Пауэрс Тим. Лицо под шерстью (Врата Анубиса - 1)

   Дойль был уже на ногах, но боль в груди стала нестерпимой - каждый вдох просто разрывал легкие, и он подумал, что если начнет кашлять сейчас, то непременно умрет. Один из преследователей был всего лишь в нескольких шагах от него и неотвратимо приближался, гнусно ухмыляясь. Дойль нащупал в кармане тяжеленный браслет и, размахнувшись, запустил бандиту в морду, затем, не останавливаясь, чтобы посмотреть на произведенный эффект, торопливо заковылял на другую сторону улицы, пересек тротуар и исчез в переулке.
   - Завтра к ночной трапезе вы, ни на что не годные ублюдки, вы мне его притащите! - пронзительно завизжал Хорребин. На его ярких красных губах появилась пена, и он неистово выплясывал на тротуаре, топоча ходулями, танец бессильной ярости.
   Один из его нищих ринулся было вслед за Дойлем через улицу, но, видимо, он составил неверное представление о скорости движения экипажей "Чаплин-компани", упал под копыта лошадей, и переднее колесо экипажа успело его переехать, до того как кучеру удалось удержать лошадей и экипаж остановился. Теперь все движение застопорилось на этом участке Стрэнда, и извозчики орали друг на друга, бранились и размахивали кнутами, а иногда дело доходило до драки.
   Хорребин сошел с тротуара и тронулся сквозь всеобщую неразбериху на другую сторону улицы.
   ***
   Дойль оказался между двух зданий и загрохотал вниз по древним деревянным ступеням к дощатому настилу, который тянулся по кромке берега сверкающей реки. Он поспешил вниз к концу ближнего пирса и спрятался за высокими деревянными ящиками, его дыхание постепенно замедлилось, и он смог наконец закрыть рот. С реки тянуло холодом, и Дойль порадовался, что Копенгагенский Джек не настаивал, чтобы его нищие бродили полураздетыми в холодную погоду - хотя это и эффектный прием. Он оттянул куртку и рубашку от ключицы - там, где нож прорезал кожу, рана была не глубокая, но все еще кровоточила, и довольно сильно.
   Интересно, подумал он, а что это все-таки было? Это не мог быть один из людей доктора Ромени или Хорре-бина - ведь Джеки утверждал, что они определенно хотят изловить меня живьем. Может, это конкурирующая фирма... или даже просто одиночка - ну, например, маньяк-убийца, нечто вроде Джека-Потрошителя. Дойль осторожно коснулся длинного пореза. Благодарение Богу, подумал он, что люди Хорребина подоспели вовремя.
   Он растер грудь и в порядке эксперимента попробовал набрать полные легкие воздуха. Хотя грудина сильно заныла, тем не менее боль все-таки не такая резкая и пронзающая, как при переломе, - чертова палка того старика, похоже, ничего не сломала. Он выдохнул и устало прислонился к ящику, свесив ноги с причала.
   Желтые точки фонарей на проплывающих лодках и их отражения прорисовывали пунктиром темноту реки, как на картинах Моне, и огни Лэмбет были ярко светящейся цепочкой на близком горизонте. Тонкий серпик луны, казалось, балансировал на перилах Блекфрайерского моста в полумиле к востоку. За ним и над ним сияли огни Адельфи-террас - будто некий фантастический увеселительный корабль на воде; легкие дуновения бриза иногда доносили оттуда тихие звуки музыки.
   Он почувствовал, что сейчас начнется очередной приступ, но страх придал ему силы подавить подступающий к горлу кашель - он услышал медленные тяжелые шаги, повторяющие его путь по пристани.
