Страница:
Эльвире этот городок рекомендовал сам Кирилл Николаевич, ее сосед по даче, и он же рекомендовал посетить гостиницу с янтарным номером. Вот таким образом, эта дама появилась во дворе Лианы и перед глазами за стеклом, Алексашки (Эдика).
Алексашка стоял у зеркала, менял прически, делая себя то умнее, то глупее, но лишь бы ни быть таким Эдиком, каким его помнила Эльвира по ночному клубу, наконец, он решил, что назовет себя Алексашкой, и это естественно подтвердит Лиана, и зачесал волосы на другую сторону. Почти удовлетворенный своим внешним обликом, Алексашка выглянул в окно, сквозь занавеску, и отскочил от окна: во двор вошла Марго с маленьким сыном! Он готов был вылезть через трубу и в качестве черта скатиться с крыши с той стороны дома, угадив в пасть к соседнему волкодаву, чей лай мешал ему ночью спать, но он вернулся к окну. Лиана направила Марго в гостевой домик! А куда она еще могла ее направить?
Марго увидела в гостевом домике нервного Алексашку и не удивилась, она почти была уверена в том, что он здесь!
– Привет Алексашка! Женя смотри, твой папа нас уже здесь ждет!
Ребенок подбежал к отцу, и как-то быстро оказался у него на руках. Алексашка с сыном на руках подошел к зеркалу, и ему показалось, что у него прежнее лицо, и что лицо сына напоминает его маленькую копию.
Совесть от двойного испуга уснула и его не мучила. Иногда Алексашке снилось, как из его руки вылетает нож и вонзается в спину Егора Сергеевича, удивительно, но даже во сне у него было ощущение, что он не убил его своим ножом! Нет, Алексашка был почти уверен, что Егор Сергеевич остался живым! Да, он его ранил, но не убил!
Что касается двух охранников Эльвиры, то тут была борьба, тут была угроза жизни, его личной, свободы, здесь его совесть практически спала с самого дня побега от Эльвиры.
Алексашка дернулся всем телом и вновь посмотрел в зеркало, но своего лица он словно не заметил, и смотрел только на Женьку, потом он резко отвернулся от зеркала и поставил ребенка на пол.
– С приездом, Марго!
– Спасибо, что заметил, – откликнулась она, наблюдая за его внутренней борьбой, буквально написанной на его лице.
– Вы надолго приехали?
– Как получится. А ты надолго здесь, Алексашка?
– Я здесь работаю в техническом колледже.
– Неплохо устроился, нас недельку потерпишь, потом мы уедем.
– Марго, давай переедем на эту неделю в другое место, здесь нам втроем будет тесно.
– Ты, что богатый?
– Нет, – он вспомнил о деньгах Флоры, – но на неделю можем снять жилье лучше, и ближе к морю, а потом зарплату получу, мне хватит.
– Согласна, – сказала она, почему-то жить у Лианы ей не хотелось.
Алексашка посмотрел в окно, Эльвиры во дворе не было, он сбросил свои немногочисленные вещи в сумку, взял сумку и они вышли из двора Лианы, открыв двери в воротах, не сказав хозяйке ни слова.
Лиана услышала стук двери, и она была почти уверена, что все семейство покинуло ее дом и двор, но с места не сдвинулась. За воротами они вздохнули свободнее, и Лера поняла, что не хочет уезжать без Алексашки домой, и в то же время понимала, что Петр Петрович в покое не оставит, значит, они должны с Женькой переехать сюда. А это было совсем непонятно.
– Алексашка надо снимать жилье на длительный период, мы с тобой останемся, – сказала она бодрым голосом.
– Марго, не спеши, не смеши, давай неделю проживем, а там видно будет.
Они сняли номер в новой гостинице, но не гранатовый, однако все местные удобства им были гарантированы.
Одно к одному, они отдохнули, умылись, переоделись и пошли в местное кафе. На первом этаже в фойе гостиницы они увидели Самсон Сергеевича! Марго закусила нижнюю губу от неожиданности, а Алексашка присвистнул, один Женька обрадовался, он вырвал руку из руки матери и побежал к Самсону Сергеевичу!
– Вот те на! – сказал Алексашка и повернул назад в номер за своими вещами.
Марго пошла за ним, но он ее резко остановил, покачал головой и почти побежал за своими вещами в номер.
Женька уже сидел на коленях Самсон Сергеевича и что-то ему оживленно говорил.
Через пару минут мимо них пробежал Алексашка со своей сумкой, они его не останавливали, она была уверена, что он побежал к Лиане.
Самсон Сергеевич снял гранатовый номер, а кто бы в этом сомневался! Оплаченный Алексашкой номер, остался не занятым в первую ночь. Что стало с гранатовыми часами, которые они приобрели вместе с Алексашкой, не понятно, но они не полюбили Леру в паре с Самсоном Сергеевичем!
Возникало ощущение, что Гранатовые часы оттаскивают Марго от Самсона Сергеевича, они не давали ему к ней приблизиться и посылали свое анти поле. Мало того и Женька не мог подойти к Самсону Сергеевичу. Ночью ощущалось поле недовольства в комнате, комната и весь гранатовый номер, словно поставил целью выгнать из себя, Марго и сына.
Утром она с сыном, покинула временный приют с гранатовыми часами, и пошла в номер, снятый Алексашкой. Он сидел один в номере и смотрел на дверь, когда они вошли в номер, он вскочил с кресла:
– Обязательно было ночевать в его номере!?
– Но ты ведь убежал сам!
– Я вернулся.
– И мы вернулись.
– Мир?
– Мир, – сказал Марго, и поцеловала его впервые за длительный период.
Хозяйка гостиницы знала, что Самсон Сергеевич племянник Кирилла Николаевича, и сказала, что его соседка по даче сняла целый этаж у Лианы и дала ему адрес. Он поехал к Эльвире, но встретил Лиану у собственных ворот. Между ними прошла искра, при первом взгляде, и Самсон Сергеевич забыл, что шел к Эльвире, что Марго ушла к Алексашке.
Или это гранатовые часы его так настроили?
Глава 26
Домашняя пальма Алексашка, утолив свой любовный пыл многократно, естественно хочет освободиться от Марго до следующего своего периода желаний. Отдых необходим, но сказать, своей даме любви, то есть жене, что он не может больше, он не может. Ему проще сказать, что она бревно в постели, а не любящая женщина, и он ей это говорил.
