Страница:
– Все-таки хотите спуститься под воду? – Он пожал плечами. – Что ж, валяйте. Но прежде вам придется подписать отказ от каких-либо претензий к судоверфи, если вдруг что-то пойдет не так. И я сильно сомневаюсь, что на этот случай заготовлены соответствующие бланки.
– Понятно. Теперь мне нужно подписать что-то, чего у вас нет.
– Точно.
– Тогда я просто подпишу отказ от претензий на ваше имя.
– Такого рода документы готовит юрист, а сегодня воскресенье.
– Я – юрист и работаю по воскресеньям.
Он стиснул зубы, так что на скулах проступили желваки, и я поняла – никакие бумажки ему больше не нужны.
Грин повернулся и зашагал назад, а у меня от страха заныло под ложечкой. Я не хотела совершать погружение, и мне не нравились люди, с которыми я здесь встретилась. Разумеется, мне и раньше случалось впутываться в колючую проволоку бюрократии, но только в тех случаях, когда дело касалось правительства или крупного бизнеса.
– Скажите-ка мне, главный судмедэксперт всегда лично забирает трупы? – с презрительной ноткой осведомился Грин.
– Нет, такое случается редко.
– Тогда объясните, почему вы настаиваете на этом сегодня?
– Специфика места происшествия такова, что оно тут же изменится, как только тело будет изъято. Думаю, обстоятельства трагедии достаточно необычны, поэтому хотелось бы изучить их непосредственно на месте. Поскольку в данный момент обязанности судмедэксперта округа Тайдуотер временно исполняю я, то и выезжать по сигналу пришлось именно мне.
– Жаль, что с матерью доктора Манта случилось такое, – после небольшой паузы промолвил Грин и, словно желая позлить меня, добавил: – Когда он вернется на работу?
Я попыталась вспомнить утренний звонок и человека, назвавшегося Янгом, который старательно изображал акцент южанина.
В голосе Грина южных интонаций не чувствовалось, но, с другой стороны, я и сама не была южанкой, а растягивать гласные мог любой.
– Не могу сказать точно, – осторожно ответила я. – Интересно, откуда вы его знаете?
– Дела иногда пересекаются, накладываются одно на другое, и это происходит независимо от нашего желания.
Я так и не поняла, что он имел в виду.
– Доктор Мант понимает, как важно иногда не вмешиваться, – продолжал Грин. – С такими людьми приятно работать.
– Не вмешиваться? Хотите сказать, не мешать вам?
– Можно вмешиваться по-разному. Соответственно, и проблемы могут быть разные. Взять, к примеру, этого дайвера. Сунул нос туда, куда его не просили, и посмотрите, что случилось.
Я невольно остановилась и посмотрела на него, не веря своим ушам.
– Вы, что же, мне угрожаете?
– Идите за своим снаряжением. Припарковаться можете поближе, вон там, у забора. – Он пошел прочь.
2
– Понятно. Теперь мне нужно подписать что-то, чего у вас нет.
– Точно.
– Тогда я просто подпишу отказ от претензий на ваше имя.
– Такого рода документы готовит юрист, а сегодня воскресенье.
– Я – юрист и работаю по воскресеньям.
Он стиснул зубы, так что на скулах проступили желваки, и я поняла – никакие бумажки ему больше не нужны.
Грин повернулся и зашагал назад, а у меня от страха заныло под ложечкой. Я не хотела совершать погружение, и мне не нравились люди, с которыми я здесь встретилась. Разумеется, мне и раньше случалось впутываться в колючую проволоку бюрократии, но только в тех случаях, когда дело касалось правительства или крупного бизнеса.
– Скажите-ка мне, главный судмедэксперт всегда лично забирает трупы? – с презрительной ноткой осведомился Грин.
– Нет, такое случается редко.
– Тогда объясните, почему вы настаиваете на этом сегодня?
– Специфика места происшествия такова, что оно тут же изменится, как только тело будет изъято. Думаю, обстоятельства трагедии достаточно необычны, поэтому хотелось бы изучить их непосредственно на месте. Поскольку в данный момент обязанности судмедэксперта округа Тайдуотер временно исполняю я, то и выезжать по сигналу пришлось именно мне.
– Жаль, что с матерью доктора Манта случилось такое, – после небольшой паузы промолвил Грин и, словно желая позлить меня, добавил: – Когда он вернется на работу?
Я попыталась вспомнить утренний звонок и человека, назвавшегося Янгом, который старательно изображал акцент южанина.
В голосе Грина южных интонаций не чувствовалось, но, с другой стороны, я и сама не была южанкой, а растягивать гласные мог любой.
– Не могу сказать точно, – осторожно ответила я. – Интересно, откуда вы его знаете?
– Дела иногда пересекаются, накладываются одно на другое, и это происходит независимо от нашего желания.
Я так и не поняла, что он имел в виду.
– Доктор Мант понимает, как важно иногда не вмешиваться, – продолжал Грин. – С такими людьми приятно работать.
– Не вмешиваться? Хотите сказать, не мешать вам?
– Можно вмешиваться по-разному. Соответственно, и проблемы могут быть разные. Взять, к примеру, этого дайвера. Сунул нос туда, куда его не просили, и посмотрите, что случилось.
Я невольно остановилась и посмотрела на него, не веря своим ушам.
– Вы, что же, мне угрожаете?
– Идите за своим снаряжением. Припарковаться можете поближе, вон там, у забора. – Он пошел прочь.
2
Капитан исчез в здании с якорем на фасаде, а я, усевшись на пирсе, принялась натягивать толстый гидрокостюм поверх тонкого, защитного. Времени на переодевание ушло порядком – он никак не желал натягиваться на мое тело.
Неподалеку несколько спасателей готовили моторку. Рабочие верфи слонялись вокруг, с любопытством наблюдая за мной. На платформе двое в ярко-синей форме из неопрена проверяли работу телефонов и, особенно тщательно, готовность оборудования.
Я слышала, как дайверы переговариваются друг с другом, но не могла разобрать ни слова. Поглядывая время от времени в мою сторону, они развернули шланги и подвесили к поясам грузила. Потом один из них, симпатичный чернокожий с фигурой и мускулатурой олимпийского чемпиона, вдруг поднялся по лестнице, которая вела на мой пирс, подошел и присел рядом со мной на холодную брусчатку.
– Не занято? – поинтересовался он.
