– Пятнадцать минут шестого.
   – Мои снимки помогли вам?
   – Возможно. Скажите, почему среди них нет изображения лица Колеску? Когда он выключил свет на втором этаже и вернулся обратно в гостиную, вы позволили ему сесть к вам спиной и лишь потом сделали фото. Я знаю, что вы очень быстро передвигались от окна к окну, так как сняли планы с двух разных ракурсов с разницей в несколько секунд. Вы ведь могли успеть сфотографировать Колеску до того, как он сел перед телевизором.
   – К сожалению, не успел. Понимаете, свет наверху был выключен весь вечер. А когда он зажегся, я сразу же захотел снять освещенное окно: мне очень понравилось, как оно контрастировало с темным небом. Тогда я отошел подальше, чтобы сделать кадр. Но свет моментально погас – кажется, он горел не больше секунды. Я тут же прикинул, что Колеску спускается и у меня есть шанс сфотографировать его лицо. Тогда я ринулся к окну, но Матаморос уже снова сидел спиной. Я был просто ошарашен. Мне показалось, что он вовсе не вставал.
   Не вставал.
   А свет на втором этаже зажег кто-то другой.
   Неизвестный человек наверху включил его по ошибке, а затем быстро выключил.
   Колеску же в это время находился в гостиной и смотрел телевизор.
   – Спасибо, – сказал Хесс и повесил трубку.
   Он снова выглянул в окно. Было почти шесть утра, и тьма уже начала рассеиваться.
   Сердце забилось учащеннее, а в голове Хесс почувствовал непривычную легкость. Он подошел к подставке, на которой висел парик, и потрогал мягкие светлые волосы. Хесс вспоминал обстановку в доме Колеску: бежевый ковер на полу, белые стены, неотделанный потолок, шкаф, заполненный разрисованными яйцами, телевизор, лестница, ведущая на второй этаж. Наверху расположена спальня Колеску: узкая аккуратная кровать, покрытая коричневым пледом, плакат с ярко-желтой машиной "шелби-кобра", фотография старинного замка. Затем Хесс восстановил в памяти самую необычную, на его взгляд, деталь во второй спальне: одинокое черное распятие на стене, образ Господа, отражающийся в зеркальной стене.
   Зеркальные стены. Иисус в зеркале. Черный и одинокий.
   Кто же был в тот вечер с Колеску? Кто выключил свет наверху? Может, его приятель притворяется Колеску, когда настоящий Колеску тайно покидает дом? Этот приятель – идиот Билли Уэйн?
   Но тогда как Колеску вышел незамеченным? Ведь перед его домом стояла огромная толпа.
   Что-то побудило Хесса вернуться в ванную комнату. Там он снова взглянул на себя в зеркало, посмотрел на имя изготовителя, написанное на стекле сзади. Затем опять на свое отражение.
   Зеркало – дыра во времени и пространстве. Расщелина мира.
   Вновь в Зазеркалье...
   У Хесса перехватило дыхание и что-то будто щелкнуло в голове. Он отыскал в своем полезном блокноте номер телефона Арта Ледбеттера, начальника жилого комплекса Квейл-Крик. Арт поднял трубку после второго гудка. Хесс представился и сказал, что желал бы задать несколько несложных вопросов.
   – Конечно, я вас внимательно слушаю, – ответил Арт.
   – В спальнях домов вашего жилого комплекса есть зеркальные стены?
   – Нет, сэр. Ни в одной квартире они не установлены. Мы даже не используем зеркала для створок шкафов. Это слишком дорого.
   – То есть жилец может заказать зеркала только за свой счет?
   – Мы не одобряем подобных действий. Однако нас не всегда ставят в известность.
   Хесс обдумал сказанное начальником. Затем вспомнил свой сон о птице, вылетевшей из зеркала и почему-то превратившейся в прибор для бальзамирования. Была ли птица страусом? Надо бы запомнить эту мысль.
