Страница:
— Почему вы так считаете? — подчеркнуто мягко спросил Броньола.
— Слушайте, Гарольд, черт возьми, Гонолулу — это вам не Африка. Не забывайте, Гавайи — такой же штат, как и любой другой. Мы читаем те же газеты и те же журналы. Вся страна ломает себе голову: а не работает ли Мак Болан по тайному заданию правительства? Если этот тип действительно действует с вашего ведома, мистер Броньола, и если на острове действительно есть ваши люди — а, судя по событиям в долине Калихи, он был там не один, — тогда пораскиньте мозгами: в самом деле, почему мне в голову лезут разные мысли?
— Да вы просто нахал, — сказал Броньола, нахмурясь.
— Стараюсь, сэр.
Броньола вздохнул и попросил:
— Дайте мне телефон.
Он достал из бумажника карточку и набрал номер. Потом, не сводя глаз с лейтенанта, сказал в трубку:
— Говорит Правосудие-два. СНБ, срочно. Соедините меня с дежурным офицером.
Паттерсон беспокойно закурил.
— Дежурный? Ваш личный номер, пожалуйста.
По-прежнему глядя на лейтенанта, Броньола записал номер на листке бумаги.
— Спасибо. Говорит Правосудие-два. Запишите код СНБ: один-шесть-дельта-альфа-три. Дело Правосудие-тринадцать-четыре-двадцать один, шифр зет-зет-семь-ноль. Проверьте.
Не выдержав пристального взгляда, Паттерсон отвел глаза и пробормотал:
— Лихо, ничего не скажешь.
Броньола мрачно подмигнул и снова заговорил в трубку:
— Отлично. Развертывание по линии-один: отряд военной полиции, два вертолетных отряда — десятиминутная готовность. Оставайтесь на связи.
Броньола прикрыл трубку ладонью и спросил у Паттерсона:
— Хотите что-нибудь добавить?
Полицейский ухмыльнулся и опустил глаза. Броньола продолжал:
— Капитан? Да. Линия-два: готовность по тревоге — тактический авиаотряд, отряд поддержки морского десанта, пехотная рота воздушного десанта. Линия-три: начать электронный перехват всех гражданских радиоканалов, о положительных результатах сообщать немедленно. Линия-четыре: отбой. Линия-пять: отбой. Это все. Повторите.
Броньола внимательно прослушал подтверждение приказа, назвал свой номер телефона и добавил:
— Если меня не будет, связывайтесь через лейтенанта Грега Паттерсона, командира оперативного отряда полиции Гонолулу. Да. Спасибо, капитан.
Броньола повесил трубку и снова посмотрел на лейтенанта.
— Вот так-то, Паттерсон. Можете радоваться. Знаете, что означает этот приказ? Физическое уничтожение. Как вы думаете, чье имя написано на папке? Болан, Мак Самуэл, старший сержант... и лучший человек из всех, кого я знаю.
— Извините, — прошептал Паттерсон. После неловкого молчания лейтенант осторожно уточнил: — СНБ... Совет национальной безопасности?
— Да.
— Это не шутка?
— А китайский генерал в вашем округе — это что, шутка?
Паттерсон вздохнул.
— Значит... Но почему вы? Почему не ЦРУ, или ФБР, или еще какая-нибудь контора?
— Это длинная и неприятная история, — откликнулся Броньола. — Когда-нибудь я вам расскажу — напомните мне об этом лет через пятнадцать.
— Похоже, у вас там в Вашингтоне серьезные проблемы?
— Серьезнее, чем вы можете себе представить... У вас не найдется выпить, лейтенант?
Паттерсон усмехнулся и открыл ящик стола.
— Самое лучшее, что может предложить авиакомпания «Пан-Ам». Чего изволите?
— Все равно.
Лейтенант протянул гостю бутылочку виски, а себе выбрал водку.
— Значит, мы теперь собутыльники. — Паттерсон одним глотком осушил свою бутылочку, даже не поморщившись. — Когда вы спускаете собак на Болана?
— Как только вы скажете мне, где он находится. — Броньола выпил виски, скривился и печально добавил: — Чувствую себя, как на похоронах.
— Вам ведь нравится этот парень, верно?
— Да.
— Я понял еще в Калихи. Это было заметно.
— А когда я говорил по телефону?
— О, звучало вполне официально.
— Только внутри у меня все обрывалось, — мрачно признался Броньола. — И сейчас тоже. Да, он мне нравится. Очень нравится.
Снова вошел полицейский с очередным донесением в руках.
— По правде, и мне тоже, — тихо произнес лейтенант, откладывая в сторону рапорт. — Тот «кадиллак» зарегистрирован на имя Лу Топачетти.
— Редкий подонок, даже для Чикаго, — хмыкнул Броньола.
— Не сомневаюсь. Значит, это были его головорезы. Болан их уделал. Не понимаю, Гарольд... этот генерал Лунь, я хочу сказать — Чун, — что у него общего с мафиози?
— Господи, понятия не имею, — устало ответил Броньола. — Но я голову даю на отсечение: есть один парень, которому это известно. А мы сидим тут и гадаем, как его вывести из игры!
— Хотите поговорить с Оливерасом?
— Ни малейшего желания. Пошел он к черту. Почему Болан его не прикончил? Ставлю десять против одного, что в тюрьме он не проживет и одного дня.
— Болан просил, чтобы я присмотрел за Оливерасом. Вроде бы Чун подрядил одного из наших полицейских с ним разделаться.
— Вы его нашли? С этим полицейским, пожалуй, стоит потолковать.
— Пока нет. Я бы и сам не прочь задать ему пару вопросов... Гарольд, вы знаете Болана. С какой стати ему беспокоиться о таком мерзавце, как Оливерас?
— Понятия не имею. — Броньола покачал головой. — Может быть, Болан рассчитывает что-то у него узнать.
— В таком случае, — подхватил Паттерсон, — есть вероятность, что Болан еще к нему вернется.
— Не исключено, — согласился Броньола. — Разумеется, вы учитываете такую возможность.
— Да.
— Вы все еще мне не доверяете? — с улыбкой спросил Броньола. — Думаете, я что-то от вас скрываю?
— А разве нет?
Оба собеседника невесело рассмеялись.
— Устал, как собака, — со вздохом пожаловался Броньола.
— Возьмите тайм-аут. Вы остановились в отеле?
— Нет, мне это ни к чему. Все равно не уснуть. Только закроешь глаза — проклятые призраки так и лезут со всех сторон. Я давно уже не спал по-настоящему, Грег.
Паттерсон понимающе кивнул и подал Броньоле еще одну бутылочку виски.
— Отправьте своих призраков на боковую, — предложил лейтенант. — Мне помогает.
