Страница:
— За ним наблюдал вертолет четыре, сэр. Лейтенант временно переключил его на охоту за Боланом. Я думаю, катер никуда не денется и наблюдение можно будет восстановить в любой момент. Он болтается где-то возле рифов, если верить последнему сообщению.
— Понятно. Ваша версия насчет Болана звучит любопытно. Вы не докладывали об этом лейтенанту?
— Кто, я? Нет, сэр, это не по моей части. Правда, хорошая версия? Этому парню нужно было только раздеться. И даже если он не раздевался... Вы же знаете его черный комбинезон в обтяжку? Даю голову на отсечение, в воде никто не отличит его от обычного спортивного костюма для серфинга.
— Может быть, вы служите не в том отделе? — серьезно произнес Броньола.
Радист лишь скромно улыбнулся в ответ на комплимент.
— Видите ли, я много читаю. А этот Болан — просто потрясающий парень. Я давно уже слежу за его похождениями.
— Возможно, сегодня вам придется поставить точку.
Броньола поднялся с кресла, прошел в кабинку Паттерсона и, позвонив в штаб Тихоокеанского округа, вызвал вертолет.
Перед тем как он покинул полицейское управление, ему позвонили из другого отдела того же штаба.
— Правосудие-тринадцать-четыре-двадцать один, рапорт электронного перехвата, — доложил офицер. — Запись разговора приобщена к делу. Вы хотели бы ее прослушать, сэр?
— Хотел бы, — подтвердил Броньола.
— Минутку, сэр. Качество записи низкое. Очень слабый сигнал в дециметровом диапазоне, источник находится в районе западного берега Оаху. Разговор совсем короткий. Слушайте, сэр.
Броньола услышал возбужденный женский голос:
— Говорит СОГ-32. Это вы? Отвечайте же!
Взволнованный мужской голос тотчас отозвался:
— Смайли! Слава Богу. Какого черта он там делает?
— Все нормально. Думаю, сейчас будем уходить.
Поможете?
— Спрашиваешь! Подберем вас по дороге. Тяни его оттуда!
— Уже идем.
На этом разговор обрывался. Офицер разведки спросил:
— Вы все разобрали, сэр?
— Да, обычная пустышка, — покривил душой Броньола. — Уничтожьте запись.
— Но, сэр, как правило, мы...
— Не надо учить меня правилам. Я сказал — уничтожить! Вы меня поняли?
— Да, сэр. Так точно.
— Все остальные сообщения держите до моего звонка. Некоторое время меня здесь не будет.
Броньола повесил трубку и вышел из комнаты. Поймав любопытный взгляд радиста, федерал возбужденно бросил:
— Точку ставить еще рано.
— Сэр?
— Я о нашем потрясающем парне. Похоже, у вас с ним еще много похождений впереди.
— Честно говоря, сэр, я на это надеюсь.
— Я тоже.
Она позволила Томми Андерсу осмотреть себя и заклеить пластырем ссадины, заработанные во время заварухи на пляже Кухио. После этого девушка устало опустилась в шезлонг и тихо вздохнула.
Болан и Лайонс оставались на палубе; они вели катер обычным курсом мимо Алмазной Головы на приличном удалении от «Пеле Феникс», время от времени поглядывая в небо: не появились ли там серебряные крылышки?
— Ну что за парень! — тихо произнес Андерс.
— Если ты имеешь в виду Мака Потрошителя, — устало проговорила Смайли, — то его смогут оценить только наши потомки.
— Что у вас там было?
— О, ничего особенного. Две шлюпки взлетели на воздух, гавайский преступный мир сократился примерно на треть, заодно отдали концы несколько мошенников-иностранцев, полиция Гонолулу осталась с носом. Постой-ка... может, я что-нибудь забыла?
— Иногда я просто отказываюсь верить, — сказал Андерс с нервным смешком. И тем не менее он верил каждому слову Смайли.
— Ах да, это еще не все. Брось-ка мне вон тот портфель.
Андерс взял портфель и положил его на столик; ощупывая разбитую цепочку, он заметил:
— Не сойти мне с этого места, если внутри не лежит какая-нибудь страсть-мордасть. Главное, чтобы туда не попала вода.
— Вряд ли, — улыбнулась Смайли. — Я держала его в зубах, как кошка своего детеныша. А что касается страстей-мордастей... ты поверишь, что я отстрелила человеку руку?
Андерс прищелкнул языком.
— Нужно быть разборчивее в знакомствах, леди. От этого мистера Болана еще не того наберешься.
— Все возможно... — Смайли содрогнулась от воспоминания. — Впрочем, ладно, теперь уже не имеет значения.
— Хочешь, чтобы я открыл? — мягко спросил Андерс.
Девушка кивнула.
— Да. У тебя есть сигарета?
Он прикурил сигарету и протянул ее Смайли, потом достал перочинный нож и принялся возиться с замком.
— Хорошо, если там нет мины, — озабоченно пробормотал Андерс.
Девушка ободряюще встряхнула головой:
— Исключено. Я сама видела, как он укладывал портфель.
— Он — это кто?
— Он — это Ван Хо.
— Что еще за Ван Хо? — прыснул Андерс. — Знаешь, это просто смешно. Лунь, Чун, Ван тра-та-ра-ран. Я лично не расист, но...
— Он мертв, и его люди тоже. И у меня какое-то пакостное чувство... Томми, они здесь были по очень важному делу.
— Слушай... — Андерс подыскивал слова, пытаясь успокоить девушку. — Это важное дело свело их в могилу. Но куда важнее другое: ты жива и здорова! Вы догадываетесь, прекрасная леди, как мы все этому рады?
Смайли коснулась его руки и сказала:
— Спасибо, Том. И поблагодари того сукина сына на палубе, ладно? Если бы не он, из меня получилось бы неплохое угощение для акул.
— Значит, все было так серьезно?
— Не то слово. Прямо зло берет, как подумаю об этих фараонах...
— Не кипятись. Они делают свою работу. Так же, как и мы.
— Знаю. Но почему бы им не делать ее в другом месте? Почему на всем этом проклятом острове они охотятся именно... я этого никогда не пойму! Томми, мне кажется, я в него влюбилась.
— Что ж, нашего полку прибыло. Я давно его люблю, — хмыкнул Андерс.
— Нет, я имею в виду...
— Я понимаю, детка. Но отчего бы тебе не попробовать со мной? Это гораздо безопаснее, и моя страховка обойдется дешевле.
— Тебя я тоже люблю, Томми.
— Ты хочешь сказать...
Девушка рассмеялась и поцеловала ему руку. Ей уже не так теснило грудь и стало легче дышать. Чудесный он все же человек, этот актер, этот мнимый итальянец!..
