— Мне не хотелось, чтобы девчонка оказалась замешанной в это дерьмо.
— Надеюсь, тут нет никакой ошибки, Фрэнки, — с беспокойством произнес Мараско. — Прикончить капо! Такое случается не каждый день. Может быть, лучше сначала навести справки? Для уверенности.
— Ты с ума сошел? И у кого ж ты собираешься наводить справки?
Болан распахнул створки двери и вышел в парк, Мараско последовал за ним.
— А кто открыл контракт, Фрэнки?
— Ты что, псих? Как по-твоему, кто может открыть контракт на капо? Может, ты хочешь спросить, не передумали ли они? А, Фил?
— Нет, нет! Только не я! — быстро ответил Мараско.
Болан трижды выстрелил в воздух. Несколько человек обернулись и побежали к нему.
— Что случилось? — крикнул один из них.
— Вы знаете Миролюбивого Бенни? — крикнул в ответ Болан.
— Да! Он дал сигнал?
— Можешь не сомневаться. Перекройте все входы и выходы, чтоб ни одна муха не пролетела!
— Ни одна, ясно! — человек развернулся и со всех ног помчался к воротам, сопровождаемый двумя своими приятелями. Четвертый остался на месте, недоуменно вытаращив глаза на Болана. Мак поднял револьвер и тут же пристрелил его.
— Эй! — крикнул Мараско. — Ты что, спятил?!
Болан резко обернулся к нему с искаженным яростью лицом.
— Здесь только два сорта людей: живые и те, кто умрет, а линия раздела — Миролюбивый Бенни.
— Этот прыщавый засранец? — изумленно воскликнул Мараско, не веря своим ушам.
— Да. Романтическое правосудие, не так ли?
— Болан отбросил, наконец, маску Ламбретта.
— В предстоящем хаосе смерти что может быть нормальнее Миролюбивого Бенни, отделяющего доброе семя от гнилого?
— А? Ты о чем? — Мараско уже ничего не понимал, его внутренний мир покачнулся, лишившись привычных ценностей и ориентиров. — Не понимаю... что... Боже мой! Ты — Болан! — совершенно потрясенный, покачиваясь, он пытался вытащить из кармана пистолет.
— Ты прав, — Болан пожал плечами и всадил ему пулю прямо в переносицу. Мараско упал на спину. Страх, тревога, предательство, каиновой печатью отметившее его лицо, отступили, уступая место вечному покою смерти. — Мне очень жаль, Фил, — надгробная речь Болана была предельно лаконичной, но искренней. Он перезарядил револьвер и отправился на поиск новых целей.
Но мир уже перевернулся вверх дном. Все стреляли друг в друга. Группа охранников, вооруженных "томпсонами", поливала свинцом всех, кто пытался приблизиться к воротам. На стоянке весело полыхали две машины, по всему парку валялись трупы. Болан решил больше не искать новых жертв, а сосредоточиться на судьбе Андреа. В парке он девушки не нашел, зато наткнулся на человека, ускользнувшего от него на утесах Бальбоа. Джулиан Диджордже походил на вспоротый мешок с песком — его внутренности вывалились из разорванного автоматной очередью живота и разлились по земле его бывшего королевства. Пули 45 калибра, выпущенные из "томпсона" его собственными головорезами, буквально выпотрошили его, но капо все еще был жив и пытался овладеть ситуацией: скрюченными пальцами с ухоженными, лакированными ногтями он сгребал свои кишки и втискивал их в свой разорванный живот. Болан подумал о Джиме Брантзене, о Чингизе и Долли Канн, маленькой приятной женщине, которую ему довелось видеть всего лишь раз, да и то мертвой. Перед внутренним взором Мака проплыло удивленное и искаженное болью лицо Тима Браддока, он вспомнил восковые лица своих родителей и младшей сестренки. Из небытия восстали тени друзей и соратников по "команде смерти"... Болан подумал о всех мафиози, нашедших смерть от его руки... Только теперь он увидел Джулиана Диджордже, корчащегося на земле своей вотчины, на земле, которой он никогда не стоил. Внезапно Болану пришла в голову неожиданная мысль: а есть ли вообще что-нибудь, стоящее той цены, которую требуется за это "что-то" отдать? Война, жестокость и смерть были его верными спутниками на протяжении уже многих лет, и Болану никак не удавалось найти в подобном положении вещей хоть какого-то намека на логику.
