Ольбик Александр Степанович. Почка для Президента

   Кто-то вошел и открыл стоящую на столе бутылку водки.
   - Снимите наручники, они до мяса содрали кожу, - попросил Таллер. - Я не могу достать из кармана нитроглицерин.
   - Боюсь, он тебе больше не понадобится. Если, конечно, не будешь играть в нашу игру.
   - Снимите наручники...Сегодня у меня такой расклад, что ни от кого и никакие угрозы я не принимаю.
   Тот, кто сидел напротив, нагнулся к нему и Таллер ощутил запах несвежего рта.
   - Не делай из себя Зорро, так тебе будет легче жить, - сказал тип. - И если тебя интересует судьба твоей любовницы, могу сказать одну приятную вещь...
   У Таллера перехватило дыхание. Его затомило, захотелось нестерпимо пить, но еще больше захотелось узнать, что же кроется за его словами. Но Таллеру, видимо, не суждено было узнать, что его покушение на Эллочку и ее хахаля, было совершено непрофессионально и все дело кончилось средней тяжести отравлением угарным газом и реанимацией.
   - Итак, когда и где мы можем получить свои бабки? - спросил тот, который вошел в комнату. - И как взять за хоботок твоего вице-президента Веню Брода?
   Таллер ощущал себя совершенно раздвоенной личностью, и чтобы хоть как-то сохранить идентичность своему "я", он бесстрашно, с вызовом бросил:
   - У вас нет таких аргументов, которые могли бы меня склонить к предательству. Вы гопники и не за свое взялись...
   - А это мы сейчас увидим...Валера! - обратился незнакомец к кому-то находящемуся в другой комнате, - тащи сюда технику, клиент артачится...
   Однако похитители слишком форсировали события. Сделанные в вену Таллера три кубика морфина, которые, как они надеялись развяжут ему язык, оказались для его сердца роковыми. Он широко раскрыл глаза, открыл рот, в котором полно было золота и фарфора, и все его тело охватила мелкая судорога. Все произошло в считанные мгновения: одна рука дернулась, но сдерживаемая кольцом наручников, затихла, пальцы другой руки стали сжиматься и разжиматься, словно хотели убыстрить ток крови. Все его тело сотряс внутренний толчок и изо рта хлынуло содержимое желудка.
   - Тупица! - сказал один другому. - Ты сломал все дело.
   - Да ничего страшного, у него ведь есть еще главный бухгалтер, вице-президент, которые тоже могут решить вопрос с бабками.
   Последние слова, сказанные тем, кто сделал укол, долетели до самых глубинных слоев подсознания Таллера и ему привиделся образ в виде картины, которую он топтал ногами в квартире Эллочки. Последними остатками воли и безостановочно умирающими нейронами, он силился вспомнить название той картины, но так и не вспомнил. Густая зеленая паста навсегда заполнила его мозговые извилины и от личности Таллера осталась одна, не очень визуально привлекательная, телесная оболочка.
   - Этот кент из нашей породы, - сказал тот, у кого сломанный нос, и направился в ванную комнату. Его поташнивало. Он закурил и сильно удивился, когда увидел, как противно вибрируют его пальцы. "Отбросить копыта, оказывается, не так сложно, - подумал он, - куда сложнее помереть, не потеряв лица..."
   * * *
   Когда Брод услышал в трубке срывающийся голос Таллера, понял - из Риги приехали выбивалы. Собрав людей, Брод на двух машинах выехал в Кропоткинский переулок. И то, что он там увидел, потрясло его. Налицо была двусмысленная ситуация: было очевидным, что без МУРа не обойтись, а с другой стороны кого следствие прежде всего возьмет за жабры?
   Разумеется, в оперативную разработку сразу же попадет ближайшее окружение тех, кого нашли убитыми в офисе. По статистике МВД, в 80 процентах организаторами убийств глав коммерческих фирм проходят их заместители. Поэтому, прибыв на место, Брод не стал входить в кабинет, а велел Карташову сделать осмотр места преступления. А сам через открытую дверь окинул взглядом помещение - открытый сейф, разбитый экран компьютера, зияющее темнотой разбитое окно...
