Патрацкая Наталья. Варлетка Спироза

   Молодой варлет работал в корпорации, состоящей из нескольких малых фирм, производящих самые разные части аппаратов. Новый облик летательного аппарата знали единицы, в том числе Осир. Запуск нового летающего объекта всегда окружен юмором с долей секретности. Осир был так хорош, что его использовали в частной телевизионной линии для обработки людей, случайно попавших в закрытую область.
   Летательные средства использовали в разных областях. Заказчики – они всегда заказчики и покрыты тайной вкладываемых денег. Учитывая, что через всемирную паутину можно скачать многие тайны, назначение секретных агентов со временем несколько притупилось, но около летательных аппаратов они непременно появлялись.
   Три агента ждали выхода в свет трехместного, трехмерного, трехгранного летательного аппарата, способного взлететь с любого балкона и подоконника.
   Поэтому агентами были три гнома или точнее лилипута, их малый рост позволял сделать небольшое устройство с крутым двигателем. Они садились в космолет, в виде бобслея, с тремя моторами, и вылетали с любого небоскреба. Крылья выдвигались с трех сторон, и космолет легко лавировал в потоках воздуха.
   Благодаря многогранности космолетов, Осир не бедствовал. Ему нравилась варлетка по имени Спироза, с красивой, яркой внешностью и строптивым характером. Она нравилась многим варлетам и через день получала от них различные предложения.
   Спироза была студенткой последнего курса технического института.
   Я проснулась от трехэтажного крика. На меня кричала особа в черном, меховом колпаке, и в черной шубе, в виде песочных часов. Я посмотрела на габаритную молодую даму и не могла сообразить: за что меня ругают? В следующей порции крика прозвучало имя – Глерб. Значит и тут виновата я. Крики и матерая ругань прекратились. Я встала на ноги и оказалась по ухо, кричащей особы, которая неожиданно тихо промолвила:
   – Спироза, я – варлетка Глерба. Да будет тебе это известно!
   – Глерб мне о тебе говорил.
   – О, так ты в курсе! Так зачем ты шла с Глербом? – нервно спросила Надрежда.
   – Совершенно случайно наши дороги совпали, и мы прошли метров пятьсот.
   – Да, но эти ваши пятьсот метров постоянно показывали на телеэкране и добавляли о неком новом летательном средстве! По всем каналам телевидения показывали твое исчезновение!
   – Но вы меня нашли? А я и дверей в этой избушке с сосульками найти не могла.
   – Еще бы я не знала этого дома! Пларон – мой дядя, – добавила Надрежда.
   – Это имя я слышала с экрана, расположенного на стене. Но я не знаю секретов этого дома.
   – Так, деточка! Чтобы больше я тебя рядом с Глербом не видела, иначе вновь попрошу отца использовать тебя в качестве подопытного кролика.
   – Нирфа, мы с Глербом…
   – Без 'мы'. Глерб, да будет тебе известно, мой Жигало.
   – Он что так низко пал? – удивилась я. – Ведь он был…
   – Ха – ха – ха! – Раскатисто рассмеялась особа в черных мехах. – Я его привела в божий вид. Он холен, красив, накачен, обеспечен!
   – Но откуда у молодой девушки такие деньги? – искренне удивилась я.
   – У меня есть корни, и весьма обеспеченные, это тебе понятно!?
   – Простите, я вспомнила. Ваш дядя…
   В это мгновение засветился боковой экран. Благообразный Пларон засмеялся и сказал:
   – Надрежда, оставь девушку в покое. Она не трогала Глерба, у нее есть Осир.
   Тут же на потолке засветился круглый экран, и показалось лицо Осира:
   – Девушки, не шумите. Все в порядке. Хотите, мы вас прокатим на новом летающем устройстве?
   – Осир, шел бы ты… – крепко выругалась красавица в черных мехах.
   – Разве девушки так ругаются? – удивилась я.
