– Звучит слишком дико, – неуверенно сказала Лисёна.

– А я готов сходить на человека, – задиристо выпалил Колючий. – Хотя бы с рогатиной.

Все заулыбались.

– А в сущности, что такое охота? – задался философским вопросом Серёга.

Встрепенулся Эм Си Ман-Кей:

– Что такое охота? Это когда идёшь лесом с одним интересом – поймать кого-то. Утро, туман, зевота, а ты топ-топ с ружьишком, всё тип-топ и даже слишком. Рядом пёс, для него есть работа. Ищет след. Пока нет… Ха, вот он! И за зайцем, за зайцем. Стой, заяц! На курке палец. Косой пугается, петляет-виляет-стремается, как бы в лапы не угодить собачьи! Бачили? Вы бачили? Ушёл! Эх, лучше б рыбачили, йо!

– Он ещё и по-украински лопочет! – вырвалось у Колючего.

– Ему вообще не важно по-каковски. Лишь бы лопотать, – отмахнулся Гуру Кен.

– Тем не менее я просить дорогих друзьёв вернуть к обсуждению наш вопрос, – подал голос Петер. – Предложений славный! Давно пора начать сказать свой зверский «нет» произволу людей. Парфюмер имел сказать красивый план. Железный лапа должен остановить зло!

– Спасибо, приятель, ты всегда придёшь на выручку силам добра и разума, – церемонно поблагодарил скунс друга.

– Кукушка хвалит петуха… – промолвила Лисёна, и тамбовчане рассмеялись.

– Что есть смешной? – рассерженно вскрикнул Петер.

– Не обращай внимания, наш гамбургский… друг, это местный фольклор, – добродушно сказал Михайло Ломоносыч. – Важно другое. Как мы прищучим коварных охотников?

– Эй, wake up everybody![2] Я вчера подумал, сидя в засаде, что у нас есть несколько капканов, в которые нас хотели загнать как баранов, – вспомнил Эм Си. – Давайте их против хозяев поставим! С новой охотой поздравим, ноги подавим…

Медведь прервал «рэпопоток» Ман-Кея:

– Тпру, сердешный! Во-первых, уточни, сделай милость. Ты Камон Эврибадьевич или Вэйкап Эврибадьевич?

– Можно просто Эм Си, – поспешно вставил Петер.

– Хорошо. Эм Си даже удобнее, а то язык, не ровён час, сломается. А во-вторых, дорогой ты наш человекообразный гость, откуда у тебя такие прогрессивные идеи? У тебя случайно в роду людей не было?

– Ты ещё спроси у Парфюмера про людей и чувство меры, – ответил шимпанзе. – Ведь это он с ними хотел по-людски, а я лишь развил идеи, что мне близки. Вы много лет спали, ничего не предпринимали, а теперь, смотрю, испугались всего. Неужели слабо?

– Да посол ты!.. – выкрикнул Колючий. – Нам не слабо! Правда, Ломоносыч?

– Нас на слабо не взять, – наставительно сказал Михайло. – Но мы должны трезво понимать, что идеи Эм Си революционны. Знаете, друзья, чем мы отличаемся от людей?

– Мы умней, – зарифмовала Лисёна к общему удовольствию.

– Нет, Василиска, – покачал головой медведь.

– Мы быстрей! – Гуру Кен потряс кулаками.

– Выйдешь против человека с ружьём? – не без лукавства спросил Михайло.

Кенгуру насупился.

– У них есть ружья, но нет у нас, а также свет, вода и газ, – выдвинул версию Ман-Кей.

– Я же говорю, сильно ты на них смахиваешь.

– Ладно, Ломоносыч, трави уже правильный ответ, – сдался за всех волк.

– Стыдно, Серёга, – укорил серого хищника медведь. – Тебе, санитару леса, и не знать! Мы, любезные мои, берём столько, сколько нам нужно. А они – столько, сколько смогут взять и больше. Не ты ли, волчинушка, рассказывал мне про то, как нашёл мёртвого лося без ноги и рогов? Вот наше главное отличие. Уклад предков чтите?