   ***
   Джеки была рада, что течение в подземном канале довольно быстрое и можно обойтись без руля, если плывешь вниз по течению, а то ее вполне могли ударить рулем по голове, и если бы люди в лодке использовали более сложное управление, а не просто отталкивались шестами от стен, когда поток слишком близко прибивал лодку к стене, то они бы почувствовали присутствие тайного пассажира. Вода становилась холоднее - видимо, река уже близко, и все, что она могла в данный момент сделать, это постараться не клацать зубами. Она старалась держать голову над водой, так как у нее был маленький кремневый пистолет, замотанный в чалму. Огонь факелов на носу и корме лодки трепетал от порывов ветра с запахом серы, он то еле теплился, отбрасывая слабые красные отсветы, то ярко вспыхивал, выхватывая из тьмы каждый камень полукруглого свода, низко нависающего над головой.
   Еще пять минут назад она не была мокрой и замерзшей, она спокойно готовила полную кастрюлю сосисок на очаге в кухне Крысиного Замка Хорребина на Мейнард-стрит. Она была в своей экипировке Ахмеда Нищего Индуса - в чалме, сандалиях и балахоне, сделанном из ситцевого покрывала. Лицо и руки выкрашены соком грецкого ореха, в дополнение к уже привычным усам еще и накладная борода. Этот маскарад необходим, потому что она видела изгнанного Красавчика в Крысином Замке и не хотела, чтобы ее разоблачили как агента Копенгагенского Джека. Доктор Ромени приехал получасом ранее, взгромоздился на подвесное сиденье, сбросил свои странные башмаки и углубился в выслушивание отчетов об отправке груза.
   Затем в комнату ворвался, запыхавшись от бега, один из нищих Хорребина крепкий краснолицый старик и, не успев отдышаться, прямо с порога выпалил:
   - Доктор Ромени... быстрее... Стрэнд... движется к югу, к реке... в него стреляли...
   - Кто? В кого стрелял? - Ромени спрыгнул вниз, забыв надеть свои башмаки на пружинах, и его лицо исказилось от сильной боли, он тут же взобрался на сиденье и натянул башмаки.
   - Кто, черт тебя возьми! - продребезжал он.
   - Я не знаю... Симмонс видел и... и послал меня к вам, сообщить. Он сказал, это тот человек... тот, за кого вы предложили награду.
   Ромени уже зашнуровал башмаки, опять спрыгнул вниз и стоял, раскачиваясь на пружинах.
   - Который? Но это должен быть Джо - Песья Морда. Они бы никогда не осмелились стрелять в Американца. Ну ладно. Где он? Ты сказал, Стрэнд?
   - Да, сэр. И двигается на юг, к Адельфи. Быстрее всего будет, ваша честь, если взять лодку и по подземному каналу прямо к Адельфи-арчес. Сейчас все подземные потоки полноводны, после дождей...
   - Показывай дорогу - и поторапливайся. Я знаю старину Джо долгие годы, и если они его не до конца прикончили, он уйдет от них.
   Когда эти двое поспешили в подвал вниз по ступеням, Ахмед Нищий Индус отставал от них всего на несколько шагов, - сосиски были забыты. Похоже, это то, что мне надо, подумала Джеки. Ее сердце громко стучало, и она с трудом заставляла себя держаться от них на значительном расстоянии, так, чтобы не выдать своего присутствия. "Боже, пусть он будет все еще жив, и прошу тебя, сделай так, чтобы именно я смогла прострелить ему голову. А если я смогу как-нибудь улучить подходящий момент и успею шепнуть ему сначала, кто я такая и почему собираюсь убить его... А потом наконец-то я смогу вернуться домой..."
   Подойдя к старой каменной пристани, двое нищих отвязали лодку и зажгли факелы. И когда доктор Ромени нетерпеливо стал спускаться вниз, в темный тоннель, Джеки удалось быстро проскочить к причалу и бесшумно соскользнуть в холодную черную воду. Лодка, которую двое нищих тянули вдоль пристани, чтобы доктор Ромени смог в нее сесть, была обвязана вдоль планшира просмоленной парусиной. Джеки незаметно просунула два пальца в веревочную петлю - теперь ее потащат на буксире, когда лодка выйдет в мощный поток.
   ***
   - Ха, ха! - пронзительно, по-птичьи подал голос клоун. - Где здесь мой старый приятель Немой Том?
