- Не спешите, пан капитан! А то увидят!..
Капитан, метнув на поручника бешеный взгляд, прошипел что-то невнятное. Когда майор с полубезумным взглядом, держа чемодан обеими руками, подошел ближе, Серый рванулся так, что рукав затрещал.
- Ну что?! - почти закричал он майору.
Майор граф Велепольский отпрянул, согнулся, хищно оскалил зубы. Рука дернулась к кобуре пистолета. Но, увидев, Серого, он выпрямился, провел рукой по мокрому лбу, сдвинул на затылок конфедератку.
- Все в порядке, капитан! Все в порядке... Где кони? Скорее на базу!..
- Дайте посмотреть!.. - шагнул к нему капитан.
- Потом, потом!..
А за дорогой, за соснами и елками разведчики из группы "Феликс" молча встали, тесным кругом обступили Евгения, доставшего из полевой сумки документы, бумаги, залитые кровью...
- Кровь настоящая, - тихо сказал Димка.
- Значит, и документы настоящие, - уверенно проговорил Пупок.
- Это еще не доказательство! - засомневался Петрович.
- Ну все! - перевел дух Констант. - Теперь скорее домой! Надо опять вызывать самолет. Настоящие или не настоящие - там разберутся. Мы свое дело сделали. - Он положил руку на плечо Евгения. - Молодец, капрал!
- Закурить бы, - улыбнулся Евгений. Констант первый приподнял люк и пробрался в землянку.
- Вера! Скорее за работу! Пойдешь с Олегом в сторону Яроцина. Будем срочно просить самолет!
Вера соскочила с нар. Сборы были недолгие: Констант еще не успел набросать текст радиограммы с просьбой немедленно выслать самолет за документами, а она уже сунула в карман курточки пистолет ТТ, надела пальто и платок, повесила на плечо авизентовую сумку с верным "северком".
- Костя! - сказала Вера, прочитав радиограмму, составленную командиром. - Это, конечно, твое дело, но стоит ли повторять сигнал "конвертом"? Ведь костры могли заметить с воздуха.
- Ты права, - ответил Констант. - Выложим костры не "конвертом", а буквой "икс". Тоже пять костров.
- "Икс"? - заговорил Евгений, слушавший Лондон. - Почему "икс". Это безыдейно! Предлагаю букву "фау". Это тоже пять костров.
- Почему "фау"? - спросил Констант, зачеркивая что-то карандашом в радиограмме. - Это Геббельс придумал: "Фау" - "фергельтунгсваффе" - "оружие возмездия".
- А вот послушай! - сказал Евгений, снимая телефоны "северка" и до отказа поворачивая вправо ручку регулятора громкости. - Слышишь?
В головных телефонах раздался словно стук в дверь, короткий, настойчивый, властный. Пауза - и опять этот стук.
- Позывные радио Би-Би-Си, - пожал плечами Констант.
- А почему они именно такие, эти позывные, для всей оккупированной Европы?
- Я знаю! - воскликнула Вера. - Это "фау" по азбуке Морзе! "Ти-ти-ти-та"...
- Правильно! Или римская буква "ви". А эта буква - символ всего движения Сопротивления в Европе. "Ви" - это "виктория", "победа". Эту букву чертили на стенах Парижа французские маки и франтиреры, кровью писали на камнях Варшавы герои-повстанцы. Черчилль и де Голль приветствуют англичан и французов знаком "ви", вот таким жестом, - Евгений поднял ладонь, отведя в сторону большой палец. - И по изумительному совпадению Бетховен, самый великий из композиторов, в самой могучей своей симфонии задолго до Морзе обессмертил этот стук: "Ти-ти-ти-та". У него этот стук звучит как шаг судьбы, как поступь рока: "Бу-бу-бу-бум"!" Ну а какую роль "фау" сыграли здесь, в нашей жизни, мне вам не надо напоминать.
- Решено! - улыбнулся Констант. - Так тому и быть! Выложим костры буквой "фау" в честь нашей будущей победы!
Как только Вера ушла с Олегом, чтобы провести радиосеанс в восьми километрах от землянки, Констант сел с Евгением под "летучей мышью" за предварительную обработку и оценку тех документов, за которые они только что уплатили полмиллиона фунтов стерлингов.
- Присаживайся, Петрович! - позвал Констант. - Поможешь нам.
Петрович не спеша свернул себе козью ножку из легкого табака.
- Нет уж! Дудки! - медленно проговорил он. - Я в этом деле не участвую. Сами расхлебывайте.
Уже через полчаса Констант со вздохом произнес:
- Да-а-а!.. Данные о "Доре" и Пенемюнде просто великолепны. Это и нам с тобой видно. Ну, а с техникой нам не разобраться - тут нужен специалист.
- Ты обратил внимание, - перебил его Евгений, - им не хватает спирта! Давай ударим по спиртозаводу под Яроцином! Операция "Спиритус вини", или "Ин вино веритас!"
- Мировая идея! - с подозрительной горячностью откликнулся из-под одеяла Пупок. - Прошу поручить эту операцию по борьбе с зеленым змием лично мне.
Из дальнего угла землянки вскоре послышался храп Петровича. Уснули вскоре и другие. Но ни Евгений, ни Констант не могли спать. Чем подробнее знакомились они с "сокровищем" графа Велепольского, тем пуще волновались. Евгений затопил печку. В землянке постепенно стало тепло.
Было уже за полночь, когда Констант сказал:
- Как говорят немцы: "Колоссаль!" Кстати, и у нас кое-что появилось. Поляки Казубского и Исаевича выяснили, что Кендзежинские химические заводы под Бреслау - это по соседству от нас - производят горючее для ракет и отправляют его в Пенемюнде и Норд-хаузен. По моей просьбе Богумил Исаевич дал указание полякам-железнодорожникам установить постоянное наблюдение за тем, куда направляются грузы с этих заводов, и уточнить объем перевозок. Выяснилось также, что на "чудо-оружие" Гитлера работают в Бреслау и заводы "Дойче ваффен" и "Муниционефабрик". Мы с Казубским придумали еще один ход: выясним через польских рабочих, какие предприятия Вартегау и Верхней Силезии поставлены под контроль СС. Они-то и должны интересовать нас в первую очередь.
- Это вы здорово придумали, - искренне восхитился Евгений.
- Тише вы, полуночники, - пробормотал Пупок. - Дайте спать людям.
- Ну что, на боковую? - сказал Констант. - Вера только под утро вернется.
- Нет, мне совсем не хочется спать. Дай-ка мне бумаги Ширера, ведь мы их еще не просмотрели как следует.
- Держи! А я тогда закончу обработку документов Лоренца. Куда девался словарь?
