Ольбик Александр
Почка для Президента
Александр Ольбик
Почка для Президента
Криминальный роман
СОДЕРЖАНИЕ
Перестрелка на Рижском вокзале
Тайна загородного особняка
Визит в крематорий
Засада
Неожиданные гости
Одинокий дом
Подготовка к стрелке
Бойня на Учинском водохранилище
Белая вилла
Утраченные иллюзии
Падение "черного берета"
Темная страсть
Ночная вылазка
Захват заложника
Таллер терпит фиаско
Ответный удар
Кровавый торг
Полеты на батуте
Заговор
Бой в Рождествено
Авария на дороге
Сходка калек
Рекогносцировка на местности
Восстание рабов
Исчезновение Одинца
Расплата
Жизнь - серьезное дело!
Л. Толстой.
Смерть - не добро и не зло.
Сенека.
Перестрелка на Рижском вокзале
Карташов сидел в зале ожидания - до прибытия экспресса "Латвия" оставалось чуть больше сорока минут. Он напряженно поглядывал на круглые станционные часы, нервно мял в руках довольно потрепанную ветровку.
Ему хотелось курить, и он вышел на крыльцо. Светловолосый худощавый паренек торговался с цыганкой, продававшей железнодорожный билет.
- Имей совесть, чавела! Да я за сто долларов...
Женщина обратила свой взор на Карташова, но тот, зажав в зубах сигарету, и, бросив "отвали", сошел по ступеням вниз.
К тротуару подкатил темно-синий джип, из которого выбралось целое семейство: молодая пара с двумя детьми и пожилая дама в широком цветастом платье. К ним подошел носильщик и стал сноровисто укладывать чемоданы и сумки на поблескивающую пластмассовыми боками тележку.
Спекулянтка между тем обрабатывала молодую девицу, а та, видимо, не зная как поступить, краснела, то и дело перекладывая из руки в руку объемистый целлофановый пакет.
Карташов отвернул манжет рубашки и посмотрел на часы - до прихода рижского поезда оставалось тридцать минут. Однако не успел он это как следует осмыслить, как станционный громкоговоритель сотряс воздух сообщением: экспресс "Латвия" опаздывает на час пятнадцать...
Карташов направился вдоль вокзала, к киоску, расположенному в самом его конце. Он уже почти сравнялся со ступенями, ведущими в пункт обмена валюты, когда рядом, у бровки тротуара, остановилась четырехдверная "ауди". Из нее вышел в темных очках, коренастый, склонный к полноте, мужчина, и Карташов мог поклясться, что человека с такой походкой и с таким огромным, с залысинами, лбом он уже где-то видел.
Мужчина что-то сказал сопровождавшему его молодому парню и, взяв у того большой коричневый кейс, стал подниматься на крыльцо пункта обмена валюты.
Передняя дверца "ауди" распахнулась, и Карташов увидел сидящего за рулем упитанного, тоже молодого, водителя. Тут же внимание привлекла припарковавшаяся за джипом "девятка" с тонированными стеклами. Однако время шло, а из машины никто не появлялся.
Карташов дошел до киоска и, купив бутылку пива, зашагал назад, чтобы за телефонной будкой сесть на лавку и спокойно перекурить. Он уже был в двух шагах от кабины, когда на пороге обменного пункта появился тот же человек с коричневым кейсом и Карташов отчетливо увидел его лицо. Сначала он не поверил своим глазам - перед ним, вне всякого сомнения, предстал не кто иной, как Венька Брод. Солагерник, на три года раньше его вышедший на свободу. Карташов собрался было его окликнуть, как вдруг "девятка" с темными стеклами ожила. Обе задние дверцы распахнулась и из них стали выскакивать люди с пистолетами в руках. Они тут же открыли стрельбу и Карташов, глядя на спускавшегося по ступеням Брода, запоздало осознал, что выстрелы посвящены его особе. Когда Брод уже начал падать, рука его телохранителя, откинув полу пиджака, извлекала из кобуры пистолет. А нападавшие уже были на тротуаре и один из них двумя выстрелами уложил на руль водителя "ауди", а второй нападавший, стреляя на ходу, побежал в сторону падающего со ступенек Брода.
Карташов прижался к будке и, как зачарованный, смотрел на человека, приближающегося к Броду. Он видел, что охранник того растерялся: вместо того, чтобы вывести из игры бежавшего в сторону Брода налетчика, выстрелил в его напарника, находящегося ближе к "девятке". Пуля скользнула по металлической опоре и, не задев нападавших, улетела в сторону камеры хранения. Однако второй выстрел телохранителя был точным - нападавший, словно споткнувшись о невидимое препятствие, дернулся, его колени подогнулись и он плашмя упал под колеса "девятки". А тот, что бежал на Брода, продолжал беспорядочно стрелять и Карташов увидел, как огромная, горящая в солнечных лучах витрина раскололась и начала распадаться на острые клинья. Между выстрелами слышался обвальный звон стекла.
Брод скатился с крыльца, кейс, выпавший из его рук, одиноко замер в метре-полутора от него. Серебристая монограмма на крышке кейса блеснула на солнце и тут же покрылась поднятой с тротуара пылью. Пальцы Веньки ожесточенно скребли асфальт, но так и не смогли дотянуться до заветного чемоданчика. Первым к нему подскочил грабитель. Он ухватился за ручку кейса и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отбросил его в сторону "девятки", где его тут же подхватил третий соучастник ограбления. Это был сухощавый, смуглый тип, с заметной бородавкой с правой стороны носа. Вместе с кейсом он скрылся в машине, которая тут же сорвалась с места и смешалась в автомобильном потоке. А между тем, нападавший повернулся лицом к Броду, и, выставив вперед руку с пистолетом, прицелился тому в голову. И скорее всего произошло бы еще одно убийство, если бы не Карташов. Сделав от телефонной будки два стремительных шага, он с оттягом нанес бутылкой удар по голове бандита. Бутылка разбилась и пиво, оставляя на тротуаре пенные разводы, пахнуло в нос дрожжевыми запахами. Человек упал, уткнувшись носом в грязный асфальт. Выпавший из его рук пистолет отлетел к крыльцу...
Карташов подбежал к Броду и помог ему встать на ноги.
- Веня, подъем! - крикнул Карташов. - Вставай, старик, та, что с косой, кажется, пролетела мимо...
Брод поднял лицо, посеревшее от страха и пыли, и в глазах у него что-то закрутилось непонятное - то ли озарение, то ли тупое недоумение.
- Черт возьми, Серго, откуда ты тут взялся? - Брод стал подниматься с земли.
- Держишь за шею, - и Карташов потащил бывшего солагерника в сторону его "ауди". Он видел как раненый охранник пытался подняться, держа в руке пистолет, но каждый раз он снова заваливался на спину. Однако исхитрился поднять руку и выстрелить, едва не угодив Карташову в голову.