— Тебе помочь, Том?
— Нет, я уже почти открыл. Ну вот — ваш багаж, мадам.
Смайли бросила на Андерса благодарный взгляд и взяла в руки бумаги. Они были почти сухие. Склонившись над ее плечом, актер всмотрелся в документы и сокрушенно вздохнул:
— Сплошная тарабарщина. Я никогда не мог понять, как это читают: снизу вверх, сверху вниз или наискосок?
Внезапно у девушки задрожали руки, и она стала лихорадочно перебирать страницы.
— Что случилось? — встревоженно спросил Андерс.
— Прошу тебя, пришли сюда Мака, — попросила она глухим, чуть слышным голосом.
— Смайли, черт побери, что это?
— Как тебе понравится еще одна Куба? — прошептала девушка.
— Что? Ты хочешь сказать... ракеты?
— Позови сюда Мака!
В эту минуту в дверях каюты появился Болан.
— Чун пересел на вертолет. Тоби идет за ним, но для меня охота, похоже, заканчивается. Держитесь, ребята. Пока!
Он исчез прежде, чем Смайли и Андерс успели опомниться.
— О чем он говорит? — закричала девушка.
Побледневший Андерс направился к двери; там он задержался и оглянулся на Смайли.
Но объяснений не потребовалось. Сверху донесся красноречивый шум вертолетного винта, и зловещий голос из громкоговорителя лишь облек в слова то, что все и так уже поняли.
— Это полиция. Ложитесь в дрейф и приготовьтесь к приему человека на борт.
— О Господи! Нет! — застонала Смайли.
— Он не станет сопротивляться, — деревянным голосом заверил актер.
Кто-то раскрыл все карты Палача, и Андерс даже не знал, кого в этом винить.
Глава 19
Глава 20
— Понятно. Ваша версия насчет Болана звучит любопытно. Вы не докладывали об этом лейтенанту?
— Кто, я? Нет, сэр, это не по моей части. Правда, хорошая версия? Этому парню нужно было только раздеться. И даже если он не раздевался... Вы же знаете его черный комбинезон в обтяжку? Даю голову на отсечение, в воде никто не отличит его от обычного спортивного костюма для серфинга.
— Может быть, вы служите не в том отделе? — серьезно произнес Броньола.
Радист лишь скромно улыбнулся в ответ на комплимент.
— Видите ли, я много читаю. А этот Болан — просто потрясающий парень. Я давно уже слежу за его похождениями.
— Возможно, сегодня вам придется поставить точку.
Броньола поднялся с кресла, прошел в кабинку Паттерсона и, позвонив в штаб Тихоокеанского округа, вызвал вертолет.
Перед тем как он покинул полицейское управление, ему позвонили из другого отдела того же штаба.
— Правосудие-тринадцать-четыре-двадцать один, рапорт электронного перехвата, — доложил офицер. — Запись разговора приобщена к делу. Вы хотели бы ее прослушать, сэр?
— Хотел бы, — подтвердил Броньола.
— Минутку, сэр. Качество записи низкое. Очень слабый сигнал в дециметровом диапазоне, источник находится в районе западного берега Оаху. Разговор совсем короткий. Слушайте, сэр.
Броньола услышал возбужденный женский голос:
— Говорит СОГ-32. Это вы? Отвечайте же!
Взволнованный мужской голос тотчас отозвался:
— Смайли! Слава Богу. Какого черта он там делает?
— Все нормально. Думаю, сейчас будем уходить.
Поможете?
— Спрашиваешь! Подберем вас по дороге. Тяни его оттуда!
— Уже идем.
На этом разговор обрывался. Офицер разведки спросил:
— Вы все разобрали, сэр?
— Да, обычная пустышка, — покривил душой Броньола. — Уничтожьте запись.
— Но, сэр, как правило, мы...
— Не надо учить меня правилам. Я сказал — уничтожить! Вы меня поняли?
— Да, сэр. Так точно.
— Все остальные сообщения держите до моего звонка. Некоторое время меня здесь не будет.
Броньола повесил трубку и вышел из комнаты. Поймав любопытный взгляд радиста, федерал возбужденно бросил:
— Точку ставить еще рано.
— Сэр?
— Я о нашем потрясающем парне. Похоже, у вас с ним еще много похождений впереди.
— Честно говоря, сэр, я на это надеюсь.
— Я тоже.
* * *
Это был старый прогулочный катер: небольшая каюта с низким потолком и минимум удобств, но Смайли Даблин суденышко показалось лучшим кораблем в мире.Она позволила Томми Андерсу осмотреть себя и заклеить пластырем ссадины, заработанные во время заварухи на пляже Кухио. После этого девушка устало опустилась в шезлонг и тихо вздохнула.
Болан и Лайонс оставались на палубе; они вели катер обычным курсом мимо Алмазной Головы на приличном удалении от «Пеле Феникс», время от времени поглядывая в небо: не появились ли там серебряные крылышки?
— Ну что за парень! — тихо произнес Андерс.
— Если ты имеешь в виду Мака Потрошителя, — устало проговорила Смайли, — то его смогут оценить только наши потомки.
— Что у вас там было?
— О, ничего особенного. Две шлюпки взлетели на воздух, гавайский преступный мир сократился примерно на треть, заодно отдали концы несколько мошенников-иностранцев, полиция Гонолулу осталась с носом. Постой-ка... может, я что-нибудь забыла?
— Иногда я просто отказываюсь верить, — сказал Андерс с нервным смешком. И тем не менее он верил каждому слову Смайли.
— Ах да, это еще не все. Брось-ка мне вон тот портфель.
Андерс взял портфель и положил его на столик; ощупывая разбитую цепочку, он заметил:
— Не сойти мне с этого места, если внутри не лежит какая-нибудь страсть-мордасть. Главное, чтобы туда не попала вода.
— Вряд ли, — улыбнулась Смайли. — Я держала его в зубах, как кошка своего детеныша. А что касается страстей-мордастей... ты поверишь, что я отстрелила человеку руку?
Андерс прищелкнул языком.
— Нужно быть разборчивее в знакомствах, леди. От этого мистера Болана еще не того наберешься.
— Все возможно... — Смайли содрогнулась от воспоминания. — Впрочем, ладно, теперь уже не имеет значения.
— Хочешь, чтобы я открыл? — мягко спросил Андерс.
Девушка кивнула.
— Да. У тебя есть сигарета?
Он прикурил сигарету и протянул ее Смайли, потом достал перочинный нож и принялся возиться с замком.
— Хорошо, если там нет мины, — озабоченно пробормотал Андерс.
Девушка ободряюще встряхнула головой:
— Исключено. Я сама видела, как он укладывал портфель.