Просматривая бумаги штурмфюрера СА фон Ширера, Евгений то и дело издавал приглушенные восклицания, вроде: "Ну и ну!.. Вот это Да!.. Вот это номер! Невероятно!" Личные документы фон Ширера - удостоверения старого борца СА, члена НСДАП и СС - Евгения мало заинтересовали. Но вот на одной из папок Евгений прочитал тисненую надпись: "Секретные дела государственной важности. Только для командования".
- Да что там у тебя? - взмолился наконец Констант. - Опять сенсация?
- Еще какая! - ответил Евгений и вдруг громко безудержно рассмеялся.
- Что с тобой?! Ребята спят!
Евгений, ни слова не говоря, подтянул к себе чемодан из крокодиловой кожи - чемодан штурмфюрера СС фон Ширера, в котором еще оставалась четверть миллиона фунтов стерлингов. Он раскрыл чемодан, подцепил пятифунтовый новенький хрусткий банкнот, подошел к печке, сунул банкнот в "буржуйку" и небрежно прикурил от загоревшейся бумажки.
- Ты что, с ума сошел? - с угрозой спросил из своего угла бдительный Петрович.
И Констант и Петрович смотрели на Евгения круглыми глазами. А Евгений, глядя на горящий у него в руке банкнот, снова расхохотался, разбудив всех в землянке.
- Слушай, Костя, - сказал он наконец, - теперь я знаю, почему смотал удочки фон Ширер, король черного рынка! Ну и плут же этот Вильгельм фон Ширер унд Гольдбах!
Из бумаг штурмфюрера СА Евгений узнал немало интересного. Оказалось, что Ширер участвовал в Бельгии и Голландии в специальных операциях СД, которые возглавлял шеф СД Вальтер Шелленберг. Агенты СД проникали в подпольные антифашистские группы, имевшие радиосвязь с английской разведкой, и во многих из них верховодили. По заявкам этих провокаторов английская разведка, полагая, что снабжает антифашистов-подпольщиков, не раз сбрасывала им ночью с самолетов грузы с валютой, взрывчаткой и оружием. Все это поступало в распоряжение СД.
Но оберштурмфюрер занимался не только тем, что выманивал фунты стерлингов у англичан. Он участвовал в "Акции Бернхард" - секретной диверсионной операции по производству фунтов стерлингов, долларов и советских червонцев. Фальшивые банкноты он затем обменивал на настоящую валюту и драгоценности на черных валютных рынках Берлина и Парижа, Рима и Варшавы, в нейтральных странах. Из документов следовало, что "фарцовщики" агенты СД действовали во многих странах Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки, Африки и Азии; Разумеется, эти агенты, так же как и штурмфюрер СА Ширер, не забывали при этом набить собственные карманы, меняя фальшивую валюту на настоящую, на золото и драгоценности. ;
До 1941 года подделка фунтов мало интересовала гитлеровцев, ведь они собирались в ходе операции "Морской лев" захватить Британские острова и ввести оккупационный курс всего 9,60 рейхсмарки за один фунт стерлингов.
Первые опыты были проведены в здании СД на Дельбрюкштрассе в Берлине. Специалистам СД понадобилось два года, чтобы добиться высококачественной продукции. Было построено два "монетных двора" - в Рейнской области и Судетах. Нацистская агентура, действуя через швейцарский банк в Базеле, "проверила" качество фальшивых фунтов в "Бэнк оф Инглэнд" на лондонской Треднидл-стрит. Эксперты Английского банка, произведя химический анализ и обследовав банкноты с помощью инфракрасных лучей, сочли подделкой лишь десять процентов фальшивых фунтов. Уже было ясно, что Англия окажется вынужденной вскоре изъять из обращения все старые пятифунтовые банкноты и выпустить новые. Готовилась операция по "бомбежке" Англии фальшивыми фунтами, что вызвало бы крах всей финансовой системы. Конец стабильности фунта стерлингов! Англичане возвращаются к натуральному обмену: поросенок за бутылку виски! Реализации этого плана помешала острая нехватка горючего и превосход-5тво англо-американской авиации.
Среди документов эсэсовца-фальшивомонетчика находилось подробное описание истории и технологии поточного производства поддельных банкнотов, начатого в начале 1941 года. Основа бумаги - турецкое полотно. Закупка этого полотна в Анкаре. Его химический анализ. Водяные знаки. Эксперты из фирмы Шпехгаузен. Профессора математики и других точных наук. Использование опыта тайного изготовления фальшивых денег в Берлине для Белой гвардии. Участие рейхсбанка в гигантской афере. Помощь рейхсминистра, директора Рейхсбанка Яльмара Шахта. Роль Гейдриха. СС-группенфюрера Иоста и оберштурмбаннфюрера Бернхарда Крюгера. Граверная и типографская работы. Помощь отечественных фальшивомонетчиков и их зарубежных коллег, специализировавшихся на поддел-; ке франка. Раскодирование системы серий и нумерации. Заполучение образчиков. Искусственное "старение" банкнотов. Их проверка при стократном увеличении. Порядок оплаты агентов СД и гестапо фальшивыми деньгами. Производство фальшивой валюты в бараке No 19 концлагеря Заксенхаузен силами ста тридцати заключенных...
Особый интерес представляло секретное письмо, из которого явствовало, что типография фальшивых денег была недавно переведена в "альпийскую крепость" в Редл-Ципф в Австрии, последний редут Гитлера.
- Ну и гангстеры! - удивился обычно невозмутимый Констант, когда Евгений умолк.
- По размаху они давно обогнали гангстеров Чикаго, - снова засмеялся Евгений. - Пожалуй, это их самая грандиозная афера. Но больше всего меня смешит пан майор! Какую рожу состроит он, когда узнает, что все его богатство состоит из фальшивых денег!
Тут засмеялись и Констант, и все, кто был в землянке. Никогда еще не хохотали так в "братской могиле". Невозмутимый Констант буквально катался по нарам. Только Петрович хранил гробовое молчание. Но вид у него был довольно глупый.
Хохот оборвался внезапно. В лесу опять грянул взрыв ракеты "Фау-2"...
Вера вернулась со своим эскортом около четырех утра.
- Все в порядке, - шепнула она командиру, протягивая ему расшифрованную радиограмму. - Директор сообщил, что самолет прилетит. Если завтра, то во время дневных сеансов мой корреспондент передаст нам условный сигнал: три семерки.
В девять утра Констант разбудил Веру, чтобы та послушала Центр. Но Центр молчал. Молчал и в следующие радиосеансы. Только в восемь вечера, настроившись на волну Центра, Вера приняла сигнал: "Та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти". Три семерки!
Улыбаясь, Вера протянула телефоны Константу. Он поспешно .надел наушники, услышал: "Та-та-ти-ти-ти..."
Улыбаясь от уха до уха, Констант передал наушники Евгению: "Та-та-ти-ти-ти..."
