Страница:
– Ты купил это кольцо для меня или для Джейн? – спрашиваю я.
– Для тебя, конечно! – возмущается он.
– Просто я хочу понять, это неожиданный порыв или ты делаешь это сознательно. – У него перекашивается лицо, а я тороплюсь: – Наверное, ты все обдумал. Но я не уверена, что ты хотел жениться именно на мне. – Его лицо еще испуганнее. Я понимаю, что я сволочь. – Господи, прости меня, Джош, как я могла такое сказать. Просто волнуюсь, знаешь ли. – Тут я начинаю хихикать. – Я раньше так не волновалась в твоем присутствии.
– Ну, так раньше я не делал тебе предложения, – Джош делает паузу. – И вообще никому еще не делал.
– А почему вдруг сделал?
– Мы подходим друг другу. Мы похожи. Мы знаем друг друга всю жизнь. Ни с одной другой женщиной мне не было так весело, как с тобой. С другими мне скучно.
Я все еще тяну время.
– Так ты готов к моногамии? Думаю, нам обоим придется пойти на эту жертву.
– Да, готов. Мне надоело привыкать к разным женщинам, которые потом оказываются на одно лицо. А ты не такая. – Он умолкает, и я вижу, что он преодолевает смущение. – Наверное, так было всегда, и поэтому все другие кажутся мне какими-то не такими. Наверное, это из-за тебя я все не мог определиться…
– Ты уверен, что так думаешь? Это подозрительно напоминает мне мамину теорию. Надеюсь, ты делаешь мне предложение не потому, что она окончательно тебя замучила?
Джош усмехается. Он продолжает, так и не ответив на мой вопрос:
– …И я подумал, что у тебя нет планов на этот счет, – его ухмылка расползается в широкую улыбку. – То есть ты не позволяешь мужчинам находиться рядом с тобой так долго, чтобы запомнить их фамилии.
Смит.
– Наш брак обрадовал бы твою маму. Женитьба была бы логичным продолжением – подумай о налоговых льготах.
– До чего же романтично, – смеюсь я. Он неожиданно становится серьезным.
– Ты будешь со мной счастлива, Кэс. Мы же любим друг друга.
– Просто это очень неожиданно.
Джош смеется:
– Ну, не очень-то неожиданно – для меня. Я долго ждал, чтобы тебе сказать. Думаю, принято начинать с поцелуя или нужно было тебя куда-нибудь пригласить.
– Мы и так всюду ходим вместе.
– Вот именно. Я не мог решить, как мне рассказать. Не знаю, решился бы я вообще, но ты в последнее время изменилась. Ты стала серьезнее. Я понял, что пора. Что ты мне ответишь, Кэс? Ты хочешь стать моей женой?
Джош мой лучший друг. Он – Мой Друг Джош. И вот Мой Друг Джош стоит передо мной на коленях, в одной руке у него роза, а в другой колечко с бриллиантами.
Он прав: брак – это церемония, освященная житейской мудростью, снижением налогов, законом и тысячелетней историей. Джош добрый, сильный, богатый, интеллектуально он меня превосходит, он меня обожает, он не обращает внимания на мои вспышки раздражения или ненакрашенное лицо, а если этого вам недостаточно, то он еще и красив.
Но ничто из перечисленного не убедит меня выйти за него замуж. Я смотрю на Джоша и неожиданно вижу лицо Даррена.
Все будет хорошо. Я никогда не заставлю его страдать при разводе. Потому что как бы я им сильно ни дорожила, я его не люблю. Он никогда не заставит мое сердце замирать от счастья и никогда не сможет его разбить. Паутина жизни, сотканная усилиями среднего класса, всегда будет держать нас на плаву. Мы будем обедать с нашими многочисленными друзьями, с теми, кто интересует нас и которым интересны мы. Будем вместе проводить вечера за игрой «Преследование» и за шарадами на Рождество. Потом будет приготовительная школа для детей и экзотические каникулы. Я все это люблю. Семейное счастье заманчиво и безопасно, и кажется, оно существует.
Я пыталась заполнить дни без Даррена множеством разных дел. Но ничего не получилось. А если бы я была с Джошем, если бы я вышла за Джоша – я прокрутила этот вариант в голове, – я была бы застрахована от страданий. Выйдя замуж за Джоша, я бы не занималась чепухой, – не напивалась бы, не звонила бы Даррену, чтобы рассказать о своих чувствах. Выйти замуж за Джоша – да это же идеальный вариант! Стопроцентный. Тут, конечно, есть риск, но это мой единственный шанс.
– Да.
– Что да? Да, мы любим друг друга… или да, мы поженимся.
– Да и да.
– О господи, я самый счастливый человек на свете. О бог мой. Будем звонить Иззи? – Джош смешно подпрыгивает и, приземлившись, вертит задом, бьет в ладоши и дает пинка невидимому противнику. – Нет-нет, лучше сначала позвоним твоей маме или моим родителям, ты не против? – Джош мечется по квартире, судорожно ища мобильник, хотя его обычный телефон прекрасно работает.
– Шампанского? Ты хочешь шампанского? – он поворачивается ко мне, посылает воздушные поцелуи и снова бьет кулаками по воздуху. Никогда не видела его таким счастливым. Я и не знала, что могу сделать его таким счастливым. И я… я тоже счастлива. Спокойна и счастлива.
– Ты не хочешь меня поцеловать? Может, скрепим нашу сделку? – предлагаю я.
– Ой, Кэс, извини. Я хочу это сделать вот уже двадцать шесть лет.
Я делаю вид, что не замечаю, как сильно он вспотел. И не придаю значения тому, как он неловко стукнулся о мои зубы, и на мгновение оказываюсь с Барри Картером за гаражом для мотоцикла. Потом мы приспосабливаемся, и вскоре мне уже нравится с ним целоваться. Мы оба очень опытны и умеем это делать.
Я приезжаю рано и занимаю место лицом к стене, чтобы Иззи могла видеть ресторан. Снимаю кольцо и кладу его под салфетку, – пусть это будет для нее сюрпризом. Потом снова надеваю, решив, как только она придет, пропеть «Та-да-да-да-а-а-а-а» и вытянуть руку. А может, лучше все-таки спрятать под салфетку? Не представляю, как Иззи к этому отнесется. Ведь Джош для нее единственный реальный шанс выйти замуж. Шучу. Я знаю, что дело не в этом, но это бесповоротно меняет дело. Точно меняет?
Нет, не меняет.
Да, меняет.
Иззи будет рада за нас.
Точно?
Наверняка.
Вот она. Целует меня, заказывает «Кровавую Мэри» и смотрит на меня.
– Что ты хотела мне сообщить? Делаю глубокий вдох:
– Я выхожу замуж за Джоша.
Воцаряется тишина. Не слышно ни звона бокалов, ни стука тарелок. Во всяком случае, я ничего не слышу. Я смотрю Иззи в лицо и жду, что она скажет.
