Пендлтон Дон. Капо из Акапулько

   — Ты явно поспешил, — сухо заметил босс. — Двадцать минут назад я все переиграл, и теперь мне твой дом вряд ли понадобится. Так что не делай глупостей, Джонни, и не пытайся бежать, как крыса с тонущего корабля.
   Ройал гневно уставился на босса:
   — Нет уж, Макс, не тебе приказывать, где и когда мне находиться. — Его голос внезапно сорвался на крик. — Я сам буду решать, что мне удобно, а что нет!
   В комнате повисла мертвая тишина. До Ройала наконец дошло, что он явно перегнул палку. Он нервно закурил, при этом щелканье зажигалки прозвучало сухо и резко, точно выстрел.
   — Прошу прощения, Макс, — пробормотал Ройал. — Но мне до чертиков не хочется ввязываться в подобные дела. Принимать у себя твоих друзей и развлекать их — одно дело. И совсем другое, когда начинаются все эти паскудные разборки. Стрельба, трупы... Жуть! Я, знаешь ли, как-то не привык...
   На столе зазвонил телефон. Спилк взглядом приказал одному из костоломов поднять трубку.
   Ройал сделал подряд несколько нервных затяжек, напряженно уставясь на мафиози, который внимательно выслушивал какое-то сообщение по телефону.
   — Звонит Тони, — наконец доложил гангстер своему боссу. — Он сейчас на побережье и говорит, что видел эту девицу Канада. Несколько минут назад она вышла в море на моторной лодке с парнем по имени Франклин. Они направились на юг.
   — Передай Тони, чтобы немедленно приготовил вертолет. Если это и впрямь та самая девица, то она мне позарез нужна. Пусть как хотят, но доставят ее сюда.
   Мафиози передал приказ и повесил трубку.
   Вновь воцарилось молчание.

Глава 7

   Наблюдать, как яхта врежется в берег, уже не оставалось времени. Едва забравшись в катер, Болан сразу же заметил приближающийся вертолет.
   Похоже, «стрекоза» держала путь именно к ним, потому что других каких-либо судов в этом районе сейчас не было. Конечно, вертолет мог появиться совершенно случайно и не представлял для пассажиров реальной опасности, однако в это Болану верилось с трудом. По роду своих занятий он обязан был предполагать худшее и готовиться только к худшему. Ладно, если потом повезет. А если нет? Поэтому требовалось срочно выяснить истинные намерения вертолетного экипажа.
   — Развернись! — крикнул Болан. — И не спускай глаз с вертолета!
   Мощный катер рванулся вперед и совершил крутой поворот на запад. Болан бросил прощальный взгляд на «Сиворд». Набирая скорость, яхта уверенно шла навстречу своей гибели.
   Перебравшись на нос, Болан принялся в бинокль рассматривать «стрекозу». В прозрачной пуленепробиваемой кабине сидели трое вооруженных мужчин. Неожиданно вертолет резко изменил курс и, быстро снижаясь, устремился наперерез катеру. В то же мгновение распахнулась боковая дверь и в образовавшемся проеме показался знакомый предмет — винтовка с пламегасителем.
   — Не снижай скорости и веди катер точно по прямой, — заорал Болан девушке. — Придется поиграть.
   Коротко кивнув, она испуганно посмотрела на приближающийся вертолет.
   Из бокового отсека Болан вытащил «узи», загнал патрон в патронник и пристроился у борта — с таким расчетом, чтобы из вертолета нельзя было толком разглядеть страшное оружие.
   Нагнав катер, вертолет уравнял скорости и теперь как бы завис над носом суденышка на высоте не более пятидесяти футов. Похоже, сидевшие в кабине узнали Марту Канада и несколько расслабились. Болана они никогда не видели в лицо и потому, что называется, проигнорировали.
   Поигрывая «парабеллумом», один из парней решил проявить верх джентльменства — высунувшись в раскрытую дверь, он громко проорал в мегафон:
   — Эй, вы, на катере! Настоятельно просим сбавить обороты! Чрезвычайная ситуация! Пожалуйста, остановитесь, мисс Канада!