То есть мужчина, плюнув многократно в женский колодец, потом плюет словами в ее душу, дабы не унижать свое мужское достоинство перед лицом женщины. Так получалось у Марго с Алексашкой, пока они жили вместе.
Женщина, существо странное до безобразия, она начинает верить мужчине, что она на самом деле особа, не способная на любовь. Что она делает? Проверяет свою способность на любовь! Находиться второй мужчина, она ему не дается, потому что, считает себя не способной любить, но в результате так разжигает свою женскую сущность и его мужские, сексуальные желания, что только полнейшее чудо их может спасти от проверочной любви.
Естественно, второй мужчина, Самсон Сергеевич, в порыве пагубных страстей, говорит Марго, что она настоящая женщина. И она довольна, главное в этом вопросе первому мужчине, Алексашке, не рассказать, о своей победе на любовном фронте. Но это трудно.
Марго, утолив свою страсть с Самсоном Сергеевичем (до него с Егором Сергеевичем), отказывается от любви с первым мужчиной, Алексашкой. Он, тут же начинает подозревать о том, что у него есть счастливый соперник! Он пытается поцеловать ее, а жена нервно отклоняет свое лицо от его поцелуев, и, защищаясь от объятий, она отказывается всеми способами от прикосновений с мужем. Даже прикосновения мужа становятся жене ненавистными.
Простая остаточная деформация чувств женщины. Она не закаленная пружина, это закаленной пружине все не почем.
Мужчина, исчерпав все попытки найти ответные чувства в любимой женщине, переходит к насильственным способам. Он пытается ее схватить и бросить на постель, он не дает ей свободно перемещаться по квартире. Это уже охота!
Натуральная охота мужчины за женщиной. И вот, она проговаривается о том, что другой мужчина признал ее настоящей женщиной…
Глупая женщина, глупая.
Мужчина всаживает женщине свое жало с задней стороны тела, дикий крик раздается в пространстве! Он отмстил ей, за это она его начинает ненавидеть до глубины своей души. Это так Алексашка отмстил Марго, а Егора Сергеевича просто убил в спину, ножом…
Какую женщину можно назвать величественным и оскорбительным сочетанием слов 'настоящая женщина'? Какую? Прежде всего, Марго, закаленную в любви с мужчинами, не размазню, не плачущую иву от любой мужской обиды. Она обязательно красива для мужчин, она сексуальна на их взгляд, она обольстительна с их точки зрения!
Она – Женщина!
Но, она женщина не только для мужчин, у нее есть своя работа, свои интересы, семья. Она не зарабатывает на сексуальных отношениях, а просто живет, но, на свою беду и счастье, мужчины мимо нее не могут пройти. Она может влюбиться, она может любить, но всему она знает меру, но не цену!!!
Главное для женщины в отношениях с мужчинами, остаться здоровой! Если она, например, попала в сети сильного мужчины, и он требует от нее постоянной любви, она должна его полюбить ради своей жизни! Уйти от мужчины она сможет только когда он ее отпустит, но она не должна опускаться, спиваться! Главное – жизнь и здоровье! Быть женщиной – это труд, быть здоровой женщиной – двойной труд и умеренность в собственных желаниях.
Кто у женщины хозяин: муж или работодатель? Кто больше платит? Кто из них сильнее? Может ли муж защитить свою жену от других мужчин, и их любовных посягательств? Монолитный треугольник. Муж, конечно прикрытие для женщины, типа чадры, но он не всесилен. Дело далеко не в его мужской силе, речь не идет о его мускулах на руках, хотя это имеет огромное значение.
Жизнь так устроена, что денег у редких мужчин хватает на жену. Если у жены находиться сильный покровитель, он сделает ее мужа, беднее, слабее. Он найдет дорогу к замужней женщине. Интересно то, что этот, второй мужчина, может не использовать ее, как женщину в прямом смысле, она ему просто нужна в его царственном окружении. Она должна быть рядом с ним!
Фрейлина из окружения. У него, скорее всего, есть жена, он ей физически верен, но платонически он верен совсем другой женщине, из своего окружения, а именно,
ЕЙ!
И не всегда она его секретарша, ее умственный уровень может быть очень высок. Их сближают производственные или другие интересы. Но Он требует от НЕЕ платонической верности в этих отношениях. Он увольняет тех мужчин, которые к ней подходят чаще других. Он начинает платить ей меньше, если рядом с ней заметит… ее мужа!
В таких тайных треугольниках Марго чувствует себя, как рыба в воде.
Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Марго улыбалась, Самсон Сергеевич хмурился.
Кто из них пальма? Но сейчас не об этом.
Он долго ждал ее, очень долго, недели две. Он писал ей письма не е-мейл ежедневно, она не отвечала. Он посылал ей приглашения в кафе, она не приходила, он писал стихи собственного сочинения, она молчала. Он стал худеть, и мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым.
Марго погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл. Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, она даже свалилась со стола, на который залезла, чтобы…, но это неважно. У стола подломились две ножки с одной стороны.
Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал.
Головокружение от падения прошло через полчаса. Ссадина на ноге…
Они лежали с ним под домашней пальмой, на огромном лежбище, ссадина на ноге сверкала всей своей красой.
– Я тебя звал, звал, а дома ты только падаешь, ты даже рану не смазала.
Самсон Сергеевич достал йод, крем, для заживления ран, смазал рану:
– Следующий раз, когда придешь с двумя новыми ссадинами, хоть эта заживет.
Он обнял ее, она сдвинула ногу в сторону, чтобы до ее ноги мужчина не дотрагивался, а все остальное было в его распоряжение.
– Я готов жениться на тебе, – сказал Самсон Сергеевич и потонул в недрах организма Марго. – 'Если б я была царицей'… Если бы я была хотя бы мэром столицы, – сказала она, лежа на плече у мужчины.
– Зачем тебе это нужно? – спросил он, обнимаю ее голое тело.
– Я бы наложила запрет на любое строительство в центре столицы! Эрозия земель внутри первого кольца за пределами здравого смысла. Жажда наживы ни женщинам, когда они зарабатывают эрозию внутренних органов, от столкновения с мужчинами, ни земле-матушке, когда ее долбят сваями, здоровья не приносят. Изрытые, многократно застроенные земли просят отдыха. Снесли гостиницу, а взамен скверик посадить и не больше, урон экономический?
– Значит, я порчу твое здоровье? – спросил Самсон Сергеевич, – а земля внутри садового кольца меня не волнует, а за экономический ущерб тебя и дня мэром не продержат.
– Жаль, землю жалко, – сказала она и поцеловала его в щечку.