– Желающих была целая очередь, но все куда-то подевались, – ответила я, продолжая борьбу с гидрокостюмом. – Черт. До чего я все это не люблю.
– Ерунда. Нужно всего лишь представить, что натягиваешь на себя автомобильную камеру.
– Да, спасибо за помощь.
– Вообще-то надо поговорить насчет связи. Знакомы с переговорными устройствами? – уточнил он.
– Вы из здешней команды? – спросила я, подняв голову. Лицо у него было серьезное.
– Нет. Обычный моряк. Не знаю, как вы, а я вовсе не так рассчитывал встречать Новый год. Не знаю, с чего кому-то стукнуло в голову понырять в этой речке – наверное, хотел почувствовать себя слепым головастиком в грязной луже. Или, может, у парня не хватало в крови железа, и он решил поправить положение за счет всей этой ржавчины.
– С помощью этой ржавчины можно только столбняк заработать, – сказала я и оглянулась. – А кто здесь еще из флотских?
– Те двое в лодке – спасатели. Кай Су – тот парень на платформе – тоже флотский. Ну и наш бесстрашный капитан из следственной службы. Кай – хороший парень. Мой приятель.
Он жестом показал Кай Су, что все о’кей, и тот ответил таким же жестом. Все это показалось мне довольно интересным и уж во всяком случае совершенно не похожим на то, с чем я сталкивалась прежде.
– Теперь слушайте внимательно. – Мой новый знакомый заговорил так, словно работал со мной не первый год. – Оборудование довольно мудреное, если вы не имели с ним дела раньше. Опасность вполне реальная.
– Я с ним знакома, – заявила я с несколько большей, чем следовало бы, уверенностью.
– Если только знакомы, то этого мало. С ним надо подружиться, потому что коммуникатор, как и напарник, может спасти вам жизнь. – Он выдержал паузу и добавил: – Или убить.
Пользоваться подводным переговорным устройством мне довелось лишь однажды, к тому же я немного нервничала из-за того, что регулятор здесь заменяла плотно прилегающая к лицу маска с загубником. Продувочный вентиль отсутствовал вообще. Мне казалось, что под маску может протечь вода, и тогда мне придется срывать ее, отчаянно хватаясь за запасной клапан принудительной подачи воздуха, называемый также октопусом. Но делиться своими страхами я не собиралась.
– Все будет в полном порядке.
– Отлично. Слышал, вы профи, – сказал он. – Кстати, меня зовут Джерод, а кто вы, я уже знаю. – Он уселся со скрещенными ногами и принялся швырять в воду камешки, с любопытством наблюдая за расходящейся кругами рябью. – Я о вас много интересного слышал. Вот жена узнает, что я с вами познакомился, то-то заревнует.
Я не очень представляла, что мог слышать обо мне военный ныряльщик, кроме того немногого – и не всегда приятного, – что сообщали в новостях. Но его слова пролились бальзамом на мое подпорченное настроение. Я даже почти сказала ему об этом, но тут он взглянул сначала на часы, затем на платформу и обменялся взглядом с Кай Су.
– Доктор Скарпетта, думаю, у нас все готово. Как вы?
– Как и полагается быть, – ответила я и тоже поднялась. – Что предлагаете?
– Лучший и, пожалуй, единственный способ – следовать вниз по шлангу.
Мы подошли к самому краю пирса, и он указал мне на спасательную лодку.
– Я уже нырял. Если не держаться за шланг, вы его никогда не найдете. Не приходилось идти вброд по канализационной трубе без фонаря?
– Нет, такого со мной еще не случалось.
– Так вот там ни черта не видно. И здесь то же самое.
– По-вашему, тело никто не трогал? – поинтересовалась я.
– Там никого, кроме меня, и не было.
Чувствуя на себе его внимательный взгляд, я надела жилет-компенсатор и сунула в карман фонарик.
– Берете с собой? При таких условиях только мешать будет.
Но я все же собиралась взять фонарик, хотя бы просто для успокоения. Мы с Джеродом стали спускаться по лестнице на платформу, где нам предстояли последние приготовления. Я делала вид, что не обращаю внимания на откровенное любопытство, с которым слоняющиеся по пирсу рабочие верфи наблюдали, как я намазываю кремом волосы и натягиваю неопреновый капюшон.
Я закрепила нож на внутренней поверхности правой икры, затем, взявшись за противоположные концы пятнадцатифунтового пояса, быстро зафиксировала его на талии. Проверила, легко ли он отстегивается, и натянула перчатки.
– Готова, – обратилась я к Кай Су.
Он подошел ко мне с переговорным устройством и регулятором.
– Я присоединю воздушный шланг к маске. Пользоваться переговорным устройством вам уже приходилось?
– Да, – подтвердила я.
Он присел рядом со мной на корточки и сказал так тихо, словно мы о чем-то сговаривались:
– Вы, Джерод и я постоянно будем на телефонной связи.
Коммуникатор напоминал ярко-красный респиратор с пятью ремешками, застегивавшимися на затылке. Джерод подошел ко мне и помог справиться с баллоном. Его напарник продолжал меня инструктировать:
– Дышите как обычно, а если захотите что-то сказать, нажмите переговорную кнопку на микрофоне. Вот так. – Он показал, как это делается. – Надеваем аккуратно поверх капюшона, закрепляем. Заправьте волосы, а я посмотрю, чтобы сзади тоже все было в порядке.
Самые неприятные ощущения мне доставляло переговорное устройство, потому что оно затрудняло дыхание. Я изо всех сил втягивала воздух, вглядываясь сквозь пластик маски в двух ныряльщиков, которым только что вверила свою жизнь.
– В лодке останутся двое спасателей, которые будут следить за нами по опущенному в воду датчику. Все, что мы будем говорить под водой, будет слышно тем, кто наверху. Вы меня понимаете? – спросил Кай Су, глядя мне в глаза. Я поняла, что услышала предостережение.
Я кивнула, и дыхание громко и тяжело отозвалось в ушах.
– Хотите надеть ласты сейчас?
Я покачала головой и указала на воду.
– Тогда идите вперед, я их вам сброшу.
Потяжелев едва ли не на восемьдесят фунтов, я осторожно двинулась к краю платформы, на ходу еще раз проверяя, насколько хорошо маска подсунута под капюшон. Нити катодной защиты, похожие на усы сома, спускались с громадных дремлющих кораблей. Вода от ветра была покрыта рябью. Усилием воли я заставила себя сделать самый широкий и отчаянный шаг из всех, что когда-либо делала.