   Полуобернувшись, Марти бросила на Болана взгляд, полный отчаяния. Шум работающих двигателей буквально оглушал. Словно угадав, что имеет в виду Марти, Болан отрицательно покачал головой и подал знак резко изменить курс.
   В это время вертолет немного сдвинулся в сторону, и девушка тотчас устремила катер к «стрекозе», намереваясь вновь пристроиться у нее под брюхом.
   Подобный маневр явно не понравился сидевшим в вертолете, и, почуяв подвох, они решили не искушать судьбу и приготовились стрелять. Из открытой дверцы высунулся человек, вооруженный полуавтоматической винтовкой, и, когда расстояние сократилось до пятидесяти ярдов, открыл беглый огонь. Вокруг катера мигом запрыгали водяные фонтанчики, а в его пластиковом корпусе появились две пулевые пробоины.
   — Вырубай мотор! — рявкнул Болан.
   Марти мгновенно отреагировала на команду. Мотор заглох, и, уйдя в воду по самую ватерлинию, катер резко сбавил скорость. Едва движение выровнялось, Болан вскинул «узи».
   Пилот среагировал четко, и вертолет также замедлил ход, на что, собственно, и рассчитывал Палач.
   Первая очередь из «узи» разнесла в клочья хвостовой двигатель. Потеряв линейную устойчивость, «стрекоза», влекомая центральным двигателем, начала вращаться вокруг вертикальной оси, после чего вертолет неуклюже клюнул носом и совершил какой-то немыслимый пируэт совсем рядом с катером. От резкого толчка оба стрелка вылетели за борт и плюхнулись в море, тогда как пилот из последних сил пытался выровнять подбитую машину.
   Следующая очередь безжалостно пропорола обшивку кабины — и бой между воздухом и морем завершился. Железная птица боком рухнула в океан и сразу ушла под воду.
   Марти, громко всхлипнув, вцепилась обеими руками в руль.
   — Катер наполняется водой, — сообщил ей Болан. — Поехали, но теперь уже не надо никаких гонок.
   — Может, кто-то остался в живых? — спросила она далеким, приглушенным голосом. — Если поискать...
   — Никто не выжил, — мрачно отрезал Болан. Его внимание привлекли звуки, доносившиеся с берега: «Сиворд» только что налетел на камни возле пирса и начал тонуть.
   — Просто ужас, просто ужас! — Тело Марти содрогалось от рыданий. — Как ты мог сделать это?
   Болан предпочел не выяснять, о каком конкретно событии шла сейчас речь, да это в принципе и не имело значения. Он действовал на результат, а не ради аплодисментов. И никогда не ждал слов благодарности, хотя порой и не отказался бы услышать их.
   — Кто управляет катером: ты или я? — холодно поинтересовался Мак.
   — Конечно же, не я! — с вызовом ответила она. Он решительно отодвинул ее в сторону и сел за руль.
   Не успеешь и глазом моргнуть, как половина всей военной морской базы соберется здесь, — наверняка, те, кому следует, засекли перестрелку.
   А катер набирал воду с угрожающей быстротой.
   — Присмотри какой-нибудь подходящий участок на берегу, — посоветовал Болан. — Ты хорошо плаваешь?
   — Нормально, — безжизненным тоном ответила Марти.
   Болан возлагал на это большие надежды.
   Он выиграл бой, но потерял катер.
   А может быть, он потерял и нечто большее. Кто знает...
   Джонни Ройал лежал на пляже рядом со своей виллой и лениво попивал виски, отмечая воистину эпохальное событие, свидетелем которого он стал. Еще бы! Не каждый день случаются настоящие кораблекрушения. Теперь к месту катастрофы, наверняка, уже устремились сотни лодок и катеров. Людей хлебом не корми — дай поглазеть на что-нибудь из ряда вон, в особенности страшненькое. И, надо полагать, паром, курсирующий между Катеной и Пуэрто-Маркез, теперь до отказа забит праздными туристами и любителями острых ощущений.