– Птичку лучше пожалей, их совсем извели из-за того, что где-то пять человек от чего-то умерли, – сказал нервно он и крепко сжал в своих объятиях не мэра, а женщину.
– Знаешь, почему две башни протаранили самолеты? – спросила она у мужчины, поднимаясь с постели, свесив ноги с одной ее стороны.
– Террористический акт – ответил Самсон Сергеевич, свесив ноги с другой стороны постели.
– Акт он и есть акт.
– Ты, чего попугая изображаешь: акт, акт, акт.
– Две башни это ноги.
– Чьи ноги? Великана? – спросил мужчина, направляясь открыть дверь комнаты.
– Не знаю. Если ты лежишь на пляже, перед тобой стоят ноги и мешают смотреть вдаль.
– Ты еще подумай, стоэтажные башни, ноги, пляж, – проговорил мужчина и ушел в санузел.
– Башни мешали смотреть вдаль, но кому? – протянула Лера, наливая кипяток на щепотку растворимого кофе в чашке.
– А, что изображали два самолета, тараня башни? – спросил мужчина, наливая воду, в кружку.
– Две стрелы амура.
– Хочешь сказать, что кто-то мстил за поруганную любовь? Ведь сильно пострадали рестораны, а повар вылетел в окно.
– Точно, это была мужская месть, – сказала Марго, выходя из квартиры мужчины.
Марго подождала, пока Самсон Сергеевич закрыл входную дверь в квартиру, и подошел к ней, почти одновременно открылись двери лифта. Она посмотрела на себя в зеркало на стене лифта, перевела глаза на лицо мужчины. Он неожиданно спросил:
– Почему свая угодила в вагон метро?
– Потому что я позвонила тебе, что еду к тебе, забыл?
– Ты кого из себя возомнила?
– Себя.
– Ладно, проехали, ты ведь не была в том вагоне метро.
– Я долго делала прическу, это меня и спасло, и опоздала в тот вагон, когда подъехала к метро, вход был уже закрыт, поэтому взяла машину, а когда подъехала к следующей остановке метро, и эта станция метро закрылась, так и приехала к тебе на машине.
– Стоп, – сказал Самсон Сергеевич, открывая дверь подъезда перед Марго, – почему из-за тебя вонзили сваю?
– Ты забыл, что я работаю в большой компании, что мой телефон на прослушивании, когда я сказала, что еду к тебе, шеф дал команду, ударить сваей по моей измене.
– Ладно, свая в метро местная, но две башни они за морем – океаном находятся, или находились, с кем ты там говорила? – спросил Самсон Сергеевич Марго, выходя на тропу, покрытую асфальтом и редкими наплывами льда.
– С Инессой Евгеньевной говорила.
– Что?! Ты и там успела поговорить? Я в шутку спросил.
– Она была в том ресторане на каком-то шестидесятом этаже, за сутки до катастрофы, то есть 10, а с ней я встретилась 12 в столице, на одном общем сборище в антикварном магазине.
– Врешь?!
– Еще чего, встреча зафиксирована, мое, и ее присутствие тоже, а уж ее перелет через океан тем паче есть в аэрофлоте.
Они остановились на дороге.
– Так, а какое отношение ты имеешь к птичкам? К петушкам и курочкам?
– Я еще про башни не договорила.
– Говори.
– Лера встречалась с Алексашкой в одной из башен, по принципу, народу много не заметят.
– А кто им мстил?
– Не знаю.
– Тогда говори про птичек.
– Не скажу, я про птичек сказку сочинила, она в конкурсе победила.
– И объявили птичий грипп?
– Не знаю.
И они пошли дальше.
Машина Марго давно была в ремонте, а Самсон Сергеевич себе еще не купил, они остановили такси.
– Я все насчет сваи, Марго, если я твой единственный мужчина на данный момент времени, то какая может быть измена со мной? – спросил Самсон Сергеевич.
– И я так думаю, какая? – ответила она.
– Логики никакой нет, – сказал Самсон Сергеевич.
Теплое марево опустилось на землю, сжало тело своим теплом, и ватной ленью.
Ватное состояние души и тела, особенно мозга, трудно переносится.
Надо срочно сменить направление деятельности, – промелькнуло в мозгу Марго. Она взяла газету и стала смотреть объявления по продажи щенят, ей захотелось купить маленькую, породистую собачку для Жени. Ничего подходящего она не нашла, но ее нашли.
Марго пошла в парикмахерскую, делать укладку волос. Вскоре появилась женщина, обладающая громким, пронзительным голосом, она кому-то рассказывала о своих щенках. Марго прислушалась, разговор шел между женщинами о щенках, словно специально для нее. С красивой прической она подошла к женщине, найдя ее по голосу. Они договорились и вместе поехали смотреть щенков.
Три породистых щенка, с острыми ушками, бежевого цвета, смотрели на них влажными глазами. Один щенок понравился, она его взяла на руки. Щенок состоял из тонких косточек и скользкой шкурки. Он выпрыгнул из ее рук. Хозяйка взвизгнула от негодования, стала смотреть его лапки на целостность. Марго загрустила, сказала, что сутки подумает, да и щенок стоил приличных денег, с собой такую сумму она не носила в парикмахерскую.
По дороге домой она приобрела сумку для переноски щенка, корм и еще некоторые щенячьи принадлежности, и задумалась, а нужен ли ей щенок?
Дома Марго ждала относительная неприятность, у вторых соседей по лестничной площадке произошло ряд событий весьма трагических. Сын соседей, крупный улыбчивый мужчина, с небольшой лысиной, недосчитался заднего, левого колеса, но его не сняли с машины, а подожгли. Его отец вышел из подъезда, когда машина задымилась, он бросился за водой, и…
Дело в том, что пожилой мужчина шел на перевязку после операции, у него от резких движений шов разошелся, дикая боль пронзила его бренное тело. Машина, на которой его должен был отвезти сын, горела. Мать молодого соседа, выглянула в окно, увидела, что горит их машина, что ее муж лежит на асфальте, схватившись рукой за рану после операции, потеряла подвижность. У нее уже был инсульт. Муж ее буквально выходил в больнице, а теперь сам лежал и не двигался на асфальте.
Сын ходил за пивом, а когда вернулся, увидел горящую машину, лежащего на асфальте отца, он бросился домой, звонить пожарникам, дома обнаружил, лежащую, у окна, мать. Он вызвал службы, вышел из квартиры, точнее вылетел из своей квартиры с двумя ведрами воды, и окатил водой из ведер меня, открывающую свою дверь, с огромными пакетами в руках.