   – Не могли бы вы назвать имя и номер телефона того, кто живет за стенкой, по соседству с Матаморосом Колеску? Его часть дома должна выходить на противоположную Медоуларк улицу, кажется... Сейчас я посмотрю карту комплекса.
   – Это улица Ковей-Ран. А жилец – человек-призрак, одинокая женщина. Помните, я говорил вам о ней? Я перезвоню вам из офиса, с собой у меня нет данных.
   Хесс попросил Арта звонить ему и домой, и на работу, как только появится информация.
   Вспомнив о том, что Хелен Спурли покупала страусиное мясо, Хесс связался с компанией "Нью вест фармс", надеясь, что кто-то из ее сотрудников пришел на работу пораньше. Однако он услышал лишь запись на автоответчике и оставил сообщение с просьбой перезвонить ему по важному делу.
   Почему та громадная птица вылетела из зеркала?
   Была ли она страусом?
   Хесс почувствовал, что дело близится к развязке. Он понимал, что ему очень везет, и решил полностью довериться своей интуиции.
   Кажется, все начало проясняться. Он представил себе птицу, прорывающуюся сквозь зеркало, и птицу, вылупляющуюся из большого яйца. Надо бы запомнить эту мысль.
   Хесс позвонил на работу и попросил кого-нибудь проверить его факс. Через минуту ему перезвонил дежурный полицейский:
   – Хесс, вам пришел документ с подписью, кажется, из службы почтовых денежных переводов.
   – Кто заполнял этот документ?
   – Какой-то Уильям Уэйн.
   – Точно?
   – Да. Написано ровным, понятным почерком.
   – Почерк похож на каракули ребенка?
   – Нет. Скорее всего писал взрослый мужчина, буквы крупные и приземистые. Есть небольшой наклон. Почерк однозначно принадлежит взрослому человеку.
   – Положите бумагу в верхний ящик моего стола, пожалуйста.
   – Хорошо. Что-нибудь еще?
   – Нет, спасибо.
   – Как вы себя чувствуете?
   – С каждым днем все лучше и лучше.
   Хесс повесил трубку, в очередной раз подошел к окну и увидел красивейший рассвет. Солнце поднималось на востоке и бросало первые лучи на серый океан.
   Зазвонил телефон.
   Представитель компании "Нью вест фармс" сообщил Тиму, что Хелен Спурли никогда не покупала у них мяса страуса.
   Хесс уже знал почему.
   – Она заказывает лишь яйца, верно?
   – Да. Она их не ест, а разрисовывает.
   – Дайте, пожалуйста, адрес отправителя. Представитель сообщил исходные данные квитанции: дом Вилера Гринфилда в Эльсиноре. Хесс так и предполагал.
   Спурли – мать Колеску.
   Тим снова позвонил Арту Ледбеттеру.
   – Я как раз убегаю на работу, сэр, – торопливо сказал начальник.
   – Женщину, о которой мы с вами беседовали, зовут Хелен Спурли?
   – Я не знаю, – немного помедлив, ответил Арт. – Дело в том, что я не собираю ренту сам, у нас система чековой оплаты...
   – А куда поступают чеки?
   – В дирекцию компании "Шаф" в Ньюпорт-Бич.
   Сердце Хесса едва не выпрыгнуло из груди. Именно этой компании Хелен ежемесячно выплачивала 875 долларов, как и отмечалось в ее расходных записях в офисе.
   Хесс нашел папку, где хранил документы, касающиеся Матамороса Колеску. Внизу его договорного соглашения с больницей Атаскадеро стояла подпись. Слегка наклонные буквы были крупными и приземистыми.
   Мать и сын!
   Тим отыскал еще один номер телефона и позвонил домой судье Эрнесту Альваресу.
   Судья дал ему разрешение на обыск квартир Матамороса Колеску и Хелен Спурли. Хесс не сомневался, что теперь найдет прибор для бальзамирования, изобретение ла Лонда, охотничьи сани и парик.