- Скажи этому ублюдку, что ты наш, - сипел Брод, - я не могу ступать на ногу...
- Садись в машину! - Карташов сбросил с плеча руку Брода, а самого толкнул на заднее сиденье.
Позади, у крыльца, истерически кричала цыганка, призывая на помощь милицию.
Окинув взглядом привокзальное пространство, Карташов поразился безлюдью. Только что стоявшие кучками таксисты, словно сквозь землю провалились.
Он оттолкнул неподвижно лежащего на баранке водителя, и хотел уже садиться за руль, когда услышал:
- Эй, шеф, погоди, я сейчас... - это был раненый телохранитель Брода. Какая-то сила заставила его подняться с земли и пьяным шагом направиться в сторону "ауди". При этом он двумя руками сжимал длинноствольный пистолет, пытаясь нацелить его в лоб Карташову.
- Вася, мать-перемать, этот кент с нами, - хрипел Брод, стараясь утиснуться поглубже в салон. - Скорее залезай и брось пушку...
Тот, кого назвали Васей, со стоном рухнул на заднее сиденье, пистолет с глухим стуком упал между сиденьями.
- Гоним, сейчас тут будут менты, - скрипя от боли зубами, проговорил Брод.
И хотя Карташов никогда не ездил на таких машинах, он без проблем справился с управлением. Видимо, инстинкт самосохранения подсказывал, насколько быстро надо уносить ноги.
Он включил зажигание и, почувствовав на пальцах чужую кровь, не стал ее стряхивать. Перед ним разворачивалось только что подкатившее такси и он понял: еще немного и проезд будет наглухо заблокирован. Карташов нажал на газ и тютелька-в-тютельку проскочил между старой "волгой" и оборудованным под такси вишневым "опелем". Преодолев трамвайные пути, он резко крутанул в сторону скверика и, удачно обогнув его, влился в общий автопоток. Он видел, как справа, с вокзального крыльца, сбежали два милиционера, а со стороны киоска, где он покупал пиво, тоже спешили мужчины в военной форме.
Водитель, которого Карташов спихнул на пассажирское сиденье, вдруг зашевелился, поднял окровавленное лицо и мутным взглядом уставился на Карташова. Сзади слышались стенания охранника.
- Ты откуда здесь, Серый, взялся? - тихо, почти шепотом, спросил Брод.
- Куда гнать дальше? - Карташов на вопрос ответил вопросом.
- А где мы находимся?
- Черт его знает, я здесь никогда не был.
- Тогда заедь в любой двор и смени номера...Они под твоим сиденьем.
Включив поворот, Карташов сместился в крайний ряд. На первом же перекрестке он взял вправо и завернул на менее оживленную улицу. Проехав страховую фирму, он еще раз свернул на зеленую улочку, и сразу же за мусорными контейнерами махнул в узкий проезд, ведущий к пятиэтажному, в лесах, дому. Обогнув угол, почти уткнулся в штабель досок, обтянутых целлофановой пленкой. Он огляделся - ничто не напоминало о присутствии людей. Открыл дверцу и вышел из машины. Пахло сырым бетоном и ацетиленом.
- Серго, дай сигаретку, - попросил в открытую дверцу Брод, - и взгляни, нет ли в "бардачке" бутылки водки. У Василия, видно, сильная боль...
- Если может, пусть потерпит, водка увеличивает кровотечение, Карташов вытащил из-под сиденья два номерных знака и отщелкнул багажник. Ему нужна была отвертка. Кроме колеса-запаски в багажнике лежали коробки с ружейными патронам и чехол, из которого выглядывал обитый железом приклад.
По наезженной резьбе болтов он понял, что в этой машине номера меняются так же часто, как в зоне меняются зеки.
Он слышал как в салоне Брод что-то говорил охраннику. Когда Карташов стал садиться в машину, Брод сказал:
- Надо его перевязать, парень истекает кровью...Ты куда дел снятые номера?
- Засунул под кирпичи, они уже засветились.
- Его надо перевязать, - повторил Брод.
- А что делать с этим? - Карташов имел в виду водителя. - У него проблемы с сознанием...
- Суки, кто-то нас по дешевке подловил. Ты, Серго, взгляни - жив он или мы возим труп.
- Без сознания, но жив...Кровищи море...
- Давай сюда страховочный ремень, перетянем Василию ногу. Ему, кажется, садануло под самую мошонку.
- Здесь ремень не поможет, - сказал Карташов, однако открыл дверцу и, взяв охранника за плечи, стал осторожно его переворачивать. - Нужен обезболивающий укол, тут жгутом не обойдешься.
- Тогда не тяни время, садись за баранку и жми в сторону Химок. В Ангелово...
- Ко мне сегодня из Риги приезжает сестра, - в голосе Карташова звучала усталость и отчаяние. - Мы с ней не виделись почти два года...
- Я понимаю тебя, Серго, но ты ведь видишь - мы без тебя как малые дети...Ты же знаешь, я дружбу умею ценить...
- Да не в этом дело! - Карташов хлопнул себя по ляжке. - Дальше-то что? Я с твоими делами свободно могу снова загреметь за решетку, а мне этого не хочется.
- Ладно, Серго, делай, как знаешь, только оставь мне сигареты.
Последовала пауза, первым ее нарушил Карташов.
- Видно, чертяка, я на свою беду тебя встретил, - Карташов без рук высморкался и рукавом подтерся...Уселся за руль. - Говори, куда ехать...
- Спасибо, старик. Поезжай, я тебе буду суфлировать, но сначала помоги поудобнее устроить Васю, он меня буквально придавил.
- А тебя самого, куда шибануло? Я думал этот фраер с пушкой тебя изрешетит, выпустил целую обойму...
- Ему, наверное, помешало солнце. Я был на крыльце, а позади меня огромная витрина, как прожектор...Падая с крыльца, я подвернул ступню и ушиб плечо. Но это не страшно, вот мои ребята получили по высшему разряду...
Карташов подал машину назад и, обогнув бетономешалку, выехал на улицу.
- Сейчас направо, в первый проулок, - подсказал Брод . Его голос совсем увял и он, глубоко затягиваясь сигаретой, испытывал физические муки. Он ощупал щиколотку - нога распухла и начала деревенеть.
Карташов думал о своем. Он представил растерянный вид сестры, ее метание по вокзалу. Она знала, что он в Москве не в гостях, а на нелегальном положении.
- Впереди гаишники, - сказал Карташов, хотя Брод и сам заметил перетянутых белой портупеей двух милиционеров. Они стояли возле серебристого BMW и один из них проверял документы.
- Если будут останавливать, не бери их в голову, - сказал Брод. - Давай по газам и через площадь гони вон к той многоэтажке.
Карташов скинул скорость, затаив дыхание, приближался к патрулю.
- На всякий случай имей в виду - у Вадима в кобуре пистолет "глок". Надеюсь обращаться с ним умеешь, - в словах Брода звучала напряженная ирония.