Холод пронзил меня насквозь; пришлось немного подождать, пока вода, просочившаяся в костюм, пока я натягивала ласты, хоть немного согреется. Хуже было то, что я не могла рассмотреть ни компьютерную консоль, ни компас, ни даже собственную руку. Фонарик был абсолютно бесполезен. Взвешенные в воде частицы задерживали свет, впитывая его, как промокашка. Приходилось всплывать, чтобы сориентироваться и убедиться, что я плыву к той точке, где с лодки под воду уходил шланг.
– Все десять-четыре? – донесся голос Ки Су из динамика, прижатого к моему черепу.
– Десять-четыре, – ответила я, пытаясь расслабиться и осторожно продвигаясь вперед едва ли не у самой поверхности воды.
– Вы на шланге? – спросил Джерод.
– Взялась, – ответила я, чувствуя под руками странно натянувшийся шланг и стараясь как можно меньше на него налегать.
– Спускайтесь по нему. Футов на тридцать. Он может дрейфовать над самым дном.
Я начала погружение, то и дело останавливаясь, чтобы унять панику и выровнять давление. Видимость оставалась нулевой. Сердце колотилось, и я как могла старалась заставить себя успокоиться и дышать поглубже. Пауза. Закрыть глаза. Медленный вдох. Выдох. Шланг уходил в глубину, ведя меня за собой. Паника накатила снова, когда в мутной воде, прямо перед моим лицом, вдруг возник толстый ржавый кабель.
Я хотела поднырнуть под него, но так и не смогла рассмотреть ни откуда он идет, ни куда уходит. Мешала и избыточная плавучесть – груза явно оказалось недостаточно. Кабель, оказавшийся теперь за спиной, крепко зацепился за клапан. Регулятор дрогнул, меня как будто схватили сзади и потянули. Баллон с кислородом пополз по спине, увлекая меня за собой. Рванув липучки на жилете, я быстро выскользнула из него, стараясь блокировать посторонние мысли и действовать строго по инструкции.
– Все десять-четыре? – донесся голос Кай Су.
– Техническая проблема.
Зажав баллон между ног, я, словно на ракете, повисла в холодном мутном пространстве. Поправила ремни, переборола страх.
– Требуется помощь?
– Нет. Напоролась на кабель.
– Осторожнее. Там есть на что напороться.
Пока я снова продевала руки в жилет, в голову пришла бодрящая мысль о том, что у меня есть много вариантов остаться здесь, внизу, навсегда. Перевернувшись на бок, я крепко прижала липучки.
– Все десять-четыре? – снова подал голос Кай Су.
– Четыре-десять. Вы пропадаете.
– Слишком много помех. Все из-за этих корыт. Спускаемся сразу за вами. Подойти поближе?
– Пока не надо.
Приближаться они не стали, зная, что мне нужно осмотреть тело, не отвлекаясь и без лишних помех. Я медленно опускалась ниже, ближе ко дну, думая о том, что шланг мог зацепиться за что-то, чем и объясняется его натяжение. Куда дальше? Сдвинувшись на несколько футов влево, я ощутила легкое прикосновение, развернулась и оказалась лицом к лицу с мертвецом. Паника толкнула меня назад, и тело дернулось и закачалось. Вяло повернувшись на привязи, оно стало перемещаться, вытянув перед собой, как сомнамбула, обтянутые резиновыми перчатками руки. Вызванный резким движением водоворот увлек труп в моем направлении.
Я подождала, пока тело приблизится ко мне. Покачиваясь, оно наконец остановилось, но теперь мне не было страшно. Мертвец как будто пытался привлечь к себе внимание или, может, приглашал потанцевать с ним в этой дьявольской темноте поглотившей его реки. Я держалась в нейтральном положении, лишь слегка шевеля ластами. Мне совсем не хотелось поднять со дна ил или напороться на какой-нибудь ржавый обломок.
– Я нашла его. Или, лучше сказать, он нашел меня, – сообщила я, нажав кнопку телефона. – Видите?
– С трудом. Мы над вами, футах в десяти. Ждем.
– Подождите еще несколько минут. Потом будем поднимать.
Я сделала последнюю, безнадежную попытку воспользоваться фонариком – на всякий случай – и, только еще раз убедившись в его полной бесполезности, вынуждена была признаться себе в том, что осмотр придется проводить на ощупь. Запихивая фонарик в карман, я поднесла консоль практически к самой маске и по едва различимым цифрам определила, что нахожусь на глубине около тридцати футов и что у меня остается еще чуть больше половины баллона воздуха. Я зависла на уровне лица трупа, всматриваясь в кромешной тьме в его смутные очертания, но разглядела только выбившиеся из-под капюшона пряди волос.
Обхватив его за плечи, я стала осторожно ощупывать грудь, надеясь определить состояние шланга. Он проходил под поясом, и я на ощупь начала продвигаться по нему туда, где его, по-видимому, что-то удерживало.
Футах в десяти от меня вдруг появился из тьмы и расцвел огромный ржавый цветок корабельного винта. Я уперлась рукой в покрытый мелкими ракушками корпус, чтобы не подплывать ближе. Не хватало только оказаться под днищем этой посудины размером с игровое поле и потом вслепую нащупывать путь, зная, что воздух вот-вот закончится.
Я продолжала продвигаться вдоль шланга, стараясь определить, нет ли где-нибудь сжатий и перегибов, которые могли бы перекрыть доступ воздуха. Ничего подобного не обнаружилось. Более того, когда я попыталась освободить шланг, то никакого труда мне это не составило. Теперь стало ясно, что ныряльщик мог легко с ним справиться сам, поэтому осталось предположить, что шланг зацепился уже после смерти дайвера.
– Воздушный шланг зацепился, – сообщила я. – За один из кораблей. Точнее определить не могу.
– Требуется помощь? – спросил Джерод.
– Нет. Я его держу. Можете вытаскивать.
Шланг зашевелился.
– Пошел. Буду его направлять. Продолжайте тянуть. Очень медленно.
Я сомкнула руки под телом и осторожно задвигала ногами.
– Легче, – предупредила я в микрофон, поскольку скорость подъема не должна была превышать один фут в секунду. – Легче.