41

   Сквозь утренний сумрак прорывались лишь редкие лучи медленно восходящего солнца. Большой Билл Уэйн сидел в своем фургоне и потягивал коктейль "Кровавая Мэри" из банки, которую частенько брал с собой. К сожалению, от нее потерялась крышка. Скорее всего она осталась где-то в траве возле шоссе Ортега. Но Билла не огорчила подобная мелочь. Он смотрел, как красивая Труди Пауэрс и ее невзрачный муж выходили из своего грузовика. Они закрыли двери, сцепили руки и медленно пошли вдоль парка. Было четырнадцать минут шестого.
   В правой руке Труди несла Библию, а на плече у нее висела та же сумочка, что и вчера. Ее белое платье и изящные сандалии понравились Биллу. И особенно его впечатлила гладкая прическа Труди. Муж, в майке и шортах, напомнил Биллу тощего длинноногого аиста.
   Труди сдержала свое слово и пришла на встречу. Колеску предложил ей вместе встретить рассвет и помолиться в парке возле Квейл-Крика. Он добавил, что частенько ходил туда в одиночестве и молился.
   На самом деле Колеску никогда не читал молитв в парке, зато Билл бывал там дважды. Тогда он искал особое местечко, где можно было бы закопать Джанет и Лаэл, если они испортятся. А еще раньше, объезжая округ, он обнаружил развесистые деревья в лесу недалеко от шоссе Ортега.
   От тел его первых трех возлюбленных давно пришлось избавиться. Биллу не удалось как следует произвести бальзамирование, поэтому женщины теперь покоились на дне одного из далеких каньонов, в заброшенной шахте.
   Билла охватило волнение. Он посмотрел на себя в зеркало, вышел из фургона и отправился в парк. Это было довольно уединенное тенистое место. Биллу оно особенно нравилось потому, что здесь он мог остаться незамеченным.
   В столь ранний час в парке не было никого, кроме Билла и Пауэрсов. В карманах длинного плаща Билла лежали кое-какие вещи, предназначенные для Аиста и его жены.
   Билл знал, что Колеску уже несколько месяцев мечтал об этом моменте. Уэйну понравилась его идея, но он не знал, как ее реализовать. И вот теперь наконец-то все встало на свои места. И приглашение Труди помолиться пришлось как нельзя кстати.
   Билл нагнал чету в низине. Там стоял маленький столик с приделанными к нему скамейками и барбекю. Рядом росла одинокая сосна, окруженная пышным ковром травы. Труди и Аист стояли рука об руку и смотрели на восход.
   Билл сделал глубокий вдох, а затем громко выдохнул.
   – Утро будет прекрасным, не правда ли? – спросил он очень тихо.
   Пара обернулась.
   – Я уверена, что да. Господь подарил нам новый день, – ответила Труди.
   – Как вы правы!
   Она отвернулась. Билл наблюдал за двумя голубками. Небо окрасилось в оранжевый цвет. Сердце Уэйна быстро застучало. Он почувствовал себя сильным, энергичным и совсем юным.
   Билл снова глубоко вздохнул. Трава под его ногами пахла свежестью. Ярко-оранжевый цвет неба сменился на нежный персиковый.
   – У вас в руках Библия? – спросил Билл.
   Труди снова повернулась к нему, а Аист продолжал смотреть на восток.
   – Мы собирались помолиться с одним нашим другом, он никогда раньше этого не делал. Не желаете ли присоединиться к нам?
   Теперь Билл стоял совсем близко. Он видел необычно одухотворенное выражение лица Труди, о котором ему так много говорил Колеску. Однако теперь к одухотворенности прибавилась некоторая неуверенность. Биллу показалось, что Труди слегка волнуется.
   Она крепче взяла мужа за руку.
   – Джонатан, дорогой, этот молодой человек хотел бы помолиться с нами.
   – Хорошо, – сказал Аист, повернувшись к Биллу. – Как вас зовут?
   – Большой Билл Уэйн.
   Джонатан Пауэрс протянул ему руку. Билл достал из кармана нож для колки льда и вонзил Джонатану в грудь. Уэйн приложил максимум силы. Он проломил кость, дошел лезвием до внутренних органов и, подождав секунду, резко выдернул нож.
