Страница:
В мою задачу входила встреча с главным инженером завода. Заводоуправление размещалось в старом двухэтажном здании. На втором этаже находился кабинет директора и главного инженера. Директор был на месте, и из его кабинета иногда доносились слова, когда кто-нибудь открывал к нему дверь. Судя по всему главной задачей директора на тот момент было… разведение свиней для заводской столовой.
Главный инженер, красивый, высокий, пожилой варлета спокойно встретил меня, мы подписали нужные бумаги. Завод брал на себя выпуск части алюминиевых профилей, остальные заказы позже разместили на других заводах. Я вышла из заводоуправления, рядом с которым на клумбе росли астры. Я поехала в гостиницу взяла свои вещи, села на электричку, которая доставила меня в столицу Славных гор.
В городе Золотой Разлом меня поразили варлеты, они в основном были очень низкого роста, чуть выше лилипутов, и только когда стали подъезжать к столице Славных гор, в электричку стали заходить высокие молодые варлеты.
О положительных результатах командировки я доложила заместителю главного инженера фирмы, который руководил работами по разработке, изготовлению и внедрению алюминиевых профилей. На доске почета завода появился мой профиль, за последние достижения в разработке и использовании алюминиевых профилей, изготовленных в Золотом Разломе.
Моя напряженная работа всегда сопровождалась приятными мужскими взглядами. Из алюминиевых профилей в течение одного месяца сделали большое число шкафов, для контрольно-измерительной аппаратуры, предназначенной для контроля различного типа космолетов. Сборочный участок работал необыкновенно быстро. Шкафы не сваривали, как это было со стальными шкафами, их просто свинчивали. Мне предстояло за месяц разработать все несущие конструкции для семи блоков, в один из этих шкафов. Разработать семь блоков контрольной, измерительной аппаратуры за месяц – это много. Подобные задачи получили еще двое варлет конструкторов. Когда на сборочном участке собирали три шкафа с контрольной – измерительной аппаратурой, народу набежало много. Кто-то сказал, что при сборке моего шкафа были ошибки, на что рабочие сборщики ответили, что у меня ошибок было меньше всех.
Слева от меня сидела Надрежда, варлетка с волнистыми волосами до плеч. Она, когда приходила утром на работу, всегда совершала определенный ритуал. Надрежда садилась за стол, снимала кольца, смазывала руки кремом, надевала кольца и поворачивалась к кульману, словно исчезала из поля зрения. Она симпатизировала Осиру.
И я иногда не могла понять, на кого он больше смотрит: на меня или на нее?
Надрежда была изящней меня, она ходила стремительно на высоких каблуках, и пользовалась хорошими духами. Как-то она показала мне в магазине духи, которыми пользуется. Я купила эти духи, и Осир потерял ориентацию. Вероятно, с этого момента он стал смотреть на меня. Или он приходил вдыхать знакомый аромат?
Пларон предложил мне разработать каталог алюминиевых профилей.
Глава 10
Весна влетала в окна, а на мой кульман кто-то положил ветку Сирени. Я увидела уходящий в конце зала силуэт Глерба. Он приходил в КБ, вставал рядом с кульманом и смотрел на меня. Он был для меня веткой сирени на асфальте. Он всегда появлялся бесшумно, и еще он умел ждать. Если Глерб работал в другом подразделении, то Осир был свой, с того же отделения фирмы, где работала я. Да, Глерба можно было сравнить с веткой сирени, он слегка сгибался при общении со мной.
У Глерба произошел несчастный случай, скорее не в его доме, а на даче.
Сильнейшая гроза бушевала над его дачным домиком. Маленький брат Глерба оказался рядом с розеткой. Его убило молнией, которая ударила в дом и прошла сквозь розетки. Дачники, когда строят свои дома, не думают о громоотводах, а молнии не дремлют. Молнии не дремлют и над зонтиками. Варлетка Осира шла мимо фирмы под зонтом.
Молния ударила в зонт. Она погибла. Глерб и Осир разговаривали о своих трагедиях, когда мимо проходила я. Глерб, как всегда пришел в командировку, но на этот раз к Осиру, у них была общая работа, но пропустить меня мимо себя они не могли. На Глербе была очередная черная рубашка, на Осире рубашка была ярких осенних цветов в полоску. Я удивленно посмотрела на рубашки, и услышала их тему разговора, но прошла мимо них. Одно к одному.
Ко мне подошла Надрежда и стала рассказывать, что ее сестру убило молнией через розетку, и что это произошло в Восточной стране. Я удивленно посмотрела на нее.
Что это все сегодня о молниях говорят? А что могла добавить в эту тему я? Что один мой родственник, был убит шаровой молнией, которая влетела в открытое окно.
Глерб все же подошел ко мне, его интересовали каталоги свинчиваемых каркасов.
Каталог был уже почти готов. Техника по изготовлению каталогов была на таком уровне: пишущая маршинка, клей, калька и тушь, рейсфедер. Я писала текст, делала чертежи, копировщицы копировали чертежи, маршинистки набирали текст, корректор – руководила работами. Каталог был выпущен в количестве 500 штук, и разошелся по фирмам. Через некоторое время выпустили еще столько же каталогов. Черная рубашка Глерба иногда маячила перед моими глазами, но говорили мы только о работе.
Удивительное было время: постоянно менялось руководство округа или города, каждому руководителю округа от фирмы полагался подарок в виде очередной технической новинки. Несущую конструкцию любого подарка выполняло наше КБ.
Работа считалась почетной, за нее немного доплачивали. Может, поэтому так быстро менялось в те годы руководство округа, чтобы мне перепадал лишний червонец?
Самым большим развлечением для сотрудников фирмы был сбор картофеля или сахарной свеклы. Все отделение выезжало на поле. Погода бывала доброй, а бывало, и нет.
Если работать в фирме, то дождь работе не мешает, если собирать картофель под проливным дождем, с мешками на голове для сбора картофеля, то это уже развлечение не для слабых здоровьем людей. Мешки намокали быстро, куртки от дождя длительное время не спасали, зонт в такой ситуации не раскроешь.
Но осень на осень не приходиться, и бывает осень ослепительно хорошей, золотой и теплой. В такую осень, Осир после того, как собрали картофель со своих рядов, подошел ко мне, и мы ушли с поля через зелено-золотой лес. Листва слабо шуршала под ногами, трава еще зеленела.