   – Ха-ха-ха! – рассмеялся седовласый Пларон. – Надрежда показывает свои знания во втором языке, и она еще не все сказала.
 

Глава 15

 
   Стены домика раздвинулись в обе стороны, и мы оказались среди заснеженных шатров елей. На поляну опустился конус с сидениями, расположенными по периметру.
   Странная кабина была закрыта прозрачным, защитным стеклом. Мы сели с разных сторон конуса. И летающий конус, медленно вращаясь вокруг своей оси, достаточно быстро стал подниматься вертикально вверх. Поляна с домиком из двух половинок осталась в лесной тишине.
   Летающий конус приземлился на городской площади с конусом праздничной ели.
   Откуда-то набежали репортеры, приехало телевидение. Я и Надрежда оказались в центре событий дня. Надрежда отвечала репортерам на очень правильном языке, она говорила красиво и без мата, чем очень меня позабавила. Я в очередной раз поняла, как важно владеть бисером слов. Вот ведь может Надрежда метать бисер перед репортерами! И я буду метать бисер слов перед Осиром, а куда деваться? Ни в домик с сосульками.
   Пларон – сухощавый, пожилой варлет, мог стоять на голове. Он хорошо владел телом, много занимался суставной гимнастикой, легко взбегал по ступенькам. Ему ничего не стоило облиться холодной водой, эту процедуру он проделывал ежедневно.
   Благодаря физическому совершенству своего организма, он оставался главой корпорации космолетов. Надрежда меньше всего следовала примеру дяди. Она любила теплые ванны с солью и пеной. С удовольствием поедала конфеты из вычурных коробок. Пила ликер, напоминающий кофе со сливками. Как она стала инженером, только Богу известно и ее отцу. Он приложил гигантские усилия, чтобы она окончила учебное заведение, он весь поседел от этой тягостной обязанности. Он тянул ее по жизни, сознавая, что это Сизифов труд. Видимо он был гением, а на Надрежде природа отдыхала, чего он не хотел и не мог осознать.
   Так получилось, что Осир из двух девушек выбрал одну – Спирозу. Была в ней та сила мышления, которая увлекала его своей таинственностью. А Надрежда была просто смазлива и энергична. Он не лез к варлеткам в душу, но оберегал по мере сил, и держал ту и другую в поле зрения. Он никогда не посещал казино, рестораны и бары, крайне редко бывал в театрах и на концертах. Его целеустремленность требовала от него полной отдачи.
   Седой Пларон с удовольствием бы женил Осира на Надрежде, но он понимал, что это нереально. Надрежда порядком могла бы ему надоесть в первый же день несдержанностью фраз. Она преуспевала в разговорной речи, а Осиру нужна была более молчаливая особа. С этой точки зрения его привлекала Спироза. Осир не был агентом, он ни за кем не следил, но был вынужден по просьбе старших по чину, вмешиваться в чужую жизнь в пределах телевидения фирмы. Он не носил с собой пистолетов, но знал приемы рукопашного боя, и мог уклониться от случайного удара.
   Тайными агентами и испытателями корпорации космолетов были признаны гномы или лилипуты. Пларон, однажды побывав на их концерте, и пришел к выводу, что уникальность маленьких людей плохо используется. Он отобрал десяток лилипутов, которых для всех выдавал за гномов: они носили колпаки на голове для большей убедительности. Для них были созданы курсы широкого профиля. Гномы, осознавая важность своего назначения, учились всерьез и с вдохновением. Для пущей важности их нарекли агентами, хотя два нуля перед их номером не указывали на их опасность для людей.
   И вот тут произошло странное, неожиданное: Надрежда молодая варлетка, влюбилась в одного гнома. Он был постоянным лидером среди своих гномов, его авторитет не подлежал проверке. Может, повлияло на нее то, что она к ним привыкла.