Несколько раз я смотрела вверх, но так ничего и не увидела, пока мы не вынырнули на поверхность. Внезапно появившееся над головой небо закрывали шиферно-серые облака. Неподалеку покачивалась спасательная лодка. Подкачав оба жилета, свой и трупа, я повернула тело на живот и принялась расстегивать пояс, оказавшийся неожиданно настолько тяжелым, что я едва его удержала. Мне все же удалось, приподняв, передать утопленника спасателям, одетым в гидрокостюмы и чувствовавшим себя в старой лодке вполне уверенно.
Джероду, Кай Су и мне снимать маски было еще рано, поскольку нам еще предстояло доплыть обратно до платформы. Продолжая переговариваться, мы подвели под тело корзину из мелкой сетки, установили ее на уровне борта и помогли поднять утопленника на борт.
– Надо снять с него маску, – сказала я, обращаясь к спасателям.
Они посмотрели на меня как-то растерянно. Если у них и была связь, то явно не в лодке. Нас они не слышали.
– Вам помочь снять маску? – прокричал один из них, делая движение в мою сторону.
Я отмахнулась, покачала головой и, схватившись за борт лодки, приподнялась и дотянулась до корзины.
Сняв с мертвеца маску, я выплеснула из нее воду и положила рядом с затянутой капюшоном головой и мокрыми длинными прядями выбившихся волос. И только теперь я наконец узнала его, несмотря на глубоко вдавленные овальные отпечатки вокруг глаз. Узнала прямой нос и темные усы, обрамляющие чувственные губы. Узнала репортера, проявлявшего в отношениях со мной неизменную порядочность.
– Все? – пожав плечами, спросил один из спасателей.
Я утвердительно кивнула. Они просто не имели представления о том, насколько важно то, что я сейчас сделала. По косметическим соображениям маску требовалось снять как можно быстрее, иначе вмятины на потерявшей эластичность коже остались бы навсегда. Для следователей и спасателей это не имело значения, но для близких, тех, кто любил Теда Эддингса и захотел бы в последний раз увидеть его лицо, было важно.
– Слышите меня? – спросила я у Кай Су и Джерода.
– Да, прекрасно. Что вы хотите делать со шлангом? – поинтересовался Джерод.
– Срезать в восьми футах от тела и зажать срез. И запечатать вместе с регулятором в пластиковом пакете.
– У меня в жилете есть спасательный пакет, – с готовностью отозвался Кай Су.
– Хорошо, подойдет.
Сделав все необходимое, мы немного передохнули, поглядывая на лодку и хука. Осмотревшись, я поняла, что шланг Эддингса зацепился за винт «Эксплойтера». Подводная лодка, построенная, по-видимому, сразу после Второй мировой, возможно, в период Корейской войны[7], терпеливо стояла на приколе, ожидая, пока ее разрежут на мелкие части и продадут на металлолом. Интересно, случайно Эддингс нырял именно возле этой лодки или у него была какая-то определенная цель? А может, его, уже мертвого, просто прибило туда течением?
Спасательная лодка прошла уже полпути к противоположному берегу реки, где ее ожидала машина «скорой», чтобы отвезти тело в морг. Джерод показал пальцами «о’кей», и я ответила ему тем же, хотя и чувствовала, что здесь далеко не все в порядке. Воздух с шумом рванулся из жилетов, и мы снова погрузились в холодную воду, своим цветом напоминающую почерневшие старинные монеты.
По одной лестнице на платформу, по другой – на пирс. Ноги дрожали. А вот Джерод и Кай Су двигались с полным снаряжением так, словно оно ничего и не весило. Но я все же без посторонней помощи сняла жилет и баллон. Полицейский джип урчал рядом с моим «мерседесом», и кто-то уже буксировал шлюпку Эддингса по реке к пристани. Официальное опознание было еще впереди, но у меня сомнений не осталось.
– Так что вы обо всем этом думаете? – раздался у меня над головой голос.
Взглянув вверх, я увидела капитана Грина, стоявшего рядом с высоким, стройным мужчиной. Теперь капитан был настроен благосклонно и даже протянул руку, предлагая мне свою помощь.
– Давайте сюда ваш баллон.
– Пока не осмотрю, ничего сказать не могу, – ответила я, передавая баллон, а потом и остальное снаряжение. – Спасибо. Шлюпку со шлангом и прочими деталями нужно отправить в морг.
– Вот как? И что вы собираетесь со всем этим делать? – спросил он.
– Аппарат тоже придется вскрыть.
– Промойте хорошенько аппарат, – обратился ко мне второй, судя по тону знавший тему лучше самого Жака Кусто. Его голос показался мне знакомым. – Там полно масла и ржавчины.
– Конечно, – согласилась я, поднимаясь на пирс.
– Детектив Рош, – представился он. Выглядел детектив странно – в джинсах и старой спортивной куртке с литерами. – Вы вроде бы сказали, что шланг за что-то зацепился там, внизу?
– Верно, удивительно только, что вы это слышали.
К этому времени я уже поднялась на пирс и без особенного энтузиазма думала о том, как потащу в машину свое грязное и мокрое снаряжение.
– Естественно, мы отслеживали, как идет подъем тела, – ответил за него Грин, – и слышали все ваши переговоры.
Я вспомнила предупреждение Кай Су и посмотрела на нижнюю платформу, где моряки возились со своей экипировкой.
– Шланг действительно зацепился. Но сказать точно, когда это произошло, я не могу. Возможно, до его смерти, возможно, и после.
Роша все это, похоже, ничуть не интересовало. Ни капли не смущаясь, он рассматривал меня с той откровенностью, от которой становилось не по себе. Он был молод и довольно приятен на вид: тонкие черты лица, полные губы, коротко постриженные темные вьющиеся волосы. Но его глаза мне не понравились. Слишком настойчивым и самодовольным был взгляд. Я стянула капюшон, пригладила скользкие волосы, расстегнула молнию гидрокостюма и стянула верхнюю часть вниз, на бедра, а он все смотрел на меня. Затекшая под нижний, тонкий костюм вода быстро охлаждалась на воздухе. Я знала, что вот-вот окоченею. Ногти уже посинели.
– Один из спасателей сказал, что у него красное лицо, – продолжал капитан, пока я завязывала рукава костюма вокруг талии. – Интересно, что бы это значило?
– Холодовая травма.
Грин выжидающе посмотрел на меня.
– Тела, пребывавшие в условиях низкой температуры, краснеют.