   Из клиники Блузмана срочно приехал врач и осмотрел секретаршу - она еще была жива, ранение в левую нижнюю часть живота не было смертельным. Он сделал ей обезболивающий укол и два кубика лекарства, останавливающего кровотечение, а также препарат для поддержания работы сердца. Карташов в приемной увидел отчетливый след от рифленого ботинка. Спустившись на территорию и осмотрев ее, он обнаружил на границе с клумбой еще два таких же рифленых отпечатка ноги. На одном из них легко считывался фирменный знак с надписью "Dockers" и "Styled in U.S.A." У самого забора, в пожухлой траве, он увидел окурок с фильтром и его белизна говорила, что появился он здесь недавно. Когда Карташов наклонился, чтобы поднять находку, он почувствовал в руках привычную дрожь охотника, который прицелился в дичь и осталось только нажать на курки.
   Уже сгущались сумерки и потому сразу он не смог разобрать надпись на сигарете, а когда вернулся в офис и под настольной лампой осмотрел окурок и удивлению его не было конца. Такие сигареты делались только в одном месте мира и назывались они женским именем "Элита". Когда он еще работал в рижском уголовном розыске, он сам курил эту марку и при том вечном дефиците иногда приходилось покупать эти сигареты на "черном рынке", у мелких спекулянтов...
   Когда он рассказал Броду о находке, тот озадаченно проговорил: "Не много ли, Мцыри, гадостей идет из твоей Латвии? Возможно, это случайность?"
   Карташов не стал спорить, хотя в глубине души у него сомнений не было выбивалы прибыли из Латвии.
   Дело принимало слишком зловещий оттенок, чтобы долго раздумывать звонить ли в милицию или попытаться прежде спрятать какие-то концы...
   Отослав Карташова с Одинцом домой, Брод с Николаем остались в офисе. Муровцы приехали быстро - целая бригада с собакой и Вениамину с охранником пришлось всю ночь отвечать на вопросы старшего оперуполномоченного Федора Трубина.
   Особенно тягостно было опознавать одного из охранников, которому, видимо, в лицо выпустили полный магазин - полчерепа как не бывало. У Лещука в руке была зажата осколочная граната, которую, он так и не успел использовать по назначению...
   Секретаршу со сквозной раной в области печени отправили в Склиф. Сотрудники, которых допрашивали муровцы, показали, что к ним зашли люди в масках и велели не двигаться. Перерыли столы, сейфы и ушли. Но никто их лиц не видел...Если не считать одной парикмахерши, которая работала в салоне красоты, расположенном как раз напротив фирмы "Оптимал". Карташов, представившись работником РУБОП, опросил всех, кто был в тот момент в парикмахерской. Клиентки, разумеется, ничего особенного не заметили, а вот мастер Вера, со второго от входа кресла, как раз выбегала в магазин менять деньги...
   - Эта Вера видела, как к ограде подъехал темно-синий джип и четверо человек в длинных плащах вышли из машины, - рассказывал Карташов Одинцу, когда они уже направлялись из Кропоткинского переулка в Ангелово. - Все молодые...ну не старше, как сказала парикмахерша, двадцати пяти лет... Самое то - боевики...Двое прошли к калитке, а двое перелезли через забор. Эта дивчина имеет просто соколиное зрение: ей показалось, что у одного из этих людей было, как она выразилась, какое-то асимметричное лицо...Какой-то одной приметы она назвать не смогла, но что-то необычное в лице было...
   - Ты считаешь, банда приехала из Латвии? - спросил Одинец.
   - По-моему, это вероятнее всего. Сигареты "Элита" выпускаются только там...
   - Я тоже думаю, что это дело гастролеров из Латвии... А скажи-ка, Мцыри, каким способом ты проводил осмотр места преступления? - на лице Одинца появилось озорное выражение.
