Точно так же из подчинения Совмина выведен Центральный банк. Это необычное дело для нашей страны. Это сделано для того, чтобы банк не соблазнялся печатанием необеспеченных товарами денег. Что привело бы к "буйной" инфляции...
- В любой революционной ситуации последнее слово всегда остается за рабочим классом. На 1 съезде шахтеров было заявлено, что на сегодня КПСС больше препятствует преобразованиям, чем способствует им. А какие у вас взаимоотношения с шахтерами и рабочим классом вообще?
- У меня уже были встречи с шахтерами Воркуты, Кузбасса, Донецка. И мы, кажется, нашли общий язык. 11 июля они готовились провести политическую забастовку и кое-кто из союзного правительства рассчитывал, что я буду их отговаривать. Я на это не пошел. Для шахтеров забастовка - важный акт в борьбе за их права. Они выразили тем самым недоверие правительству Союза за то, что оно проигнорировало требования горняков. Постановление Совмина СССР No 608 фактически свернуто - не выполнено почти по всем пунктам. Единственное, о чем я их просил - не затягивать забастовку и тем самым избегать дестабилизации в стране. Потом я обратился к шахтерам по телевидению. И они выполнили то, что обещали: провести митинги, шествия, что заняло всего несколько часов. Российское правительство, не надеясь на Центр, сделает все возможное, чтобы облегчить участь шахтеров. Рабочего человека вообще..
- Борис Николаевич, в каком случае вы можете подать в отставку?
- В случае, если народ откажет в доверии и, если через три года мы не выполним программу. Для меня - это последняя веха в жизни. Но я оптимист!
- Спасибо за диалог и примите самые искренние пожелания в дальнейшей вашей работе на посту Президента России.
24 июля 1990 года.
ПРИБАЛТИЙСКИЙ ВЕКТОР ЕЛЬЦИНА
Конечно, приезд Ельцина в Латвию летом 1990 года не был связан только с прогулками по берегу моря и игрой в теннис. Приятное он совмещал с политической необходимостью. А необходимость заключалась в том, чтобы найти демократических союзников в лице глав Прибалтийских государств. Недаром в своем интервью он говорит о едином фронте Прибалтийских государств против Центра. Думая о суверенитете России, Ельцин искал точку опоры, оттолкнувшись от которой, можно было бы начать поход за настоящую политическую независимость России. Отсюда и встречи с Горбуновым, Ландсбергисом и Рютелем, отсюда и его довольно оптимистические прогнозы о будущности этого союза, который, по идее, должен стать мерилом суверенизации отдельных республик на территории Союза. Ведь не будем забывать, что депутаты этих республик входили в состав ВС СССР, имели там весомые голоса, и являли собой живой пример отхода от Союза.
Я не случайно выделил из предыдущего интервью с Ельциным два вопроса и два ответа Ельцина, суть которых - заключение договоров с Прибалтийскими мятежными республиками. Давайте еще раз внимательно прочтем их...
- Разрешите узнать, в какой стадии завершенности находится договор, о котором мы с вами говорим?
- Сейчас созданы рабочие группы, - в равноценном составе - работающие над структурой и наполнением каждого пункта договора. Например, раздел о межнациональных отношениях отразит стремление Латвии и России к спокойному, взвешенному подходу к проблемам проживания и миграции некоренного населения наших государств. Чтобы не было в этом деле никаких недоразумений.
- Как вами было заявлено раньше, двусторонний договор должен быть заключен в течение трех месяцев...
- Нет, сейчас мы считаем, что этот договор мы должны ратифицировать в более сжатые сроки - месяц-полтора. Этим самым, мне кажется, ослабится напряженность в этом регионе...
...Ельцин оптимистично утверждает, что "мы должны ратифицировать (договор между Россией и Латвией и другими прибалтийскими республиками) в более сжатые сроки - месяц полтора. Этим самым, мне кажется, ослабится напряженность в этом районе".
Что это - хитрый ход Ельцина, или незнание реальной ситуации в этом регионе, а может быть, всего-навсего жест доброй воли, проистекающий из романтических устремлений "революционных буден", порожденных перестройкой? Но как бы там ни было, Ельцина интересовали при этом межнациональные отношения и "взвешенные подходы к проблемам проживания и миграции некоренного населения наших государств. Чтобы не было в этом деле никаких недоразумений." Вот то, главное ради чего стоило ему ломать копья, приезжать в Латвию, устраивать саммиты с главами Прибалтийских республик, которые уже одной ногой стояли за пределами 1/6 части суши, именуемой СССР.
Ельцин в ту пору был оплотом демократических устремлений, был "старшим братом", который всегда может защитить младших и который всегда придет им на помощь. А между тем "младшие братья" набирали сами силы и, в конце концов, вопреки воле Горбачева и всего его Политбюро провозгласили декларации о независимости (в Латвии это произошло 4 мая 1990 года). И если поступками Ельцина в какой-то мере повелевал "революционный романтизм" (а романтизм всегда искренен и возвышен), то сторонники независимости, отдалясь от СССР, вели себя завзятыми прагматиками и без сантиментов использовали "романтиков" в своих политических целях. Чем и вызвали сильнейшее раздражение и ненависть у "третьей", недемократической, силы. В 1991 спецназ штурмовал телевышку в Вильнюсе, а рижские омоновцы, словно на учебных играх, захватывали латвийское МВД, жгли таможни, и тогда прагматики вновь воззвали к помощи российского "романтика", который верил, что мир между народами так же возможен и неизбежен, как восход солнца...
...Январские события в 1991 году в Литве и Латвии, сопровождаемые террором, были прологом августовского путча. И в эти крутые для этих республик дни им на выручку снова приходит "русский романтик" Борис Ельцин. Когда пули свистели по древней Риге, когда в Вильнюсе еще не были похоронены 13 убитых ее граждан, в Таллинн прилетел Ельцин и сделал то, что потом одними было расценено, как предательство, другими - как акт его личного гражданского мужества, ибо при его тогдашнем авторитете любое его слово внималось всеми и давало опору и надежду. Вот, что в те дни Ельцин говорил в Таллинне, когда маятник - быть гражданской войне или нет - отклонился далеко вправо. В самую верхнюю точку...
СЛОВО К ВОЕННЫМ
Солдаты, сержанты и офицеры - сограждане наши, призванные в армию на территории Российской Федерации и находящиеся ныне в республиках Прибалтики!