— Бесполезно. С Боланом ничего не помогает. Сейчас он где-то здесь, Грег. И делает нашу с вами работу, дружище, пока мы пьем тут виски.
— Прекратите! — вспылил Паттерсон. — Не сбивайте меня с толку. Пусть этот ваш Болан отличный парень, ну просто замечательный. Но он не прав, и вы это знаете, черт возьми. С его методами нельзя согласиться!
— А я и не соглашаюсь, — пробормотал Броньола. — Но это его методы! И они гораздо эффективнее наших.
— Чепуха.
— Он никогда не стрелял в полицейского. Никогда из-за него не пострадал невинный человек. И он ни разу ничего не просил у таких, как мы с вами, Грег. Он не надеется на закон. Он даже отказался от амнистии.
— Значит, это правда.
— Да. Почти все, что о нем говорят, — правда. Упрямый выскочка! Он живет в постоянном аду, ни минуты покоя... не понимаю, как такое можно выдержать. Представляете, что это за жизнь? И так день за днем, неделя за неделей, год за годом. На кого он может рассчитывать? Кому он может довериться? Что у него есть за душой? Скажите мне — что?
Лейтенант помолчал, а потом сказал хриплым голосом:
— Он сам затеял эту игру и может выйти из нее в любую минуту.
— Вот так, взять и щелкнуть выключателем, — с горечью произнес Броньола. — Просто, правда? Когда вы в последний раз отключали свой, лейтенант?
— Чепуха.
— Конечно, чепуха. Мы с вами должны взять его, Грег. Единственного человека во всей стране, которого мафия по-настоящему боится. Здорово придумано, правда?
Лейтенант тяжело поднялся и отошел к окну.
Какое-то время Броньола молча курил, потом взял папку с рапортами и принялся их пролистывать.
Стрелки больших настенных часов неумолимо приближались к той минуте, которая должна была стать последней для Мака Болана.
Продолжали поступать донесения. Броньола читал их вслух и складывал в стопку на столе. Паттерсон по-прежнему молча стоял у окна, засунув руки глубоко в карманы.
Наконец случилось то, чего они оба ждали. Броньола ровным голосом прочитал:
— Сообщения о стрельбе в районе пляжа Кухио. Направлены патрульные подразделения. Оперативные силы подняты по тревоге.
Паттерсон отпрянул от окна и спросил:
— Едете?
— Не сейчас, — грустно ответил Броньола и потянулся к телефону. — Говорит Правосудие-два. Соедините меня с дежурным офицером. СНБ, срочно.
Паттерсон выбежал из комнаты. К черту всех этих призраков! У полицейского лейтенанта был свой приказ на уничтожение.
Глава 17
Глава 18
— Слушайте, Гарольд, черт возьми, Гонолулу — это вам не Африка. Не забывайте, Гавайи — такой же штат, как и любой другой. Мы читаем те же газеты и те же журналы. Вся страна ломает себе голову: а не работает ли Мак Болан по тайному заданию правительства? Если этот тип действительно действует с вашего ведома, мистер Броньола, и если на острове действительно есть ваши люди — а, судя по событиям в долине Калихи, он был там не один, — тогда пораскиньте мозгами: в самом деле, почему мне в голову лезут разные мысли?
— Да вы просто нахал, — сказал Броньола, нахмурясь.
— Стараюсь, сэр.
Броньола вздохнул и попросил:
— Дайте мне телефон.
Он достал из бумажника карточку и набрал номер. Потом, не сводя глаз с лейтенанта, сказал в трубку:
— Говорит Правосудие-два. СНБ, срочно. Соедините меня с дежурным офицером.
Паттерсон беспокойно закурил.
— Дежурный? Ваш личный номер, пожалуйста.
По-прежнему глядя на лейтенанта, Броньола записал номер на листке бумаги.
— Спасибо. Говорит Правосудие-два. Запишите код СНБ: один-шесть-дельта-альфа-три. Дело Правосудие-тринадцать-четыре-двадцать один, шифр зет-зет-семь-ноль. Проверьте.
Не выдержав пристального взгляда, Паттерсон отвел глаза и пробормотал:
— Лихо, ничего не скажешь.
Броньола мрачно подмигнул и снова заговорил в трубку:
— Отлично. Развертывание по линии-один: отряд военной полиции, два вертолетных отряда — десятиминутная готовность. Оставайтесь на связи.
Броньола прикрыл трубку ладонью и спросил у Паттерсона:
— Хотите что-нибудь добавить?
Полицейский ухмыльнулся и опустил глаза. Броньола продолжал:
— Капитан? Да. Линия-два: готовность по тревоге — тактический авиаотряд, отряд поддержки морского десанта, пехотная рота воздушного десанта. Линия-три: начать электронный перехват всех гражданских радиоканалов, о положительных результатах сообщать немедленно. Линия-четыре: отбой. Линия-пять: отбой. Это все. Повторите.
Броньола внимательно прослушал подтверждение приказа, назвал свой номер телефона и добавил:
— Если меня не будет, связывайтесь через лейтенанта Грега Паттерсона, командира оперативного отряда полиции Гонолулу. Да. Спасибо, капитан.
Броньола повесил трубку и снова посмотрел на лейтенанта.
— Вот так-то, Паттерсон. Можете радоваться. Знаете, что означает этот приказ? Физическое уничтожение. Как вы думаете, чье имя написано на папке? Болан, Мак Самуэл, старший сержант... и лучший человек из всех, кого я знаю.
— Извините, — прошептал Паттерсон. После неловкого молчания лейтенант осторожно уточнил: — СНБ... Совет национальной безопасности?
— Да.
— Это не шутка?
— А китайский генерал в вашем округе — это что, шутка?
Паттерсон вздохнул.
— Значит... Но почему вы? Почему не ЦРУ, или ФБР, или еще какая-нибудь контора?
— Это длинная и неприятная история, — откликнулся Броньола. — Когда-нибудь я вам расскажу — напомните мне об этом лет через пятнадцать.
— Похоже, у вас там в Вашингтоне серьезные проблемы?
— Серьезнее, чем вы можете себе представить... У вас не найдется выпить, лейтенант?
Паттерсон усмехнулся и открыл ящик стола.
— Самое лучшее, что может предложить авиакомпания «Пан-Ам». Чего изволите?
— Все равно.
Лейтенант протянул гостю бутылочку виски, а себе выбрал водку.
— Значит, мы теперь собутыльники. — Паттерсон одним глотком осушил свою бутылочку, даже не поморщившись. — Когда вы спускаете собак на Болана?
— Как только вы скажете мне, где он находится. — Броньола выпил виски, скривился и печально добавил: — Чувствую себя, как на похоронах.
— Вам ведь нравится этот парень, верно?