   Сочетание высоких и низких людей ее не шокировали. Гном всерьез их отношения не воспринимал, она была такой для него высокой! Он вел с ней светские беседы в благодарность ее отцу. А она все свободное время проводила в корпорации космолетов. Взгляды Надрежды и гнома при встречах теплели, голоса трепетали.
   Окружающие их встречи гномы, только улыбались.
   Флюиды от соперницы идут почти такие же, как от бывшего любимого варлета, с которым она меня развела, – подумала я, глядя на женщину, открывающую дверь.
   Любимого варлета – Осира, я видела минут пять назад, он поднимался по лестнице.
   Я ускорила шаги, зашла в комнату, и увидела, как соперница что-то взяла и покинула мою территорию. Мы встретились косо глазами и промолчали.
   Я села на свое место и затихла с отчаянной грустью в душе. Все прошло и ничего не вернуть. Была пара и соперница, стало три одиноких варлета, потому, что эта соперница перекинулась на другого варлету, Глерба, у которого есть варлетка, Надрежда, и она их снова только пытается развести. Я пошла и предупредила вторую жертву соперницы.
   Эта третья в нашей колоде дама повела себя непредсказуемо, Надрежда не стала обвинять общую соперницу, а с ног до головы, служебным тоном обругала своего мужика на глазах у меня. Финиш!
   Я была рада и не рада такому неожиданному исходу дела, но мне-то, что до этого, я теперь одна. Надрежда ворвалась в комнату и подошла быстрым шагом к Глербу, сегодня она к нему уже второй раз подходит, что значит, чувство соперницы летает рядом. Они работают в соседних комнатах, они только, что создали семью, разбив семью Глерба на запасные части, как за ним уже начала охоту новая дама.
   Она аппетитная для варлет варлетка, роста среднего, с лицом средним, со средними чертами лица, с телом, которое плотно сидит в любых джинсах. Она всегда ходит в коротких кофтах, чтобы варлеты могли насладиться ее пятой точкой во всех ракурсах. Она обладает таким потенциалом женских флюидов, что раздает их каждому встречному варлете.
   В старые времена была игра в садовника, все сидели на лавочке, а один варлет ходил вдоль сидящих, и делал вид, что что-то вкладывает в их сомкнутые ладони.
   Так и дама ходит и дарит свое внимание всем, но кому она вкладывает себя полностью, не всегда всем известно. С варлетками она себя ведет слегка истерически, в ее голосе появляется надрыв, она всегда готова обвинить во всех грехах другую женщину и перебросить на нее свои грехи.
   Впрочем, мне нет никого дела до Осира, ну глупый мужик, что с него возьмешь? И взять нечего. В баню пойти и лапти одеть что ли, хотя нечто похожим на лапти раньше мылись, и называлось мочалкой.
   Вот душу всю сегодня полдня выкручивает, а что надо сделать не понятно, у души нет слов, одни эмоции, и постоянно надо о чем-нибудь догадываться. Раньше можно было с Вирталием поговорить, и душа быстро вставала на место, а теперь мы оба держим марку безразличия.
   Фу ты ну ты, лапти гнуты! Это на меня надо лапти надеть, чтобы я сидела и молчала за жизнь, как я теперь молчу и варюсь в собственном соку, а я ведь не сайра! Но рыба по гороскопу, а у меня все мужики – лошади. И как это рыба может жить с лошадью? Может я обезьяна, а обезьяна на лошади может ездить. Вот уже ближе, значит надо найти водолея, чтобы подлил рыбке воду в бассейн. А кто же у нас водолей?
   Надо дать объявление: рыба ищет водолея. О Глербе думать не надо, да он и сам рыба. Интересно, рыба с рыбой может жить? В аквариуме. На столе Глерба звонит телерфон, а он ушел к Надрежде. Аквариум отпадает, да и разбиться может. Я взяла в руки карандаш и стала рисовать узоры на бумаге, или квадратики, а, что делать?