Сегодня, когда страна наша переживает экономический и политический кризис, и здоровые силы общества, используя законные, конституционные формы, ищут пути выхода из сложившейся ситуации, вам могут отдать приказ выступить против законно созданных государственных органов, против мирного населения, защищающего свои демократические завоевания.
При этом вам могут говорить, что с вашей помощью будет наведен порядок в обществе. Но разве можно считать наведением порядка нарушение Конституции и законов, а именно к тому вас толкают те, кто стремится решать политические проблемы с помощью силы армейских подразделений.
Перед тем как идти на штурм гражданских объектов на прибалтийской земле, вспомните о своем родном очаге, о настоящем и будущем своей республики, своего народа. Насилие над законностью, над народом Прибалтики породит новые серьезные кризисные явления и в самой России, и в положении россиян, проживающих в других республиках, в том числе Прибалтийских.
Цели реакции:
- сорвать процесс демократизации в стране и связанный с ним переход к формам хозяйства, гарантирующим благосостояние не отдельных привилегированных групп правящего класса - номенклатуры, а всего народа;
- аннулировать выстраданные народами декларации о суверенитете республик и таким образом сорвать становление нового Союза суверенных государств. Таковы цели реакционных сил, пытающихся использовать вас, солдаты и офицеры, в своей политической игре.
Неужели вы согласитесь с той ролью, которую они вам отвели?
Обращаю ваше внимание на то, что направление призванных на военную службу из Российской Федерации военнослужащих за пределы республики для участия в выполнении задач, не предусмотренных статьей 29 Конституции РСФСР, противоречит постановлению внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР, принятого 11 декабря 1990 года, и потому является незаконным.
Сегодня армия сама нуждается в защите, прежде всего социальной. И Верховный Совет Российской Федерации готовит для принятия в самое ближайшее время целый ряд законодательных актов, направленных на решение тех социальных и экономических проблем, которые ныне волнуют вас и ваши семьи.
Мы категорически отвергаем мнение об армии, как реакционной антинародной силы. Потому что мы знаем, что армия - это прежде всего граждане нашей страны, ее дети, которым судьба нашего Отечества не менее дорога, чем всем нам. И мы уверены в том, что здоровые силы в армии не дадут ей вступить на антинародный путь поддержки реакции.
Мы верим вам, нынешним офицерам и солдатам России, для которых, как и для предыдущих поколений российских воинов, нетленны высшие нравственные ценности: честь, доблесть, отвага, благородство, верность народу и Отечеству.
Обратимся к историческому опыту, из которого следует: неверный шаг сегодня может сказаться не только на тех, кто его совершает, но и на следующих поколениях.
Б. Ельцин,
Председатель Верховного Совета РСФСР.
13 января 1991 года.
Ельцин сказал свое слово, стрельба стихла, танки выключили двигатели, штабисты на время свернули свои карты, Горбачев про себя удовлетворенно хмыкнул, потому что ему тоже не нужна была война и лишь те, кто не хотел ни мира, ни упоминания о суверенитете, спешно приступили к планированию путча. Они понимали, что с таким парнем как Ельцин и с его друзьями в Прибалтике, кашу не сваришь и если их не остановить, завтра все рассыплется на мелкие осколки...Каждый занялся своим делом: "романтики" продолжали верить в дело демократии, "прагматики", как только от задницы "отбежал жареный петух", тут же забыли о намерении заключить с Россией договор и сделать многое другое по части налаживания межнациональных отношений. На что, безусловно, у них были свои веские резоны, о которых я здесь не говорю.
На Ельцина за его "прибалтийский вектор" обрушилась вся королевская, то бишь Горбачевская рать, а русскоязычные, оставшиеся один на один с "прагматиками" поняли всю свою обездоленность...И все свалили на Ельцина, мол, это его либеральная политика привела к тому, что более 700 000 "неарийцев" остались у разбитого корыта. Хотя подавляющее большинство их на мартовском референдуме 1990 года проголосовали за суверенитет Латвии. За ее милую и такую песенную независимость. Оппоненты Ельцина ставили ему в вину, что русскоязычные жители Латвии получили более 60 дискриминационных пунктов - начиная с лишения их гражданства и кончая запретом участвовать в выборах всех уровней. И много чего другого навешали на российского строптивца...Но виноват ли Ельцин в том, что началось неизбежное межнациональное размежевание, и мог ли он в ту пору это предвидеть и что-нибудь изменить? Нет, думаю, не мог. Как не мог он быстро от социалистической экономики перейти к рыночным отношениям. Хотим мы или нет, но в России свершилась революция со всеми вытекающими из этого последствиями.. И то, что происходило тогда в России, требовало от него всех сил, твердости и маккиавелиевской изворотливости, ибо политическая борьба там накалилась до температуры мартеновской печи.
И не в одной Прибалтике шли подобные процессы, ибо ситуация, в которую попали русскоязычные жители Латвии, наблюдалась почти во всех союзных республиках. Поэтому любое вмешательство России в дела откалывающихся от Союза республик могло бы развиться в жесточайшую потасовку по всему пространству СССР (что, кстати, позже и произошло в Югославии). Ельцин, как сторонник суверенизации, на это не мог пойти по определению, и этот его подход расценивался партноменклатурой, ястребами от ВПК превыше всех остальных его прегрешений. И что в свою очередь вызвало просто клиническую к нему ненависть людей, которые, как черт ладана, боялись перемен...
... Что ж, как говорил философ, "мы стыдимся учиться благомыслию", и от себя я бы еще добавил: пора бы научиться этому - злонамеренность не тот попутчик, с которым надо идти в будущее...Однако август 1991 года показал, что в атмосфере российского общества все же преобладало благомыслие, без чего победы над путчистами нельзя было бы добиться.