   Джонатан почему-то встал на цыпочки и протянул руки к небу. Билл усмехнулся. Аист пытается взлететь. Он открыл свой клюв, но никакого звука не последовало. Билл посмотрел ему в глаза и понял, что они уже ничего не видят. Аист упал в траву с глухим стоном.
   Труди стояла на месте и не могла пошевелиться. Она выронила из рук Библию.
   Билл с нетерпением ждал, когда на лице Труди появится это чудесное выражение беспомощности, бессилия и страха.
   Аист последний раз застонал, кашлянул и испустил дух. Белое платье Труди, склонившейся над мужем, стало наполовину багровым.
   Билл достал из второго кармана пистолет и приставил к виску Труди.
   – Наконец-то мы наедине, дорогуша...
* * *
   Мерси с трудом вырвалась из тревожного сумбурного сна и сняла трубку. На телефоне высветилось время – 6.22.
   – Хелен Спурли – мать Колеску, – услышала Мерси решительный и жесткий голос Хесса. – Колеску использовал имя Билли Уэйна для прикрытия, когда покупал прибор для бальзамирования. Хелен снимает квартиру по соседству с сыном. Там мы, я думаю, найдем много интересного.
   Через две секунды Мерси окончательно проснулась и сообразила, о чем идет речь.
   – Нам нужно разрешение Альвареса...
   – Я его уже получил.
   – Подожди меня, Хесс. Я быстро.
   – Жду.
   Мерси включила радио, натянула майку, надела бронежилет, сверху накинула рубашку и спортивную куртку, влезла в брюки и ботинки. Застегивая кобуру, она вспомнила об обещании "Бианши" прислать ей новую. Ну и где же они со своим подарком для избранных?
   Мерси причесалась, взяла сотовый телефон и проверила стилет в сумочке.
   На кухне она бросила взгляд на записку Хесса, оставленную еще прошлым утром. Эх, сукин сын! Все-таки оказался прав насчет Колеску! До машины Мерси добежала опрометью.
   Она села за руль, вставила ключ в зажигание и вдруг почувствовала сладковатый запах. Затем что-то холодное и мокрое накрыло ее лицо.
   Сначала она удивилась, но тут же все поняла.
   Мерси изо всех сил жала ногами на педали, откидываясь телом назад. Она сопротивлялась, отталкиваясь локтями и пытаясь высвободиться. Она старалась не дышать, но кислорода не хватало, и она рефлекторно заглатывала отравленный формальдегидом воздух.
   Мерси надеялась, что рано или поздно разожмет руку человека, схватившего ее. Однако это ей так и не удалось. В отчаянии, теряя физические силы, она сконцентрировала всю свою волю на руках мужчины. Но их хватка не ослабла.
   Последним, что видела Мерси, был серый потолок салона.
* * *
   Хесс ждал напарницу в машине у въезда в Квейл-Крик, но к семи часам она не появилась.
   Тогда Тим заехал на территорию жилого комплекса и остановился возле дома Колеску. Рядом он заметил черный "кадиллак". Сверив номера, Хесс убедился в том, что машина принадлежала Хелен Спурли. Он позвонил в диспетчерскую, попросил связаться с Мерси Рэйборн и отправить ее в Квейл-Крик. Однако диспетчер удивленно заметил, что сержант Рэйборн на вызов не отвечает.
   Хесс вышел из машины и направился к дому мимо пикетчиков. Пока собралось всего полдюжины человек. Они завтракали пончиками и пили кофе из термосов. По дороге Хесс попросил у одного из соседей Колеску мобильный телефон. Он набрал домашний номер Мерси, но трубку она не подняла. Тогда Хесс позвонил ей на сотовый, но Мерси снова не ответила. Ее нет ни дома, ни на работе. Она всегда носит мобильный телефон с собой. Почему же Мерси не берет трубку? Где она?