   - Вопрос на засыпку? Ну, что - тебе процитировать абзац из учебника? Хорошо, говорю на память: существуют три способа осмотра места преступления: концентрический, когда осмотр ведется по спирали от периферии к центру, эксцентрический - от центра к периферии и фронтальный, то есть линейный осмотр... Хватит или еще цитату?
   - Садитесь, Карташов, пять с плюсом...
   - Все экзаменуешь? Небось получил спецзадание от Николая, он ведь до сих пор мне не доверяет...
   - Просто не могу тебя представить настоящим сыскарем, больно ты часто бываешь рассеянным...
   - Это от рассеянной жизни.
   ...Однако самое неприятное для Брода началось позже, когда стали почти ежедневно вызывать на Петровку, 38 в качестве свидетеля. Был, правда, и один плюс: вся документация и дискеты были похищены и потому не могли свидетельствовать против деятельности фирмы. А буквально через неделю Москву потрясли не менее жестокие преступления и дело Таллера, как и многие другие безнадежно легло под сукно. Следователи и прокуратуры и без того были заняты расследованием террористических актов - взрывов нескольких ночных баров...
   Брод, для страховки, на время "очистил" клинику Блузмана - кого-то уволил, кого-то отправил в "сверхоплаченный" отпуск. Временно от дел были отстранены и Карташов с Одинцом. В штате остались Николай и Валентин - оба они имели соответствующие лицензии от охранной фирмы. Однако Брод прекрасно понимал, что произошедшее с Таллером лишь пролог к более кровавой драме...
   Всю неделю, которая прошла после исчезновения Таллера, Брод посвятил превентивным мерам по усилению безопасности. Он прекрасно понимал - пропажа шефа и убийство его людей, отнюдь не случайность.
   Созвав экстренное совещание, он без обиняков объявил сотрудникам, что в фирме вводится режим повышенной бдительности. Николай получил особое указание - ни одного постороннего человека не должно быть на территории и в помещениях лаборатории.
   Брод вызвал к себе Одинца с Карташовым и в присутствии Николая проинструктировал.
   - У Мцыри, кроме зажигалки, ничего больше нет, - сказал Броду Одинец. Он не стал говорить о пистолете, который они конфисковали у Сучкова на водохранилище.
   - С этим вы обращайтесь к Николе, это он у нас оружейных дел мастер.
   И действительно, начальник охраны повел их в гараж, за лжетрансформаторный щит. Он выложил перед ними несколько разных систем пистолетов, а сам пошел вглубь тайника, где в оцинкованных ящиках хранились патроны.
   Карташов не стал привередничать и сразу положил глаз на "стечкин". Он несколько раз взвесил его на руке, после чего неоднократно опробовал спуск.
   - Это любимая игрушка моего командира, - сказал он.
   - Приклад дать? - спросил Николай. - Вернее, кобуру-приклад...
   - Обойдусь, я ведь не собираюсь стрелять очередями. Ты лучше насыпь мне побольше патронов.
   - Этого добра я могу тебе дать хоть ведро, а вот с обоймами...Для "стечкина" всего три обоймы...
   - Я бы не стал брать "стечкин", - тихо сказал Одинец. - Он слишком громоздкий и...слишком легкий. При стрельбе большая отдача, нужен упор...
   - Это, если стрелять в автоматическом режиме.
   Саня пожал плечами.
   - Как хочешь, но мне кажется, этот пистолет не зря сняли с вооружения.
   - Зато он дальнобойный и его не надо часто перезаряжать.
   Одинец долго примеривался к пятизарядной "помпе" и, несколько раз шмурыгнув стволом, вскидывал "помпу" к плечу и нажимая курок.
   - Жаль, такую дуру не спрячешь в кармане, - посетовал он и подхватив из ящика несколько ручных гранат, засунул их в целлофановый пакет.