О путче много и разного написано и я не буду пересказывать чужое, ибо сам я в Москве в те дни не был. Но у нас, в Латвии, "шел свой путч" и все мы с надеждой смотрели телевизоры и слушали радио, которые, как с фронта, передавали военные сводки. И, честно сказать, я не сомневался в удачу, и если угодно, в звезду Бориса Николаевича. Не за тем он появился на исторической сцене, чтобы усилиями посредственных людей и в момент, когда у России появился шанс выйти к свету и правде, быть отброшенным на коммунистические задворки. События уже не столько зависели от действий отдельных людей, сколько от Всевышнего, решившего наконец воздать российской державе по ее заслугам. И глупо говорить: а если бы события пошли не так, а эдак, не туда, а в другую сторону... Сослагательных наклонений в учебниках истории не существует: то, что происходит, происходит без альтернатив и ничего не объясняющих "если бы..." Как выразился Карлейль, "История мира это биография великих людей"...И тот, кто в нужный исторический момент взошел на танк и произнес нужные слова, увенчал себя величием и народным признанием...
ОДИН ШАГ ОТ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.
Ельцин разбудил Россию, но ей, после многолетней спячки, очень не хотелось подниматься. Он ее буквально растормошил, указывая дорогу, по которой лучше всего идти, но она с заспанными глазами и скованными членами, нехотя плелась по старому болоту, не пытаясь выбраться на сухой надежный берег.
Ельцина ругали и ругают все, кому не лень. И создается впечатление, что какой-нибудь бомж, к пьяному рту которого сунули микрофон "опросчики общественного мнения", лучше и точнее знал куда идти и что делать, чем это знал и делал Первый Президент России. Все знают пути, ведущие в элизиум, только сам Президент этого не знает...
Глядя со стороны (в данном случае, отсюда, из Латвии) на отношение народных депутатов к своему Президенту, можно было подумать, что это какое-то дикое племя, вышедшее из джунглей и по ошибке затесавшееся в парламентские чертоги, исполняет свой ритуальный танец перед тем, как снять скальп с "белого человека". Ни лояльности, ни корректности, ни политической толерантности в их словах и действиях не было и намека. Особенно в этом смысле преуспел Хасбулатов, который порой депутатские собрания превращал в первобытно-озлобленную вакханалию - потоки грязи и клеветы огромными ушатами выливались на седую голову Президента России. Депутаты требовали, брали его за грудки, трясли, сами не зная, что же делать, какие законы принимать, в какую законодательную струю "плевать", а в какую "мочиться". Это было позорище на весь мир. И я восхищался поведением и железной выдержкой Ельцина. Ни слова, ни полслова в ответ на ругань и похабщину депутатов. Он никогда не упрекал даже ту часть распоясавшейся прессы, которая остервенело и постоянно поливала его помоями. Забыв при этом, что именно Ельцин во всю ширь распахнул ворота гласности и ему она обязана возможностью к самовыражению без границ...
Он был "над", как зоркая птица, парящая над безумствующим миром. Да, у Ельцина были ошибки, но ошибки его - суть общего раздрая в обществе, который ежесекундно и ежедневно подогревался деятелями типа Зюганова, Хасбулатова, а затем примкнувшего к нему Руцкого и многих, многих других ниспровергателей всенародно избранного Президента. Ор шел на всю Россию и каждый только что вылупившийся из яйца политик, считал своим святым долгом плюнуть в лицо Президента. Все видели себя способными оседлать государственного коня и шашки наголо! Самообман и самообольщение ослепляли их и делали буйно помешанными. Их слова и образ действий очень точно вписывался в смысл сказанного Белинским: "Всякая крайность есть родная сестра ограниченности". И то, что произошло в октябре 1993 года, по идее, было логическим завершением того, на что так "нарывалась" воинствующая оппозиция...А ведь Борис Николаевич еще на восьмом (внеочередном) съезде народных депутатов предупреждал горячие головы: "Сейчас остается крайне небольшой набор средств, чтобы удержать стабильность ситуации. Если не будут приняты высказанные мной предложения, то Президенту придется искать еще какие-то дополнительные меры для того, чтобы обеспечить стабильность. (Шум в зале.) Вы о своем думаете, а я о другом. Вас обязательно тянет на улицу. Если не будут приняты эти предложения, то я действительно должен думать о дополнительных мерах для того, чтобы сохранить баланс властей в стране, сохранить все-таки хотя бы шатающееся, но равновесие, которое сегодня есть; сохранить все ветви власти - для того, чтобы она усиливалась, для того, чтобы все-таки нам в 1993 году действительно перейти к решению экономических вопросов, укреплению экономики и материального состояния людей".
Но это был глас вопиющего в пустыне. Его не послушались, не вняли, вышли-таки на улицы, пролили свою и чужую кровь, обнажили клыки, и когда им их немного посбивали, опомнились...Россия как никогда была близка от черты, за которой простирались бескрайние плацдармы и поля битвы... Открывалась грандиозная перспектива гражданского изничтожения друг друга. И если этого не произошло, то общество опять же обязано этим Ельцину, своему Первому Президенту. Которому чуть ли не харкали в лицо, но он сносил оскорбления, потому что понимал, что как бы он ни был прав, народу живется худо. Россия проснулась, но не отряхнулась ото сна и все время ищет виноватых...
На ее счастье появился Стабилизатор, благодаря которому темная энергия, соприкасаясь с его железной выдержкой, анигилировалась, превращалась в простую говорильню, политическое вязкое желе. А это-то в то время для России больше всего и нужно было, ибо каждое резкое движение шло ей во вред, нагнетался излишний энергетический и, безусловно, опасный для общества заряд...И Стабилизатор, в лице Ельцина, его постоянно гасил...
23 октября 1993 году у меня в Кремле состоялась беседа с помощником Ельцина Львом Сухановым. Вот, как он отзывался о событиях и людях той тревожной, в чем-то переломной для России поры:
- Уже на V111 съезде народных депутатов чаша весов опасно колебалась. Начало 1993 года прошло под знаком консолидации непримиримой оппозиции. Фашистская свастика прихотливо сплелась с серпом и молотом. Более дикого сочетания трудно себе представить.
Я присутствовал почти на всех заседаниях и сессиях ВС России и все, что творилось там, походило на жуткий паноптикум - беспощадный, абсурдный, ни к чему не ведущий. Хасбулатов, подкупив членов президиума, вертел ими, как хотел. А хотел он многого, ибо амбиции у него похлещи, чем у Иосифа Виссарионовича. Почти все законодательные инициативы, которые выдвигал Хасбулатов или кто-нибудь из его ареопага, принимались без обсуждения и с недопустимыми, непростительными нарушениями регламента.