   Обед, идти одной в кафе не хочется, сиди там, как в семнадцати мгновениях весны, и чувствуй взгляды двух варлет, к которым я не безразлична. Нет, карандаш хороший собеседник, в кафе сидят Осир и некий Лев. Если Осира можно пропустить, то Льва можно и оставить для продолжения банкета женских проблем. Я достала визитку Льва, перечитала ее вдоль и поперек, нашла его координаты, прочитала его служебное досье, что ж, вполне приличный кандидат для сердечных проблем.
   В комнату важно вошла дама, она даже и не думала, что между ней и мной есть некий конфликт и сказала:
   – В кафе видела Льва, потрясающий варлета!
   И здесь успела, – подумала я и сжалась вся, неизвестно почему, но промолчала.
   Дама прошла по служебному помещению, подошла к окну:
   – Вон Лев идет к своей маршине, какой варлета!
   Восхищайся, – подумала я, и отложила в сторону карандаш, нажала на клавишу зависшего компьютера, а самой так хотелось подбежать к окну! Но я гордая, на мне воду возят, – Интересно, как на рыбе можно воду возить?
   Ладно, голод не тетка, кушать очень, – на этом мысли мои прервались, я достала деньги и пошла в кафе, тем более что Осир только, что вбежал в комнату, бросил нечто на стол Глерба, оглушительно вздохнул в мою душу, и выскочил, а это значит, что кафе свободно для меня. Я посмотрела на лифт, видимо он был где-то внизу, я пошла по лестнице вниз. Шла, шла я и дошла до этажа Льва, а он мне навстречу поднимается, видимо никуда он не уезжал, а просто к маршине своей ходил, если судить по доносу дамы.
   – Спироза, привет! Рад видеть!
   – Здравствуй! – я посмотрела на Льва, сердце мое оборвалось, только что ноги не подкосились, да ведь я рыба, а плавники не могут подкоситься.
   – Есть предложение, сегодня идем на одно мероприятие в ДК.
   А что от него еще ждать, – пронеслось в голове, но я ответила:
   – Не знаю.
   – Я говорю, что мы с тобой пойдем! Мне без тебя там будет скучно!
   – Позови с собой даму! – решила я сделать нападение соперницей.
   – Она не моего размера!
   Вот обрадовал! – промелькнула светлая мысль в моей голове:
   – Хорошо, идем.
   – Так бы сразу и сказала, я жду тебя после работы в маршине, не опаздывай, – сказал Лев и зашел на свой этаж.
   Я на крыльях радости спустилась еще на два этажа, прошла по длинным, мраморным коридорам и вместо кафе зашла в парикмахерскую, а из нее быстро не выйдешь. Я заглянула внутрь парикмахерской, спросила, возьмут ли меня сейчас, меня немного по – мариновали, как огурец, но взяли. Я плюхнулась в кресло, мне натянули плащ палатку, заставили встать и намочить волосы. Потом парикмахерша пристала с вопросами, как меня подстригать, но и эту проблему с некоторыми искорками раздражения в голосе мы решили, хотя виделись мы далеко не первый раз.
   Естественно пришлось мне идти в буфет и брать сухой паек в виде салатов в полиэтиленовых упаковках, тройного кофе и одной булочки. Я пришла на место, на мое счастье все сотрудники за стенкой что-то громко обсуждали, и я пришла незамеченной в опоздании. А они там все шумели и шумели, что мне дало возможность быстро поесть и настроиться на рабочий лад. Маленькое чувство вины, иногда сильно способствует служебному рвению. Время летело и быстро, и медленно в работе, когда часы подняли большую стрелку вверх, хотя этого на электронных часах не видно, я отключила компьютер, убрала любимые предметы со стола, достала сумку, оделась и вышла.
 

Глава 16

 
   Лев сидел в маршине, он открыл мне дверь. Я села на сиденье рядом с ним. Он мельком посмотрел на мою свежую можно сказать прическу, и рванул с места в карьер, то есть выехал на дорогу.
