Паскаль Фрэнсин. Дорогая сестра

   Джессика и Тодд пили лимонад, стоя у входа в патио и наблюдая за новым светлячком, появившимся в семействе Уэйкфилд. Тодд вздохнул.
   – Мне нравится видеть ее такой счастливой, – сказал он, хотя его надежды остаться с Элизабет наедине быстро улетучивались.
   – Да. Она так счастлива, что не замечает, что у нас кончились чипсы, лед и лимонад, – ответила Джессика.
   Все поистине перевернулось с ног на голову. Раньше на вечеринках кружила в танцах и блистала Джессика, тогда как Элизабет заботилась о еде. Теперь всю работу приходилось делать Джессике.
   Как раз в это время к ней подошел Уинстон Эгберт.
   – Добрая принцесса, не откажите в глотке воды, чтобы я мог смочить свое пересохшее горло, прежде чем умру от жажды. И, пожалуйста, дайте попить моей даме.
   Джессика почувствовала странный укол ревности. Она знала, что Уинстон сходил по ней с ума уже несколько лет, и обычно не уделяла ему никакого внимания. Сегодня было иначе. Он был единственным мальчиком на вечеринке, который не крутился вокруг Элизабет. Но проблема заключалась в том, что он ни на кого не обращал внимания, кроме Мэнди.
   – Подожди немного, Уин. Я принесу вам с Мэнди лимонада, – сказала Джессика и направилась к дому.
   Когда она вернулась, то обнаружила, что Элизабет стоит перед Кеном Мэтьюзом, глядя ему в глаза с таким вниманием, как будто он произносил какие-то магические слова, которые ее гипнотизировали. Подойдя достаточно близко, Джессика с изумлением услышала их разговор.
   – Я как раз на днях говорила своему папе, что ты знаешь абсолютно все о футболе.
   – Ну… – Кен покраснел.
   – Но это же действительно так, Кен. Держу пари, что через несколько лет ты будешь играть в клубе профессионалов.
   Джессика стояла, держа в руках поднос с банками лимонада. Элизабет Уэйкфилд заигрывает с Кеном Мэтьюзом? Это совершенно невозможно!
   «Она просто старается быть любезной, быть хорошей хозяйкой, – говорила сама себе Джессика. – Ну и что ж, что ей веселее, чем мне, – она этого заслуживает». – Джессика поставила поднос на стол и пошла к сидевшему в одиночестве Тодду.
   – Джес, ты наблюдаешь за Лиз? – спросил он настороженно. – Тебе не кажется, что она изменилась?
   – Что? Нет, – ответила Джессика. – Сегодня она просто очаровательна.
   – Да, очаровательна со всеми, кроме меня.
   – Ты ревнуешь, – сказала она с упреком. – И ты злишься, потому что ей весело, а мы с тобой…
   – Да, Джес, мы с тобой. Мне кажется, что ты немного обижена на свою сестру за то, что она в центре внимания и заняла твое обычное место.
   – Тодд, иногда ты можешь быть ужасно ехидным, – сказала она, отходя от него.
   Тодд неправ, говорила она себе. Она совсем не стремилась быть в центре всеобщего внимания. И Элизабет тоже, по крайней мере, до сегодняшнего вечера.
   Все поведение Элизабет накануне вечеринки Джессике определенно не нравилось. Ведь от фактов никуда не уйдешь. Элизабет спокойно отправилась за покупками, вместо того, чтобы остаться дома и помочь с приготовлениями к вечеру. Элизабет, которую Джессика знала, никогда бы этого не сделала. Элизабет сказала ей, что у нее было исключительно важное дело в торговой аллее. И что же это было? Покупка нового бикини! Она не только уклонилась от приготовлений к вечеринке, но прокралась домой и прошмыгнула в душ перед самым носом сестры. И теперь Элизабет выглядит просто потрясающе и кокетничает напропалую с каждым присутствующим на вечере парнем. А она, Джессика…
   «Лиз совершила, по меньшей мере, сотню поступков, которые обычно совершаю я, – бушевала в душе Джессика. – Ну, скажем, иногда совершаю. От случая к случаю».