   Актер невольно хихикнул, представив себе Макса, который наблюдал сейчас весь этот бедлам перед своим домом.
   «И это ведь еще самое лучшее, — подумал он, — из всего, что могло случиться с таким сукиным сыном».
   И тут в ста ярдах от берега Джон Ройал заметил двух пловцов, направлявшихся к пляжу.
   В принципе посторонние купальщики были здесь довольно частым явлением. Ведь этот пляж принадлежал Ройалу чисто условно, ибо все мексиканские пляжи давным-давно превратились в общественные места. Удивляло другое: уж что-то чересчур далеко в море забрались эти пловцы. Более того, судя по измученному выражению на их лицах, они, похоже, проделали изрядный путь, прежде чем оказались в поле зрения Ройала.
   Люди попали в беду! Теперь это стало очевидно.
   Джон Ройал отшвырнул недопитую бутылку и побежал на пирс, готовый при первой необходимости бросить пловцам спасательные круги.
   И тут он обнаружил, что, собственно, усердствовать ему и ни к чему. Мужчина и женщина усердно подгребали к берегу, поддерживаемые надувными поясами.
   А-га...
   В голове Джонни Ройала молнией промелькнули недавние события: сумятица с яхтой, вертолет, быстроходный катер и стрельба... Вот оно что!
   На самом дне желудка Джонни Ройала начал оседать отвратительный комок. Он повернулся спиной к морю, медленно вернулся к своему шезлонгу и хорошенько хлебнул из початой бутылки. Затем со вздохом поднялся в дом, достал пистолет и, зарядив его, спустился во двор.
   Несколько минут спустя незваные гости выбрались на берег. Потрясающая блондинка, облаченная в крошечное бикини, едва держалась на ногах. Роскошная грудь ее тяжело вздымалась при каждом вдохе.
   Парень был под стать своей спутнице — высокий, крепко сложенный, с мощной челюстью Клинта Уокера, с благородными чертами лица и ледяным пронизывающим взглядом. Он тоже тяжело дышал, однако походка его оставалась уверенной, и видно было, что сил в нем сохранилось предостаточно.
   Впрочем Ройала поразило другое: странная одежда парня и огромный серебристый автомат, висевший у того на бедре. Столь огромной «пушки» Джонни еще не доводилось видеть никогда.
   Джонни шагнул вперед и для острастки помахал пришельцам своим пистолетом.
   В тот же миг женщина отпрянула в сторону, а ее спутник в броске с переворотом метнулся за спину актеру, на лету выхватывая из кобуры страшный автомат. Разумеется, он мог без промедления открыть огонь и в два счета отправить Ройала к праотцам, но почему-то не сделал этого. Джонни даже не успел толком сообразить, в чем дело, и так и остался неподвижно стоять — широко раздвинув ноги и безвольно прижав палец к спусковому крючку. Но наконец он пошевелился и косо глянул на незнакомца.
   Мужчины напряженно всматривались друг в друга, и тут Джонни Ройал вдруг услышал свой собственный, абсолютно спокойный голос:
   — Все в порядке. Добро пожаловать.
   Неизвестный ледяным тоном приказал:
   — Убери пушку.
   Актер уронил в шезлонг маленький пистолет 25-го калибра и пробормотал:
   — Я знаю, кто вы такие. Но здесь вы пока в безопасности.
   Дуло автомата продолжало смотреть в его сторону:
   — Кто тут есть?
   — Только я.
   — А слуги?
   Джонни отрицательно качнул головой, а затем тихо добавил:
   — Я хотел уехать из города.
   — Позаботься, чтобы все было в порядке.
   С этими словами парень вошел в дом, желая убедиться, что сказанное Ройалом — не обман.
   До смерти напуганная, с широко раскрытыми глазами, блондинка все еще лежала на земле. Похоже, силы окончательно покинули ее.