   – Спироза, а ты, что Осира бросила, или он тебя?
   – А это важно? Мы с ним расстались быстро и так тихо, что до сих пор странно.
   – Это я тебе помог.
   – Зачем?
   – Посмотри на меня, сколько лет я могу ходить мимо тебя и всеми фибрами ощущать твое присутствие? Что ты не знаешь, что я тебя можно сказать люблю.
   – Впервые слышу.
   – Себе не лги, да я тебя ощущаю физически через все этажи нашего здания.
   – Здорово, звучит красиво.
   – Это потому, что ты меня любишь.
   – Вот это вывод, – я отвернулась и посмотрела в окно на пруд, мимо которого мы проезжали, – а знаешь, Лев, вдруг так все и есть!
   Я вновь повернулась к нему, с сияющей улыбкой. Но он смотрел вперед, на дорогу.
   Рядом с ДК маршина остановилась, мы вышли на стоянке для маршин, прошли к серому зданию, походили по этажам, посмотрели на картины на стенах и прошли в кино – концертный зал. Зал впитывал в себя людей, точно губка воду, наконец, все уселись, и только тут я подумала, что даже не спросила, на кого мы пришли смотреть.
   На сцену вышел варлета в голубоватой рубашке, худой, нервный, интеллигентный.
   Зал потонул в аплодисментах! Я его узнала! Поэт – актер, иначе и не скажешь, я пяти строф на память на сцене не вспомню, а он! Он творил чудеса! Он читал наизусть целые поэмы! Он читал с таким упоением, с таким внутренним задором, выматывая из себя все! Это было чудо! Я чмокнула в щеку Льва, в знак благодарности, за доставленное удовольствие, величайшим поэтом века! Он блаженно улыбнулся.
   Выходя из зала, в фойе мы столкнулись с Глербом – Надреждой, и разошлись, слегка наклонив дружно головы.
   На следующий день, Надрежда с утра подошла ко мне:
   – Спироза, ты сменила партнера по жизни?
   – Нет, пока только по зрительному залу.
   – Вы неплохо смотритесь.
   – Спасибо, – и я отвела глаза к экрану компьютера, в общем, мне нечего было добавить к сказанному.
   Вчера Лев довез меня до дома, открыл дверцу маршины, на этом наше общение закончилось, словно ничего и не было. Я ушла домой, а он уехал. Дома ждал меня Осир.
   Счастье, когда есть соперница, скука, когда ее нет. Действительно, откуда взяться сопернице, если меня гложет одна мысль: заговорить с Осиром или нет?
   Постоянно побеждает – нет! Значит, и соперницы нет, кроме себя самой. Бороться с собой всегда бесполезно, всегда оказываешься победителем.
   Город покрыт чистым асфальтом, чтобы найти грязь, надо зайти на рынок, здесь грязь международная, которая еще и лужи находит. Я иду по сухим островкам рынка, пересекая его раз вдоль и раз поперек. На рынке есть магазинчики с умными поставщиками, приходиться иногда в них заходить. Осир вчера быстро ушел, послать некого, вот я сама, и хожу за необходимыми предметами, которые в обычной семье должен покупать варлета, – это электротовары или сантехника. В такие минуты я всегда про Осира вспоминаю, но, выйдя с рынка – забываю.
   Мне очень нравится магазин с люстрами, я его обошла по спирали, купила три светильника, а теперь заглянула в него за лампочками. Если честно, мне больше магазина, нравится один продавец. Ой, фигура танцора, лицо умное! Но не приставать ведь к варлете?
   На следующий раз я зашла в магазин и купила электрический чайник, вода из чайника лилась не только с носика, но и из щек. Кипяток водопадом выливался из чайника, но мне его не заменили, пришлось купить чайник металлический. Я заглянула в тихий магазин с люстрами, где шум стоял невыносимый. Два покупателя снимали с головы третьего люстру, упавшую с потолка. Потерпевший кричал.