– Ты выходишь за Джоша? – шепчет она и отпивает из моего стакана с водой.
Иззи явно обескуражена.
Но она рада.
Она рада?
Незаметно, чтобы она была недовольна.
Точно?
– Да, я же сказала. – Я широко улыбаюсь, потому что помолвленные женщины должны улыбаться, и Иззи это знает.
Я заказываю вино.
Она вертит в руках салфетку.
Я просматриваю меню.
А она нет.
Интересно, кто из нас первым сменит тему. Мы с Иззи всегда были абсолютно откровенны друг с другом. Исключая то, что я скрыла от нее, что она нравится Джошу. Но это было много лет назад, и это было правильно. Сейчас все было бы гораздо сложнее, если бы они тогда переспали. В любом случае, суть в том, что Иззи всегда была со мной предельно откровенна. Я бы не хотела, чтобы она промолчала, если у нее есть сомнения.
Но я все-таки не готова предстать перед ее неподкупной прямотой.
И одновременно так надеюсь, что она не заговорит о погоде.
Давай, Иззи.
– Кэс, должна сказать тебе прямо – я в шоке.
– Почему? – блефую я.
Но я знаю, почему. Потому что я никогда не проявляла по отношению к Джошу романтических чувств и всегда была против брака.
– Потому что ты никогда не проявляла по отношению к Джошу романтических чувств и всегда была против брака.
Я зло на нее смотрю. Официантка приносит Иззи ее «Кровавую Мэри» и перечисляет их лучшие блюда. Я заставляю ее повторить дважды. Иззи заказывает «это». Я прошу «то же самое». Ни одна из нас не имеет понятия, что мы заказали.
– Разве ты не говорила, что Джош будет прекрасным мужем? – подзуживаю я.
– Да.
– Разве ты не говорила, что мне нужно выйти замуж? Научиться доверять? Не избегать близости?
– Да.
– Так в чем проблема?
– Я не сказала, что это проблема.
– Но судя по всему, это так.
– Просто тебе нечего сказать. А тебе не кажется, что проблема все-таки есть?
– Нет. У меня нет проблем.
– Хорошо.
– Да, это хорошо.
Официантка возвращается с вином, водой и хлебом. Я так ей рада, как будто это моя давно потерянная сестра. Но она, ясное дело, не собирается садиться за наш стол. Я смотрю, как она торопливо уходит на кухню, оставив меня наедине с Иззи и ее бескомпромиссностью.
– А как же Даррен?
– Даррен? – Я не могу проглотить хлеб. Жую и жую, но он не глотается. Я пью воду. – А кто такой Даррен? Даррен многому меня научил. – Это меня не спасет, но я делаю глубокий вдох. – Я ему многим обязана. Он помог мне понять, что я способна на привязанность.
– Не говори со мной так, будто я член вашего исполнительного комитета, – обрывает она. Иззи же никогда на меня не нападает! Что я такого сказала? Я кажусь ей слишком напыщенной? Но я же не привыкла исповедоваться в сердечных делах, ведь куда легче довольствоваться игрой ума.
– Даррен много для меня значил.
– Ты его любила.
Я не могу сказать Иззи правду. Я не могу сказать, что выйти за Джоша – это для меня спасение. Она любит Джоша так же, как люблю его я, и она не простит меня. У меня нет выбора, придется переписать историю заново.
– Нет, Иззи, с Дарренном – это была страсть, – говорю я твердо, гоня мысли о том, что сделала ему больно.
– Ты говорила, что любишь его, – строго говорит она.
– Я ошибалась.
– Ты говорила, что никогда не ошибаешься!
– Я ошибалась и в том, и в другом! – Я почти кричу. Глубокий вдох и попытаться взять себя в руки. – Даррен говорил мне то, что не говорил никто другой, он научил меня смотреть на вещи иначе, но я его не любила.
Она смотрит на меня с явным недоверием.
– Значит, ты не можешь вспомнить те слова, которые он когда-то тебе сказал? Не помнишь, как вы с ним смеялись? И не говоришь о нем постоянно?
Она права.
– Даррен… – я делаю усилие, – …он меня вдохновлял, он был удивительный, но он для меня чужой. Женщины же не влюбляются в мужчин, с которыми только что познакомились.
– Конечно, влюбляются!
– Слушай, почему мы говорим о Даррене? С Джошем я чувствую себя уверенно. Я знаю его сто лет.
– В таком случае это не любовь, а расчет.
Официантка несет еду, и мы заключаем что-то вроде перемирия на время обеда. Мы мрачно жуем салат с козьим сыром и угрюмо глотаем вино.
Я думала, все будет не так. Я хотела, чтобы она была за меня рада.
– Думаю, Джош никогда не доведет меня до желудочных спазмов.
– Как Даррен.
Ее слова я пропускаю мимо ушей.
– Но это естественно. Я давно знаю Джоша. Что я хотела этим сказать?
Иззи явно расстроена этими переменами, но жизнь идет, и все меняется. Мне бы хотелось, чтобы все можно было изменить. Тогда все изменила встреча с Дарреном. После него я почувствовала себя одинокой. Но нужно как-то жить; дальше, а брак с Джошем – это шанс сохранить себя. Конечно, жаль, что Иззи сердится, но у меня совершенно нет выбора.
– Даррена я просто очень хотела. Меня несло по течению. Я знаю, что говорю сейчас безумные вещи. – Глядя на Иззи, пробую определить, убедила я ее или нет. По ее лицу видно, что она хочет мне верить. Почти так же, как я хочу верить сама себе. – Джош сделал мне предложение. Я люблю Джоша. Он мне как брат. – Иззи пытается меня перебить, но я поднимаю руку, останавливая ее. – Возможно, сейчас Джош любит меня больше, чем я его. Но двое редко любят друг друга одинаково. Мы вместе уже много лет и будем еще долго вместе. – Я делаю эффектную паузу и потом умоляюще восклицаю: – Я буду ему хорошей женой.
Я и правда хочу этого. Я собираюсь быть идеальной женой и постараюсь компенсировать Джошу свое равнодушие. Буду ставить его интересы выше своих. Он сможет выбрать, с какого края кровати спать. Со временем я стану разбираться в его работе. Я даже выучу правила игры в регби. Джош не пожалеет.
Иззи задумывается над моими словами. Мы сидим и молчим уже целую вечность.
Наконец она выдавливает:
– Ты не станешь обманывать Джоша, так что приходится признать, что ты поступаешь честно, Кэс. – Она смотрит на меня уже тысячу лет.
– Так и есть. – На ее лице появляется широкая, довольная улыбка. Я с облегчением улыбаюсь в ответ.
Как часто я ругала ее за излишнюю доверчивость. Говорила, что она сама предлагает людям вытирать ноги о ее душу. А теперь радуюсь, что она именно такая.
Все в порядке. Теперь все будет прекрасно.