Джулиан Диджордже поднял на него мутные от боли глаза и голосом, которым не говорил много лет, попросил:
— Убей меня.
— Ни в коем случае, — пробормотал Болан.
Он отступил на шаг, повернулся и пошел прочь от умирающего. Пройдя лужайку парка, усеянную трупами, он через распахнутую стеклянную дверь вошел в кабинет покойного капо.
Там же, извиваясь в руках Миролюбивого Бенни, уже находилась и Андреа Д'Агоста. Слезы ручьями струились по ее щекам, и в своем крике она выплеснула всю ненависть к человеку — виновнику этих страшных событий.
Болан терпеливо слушал ее проклятия, пока она не выдохлась, затем повернулся к Бенни.
— Ты хорошо поработал. Теперь займись наведением порядка и устранением ущерба. Если вдруг появятся фараоны, в чем я сильно сомневаюсь, скажешь им, что на виллу напал Болан.
— Хорошо, Фрэнки.
Бенни направился к двери, потом обернулся, будто вспомнил что-то несущественное.
— Кстати, я могу устроиться на вилле?
— Конечно, — устало ответил Болан. — Возьми себе апартаменты Фила Мараско.
В ответ Бенни ослепительно улыбнулся и исчез за дверью. Болан с минуту смотрел на рыдающую девушку, затем снял телефонную трубку и набрал номер Карла Лайонса.
— Я рад, что вы позвонили, — с облегчением вздохнул Лайонс. Я уж и сам собирался связаться с вами. Вы просили меня провести расследование по делу смерти Чарльза Д'Агоста. В различных досье комитета Конгресса по борьбе с организованной преступностью имеется более дюжины писем, свидетельствующих о его связях с преступной империей Джулиана Диджордже. Лу Пена был тем человеком, который...
— Подождите, — попросил сержанта Болан. — Расскажите обо всем заинтересованному лицу.
Он встал, поднес телефон Андреа и приложил трубку к ее уху.
— Попросите повторить сообщение.
— Повторите, пожалуйста, — послушно прошептала девушка.
Через пару секунд она сама взяла аппарат в руки. Болан достал сигарету и закурил. Выслушав рассказ полицейского до конца, Андреа отдала телефон Болану, поблагодарила его, привела в порядок одежду, растрепанные волосы и вышла.
С телефоном в руке Болан уселся в кресло Диджордже.
— Что там у вас происходит? — спросил Лайонс.
Болан чувствовал себя совершенно опустошенным.
— Да так, небольшая чистка. Скажите этому... как его... э-э... Броньола, кажется? Пусть забудет. Я свалял дурака.
— Насчет прикрытия?
Болан вздохнул.
— Все кончено! Диджордже мертв, его семейство практически перестало существовать. В настоящий момент они в парке дружно добивают друг друга. Советую вам направить сюда батальон пехоты, чтобы взять под контроль местность. Настоящий бум начнется тогда, когда они поймут, что наделали. Может быть, вам еще удастся что-нибудь собрать.
Детектив удивленно присвистнул и пробормотал:
— Думаю, нам не удастся "заштопать" ваше прикрытие. Я имею в виду...
— Никаких шансов. Время от времени дураков можно обводить вокруг пальца, но... я соберу все, что есть интересного в кабинете Диджордже и перешлю вам. Это будет мой последний подарок. Ну, а мне нужно быстро исчезнуть. Эй... Лайонс, спасибо за все.
— Оставьте документы где-нибудь в камере хранения, а ключ перешлите мне. Многие среди нас благодарны вам, Болан. Только, увы, не все!
— Понимаю.
Болан положил трубку, достал из нижнего ящика стола атташе-кейс и стал набивать его различными бумагами и папками, принадлежавшими покойному капо. Захлопнув кейс, он подошел к двери, обернулся, в последний раз обвел взглядом логово мертвого Диджа и вышел в коридор.