   Тим подошел к окну и заглянул внутрь сквозь жалюзи. Работал телевизор, но в гостиной никого не было. Он вернулся в машину и снова вызвал диспетчера, но тот не сообщил ничего утешительного. Хесс начал волноваться. 7.11. Плохи дела. Он подождал Мерси еще четыре минуты.
   Потом еще три.
   Затем опять отправился к толпе, нашел оператора Си-эн-би и попросил его пойти с ним.
   Оператора звали Марк. Этот молодой человек лет двадцати пяти выглядел сонным и был разочарован отсутствием сенсации. Хесс отвел его в сторону и объяснил суть дела. Он попросил Марка не снимать в течение пяти минут и за это обещал первым из операторов провести его в дом. Если же он откажется, то вообще останется на улице и, естественно, получит нагоняй от начальства.
   Марк согласился и пожал Хессу руку.
   Тим поднялся на крыльцо и постучал, но никто не ответил. Тим нажал на дверь; она оказалась заперта. Он оглянулся на Марка, стоявшего в толпе с опущенной вниз камерой.
   Хесс шагнул назад, повернулся боком и бросил свое тело на дверь. Она была не очень прочной, но Хессу все равно пришлось сделать три попытки. Наконец он вышиб ее и вошел в дом. У Хесса дрожали мышцы ног. Он снова посмотрел на оператора, сдержавшего слово. Соседи стояли, молча глядя вслед Хессу.
   Тим закрыл за собой дверь и ненадолго задержался в прихожей. Он ждал. Сверху не слышалось никаких звуков. В доме немного пахло едой, а в раковине лежали немытые тарелки и кастрюли, видимо, оставшиеся после вчерашнего ужина. Хесс заметил, что ужинали двое. Слегка гудел холодильник.
   Тим проверил гостиную и ванную комнату. Никого. Достав пистолет, Хесс поднялся на второй этаж. Он старался не думать о ноющих и дрожащих ногах и прерывистом дыхании. Ему было очень трудно подниматься по лестнице.
   Хелен Спурли лежала на полу в спальне Колеску. Ее ноги запутались в одеяле. Ночная рубашка была изорвана и окровавлена. Ее открытые глаза остекленели, а разинутый рот выглядел устрашающе. Никогда раньше Хесс не видел такого количества колотых ран на теле. Однажды, в шестьдесят девятом году, его вызвали на место преступления: трое людей стали жертвами секты сатанистов. Но даже это ритуальное убийство не было столь жестоким. Хесс прикинул примерное число ран на теле Хелен: не меньше семидесяти. Тут явно поработал Колеску и его нож для колки льда.
   Тим почти вбежал во вторую, гостевую, спальню. Кровать была аккуратно заправлена. Все выглядело вполне обычно, почти так, как и неделю назад, когда Хесс все-таки заподозрил что-то неладное.
   Но одна деталь изменилась. Зеркальная панель на стене была отодвинуга, а за ней виднелся вырубленный ход в соседнюю квартиру.
   За зеркалом также находилась маленькая полка с двумя пластмассовыми головами. Одна была лысой, вторая – с редкими темными волосами и бровями. Хесс почувствовал прилив адреналина. Скорее всего первая бутафорская голова предназначалась для светлого парика из натуральных волос, а вторую Колеску ставил перед телевизором. Из соседней квартиры до Хесса донесся мерзкий запах.
   Тим проник через лазейку и оказался в открытом шкафу. Он ощутил жуткий холод и услышал звук работающего кондиционера. На полу лежала одежда и несколько пар обуви.
   Откуда-то раздавалось негромкое бормотание телевизора, и Тим отправился на звук. Сжав покрепче оружие, он повернул ручку двери, ведущей в спальню на втором этаже, и увидел страшную картину. То, что некогда было Лаэл Джилсон, лежало на кровати в вызывающем белье. Напротив трупа стоял телевизор, по которому показывали утреннее ток-шоу. Хесс узнал Лаэл по волосам и чертам лица. Ее кожа была рябой и серой. Солнцезащитные очки словно скрывали кровоподтек или синяк под глазом.