   Раздался неторопливый стук дерева по дереву, когда Хорребин расхаживал туда-сюда по пирсу. Из других звуков - только шелест ветерка, заплутавшего в оснастке рыбачьих лодок, пришвартованных неподалеку, да еще плеск воды о сваи пирса.
   Дойль, затаившись за ящиком в конце пирса, старался не дышать. Ему казалось, что он уже не может дольше это терпеть, его так и подмывало вскочить и закричать:
   "Прекрати! Ты прекрасно знаешь, что я здесь!" Слишком уж было очевидно, что Хорребин его просто дразнит этой игрой в прятки.
   Он слышал более медленные шаги, когда клоун расхаживал неподалеку. "Боже мой, - думал Дойль, - если этот... если эти тяжелые шаги будут приближаться, я не выдержу, я брошусь в воду и поплыву к Лэмбет, я не дам ему подойти ближе чем на три шага". Затем Дойль представил, как клоун преследует его в черной воде, представил, как он оборачивается и видит эту ухмыляющуюся размалеванную рожу, которая перемещается за ним с неимоверной скоростью, и вот она все ближе, ближе... а он делает отчаянные попытки плыть с больным плечом... Сердце так бухало, что казалось, вот-вот разорвет его на части, как чугунное ядро ветхую постройку.
   - Хорребин! - закричали справа от Дойля. - Где он?
   Дойль с ужасом осознал, что это голос доктора Ромени. Клоун захихикал, как будто застрекотала разом сотня сверчков, а затем отозвался:
   - Здесь, правее.
   Перестук ходулей уже ближе, на этом пирсе. С диким, пронзительным криком, который ужаснул даже его самого, Дойль спрыгнул с пирса, едва успев набрать воздуха, и плюхнулся в холодную воду. Вынырнув на поверхность, он в панике поплыл.
   - Что это было? - Он ясно и четко услышал голос Ромени. - Что происходит?
   - Он в воде. Я сейчас покажу где.
   Хорребин засвистел более резко, и свист был более сложный, чем тогда, на Стрэнде, когда он созывал нищих. Хорребин замолчал и подождал немного, осматривая берег.
   ***
   Как только лодка выбралась из тоннеля и даже раньше, чем она проследовала через Адельфи-арчес и наружу - в реку, Джеки отцепила от лодки занемевшие пальцы, и лодка поплыла дальше. Как раз вовремя, сказала она себе, секундой позже один из нищих шагнул назад и схватил румпель, а другой поднял пару весел со дна лодки и начал устанавливать их в уключинах. Доктор Ромени прокричал вопрос, и она услышала неотчетливый ответ, но она плыла наполовину под водой и не смогла разобрать слова.
   Затем раздался крик. Кричали так громко, что его могли слышать все. Крик оборвался, и она неотчетливо услышала голос Хорребина: "Он в реке. Я покажу где". Дальше она услышала, как весла скрипнули в уключинах, и первый всплеск весел о воду - за это время она уже добралась до берега и с трудом выбралась из воды.
   Дойль - теперь он уже был в сорока футах от пирса - немного успокоился и молча поплыл по-собачьи, изо всех сил шлепая руками по воде. "Если что-нибудь, - думал Дойль, - какая-нибудь лодка или пловец окажется рядом со мной - я поднырну и буду плыть под водой, а затем постараюсь незаметно высунуть голову и быстро глотнуть воздуха. Черт, если мне хоть чуть-чуть повезет, я смогу ускользнуть от них... А если мне повезет немного больше, то не исключено, что мне все-таки удастся выбраться на берег, до того как силы оставят меня". Течением его относило влево, прочь от доктора Ромени. Тут он услышал новый звук - ритмичный скрип уключин справа за ним.
   Хорребин улыбнулся - под вторым пирсом слева от него появились призрачные огоньки, они приближались, и уже можно было различить мерцающий узор крошечных светлячков - они словно исполняли какой-то сложный танец над темной гладью воды. Клоун указал то место, где Дойль спрыгнул в воду, и скопление огоньков спорхнуло в реку и стремительно понеслось по реке, как гонимые дуновением ветерка лепестки светящихся цветов. - Следите за огнями, доктор Ромени! весело крикнул Хорребин.