Он нашел Андреа у бассейна. Она рассеянно смотрела на труп, плававший в голубой воде.
— Хотите уехать со мной? — спросил Мак.
Девушка скованно улыбнулась.
— Куда?
Болан равнодушно пожал плечами.
— Не все ли равно?
Она кивнула и вложила руку в его широкую твердую ладонь. Болан подвел ее к новому "мерседесу", усадил, сам устроился за рулем и завел двигатель. В молчании они подъехали к дверям. Охранник, которого Болан назвал Эндрю Харди, посмотрел на Андреа Д'Агоста и заговорщически подмигнул Болану. Его правая рука была перевязана окровавленным платком. Эндрю нагнулся к открытому окну "мерседеса", опираясь на крыло здоровой рукой.
— Хорошая работа, а, Фрэнки?
— Да. Передай Бенни, что я позабочусь о девчонке. Пусть присмотрит за всем до моего возвращения.
— Можешь не беспокоиться о Бенни, — ответил охранник.
Болан кивнул головой и дал газ. Под визг колес они вылетели из ворот и покатились по аллее, ведущей к шоссе. Болан подумал, что Миролюбивый Бенни пока не догадывается, до какой степени ему бы стоило побеспокоиться о самом себе. Семейный суд относительно быстро вынесет свое решение по событиям сегодняшнего дня. Болан почувствовал нечто вроде жалости к "повстанцам", но тут же подавил в себе эти эмоции. Он увидел этих подонков в их истинном обличье: все они — будущие Лу Пена. Мир обойдется без них.
Когда машина сворачивала на шоссе, Андреа бросила через плечо короткий взгляд назад, вздрогнула, словно от озноба, и придвинулась к Болану.
— Я не знаю, кто вы, — заговорила она, — но вы словно провели меня через чистилище.
Болан улыбнулся ей.
— Знаете, чтобы выйти из чистилища, есть два пути.
— Каким же путем пойдем мы? — шепотом спросила Андреа.
Болан не мог ответить на ее, в общем-то, простой вопрос. Но он уже знал путь, которым, скорее всего, ему суждено пойти. Этот путь был уже знаком ему — жизнь тени в мире теней. Жизнь, которая обретала свой истинный смысл только тогда, когда текла кровь. Болан знал свой путь. Он обнял Андреа за плечи и привлек к себе.
— Поднимите глаза и посмотрите во-он туда, на горизонт.
— Зачем?
— Это напомнит вам, что вы живое существо, что жизнь продолжается, и что в ближайшие четверть часа может произойти все, что угодно.
Андреа закрыла глаза и положила голову на широкое плечо Болана. Они въехали на развилку главной дороги. Болан притормозил и глянул на запад, где полыхало кроваво-красное зарево заката, где ярко-алое солнце тонуло в песках бескрайней пустыни.
— Ну, уж нет! — и он повернул на восток. — Я сыт этим по горло!
Однако Палач не нуждался в подсказке кроваво-красных небес. Он и так знал свое будущее. Ведь даже его собственная тень имела цвет крови. Если у мафии имелись веские основания бояться и ненавидеть Мака Болана, то близился момент, когда она должна была собраться с силами и всей своей мощью обрушиться на него, чтобы раз и навсегда устранить постоянную угрозу своему существованию, вырвать острую занозу, засевшую в самом чувствительном месте... Пат и Майк находились по другую сторону горизонта. В мире теней, где обитал Палач, все небеса пылали багрянцем.
Но пока он одержал победу, пусть маленькую, временную, но победу. Он мчался в шикарной машине по бесконечной дороге и обнимал красивую женщину. Жизнь продолжалась.
Андреа положила руку на плечо Болану.
— Куда бы ни лежал твой путь, возьми меня с собой.
— Ты на меня не сердишься?
— Отец умер задолго до моего рождения, Мак.
— Как ты меня назвала?
— Я буду называть тебя так, как ты захочешь, — прошептала она.
Болан пожал плечами.
— О'кей. Только не называй меня Счастливчиком!