   Когда они вышли из тайника, Карташов сказал:
   - В принципе, мне "стечкин" не нужен, меня вполне устраивает "глок"...
   - Ты только об этом не трепись. Брод убьет, если узнает, что у нас чужое оружие.
   - Но ведь тот пистолет новый...
   - Откуда ты знаешь? На вид новый, а может, из него пристрелили сто человек. Впрочем, стволы никогда не бывают лишними.
   За забором раздался треск мотоциклетного движка. Стоявший ближе к выходу Карташов увидел, как из-за забора, проделав небольшую траекторию, упал на землю какой-то странный сверток. Карташов подошел и увидел обыкновенный кулек из-под сахара с болтающимся клочком белой бумаги, на котором печатными буквами было написано только два слова: "Броду, лично". Карташов наклонился и прислушался, но нет, никакого тиканья его слух не уловил. Осторожно, указательным пальцем, дотронулся до кулька и тот легко сдвинулся с места.
   - Веня, тут для тебя посылка! - крикнул Карташов и потряс пакетом.
   Они отошли с Бродом в сторону и развернули неожиданную находку. Увидев содержимое кулька, Брод схватился за горло, как бы сдерживая рвоту. Он побледнел и тяжело задышал. Перед ними была верхняя губа Таллера, с его элегантными усиками.
   - Только что кто-то перекинул это через забор, - объяснил Карташов. - Я слышал шум мотоцикла, возможно на дороге остался от него след...
   - Значит, шефа начали понемногу расчленять, - заметил Брод и вернулся к машине. Вытащил из ящичка бутылку водки и принялся ее поглощать. Жидкость, не успевая убегать в пищевод, заливалась и текла по подбородку, лацканам пиджака, несколько капель упали на носки ботинок.
   - Значит, газават! - неизвестно кому сказал Брод, и шаркающе передвигая ноги, направился в дом. - Никола, завтра же собирай всех людей, и ставь перед ними задачу - найти гадов.
   - Я думаю, прежде всего надо прошерстить гостиницы, и всех, кто из Латвии, взять на заметку.
   - А если это московские или казанские глоты? Обыкновенный заказ...Киллеры, мать их перемать...
   - Это, конечно, возможно, но другого варианта кроме гостиниц у нас пока нет, - Николай смотрел куда-то мимо Брода и выражение его лица ни о чем не говорило. - Они слишком далеко зашли, но, мне кажется, Таллер зря тянул резину. Надо было идти на опережение...
   - Еще не вечер, - твердо процедил Брод. - Я прошу тебя, Никола, и прими это как личную просьбу - приложите все силы, но убийц надо наказать...В конце концов у нас есть живой мент, розыскник, так пусть пашет...А вы с Одинцом будьте у него на подхвате...
   - Мцыри, что ли?
   - Ну не ты же, Никола, сиделец, с двадцатилетним стажем...Извини, я ей-богу, что-то не то говорю.
   - Нужно, хотя бы одно удостоверение на имя оперуполномоченного...
   - За ксивой заедите к Гудзю, лучше него никто в Москве этим промыслом не занимается...
   Ответный удар
   Втроем они выехали в город. За рулем находился Николай.
   - Сначала сгоняем в Тарасовку, - сказал он, - а оттуда...Впрочем, после того вожжи будут в руках у Мцыри...С чего начнем, Серега?
   - Ты же у нас за главного инженера человеческих душ, - отреагировал Карташов. - Тебе и решать...
   - Нет, сегодня начальник ты, так решил Веня. С чего начнем поиск молодцов, которые замочили наших ребят?
   - И стащили Таллера, - добавил Одинец.
   - Вот когда у меня на руках будет мандат, тогда я вам скажу, с чего и с кого начнем...
   - Идет! - Николай, кажется, впервые в жизни умягчил голос.
   Гудзь встретил их приветливо. Они поднялись на второй этаж, где им громким лаем салютовал дог Лорд, который в ту ночь, когда они направлялись на Учинское водохранилище, представлялся огромным свирепым зверем. А это оказался тигровой масти и в общем-то не гигантских размеров пес...