   "Что это еще за огни?" - недоумевал Дойль. Ближайшие огни на той стороне. А, наверное, это доктор Ромени ориентируется по ним, пока его относит течением восточнее.
   Дойль быстро работал ногами и правой рукой, пробуя дать отдых левому плечу. Оставаться на плаву оказалось совсем нетрудно, и он сделал открытие, что если и дальше плыть по-собачьи, а иногда переворачиваться на спину и медленно подгребать под себя воду, то можно держать лицо над водой, не прилагая практически никаких усилий. Течением его относило к Блекфрайерскому мосту, и он втайне надеялся, что, может быть, удастся незаметно вскарабкаться по одной из опор - ведь, судя по всему, преследователи решили, что он утонул, - или он сможет добраться до берега, перемещаясь от одной опоры до другой. И вдруг он понял, о каких огнях говорил Хорребин: прямо к нему, едва касаясь черной воды, скользили огоньки. Их было не очень много - примерно пара дюжин, и они были похожи на крохотные плавучие свечки.
   Дойль, не раздумывая, нырнул и поплыл, он взял резко вправо от траектории движения огоньков. Его жалкая самонадеянность мгновенно испарилась. Все это смахивает на волшебство... Ведь Джеки говорил, что доктор Ромени маг! Очевидно, Хорребин - тоже. В этот момент Дойль чувствовал себя, как человек, который, приготовившись к кулачному бою, видит, как его противник заряжает пистолет.
   Он плыл, по-лягушачьи брыкаясь ногами под водой, и все это время ему удавалось не подниматься на поверхность, но сейчас уже стало необходимо набрать хоть один глоток воздуха, и он осторожно высунул голову из воды. Он медленно поднял руку и откинул с глаз налипшие волосы.
   И то, что он увидел, его настолько ошеломило, что на миг он просто неподвижно завис в воде, даже забыв о том, что надо плыть. Ему не удалось обмануть огоньки, резко изменив курс, - они все это время неотступно следовали за ним и сейчас окружили его. Дойль в полном недоумении уставился на ближайшие огоньки. На этот раз ему удалось разглядеть, что это крохотные лодочки из яичной скорлупы и на них горят малюсенькие факелы. Но мало того - лодочки были оснащены мачтами из соломинок и бумажными парусами, и... и человечки... - нет, уж этого-то быть не может! Мне, наверное, это просто привиделось из-за болезни, это лихорадочный бред, пробовал успокоить себя Дойль, - крохотные человечки не больше его мизинца, по одному на каждой лодочке... человечки проворно суетились, поворачивая мачты, чтобы держать паруса по ветру.
   Дойль вскрикнул, резко вытянул вперед руку и провел рукой по дуге вокруг себя, опрокидывая скорлупки, и тут же, не дожидаясь, что будет дальше, судорожно втянул воздух и нырнул.
   Когда легкие уже не выдерживали без воздуха и ему показалось, что он сейчас врежется головой в опоры моста, он позволил себе выглянуть на поверхность. Крохотные моряки на скорлупках опять образовали кольцо вокруг него. Они не подходили ближе чем на две длины руки. Лодка доктора Ромени приближалась, но Дойль остановился, слабо бултыхаясь в воде и пытаясь восстановить дыхание.
   Что-то тяжело шлепнуло по воде в дюйме от его левой щеки, и брызги воды больно ужалили его в глаз. И через долю секунды он услышал звук выстрела, прокатившийся по воде с берега. Но до этого успел прогреметь выстрел из лодки Ромени, но так как лодка двигалась, невозможно было хорошо прицелиться, и выстрел только поднял фонтан брызг среди светящихся скорлупок.
   "Боже, в меня стреляют со всех сторон, - подумал Дойль безнадежно, опять набрав воздуха в легкие и нырнув. - Они уже больше не хотят оставить меня в живых".
