Страница:
Бенни смотрит на часы, зачем-то глядит в вечернее небо – а я и не заметил, как солнце к закату клонится.
– Ты чего? – спрашиваю.
– Чего-чего, боюсь, вот чего. Всего боюсь. Отходняк у меня.
– Может, останешься до завтра? – Манга осторожно спрашивает. – Давай я скажу, чтобы в гостевом домике постелили, как раз один еще свободен. Хоть поспишь на свежем воздухе, на тебе же лица нет. Тут знаешь, как спится? Погоди, я сейчас…
– Нет, спасибо, я поеду, пока Дик с Аланом не вернулись. Вы поймите меня правильно, я не могу с ними говорить, сил не осталось, да и нежелательно это.
– Пока не забыл… Алан давно хочет тебе позвонить, но не хочет навязываться. Что-нибудь сказать ему?
Бенни забавно хлопает глазами от неожиданности.
– Через полгода, – говорит он наконец. – Конечно, конечно, я буду очень рад, так и передай ему. Но только через полгода. Мне сейчас лучше исчезнуть из-за всей этой истории, я буду просто недоступен. Ничего, ребята, продержаться надо шесть месяцев, а там все переменится.
– Почему?
– Потому что Урсула беременна, идиот! – шипит Манга. – Как ты не понял еще?
– Елки-палки… – только и говорю я.
– Будет двое или даже трое «мишек» с земным гражданством.
– И с фамилией – гы-гы! – Нордин!
– У шведов фамилия по матери дается.
– Для этого надо родиться в Швеции, – авторитетно возражает Манга. – А потом, фамилия матери все равно Нордин!
– Вот я попал! – говорит Бенни.
И мы впервые за последний час, а то и больше – смеемся.
Двое или трое «мишек», которых не выгонишь с планеты. Существа, которые не будут врать, а мама их не научит. Маленький шажок одного человека – и гигантский скачок всего человечества. Теперь нашей семье есть, чем заняться, на столетия вперед. И огребать за это по полной программе. По головке-то не погладят, ой, не погладят.
Оказал нам Бенни поистине медвежью услугу. И деваться некуда.
– А знаешь, почему она попросила меня о помощи? – говорит Бенни. – Ситуация вроде безвыходная, и она приходит ко мне. Держи челюсть обеими руками, артист. Эта «мишка», научившаяся врать, обращается не к землянину-пройдохе, который всех надует и таким образом спасет ее детенышей. Вообще наоборот! Она сказала: я знаю, ты из семьи, где люди похожи на нас, где не лгут!
Против его ожиданий, ронять челюсть я не собираюсь.
– Ну, шикарная манипуляция, – говорю.
– Ты так думаешь? – Бенни настораживается.
– Ты за ушами ее следил?
– Она плакала! – говорит Бенни строго.
– Она не добавила что-то вроде: «Вам же приятно будет растить маленьких пушистых медвежат? Они такие хорошие, когда маленькие! Такие плюшевые!»
Бенни отчетливо бледнеет и молча лезет в машину.
– Тебе надо как следует обдумать это все, да? – успеваю я бросить ему.
Дорожка тут песчаная, машина поднимает небольшую пыльную бурю, мы чихаем и плюемся.
– Вот ты сволочь-то! – говорит Манга восхищенно.
– Чего я сволочь? Мы же не врем! Я ему все, как на духу, высказал… Лишь бы он теперь не врезался от избытка чувств, спаситель человечества…
– Послу-ушай, – тянет Манга, голос у нее садится, и она вдруг прижимается ко мне. – Но ведь нам приятно будет растить маленьких пушистых медвежат?
Это до такой степени не игра, что я отвечаю совершенно искренне и немного раньше, чем успеваю подумать:
– На хрена нам медвежата, мы что, не можем своих нарожать?
Занавес падает: это Манга пробивает мне снизу в подбородок и, вероятно, глумится над моим трупом, но таких подробностей я уже не вижу.
Прихожу в себя, лежа под одеялом в гостевом домике, весь заплаканный. Надо мной сидит убитая горем Манга, ревет в три ручья из своих нечеловечески огромных глаз и причитает:
– Прости меня, Гришенька, дуру пьяную, это я на нервной почве, я же бесплодная, у меня яйцеклеток не-е-ту…
– Да иди ты, – говорю, – в пень со своими яйцеклетками, что стряслось-то?
– Это я тебя уда-а-ри-ла, любимый мой, ненаглядный… Из-за ме-две-жа-ат…
Час от часу не легче, думаю. Какие медвежата? Кто-то здесь окончательно рехнулся. Задолбала наша веселая семейка, идиот на идиоте, один с крыши падает, у другого социофобия, третий сыну родному позвонить боится, а у этой вон медвежата – пора валить отсюда подальше на гастроли. Правда, от Манги я все равно никуда не денусь, я же ее люблю, она со мной поедет, значит, с медвежатами надо разобраться: о чем ты, милая Хитоми? Тут Мангу совсем порвало, и последнее, что помню более-менее отчетливо, – как молниеносно слетает с нее кимоно.
К сожалению, я головой стукнулся, когда падал, и уехать не вышло, а вышло попасть в ленту новостей: «Известный комический актер получил сотрясение мозга на юбилее дедушки, который сломал ногу и руку!» Манга в порыве самобичевания растрезвонила всей семье, как она меня ударила. Папуля сказал Манге, что в следующий раз открутит ей голову и сядет в тюрьму счастливым человеком, ибо ему надоело смотреть, как она меня уже тридцать лет беспрестанно калечит. Дядя Миша, отчим Манги, сказал, что сам ее прибьет – ты не беспокойся, мне и за прошлый раз по сей день совестно. Манга красиво падала на карачки и божилась, что лично зарежется, а лучше кого-нибудь зарежет во имя меня, чтобы доказать свою преданность и чистоту помыслов. «Я так и знал, что ты долбанутая, – сказал папуля, – и Гришка тоже долбанутый, если до сих пор с тобой водится, ну что за семья, идиот на идиоте», – и они с дядей Мишей ушли похмеляться. А со мной сидела мама. Она с утра пахла свежестью и шампанским. Я прямо детство вспомнил.