– Ясно. Значит, он не…
– Нет, – оборвала я, поскольку мне совершенно не хотелось сейчас кого-то выслушивать. – Это вовсе не обязательно должно что-либо означать. Слушайте, здесь есть дамская комната, где можно переодеться? – Быстро оглядевшись, я не заметила ничего похожего.
– Вон там. – Грин указал на маленький вагончик рядом со зданием администрации. – Хотите, детектив Рош проводит вас и все покажет?
– В этом нет необходимости.
– Будем надеяться, там не заперто, – добавил вдогонку Грин.
Вот повезло, подумала я, но тут же с ужасом поняла, что кроме туалета и умывальника, грязных до отвращения, особенно рассчитывать не на что. Дверь расположенного напротив мужского туалета украшал увесистый навесной замок с цепью, недвусмысленно указывая на то, сколь трепетно противоположный пол заботится о своей приватности.
Отопление не работало. Раздевшись, я обнаружила, что нет горячей воды. Пришлось кое-как обтереться и срочно натянуть теплый спортивный костюм, потом – лыжные ботинки и шапку. Часы показывали 13.30, и Люси, должно быть, уже ждала меня в доме Манта, а я даже томатный соус еще не приготовила. Сейчас я хотела только одного: принять горячий душ или ванну.
Грин, отделаться от которого так и не удалось, проводил меня до машины и помог забросить снаряжение в багажник. К этому времени лодку уже погрузили в трейлер, и он, должно быть, уже следовал в мой офис в Норфолке. Я с удовольствием попрощалась бы с Джеродом и Кай Су, но их, к сожалению, видно не было.
– Когда планируете приступить к вскрытию? – поинтересовался Грин.
Я посмотрела на него. До чего же это характерно для слабохарактерных людей, особенно тех, кто обладает властью или определенным положением: сначала попытаться нагнать страху, а если не удастся, навязаться в лучшие друзья.
– Сразу же и начну, – заводя машину и одновременно врубая на полную мощность обогреватель, ответила я.
– А разве ваш офис сегодня работает? – озадаченно спросил он.
– Я только что его открыла.
Но дверцу машины я закрыть не успела, и Грин, опершись на нее, смотрел на меня сверху. Он был так близко, что я без труда различала на скулах и крыльях носа лопнувшие капилляры и пигментные пятна.
– Ознакомите меня с вашим отчетом?
– Как только определю причину и род смерти[8] – конечно, буду готова обсудить с вами результаты, – нехотя ответила я.
– Род смерти? – хмуро переспросил он. – То есть вы хотите сказать, что несчастный случай под вопросом?
– В таких случаях могут быть и всегда будут вопросы, капитан Грин. Задавать и решать их – моя работа.
– Что ж, если обнаружите у него в спине нож или пулю, сразу звоните. Надеюсь стать первым, кто об этом узнает, – с намеком на иронию произнес он, передавая мне свою визитку.
Неподалеку несколько спасателей готовили моторку. Рабочие верфи слонялись вокруг, с любопытством наблюдая за мной. На платформе двое в ярко-синей форме из неопрена проверяли работу телефонов и, особенно тщательно, готовность оборудования.
Я слышала, как дайверы переговариваются друг с другом, но не могла разобрать ни слова. Поглядывая время от времени в мою сторону, они развернули шланги и подвесили к поясам грузила. Потом один из них, симпатичный чернокожий с фигурой и мускулатурой олимпийского чемпиона, вдруг поднялся по лестнице, которая вела на мой пирс, подошел и присел рядом со мной на холодную брусчатку.
– Не занято? – поинтересовался он.
– Желающих была целая очередь, но все куда-то подевались, – ответила я, продолжая борьбу с гидрокостюмом. – Черт. До чего я все это не люблю.
– Ерунда. Нужно всего лишь представить, что натягиваешь на себя автомобильную камеру.
– Да, спасибо за помощь.
– Вообще-то надо поговорить насчет связи. Знакомы с переговорными устройствами? – уточнил он.
– Вы из здешней команды? – спросила я, подняв голову. Лицо у него было серьезное.
– Нет. Обычный моряк. Не знаю, как вы, а я вовсе не так рассчитывал встречать Новый год. Не знаю, с чего кому-то стукнуло в голову понырять в этой речке – наверное, хотел почувствовать себя слепым головастиком в грязной луже. Или, может, у парня не хватало в крови железа, и он решил поправить положение за счет всей этой ржавчины.
– С помощью этой ржавчины можно только столбняк заработать, – сказала я и оглянулась. – А кто здесь еще из флотских?
– Те двое в лодке – спасатели. Кай Су – тот парень на платформе – тоже флотский. Ну и наш бесстрашный капитан из следственной службы. Кай – хороший парень. Мой приятель.
Он жестом показал Кай Су, что все о’кей, и тот ответил таким же жестом. Все это показалось мне довольно интересным и уж во всяком случае совершенно не похожим на то, с чем я сталкивалась прежде.
– Теперь слушайте внимательно. – Мой новый знакомый заговорил так, словно работал со мной не первый год. – Оборудование довольно мудреное, если вы не имели с ним дела раньше. Опасность вполне реальная.
– Я с ним знакома, – заявила я с несколько большей, чем следовало бы, уверенностью.
– Если только знакомы, то этого мало. С ним надо подружиться, потому что коммуникатор, как и напарник, может спасти вам жизнь. – Он выдержал паузу и добавил: – Или убить.
Пользоваться подводным переговорным устройством мне довелось лишь однажды, к тому же я немного нервничала из-за того, что регулятор здесь заменяла плотно прилегающая к лицу маска с загубником. Продувочный вентиль отсутствовал вообще. Мне казалось, что под маску может протечь вода, и тогда мне придется срывать ее, отчаянно хватаясь за запасной клапан принудительной подачи воздуха, называемый также октопусом. Но делиться своими страхами я не собиралась.
– Все будет в полном порядке.
– Отлично. Слышал, вы профи, – сказал он. – Кстати, меня зовут Джерод, а кто вы, я уже знаю. – Он уселся со скрещенными ногами и принялся швырять в воду камешки, с любопытством наблюдая за расходящейся кругами рябью. – Я о вас много интересного слышал. Вот жена узнает, что я с вами познакомился, то-то заревнует.