Думается, и то, что произошло в Чечне, - переворот, организованный Хасбулатовым. Дудаев был исполнителем. К нам приходили люди и рассказывали о чеченском банке, который работает в подполье, там крутятся баснословные деньги. Эти средства идут и для привлечения "своих людей". В таких условиях ВС проваливал все предложения президента. Все рациональное губилось на корню. Все предложения и замечания Ельцина отвергались без обсуждения. Любая мало-мальски реформистская мысль раскритиковывалась в пух и прах и в конце концов отметалась. От силы набиралось десятка полтора депутатов, которые голосовали "за", 170 - всегда "против". Даже когда Исаков потребовал создания медицинской комиссии, которая должна дать заключение о состоянии здоровья Бориса Николаевича, его безоговорочно поддержали.
Почти на всех заседаниях ВС присутствовал вожак коммунистов Зюганов. Он часто посещал кабинет Хасбулатова, Воронина и многие вопросы обсуждались кулуарно. А затем выносились на рассмотрение парламента.
- Вы сказали, что Президиум был подкуплен Хасбулатовым. В чем это выражалось?
- Известно, что председатели региональных Советов приезжали к Хасбулатову, плакались, что, мол, не хватает средств для трудящихся, трудно вести работу. И "добрый дядюшка" спикер из своего фонда выделял по 20 миллионов рублей. Наиболее верноподданным областям подбрасывал по сорок, пятьдесят и даже по двести миллионов рублей. Денег не жалел, естественно, и для себя. До роспуска парламента зарплата члена Президиума ВС равнялась 328 тысячам рублей. Кстати, у Президента зарплата - 160 тысяч. В середине года Хасбулатов каждому депутату выделил премию в размере двух миллионов рублей. А какие апартаменты они имели в Москве? Какие машины, какие возможности, влияние?! Разве это не подкуп? А расставаться с такой воистину райской жизнью никому не хотелось. Но и этого им было мало. Например, Челноков, который представлял наиболее оголтелую часть депутатского корпуса, выпрашивал себе должность замминистра, хотя ни черта в таких делах не соображал. Его, естественно, послали куда подальше, а он в отместку стал еще более ярым врагом Ельцина и Гайдара.
...На 1Х съезде народных депутатов приняли решение голосовать за импичмент. Были мобилизованы все правофланговые силы, а кое-кто уже спал и видел себя в качестве Президента...
- Вы имеете в виду господина Руцкого?
- Он, разумеется, надеялся и верил, что импичмент состоится. Он ждал этого и не скрывал особо своих вожделений. Его корысть била в глаза и только сам Руцкой делал вид, что более святого и честного человека, чем он, на земле не существует.
Оппозиция добилась своего: вопрос об отрешении Ельцина от власти был поставлен на голосование. Во время голосования Борис Николаевич находился у себя в кабинете, а мы с комендантом Кремля Михаилом Барсуковым - в комнате Президиума, который находится за трибуной съезда. Наши люди участвовали в подсчете голосов, беспрерывно давали информацию.
- После голосования все руководство России оказалось на митинге, у стен Кремля. Народ ликовал, да и сам Президент не скрывал своего удовлетворения... А ведь все могло обернуться иначе, не набери Ельцин необходимого минимума бюллетеней. Хасбулатову не хватило всего 60 голосов. Был ли у президента какой-нибудь "запасной вариант" на случай победы оппозиции?
- Конечно, такого не могло случиться, чтобы Президента, избранного всенародно, снимали депутаты, избранные, по существу, в другой стране и в другую эпоху. Безусловно, были приняты все меры на случай "форс-мажорных" обстоятельств. Уже во время съезда проводились консультации с министром обороны Грачевым, Шапошниковым, Баранниковым, Ериным. Никто бы не позволил развиваться событиям спонтанно. Во всяком случае, у меня сложилось тогда именно такое впечатление...
...Что и говорить, противостояние между Ельциным и ВС было великое и не могло кончиться в духе "хэппи энда". В апреле был проведен референдум, который давал дополнительные полномочия Президенту и "укорачивал" амбиции парламента, что весьма пришлось не по вкусу депутатам. Страсти накалялись и дело дошло до того, что 21 сентября 1993 года Ельцин издал Указ No1400 о роспуске Верховного Совета России. Оппозиция, сомкнувшаяся с коммуно-фашистами первой пролила кровь и едва не развязала гражданскую войну. Макашовцами была захвачена мэрия Москвы, боевики из Преднестровья оккупировали ИТАР-ТАСС, была предпринята попытка вооруженного захвата телецентра "Останкино" - все с курьерской скоростью неслось к катастрофе...А я в те часы спрашивал себя: а что же так медлит Ельцин, все катится в тартарары, а он молчит...Но это была знаменитая ельцинская пауза, после которой нарыв, какой бы величины и гнойности он ни был, тут же разрывается. Разорвался и тот "нарыв" вызревавший не без помощи коммунистов, шовинистов, словом, всей той публики, которая вместо мозгов предпочитает пользоваться лужеными глотками. Я говорю о заводилах, но отнюдь не о простых людях, которые искренне верили, что с развалом СССР они потеряли все. Для них крайние меры, хоть и не были желательны, но в силу инерции мышления и подталкиваемые радикалами всех мастей, они посчитали единственным выходом ринуться на баррикады... И бог им судья...
Лев Суханов: "Страна действительно находилась на грани гражданской войны, и это понимали все, потому решения старались принимать взвешенные. Ельцин вместе с Черномырдиным ездил в Министерство обороны, к Грачеву. Видимо, этот визит был чем-то продиктован, ничего другого нельзя было сделать. И там шел острый разговор, хотя его нюансы мне и неизвестны. Но не трудно догадаться, что если бы все было однозначно в отношениях Президента и Грачева, то не было бы нужды самому Президенту отправляться на переговоры к министру. Но, так или иначе, примерно к четырем часам утра договоренность между ними была достигнута. Именно в это время Борис Николаевич и вернулся в Кремль.
Тогда же вместе с Коржаковым мы пошли в кабинет к Ельцину. Я рассказал ему о выступлении по ТВ Явлинского и Ахеджаковой. О международной поддержке Президента, о том, что более 30 тысяч москвичей собрались у Моссовета. Я не утерпел и спросил у Ельцина: "Где же наша армия?". Он снял при нас трубку и стал разговаривать с Грачевым. И по разговору я понял, что долгожданное решение уже принято, а то, что мы рассказали Президенту, лишь укрепило его в правильности его действий..."
