Парфенова Анастасия. Посланник

   — Да ну? — мягко спросил Олег. — Каково основное назначение этого помещения?
   — Безопасность...
   Больше Олег ничего не намерен был говорить. Либо дойдет до остального сама, либо... Либо он будет в ней очень сильно разочарован. Богатая девочка. Девочка, никогда не знавшая, каково это — не иметь крыши над головой. У которой всегда была своя комната, куда даже ее родители не заходили без стука и в которой никому ничего не разрешалось трогать без ее позволения. Здоровая, нормальная девочка... Вот Виктория с Михаилом и без всяких философских разговоров прекрасно все понимали. Знали точно и безошибочно, направляемые лишь отточенными годами инстинктами.
   — А если... — тихий, чуть тронутый акцентом голос. Ли-младший подал голос впервые за вечер. — А если экстраполировать понятие жилища на мир?
   По спине Олега пробежала дрожь. Пророк несовершеннолетний! Остальные углубились в свою работу, предпочитая обдумывать новую идею самостоятельно.
   Олег покачал головой. Уже один факт, что ребята чувствовали себя достатоточно уверенно, чтобы дать втянуть себя в философскую дискуссию во время выполнения сверхсекретного и вообще-то опасного задания, говорил об их уровне. Нет, об их высокомерии. Еще одна проблема...
   Виктория вдруг резко выпрямилась, вслушиваясь во что-то доступное ей одной. Поднесла дрожащую руку к виску. Опустила. Снова подняла, неуверенно хмурясь.
   Всхлипнула, со сдавленным стоном оседая на пол.
   — Учитель! — Такого тона Олег от нее еще не слышал. Жалобный, потерянный, детский. Посланник вздохнул, вдруг оказался рядом с ней, грубо вздернул на ноги. И отвесил звонкую пощечину.
   — Соберись. Ты готовилась к этому. Справишься. Теперь он тоже почувствовал это: эхо агонии, сотрясавшей подвергнувшуюся изощренной атаке планету.
   — Началось, — выдохнул Ли-младший. И для вопросительно глядевших на него Ирины и Михаила пояснил: — Вторжение началось. Помните, я тогда предсказал?.. Враги прибыли на два года раньше. Полагаю, с ученичеством придется заканчивать.

* * *

   Даже оглушенная и полуослепшая, Виктория осознавала, насколько плохо их положение. Возможно, даже именно потому, что она была оглушена и ослеплена, осознание это было особенно остро.
   Они были не готовы. Просто и без сомнений.
   Дело даже не в том, что ученичество их группы было далеко от завершения. И не в том, что они не успели организовать каркас будущего сопротивления.
   Земля была не готова.
   Государства раздроблены. Религии, нации, партии... Инфраструктура, прямо скажем, оставляла желать лучшего. Материальная база соответствующая. Информационная база... Секретные службы, правда, удалось более или менее взять под наблюдение, но не все...
   Команда раздроблена. Четверо здесь, в Питере, с учителем. Остальные разбросаны по всему миру и вряд ли в ближайшем будущем смогут свободно перемещаться по планете.
   И самое худшее — она, Виктория, не готова. Избранная совершенно очевидно не была тем, кто сможет взять ситуацию под контроль и в конце концов оказаться победителем.
   Олег...
   Олегу, похоже, на их готовность наплевать. Буркнул: «Могло быть и хуже», швырнул ее в одно из кресел, активизировал свой голографический монитор — сияющее полупрозрачное окно со стремительно мелькающей сеткой сложного меню. Несколькими движениями пальцев вывел странно разветвленную, совершенно не знакомую ей программную оболочку.
   — Что это? — Голос доносился как будто через слой ваты. Кажется, Михей. Кажется, скорее озадаченный, нежели испуганный. Нашел время отвлекаться на техническую проблему!
   — Программа дистанционного управления одним устройством, конструированию которого я посвятил львиную долю своего времени. — Пальцы мелькали в воздухе, разворачивая схематическую диаграмму планеты Земля... и покрывающую ее тонкую, постоянно меняющуюся сеть. — Точнее, целой паутиной устройств, разбросанных по всей планете, которые должны будут по команде изменить кое-что из физических законов... На время конечно. Пришлось быть крайне осторожным — такие эксперименты имеют тенденцию приводить к каскадным реакциям, причем совсем не тем, что хотелось бы получить. Но, кажется, я ничего не пропустил...