   Джонни Ройал перенес ее на шезлонг.
   — Думаю, я знаю твое имя, — проговорил он. — Ладно, лежи смирно, я принесу тебе крепкого ликера из агавы.
   Марти судорожно вцепилась ему в плечо.
   — Господин Ройал! — едва слышно прошептала она. — Этот человек!.. Вы знаете, кто он? Это Мак Болан!
   — Знаю, знаю, — успокаивающе пробурчал Ройал.
   — Он убьет вас! Он уже...
   — Все в порядке, успокойся.
   — Он знал, что этот дом принадлежит вам! И поэтому пришел сюда!
   — Это не мой дом, мадам, — тихо ответил Джонни. — И Болан вряд ли меня тронет. Когда-то — очень, очень давно — я подкинул ему одну работенку... Так что лежи и постарайся успокоиться. Сейчас я принесу ликер. Тебе надо согреться.
   Но он не успел сделать и шага.
   В дверях внезапно показался Мак и резко окликнул Джона Ройала.
   — Да? — отозвался тот.
   — Меня зовут Болан.
   — Ну, я это понял. И что же?
   — Мне нужна твоя помощь, — громко произнес Палач, опуская оружие.
   — Ты ее получишь, — немедленно пообещал Джонни Ройал.
   Интересно, кто это придумал, что человек живет на свете только раз? Джонни Ройал уже дважды умудрился выжить. Это ведь о чем-то говорит!..

Глава 8

   Сильное успокоительное подействовало сразу, и Марти Канада безмятежно уснула в комнате для гостей. Болан и Ройал остались во дворе. Просушивая одежду на раскаленном солнце, Палач не спеша поглощал разложенные на подносе бутерброды и запивал их крепким кофе.
   — Похоже, я не вызываю у нее особенных симпатий, — заметил Мак актеру. — Но я тоже не в восторге от нее, по правде говоря. Было бы лучше, если бы она осталась у тебя, пока не утихнет весь сыр-бор. Не думаю, чтобы это слишком затянулось.
   — Да, те, кто ее ищут, заявятся сюда в последнюю очередь, — согласился Ройал. — Но я мог бы и тебе кое-чем помочь.
   — В самом деле?
   — Конечно. Я в курсе многих тайн этого дурацкого города. Чертовы головорезы полагают, будто я совсем уж простофиля, эдакий деревенский дурачок. Но все не так, Болан, все не так.
   — Я знаю, — кивнул Болан.
   Эта скупая похвала, казалось, весьма ободрила актера. Поиграв с сигаретой, он неожиданно сказал:
   — Что же касается дамочки, я думаю, не надо судить о ней слишком строго. Просто она сильно утомилась.
   — Да, после обеда ей пришлось поволноваться, — согласился Болан.
   — На самом деле она почти ничего не знает.
   — Вот как?
   — Конечно! Они стараются использовать каждого, кто подвернется под руку. Любому находится занятие. Я пришел сюда нищим неудачником, — Ройал отвел глаза в сторону. — Не случайно большинство киношников стремится в шоу-бизнес. Нам хочется, чтобы нас любили, понимаешь? Чтобы любили все сразу — и навсегда. И если только появляется хоть намек на такую любовь, от нее, Болан, очень трудно отказаться. Очень трудно вернуться в никуда. Мафия может сделать для таких людей, как я, буквально все. Но я ведь чувствовал, что они при этом делают со мной... В действительности это страшно, Болан. У людей покупают душу. Не спорю, задорого покупают, но... — Актер покачал головой и глубоко затянулся. — Такие, как я, имеют славу, купаются в потоках денег, испытывают радость, возбуждение... Но почти никогда не видят истинного дерьма, лежащего в основе всего этого. Смекаешь? Попросту не видят, а если и видят, то не хотят замечать.
   — Как они использовали Марту Канада?
   — Не они, а он — Касс. Парень, мягко говоря, со странностями. Ты знал об этом?
   — О чем именно?