— Он — это кто?
— Он — это Ван Хо.
— Что еще за Ван Хо? — прыснул Андерс. — Знаешь, это просто смешно. Лунь, Чун, Ван тра-та-ра-ран. Я лично не расист, но...
— Он мертв, и его люди тоже. И у меня какое-то пакостное чувство... Томми, они здесь были по очень важному делу.
— Слушай... — Андерс подыскивал слова, пытаясь успокоить девушку. — Это важное дело свело их в могилу. Но куда важнее другое: ты жива и здорова! Вы догадываетесь, прекрасная леди, как мы все этому рады?
Смайли коснулась его руки и сказала:
— Спасибо, Том. И поблагодари того сукина сына на палубе, ладно? Если бы не он, из меня получилось бы неплохое угощение для акул.
— Значит, все было так серьезно?
— Не то слово. Прямо зло берет, как подумаю об этих фараонах...
— Не кипятись. Они делают свою работу. Так же, как и мы.
— Знаю. Но почему бы им не делать ее в другом месте? Почему на всем этом проклятом острове они охотятся именно... я этого никогда не пойму! Томми, мне кажется, я в него влюбилась.
— Что ж, нашего полку прибыло. Я давно его люблю, — хмыкнул Андерс.
— Нет, я имею в виду...
— Я понимаю, детка. Но отчего бы тебе не попробовать со мной? Это гораздо безопаснее, и моя страховка обойдется дешевле.
— Тебя я тоже люблю, Томми.
— Ты хочешь сказать...
Девушка рассмеялась и поцеловала ему руку. Ей уже не так теснило грудь и стало легче дышать. Чудесный он все же человек, этот актер, этот мнимый итальянец!..
— Тебе помочь, Том?
— Нет, я уже почти открыл. Ну вот — ваш багаж, мадам.
Смайли бросила на Андерса благодарный взгляд и взяла в руки бумаги. Они были почти сухие. Склонившись над ее плечом, актер всмотрелся в документы и сокрушенно вздохнул:
— Сплошная тарабарщина. Я никогда не мог понять, как это читают: снизу вверх, сверху вниз или наискосок?
Внезапно у девушки задрожали руки, и она стала лихорадочно перебирать страницы.
— Что случилось? — встревоженно спросил Андерс.
— Прошу тебя, пришли сюда Мака, — попросила она глухим, чуть слышным голосом.
— Смайли, черт побери, что это?
— Как тебе понравится еще одна Куба? — прошептала девушка.
— Что? Ты хочешь сказать... ракеты?
— Позови сюда Мака!
В эту минуту в дверях каюты появился Болан.
— Чун пересел на вертолет. Тоби идет за ним, но для меня охота, похоже, заканчивается. Держитесь, ребята. Пока!
Он исчез прежде, чем Смайли и Андерс успели опомниться.
— О чем он говорит? — закричала девушка.
Побледневший Андерс направился к двери; там он задержался и оглянулся на Смайли.
Но объяснений не потребовалось. Сверху донесся красноречивый шум вертолетного винта, и зловещий голос из громкоговорителя лишь облек в слова то, что все и так уже поняли.
— Это полиция. Ложитесь в дрейф и приготовьтесь к приему человека на борт.
— О Господи! Нет! — застонала Смайли.
— Он не станет сопротивляться, — деревянным голосом заверил актер.
Кто-то раскрыл все карты Палача, и Андерс даже не знал, кого в этом винить.
Глава 19
Два вертолета висели над катером в пятидесяти метрах друг от друга. К полицейской машине присоединился большой военный вертолет, и теперь между ними шел оживленный радиообмен.
Людям на катере было видно, что в воздухе над ними идет горячий спор. Наконец, спустя несколько минут, военные уступили, и полицейский вертолет вновь занял место прямо над палубой.
Раздался голос из громкоговорителя:
— Говорит лейтенант Паттерсон, полиция Гонолулу. Сохраняйте спокойствие, я опускаюсь к вам для переговоров.
Лайонс помахал рукой в знак согласия.
В кабине вертолета открылась дверь, оттуда выскользнула веревочная лестница, и по ней начал спускаться высокий мужчина в сером костюме.
Смайли толкнула Лайонса бедром, чтобы привлечь его внимание, и громко крикнула, пытаясь перекрыть шум вертолета:
— Не забывай, что он наш пленник!
Лайонс беспомощно посмотрел на девушку и направился к лестнице, чтобы помочь лейтенанту.
Болан отошел к поручню, повернулся лицом к морю и отдался на волю судьбы.
— Значит, это вы, — сказал Паттерсон.
— Значит, я.
Паттерсону понравился этот голос: ясный, звучный, но не задиристый.
— Похоже, из-за вас разгорелся юридический спор, Болан. По крайней мере, кое-кому хотелось бы этого. Но я все равно имею право вас задержать. Что скажете? Не хотите отдохнуть?
— Пока нет. Спасибо, я остаюсь.
Полицейский сделал выразительный жест в сторону Болана и сказал:
— Серьезный арсенал. Вы могли бы снять меня, когда я еще только спускался по лестнице. Почему вы этого не сделали?
— Вы не мой враг, — ровным звучным голосом ответил Палач.
— Так мне и говорили. — Лейтенант ткнул пальцем в сторону берега. — Там у меня больше тысячи надежных полицейских. Если вы когда-нибудь вернетесь в наш округ, то сами в этом убедитесь. Понимаете?
— У вас хорошие ребята, Паттерсон. Вы можете ими гордиться.
— Могу гордиться? Да кто ты такой, черт возьми, чтобы... — Лейтенант запнулся на полуслове. — Ладно. Спасибо. Вы, пожалуй, и впрямь знаете в этом толк. Но все остается в силе. Не вздумайте вернуться!
— Мне бы и самому не хотелось.
— Вот и отлично. Как насчет Оливераса?
— В каком смысле?
— Что он может мне рассказать?
— Многое. Структура местной организации, система сбора «сливок» — думаю, вы узнаете немало интересного о вашем туристском бизнесе. Нажмите на него, и он расколется. — Болан ухмыльнулся. — Если хотите, можете упомянуть мое имя. Это для него пострашнее, чем омерта.
Паттерсон с удивлением почувствовал, как его лицо расплывается в улыбке.
— Еще бы. Спасибо, я не забуду об этой услуге. Как у вас с призраками?
— С чем?
— С гостями из прошлого. Только не говорите, что у вас их нет.
— Есть.
— Я не сомневался.
Полицейский взмахнул рукой, давая понять пилоту, что возвращается. До сих пор он старательно не замечал остальных — женщину и двоих мужчин. Теперь он посмотрел на девушку и сказал:
— Расслабься, детка. Как водичка?