— Да.
— Я понял еще в Калихи. Это было заметно.
— А когда я говорил по телефону?
— О, звучало вполне официально.
— Только внутри у меня все обрывалось, — мрачно признался Броньола. — И сейчас тоже. Да, он мне нравится. Очень нравится.
Снова вошел полицейский с очередным донесением в руках.
— По правде, и мне тоже, — тихо произнес лейтенант, откладывая в сторону рапорт. — Тот «кадиллак» зарегистрирован на имя Лу Топачетти.
— Редкий подонок, даже для Чикаго, — хмыкнул Броньола.
— Не сомневаюсь. Значит, это были его головорезы. Болан их уделал. Не понимаю, Гарольд... этот генерал Лунь, я хочу сказать — Чун, — что у него общего с мафиози?
— Господи, понятия не имею, — устало ответил Броньола. — Но я голову даю на отсечение: есть один парень, которому это известно. А мы сидим тут и гадаем, как его вывести из игры!
— Хотите поговорить с Оливерасом?
— Ни малейшего желания. Пошел он к черту. Почему Болан его не прикончил? Ставлю десять против одного, что в тюрьме он не проживет и одного дня.
— Болан просил, чтобы я присмотрел за Оливерасом. Вроде бы Чун подрядил одного из наших полицейских с ним разделаться.
— Вы его нашли? С этим полицейским, пожалуй, стоит потолковать.
— Пока нет. Я бы и сам не прочь задать ему пару вопросов... Гарольд, вы знаете Болана. С какой стати ему беспокоиться о таком мерзавце, как Оливерас?
— Понятия не имею. — Броньола покачал головой. — Может быть, Болан рассчитывает что-то у него узнать.
— В таком случае, — подхватил Паттерсон, — есть вероятность, что Болан еще к нему вернется.
— Не исключено, — согласился Броньола. — Разумеется, вы учитываете такую возможность.
— Да.
— Вы все еще мне не доверяете? — с улыбкой спросил Броньола. — Думаете, я что-то от вас скрываю?
— А разве нет?
Оба собеседника невесело рассмеялись.
— Устал, как собака, — со вздохом пожаловался Броньола.
— Возьмите тайм-аут. Вы остановились в отеле?
— Нет, мне это ни к чему. Все равно не уснуть. Только закроешь глаза — проклятые призраки так и лезут со всех сторон. Я давно уже не спал по-настоящему, Грег.
Паттерсон понимающе кивнул и подал Броньоле еще одну бутылочку виски.
— Отправьте своих призраков на боковую, — предложил лейтенант. — Мне помогает.
— Бесполезно. С Боланом ничего не помогает. Сейчас он где-то здесь, Грег. И делает нашу с вами работу, дружище, пока мы пьем тут виски.
— Прекратите! — вспылил Паттерсон. — Не сбивайте меня с толку. Пусть этот ваш Болан отличный парень, ну просто замечательный. Но он не прав, и вы это знаете, черт возьми. С его методами нельзя согласиться!
— А я и не соглашаюсь, — пробормотал Броньола. — Но это его методы! И они гораздо эффективнее наших.
— Чепуха.
— Он никогда не стрелял в полицейского. Никогда из-за него не пострадал невинный человек. И он ни разу ничего не просил у таких, как мы с вами, Грег. Он не надеется на закон. Он даже отказался от амнистии.
— Значит, это правда.
— Да. Почти все, что о нем говорят, — правда. Упрямый выскочка! Он живет в постоянном аду, ни минуты покоя... не понимаю, как такое можно выдержать. Представляете, что это за жизнь? И так день за днем, неделя за неделей, год за годом. На кого он может рассчитывать? Кому он может довериться? Что у него есть за душой? Скажите мне — что?
Лейтенант помолчал, а потом сказал хриплым голосом:
— Он сам затеял эту игру и может выйти из нее в любую минуту.
— Вот так, взять и щелкнуть выключателем, — с горечью произнес Броньола. — Просто, правда? Когда вы в последний раз отключали свой, лейтенант?
— Чепуха.
— Конечно, чепуха. Мы с вами должны взять его, Грег. Единственного человека во всей стране, которого мафия по-настоящему боится. Здорово придумано, правда?
Лейтенант тяжело поднялся и отошел к окну.
Какое-то время Броньола молча курил, потом взял папку с рапортами и принялся их пролистывать.
Стрелки больших настенных часов неумолимо приближались к той минуте, которая должна была стать последней для Мака Болана.
Продолжали поступать донесения. Броньола читал их вслух и складывал в стопку на столе. Паттерсон по-прежнему молча стоял у окна, засунув руки глубоко в карманы.
Наконец случилось то, чего они оба ждали. Броньола ровным голосом прочитал:
— Сообщения о стрельбе в районе пляжа Кухио. Направлены патрульные подразделения. Оперативные силы подняты по тревоге.
Паттерсон отпрянул от окна и спросил:
— Едете?
— Не сейчас, — грустно ответил Броньола и потянулся к телефону. — Говорит Правосудие-два. Соедините меня с дежурным офицером. СНБ, срочно.
Паттерсон выбежал из комнаты. К черту всех этих призраков! У полицейского лейтенанта был свой приказ на уничтожение.
Глава 17
По словам Смайли, вилла Чуна находилась «между Вайкики и пляжем Принца Кухио, недалеко от Алмазной Головы».
Адрес оказался не слишком точным. Все побережье, протянувшееся идеальной дугой от Ала-Вай до Алмазной Головы, представляло собой сплошной прекрасный пляж, который обычно называют Вайкики. В стороне от прибрежной полосы шикарных отелей, ресторанов, баров и других заведений для туристов раскинулась другая часть Вайкики — более или менее рядовые районы, где обитали местные жители. Для их отдыха там были разбиты парки Кухио и Капиолани — с тихими рощами, зоопарком, аквариумом, бассейном, открытой эстрадой и общественными банями. Дальше от Кухио, через Калакауа-авеню в глубь острова тянулись жилые кварталы, где экзотические названия улиц, такие, как Кеалохилани, Лилиоукалани и Паокалани, соседствовали с банальными именами вроде Каретной, Садовой или Парковой.
На самом побережье какие-либо виллы отсутствовали, потому что этот участок пляжа находился в общественной собственности. Очевидно, Смайли имела в виду один из тех домов, которые располагались во внутренних кварталах, примыкающих к пляжу.
Трудно было рассчитывать на то, что среди этой густой застройки радиомаяк приведет Болана прямо к цели. Впрочем, подобная точность и не требовалась, потому что сигнал указывал точно на пляж.
Вскоре Болан увидел, как Смайли Даблин, живая и, судя по всему, невредимая, вышагивает у самого края воды, рядом с пальмовой рощицей; он уже и забыл, что такое красивая девушка в крохотном бикини.