   Хорребин повернул голову влево - на звук выстрела среди рыбачьих лодок, затем его голова дернулась назад, когда раздался выстрел с лодки Ромени. Клоун видел, как крохотные огоньки подпрыгнули с поверхности воды и исчезли, когда преследуемый опять ушел под воду, и он понял, что шеф цыган стреляет в человека в воде.
   Хорребин сложил ладони рупором и завопил:
   - Я думал, ты хочешь взять его живьем! Последовало мгновение тишины, а затем голос Ромени прокатился по воде:
   - А разве это не Джо - Песья Морда?
   - Это Американец.
   - Пусть меня Апоп съест. Тогда почему же ты стрелял в него, ты, ублюдок?
   Джеки уже собрала рыболовную сеть из ближайшей лодки, швырнула сеть в челнок и столкнула суденышко в воду, и в этот момент она услышала крик Хорребина - его голос почти перешел на визг от страха.
   - Это не я, ваша милость! Не я, клянусь! Это кто-то там, вон там - среди лодок. Вон он сейчас садится в челнок и направляется к вам.
   Джеки взяла одно весло и с изящной ловкостью стала быстро толкать челнок к кольцу огоньков, которые переместились уже восточное, к мосту. "О Боже, думала она, тяжело дыша от усилий. - Бедный Том, то есть Дойль. Я просто слишком хотела убить Джо - Песью Морду. Ну пожалуйста, пожалуйста, окажись живым!"
   Она чувствовала пустоту и холод от ужаса. Это был хороший выстрел, она ведь целилась прямо в центр смутно видневшейся головы.
   Ее челнок двигался быстрее, чем более громоздкая лодка доктора Ромени, да и стартовала она гораздо восточное, и поэтому, когда голова Дойля вновь показалась из воды - опять прямо в центре неизбежного кольца огней, - она оказалась к нему почти на сотню ярдов ближе, чем доктор Ромени.
   - Дойль! - закричала она с огромным облегчением, увидев, что он еще жив. Это Джеки. Подожди меня.
   Дойль был настолько измотан, что даже расстроился, услышав голос Джеки. Он уже почти примирился со своей участью и покорно ждал, пока его поймают, а эта попытка спасения, предпринятая Джеки, вынуждала его к дальнейшим усилиям, заставляла продолжить борьбу, и похоже, это все равно ни к чему не приведет. Только еще больше разъярит доктора Ромени.
   - Погружайся в воду, и поглубже, потом выныривай, - услышал он голос Джеки, теперь уже ближе.
   Дойль повернул голову, и в свете светильников его лилипутской свиты увидел бородатого человека в челноке.
   Его глаза расширились от удивления, но до того как он смог опять нырнуть под воду, бородач в челноке сказал:
   - Подожди! - приблизившись, сорвал бороду. - Это я, Дойль. Теперь делай, что я говорю, и поживее!
   Похоже, что пока расслабиться не удастся, сказал себе Дойль с безнадежной усталостью. Он скользнул под воду и покорно выпустил половину воздуха из легких, выдыхая понемногу через нос, и теперь мог без затруднений глубоко погрузиться в холодную черноту воды. Затем он остановил погружение, быстро заработав ногами, когда ему пришло в голову, что дно бассейна, от которого можно было бы оттолкнуться ногой, что-то не спешит появляться. "Что, если я погружусь так глубоко, - думал он, - что не смогу проделать путь к поверхности, до того как мои легкие откажут, и я утону в этой реке?" Он тотчас же начал подниматься вверх, в какой-то момент почувствовал веревочную петлю, скользнувшую по воде, и поспешил выбраться на поверхность.
   Рядом раздавалось дикое верещание - так может верещать полный садок встревоженных птиц, - и Джеки, перегнувшись через борт, увязывала мокрый груз рыбачьей сети, и в этом спутанном клубке все еще горело несколько огоньков. Влезай сюда, - огрызнулась Джеки, - цепляйся за борт спереди. Я для баланса отойду назад. Держись подальше от невода - у этих маленьких ублюдков ножи. И давай пошевеливайся.