Мы шли по проселочной дороге и разговаривали. Осир говорил и говорил. Я слушала его необыкновенно красивый тембр голоса. До чего он был красив! Огромные, просто огромные карие глаза! Тонкий нос. Крупные губы. Чистый лоб. Форма лица такая, что нет такого актера, который бы мог его сыграть, ну разве что, один американский актер, он еще играл с Мадонной, они по фильму воспитывали ребенка Мадонны.
У них один раз любовь была у перевернутого дивана. У Осира и меня не было совместного дивана, даже перевернутого. Был лес в первой стадии осени. Волшебный лес. Мы вышли на маленькую поляну. Он сбросил с себя плащ палатку, которую брал на случай дождя, но день был безоблачный, теплый. И почему Осир любил меня? Но он меня любил, в каком-то порыве наслаждения. Казалось бы, мы устали от сбора картофеля, но усталости не было! Была радость обладания друг другом среди первозданного леса. Синее небо просвечивало сквозь еще почти не упавшую листву.
Глаза Осира иногда смотрели в мои глаза. Мы целовались!
О, как он мог целовать! Казалось, весь рот до последней клеточки участвует в этом великом наслаждении! Язык, да его язык совершал чудеса в моем рту. Господи!
Так никто не мог целовать! Два рта объединялись в сексуальном танце щек, губ, языков. Проникновение друг в друга с помощью эротического поцелуя, сильнейшее чувство! Под прикрытием поцелуя, руки совершили обряд обнажения. Еще не холодно, еще бабье лето!
Мне нравилось его тело! Его приятно было коснуться, в него хотелось вцепиться, впиться, всеми своими частями тела. И я извивалась в танце лежа. Мы лежали на плащ палатке среди золотых листьев и зеленой травы. Осир умел любить, и он мог любить! С ним блаженство я испытала в полной мере, все мои внутренности стремились ему навстречу. Мы любили друг друга, каждой клеточкой своего организма…
Осир за выполнение одной работы получил денег столько, что ему хватило на новую отечественную маршину. Редкость такой удачи по тем временам не комментируется.
Надрежда и Осир жили в одной кирпичной башне, но на разных этажах. У них были крошечные однокомнатные квартиры. Надрежда в своей квартире смотрелась естественно, она была худощавой варлеткой. Я ни один раз была в квартире Надрежды, но к Осиру я никогда не заходила, меня только волновал вопрос: как он спит в такой комнате, если его человеческая высота почти ровна длине комнаты?
Осир стал подвозить Надрежду до работы на своей маршине. Отношения между нами несколько натянулись. Надрежда привыкла к маршине Осира, и утром специально ждала, когда он выйдет из дома, чтобы с ним поехать. Любви обильный Осир не мог пропустить Надрежду мимо себя, если она постоянно у него под боком: или живет, или сидит в его маршине.
Несколько разработок моих разработок попали на выставку космолетов. На выставку я поехала с Глербом, который с некоторых пор работал вместе со мной. Посмотрели мы на свои изделия и пошли смотреть, а что интересного есть в других павильонах.
Приятно с варлетом ходить по выставке: тут посмотришь, там поешь, здесь погуляешь, а то и проедешь на местном транспорте. Выставка такое место: гуляй, с кем хочешь, все равно знакомые растворятся в общей толпе и ты тут никому не нужен. Но мир тесен. На обратной дороге проходили мы мимо павильона со своими изделиями и столкнулись с Осиром и Надреждой! Перестрелка четырех глаз закончилась тем, что все сели в маршину Осира и поехали домой.
Фирма, в которой я работала, в период своего расцвета была огромной. Чтобы управлять большим числом очень умных людей, работающих на вершине науки и техники, была введена суровая дисциплина. Рабочий день на всех этажах начинался одновременно в восемь часов утра.
Звенел звонок и, те, кто опаздывал, порой впадали в состояние инфаркта. Инфаркт у проходной был нормой, а не исключением из правил. Напряженная работа, связанная с разработкой контрольной измерительной аппаратуры, необходимой для контроля изделий, разработанных для космических станций, даром не прошла.
Однажды я на рабочем месте скорчилась от сильной боли. С каждой минутой мне становилось все хуже. Всегда сложно уйти с работы во время рабочего дня, надо было подписать бумажку на разных этажах огромного здания фирмы. Надрежда на работе как-то попала в сложную ситуацию, так варлетки сняли с себя белые халаты и закрыли ее плотным кольцом от варлет. Дело в том, что конструктора работали в белых халатах, их выдавали, как униформу, дабы все сексуальное на варлете было прикрыто. Так произошел производственный выкидыш у Надрежды, она не набралась смелости уйти во время с работы. Все каралось.
Боль у меня становилась острой. Работу покидать нельзя, но если боль за пределами человеческого терпения? Из последних сил я написала заявление, подписала его, и, сгибаясь в три погибели, поехала домой. Дома боль превзошла все ожидания. Я пошла в ванну и вскоре на моей ладони лежал маленький ребенок, сантиметров 15 длиной.
Состояние жуткое: держать в своей ладони создание, которое не выжило в борьбе за производственные успехи. Это состояние позже преследовало годами. Интересно то, что все стареет. Фирмы в последние свои годы стало снижать дисциплину, появилась возможность прийти на работу чуть раньше или позже. Ребенка в 15 сантиметров длинной, можно назвать в честь станции космолетов – Синий Мир. Я в то время руководила группой конструкторов, которая создавала прибор для этой космической станции. Позже космическую станцию потопили вместе с прибором. Естественно, Надрежда первой узнала, что у меня был выкидыш и довольно поздний по сроку беременности. Надрежда посочувствовала в первую минуту, а во вторую спросила, то, что больше всего ее интересовало:
– Спироза, а чей это был ребенок?
– Чей? Лесного лешего в плащ палатке.
– Но плащ палатка есть только у Осира, он отец ребенка?
– Да! Надрежда, а у тебя тоже был выкидыш, но ты в этом не призналась, сказала, что ничего особенного. Мы сами догадались.
– Раз он отец твоего ребенка, так он отец и моего ребенка, чего тут рассказывать?
– Понятно, обе кровью умылись, а дети не получились. А ты не знаешь, у него вообще есть дети, или у его женщин одни выкидыши?
– Первая жена его от молнии погибла, но детей у них не было.
– Надрежда, ты говоришь, первая, а что есть вторая?