   Варлетка с кассы и та к ним подбежала, в это время пара варлет, выносили из магазина, то, что дороже, пользуясь свободой передвижения. Непонятно, как могла люстра оборваться?
   Я подошла к группе и посмотрела на люстру, было ощущение, что люстру подстрелили, она и упала, как утка на охоте. Кассирша опомнилась и пошла на свое место.
   Прибежал со склада красивый продавец, оценил ситуацию. Извинился за упавшую люстру, а те трое еще кричать стали, что нужна компенсация. Продавец почесал в затылке и сказал, чтобы тихо выходили из магазина, пока он милицию не вызвал.
   Три мужика вышли на улицу и сообразили на троих, им было кем-то уже заплачено за концерт в магазине.
   – А кто стрелял? – спросила я у продавца?
   – Никто!
   – Почему люстра упала?
   – Вам, какое дело?
   – Я поняла, люстру мужику на голову одели и шум подняли.
   – У нас все люстры на потолке!
   – А, где они ее взяли?
   – Они несли люстру на кассу, я им сам ее дал!
   – Но у вас тут было воровство в чистом виде!
   – Шла бы ты куда подальше!
   – Не могу уйти, у меня лампочки перегорели, мне нужны лампочки, вон на ту люстру! – и я показала на потолок, но увидела в дыре на потолке, прямо над собой чье-то лицо.
   Я опустила голову и пошла из магазина.
   – Эй, варлетка, вы хотели лампочки купить! – услышала я себе в спину крик продавца.
   На улице она еще раз посмотрела на хилое строение огромного рыночного объекта и пошла в павильон меньшего размера, где люстры на потолок нельзя было повесить при всем желании продавцов, да их там и не было, но лампочки были, перламутровые лампочки.
   Любовное межсезонье, жалкое состояние накопления потребительской энергии.
   Ситуации еще та, и лень и некого любить. Лень в данном случае важнее любви, так не всегда бывает, но частенько. Его великолепный облик я уже замечаю рядом, я уже вижу его немое внимание, но мне еще не верится, еще не хочется тревожить ленивое, вальяжное состояние любовной невесомости. Это еще не кошмар, не наваждение, это еще нечто неосознанное.
   Он рядом. Он все ближе. Он касается моих пальцев. Он смотрит на меня. Он идет рядом со мной. Я его не замечаю, а лишь слегка отмечаю, что Осир не равнодушен ко мне. И тут я вижу внимание второго варлеты к своей особе, он выполняет все сказанные слова в его адрес, он помнит мои советы! Он не отгоняет меня! Глерб с радостью находится в моей ауре.
   Господи! Вот застоялась кобылка в стойле своего интереса! А это кто? Неужели еще и третий варлета по имени Вирталий засветился на моем горизонте? Это уже никуда не годиться! Что это варлет прорвало с их интересами в мой адрес? Неужели почуяли нетронутую особу? Похоже, очень похоже. Вот жизнь! Не знаешь, в какую сторону направить свои стопы. Думай – не думай, а три потенциальных молодых варлета – это ничто по сравнению с одним любимым.
   Я запнулась о собственные мысли. Я опустила глаза на ярко – зеленые босоножки. А, что если варлеты реагируют на зеленый свет? Да, я хорошо выгляжу в зеленом топике и юбке, размером в стандартную книжку. А что такого? Жара такая! Все и вынули свои тела из тряпок и обнажили их до социально разрешенного минимума. По фигуре обнажена каждая из девушек и женщин. Зрелище для парней и варлет – выбирай по вкусу! Ладно, сейчас не об этом, надо сосредоточиться на одном из трех. На ком? Вот вопрос дня. Зеленеть так, зеленеть! И я украсила ногти зелеными стразами. Круто! Я посмотрела на себя в зеркало, окинула небрежным взглядом с головы до ног, и призналась отражению, что я великолепно выгляжу.