Он поцеловал Андреа и почувствовал, что его маска создана не только для убийства.
— Надеюсь, тут нет никакой ошибки, Фрэнки, — с беспокойством произнес Мараско. — Прикончить капо! Такое случается не каждый день. Может быть, лучше сначала навести справки? Для уверенности.
— Ты с ума сошел? И у кого ж ты собираешься наводить справки?
Болан распахнул створки двери и вышел в парк, Мараско последовал за ним.
— А кто открыл контракт, Фрэнки?
— Ты что, псих? Как по-твоему, кто может открыть контракт на капо? Может, ты хочешь спросить, не передумали ли они? А, Фил?
— Нет, нет! Только не я! — быстро ответил Мараско.
Болан трижды выстрелил в воздух. Несколько человек обернулись и побежали к нему.
— Что случилось? — крикнул один из них.
— Вы знаете Миролюбивого Бенни? — крикнул в ответ Болан.
— Да! Он дал сигнал?
— Можешь не сомневаться. Перекройте все входы и выходы, чтоб ни одна муха не пролетела!
— Ни одна, ясно! — человек развернулся и со всех ног помчался к воротам, сопровождаемый двумя своими приятелями. Четвертый остался на месте, недоуменно вытаращив глаза на Болана. Мак поднял револьвер и тут же пристрелил его.
— Эй! — крикнул Мараско. — Ты что, спятил?!
Болан резко обернулся к нему с искаженным яростью лицом.
— Здесь только два сорта людей: живые и те, кто умрет, а линия раздела — Миролюбивый Бенни.
— Этот прыщавый засранец? — изумленно воскликнул Мараско, не веря своим ушам.
— Да. Романтическое правосудие, не так ли?
— Болан отбросил, наконец, маску Ламбретта.
— В предстоящем хаосе смерти что может быть нормальнее Миролюбивого Бенни, отделяющего доброе семя от гнилого?
— А? Ты о чем? — Мараско уже ничего не понимал, его внутренний мир покачнулся, лишившись привычных ценностей и ориентиров. — Не понимаю... что... Боже мой! Ты — Болан! — совершенно потрясенный, покачиваясь, он пытался вытащить из кармана пистолет.
— Ты прав, — Болан пожал плечами и всадил ему пулю прямо в переносицу. Мараско упал на спину. Страх, тревога, предательство, каиновой печатью отметившее его лицо, отступили, уступая место вечному покою смерти. — Мне очень жаль, Фил, — надгробная речь Болана была предельно лаконичной, но искренней. Он перезарядил револьвер и отправился на поиск новых целей.
Но мир уже перевернулся вверх дном. Все стреляли друг в друга. Группа охранников, вооруженных "томпсонами", поливала свинцом всех, кто пытался приблизиться к воротам. На стоянке весело полыхали две машины, по всему парку валялись трупы. Болан решил больше не искать новых жертв, а сосредоточиться на судьбе Андреа. В парке он девушки не нашел, зато наткнулся на человека, ускользнувшего от него на утесах Бальбоа. Джулиан Диджордже походил на вспоротый мешок с песком — его внутренности вывалились из разорванного автоматной очередью живота и разлились по земле его бывшего королевства. Пули 45 калибра, выпущенные из "томпсона" его собственными головорезами, буквально выпотрошили его, но капо все еще был жив и пытался овладеть ситуацией: скрюченными пальцами с ухоженными, лакированными ногтями он сгребал свои кишки и втискивал их в свой разорванный живот. Болан подумал о Джиме Брантзене, о Чингизе и Долли Канн, маленькой приятной женщине, которую ему довелось видеть всего лишь раз, да и то мертвой. Перед внутренним взором Мака проплыло удивленное и искаженное болью лицо Тима Браддока, он вспомнил восковые лица своих родителей и младшей сестренки. Из небытия восстали тени друзей и соратников по "команде смерти"... Болан подумал о всех мафиози, нашедших смерть от его руки... Только теперь он увидел Джулиана Диджордже, корчащегося на земле своей вотчины, на земле, которой он никогда не стоил. Внезапно Болану пришла в голову неожиданная мысль: а есть ли вообще что-нибудь, стоящее той цены, которую требуется за это "что-то" отдать? Война, жестокость и смерть были его верными спутниками на протяжении уже многих лет, и Болану никак не удавалось найти в подобном положении вещей хоть какого-то намека на логику.