Во втором часу ночи, как раз когда выглянула полная луна, штурман двухмоторного "Дугласа", низко пролетая с запада на восток над Бялоблотским лесом, заметил, как внизу вспыхнули выложенные буквой "фау" костры. На третьем заходе бортмеханику, выбросившему из открытого люка трос с кошкой, удалось зацепить туго натянутую между двумя мачтами парашютную стропу. Быстро перебирая руками, бортмеханик втащил в кабину самолета офицерскую полевую сумку. "Дуглас" - на нем не было опознавательных знаков - улетел, держа курс на запад, о чем поручник Рыжий рано утром доложил майору Велепольскому.
Через два часа "дуглас" благополучно приземлился на аэродроме под освобожденным польским городом Седлецом. Сумка с документами и деньгами была немедленно передана командиром корабля подполковнику Орлову, который тут же сел на краснозвездный бомбардировщик "ИЛ-4", стоявший близ взлетно-посадочной полосы с уже прогретыми моторами. Бомбардировщик тотчас взлетел и взял курс на Москву.
Вечером следующего дня Вера приняла радиограмму:
"Командование благодарит группу "Феликс" за материал огромной важности. По мнению специалистов, его трудно переоценить. Послезавтра в 02.00 прилетит самолет - "дуглас" без опознавательных знаков - на указанную вами посадочную площадку. Обеспечьте пассажиров. Директор".
Капрал Вудсток, Констант, Димка, Пупок - все они по нескольку раз перечитывали эту замечательную радиограмму.
- Как знать, - задумчиво сказал Димка, - может быть, мы первыми проникли в эту тайну Гитлера...
Только после войны узнали "капрал" и вся группа "Феликс", что еще в декабре 1943 года разведка белорусских партизан добыла первые сведения о "чудо-оружии" Гитлера, общем устройстве и тактико-технических данных ракет и о подготовке к их пуску против Англии.
Нет, разведчики Бялоблотского леса не были первыми среди тех, кто помог раскрыть тайну "вундер-ваффе", но и они сделали свое дело.
Констант молчал, но глаза его сияли.
Кто знает, может быть, Вера, эта неприступная гордячка Вера, прочитает радиограмму Центра о новом успехе "Феликса" и, немного оттаяв, скажет ему, как уже однажды после радиограммы с благодарностью за сведения о гитлеровской обороне на Варте: "Костя! Да это просто здорово!.. "
Костино чувство к радистке было так же глубоко запрятано, как самый нижний патрон в рожке его автомата. Он не признался бы в нем не то что Вере, а даже Женьке, своему лучшему другу. Этот "сухарь" свято верил, что он как командир не имеет права заикнуться об этом чувстве до полной и безоговорочной капитуляции Германии, ну, по крайней мере, до конца задания и выхода "Феликса" из вражьего тыла.
- Берлин возьмут другие, - глубокомысленно проговорил тертый калач Пупок, - а мы свое сделали.
"Мы"? Увы, об этой радиограмме не суждено было узнать ни Старшому, ни доктору Лейтеру, ни Владлену Новикову, ни многим десяткам и сотням узников "Доры", по крупице собиравшим сведения о "фау".
Капрал Вудсток мчался во весь опор на короткохвостой чалой кобылке лесника Меллера, чтобы сообщить радостную весть своему другу майору графу Велепольскому.
Граф, наверное, не радовался так и в далеком двадцатом году, когда он "отшимал" крест "Виртути милитари" из рук самого "первого маршала Польши и начальника государства" коменданта Юзефа Пилсудского.
- Значит, летим? Значит, летим?! - восклицал граф, обнимая и целуя застеснявшегося капрала. - Летим в Лондон!..
- Вам-то хорошо, - печально улыбнулся капрал. - Вы улетите, и панна Зося улетит, а я останусь в этой волчьей яме...
- Ничего, капрал! - с воодушевлением произнес сияющий граф. - Я вам оставлю отличную агентуру! Вы написали письмо отцу, матери, любимой девушке?
Этот вопрос застал капрала врасплох. На радостях он совсем забыл о семейных узах, связывающих его с Лондоном. Но он тут же нашелся:
- Разумеется, написал! Я вручу вам эти письма на нашем лесном аэродроме. Возить их, согласитесь, опасно. Итак, ровно в полночь я жду вас на опушке.
И он, дружески стиснув руку майора, умчался в ночь. Чалая кобылка отлично помнила дорогу домой...
Праздничное настроение наверняка оставило бы капрала, если бы он только знал о действиях, предпринятых явно недооцененным им майором графом Велепольским сразу же после его отъезда. Майор немедленно позвал панну Зосю и Серого, возбужденно походил по горнице, выпил рюмку шварцвальдской водки.
Когда Серый и панна Зося постучали в дверь, майор встретил их холодно и деловито.
- Панна Зося! - тоном приказа сказал он. - Прошу вас сесть, подпоручник, а вы, Серый, заприте дверь на ключ и смотрите, чтобы нас не подслушали. Я даю вам задание - самое важное задание, которое вы когда-либо получали от меня за все эти проклятые и великолепные годы. Великолепные потому, - явно сбивался на пафосно-театральную речь майор граф Велепольский, - что волею рока мы неуклонно шли к своему звездному часу. Завтра, точнее, послезавтра в два часа ночи мы улетим втроем в Лондон. И там нас встретят как героев, как желанных и небедных гостей! Там мы будем купаться в шампанском!
Серый побледнел от счастья. Панна Зося потупилась. После довольно затянувшейся преамбулы майор перешел к делу:
- Я не предвижу каких-либо осложнений с вылетом, однако меня недаром считали самым хитроумным помощником великого Сосновского, который сочетал удаль улана с расчетливостью шейлока из варшавского гетто. Короче: все это время моя агентура искала связи с Лондоном. И наконец буквально сегодня эти поиски увенчались успехом! Совсем недавно в районе Бреслау выбросилась шестерка разведчиков из числа наших соотечественников в Англии. Они связаны с "делегатурой"-представительством польского эмигрантского правительства в Лондоне. Главное, они держат связь с самим "Си", этим богом Эм-ай-сикс в Эс-ай-эс - секретной Интеллидженс сервис! Они укрылись в майонтке севернее городка Равич, на базе моего старого друга по бригаде и по штурму Киева ротмистра Адольфа Кита. Он не откажется выполнить мою просьбу. Пусть "Си" подтвердит, что капрал Юджин Вудсток его человек, что Эм-ай-сикс получила наши материалы и высылает за нами самолет! Как говорят немцы, осторожность мать фарфоровой посуды.
Майор граф Велепольский довольно потирал руки.
10. Из записей Старшого
"После катастрофы под Курском Гитлер перестал строить планы грандиозных наступлений на фронте, стал уповать исключительно на "чудо-оружие".