Мама сказала, что сотряс ерундовый, но в моем возрасте совершенно лишний. И дальше надо будет голову беречь. А потом осторожно спросила, почему нас с Мангой так волнуют медвежата, что мы из-за них подрались, как маленькие. Я честно сказал: понятия не имею. Ну-ну, сказала мама, Манга, конечно, девка боевая и разносторонне талантливая, метко бьет в челюсть, но ей уже за сорок, она принципиально бесплодная и с капитальным прибабахом. Так что в следующий раз, сынуля, если уж ты без нее жить не можешь, хотя бы бей первым, ладно?..
Про медвежат я вспомнил по-настоящему только когда они родились. Воспитывать их нам не пришлось, конечно, хотя они часто бывают у нас в гостях. А мы взяли к себе дочку Бенни, который, бедняга, разбился на машине вместе с женой; годовалая девочка уцелела чудом. Убитый горем Алан сказал, что, по его информации, не все спецслужбы видят будущее Земли одинаково, и Бенни прихлопнули, чтобы передать горячий привет от одной конторы другой. Тем более, он был не кадровый, а просто вербованный, и после истории с медвежатами, которую провернул самовольно, потерял доверие.
Урсула много раз пыталась познакомиться со мной поближе, но я не хочу с ней говорить. Просто не хочу. Она хорошая, она вообще героиня, но я вижу в ней какой-то надлом, и мне будет слишком больно разглядывать его вблизи. Кажется, она никогда не простит себе, что согласилась на тот эксперимент. Но я-то знаю, что у нее не было выбора: «мишки» очень иерархичны, и вежливая просьба старейшин для них равна приказу. Это совсем не то, что у людей, которые тоже по-своему иерархичны: любят прятаться за спинами старших, когда надо сделать неприятный выбор. В общем, мне Урсулу жалко, как жалеют обреченных, а она еще утянула за собой в эту обреченность сначала Бенни, а потом всех нас. И даже Дик, с его способностью рубить наотмашь во имя общих интересов, не помог: на кону стояло нечто большее – доброта и тяга к правде, без чего наша семья и не семья вовсе, а как у остальных, банда.
«Мишек» на Земле живет постоянно уже несколько тысяч, и их все чаще приглашают в посредники. Это становится модно. «Ну просто чтобы не было недопонимания», – скромно говорят люди.
А вот такое ненормальное семейство, как наше, по-прежнему одно.
Правда, оно «слегка выросло», как это называет Дик.
С тех пор, как старейшины, впечатленные подвигом Бенни Нордина во имя спасения невинных детенышей, признали ошибкой изгнание Урсулы, в семью по умолчанию вписаны все «мишки», готовые признать себя нашими родичами. Таких набралось миллионов двадцать, остальные просто еще не успели, я думаю.
Мне кажется, ни одного «мишку» больше не отправят в изгнание, ведь он моментально найдет себе новую стаю, и мы его примем – если, конечно, не натворил чего-то незаконного по человеческим понятиям. Как минимум, он сможет отсидеться у нас под крылом, пока старейшины не поймут, что дали маху. Мы не боимся перемен и экспериментов – и «мишки» достаточно умны, чтобы учиться этому у землян.
И никто из нас, в какой бы уголок обитаемой Вселенной его ни занесло, не останется там без семьи.
Алекс Громов, Ольга Шатохина
1. Место для влюбленных
2. Спустя три часа
3. Оглядываясь в суровое Прошлое
4. Кровь и слезы столетий
5. Очищенное Настоящее
6. Мы выбираем
– Ты чего? – спрашиваю.
– Чего-чего, боюсь, вот чего. Всего боюсь. Отходняк у меня.
– Может, останешься до завтра? – Манга осторожно спрашивает. – Давай я скажу, чтобы в гостевом домике постелили, как раз один еще свободен. Хоть поспишь на свежем воздухе, на тебе же лица нет. Тут знаешь, как спится? Погоди, я сейчас…
– Нет, спасибо, я поеду, пока Дик с Аланом не вернулись. Вы поймите меня правильно, я не могу с ними говорить, сил не осталось, да и нежелательно это.
– Пока не забыл… Алан давно хочет тебе позвонить, но не хочет навязываться. Что-нибудь сказать ему?
Бенни забавно хлопает глазами от неожиданности.
– Через полгода, – говорит он наконец. – Конечно, конечно, я буду очень рад, так и передай ему. Но только через полгода. Мне сейчас лучше исчезнуть из-за всей этой истории, я буду просто недоступен. Ничего, ребята, продержаться надо шесть месяцев, а там все переменится.
– Почему?
– Потому что Урсула беременна, идиот! – шипит Манга. – Как ты не понял еще?
– Елки-палки… – только и говорю я.
– Будет двое или даже трое «мишек» с земным гражданством.
– И с фамилией – гы-гы! – Нордин!
– У шведов фамилия по матери дается.
– Для этого надо родиться в Швеции, – авторитетно возражает Манга. – А потом, фамилия матери все равно Нордин!
– Вот я попал! – говорит Бенни.
И мы впервые за последний час, а то и больше – смеемся.
Двое или трое «мишек», которых не выгонишь с планеты. Существа, которые не будут врать, а мама их не научит. Маленький шажок одного человека – и гигантский скачок всего человечества. Теперь нашей семье есть, чем заняться, на столетия вперед. И огребать за это по полной программе. По головке-то не погладят, ой, не погладят.
Оказал нам Бенни поистине медвежью услугу. И деваться некуда.