– Спироза, ты точно не вторая его жена, говорят, есть у Осира вторая жена, но я, ее не знаю.
Мы помолчали и разошлись к своим кульманам. Одинаковые духи разошлись по местам работы. Работа поглотила полностью до следующего перерыва. Надрежда жила рядом со своими родителями и домой варлет не приводила, но возраст у нее был критический, ребенка второго у нее не получалось, но она надеялась на лучшее, на то, что у нее будет еще ребенок. Врачам она ни слова не сказала, да и матери она ничего не сказала. Это только я узнала, а если узнала я, то узнал и Осир. Он страшно расстроился, но, ни из-за Надрежды или меня, а из-за себя; оказывается, такое происходит со всеми его варлетками: они его детей не вынашивают. Вот тебе и любовь!
Совершенно случайно я узнала, за что Осир получил большую премию. Его подразделение разработало секретное оружие: магнитный луч попадал в металлическую часть на одежде варлета и пронзал его насквозь, варлет погибал мгновенно на глазах, стреляющих… Я задумалась, так значит, а то и значит, что свою первую жену Осир сам и убил, из своего секретного оружия, ведь она погибла напротив окон его лаборатории, именно там находится его подразделение! А сделал он это во время грозы.
Так, а не мог ли он быть той самой молнией, которая достала брата Глерба? Нет, здесь все серьезней. И еще Глерб был в черной рубашке, а Осир в цветной. Глерб переживал, а Осир? Мысль оборвалась. Страх пронзил меня насквозь: и я его любила?
Любила.
На следующий день я услышала о смерти Шефа, сказали, что у него произошел инфаркт рядом с проходной. Я поняла сразу: стрелял Осир в длинный зонтик моего начальника. Зонт он всегда носил с собой, даже если не было дождя. Окна Осира находились рядом с проходной, просто мы на два этажа выше… Я посмотрела на себя в поиске металлических частей, увидела сережки… Но не в сережки ведь он будет стрелять? Сережки не магнитят, а все равно жутко. Просто жутко стала мне!
Я поднесла магнит к сережкам, но они не магнитили, и я тогда успокоилась.
Милиционеры никогда не переходили проходную фирмы, в здании царили свои законы и своя охрана. Смерти у проходной были столь естественны, что родственники уголовных дел не возбуждали, и расследований никто не проводил. Смерть от магнитного луча больше всего напоминала инфаркт.
Глава 11
Осир позвал меня в кафе, ему надо было сказать о том, что у него скоро будет хорошая иномарка. Я сразу подумала, что он опять что-нибудь изобрел. Вся любовь во мне к нему исчезла, я больше не стремилась с ним к близости, моя задача была одна: выжить, не говорить ему того, что ему говорить опасно! Меня вновь загрузили новой работой, целую серию блоков я разрабатывала, потом унифицировала, дел было много.
Надрежда отошла на второй план. Я заметила, что Осир ее больше не возит на своей маршине. Он ждал меня в маршине с открытой дверцей. Однажды, когда я проходила мимо, он так вытянул вперед ногу, что я вполне могла споткнуться. Я села в маршину, как в ловушку. Ловушка – легковушка…
Маршина сразу тронулась с места и повезла меня на новую квартиру Осира. Теперь у него была двухкомнатная квартира. В квартире сидел Глерб. Я поздоровалась с ним, и мне тут же предложили приготовить ужин. Я ушла на кухню, варлеты беседовали.
За столом они открыли мне страшную тайну, о которой частично я уже знала. Мне предложили разработать дизайн нового оружия. Практически оно работало, но внешний вид у него был неприглядный. Глерб выступал в роли поставщика металла для оружия. В качестве аналога мне дали пистолет, который мог бы лежать на моем рабочем месте, как игрушка, но новое оружие не должно напоминать внешне пистолет.
Из нового оружия пуля не вылетала, из него выходил магнитный луч, вызывающий инфаркт варлета. Луч прекращал работу сердца, он работал как тромб. Внешних повреждений на варлете не оставалось. Я согласилась работать над новым оружием.
Варлеты меня пальцем не тронули: мой ум им был важнее моего тела.
Как-то я забылась, взяла в руки пистолет со стола и пошла к Осиру, показать новые прорисовки. Варлеты уступали мне дорогу. Я не сразу сообразила, что другие в пистолете видят пистолет, а не образец которому и надо и не надо следовать при новой разработке.
Надрежду в подробности новой работы я никто не посвящала. В обед я вышла из конструкторского зала за водой. Вода находилась в титане, это такая нержавеющая конструкция вместо самовара. Надрежда взяла пистолет с моего стола и прицелилась в кульман, потом, как в детективе повернулась и выстрелила. Грянул выстрел.
Выстрелом Надрежда разбила чайник, который несла я. Кипяток разлился, в руках у меня осталась ручка от чайника.
– Спироза, я думала это игрушка у тебя на столе лежит!
– Надрежда, это аналог конструкции нового прибора.
На выстрел из-за всех кульманов высунулись лица людей, посмотрели, на то, что все живы и уткнули носы в свою работу. Новое оружие назвали 'Астра'. Зачем нужно было это название? Для того чтобы в разговорах звучало название цветка, а о приборе говорить не рекомендовалось. Внешне прибор напоминал фотоаппарат с выдвинутым вперед объективом, необходим он был для защиты власти от демократов.
В стране нарастал кризис, расстрел демонстрантов дело негуманное, но иногда нужное.
Фотоаппаратом убирали наиболее ярых поборников демократии и лозунгов.
Фотоаппарат направлялся на кричащего варлета, или несущего лозунг варлета. Он умирал сразу или через день, все зависело от его здоровья. 'Астра в действии', – передавали информацию друг другу варлеты в штатском.
Я после выполнения этого задания тут же была загружена другой работой. Меня не пускали на демонстрации, мне мало давали выходных. Я работала. Я никому ничего не говорила. Осир купил себе иномарку, которую хотел, а мне таких денег не платили, мне платили больше других, но меньше избранных. Варлеты держались от меня подальше.
Через три дня, после демонстрации, в конструкторский зал, в гневе ворвался Осир и закричал так, что все конструктора вздрогнули и на него посмотрели:
– Спироза, ты, что издеваешься?! Ты подсунула фотоаппараты вместо 'Спирозы'!
– Успокойся, Осир, точно, я отдала пару фотоаппаратов.
– А, я глупец, не проверил! Я тебе верил! Где 'Спироза'?