Помню беседу Гиммлера с руководителями института в Пенемюнде летом сорок третьего. Рейхсфюрер рассказал тонким голоском о планах мирового господства. Потом генерал Дорнбергер задал ему вопрос, уже начавший волновать наш директорат: в берлинском метро, дескать, ныне только и слышишь речь французских и других иностранных рабочих. Угроза саботажа и шпионажа на военных заводах представляется мне огромной... На это "король Генрих I", улыбаясь и поблескивая неоправленными стеклами круглых очков, ответил буквально следующее: "Саботаж можно свести к нулю с помощью немцев-надсмотрщиков. Шпионаж можно свести к минимуму тщательным надзором и суровыми наказаниями. Призыв к мобилизации европейских трудящихся на смертельную борьбу против варваров азиатских степей уже побудил огромную массу людей работать на нас добровольно. Гиммлер свято верил, что все европейские народы признают превосходство "народа господ". Не признают его только евреи и большевики. С моей точки зрения, высокая зарплата и хорошая пища в Германии или в иностранной промышленности, находящейся под германским контролем, привлекут к нам новые массы европейцев. Фюрер полагает, что в итоге экономический потенциал Германии вместе с промышленностью Европы станет равным экономическому потенциалу противника". Эти слова я часто вспоминаю в этом подземном аду...
- Присутствовал ли сам Гиммлер при запуске "Фау-2"?
- Да, в тот же летний день на его глазах мы запустили две экспериментальные ракеты. Одна взорвалась над аэродромом в Пенемюнде, уничтожив три самолета; второй запуск прошел благополучно. А осенью Гиммлер назначил к нам своего надсмотрщика: СС-бригаденфюрера доктора Ганса Каммлера, который прежде возглавлял строительный отдел главного штаба рейхсфюрера СС и был приятелем генерала СС Фегелейна, представителя Гиммлера в ставке Гитлера. Саки понимаете, какая это работа, когда над душой днем и ночью стоит фанатик-людоед с черно-белыми убеждениями. Это он организовал строительство крематориев и газовых камер в лагерях смерти. Этот невежда среди ученых инженеров ненавидел всех, кто был образованнее и умнее его. Нас удивляли его отличные отношения с Брауном. Когда приступили к промышленному выпуску, начались неизбежные неудачи и аварии. Каммлер, а за ним и Гиммлер видели всюду только саботаж, саботаж, саботаж. И все же не было предела нашему изумлению, когда гестапо арестовало по обвинению в саботаже Риделя, Гроттрупа и... фон Брауна! Их обвиняли в том, что в разговоре друг с другом они утверждали, будто хотели использовать "Фау-2" не в военных целях, а научных, для исследования космоса и межпланетных сообщений! Я знал, что идеалист Ридель действительно носится с такой идеей. Значит, его выдал этот карьерист и завистник Браун. А арестовали его лишь для отвода глаз, очевидно, чтобы повысить его возможности в качестве информатора.
- Как же освободили эту тройку - Брауна и остальных?
- Генерал Дорнбергер поручился за них, дошел до самого Кейтеля, доказывая, что арест сорвет всю программу Гиммлер отказался принять Дорнбергера, послал его к этому страшному человеку - шефу СД Кальтенбруннеру. На Принц-Альбрехтштрассе, 8 нашего Дорнбергера принял не Кальтенбруннер, а эсэсовский генерал Мюллер. Этот Мюллер, его зовут гестапо-Мюллером, заявил Дорнбергеру, что у гестапо имеется досье и на Дорнбергера, что и его можно арестовать в любую минуту за задержку промышленного выпуска "Фау-2": кто на свете сможет доказать, что подобная работа тормозится не предумышленно?! "Вы растратили сотни миллионов марок, а новое оружие еще не готово!"- бушевал Мюллер. И все же Гиммлеру пришлось освободить арестованных. Первым он освободил Брауна... Однако Ридель, как я уже говорил, вскоре погиб в "таинственной" автомобильной катастрофе, а после покушения на Гитлера 20 июля этого года Камм-лер стал группенфюрером генерал-лейтенантом СС, полновластным шефом программы по производству "Фау-2", особоуполномоченным Гиммлера. Именно этот злой волшебник, шеф зондеркоманды "Дора", создал подземный завод. Фриц Заукель, обергруппенфюрер СС и СА, генеральный уполномоченный Гитлера по использованию рабочей силы, прямо сказал, что иностранных рабочих и военнопленных следует "без всякой сентиментальности и романтизма эксплуатировать с наибольшим эффектом при минимально возможных затратах". Он-то и обеспечил подземный завод рабочей силой. Каммлер взял всю власть над "Фау-2" в свои руки 8 августа этого года. Через месяц на Лондон упали первые ракеты "Фау-2"...
- И вы, доктор, принимали участие в запуске этих ракет на Лондон?
- Нет, к счастью для моей совести. Но я продолжал испытывать и совершенствовать их в Пенемюнде. Работа не ладилась: ракеты то и дело взрывались или прямо над стартовыми установками, или на высоте в тысячу или две тысячи метров, или вблизи цели. Поначалу из десятка ракет лишь одна или две благополучно проделывали весь свой путь. Не везло и нашим конкурентам, обстреливавшим Англию снарядами "Фау-1". Однажды - это было 17 июля этого года, когда Гитлер приехал в свою ставку "WII" у Марживаля во Франции, чтобы встретиться со своими фельдмаршалами Роммелем и Рундштедтом, - один самолет-снаряд, направленный на Лондон, повернул обратно и взорвался над бункером фюрера! Никто, к сожалению, не пострадал, но Гитлер срочно отбыл в Берхтесгаден. Теперь-то я знаю, что виноваты в браке не только наши недоделки, но и саботаж, саботаж здесь, на Миттель-верке в горе Конштайн, и, наверное, даже и в Пенемюнде! Сотни раз приходилось нам проверять и перепроверять все четыре основные части каждой ракеты: боеголовку, приборный отсек, центральный отсек с баками горючего и корму с двигателями. И часто обнаруживали мы опасные неполадки. Саботаж? Генерал Дорн-бергер много раз посылал фон Брауна сюда, на подземный завод, и мы знали, что Браун лютует как зверь, требует от эсэсовской комендатуры самых суровых наказаний для всех рабочих, подозреваемых в диверсиях. Каждый раз, когда телеметрическая система запущенной ракеты сообщала по одному из своих двадцати четырех информационных каналов о каких-либо неполадках в полете, фон Браун с пеной у рта требовал, чтобы вся рабочая команда, имевшая отношение к данному сектору, была повешена или расстреляна, хотя он прекрасно знал, что неполадки в экспериментальной стадии неизбежны. Вот такими методами мы шаг за шагом повышали эффективность германского "оружия возмездия". И все же из-за саботажа иностранных рабочих и из-за административного произвола со стороны чересчур ретивых опекунов новое оружие было брошено в бой слишком рано, чтобы дать максимальный эффект, и слишком поздно - 7 сентября 1944 года, - чтобы повлиять на исход войны. По мнению Дорнбергера, для этого нам не хватило полутора лет"...
