Палмер Диана. Полюбить никогда не поздно

   Пришлось Теду волей-неволей перебазироваться к ним. В Викторию за продуктами не наездишься — время дорого. А здесь товары не хуже, главное — дешевле. Так он и стал их постоянным клиентом. Был неизменно вежлив, предупредителен. Поклонится Корин — и не более. Она не удивлялась: он и дома, на ранчо, был точно таким же.
   Ей прекрасно запомнилась их первая встреча. Сэнди знакомит их. Тед церемонно раскланивается. Истинный джентльмен! Встретив его прямой взгляд, Корин почувствовала головокружение, на миг все вокруг исчезло. Солнечный удар! Она влюбилась в Теда с первого взгляда. А Тед… наговорив массу любезностей, умчался как вихрь. Наспех извинился — у меня куча дел, я должен срочно уезжать. Корин было обидно — не обратил на нее никакого внимания! Нет, наверное, действительно ни минутки не было толком познакомиться, поговорить, утешала она себя.
   Время шло, но ничего, ровным счетом ничего не менялось. Бывая у подруги на ранчо, Корин только мельком видела Теда — держится замкнуто, даже угрюмо, тщательно соблюдает дистанцию.
   — А что тут удивительного? — внушала ей Сэнди, стараясь утешить подругу. — Все мужчины такие. Загадочные существа. Будто с другой планеты прилетели. Они благородны и слегка жестоки: Помни об этом, Корин, и не принимай ничего близко к сердцу!
   Корин усилием воли гасила обиду. Действительно, ничего не попишешь — Тед годится ей в отцы, да к тому же он без пяти минут миллионер. А она кто такая?.. Худышка в джинсах и свитере. На ногах — бутсы. Гадкий утенок!
   Имя Теда все чаще склоняли рядом с именами жгучих техасских красоток. Хотя давно знали — Теда силой под венец не затащить. Не на такого напали! Тед Реган — убежденный холостяк. И хватит об этом!
   Но… уж так устроены люди. Знать-то знали, но нет-нет да и принимались чесать языки:
   — Может, вам что-нибудь известно, на ком в конце концов женится Тед Реган?.. Ах, что вы говорите?! И знать никого не хочет? Нет, вы только подумайте. Н-да, все они одним миром мазаны, эти миллионеры. Эгоисты! Живут только для себя.
   Ну откуда, скажите на милость, Корин могла догадаться, что всякий раз, подъезжая к их лавочке, Тед ищет ее взглядом, незаметно наблюдает за ней? Ему все было интересно и как она хлопочет по хозяйству, и как беседует с покупателями, и как заполняет счета. Но стоило ему зайти в магазин, и Он становился непроницаемым, загадочно молчал.
   Однако нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Постепенно Корин узнала о Теде все. Узнала «из вторых рук». Сэнди боготворила брата — она могла часами рассказывать о нем. Корин впитывала информацию как губка — любая мелочь, самый крохотный эпизод из его жизни были ей дороги. Очень скоро Корин поняла, что влюбилась в Теда не на шутку. Стоило ему появиться, и она становилась сама не своя, с трудом, запинаясь, отвечала на вопросы покупателей. А Тед упорно делал вид, что ничего не замечает. Правда, не увидеть ее влюбленности смог бы только слепец. Тед уезжал — а у Корин до конца дня все валилось из рук.
   Толкаясь в тесной лавочке, они нет-нет да и касались друг друга руками. Что ж тут такого? Дело обычное. Но как-то раз словно электрический разряд пробежал между ними. Как током пронзило. С грохотом захлопнув ящичек кассы, она повернулась и посмотрела Теду прямо в глаза. Он стоял так близко, что она уловила свежий запах его любимой туалетной воды. Стоял, в упор глядя на ее губы. Корин боялась пошевелиться. В любовных делах она была неискушенна, как ребенок. Имей она подругу постарше и поопытней, та объяснила бы ей, что для начала надо сделать прическу, накрасить губы сердечком, ресницы должны быть длиннющие, а на отвороте костюма — бутоньерка. Короче, не теряться, вести себя как истинная американка — не робеть, не тушеваться, попытаться соблазнить его, завлечь прежде всего своей внешностью… А там видно будет.