   Внизу Хесс наткнулся на Джанет Кейн. Она сидела за столиком, в белой блузке, короткой черной юбке и шелковых чулках. В руках Джанет держала книгу. Волосы были собраны в высокий хвост. Ее кожа потемнела не так сильно, как у Лаэл, но на ней также виднелась сильная рябь, напоминавшая поверхность океана во время дождя. И похожие солнцезащитные очки.
   Вероника Стивенс лежала на диване в гостиной, опустив голову на руки. Она была в красном белье. В полумраке зашторенной гостиной Ронни казалась живой.
   Хесс стоял, окруженный мертвыми женщинами, и не верил своим глазам.
   Он бесцельно подошел к окну в гостиной, раздвинул шторы и выглянул наружу: жители округа спешили на работу, жаркое летнее солнце Калифорнии привычно роняло лучи на землю. Ничего особенного. Все как всегда. Обычные дела.
   Обычные дела для Колеску.
   Хесс проверил гараж на наличие фургона, но его там не было, равно как и прибора для бальзамирования. Тим заметил какой-то предмет, накрытый простыней. Сорвав ткань, он увидел алюминиевый стол с дренажами.
   С кухни Тим позвонил на работу и вызвал полицейских по адресу Медоуларк, 12, и Ковей-Ран, 28. Затем набрал домашний номер Мерси Рэйборн. Безуспешно.
   Вернувшись в гараж, Хесс нажал на кнопку для автоматического открывания двери и выбежал на улицу. Толпа соседей и операторы, собравшиеся у дома Колеску, удивленно смотрели, как Хесс садится в машину.
* * *
   Приехав в апельсиновую рощу, Тим остановился у пустого автомобиля Мерси. Дверь со стороны водителя была распахнута. Мерси исчезла. В салоне работало радио. На крыльце, греясь на солнышке, лениво развалились мурчащие кошки. Хесс без особой надежды прочесал дом. Затем зашел в гараж...
   Обнаженное тело молодой женщины свисало с потолка вниз головой. Оно было привязано за лодыжки веревкой, перекинутой через балку. Ее пальцы почти касались пола. В золотистых блестящих волосах играли лучи солнца, проникающие сквозь маленькое окно гаража.
   Хесс приблизился к телу и заметил металлический предмет, торчащий из-под ключицы. Такой же он видел во время бальзамирования, проводимого Бонни. Через подобную трубку выводилась кровь и поступал раствор.
   Пол был залит красно-черной густой кровью. Женщина, похожая на пикетчицу, которую Хесс видел по Си-эн-би, была очень бледна. Рядом, в кровавой жиже, валялась дамская сумочка.
   Тим собрался с мыслями. Убийца нарочно не закончил работу над этим телом. Он оставил Труди специально, чтобы ее нашли. Он отказался от Труди, потому что получил Мерси. Двоих он не потянул бы. Мерси станет его следующей жертвой.
   Но где они?
   Наверняка убийца ищет уединенное место. Ему нужно как-нибудь подвесить Мерси. К тому же необходимо электричество, чтобы включить прибор для бальзамирования.
   Из машины Хесс снова позвонил диспетчеру и попросил связать его с Брайтоном. У шерифа он потребовал вертолет для поиска серебристого фургона или пешего мужчины. А также полицейских для обыска приюта "Розовый сад" и мастерской ла Лонда в Эльсиноре.
   – Боже мой, Тим! У нас еще одно убийство. В парке.
   – Слушай, можно ли к дому Мерси прислать Макнолли с собаками? След еще вполне свежий.
   – Они не в состоянии найти человека, уехавшего на машине.
   – И все же стоит попробовать.
   – Хорошо.
   Тим сел в автомобиль, нагретый утренним солнцем, снял шляпу и вытер пот с головы. Сквозь окно гаража он видел бледное тело Труди Пауэрс, качающееся на веревке.
   Ему нужно подвесить Мерси. Уединенность. Электричество.
   Мысли беспорядочно роились у Тима в голове. "Розовый сад" уже засветился, вряд ли преступник поехал туда. И он не в мастерской ла Лонда.