– Угу, – подтвердили звери.

– Так вот. Предложение заморских послов заманчиво. Если всё сделать расчётливо, оно сулит полную победу над этими двумя браконьерами. Но мы рискуем зайти за флажки.

– О какой флажок иметь говорить уважаемый Михайло? – поинтересовался Петер.

– Да про совесть он, – пояснил Серёга. – Объявим охоту на людей – начнём брать больше необходимого. Мы же их есть не будем! А задрать кого-то просто так… Ну, не знаю…

– Я вам, русским, поражаюсь. – Скунс всплеснул лапками. – Волк учит нас правилам честной войны. То есть пока эти добрые люди не придут за вами, вы будете терпеть, а попав на мушку, спохватитесь, да?

– Ну, коли рассуждать с этих позиций, то да, – согласился медведь.

– А я считаю, что мы вправе поохотиться на вчерашнюю парочку, – сказала Лисёна.

Все обратили взоры на неё.

– Да, вправе. Вы все слышали крики длинного охотника. Он вернётся. И, представьте себе, не мировую подписывать. Я на всю жизнь запомнила эти бешеные глаза, оскаленные зубы и ор. Делайте выводы. Я бы рискнула побороться.

Воцарилось молчание.

Михайло встал, обошёл сидящих в кружке зверей, что-то бормоча под нос. Вернулся.

– Охоте быть. Но наша задача заключается в том, чтобы победить браконьеров бескровно. Повторяю, бескровно. Это значит, что при охоте ни один человек не должен пострадать.

– А животное? – спросил Вонючка Сэм.

– Это так очевидно, что даже не обсуждается, – твёрдо сказал медведь-губернатор.

[3] кажется.

– Что, с телёнка, что ли?

– Да нет, с мою ладонь примерно. Но выглядит совсем непохоже на наших рыб. Корреспондент сказал, аквариумисты выпустили, а она прижилась.

– Хорошо, я понял, к чему ты клонишь. А кенгуру кто выпустил? Тоже аквариумисты?

– Вот развыступался-то, – буркнул Витя. – Будто это мой кенгуру!

– Ну, если не твой, то, значит, кенгуру – друг снежного человека, – съязвил Федя.

Он осторожно перекатился на живот, подобрал под себя руки-ноги, встал на четвереньки:

– Вроде цел.

– Отлично. Значит, ставим ловушку-сеть с той стороны, откуда выскочил этот… кенгуру.

– А ты за ним не хочешь прогуляться?

– Зачем? – Долговязый пожал плечами. – Мы его всё равно не догоним. Наша цель – йети.

Коротышка почесал затылок:

– Сдаётся мне, макаку мы видели, а не йети.

– Ни-ни, уж больно он крупный для макаки, – с жаром возразил Витя. – Сначала выловим, потом разберёмся.


– И почему тебе на месте не сиделось? – сокрушённо спросил Михайло Ломоносыч запыхавшегося Гуру Кена. – Команды «отбой» не было. Не ровен час, пойдут за тобой. Так, уходим отсюда!

Звери потянулись в глубь леса.

– А остальные? – поинтересовалась Лисёна.

Она имела в виду Колючего, Серёгу и Ман-Кея, которые сидели в ольшанике возле капканов и должны были по очереди привлекать внимание браконьеров после попытки Гуру.

– Пусть пошумят и проваливают. Встреча – у резиденции послов.

– Это у твоей берлоги, что ли? – В голосе лисы сквозило осуждение, дескать, что же ты, губернатор, так стелешься перед иноземцами?

– Да, – буркнул Михайло. – Беги уже.

Мелькнул огненный хвост и пропал – плутовка исчезла в кустах.

Лисёне пришлось сделать большой крюк, огибая открытое место, где возились с сетью браконьеры. Нырнув в ольшаник, рыжая первым делом отыскала Серёгу. Волк лежал, положив голову на лапы, и грустно глядел на эволюции охотников.

При приближении лисы Серёга лишь повёл ухом.