Я хвастаюсь ей кольцом. Она охает и ахает, она клянется, что ни за что не наденет на свадьбу розовое или лиловое платье, и с оборками тоже. Я лезу в сумку и достаю буклет со свадебной коллекцией Аманды Уокили. Мы громко смеемся и вообще расслабляемся на всю катушку.
Для этого и нужны подруги.
16
– Для тебя, конечно! – возмущается он.
– Просто я хочу понять, это неожиданный порыв или ты делаешь это сознательно. – У него перекашивается лицо, а я тороплюсь: – Наверное, ты все обдумал. Но я не уверена, что ты хотел жениться именно на мне. – Его лицо еще испуганнее. Я понимаю, что я сволочь. – Господи, прости меня, Джош, как я могла такое сказать. Просто волнуюсь, знаешь ли. – Тут я начинаю хихикать. – Я раньше так не волновалась в твоем присутствии.
– Ну, так раньше я не делал тебе предложения, – Джош делает паузу. – И вообще никому еще не делал.
– А почему вдруг сделал?
– Мы подходим друг другу. Мы похожи. Мы знаем друг друга всю жизнь. Ни с одной другой женщиной мне не было так весело, как с тобой. С другими мне скучно.
Я все еще тяну время.
– Так ты готов к моногамии? Думаю, нам обоим придется пойти на эту жертву.
– Да, готов. Мне надоело привыкать к разным женщинам, которые потом оказываются на одно лицо. А ты не такая. – Он умолкает, и я вижу, что он преодолевает смущение. – Наверное, так было всегда, и поэтому все другие кажутся мне какими-то не такими. Наверное, это из-за тебя я все не мог определиться…
– Ты уверен, что так думаешь? Это подозрительно напоминает мне мамину теорию. Надеюсь, ты делаешь мне предложение не потому, что она окончательно тебя замучила?
Джош усмехается. Он продолжает, так и не ответив на мой вопрос:
– …И я подумал, что у тебя нет планов на этот счет, – его ухмылка расползается в широкую улыбку. – То есть ты не позволяешь мужчинам находиться рядом с тобой так долго, чтобы запомнить их фамилии.
Смит.
– Наш брак обрадовал бы твою маму. Женитьба была бы логичным продолжением – подумай о налоговых льготах.
– До чего же романтично, – смеюсь я. Он неожиданно становится серьезным.
– Ты будешь со мной счастлива, Кэс. Мы же любим друг друга.
– Просто это очень неожиданно.
Джош смеется:
– Ну, не очень-то неожиданно – для меня. Я долго ждал, чтобы тебе сказать. Думаю, принято начинать с поцелуя или нужно было тебя куда-нибудь пригласить.
– Мы и так всюду ходим вместе.
– Вот именно. Я не мог решить, как мне рассказать. Не знаю, решился бы я вообще, но ты в последнее время изменилась. Ты стала серьезнее. Я понял, что пора. Что ты мне ответишь, Кэс? Ты хочешь стать моей женой?
Джош мой лучший друг. Он – Мой Друг Джош. И вот Мой Друг Джош стоит передо мной на коленях, в одной руке у него роза, а в другой колечко с бриллиантами.
Он прав: брак – это церемония, освященная житейской мудростью, снижением налогов, законом и тысячелетней историей. Джош добрый, сильный, богатый, интеллектуально он меня превосходит, он меня обожает, он не обращает внимания на мои вспышки раздражения или ненакрашенное лицо, а если этого вам недостаточно, то он еще и красив.
Но ничто из перечисленного не убедит меня выйти за него замуж. Я смотрю на Джоша и неожиданно вижу лицо Даррена.
Все будет хорошо. Я никогда не заставлю его страдать при разводе. Потому что как бы я им сильно ни дорожила, я его не люблю. Он никогда не заставит мое сердце замирать от счастья и никогда не сможет его разбить. Паутина жизни, сотканная усилиями среднего класса, всегда будет держать нас на плаву. Мы будем обедать с нашими многочисленными друзьями, с теми, кто интересует нас и которым интересны мы. Будем вместе проводить вечера за игрой «Преследование» и за шарадами на Рождество. Потом будет приготовительная школа для детей и экзотические каникулы. Я все это люблю. Семейное счастье заманчиво и безопасно, и кажется, оно существует.
Я пыталась заполнить дни без Даррена множеством разных дел. Но ничего не получилось. А если бы я была с Джошем, если бы я вышла за Джоша – я прокрутила этот вариант в голове, – я была бы застрахована от страданий. Выйдя замуж за Джоша, я бы не занималась чепухой, – не напивалась бы, не звонила бы Даррену, чтобы рассказать о своих чувствах. Выйти замуж за Джоша – да это же идеальный вариант! Стопроцентный. Тут, конечно, есть риск, но это мой единственный шанс.
– Да.
– Что да? Да, мы любим друг друга… или да, мы поженимся.
– Да и да.
– О господи, я самый счастливый человек на свете. О бог мой. Будем звонить Иззи? – Джош смешно подпрыгивает и, приземлившись, вертит задом, бьет в ладоши и дает пинка невидимому противнику. – Нет-нет, лучше сначала позвоним твоей маме или моим родителям, ты не против? – Джош мечется по квартире, судорожно ища мобильник, хотя его обычный телефон прекрасно работает.
– Шампанского? Ты хочешь шампанского? – он поворачивается ко мне, посылает воздушные поцелуи и снова бьет кулаками по воздуху. Никогда не видела его таким счастливым. Я и не знала, что могу сделать его таким счастливым. И я… я тоже счастлива. Спокойна и счастлива.
– Ты не хочешь меня поцеловать? Может, скрепим нашу сделку? – предлагаю я.
– Ой, Кэс, извини. Я хочу это сделать вот уже двадцать шесть лет.
Я делаю вид, что не замечаю, как сильно он вспотел. И не придаю значения тому, как он неловко стукнулся о мои зубы, и на мгновение оказываюсь с Барри Картером за гаражом для мотоцикла. Потом мы приспосабливаемся, и вскоре мне уже нравится с ним целоваться. Мы оба очень опытны и умеем это делать.
Я приезжаю рано и занимаю место лицом к стене, чтобы Иззи могла видеть ресторан. Снимаю кольцо и кладу его под салфетку, – пусть это будет для нее сюрпризом. Потом снова надеваю, решив, как только она придет, пропеть «Та-да-да-да-а-а-а-а» и вытянуть руку. А может, лучше все-таки спрятать под салфетку? Не представляю, как Иззи к этому отнесется. Ведь Джош для нее единственный реальный шанс выйти замуж. Шучу. Я знаю, что дело не в этом, но это бесповоротно меняет дело. Точно меняет?
Нет, не меняет.
Да, меняет.
Иззи будет рада за нас.
Точно?
Наверняка.
Вот она. Целует меня, заказывает «Кровавую Мэри» и смотрит на меня.