   Она была так поглощена своими мыслями, что шла, ничего вокруг не замечая, и, не столкнись с Карой Уокер, очутилась бы в бассейне.
   Кара повернулась, увидела поднос с лимонадом, который несла Джессика, и взяла себе одну банку.
   – Ну что, – сказала Кара, глядя через плечо на другую сторону бассейна, где стояла Элизабет в окружении пяти молодых людей, – ты освобождаешь место «мисс Батерфляй года»?
   – Что это за шутки? – сердито спросила Джессика. – Что, разве моя сестра не может себе позволить немного развлечься?
   Кара стала немедленно извиняться.
   – Прости, Джес. Я ничего такого не имела в виду. Просто я знаю, как ты ведешь себя с мальчишками, и…
   – Что?
   Кара густо покраснела. Ее извинения только усугубили допущенную бестактность, и она поняла, что Джессика не на шутку разозлилась.
   – Джес, ты всегда знаешь, как нужно вести себя с парнями. Во всем, что ты делаешь, тебе просто нет равных, особенно в организации оваций, и ты прекрасно танцуешь, и ты…
   – Успокойся, Кара, – сказала Джессика и вздохнула.
   Обычно ей нравилось, когда Кара говорила ей о том, какая она неотразимая, но в этот вечер мысли ее были заняты другим.
   – Я только хотела сказать, что никогда не видела, чтобы Лиз вела себя таким образом. Она всегда общительна, но это совсем не то. Я думала, что ей нравится только Тодд, но сегодня она побивает все рекорды по части флирта.
   Джессика была так возмущена, что с трудом смогла найти слова для ответа.
   – Моя сестра – не кокетка!
   – Хорошо, хорошо. Но она определенно изменилась.
   – Она не изменилась, – резко сказала Джессика. – В последнее время ей пришлось многое перенести, но она не изменилась. Она точно такая же, как раньше.
   Джессика отошла от Кары, пытаясь убедиться в правоте своих слов. Но ей это не удалось.
   Кара Уокер, сама того не сознавая, произнесла вслух то, что очень беспокоило Джессику. Эта мысль неотступно преследовала ее весь вечер, но она не хотела выразить ее словами даже про себя.
   Каким-то образом Элизабет превратилась в нее, Джессику, и все, что было свойственно Джессике, Элизабет проявляла даже в большей степени. Это не могло случиться. Нельзя было этого допустить.
   – Если она – Джессика, – мучительно думала она, – то кто же тогда я?
   Она отгоняла от себя тревожные мысли, бегая от столика к столику и следя за тем, чтобы все было в порядке. Она вся ушла в хлопоты, принося новые кубики льда, приводя в порядок столики, вытирая пролившуюся воду. Работа очень помогала. И все же каждый раз, проходя мимо Элизабет, она заново поражалась, видя оживленное лицо сестры, которая, несомненно, была главным действующим лицом на этой вечеринке.
   К концу вечера все гости переводили взгляд с Джессики на Элизабет и перешептывались. И все уже поняли – что-то тут было не так.
   Все, кроме Элизабет. Она продолжала остроумно и беззаботно болтать до тех пор, пока гости не разошлись.
   Вечеринка, которая для Джессики тянулась бесконечно долго, наконец-то закончилась. Закрыв парадную дверь за последними гостями, она повернулась к сестре.
   – Лиз, – сказала она, – я хочу с тобой поговорить.
   Ресницы Элизабет затрепетали.
   – Джес, мое лицо покраснело?
   – Что?
   – Я думаю, ничего страшного. По-моему, у меня начинается ужасная головная боль.
   Джессика забеспокоилась. Уж не случился ли у Элизабет рецидив?
   – Что с тобой, Лиззи? – быстро спросила она.
   – Да ничего особенного, наверное. Я просто немного не в себе.