Поднятые парикмахером волосы на голове Марго на должную высоту, быстро опустились под ведерным запасом воды, превратились в мокрые сосульки. Она не видела, что произошло на улице, так как она вошла в подъезд, когда на улице все было нормально, ее задержала Инесса Евгеньевна, показывая результат своего ремонта квартиры. А у Марго на вечер намечалось романтическое свидание с Самсоном Сергеевичем, а теперь она была в мокрых сосульках волос…
– Митя, что ты себе позволяешь! – закричала Марго истошным голосом.
– Марго, у меня крупные неприятности, лучше помоги, посиди с мамой до приезда врача.
– Сам не можешь, ходишь тут с водой, – крикнула она вслед убегающему мужчине, однако, поставив дома сумки, вошла в открытую дверь соседей.
Соседка лежала на полу, открывала рот, вращала глазами, но и звука не могла произнести.
Живая, – подумала Марго, и спросила:
– Леонтьевна, ты чего не говоришь? Что с тобой?
Молчанье было ей ответом, и раскрытые от ужаса глаза. Глаза показывали на таблетки, лежащие на холодильнике. Марго взяла их в руки и стала показывать соседке, та глазами выбрала нужные. После выпитых таблеток, Леонтьевна закрыла глаза, но дыхание было заметно, по ее слегка колыхающейся груди.
Митя, выбежав на улицу с пустыми ведрами, бросил их за ненадобностью, хлопнул себя по лбу и сквозь клубы дыма от горящей резины, попытался достать огнетушитель из машины. Невдалеке от горящей машины, остановилась черная, блестящая машина, из нее выскочил молодой мужчина с огнетушителем, и быстро потушил горящее и дымящее колесо. Рядом с отцом Мити стоял пожилой мужчина, разговаривая с ним. Отец так и держался за шов, после недавней операции и не давал себя поднимать. Приехавшая скорая помощь, забрала родителей Мити. А он, вернувшись из больницы, позвонил в мою дверь, чтобы извиниться и излить душу, вместо воды.
Марго открыла дверь с крупными бигуди на голове.
– Как дела, Митя?
– Нормально, отца перевязали и отпустили домой, мать положили в палату, из которой недавно выписали, колесо сменил, – проговорил Митя, плюхнувшись на собранный диван, – Марго, а ты что такое объемное купила?
– Собачку хочу купить, вот и купила перевозку для нее, домик, поводки с камнями, посмотри, какие красивые, – и она достала ошейник и поводок, с крупными украшениями.
– А куда с прической собиралась? Я ее заметил перед тем, как она сникла под водой.
– Ты мне, как всегда все испортил, у меня сегодня свидание.
– Правильно, что я тебя облил водой, я не хочу, чтобы ты шла к другому мужчине.
– Митя, мы с тобой сто лет знакомы, какое тебе дело до моих мужчин, ты мне не муж!
– Я твой сосед, с тех пор, как себя помню, ты мне, как родная, можно сказать.
– Глупец, я свободная женщина, без мужа, могу выбрать себе мужчину своей жизни или нет?
– Можешь выбрать меня.
– Так, ты еще со своей женой не развелся, сбежал от нее и живешь у родителей, а я то здесь при чем?
– А, если я тебя люблю?
В это время на улице, загорелось колесо машины, хозяин которой истратил свой огнетушитель на машину Мити. Дым повалил черный и едкий. Окна хозяина машины выходили на другую сторону дома. Он пожара не видел.
Дворник Маня рядом со своим домом разбила цветник, ей очень мешали машины, заезжающие на газон, она придумала маленькую хитрость. Если машина заезжала на газон одним колесом, то вторым невольно ехала по асфальту и включала зажигалку, спрятанную в асфальт. Против лома нет приема, – так думала дворник, и ломом пробила в асфальте ямку, заточила в нее зажигалку, подлила бензина. Колесо включало зажигалку, бензин горел, колесо дымило и горело. Весь секрет Мани, для охраны газона с ее цветочками. Чего она хотела? Чтобы показали ее и ее газон по телевизору, и ее показывали по телевизору вместе с ее цветным газоном.
Глава 27
Сдвиг по фазе Маня словно потерялась в жизни и жила рядом с запасным аэродромом, почему он запасной, ей было не понять, но он ей безумно нравился. Странный аэродром, чаще всего на нем стояли Яки, иногда приезжали летчики, садились в самолеты и улетали.
Женщина на глаза им не попадалась. В огражденье аэродрома был свой лаз, она его никому не продавала, сама подкопала, сама лазила и закрывала ветками перед уходом. Надо сказать тем и жала.
Аэродром обслуживали несколько человек, иногда вообще никого не было видно, поэтому вездесущая Маня чувствовала себя на нем, как дома. Она знала, где стоит горючее, как открыть двери, как их закрыть. У нее был такой беспробудный вид, что, глядя на нее, все пытались ее в упор не видеть и не видели, на свою голову.
В ветвях одного дерева Маня не поленилась и сделала насест, она забиралась на него, и ощущала себя летчицей, наблюдая за обстановкой на аэродроме. Ей нравились летчики, нравились военные в форме, мужчины, что надо, но не для нее, это она безрадостно осознавала.
Женщина не кручинилась, ходила в брюках и куртке списанных служителями аэродрома на помойку, поэтому сильно от них не отличалась, то есть сохраняла свою невидимость. Волосы ее никто не видел, на голове у нее всегда была кепка, которая менялась непонятным образом. Как-то на аэродром приехал картеж машин, один военный и один местный летчик сели в самолет. У военного на погонах была одна звездочка, Маня разбиралась в их количестве, но не в качестве. Военный с одной звездочкой улыбался задорной улыбкой, Маня так и обомлела, он ей понравился.
Она уже жалела, что горючее взяли из ангара, которое она сама лично разбавила.
Каким образом? Все вам расскажи, что она зря жила под его забором, можно сказать в землянке. Рядом с аэродромом шла траншея времен второй мировой войны, в одном месте этой траншеи была землянка, ее Маня и облюбовала себе в качестве летней дачи. За подобное жилье она естественно не платила, но кушать ей всегда хотелось.
Она нашла мужичка без особых примет и внешности, он у нее покупал авиационный бензин. Так и жила Маня на своей летней даче. Как-то сидя на насесте ей пришло в голову, что люди могут обнаружить отсутствие горючего, его утечку. В минуты трезвости Маня решила, что не позволит такого обстоятельства, нет, она не вредитель, она Маня. Все, и стала Маня носить воду. У нее было две фляжки, в одну бензин вливала, из другой добавляла воду. Все путем, как в аптеке. Дебет и кредит.