– А знаешь, почему она попросила меня о помощи? – говорит Бенни. – Ситуация вроде безвыходная, и она приходит ко мне. Держи челюсть обеими руками, артист. Эта «мишка», научившаяся врать, обращается не к землянину-пройдохе, который всех надует и таким образом спасет ее детенышей. Вообще наоборот! Она сказала: я знаю, ты из семьи, где люди похожи на нас, где не лгут!
Против его ожиданий, ронять челюсть я не собираюсь.
– Ну, шикарная манипуляция, – говорю.
– Ты так думаешь? – Бенни настораживается.
– Ты за ушами ее следил?
– Она плакала! – говорит Бенни строго.
– Она не добавила что-то вроде: «Вам же приятно будет растить маленьких пушистых медвежат? Они такие хорошие, когда маленькие! Такие плюшевые!»
Бенни отчетливо бледнеет и молча лезет в машину.
– Тебе надо как следует обдумать это все, да? – успеваю я бросить ему.
Дорожка тут песчаная, машина поднимает небольшую пыльную бурю, мы чихаем и плюемся.
– Вот ты сволочь-то! – говорит Манга восхищенно.
– Чего я сволочь? Мы же не врем! Я ему все, как на духу, высказал… Лишь бы он теперь не врезался от избытка чувств, спаситель человечества…
– Послу-ушай, – тянет Манга, голос у нее садится, и она вдруг прижимается ко мне. – Но ведь нам приятно будет растить маленьких пушистых медвежат?
Это до такой степени не игра, что я отвечаю совершенно искренне и немного раньше, чем успеваю подумать:
– На хрена нам медвежата, мы что, не можем своих нарожать?
Занавес падает: это Манга пробивает мне снизу в подбородок и, вероятно, глумится над моим трупом, но таких подробностей я уже не вижу.
Прихожу в себя, лежа под одеялом в гостевом домике, весь заплаканный. Надо мной сидит убитая горем Манга, ревет в три ручья из своих нечеловечески огромных глаз и причитает:
– Прости меня, Гришенька, дуру пьяную, это я на нервной почве, я же бесплодная, у меня яйцеклеток не-е-ту…
– Да иди ты, – говорю, – в пень со своими яйцеклетками, что стряслось-то?
– Это я тебя уда-а-ри-ла, любимый мой, ненаглядный… Из-за ме-две-жа-ат…
Час от часу не легче, думаю. Какие медвежата? Кто-то здесь окончательно рехнулся. Задолбала наша веселая семейка, идиот на идиоте, один с крыши падает, у другого социофобия, третий сыну родному позвонить боится, а у этой вон медвежата – пора валить отсюда подальше на гастроли. Правда, от Манги я все равно никуда не денусь, я же ее люблю, она со мной поедет, значит, с медвежатами надо разобраться: о чем ты, милая Хитоми? Тут Мангу совсем порвало, и последнее, что помню более-менее отчетливо, – как молниеносно слетает с нее кимоно.
К сожалению, я головой стукнулся, когда падал, и уехать не вышло, а вышло попасть в ленту новостей: «Известный комический актер получил сотрясение мозга на юбилее дедушки, который сломал ногу и руку!» Манга в порыве самобичевания растрезвонила всей семье, как она меня ударила. Папуля сказал Манге, что в следующий раз открутит ей голову и сядет в тюрьму счастливым человеком, ибо ему надоело смотреть, как она меня уже тридцать лет беспрестанно калечит. Дядя Миша, отчим Манги, сказал, что сам ее прибьет – ты не беспокойся, мне и за прошлый раз по сей день совестно. Манга красиво падала на карачки и божилась, что лично зарежется, а лучше кого-нибудь зарежет во имя меня, чтобы доказать свою преданность и чистоту помыслов. «Я так и знал, что ты долбанутая, – сказал папуля, – и Гришка тоже долбанутый, если до сих пор с тобой водится, ну что за семья, идиот на идиоте», – и они с дядей Мишей ушли похмеляться. А со мной сидела мама. Она с утра пахла свежестью и шампанским. Я прямо детство вспомнил.
Мама сказала, что сотряс ерундовый, но в моем возрасте совершенно лишний. И дальше надо будет голову беречь. А потом осторожно спросила, почему нас с Мангой так волнуют медвежата, что мы из-за них подрались, как маленькие. Я честно сказал: понятия не имею. Ну-ну, сказала мама, Манга, конечно, девка боевая и разносторонне талантливая, метко бьет в челюсть, но ей уже за сорок, она принципиально бесплодная и с капитальным прибабахом. Так что в следующий раз, сынуля, если уж ты без нее жить не можешь, хотя бы бей первым, ладно?..
Про медвежат я вспомнил по-настоящему только когда они родились. Воспитывать их нам не пришлось, конечно, хотя они часто бывают у нас в гостях. А мы взяли к себе дочку Бенни, который, бедняга, разбился на машине вместе с женой; годовалая девочка уцелела чудом. Убитый горем Алан сказал, что, по его информации, не все спецслужбы видят будущее Земли одинаково, и Бенни прихлопнули, чтобы передать горячий привет от одной конторы другой. Тем более, он был не кадровый, а просто вербованный, и после истории с медвежатами, которую провернул самовольно, потерял доверие.
Урсула много раз пыталась познакомиться со мной поближе, но я не хочу с ней говорить. Просто не хочу. Она хорошая, она вообще героиня, но я вижу в ней какой-то надлом, и мне будет слишком больно разглядывать его вблизи. Кажется, она никогда не простит себе, что согласилась на тот эксперимент. Но я-то знаю, что у нее не было выбора: «мишки» очень иерархичны, и вежливая просьба старейшин для них равна приказу. Это совсем не то, что у людей, которые тоже по-своему иерархичны: любят прятаться за спинами старших, когда надо сделать неприятный выбор. В общем, мне Урсулу жалко, как жалеют обреченных, а она еще утянула за собой в эту обреченность сначала Бенни, а потом всех нас. И даже Дик, с его способностью рубить наотмашь во имя общих интересов, не помог: на кону стояло нечто большее – доброта и тяга к правде, без чего наша семья и не семья вовсе, а как у остальных, банда.