   – Ох, пожалуйста, пойди и приляг!
   – Да, по-видимому, мне лучше прилечь, если ты не возражаешь, – сказала Элизабет и тут же побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
   Джессика быстро обошла бассейн и дворик, приводя все в порядок. «Надеюсь, что с ней ничего не случилось», – думала она.
   Только почти закончив уборку, Джессика поняла, что всю работу по приему гостей делала она одна. Она подавала еду и напитки, бегала туда-сюда весь вечер, как служанка, а затем все убрала.
   Элизабет приняла решение об устройстве вечеринки – и это было единственным, что она сделала.
   «Прекрати, – сказала себе Джессика. – Элизабет сделала бы для меня то же самое. Она просто устала».
   «Конечно, – сказал другой внутренний голос. – Она действительно просто падала от усталости, когда прыгала по лестнице, как резвый кролик, только что заявив, что у нее от боли раскалывается голова. И каждый раз сегодня, когда нужно было сделать какую-то работу, у Элизабет возникали непреодолимые проблемы».
   Джессика очень хорошо понимала все эти трюки, так как сама прибегала к ним множество раз, чтобы обмануть сестру.
   И вдруг она замерла на месте, охваченная настоящим испугом: «Неужели это возможно? Неужели Элизабет превратилась в меня?»

Глава 5

   Войдя через заднюю дверь, Джессика почувствовала облегчение оттого, что она наконец-то дома. День выдался на редкость беспокойный и суматошный. Все складывалось плохо. Получить приличную оценку на зачете по английскому было большим везением. Она была бы рада. В том, что она явилась на зачет без подготовки, не было ничего необычного. Но Элизабет это было совсем не свойственно, а Джессика была уверена, что ее сестра в течение всей недели ни разу не открывала книгу.
   – Да и откуда у нее могло взяться время для занятий, если она постоянно висит на телефоне, болтая со своими приятелями? – вслух спросила она. – И потом ведь нужно время для маникюра, педикюра, прически… – Она остановилась посреди фразы и оглядела пустую кухню.
   – Я разговариваю сама с собой, – сказала она в изумлении. – Я уже дошла до того, что вслух разговариваю сама с собой. – Она налила в высокий бокал апельсинового сока. – Мне нужно найти кого-то, с кем я могла бы поговорить о Лиз. Но кого?
   Тодд? Нет, он все еще был на тренировке. Родители? Они не видели, как вела себя Элизабет на вечеринке неделю назад и, кроме того, Джессика не хотела их волновать.
   Стивен! Она сняла трубку телефона, висевшего на стене. Старший брат должен прийти на помощь, верно? Нет, неверно. Джессика повесила трубку, так и не набрав университетский номер брата.
   Что она скажет ему?
   «Послушай, Стив, Лиз флиртует напропалую с каждым мало-мальски симпатичным парнем в Ласковой Долине. Сделай что-нибудь».
   Она застонала. Брат просто обвинит ее в том, что она ревнует. Да и каждый на его месте подумает то же самое.
   Но Джессика знала, что дело было не в ревности. У нее больше не оставалось никаких сомнений. Элизабет изменилась.
   «Это моя вина, – призналась самой себе Джессика. – Я повела себя беспечно и эгоистично в тот вечер, на вечеринке у Инид, и в результате Элизабет попала в катастрофу, пролежала столько времени в больнице. И теперь вот это. И не только у Инид. Я всегда была эгоистичной. Я поступала так же, как Элизабет поступает сейчас!»
   Резкий стук захлопнувшейся задней двери прервал рассуждения Джессики. Элизабет вошла, громко топая и царапая натертый паркет каблуками своих туфель.
   – Какой был ужасный день, – проговорила она, сердито хмурясь, и швырнула на стол свои книги.
   Джессика смотрела на нее в изумлении.
   – Ты долго собираешься так стоять, уставившись на меня?
   – Да нет, Лиз. Я только…
   – Ты только пялишь на меня глаза!