   На стол, словно веер карт, легло несколько удостоверений - добротных, со всей необходимой атрибутикой: подписями, печатями, сроками выдачи...
   - Нужны фотографии, - сказал Гудзь и вышел в другую комнату. Вернулся с фотоаппаратом "Зенит".
   Через полчаса документы были готовы: в своем удостоверении Карташов прочитал: "Карпенко Анатолий Иванович, 1963 рождения...Старший оперуполномоченный РУБОП Северного округа Москвы..." Шрифт стандартный, все линеечки и штришки - комар носа не подточит. А обложки удостоверения, хоть на выставку..."Не засыпаться бы с такой безукоризненной липой," - подумал Карташов и спрятал документ в карман куртки...
   Они начали с периферийных гостиниц, но поскольку таковых в Москве сотни, пришлось пойти через фирму, которой принадлежал весь гостиничный сервис столицы. Чиновник, который отвечал за "посадочные места", отфутболил их в Центральную диспетчерскую, где десятка полтора компьютеров обрабатывали всю гостиничную информацию. На их счастье, попала довольно сговорчивая, хотя и далеко не молодая сотрудница, которая, не сходя с места, с помощью компьютера ввела их в курс дела.
   - Что вас конкретно интересует, молодые люди - отдельная гостиница или какая-то фамилия?
   Карташов объяснил - интересуют поселенцы гостиниц, которые приехали из Латвии...В возрасте от 20 до 30 лет...И таковых оказалось более шестидесяти человек, в основным поселившихся в окраинных номерах типа "Россиянка", "Арена" или "Севастопольская" на Волхонке... Однако в глаза бросалась одна странность: среди приезжих почти не было людей с латышскими фамилиями... Но эту странность диспетчер объяснила довольно просто: после августовского кризиса 98-го года Москва стала весьма дешевым городом, куда устремились челноки со всех близлежащих стран...
   Просмотрев весь список, они выписали 12 фамилий, которые их могли бы заинтересовать: в гостинице "Золотой колос" неделю назад остановилась группа молодых людей из Латвии. Все рижане, всем не более тридцати лет и у всех в графе "цель приезда" отмечено одно и то же - "по личным делам". Диспетчер по просьбе Карташова, отпечатала на принтере интересующих его персоналий и когда он уже уходил, женщина подарила ему поистине царский подарок.
   - Молодой человек, не исключено, что те, кого вы ищите, остановились в гостинице посольства Латвии на улице...Вы знаете, где оно находится?
   Карташов, конечно же, знал это: еще бомжуя в Москве, он не раз подходил к его воротам, будучи под сильнейшим искушениям позвонить и сдаться в "плен"...Однако в последний момент ноги его уносили в другую сторону слишком свежа еще была память о лагерном режиме...
   Одинец с Николаем, ожидавшие его в "шевроле", весьма оживились, услышав о посольстве Латвии...Но прежде чем отправиться на улицу Чаплыгина, они на всякий случай смотались в гостиницу "Золотой колос". Администратор, в кабинет которого Карташов с Одинцом бесцеремонно вошли, попыталась фыркнуть но Одинец ее пресек: "Если здесь вы не хотите говорить, поедем к нам, в отдел, а это займет полдня..." Однако их ждало разочарование: интересующие люди еще вчера, в три часа дня, выписались из отеля и убыли в неизвестном направлении. Наводящие вопросы администраторша наотрез проигнорировала - она видишь ли, еще не обедала, хотя имеет на это конституционное право...
   ...Через полчаса они уже были на улице Чаплыгина и припарковались возле театральной студии Олега Табакова. По очереди ходили обедать в кафе, что возле метро "Чистые пруды".
   Через три часа дежурства они для себя выяснили, что через КПП посольства проходят люди, сильно напоминавшие новых русских - они приезжали сюда на иномарках с московскими номерами, держа в руках элегантные кейсы...