   — Да переходи ты к сути, наконец! Что эта штука делает! — не выдержала Виктория. Олег язвительно:
   «Тебе, я вижу, лучше».
   ...И одновременно вслух:
   — Разбивает кое-что в цепочке реакций, используемых при детонации атомных устройств. Теоретически это должно не дать людям с испугу обрушить на планету радиоактивный ад.
   Виктории потребовалось некоторое время, чтобы разобраться во всех подразумеваемых тонкостях.
   — То есть, — дошло до Михея, — ты хочешь саботировать наше оружие? — Рука его опасно скользнула к карману.
   Олег усмехнулся, в этой улыбке (оскале?) не было ничего смешного.
   — Поверь мне на слово, примитивные атомные боеголовки против такого противника не помогут. Если военные попытаются их выпустить в достаточном количестве... а за полвека этой гадости накопили более чем достаточно... «Временно не моя планета» звучит гораздо лучше, чем «радиоактивный ад там, где когда-то была старушка Земля», вы не находите?
   Пауза. Избранной отчаянно хотелось вцепиться в лицо этому гаду, упражняющемуся в остроумии, когда ее планету раздирали на части боль и беспомощность, но он был прав.
   Трехмерная голографическая картинка вдруг вспыхнула водопадом цвета, калейдоскопической ясностью линий. Это, наверно, имело смысл, но не для Виктории. Как не имели для нее смысла и странные, похожие на руны значки, стремительно мелькавшие на вершинах диаграммы. Похоже, активизировалось уже программное обеспечение, которое Олег сконструировал специально для себя, — что-то работавшее на совершенно иных принципах, нежели знакомые ей компьютерные системы. И сам факт, что сейчас Посланник вынужден был работать в этом режиме, говорил о многом. В частности, о том, что ни в одном человеческом языке не было знаков, способных отразить творящееся сейчас на орбите планеты.
   Виктория болезненно сглотнула, пытаясь подавить подступающую к горлу тошноту. Ей не нужна была ни сеть спутников-шпионов, ни иномирный софт, чтобы понять, насколько все было плохо. Покосилась на Олега... и яростно вцепилась ногтями в ручки своего кресла.
   Очень плохо.
   Виктории никогда раньше не приходилось видеть своего учителя по-настоящему удивленным.
   — Како... А... О-о! Впрочем, все это стало уже чисто теоретической спекуляцией. Этим ребятам моя помощь не требуется. — Пальцы Олега плели сложные фигуры, уже не утруждая себя глупостями вроде имитации работы на клавиатуре.
   — Ли, подключайся напрямую к моему компьютеру — сейчас они снимут последние спутники, и ты останешься единственным источником информации об этом сумасшествии... Так, что там?.. Рискованно... Ирина, ты держишь связь с Юрием и остальными? Хорошо, тогда попробуй передавать данные мне напрямую. Михаил, запускай здешнее оборудование — если оно еще работает...
   Повинуясь его жесту, в воздухе снова повисла проекция карты Земли, расчерченной многочисленными точками, значками и стрелочками. Красным, кажется, обозначены силы вторжения, но почему тогда из-под красного почти не видно других цветов?
   — Налицо хорошо отработанная операция — и предшествующая ей предварительная разведывательная работа... не слишком, впрочем, тщательная. Три корабля-матки, несколько тысяч истребителей, скорее всего идущих на автопилоте... А вот это интересно: настоящие силы десантируются прямо в стратегические точки, не утруждая себя никакими кораблями. Прямая телепортация с какой-то базы... Но какой варварский метод! Они же так все подпространство растерзают!
   С последним Виктория была полностью согласна. Ее внутренности ощущались уже наполовину растерзанными.
   Стало трудно дышать, в глазах то темнело, то зажигались призрачные огоньки.
   «Успокойся, — шепнул внутренний голос. — И разозлись. Расслабься и соберись. Позволь времени течь сквозь тебя».
   Хороший совет. Виктория так и сделала.
   Олег вдруг звонким щелчком свернул все свое оборудование, оказалось, что он смотрит на нее. Бьющая из него агрессивно-оранжевая энергия лишь еще больше подчеркивала нечеловеческую скорость движений, странную неправильность позы. Виктория почувствовала, как против воли сжимается в своем кресле, впиваясь пальцами в полированное дерево ручек. Кем бы ни были вторгшиеся сейчас на Землю существа, в одном она была уверена: стоящий сейчас перед ними шестнадцатилетний мальчишка был куда как более чужд.