– Слушай, в этой демонстрации участвовал отец Надрежды, он написал ужасный лозунг, его бы одним из первых сняли 'Астрой'!
– Что ты мне про отца Надрежды говоришь! Мне нужна – 'Астра'!
– Сядь! Все готово. Первый образец сегодня можно испытать. У тебя дома мышки нет?
– Нет! Две мухи залетели в окно, а больше никого нет. Ты мне столько вариантов показала, что я даже не представляю, как сейчас выглядит моя разработка!
– И, правильно, варианты есть, но мне больше понравился вариант, выполненный в виде приборчика с антенной, на маленьком жидко – кристаллическом экране видна цель, антенна служит дулом, она полая внутри, через нее луч проходит и попадает в цель. Если сделать 'Астру' в виде пистолета, то все сразу поймут, что в руках у тебя оружие, а так прибор больше похож на портативный приемник. Прибор с магнитным лучом готов.
– Нас за обман по головке не погладят!
– Победителей не судят! А мы победим! По этажам кошки бегают, возьми одну.
– Не возьму.
– Пойдем в подземелье, пока гражданская оборона отдыхает, воспользуемся стрельбищем. Надо взять с собой представителей заказчика.
Мне на заказ сшили летнее платье, подол которого, был выполнен волнами, обшитыми тесьмой. Стройная телом варлетка, с новым оружием в руках, в новом платье, спускалась в подземелье. Осир шел следом за Спирозой, в сопровождении суровых варлетов. При виде облегающего платья, с уникальным подолом, варлеты закрыли рты и ничего ей не сказали, а по поводу ее обмана с фотоаппаратами, сами виноваты, проверять надо, а не доверять. Варлеты в штатском принесли с собой клетку с мышами, на мышах торчали различные металлические предметы: ошейник, антенна, монетка.
С первого взгляда могло показаться, что луч от металлического предмета оттолкнется и вернется в того, кто стреляет, то есть луч будет являться бумерангом, но в этом и был весь юмор изобретательного Осира. Металлический предмет, даже если он не магнитный, притягивал странный луч, в этой области возникало странное поле, которое воздействовало на сосуды варлета, и они перекрывались мгновенно.
Первый выстрел сделал сам Осир, чтобы показать и доказать, что для того, кто стреляет, оружие опасности не представляет. Мышка бежала, хвостиком вильнула, антенна на ней качнулась, мышка дернулась и упала. Варлеты в костюмах заулыбались и встали в очередь пострелять. Мышки бежали, да все упали, звука выстрела не было слышно, все испытания происходили бесшумно.
Меня и Осира поздравили с большим успехом, и сказали, чтобы даже слово 'Астра' лишний раз мы не произносили. В серию изделие запустили в другом месте Довольно часто в шахтах всех стран происходят страшные события, человеческие жизни из-за загазованности подземелий висят на волоске от бытия. Я приехала посмотреть шахту, на которой произошли трагические события: выход газа погубил шахтеров. Я не смогла, спустится в шахту, и с ужасом смотрела на шахту, на черный лифт, или его еще клетью называют, на все снаряжение шахтера. Я решила, что лучше разработать прибор, удобный для каждого шахтера, и поместить его рядом с фонариком на каску, пусть он пронзительно пищит в случае обнаружения малейшей дозы газа.
Важно, чтобы прибор не был дорогим, иначе его не дадут каждому шахтеру.
Разработчик для такого прибора нашелся, он стал лучшим моим другом на время разработки. Датчики обнаружения газа разработаны, есть разного типа пищалки, надо было все объединить: электронику, датчик, пищалку и поместить во взрывозащищенный корпус, который бы мало весил и постоянно был бы на голове шахтера, то есть на его каске.
Я разговорилась с симпатичным шахтером, оказалось, что ему для отдыха после шахты нужны рыбки в аквариуме. Дома он держал огромные аквариумы с разными хитростями и большое число рыбок, и очень любил смотреть на водоросли. Новый прибор, призванный защитить любителя аквариумов, назвали 'Хризантема'. Я тогда не знала, что Хризантема – эта первый этап в разработке более серьезных приборов подобного назначения.
Первый образец прибора попал на западную выставку, им остались довольны заказчики, но мне надо было подготовить серию этих приборов, чем я и занималась, успев влюбиться в разработчика 'Хризантемы'.
Стройный варлета, чуть выше меня, с небольшой сединой, приятно действовал на меня, впечатлительную женщину. С ним хорошо работалось, изделие получалось высшего класса! Вот в чем беда моя: я вместе с варлетами разрабатывала изделия, и эти изделия становились моими детьми! Но у разработанных приборов всегда была одна проблема, как бы удачно они не получились, каждому шахтеру их никто не выдавал. Приборы засекретили. Слово 'Хризантема' запретили.
До любви с разработчиком дело не дошло. Меня срочно перевели работать в другое место. На новом месте мне предложили разработать очень серьезный прибор, его уже разрабатывали. Главный разработчик погиб. Прибор завис. Прибор в семь раз сложнее 'Хризантемы'. Задача мая очень простая – сделать то, чего другие сделать не смогли! К работе приступила группа разработчиков.
Один варлета частенько подходил ко мне, не только на работе, но и на улице. Как-то он шел и улыбался, до меня оставалось метров пять, но варлета как-то странно завалился на моих глазах.
Я заметила быстро уходящего варлету в костюме, который ловко сел в маршину и уехал. 'Спироза' – подумала я, и прошла мимо трупа влюбленного в меня варлеты. Я не могла остановиться рядом с ним, только мельком посмотрела на пожелтевшее лицо.
Я закончила секретную и срочную работу, богаче от этого я не стала, просто дальнейшая работа была более привычной и не сопровождалась набегами проверяющих комиссий.
Отсутствие рядом соперницы вдохнуло в Надрежду адреналин. Работа конструктора приносила ей относительный доход, одна ее приятельница занялась помимо основной работы продажей бижутерии из стекла и камня, Надрежда стала с ней подрабатывать.
На новый имидж денег она наскребла. И они решили с Осиром ни много, ни мало пойти под венец, благо церковь к ним ближе, чем ЗАГС. По телерфону Надрежда сообщила мне, что она теперь венчанная жена Осира, что теперь их союз на всю оставшуюся жизнь! Я не особо поверила новости Надрежды. И, действительно, через пару месяцев, Надрежда сообщила, что Осир от нее ушел в свою двухкомнатную квартиру, а ее с собой не взял. Оказывается, он тоже подрабатывал эти два месяца: он сдавал свою квартиру Глербу.