   Нет, он увез ее куда-нибудь недалеко, в привычное для него самого место.
   Вспомнив о мастерской Прэта, Тим завел машину.
   Хесса заносило на дороге, но он не снижал скорости, держась за руль, как капитан за штурвал во время шторма.
* * *
   Она очнулась в странном помещении. Это был некий перевернутый мир хромированных покрышек, распылителей с автомобильными красителями, плакатов с голыми женщинами, канистр и грязного бетонного пола, до которого Мерси могла достать кончиками пальцев. Перед глазами стояла красная пелена.
   Повернув голову направо, Мерси увидела фары и шины большого серебристого фургона. Рядом с ним блестела шикарная желто-черная машина. Напрягая мышцы пресса, Мерси слегка приподнялась и посмотрела на свои обутые ноги, связанные оранжевой веревкой и прикрепленные к подъемнику. Мерси слышала от Айка название такого подъемника – "таль".
   Боль была невыносимой. Мерси казалось, что ее голова вот-вот разорвется. Вздутую кожу на лице сжимала клейкая лента. Время от времени Мерси приподнималась, и тогда жуткое давление прекращалось, но из-за тяжелого бронежилета она не могла долго находиться в таком положении и снова свешивалась вниз. По лицу тек пот, попадая в глаза и разъедая их. Запястья были накрепко склеены лентой, и пальцы совсем онемели. Щиколоток Мерси почти не чувствовала – их туго стягивала веревка.
   Мерси ощущала приторный запах хлороформа. Похититель дважды усыплял ее, пока она висела на подъемнике. Еще один раз в машине и неизвестно сколько – в дороге.
   Пистолет Мерси лежал на одной из полок мастерской. Маленький пистолет, что она носила на ноге, парень также нашел и положил себе в карман. Единственной вещью, которую он не обнаружил, был стилет в сумочке. Однако сама сумочка находилась вне зоны досягаемости: похититель намеренно положил ее на пол, у Мерси на виду.
   – Время не ждет! – сказал он.
   Его голос звучал очень спокойно. Мерси заметила легкий акцент, смесь восточного и южного говоров, скорее всего техасского и калифорнийского. Она уловила и знакомые нотки – румынский акцент, который Колеску приобрел еще в детстве и которым умело пользовался.
   – Я не люблю работать быстро, – продолжал он. – Знаешь, милая, главное – это процесс.
   Из-под клейкой ленты доносились лишь хрипы и стоны Мерси. В голове пульсировала кровь.
   – Но надо приступать к делу. Я не хочу, чтобы нас с тобой застали хозяева. Они будут здесь в девять.
   Мерси взглянула на него: невысокий круглолицый мужчина в облегающих джинсах, ковбойской рубашке и черном кожаном жилете. По плечам струились вьющиеся светлые волосы. Теперь Мерси понимала, что это парик. И густые усы фальшивые. Мерси безошибочно узнала в франтоватом блондине Матамороса Колеску. Даже свисая вниз головой, она заметила его плечи – ссутулившиеся, чтобы скрыть выросшую грудь, и грустные недоверчивые глаза. Да, именно с этим человеком она разговаривала лишь пару дней назад.
   Запугивала его. Презирала. Считала жалким. Назвала недалеким и посредственным по телевидению.
   А Хесс заподозрил его, но не смог объяснить Мерси почему. Да и сам не понимал, что именно его насторожило в Колеску.
   Мерси увидела прибор для бальзамирования, тот самый, который был куплен на имя Уильяма Уэйна. Интересно, стоит ли за всем этим мать Колеску?
   Мерси попыталась раскачаться и дотянуться до сумочки. Если бы она схватила ее онемевшими пальцами, то взяла бы нож и... что? Мерси понимала, что потратит уйму сил, но все равно не успеет атаковать Колеску и выбраться отсюда. Она снова приподнялась и дала голове немного отдохнуть. Кровь отлила, и боль немного стихла. Но через минуту снова вернулась. Мерси посмотрела на Колеску: тот держал в руке трубку, прикрепленную к прибору.