– Чего тебе, Лисёна? – тихо проворчал он.

– Да вот пришла, приказ Ломоносыча принесла. – И она передала слова медведя.

– Понял, – коротко буркнул волк. – Через пару минут начну бузу.

– А о чём кручинишься, Серый?

Серёга поднял голову, обернулся к Василисе:

– О трагических судьбах любопытных.

– Да ладно, я же из доброты душевной… – Лиса попятилась.

– Ври новичкам, – хмыкнул волк и вновь уложил голову на лапы.

Лисёна побежала к Колючему, передала ему распоряжение Михайлы. Потом не выдержала:

– Слышь, ежище? А чего это Серёга такой пасмурный?

– У него спроси.

– Да я уже…

– И что он ответил?

– Да угрожать стал… – Рыжая помолчала. – Хорошо, поняла. Ты тоже не скажешь.

Колючий улыбнулся:

– Молодец, сообразила. Давай вытаскивай лучше Эм Си. Потешный он, жалко будет, если поймают.

Шимпанзе сидел на корточках напротив капкана и, резко размахивая руками, набалтывал очередной речитатив:

– Come on! Как шпион, таюсь в засаде, сзади – лес, впереди – лес. Зачем сюда залез? Кушать охота, yes! Кушать охота, yes! Охота-охота-охотники. Негодники правила нарушают, жить мешают, лучше бы пошли в работники. Зачем покинул я дом, хотя разве это дом? Его так можно назвать с трудом, но я не о том, о доме потом, а сейчас, как шпион, таюсь в засаде…

Лисёна выслушала три круга вариаций и, поняв, что рэп-композиция Ман-Кея будет вечной, а полезного уже ничего не прозвучит, деликатно кашлянула.

Самозабвенно бормотавший Эм Си испугался и чуть не сиганул в капкан.

– Ну, ты прямо вылитый тетерев, – захихикала лиса. – Пока токуешь, ничего не слышишь. Между прочим, я придумала, какую услугу вы мне окажете за молчание.

– И что ты придумала, йо?

– Вы возьмёте меня с собой. Хочу мир повидать, себя показать…

– Лучше никто не мог бы сказать, – подхватил англоафриканец. – Так ты рэпер, боже мой! Как я рад, что теперь мы вдвоём начитаем куплеты, а также споём…

– Позже, милый, сейчас аккурат время не для пения, прояви терпение… Тьфу, заразил! – Лисёна топнула лапкой. – Делом, делом надо заниматься, раз уж вы втянули нас в разборки с людьми! Настала пора осуществить план. Если наши жертвы не полезут за Серёгой и Колючим, то мы тоже пошумим и убежим.

В этот момент в игру включился Серёга. Ольха закачалась, браконьеры оторвались от сети.

– Пойдём, – произнёс Витя, подхватывая двустволку.

Федя вцепился в свою, аж пальцы побелели.

Трусцой, думая, что двигаются тихо, охотники побежали к Серёгиному кусту. И тут в стороне, метрах в двадцати, затряслась ещё одна ольха – Колючий расстарался.

– Ты сюда, я туда, – прошептал долговязый коротышке, устремляясь к ежу.

Волк уже качал следующее деревце, как бы завлекая преследователя глубже в заросли.

Витя и Федя ворвались в кусты, не обращая внимания на хлещущие их ветки. Ёж тоже отступил, потолкался между тремя молодыми стволиками. Долговязый браконьер отчётливо увидел этот сигнал. Мужики почувствовали азарт: вот они, снежные люди, близко.

«Щёлк!» – Федя наступил в капкан и заорал:

– Ой-ё!!!

Витя встал как вкопанный:

– Федя! Ты чего?

– А-а-а! Бо-о-ольно! – не унимался коротышка.

Долговязый вскинул ружьё, пригнулся, попятился и… угодил в капкан, который перескочил, когда бежал.

– О-о-о!!! – взревел Витя, выпуская из рук двустволку.

– У-у-у!!! – вторил ему Федя.