- Сегодня мне это не совсем кстати, имею другие планы...
- А тебе все равно возвращаться на вокзал нельзя.
Они без проблем миновали пост, но облегчения Карташов не получил.
- Пожалуй, ты прав, мне сегодня туда соваться не следует.
- Забудь об этом и на ближайшую неделю, - сказал Брод.- Менты и фээсбэшники там будут ошиваться, еще как минимум, три-четыре дня. Тем более, нас там видели таксисты и, будь уверен, фотороботы уже готовы...Сейчас, Серго, сворачивай к тому перекрестку и сразу - направо. Этот бульвар упирается в Кольцевую дорогу, а там уже недалеко Новое Тушино.
Водитель застонал, сделал мучительное движение рукой. С трудом донес ее до груди и успокоил на лацкане пиджака.
- На, положи ему в рот валидол, - Брод протянул таблетку, однако зубы у водителя были плотно сжаты и таблетка, разломившись, упала ему на колени.
- От болевого шока валидол не спасет, - сказал Карташов.
Они выехали на четырехрядную улицу и в автомобильном угарном потоке устремились за город. Примерно, через полтора часа езды позади осталось Юрово, Курино, Путиловское шоссе. Вскоре они въехали в Рождествено. Припарковались на 2-й Муравской улице, рядом с аптекой.
- Купи, Сережа, много бинтов, йода и пачку бактерицидных пластырей. Спроси какой-нибудь антибиотик в ампулах и десяток одноразовых шприцев... И что-нибудь попить... На, возьми, деньги...
Когда Карташов выходил из машины, Брод предупредил:
- Слышь, Серго, только пожалуйста, долго не задерживайся, пацанам больно, - в голосе Брода слышалась скрытая угроза.
Зажав в руке пухлое портмоне, которое ему дал Брод, он пересек улицу и вошел в двухэтажное здание из белого кирпича...
...Особняк Брода находился в двух километрах от Рождествено, в очень укромном и зеленом Ангеловом переулке. Дом стоял в лесопарковой зоне стандартное, с точки зрения новых русских, капитальное строение из красного кирпича. На вид - тяжеловесное, с узкими окнами-бойницами и огромной аркой, под которой затихли в полдневном зное балконы.
Они въехали за высокий, тоже из красного кирпича, забор, на территорию, еще хранящую следы незаконченной стройки. Однако гараж и хозблок с примыкающей к нему баней, судя по протоптанным и наезженным следам, уже функционировали...
Машину оставили за домом, в тени старых лип, вокруг которых монотонно жужжал пчелиный рой. Пахло теплыми ароматами скошенной травы, медом и полевыми цветами. Разросшиеся вдоль задней стены гаража огромные лопухи напоминали Карташову деревню его детства, куда их летом вывозили из детдома. Но там еще много было стрекоз, а по вечерам, в речных туманах, пел оглушительный хор лягушек...
...Карташов помог выйти из машины Броду, который напоминал забойщика скота, забывшего надеть клеенчатый передник: вся его грудь была в крови, очевидно, натекшая из раны его телохранителя. А сам охранник был неподъемный: Карташов попытался его вытащить из машины, но ничего из этого не получилось. Он опустил раненого на сиденье.
- Мне одному их не осилить, - сказал он Броду, - наверное, Москва вымыла последние мои силенки.
- Но Брод уже его не слушал: сильно опадая на левую ногу, он поднялся на крыльцо и вошел в дом. Вскоре оттуда показалась мощная фигура человека лет 35-40. На нем был темно-синий спортивны костюм, смоляные, гладко зачесанные назад волосы и совершенно неулыбчивые глаза. В дверях снова показался Брод.
- Слышь, Серго, это Никола, он тебе поможет перетащить ребят в дом.
Брод подошел к машине, наклонился над охранником и вложил ему в губы зажженную сигарету.
- Курни, браток, может, немного полегчает, - сказал Брод и уступил место Николаю.
Охранника отнесли в гостиную и положили на кусок целлофана, расстеленного на ковре. С водителем было труднее - тот напоминал тряпичную куклу. Когда они сняли с него одежду, увидели бурый сгусток крови - пуля от правой ключицы прошла навылет, видимо, задела верхушку легкого и опасно сместилась к позвоночнику. Вторая пуля достала его по касательной с черепной коробкой. Жирная бело-кровавая борозда шла от уха к теменной части головы. .
Карташов вместе с хозяином дома отправился в ванную комнату мыть руки. Все блестело мрамором и никелем.
- Водила в очень тяжелом состоянии, - сказал Карташов, - все сиденье в кровищи, хоть выжимай.
- Я до сих пор не могу в это поверить. Час назад ребята еще разговаривали, шутили, травили анекдоты и на тебе...
- Это всегда приходит внезапно, - Карташов машинально взглянул на часы. - Светка моя уже в Москве...
- Извини, Серый, мне надо позвонить в одно место, - Брод вытащил из кармана мобильный телефон и начал набирать номер.
Из его разговора Карташов понял - Веня звонил врачу, но, видимо, тот был занят. Последовал еще один звонок, по номеру, который Броду дали на другом конце провода. Разговор состоялся очень лаконичный: "Срочно нужен хирург. Созвонись с Блузманом и гоните с ним сюда"...
- Идем, Серго, чего-нибудь выпьем, - и Брод повел его в гостиную.
Из множества напитков Карташов выбрал "Столичную". Закусывали печеночным паштетом со свежим огурцом.
- Я практически здесь живу, - сказал Брод. - А при таком интенсивном отстреле деловых людей никакая крепость не спасет...Сейчас даже в Бутырской тюрьме не можешь чувствовать себя в безопасности. Еще налить?
- Нет, я лучше закушу, а то кишка с кишкой начинает задушевный разговор.
- Идет, ты сейчас немного подкрепись и съезди в Рождествено...Не забыл дорогу?
- Да, по-моему, тут всего одна и есть.
- Встретишь на автобусной остановке нужных нам людей...хирурга Блузмана и моего шефа...Таллера... Такой длинноногий журавль с брежневскими бровями...щегольские усики... Потом мы с тобой посидим, покалякаем и ты расскажешь какими судьбами оказался в Москве и в том самом месте и в то самое время, когда Брода собирались замочить...
- А это ничего, что я немного под балдой? - Карташов щелкнул пальцем себя по горлу. - Не хотелось бы встречаться с гаишниками...
- Пока едешь, хмель испарится. Кроме тебя некого послать, ты же видишь, какая ситуация. У нас так принято: если гостей встречают, значит, дорога чистая и прием будет без ментов.
- Ясно! Но я никого не могу садить в машину, там кровищи по колено.
- Согласен, идем в гараж.
Брод привел его к гаражу и открыл своими ключами замок. Зажег свет и Карташов увидел четыре автомашины, тускло поблескивающие элегантными боками.