   - Можно подумать, что это Сандуны, - сказал Николай. - Веников только и не хватает...
   В какой-то момент из ворот вышли двое рабочих со стремянкой и принялись с ее помощью устанавливать красно-бело-красный флаг в кованный флагшток.
   - Опять праздник независимости... Одного из этих знаменосцев берем, твердо сказал Карташов.
   - И что будем с ним делать? Пить на брудершафт? - сострил Одинец.
   - Серега прав, мужика надо брать, - поддержал Карташова Николай. Что-нибудь из него вытянем ...
   Еще пару часов они рассказывали анекдоты, пока из проходной не вышел человек, на которого Карташов положил глаз. На вид ему было не более пятидесяти лет, одет неброско, с забытой и модой и Богом сетчатой авоськой в руках...
   "Знаменосец", завернул на улицу Макаренко и зашел в винно-водочный магазин. Отоварившись бутылкой крепленого вина и двумя бутылками пива, он направился на троллейбусную остановку на Покровке. Сел в 9-й маршрут, и, примерно, через пятнадцать минут езды, сошел на углу Бакунинской улицы и Переведеновского переулка.
   В форточку машины долетала перекличка маневровых поездов.
   - Здесь рядом Москва-товарная, - сказал Николай. - В молодости пришлось разгружать вагоны со жмыхом...Наверное, в аду лучше...
   "Знаменосец" свернул на протоптанную дорожку, ведущую между жилых домов, и явно направлялся в сторону железной дороги.
   - Никола, - сказал Карташов, - парень может уйти, а где переезд, мы не знаем... Поэтому тихонько рули за нами... Саня, вперед!
   Они выскочили из машины и пошли наперерез объекту. Он уже собрался подняться на откос, когда Карташов его окликнул...Разговор был короткий: представившись сотрудниками уголовного розыска, они попросили его уделить несколько минут для разговора "государственной важности". "Знаменосец" поначалу струхнул, о чем свидетельствовала серая бледность, покрывшее его рано проморщиненное лицо и дрожь руки, в которой он держал сигарету. Они попросили его пройти в машину и человек безропотно последовал за ними.
   Это был сантехник и дворник в одном лице. В посольстве работает со дня его основания, почти десять лет. "Зарплата небольшая, а где сейчас больше заработаешь?" - сказал он. Назвался, подчеркнув при этом, что органам не отказывают в знакомстве: Бобылев Егор Васильевич, коренной москвич.
   - Вы должны нам помочь... - сказал Карташов и сделал глубокую паузу. Ожидал реакции. "Психология допроса" в милицейском училище была не самым нелюбимым его предметом..
   - Я ничего не знаю, - утирая вспотевший лоб, сказал Бобылев. - Мое дело, чтобы сортиры хорошо работали и территория посольства блестела...Что я могу знать?
   - Нас интересует лицо, за которым тянется кровавый след и, по нашей оперативной информации, он ведет в вашу гостиницу, - Карташов специально употребил специфический термин "оперативная информация".
   - Да там сегодня всего-то проживает четыре или пять человек, почти все номера сданы под коммерческие офисы...
   - Как это офисы? - воскликнул Одинец. - По международной конвенции на территории дипломатических представительств запрещена всякая коммерческая деятельность...
   Карташов выразительно взглянул на Одинца - мол, откуда тот набрался таких познаний?
   Бобылев пожал плечами. Ему было тягостно, разговор явно не нравился, но он боялся потерять работу и вместе с тем боялся не угодить этим серьезным мужикам.
   - А черт его знает, не в курсе я этих конвенций...
   - Верю, - Карташов протянул мужику пачку сигарет. И вопрос, что называется, в лоб: - Вы хотите, Егор Васильевич, помочь российским правоохранительным органам в изобличении крупного преступника? Убийцы пятнадцати маленьких детишек...