   А Корин стояла, будто воды в рот набрав, и робко, снизу вверх, заглядывала Теду в глаза. Однако, несмотря на свою неопытность, она ощутила поднимающееся в нем желание. Впервые за все время их знакомства Тед скинул маску безразличия, впервые пристально, изучающе разглядывал ее.
   Звякнул колокольчик. Слава Богу! Отец вернулся! Корин перевела дух, еле живая от волнения. Тед мгновенно преобразился — девчонка, пожалуй, вообразит невесть что!
   С того дня, что бы она ни делала, перед глазами стоял Тед. Да и он стал чаще появляться в магазине — каждую среду и субботу, как по расписанию. В эти дни уж точно не было в городе девушки краше, чем Корин. Какая сила влекла их друг к другу? Отец удивлялся: «Ты сегодня просто светишься, доченька!» Еще бы! Нельзя же вечно ходить монашкой! Накануне она принималась кудесничать — надо, чтобы в наряде была изюминка! С утра пораньше поглядывала в окно: едет ли Тед? Теперь Корин ходила с высоко поднятой головой: она не уродина какая-нибудь — точеная фигурка, стройные ножки, в меру кокетлива. Тед, сам Тед — мечта всех девушек их городка, — в восторге от нее. Она произвела на него впечатление — сыплет комплиментами, громко восхищается. Стал намного вежливей, обходительней, в его голосе зазвучали ласковые, почти нежные нотки.
   Как-то раз они были на складе одни — выбирали мундштуки для уздечек: Тед заботливо и тщательно обустраивал хозяйство. Корин то и дело срывалась с места, бежала отыскивать все новые и новые образцы. Надо посмотреть еще в том ящике! Летая по складу, она зацепилась за свернутую кольцом толстую веревку, чуть не упала. Тед на лету подхватил ее. Как же, опытный ковбой! Реакция мгновенная!
   — Осторожно! — он коснулся ее губами. — Кто ж так носится, сломя голову?
   — Слушаюсь и повинуюсь, — смущенно улыбнулась Корин, — ты прав, вечно я ношусь как угорелая…
   Тед не дал ей договорить — рывком притянул к себе, крепко обнял, сначала легонько коснулся губ, потом с силой прижался ко рту, касаясь зубами зубов.
   Притянув ее к себе так, что она и пальцем шевельнуть не могла, он принялся покрывать ее губы короткими, резкими поцелуями, кусая и терзая их. Корин прильнула к нему всем телом, стояла, замерев от волнения. Испугавшись, попыталась вырваться.
   — Ну нет, так просто я тебя не отпущу, — прошептал Тед, чувствуя, что она ускользает, — я проучу тебя. Со страстью не шутят.
   Сам Тед не терял головы ни на секунду. Медленно оторвался от нее, крепко взял за локти, серьезно и властно взглянул в потемневшие глаза. Сжал мягкую, гладкую руку Корин, помогая справиться с дрожью.
   — Довольна?
   — Очень!
   — Осознала наконец, насколько это опасно? Да я мог бы овладеть тобой прямо сейчас. Ты вся пылаешь, тебе интересно, что же дальше? Оттолкнуть меня не сможешь — решимости не хватит. Знай, ты для меня — открытая книга. На мордашке все написано. Придется — хочешь не хочешь — научиться скрывать свои чувства. Трудно. Но что поделаешь. Жизненная необходимость. Знаешь, сколько мне лет?
   — Нет.
   — Тридцать восемь. Я тебе в отцы гожусь. Между нами — целое поколение. Так что я имею право учить тебя уму-разуму. Один мудрец сказал: «Женщина, которая любит, должна скрывать свои чувства». Запомни хорошенько! Пойми — плохого я тебе не желаю. Просто знаю жизнь. Я ведь намного старше.
   — Какое это имеет значение? — негромко откликнулась Корин.
   — Очень большое!
   Корин слушала, но не слышала.
   — Да-а, в одно ухо влетает в другое вылетает. Эх, молодо-зелено!