— Отличная, — холодно ответила Смайли.
Паттерсон хохотнул и направился к лестнице. Взявшись за веревку, он бросил прощальный взгляд на человека у поручней.
— Своих я смываю водкой, — крикнул он сквозь рокот вертолета.
Болан кивнул и что-то ответил, но его слова утонули в адском шуме. Стопроцентному полицейскому не обязательно было их слышать: он знал, чем Палач смывает своих призраков — кровью врагов.
— Оставь немного и для меня, — пробормотал Паттерсон и начал подниматься по веревочной лестнице.
Броньола обменялся рукопожатием с человеком в черном, после чего строго произнес:
— За вами должок, сержант. И не думайте, что это было просто.
— Я знаю цену, — коротко кивнул Болан.
Между этими двумя людьми, одновременно друзьями и противниками, установилось взаимное уважение и восхищение, и это делало излишними слова благодарности.
— А вы, ребята, — обратился Броньола к троим спутникам Палача, — если только не раскопали тут что-нибудь особенное, отправитесь за решетку — • вместе со мной.
Болан оттолкнулся от поручня и быстро спустился в каюту.
Броньола взял Смайли под руку и повел ее вслед за Боланом.
— Ну, СОГ-32, — сказал он, — я сгораю от нетерпения. Ни одного сообщения за целый месяц — чем вы здесь занимались?
Девушка расправила плечи и отрезала:
— Будьте любезны, подтвердите ваши официальные полномочия, мистер Броньола.
— Да вы что?
— Я вполне серьезно.
— Понятно.
Он полез в бумажник и достал документы. Девушка хмуро улыбнулась:
— Мы догадывались, что СОГ руководите вы... Но за что можно ручаться в нашем сумасшедшем мире?
— Это уж точно, — согласился Броньола. Его взгляд упал на Лайонса.
— Карл? Что у вас происходит?
— Чун сел в вертолет и держит курс на большой остров. Тоби сидит у него на хвосте. Болан спугнул генерала, и мы вместе подталкивали его к тайнику. Похоже, цель уже близко. Нам пришлось объединиться, Гарольд. У нас просто не было другого выхода.
— Я догадался. Вы поступили правильно... только не надо писать об этом в рапорте.
— Само собой.
Смайли переводила взгляд с Броньолы на Лайонса. На ее лице отразилось внезапное озарение.
— Так-так, ребята. Что ж, спасибо за доверие.
Лайонс выглядел смущенным.
— Смайли, я...
Броньола принял удар на себя.
— В нашем мире, мисс Даблин, полно маленьких сюрпризов. И порой о какой-то из них можно больно споткнуться.
— Не волнуйтесь, я не споткнусь, — бросила девушка и побежала вниз.
— Знаете, — со вздохом сказал Броньола, — жена никогда не верит ни одному моему слову. С чего бы это?
— Пойдемте в каюту, Гарольд, — предложил Лайонс. — Я расскажу вам о последних новостях.
— Кто-то должен остаться у руля, — сказал Андерс, пожимая руку Броньоле. — Идите. Я за это взялся, так что буду теперь отдуваться.
Актер остался на мостике, а Броньола и Лайонс спустились в каюту. Болан сидел за столиком, недоуменно вглядываясь в бумаги.
— Что это, черт возьми? — удивился Броньола.
— Один из тех маленьких сюрпризов, — ответила девушка. — Хорошенько смотрите под ноги, шеф.
— Ладно, прекратите, — раздраженно бросил Броньола. — Что это?
— Как насчет третьей мировой?
— Надеюсь, вы шутите?
— Только наполовину. Если верить этим документам, человек, который приковал их цепью к своей руке, занимает высокое место в партийной иерархии. Он...
— Ван Хо, — тихо сказал Броньола.
— Тогда какого черта вам от меня надо?
— Послушайте...
— Что — послушайте? Вы знаете, где я провела эти четыре недели?
— Если вам нужны мои извинения, пожалуйста. Это сумасшедшая работа, и ничего тут не поделаешь. Никто не собирается умалять ваши заслуги, Смайли. Просто я устал и нервы на пределе. Только что мне пришлось нарушить присягу, чтобы отцепиться от этого проклятого фараона. А самое главное, чтобы увидеть вас всех целыми и невредимыми... — Броньола замолчал и поднес руку к глазам. — А, черт...
Смайли разрыдалась. Она обняла Броньолу за шею и поцеловала его.
— Я просто дура, — пролепетала она. — Простите меня.
Лицо Броньолы стало пунцовым. Он смущенно похлопал девушку по голой спине и что-то неразборчиво пробормотал.
Смайли сходила на камбуз и сполоснула там лицо под краном. Болан молча достал мятую пачку сигарет и закурил.
— Значит, вы получили мой рапорт, — сказал Лайонс.
Броньола кивнул и задумчиво посмотрел на девушку.
— Это была просто догадка — насчет Вана, — сказал он. — Я получил сообщение от Карла уже на борту самолета, сегодня утром. Или это было не утро... Господи, я совсем потерял счет времени! Одним словом, я просто сопоставил факты. Наши резиденты в Китае давно уже обнаружили странную связь между Ваном и генералом Лунем. А когда я установил, кто такой Чун, остальное было элементарно, как дважды два.
— Ван мертв, — спокойно сообщил Болан.
— Боже. Надеюсь, вы сожгли тело?
— Увы, нет.
— Это неважно, — вмешалась Смайли. — Ван оставил нам завещание. — Она указала взглядом на бумаги, лежавшие на столе. — В одном из этих документов — приказ на развертывание.
— Развертывание чего? — не понял Броньола.
— Ракет.
От неожиданности Броньола вздрогнул:
— Но у них нет... Ведь это не тактические ракеты, правда?
— Стратегические, — подтвердила девушка. — Баллистические ракеты среднего радиуса действия.
На этот раз федерал побледнел, молча собрал бумаги и вложил их в портфель.
— Операция прекращается. — В его голосе не было и намека на прежнюю теплоту. — Все, ребята: никто ничего не видел и не слышал. — Броньола пристально посмотрел на Болана. — Будем паиньками.
Болан ответил так же холодно:
— Я не паинька, и вам это известно.
— Придется перевоспитываться!
Болан предпочел не лезть в бутылку, а действовать убеждением.
— Поздно, Гарольд. В эту минуту наш приятель спешит к своим игрушкам. У него на хвосте лучшая гончая из вашей своры — она, несомненно, выследит его логово. Это наш единственный шанс до него добраться. Поймите, это не вопрос международной дипломатии, это не акт агрессии со стороны иностранного государства, а просто...
— Такие вещи решать не нам с вами, Болан!
— Слишком мало времени.