Главный инженер, красивый, высокий, пожилой варлета спокойно встретил меня, мы подписали нужные бумаги. Завод брал на себя выпуск части алюминиевых профилей, остальные заказы позже разместили на других заводах. Я вышла из заводоуправления, рядом с которым на клумбе росли астры. Я поехала в гостиницу взяла свои вещи, села на электричку, которая доставила меня в столицу Славных гор.
В городе Золотой Разлом меня поразили варлеты, они в основном были очень низкого роста, чуть выше лилипутов, и только когда стали подъезжать к столице Славных гор, в электричку стали заходить высокие молодые варлеты.
О положительных результатах командировки я доложила заместителю главного инженера фирмы, который руководил работами по разработке, изготовлению и внедрению алюминиевых профилей. На доске почета завода появился мой профиль, за последние достижения в разработке и использовании алюминиевых профилей, изготовленных в Золотом Разломе.
Моя напряженная работа всегда сопровождалась приятными мужскими взглядами. Из алюминиевых профилей в течение одного месяца сделали большое число шкафов, для контрольно-измерительной аппаратуры, предназначенной для контроля различного типа космолетов. Сборочный участок работал необыкновенно быстро. Шкафы не сваривали, как это было со стальными шкафами, их просто свинчивали. Мне предстояло за месяц разработать все несущие конструкции для семи блоков, в один из этих шкафов. Разработать семь блоков контрольной, измерительной аппаратуры за месяц – это много. Подобные задачи получили еще двое варлет конструкторов. Когда на сборочном участке собирали три шкафа с контрольной – измерительной аппаратурой, народу набежало много. Кто-то сказал, что при сборке моего шкафа были ошибки, на что рабочие сборщики ответили, что у меня ошибок было меньше всех.
Слева от меня сидела Надрежда, варлетка с волнистыми волосами до плеч. Она, когда приходила утром на работу, всегда совершала определенный ритуал. Надрежда садилась за стол, снимала кольца, смазывала руки кремом, надевала кольца и поворачивалась к кульману, словно исчезала из поля зрения. Она симпатизировала Осиру.
И я иногда не могла понять, на кого он больше смотрит: на меня или на нее?
Надрежда была изящней меня, она ходила стремительно на высоких каблуках, и пользовалась хорошими духами. Как-то она показала мне в магазине духи, которыми пользуется. Я купила эти духи, и Осир потерял ориентацию. Вероятно, с этого момента он стал смотреть на меня. Или он приходил вдыхать знакомый аромат?
Пларон предложил мне разработать каталог алюминиевых профилей.
Глава 10
Весна влетала в окна, а на мой кульман кто-то положил ветку Сирени. Я увидела уходящий в конце зала силуэт Глерба. Он приходил в КБ, вставал рядом с кульманом и смотрел на меня. Он был для меня веткой сирени на асфальте. Он всегда появлялся бесшумно, и еще он умел ждать. Если Глерб работал в другом подразделении, то Осир был свой, с того же отделения фирмы, где работала я. Да, Глерба можно было сравнить с веткой сирени, он слегка сгибался при общении со мной.
У Глерба произошел несчастный случай, скорее не в его доме, а на даче.
Сильнейшая гроза бушевала над его дачным домиком. Маленький брат Глерба оказался рядом с розеткой. Его убило молнией, которая ударила в дом и прошла сквозь розетки. Дачники, когда строят свои дома, не думают о громоотводах, а молнии не дремлют. Молнии не дремлют и над зонтиками. Варлетка Осира шла мимо фирмы под зонтом.
Молния ударила в зонт. Она погибла. Глерб и Осир разговаривали о своих трагедиях, когда мимо проходила я. Глерб, как всегда пришел в командировку, но на этот раз к Осиру, у них была общая работа, но пропустить меня мимо себя они не могли. На Глербе была очередная черная рубашка, на Осире рубашка была ярких осенних цветов в полоску. Я удивленно посмотрела на рубашки, и услышала их тему разговора, но прошла мимо них. Одно к одному.
Ко мне подошла Надрежда и стала рассказывать, что ее сестру убило молнией через розетку, и что это произошло в Восточной стране. Я удивленно посмотрела на нее.
Что это все сегодня о молниях говорят? А что могла добавить в эту тему я? Что один мой родственник, был убит шаровой молнией, которая влетела в открытое окно.
Глерб все же подошел ко мне, его интересовали каталоги свинчиваемых каркасов.
Каталог был уже почти готов. Техника по изготовлению каталогов была на таком уровне: пишущая маршинка, клей, калька и тушь, рейсфедер. Я писала текст, делала чертежи, копировщицы копировали чертежи, маршинистки набирали текст, корректор – руководила работами. Каталог был выпущен в количестве 500 штук, и разошелся по фирмам. Через некоторое время выпустили еще столько же каталогов. Черная рубашка Глерба иногда маячила перед моими глазами, но говорили мы только о работе.
Удивительное было время: постоянно менялось руководство округа или города, каждому руководителю округа от фирмы полагался подарок в виде очередной технической новинки. Несущую конструкцию любого подарка выполняло наше КБ.
Работа считалась почетной, за нее немного доплачивали. Может, поэтому так быстро менялось в те годы руководство округа, чтобы мне перепадал лишний червонец?
Самым большим развлечением для сотрудников фирмы был сбор картофеля или сахарной свеклы. Все отделение выезжало на поле. Погода бывала доброй, а бывало, и нет.
Если работать в фирме, то дождь работе не мешает, если собирать картофель под проливным дождем, с мешками на голове для сбора картофеля, то это уже развлечение не для слабых здоровьем людей. Мешки намокали быстро, куртки от дождя длительное время не спасали, зонт в такой ситуации не раскроешь.
Но осень на осень не приходиться, и бывает осень ослепительно хорошей, золотой и теплой. В такую осень, Осир после того, как собрали картофель со своих рядов, подошел ко мне, и мы ушли с поля через зелено-золотой лес. Листва слабо шуршала под ногами, трава еще зеленела.