Алексашка стоял у зеркала, менял прически, делая себя то умнее, то глупее, но лишь бы ни быть таким Эдиком, каким его помнила Эльвира по ночному клубу, наконец, он решил, что назовет себя Алексашкой, и это естественно подтвердит Лиана, и зачесал волосы на другую сторону. Почти удовлетворенный своим внешним обликом, Алексашка выглянул в окно, сквозь занавеску, и отскочил от окна: во двор вошла Марго с маленьким сыном! Он готов был вылезть через трубу и в качестве черта скатиться с крыши с той стороны дома, угадив в пасть к соседнему волкодаву, чей лай мешал ему ночью спать, но он вернулся к окну. Лиана направила Марго в гостевой домик! А куда она еще могла ее направить?
Марго увидела в гостевом домике нервного Алексашку и не удивилась, она почти была уверена в том, что он здесь!
– Привет Алексашка! Женя смотри, твой папа нас уже здесь ждет!
Ребенок подбежал к отцу, и как-то быстро оказался у него на руках. Алексашка с сыном на руках подошел к зеркалу, и ему показалось, что у него прежнее лицо, и что лицо сына напоминает его маленькую копию.
Совесть от двойного испуга уснула и его не мучила. Иногда Алексашке снилось, как из его руки вылетает нож и вонзается в спину Егора Сергеевича, удивительно, но даже во сне у него было ощущение, что он не убил его своим ножом! Нет, Алексашка был почти уверен, что Егор Сергеевич остался живым! Да, он его ранил, но не убил!
Что касается двух охранников Эльвиры, то тут была борьба, тут была угроза жизни, его личной, свободы, здесь его совесть практически спала с самого дня побега от Эльвиры.
Алексашка дернулся всем телом и вновь посмотрел в зеркало, но своего лица он словно не заметил, и смотрел только на Женьку, потом он резко отвернулся от зеркала и поставил ребенка на пол.
– С приездом, Марго!
– Спасибо, что заметил, – откликнулась она, наблюдая за его внутренней борьбой, буквально написанной на его лице.
– Вы надолго приехали?
– Как получится. А ты надолго здесь, Алексашка?
– Я здесь работаю в техническом колледже.
– Неплохо устроился, нас недельку потерпишь, потом мы уедем.
– Марго, давай переедем на эту неделю в другое место, здесь нам втроем будет тесно.
– Ты, что богатый?
– Нет, – он вспомнил о деньгах Флоры, – но на неделю можем снять жилье лучше, и ближе к морю, а потом зарплату получу, мне хватит.
– Согласна, – сказала она, почему-то жить у Лианы ей не хотелось.
Алексашка посмотрел в окно, Эльвиры во дворе не было, он сбросил свои немногочисленные вещи в сумку, взял сумку и они вышли из двора Лианы, открыв двери в воротах, не сказав хозяйке ни слова.
Лиана услышала стук двери, и она была почти уверена, что все семейство покинуло ее дом и двор, но с места не сдвинулась. За воротами они вздохнули свободнее, и Лера поняла, что не хочет уезжать без Алексашки домой, и в то же время понимала, что Петр Петрович в покое не оставит, значит, они должны с Женькой переехать сюда. А это было совсем непонятно.
– Алексашка надо снимать жилье на длительный период, мы с тобой останемся, – сказала она бодрым голосом.
– Марго, не спеши, не смеши, давай неделю проживем, а там видно будет.
Они сняли номер в новой гостинице, но не гранатовый, однако все местные удобства им были гарантированы.
Одно к одному, они отдохнули, умылись, переоделись и пошли в местное кафе. На первом этаже в фойе гостиницы они увидели Самсон Сергеевича! Марго закусила нижнюю губу от неожиданности, а Алексашка присвистнул, один Женька обрадовался, он вырвал руку из руки матери и побежал к Самсону Сергеевичу!
– Вот те на! – сказал Алексашка и повернул назад в номер за своими вещами.
Марго пошла за ним, но он ее резко остановил, покачал головой и почти побежал за своими вещами в номер.
Женька уже сидел на коленях Самсон Сергеевича и что-то ему оживленно говорил.
Через пару минут мимо них пробежал Алексашка со своей сумкой, они его не останавливали, она была уверена, что он побежал к Лиане.
Самсон Сергеевич снял гранатовый номер, а кто бы в этом сомневался! Оплаченный Алексашкой номер, остался не занятым в первую ночь. Что стало с гранатовыми часами, которые они приобрели вместе с Алексашкой, не понятно, но они не полюбили Леру в паре с Самсоном Сергеевичем!
Возникало ощущение, что Гранатовые часы оттаскивают Марго от Самсона Сергеевича, они не давали ему к ней приблизиться и посылали свое анти поле. Мало того и Женька не мог подойти к Самсону Сергеевичу. Ночью ощущалось поле недовольства в комнате, комната и весь гранатовый номер, словно поставил целью выгнать из себя, Марго и сына.
Утром она с сыном, покинула временный приют с гранатовыми часами, и пошла в номер, снятый Алексашкой. Он сидел один в номере и смотрел на дверь, когда они вошли в номер, он вскочил с кресла:
– Обязательно было ночевать в его номере!?
– Но ты ведь убежал сам!
– Я вернулся.
– И мы вернулись.
– Мир?
– Мир, – сказал Марго, и поцеловала его впервые за длительный период.
Хозяйка гостиницы знала, что Самсон Сергеевич племянник Кирилла Николаевича, и сказала, что его соседка по даче сняла целый этаж у Лианы и дала ему адрес. Он поехал к Эльвире, но встретил Лиану у собственных ворот. Между ними прошла искра, при первом взгляде, и Самсон Сергеевич забыл, что шел к Эльвире, что Марго ушла к Алексашке.
Или это гранатовые часы его так настроили?
Глава 26
Домашняя пальма Алексашка, утолив свой любовный пыл многократно, естественно хочет освободиться от Марго до следующего своего периода желаний. Отдых необходим, но сказать, своей даме любви, то есть жене, что он не может больше, он не может. Ему проще сказать, что она бревно в постели, а не любящая женщина, и он ей это говорил.
То есть мужчина, плюнув многократно в женский колодец, потом плюет словами в ее душу, дабы не унижать свое мужское достоинство перед лицом женщины. Так получалось у Марго с Алексашкой, пока они жили вместе.