Капитан, метнув на поручника бешеный взгляд, прошипел что-то невнятное. Когда майор с полубезумным взглядом, держа чемодан обеими руками, подошел ближе, Серый рванулся так, что рукав затрещал.
- Ну что?! - почти закричал он майору.
Майор граф Велепольский отпрянул, согнулся, хищно оскалил зубы. Рука дернулась к кобуре пистолета. Но, увидев, Серого, он выпрямился, провел рукой по мокрому лбу, сдвинул на затылок конфедератку.
- Все в порядке, капитан! Все в порядке... Где кони? Скорее на базу!..
- Дайте посмотреть!.. - шагнул к нему капитан.
- Потом, потом!..
А за дорогой, за соснами и елками разведчики из группы "Феликс" молча встали, тесным кругом обступили Евгения, доставшего из полевой сумки документы, бумаги, залитые кровью...
- Кровь настоящая, - тихо сказал Димка.
- Значит, и документы настоящие, - уверенно проговорил Пупок.
- Это еще не доказательство! - засомневался Петрович.
- Ну все! - перевел дух Констант. - Теперь скорее домой! Надо опять вызывать самолет. Настоящие или не настоящие - там разберутся. Мы свое дело сделали. - Он положил руку на плечо Евгения. - Молодец, капрал!
- Закурить бы, - улыбнулся Евгений. Констант первый приподнял люк и пробрался в землянку.
- Вера! Скорее за работу! Пойдешь с Олегом в сторону Яроцина. Будем срочно просить самолет!
Вера соскочила с нар. Сборы были недолгие: Констант еще не успел набросать текст радиограммы с просьбой немедленно выслать самолет за документами, а она уже сунула в карман курточки пистолет ТТ, надела пальто и платок, повесила на плечо авизентовую сумку с верным "северком".
- Костя! - сказала Вера, прочитав радиограмму, составленную командиром. - Это, конечно, твое дело, но стоит ли повторять сигнал "конвертом"? Ведь костры могли заметить с воздуха.
- Ты права, - ответил Констант. - Выложим костры не "конвертом", а буквой "икс". Тоже пять костров.
- "Икс"? - заговорил Евгений, слушавший Лондон. - Почему "икс". Это безыдейно! Предлагаю букву "фау". Это тоже пять костров.
- Почему "фау"? - спросил Констант, зачеркивая что-то карандашом в радиограмме. - Это Геббельс придумал: "Фау" - "фергельтунгсваффе" - "оружие возмездия".
- А вот послушай! - сказал Евгений, снимая телефоны "северка" и до отказа поворачивая вправо ручку регулятора громкости. - Слышишь?
В головных телефонах раздался словно стук в дверь, короткий, настойчивый, властный. Пауза - и опять этот стук.
- Позывные радио Би-Би-Си, - пожал плечами Констант.
- А почему они именно такие, эти позывные, для всей оккупированной Европы?
- Я знаю! - воскликнула Вера. - Это "фау" по азбуке Морзе! "Ти-ти-ти-та"...
- Правильно! Или римская буква "ви". А эта буква - символ всего движения Сопротивления в Европе. "Ви" - это "виктория", "победа". Эту букву чертили на стенах Парижа французские маки и франтиреры, кровью писали на камнях Варшавы герои-повстанцы. Черчилль и де Голль приветствуют англичан и французов знаком "ви", вот таким жестом, - Евгений поднял ладонь, отведя в сторону большой палец. - И по изумительному совпадению Бетховен, самый великий из композиторов, в самой могучей своей симфонии задолго до Морзе обессмертил этот стук: "Ти-ти-ти-та". У него этот стук звучит как шаг судьбы, как поступь рока: "Бу-бу-бу-бум"!" Ну а какую роль "фау" сыграли здесь, в нашей жизни, мне вам не надо напоминать.
- Решено! - улыбнулся Констант. - Так тому и быть! Выложим костры буквой "фау" в честь нашей будущей победы!
Как только Вера ушла с Олегом, чтобы провести радиосеанс в восьми километрах от землянки, Констант сел с Евгением под "летучей мышью" за предварительную обработку и оценку тех документов, за которые они только что уплатили полмиллиона фунтов стерлингов.
- Присаживайся, Петрович! - позвал Констант. - Поможешь нам.
Петрович не спеша свернул себе козью ножку из легкого табака.
- Нет уж! Дудки! - медленно проговорил он. - Я в этом деле не участвую. Сами расхлебывайте.
Уже через полчаса Констант со вздохом произнес:
- Да-а-а!.. Данные о "Доре" и Пенемюнде просто великолепны. Это и нам с тобой видно. Ну, а с техникой нам не разобраться - тут нужен специалист.
- Ты обратил внимание, - перебил его Евгений, - им не хватает спирта! Давай ударим по спиртозаводу под Яроцином! Операция "Спиритус вини", или "Ин вино веритас!"
- Мировая идея! - с подозрительной горячностью откликнулся из-под одеяла Пупок. - Прошу поручить эту операцию по борьбе с зеленым змием лично мне.
Из дальнего угла землянки вскоре послышался храп Петровича. Уснули вскоре и другие. Но ни Евгений, ни Констант не могли спать. Чем подробнее знакомились они с "сокровищем" графа Велепольского, тем пуще волновались. Евгений затопил печку. В землянке постепенно стало тепло.
Было уже за полночь, когда Констант сказал:
- Как говорят немцы: "Колоссаль!" Кстати, и у нас кое-что появилось. Поляки Казубского и Исаевича выяснили, что Кендзежинские химические заводы под Бреслау - это по соседству от нас - производят горючее для ракет и отправляют его в Пенемюнде и Норд-хаузен. По моей просьбе Богумил Исаевич дал указание полякам-железнодорожникам установить постоянное наблюдение за тем, куда направляются грузы с этих заводов, и уточнить объем перевозок. Выяснилось также, что на "чудо-оружие" Гитлера работают в Бреслау и заводы "Дойче ваффен" и "Муниционефабрик". Мы с Казубским придумали еще один ход: выясним через польских рабочих, какие предприятия Вартегау и Верхней Силезии поставлены под контроль СС. Они-то и должны интересовать нас в первую очередь.
- Это вы здорово придумали, - искренне восхитился Евгений.
- Тише вы, полуночники, - пробормотал Пупок. - Дайте спать людям.
- Ну что, на боковую? - сказал Констант. - Вера только под утро вернется.
- Нет, мне совсем не хочется спать. Дай-ка мне бумаги Ширера, ведь мы их еще не просмотрели как следует.
- Держи! А я тогда закончу обработку документов Лоренца. Куда девался словарь?
Просматривая бумаги штурмфюрера СА фон Ширера, Евгений то и дело издавал приглушенные восклицания, вроде: "Ну и ну!.. Вот это Да!.. Вот это номер! Невероятно!" Личные документы фон Ширера - удостоверения старого борца СА, члена НСДАП и СС - Евгения мало заинтересовали. Но вот на одной из папок Евгений прочитал тисненую надпись: "Секретные дела государственной важности. Только для командования".