- В любой революционной ситуации последнее слово всегда остается за рабочим классом. На 1 съезде шахтеров было заявлено, что на сегодня КПСС больше препятствует преобразованиям, чем способствует им. А какие у вас взаимоотношения с шахтерами и рабочим классом вообще?
- У меня уже были встречи с шахтерами Воркуты, Кузбасса, Донецка. И мы, кажется, нашли общий язык. 11 июля они готовились провести политическую забастовку и кое-кто из союзного правительства рассчитывал, что я буду их отговаривать. Я на это не пошел. Для шахтеров забастовка - важный акт в борьбе за их права. Они выразили тем самым недоверие правительству Союза за то, что оно проигнорировало требования горняков. Постановление Совмина СССР No 608 фактически свернуто - не выполнено почти по всем пунктам. Единственное, о чем я их просил - не затягивать забастовку и тем самым избегать дестабилизации в стране. Потом я обратился к шахтерам по телевидению. И они выполнили то, что обещали: провести митинги, шествия, что заняло всего несколько часов. Российское правительство, не надеясь на Центр, сделает все возможное, чтобы облегчить участь шахтеров. Рабочего человека вообще..
- Борис Николаевич, в каком случае вы можете подать в отставку?
- В случае, если народ откажет в доверии и, если через три года мы не выполним программу. Для меня - это последняя веха в жизни. Но я оптимист!
- Спасибо за диалог и примите самые искренние пожелания в дальнейшей вашей работе на посту Президента России.
24 июля 1990 года.
ПРИБАЛТИЙСКИЙ ВЕКТОР ЕЛЬЦИНА
Конечно, приезд Ельцина в Латвию летом 1990 года не был связан только с прогулками по берегу моря и игрой в теннис. Приятное он совмещал с политической необходимостью. А необходимость заключалась в том, чтобы найти демократических союзников в лице глав Прибалтийских государств. Недаром в своем интервью он говорит о едином фронте Прибалтийских государств против Центра. Думая о суверенитете России, Ельцин искал точку опоры, оттолкнувшись от которой, можно было бы начать поход за настоящую политическую независимость России. Отсюда и встречи с Горбуновым, Ландсбергисом и Рютелем, отсюда и его довольно оптимистические прогнозы о будущности этого союза, который, по идее, должен стать мерилом суверенизации отдельных республик на территории Союза. Ведь не будем забывать, что депутаты этих республик входили в состав ВС СССР, имели там весомые голоса, и являли собой живой пример отхода от Союза.
Я не случайно выделил из предыдущего интервью с Ельциным два вопроса и два ответа Ельцина, суть которых - заключение договоров с Прибалтийскими мятежными республиками. Давайте еще раз внимательно прочтем их...
- Разрешите узнать, в какой стадии завершенности находится договор, о котором мы с вами говорим?
- Сейчас созданы рабочие группы, - в равноценном составе - работающие над структурой и наполнением каждого пункта договора. Например, раздел о межнациональных отношениях отразит стремление Латвии и России к спокойному, взвешенному подходу к проблемам проживания и миграции некоренного населения наших государств. Чтобы не было в этом деле никаких недоразумений.
- Как вами было заявлено раньше, двусторонний договор должен быть заключен в течение трех месяцев...
- Нет, сейчас мы считаем, что этот договор мы должны ратифицировать в более сжатые сроки - месяц-полтора. Этим самым, мне кажется, ослабится напряженность в этом регионе...
...Ельцин оптимистично утверждает, что "мы должны ратифицировать (договор между Россией и Латвией и другими прибалтийскими республиками) в более сжатые сроки - месяц полтора. Этим самым, мне кажется, ослабится напряженность в этом районе".
Что это - хитрый ход Ельцина, или незнание реальной ситуации в этом регионе, а может быть, всего-навсего жест доброй воли, проистекающий из романтических устремлений "революционных буден", порожденных перестройкой? Но как бы там ни было, Ельцина интересовали при этом межнациональные отношения и "взвешенные подходы к проблемам проживания и миграции некоренного населения наших государств. Чтобы не было в этом деле никаких недоразумений." Вот то, главное ради чего стоило ему ломать копья, приезжать в Латвию, устраивать саммиты с главами Прибалтийских республик, которые уже одной ногой стояли за пределами 1/6 части суши, именуемой СССР.
Ельцин в ту пору был оплотом демократических устремлений, был "старшим братом", который всегда может защитить младших и который всегда придет им на помощь. А между тем "младшие братья" набирали сами силы и, в конце концов, вопреки воле Горбачева и всего его Политбюро провозгласили декларации о независимости (в Латвии это произошло 4 мая 1990 года). И если поступками Ельцина в какой-то мере повелевал "революционный романтизм" (а романтизм всегда искренен и возвышен), то сторонники независимости, отдалясь от СССР, вели себя завзятыми прагматиками и без сантиментов использовали "романтиков" в своих политических целях. Чем и вызвали сильнейшее раздражение и ненависть у "третьей", недемократической, силы. В 1991 спецназ штурмовал телевышку в Вильнюсе, а рижские омоновцы, словно на учебных играх, захватывали латвийское МВД, жгли таможни, и тогда прагматики вновь воззвали к помощи российского "романтика", который верил, что мир между народами так же возможен и неизбежен, как восход солнца...
...Январские события в 1991 году в Литве и Латвии, сопровождаемые террором, были прологом августовского путча. И в эти крутые для этих республик дни им на выручку снова приходит "русский романтик" Борис Ельцин. Когда пули свистели по древней Риге, когда в Вильнюсе еще не были похоронены 13 убитых ее граждан, в Таллинн прилетел Ельцин и сделал то, что потом одними было расценено, как предательство, другими - как акт его личного гражданского мужества, ибо при его тогдашнем авторитете любое его слово внималось всеми и давало опору и надежду. Вот, что в те дни Ельцин говорил в Таллинне, когда маятник - быть гражданской войне или нет - отклонился далеко вправо. В самую верхнюю точку...
СЛОВО К ВОЕННЫМ
Солдаты, сержанты и офицеры - сограждане наши, призванные в армию на территории Российской Федерации и находящиеся ныне в республиках Прибалтики!