   – Слушай, я не хочу на тебя давить, но я действительно думаю, что тебе нужно несколько сбавить темп.
   – Сбавить темп? Ты что, серьезно? Не ты ли мне все время твердила, что, когда я общаюсь с ребятами, у всех, кто рядом, сводит скулы от скуки. И ты была права, Джес. Теперь, благодаря тебе, я веду себя правильно. – Элизабет выбежала из комнаты. – Нужно переодеться, – бросила она через плечо.
   – Вы слышали это, доктор Франкенштейн? – пробормотала Джессика. – Не вы один создали чудовище.
 
   – Спасибо, дорогая. Можешь отнести салат на стол. – Элис Уэйкфилд улыбнулась вслед уходящей Элизабет и повернулась к Джессике. – Не правда ли, как чудесно, что Лиз снова дома?
   – Да, мама, конечно, – ответила Джессика.
   В тот вечер обед прошел спокойно. Мать спросила девочек, как обстоят дела в школе.
   – Прекрасно, – сказала Элизабет вполголоса.
   Джессика чуть не подавилась помидором.
   – Что с тобой, Джессика? – Отец стал похлопывать ее по спине.
   – Все нормально, – наконец проговорила она, подумав про себя, что уже никогда не сможет чувствовать себя нормально.
   Все знали, что у Элизабет были неприятности в школе. То есть, все, кроме родителей.
   Джессика все еще размышляла о сестре, когда Нед Уэйкфилд буквально ошеломил девочек своим известием.
   – Наши друзья Перси собираются на несколько недель в Европу, на какую-то конференцию, связанную с компьютерами, и у нас будут гости, – сказал он весело.
   Элис Уэйкфилд согласно кивнула.
   Перси? Джессика нахмурилась. Не те ли это Перси, у которых…
   – Их двенадцатилетние девочки-близнецы поживут у нас, пока их родители в отъезде. Это будет очень весело, правда?
   Раскрыв рот, Джессика молча смотрела на отца.
   – Весело? – возмутилась Элизабет. – От сломанной ноги будет больше веселья! Подумать только, нянчить этих двух шкодливых девчонок!
   Элис с изумлением посмотрела на дочь.
   – Элизабет, я просто не ожидала…
   – Ну что ты, Лиз, – поспешила вмешаться Джессика. – Это будет не так уж и плохо. Как будто у нас маленькие сестры-близнецы. Они будут за нас делать всю работу по дому.
   – Джессика!
   – Шучу, мам. Просто шучу, честно.
   – Узнаю свою девочку, – весело проговорил Нед Уэйкфилд.
   Джессика не знала, смеяться ей или плакать. Она, конечно, не была в восторге от того, что у них будут жить две маленькие девчонки. Но она повела себя в точности так, как прежняя Элизабет, заступившись за них.
   Наконец Элизабет сказала:
   – Если Джес сможет с ними справиться, я думаю, что тоже смогу.
   Родители обменялись гордыми улыбками.
   – Девочки, вы всегда нас выручаете, – сказала Элис. – Чтобы показать вам, как я это ценю, я сама сегодня уберу в кухне. А вы начните пораньше готовить домашнее задание, пока папа съездит за близнецами.
   Через полчаса Элизабет и Джессика снова спустились вниз, чтобы встретить близнецов Перси. Хотя супруги Перси были друзьями их родителей, Элизабет и Джессика никогда с ними не встречались. Близнецы оказались худенькими темноволосыми девочками с большими карими глазами на маленьких серьезных личиках. Они были одеты в одинаковые серые джемперы и белые блузки с длинными рукавами, а в руках сжимали одинаковые черные футляры с флейтами.
   Едва взглянув на них, Джессика решила при первой возможности куда-нибудь исчезнуть. Она изобразила на лице улыбку и сказала:
   – Привет.
   Ей пришлось напрячь слух, чтобы услышать, как они тихо одновременно ответили:
   – Привет.
   Элизабет тоже пробормотала нечто приветственное, а затем поспешила удалиться, буркнув что-то, что можно было понять как «домашнее задание».