Оба, хныча, упали наземь, стали разводить стальные челюсти в стороны. Потные руки коротышки соскользнули, и он завопил с новой силой.

– Пожалуй, там справились без нас, пойдём, Ман-Кей, – сказала Лисёна.

Ёж бежал, пыхтя и ехидно хихикая.

Волк топал не торопясь. На кривой морде серого хищника блуждала недобрая ухмылка.

У берлоги диверсантов уже ждали Михайло Ломоносыч, Вонючка Сэм, Петер, Гуру Кен и несколько других животных – пара беспокойных белок, давешний воздержавшийся бурундук и канюк, нервно чистящий перья.

Лисёна оставила Эм Си, а сама побежала обратно – подглядывать за браконьерами.

– Ломоносыч! – залихватски воскликнул Колючий. – Наша взяла! Попались, голубчики!

– Во-первых, шпана игольчатая, я для тебя Михайло Ломоносыч, – назидательно проговорил медведь. – А во-вторых, докладывай подробнее, а лучше вообще помолчи. Серёга, ты товарищ ответственный, изложи, пожалуйста.

Волк склонил голову набок, размышляя, то ли вступиться за друга, то ли в этот раз согласиться с начальником.

– Всё путём. Два капкана сработали, два человека попались. Орут как резаные. Посол и Лисёна отступили согласно плану.

– Отличный новость! – порадовался Петер; шимпанзе и кенгуру закивали, поддакивая.

Скунс с чувством собственного превосходства молчал, ворочая челюстями.

Михайло не особо весело хмыкнул:

– Я много думал насчёт нашей охоты. Она кажется мне не такой уж и удачной идеей. Как вы считаете, чего мы только что добились?

– Мы поступили с людьми так же, как они с нами, – пискнула одна из белок.

– Горюшко ты моё. – Медведь отвесил грызуну аккуратный подзатыльничек. – Я же спросил не «что мы сделали», а «чего добились». Чуешь разницу?

– Мы покалечили двух врагов, – сказал Вонючка Сэм. – Вывели их из строя.

– Фух, – шумно выдохнул Ломоносыч. – Вы полагаете, вывели? Вряд ли. А вот разозлить – разозлили.

Все затихли. Никто не рассматривал сегодняшнюю акцию с такой точки зрения.

– Даже если люди ломают лапы, – продолжил медведь, – они не выбывают из борьбы. У них полно каких-то механических ухищрений. Всякий раз, когда люди встречают сопротивление, они изобретают что-нибудь новенькое, ещё более подлое, чем было до этого. Я вот до сих пор не раскусил, зачем они приволокли сети. Зарубите себе на носу, наша задача остаётся прежней – избежать потерь.

Слово взял кенгуру:

– Насколько я могу судить, из сетей браконьеры хотят собрать простенькую ловушку. И насколько я разобрал слова толстенького коротышки, они ловят… ловят…

И тут Гуру Кен не на шутку растерялся. Нужно ли признаваться, что объектом охоты люди избрали Ман-Кея? А вдруг местные решат, что легче отдать ловцам шимпанзе, чем противостоять им? Дружба дружбой, как говорится, а выжить любому хочется. Причём к Эм Си тамбовчане отчего-то относились с опаской. То ли больно на человека был похож, то ли достал всех своим рэповым бормотанием. Достал-то он и коллег по цирку, но они друзья, а к местным доверия нет.

– …Браконьеры ловят всех подряд! – закончил австралиец.

– И ежей? – спросил Колючий.

– Особенно ежей. – Медведь сделал ударение на первом слове.

– Есть айн проблем, а вы хотеть шутить, – неуклюже выразился Петер.

– Я просекаю так, – кенгуру вернулся к сути. – Задача не только в том, чтобы рассердить людей, хотя мы знаем, что злость выводит соперника из равновесия. Главное – противопоставить им такие каверзы, после которых им не захочется возвращаться в лес.

– Золотые твои слова, посол! – одобрил Михайло. – Я докумекался до тех же выводов. Есть ли у кого-нибудь идейка-другая насчёт того, как отвадить браконьеров от наших мест?