«Мишек» на Земле живет постоянно уже несколько тысяч, и их все чаще приглашают в посредники. Это становится модно. «Ну просто чтобы не было недопонимания», – скромно говорят люди.
А вот такое ненормальное семейство, как наше, по-прежнему одно.
Правда, оно «слегка выросло», как это называет Дик.
С тех пор, как старейшины, впечатленные подвигом Бенни Нордина во имя спасения невинных детенышей, признали ошибкой изгнание Урсулы, в семью по умолчанию вписаны все «мишки», готовые признать себя нашими родичами. Таких набралось миллионов двадцать, остальные просто еще не успели, я думаю.
Мне кажется, ни одного «мишку» больше не отправят в изгнание, ведь он моментально найдет себе новую стаю, и мы его примем – если, конечно, не натворил чего-то незаконного по человеческим понятиям. Как минимум, он сможет отсидеться у нас под крылом, пока старейшины не поймут, что дали маху. Мы не боимся перемен и экспериментов – и «мишки» достаточно умны, чтобы учиться этому у землян.
И никто из нас, в какой бы уголок обитаемой Вселенной его ни занесло, не останется там без семьи.
Алекс Громов, Ольга Шатохина
История моей пары
1. Место для влюбленных
В каждом крупном городе современного мира есть улица, на которую может попасть не каждый. Точнее, каждый, будь то он или она, может посетить ее раз в жизни. Сегодня у меня как раз такой день. Мы с Анной идем на Улицу Встреч. В официальных документах она фигурирует как «Ретро-квартал», или «Место для влюбленных».
Да, разрешите представиться. Меня зовут Виктор, мне недавно исполнилось 22 года. Специалист 22-го уровня из 38 существующих, государственный менеджер нижнего звена. Мечтаю, конечно, достичь первой категории, хотя и понимаю, что это пока мечты. Даже для того чтобы получить 20-й уровень, нужно стать полноценным гражданином. А уж на статус привилегированного гражданина и продвижение выше 15-го уровня вправе рассчитывать только те, в чьей ячейке родилось не менее двух детей. И это правильно, ведь рождение детей пробуждает в людях высокую социальную ответственность. Ты не можешь не заботиться о мире, в котором растут твои дети.
Золотоволосой Анне недавно исполнилось 18. У нее 28-й уровень. Я выше Анны на 10 сантиметров, что давно считается оптимальным соотношением для получения полноценного потомства. Она прекрасна и вполне достойна быть моей парой. И я сегодня ей об этом обязательно скажу. Поскольку выбирающий пару мужчина отвечает за себя и потомство. Только человек может утвердить выбор, сделанный машиной с точки зрения наилучшего сочетания психологических характеристик и генетического кода. Отказавшийся теряет право на продолжение.
Да, разрешите представиться. Меня зовут Виктор, мне недавно исполнилось 22 года. Специалист 22-го уровня из 38 существующих, государственный менеджер нижнего звена. Мечтаю, конечно, достичь первой категории, хотя и понимаю, что это пока мечты. Даже для того чтобы получить 20-й уровень, нужно стать полноценным гражданином. А уж на статус привилегированного гражданина и продвижение выше 15-го уровня вправе рассчитывать только те, в чьей ячейке родилось не менее двух детей. И это правильно, ведь рождение детей пробуждает в людях высокую социальную ответственность. Ты не можешь не заботиться о мире, в котором растут твои дети.
Золотоволосой Анне недавно исполнилось 18. У нее 28-й уровень. Я выше Анны на 10 сантиметров, что давно считается оптимальным соотношением для получения полноценного потомства. Она прекрасна и вполне достойна быть моей парой. И я сегодня ей об этом обязательно скажу. Поскольку выбирающий пару мужчина отвечает за себя и потомство. Только человек может утвердить выбор, сделанный машиной с точки зрения наилучшего сочетания психологических характеристик и генетического кода. Отказавшийся теряет право на продолжение.
2. Спустя три часа
Мы с Анной встретились в ухоженном сквере перед изящной стрельчатой аркой и, осторожно взявшись за руки, миновали ее. На той стороне навстречу вышли двое – молодая красивая пара в церемониальных нарядах. Нам выдали отпечатанную на бумаге – оказывается, такое еще бывает! – карту квартала. Предупредили, что гаджеты здесь не действуют. Я раньше думал, что такое бывает только в суде и на специальных заседаниях. В нашем учреждении комната с блокираторами есть только у директора, точнее, находится в полном его распоряжении. Ведь чипы не только передают всю необходимую информацию, но и предупреждают внезапные приступы болезней, и даже вспышки эмоций. Отключение от трансляции и служб контроля возможно только в специальных экстренных местах.
– Мне как-то не по себе без направляющей трансляции, – проговорила Анна. – Я привыкла быть на связи с миром.
– Но зато мы теперь вдвоем, – отозвался я. – Как будем потом вдвоем без свидетелей…
– Но наши гаджеты всегда останутся с нами.
– А наши гармоничные отношения – только нам.
– Как здесь хорошо!
На Улице Встреч никогда не бывает дождя. Сейчас мы могли убедиться в этом сами. Здесь всегда благоухают пышно цветущие клумбы, а во множестве магазинчиков можно найти подарок для своей пары на любой вкус. Например, кольца-трансформеры. Они продаются только в комплекте и замечательны тем, что когда ты меняешь свое кольцо, аналогично меняется и кольцо твоей пары. Существует даже специальный язык трансформеров, подобный романтическому языку цветов или вееров, существовавшему в старину.