   Он нетерпеливо дернул головой, отбрасывая с глаз темную прядь, и впечатление пропало, оставив лишь знакомо-высокомерный изгиб губ.
   — Ну?
   Виктория удивленно моргнула, пытаясь понять, чего от нее хотят. Думать все еще было сложно, все тело болело, как после отчаянной драки... или жестокого избиения.
   — Что ты почувствовала?
   «Танцующее на моих костях стадо диких слонов» — не тот ответ, который можно было дать раздраженному Олегу. Виктория сглотнула гнев, боль и растерянность и попыталась сформулировать смутные впечатления поточнее.
   — Они... ударили по планете. Чем-то. Сначала по ментально-информационному полю... я не знаю, как это назвать. Думать вдруг стало невыносимо тяжело, и мысли такие медленные. — Учитель кивал, судя по всему, понимая в ее словах гораздо больше, нежели сама Виктория, и это ее несколько приободрило. И разозлило. Что в ее случае одно и то же. — Может быть, какое-то излучение, препятствующее мыслительному процессу или скорее даже развитию мыслительного процесса. И не препятствующее, а... корректирующее? Изменяющее. Да. Похоже, дети, которым придется расти с этим над головами, будут думать... по-другому. Взрослые тоже, но не все, и для них процесс трансформации будет более болезненным.
   Вот теперь она наконец начала злиться по-настоящему. Пальцы опять впились в дерево, кроша полированную поверхность в щепки, прищуренные глаза уже не видели надменной физиономии Олега. Виктория дышала осторожно, внимательно, будто боясь неверным движением расплескать кипящий в ней гнев. То, что сейчас происходило с ее планетой, слишком напоминало насильственное введение какого-то хитрого препарата из тех, которыми она баловалась в другой жизни. Атомные бомбы были бы честнее.
   Она знакомо потянулась к сознанию Ли-младшего, сливаясь с ним мыслями и способностями, пытаясь точнее определить, что же с ней происходит. Пророк без колебаний опустил барьеры, давая Избранной так необходимую сейчас помощь.
   — Потом была еще серия ударов, более грубых, более... очевидных. Вспышка зубодробительных электромагнитных колебаний, которая должна была превратить в мусор нашу электронику, и еще что-то, что пройдется частым гребнем по информационным платам. Потом, есть еще излучение, которое вмешивается в химические реакции — то же, что хотел сделать ты, но намного грубее. И еще... подождите... Откуда-то появилось множество чуждых биологических организмов — бактерий и прочей мелочи, — которые уже начали делать что-то с биосферой. Эти чужие просто... просто перекраивают планету на свой лад!
   Виктория сама испугалась своего голоса: истеричного, звенящего паникой, слезами и удушающей яростью. Вот это никуда не годится. Но что делать?
   «Лучше было бы взять себя в руки».
   Она не знала, откуда брался этот голос, резонирующий в мыслях, но совет был, как всегда, хорош. В руки, значит.
   «Твой темперамент может быть лучшим оружием... до тех пор, пока ты им управляешь, а не наоборот. Бешенство сейчас не поможет — значит, справься со своим бешенством».
   Рука сама поднялась к виску, безошибочно найдя гладкий ромбик шрама. Как всегда, это простое напоминание успокоило. Маленькое несовершенство плоти было точно якорь в бушующем океане. Один раз, это на один раз больше, чем нужно. Никогда.
   В последние месяцы, когда Олег переходил уже все границы и ее заносило на черту, за которой один из них должен был умереть, Избранная стала прибегать к достаточно простому способу «взять себя в руки». Способу, который и сейчас сгодится.
   Она обратилась к своим чувствам, к океану страха и беспомощности, бушующему за зажмуренными глазами. Представила все эти сокрушающие эмоции, как клочья черного урагана, окутывающие ее тело. Затем осознанным и направленным усилием воображения стянула этот дым, сконцентрировала его в одной точке, превратив аморфное облако в четко определенную фигуру. Волчица, огромная, размером с крупного пони. Свалявшаяся серая шерсть дикой зверюги, светящиеся в темноте багрянцем глаза, оскаленная морда. И капающая с огромных клыков слюна. Получилось такое чудище, что даже от одного его воображаемого образа Викторию пробрало дрожью.