   Дойль улучил момент и посмотрел вверх по течению - лодка Ромени была ярдах в пятидесяти, и синхронный стук весел теперь был очень громким, - затем он подтянулся и перекатился в челнок. Джеки замерла, отступив поближе к корме челнока, и крепко сжимала весло, опустив его в воду.
   Как только челнок перестал раскачиваться, Дойль, задыхаясь, выдохнул:
   - Жми на газ.
   Джеки принялась усердно налегать на весло, отчаянно пытаясь разогнать лодку. После полной остановки и с добавочным грузом челнок не хотел трогаться с места.
   - Я взял еще один пистолет! - кричал Ромени. - Брось весло или я стреляю!
   - Не посмеет, - сказала Джеки задыхаясь, ее руки дрожали от напряжения, когда она из последних сил вытягивала весло из неподвижной воды, - ты нужен... живым.
   - Уже нет, - пробормотал Дойль, осторожно приподнимаясь. - Минуту назад они все в меня палили.
   - Думали, ты... другой. Они приняли тебя за другого. Челнок сейчас двигался, но медленно. Дойль мог различить силуэты трех голов в лодке преследователей.
   - Есть запасное весло? - спросил он с отчаянием.
   - Когда-нибудь плавал на каноэ?
   - Нет.
   - Тогда помалкивай.
   Дойль заметил дыру на штанах Джеки, на внешней стороне левого бедра была видна рана. Он открыл было рот, чтобы спросить, откуда она, но тут заметил дырку в челноке у кормы.
   - Боже правый, Джеки, ты ранен!
   - Я знаю.
   Даже в неверном свете ущербной луны лицо Джеки заметно побледнело и блестело от пота, но челнок сейчас двигался примерно с той же скоростью, что и лодка Ромени. С минуту или две оба судна двигались, сохраняя неизменную дистанцию, лодка тяжело разрезала воду, уключины скрипели надрывно, как задыхающийся на бегу человек, потом челнок набрал скорость и стал удаляться от неповоротливой лодки.
   Блекфрайерский мост уже был виден совсем близко, и когда стало ясно, что они оторвались от преследователей, Джеки села и уставилась на огромные каменные арки, к которым они неуклонно приближались.
   - Северная средняя арка, - выдохнула она и вонзила весло в воду по правому борту. Челнок послушно начал выполнять разворот по плавной дуге.
   Когда они были почти на линии с той аркой, которую она указала, и так близко, что Дойль мог видеть, как волны бьются о каменные опоры, она выхватила весло из воды и погрузила его по другую сторону. Челнок ринулся напрямик, и настало мгновение темноты и шума воды, и ощущение давящего камня, проносящегося мимо со всех сторон. Их подкинуло вверх, бросило вниз, Дойль чуть было опять не оказался в реке, - и вот они уже выскочили на простор реки с восточной стороны моста. Джеки бессильно откинулась назад, закрыла глаза и свесила руки с бортов челнока, сосредоточившись на том, чтобы успеть отдышаться, пока челнок не успел совсем остановиться.
   Дойль оглянулся и понял, что доктор Ромени не сможет повторить этот резкий поворот к более широкой средней арке и не рискнет промчаться через узкую арку, которая сейчас как раз перед ними. Если он хочет продолжать преследование, он должен резко затормозить, развернуться на девяносто градусов, а потом грести туда же, где проскочил челнок.
   - Мы оторвались, - удивленно сказал Дойль, - Ей-богу, ты утер им нос.
   - Вырос ... на реке. - Джеки часто и тяжело дышала и смогла ответить не сразу. - Знаю, как это делается. - Немного отдышавшись и откинув слипшиеся от пота волосы, Джеки продолжила: - Я думал, что мальчик-с-пальчик бывает только в сказке.
   Должно быть, Джеки говорит о маленьких моряках в яичных скорлупках, и Дойль спросил:
   - Ты слышал о них?
   - Ну разумеется! Есть даже песенка о них. Что бы ни случилось, говорят, что виноваты такие, как они. Люди говорят, что Хорребин делает живые существа, и действительно, эти существа повиновались ему сегодня, ведь они указывали место, где ты в данный момент находишься. Говорят, он заключил сделку с дьяволом.