Есть и другие подобные комплекты – скажем, кашне и шейный платочек, булавка для галстука и заколка. Обязательный атрибут правильной ячейки – фарфоровые статуэтки, изображающие пару, причем лица у фигурок будут наши. Конечно, подобные вещи весьма недешевы, но это необходимо для формирования душевного равновесия пары и зрительного воплощения гармонии. Отрадно, что при этом используется и настоящее искусство…
В одном из залов на Улице Встреч расположен Музей двоих. Его невозможно не найти – все маршруты, отмеченные на нашей карте, обязательно проходят через все его залы.
Я попросил тех, кто нас встретил, быть нашими экскурсоводами, но они деликатно отказались. Оказывается, по инструкции посторонние могут общаться с парой только в момент покупки или в иных предусмотренных особым перечнем ситуациях. Все остальное пара должна пережить сама. Поэтому нам вкратце поведали о музее, а потом оставили одних среди экспозиции, дабы не мешать правильным эмоциям и переживаниям.
– Мне как-то не по себе без направляющей трансляции, – проговорила Анна. – Я привыкла быть на связи с миром.
– Но зато мы теперь вдвоем, – отозвался я. – Как будем потом вдвоем без свидетелей…
– Но наши гаджеты всегда останутся с нами.
– А наши гармоничные отношения – только нам.
– Как здесь хорошо!
На Улице Встреч никогда не бывает дождя. Сейчас мы могли убедиться в этом сами. Здесь всегда благоухают пышно цветущие клумбы, а во множестве магазинчиков можно найти подарок для своей пары на любой вкус. Например, кольца-трансформеры. Они продаются только в комплекте и замечательны тем, что когда ты меняешь свое кольцо, аналогично меняется и кольцо твоей пары. Существует даже специальный язык трансформеров, подобный романтическому языку цветов или вееров, существовавшему в старину.
Есть и другие подобные комплекты – скажем, кашне и шейный платочек, булавка для галстука и заколка. Обязательный атрибут правильной ячейки – фарфоровые статуэтки, изображающие пару, причем лица у фигурок будут наши. Конечно, подобные вещи весьма недешевы, но это необходимо для формирования душевного равновесия пары и зрительного воплощения гармонии. Отрадно, что при этом используется и настоящее искусство…
В одном из залов на Улице Встреч расположен Музей двоих. Его невозможно не найти – все маршруты, отмеченные на нашей карте, обязательно проходят через все его залы.
Я попросил тех, кто нас встретил, быть нашими экскурсоводами, но они деликатно отказались. Оказывается, по инструкции посторонние могут общаться с парой только в момент покупки или в иных предусмотренных особым перечнем ситуациях. Все остальное пара должна пережить сама. Поэтому нам вкратце поведали о музее, а потом оставили одних среди экспозиции, дабы не мешать правильным эмоциям и переживаниям.
3. Оглядываясь в суровое Прошлое
Музей представлял собой анфиладу небольших апартаментов, в каждой комнате находились пластиковые силуэты, диаграммы и документы, связанные с отношениями пар в тот или иной отрезок времени.
Первый зал был посвящен концу так называемой бесконфликтной эпохи. В это время люди имели между собой странные отношения. Дети были частной собственностью, а вырастая, становились свободными и могли сами завести себе детей в собственность. Разумеется, это не могло не порождать конфликты, как частные, так и общественные, а в итоге и межгосударственные.
Стены зала были расписаны пугающими картинами. На фоне зарева пожаров мужчина в доспехах вырывал яйцо из рук рыдающей женщины и бросал его со стены древней крепости. Так поступали завоеватели во взятых городах. Другая картина изображала бедное жилище – в углу жались, прячась за юбку изможденной женщины, бледные дети, а на первом плане мужчина со следами всех пороков на лице рубил яйцо топором. Картина называлась «Нам его не прокормить!». Тут же на цветной диаграмме приводились данные, скольких гениев в результате таких действий лишилась наша замечательная цивилизация.
В другом зале под транспарантом «Женщина – воюющая и воспроизводящая» стояли суровые, облаченные в хаки и вооруженные до зубов фигуры феминисток, интересно, что в петлицах у них вместо ромбиков был новый знак, больше никем не использовавшийся, – пробирка. Чем больше пробирок, тем выше звание. В результате восстания нью-йоркских феминисток резко сократилось поголовье мужчин.
Красочная диорама показывала весь путь женской армии через весь американский континент к истокам Амазонки, где они собирались возвести памятник своим предшественницам-амазонкам и построить всепланетный инкубатор для детей, рожденных из пробирки. Казалось, судьба мужчин предрешена. Всего за 54 года мужское население сократилось на 40,2 %, но катастрофа, случившаяся в амазонском инкубаторе, разрушила планы феминисток.
Первый зал был посвящен концу так называемой бесконфликтной эпохи. В это время люди имели между собой странные отношения. Дети были частной собственностью, а вырастая, становились свободными и могли сами завести себе детей в собственность. Разумеется, это не могло не порождать конфликты, как частные, так и общественные, а в итоге и межгосударственные.
Стены зала были расписаны пугающими картинами. На фоне зарева пожаров мужчина в доспехах вырывал яйцо из рук рыдающей женщины и бросал его со стены древней крепости. Так поступали завоеватели во взятых городах. Другая картина изображала бедное жилище – в углу жались, прячась за юбку изможденной женщины, бледные дети, а на первом плане мужчина со следами всех пороков на лице рубил яйцо топором. Картина называлась «Нам его не прокормить!». Тут же на цветной диаграмме приводились данные, скольких гениев в результате таких действий лишилась наша замечательная цивилизация.
В другом зале под транспарантом «Женщина – воюющая и воспроизводящая» стояли суровые, облаченные в хаки и вооруженные до зубов фигуры феминисток, интересно, что в петлицах у них вместо ромбиков был новый знак, больше никем не использовавшийся, – пробирка. Чем больше пробирок, тем выше звание. В результате восстания нью-йоркских феминисток резко сократилось поголовье мужчин.