Сегодня, когда страна наша переживает экономический и политический кризис, и здоровые силы общества, используя законные, конституционные формы, ищут пути выхода из сложившейся ситуации, вам могут отдать приказ выступить против законно созданных государственных органов, против мирного населения, защищающего свои демократические завоевания.
При этом вам могут говорить, что с вашей помощью будет наведен порядок в обществе. Но разве можно считать наведением порядка нарушение Конституции и законов, а именно к тому вас толкают те, кто стремится решать политические проблемы с помощью силы армейских подразделений.
Перед тем как идти на штурм гражданских объектов на прибалтийской земле, вспомните о своем родном очаге, о настоящем и будущем своей республики, своего народа. Насилие над законностью, над народом Прибалтики породит новые серьезные кризисные явления и в самой России, и в положении россиян, проживающих в других республиках, в том числе Прибалтийских.
Цели реакции:
- сорвать процесс демократизации в стране и связанный с ним переход к формам хозяйства, гарантирующим благосостояние не отдельных привилегированных групп правящего класса - номенклатуры, а всего народа;
- аннулировать выстраданные народами декларации о суверенитете республик и таким образом сорвать становление нового Союза суверенных государств. Таковы цели реакционных сил, пытающихся использовать вас, солдаты и офицеры, в своей политической игре.
Неужели вы согласитесь с той ролью, которую они вам отвели?
Обращаю ваше внимание на то, что направление призванных на военную службу из Российской Федерации военнослужащих за пределы республики для участия в выполнении задач, не предусмотренных статьей 29 Конституции РСФСР, противоречит постановлению внеочередного Съезда народных депутатов РСФСР, принятого 11 декабря 1990 года, и потому является незаконным.
Сегодня армия сама нуждается в защите, прежде всего социальной. И Верховный Совет Российской Федерации готовит для принятия в самое ближайшее время целый ряд законодательных актов, направленных на решение тех социальных и экономических проблем, которые ныне волнуют вас и ваши семьи.
Мы категорически отвергаем мнение об армии, как реакционной антинародной силы. Потому что мы знаем, что армия - это прежде всего граждане нашей страны, ее дети, которым судьба нашего Отечества не менее дорога, чем всем нам. И мы уверены в том, что здоровые силы в армии не дадут ей вступить на антинародный путь поддержки реакции.
Мы верим вам, нынешним офицерам и солдатам России, для которых, как и для предыдущих поколений российских воинов, нетленны высшие нравственные ценности: честь, доблесть, отвага, благородство, верность народу и Отечеству.
Обратимся к историческому опыту, из которого следует: неверный шаг сегодня может сказаться не только на тех, кто его совершает, но и на следующих поколениях.
Б. Ельцин,
Председатель Верховного Совета РСФСР.
13 января 1991 года.
Ельцин сказал свое слово, стрельба стихла, танки выключили двигатели, штабисты на время свернули свои карты, Горбачев про себя удовлетворенно хмыкнул, потому что ему тоже не нужна была война и лишь те, кто не хотел ни мира, ни упоминания о суверенитете, спешно приступили к планированию путча. Они понимали, что с таким парнем как Ельцин и с его друзьями в Прибалтике, кашу не сваришь и если их не остановить, завтра все рассыплется на мелкие осколки...Каждый занялся своим делом: "романтики" продолжали верить в дело демократии, "прагматики", как только от задницы "отбежал жареный петух", тут же забыли о намерении заключить с Россией договор и сделать многое другое по части налаживания межнациональных отношений. На что, безусловно, у них были свои веские резоны, о которых я здесь не говорю.
На Ельцина за его "прибалтийский вектор" обрушилась вся королевская, то бишь Горбачевская рать, а русскоязычные, оставшиеся один на один с "прагматиками" поняли всю свою обездоленность...И все свалили на Ельцина, мол, это его либеральная политика привела к тому, что более 700 000 "неарийцев" остались у разбитого корыта. Хотя подавляющее большинство их на мартовском референдуме 1990 года проголосовали за суверенитет Латвии. За ее милую и такую песенную независимость. Оппоненты Ельцина ставили ему в вину, что русскоязычные жители Латвии получили более 60 дискриминационных пунктов - начиная с лишения их гражданства и кончая запретом участвовать в выборах всех уровней. И много чего другого навешали на российского строптивца...Но виноват ли Ельцин в том, что началось неизбежное межнациональное размежевание, и мог ли он в ту пору это предвидеть и что-нибудь изменить? Нет, думаю, не мог. Как не мог он быстро от социалистической экономики перейти к рыночным отношениям. Хотим мы или нет, но в России свершилась революция со всеми вытекающими из этого последствиями.. И то, что происходило тогда в России, требовало от него всех сил, твердости и маккиавелиевской изворотливости, ибо политическая борьба там накалилась до температуры мартеновской печи.
И не в одной Прибалтике шли подобные процессы, ибо ситуация, в которую попали русскоязычные жители Латвии, наблюдалась почти во всех союзных республиках. Поэтому любое вмешательство России в дела откалывающихся от Союза республик могло бы развиться в жесточайшую потасовку по всему пространству СССР (что, кстати, позже и произошло в Югославии). Ельцин, как сторонник суверенизации, на это не мог пойти по определению, и этот его подход расценивался партноменклатурой, ястребами от ВПК превыше всех остальных его прегрешений. И что в свою очередь вызвало просто клиническую к нему ненависть людей, которые, как черт ладана, боялись перемен...
... Что ж, как говорил философ, "мы стыдимся учиться благомыслию", и от себя я бы еще добавил: пора бы научиться этому - злонамеренность не тот попутчик, с которым надо идти в будущее...Однако август 1991 года показал, что в атмосфере российского общества все же преобладало благомыслие, без чего победы над путчистами нельзя было бы добиться.
О путче много и разного написано и я не буду пересказывать чужое, ибо сам я в Москве в те дни не был. Но у нас, в Латвии, "шел свой путч" и все мы с надеждой смотрели телевизоры и слушали радио, которые, как с фронта, передавали военные сводки. И, честно сказать, я не сомневался в удачу, и если угодно, в звезду Бориса Николаевича. Не за тем он появился на исторической сцене, чтобы усилиями посредственных людей и в момент, когда у России появился шанс выйти к свету и правде, быть отброшенным на коммунистические задворки. События уже не столько зависели от действий отдельных людей, сколько от Всевышнего, решившего наконец воздать российской державе по ее заслугам. И глупо говорить: а если бы события пошли не так, а эдак, не туда, а в другую сторону... Сослагательных наклонений в учебниках истории не существует: то, что происходит, происходит без альтернатив и ничего не объясняющих "если бы..." Как выразился Карлейль, "История мира это биография великих людей"...И тот, кто в нужный исторический момент взошел на танк и произнес нужные слова, увенчал себя величием и народным признанием...