Но Смайли была не одна. Происходящее на пляже, судя по всему, должно было изображать дружеский пикник.
Две смуглые красотки в гавайских нарядах выплясывали перед группой мрачных «горилл», которые без особого успеха пытались прикинуться беззаботными туристами. В соседней рощице под присмотром нескольких азиатских джентльменов в пестрых рубашках медленно крутился на вертеле жирный поросенок.
Две большие шлюпки были наполовину вытащены на песок, рядом красовалась стойка с совершенно сухими досками для серфинга. Возле этого хозяйства отирался какой-то китаец в выцветшей гавайской набедренной повязке; он изо всех сил изображал скуку и безразличие, то и дело искоса поглядывая на шлюпки.
В другое время подобная картина могла бы показаться вполне правдоподобной. Но только не в этот утренний час, когда для вялого продолжения затянувшейся ночной пирушки было уже слишком поздно, а для праздничного завтрака — чересчур рано.
Других отдыхающих здесь не было, если не считать маячивших вдалеке нескольких одиноких любителей прогулок и неутомимых фанатиков серфинга, решивших попытать счастья с утренним прибоем.
Болан вышел из машины задолго до пляжа. Обвешанный оружием для тяжелого боя, он быстро пробирался к океану под прикрытием пальмовых рощиц. Через несколько мгновений он уже притаился среди густой листвы в двадцати метрах от Смайли. Болан смотрел, как девушка лениво играет с мокрым песком у кромки воды, и мысленно приказывал ей обернуться в его сторону.
Отказавшись от бесплодных телепатических опытов, он дождался момента, когда мнимые туристы увлеклись соблазнительными движениями полуобнаженных танцовщиц, и бросил железный крестик с «яблочком» мишени в сторону девушки в бикини.
Значок попал ей в бедро и шлепнулся у самых ног. Девушка не подала никакого вида; как ни в чем не бывало, она сделала несколько шагов, незаметно наступила на значок и вдавила его в песок. Немного выждав, Смайли медленно двинулась вдоль воды в сторону Болана.
Оказавшись прямо напротив него, она опустилась на одно колено, спиной к «туристам», и принялась рисовать пальцем узоры на песке.
— Как я рада тебя видеть, Мак, — сказала она тихо.
— Что тут творится, Смайли?
— Небольшая заминка. Генерал сюда не придет.
— Это я уже понял.
— Наверное, они задумали это еще вчера, после твоего первого удара. А утреннее представление заставило их поторопиться. Ну и наделал ты шума!
— Как они здесь обо всем узнали?
— Я рассказала. А потом из города позвонил кто-то из людей Чуна. Мы должны встретить его в море.
— Кто это мы?
— Зубастый Ван Хо, его люди и я. Кстати, этот ублюдок Ван собирается прикончить меня по дороге.
— Откуда ты знаешь?
— Я понимаю по-китайски. Он говорил своим, что предоставит мне возможность поплавать в проливе Каиви. Хорошо хоть, что вода теплая.
Болан восхищался этой девушкой. Ни малейшего намека на панику, настоящая профессиональная выдержка.
— Ладно, иди дальше вдоль воды. Дойдешь до следующей рощи — и сразу беги, я тебя прикрою. Жди возле моей машины на улице Охуа.
— Не-ет, так легко мы не отделаемся. Все гораздо сложнее.
Один из «горилл» отвел глаза от гавайских красоток и с ленивой улыбкой посмотрел на Смайли.
— За тобой следят, — предупредил Болан. — Выкладывай поживее.
— Они решили, что твое нападение в Калихи привлечет к ним внимание, и боятся разоблачения. На всякий случай решено переехать. Главный у них Ван. Он взял из сейфа на вилле портфель с документами и цепочкой прикрепил его к наручному браслету. Я слышала, как он говорил своему начальнику штаба: «Здесь зарыт труп». Не знаю, что он имел в виду. Скорее всего, речь идет о каком-то политическом скандале. Нам нужны эти бумаги, Мак.
— Ладно, — сказал Болан. — Я их добуду. А ты делай ноги.
— Один ты не справишься, — разволновалась Смайли. — Почему ты не хочешь, чтобы я помогла, черт возьми?
— Сколько у нас времени?
— Немного. Мы должны отплыть на этих шлюпках и встретить яхту где-то за коралловым рифом.
— Так чего они ждут?
— Надо думать, появления яхты.
Болан задумался, глядя на «гориллу», который следил за Смайли. Похоже, тот собирался подойти.
— Давай-ка, поверти задом перед этой обезьяной, — решил Болан. — Придумай что-нибудь сногсшибательное, уведи их с пляжа. Только не приближайся к шлюпкам.
— А потом?
— Увидишь. Давай, он уже идет сюда.
Смайли выпрямилась и томно посмотрела на приближавшегося верзилу.
— Ну и тоска, — сказала она нараспев. — Ты еще не помер со скуки?
— Было дело. Но теперь, кажется, оживаю, — заявил он с развязной улыбкой.
Смайли рассмеялась и начала танец, который неизменно — от Сан-Хуана до Лас-Вегаса — доводил публику до экстаза. Да, это была необыкновенная девушка. Болан уже в который раз подумал, каким же талантом она пожертвовала ради этой жестокой игры в «воров и полицейских».
Очень быстро все горе-туристы были буквально зачарованы чувственной красотой танца. Смайли медленно приближалась к роще — туда, где жарился поросенок. Гавайские танцовщицы были вынуждены бесславно свернуть свое выступление, как только вся публика проследовала в сторону рощи за их конкуренткой. Даже их последний зритель — китаец в набедренной повязке, позабыв про шлюпки, будто лунатик, брел за остальными.
Болан снял оружие и спрятал его в листве. И тотчас до него донесся голос Смайли:
— Дайте мне ритм, ребята! Хлопайте в ладоши — вот так!
Пока ребята хлопали в ладоши и улюлюкали, Болан незаметно скользнул в воду с небольшим пластиковым пакетом в зубах. Он сразу же нырнул на глубину и уже вместе с бурунами подплыл к шлюпкам. Ему нужны были пятнадцать секунд, и он их получил.
Минуту спустя он вновь сидел в прежнем укрытии и шептал слова благодарности своему брату, океану. Судьба шлюпок была предрешена — совсем скоро по команде от крохотного электронного детонатора должны были сработать заряды.
Болан успел вовремя: со стороны Ала-Вай показалась большая яхта, а чуть поодаль — другая, поменьше. СГО, — с надеждой подумал Болан.