Я не очень представляла, что мог слышать обо мне военный ныряльщик, кроме того немногого – и не всегда приятного, – что сообщали в новостях. Но его слова пролились бальзамом на мое подпорченное настроение. Я даже почти сказала ему об этом, но тут он взглянул сначала на часы, затем на платформу и обменялся взглядом с Кай Су.
– Доктор Скарпетта, думаю, у нас все готово. Как вы?
– Как и полагается быть, – ответила я и тоже поднялась. – Что предлагаете?
– Лучший и, пожалуй, единственный способ – следовать вниз по шлангу.
Мы подошли к самому краю пирса, и он указал мне на спасательную лодку.
– Я уже нырял. Если не держаться за шланг, вы его никогда не найдете. Не приходилось идти вброд по канализационной трубе без фонаря?
– Нет, такого со мной еще не случалось.
– Так вот там ни черта не видно. И здесь то же самое.
– По-вашему, тело никто не трогал? – поинтересовалась я.
– Там никого, кроме меня, и не было.
Чувствуя на себе его внимательный взгляд, я надела жилет-компенсатор и сунула в карман фонарик.
– Берете с собой? При таких условиях только мешать будет.
Но я все же собиралась взять фонарик, хотя бы просто для успокоения. Мы с Джеродом стали спускаться по лестнице на платформу, где нам предстояли последние приготовления. Я делала вид, что не обращаю внимания на откровенное любопытство, с которым слоняющиеся по пирсу рабочие верфи наблюдали, как я намазываю кремом волосы и натягиваю неопреновый капюшон.
Я закрепила нож на внутренней поверхности правой икры, затем, взявшись за противоположные концы пятнадцатифунтового пояса, быстро зафиксировала его на талии. Проверила, легко ли он отстегивается, и натянула перчатки.
– Готова, – обратилась я к Кай Су.
Он подошел ко мне с переговорным устройством и регулятором.
– Я присоединю воздушный шланг к маске. Пользоваться переговорным устройством вам уже приходилось?
– Да, – подтвердила я.
Он присел рядом со мной на корточки и сказал так тихо, словно мы о чем-то сговаривались:
– Вы, Джерод и я постоянно будем на телефонной связи.
Коммуникатор напоминал ярко-красный респиратор с пятью ремешками, застегивавшимися на затылке. Джерод подошел ко мне и помог справиться с баллоном. Его напарник продолжал меня инструктировать:
– Дышите как обычно, а если захотите что-то сказать, нажмите переговорную кнопку на микрофоне. Вот так. – Он показал, как это делается. – Надеваем аккуратно поверх капюшона, закрепляем. Заправьте волосы, а я посмотрю, чтобы сзади тоже все было в порядке.
Самые неприятные ощущения мне доставляло переговорное устройство, потому что оно затрудняло дыхание. Я изо всех сил втягивала воздух, вглядываясь сквозь пластик маски в двух ныряльщиков, которым только что вверила свою жизнь.
– В лодке останутся двое спасателей, которые будут следить за нами по опущенному в воду датчику. Все, что мы будем говорить под водой, будет слышно тем, кто наверху. Вы меня понимаете? – спросил Кай Су, глядя мне в глаза. Я поняла, что услышала предостережение.
Я кивнула, и дыхание громко и тяжело отозвалось в ушах.
– Хотите надеть ласты сейчас?
Я покачала головой и указала на воду.
– Тогда идите вперед, я их вам сброшу.
Потяжелев едва ли не на восемьдесят фунтов, я осторожно двинулась к краю платформы, на ходу еще раз проверяя, насколько хорошо маска подсунута под капюшон. Нити катодной защиты, похожие на усы сома, спускались с громадных дремлющих кораблей. Вода от ветра была покрыта рябью. Усилием воли я заставила себя сделать самый широкий и отчаянный шаг из всех, что когда-либо делала.
Холод пронзил меня насквозь; пришлось немного подождать, пока вода, просочившаяся в костюм, пока я натягивала ласты, хоть немного согреется. Хуже было то, что я не могла рассмотреть ни компьютерную консоль, ни компас, ни даже собственную руку. Фонарик был абсолютно бесполезен. Взвешенные в воде частицы задерживали свет, впитывая его, как промокашка. Приходилось всплывать, чтобы сориентироваться и убедиться, что я плыву к той точке, где с лодки под воду уходил шланг.
– Все десять-четыре? – донесся голос Ки Су из динамика, прижатого к моему черепу.
– Десять-четыре, – ответила я, пытаясь расслабиться и осторожно продвигаясь вперед едва ли не у самой поверхности воды.
– Вы на шланге? – спросил Джерод.
– Взялась, – ответила я, чувствуя под руками странно натянувшийся шланг и стараясь как можно меньше на него налегать.
– Спускайтесь по нему. Футов на тридцать. Он может дрейфовать над самым дном.
Я начала погружение, то и дело останавливаясь, чтобы унять панику и выровнять давление. Видимость оставалась нулевой. Сердце колотилось, и я как могла старалась заставить себя успокоиться и дышать поглубже. Пауза. Закрыть глаза. Медленный вдох. Выдох. Шланг уходил в глубину, ведя меня за собой. Паника накатила снова, когда в мутной воде, прямо перед моим лицом, вдруг возник толстый ржавый кабель.
Я хотела поднырнуть под него, но так и не смогла рассмотреть ни откуда он идет, ни куда уходит. Мешала и избыточная плавучесть – груза явно оказалось недостаточно. Кабель, оказавшийся теперь за спиной, крепко зацепился за клапан. Регулятор дрогнул, меня как будто схватили сзади и потянули. Баллон с кислородом пополз по спине, увлекая меня за собой. Рванув липучки на жилете, я быстро выскользнула из него, стараясь блокировать посторонние мысли и действовать строго по инструкции.
– Все десять-четыре? – донесся голос Кай Су.
– Техническая проблема.
Зажав баллон между ног, я, словно на ракете, повисла в холодном мутном пространстве. Поправила ремни, переборола страх.
– Требуется помощь?
– Нет. Напоролась на кабель.
– Осторожнее. Там есть на что напороться.
Пока я снова продевала руки в жилет, в голову пришла бодрящая мысль о том, что у меня есть много вариантов остаться здесь, внизу, навсегда. Перевернувшись на бок, я крепко прижала липучки.
– Все десять-четыре? – снова подал голос Кай Су.
– Четыре-десять. Вы пропадаете.
– Слишком много помех. Все из-за этих корыт. Спускаемся сразу за вами. Подойти поближе?
– Пока не надо.