— И тем не менее я настаиваю...
— Давайте разберемся. Стало бы китайское правительство поддерживать столь дикую авантюру? Против самой мощной ядерной державы? Да во всем арсенале КНР не больше двадцати-тридцати баллистических ракет. У них нет стратегических сил — ни авиации, ни флота. А теперь сравните это с тем, что имеется у нас. Больше тысячи межконтинентальных ракет, которые мы можем послать в любую точку планеты. Полтысячи стратегических бомбардировщиков с ядерными боеголовками. Около сотни атомных подлодок. Мощный флот. Третья мировая война? Нет, Гарольд. По крайней мере, не с теми жалкими игрушками, которые раздобыл Чун.
— Я вынужден согласиться с Маком, — сказал Лайонс.
— Я тоже, — присоединилась Смайли. — Правда... Мне кажется, что я знаю китайский характер... Если бы мы им действительно угрожали, они не стали бы долго колебаться. Я хорошо помню, как близко мы подошли к войне с русскими из-за Кубы.
— Китай не считается ядерной державой, — задумчиво произнес Броньола и добавил: — Пока нет.
— Тогда зачем разворачивать эти несколько ракет? — спросил Лайонс.
— О чем я и твержу! — воодушевился Болан. — Это вовсе не официальное решение китайского правительства.
— Кто подписал приказ? — спросил Броньола у девушки.
— Лунь Чуквань. Вторую подпись поставил Ван Хо.
Болан испытующе посмотрел на Смайли.
— Помнишь, ты говорила мне... Ван будто бы сказал об этих документах что-то невразумительное...
— "Здесь зарыт труп".
— Чей труп? — спросил Броньола.
— Это образное выражение, — объяснила Смайли.
— Сам черт ногу сломит, — проворчал Лайонс. — Как это все связано с мафией?
— Может быть, никак, — пожал плечами Болан. — А может, самым непосредственным образом. С этим придется разобраться позже. Не исключено, они только пешки в этой игре. Мафиози, с их идиотским Великим делом, давно уже созрели для чего-либо в подобном роде. А пока, мне сдается, Организацию попросту надули.
— Вы хотите сказать, что «Коммиссионе» не знает об этих ракетах? — уточнил Броньола.
Болан кивнул.
— Или знает, но не все.
— Трудно сказать, кто кого надувает, — возразил Броньола. — Не исключено, что мафия ведет двойную игру. Сначала они помогут китайцам доставить сюда свои игрушки, а потом их отберут — сами знаете этих ребят.
— Ладно, — вмешался Лайонс, — давайте немного пофантазируем. Зачем мафии ракетные установки?
— Первое, что приходит в голову, — ответил Броньола, — шантаж и вымогательство.
— На международном уровне? — вскинул брови Лайонс. — Да, это вполне вписывается в их Великое дело.
— Возможно, — согласился Болан. — Но пока вопрос стоит по-другому: кто такой Чун — китайский генерал или человек мафии?
— Вы знаете ответ? — поинтересовался Броньола.
— Нет. Но вчера вечером в разговоре с Ваном генерал отпустил странную шутку: мол, скоро он обезглавит десять тысяч итальянцев.
Броньола всплеснул руками:
— Черт возьми, дело запутывается все сильнее! Я просто вынужден заморозить операцию!
— Не торопитесь, — сказал Болан. — Где-то здесь, на Гавайях, есть секретная пусковая установка. Судя по всему, это ракеты средней дальности, то есть до трех тысяч миль. Кому бы ни принадлежали эти ракеты, они развернуты здесь с определенной целью. Верно?
— Верно, — кивнул Броньола. — Продолжайте.
— Мы все согласны, что это какая-то сумасшедшая авантюра. Но о чем твердят сегодня наши лучшие умы? Разве не о том, что именно такая выходка способна поставить весь мир под угрозу ядерного уничтожения?
— Допустим. Дальше?
— Рассмотрим лучший сценарий. Ракеты принадлежат мафии, которая что-то замышляет с ними сделать. Нам от этого легче?
— Нет. Переходите к худшему.
— Ракеты принадлежат Чуну. Не китайскому правительству, а именно Чуну, и у него есть собственный план. Так лучше?
— Боже упаси!
— Предположим, — продолжил Болан, — некий предатель-генерал задумал крепко насолить кому-то у себя дома. Допустим, он просто не переваривает всех этих разговоров о мире и разрядке напряженности. Может быть, он даже по-настоящему этого боится. Допустим, этот параноик сумел вывезти из страны несколько драгоценных ракет и доставить их в тайное место, поближе к территории потенциального противника. Допустим, он решился и запустил одну в Сан-Франциско, еще парочку в Лос-Анджелес, ну, и еще куда-нибудь — в Сиэтл, Портленд или Сан-Диего. И все это, разумеется, с ядерными боеголовками. После этого разрядке придет конец, верно?
— Еще мягко сказано, — тихо заметил Лайонс.
— Для таких «подвигов» нужно совершенно спятить! — рявкнул Броньола.
— Несомненно, — подтвердил Болан. — А вы что, водили генерала Лунь Чукваня или секретаря Ван Хо к психиатру?
Броньола громко выругался.
— Что нужно для запуска этих ракет? — спросил Лайонс.
— На самом деле система очень сложная, — сказал Болан. — Но можете не сомневаться: если они сумели доставить сюда этих пташек, то найдут и умельцев, которые поднимут их в воздух.
— Значит... — протянул Лайонс.
— Учтите, — предостерег Болан, — они теперь в панике. Мы сознательно давили на генерала, чтобы он показал, где спрятана его кнопка. Если бы я знал, что она ядерная...
— Вот именно, — буркнул Броньола. — Этим делом должны заниматься профессионалы.
— Кто такие профессионалы, Гарольд? — мягко спросил Болан.
— Черт возьми, это...
— Ладно. — Болан перевел взгляд на Смайли Даблин. — Тут говорили все, кому не лень. А тот, кто действительно что-то знает, до сих пор молчал. Ты прожила бок о бок с этим человеком целый месяц. Вы вместе ели и вместе спали. Ты понимаешь его язык и, должно быть, слышала его ночные стоны. Ты читала его письма, а возможно, и дневник. Теперь скажи: что у него на уме?
— Я уже говорила, — невозмутимо отозвалась Смайли. — Третья мировая. Генерал — фанатичный «ястреб», как и большинство китайских военных. Папаше Мао уже за восемьдесят, его дни сочтены, и он об этом знает. Он ищет себе преемника, что вовсе не секрет для «ястребов». Генеральный штаб готовится к атаке, военные вербуют себе союзников в партии, и все идет к их победе. Но пока Мао жив, власть будет принадлежать ему. Генералы до смерти боятся, что он может их сдать, желая укрепить свои позиции. Плевать они хотели на так называемую революцию. Политика для них просто средство для достижения цели. И не нужно быть специалистом по Китаю, чтобы понять: «ястребы» не могут удовлетворить свои аппетиты пищей для «голубей».