Красочная диорама показывала весь путь женской армии через весь американский континент к истокам Амазонки, где они собирались возвести памятник своим предшественницам-амазонкам и построить всепланетный инкубатор для детей, рожденных из пробирки. Казалось, судьба мужчин предрешена. Всего за 54 года мужское население сократилось на 40,2 %, но катастрофа, случившаяся в амазонском инкубаторе, разрушила планы феминисток.
4. Кровь и слезы столетий
В следующем зале нас встретили фигуры Печатников. Эта секта тоже хотела завладеть землей, и ей почти это удалось. Во главе нее стоял Хахус, друг Макаренко, разработчика 3D-принтера для живых существ. За 14 лет население планеты увеличилось на 84 %, из которых 80 % составили дети, распечатанные на 3D-принтере. Но безответственные организации, большинство из которых позже было признано экстремистскими, начало печать на принтерах так называемых усовершенствованных людей, в натуру которых были, по словам этих авантюристов, внесены необходимые позитивные изменения. Но это были не настоящие люди, а мутанты.
Ученым удалось выявить, что мутационные гены имеются в каждом из живых существ, распечатанных на 3D-принтере, независимо от того, какие гены отца и матери при этом использованы. Это явление получило название «парадокс Голема».
В витринах музея можно было увидеть и фотографии квадратных яиц-мутантов, документальные свидетельства прокатившейся по всему миру волны погромов родильных домов и акушерских отделений больниц. Ведь это было жестокое время. Возникла и мгновенно захватила сознание взбудораженных масс теория всемирного заговора акушеров, намеренно вносящих искажения в генотип и провоцирующих мутации в уже появившихся на свет, до того нормальных яйцах. Многие были уверены, что массовые мутации появились как побочный эффект секретной разработки по созданию универсальных солдат Будущего.
На большом панно был изображен драматический момент, когда толпа, скандировавшая лозунги «Свобода, равенство, братство», захватила элитный медицинский центр «Башня 31». Мятежники требовали для всех равных прав на размножение. Директор центра Степан Грачикович, попытавшийся убедить толпу, что благополучное размножение – это роскошь, которая не может стать всеобщим достоянием, был выброшен из окна своего кабинета, а потом утоплен в живописной речке, протекавшей по больничному парку.
Против акушерки Надежды Леонтьевой выдвинули обвинения в том, что она намеренно провоцировала у женщин преждевременные роды, что приводило к появлению нежизнеспособных яиц. Причину обвинители видели в том, что на подобные яйца был огромный спрос у производителей люксовой косметики и уникальных медицинских препаратов. После скандальных публикаций в различных СМИ Леонтьева была растерзана разъяренной толпой прямо на остановке общественного транспорта.
Самое грустное – в результате беспорядков и погромов миллионы яиц были разбиты или просто погибли, оставшись без присмотра и заботы.
Особый стенд был посвящен подвигу самого Александра Макаренко, который в одиночку сумел остановить толпу и тем самым уберег от уничтожения яйца, находившиеся в одном из родильных домов, и спас персонал медицинского учреждения.
Обычай домашнего воспитания детей был упразднен после эпидемии синдрома внезапной детской смерти. Тогда же из обихода исчезла привычка содержать дома каких-либо животных: было установлено, что они являются носителями микроорганизмов, способных стать причиной внезапной смерти даже у младенцев из правильно выдержанных в инкубаторах яиц.
Ученым удалось выявить, что мутационные гены имеются в каждом из живых существ, распечатанных на 3D-принтере, независимо от того, какие гены отца и матери при этом использованы. Это явление получило название «парадокс Голема».
В витринах музея можно было увидеть и фотографии квадратных яиц-мутантов, документальные свидетельства прокатившейся по всему миру волны погромов родильных домов и акушерских отделений больниц. Ведь это было жестокое время. Возникла и мгновенно захватила сознание взбудораженных масс теория всемирного заговора акушеров, намеренно вносящих искажения в генотип и провоцирующих мутации в уже появившихся на свет, до того нормальных яйцах. Многие были уверены, что массовые мутации появились как побочный эффект секретной разработки по созданию универсальных солдат Будущего.
На большом панно был изображен драматический момент, когда толпа, скандировавшая лозунги «Свобода, равенство, братство», захватила элитный медицинский центр «Башня 31». Мятежники требовали для всех равных прав на размножение. Директор центра Степан Грачикович, попытавшийся убедить толпу, что благополучное размножение – это роскошь, которая не может стать всеобщим достоянием, был выброшен из окна своего кабинета, а потом утоплен в живописной речке, протекавшей по больничному парку.
Против акушерки Надежды Леонтьевой выдвинули обвинения в том, что она намеренно провоцировала у женщин преждевременные роды, что приводило к появлению нежизнеспособных яиц. Причину обвинители видели в том, что на подобные яйца был огромный спрос у производителей люксовой косметики и уникальных медицинских препаратов. После скандальных публикаций в различных СМИ Леонтьева была растерзана разъяренной толпой прямо на остановке общественного транспорта.
Самое грустное – в результате беспорядков и погромов миллионы яиц были разбиты или просто погибли, оставшись без присмотра и заботы.
Особый стенд был посвящен подвигу самого Александра Макаренко, который в одиночку сумел остановить толпу и тем самым уберег от уничтожения яйца, находившиеся в одном из родильных домов, и спас персонал медицинского учреждения.
Обычай домашнего воспитания детей был упразднен после эпидемии синдрома внезапной детской смерти. Тогда же из обихода исчезла привычка содержать дома каких-либо животных: было установлено, что они являются носителями микроорганизмов, способных стать причиной внезапной смерти даже у младенцев из правильно выдержанных в инкубаторах яиц.
5. Очищенное Настоящее
Подавленные увиденным, мы вышли из мрачных залов и оказались перед тем самым служителем, который проводил нас в комнату символического очищения. В волнах теплого, благоухающего цветами воздуха мы почувствовали, что хоть нам и пришлось окунуться в угрюмое прошлое, но теперь мы действительно очищены для будущего.