ОДИН ШАГ ОТ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.
Ельцин разбудил Россию, но ей, после многолетней спячки, очень не хотелось подниматься. Он ее буквально растормошил, указывая дорогу, по которой лучше всего идти, но она с заспанными глазами и скованными членами, нехотя плелась по старому болоту, не пытаясь выбраться на сухой надежный берег.
Ельцина ругали и ругают все, кому не лень. И создается впечатление, что какой-нибудь бомж, к пьяному рту которого сунули микрофон "опросчики общественного мнения", лучше и точнее знал куда идти и что делать, чем это знал и делал Первый Президент России. Все знают пути, ведущие в элизиум, только сам Президент этого не знает...
Глядя со стороны (в данном случае, отсюда, из Латвии) на отношение народных депутатов к своему Президенту, можно было подумать, что это какое-то дикое племя, вышедшее из джунглей и по ошибке затесавшееся в парламентские чертоги, исполняет свой ритуальный танец перед тем, как снять скальп с "белого человека". Ни лояльности, ни корректности, ни политической толерантности в их словах и действиях не было и намека. Особенно в этом смысле преуспел Хасбулатов, который порой депутатские собрания превращал в первобытно-озлобленную вакханалию - потоки грязи и клеветы огромными ушатами выливались на седую голову Президента России. Депутаты требовали, брали его за грудки, трясли, сами не зная, что же делать, какие законы принимать, в какую законодательную струю "плевать", а в какую "мочиться". Это было позорище на весь мир. И я восхищался поведением и железной выдержкой Ельцина. Ни слова, ни полслова в ответ на ругань и похабщину депутатов. Он никогда не упрекал даже ту часть распоясавшейся прессы, которая остервенело и постоянно поливала его помоями. Забыв при этом, что именно Ельцин во всю ширь распахнул ворота гласности и ему она обязана возможностью к самовыражению без границ...
Он был "над", как зоркая птица, парящая над безумствующим миром. Да, у Ельцина были ошибки, но ошибки его - суть общего раздрая в обществе, который ежесекундно и ежедневно подогревался деятелями типа Зюганова, Хасбулатова, а затем примкнувшего к нему Руцкого и многих, многих других ниспровергателей всенародно избранного Президента. Ор шел на всю Россию и каждый только что вылупившийся из яйца политик, считал своим святым долгом плюнуть в лицо Президента. Все видели себя способными оседлать государственного коня и шашки наголо! Самообман и самообольщение ослепляли их и делали буйно помешанными. Их слова и образ действий очень точно вписывался в смысл сказанного Белинским: "Всякая крайность есть родная сестра ограниченности". И то, что произошло в октябре 1993 года, по идее, было логическим завершением того, на что так "нарывалась" воинствующая оппозиция...А ведь Борис Николаевич еще на восьмом (внеочередном) съезде народных депутатов предупреждал горячие головы: "Сейчас остается крайне небольшой набор средств, чтобы удержать стабильность ситуации. Если не будут приняты высказанные мной предложения, то Президенту придется искать еще какие-то дополнительные меры для того, чтобы обеспечить стабильность. (Шум в зале.) Вы о своем думаете, а я о другом. Вас обязательно тянет на улицу. Если не будут приняты эти предложения, то я действительно должен думать о дополнительных мерах для того, чтобы сохранить баланс властей в стране, сохранить все-таки хотя бы шатающееся, но равновесие, которое сегодня есть; сохранить все ветви власти - для того, чтобы она усиливалась, для того, чтобы все-таки нам в 1993 году действительно перейти к решению экономических вопросов, укреплению экономики и материального состояния людей".
Но это был глас вопиющего в пустыне. Его не послушались, не вняли, вышли-таки на улицы, пролили свою и чужую кровь, обнажили клыки, и когда им их немного посбивали, опомнились...Россия как никогда была близка от черты, за которой простирались бескрайние плацдармы и поля битвы... Открывалась грандиозная перспектива гражданского изничтожения друг друга. И если этого не произошло, то общество опять же обязано этим Ельцину, своему Первому Президенту. Которому чуть ли не харкали в лицо, но он сносил оскорбления, потому что понимал, что как бы он ни был прав, народу живется худо. Россия проснулась, но не отряхнулась ото сна и все время ищет виноватых...
На ее счастье появился Стабилизатор, благодаря которому темная энергия, соприкасаясь с его железной выдержкой, анигилировалась, превращалась в простую говорильню, политическое вязкое желе. А это-то в то время для России больше всего и нужно было, ибо каждое резкое движение шло ей во вред, нагнетался излишний энергетический и, безусловно, опасный для общества заряд...И Стабилизатор, в лице Ельцина, его постоянно гасил...
23 октября 1993 году у меня в Кремле состоялась беседа с помощником Ельцина Львом Сухановым. Вот, как он отзывался о событиях и людях той тревожной, в чем-то переломной для России поры:
- Уже на V111 съезде народных депутатов чаша весов опасно колебалась. Начало 1993 года прошло под знаком консолидации непримиримой оппозиции. Фашистская свастика прихотливо сплелась с серпом и молотом. Более дикого сочетания трудно себе представить.
Я присутствовал почти на всех заседаниях и сессиях ВС России и все, что творилось там, походило на жуткий паноптикум - беспощадный, абсурдный, ни к чему не ведущий. Хасбулатов, подкупив членов президиума, вертел ими, как хотел. А хотел он многого, ибо амбиции у него похлещи, чем у Иосифа Виссарионовича. Почти все законодательные инициативы, которые выдвигал Хасбулатов или кто-нибудь из его ареопага, принимались без обсуждения и с недопустимыми, непростительными нарушениями регламента.