   Как только близнецов Перси устроили в комнате Стивена, Нед и Элис Уэйкфилд ушли к своим знакомым играть в бридж.
   Пока близнецы распаковывали свои, вещи, Джессика воспользовалась моментом, чтобы остаться наедине с Элизабет.
   – Лиз, конечно, приятного в этом мало, но мы ведь справимся, да?
   «Лиз, пожалуйста, скажи «да», – мысленно просила она.
   – Ты шутишь, Джес. – Глаза Элизабет сердито блестели. – Ты только посмотри на них. А их имена? Джин и Джоан. Родители должны быть просто дебилами, чтобы дать своим детям такие имена.
   – Мы сможем справиться, Лиз, – настаивала Джессика. – Вспомни, что ты мне всегда говорила. Когда мы работаем вместе, мы можем сделать все.
   – Я это говорила?
   – Конечно.
   «Она должна была бы это сказать, – подумала Джессика. – Это было очень похоже на то, что должна была бы сказать Элизабет – раньше».
   – Ну ладно, Джес, я думаю, мы будем работать вместе.
   Джессика с облегчением обняла сестру.
   – Чудесно, Лиз. Я говорила тебе о своих сногсшибательных планах на сегодняшний вечер? Я даю Дэнни Стофферу еще один шанс. Он пригласил меня в кино на открытом воздухе – фильм мы будем смотреть из машины.
   – А что за фильм?
   – Не все ли равно? Я рассказывала тебе, какое у него в машине переднее сиденье? Оно отодвигается и откидывается назад, и, наверное, я не должна рисовать тебе все подробности?
   – Нет, Джес, в этом нет необходимости. Желаю тебе весело провести время, – сказала Элизабет, уходя в свою комнату.
   Обрадованная Джессика с легким сердцем отправилась готовиться к вечеру, который обещал быть очень интересным. От ее радости не осталось бы и следа, если бы она знала, что происходит в комнате Элизабет.
   Пока Джессика переодевалась в черные брюки и блузку с глубоким вырезом, Элизабет надевала новую мини-юбку, еще более короткую, чем та зеленая, которая висела в ее шкафу. Через пятнадцать минут она внимательно осмотрела себя в большом зеркале. Ее зеленовато-голубые глаза, оттененные искусно наложенным макияжем, таинственно блестели. Длинные белокурые волосы с выгоревшими на солнце прядями красиво ложились на плечи.
   – Неплохо, Лиз, – сказала она вслух. – Совсем неплохо.
   Войдя в холл, она осторожно переступила через телефонный шнур. Джессика унесла телефон из холла в свою комнату.
   Элизабет услышала ее нежный, с придыханием, голос:
   – О, Дэнни, ты действительно думаешь, что мы сможем сделать это?
   Элизабет прошла через холл в комнату Стивена и заглянула в дверь. Близнецы Перси закончили распаковывать вещи и теперь тихо сидели на кровати.
   – Привет, детки. Как дела?
   – Хорошо, – ответили они одновременно.
   – Прекрасно. Я думала, что моя мама у вас, но, видимо, она внизу.
   – Она ушла, – сказала Джин.
   – С твоим папой, играть в бридж, – добавила Джоан.
   – Черт! Я совсем забыла.
   – Ты останешься с нами?
   – Я? Нет! – стараясь говорить тише, она объяснила: – У меня свидание. – И прибавила шепотом: – И у Джессики тоже.
   Джин и Джоан посмотрели друг на друга с выражением растерянности и панического страха. Неужели в этот первый вечер их оставят одних в чужом доме?
   – Ну не волнуйтесь. Мы что-нибудь придумаем. Пойдемте со мной.
   Не говоря ни слова, близнецы Перси проследовали за Элизабет в холл, а оттуда, спустившись по лестнице, вошли в гостиную.
   – Слушайте, детки. Джес сегодня собирается в кино. Вы любите смотреть фильмы из машины?