Участники военного совета погрузились в думы. Первыми заёрзали белочки:

– Можно, мы пойдём? От нас всё равно никакого толку…

– Идите-идите. – Медведь махнул лапой. – И бурундука с собой возьмите. А ты, канюк, чего сидишь?

– Мне бы с гамбургским бы… С петухом поговорить… – жалостливо протянул канюк, втягивая голову.

– Потом. Лети пока, – раздражённо велел губернатор.

– Я недолго, пожалуйста, а? – не унялся птах.

– Умеете же всё-таки вы, канюки, канючить! Петер, поговори с ним, будь другом, в сторонке.

Птицы ушли к дальнему краю оврага. Дальнейшему разговору они почти не мешали, правда, изредка до зверей доносились назойливо-просительные вопли канюка «Ну, пожа-а-алуйста!» и непреклонные ответы Петера «Найн!».

Вонючка Сэм прервал процесс жевания жвачки и поделился с коллегами своими последними прогрессивными разработками:

– Тщательно взвесив все факторы, я пришёл к выводу, что вокруг противника необходимо создать враждебную атмосферу, в которой он не сможет существовать…

– Это как раз по твоей части, – вклинился Колючий, картинно принюхиваясь.

Серёга тихо, но недвусмысленно рыкнул на друга. Ёж замолчал.

– Кстати, наш похожий на бобра родственник дикобраза прав, – не тушуясь, заявил скунс. – Я всерьёз рассматриваю возможность химической атаки. Это будет чётко выверенная точечная атака. Своевременная и победоносная. Примерно такая, какую испытал на себе Колючий.

Все засмеялись. Шпанёнок-ёж был уничтожен.

Окрылённый успехом Вонючка Сэм продолжил:

– Кроме моей атаки необходимо наносить любые сколь угодно существенные удары по браконьерам в любой точке леса и за его пределами. Предлагаю преследовать их вплоть до их логова! Когда они обнаружат, что уязвимы даже там…

– Отступать им будет некуда, и они озлобятся ещё сильнее, – закончил за скунса Гуру Кен. – К тому же они живут в людском поселении, и вряд ли кто-то из нас сможет туда пробраться незамеченным. Поэтому давай ограничимся лесом.

– О’кей, – нехотя согласился Сэм. – Сегодня враг получил серьёзное предупреждение. Мы и впредь будем ставить капканы, благо их осталось три.

– Один разряженный, йо, – уточнил Эм Си.

– Хорошо, два капкана. Сеть, с которой нынче носились браконьеры, надо также конфисковать и постараться использовать против них. Главным деморализующим фактором полагаю кражу рюкзаков с провиантом. Безоружных непременно надо запугивать. В частности, Михайло Ломоносыч мог бы навести страх и на пятерых охотников. Давайте вместе обсудим детали.

– Что ж, меры перечислены действенные, стратегия должна сработать, – проговорил медведь.

Ман-Кей не смолчал:

– Реально, Парфюмер! Парфюмер, мощно! Негодяи будут вскакивать еженощно в холодном поту, вспоминая то эту каверзу, то ту. Они хотели войну, и они её получат. Пусть…

– Тихо! – скомандовал Михайло, оборачиваясь и глядя вверх.

На краю оврага показалась рыжая мордочка Василисы. В зубах рыжей бестии чернел ремень. Лиса выплюнула его изо рта и промолвила:

– Привет честной компании. Планы строите? А я тут ружьишком разжилась.

[4]

– Я категорически не согласен, нихт! – Петух забил крыльями от негодования. – Подлый лазутчик под бок? Только через мой труп.

– Петер, не кипятись, – сказал Гуру Кен. – Эм Си прав, это не самое ужасное желание.

– У неё будут другие, – уверенно заявил Вонючка Сэм. – Я этих преступников знаю. Ни фунта совести. Держу пари, она будет нас третировать, пока не выдоит подчистую.

Шимпанзе представил, как доят скунса, и ему стало смешно.