- Выбирай любую, кроме "мерседеса", у него пустой бак. Но мой совет бери микроавтобус, в нем хватит места на всех гостей.
Карташов открыл двери темно-синего "шевроле" и осмотрел кабину.
- Ты, Веня, рискуешь, посылая меня в город. У меня нет при себе ни прав, ни паспорта. В случае чего, ищи в бомжатнике.
- Паспорт еще ничего не меняет...У меня два паспорта - российский и заграничный, а меня все равно, как куропатку хотят пустить в распыл. Здесь тихий район, но если попадешься ментам - умри, но дорогу сюда забудь.
- Гони ключи, - Карташов забрался в кабину и сразу почувствовал себя на месте. В Латвии, в рижском омоне, ему приходилось частенько мотаться за рулем "рафика", а этот "шевроле" явно был его двоюродным братом.
В Рождествено всего три десятка коттеджей и четыре улицы. На автовокзале его уже ждали. Из красного микроавтобуса вышел коренастый, в сером костюме малый, и стал ждать, озабоченно озираясь по сторонам.
- А где сам Вениамин Борисович? - подозрительно оглядывая Карташова с ног до головы, спросил незнакомец.
- Он просил вас сразу же связаться с ним по мобильнику, - Карташов понимал, что эта процедура нужна им для страховки.
После разговора по телефону, двое мужчин и одна женщина пересели из красного микроавтобуса в "шевроле", и Карташов почувствовал запахи французской парфюмерии. "Журавль" уселся позади, закурил. Карташов спиной ощущал его немое присутствие и ему казалось, что еще секунда и он услышит последний в своей жизни выстрел. В затылок.
Он вырулил на грунтовку и направился в сторону липовой аллеи. Ехал не быстро, вглядываясь в пляшущие над асфальтом вечерние тени. "Если это не сон, - думал Карташов, - то что? Идиотизм какой-то да и только..."
Сунул в рот сигарету, но так и не догадался ее прикурить.
В воротах их встретил Брод. Тут же находился Николай, и гости, вышедшие из машины, направились в его сопровождении в дом. Брод подошел к Карташову.
- Считай на корку хлеба и сто грамм ты уже заработал. Сейчас вычисти обе машины и поставь в гараж. Шланг найдешь под навесом, шампунь и губки - в гараже, - сказано это было таким тоном, словно так было всегда.
Тайна загородного особняка
Брод на удивление быстро восстанавливался. Выпив стакан водки, он позволил приехавшему хирургу Блузману себя осмотреть. Падая с крыльца он не только подвернул ногу и ушиб плечо - одна из пуль все-таки зацепила за предплечье, оставив на теле кровоточащую бороздку.
Вскоре приехала машина "скорой помощи" и увезла раненых водителя с охранником Василием. Сам Блузман сидел за столом, рядом с Журавлем, и как-то неохотно ковырялся в тарелке с крабовым салатом. Справа от Журавля сидела его спутница, с которой он прибыл в Ангелово. Жгучая, с правильными чертами лица, брюнетка могла бы сойти за неписаную красавицу, если бы не маленький шрамик, несколько деформировавший нижнюю губу.
Брод, на правах потерпевшего, устроился в кресле-качалке, стоящем между камином и столом.
- Веня, может, ты нас познакомишь с хлопцем? - взгляд в сторону Карташова. Журавль, видимо, хотел выяснить, в какой степени можно быть откровенным при постороннем человеке.
- Это мой старый корефан и если бы не он...Страшно подумать! Ты, Серго, налегай на еду, не стесняйся, - Брод раскраснелся и попросил Таллера подать ему фужер с коньяком. Потом он продолжил петь дифирамбы Карташову, рассказал как тот спасал его...
- Выходит, своим вторым рождением ты обязан бутылке с пивом?- улыбаясь в усы, спросил Таллер.
- Да нет, меня вытащил оттуда этот парень, и я предлагаю за него выпить.
Брюнетка взглянула на Сергея и в ее взгляде промелькнул женский интерес.
Когда выпили, Таллер попросил Карташова рассказать о себе. А главное, что его интересовало - за что тот был осужден?
Карташову не хотелось касаться этой темы, но вопрос был задан и за столом возникло молчаливое ожидание.
- Меня осудили за преднамеренное убийство, - сказал Карташов, - хотя я никого не убивал.
- Ну а все же? - Таллер вытащил из пачки сигарету и зажал ее между средним и указательным пальцем. - У нас всегда так - могут взвод мокрушников отпустить на свободу, а могут такого, как ты бедолагу, придавить по полной программе. Так кого ты, парень, отправил на тот свет?
- Это длинная и скучная история и говорить об этом сейчас не хочется. А если коротко - меня просто подставили: из моего табельного оружия застрелили нескольких человек...
За столом застыла напряженность. Таллер стряхнул себе в ладонь пепел, что-то раздумывал сидящий в качалке Брод. Он напоминал каменного Будду.
- Значит убийство свалили на без вины виноватого? - Таллер поднял кустистую бровь и медленно выдохнул порцию сигаретного дыма.
- И все пять лет сидел за решеткой? - вяло поинтересовался Блузман.
- До самого побега. Всего нас 96 человек в одну ночь разбежались, словно тараканы. Кто куда рванул, а я в Москву. Думал, здесь легче затеряться.
- Это верно, Москва еще тот муравейник, - вздохнул Брод.
- Неужели мы с тобой, Веня, позволим этому геройскому...Мцыри пропасть? - Таллер длинным, холеным ногтем на мизинце разгладил ус.
- Я ему обязан жизнью...Ты, Серго, кажется, неплохо водишь машины?
- У меня армейская специальность - водитель танка. До перестройки немного работал на ЗиЛе-131, в АТП горисполкома. В ОМОНе пришлось гонять на разных марках...Но у меня нет никаких документов и мой нынешний социальный статус - бомж...
- Об этом не беспокойся, документы сделаем в течение сорока восьми часов. Значит, будем пока считать мое предложение, как договор о намерениях...
- Отправил бы ты парня отдыхать, - сказал Таллер, указывая сигаретой на Карташова.
- Позовите Николая! - неизвестно к кому обратился Брод.
Бесшумно в комнату вошел Николай. На нем вместо спортивного костюма уже был надет пиджак в крупную красно-черную клетку. На лице - несокрушимое самообладание.
- Забирай с собой этого... Мцыри и отведи его в заднюю комнату, сказал Брод охраннику.
Они поднялись по не очень широкой лестнице и миновали ярко освещенный, устланный ковролитом коридор. В конце его темнело круглое, похожее на иллюминатор, окно. Рядом с ним, по правую руку, дверь с латунной внизу пластиной.
Комната была небольшая, с окном, выходящим на балкон. Через его полукруглую арку хорошо различалась часть звездного неба, свет от которого мягким колером лежал на светлых обоях, отсвечивался в небольшом настенном зеркале.