– Желаем вам удачных яиц! – улыбнулся служитель, широко распахивая двери в светлый Зал Современности.
Человечество испокон веков мечтало о счастье если не для всех, то для абсолютного большинства. Потому что обиженные на судьбу – это серьезный фактор нестабильности общества. Как известно, во второй половине ХХ века и начале XXI предпринимались многочисленные попытки воззвать к сознательности граждан, объяснив им необходимость перехода к позитивному мышлению. И после памятных многим потрясений сравнительно недавнего времени сложилась современная прогрессивная система.
Как известно, женщина производит на свет яйцо. А для того, чтобы из яйца благополучно появился ребенок, его надо высидеть. Для этого существуют специальные инкубаторы, их на всей Земле пятьдесят. Так различные регионы и называются – Земля 1-го инкубатора, 2-го инкубатора. Если тебя правильно высидели, будешь здоровый и красивый, гласит народная мудрость. Каждый живущий имеет при себе символический талисман с кусочком скорлупы того яйца, из которого появился на свет. Самое главное в твоей жизни – твой инкубатор, стая твоих близких, твое родное гнездо. Ведь новая жизнь, заключенная в яйце, так хрупка, она нуждается в коллективной защите. Недаром в предыдущих залах демонстрируются трагические примеры того, как часто яйца становились жертвой намеренной агрессии или роковой неосторожности.
Мы не ограничиваем свою привязанность, как это было в прежние времена, только парой, которая породила нас. Такой подход провоцировал лишь зависть, страхи, войны…
Каждый гражданин получает специальную герметичную рамку, в которой хранится фрагмент скорлупы того яйца, из которого он появился на свет. Мы храним свою скорлупу как святыню. И если какому-то асоциальному субъекту со случайно неотслеженной мутацией по нравственности придет в голову мысль вскрыть рамку, скорлупа будет сразу же дезинтегрирована, чтобы не произошло нарушения уникальности.
В зале современности центральное место занимала красочная карта, на которой были отмечены все инкубаторы мира. Инкубатору нашей земли была посвящена подробная экспозиция. Я снова ощутил душевный трепет, увидев памятный с детства плакат: «Каждое яйцо важно для нашего общего будущего». Былая вражда между родившимся в разных семьях и землях интересует только немногочисленных историков со специальным допуском, который выдается после тщательного тестирования на отсутствие склонности к иллюзиям Прошлого. Без этой проверки всякий исследователь рисковал бы заразиться соблазнительно экзотическим, но совершенно деструктивным и неактуальным подходом к жизни.
Самые отважные представители становятся дельтапланеристами и пилотами дальнемагистральных самолетов. Но это удел немногих. При этом всякий знает, что он должен добросовестно исполнять свой долг перед обществом. А одна из важнейших задач каждого по достижении возраста свободного парения – создать свою ячейку.
У каждого человека есть старший товарищ из того же инкубатора, к которому всегда можно обратиться за советом и поддержкой. И конечно, без отеческой помощи нельзя обойтись в таком важном деле, как начало выбора пары.
По достижении совершеннолетия каждый житель Земли получает электронный жетон-идентификатор. В инкубаторе находится специальное устройство, которое считывает с него информацию и вычисляет максимально подходящую с точки зрения темперамента, здоровья и генетического благополучия пару. Учитывая влияние глубоких архаичных слоев нашего сознания, в которых еще сохранилась информация о временах частной собственности друг на друга и хаотично-произвольного выбора пары без необходимости выполнять условия ее стабильности, по рекомендациям психологов были установлены Дни блаженства.
Так называется лотерея, которая проводится раз в год в каждом инкубаторе. Тот же считыватель, который в обычное время устанавливает пару для каждого обратившегося, случайным образом выбирает троих мужчин и трех женщин. Выигравшие получают самостоятельный доступ к массиву информации о потенциальных парах и могут делать выбор самостоятельно.
Участвовать в такой лотерее можно трижды. Я участвовал уже два раза, но не выиграл. И благодаря мудрому влиянию моего старшего товарища Романа решил третий раз не участвовать, а позаботиться о том, чтобы устроить свою жизнь как подобает достойному члену общества.
– Вот и молодец, – одобрил Роман, узнав о моем решении. – Надо надеяться, что в следующем поколении все и сразу смогут проявлять такую сознательность. И эта лотерея, уступка атавистическим инстинктам, станет наконец-то ненужной.
– Желаем вам удачных яиц! – улыбнулся служитель, широко распахивая двери в светлый Зал Современности.
Человечество испокон веков мечтало о счастье если не для всех, то для абсолютного большинства. Потому что обиженные на судьбу – это серьезный фактор нестабильности общества. Как известно, во второй половине ХХ века и начале XXI предпринимались многочисленные попытки воззвать к сознательности граждан, объяснив им необходимость перехода к позитивному мышлению. И после памятных многим потрясений сравнительно недавнего времени сложилась современная прогрессивная система.
Как известно, женщина производит на свет яйцо. А для того, чтобы из яйца благополучно появился ребенок, его надо высидеть. Для этого существуют специальные инкубаторы, их на всей Земле пятьдесят. Так различные регионы и называются – Земля 1-го инкубатора, 2-го инкубатора. Если тебя правильно высидели, будешь здоровый и красивый, гласит народная мудрость. Каждый живущий имеет при себе символический талисман с кусочком скорлупы того яйца, из которого появился на свет. Самое главное в твоей жизни – твой инкубатор, стая твоих близких, твое родное гнездо. Ведь новая жизнь, заключенная в яйце, так хрупка, она нуждается в коллективной защите. Недаром в предыдущих залах демонстрируются трагические примеры того, как часто яйца становились жертвой намеренной агрессии или роковой неосторожности.