   — О том, что он — гомосексуалист.
   — Нет. А это имеет какое-то значение?
   Актер пожал плечами.
   — Для девушки — конечно. Она служила ему своего рода ширмой. Понимаешь, к чему я клоню? Его постоянно мучил страх, что боссы могут пронюхать об этом. Мне такие подробности известны только потому, что он приходил ко мне за товаром.
   — Почему к тебе?
   Ройал торжествующе усмехнулся.
   — Ну, я же сутенер, ты ведь знаешь. Ничего не имею против такой репутации — для отвода глаз. А если честно... Не-ет, Касс не хотел кого попало с улицы. Его волновали молодые и хорошенькие педики из Голливуда. А их тут — пруд пруди, сам понимаешь.
   — Каждому свое, — пожал плечами Болан. — Так что насчет Марти?
   — Я же сказал: занавеска на окошко, ширма, только и всего.
   — Он не использовал ее при найме или распределении девушек?
   — Только не для распределения — к нему Касс не имел ни малейшего отношения. Что же касается найма, то и тут она, по сути дела, тоже чиста. Эта милашка появилась у него задолго до того, как он начал интересоваться проституцией.
   — Ты когда-либо видел Марти прежде?
   — Нет. Касс порой намекал на ее существование, заводил какие-то разговоры, но ее никто не видел — по слухам, ему очень не хотелось ввязывать ее во все эти дела. А в действительности он вел безошибочную игру, как бы прячась за спиной красотки и одновременно намекая всем, что это чистое создание окружено его заботой и, конечно, счастливо. Свита делает короля — известный прием.
   — Это так, — согласился Болан.
   — Я ведь тоже... ну, как бы сказать поточнее... не совсем сутенер.
   — Тогда кто же ты, Ройал?
   — В основном — такая же ширма, вроде нашей девицы. Красивая штора, которой при надобности можно задернуть окно. Я никогда не лез в их дела. Конечно, у меня наладились кое-какие контакты. Да и имя, знаешь ли, играет не последнюю роль. Я им, в сущности, могу прикрыть любую кучу всяческого хлама. — Он ухмыльнулся. — В глазах девочек у меня вполне устойчивая репутация. Во-первых, я как бы начальник товарной станции: а в Акапулько, где давно уже торгуют человеческим телом, завязались узлом тысячи разных торговых путей. Я — своего рода конферансье; у меня талант — в лучшем виде представить товар и развеселить людей. А они не торгуют дешевкой. Впрочем, сам я никогда не видел, как деньги перетекают из рук в руки, и сомневаюсь, чтобы и девочки хоть раз были свидетельницами этому. Тем не менее они живут в роскоши, имеют все, что пожелают, и получают удовольствие от жизни.
   — Некоторое время, — тихо вставил Болан.
   — Ну да, до тех пор, пока не начнут увядать. Но, черт побери, так начинали многие особы, сделавшие потом весьма недурственную карьеру. Причем на вполне законных основаниях. Да что далеко ходить за примерами — приглядись-ка повнимательнее к Голливуду! Я к этому не имею отношения, но суть одна: вряд ли то, что там происходит, можно назвать белым рабством.
   — Случаются исключения, — снова вставил Болан.
   — Конечно! И именно поэтому мне часто по ночам снятся кошмары. Пока девушки играют в эти игры по написанным для них заранее сценариям, они, безусловно, способны подняться достаточно высоко.
   — А если они вдруг заартачатся?
   — Тогда — на Тампико, — вздохнул Ройал.
   — Что такое Тампико?
   — Это к западу от Алджиерса.
   — Понятно.
   — Они плохо кончают, Болан.
   — Я не сомневаюсь.
   — Сегодня вечером туда отправят сразу шестерых красоток.
   — По какому маршруту?
   — На самолете компании — реактивном лайнере «Лир». В шесть он прилетает из Тампико и почти сразу же убывает обратно. Каждый день, как челнок.
   — Тампико — конечный пункт?