– Что ты хотела мне сообщить? Делаю глубокий вдох:
– Я выхожу замуж за Джоша.
Воцаряется тишина. Не слышно ни звона бокалов, ни стука тарелок. Во всяком случае, я ничего не слышу. Я смотрю Иззи в лицо и жду, что она скажет.
– Ты выходишь за Джоша? – шепчет она и отпивает из моего стакана с водой.
Иззи явно обескуражена.
Но она рада.
Она рада?
Незаметно, чтобы она была недовольна.
Точно?
– Да, я же сказала. – Я широко улыбаюсь, потому что помолвленные женщины должны улыбаться, и Иззи это знает.
Я заказываю вино.
Она вертит в руках салфетку.
Я просматриваю меню.
А она нет.
Интересно, кто из нас первым сменит тему. Мы с Иззи всегда были абсолютно откровенны друг с другом. Исключая то, что я скрыла от нее, что она нравится Джошу. Но это было много лет назад, и это было правильно. Сейчас все было бы гораздо сложнее, если бы они тогда переспали. В любом случае, суть в том, что Иззи всегда была со мной предельно откровенна. Я бы не хотела, чтобы она промолчала, если у нее есть сомнения.
Но я все-таки не готова предстать перед ее неподкупной прямотой.
И одновременно так надеюсь, что она не заговорит о погоде.
Давай, Иззи.
– Кэс, должна сказать тебе прямо – я в шоке.
– Почему? – блефую я.
Но я знаю, почему. Потому что я никогда не проявляла по отношению к Джошу романтических чувств и всегда была против брака.
– Потому что ты никогда не проявляла по отношению к Джошу романтических чувств и всегда была против брака.
Я зло на нее смотрю. Официантка приносит Иззи ее «Кровавую Мэри» и перечисляет их лучшие блюда. Я заставляю ее повторить дважды. Иззи заказывает «это». Я прошу «то же самое». Ни одна из нас не имеет понятия, что мы заказали.
– Разве ты не говорила, что Джош будет прекрасным мужем? – подзуживаю я.
– Да.
– Разве ты не говорила, что мне нужно выйти замуж? Научиться доверять? Не избегать близости?
– Да.
– Так в чем проблема?
– Я не сказала, что это проблема.
– Но судя по всему, это так.
– Просто тебе нечего сказать. А тебе не кажется, что проблема все-таки есть?
– Нет. У меня нет проблем.
– Хорошо.
– Да, это хорошо.
Официантка возвращается с вином, водой и хлебом. Я так ей рада, как будто это моя давно потерянная сестра. Но она, ясное дело, не собирается садиться за наш стол. Я смотрю, как она торопливо уходит на кухню, оставив меня наедине с Иззи и ее бескомпромиссностью.
– А как же Даррен?
– Даррен? – Я не могу проглотить хлеб. Жую и жую, но он не глотается. Я пью воду. – А кто такой Даррен? Даррен многому меня научил. – Это меня не спасет, но я делаю глубокий вдох. – Я ему многим обязана. Он помог мне понять, что я способна на привязанность.
– Не говори со мной так, будто я член вашего исполнительного комитета, – обрывает она. Иззи же никогда на меня не нападает! Что я такого сказала? Я кажусь ей слишком напыщенной? Но я же не привыкла исповедоваться в сердечных делах, ведь куда легче довольствоваться игрой ума.
– Даррен много для меня значил.
– Ты его любила.
Я не могу сказать Иззи правду. Я не могу сказать, что выйти за Джоша – это для меня спасение. Она любит Джоша так же, как люблю его я, и она не простит меня. У меня нет выбора, придется переписать историю заново.
– Нет, Иззи, с Дарренном – это была страсть, – говорю я твердо, гоня мысли о том, что сделала ему больно.
– Ты говорила, что любишь его, – строго говорит она.
– Я ошибалась.
– Ты говорила, что никогда не ошибаешься!
– Я ошибалась и в том, и в другом! – Я почти кричу. Глубокий вдох и попытаться взять себя в руки. – Даррен говорил мне то, что не говорил никто другой, он научил меня смотреть на вещи иначе, но я его не любила.
Она смотрит на меня с явным недоверием.
– Значит, ты не можешь вспомнить те слова, которые он когда-то тебе сказал? Не помнишь, как вы с ним смеялись? И не говоришь о нем постоянно?
Она права.
– Даррен… – я делаю усилие, – …он меня вдохновлял, он был удивительный, но он для меня чужой. Женщины же не влюбляются в мужчин, с которыми только что познакомились.
– Конечно, влюбляются!
– Слушай, почему мы говорим о Даррене? С Джошем я чувствую себя уверенно. Я знаю его сто лет.
– В таком случае это не любовь, а расчет.
Официантка несет еду, и мы заключаем что-то вроде перемирия на время обеда. Мы мрачно жуем салат с козьим сыром и угрюмо глотаем вино.
Я думала, все будет не так. Я хотела, чтобы она была за меня рада.
– Думаю, Джош никогда не доведет меня до желудочных спазмов.
– Как Даррен.
Ее слова я пропускаю мимо ушей.
– Но это естественно. Я давно знаю Джоша. Что я хотела этим сказать?
Иззи явно расстроена этими переменами, но жизнь идет, и все меняется. Мне бы хотелось, чтобы все можно было изменить. Тогда все изменила встреча с Дарреном. После него я почувствовала себя одинокой. Но нужно как-то жить; дальше, а брак с Джошем – это шанс сохранить себя. Конечно, жаль, что Иззи сердится, но у меня совершенно нет выбора.
– Даррена я просто очень хотела. Меня несло по течению. Я знаю, что говорю сейчас безумные вещи. – Глядя на Иззи, пробую определить, убедила я ее или нет. По ее лицу видно, что она хочет мне верить. Почти так же, как я хочу верить сама себе. – Джош сделал мне предложение. Я люблю Джоша. Он мне как брат. – Иззи пытается меня перебить, но я поднимаю руку, останавливая ее. – Возможно, сейчас Джош любит меня больше, чем я его. Но двое редко любят друг друга одинаково. Мы вместе уже много лет и будем еще долго вместе. – Я делаю эффектную паузу и потом умоляюще восклицаю: – Я буду ему хорошей женой.
Я и правда хочу этого. Я собираюсь быть идеальной женой и постараюсь компенсировать Джошу свое равнодушие. Буду ставить его интересы выше своих. Он сможет выбрать, с какого края кровати спать. Со временем я стану разбираться в его работе. Я даже выучу правила игры в регби. Джош не пожалеет.
Иззи задумывается над моими словами. Мы сидим и молчим уже целую вечность.
Наконец она выдавливает:
– Ты не станешь обманывать Джоша, так что приходится признать, что ты поступаешь честно, Кэс. – Она смотрит на меня уже тысячу лет.