Почка для Президента
Криминальный роман
СОДЕРЖАНИЕ
Перестрелка на Рижском вокзале
Тайна загородного особняка
Визит в крематорий
Засада
Неожиданные гости
Одинокий дом
Подготовка к стрелке
Бойня на Учинском водохранилище
Белая вилла
Утраченные иллюзии
Падение "черного берета"
Темная страсть
Ночная вылазка
Захват заложника
Таллер терпит фиаско
Ответный удар
Кровавый торг
Полеты на батуте
Заговор
Бой в Рождествено
Авария на дороге
Сходка калек
Рекогносцировка на местности
Восстание рабов
Исчезновение Одинца
Расплата
Жизнь - серьезное дело!
Л. Толстой.
Смерть - не добро и не зло.
Сенека.
Перестрелка на Рижском вокзале
Карташов сидел в зале ожидания - до прибытия экспресса "Латвия" оставалось чуть больше сорока минут. Он напряженно поглядывал на круглые станционные часы, нервно мял в руках довольно потрепанную ветровку.
Ему хотелось курить, и он вышел на крыльцо. Светловолосый худощавый паренек торговался с цыганкой, продававшей железнодорожный билет.
- Имей совесть, чавела! Да я за сто долларов...
Женщина обратила свой взор на Карташова, но тот, зажав в зубах сигарету, и, бросив "отвали", сошел по ступеням вниз.
К тротуару подкатил темно-синий джип, из которого выбралось целое семейство: молодая пара с двумя детьми и пожилая дама в широком цветастом платье. К ним подошел носильщик и стал сноровисто укладывать чемоданы и сумки на поблескивающую пластмассовыми боками тележку.
Спекулянтка между тем обрабатывала молодую девицу, а та, видимо, не зная как поступить, краснела, то и дело перекладывая из руки в руку объемистый целлофановый пакет.
Карташов отвернул манжет рубашки и посмотрел на часы - до прихода рижского поезда оставалось тридцать минут. Однако не успел он это как следует осмыслить, как станционный громкоговоритель сотряс воздух сообщением: экспресс "Латвия" опаздывает на час пятнадцать...
Карташов направился вдоль вокзала, к киоску, расположенному в самом его конце. Он уже почти сравнялся со ступенями, ведущими в пункт обмена валюты, когда рядом, у бровки тротуара, остановилась четырехдверная "ауди". Из нее вышел в темных очках, коренастый, склонный к полноте, мужчина, и Карташов мог поклясться, что человека с такой походкой и с таким огромным, с залысинами, лбом он уже где-то видел.
Мужчина что-то сказал сопровождавшему его молодому парню и, взяв у того большой коричневый кейс, стал подниматься на крыльцо пункта обмена валюты.
Передняя дверца "ауди" распахнулась, и Карташов увидел сидящего за рулем упитанного, тоже молодого, водителя. Тут же внимание привлекла припарковавшаяся за джипом "девятка" с тонированными стеклами. Однако время шло, а из машины никто не появлялся.
Карташов дошел до киоска и, купив бутылку пива, зашагал назад, чтобы за телефонной будкой сесть на лавку и спокойно перекурить. Он уже был в двух шагах от кабины, когда на пороге обменного пункта появился тот же человек с коричневым кейсом и Карташов отчетливо увидел его лицо. Сначала он не поверил своим глазам - перед ним, вне всякого сомнения, предстал не кто иной, как Венька Брод. Солагерник, на три года раньше его вышедший на свободу. Карташов собрался было его окликнуть, как вдруг "девятка" с темными стеклами ожила. Обе задние дверцы распахнулась и из них стали выскакивать люди с пистолетами в руках. Они тут же открыли стрельбу и Карташов, глядя на спускавшегося по ступеням Брода, запоздало осознал, что выстрелы посвящены его особе. Когда Брод уже начал падать, рука его телохранителя, откинув полу пиджака, извлекала из кобуры пистолет. А нападавшие уже были на тротуаре и один из них двумя выстрелами уложил на руль водителя "ауди", а второй нападавший, стреляя на ходу, побежал в сторону падающего со ступенек Брода.
Карташов прижался к будке и, как зачарованный, смотрел на человека, приближающегося к Броду. Он видел, что охранник того растерялся: вместо того, чтобы вывести из игры бежавшего в сторону Брода налетчика, выстрелил в его напарника, находящегося ближе к "девятке". Пуля скользнула по металлической опоре и, не задев нападавших, улетела в сторону камеры хранения. Однако второй выстрел телохранителя был точным - нападавший, словно споткнувшись о невидимое препятствие, дернулся, его колени подогнулись и он плашмя упал под колеса "девятки". А тот, что бежал на Брода, продолжал беспорядочно стрелять и Карташов увидел, как огромная, горящая в солнечных лучах витрина раскололась и начала распадаться на острые клинья. Между выстрелами слышался обвальный звон стекла.
Брод скатился с крыльца, кейс, выпавший из его рук, одиноко замер в метре-полутора от него. Серебристая монограмма на крышке кейса блеснула на солнце и тут же покрылась поднятой с тротуара пылью. Пальцы Веньки ожесточенно скребли асфальт, но так и не смогли дотянуться до заветного чемоданчика. Первым к нему подскочил грабитель. Он ухватился за ручку кейса и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отбросил его в сторону "девятки", где его тут же подхватил третий соучастник ограбления. Это был сухощавый, смуглый тип, с заметной бородавкой с правой стороны носа. Вместе с кейсом он скрылся в машине, которая тут же сорвалась с места и смешалась в автомобильном потоке. А между тем, нападавший повернулся лицом к Броду, и, выставив вперед руку с пистолетом, прицелился тому в голову. И скорее всего произошло бы еще одно убийство, если бы не Карташов. Сделав от телефонной будки два стремительных шага, он с оттягом нанес бутылкой удар по голове бандита. Бутылка разбилась и пиво, оставляя на тротуаре пенные разводы, пахнуло в нос дрожжевыми запахами. Человек упал, уткнувшись носом в грязный асфальт. Выпавший из его рук пистолет отлетел к крыльцу...
Карташов подбежал к Броду и помог ему встать на ноги.
- Веня, подъем! - крикнул Карташов. - Вставай, старик, та, что с косой, кажется, пролетела мимо...
Брод поднял лицо, посеревшее от страха и пыли, и в глазах у него что-то закрутилось непонятное - то ли озарение, то ли тупое недоумение.
- Черт возьми, Серго, откуда ты тут взялся? - Брод стал подниматься с земли.
- Держишь за шею, - и Карташов потащил бывшего солагерника в сторону его "ауди". Он видел как раненый охранник пытался подняться, держа в руке пистолет, но каждый раз он снова заваливался на спину. Однако исхитрился поднять руку и выстрелить, едва не угодив Карташову в голову.