Женщина, существо странное до безобразия, она начинает верить мужчине, что она на самом деле особа, не способная на любовь. Что она делает? Проверяет свою способность на любовь! Находиться второй мужчина, она ему не дается, потому что, считает себя не способной любить, но в результате так разжигает свою женскую сущность и его мужские, сексуальные желания, что только полнейшее чудо их может спасти от проверочной любви.
Естественно, второй мужчина, Самсон Сергеевич, в порыве пагубных страстей, говорит Марго, что она настоящая женщина. И она довольна, главное в этом вопросе первому мужчине, Алексашке, не рассказать, о своей победе на любовном фронте. Но это трудно.
Марго, утолив свою страсть с Самсоном Сергеевичем (до него с Егором Сергеевичем), отказывается от любви с первым мужчиной, Алексашкой. Он, тут же начинает подозревать о том, что у него есть счастливый соперник! Он пытается поцеловать ее, а жена нервно отклоняет свое лицо от его поцелуев, и, защищаясь от объятий, она отказывается всеми способами от прикосновений с мужем. Даже прикосновения мужа становятся жене ненавистными.
Простая остаточная деформация чувств женщины. Она не закаленная пружина, это закаленной пружине все не почем.
Мужчина, исчерпав все попытки найти ответные чувства в любимой женщине, переходит к насильственным способам. Он пытается ее схватить и бросить на постель, он не дает ей свободно перемещаться по квартире. Это уже охота!
Натуральная охота мужчины за женщиной. И вот, она проговаривается о том, что другой мужчина признал ее настоящей женщиной…
Глупая женщина, глупая.
Мужчина всаживает женщине свое жало с задней стороны тела, дикий крик раздается в пространстве! Он отмстил ей, за это она его начинает ненавидеть до глубины своей души. Это так Алексашка отмстил Марго, а Егора Сергеевича просто убил в спину, ножом…
Какую женщину можно назвать величественным и оскорбительным сочетанием слов 'настоящая женщина'? Какую? Прежде всего, Марго, закаленную в любви с мужчинами, не размазню, не плачущую иву от любой мужской обиды. Она обязательно красива для мужчин, она сексуальна на их взгляд, она обольстительна с их точки зрения!
Она – Женщина!
Но, она женщина не только для мужчин, у нее есть своя работа, свои интересы, семья. Она не зарабатывает на сексуальных отношениях, а просто живет, но, на свою беду и счастье, мужчины мимо нее не могут пройти. Она может влюбиться, она может любить, но всему она знает меру, но не цену!!!
Главное для женщины в отношениях с мужчинами, остаться здоровой! Если она, например, попала в сети сильного мужчины, и он требует от нее постоянной любви, она должна его полюбить ради своей жизни! Уйти от мужчины она сможет только когда он ее отпустит, но она не должна опускаться, спиваться! Главное – жизнь и здоровье! Быть женщиной – это труд, быть здоровой женщиной – двойной труд и умеренность в собственных желаниях.
Кто у женщины хозяин: муж или работодатель? Кто больше платит? Кто из них сильнее? Может ли муж защитить свою жену от других мужчин, и их любовных посягательств? Монолитный треугольник. Муж, конечно прикрытие для женщины, типа чадры, но он не всесилен. Дело далеко не в его мужской силе, речь не идет о его мускулах на руках, хотя это имеет огромное значение.
Жизнь так устроена, что денег у редких мужчин хватает на жену. Если у жены находиться сильный покровитель, он сделает ее мужа, беднее, слабее. Он найдет дорогу к замужней женщине. Интересно то, что этот, второй мужчина, может не использовать ее, как женщину в прямом смысле, она ему просто нужна в его царственном окружении. Она должна быть рядом с ним!
Фрейлина из окружения. У него, скорее всего, есть жена, он ей физически верен, но платонически он верен совсем другой женщине, из своего окружения, а именно,
ЕЙ!
И не всегда она его секретарша, ее умственный уровень может быть очень высок. Их сближают производственные или другие интересы. Но Он требует от НЕЕ платонической верности в этих отношениях. Он увольняет тех мужчин, которые к ней подходят чаще других. Он начинает платить ей меньше, если рядом с ней заметит… ее мужа!
В таких тайных треугольниках Марго чувствует себя, как рыба в воде.
Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Марго улыбалась, Самсон Сергеевич хмурился.
Кто из них пальма? Но сейчас не об этом.
Он долго ждал ее, очень долго, недели две. Он писал ей письма не е-мейл ежедневно, она не отвечала. Он посылал ей приглашения в кафе, она не приходила, он писал стихи собственного сочинения, она молчала. Он стал худеть, и мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым.
Марго погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл. Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, она даже свалилась со стола, на который залезла, чтобы…, но это неважно. У стола подломились две ножки с одной стороны.
Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал.
Головокружение от падения прошло через полчаса. Ссадина на ноге…
Они лежали с ним под домашней пальмой, на огромном лежбище, ссадина на ноге сверкала всей своей красой.
– Я тебя звал, звал, а дома ты только падаешь, ты даже рану не смазала.
Самсон Сергеевич достал йод, крем, для заживления ран, смазал рану:
– Следующий раз, когда придешь с двумя новыми ссадинами, хоть эта заживет.
Он обнял ее, она сдвинула ногу в сторону, чтобы до ее ноги мужчина не дотрагивался, а все остальное было в его распоряжение.
– Я готов жениться на тебе, – сказал Самсон Сергеевич и потонул в недрах организма Марго. – 'Если б я была царицей'… Если бы я была хотя бы мэром столицы, – сказала она, лежа на плече у мужчины.
– Зачем тебе это нужно? – спросил он, обнимаю ее голое тело.
– Я бы наложила запрет на любое строительство в центре столицы! Эрозия земель внутри первого кольца за пределами здравого смысла. Жажда наживы ни женщинам, когда они зарабатывают эрозию внутренних органов, от столкновения с мужчинами, ни земле-матушке, когда ее долбят сваями, здоровья не приносят. Изрытые, многократно застроенные земли просят отдыха. Снесли гостиницу, а взамен скверик посадить и не больше, урон экономический?
– Значит, я порчу твое здоровье? – спросил Самсон Сергеевич, – а земля внутри садового кольца меня не волнует, а за экономический ущерб тебя и дня мэром не продержат.
– Жаль, землю жалко, – сказала она и поцеловала его в щечку.
– Птичку лучше пожалей, их совсем извели из-за того, что где-то пять человек от чего-то умерли, – сказал нервно он и крепко сжал в своих объятиях не мэра, а женщину.