Кто-то из «туристов» тоже заметил яхты. Послышалась отрывистая команда, и веселье внезапно оборвалось. Смайли, поправляя на ходу бикини, направилась в сторону пляжа, сопровождаемая высоким китайцем в яркой гавайской рубашке. Болан выглянул из-за деревьев: тот самый, зубастый, с портфелем на цепочке.
Болан приготовил пистолет-автомат. «Гориллы» приближались к лодкам, разделившись на две группы: одну возглавлял детройтский капо Пит Родани, другую — Мартин Пенса из Кливленда. Ван Хо, еще трое китайцев и Смайли остановились у края рощи.
Болан чертыхнулся про себя и сделал шаг вперед. Автоматная очередь ударила в песок у ног Ван Хо и компании.
Смайли рванулась в сторону, крича что-то на бегу гавайским танцовщицам. Китайцы бросились навстречу Болану; теперь их лица утратили свою обычную непроницаемость. У шлюпок послышались встревоженные крики, замелькало оружие.
Но в ту же секунду все оценили безнадежность ситуации: китайцы находились как раз между Боланом и своими американскими приятелями.
— Никому не двигаться! — крикнул Болан в наступившей тишине.
— Успокойтесь, все успокойтесь! — скомандовал Родани. — Что тебе надо, Болан?
— Можете убираться, но девушка останется здесь!
— Порядок, мистер Ван! Делайте, как он говорит! Идите же сюда!
Смайли крикнула что-то по-китайски. Ван удивленно посмотрел на нее, потом медленно побрел к шлюпкам. Остальные китайцы прикрывали его, пятясь задом и не сводя глаз с Болана.
Смайли, запыхавшись, подбежала к нему и громко прошептала:
— Бумаги, Мак!
— Секунду, — спокойно ответил Болан.
Китайцы разбились по двое и сели в шлюпки, остальные столкнули суденышки на воду и тотчас запрыгнули на борт. Было удивительно тихо; люди в лодках затравленно смотрели по сторонам, словно предчувствуя скорую трагичную развязку.
Болан наблюдал за ними из-за пальмы. Он дождался, когда шлюпки, подхваченные первой волной, отошли от берега, и нащупал кнопку у себя на ремне. Одновременно раздались два взрыва, и шлюпки исчезли за сплошной стеной воды.
Смайли тяжело опустилась на колени и прошептала:
— Боже мой!
— Скоро они с ним встретятся, — пообещал Болан.
Обе шлюпки были объяты пламенем, а среди обломков шумно и беспомощно барахтались люди; из-за кораллового рифа быстро приближалась яхта.
— Ей сюда не добраться, — заметила Смайли.
— Да, слишком мелко, — согласился Болан и сунул Смайли автомат: — Прикрой меня.
С этими словами он бросился к воде.
Для мафиози было бы куда лучше, если бы они больше купались на гавайских пляжах, а не торчали в барах и ночных клубах: возможно, тогда не было бы столько криков и бестолкового барахтанья в воде. На самом деле здесь было совсем не глубоко, но человеку, непривычному к океанскому прибою, немудрено было и запаниковать.
Впрочем, состояние мафиози меньше всего волновало Мака Болана. Он искал глазами китайского джентльмена с портфелем на цепочке или — что представлялось более вероятным — его труп. Наконец Болан заметил среди пенистых бурунов тело китайца, которое то погружалось, то снова всплывало на поверхность. Он ухватился за цепочку и потащил тело к берегу.
Откуда-то вынырнул Мартин Пенса и с сумасшедшими глазами набросился на Болана, отплевываясь и выкрикивая невнятные проклятия. Смайли выглянула из-за деревьев и хладнокровно выпустила по нему очередь; Пенса с воплем ушел под воду. Секунду спустя девушка открыла огонь еще по двоим головорезам, которые вознамерились было выбраться на пляж. Они моментально нырнули, а затем, осторожно высунув головы из воды и беспрестанно оглядываясь, двинулись, улепетывая, вдоль берега.
— Черт с ними! — хрипло выкрикнул Болан. — Цепочка!
Тяжело дыша, он выбрался из воды.
Смайли разрезала цепочку короткой очередью из автомата, бросила его Болану, а сама схватила портфель. Совсем близко, со стороны Калакауа, завыла полицейская сирена.
— Уходим! — закричала Смайли. — Сейчас тут будет полно фараонов!
Болан резко обернулся к морю. Большая яхта медленно курсировала вдоль кораллового рифа.
— Это Чун, — сказал Палач.
— Успокойся, Мак, до всех не доберешься! Пошли!
— До сих пор добирался, — возразил Болан.
Он бросился к роще, установил свой «отомаг» и тщательно прицелился. Смайли беспомощно металась перед ним.
— Ты с ума сошел! Бежим отсюда!
— Поздно, — холодно ответил Болан. — Ребята Паттерсона уже оцепили пляж. Я не могу в них стрелять.
— Что еще за Паттерсон, черт побери?
— Лейтенант полиции. Отойди, Смайли. Давай-ка угостим Чуна на дорожку.
Болан дал две короткие пристрелочные очереди, оценил результат, а потом выпустил подряд всю обойму. Он не знал точно, куда попал, но яхта поспешно развернулась и полным ходом устремилась в море.
— Так-то, — пробормотал Болан.
— Ты просто псих! — выкрикнула Смайли.
— Возможно, но это мой единственный выход, — сказал Болан, укладывая оружие. — Нужно было расчистить путь.
— Это просто безумие! Ты не сможешь уплыть...
— А кто собирается плыть? Ты когда-нибудь занималась серфингом?
— Да, но...
— Смайли, думай быстрее. Или ты остаешься здесь и ждешь фараонов, или мы возвращаемся к нашей теплой компании.
— Какая еще компания?
Болан показал на вторую яхту и передал Смайли рацию.
— Попробуй с ними связаться, а я пока сбегаю за досками.
— Сумасшедший!
Полицейские сирены выли уже со всех сторон. Болан подбежал к стойке с досками и выбрал себе две, потом вернулся в рощицу и принялся разбрасывать дымовые шашки.
— Вперед, — скомандовал он девушке. — Это их немного задержит.
— Карл отозвался! — радостно воскликнула Смайли.
Болан приблизился к линии прибоя и бросил доски на воду.
— Дама выбирает, — сказал он с невеселой улыбкой.
Смайли бросилась в пенные волны, зажав в зубах ручку портфеля с документами. Болан шагнул за ней следом, ловко взобрался на доску и помог девушке проделать то же самое.
Густые клубы дыма стелились над пляжем, заползая в пальмовые рощицы. Мак Болан и Смайли не спеша вышли на глубину и уверенно устремились к коралловому рифу.
Странный пикник на пляже Кухио подошел к концу. Впереди лежал Царский Огонь и все то, что могло скрываться за этим названием.