   — Ты… ты что же, выходит, не хочешь меня? — выдавила Корин.
   Лицо Теда исказилось от ярости. Опять ни черта не поняла! Но он мгновенно справился с собой — снова самодовольный, спокойный вид. Сжав кулаки, усмехнулся уголками губ.
   — Просто мне вдруг понадобилась женщина. Ты подвернулась под руку. Вот и все. Да ты даже не слушаешь меня, — его голос внезапно охрип, — ну что ж, невинная крошка, сейчас ты убедишься, что всякому терпению есть предел!
   Схватив Корин, он приподнял ее и медленно, умело поцеловал, проникая языком все глубже и глубже в недра ее рта. Корин задрожала, борясь с неистовым желанием. Пыталась оттолкнуть его — но застыла, замерла. Вытворяя языком черт знает что, он мгновенно разжег ее. Корин стонала, прижимаясь к нему всем телом, дрожа от возбуждения.
   Тед вел беспроигрышную игру. Осторожно, не спеша оторвался от нее, взял за локти, отодвинув от себя, посмотрел в глаза.
   — Ну что, поняла наконец, насколько все серьезно? — Он старался говорить дружелюбно. — Я бы очень легко овладел тобой, ведь ты уже дрожишь от возбуждения, сгораешь от любопытства. Я все прекрасно вижу, просто отношусь к тебе как к сестре. — Он усмехнулся. — В твоем возрасте шум крови оглушает. Но что с тобой, Корин? В последнее время я то и дело натыкаюсь на тебя, ты мне буквально проходу не даешь. Подстерегаешь повсюду — и в городе, и на ранчо. Расфуфырилась как кукла! Кукла ты и есть! Безмозглая! Ведешь себя как школьница. Рвешь страсть в клочья. Да не нужно мне этого. Прости за грубую правду. Ошиблась адресом, милая моя. Ты не мой тип. Не люблю тинэйджеров. Ни то ни се. Одни обещания.
   Корин отшатнулась, как от пощечины.
   Прижав кулаки к груди, стояла, замерев. Ей было горько до слез. Навязываться! Да как он смеет говорить такое? У нее и в мыслях этого не было! Тяжелый, рассчитанный удар нанес ей Тед.
   — За продуктами будет приезжать Билли, а ты не показывайся на ранчо.
   Вымученно улыбнувшись, Корин кивнула. Сдерживаясь из последних сил, чтобы не зарыдать, выскользнула из кладовой. Держись, Корин! — приказала она себе. Надо спешить в лавку, где ее привыкли видеть спокойной и хлопотливой хозяйкой, а не унылой размазней.
   В дверях Тед замер на секунду, оглянулся. Корин, стесняясь взглянуть ему в лицо, ждала — неужели он решил расстаться с ней врагами? Но он сморщился, как от яркого света, повернулся и молча вышел.
   А может, так оно и лучше — сразу, наотмашь? — не раз думала потом Корин.
   С того дня Тед пропал. Как в воду канул. За продуктами приезжал теперь его помощник — Билли. Случалось, Корин видела Теда на какой-нибудь улице Джекобсвилла — городишко столь мал, что все то и дело сталкиваются нос к носу. Заговорить? Ни за что! Корин проходила мимо, гордо подняв голову, не глядя в его сторону.
   Однажды в полдень они случайно встретились в кафе. Не дотронувшись до еды, Корин пулей вылетела на улицу. Краем глаза отметила — Тед покраснел, нахмурился. Но догнать, заговорить и не подумал. Позорно сбежала, невесело усмехалась она, вспоминая. Не совладала с собой. Такая уж у нее натура — не выносит, когда ее третируют.
   В день рождения Сэнди подруги решили — пошли потанцуем! Они отправились на городской праздник. Хотя Сэнди стукнуло уже двадцать два, постоянных кавалеров у нее, как и у Корин, не было. Ну и что? Подружки не унывали: надели свои лучшие наряды — и полный вперед!