Мы шли по проселочной дороге и разговаривали. Осир говорил и говорил. Я слушала его необыкновенно красивый тембр голоса. До чего он был красив! Огромные, просто огромные карие глаза! Тонкий нос. Крупные губы. Чистый лоб. Форма лица такая, что нет такого актера, который бы мог его сыграть, ну разве что, один американский актер, он еще играл с Мадонной, они по фильму воспитывали ребенка Мадонны.
У них один раз любовь была у перевернутого дивана. У Осира и меня не было совместного дивана, даже перевернутого. Был лес в первой стадии осени. Волшебный лес. Мы вышли на маленькую поляну. Он сбросил с себя плащ палатку, которую брал на случай дождя, но день был безоблачный, теплый. И почему Осир любил меня? Но он меня любил, в каком-то порыве наслаждения. Казалось бы, мы устали от сбора картофеля, но усталости не было! Была радость обладания друг другом среди первозданного леса. Синее небо просвечивало сквозь еще почти не упавшую листву.
Глаза Осира иногда смотрели в мои глаза. Мы целовались!
О, как он мог целовать! Казалось, весь рот до последней клеточки участвует в этом великом наслаждении! Язык, да его язык совершал чудеса в моем рту. Господи!
Так никто не мог целовать! Два рта объединялись в сексуальном танце щек, губ, языков. Проникновение друг в друга с помощью эротического поцелуя, сильнейшее чувство! Под прикрытием поцелуя, руки совершили обряд обнажения. Еще не холодно, еще бабье лето!
Мне нравилось его тело! Его приятно было коснуться, в него хотелось вцепиться, впиться, всеми своими частями тела. И я извивалась в танце лежа. Мы лежали на плащ палатке среди золотых листьев и зеленой травы. Осир умел любить, и он мог любить! С ним блаженство я испытала в полной мере, все мои внутренности стремились ему навстречу. Мы любили друг друга, каждой клеточкой своего организма…
Осир за выполнение одной работы получил денег столько, что ему хватило на новую отечественную маршину. Редкость такой удачи по тем временам не комментируется.
Надрежда и Осир жили в одной кирпичной башне, но на разных этажах. У них были крошечные однокомнатные квартиры. Надрежда в своей квартире смотрелась естественно, она была худощавой варлеткой. Я ни один раз была в квартире Надрежды, но к Осиру я никогда не заходила, меня только волновал вопрос: как он спит в такой комнате, если его человеческая высота почти ровна длине комнаты?
Осир стал подвозить Надрежду до работы на своей маршине. Отношения между нами несколько натянулись. Надрежда привыкла к маршине Осира, и утром специально ждала, когда он выйдет из дома, чтобы с ним поехать. Любви обильный Осир не мог пропустить Надрежду мимо себя, если она постоянно у него под боком: или живет, или сидит в его маршине.
Несколько разработок моих разработок попали на выставку космолетов. На выставку я поехала с Глербом, который с некоторых пор работал вместе со мной. Посмотрели мы на свои изделия и пошли смотреть, а что интересного есть в других павильонах.
Приятно с варлетом ходить по выставке: тут посмотришь, там поешь, здесь погуляешь, а то и проедешь на местном транспорте. Выставка такое место: гуляй, с кем хочешь, все равно знакомые растворятся в общей толпе и ты тут никому не нужен. Но мир тесен. На обратной дороге проходили мы мимо павильона со своими изделиями и столкнулись с Осиром и Надреждой! Перестрелка четырех глаз закончилась тем, что все сели в маршину Осира и поехали домой.
Фирма, в которой я работала, в период своего расцвета была огромной. Чтобы управлять большим числом очень умных людей, работающих на вершине науки и техники, была введена суровая дисциплина. Рабочий день на всех этажах начинался одновременно в восемь часов утра.
Звенел звонок и, те, кто опаздывал, порой впадали в состояние инфаркта. Инфаркт у проходной был нормой, а не исключением из правил. Напряженная работа, связанная с разработкой контрольной измерительной аппаратуры, необходимой для контроля изделий, разработанных для космических станций, даром не прошла.
Однажды я на рабочем месте скорчилась от сильной боли. С каждой минутой мне становилось все хуже. Всегда сложно уйти с работы во время рабочего дня, надо было подписать бумажку на разных этажах огромного здания фирмы. Надрежда на работе как-то попала в сложную ситуацию, так варлетки сняли с себя белые халаты и закрыли ее плотным кольцом от варлет. Дело в том, что конструктора работали в белых халатах, их выдавали, как униформу, дабы все сексуальное на варлете было прикрыто. Так произошел производственный выкидыш у Надрежды, она не набралась смелости уйти во время с работы. Все каралось.
Боль у меня становилась острой. Работу покидать нельзя, но если боль за пределами человеческого терпения? Из последних сил я написала заявление, подписала его, и, сгибаясь в три погибели, поехала домой. Дома боль превзошла все ожидания. Я пошла в ванну и вскоре на моей ладони лежал маленький ребенок, сантиметров 15 длиной.
Состояние жуткое: держать в своей ладони создание, которое не выжило в борьбе за производственные успехи. Это состояние позже преследовало годами. Интересно то, что все стареет. Фирмы в последние свои годы стало снижать дисциплину, появилась возможность прийти на работу чуть раньше или позже. Ребенка в 15 сантиметров длинной, можно назвать в честь станции космолетов – Синий Мир. Я в то время руководила группой конструкторов, которая создавала прибор для этой космической станции. Позже космическую станцию потопили вместе с прибором. Естественно, Надрежда первой узнала, что у меня был выкидыш и довольно поздний по сроку беременности. Надрежда посочувствовала в первую минуту, а во вторую спросила, то, что больше всего ее интересовало:
– Спироза, а чей это был ребенок?
– Чей? Лесного лешего в плащ палатке.
– Но плащ палатка есть только у Осира, он отец ребенка?
– Да! Надрежда, а у тебя тоже был выкидыш, но ты в этом не призналась, сказала, что ничего особенного. Мы сами догадались.
– Раз он отец твоего ребенка, так он отец и моего ребенка, чего тут рассказывать?
– Понятно, обе кровью умылись, а дети не получились. А ты не знаешь, у него вообще есть дети, или у его женщин одни выкидыши?
– Первая жена его от молнии погибла, но детей у них не было.
– Надрежда, ты говоришь, первая, а что есть вторая?
– Спироза, ты точно не вторая его жена, говорят, есть у Осира вторая жена, но я, ее не знаю.