– Знаешь, почему две башни протаранили самолеты? – спросила она у мужчины, поднимаясь с постели, свесив ноги с одной ее стороны.
– Террористический акт – ответил Самсон Сергеевич, свесив ноги с другой стороны постели.
– Акт он и есть акт.
– Ты, чего попугая изображаешь: акт, акт, акт.
– Две башни это ноги.
– Чьи ноги? Великана? – спросил мужчина, направляясь открыть дверь комнаты.
– Не знаю. Если ты лежишь на пляже, перед тобой стоят ноги и мешают смотреть вдаль.
– Ты еще подумай, стоэтажные башни, ноги, пляж, – проговорил мужчина и ушел в санузел.
– Башни мешали смотреть вдаль, но кому? – протянула Лера, наливая кипяток на щепотку растворимого кофе в чашке.
– А, что изображали два самолета, тараня башни? – спросил мужчина, наливая воду, в кружку.
– Две стрелы амура.
– Хочешь сказать, что кто-то мстил за поруганную любовь? Ведь сильно пострадали рестораны, а повар вылетел в окно.
– Точно, это была мужская месть, – сказала Марго, выходя из квартиры мужчины.
Марго подождала, пока Самсон Сергеевич закрыл входную дверь в квартиру, и подошел к ней, почти одновременно открылись двери лифта. Она посмотрела на себя в зеркало на стене лифта, перевела глаза на лицо мужчины. Он неожиданно спросил:
– Почему свая угодила в вагон метро?
– Потому что я позвонила тебе, что еду к тебе, забыл?
– Ты кого из себя возомнила?
– Себя.
– Ладно, проехали, ты ведь не была в том вагоне метро.
– Я долго делала прическу, это меня и спасло, и опоздала в тот вагон, когда подъехала к метро, вход был уже закрыт, поэтому взяла машину, а когда подъехала к следующей остановке метро, и эта станция метро закрылась, так и приехала к тебе на машине.
– Стоп, – сказал Самсон Сергеевич, открывая дверь подъезда перед Марго, – почему из-за тебя вонзили сваю?
– Ты забыл, что я работаю в большой компании, что мой телефон на прослушивании, когда я сказала, что еду к тебе, шеф дал команду, ударить сваей по моей измене.
– Ладно, свая в метро местная, но две башни они за морем – океаном находятся, или находились, с кем ты там говорила? – спросил Самсон Сергеевич Марго, выходя на тропу, покрытую асфальтом и редкими наплывами льда.
– С Инессой Евгеньевной говорила.
– Что?! Ты и там успела поговорить? Я в шутку спросил.
– Она была в том ресторане на каком-то шестидесятом этаже, за сутки до катастрофы, то есть 10, а с ней я встретилась 12 в столице, на одном общем сборище в антикварном магазине.
– Врешь?!
– Еще чего, встреча зафиксирована, мое, и ее присутствие тоже, а уж ее перелет через океан тем паче есть в аэрофлоте.
Они остановились на дороге.
– Так, а какое отношение ты имеешь к птичкам? К петушкам и курочкам?
– Я еще про башни не договорила.
– Говори.
– Лера встречалась с Алексашкой в одной из башен, по принципу, народу много не заметят.
– А кто им мстил?
– Не знаю.
– Тогда говори про птичек.
– Не скажу, я про птичек сказку сочинила, она в конкурсе победила.
– И объявили птичий грипп?
– Не знаю.
И они пошли дальше.
Машина Марго давно была в ремонте, а Самсон Сергеевич себе еще не купил, они остановили такси.
– Я все насчет сваи, Марго, если я твой единственный мужчина на данный момент времени, то какая может быть измена со мной? – спросил Самсон Сергеевич.
– И я так думаю, какая? – ответила она.
– Логики никакой нет, – сказал Самсон Сергеевич.
Теплое марево опустилось на землю, сжало тело своим теплом, и ватной ленью.
Ватное состояние души и тела, особенно мозга, трудно переносится.
Надо срочно сменить направление деятельности, – промелькнуло в мозгу Марго. Она взяла газету и стала смотреть объявления по продажи щенят, ей захотелось купить маленькую, породистую собачку для Жени. Ничего подходящего она не нашла, но ее нашли.
Марго пошла в парикмахерскую, делать укладку волос. Вскоре появилась женщина, обладающая громким, пронзительным голосом, она кому-то рассказывала о своих щенках. Марго прислушалась, разговор шел между женщинами о щенках, словно специально для нее. С красивой прической она подошла к женщине, найдя ее по голосу. Они договорились и вместе поехали смотреть щенков.
Три породистых щенка, с острыми ушками, бежевого цвета, смотрели на них влажными глазами. Один щенок понравился, она его взяла на руки. Щенок состоял из тонких косточек и скользкой шкурки. Он выпрыгнул из ее рук. Хозяйка взвизгнула от негодования, стала смотреть его лапки на целостность. Марго загрустила, сказала, что сутки подумает, да и щенок стоил приличных денег, с собой такую сумму она не носила в парикмахерскую.
По дороге домой она приобрела сумку для переноски щенка, корм и еще некоторые щенячьи принадлежности, и задумалась, а нужен ли ей щенок?
Дома Марго ждала относительная неприятность, у вторых соседей по лестничной площадке произошло ряд событий весьма трагических. Сын соседей, крупный улыбчивый мужчина, с небольшой лысиной, недосчитался заднего, левого колеса, но его не сняли с машины, а подожгли. Его отец вышел из подъезда, когда машина задымилась, он бросился за водой, и…
Дело в том, что пожилой мужчина шел на перевязку после операции, у него от резких движений шов разошелся, дикая боль пронзила его бренное тело. Машина, на которой его должен был отвезти сын, горела. Мать молодого соседа, выглянула в окно, увидела, что горит их машина, что ее муж лежит на асфальте, схватившись рукой за рану после операции, потеряла подвижность. У нее уже был инсульт. Муж ее буквально выходил в больнице, а теперь сам лежал и не двигался на асфальте.
Сын ходил за пивом, а когда вернулся, увидел горящую машину, лежащего на асфальте отца, он бросился домой, звонить пожарникам, дома обнаружил, лежащую, у окна, мать. Он вызвал службы, вышел из квартиры, точнее вылетел из своей квартиры с двумя ведрами воды, и окатил водой из ведер меня, открывающую свою дверь, с огромными пакетами в руках.