   — Не знаю. Скорее всего — нет. У них туг очень разветвленная сеть. Но одно я знаю точно: сегодняшним рейсом прибывают несколько очень высокопоставленных персон. Ребята из мафии.
   — Надо думать, ты не просто так все это рассказываешь?
   — Конечно.
   — А зачем тогда?
   Актер громко вздохнул.
   — Мне до жути надоел весь этот сволочизм.
   — Ты, наверное, здорово устал.
   — Еще бы! Понимаешь, Макс ни в грош не ставит человеческую жизнь, ему плевать, что у других тоже есть какие-то проблемы, свои радости, печали, свои цели, наконец! Похоже, его ничто толком не волнует. Но ты бы видел, какие крокодиловы слезы он проливал, когда долбанулась его чертова яхта. Вот это было горе! Словно мать родную хоронил. И так во всем.
   — Ну, этим-то меня не удивишь, — заметил Болан. — Такое как раз в порядке вещей.
   Актер скосил глаз на его наручные часы:
   — Уже почти половина шестого.
   — Ну и что?
   — Ты поедешь со мной в аэропорт?
   — Да, но сначала мне нужно позвонить.
   Ройал коротко кивнул в сторону телефонного аппарата.
   Болан снял трубку и уверенно набрал местный номер. Голос с испанским акцентом отозвался почти сразу.
   — Вилла Спилка.
   — Пригласите, пожалуйста, господина Спилка. Говорит Мак Болан.
   — Секунду.
   В трубку ворвался другой голос — низкий, жесткий, не допускающий никаких шуток:
   — Так кто это звонит?
   — Мак Болан. У меня нет времени, так что давай твоего босса, и поживее!
   — Ну, ты остряк...
   — Я не люблю повторять дважды.
   — Ладно, сейчас.
   Глаза актера стали совершенно круглыми. Он сдавленно прошептал:
   — Ты — сумасшедший...
   Болан взмахом руки заставил его замолчать, и в этот момент к линии подключился другой аппарат.
   — Говорит Спилк!
   — Я послал тебе яхту. Ты ее встретил?
   — Сукин ты сын, ублюдок дерьмовый, — ровным, ледяным тоном произнес босс. — Что ты надеялся этим доказать?
   — Только то, что это мне по силам. Теперь ты убедился, Спилк?
   — Я бы хотел кое-что обсудить с тобой, Болан. С глазу на глаз.
   — У тебя скоро появится такая возможность. А пока имей в виду: я звоню, потому что хочу предложить тебе одну сделку.
   — А точнее?
   — У меня есть кое-какой товар для тебя.
   — В самом деле?
   — Да, Спилк. Мне кажется, рынок яхт окончательно накрылся. Теперь, пожалуй, я буду продавать дома.
   В трубке воцарилось молчание.
   — К чему ты клонишь? — спросил наконец Спилк.
   — Есть одна очень недурственная вилла, Спилк, которую я между делом опутал проводами. Следишь за моей мыслью? Если хочешь приобрести этот симпатичный домик, я могу убрать провода.
   — Ты псих!
   — Не исключено. Но уж будь уверен, с проводами я умею обращаться. Я чувствую, ты мне все еще не веришь. Тогда я покажу тебе другой фокус. Хочешь?
   — Как-то я не улавливаю ход твоих рассуждений, Болан. Это слишком сложно для меня.
   — Я так и думал. Впрочем, рано или поздно ты поймешь, придется это сделать. Я разбираю твою империю на части, Спилк. Дошло? И в ближайший час я отправлю тебе очередной ее кусочек. Жди!
   — Эй, послушай! Давай разберемся!..
   — Зачем тратить впустую бесценное время друг друга? Я вижу, ты не готов к подобной сделке. Вот и хорошо. Когда я отправлю тебе второй кусок, мы можем снова переговорить.
   Болан повесил трубку и поднялся.
   — А теперь — живо в аэропорт! — приказал он актеру.
   — Представляю себе, с какой рожей он выслушивал тебя, — пробормотал актер. — Но я, знаешь ли, тоже не очень-то врубился...