Мы помолчали и разошлись к своим кульманам. Одинаковые духи разошлись по местам работы. Работа поглотила полностью до следующего перерыва. Надрежда жила рядом со своими родителями и домой варлет не приводила, но возраст у нее был критический, ребенка второго у нее не получалось, но она надеялась на лучшее, на то, что у нее будет еще ребенок. Врачам она ни слова не сказала, да и матери она ничего не сказала. Это только я узнала, а если узнала я, то узнал и Осир. Он страшно расстроился, но, ни из-за Надрежды или меня, а из-за себя; оказывается, такое происходит со всеми его варлетками: они его детей не вынашивают. Вот тебе и любовь!
Совершенно случайно я узнала, за что Осир получил большую премию. Его подразделение разработало секретное оружие: магнитный луч попадал в металлическую часть на одежде варлета и пронзал его насквозь, варлет погибал мгновенно на глазах, стреляющих… Я задумалась, так значит, а то и значит, что свою первую жену Осир сам и убил, из своего секретного оружия, ведь она погибла напротив окон его лаборатории, именно там находится его подразделение! А сделал он это во время грозы.
Так, а не мог ли он быть той самой молнией, которая достала брата Глерба? Нет, здесь все серьезней. И еще Глерб был в черной рубашке, а Осир в цветной. Глерб переживал, а Осир? Мысль оборвалась. Страх пронзил меня насквозь: и я его любила?
Любила.
На следующий день я услышала о смерти Шефа, сказали, что у него произошел инфаркт рядом с проходной. Я поняла сразу: стрелял Осир в длинный зонтик моего начальника. Зонт он всегда носил с собой, даже если не было дождя. Окна Осира находились рядом с проходной, просто мы на два этажа выше… Я посмотрела на себя в поиске металлических частей, увидела сережки… Но не в сережки ведь он будет стрелять? Сережки не магнитят, а все равно жутко. Просто жутко стала мне!
Я поднесла магнит к сережкам, но они не магнитили, и я тогда успокоилась.
Милиционеры никогда не переходили проходную фирмы, в здании царили свои законы и своя охрана. Смерти у проходной были столь естественны, что родственники уголовных дел не возбуждали, и расследований никто не проводил. Смерть от магнитного луча больше всего напоминала инфаркт.
Глава 11
Осир позвал меня в кафе, ему надо было сказать о том, что у него скоро будет хорошая иномарка. Я сразу подумала, что он опять что-нибудь изобрел. Вся любовь во мне к нему исчезла, я больше не стремилась с ним к близости, моя задача была одна: выжить, не говорить ему того, что ему говорить опасно! Меня вновь загрузили новой работой, целую серию блоков я разрабатывала, потом унифицировала, дел было много.
Надрежда отошла на второй план. Я заметила, что Осир ее больше не возит на своей маршине. Он ждал меня в маршине с открытой дверцей. Однажды, когда я проходила мимо, он так вытянул вперед ногу, что я вполне могла споткнуться. Я села в маршину, как в ловушку. Ловушка – легковушка…
Маршина сразу тронулась с места и повезла меня на новую квартиру Осира. Теперь у него была двухкомнатная квартира. В квартире сидел Глерб. Я поздоровалась с ним, и мне тут же предложили приготовить ужин. Я ушла на кухню, варлеты беседовали.
За столом они открыли мне страшную тайну, о которой частично я уже знала. Мне предложили разработать дизайн нового оружия. Практически оно работало, но внешний вид у него был неприглядный. Глерб выступал в роли поставщика металла для оружия. В качестве аналога мне дали пистолет, который мог бы лежать на моем рабочем месте, как игрушка, но новое оружие не должно напоминать внешне пистолет.
Из нового оружия пуля не вылетала, из него выходил магнитный луч, вызывающий инфаркт варлета. Луч прекращал работу сердца, он работал как тромб. Внешних повреждений на варлете не оставалось. Я согласилась работать над новым оружием.
Варлеты меня пальцем не тронули: мой ум им был важнее моего тела.
Как-то я забылась, взяла в руки пистолет со стола и пошла к Осиру, показать новые прорисовки. Варлеты уступали мне дорогу. Я не сразу сообразила, что другие в пистолете видят пистолет, а не образец которому и надо и не надо следовать при новой разработке.
Надрежду в подробности новой работы я никто не посвящала. В обед я вышла из конструкторского зала за водой. Вода находилась в титане, это такая нержавеющая конструкция вместо самовара. Надрежда взяла пистолет с моего стола и прицелилась в кульман, потом, как в детективе повернулась и выстрелила. Грянул выстрел.
Выстрелом Надрежда разбила чайник, который несла я. Кипяток разлился, в руках у меня осталась ручка от чайника.
– Спироза, я думала это игрушка у тебя на столе лежит!
– Надрежда, это аналог конструкции нового прибора.
На выстрел из-за всех кульманов высунулись лица людей, посмотрели, на то, что все живы и уткнули носы в свою работу. Новое оружие назвали 'Астра'. Зачем нужно было это название? Для того чтобы в разговорах звучало название цветка, а о приборе говорить не рекомендовалось. Внешне прибор напоминал фотоаппарат с выдвинутым вперед объективом, необходим он был для защиты власти от демократов.
В стране нарастал кризис, расстрел демонстрантов дело негуманное, но иногда нужное.
Фотоаппаратом убирали наиболее ярых поборников демократии и лозунгов.
Фотоаппарат направлялся на кричащего варлета, или несущего лозунг варлета. Он умирал сразу или через день, все зависело от его здоровья. 'Астра в действии', – передавали информацию друг другу варлеты в штатском.
Я после выполнения этого задания тут же была загружена другой работой. Меня не пускали на демонстрации, мне мало давали выходных. Я работала. Я никому ничего не говорила. Осир купил себе иномарку, которую хотел, а мне таких денег не платили, мне платили больше других, но меньше избранных. Варлеты держались от меня подальше.
Через три дня, после демонстрации, в конструкторский зал, в гневе ворвался Осир и закричал так, что все конструктора вздрогнули и на него посмотрели:
– Спироза, ты, что издеваешься?! Ты подсунула фотоаппараты вместо 'Спирозы'!
– Успокойся, Осир, точно, я отдала пару фотоаппаратов.
– А, я глупец, не проверил! Я тебе верил! Где 'Спироза'?
– Слушай, в этой демонстрации участвовал отец Надрежды, он написал ужасный лозунг, его бы одним из первых сняли 'Астрой'!