– Так и есть. – На ее лице появляется широкая, довольная улыбка. Я с облегчением улыбаюсь в ответ.
Как часто я ругала ее за излишнюю доверчивость. Говорила, что она сама предлагает людям вытирать ноги о ее душу. А теперь радуюсь, что она именно такая.
Все в порядке. Теперь все будет прекрасно.
Я хвастаюсь ей кольцом. Она охает и ахает, она клянется, что ни за что не наденет на свадьбу розовое или лиловое платье, и с оборками тоже. Я лезу в сумку и достаю буклет со свадебной коллекцией Аманды Уокили. Мы громко смеемся и вообще расслабляемся на всю катушку.
Для этого и нужны подруги.
16
Передо мной новый мир. Новая жизнь. Стали другими отношения с моей матерью и матерью Джоша, тетками, соседями, женщинами, с которыми я встречаюсь на званых обедах, в ресторанах, художественных галереях, спортивном зале, – теперь я руководствуюсь книгой «Новобрачные и обустройство дома». Что я говорила об этом, прежде чем надеть обручальное кольцо? Подготовка к свадьбе – это превосходная замена сексу. Это удивляет – и радует, потому что мы с Джошем решили с этим делом не спешить.
– Почему? – не понимает Иззи.
– Мы с ним чувствуем, что нам гораздо сложнее, чем казалось, переключиться с дружбы на любовь.
– Разве это для вас не важно? Разве женатые люди не должны быть любовниками?
– Да, но и друзьями тоже, – защищаюсь я. – Чтобы преодолеть смущение, мы хотели сначала напиться. В конце концов, раньше мы довольно часто занимались этим с другими людьми. Но теперь это кажется таким противным и глупым. Я поняла, что не буду спешить с этим, потому что хочу, чтобы это стало событием. Еще несколько месяцев без секса мне не повредят.
– А у тебя не зарастет? – дразнит меня Иззи. Я швыряю в нее подушкой, но мы умолкаем, когда в комнату входит Джош с вином и «Принглс» на подносе.
– Кажется, вы тут мне перемывали кости. – Он садится между нами. Мы с Иззи переглядываемся.
– Мы превозносили твои достоинства, – молвит Иззи.
Маленькая ложь во спасение – это образ жизни. Не скажет же она: «Мы говорили о вашем с Кэс целомудрии».
Хотя в прошлом мы втроем обсуждали все детали нашей жизни. И не только сексуальную свободу, но еще и свободу дефекации – во время путешествия в Индию.
Вечером, когда Иззи ушла, я рассказываю Джошу, о чем мы говорили. Это была маленькая хитрость ради изменения наших отношений, почти незаметная и уж вовсе несущественная.
Брат Иззи делает эскизы наших свадебных приглашений, и Иззи должна забежать сегодня вечером, чтобы определиться с текстом. Вот и еще одно небольшое изменение – теперь Иззи редко заезжает надолго. Теперь она является только по делу. Но дел у нее много – выбрать платья и цветы, перекрасить квартиру Джоша, вернуть блюдо из-под запеканки. И поэтому она заезжает так часто, что это не проблема.
– Итак, Иззи? Ты решила, кем ты будешь – подружкой невесты или шафером? – спрашивает Джош.
– Подружкой невесты. Мне больше нравится платье, чем костюм.
– Меня ты любишь больше! – воплю я.
Но она не отвечает мне, а спрашивает:
– А где будет свадьба? Мы хором отвечаем:
– В Лондоне, – это я.
– Дома, – говорит Джош.
– Дома, – быстро соглашаюсь я.
– В Лондоне, – настаивает он.
– Мы еще не все обдумали, – улыбаюсь я Иззи. Он воздерживается от пояснений.
– Мы уже назначили дату, – говорит Джош. Я прижимаюсь к нему.
– Это хорошо, – улыбается Иззи. – Когда?
– В июне, – говорю я.
– В июле, – говорит Джош в голос со мной. Мы оба смеемся. – Слушай, мне все равно. Делай что хочешь. Просто я немного нервничаю. Это будет лучшая свадьба на свете.
Он наклоняется и целует меня.
Я отворачиваюсь от него, потому что не хочу смущать Иззи.
Джош уехал на тренировку по регби, а мы с Иззи взялись за свадебные приготовления. Я отношусь к этому так же серьезно, как к своей работе.
– Так, нужно составить список.
Иззи вскакивает и несет бумагу и ручку. Я сгребаю в кучу журналы для новобрачных и открываю бутылку «Шардоне».
– Ты все еще не решила, когда и где? – тихо спрашивает Иззи, аккуратно выводя «Свадьба Кэс и Джоша» вверху листа. Почерк у нее округлый, детский и такой знакомый.
– У Джули и Эшера, у родителей Джоша.
– Это уже что-то, – улыбается Иззи. – А в какой церкви?
– Церкви? Я не подумала о церкви.
– Обычно это бывает в церкви.
– Я хотела устроить гражданскую церемонию. Может, в саду или в маленьком отеле? – я скрестила ноги.
Иззи осторожно прощупывает почву.
– Вы обсуждали это с Джошем? Он ведь довольно религиозен.
– Ты имеешь в виду регби?
И мы хохочем. И ведь правда, нельзя сказать, что Джош ревностный христианин, но он верит в бога и ходит в церковь на Пасху, Рождество, в общей сложности не реже трех раз в год. Но как же серьезно он отнесся к своим обязанностям, став крестным отцом детей своего начальника. Я бы приписала это конформизму. А может, и нет. Я подумаю.
– Конечно, Иззи, он религиозен. Он учился в отличной школе, они все ходили на мессу.
– Если ты рассчитываешь выйти замуж в июле, то лучше обстряпать это побыстрее. Уже апрель. Как я понимаю, ты имеешь в виду июль этого года? – Она рисует в углу списка сердечки и колокольчики.
– Да, этого.
Мы прикидываем список расходов. Я возмущаюсь, обнаружив, что по традиции родители невесты должны оплатить практически все, а родители жениха раскошеливаются всего-то на букетик да на кольца. Сомнительно, что у мамы есть тайные сбережения, которые появятся – оп-ля! – когда я встречу прекрасного принца.
Скорее, ее вклад в мою свадьбу ограничится нематериальными активами – личным присутствием. Мы с Джошем должны будем оплатить всю церемонию – ну и потом я хочу угостить гостей колбасой на шпажках, сыром и ломтиками ананаса. Надеюсь, все будут довольны.
У людей столько странностей. Если бы я получала фунт за каждое произнесенное вслух «как принято», «как обычно» и «как положено», то уже стала бы миллионершей. Поразительно, до чего же часто я стала слышать эти слова, раньше я их вообще не слышала.
– Ладно, что мы еще не записали? – вопрошаю я.
– Не очень-то ты романтична, – криво улыбается Иззи.
– Просто хочу хорошо подготовиться.
Она пожимает плечами и возвращается к журналам для новобрачных, а я – к бутылке вина.