Думается, и то, что произошло в Чечне, - переворот, организованный Хасбулатовым. Дудаев был исполнителем. К нам приходили люди и рассказывали о чеченском банке, который работает в подполье, там крутятся баснословные деньги. Эти средства идут и для привлечения "своих людей". В таких условиях ВС проваливал все предложения президента. Все рациональное губилось на корню. Все предложения и замечания Ельцина отвергались без обсуждения. Любая мало-мальски реформистская мысль раскритиковывалась в пух и прах и в конце концов отметалась. От силы набиралось десятка полтора депутатов, которые голосовали "за", 170 - всегда "против". Даже когда Исаков потребовал создания медицинской комиссии, которая должна дать заключение о состоянии здоровья Бориса Николаевича, его безоговорочно поддержали.
Почти на всех заседаниях ВС присутствовал вожак коммунистов Зюганов. Он часто посещал кабинет Хасбулатова, Воронина и многие вопросы обсуждались кулуарно. А затем выносились на рассмотрение парламента.
- Вы сказали, что Президиум был подкуплен Хасбулатовым. В чем это выражалось?
- Известно, что председатели региональных Советов приезжали к Хасбулатову, плакались, что, мол, не хватает средств для трудящихся, трудно вести работу. И "добрый дядюшка" спикер из своего фонда выделял по 20 миллионов рублей. Наиболее верноподданным областям подбрасывал по сорок, пятьдесят и даже по двести миллионов рублей. Денег не жалел, естественно, и для себя. До роспуска парламента зарплата члена Президиума ВС равнялась 328 тысячам рублей. Кстати, у Президента зарплата - 160 тысяч. В середине года Хасбулатов каждому депутату выделил премию в размере двух миллионов рублей. А какие апартаменты они имели в Москве? Какие машины, какие возможности, влияние?! Разве это не подкуп? А расставаться с такой воистину райской жизнью никому не хотелось. Но и этого им было мало. Например, Челноков, который представлял наиболее оголтелую часть депутатского корпуса, выпрашивал себе должность замминистра, хотя ни черта в таких делах не соображал. Его, естественно, послали куда подальше, а он в отместку стал еще более ярым врагом Ельцина и Гайдара.
...На 1Х съезде народных депутатов приняли решение голосовать за импичмент. Были мобилизованы все правофланговые силы, а кое-кто уже спал и видел себя в качестве Президента...
- Вы имеете в виду господина Руцкого?
- Он, разумеется, надеялся и верил, что импичмент состоится. Он ждал этого и не скрывал особо своих вожделений. Его корысть била в глаза и только сам Руцкой делал вид, что более святого и честного человека, чем он, на земле не существует.
Оппозиция добилась своего: вопрос об отрешении Ельцина от власти был поставлен на голосование. Во время голосования Борис Николаевич находился у себя в кабинете, а мы с комендантом Кремля Михаилом Барсуковым - в комнате Президиума, который находится за трибуной съезда. Наши люди участвовали в подсчете голосов, беспрерывно давали информацию.
- После голосования все руководство России оказалось на митинге, у стен Кремля. Народ ликовал, да и сам Президент не скрывал своего удовлетворения... А ведь все могло обернуться иначе, не набери Ельцин необходимого минимума бюллетеней. Хасбулатову не хватило всего 60 голосов. Был ли у президента какой-нибудь "запасной вариант" на случай победы оппозиции?
- Конечно, такого не могло случиться, чтобы Президента, избранного всенародно, снимали депутаты, избранные, по существу, в другой стране и в другую эпоху. Безусловно, были приняты все меры на случай "форс-мажорных" обстоятельств. Уже во время съезда проводились консультации с министром обороны Грачевым, Шапошниковым, Баранниковым, Ериным. Никто бы не позволил развиваться событиям спонтанно. Во всяком случае, у меня сложилось тогда именно такое впечатление...
...Что и говорить, противостояние между Ельциным и ВС было великое и не могло кончиться в духе "хэппи энда". В апреле был проведен референдум, который давал дополнительные полномочия Президенту и "укорачивал" амбиции парламента, что весьма пришлось не по вкусу депутатам. Страсти накалялись и дело дошло до того, что 21 сентября 1993 года Ельцин издал Указ No1400 о роспуске Верховного Совета России. Оппозиция, сомкнувшаяся с коммуно-фашистами первой пролила кровь и едва не развязала гражданскую войну. Макашовцами была захвачена мэрия Москвы, боевики из Преднестровья оккупировали ИТАР-ТАСС, была предпринята попытка вооруженного захвата телецентра "Останкино" - все с курьерской скоростью неслось к катастрофе...А я в те часы спрашивал себя: а что же так медлит Ельцин, все катится в тартарары, а он молчит...Но это была знаменитая ельцинская пауза, после которой нарыв, какой бы величины и гнойности он ни был, тут же разрывается. Разорвался и тот "нарыв" вызревавший не без помощи коммунистов, шовинистов, словом, всей той публики, которая вместо мозгов предпочитает пользоваться лужеными глотками. Я говорю о заводилах, но отнюдь не о простых людях, которые искренне верили, что с развалом СССР они потеряли все. Для них крайние меры, хоть и не были желательны, но в силу инерции мышления и подталкиваемые радикалами всех мастей, они посчитали единственным выходом ринуться на баррикады... И бог им судья...
Лев Суханов: "Страна действительно находилась на грани гражданской войны, и это понимали все, потому решения старались принимать взвешенные. Ельцин вместе с Черномырдиным ездил в Министерство обороны, к Грачеву. Видимо, этот визит был чем-то продиктован, ничего другого нельзя было сделать. И там шел острый разговор, хотя его нюансы мне и неизвестны. Но не трудно догадаться, что если бы все было однозначно в отношениях Президента и Грачева, то не было бы нужды самому Президенту отправляться на переговоры к министру. Но, так или иначе, примерно к четырем часам утра договоренность между ними была достигнута. Именно в это время Борис Николаевич и вернулся в Кремль.
Тогда же вместе с Коржаковым мы пошли в кабинет к Ельцину. Я рассказал ему о выступлении по ТВ Явлинского и Ахеджаковой. О международной поддержке Президента, о том, что более 30 тысяч москвичей собрались у Моссовета. Я не утерпел и спросил у Ельцина: "Где же наша армия?". Он снял при нас трубку и стал разговаривать с Грачевым. И по разговору я понял, что долгожданное решение уже принято, а то, что мы рассказали Президенту, лишь укрепило его в правильности его действий..."