— Устами младенцев... — тихо произнес Броньола.
— Благодарю вас, но я не младенец. Я такой же профессионал, как и вы.
— Разумеется.
— И все-таки, как быть с нашим приятелем Чуном? — спросил Болан. — Чем он сейчас дышит?
— Сейчас? Ты уже сам сказал: бежит поджав хвост.
— Вы не остановите меня, Броньола, — заявил Болан. — Вы можете застрелить меня, но не остановить.
Человек с мандатом Совета национальной безопасности принял, наконец, решение.
— Попробуем угодить и нашим и вашим, — проговорил он очень тихо. — Я передам эти бумаги в штаб Тихоокеанского округа и устрою там совещание. А вы забудьте о том, что мы сегодня встречались. Меня здесь не было.
— Нам может понадобиться ваш вертолет, — сказал Болан. — А если мы найдем тайник, то потребуется и кое-что еще.
— Я отошлю вам и вертолет, и остальное. Сделаю все, что в моих силах. Но, ради Бога, не суйтесь в воду, не проверив температуры.
— Водичка как раз для Пеле, — прошептал Болан.
— Что? — переспросил федерал.
— Можно не проверять. Это температура кипящего масла, Гарольд.
Броньола пожал всем руки и, подойдя к двери, обернулся с грустной улыбкой.
— Разве вас это остановит?
Людям на катере было видно, что в воздухе над ними идет горячий спор. Наконец, спустя несколько минут, военные уступили, и полицейский вертолет вновь занял место прямо над палубой.
Раздался голос из громкоговорителя:
— Говорит лейтенант Паттерсон, полиция Гонолулу. Сохраняйте спокойствие, я опускаюсь к вам для переговоров.
Лайонс помахал рукой в знак согласия.
В кабине вертолета открылась дверь, оттуда выскользнула веревочная лестница, и по ней начал спускаться высокий мужчина в сером костюме.
Смайли толкнула Лайонса бедром, чтобы привлечь его внимание, и громко крикнула, пытаясь перекрыть шум вертолета:
— Не забывай, что он наш пленник!
Лайонс беспомощно посмотрел на девушку и направился к лестнице, чтобы помочь лейтенанту.
Болан отошел к поручню, повернулся лицом к морю и отдался на волю судьбы.
* * *
Палач неподвижно стоял на мостике, держась за поручень; на его суровом лице можно было прочитать грусть, но не гнев. Он был одет в облегающий черный костюм и мягкие мокасины; мощный торс перетягивали ремни, увешанные оружием.— Значит, это вы, — сказал Паттерсон.
— Значит, я.
Паттерсону понравился этот голос: ясный, звучный, но не задиристый.
— Похоже, из-за вас разгорелся юридический спор, Болан. По крайней мере, кое-кому хотелось бы этого. Но я все равно имею право вас задержать. Что скажете? Не хотите отдохнуть?
— Пока нет. Спасибо, я остаюсь.
Полицейский сделал выразительный жест в сторону Болана и сказал:
— Серьезный арсенал. Вы могли бы снять меня, когда я еще только спускался по лестнице. Почему вы этого не сделали?
— Вы не мой враг, — ровным звучным голосом ответил Палач.
— Так мне и говорили. — Лейтенант ткнул пальцем в сторону берега. — Там у меня больше тысячи надежных полицейских. Если вы когда-нибудь вернетесь в наш округ, то сами в этом убедитесь. Понимаете?
— У вас хорошие ребята, Паттерсон. Вы можете ими гордиться.
— Могу гордиться? Да кто ты такой, черт возьми, чтобы... — Лейтенант запнулся на полуслове. — Ладно. Спасибо. Вы, пожалуй, и впрямь знаете в этом толк. Но все остается в силе. Не вздумайте вернуться!
— Мне бы и самому не хотелось.
— Вот и отлично. Как насчет Оливераса?
— В каком смысле?
— Что он может мне рассказать?
— Многое. Структура местной организации, система сбора «сливок» — думаю, вы узнаете немало интересного о вашем туристском бизнесе. Нажмите на него, и он расколется. — Болан ухмыльнулся. — Если хотите, можете упомянуть мое имя. Это для него пострашнее, чем омерта.
Паттерсон с удивлением почувствовал, как его лицо расплывается в улыбке.
— Еще бы. Спасибо, я не забуду об этой услуге. Как у вас с призраками?
— С чем?
— С гостями из прошлого. Только не говорите, что у вас их нет.
— Есть.
— Я не сомневался.
Полицейский взмахнул рукой, давая понять пилоту, что возвращается. До сих пор он старательно не замечал остальных — женщину и двоих мужчин. Теперь он посмотрел на девушку и сказал:
— Расслабься, детка. Как водичка?
— Отличная, — холодно ответила Смайли.
Паттерсон хохотнул и направился к лестнице. Взявшись за веревку, он бросил прощальный взгляд на человека у поручней.
— Своих я смываю водкой, — крикнул он сквозь рокот вертолета.
Болан кивнул и что-то ответил, но его слова утонули в адском шуме. Стопроцентному полицейскому не обязательно было их слышать: он знал, чем Палач смывает своих призраков — кровью врагов.
— Оставь немного и для меня, — пробормотал Паттерсон и начал подниматься по веревочной лестнице.
* * *
Военный вертолет поднялся немного вверх и завис над палубой.Броньола обменялся рукопожатием с человеком в черном, после чего строго произнес:
— За вами должок, сержант. И не думайте, что это было просто.
— Я знаю цену, — коротко кивнул Болан.
Между этими двумя людьми, одновременно друзьями и противниками, установилось взаимное уважение и восхищение, и это делало излишними слова благодарности.
— А вы, ребята, — обратился Броньола к троим спутникам Палача, — если только не раскопали тут что-нибудь особенное, отправитесь за решетку — • вместе со мной.
Болан оттолкнулся от поручня и быстро спустился в каюту.
Броньола взял Смайли под руку и повел ее вслед за Боланом.
— Ну, СОГ-32, — сказал он, — я сгораю от нетерпения. Ни одного сообщения за целый месяц — чем вы здесь занимались?
Девушка расправила плечи и отрезала:
— Будьте любезны, подтвердите ваши официальные полномочия, мистер Броньола.
— Да вы что?
— Я вполне серьезно.
— Понятно.