   Праздник был в разгаре. После сумасшедших ритмов «гоу-ту-хелл» специально для старичков заиграли кадриль. И вдруг Корин неожиданно увидела перед собой Теда. Из-под нахмуренных бровей глядели мрачные глаза. Корин выскочила из круга и помчалась домой. Все просто оторопели.
   По городку поползли слухи. Нет, вы только подумайте — нашлась все-таки смелая девушка, утерла нос этому задаваке Теду Регану! Да еще при всем честном народе! Отец Корин смеялся от души. Ну, дочка, вот уж никак не ожидал от тебя! Дерзкая ты у меня девочка! Сэнди испереживалась за брата. Все, хватит с меня! Зарекаюсь вмешиваться в его амурные дела! Хочешь как лучше — а ничего толком не получается.
   Приближалось Рождество. Охотничий клуб (а председателем его был не кто иной, как Тед) устраивал ежегодный бал. Отец Корин, страстный охотник, частенько брал дочку с собой: учись, постреляй по мишеням, а я тем временем потолкую с приятелями.
   — Дочка, идешь на бал? — спросил перед праздниками отец.
   Идти или нет? — задумалась Корин. Сэнди совсем запугала ее, доверительно сообщив, будто брат на стенку лезет при одном лишь упоминании ее имени. Сколько Сэнди ни ломала голову, понять, что происходит между братом и подругой, так и не смогла. Нет, дело не только в том, что Корин отказалась с ним танцевать. Сандра прикидывала и так и эдак, сгорая от любопытства, но расспрашивать подругу не решалась. Все равно не расскажет!
   Отец так упрашивал ее пойти на бал (ведь все мои закадычные друзья-приятели придут, дочка!), что Корин в конце концов согласилась.
   Не успели они войти в зал, как она увидела Теда. Он стоял угрюмый, на скулах — красные пятна. Метнул в ее сторону неприязненный взгляд.
   Пытаясь справиться со смущением, Корин подошла к зеркалу, оглядела себя со всех сторон и осталась довольна. Маленькое вечернее платье из серебристой парчи, на ногах — туфли на высоких каблуках, серебряного цвета. Длинные смоляные волосы уложены в замысловатую прическу, крошечные завитки обрамляют овальное лицо. Мужчины не скупились на комплименты. Все, кроме Теда. Корин то и дело приглашали танцевать. А Тед, потягивая виски, стоял в сторонке, наблюдая за танцующими. Болтал с приятелями, изредка бросал в сторону Корин хмурые взгляды.
   Злится, что я пришла, решила Корин. Незаметно взглянув, отметила: одет шикарно. Смокинг, накрахмаленная белая сорочка с пластроном, в манжетах — золотые запонки[ брильянтами, дорогие черные брюки. В петлице — красная гвоздика. Дамы, разряженные в пух и прах, из кожи вон лезли, пытаясь привлечь его внимание. Тщетные старания! И вдруг — уму непостижимо — Тед пересек зал большими шагами и, даже не спросив ее согласия, рывком притянул Корин к себе. Обнял за талию, и они закружились в медленном танго. Необычное приглашение к танцу! Сердце у Корин заколотилось так, что перехватило дыхание. Свет в зале погас. Тед ловко подвел ее к боковой двери — и вот они уже на улице.
   В зале началось откровенное безумие — в полумраке скользили, тесно прижавшись друг к другу, пары под звуки чувственной джазовой мелодии.
   Положив ладони на плечи Корин, Тед прижал ее к стене.
   — Ну, объясни, зачем ты сюда явилась? — рявкнул он, сверля девушку взглядом.
   — Уж только не ради тебя, — выпалила Корин, — отец уговорил. Хотел, чтобы я повеселилась, развеялась — здесь столько молодежи!
   — Ах, вот как! — Тед пристально оглядел ее блестевшими в полутьме глазами. — Ты думаешь, я слепой? — с тихим бешенством заговорил он. — Не замечаю твоих влюбленных взглядов? Вытворяй что угодно — сбегай с танцев, обходи меня стороной, я же вижу, что безумно нравлюсь тебе. Глаза… понимаешь, твои глаза выдают тебя!
   — Слишком много воображаешь о себе? — гневно сверкнула синими глазами Корин.