– Для гражданской или церковной церемонии нужны кольца и остальной антураж. Еще надо выбрать музыку и тексты, решить с машинами, фотографами и жильем для гостей. И еще куча всякого: список приглашенных, программа вечера, меню, карты вин, списки подарков. Выбрать поставщиков продуктов. Нанять фотографа и видеооператора. На твоем месте я бы отказалась от предложения моего отца принести свою камеру. Она старше меня. А мы? Как мы будем отмечать?
– Кажется, тут нет вариантов – будет праздничный обед.
Иззи таращит на меня глаза.
– Как это нет вариантов? Банкет с шариками из дыни и курицей или что-то необычное? Что-то азиатское или суши, или итальянская, или мексиканская кухня? Какие будут приборы, салфетки, цветы, как оформить меню? Ты будешь приглашать детей? Если да, то нужно продумать детское меню и пригласить артистов. Еще нужны банты, воздушные шары, схема рассадки гостей. Столы будут круглые или квадратные? Кто будет сидеть на месте отца невесты? Будешь ли ты произносить речь? – она наконец переводит дыхание.
– Все понятно. А ты что посоветуешь? – Иззи всю жизнь ждала, чтобы ей задали этот вопрос.
– На твоем месте я бы продумала, кого и куда сажать. Я бы не стала сажать вместе пожилых и молодых – это только в книжках получается удачно. Лучше усаживать рядом тех, кому есть о чем поговорить. Ну и я подала бы карпаччо из тунца, потом темпуру с салатом из Чили, поленту с пармезаном, а потом ягоды. Насыпала бы их горками и поставила в центр стола. И не стала бы заказывать традиционный торт, а лучше профитроли из горького шоколада.
Тут у меня просто перехватывает дух от восторга и восхищения. Когда Иззи успела все это продумать?
Лишь потом я понимаю, что она сыграла эту воображаемую свадьбу вместо занятия по тай-чи.
– Здорово. Так и сделаем!
– Нет! Это я так сделаю!
Я не стала напоминать Иззи, что она ни с кем постоянно не встречается. Это все-таки не очень вежливо.
– Ну, тогда… – Не знаю, что сказать. Это не так важно, и я уверена, что Джоша это тоже не очень волнует. – Давай спросим у моей мамы. Она любит помогать, а подготовка к свадьбе ее развлечет, ведь ее жизнь так скучна.
– Она не считает ее скучной.
– Ой, не надо, Иззи! До замужества она вела тихую, чистую и целомудренную жизнь, никакого веселья. Потом страстно любила своего мужа, а потом он исчез, и она до сих пор не может о нем забыть.
– Ты так думаешь?
– Ну да, а как же еще? – Я уже набираю мамин номер и не могу сказать точно, о чем бормочет Иззи. Вроде бы о каких-то трех грехах, которые меня не касаются. Она ведет пальцем вниз по странице журнала, эта ее привычка так мила и так трогательна. Но вот ее палец останавливается.
– Как насчет страховки? – спрашивает Иззи.
– Страховки? От чего?
– От кражи, повреждения платья, повреждения шатра.
– Это свадьба, а не попойка.
– От потери задатка из-за отмены свадьбы. Мы умолкаем.
– Ладно, давай посчитаем.
Мама засучила рукава. Все лето она трудилась как лошадь и сделала невозможное. Она организовала все, от церкви до поставщиков провизии, тактично советуясь обо всем с матерью Джоша. Предстоящая свадьба всех поставила на уши. Мать Джоша оживилась, стала меньше пить и больше улыбаться. Так как у меня нет отца, который требуется для традиционной патриархальной церемонии, его решил заменить отец Джоша. Он приглашает всех своих знакомых на свадьбу, говорит о «предстоящем счастливом событии» и, могу поклясться, сильно задирает нос. Все это могло бы вызвать досаду, но тут есть и кое-какие плюсы: он решил, что теперь ему не подобает содержать любовницу. Он, видите ли, решил оставить кобелиные привычки. На время, разумеется.
Джош похож на счастливого психа. Иззи пока не обнаружила ни одного просчета в планах. И все счастливы, как свиньи в грязи. И поскольку все они освободили меня от этой суеты, можно снова сосредоточиться на работе. Уйти в нее с головой.
Я вернулась к обычной жизни и пять раз в неделю бываю в спортклубе, с восьми тридцати сижу в офисе и пашу без обеда. Но часто оставаться допоздна теперь нельзя, потому что мама организовала обязательные встречи с парикмахером, священником, поставщиками провизии, видеооператором, фотографом, флористом и так далее, – на более или менее постоянной основе. Но я люблю, когда у меня много дел. Так и живу: среди шороха папиросной бумаги, лент и сыплющихся розовых лепестков.
– Кто-то поставил на мое место свой мотоцикл. Разберитесь, пожалуйста, – бросаю я Джеки. – Рики, где статистика по вчерашнему шоу? Ди, Дебс, вы читали сегодня газеты? О нас упомянули в «Гардиан» в связи с сюжетом «Теддингтон Кресент», в «Сан» по поводу документальных фильмов о детях звезд и в «Стар» из-за «Секс с экс». Неплохо для одного дня, правда? Подготовьте сообщения для всех трех редакторов к десяти часам.
Джеки ставит на мой стол двойной эспрессо.
– Что вы смотрели вчера вечером по телевизору? – спрашивает она.
– Не было времени, я примеряла диадему. – Мы обмениваемся улыбками.
– Доброе утро, – кричит Том, обращаясь ко всем сразу.
– Добрый день, – отвечаем мы хором, потому что уже без пятнадцати девять. Том поражен: наверное, он никогда в жизни не приходил на работу так рано.
Совещание катится строго по повестке. Грей сообщает о двух жалобах от Независимой Телевизионной Комиссии – у нас проскочила нецензурная, видите ли, лексика. Несмотря на это (а может, именно поэтому), рейтинги взлетели до самых небес. Мы уже перескочили прогноз рейтингов на следующий сезон. В интересах Грея как директора по рекламе и спонсорству завышать прогнозируемые рейтинги, которые обычно, мягко говоря, не имеют ничего общего с реальностью. Я весьма дипломатично улаживаю конфликт, предложив несколько промежуточных показателей. Рики сообщает новый график вещания. Я улавливаю лишь половину его слов, потому что замечаю, что Дебс вообще не слушает, а вместо этого рассматривает фотографию Джорджа Клуни на заставке своего компьютера. Такое невнимание разозлит кого хочешь. Пытаюсь снова настроиться на Рики.
– …и главное, они предлагают передвинуть «Секс с экс». Я соглашусь, вы же не против? – Если бы он не так быстро захлопнул папку и не заторопился уйти, я бы ничего не заметила.
– Что-что? Что ты сказал?
Рики вздыхает. Он понял, что я все уловила и ему придется рассказать в деталях.