Приближаться они не стали, зная, что мне нужно осмотреть тело, не отвлекаясь и без лишних помех. Я медленно опускалась ниже, ближе ко дну, думая о том, что шланг мог зацепиться за что-то, чем и объясняется его натяжение. Куда дальше? Сдвинувшись на несколько футов влево, я ощутила легкое прикосновение, развернулась и оказалась лицом к лицу с мертвецом. Паника толкнула меня назад, и тело дернулось и закачалось. Вяло повернувшись на привязи, оно стало перемещаться, вытянув перед собой, как сомнамбула, обтянутые резиновыми перчатками руки. Вызванный резким движением водоворот увлек труп в моем направлении.
Я подождала, пока тело приблизится ко мне. Покачиваясь, оно наконец остановилось, но теперь мне не было страшно. Мертвец как будто пытался привлечь к себе внимание или, может, приглашал потанцевать с ним в этой дьявольской темноте поглотившей его реки. Я держалась в нейтральном положении, лишь слегка шевеля ластами. Мне совсем не хотелось поднять со дна ил или напороться на какой-нибудь ржавый обломок.
– Я нашла его. Или, лучше сказать, он нашел меня, – сообщила я, нажав кнопку телефона. – Видите?
– С трудом. Мы над вами, футах в десяти. Ждем.
– Подождите еще несколько минут. Потом будем поднимать.
Я сделала последнюю, безнадежную попытку воспользоваться фонариком – на всякий случай – и, только еще раз убедившись в его полной бесполезности, вынуждена была признаться себе в том, что осмотр придется проводить на ощупь. Запихивая фонарик в карман, я поднесла консоль практически к самой маске и по едва различимым цифрам определила, что нахожусь на глубине около тридцати футов и что у меня остается еще чуть больше половины баллона воздуха. Я зависла на уровне лица трупа, всматриваясь в кромешной тьме в его смутные очертания, но разглядела только выбившиеся из-под капюшона пряди волос.
Обхватив его за плечи, я стала осторожно ощупывать грудь, надеясь определить состояние шланга. Он проходил под поясом, и я на ощупь начала продвигаться по нему туда, где его, по-видимому, что-то удерживало.
Футах в десяти от меня вдруг появился из тьмы и расцвел огромный ржавый цветок корабельного винта. Я уперлась рукой в покрытый мелкими ракушками корпус, чтобы не подплывать ближе. Не хватало только оказаться под днищем этой посудины размером с игровое поле и потом вслепую нащупывать путь, зная, что воздух вот-вот закончится.
Я продолжала продвигаться вдоль шланга, стараясь определить, нет ли где-нибудь сжатий и перегибов, которые могли бы перекрыть доступ воздуха. Ничего подобного не обнаружилось. Более того, когда я попыталась освободить шланг, то никакого труда мне это не составило. Теперь стало ясно, что ныряльщик мог легко с ним справиться сам, поэтому осталось предположить, что шланг зацепился уже после смерти дайвера.
– Воздушный шланг зацепился, – сообщила я. – За один из кораблей. Точнее определить не могу.
– Требуется помощь? – спросил Джерод.
– Нет. Я его держу. Можете вытаскивать.
Шланг зашевелился.
– Пошел. Буду его направлять. Продолжайте тянуть. Очень медленно.
Я сомкнула руки под телом и осторожно задвигала ногами.
– Легче, – предупредила я в микрофон, поскольку скорость подъема не должна была превышать один фут в секунду. – Легче.
Несколько раз я смотрела вверх, но так ничего и не увидела, пока мы не вынырнули на поверхность. Внезапно появившееся над головой небо закрывали шиферно-серые облака. Неподалеку покачивалась спасательная лодка. Подкачав оба жилета, свой и трупа, я повернула тело на живот и принялась расстегивать пояс, оказавшийся неожиданно настолько тяжелым, что я едва его удержала. Мне все же удалось, приподняв, передать утопленника спасателям, одетым в гидрокостюмы и чувствовавшим себя в старой лодке вполне уверенно.
Джероду, Кай Су и мне снимать маски было еще рано, поскольку нам еще предстояло доплыть обратно до платформы. Продолжая переговариваться, мы подвели под тело корзину из мелкой сетки, установили ее на уровне борта и помогли поднять утопленника на борт.
– Надо снять с него маску, – сказала я, обращаясь к спасателям.
Они посмотрели на меня как-то растерянно. Если у них и была связь, то явно не в лодке. Нас они не слышали.
– Вам помочь снять маску? – прокричал один из них, делая движение в мою сторону.
Я отмахнулась, покачала головой и, схватившись за борт лодки, приподнялась и дотянулась до корзины.
Сняв с мертвеца маску, я выплеснула из нее воду и положила рядом с затянутой капюшоном головой и мокрыми длинными прядями выбившихся волос. И только теперь я наконец узнала его, несмотря на глубоко вдавленные овальные отпечатки вокруг глаз. Узнала прямой нос и темные усы, обрамляющие чувственные губы. Узнала репортера, проявлявшего в отношениях со мной неизменную порядочность.
– Все? – пожав плечами, спросил один из спасателей.
Я утвердительно кивнула. Они просто не имели представления о том, насколько важно то, что я сейчас сделала. По косметическим соображениям маску требовалось снять как можно быстрее, иначе вмятины на потерявшей эластичность коже остались бы навсегда. Для следователей и спасателей это не имело значения, но для близких, тех, кто любил Теда Эддингса и захотел бы в последний раз увидеть его лицо, было важно.
– Слышите меня? – спросила я у Кай Су и Джерода.
– Да, прекрасно. Что вы хотите делать со шлангом? – поинтересовался Джерод.
– Срезать в восьми футах от тела и зажать срез. И запечатать вместе с регулятором в пластиковом пакете.
– У меня в жилете есть спасательный пакет, – с готовностью отозвался Кай Су.
– Хорошо, подойдет.
Сделав все необходимое, мы немного передохнули, поглядывая на лодку и хука. Осмотревшись, я поняла, что шланг Эддингса зацепился за винт «Эксплойтера». Подводная лодка, построенная, по-видимому, сразу после Второй мировой, возможно, в период Корейской войны[7], терпеливо стояла на приколе, ожидая, пока ее разрежут на мелкие части и продадут на металлолом. Интересно, случайно Эддингс нырял именно возле этой лодки или у него была какая-то определенная цель? А может, его, уже мертвого, просто прибило туда течением?