Адрес оказался не слишком точным. Все побережье, протянувшееся идеальной дугой от Ала-Вай до Алмазной Головы, представляло собой сплошной прекрасный пляж, который обычно называют Вайкики. В стороне от прибрежной полосы шикарных отелей, ресторанов, баров и других заведений для туристов раскинулась другая часть Вайкики — более или менее рядовые районы, где обитали местные жители. Для их отдыха там были разбиты парки Кухио и Капиолани — с тихими рощами, зоопарком, аквариумом, бассейном, открытой эстрадой и общественными банями. Дальше от Кухио, через Калакауа-авеню в глубь острова тянулись жилые кварталы, где экзотические названия улиц, такие, как Кеалохилани, Лилиоукалани и Паокалани, соседствовали с банальными именами вроде Каретной, Садовой или Парковой.
На самом побережье какие-либо виллы отсутствовали, потому что этот участок пляжа находился в общественной собственности. Очевидно, Смайли имела в виду один из тех домов, которые располагались во внутренних кварталах, примыкающих к пляжу.
Трудно было рассчитывать на то, что среди этой густой застройки радиомаяк приведет Болана прямо к цели. Впрочем, подобная точность и не требовалась, потому что сигнал указывал точно на пляж.
Вскоре Болан увидел, как Смайли Даблин, живая и, судя по всему, невредимая, вышагивает у самого края воды, рядом с пальмовой рощицей; он уже и забыл, что такое красивая девушка в крохотном бикини.
Но Смайли была не одна. Происходящее на пляже, судя по всему, должно было изображать дружеский пикник.
Две смуглые красотки в гавайских нарядах выплясывали перед группой мрачных «горилл», которые без особого успеха пытались прикинуться беззаботными туристами. В соседней рощице под присмотром нескольких азиатских джентльменов в пестрых рубашках медленно крутился на вертеле жирный поросенок.
Две большие шлюпки были наполовину вытащены на песок, рядом красовалась стойка с совершенно сухими досками для серфинга. Возле этого хозяйства отирался какой-то китаец в выцветшей гавайской набедренной повязке; он изо всех сил изображал скуку и безразличие, то и дело искоса поглядывая на шлюпки.
В другое время подобная картина могла бы показаться вполне правдоподобной. Но только не в этот утренний час, когда для вялого продолжения затянувшейся ночной пирушки было уже слишком поздно, а для праздничного завтрака — чересчур рано.
Других отдыхающих здесь не было, если не считать маячивших вдалеке нескольких одиноких любителей прогулок и неутомимых фанатиков серфинга, решивших попытать счастья с утренним прибоем.
Болан вышел из машины задолго до пляжа. Обвешанный оружием для тяжелого боя, он быстро пробирался к океану под прикрытием пальмовых рощиц. Через несколько мгновений он уже притаился среди густой листвы в двадцати метрах от Смайли. Болан смотрел, как девушка лениво играет с мокрым песком у кромки воды, и мысленно приказывал ей обернуться в его сторону.
Отказавшись от бесплодных телепатических опытов, он дождался момента, когда мнимые туристы увлеклись соблазнительными движениями полуобнаженных танцовщиц, и бросил железный крестик с «яблочком» мишени в сторону девушки в бикини.
Значок попал ей в бедро и шлепнулся у самых ног. Девушка не подала никакого вида; как ни в чем не бывало, она сделала несколько шагов, незаметно наступила на значок и вдавила его в песок. Немного выждав, Смайли медленно двинулась вдоль воды в сторону Болана.
Оказавшись прямо напротив него, она опустилась на одно колено, спиной к «туристам», и принялась рисовать пальцем узоры на песке.
— Как я рада тебя видеть, Мак, — сказала она тихо.
— Что тут творится, Смайли?
— Небольшая заминка. Генерал сюда не придет.
— Это я уже понял.
— Наверное, они задумали это еще вчера, после твоего первого удара. А утреннее представление заставило их поторопиться. Ну и наделал ты шума!
— Как они здесь обо всем узнали?
— Я рассказала. А потом из города позвонил кто-то из людей Чуна. Мы должны встретить его в море.
— Кто это мы?
— Зубастый Ван Хо, его люди и я. Кстати, этот ублюдок Ван собирается прикончить меня по дороге.
— Откуда ты знаешь?
— Я понимаю по-китайски. Он говорил своим, что предоставит мне возможность поплавать в проливе Каиви. Хорошо хоть, что вода теплая.
Болан восхищался этой девушкой. Ни малейшего намека на панику, настоящая профессиональная выдержка.
— Ладно, иди дальше вдоль воды. Дойдешь до следующей рощи — и сразу беги, я тебя прикрою. Жди возле моей машины на улице Охуа.
— Не-ет, так легко мы не отделаемся. Все гораздо сложнее.
Один из «горилл» отвел глаза от гавайских красоток и с ленивой улыбкой посмотрел на Смайли.
— За тобой следят, — предупредил Болан. — Выкладывай поживее.
— Они решили, что твое нападение в Калихи привлечет к ним внимание, и боятся разоблачения. На всякий случай решено переехать. Главный у них Ван. Он взял из сейфа на вилле портфель с документами и цепочкой прикрепил его к наручному браслету. Я слышала, как он говорил своему начальнику штаба: «Здесь зарыт труп». Не знаю, что он имел в виду. Скорее всего, речь идет о каком-то политическом скандале. Нам нужны эти бумаги, Мак.
— Ладно, — сказал Болан. — Я их добуду. А ты делай ноги.
— Один ты не справишься, — разволновалась Смайли. — Почему ты не хочешь, чтобы я помогла, черт возьми?
— Сколько у нас времени?
— Немного. Мы должны отплыть на этих шлюпках и встретить яхту где-то за коралловым рифом.
— Так чего они ждут?
— Надо думать, появления яхты.
Болан задумался, глядя на «гориллу», который следил за Смайли. Похоже, тот собирался подойти.
— Давай-ка, поверти задом перед этой обезьяной, — решил Болан. — Придумай что-нибудь сногсшибательное, уведи их с пляжа. Только не приближайся к шлюпкам.
— А потом?
— Увидишь. Давай, он уже идет сюда.
Смайли выпрямилась и томно посмотрела на приближавшегося верзилу.
— Ну и тоска, — сказала она нараспев. — Ты еще не помер со скуки?
— Было дело. Но теперь, кажется, оживаю, — заявил он с развязной улыбкой.
Смайли рассмеялась и начала танец, который неизменно — от Сан-Хуана до Лас-Вегаса — доводил публику до экстаза. Да, это была необыкновенная девушка. Болан уже в который раз подумал, каким же талантом она пожертвовала ради этой жестокой игры в «воров и полицейских».