   И потекла информация. Оказывается, несколько дней назад в посольскую гостиницу заехала группа молодых людей из Риги, которые все вечера проводили в местном ресторане...С ними вместе кучковался президент фирмы "Лиесма", наголо бритый, здоровенный детина, который на всех беспричинно кричит...Как фамилия? Романовский Айгар, летает по субботам в Ригу с целым баулом наличных денег. В долларах. Об этом Бобылеву рассказала горничная, давняя его знакомая, которая случайно зашла в номер и увидела на столе кучу денег...Второй раз то же самое увидел он сам, Бобылев, когда пришел прочистить в номере унитаз... Романовский как раз укладывал пачки банкнот в желтый кейс. Думал убьют, как нежелательного свидетеля, но вместо этого дали на две бутылки водки...
   - А как зовут тех парней, которые недавно приехали из Риги? - спросил Николай.
   - Один только и остался, остальные съехали...Хотя вчера одного из них видел у посольства. Приезжал на "джипе", может, сменили гостиницу, - Бобылев продолжал потеть.
   - Да вы не волнуйтесь, Егор Васильевич, пока вам все это ничем не грозит...
   - А этого ни вы, ни я знать не можем, - Бобылев опять закурил. - Я могу идти?
   - Да, можете, - Карташов взглядом дал понять Одинцу, чтобы тот уступил проход гостю. Но когда Бобылев, открыв дверь, хотел спуститься на землю, Карташов остановил его: - одну минутку, Егор Васильевич, последняя к вам просьба...Сделайте так, чтобы завтра вы с этим Романовским вышли из посольства под ручку...В фигуральном, конечно, смысле...Нам надо его опознать, а заходить в посольстве мы пока считаем преждевременным...
   - Он в час или чуть позже ходит обедать в ресторан "Подворье", что на улице Маросейка...А домой отправляется в семь, в семь с копейками...Где живет, честное слово, не знаю....
   - Вот и прекрасно, выйдите вечером с ним вместе, а в левой руке держите газету, мы будем знать, что рядом с вами и есть интересующее нас лицо...
   Бобылев потупился. Ему явно не хотелось влезать в чужие истории.
   - И прошу вас, о нашем разговоре даже своей жене ни слова, - Карташов обратил взор на Николая: - А вы, товарищ капитан, обеспечьте Егору Васильевичу негласную охрану...И возьмите его служебный и домашний телефоны.
   И Николай подыграл:
   - Будет сделано, товарищ майор...В обиду товарища не дадим....
   - Да не в этом дело...Ладно, делайте, как знаете...Записывайте телефоны, - И после того, как Николай записал на пачке сигарет номера, Бобылев, тихо отмахнул дверцу и как-то скукоженно вышел из машины.
   - Я ему не завидую, - сказал Одинец.
   - Я тоже, - Карташов чувствовал как напряженно бьется его сердце. - А ты, Саня, откуда знаешь о международной конвенции?
   - Ситуация один к одному была в Грузии и тоже в латвийском посольстве...Газеты трещали на все лады, а посол это объяснил бедностью республики...Мол, всего лишь безобидная сдача в аренду помещений... Менты же это объяснили другим: дескать, эти фирмы перегоняли из Грузии наличку в свои латвийские банки...Знаешь, что такое оффшор? То есть шла бешеная отмывка черных бабок...То же самое, похоже, происходит и здесь...
   - Если ты, Саня, патриот России, позвони в налоговую полицию, пусть накроют это гнездо экономической диверсии, - в обычной своей смурой манере вмешался в разговор Николай.
   - А я это обязательно сделаю, - с готовностью отозвался Одинец. - В первый раз в жизни буду стукачом...
   В 19. 15 из посольства вышла группка людей - трое мужчин и две женщины. Среди них Бобылева не было. Через десять минут появился человек в длиннополом темном пальто, в руках которого желтел объемный, с секретными замками кейс. Несколько мгновений спустя, из проходной показался Бобылев, в коричневом незастегнутом плащике и серой, с маленьким козырьком кепке.