Он полез в бумажник и достал документы. Девушка хмуро улыбнулась:
— Мы догадывались, что СОГ руководите вы... Но за что можно ручаться в нашем сумасшедшем мире?
— Это уж точно, — согласился Броньола. Его взгляд упал на Лайонса.
— Карл? Что у вас происходит?
— Чун сел в вертолет и держит курс на большой остров. Тоби сидит у него на хвосте. Болан спугнул генерала, и мы вместе подталкивали его к тайнику. Похоже, цель уже близко. Нам пришлось объединиться, Гарольд. У нас просто не было другого выхода.
— Я догадался. Вы поступили правильно... только не надо писать об этом в рапорте.
— Само собой.
Смайли переводила взгляд с Броньолы на Лайонса. На ее лице отразилось внезапное озарение.
— Так-так, ребята. Что ж, спасибо за доверие.
Лайонс выглядел смущенным.
— Смайли, я...
Броньола принял удар на себя.
— В нашем мире, мисс Даблин, полно маленьких сюрпризов. И порой о какой-то из них можно больно споткнуться.
— Не волнуйтесь, я не споткнусь, — бросила девушка и побежала вниз.
— Знаете, — со вздохом сказал Броньола, — жена никогда не верит ни одному моему слову. С чего бы это?
— Пойдемте в каюту, Гарольд, — предложил Лайонс. — Я расскажу вам о последних новостях.
— Кто-то должен остаться у руля, — сказал Андерс, пожимая руку Броньоле. — Идите. Я за это взялся, так что буду теперь отдуваться.
Актер остался на мостике, а Броньола и Лайонс спустились в каюту. Болан сидел за столиком, недоуменно вглядываясь в бумаги.
— Что это, черт возьми? — удивился Броньола.
— Один из тех маленьких сюрпризов, — ответила девушка. — Хорошенько смотрите под ноги, шеф.
— Ладно, прекратите, — раздраженно бросил Броньола. — Что это?
— Как насчет третьей мировой?
— Надеюсь, вы шутите?
— Только наполовину. Если верить этим документам, человек, который приковал их цепью к своей руке, занимает высокое место в партийной иерархии. Он...
— Ван Хо, — тихо сказал Броньола.
— Тогда какого черта вам от меня надо?
— Послушайте...
— Что — послушайте? Вы знаете, где я провела эти четыре недели?
— Если вам нужны мои извинения, пожалуйста. Это сумасшедшая работа, и ничего тут не поделаешь. Никто не собирается умалять ваши заслуги, Смайли. Просто я устал и нервы на пределе. Только что мне пришлось нарушить присягу, чтобы отцепиться от этого проклятого фараона. А самое главное, чтобы увидеть вас всех целыми и невредимыми... — Броньола замолчал и поднес руку к глазам. — А, черт...
Смайли разрыдалась. Она обняла Броньолу за шею и поцеловала его.
— Я просто дура, — пролепетала она. — Простите меня.
Лицо Броньолы стало пунцовым. Он смущенно похлопал девушку по голой спине и что-то неразборчиво пробормотал.
Смайли сходила на камбуз и сполоснула там лицо под краном. Болан молча достал мятую пачку сигарет и закурил.
— Значит, вы получили мой рапорт, — сказал Лайонс.
Броньола кивнул и задумчиво посмотрел на девушку.
— Это была просто догадка — насчет Вана, — сказал он. — Я получил сообщение от Карла уже на борту самолета, сегодня утром. Или это было не утро... Господи, я совсем потерял счет времени! Одним словом, я просто сопоставил факты. Наши резиденты в Китае давно уже обнаружили странную связь между Ваном и генералом Лунем. А когда я установил, кто такой Чун, остальное было элементарно, как дважды два.
— Ван мертв, — спокойно сообщил Болан.
— Боже. Надеюсь, вы сожгли тело?
— Увы, нет.
— Это неважно, — вмешалась Смайли. — Ван оставил нам завещание. — Она указала взглядом на бумаги, лежавшие на столе. — В одном из этих документов — приказ на развертывание.
— Развертывание чего? — не понял Броньола.
— Ракет.
От неожиданности Броньола вздрогнул:
— Но у них нет... Ведь это не тактические ракеты, правда?
— Стратегические, — подтвердила девушка. — Баллистические ракеты среднего радиуса действия.
На этот раз федерал побледнел, молча собрал бумаги и вложил их в портфель.
— Операция прекращается. — В его голосе не было и намека на прежнюю теплоту. — Все, ребята: никто ничего не видел и не слышал. — Броньола пристально посмотрел на Болана. — Будем паиньками.
Болан ответил так же холодно:
— Я не паинька, и вам это известно.
— Придется перевоспитываться!
Болан предпочел не лезть в бутылку, а действовать убеждением.
— Поздно, Гарольд. В эту минуту наш приятель спешит к своим игрушкам. У него на хвосте лучшая гончая из вашей своры — она, несомненно, выследит его логово. Это наш единственный шанс до него добраться. Поймите, это не вопрос международной дипломатии, это не акт агрессии со стороны иностранного государства, а просто...
— Такие вещи решать не нам с вами, Болан!
— Слишком мало времени.
— И тем не менее я настаиваю...
— Давайте разберемся. Стало бы китайское правительство поддерживать столь дикую авантюру? Против самой мощной ядерной державы? Да во всем арсенале КНР не больше двадцати-тридцати баллистических ракет. У них нет стратегических сил — ни авиации, ни флота. А теперь сравните это с тем, что имеется у нас. Больше тысячи межконтинентальных ракет, которые мы можем послать в любую точку планеты. Полтысячи стратегических бомбардировщиков с ядерными боеголовками. Около сотни атомных подлодок. Мощный флот. Третья мировая война? Нет, Гарольд. По крайней мере, не с теми жалкими игрушками, которые раздобыл Чун.
— Я вынужден согласиться с Маком, — сказал Лайонс.
— Я тоже, — присоединилась Смайли. — Правда... Мне кажется, что я знаю китайский характер... Если бы мы им действительно угрожали, они не стали бы долго колебаться. Я хорошо помню, как близко мы подошли к войне с русскими из-за Кубы.
— Китай не считается ядерной державой, — задумчиво произнес Броньола и добавил: — Пока нет.
— Тогда зачем разворачивать эти несколько ракет? — спросил Лайонс.
— О чем я и твержу! — воодушевился Болан. — Это вовсе не официальное решение китайского правительства.
— Кто подписал приказ? — спросил Броньола у девушки.
— Лунь Чуквань. Вторую подпись поставил Ван Хо.
Болан испытующе посмотрел на Смайли.
— Помнишь, ты говорила мне... Ван будто бы сказал об этих документах что-то невразумительное...
— "Здесь зарыт труп".