   Вопрос: кто из трех, растаял в моем собственном зеркальном отражении?
   Вот, глупая! А кто из трех был вчера в зеленой одежде? Осир! Точно, надо его прозондировать. Я мечтательно посмотрела в зеленую даль листвы и нажала на телерфон с его номером.
   – Осир, это я Спироза, слушай, ты сегодня очень занят? Для меня ты свободный на всю жизнь? Жду, да сейчас.
   Он закрыл карманный, повернулся на одной ноге, подпрыгнул, достал люстру ногой, прошелся колесом. И остановился у зеркала. На него смотрели серые, веселые глаза, сияла счастливая улыбка. Он был счастлив! Спироза сама ему позвонила! Она его позвала! Какие ножки, какие волосы! И она его ждет! Он стер с лица улыбку, раскрыл дверцу шкафа. Вся одежда моментально стала старой. Вчера у него было все, а сегодня одеть нечего. В зеленом он был вчера, а сегодня, какого цвета надеть одежду? Ей он понравился в зеленом, а если он придет в белом, а ей не понравится?
   Серое, бежевое, черное…
   Дожил до тупика. В магазин идти поздно, обещал быть сегодня, сейчас, а в чем?
   Уголки губ опустились. Он взял в руки джинсы, белую футболку и стал серым, безликим. Достал кроссовки одни, вторые. Посмотрел на босоножки цвета песка.
   Тяжело вздохнул. И это он? Он, который ударом локтя открывает любую консервную банку? Посмотрел за окно. Солнце сияло, листва шевелилась. Он стоял. Его стальная маршина издала звуки тревоги. Он махнул рукой и выскочил за дверь, забыв об одежде, его звал автомобиль. Сел за руль. Смахнул зеленую пыль. Душно.
   Включил кондиционер. И мир поплыл перед его глазами…
   – Вот так-то лучше, – сказал варлета, сидевший на заднем сиденье, – отдохни, дорогой, а то он к Спирозе собрался. Не для тебя она, не для тебя.
   Осир уснул от приложенной к его лицу салфетки со снотворным, с откинутой назад головой. Незнакомец вышел из маршины, прошел метров тридцать, сел в маршину и поехал к Спирозе.
   – Спироза, – заговорил он с ней по телерфону, – так кого ты сегодня ждешь?
   – Тебя Глерб!
   Умница, – подумал Глерб, – быстро соображает, вот если бы не прослушал ее переговоры. Так ждала бы Осира, а сказал:
   – И это правильно, выходи, я скоро подъеду к твоему подъезду.
 

Глава 17

 
   Я еще раз посмотрела на себя в зеркало, мелькнула мысль об Осире и исчезла. Я посмотрела во двор сквозь полупрозрачную ткань, увидела высокий джип Глерба и вышла судьбе навстречу. Глерб посмотрел на Спирозу, открывающую дверь подъезда.
   В проеме появились ровные, длинные ноги в босоножках на тонкой, высокой танкетке, с зелеными ремешками. Миниатюрная юбка открывала и ноги и пуп. Сверху закрывал грудь маленький топ. Он покачал головой, как бы говоря: ну и ну, потом махнул головой сверху вниз, в знак приветствия и открыл ей дверцу маршины.
   – Привет, классно смотришься, волосы еще больше выросли, скоро будешь их вместо одежды носить.
   – Здравствуй, Глерб! Куда едем? Только недалеко, уж очень жарко.
   – У меня в маршине прохладно, не заметила?
   – Заметила, дует со всех сторон. Что это у тебя за охлаждение в жаркий день?
   – Стерео кондиционер. Новинка. А ты сегодня Осира ждала, оделась в зеленую одежду, как он вчера, видел я, как он около тебя крутился. Пропусти его! Слышишь, пока советую, а там видно будет.
   – Не пугай. Я одна. Ко мне претензий быть не может.