   Тед помолчал, достал сигарету, смерил девушку взглядом. Отшвырнув щелчком сигарету, язвительно бросил:
   — Вовсе нет!
   Взяв в ладони ее лицо, осторожно поцеловал нежные, почти детские губы. Отстранившись, посмотрел — Корин вся светилась восхищением и радостью. Тед провел рукой по тонкой талии, коснулся шелковистой теплой кожи в вырезе платья. Корин глубоко вздохнула, губы раскрылись, подобно распускающемуся бутону розы. Тед жадно прильнул к ним ищущим ртом. Боже, какое счастье! Мучительные сомнения не терзали его больше. Одной рукой он еще крепче обнял ее, другая медленно скользнула в вырез платья, туда, где скрывается первая тайна девичьего тела. В душе у Корин трепетали незнакомые, жгучие желания. Она гладила, ласкала его волосы, щеки, шею. Тед опустил бретельки ее платья, застыл, любуясь красотой изящной загорелой фигурки. Медленно поцеловал худенькую шею, выступающие ключицы, нежную грудь. Корин глухо вскрикнула.
   — Тише, тише, девочка моя, или ты хочешь, чтобы назавтра о нас судачил весь городишко?
   В нем поднималось тяжелое, страстное желание. Исступленными поцелуями он покрывал все ее тело…
   Спустя пятнадцать минут Корин изнеможенно прислонилась к нему, слыша его тяжелое, неровное дыхание. Он не спеша поправил на ней платье, обняв, прижал к себе, стараясь унять дрожь.
   — Тебе хорошо со мной?
   — Да, очень, — едва слышно откликнулась Корин.
   Внезапно Тед с силой встряхнул ее.
   — Нет, нет! Слышишь? Все неверно! Ты еще так молода, а я… — почти выкрикнул он.
   Корин потерлась мягкой щекой о его шею.
   — Я люблю тебя, Тед. Люблю больше жизни.
   — Прекрати! — морщась, как от сильной боли, воскликнул он, отступил назад и, стараясь подавить в себе жалость, прохрипел: — Мне не нужна твоя любовь!
   Как больно! Как ужасно больно! Корин сжалась в комочек.
   — Знаю, — тихо и печально прошептала она.
   — Держись от меня подальше, девочка. — Лицо Теда стало похоже на ласку. Охрипшим голосом он произнес: — Ничего хорошего у нас с тобой не выйдет. Послушай, что я тебе скажу, Корин… — Подавив тяжелый вздох, он продолжал: — Это не любовь. Так, вспышка страсти. А потом? Что бывает потом? Опустошение, усталость. Я не знаю, что такое любовь. Не довелось испытать. Жениться без любви? Безнравственно. Я никогда не женюсь.
   Из зала доносились звуки знакомой мелодии.
   Корин грустно улыбнулась.
   — Все, Корин, на некоторое время я исчезну… А тебе советую забыть меня, к чему жить иллюзиями? И вообще, — он внезапно вспылил, — знать тебя не хочу! Да в тебе нет ни капельки сексуальности!
   Он повернулся и ушел, оставив ее одну.
   Теплая, мягкая южная ночь… А на душе — страшная, невероятная боль. Расстались врагами… Корин тихонько забралась в отцовскую машину, села, уткнув голову в колени. По щекам струились слезы — теперь, когда Тед ушел, уже не надо казаться сильной и независимой.
   Вышел отец, заглянул в машину.
   — Ты почему не на празднике? — Он сразу почувствовал — с дочкой неладно. Наскоро распрощавшись с друзьями, отвез Корин домой.
   Хватит с меня балов и танцулек! — решила Корин. Сандра звала ее приехать на ранчо. Нет, Сэнди, приехать никак не могу — дел в лавочке прибавилось, должна помогать отцу. Стоило Теду появиться в магазинчике — уходила. Только бы не попасться ему на глаза! Гадкий утенок? Но ведь восхищался же ею, нежно ласкал. Нет, ей не понять его! Что ж, если не суждено понять — надо забыть, выбросить из головы, лучше не думать обо всем этом. Может, он решил проучить ее? Но за что? Загадка, вечная загадка этот Тед.