Джулиан Диджордже поднял на него мутные от боли глаза и голосом, которым не говорил много лет, попросил:
— Убей меня.
— Ни в коем случае, — пробормотал Болан.
Он отступил на шаг, повернулся и пошел прочь от умирающего. Пройдя лужайку парка, усеянную трупами, он через распахнутую стеклянную дверь вошел в кабинет покойного капо.
Там же, извиваясь в руках Миролюбивого Бенни, уже находилась и Андреа Д'Агоста. Слезы ручьями струились по ее щекам, и в своем крике она выплеснула всю ненависть к человеку — виновнику этих страшных событий.
Болан терпеливо слушал ее проклятия, пока она не выдохлась, затем повернулся к Бенни.
— Ты хорошо поработал. Теперь займись наведением порядка и устранением ущерба. Если вдруг появятся фараоны, в чем я сильно сомневаюсь, скажешь им, что на виллу напал Болан.
— Хорошо, Фрэнки.
Бенни направился к двери, потом обернулся, будто вспомнил что-то несущественное.
— Кстати, я могу устроиться на вилле?
— Конечно, — устало ответил Болан. — Возьми себе апартаменты Фила Мараско.
В ответ Бенни ослепительно улыбнулся и исчез за дверью. Болан с минуту смотрел на рыдающую девушку, затем снял телефонную трубку и набрал номер Карла Лайонса.
— Я рад, что вы позвонили, — с облегчением вздохнул Лайонс. Я уж и сам собирался связаться с вами. Вы просили меня провести расследование по делу смерти Чарльза Д'Агоста. В различных досье комитета Конгресса по борьбе с организованной преступностью имеется более дюжины писем, свидетельствующих о его связях с преступной империей Джулиана Диджордже. Лу Пена был тем человеком, который...
— Подождите, — попросил сержанта Болан. — Расскажите обо всем заинтересованному лицу.
Он встал, поднес телефон Андреа и приложил трубку к ее уху.
— Попросите повторить сообщение.
— Повторите, пожалуйста, — послушно прошептала девушка.
Через пару секунд она сама взяла аппарат в руки. Болан достал сигарету и закурил. Выслушав рассказ полицейского до конца, Андреа отдала телефон Болану, поблагодарила его, привела в порядок одежду, растрепанные волосы и вышла.
С телефоном в руке Болан уселся в кресло Диджордже.
— Что там у вас происходит? — спросил Лайонс.
Болан чувствовал себя совершенно опустошенным.
— Да так, небольшая чистка. Скажите этому... как его... э-э... Броньола, кажется? Пусть забудет. Я свалял дурака.
— Насчет прикрытия?
Болан вздохнул.
— Все кончено! Диджордже мертв, его семейство практически перестало существовать. В настоящий момент они в парке дружно добивают друг друга. Советую вам направить сюда батальон пехоты, чтобы взять под контроль местность. Настоящий бум начнется тогда, когда они поймут, что наделали. Может быть, вам еще удастся что-нибудь собрать.
Детектив удивленно присвистнул и пробормотал:
— Думаю, нам не удастся "заштопать" ваше прикрытие. Я имею в виду...
— Никаких шансов. Время от времени дураков можно обводить вокруг пальца, но... я соберу все, что есть интересного в кабинете Диджордже и перешлю вам. Это будет мой последний подарок. Ну, а мне нужно быстро исчезнуть. Эй... Лайонс, спасибо за все.
— Оставьте документы где-нибудь в камере хранения, а ключ перешлите мне. Многие среди нас благодарны вам, Болан. Только, увы, не все!
— Понимаю.
Болан положил трубку, достал из нижнего ящика стола атташе-кейс и стал набивать его различными бумагами и папками, принадлежавшими покойному капо. Захлопнув кейс, он подошел к двери, обернулся, в последний раз обвел взглядом логово мертвого Диджа и вышел в коридор.