– Что ты мне про отца Надрежды говоришь! Мне нужна – 'Астра'!
– Сядь! Все готово. Первый образец сегодня можно испытать. У тебя дома мышки нет?
– Нет! Две мухи залетели в окно, а больше никого нет. Ты мне столько вариантов показала, что я даже не представляю, как сейчас выглядит моя разработка!
– И, правильно, варианты есть, но мне больше понравился вариант, выполненный в виде приборчика с антенной, на маленьком жидко – кристаллическом экране видна цель, антенна служит дулом, она полая внутри, через нее луч проходит и попадает в цель. Если сделать 'Астру' в виде пистолета, то все сразу поймут, что в руках у тебя оружие, а так прибор больше похож на портативный приемник. Прибор с магнитным лучом готов.
– Нас за обман по головке не погладят!
– Победителей не судят! А мы победим! По этажам кошки бегают, возьми одну.
– Не возьму.
– Пойдем в подземелье, пока гражданская оборона отдыхает, воспользуемся стрельбищем. Надо взять с собой представителей заказчика.
Мне на заказ сшили летнее платье, подол которого, был выполнен волнами, обшитыми тесьмой. Стройная телом варлетка, с новым оружием в руках, в новом платье, спускалась в подземелье. Осир шел следом за Спирозой, в сопровождении суровых варлетов. При виде облегающего платья, с уникальным подолом, варлеты закрыли рты и ничего ей не сказали, а по поводу ее обмана с фотоаппаратами, сами виноваты, проверять надо, а не доверять. Варлеты в штатском принесли с собой клетку с мышами, на мышах торчали различные металлические предметы: ошейник, антенна, монетка.
С первого взгляда могло показаться, что луч от металлического предмета оттолкнется и вернется в того, кто стреляет, то есть луч будет являться бумерангом, но в этом и был весь юмор изобретательного Осира. Металлический предмет, даже если он не магнитный, притягивал странный луч, в этой области возникало странное поле, которое воздействовало на сосуды варлета, и они перекрывались мгновенно.
Первый выстрел сделал сам Осир, чтобы показать и доказать, что для того, кто стреляет, оружие опасности не представляет. Мышка бежала, хвостиком вильнула, антенна на ней качнулась, мышка дернулась и упала. Варлеты в костюмах заулыбались и встали в очередь пострелять. Мышки бежали, да все упали, звука выстрела не было слышно, все испытания происходили бесшумно.
Меня и Осира поздравили с большим успехом, и сказали, чтобы даже слово 'Астра' лишний раз мы не произносили. В серию изделие запустили в другом месте Довольно часто в шахтах всех стран происходят страшные события, человеческие жизни из-за загазованности подземелий висят на волоске от бытия. Я приехала посмотреть шахту, на которой произошли трагические события: выход газа погубил шахтеров. Я не смогла, спустится в шахту, и с ужасом смотрела на шахту, на черный лифт, или его еще клетью называют, на все снаряжение шахтера. Я решила, что лучше разработать прибор, удобный для каждого шахтера, и поместить его рядом с фонариком на каску, пусть он пронзительно пищит в случае обнаружения малейшей дозы газа.
Важно, чтобы прибор не был дорогим, иначе его не дадут каждому шахтеру.
Разработчик для такого прибора нашелся, он стал лучшим моим другом на время разработки. Датчики обнаружения газа разработаны, есть разного типа пищалки, надо было все объединить: электронику, датчик, пищалку и поместить во взрывозащищенный корпус, который бы мало весил и постоянно был бы на голове шахтера, то есть на его каске.
Я разговорилась с симпатичным шахтером, оказалось, что ему для отдыха после шахты нужны рыбки в аквариуме. Дома он держал огромные аквариумы с разными хитростями и большое число рыбок, и очень любил смотреть на водоросли. Новый прибор, призванный защитить любителя аквариумов, назвали 'Хризантема'. Я тогда не знала, что Хризантема – эта первый этап в разработке более серьезных приборов подобного назначения.
Первый образец прибора попал на западную выставку, им остались довольны заказчики, но мне надо было подготовить серию этих приборов, чем я и занималась, успев влюбиться в разработчика 'Хризантемы'.
Стройный варлета, чуть выше меня, с небольшой сединой, приятно действовал на меня, впечатлительную женщину. С ним хорошо работалось, изделие получалось высшего класса! Вот в чем беда моя: я вместе с варлетами разрабатывала изделия, и эти изделия становились моими детьми! Но у разработанных приборов всегда была одна проблема, как бы удачно они не получились, каждому шахтеру их никто не выдавал. Приборы засекретили. Слово 'Хризантема' запретили.
До любви с разработчиком дело не дошло. Меня срочно перевели работать в другое место. На новом месте мне предложили разработать очень серьезный прибор, его уже разрабатывали. Главный разработчик погиб. Прибор завис. Прибор в семь раз сложнее 'Хризантемы'. Задача мая очень простая – сделать то, чего другие сделать не смогли! К работе приступила группа разработчиков.
Один варлета частенько подходил ко мне, не только на работе, но и на улице. Как-то он шел и улыбался, до меня оставалось метров пять, но варлета как-то странно завалился на моих глазах.
Я заметила быстро уходящего варлету в костюме, который ловко сел в маршину и уехал. 'Спироза' – подумала я, и прошла мимо трупа влюбленного в меня варлеты. Я не могла остановиться рядом с ним, только мельком посмотрела на пожелтевшее лицо.
Я закончила секретную и срочную работу, богаче от этого я не стала, просто дальнейшая работа была более привычной и не сопровождалась набегами проверяющих комиссий.
Отсутствие рядом соперницы вдохнуло в Надрежду адреналин. Работа конструктора приносила ей относительный доход, одна ее приятельница занялась помимо основной работы продажей бижутерии из стекла и камня, Надрежда стала с ней подрабатывать.
На новый имидж денег она наскребла. И они решили с Осиром ни много, ни мало пойти под венец, благо церковь к ним ближе, чем ЗАГС. По телерфону Надрежда сообщила мне, что она теперь венчанная жена Осира, что теперь их союз на всю оставшуюся жизнь! Я не особо поверила новости Надрежды. И, действительно, через пару месяцев, Надрежда сообщила, что Осир от нее ушел в свою двухкомнатную квартиру, а ее с собой не взял. Оказывается, он тоже подрабатывал эти два месяца: он сдавал свою квартиру Глербу.