   Дни шли своим чередом, со своими печалями и радостями. Ох, и нелегко же пришлось Корин! Похудела, извелась, но взяла себя в руки — прости-прощай, Тед!
   Внезапно обрушилось несчастье. Отец свалился с тяжелым сердечным приступом. На долгие месяцы оказался прикованным к постели. Когда начал подниматься, услышал приговор врачей — работать нельзя. Корин вертелась как белка в колесе. От работы в магазине от нее остались кожа да кости. С непривычки все валилось из рук. А заботы по дому, а уход за отцом! Старалась как могла, но дела день ото дня шли хуже. В конце концов Корин пришлось дать объявление о продаже магазинчика.
   И тут в ее жизни появился Барри; Он сразу же развил кипучую деятельность. Заявил, что давно не прочь купить лавку. Наведывался каждый день, дал понять, что Корин нравится ему, уходя, всякий раз нежно целовал в щеку.
   Очень скоро он стал просто незаменим — доставал лекарства, всегда в точности знал, что нужно, добывал как из-под земли все самое необходимое, тащил в дом. Корин пыталась протестовать — куда там! Ласковыми уговорами Барри гасил все сомнения. Корин, вздыхая, подавляла гордость.
   Он был все время рядом, окружил ее терпеливой заботой, уговаривал не падать духом.
   Смертельно уставшая, Корин, как никогда, нуждалась в теплом слове, в душевной поддержке. Нет-нет да и вспоминала Теда. Со времени их последней встречи она словно оцепенела, до сих пор звучали в ушах грубые, безжалостные слова. Забота и участие Барри были словно бальзам на раны.
   Вот как случилось, что Тед собственными руками толкнул ее в объятия Барри. А Барри только того и ждал. Корин очень нравилась ему. «Стойкий солдатик» — так он называл ее. Барри принял на себя все обязательства по долгам, подписал векселя. У Корин гора с плеч свалилась.
   В ночь, когда скончался отец, Барри был расторопен и деловит, всем на удивление.
   — Корин, я никогда не оставлю тебя. Мы всегда будем вместе. Не отчаивайся, дорогая.
   Он не отходил от нее, утешал, успокаивал, плакал вместе с ней. Предложил ей руку и сердце. Когда утром зашел Тед, чтобы выразить свое соболезнование и посидеть с Корин, Барри не пустил его дальше порога. Отупев от горя и отчаяния, Корин даже не заметила его прихода. Тед был вынужден тихо удалиться, а Барри удалось потом внушить Корин, что Тед и не подумал навестить ее в этот страшный день.
   — Чурбан! — добавлял Барри в сердцах.
   Во время похорон Барри внимательно следил, чтобы Тед ни на шаг не приблизился к Корин.
   Узнав о готовящейся свадьбе, Тед рассвирепел, он наотрез отказался быть шафером Барри, ушел, даже не поздравив их, и в тот же день улетел в Европу. Корин лишний раз убедилась: Теда ни капельки не волнует ее жизнь. Вот когда дело касается его…
   Если честно, ей было все равно, за кого выходить замуж. Если уж не суждено связать свою судьбу с тем, кого она любит всем сердцем, — что ж поделаешь?
   Вскоре после свадьбы Барри точно подменили — стал грубить, орать на жену. Слова ласкового от него не дождешься. Все объяснялось довольно просто — бедняга Барри слишком рано выдохся. Сладострастный эротоман, растративший свою мужскую силу, он превращал каждую ночь в отвратительный ритуал, мученье пострашнее пытки каленым железом. Он навсегда оставил у Корин представление о мужчинах как о слабых, докучливых существах. Вскоре с трудом можно было узнать Корин прежнюю в этой издерганной, изможденной женщине.
   Но если бы дело было только в этом! Барри дико ревновал ее к Теду. Догадываясь о ее чувстве к Теодору, он мелко, гнусно издевался над женой:
   — Что ж твой Тед не женился на тебе? Пренебрег, видно?