Он нашел Андреа у бассейна. Она рассеянно смотрела на труп, плававший в голубой воде.
— Хотите уехать со мной? — спросил Мак.
Девушка скованно улыбнулась.
— Куда?
Болан равнодушно пожал плечами.
— Не все ли равно?
Она кивнула и вложила руку в его широкую твердую ладонь. Болан подвел ее к новому "мерседесу", усадил, сам устроился за рулем и завел двигатель. В молчании они подъехали к дверям. Охранник, которого Болан назвал Эндрю Харди, посмотрел на Андреа Д'Агоста и заговорщически подмигнул Болану. Его правая рука была перевязана окровавленным платком. Эндрю нагнулся к открытому окну "мерседеса", опираясь на крыло здоровой рукой.
— Хорошая работа, а, Фрэнки?
— Да. Передай Бенни, что я позабочусь о девчонке. Пусть присмотрит за всем до моего возвращения.
— Можешь не беспокоиться о Бенни, — ответил охранник.
Болан кивнул головой и дал газ. Под визг колес они вылетели из ворот и покатились по аллее, ведущей к шоссе. Болан подумал, что Миролюбивый Бенни пока не догадывается, до какой степени ему бы стоило побеспокоиться о самом себе. Семейный суд относительно быстро вынесет свое решение по событиям сегодняшнего дня. Болан почувствовал нечто вроде жалости к "повстанцам", но тут же подавил в себе эти эмоции. Он увидел этих подонков в их истинном обличье: все они — будущие Лу Пена. Мир обойдется без них.
Когда машина сворачивала на шоссе, Андреа бросила через плечо короткий взгляд назад, вздрогнула, словно от озноба, и придвинулась к Болану.
— Я не знаю, кто вы, — заговорила она, — но вы словно провели меня через чистилище.
Болан улыбнулся ей.
— Знаете, чтобы выйти из чистилища, есть два пути.
— Каким же путем пойдем мы? — шепотом спросила Андреа.
Болан не мог ответить на ее, в общем-то, простой вопрос. Но он уже знал путь, которым, скорее всего, ему суждено пойти. Этот путь был уже знаком ему — жизнь тени в мире теней. Жизнь, которая обретала свой истинный смысл только тогда, когда текла кровь. Болан знал свой путь. Он обнял Андреа за плечи и привлек к себе.
— Поднимите глаза и посмотрите во-он туда, на горизонт.
— Зачем?
— Это напомнит вам, что вы живое существо, что жизнь продолжается, и что в ближайшие четверть часа может произойти все, что угодно.
Андреа закрыла глаза и положила голову на широкое плечо Болана. Они въехали на развилку главной дороги. Болан притормозил и глянул на запад, где полыхало кроваво-красное зарево заката, где ярко-алое солнце тонуло в песках бескрайней пустыни.
— Ну, уж нет! — и он повернул на восток. — Я сыт этим по горло!
Однако Палач не нуждался в подсказке кроваво-красных небес. Он и так знал свое будущее. Ведь даже его собственная тень имела цвет крови. Если у мафии имелись веские основания бояться и ненавидеть Мака Болана, то близился момент, когда она должна была собраться с силами и всей своей мощью обрушиться на него, чтобы раз и навсегда устранить постоянную угрозу своему существованию, вырвать острую занозу, засевшую в самом чувствительном месте... Пат и Майк находились по другую сторону горизонта. В мире теней, где обитал Палач, все небеса пылали багрянцем.
Но пока он одержал победу, пусть маленькую, временную, но победу. Он мчался в шикарной машине по бесконечной дороге и обнимал красивую женщину. Жизнь продолжалась.
Андреа положила руку на плечо Болану.
— Куда бы ни лежал твой путь, возьми меня с собой.
— Ты на меня не сердишься?
— Отец умер задолго до моего рождения, Мак.
— Как ты меня назвала?
— Я буду называть тебя так, как ты захочешь, — прошептала она.
Болан пожал плечами.
— О'кей. Только не называй меня Счастливчиком!
Он поцеловал Андреа и почувствовал, что его маска создана не только для убийства.