- Да что там у тебя? - взмолился наконец Констант. - Опять сенсация?
- Еще какая! - ответил Евгений и вдруг громко безудержно рассмеялся.
- Что с тобой?! Ребята спят!
Евгений, ни слова не говоря, подтянул к себе чемодан из крокодиловой кожи - чемодан штурмфюрера СС фон Ширера, в котором еще оставалась четверть миллиона фунтов стерлингов. Он раскрыл чемодан, подцепил пятифунтовый новенький хрусткий банкнот, подошел к печке, сунул банкнот в "буржуйку" и небрежно прикурил от загоревшейся бумажки.
- Ты что, с ума сошел? - с угрозой спросил из своего угла бдительный Петрович.
И Констант и Петрович смотрели на Евгения круглыми глазами. А Евгений, глядя на горящий у него в руке банкнот, снова расхохотался, разбудив всех в землянке.
- Слушай, Костя, - сказал он наконец, - теперь я знаю, почему смотал удочки фон Ширер, король черного рынка! Ну и плут же этот Вильгельм фон Ширер унд Гольдбах!
Из бумаг штурмфюрера СА Евгений узнал немало интересного. Оказалось, что Ширер участвовал в Бельгии и Голландии в специальных операциях СД, которые возглавлял шеф СД Вальтер Шелленберг. Агенты СД проникали в подпольные антифашистские группы, имевшие радиосвязь с английской разведкой, и во многих из них верховодили. По заявкам этих провокаторов английская разведка, полагая, что снабжает антифашистов-подпольщиков, не раз сбрасывала им ночью с самолетов грузы с валютой, взрывчаткой и оружием. Все это поступало в распоряжение СД.
Но оберштурмфюрер занимался не только тем, что выманивал фунты стерлингов у англичан. Он участвовал в "Акции Бернхард" - секретной диверсионной операции по производству фунтов стерлингов, долларов и советских червонцев. Фальшивые банкноты он затем обменивал на настоящую валюту и драгоценности на черных валютных рынках Берлина и Парижа, Рима и Варшавы, в нейтральных странах. Из документов следовало, что "фарцовщики" агенты СД действовали во многих странах Ближнего и Среднего Востока, Латинской Америки, Африки и Азии; Разумеется, эти агенты, так же как и штурмфюрер СА Ширер, не забывали при этом набить собственные карманы, меняя фальшивую валюту на настоящую, на золото и драгоценности. ;
До 1941 года подделка фунтов мало интересовала гитлеровцев, ведь они собирались в ходе операции "Морской лев" захватить Британские острова и ввести оккупационный курс всего 9,60 рейхсмарки за один фунт стерлингов.
Первые опыты были проведены в здании СД на Дельбрюкштрассе в Берлине. Специалистам СД понадобилось два года, чтобы добиться высококачественной продукции. Было построено два "монетных двора" - в Рейнской области и Судетах. Нацистская агентура, действуя через швейцарский банк в Базеле, "проверила" качество фальшивых фунтов в "Бэнк оф Инглэнд" на лондонской Треднидл-стрит. Эксперты Английского банка, произведя химический анализ и обследовав банкноты с помощью инфракрасных лучей, сочли подделкой лишь десять процентов фальшивых фунтов. Уже было ясно, что Англия окажется вынужденной вскоре изъять из обращения все старые пятифунтовые банкноты и выпустить новые. Готовилась операция по "бомбежке" Англии фальшивыми фунтами, что вызвало бы крах всей финансовой системы. Конец стабильности фунта стерлингов! Англичане возвращаются к натуральному обмену: поросенок за бутылку виски! Реализации этого плана помешала острая нехватка горючего и превосход-5тво англо-американской авиации.
Среди документов эсэсовца-фальшивомонетчика находилось подробное описание истории и технологии поточного производства поддельных банкнотов, начатого в начале 1941 года. Основа бумаги - турецкое полотно. Закупка этого полотна в Анкаре. Его химический анализ. Водяные знаки. Эксперты из фирмы Шпехгаузен. Профессора математики и других точных наук. Использование опыта тайного изготовления фальшивых денег в Берлине для Белой гвардии. Участие рейхсбанка в гигантской афере. Помощь рейхсминистра, директора Рейхсбанка Яльмара Шахта. Роль Гейдриха. СС-группенфюрера Иоста и оберштурмбаннфюрера Бернхарда Крюгера. Граверная и типографская работы. Помощь отечественных фальшивомонетчиков и их зарубежных коллег, специализировавшихся на поддел-; ке франка. Раскодирование системы серий и нумерации. Заполучение образчиков. Искусственное "старение" банкнотов. Их проверка при стократном увеличении. Порядок оплаты агентов СД и гестапо фальшивыми деньгами. Производство фальшивой валюты в бараке No 19 концлагеря Заксенхаузен силами ста тридцати заключенных...
Особый интерес представляло секретное письмо, из которого явствовало, что типография фальшивых денег была недавно переведена в "альпийскую крепость" в Редл-Ципф в Австрии, последний редут Гитлера.
- Ну и гангстеры! - удивился обычно невозмутимый Констант, когда Евгений умолк.
- По размаху они давно обогнали гангстеров Чикаго, - снова засмеялся Евгений. - Пожалуй, это их самая грандиозная афера. Но больше всего меня смешит пан майор! Какую рожу состроит он, когда узнает, что все его богатство состоит из фальшивых денег!
Тут засмеялись и Констант, и все, кто был в землянке. Никогда еще не хохотали так в "братской могиле". Невозмутимый Констант буквально катался по нарам. Только Петрович хранил гробовое молчание. Но вид у него был довольно глупый.
Хохот оборвался внезапно. В лесу опять грянул взрыв ракеты "Фау-2"...
Вера вернулась со своим эскортом около четырех утра.
- Все в порядке, - шепнула она командиру, протягивая ему расшифрованную радиограмму. - Директор сообщил, что самолет прилетит. Если завтра, то во время дневных сеансов мой корреспондент передаст нам условный сигнал: три семерки.
В девять утра Констант разбудил Веру, чтобы та послушала Центр. Но Центр молчал. Молчал и в следующие радиосеансы. Только в восемь вечера, настроившись на волну Центра, Вера приняла сигнал: "Та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти, та-та-ти-ти-ти". Три семерки!
Улыбаясь, Вера протянула телефоны Константу. Он поспешно .надел наушники, услышал: "Та-та-ти-ти-ти..."
Улыбаясь от уха до уха, Констант передал наушники Евгению: "Та-та-ти-ти-ти..."