   У Дойля вдруг мелькнула мысль столь поразительная, что он замер, дико тараща глаза.
   - Ты когда-нибудь видел представление Панча?
   - Конечно. Он чертовски... О-о! Да... да... Возможно, ты и прав. Боже мой... Но куклы Панча не такие маленькие, как эти.
   - Карманные мальчики.
   - А я восхищался его мастерством кукловода. - Джеки взяла весло и начала опять грести. - Лучше продолжить двигаться - похоже, он очень хочет тебя заполучить.
   - Угу, так хочет, что каждый палит в меня... в нас... похоже, он здорово хочет моей смерти. Ты спас мне жизнь, Джеки. Как твоя нога?
   - О, сильно болит, но это просто царапина. Они стреляли в меня три раза, пока ты был под водой, а я набрасывал сеть на твоих маленьких сопровождающих. Впервые в жизни в меня стреляли. Мне не понравилось.
   Дойль передернулся.
   - Мне тоже не понравилось. Пуля Хорребина прошла в дюйме от моего глаза.
   - Ну... ну так именно поэтому я и должен был приплыть и забрать тебя. Видишь ли, это не Хорребин... не он стрелял в тебя. Он-то знал, кто ты. Это я стрелял.
   Первым побуждением Дойля было разозлиться, но тут его взгляд упал на рану Джеки, и гнев испарился.
   - Так ты... и доктор Ромени... думали, что я... кто? Джеки молча налегала на весло, потом нехотя ответила:
   - Что ж, пожалуй, ты имеешь право знать. Я думал, что ты - тот, кто известен как Джо - Песья Морда. Он...
   - Джо - Песья Морда? Тот убийца... говорят, он оборотень?
   Джеки не смогла скрыть удивления:
   - Кто рассказал тебе о нем?
   - О, я просто умею слушать. Ну, так что ты или доктор Ромени имеете против него?
   - Он убил моего друга. То есть нет... а, черт... он перехитрил меня и сделал так, что я убил моего друга. Он... я еще никогда не рассказывал кому бы то ни было об этом, Дойль. Не эту часть. Будь оно все проклято. Ты читал стихи Колина Лепувра? Так вот, Колин был... моим близким другом, и... ты знаешь, каким образом Джо - Песья Морда остается в живых?
   - Я слышал, что он может обмениваться телами с другими.
   - Ты знаешь слишком много, Дойль. Гораздо больше, чем следует. Не уверен, что в Лондоне наберется хоть полдюжины людей, кто знает то, что известно тебе. Да, ты прав. Именно так он и поступает. Я знаю, как он это делает, но он может обменяться телами с кем угодно, если ему только удастся некоторое время пообщаться с этим человеком. И ему приходится проделывать такое весьма часто, потому что, как только он попадает в новое тело, так сразу начинает обрастать шерстью... весь. Поэтому через несколько дней перед ним встает проблема выбора - бриться целиком или идти искать свежее тело. - Джеки сделала глубокий вдох. - В прошлом году он взял тело Колина. Я думаю, Джо - Песья Морда, должно быть, травит ядом старое тело непосредственно перед тем, как его покинуть. Колин пришел ко мне, очевидно, его мучила сильная боль. - Джеки говорила с огромным усилием, и хотя Дойль пристально смотрел на купол Святого Павла, он все равно боковым зрением увидел следы слез на щеке. - И это было в полночь. Я был в доме моих родителей, читал, когда он открыл дверь и поспешил ко мне... Он стонал, нет - скулил... скулил, как, ну, не знаю, как большая собака, и он истекал кровью, у него изо рта сочилась кровь... Будь оно все проклято, Дойль! Он был в брошенном, покинутом теле - в том, которое Джо - Песья Морда только что освободил, и оно было покрыто шерстью, как обезьяна! Ты понимаешь? Посреди ночи, этой проклятой ночи! Почему я уверен... почти уверен, что это был Колин? О черт! Да пошло оно все к черту!