Очень быстро все горе-туристы были буквально зачарованы чувственной красотой танца. Смайли медленно приближалась к роще — туда, где жарился поросенок. Гавайские танцовщицы были вынуждены бесславно свернуть свое выступление, как только вся публика проследовала в сторону рощи за их конкуренткой. Даже их последний зритель — китаец в набедренной повязке, позабыв про шлюпки, будто лунатик, брел за остальными.
Болан снял оружие и спрятал его в листве. И тотчас до него донесся голос Смайли:
— Дайте мне ритм, ребята! Хлопайте в ладоши — вот так!
Пока ребята хлопали в ладоши и улюлюкали, Болан незаметно скользнул в воду с небольшим пластиковым пакетом в зубах. Он сразу же нырнул на глубину и уже вместе с бурунами подплыл к шлюпкам. Ему нужны были пятнадцать секунд, и он их получил.
Минуту спустя он вновь сидел в прежнем укрытии и шептал слова благодарности своему брату, океану. Судьба шлюпок была предрешена — совсем скоро по команде от крохотного электронного детонатора должны были сработать заряды.
Болан успел вовремя: со стороны Ала-Вай показалась большая яхта, а чуть поодаль — другая, поменьше. СГО, — с надеждой подумал Болан.
Кто-то из «туристов» тоже заметил яхты. Послышалась отрывистая команда, и веселье внезапно оборвалось. Смайли, поправляя на ходу бикини, направилась в сторону пляжа, сопровождаемая высоким китайцем в яркой гавайской рубашке. Болан выглянул из-за деревьев: тот самый, зубастый, с портфелем на цепочке.
Болан приготовил пистолет-автомат. «Гориллы» приближались к лодкам, разделившись на две группы: одну возглавлял детройтский капо Пит Родани, другую — Мартин Пенса из Кливленда. Ван Хо, еще трое китайцев и Смайли остановились у края рощи.
Болан чертыхнулся про себя и сделал шаг вперед. Автоматная очередь ударила в песок у ног Ван Хо и компании.
Смайли рванулась в сторону, крича что-то на бегу гавайским танцовщицам. Китайцы бросились навстречу Болану; теперь их лица утратили свою обычную непроницаемость. У шлюпок послышались встревоженные крики, замелькало оружие.
Но в ту же секунду все оценили безнадежность ситуации: китайцы находились как раз между Боланом и своими американскими приятелями.
— Никому не двигаться! — крикнул Болан в наступившей тишине.
— Успокойтесь, все успокойтесь! — скомандовал Родани. — Что тебе надо, Болан?
— Можете убираться, но девушка останется здесь!
— Порядок, мистер Ван! Делайте, как он говорит! Идите же сюда!
Смайли крикнула что-то по-китайски. Ван удивленно посмотрел на нее, потом медленно побрел к шлюпкам. Остальные китайцы прикрывали его, пятясь задом и не сводя глаз с Болана.
Смайли, запыхавшись, подбежала к нему и громко прошептала:
— Бумаги, Мак!
— Секунду, — спокойно ответил Болан.
Китайцы разбились по двое и сели в шлюпки, остальные столкнули суденышки на воду и тотчас запрыгнули на борт. Было удивительно тихо; люди в лодках затравленно смотрели по сторонам, словно предчувствуя скорую трагичную развязку.
Болан наблюдал за ними из-за пальмы. Он дождался, когда шлюпки, подхваченные первой волной, отошли от берега, и нащупал кнопку у себя на ремне. Одновременно раздались два взрыва, и шлюпки исчезли за сплошной стеной воды.
Смайли тяжело опустилась на колени и прошептала:
— Боже мой!
— Скоро они с ним встретятся, — пообещал Болан.
Обе шлюпки были объяты пламенем, а среди обломков шумно и беспомощно барахтались люди; из-за кораллового рифа быстро приближалась яхта.
— Ей сюда не добраться, — заметила Смайли.
— Да, слишком мелко, — согласился Болан и сунул Смайли автомат: — Прикрой меня.
С этими словами он бросился к воде.
Для мафиози было бы куда лучше, если бы они больше купались на гавайских пляжах, а не торчали в барах и ночных клубах: возможно, тогда не было бы столько криков и бестолкового барахтанья в воде. На самом деле здесь было совсем не глубоко, но человеку, непривычному к океанскому прибою, немудрено было и запаниковать.
Впрочем, состояние мафиози меньше всего волновало Мака Болана. Он искал глазами китайского джентльмена с портфелем на цепочке или — что представлялось более вероятным — его труп. Наконец Болан заметил среди пенистых бурунов тело китайца, которое то погружалось, то снова всплывало на поверхность. Он ухватился за цепочку и потащил тело к берегу.
Откуда-то вынырнул Мартин Пенса и с сумасшедшими глазами набросился на Болана, отплевываясь и выкрикивая невнятные проклятия. Смайли выглянула из-за деревьев и хладнокровно выпустила по нему очередь; Пенса с воплем ушел под воду. Секунду спустя девушка открыла огонь еще по двоим головорезам, которые вознамерились было выбраться на пляж. Они моментально нырнули, а затем, осторожно высунув головы из воды и беспрестанно оглядываясь, двинулись, улепетывая, вдоль берега.
— Черт с ними! — хрипло выкрикнул Болан. — Цепочка!
Тяжело дыша, он выбрался из воды.
Смайли разрезала цепочку короткой очередью из автомата, бросила его Болану, а сама схватила портфель. Совсем близко, со стороны Калакауа, завыла полицейская сирена.
— Уходим! — закричала Смайли. — Сейчас тут будет полно фараонов!
Болан резко обернулся к морю. Большая яхта медленно курсировала вдоль кораллового рифа.
— Это Чун, — сказал Палач.
— Успокойся, Мак, до всех не доберешься! Пошли!
— До сих пор добирался, — возразил Болан.
Он бросился к роще, установил свой «отомаг» и тщательно прицелился. Смайли беспомощно металась перед ним.
— Ты с ума сошел! Бежим отсюда!
— Поздно, — холодно ответил Болан. — Ребята Паттерсона уже оцепили пляж. Я не могу в них стрелять.
— Что еще за Паттерсон, черт побери?
— Лейтенант полиции. Отойди, Смайли. Давай-ка угостим Чуна на дорожку.
Болан дал две короткие пристрелочные очереди, оценил результат, а потом выпустил подряд всю обойму. Он не знал точно, куда попал, но яхта поспешно развернулась и полным ходом устремилась в море.
— Так-то, — пробормотал Болан.
— Ты просто псих! — выкрикнула Смайли.
— Возможно, но это мой единственный выход, — сказал Болан, укладывая оружие. — Нужно было расчистить путь.
— Это просто безумие! Ты не сможешь уплыть...