Во втором часу ночи, как раз когда выглянула полная луна, штурман двухмоторного "Дугласа", низко пролетая с запада на восток над Бялоблотским лесом, заметил, как внизу вспыхнули выложенные буквой "фау" костры. На третьем заходе бортмеханику, выбросившему из открытого люка трос с кошкой, удалось зацепить туго натянутую между двумя мачтами парашютную стропу. Быстро перебирая руками, бортмеханик втащил в кабину самолета офицерскую полевую сумку. "Дуглас" - на нем не было опознавательных знаков - улетел, держа курс на запад, о чем поручник Рыжий рано утром доложил майору Велепольскому.
Через два часа "дуглас" благополучно приземлился на аэродроме под освобожденным польским городом Седлецом. Сумка с документами и деньгами была немедленно передана командиром корабля подполковнику Орлову, который тут же сел на краснозвездный бомбардировщик "ИЛ-4", стоявший близ взлетно-посадочной полосы с уже прогретыми моторами. Бомбардировщик тотчас взлетел и взял курс на Москву.
Вечером следующего дня Вера приняла радиограмму:
"Командование благодарит группу "Феликс" за материал огромной важности. По мнению специалистов, его трудно переоценить. Послезавтра в 02.00 прилетит самолет - "дуглас" без опознавательных знаков - на указанную вами посадочную площадку. Обеспечьте пассажиров. Директор".
Капрал Вудсток, Констант, Димка, Пупок - все они по нескольку раз перечитывали эту замечательную радиограмму.
- Как знать, - задумчиво сказал Димка, - может быть, мы первыми проникли в эту тайну Гитлера...
Только после войны узнали "капрал" и вся группа "Феликс", что еще в декабре 1943 года разведка белорусских партизан добыла первые сведения о "чудо-оружии" Гитлера, общем устройстве и тактико-технических данных ракет и о подготовке к их пуску против Англии.
Нет, разведчики Бялоблотского леса не были первыми среди тех, кто помог раскрыть тайну "вундер-ваффе", но и они сделали свое дело.
Констант молчал, но глаза его сияли.
Кто знает, может быть, Вера, эта неприступная гордячка Вера, прочитает радиограмму Центра о новом успехе "Феликса" и, немного оттаяв, скажет ему, как уже однажды после радиограммы с благодарностью за сведения о гитлеровской обороне на Варте: "Костя! Да это просто здорово!.. "
Костино чувство к радистке было так же глубоко запрятано, как самый нижний патрон в рожке его автомата. Он не признался бы в нем не то что Вере, а даже Женьке, своему лучшему другу. Этот "сухарь" свято верил, что он как командир не имеет права заикнуться об этом чувстве до полной и безоговорочной капитуляции Германии, ну, по крайней мере, до конца задания и выхода "Феликса" из вражьего тыла.
- Берлин возьмут другие, - глубокомысленно проговорил тертый калач Пупок, - а мы свое сделали.
"Мы"? Увы, об этой радиограмме не суждено было узнать ни Старшому, ни доктору Лейтеру, ни Владлену Новикову, ни многим десяткам и сотням узников "Доры", по крупице собиравшим сведения о "фау".
Капрал Вудсток мчался во весь опор на короткохвостой чалой кобылке лесника Меллера, чтобы сообщить радостную весть своему другу майору графу Велепольскому.
Граф, наверное, не радовался так и в далеком двадцатом году, когда он "отшимал" крест "Виртути милитари" из рук самого "первого маршала Польши и начальника государства" коменданта Юзефа Пилсудского.
- Значит, летим? Значит, летим?! - восклицал граф, обнимая и целуя застеснявшегося капрала. - Летим в Лондон!..
- Вам-то хорошо, - печально улыбнулся капрал. - Вы улетите, и панна Зося улетит, а я останусь в этой волчьей яме...
- Ничего, капрал! - с воодушевлением произнес сияющий граф. - Я вам оставлю отличную агентуру! Вы написали письмо отцу, матери, любимой девушке?
Этот вопрос застал капрала врасплох. На радостях он совсем забыл о семейных узах, связывающих его с Лондоном. Но он тут же нашелся:
- Разумеется, написал! Я вручу вам эти письма на нашем лесном аэродроме. Возить их, согласитесь, опасно. Итак, ровно в полночь я жду вас на опушке.
И он, дружески стиснув руку майора, умчался в ночь. Чалая кобылка отлично помнила дорогу домой...
Праздничное настроение наверняка оставило бы капрала, если бы он только знал о действиях, предпринятых явно недооцененным им майором графом Велепольским сразу же после его отъезда. Майор немедленно позвал панну Зосю и Серого, возбужденно походил по горнице, выпил рюмку шварцвальдской водки.
Когда Серый и панна Зося постучали в дверь, майор встретил их холодно и деловито.
- Панна Зося! - тоном приказа сказал он. - Прошу вас сесть, подпоручник, а вы, Серый, заприте дверь на ключ и смотрите, чтобы нас не подслушали. Я даю вам задание - самое важное задание, которое вы когда-либо получали от меня за все эти проклятые и великолепные годы. Великолепные потому, - явно сбивался на пафосно-театральную речь майор граф Велепольский, - что волею рока мы неуклонно шли к своему звездному часу. Завтра, точнее, послезавтра в два часа ночи мы улетим втроем в Лондон. И там нас встретят как героев, как желанных и небедных гостей! Там мы будем купаться в шампанском!
Серый побледнел от счастья. Панна Зося потупилась. После довольно затянувшейся преамбулы майор перешел к делу:
- Я не предвижу каких-либо осложнений с вылетом, однако меня недаром считали самым хитроумным помощником великого Сосновского, который сочетал удаль улана с расчетливостью шейлока из варшавского гетто. Короче: все это время моя агентура искала связи с Лондоном. И наконец буквально сегодня эти поиски увенчались успехом! Совсем недавно в районе Бреслау выбросилась шестерка разведчиков из числа наших соотечественников в Англии. Они связаны с "делегатурой"-представительством польского эмигрантского правительства в Лондоне. Главное, они держат связь с самим "Си", этим богом Эм-ай-сикс в Эс-ай-эс - секретной Интеллидженс сервис! Они укрылись в майонтке севернее городка Равич, на базе моего старого друга по бригаде и по штурму Киева ротмистра Адольфа Кита. Он не откажется выполнить мою просьбу. Пусть "Си" подтвердит, что капрал Юджин Вудсток его человек, что Эм-ай-сикс получила наши материалы и высылает за нами самолет! Как говорят немцы, осторожность мать фарфоровой посуды.
Майор граф Велепольский довольно потирал руки.
10. Из записей Старшого
"После катастрофы под Курском Гитлер перестал строить планы грандиозных наступлений на фронте, стал уповать исключительно на "чудо-оружие".