- Скажи этому ублюдку, что ты наш, - сипел Брод, - я не могу ступать на ногу...
- Садись в машину! - Карташов сбросил с плеча руку Брода, а самого толкнул на заднее сиденье.
Позади, у крыльца, истерически кричала цыганка, призывая на помощь милицию.
Окинув взглядом привокзальное пространство, Карташов поразился безлюдью. Только что стоявшие кучками таксисты, словно сквозь землю провалились.
Он оттолкнул неподвижно лежащего на баранке водителя, и хотел уже садиться за руль, когда услышал:
- Эй, шеф, погоди, я сейчас... - это был раненый телохранитель Брода. Какая-то сила заставила его подняться с земли и пьяным шагом направиться в сторону "ауди". При этом он двумя руками сжимал длинноствольный пистолет, пытаясь нацелить его в лоб Карташову.
- Вася, мать-перемать, этот кент с нами, - хрипел Брод, стараясь утиснуться поглубже в салон. - Скорее залезай и брось пушку...
Тот, кого назвали Васей, со стоном рухнул на заднее сиденье, пистолет с глухим стуком упал между сиденьями.
- Гоним, сейчас тут будут менты, - скрипя от боли зубами, проговорил Брод.
И хотя Карташов никогда не ездил на таких машинах, он без проблем справился с управлением. Видимо, инстинкт самосохранения подсказывал, насколько быстро надо уносить ноги.
Он включил зажигание и, почувствовав на пальцах чужую кровь, не стал ее стряхивать. Перед ним разворачивалось только что подкатившее такси и он понял: еще немного и проезд будет наглухо заблокирован. Карташов нажал на газ и тютелька-в-тютельку проскочил между старой "волгой" и оборудованным под такси вишневым "опелем". Преодолев трамвайные пути, он резко крутанул в сторону скверика и, удачно обогнув его, влился в общий автопоток. Он видел, как справа, с вокзального крыльца, сбежали два милиционера, а со стороны киоска, где он покупал пиво, тоже спешили мужчины в военной форме.
Водитель, которого Карташов спихнул на пассажирское сиденье, вдруг зашевелился, поднял окровавленное лицо и мутным взглядом уставился на Карташова. Сзади слышались стенания охранника.
- Ты откуда здесь, Серый, взялся? - тихо, почти шепотом, спросил Брод.
- Куда гнать дальше? - Карташов на вопрос ответил вопросом.
- А где мы находимся?
- Черт его знает, я здесь никогда не был.
- Тогда заедь в любой двор и смени номера...Они под твоим сиденьем.
Включив поворот, Карташов сместился в крайний ряд. На первом же перекрестке он взял вправо и завернул на менее оживленную улицу. Проехав страховую фирму, он еще раз свернул на зеленую улочку, и сразу же за мусорными контейнерами махнул в узкий проезд, ведущий к пятиэтажному, в лесах, дому. Обогнув угол, почти уткнулся в штабель досок, обтянутых целлофановой пленкой. Он огляделся - ничто не напоминало о присутствии людей. Открыл дверцу и вышел из машины. Пахло сырым бетоном и ацетиленом.
- Серго, дай сигаретку, - попросил в открытую дверцу Брод, - и взгляни, нет ли в "бардачке" бутылки водки. У Василия, видно, сильная боль...
- Если может, пусть потерпит, водка увеличивает кровотечение, Карташов вытащил из-под сиденья два номерных знака и отщелкнул багажник. Ему нужна была отвертка. Кроме колеса-запаски в багажнике лежали коробки с ружейными патронам и чехол, из которого выглядывал обитый железом приклад.
По наезженной резьбе болтов он понял, что в этой машине номера меняются так же часто, как в зоне меняются зеки.
Он слышал как в салоне Брод что-то говорил охраннику. Когда Карташов стал садиться в машину, Брод сказал:
- Надо его перевязать, парень истекает кровью...Ты куда дел снятые номера?
- Засунул под кирпичи, они уже засветились.
- Его надо перевязать, - повторил Брод.
- А что делать с этим? - Карташов имел в виду водителя. - У него проблемы с сознанием...
- Суки, кто-то нас по дешевке подловил. Ты, Серго, взгляни - жив он или мы возим труп.
- Без сознания, но жив...Кровищи море...
- Давай сюда страховочный ремень, перетянем Василию ногу. Ему, кажется, садануло под самую мошонку.
- Здесь ремень не поможет, - сказал Карташов, однако открыл дверцу и, взяв охранника за плечи, стал осторожно его переворачивать. - Нужен обезболивающий укол, тут жгутом не обойдешься.
- Тогда не тяни время, садись за баранку и жми в сторону Химок. В Ангелово...
- Ко мне сегодня из Риги приезжает сестра, - в голосе Карташова звучала усталость и отчаяние. - Мы с ней не виделись почти два года...
- Я понимаю тебя, Серго, но ты ведь видишь - мы без тебя как малые дети...Ты же знаешь, я дружбу умею ценить...
- Да не в этом дело! - Карташов хлопнул себя по ляжке. - Дальше-то что? Я с твоими делами свободно могу снова загреметь за решетку, а мне этого не хочется.
- Ладно, Серго, делай, как знаешь, только оставь мне сигареты.
Последовала пауза, первым ее нарушил Карташов.
- Видно, чертяка, я на свою беду тебя встретил, - Карташов без рук высморкался и рукавом подтерся...Уселся за руль. - Говори, куда ехать...
- Спасибо, старик. Поезжай, я тебе буду суфлировать, но сначала помоги поудобнее устроить Васю, он меня буквально придавил.
- А тебя самого, куда шибануло? Я думал этот фраер с пушкой тебя изрешетит, выпустил целую обойму...
- Ему, наверное, помешало солнце. Я был на крыльце, а позади меня огромная витрина, как прожектор...Падая с крыльца, я подвернул ступню и ушиб плечо. Но это не страшно, вот мои ребята получили по высшему разряду...
Карташов подал машину назад и, обогнув бетономешалку, выехал на улицу.
- Сейчас направо, в первый проулок, - подсказал Брод . Его голос совсем увял и он, глубоко затягиваясь сигаретой, испытывал физические муки. Он ощупал щиколотку - нога распухла и начала деревенеть.
Карташов думал о своем. Он представил растерянный вид сестры, ее метание по вокзалу. Она знала, что он в Москве не в гостях, а на нелегальном положении.
- Впереди гаишники, - сказал Карташов, хотя Брод и сам заметил перетянутых белой портупеей двух милиционеров. Они стояли возле серебристого BMW и один из них проверял документы.
- Если будут останавливать, не бери их в голову, - сказал Брод. - Давай по газам и через площадь гони вон к той многоэтажке.
Карташов скинул скорость, затаив дыхание, приближался к патрулю.
- На всякий случай имей в виду - у Вадима в кобуре пистолет "глок". Надеюсь обращаться с ним умеешь, - в словах Брода звучала напряженная ирония.