   Но, вместо того чтобы позволить этому монстру сожрать себя, Избранная мысленно накинула на волчью шею черный, украшенный драгоценными камнями и длинными шипами ошейник. И твердым голосом приказала:
   «К ноге!»
   Теплый бок привалившегося к ее ногам огромного тела согревал в океане окружающего холода, сквозь тонкую ткань штанов ощущалось частое сердцебиение послушно улегшегося чудища. Виктория удивленно распахнула глаза... и увидела у своих ног лишь сложный рисунок ковра. Она сидела в кресле в роскошной и секретной комнате, глубоко под старинным питерским особняком, и никакого чудища поблизости не наблюдалось. Даже если ноздри щекотал запах мокрого меха и растерзанного мяса, а ноги ощущали навалившуюся на них теплую тяжесть.
   «Хорошо».
   Мир продолжал содрогаться от обрушивающихся на него ударов, но теперь в этой какофонии не было ни сводящего с ума слепого ужаса, ни беспомощной боли, ни бесполезной ярости. Только холодная, выжидающая готовность.
   Подобравшаяся в кресле, точно не оперившийся еще ястребенок, Избранная повернулась к остальным.
   И, впервые за время их знакомства, встретила во взгляде своего учителя удивленное, но спокойное одобрение. Весьма, впрочем, мимолетное.
   «Цена самоконтроля — его потеря. Помни».
   Серая Волчица у ее ног чуть шевельнулась...
   А потом события стали развиваться с такой стремительностью, что на мысли о воображаемых волках и невыносимых снобах просто не осталось времени.
   Толстенные металлические двери скользнули в сторону со скрипом не желающего больше работать механизма, и в комнату влетела дюжина парней в бронежилетах с оружием наперевес. Даже в том жалком состоянии, в котором она пребывала, Виктория дернулась было в боевую стойку, но властный мысленный окрик Олега остановил это поползновение. Оказывать сопротивление учитель запретил, и десять секунд спустя вся их компания лежала на полу с заломленными под невероятным углом руками, вжатыми в ковер носами. Виктория постаралась выглядеть безобидно. Что, в принципе, не так трудно, учитывая, что в этот момент девушка была уже близка к обмороку.
   Может быть, из-за того, что взломщиками оказались сопливые подростки в сопровождении красивой дамы, избивать их не стали. Зато начали проводить обыск, и на пол посыпались всевозможные железяки, которыми вся компания щедро запаслась специально для этого вечера. Сумрачно сопел Михей. Если бы не осознание, что львиная доля оборудования после удара чужих все равно годится разве что только на бусы, он бы ни за что не дал так просто разлучить себя с любимыми игрушками.
   После сегодняшнего вечера детство кончилось. И игры — тоже.
   Командир с ругательством выдернул из уха отказавшуюся работать рацию и рявкнул, чтобы привели начальство. Которое, впрочем, уже само входило в распахнутые двери.
   Седой, подтянутый джентльмен в гражданском костюме и тапочках на босу ногу. В сопровождении целой свиты техников и адъютантов, тоже выглядевших так, будто их только что подняли с постели.
   — Кто такие? — Тон у него был сухой и властный, ничем не выдававший страх и растерянность, ясно ощущаемые на эмпатическом уровне.
   — Детский сад на экскурсии, — промычала в ковер Ирина, беря на себя инициативу. — Конкурирующая фирма. Пытались украсть кое-что из вашей информации.
   По знаку седого ей позволили приподняться, все еще держа на мушке.
   Ира выпрямилась, позой и выражением лица демонстрируя авторитет и уверенность. Потрепанные джинсы и свободная блузка отнюдь не способствовали созданию имиджа царствующей королевы, инспектирующей верных подданных, но она справилась. Остальные полностью расслабились, лежа так тихо, будто их тут вообще не было. Почему Олег заставляет терять драгоценное время на этих параноиков плаща и кинжала?
   — Угрозы излишни, мы не враги, — безмятежно промолвила Ирина. — По крайней мере теперь.
   Седой бросил взгляд на своих людей, облепивших оборудование и постепенно приходящих во все большее и большее возбуждение.
   — Теперь?