Помню беседу Гиммлера с руководителями института в Пенемюнде летом сорок третьего. Рейхсфюрер рассказал тонким голоском о планах мирового господства. Потом генерал Дорнбергер задал ему вопрос, уже начавший волновать наш директорат: в берлинском метро, дескать, ныне только и слышишь речь французских и других иностранных рабочих. Угроза саботажа и шпионажа на военных заводах представляется мне огромной... На это "король Генрих I", улыбаясь и поблескивая неоправленными стеклами круглых очков, ответил буквально следующее: "Саботаж можно свести к нулю с помощью немцев-надсмотрщиков. Шпионаж можно свести к минимуму тщательным надзором и суровыми наказаниями. Призыв к мобилизации европейских трудящихся на смертельную борьбу против варваров азиатских степей уже побудил огромную массу людей работать на нас добровольно. Гиммлер свято верил, что все европейские народы признают превосходство "народа господ". Не признают его только евреи и большевики. С моей точки зрения, высокая зарплата и хорошая пища в Германии или в иностранной промышленности, находящейся под германским контролем, привлекут к нам новые массы европейцев. Фюрер полагает, что в итоге экономический потенциал Германии вместе с промышленностью Европы станет равным экономическому потенциалу противника". Эти слова я часто вспоминаю в этом подземном аду...
- Присутствовал ли сам Гиммлер при запуске "Фау-2"?
- Да, в тот же летний день на его глазах мы запустили две экспериментальные ракеты. Одна взорвалась над аэродромом в Пенемюнде, уничтожив три самолета; второй запуск прошел благополучно. А осенью Гиммлер назначил к нам своего надсмотрщика: СС-бригаденфюрера доктора Ганса Каммлера, который прежде возглавлял строительный отдел главного штаба рейхсфюрера СС и был приятелем генерала СС Фегелейна, представителя Гиммлера в ставке Гитлера. Саки понимаете, какая это работа, когда над душой днем и ночью стоит фанатик-людоед с черно-белыми убеждениями. Это он организовал строительство крематориев и газовых камер в лагерях смерти. Этот невежда среди ученых инженеров ненавидел всех, кто был образованнее и умнее его. Нас удивляли его отличные отношения с Брауном. Когда приступили к промышленному выпуску, начались неизбежные неудачи и аварии. Каммлер, а за ним и Гиммлер видели всюду только саботаж, саботаж, саботаж. И все же не было предела нашему изумлению, когда гестапо арестовало по обвинению в саботаже Риделя, Гроттрупа и... фон Брауна! Их обвиняли в том, что в разговоре друг с другом они утверждали, будто хотели использовать "Фау-2" не в военных целях, а научных, для исследования космоса и межпланетных сообщений! Я знал, что идеалист Ридель действительно носится с такой идеей. Значит, его выдал этот карьерист и завистник Браун. А арестовали его лишь для отвода глаз, очевидно, чтобы повысить его возможности в качестве информатора.
- Как же освободили эту тройку - Брауна и остальных?
- Генерал Дорнбергер поручился за них, дошел до самого Кейтеля, доказывая, что арест сорвет всю программу Гиммлер отказался принять Дорнбергера, послал его к этому страшному человеку - шефу СД Кальтенбруннеру. На Принц-Альбрехтштрассе, 8 нашего Дорнбергера принял не Кальтенбруннер, а эсэсовский генерал Мюллер. Этот Мюллер, его зовут гестапо-Мюллером, заявил Дорнбергеру, что у гестапо имеется досье и на Дорнбергера, что и его можно арестовать в любую минуту за задержку промышленного выпуска "Фау-2": кто на свете сможет доказать, что подобная работа тормозится не предумышленно?! "Вы растратили сотни миллионов марок, а новое оружие еще не готово!"- бушевал Мюллер. И все же Гиммлеру пришлось освободить арестованных. Первым он освободил Брауна... Однако Ридель, как я уже говорил, вскоре погиб в "таинственной" автомобильной катастрофе, а после покушения на Гитлера 20 июля этого года Камм-лер стал группенфюрером генерал-лейтенантом СС, полновластным шефом программы по производству "Фау-2", особоуполномоченным Гиммлера. Именно этот злой волшебник, шеф зондеркоманды "Дора", создал подземный завод. Фриц Заукель, обергруппенфюрер СС и СА, генеральный уполномоченный Гитлера по использованию рабочей силы, прямо сказал, что иностранных рабочих и военнопленных следует "без всякой сентиментальности и романтизма эксплуатировать с наибольшим эффектом при минимально возможных затратах". Он-то и обеспечил подземный завод рабочей силой. Каммлер взял всю власть над "Фау-2" в свои руки 8 августа этого года. Через месяц на Лондон упали первые ракеты "Фау-2"...
- И вы, доктор, принимали участие в запуске этих ракет на Лондон?
- Нет, к счастью для моей совести. Но я продолжал испытывать и совершенствовать их в Пенемюнде. Работа не ладилась: ракеты то и дело взрывались или прямо над стартовыми установками, или на высоте в тысячу или две тысячи метров, или вблизи цели. Поначалу из десятка ракет лишь одна или две благополучно проделывали весь свой путь. Не везло и нашим конкурентам, обстреливавшим Англию снарядами "Фау-1". Однажды - это было 17 июля этого года, когда Гитлер приехал в свою ставку "WII" у Марживаля во Франции, чтобы встретиться со своими фельдмаршалами Роммелем и Рундштедтом, - один самолет-снаряд, направленный на Лондон, повернул обратно и взорвался над бункером фюрера! Никто, к сожалению, не пострадал, но Гитлер срочно отбыл в Берхтесгаден. Теперь-то я знаю, что виноваты в браке не только наши недоделки, но и саботаж, саботаж здесь, на Миттель-верке в горе Конштайн, и, наверное, даже и в Пенемюнде! Сотни раз приходилось нам проверять и перепроверять все четыре основные части каждой ракеты: боеголовку, приборный отсек, центральный отсек с баками горючего и корму с двигателями. И часто обнаруживали мы опасные неполадки. Саботаж? Генерал Дорн-бергер много раз посылал фон Брауна сюда, на подземный завод, и мы знали, что Браун лютует как зверь, требует от эсэсовской комендатуры самых суровых наказаний для всех рабочих, подозреваемых в диверсиях. Каждый раз, когда телеметрическая система запущенной ракеты сообщала по одному из своих двадцати четырех информационных каналов о каких-либо неполадках в полете, фон Браун с пеной у рта требовал, чтобы вся рабочая команда, имевшая отношение к данному сектору, была повешена или расстреляна, хотя он прекрасно знал, что неполадки в экспериментальной стадии неизбежны. Вот такими методами мы шаг за шагом повышали эффективность германского "оружия возмездия". И все же из-за саботажа иностранных рабочих и из-за административного произвола со стороны чересчур ретивых опекунов новое оружие было брошено в бой слишком рано, чтобы дать максимальный эффект, и слишком поздно - 7 сентября 1944 года, - чтобы повлиять на исход войны. По мнению Дорнбергера, для этого нам не хватило полутора лет"...