   Джин и Джоан торжественно кивнули.
   – Она ничего не будет иметь против, если вы к ней присоединитесь. Хорошо?
   Девочки снова кивнули.
   Элизабет направилась к парадной двери. На минуту остановившись, она сказала:
   – Еще вот что. Передайте Джессике, что я прошу меня извинить и что я у нее в долгу. Скажите ей, что у меня появилось исключительно важное дело.

Глава 6

   Напевая, Джессика заканчивала свой макияж. Она добавила немного румян и блеска для губ и критически оглядела себя в зеркале. Двадцать минут, которые она потратила на свои глаза, не пропали даром.
   Она придирчиво проверила, как черные брюки и красная блузка облегают ее стройную фигуру.
   «Хорошо, что ты сбросила этот килограмм, Джес, – сказала она себе. – Дэну вряд ли понравилось бы обнимать бесформенную тушу».
   Затем она взяла сумочку и вышла из комнаты. Проходя мимо комнаты Элизабет, Джессика почувствовала уколы совести. Не следовало бы бросать Лиз одну с близнецами. Но сама она уже так давно не позволяла себе никаких развлечений! Ну ничего, она не останется в долгу перед сестрой!
   Джин и Джоан сидели в гостиной, там, где их оставила Элизабет. При виде их счастливая улыбка исчезла с лица Джессики, и она с трудом удержалась, чтобы не вспылить. Какого черта эти заморыши околачиваются в гостиной, куда с минуты на минуту придет Дэн. Они совсем не вписываются в ту обстановку, в которой она должна с ним встретиться.
   – Так, – сказала Джессика. – Так, так. – «Как бы избавиться от них поскорее?» – Разве вам не нужно делать уроки? – спросила она с надеждой.
   – Завтра не нужно идти в школу, – ответила Джин.
   – Завтра суббота, – добавила Джоан.
   – Прекрасно. Везет же мне, – сказала Джессика. – Может быть, вам следует начать заниматься заблаговременно. Не стоит откладывать занятия до последней минуты.
   «Уж кому бы это и знать, как не мне! – подумала она. – Я почти всегда начинаю заниматься за пять минут до зачета».
   Когда девочки не откликнулись на это предложение, Джессика почувствовала, что ее охватывает паника. Она должна была выпроводить их из гостиной до появления Дэнни.
   – Слушайте, девочки, что я придумала! Вы могли бы подняться в комнату Элизабет и сыграть для нее на этих инструментах, которые вы держите в черных футлярах. Она любит музыку. Я хочу сказать, что это доставит ей большое удовольствие.
   – Это флейты, – сказала Джин.
   – Лиз нет в ее комнате, – добавила Джоан.
   – Нет? А где она? – Не дожидаясь их ответа, Джессика ухватилась за объяснение, которое, она надеялась, было правильным. – Она, должно быть, на кухне, готовит вам что-нибудь перекусить. Она прекрасно готовит. Моя сестра очень внимательная и заботливая.
   «А если ее нет на кухне, – подумала она, – со мной случится припадок».
   – Лиз ушла, – объяснила Джин. – Она сказала, что у нее важное свидание.
   – Она сказала, что просит тебя ее извинить и что она не останется в долгу. Она сказала, что ты возьмешь нас в кино, – добавила Джоан.
   – Куда она пошла? Что она сказала? – Джессика была ошеломлена.
   С ней не могло этого случиться. Она не заслужила от своей сестры такого отношения! Это была шутка, хорошо подготовленная шутка, чтобы ее попугать.
   Еще раз взглянув на эти одинаковые строгие личики, Джессика поняла, что Элизабет не заглянет в комнату с торжествующим возгласом: «Что, попалась?» Это была шутка, конечно, только очень серьезная.
   – Нет, нет, нет, – сказала она. – У меня свои планы на сегодняшний вечер, и в эти планы совсем не входит ваше присутствие.
   Мечась взад и вперед по комнате, она лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. Няня! Нужно нанять няню!