Поднятые парикмахером волосы на голове Марго на должную высоту, быстро опустились под ведерным запасом воды, превратились в мокрые сосульки. Она не видела, что произошло на улице, так как она вошла в подъезд, когда на улице все было нормально, ее задержала Инесса Евгеньевна, показывая результат своего ремонта квартиры. А у Марго на вечер намечалось романтическое свидание с Самсоном Сергеевичем, а теперь она была в мокрых сосульках волос…
– Митя, что ты себе позволяешь! – закричала Марго истошным голосом.
– Марго, у меня крупные неприятности, лучше помоги, посиди с мамой до приезда врача.
– Сам не можешь, ходишь тут с водой, – крикнула она вслед убегающему мужчине, однако, поставив дома сумки, вошла в открытую дверь соседей.
Соседка лежала на полу, открывала рот, вращала глазами, но и звука не могла произнести.
Живая, – подумала Марго, и спросила:
– Леонтьевна, ты чего не говоришь? Что с тобой?
Молчанье было ей ответом, и раскрытые от ужаса глаза. Глаза показывали на таблетки, лежащие на холодильнике. Марго взяла их в руки и стала показывать соседке, та глазами выбрала нужные. После выпитых таблеток, Леонтьевна закрыла глаза, но дыхание было заметно, по ее слегка колыхающейся груди.
Митя, выбежав на улицу с пустыми ведрами, бросил их за ненадобностью, хлопнул себя по лбу и сквозь клубы дыма от горящей резины, попытался достать огнетушитель из машины. Невдалеке от горящей машины, остановилась черная, блестящая машина, из нее выскочил молодой мужчина с огнетушителем, и быстро потушил горящее и дымящее колесо. Рядом с отцом Мити стоял пожилой мужчина, разговаривая с ним. Отец так и держался за шов, после недавней операции и не давал себя поднимать. Приехавшая скорая помощь, забрала родителей Мити. А он, вернувшись из больницы, позвонил в мою дверь, чтобы извиниться и излить душу, вместо воды.
Марго открыла дверь с крупными бигуди на голове.
– Как дела, Митя?
– Нормально, отца перевязали и отпустили домой, мать положили в палату, из которой недавно выписали, колесо сменил, – проговорил Митя, плюхнувшись на собранный диван, – Марго, а ты что такое объемное купила?
– Собачку хочу купить, вот и купила перевозку для нее, домик, поводки с камнями, посмотри, какие красивые, – и она достала ошейник и поводок, с крупными украшениями.
– А куда с прической собиралась? Я ее заметил перед тем, как она сникла под водой.
– Ты мне, как всегда все испортил, у меня сегодня свидание.
– Правильно, что я тебя облил водой, я не хочу, чтобы ты шла к другому мужчине.
– Митя, мы с тобой сто лет знакомы, какое тебе дело до моих мужчин, ты мне не муж!
– Я твой сосед, с тех пор, как себя помню, ты мне, как родная, можно сказать.
– Глупец, я свободная женщина, без мужа, могу выбрать себе мужчину своей жизни или нет?
– Можешь выбрать меня.
– Так, ты еще со своей женой не развелся, сбежал от нее и живешь у родителей, а я то здесь при чем?
– А, если я тебя люблю?
В это время на улице, загорелось колесо машины, хозяин которой истратил свой огнетушитель на машину Мити. Дым повалил черный и едкий. Окна хозяина машины выходили на другую сторону дома. Он пожара не видел.
Дворник Маня рядом со своим домом разбила цветник, ей очень мешали машины, заезжающие на газон, она придумала маленькую хитрость. Если машина заезжала на газон одним колесом, то вторым невольно ехала по асфальту и включала зажигалку, спрятанную в асфальт. Против лома нет приема, – так думала дворник, и ломом пробила в асфальте ямку, заточила в нее зажигалку, подлила бензина. Колесо включало зажигалку, бензин горел, колесо дымило и горело. Весь секрет Мани, для охраны газона с ее цветочками. Чего она хотела? Чтобы показали ее и ее газон по телевизору, и ее показывали по телевизору вместе с ее цветным газоном.
Глава 27
Сдвиг по фазе Маня словно потерялась в жизни и жила рядом с запасным аэродромом, почему он запасной, ей было не понять, но он ей безумно нравился. Странный аэродром, чаще всего на нем стояли Яки, иногда приезжали летчики, садились в самолеты и улетали.
Женщина на глаза им не попадалась. В огражденье аэродрома был свой лаз, она его никому не продавала, сама подкопала, сама лазила и закрывала ветками перед уходом. Надо сказать тем и жала.
Аэродром обслуживали несколько человек, иногда вообще никого не было видно, поэтому вездесущая Маня чувствовала себя на нем, как дома. Она знала, где стоит горючее, как открыть двери, как их закрыть. У нее был такой беспробудный вид, что, глядя на нее, все пытались ее в упор не видеть и не видели, на свою голову.
В ветвях одного дерева Маня не поленилась и сделала насест, она забиралась на него, и ощущала себя летчицей, наблюдая за обстановкой на аэродроме. Ей нравились летчики, нравились военные в форме, мужчины, что надо, но не для нее, это она безрадостно осознавала.
Женщина не кручинилась, ходила в брюках и куртке списанных служителями аэродрома на помойку, поэтому сильно от них не отличалась, то есть сохраняла свою невидимость. Волосы ее никто не видел, на голове у нее всегда была кепка, которая менялась непонятным образом. Как-то на аэродром приехал картеж машин, один военный и один местный летчик сели в самолет. У военного на погонах была одна звездочка, Маня разбиралась в их количестве, но не в качестве. Военный с одной звездочкой улыбался задорной улыбкой, Маня так и обомлела, он ей понравился.
Она уже жалела, что горючее взяли из ангара, которое она сама лично разбавила.
Каким образом? Все вам расскажи, что она зря жила под его забором, можно сказать в землянке. Рядом с аэродромом шла траншея времен второй мировой войны, в одном месте этой траншеи была землянка, ее Маня и облюбовала себе в качестве летней дачи. За подобное жилье она естественно не платила, но кушать ей всегда хотелось.
Она нашла мужичка без особых примет и внешности, он у нее покупал авиационный бензин. Так и жила Маня на своей летней даче. Как-то сидя на насесте ей пришло в голову, что люди могут обнаружить отсутствие горючего, его утечку. В минуты трезвости Маня решила, что не позволит такого обстоятельства, нет, она не вредитель, она Маня. Все, и стала Маня носить воду. У нее было две фляжки, в одну бензин вливала, из другой добавляла воду. Все путем, как в аптеке. Дебет и кредит.