— А кто собирается плыть? Ты когда-нибудь занималась серфингом?
— Да, но...
— Смайли, думай быстрее. Или ты остаешься здесь и ждешь фараонов, или мы возвращаемся к нашей теплой компании.
— Какая еще компания?
Болан показал на вторую яхту и передал Смайли рацию.
— Попробуй с ними связаться, а я пока сбегаю за досками.
— Сумасшедший!
Полицейские сирены выли уже со всех сторон. Болан подбежал к стойке с досками и выбрал себе две, потом вернулся в рощицу и принялся разбрасывать дымовые шашки.
— Вперед, — скомандовал он девушке. — Это их немного задержит.
— Карл отозвался! — радостно воскликнула Смайли.
Болан приблизился к линии прибоя и бросил доски на воду.
— Дама выбирает, — сказал он с невеселой улыбкой.
Смайли бросилась в пенные волны, зажав в зубах ручку портфеля с документами. Болан шагнул за ней следом, ловко взобрался на доску и помог девушке проделать то же самое.
Густые клубы дыма стелились над пляжем, заползая в пальмовые рощицы. Мак Болан и Смайли не спеша вышли на глубину и уверенно устремились к коралловому рифу.
Странный пикник на пляже Кухио подошел к концу. Впереди лежал Царский Огонь и все то, что могло скрываться за этим названием.
Глава 18
Оперативный отряд полиции Гонолулу был слаженным, хорошо подготовленным подразделением. При других обстоятельствах наблюдать за уверенными действиями полицейских было бы для Гарольда Броньолы настоящим удовольствием. Но теперь, когда он сам сделался непосредственным участником событий, федерал испытывал от всего этого почти физическую боль.
Оперативники знали свое дело. Паттерсон руководил операцией из вертолета. Весь пляж был оцеплен по периметру парка; специально обученные и снаряженные группы захвата были готовы ворваться туда в любую минуту. Вспомогательные подразделения прочесывали соседние улицы и выставляли посты на дорогах. В воздух поднялись несколько вертолетов, которые поддерживали постоянную связь с наземными силами.
Словно этого было недостаточно, части, вызванные Броньолой по линии-1, уже вышли из казарм и были в пути. Сам Броньола сидел в оперативном центре полиции, слушал радиосообщения и мысленно воссоздавал картину происходящего.
Дымовая завеса, из-за которой откладывалось начало операции, уже рассеивалась, и полицейские части сжимали кольцо вокруг пляжа; вертолеты методически кружили над оперативной зоной и проводили тщательное наблюдение.
Однако ход операции осложнялся тем, что вблизи пляжа собралась толпа зевак. Более того, со стороны моря сюда приблизилось многоженство лодок серфингов; по приказу, гремевшему из полицейского вертолета, они нехотя рассеивались, но тут же снова подтягивались к берегу в надежде увидеть нечто необычайное.
Приблизительно через десять минут поступило первое неутешительное сообщение. Цепь вооруженных полицейских прочесала парк и вышла к океану, однако никого не обнаружила.
Сидя на кончике кресла, Броньола тревожно вслушивался в радиопереговоры. Сквозь шум вертолетного двигателя доносился хриплый голос Грега Паттерсона.
— Проверьте еще раз! — яростно командовал лейтенант. — Обшарьте каждый куст, каждый камень! Он не мог ускользнуть. — Потом Паттерсон раздраженно обратился к вертолетам поддержки: — Машины два и три, расширить зону наблюдения на тысячу метров! Машина четыре, еще раз пройти над рифами! Если на воде будет хотя бы щепка, спуститься и проверить!
Броньола закурил сигару и заметил со скептической улыбкой:
— Ну-ну.
Техник-связист неуверенно посмотрел на Броньолу.
— Мне кажется, его там уже нет, — робко начал он. — Самый первый вертолет еще мог его прижучить... если бы они знали, что искать.
— Что же им нужно было искать? — поинтересовался федерал.
— Пловца. Или доску для серфинга.
Устами младенцев!.. Броньола невольно усмехнулся, вспомнив несколько случаев, когда Мак Болан, отступая именно по морю, избегал столкновения с правосудием.
— А что с тем катером, который реквизировали на Ала-Вай? — спросил он у радиста.
Оперативники знали свое дело. Паттерсон руководил операцией из вертолета. Весь пляж был оцеплен по периметру парка; специально обученные и снаряженные группы захвата были готовы ворваться туда в любую минуту. Вспомогательные подразделения прочесывали соседние улицы и выставляли посты на дорогах. В воздух поднялись несколько вертолетов, которые поддерживали постоянную связь с наземными силами.
Словно этого было недостаточно, части, вызванные Броньолой по линии-1, уже вышли из казарм и были в пути. Сам Броньола сидел в оперативном центре полиции, слушал радиосообщения и мысленно воссоздавал картину происходящего.
Дымовая завеса, из-за которой откладывалось начало операции, уже рассеивалась, и полицейские части сжимали кольцо вокруг пляжа; вертолеты методически кружили над оперативной зоной и проводили тщательное наблюдение.
Однако ход операции осложнялся тем, что вблизи пляжа собралась толпа зевак. Более того, со стороны моря сюда приблизилось многоженство лодок серфингов; по приказу, гремевшему из полицейского вертолета, они нехотя рассеивались, но тут же снова подтягивались к берегу в надежде увидеть нечто необычайное.
Приблизительно через десять минут поступило первое неутешительное сообщение. Цепь вооруженных полицейских прочесала парк и вышла к океану, однако никого не обнаружила.
Сидя на кончике кресла, Броньола тревожно вслушивался в радиопереговоры. Сквозь шум вертолетного двигателя доносился хриплый голос Грега Паттерсона.
— Проверьте еще раз! — яростно командовал лейтенант. — Обшарьте каждый куст, каждый камень! Он не мог ускользнуть. — Потом Паттерсон раздраженно обратился к вертолетам поддержки: — Машины два и три, расширить зону наблюдения на тысячу метров! Машина четыре, еще раз пройти над рифами! Если на воде будет хотя бы щепка, спуститься и проверить!
Броньола закурил сигару и заметил со скептической улыбкой:
— Ну-ну.
Техник-связист неуверенно посмотрел на Броньолу.
— Мне кажется, его там уже нет, — робко начал он. — Самый первый вертолет еще мог его прижучить... если бы они знали, что искать.
— Что же им нужно было искать? — поинтересовался федерал.
— Пловца. Или доску для серфинга.
Устами младенцев!.. Броньола невольно усмехнулся, вспомнив несколько случаев, когда Мак Болан, отступая именно по морю, избегал столкновения с правосудием.
— А что с тем катером, который реквизировали на Ала-Вай? — спросил он у радиста.