   «Прекрасно, Джес, – сказала она себе в отчаянии. – У тебя ровно 75 центов. За такую плату с детьми не станет сидеть даже соседская собака».
   Джессика готова была согласиться на любое разумное решение. Да что там разумное – она была бы рада абсолютно любому решению.
   – Держу пари, что вы много раз оставались дома одни. – Надежда все еще теплилась в сердце.
   Обе девочки отрицательно покачали головами. Их панический испуг был теперь не менее очевиден, чем растерянность Джессики.
   Подумав, Джессика отвергла идею оставить близнецов одних. Отец и мать в наказание заставили бы ее сидеть дома до тех пор, пока она не будет получать пенсию по старости.
   Никогда за все свои шестнадцать лет Джессика Уэйкфилд не была так обижена на свою сестру.
   «Как она могла так поступить со мной? – думала Джессика, задыхаясь от негодования. – Конечно, Элизабет очень серьезно болела. Но я терпеливо и с любовью ухаживала за ней, разве не так? И вот ее награда?»
   – Как бы мне выпутаться из этого? – спросила она, глядя в потолок. В это время прозвенел звонок у парадной двери. – О черт, он уже пришел! – Она в растерянности оглядела комнату, надеясь, что решение появится само по себе.
   Звонок прозвенел снова.
   – Это несправедливо. Это самая большая несправедливость по отношению ко мне за всю мою жизнь! – Джессика клокотала от возмущения, открывая парадную дверь.
   – Привет, заходи. – Даже в глубоком отчаянии Джессика всегда умела изобразить на лице обворожительную улыбку.
   Дэнни Стоффер, высокий юноша приятной наружности, вошел в прихожую и, оглядев Джессику с ног до головы, улыбнулся в ответ.
   – Ты, как всегда, неотразима, – сказал он, обнимая ее и запечатлевая на ее губах долгий крепкий поцелуй.
   В этот момент Джессике было все равно, кто сидит в гостиной. Пусть бы даже вместе с близнецами Перси там присутствовал весь мир. Дэнни Стоффер умел целоваться лучше всех, с кем ей доводилось встречаться. Млея в его объятиях, она ждала второго поцелуя.
   – Джес, – пробормотал он.
   – А? – Если бы этот поцелуй никогда не кончался, если бы всегда так стоять, прижавшись к его сильному телу…
   – Джес, – снова сказал он, встряхивая ее легонько. – Мне кажется, мы не одни. – Улыбаясь, он смотрел в гостиную.
   – Не одни? Ну и хорошо. – Она не шевельнулась.
   – За нами наблюдают два мышонка. Может быть, мы подождем, пока в кинотеатре погасят свет.
   «Два мышонка? Наблюдают? Вот черт! Они все еще здесь. Ох! Думай быстро», – сказала она себе.
   – Слушай, Дэнни, в наших сегодняшних планах кое-что изменилось. Ты просто упадешь, когда узнаешь. Я хочу сказать, что случилось что-то очень забавное.
   – Забавное? Забавное – смешное или забавное – странное?
   – О, это забавное – смешное, я обещаю. – Глубоко вздохнув, она повела его в гостиную.
   – Это девочки Перси. Это Джин, а это – Джоан.
   – Она Джин, я – Джоан.
   – Правильно. Я Джин, она – Джоан.
   – Спасибо за разъяснение, – сказала Джессика сквозь зубы.
   Одарив Дэнни своей самой обворожительной улыбкой, она попыталась растолковать ему ситуацию.
   – Понимаешь, Дэнни, Джин и Джоан, кто из них кто – неважно, будут гостить у нас несколько недель. Мои родители ушли на весь вечер, и моя сестра тоже.
   – И что?
   – Так вот, нам придется взять их с собой в кино.
   Дэнни немного отступил назад, посмотрев на Джессику так, будто она была кандидатом в сумасшедший дом.
   – Вот эти двое? – Он указал на Джин и Джоан. – Эти двое собираются с нами в кино? Я не могу этому поверить.