   Корин стала бояться мужа. Несколько раз она пыталась сбежать, но деньги, связи позволяли Барри всякий раз отыскивать ее. Он разнюхивал, с кем она водит знакомство, портил жизнь и всячески досаждал тем, кто пытался помочь ей. В конце концов Корин махнула рукой — безнадежно! К тому же Барри, потеряв голову, мог натворить бед.
   …Прошел год. Барри словно с цепи сорвался — начал изменять ей налево и направо. Удивительно, но Корин мало трогало это — наоборот, наконец-то он оставил ее в покое! Иной раз, правда, она гадала — а как у него получается с другими женщинами? Впрочем, ей было наплевать, как и что. Вскоре ко всем бедам прибавилось его пьянство. Он систематически напивался. Случалось, напившись, бил Корин, громил мебель. Канючил одно и то же:
   — Это из-за тебя я пристрастился к спиртному. Ты во всем виновата!
   Случайно Барри встретился на деловой конференции с Тедом. Придя домой, тут же прицепился к Корин:
   — Жди! Скоро к нам придет этот… твой ненаглядный!
   Корин верила и не верила. Но Тед действительно пришел к ним, заехав в Джекобсвилл.
   — Встречайте гостя! — разнесся его громкий голос по всему дому.
   Корин стрелой носилась по дому — стоило Барри попросить о чем-нибудь, как она срывалась с места. А Тед исподтишка провожал ее взглядом.
   — Видал? — Барри был вне себя от восторга. — Да моя Корин — само совершенство. Моя маленькая хозяюшка. Что, разве не так? Служаночка моя!
   Тед сидел туча тучей. Он заметил не только затравленный взгляд Корин, но и ее жалкую худобу, нервозность. Подивился про себя, заметив ряды бутылок в горке: дом принадлежал Тине, которая капли в рот не брала. Что за чудеса?
   Минуту спустя все разъяснилось.
   — Глоток спиртного — что может быть лучше для того, кто знает цену удовольствиям? — Барри перехватил взгляд Теда. — Корри, дорогая, ты, конечно же, выпьешь свой любимый можжевеловый джин? — Корин опустила глаза.
   — Да, дорогой, — скрепя сердце согласилась она — не затевать же ссору в присутствии гостя!
   Барри заранее предупредил ее: если сболтнешь о моих маленьких слабостях, я устрою такой дикий скандал, что тебе небо с овчинку покажется! А вздумаешь флиртовать с кузеном, все кости переломаю, так и знай!
   Садист! Зазвал Теда в гости, чтобы покуражиться над женой. Трюк удался на славу. Корин сидела как в воду опущенная, Тед украдкой поглядывал на часы, Барри веселился от души.
   — Ну так что же, выпьем, ребята? Тебе чего налить, Тед?
   — Нет-нет, друзья, не могу, я за рулем, должен бежать, не сердитесь. — Быстренько распрощавшись, Тед улетучился. Больше он никогда не появлялся у них.
   После встреч с Тедом Барри не упускал случая побольнее уязвить Корин:
   — Тед так сочувствует мне! «Бедняга Барри! Несчастный ты парень! Попал в передрягу!»
   Корин догадывалась — Барри плетет Теду чудовищные небылицы, старается выставить себя в лучшем свете. Она научилась, подавлять свои эмоции, зная, что без этого не выжить, не догадываясь, что такая бесчувственность останется с ней надолго, если не навсегда…
   Ко дню рождения Корин получила открытку от Теда и Сэнди. Она обрадовалась весточке от друзей. Увидев открытку, Барри коршуном налетел на нее: открытка от Теда? Он рассвирепел, напился, гонялся за Корин с ножом, грозился зарезать. Это случилось ровно за день до его гибели.
   …Шум голосов заставил Корин очнуться от воспоминаний. Она подняла глаза, посмотрела на стряпчего, восседавшего за огромным дубовым столом.
   — Так вот, — адвокат взглядом поверх очков окинул присутствующих, — все отходит матери покойного. Теду Регану покойный подарил породистого жеребца. Миссис Барри Тарлтон наследует сто тысяч долларов, распоряжаться коими, впредь до достижения госпожой Тарлтон двадцати пяти лет, доверяется Теду Регану.