- Сегодня мне это не совсем кстати, имею другие планы...
- А тебе все равно возвращаться на вокзал нельзя.
Они без проблем миновали пост, но облегчения Карташов не получил.
- Пожалуй, ты прав, мне сегодня туда соваться не следует.
- Забудь об этом и на ближайшую неделю, - сказал Брод.- Менты и фээсбэшники там будут ошиваться, еще как минимум, три-четыре дня. Тем более, нас там видели таксисты и, будь уверен, фотороботы уже готовы...Сейчас, Серго, сворачивай к тому перекрестку и сразу - направо. Этот бульвар упирается в Кольцевую дорогу, а там уже недалеко Новое Тушино.
Водитель застонал, сделал мучительное движение рукой. С трудом донес ее до груди и успокоил на лацкане пиджака.
- На, положи ему в рот валидол, - Брод протянул таблетку, однако зубы у водителя были плотно сжаты и таблетка, разломившись, упала ему на колени.
- От болевого шока валидол не спасет, - сказал Карташов.
Они выехали на четырехрядную улицу и в автомобильном угарном потоке устремились за город. Примерно, через полтора часа езды позади осталось Юрово, Курино, Путиловское шоссе. Вскоре они въехали в Рождествено. Припарковались на 2-й Муравской улице, рядом с аптекой.
- Купи, Сережа, много бинтов, йода и пачку бактерицидных пластырей. Спроси какой-нибудь антибиотик в ампулах и десяток одноразовых шприцев... И что-нибудь попить... На, возьми, деньги...
Когда Карташов выходил из машины, Брод предупредил:
- Слышь, Серго, только пожалуйста, долго не задерживайся, пацанам больно, - в голосе Брода слышалась скрытая угроза.
Зажав в руке пухлое портмоне, которое ему дал Брод, он пересек улицу и вошел в двухэтажное здание из белого кирпича...
...Особняк Брода находился в двух километрах от Рождествено, в очень укромном и зеленом Ангеловом переулке. Дом стоял в лесопарковой зоне стандартное, с точки зрения новых русских, капитальное строение из красного кирпича. На вид - тяжеловесное, с узкими окнами-бойницами и огромной аркой, под которой затихли в полдневном зное балконы.
Они въехали за высокий, тоже из красного кирпича, забор, на территорию, еще хранящую следы незаконченной стройки. Однако гараж и хозблок с примыкающей к нему баней, судя по протоптанным и наезженным следам, уже функционировали...
Машину оставили за домом, в тени старых лип, вокруг которых монотонно жужжал пчелиный рой. Пахло теплыми ароматами скошенной травы, медом и полевыми цветами. Разросшиеся вдоль задней стены гаража огромные лопухи напоминали Карташову деревню его детства, куда их летом вывозили из детдома. Но там еще много было стрекоз, а по вечерам, в речных туманах, пел оглушительный хор лягушек...
...Карташов помог выйти из машины Броду, который напоминал забойщика скота, забывшего надеть клеенчатый передник: вся его грудь была в крови, очевидно, натекшая из раны его телохранителя. А сам охранник был неподъемный: Карташов попытался его вытащить из машины, но ничего из этого не получилось. Он опустил раненого на сиденье.
- Мне одному их не осилить, - сказал он Броду, - наверное, Москва вымыла последние мои силенки.
- Но Брод уже его не слушал: сильно опадая на левую ногу, он поднялся на крыльцо и вошел в дом. Вскоре оттуда показалась мощная фигура человека лет 35-40. На нем был темно-синий спортивны костюм, смоляные, гладко зачесанные назад волосы и совершенно неулыбчивые глаза. В дверях снова показался Брод.
- Слышь, Серго, это Никола, он тебе поможет перетащить ребят в дом.
Брод подошел к машине, наклонился над охранником и вложил ему в губы зажженную сигарету.
- Курни, браток, может, немного полегчает, - сказал Брод и уступил место Николаю.
Охранника отнесли в гостиную и положили на кусок целлофана, расстеленного на ковре. С водителем было труднее - тот напоминал тряпичную куклу. Когда они сняли с него одежду, увидели бурый сгусток крови - пуля от правой ключицы прошла навылет, видимо, задела верхушку легкого и опасно сместилась к позвоночнику. Вторая пуля достала его по касательной с черепной коробкой. Жирная бело-кровавая борозда шла от уха к теменной части головы. .
Карташов вместе с хозяином дома отправился в ванную комнату мыть руки. Все блестело мрамором и никелем.
- Водила в очень тяжелом состоянии, - сказал Карташов, - все сиденье в кровищи, хоть выжимай.
- Я до сих пор не могу в это поверить. Час назад ребята еще разговаривали, шутили, травили анекдоты и на тебе...
- Это всегда приходит внезапно, - Карташов машинально взглянул на часы. - Светка моя уже в Москве...
- Извини, Серый, мне надо позвонить в одно место, - Брод вытащил из кармана мобильный телефон и начал набирать номер.
Из его разговора Карташов понял - Веня звонил врачу, но, видимо, тот был занят. Последовал еще один звонок, по номеру, который Броду дали на другом конце провода. Разговор состоялся очень лаконичный: "Срочно нужен хирург. Созвонись с Блузманом и гоните с ним сюда"...
- Идем, Серго, чего-нибудь выпьем, - и Брод повел его в гостиную.
Из множества напитков Карташов выбрал "Столичную". Закусывали печеночным паштетом со свежим огурцом.
- Я практически здесь живу, - сказал Брод. - А при таком интенсивном отстреле деловых людей никакая крепость не спасет...Сейчас даже в Бутырской тюрьме не можешь чувствовать себя в безопасности. Еще налить?
- Нет, я лучше закушу, а то кишка с кишкой начинает задушевный разговор.
- Идет, ты сейчас немного подкрепись и съезди в Рождествено...Не забыл дорогу?
- Да, по-моему, тут всего одна и есть.
- Встретишь на автобусной остановке нужных нам людей...хирурга Блузмана и моего шефа...Таллера... Такой длинноногий журавль с брежневскими бровями...щегольские усики... Потом мы с тобой посидим, покалякаем и ты расскажешь какими судьбами оказался в Москве и в том самом месте и в то самое время, когда Брода собирались замочить...
- А это ничего, что я немного под балдой? - Карташов щелкнул пальцем себя по горлу. - Не хотелось бы встречаться с гаишниками...
- Пока едешь, хмель испарится. Кроме тебя некого послать, ты же видишь, какая ситуация. У нас так принято: если гостей встречают, значит, дорога чистая и прием будет без ментов.
- Ясно! Но я никого не могу садить в машину, там кровищи по колено.
- Согласен, идем в гараж.
Брод привел его к гаражу и открыл своими ключами замок. Зажег свет и Карташов увидел четыре автомашины, тускло поблескивающие элегантными боками.