Мы не ограничиваем свою привязанность, как это было в прежние времена, только парой, которая породила нас. Такой подход провоцировал лишь зависть, страхи, войны…
Каждый гражданин получает специальную герметичную рамку, в которой хранится фрагмент скорлупы того яйца, из которого он появился на свет. Мы храним свою скорлупу как святыню. И если какому-то асоциальному субъекту со случайно неотслеженной мутацией по нравственности придет в голову мысль вскрыть рамку, скорлупа будет сразу же дезинтегрирована, чтобы не произошло нарушения уникальности.
В зале современности центральное место занимала красочная карта, на которой были отмечены все инкубаторы мира. Инкубатору нашей земли была посвящена подробная экспозиция. Я снова ощутил душевный трепет, увидев памятный с детства плакат: «Каждое яйцо важно для нашего общего будущего». Былая вражда между родившимся в разных семьях и землях интересует только немногочисленных историков со специальным допуском, который выдается после тщательного тестирования на отсутствие склонности к иллюзиям Прошлого. Без этой проверки всякий исследователь рисковал бы заразиться соблазнительно экзотическим, но совершенно деструктивным и неактуальным подходом к жизни.
Самые отважные представители становятся дельтапланеристами и пилотами дальнемагистральных самолетов. Но это удел немногих. При этом всякий знает, что он должен добросовестно исполнять свой долг перед обществом. А одна из важнейших задач каждого по достижении возраста свободного парения – создать свою ячейку.
У каждого человека есть старший товарищ из того же инкубатора, к которому всегда можно обратиться за советом и поддержкой. И конечно, без отеческой помощи нельзя обойтись в таком важном деле, как начало выбора пары.
По достижении совершеннолетия каждый житель Земли получает электронный жетон-идентификатор. В инкубаторе находится специальное устройство, которое считывает с него информацию и вычисляет максимально подходящую с точки зрения темперамента, здоровья и генетического благополучия пару. Учитывая влияние глубоких архаичных слоев нашего сознания, в которых еще сохранилась информация о временах частной собственности друг на друга и хаотично-произвольного выбора пары без необходимости выполнять условия ее стабильности, по рекомендациям психологов были установлены Дни блаженства.
Так называется лотерея, которая проводится раз в год в каждом инкубаторе. Тот же считыватель, который в обычное время устанавливает пару для каждого обратившегося, случайным образом выбирает троих мужчин и трех женщин. Выигравшие получают самостоятельный доступ к массиву информации о потенциальных парах и могут делать выбор самостоятельно.
Участвовать в такой лотерее можно трижды. Я участвовал уже два раза, но не выиграл. И благодаря мудрому влиянию моего старшего товарища Романа решил третий раз не участвовать, а позаботиться о том, чтобы устроить свою жизнь как подобает достойному члену общества.
– Вот и молодец, – одобрил Роман, узнав о моем решении. – Надо надеяться, что в следующем поколении все и сразу смогут проявлять такую сознательность. И эта лотерея, уступка атавистическим инстинктам, станет наконец-то ненужной.
6. Мы выбираем
Кроме Улицы Встреч, предназначенной для тех, кто уже готов стать парой, существуют и места посещений для пар состоявшихся, расположенные в самых живописных районах той или иной земли.
Существуют также Резервные Земли – на каждом континенте, обычно с краю, в неосвоенных пока местах. Их еще называют территориями, подлежащими благоустройству в будущем. Чтобы попасть туда, требуются экстраординарные обстоятельства, о которых я, честно говоря, имею самое смутное представление.
Впрочем, нас сейчас это и не должно было интересовать. Выйдя из светлого Зала Настоящего, мы оказались в уютном кафе, где вкусно пахло выпечкой и свежемолотым кофе. Улыбчивая хозяйка поздравила нас с успешным прохождением музея и принесла блюдо с маленькими воздушными пирожными, которые пара может отведать только раз в жизни, в этот самый момент. Их рецепт не известен никому за пределами Улицы Встреч.
Одной из достопримечательностей кафе было старинное пианино, сверкавшее благородным темно-коричневым лаком и украшенное бронзовыми подсвечниками, начищенными до сияния.
– Сыграйте, – предложила мне хозяйка.
Музыка никогда не была моей основной специализацией, но, как выяснилось, в данном случае было достаточно наиграть самую простую последовательность нот. Потом свою мелодию сыграла Анна.
Теперь нас ждал романтический ужин в стиле ретро, а наши мелодии, записанные и разложенные на обертоны, должны были в недрах специального синтезатора слиться в одну, которая затем превратится и в рингтоны наших телефонов, и в сигналы электронных сообщений, и даже в звонок будильника.
Существуют также Резервные Земли – на каждом континенте, обычно с краю, в неосвоенных пока местах. Их еще называют территориями, подлежащими благоустройству в будущем. Чтобы попасть туда, требуются экстраординарные обстоятельства, о которых я, честно говоря, имею самое смутное представление.
Впрочем, нас сейчас это и не должно было интересовать. Выйдя из светлого Зала Настоящего, мы оказались в уютном кафе, где вкусно пахло выпечкой и свежемолотым кофе. Улыбчивая хозяйка поздравила нас с успешным прохождением музея и принесла блюдо с маленькими воздушными пирожными, которые пара может отведать только раз в жизни, в этот самый момент. Их рецепт не известен никому за пределами Улицы Встреч.
Одной из достопримечательностей кафе было старинное пианино, сверкавшее благородным темно-коричневым лаком и украшенное бронзовыми подсвечниками, начищенными до сияния.
– Сыграйте, – предложила мне хозяйка.
Музыка никогда не была моей основной специализацией, но, как выяснилось, в данном случае было достаточно наиграть самую простую последовательность нот. Потом свою мелодию сыграла Анна.
Теперь нас ждал романтический ужин в стиле ретро, а наши мелодии, записанные и разложенные на обертоны, должны были в недрах специального синтезатора слиться в одну, которая затем превратится и в рингтоны наших телефонов, и в сигналы электронных сообщений, и даже в звонок будильника.