   Вместо ответа Ирина чуть повернулась и приглашающим движением кивнула на огромный экран, мягко сияющий в полутьме синеватыми и багровыми сполохами. Михей справился на «отлично», в рекордные сроки приведя в чувство травмированную агрессорами аппаратуру, связавшись с несколькими военными базами и выведя на дисплей данные в максимально доступной форме. По крайней мере, в достаточно доступной, чтобы седой дяденька, бросив один взгляд на творящееся на экране мракобесие, утратил к неизвестно как оказавшимся в его штабе гостям всякий интерес. Сама Виктория в сплетении аббревиатур и обозначений не понимала ничего.
   — Что вы сделали? — гаркнул один из все еще сжимавших оружие молодчиков, угрожающе поднося вышеупомянутое оружие под нос Ирине. Та лишь чуть приподняла брови в его сторону, заставив впечатляющую гору мускулов смущенно отшатнуться. Виктория так не умела.
   — Ничего. — Голос Леди был спокойнее взгляда. — Уверяю вас, для нас происходящее оказалось столь же неприятным сюрпризом, что и для вас. Даже более — уж слишком все не вовремя. Только собрались обчистить вашу базу данных, а инопланетяне выбрали именно этот момент, чтобы начать вторжение.
   Ее тон был... усталым. Мягким и лишь самую чуточку ироничным. Этот голос, безмятежные интонации, плавная ритмика речи просто не подходили к ситуации. К заложенным за голову рукам, к автоматам, упершимся в лопатки, к зависшим где-то наверху враждебным кораблям пришельцев... Виктория, наблюдавшая за Ириной сквозь падающие на глаза пряди волос, вновь уткнулась в пол. Сейчас кого-то ударят. Больно.
   Не ударили.
   — Вторжение? — переспросил седой.
   — Ну а чем еще это может быть? — На этот раз голос подал Михей. И осторожно дернул головой в сторону экрана.
   Ни от кого другого подобное заявление бы не прошло, но почему-то идея инопланетного вторжения казалась гораздо более разумной, исходя от четырнадцатилетнего пацана панково-хакерской наружности.
   Парадокс.
   Лишь теперь, уловив носящиеся в комнате обрывки мыслей, Виктория наконец поняла, что четверо из пяти в свите седого — псионы, причем довольно сильные, хотя и необученные. По крайней мере, становилось понятно, почему Олег с ними возится. Такая помощь лишней не будет.
   Тихий шелест толстенной двери — в помещение вместо ожидаемого отряда спецназа вошли еще шестеро, находящиеся в состоянии столь сконцентрированного напряжения, что присутствие посторонних их совсем не удивило. По сравнению со всем остальным, что сыпалось сейчас на планету...
   — ...Основная система полностью отказала, сообщение из североамериканского центра прервано на половине...
   — ...Запуск программ «Pay» и «Рау-4».
   — ...Спутники не отвечают...
   — ...Военные базы...
   — ...Третья линия...
   — ...Это Вторжение!!!
   Ирина резко щелкнула пальцами, и сухой, напоминающий револьверный выстрел звук заставил всех замереть в ставшей почти осязаемой тишине. Виктория наблюдала с глубоким недоумением: как она это делает?
   — Мы уже установили, что это Вторжение, господа. Предлагаю сосредоточиться на выяснении подробностей. Сомнительно, чтобы наша планета оказалась такой уж легкой добычей даже для... кем бы они ни были.
   Не обращая внимания ни на кого из присутствующих, Леди встала (ребята с автоматами напряглись, но не препятствовали), уселась на свободное кресло и подвинула к себе консоль. Безупречно наманикюренная рука скользнула над клавишами летящим движением, танец пальцев был столь стремительным, что это почти не регистрировалось взглядом. И ни у кого, даже у седого дяденьки, заправлявшего местным цирком, не возникло сомнения в ее праве сидеть на этом месте. Виктория только теперь поняла, что все это время Леди плела сложную эмпатическую паутину, обрабатывая всех присутствующих в комнате.
   Секунду спустя трое мужчин и две женщины из новоприбывших тоже заняли места перед экраном, готовые выполнять свои обязанности при любых, даже столь сбивающих с толку, условиях.
   Нет, ну как она это делает? И ведь прямого вмешательства почти нет...
   Михей тоже поднялся и скользнул к консоли. Голос его звучал размеренно и невыразительно:
   — ...Вспышка электромагнитной активности явно искусственного происхождения. Выведена из строя значительная часть электронных систем по всей планете. Высока вероятность, что защищенные многочисленными страховочными и дублирующими схемами военные образцы сохранились, но, учитывая методичность, с которой действуют эти ребята, ненадолго. Минутку... Пойман сигнал базы противовоздушной обороны... Ни-че-го себе!