   — Я послал ему в подарок яхту, — (одними уголками губ улыбнулся Болан.
   — Ну да, ту, которая пошла ко дну...
   — А теперь я отправляю ему самолет.
   — Господи! — ахнул Ройал. — Ты это серьезно?
   — Я редко бываю столь серьезен, как сейчас, — торжественно провозгласил Палач. — Я думал, ты умнее, Джонни.
   — Век живи — век учись, — развел руками Ройал. — Сумасшедший день!
   — Да, судный день всегда таков, — невозмутимо подтвердил Палач.

Глава 9

   По складу характера Болан никогда не увлекался какими-то военными хитростями, отдавая предпочтение точным боевым приказам и прямолинейному ведению войны. И все же время от времени возникали непредвиденные ситуации, которые вынуждали Болана прибегать к хитростям.
   Нечто подобное случилось и теперь, в Акапулько.
   Здесь не существовало мафии как таковой. Был только один человек — Максимилиан Спилк, неимоверно богатый и одержимый безумной идеей создать новую мафию, которая подменила бы прежнюю и своими сетями оплела бы весь земной шар. Став натурализированным гражданином Мексики, Спилк очень скоро приобрел немалый вес в деловых кругах и даже сумел достаточно прочно вписаться во властные структуры страны.
   Идея новой мафии принадлежала отнюдь не Спилку, он всего лишь пытался воплотить ее в жизнь. И Акапулько, по замыслу творцов, предстояло превратиться в некую тайную лабораторию, где первоначальную идею, должным образом оформив, наполнили бы надлежащим содержанием и запустили бы гулять по миру.
   Что касается содержания, а точнее, плотского наполнения проекта, дело было обставлено достаточно пикантно. По всему миру рассылались тайные бригады прелестниц под кодовым названием «Мата Хари». Им вменялось в обязанность входить в доверие политиков и бизнесменов глобального масштаба, обольщать их и, получив тем самым доступ ко многим секретам, затем передавать добытые сведения в координационный центр новой мафии, который обрел бы возможность в собственных интересах влиять на ход различных мировых процессов.
   Конечно, участвуя в подобных грязных делишках, увязнув в них по уши, выйти потом из игры, отмыться от налипшего дерьма представлялось затеей нереальной. Несчастные девочки попадали в настоящее рабство. А в итоге их подстерегала либо преждевременная смерть, либо столь же преждевременная неминуемая деградация. Перспектив в жизни у них не было никаких.
   Существенная роль в планах новой мафии отводилась производству и сбыту наркотиков. Болан знал: с каждым годом ситуация на этом чудовищном рынке становилась все более неконтролируемой, несмотря на попытки заинтересованных стран навести здесь хоть какой-то порядок. Чем-то это все напоминало времена «сухого закона» в США. На незаконной торговле спиртным мафия сколотила себе неимоверный капитал. Но разве отмена «сухого закона» подорвала могущество мафии? Отнюдь. Точно такая же картина складывалась и сейчас. Пытаясь выбить почву из-под ног мафии, в некоторых американских штатах по сути уже легализовали торговлю марихуаной и готовы были даже к еще более радикальным мерам, однако мало кто верил, что отмена полного запрета принесет ощутимый успех.
   Наиболее прозорливые и деловые мафиозные кланы начали спешно вкладывать свои нажитые преступным путем богатства в легальный бизнес, в частности, — в легальные торговлю и производство, что в свою очередь, служило надежным прикрытием для более действенных и изощренных форм тотального рэкета.
   Как именно работает новая мафия в сфере наркотиков, Болан не имел исчерпывающей информации.
   Похоже, что и сами мафиози не имели на этот счет полностью продуманной концепции. И как раз конференция в Акапулько должна была расставить в этом вопросе все точки над "i". По идее, воротилы преступного бизнеса собирались объединиться в некую наркокартель — по образцу объединения, созданного странами — производителями нефти.