По иронии судьбы, именно успех «Секс с экс» принес «ТВ-6» деньги, которые мы вложили в лучшие фильмы. Я сама дала на это согласие. Теперь отдел стратегии и планирования предлагает обставить другие коммерческие каналы, показав лучшие фильмы в лучшее экранное время вместо программы «Секс с экс». Как я могла не подумать об этом?
– Сделать уже ничего нельзя, – виновато пожимает плечами Рики. – Все решено. Аудитория «Секс с экс» уже сформировалась, а новых зрителей мы можем привлечь фильмом с Арни Шварни. Он динамичнее.
– Почему? – не понимает Иззи.
– Мы с ним чувствуем, что нам гораздо сложнее, чем казалось, переключиться с дружбы на любовь.
– Разве это для вас не важно? Разве женатые люди не должны быть любовниками?
– Да, но и друзьями тоже, – защищаюсь я. – Чтобы преодолеть смущение, мы хотели сначала напиться. В конце концов, раньше мы довольно часто занимались этим с другими людьми. Но теперь это кажется таким противным и глупым. Я поняла, что не буду спешить с этим, потому что хочу, чтобы это стало событием. Еще несколько месяцев без секса мне не повредят.
– А у тебя не зарастет? – дразнит меня Иззи. Я швыряю в нее подушкой, но мы умолкаем, когда в комнату входит Джош с вином и «Принглс» на подносе.
– Кажется, вы тут мне перемывали кости. – Он садится между нами. Мы с Иззи переглядываемся.
– Мы превозносили твои достоинства, – молвит Иззи.
Маленькая ложь во спасение – это образ жизни. Не скажет же она: «Мы говорили о вашем с Кэс целомудрии».
Хотя в прошлом мы втроем обсуждали все детали нашей жизни. И не только сексуальную свободу, но еще и свободу дефекации – во время путешествия в Индию.
Вечером, когда Иззи ушла, я рассказываю Джошу, о чем мы говорили. Это была маленькая хитрость ради изменения наших отношений, почти незаметная и уж вовсе несущественная.
Брат Иззи делает эскизы наших свадебных приглашений, и Иззи должна забежать сегодня вечером, чтобы определиться с текстом. Вот и еще одно небольшое изменение – теперь Иззи редко заезжает надолго. Теперь она является только по делу. Но дел у нее много – выбрать платья и цветы, перекрасить квартиру Джоша, вернуть блюдо из-под запеканки. И поэтому она заезжает так часто, что это не проблема.
– Итак, Иззи? Ты решила, кем ты будешь – подружкой невесты или шафером? – спрашивает Джош.
– Подружкой невесты. Мне больше нравится платье, чем костюм.
– Меня ты любишь больше! – воплю я.
Но она не отвечает мне, а спрашивает:
– А где будет свадьба? Мы хором отвечаем:
– В Лондоне, – это я.
– Дома, – говорит Джош.
– Дома, – быстро соглашаюсь я.
– В Лондоне, – настаивает он.
– Мы еще не все обдумали, – улыбаюсь я Иззи. Он воздерживается от пояснений.
– Мы уже назначили дату, – говорит Джош. Я прижимаюсь к нему.
– Это хорошо, – улыбается Иззи. – Когда?
– В июне, – говорю я.
– В июле, – говорит Джош в голос со мной. Мы оба смеемся. – Слушай, мне все равно. Делай что хочешь. Просто я немного нервничаю. Это будет лучшая свадьба на свете.
Он наклоняется и целует меня.
Я отворачиваюсь от него, потому что не хочу смущать Иззи.
Джош уехал на тренировку по регби, а мы с Иззи взялись за свадебные приготовления. Я отношусь к этому так же серьезно, как к своей работе.
– Так, нужно составить список.
Иззи вскакивает и несет бумагу и ручку. Я сгребаю в кучу журналы для новобрачных и открываю бутылку «Шардоне».
– Ты все еще не решила, когда и где? – тихо спрашивает Иззи, аккуратно выводя «Свадьба Кэс и Джоша» вверху листа. Почерк у нее округлый, детский и такой знакомый.
– У Джули и Эшера, у родителей Джоша.
– Это уже что-то, – улыбается Иззи. – А в какой церкви?
– Церкви? Я не подумала о церкви.
– Обычно это бывает в церкви.
– Я хотела устроить гражданскую церемонию. Может, в саду или в маленьком отеле? – я скрестила ноги.
Иззи осторожно прощупывает почву.
– Вы обсуждали это с Джошем? Он ведь довольно религиозен.
– Ты имеешь в виду регби?
И мы хохочем. И ведь правда, нельзя сказать, что Джош ревностный христианин, но он верит в бога и ходит в церковь на Пасху, Рождество, в общей сложности не реже трех раз в год. Но как же серьезно он отнесся к своим обязанностям, став крестным отцом детей своего начальника. Я бы приписала это конформизму. А может, и нет. Я подумаю.
– Конечно, Иззи, он религиозен. Он учился в отличной школе, они все ходили на мессу.
– Если ты рассчитываешь выйти замуж в июле, то лучше обстряпать это побыстрее. Уже апрель. Как я понимаю, ты имеешь в виду июль этого года? – Она рисует в углу списка сердечки и колокольчики.
– Да, этого.
Мы прикидываем список расходов. Я возмущаюсь, обнаружив, что по традиции родители невесты должны оплатить практически все, а родители жениха раскошеливаются всего-то на букетик да на кольца. Сомнительно, что у мамы есть тайные сбережения, которые появятся – оп-ля! – когда я встречу прекрасного принца.
Скорее, ее вклад в мою свадьбу ограничится нематериальными активами – личным присутствием. Мы с Джошем должны будем оплатить всю церемонию – ну и потом я хочу угостить гостей колбасой на шпажках, сыром и ломтиками ананаса. Надеюсь, все будут довольны.
У людей столько странностей. Если бы я получала фунт за каждое произнесенное вслух «как принято», «как обычно» и «как положено», то уже стала бы миллионершей. Поразительно, до чего же часто я стала слышать эти слова, раньше я их вообще не слышала.
– Ладно, что мы еще не записали? – вопрошаю я.
– Не очень-то ты романтична, – криво улыбается Иззи.
– Просто хочу хорошо подготовиться.
Она пожимает плечами и возвращается к журналам для новобрачных, а я – к бутылке вина.
– Для гражданской или церковной церемонии нужны кольца и остальной антураж. Еще надо выбрать музыку и тексты, решить с машинами, фотографами и жильем для гостей. И еще куча всякого: список приглашенных, программа вечера, меню, карты вин, списки подарков. Выбрать поставщиков продуктов. Нанять фотографа и видеооператора. На твоем месте я бы отказалась от предложения моего отца принести свою камеру. Она старше меня. А мы? Как мы будем отмечать?
– Кажется, тут нет вариантов – будет праздничный обед.
Иззи таращит на меня глаза.