   — Подробнее, пожалуйста, — это от седого.
   — Они... запустили в корабли противника ракетами. Судя по поступающим данным, некоторые цели были поражены, но не пострадали.
   — То есть? — выдохнул один из техников, удивленно разглядывая собственный экран.
   — Ракеты просто исчезли, соприкоснувшись с целью. Ни детонации, ни даже следа кинетического удара. Я поймал прямую трансляцию с камеры одного из наших самолетов.
   В середине экрана появилось небольшое окошко, в котором легко угадывалось смазанно-нечеткое изображение носа ну очень быстрого самолета. Виктории потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что перед ней развертывается воздушная битва. Или... воздушное избиение?
   Еще два миниатюрных самолета расцвели багровыми шарами взрывов — без всякой видимой причины вроде угодивших в них лазерных лучей или что там ожидается от инопланетной военной технологии. Тот, с которого шла трансляция, дернулся, выполняя головокружительный маневр, и тут в поле зрения появился корабль пришельцев — компактная, даже миниатюрная рядом с преследующими его реактивными истребителями конструкция мягких очертаний. Секунда — от одного из «землян» отделилась тонкая, расчертившая небо ниткой дыма ракета, беззвучно врезалась в «агрессора». И исчезла, будто ее и не было, не причинив маленькому кораблику ни малейшего беспокойства. Зато истребитель, выпустивший бесполезную игрушку, в тот же миг прекратил существование.
   А потом... инопланетный флаер резко остановился, мгновенно погасив чудовищную скорость и пропустив преследователей вперед. В поле зрения появились еще три ракеты, но на этот раз кораблик с легкой непринужденностью и полным презрением к законам гравитации увильнул от попадания, а когда те попытались изменить курс, чтобы все-таки достать его, распылил якобы смертельное оружие в облачка белого дыма. Мгновение спустя та же участь постигла еще один истребитель землян. А еще мгновение спустя изображение дернулось и исчезло... чтобы появиться вновь, показывая внутренность какого-то узкого ангара, и пропасть, уже окончательно.
   В комнате повисла мертвая тишина.
   — У них есть антигравитационная технология, — выдал кто-то и без того очевидное.
   Ирина мягко покачала головой.
   — Они проводят агитационную кампанию.
   Заинтересованный взгляд седого. Ирина кивнула Михею, разрешая тому объяснить.
   — Эта малявка могла уничтожить наши истребители в любой момент и в любом количестве. Но они предпочли продемонстрировать свое превосходство... и всем нам дали увидеть демонстрацию. Этой трансляции позволили не просто пробиться через информационную блокаду, ее усилили... и, скорее всего, передали на всю планету, для всех интересующихся. Простое послание: «Сопротивление бесполезно». А когда им показалось, что урок достаточно нагляден, они просто собрали оставшиеся наши самолеты и поместили их в одиночные камеры.
   — Что?
   — Вы не уловили? Последние кадры. — Михей чуть коснулся пальцами световой панели, заменявшей тут мышь, и вновь проиграл последние секунды записи. — Это какой-то вид телепортации. Они уничтожили достаточно, чтобы дать почувствовать серьезность момента, а потом просто выхватили оставшихся противников из воздуха и поместили их в карцер. До выяснения обстоятельств.
   Если последнее замечание должно было нести в себе тонкую иронию, то она была, увы, недоступна для окружающих. Даже однокашники Виктории казались ошарашенными. А ее учитель... Олег лежал, уронив голову на ковер, но так и не сняв своих черных очков. Все это время Посланник был полностью погружен в мир проецируемых прямо на стекла данных. Воздух вокруг него почти дымился от информационных потоков, но никто, кроме Виктории, похоже, ничего странного не замечал.
   — Что ж, — с ужасающим спокойствием подвела итог Ирина, — это обнадеживает.
   — Вот как? — приподнял бровь седой джентльмен.
   — Если они пытаются промыть нам мозги, значит, им не все равно, что мы думаем. Если им не все равно, следовательно, они не планируют поголовное уничтожение землян, дабы наложить лапу на ресурсы планеты. Пока, по крайней мере. Если они уже сейчас занимаются предотвращением глупых восстаний... значит, восстания возможны. У нас есть шанс.