- Выбирай любую, кроме "мерседеса", у него пустой бак. Но мой совет бери микроавтобус, в нем хватит места на всех гостей.
Карташов открыл двери темно-синего "шевроле" и осмотрел кабину.
- Ты, Веня, рискуешь, посылая меня в город. У меня нет при себе ни прав, ни паспорта. В случае чего, ищи в бомжатнике.
- Паспорт еще ничего не меняет...У меня два паспорта - российский и заграничный, а меня все равно, как куропатку хотят пустить в распыл. Здесь тихий район, но если попадешься ментам - умри, но дорогу сюда забудь.
- Гони ключи, - Карташов забрался в кабину и сразу почувствовал себя на месте. В Латвии, в рижском омоне, ему приходилось частенько мотаться за рулем "рафика", а этот "шевроле" явно был его двоюродным братом.
В Рождествено всего три десятка коттеджей и четыре улицы. На автовокзале его уже ждали. Из красного микроавтобуса вышел коренастый, в сером костюме малый, и стал ждать, озабоченно озираясь по сторонам.
- А где сам Вениамин Борисович? - подозрительно оглядывая Карташова с ног до головы, спросил незнакомец.
- Он просил вас сразу же связаться с ним по мобильнику, - Карташов понимал, что эта процедура нужна им для страховки.
После разговора по телефону, двое мужчин и одна женщина пересели из красного микроавтобуса в "шевроле", и Карташов почувствовал запахи французской парфюмерии. "Журавль" уселся позади, закурил. Карташов спиной ощущал его немое присутствие и ему казалось, что еще секунда и он услышит последний в своей жизни выстрел. В затылок.
Он вырулил на грунтовку и направился в сторону липовой аллеи. Ехал не быстро, вглядываясь в пляшущие над асфальтом вечерние тени. "Если это не сон, - думал Карташов, - то что? Идиотизм какой-то да и только..."
Сунул в рот сигарету, но так и не догадался ее прикурить.
В воротах их встретил Брод. Тут же находился Николай, и гости, вышедшие из машины, направились в его сопровождении в дом. Брод подошел к Карташову.
- Считай на корку хлеба и сто грамм ты уже заработал. Сейчас вычисти обе машины и поставь в гараж. Шланг найдешь под навесом, шампунь и губки - в гараже, - сказано это было таким тоном, словно так было всегда.
Тайна загородного особняка
Брод на удивление быстро восстанавливался. Выпив стакан водки, он позволил приехавшему хирургу Блузману себя осмотреть. Падая с крыльца он не только подвернул ногу и ушиб плечо - одна из пуль все-таки зацепила за предплечье, оставив на теле кровоточащую бороздку.
Вскоре приехала машина "скорой помощи" и увезла раненых водителя с охранником Василием. Сам Блузман сидел за столом, рядом с Журавлем, и как-то неохотно ковырялся в тарелке с крабовым салатом. Справа от Журавля сидела его спутница, с которой он прибыл в Ангелово. Жгучая, с правильными чертами лица, брюнетка могла бы сойти за неписаную красавицу, если бы не маленький шрамик, несколько деформировавший нижнюю губу.
Брод, на правах потерпевшего, устроился в кресле-качалке, стоящем между камином и столом.
- Веня, может, ты нас познакомишь с хлопцем? - взгляд в сторону Карташова. Журавль, видимо, хотел выяснить, в какой степени можно быть откровенным при постороннем человеке.
- Это мой старый корефан и если бы не он...Страшно подумать! Ты, Серго, налегай на еду, не стесняйся, - Брод раскраснелся и попросил Таллера подать ему фужер с коньяком. Потом он продолжил петь дифирамбы Карташову, рассказал как тот спасал его...
- Выходит, своим вторым рождением ты обязан бутылке с пивом?- улыбаясь в усы, спросил Таллер.
- Да нет, меня вытащил оттуда этот парень, и я предлагаю за него выпить.
Брюнетка взглянула на Сергея и в ее взгляде промелькнул женский интерес.
Когда выпили, Таллер попросил Карташова рассказать о себе. А главное, что его интересовало - за что тот был осужден?
Карташову не хотелось касаться этой темы, но вопрос был задан и за столом возникло молчаливое ожидание.
- Меня осудили за преднамеренное убийство, - сказал Карташов, - хотя я никого не убивал.
- Ну а все же? - Таллер вытащил из пачки сигарету и зажал ее между средним и указательным пальцем. - У нас всегда так - могут взвод мокрушников отпустить на свободу, а могут такого, как ты бедолагу, придавить по полной программе. Так кого ты, парень, отправил на тот свет?
- Это длинная и скучная история и говорить об этом сейчас не хочется. А если коротко - меня просто подставили: из моего табельного оружия застрелили нескольких человек...
За столом застыла напряженность. Таллер стряхнул себе в ладонь пепел, что-то раздумывал сидящий в качалке Брод. Он напоминал каменного Будду.
- Значит убийство свалили на без вины виноватого? - Таллер поднял кустистую бровь и медленно выдохнул порцию сигаретного дыма.
- И все пять лет сидел за решеткой? - вяло поинтересовался Блузман.
- До самого побега. Всего нас 96 человек в одну ночь разбежались, словно тараканы. Кто куда рванул, а я в Москву. Думал, здесь легче затеряться.
- Это верно, Москва еще тот муравейник, - вздохнул Брод.
- Неужели мы с тобой, Веня, позволим этому геройскому...Мцыри пропасть? - Таллер длинным, холеным ногтем на мизинце разгладил ус.
- Я ему обязан жизнью...Ты, Серго, кажется, неплохо водишь машины?
- У меня армейская специальность - водитель танка. До перестройки немного работал на ЗиЛе-131, в АТП горисполкома. В ОМОНе пришлось гонять на разных марках...Но у меня нет никаких документов и мой нынешний социальный статус - бомж...
- Об этом не беспокойся, документы сделаем в течение сорока восьми часов. Значит, будем пока считать мое предложение, как договор о намерениях...
- Отправил бы ты парня отдыхать, - сказал Таллер, указывая сигаретой на Карташова.
- Позовите Николая! - неизвестно к кому обратился Брод.
Бесшумно в комнату вошел Николай. На нем вместо спортивного костюма уже был надет пиджак в крупную красно-черную клетку. На лице - несокрушимое самообладание.
- Забирай с собой этого... Мцыри и отведи его в заднюю комнату, сказал Брод охраннику.
Они поднялись по не очень широкой лестнице и миновали ярко освещенный, устланный ковролитом коридор. В конце его темнело круглое, похожее на иллюминатор, окно. Рядом с ним, по правую руку, дверь с латунной внизу пластиной.
Комната была небольшая, с окном, выходящим на балкон. Через его полукруглую арку хорошо различалась часть звездного неба, свет от которого мягким колером лежал на светлых обоях, отсвечивался в небольшом настенном зеркале.