Спасательная лодка прошла уже полпути к противоположному берегу реки, где ее ожидала машина «скорой», чтобы отвезти тело в морг. Джерод показал пальцами «о’кей», и я ответила ему тем же, хотя и чувствовала, что здесь далеко не все в порядке. Воздух с шумом рванулся из жилетов, и мы снова погрузились в холодную воду, своим цветом напоминающую почерневшие старинные монеты.
По одной лестнице на платформу, по другой – на пирс. Ноги дрожали. А вот Джерод и Кай Су двигались с полным снаряжением так, словно оно ничего и не весило. Но я все же без посторонней помощи сняла жилет и баллон. Полицейский джип урчал рядом с моим «мерседесом», и кто-то уже буксировал шлюпку Эддингса по реке к пристани. Официальное опознание было еще впереди, но у меня сомнений не осталось.
– Так что вы обо всем этом думаете? – раздался у меня над головой голос.
Взглянув вверх, я увидела капитана Грина, стоявшего рядом с высоким, стройным мужчиной. Теперь капитан был настроен благосклонно и даже протянул руку, предлагая мне свою помощь.
– Давайте сюда ваш баллон.
– Пока не осмотрю, ничего сказать не могу, – ответила я, передавая баллон, а потом и остальное снаряжение. – Спасибо. Шлюпку со шлангом и прочими деталями нужно отправить в морг.
– Вот как? И что вы собираетесь со всем этим делать? – спросил он.
– Аппарат тоже придется вскрыть.
– Промойте хорошенько аппарат, – обратился ко мне второй, судя по тону знавший тему лучше самого Жака Кусто. Его голос показался мне знакомым. – Там полно масла и ржавчины.
– Конечно, – согласилась я, поднимаясь на пирс.
– Детектив Рош, – представился он. Выглядел детектив странно – в джинсах и старой спортивной куртке с литерами. – Вы вроде бы сказали, что шланг за что-то зацепился там, внизу?
– Верно, удивительно только, что вы это слышали.
К этому времени я уже поднялась на пирс и без особенного энтузиазма думала о том, как потащу в машину свое грязное и мокрое снаряжение.
– Естественно, мы отслеживали, как идет подъем тела, – ответил за него Грин, – и слышали все ваши переговоры.
Я вспомнила предупреждение Кай Су и посмотрела на нижнюю платформу, где моряки возились со своей экипировкой.
– Шланг действительно зацепился. Но сказать точно, когда это произошло, я не могу. Возможно, до его смерти, возможно, и после.
Роша все это, похоже, ничуть не интересовало. Ни капли не смущаясь, он рассматривал меня с той откровенностью, от которой становилось не по себе. Он был молод и довольно приятен на вид: тонкие черты лица, полные губы, коротко постриженные темные вьющиеся волосы. Но его глаза мне не понравились. Слишком настойчивым и самодовольным был взгляд. Я стянула капюшон, пригладила скользкие волосы, расстегнула молнию гидрокостюма и стянула верхнюю часть вниз, на бедра, а он все смотрел на меня. Затекшая под нижний, тонкий костюм вода быстро охлаждалась на воздухе. Я знала, что вот-вот окоченею. Ногти уже посинели.
– Один из спасателей сказал, что у него красное лицо, – продолжал капитан, пока я завязывала рукава костюма вокруг талии. – Интересно, что бы это значило?
– Холодовая травма.
Грин выжидающе посмотрел на меня.
– Тела, пребывавшие в условиях низкой температуры, краснеют.
– Ясно. Значит, он не…
– Нет, – оборвала я, поскольку мне совершенно не хотелось сейчас кого-то выслушивать. – Это вовсе не обязательно должно что-либо означать. Слушайте, здесь есть дамская комната, где можно переодеться? – Быстро оглядевшись, я не заметила ничего похожего.
– Вон там. – Грин указал на маленький вагончик рядом со зданием администрации. – Хотите, детектив Рош проводит вас и все покажет?
– В этом нет необходимости.
– Будем надеяться, там не заперто, – добавил вдогонку Грин.
Вот повезло, подумала я, но тут же с ужасом поняла, что кроме туалета и умывальника, грязных до отвращения, особенно рассчитывать не на что. Дверь расположенного напротив мужского туалета украшал увесистый навесной замок с цепью, недвусмысленно указывая на то, сколь трепетно противоположный пол заботится о своей приватности.
Отопление не работало. Раздевшись, я обнаружила, что нет горячей воды. Пришлось кое-как обтереться и срочно натянуть теплый спортивный костюм, потом – лыжные ботинки и шапку. Часы показывали 13.30, и Люси, должно быть, уже ждала меня в доме Манта, а я даже томатный соус еще не приготовила. Сейчас я хотела только одного: принять горячий душ или ванну.
Грин, отделаться от которого так и не удалось, проводил меня до машины и помог забросить снаряжение в багажник. К этому времени лодку уже погрузили в трейлер, и он, должно быть, уже следовал в мой офис в Норфолке. Я с удовольствием попрощалась бы с Джеродом и Кай Су, но их, к сожалению, видно не было.
– Когда планируете приступить к вскрытию? – поинтересовался Грин.
Я посмотрела на него. До чего же это характерно для слабохарактерных людей, особенно тех, кто обладает властью или определенным положением: сначала попытаться нагнать страху, а если не удастся, навязаться в лучшие друзья.
– Сразу же и начну, – заводя машину и одновременно врубая на полную мощность обогреватель, ответила я.
– А разве ваш офис сегодня работает? – озадаченно спросил он.
– Я только что его открыла.
Но дверцу машины я закрыть не успела, и Грин, опершись на нее, смотрел на меня сверху. Он был так близко, что я без труда различала на скулах и крыльях носа лопнувшие капилляры и пигментные пятна.
– Ознакомите меня с вашим отчетом?
– Как только определю причину и род смерти[8] – конечно, буду готова обсудить с вами результаты, – нехотя ответила я.
– Род смерти? – хмуро переспросил он. – То есть вы хотите сказать, что несчастный случай под вопросом?
– В таких случаях могут быть и всегда будут вопросы, капитан Грин. Задавать и решать их – моя работа.
– Что ж, если обнаружите у него в спине нож или пулю, сразу звоните. Надеюсь стать первым, кто об этом узнает, – с намеком на иронию произнес он, передавая мне свою визитку.