— Чей труп? — спросил Броньола.
— Это образное выражение, — объяснила Смайли.
— Сам черт ногу сломит, — проворчал Лайонс. — Как это все связано с мафией?
— Может быть, никак, — пожал плечами Болан. — А может, самым непосредственным образом. С этим придется разобраться позже. Не исключено, они только пешки в этой игре. Мафиози, с их идиотским Великим делом, давно уже созрели для чего-либо в подобном роде. А пока, мне сдается, Организацию попросту надули.
— Вы хотите сказать, что «Коммиссионе» не знает об этих ракетах? — уточнил Броньола.
Болан кивнул.
— Или знает, но не все.
— Трудно сказать, кто кого надувает, — возразил Броньола. — Не исключено, что мафия ведет двойную игру. Сначала они помогут китайцам доставить сюда свои игрушки, а потом их отберут — сами знаете этих ребят.
— Ладно, — вмешался Лайонс, — давайте немного пофантазируем. Зачем мафии ракетные установки?
— Первое, что приходит в голову, — ответил Броньола, — шантаж и вымогательство.
— На международном уровне? — вскинул брови Лайонс. — Да, это вполне вписывается в их Великое дело.
— Возможно, — согласился Болан. — Но пока вопрос стоит по-другому: кто такой Чун — китайский генерал или человек мафии?
— Вы знаете ответ? — поинтересовался Броньола.
— Нет. Но вчера вечером в разговоре с Ваном генерал отпустил странную шутку: мол, скоро он обезглавит десять тысяч итальянцев.
Броньола всплеснул руками:
— Черт возьми, дело запутывается все сильнее! Я просто вынужден заморозить операцию!
— Не торопитесь, — сказал Болан. — Где-то здесь, на Гавайях, есть секретная пусковая установка. Судя по всему, это ракеты средней дальности, то есть до трех тысяч миль. Кому бы ни принадлежали эти ракеты, они развернуты здесь с определенной целью. Верно?
— Верно, — кивнул Броньола. — Продолжайте.
— Мы все согласны, что это какая-то сумасшедшая авантюра. Но о чем твердят сегодня наши лучшие умы? Разве не о том, что именно такая выходка способна поставить весь мир под угрозу ядерного уничтожения?
— Допустим. Дальше?
— Рассмотрим лучший сценарий. Ракеты принадлежат мафии, которая что-то замышляет с ними сделать. Нам от этого легче?
— Нет. Переходите к худшему.
— Ракеты принадлежат Чуну. Не китайскому правительству, а именно Чуну, и у него есть собственный план. Так лучше?
— Боже упаси!
— Предположим, — продолжил Болан, — некий предатель-генерал задумал крепко насолить кому-то у себя дома. Допустим, он просто не переваривает всех этих разговоров о мире и разрядке напряженности. Может быть, он даже по-настоящему этого боится. Допустим, этот параноик сумел вывезти из страны несколько драгоценных ракет и доставить их в тайное место, поближе к территории потенциального противника. Допустим, он решился и запустил одну в Сан-Франциско, еще парочку в Лос-Анджелес, ну, и еще куда-нибудь — в Сиэтл, Портленд или Сан-Диего. И все это, разумеется, с ядерными боеголовками. После этого разрядке придет конец, верно?
— Еще мягко сказано, — тихо заметил Лайонс.
— Для таких «подвигов» нужно совершенно спятить! — рявкнул Броньола.
— Несомненно, — подтвердил Болан. — А вы что, водили генерала Лунь Чукваня или секретаря Ван Хо к психиатру?
Броньола громко выругался.
— Что нужно для запуска этих ракет? — спросил Лайонс.
— На самом деле система очень сложная, — сказал Болан. — Но можете не сомневаться: если они сумели доставить сюда этих пташек, то найдут и умельцев, которые поднимут их в воздух.
— Значит... — протянул Лайонс.
— Учтите, — предостерег Болан, — они теперь в панике. Мы сознательно давили на генерала, чтобы он показал, где спрятана его кнопка. Если бы я знал, что она ядерная...
— Вот именно, — буркнул Броньола. — Этим делом должны заниматься профессионалы.
— Кто такие профессионалы, Гарольд? — мягко спросил Болан.
— Черт возьми, это...
— Ладно. — Болан перевел взгляд на Смайли Даблин. — Тут говорили все, кому не лень. А тот, кто действительно что-то знает, до сих пор молчал. Ты прожила бок о бок с этим человеком целый месяц. Вы вместе ели и вместе спали. Ты понимаешь его язык и, должно быть, слышала его ночные стоны. Ты читала его письма, а возможно, и дневник. Теперь скажи: что у него на уме?
— Я уже говорила, — невозмутимо отозвалась Смайли. — Третья мировая. Генерал — фанатичный «ястреб», как и большинство китайских военных. Папаше Мао уже за восемьдесят, его дни сочтены, и он об этом знает. Он ищет себе преемника, что вовсе не секрет для «ястребов». Генеральный штаб готовится к атаке, военные вербуют себе союзников в партии, и все идет к их победе. Но пока Мао жив, власть будет принадлежать ему. Генералы до смерти боятся, что он может их сдать, желая укрепить свои позиции. Плевать они хотели на так называемую революцию. Политика для них просто средство для достижения цели. И не нужно быть специалистом по Китаю, чтобы понять: «ястребы» не могут удовлетворить свои аппетиты пищей для «голубей».
— Устами младенцев... — тихо произнес Броньола.
— Благодарю вас, но я не младенец. Я такой же профессионал, как и вы.
— Разумеется.
— И все-таки, как быть с нашим приятелем Чуном? — спросил Болан. — Чем он сейчас дышит?
— Сейчас? Ты уже сам сказал: бежит поджав хвост.
— Вы не остановите меня, Броньола, — заявил Болан. — Вы можете застрелить меня, но не остановить.
Человек с мандатом Совета национальной безопасности принял, наконец, решение.
— Попробуем угодить и нашим и вашим, — проговорил он очень тихо. — Я передам эти бумаги в штаб Тихоокеанского округа и устрою там совещание. А вы забудьте о том, что мы сегодня встречались. Меня здесь не было.
— Нам может понадобиться ваш вертолет, — сказал Болан. — А если мы найдем тайник, то потребуется и кое-что еще.
— Я отошлю вам и вертолет, и остальное. Сделаю все, что в моих силах. Но, ради Бога, не суйтесь в воду, не проверив температуры.
— Водичка как раз для Пеле, — прошептал Болан.
— Что? — переспросил федерал.
— Можно не проверять. Это температура кипящего масла, Гарольд.
Броньола пожал всем руки и, подойдя к двери, обернулся с грустной улыбкой.
— Разве вас это остановит?