– Как это нет вариантов? Банкет с шариками из дыни и курицей или что-то необычное? Что-то азиатское или суши, или итальянская, или мексиканская кухня? Какие будут приборы, салфетки, цветы, как оформить меню? Ты будешь приглашать детей? Если да, то нужно продумать детское меню и пригласить артистов. Еще нужны банты, воздушные шары, схема рассадки гостей. Столы будут круглые или квадратные? Кто будет сидеть на месте отца невесты? Будешь ли ты произносить речь? – она наконец переводит дыхание.
– Все понятно. А ты что посоветуешь? – Иззи всю жизнь ждала, чтобы ей задали этот вопрос.
– На твоем месте я бы продумала, кого и куда сажать. Я бы не стала сажать вместе пожилых и молодых – это только в книжках получается удачно. Лучше усаживать рядом тех, кому есть о чем поговорить. Ну и я подала бы карпаччо из тунца, потом темпуру с салатом из Чили, поленту с пармезаном, а потом ягоды. Насыпала бы их горками и поставила в центр стола. И не стала бы заказывать традиционный торт, а лучше профитроли из горького шоколада.
Тут у меня просто перехватывает дух от восторга и восхищения. Когда Иззи успела все это продумать?
Лишь потом я понимаю, что она сыграла эту воображаемую свадьбу вместо занятия по тай-чи.
– Здорово. Так и сделаем!
– Нет! Это я так сделаю!
Я не стала напоминать Иззи, что она ни с кем постоянно не встречается. Это все-таки не очень вежливо.
– Ну, тогда… – Не знаю, что сказать. Это не так важно, и я уверена, что Джоша это тоже не очень волнует. – Давай спросим у моей мамы. Она любит помогать, а подготовка к свадьбе ее развлечет, ведь ее жизнь так скучна.
– Она не считает ее скучной.
– Ой, не надо, Иззи! До замужества она вела тихую, чистую и целомудренную жизнь, никакого веселья. Потом страстно любила своего мужа, а потом он исчез, и она до сих пор не может о нем забыть.
– Ты так думаешь?
– Ну да, а как же еще? – Я уже набираю мамин номер и не могу сказать точно, о чем бормочет Иззи. Вроде бы о каких-то трех грехах, которые меня не касаются. Она ведет пальцем вниз по странице журнала, эта ее привычка так мила и так трогательна. Но вот ее палец останавливается.
– Как насчет страховки? – спрашивает Иззи.
– Страховки? От чего?
– От кражи, повреждения платья, повреждения шатра.
– Это свадьба, а не попойка.
– От потери задатка из-за отмены свадьбы. Мы умолкаем.
– Ладно, давай посчитаем.
Мама засучила рукава. Все лето она трудилась как лошадь и сделала невозможное. Она организовала все, от церкви до поставщиков провизии, тактично советуясь обо всем с матерью Джоша. Предстоящая свадьба всех поставила на уши. Мать Джоша оживилась, стала меньше пить и больше улыбаться. Так как у меня нет отца, который требуется для традиционной патриархальной церемонии, его решил заменить отец Джоша. Он приглашает всех своих знакомых на свадьбу, говорит о «предстоящем счастливом событии» и, могу поклясться, сильно задирает нос. Все это могло бы вызвать досаду, но тут есть и кое-какие плюсы: он решил, что теперь ему не подобает содержать любовницу. Он, видите ли, решил оставить кобелиные привычки. На время, разумеется.
Джош похож на счастливого психа. Иззи пока не обнаружила ни одного просчета в планах. И все счастливы, как свиньи в грязи. И поскольку все они освободили меня от этой суеты, можно снова сосредоточиться на работе. Уйти в нее с головой.
Я вернулась к обычной жизни и пять раз в неделю бываю в спортклубе, с восьми тридцати сижу в офисе и пашу без обеда. Но часто оставаться допоздна теперь нельзя, потому что мама организовала обязательные встречи с парикмахером, священником, поставщиками провизии, видеооператором, фотографом, флористом и так далее, – на более или менее постоянной основе. Но я люблю, когда у меня много дел. Так и живу: среди шороха папиросной бумаги, лент и сыплющихся розовых лепестков.
– Кто-то поставил на мое место свой мотоцикл. Разберитесь, пожалуйста, – бросаю я Джеки. – Рики, где статистика по вчерашнему шоу? Ди, Дебс, вы читали сегодня газеты? О нас упомянули в «Гардиан» в связи с сюжетом «Теддингтон Кресент», в «Сан» по поводу документальных фильмов о детях звезд и в «Стар» из-за «Секс с экс». Неплохо для одного дня, правда? Подготовьте сообщения для всех трех редакторов к десяти часам.
Джеки ставит на мой стол двойной эспрессо.
– Что вы смотрели вчера вечером по телевизору? – спрашивает она.
– Не было времени, я примеряла диадему. – Мы обмениваемся улыбками.
– Доброе утро, – кричит Том, обращаясь ко всем сразу.
– Добрый день, – отвечаем мы хором, потому что уже без пятнадцати девять. Том поражен: наверное, он никогда в жизни не приходил на работу так рано.
Совещание катится строго по повестке. Грей сообщает о двух жалобах от Независимой Телевизионной Комиссии – у нас проскочила нецензурная, видите ли, лексика. Несмотря на это (а может, именно поэтому), рейтинги взлетели до самых небес. Мы уже перескочили прогноз рейтингов на следующий сезон. В интересах Грея как директора по рекламе и спонсорству завышать прогнозируемые рейтинги, которые обычно, мягко говоря, не имеют ничего общего с реальностью. Я весьма дипломатично улаживаю конфликт, предложив несколько промежуточных показателей. Рики сообщает новый график вещания. Я улавливаю лишь половину его слов, потому что замечаю, что Дебс вообще не слушает, а вместо этого рассматривает фотографию Джорджа Клуни на заставке своего компьютера. Такое невнимание разозлит кого хочешь. Пытаюсь снова настроиться на Рики.
– …и главное, они предлагают передвинуть «Секс с экс». Я соглашусь, вы же не против? – Если бы он не так быстро захлопнул папку и не заторопился уйти, я бы ничего не заметила.
– Что-что? Что ты сказал?
Рики вздыхает. Он понял, что я все уловила и ему придется рассказать в деталях.
По иронии судьбы, именно успех «Секс с экс» принес «ТВ-6» деньги, которые мы вложили в лучшие фильмы. Я сама дала на это согласие. Теперь отдел стратегии и планирования предлагает обставить другие коммерческие каналы, показав лучшие фильмы в лучшее экранное время вместо программы «Секс с экс». Как я могла не подумать об этом?
– Сделать уже ничего нельзя, – виновато пожимает плечами Рики. – Все решено. Аудитория «Секс с экс» уже сформировалась, а новых зрителей мы можем привлечь фильмом с Арни Шварни. Он динамичнее.