Пендлтон Дон. Капо из Акапулько

   — Больше она такой уже не будет, — угрюмо отозвался Болан, оборачиваясь и пристально вглядываясь в незнакомку. — А ты-то кто, позволь мне узнать.
   — Мое имя — Энджи Грин! — не в силах успокоиться, воскликнула она. — Я работаю на ФБР, так что не вздумай касаться меня своими грязными лапами!
   — Именно таких, как ты, я и называю «настоящими леди», — с язвительной усмешкой парировал он.

Глава 20

   — Ну, если честно, я не совсем агент, — после недолгой паузы призналась перепуганная красотка. — Но я сообщаю информацию.
   — Платный информатор, — уточнил Болан.
   — Можно назвать и так, — согласилась Энджи Грин. — В конце концов я просто зарабатываю себе на жизнь, как и все остальные.
   — Ты работала на Джона Ройала?
   — Совершенно верно. А эта придурочная девка вдруг вообразила, будто через Джонни вся информация и утекает.
   — А как ты очутилась здесь, в ванне?
   Энджи скорчила недовольную гримасу.
   — Слепая преданность долгу, — она слегка пожала плечами, — или Джону Ройалу, что, в сущности, одно и то же. Он забрал нас из аэропорта и повез к себе на виллу, но по пути решил, что нам, девочкам, лучше не ошиваться рядом с ним — и ему спокойнее, и нам безопасней. Ведь он на самом деле очень добрый человек, надеюсь, тебе это известно. Ну так вот, уже недалеко от виллы он вдруг вылез из автомобиля и велел нам всем дуть в Мехико-Сити, а оттуда на самолете возвращаться в Штаты. Мы даже не спорили с ним, думаю, остальные девушки именно так и поступили. И тут словно какое-то затмение на меня нашло. Мы уже отъехали, наверное, на целую милю, когда я внезапно выскочила из машины и побежала обратно к вилле. Боже мой! Это была дорога прямехонько в ад!
   — Они поджидали его? — осведомился Болан.
   — Да! Я только подошла к дому — и сразу увидела, как они вывели Карлоса куда-то в парк. И больше он не возвращался.
   — Кто такой Карлос?
   — Дворецкий.
   — Они утопили его в бассейне.
   — Вонючая шлюха! — взорвалась Энджи.
   — Марти играла роль королевы?
   — Естественно! Ведь Кассиопея как дурак работал на нее. Что, не знал? Она заправляла всем, а это ничтожество было просто ширмой, прикрытием.
   — Да, звучит достаточно удивительно, — признал Мак.
   — Еще бы! В мафии всегда грызлись одни мужики — считалось, что это их, так сказать, привилегия. Но над миром начинают дуть новые ветры, мистер Болан. Или вы их не замечаете?
   Конечно, Болан давно уже ощутил ветер перемен. Женщины во всем стремились доказать свое равенство с мужчинами. Даже по части неприкрытого дикарства.
   — Мало выиграешь — мало потеряешь, — пробормотал Болан.
   — Чего-чего? — не поняла Энджи.
   — Считай, что ты осталась в плюсе. Думаю, тебя скоро сделают настоящим агентом. Ты этого заслужила. Если что, сошлись на меня. И учти: мафия сейчас в полной боевой готовности.
   — Неужели?
   — Безусловно. Судя по твоим словам...
   — Я просто рассказала все, что знала. Выходит, это помогло? — обрадованно спросила Энджи.
   — Конечно, — улыбнулся Болан. — Я чувствовал, что Марти получает информацию из какого-то источника, и даже, грешным делом, пытался приписать ей твою роль. Но концы с концами не сходились — не совпадали цифры. Она никак не могла передать флаг до шести часов. А именно в шесть был поднят флаг Мафии.
   — У тебя, должно быть, прекрасная система связи, — заметила девушка.
   — Самая лучшая, — с гордостью ответил Болан. — Но почему ты не выложила дамочке всего, что ей хотелось знать?
   — Как раз наоборот: я рассказала все до мельчайших подробностей, надеясь, что эта сволочь запаникует, начнет дергаться, даст задний ход. Как бы не так! Она буквально озверела и... Словом, ей удалось связать меня. Вшивая сука!
   — Просто искательница приключений, — грустно покачал головой Болан. — Могла бы вести себя и поумней.
   — Тебе она вроде нравилась?..
   — Поначалу — да. Она умела произвести впечатление.
   — Мне очень жаль...
   — Мне тоже. — Болан притянул девушку к себе и едва коснулся губами ее теплого сухого лба. — Ладно, забудем об этом. Лучше займемся твоими делами. Не советую тебе выходить из этого дома. Никуда. Запри все окна и двери и дозвонись в консульство. После чего сиди тихо, как мышка, пока за тобой не приедут оттуда. Все ясно?
   — О'кей! — просияла Энджи. — Спасибо, Болан. Я никогда не забуду тебя.
   Она крепко поцеловала его в губы и быстро удалилась в спальню.
   Болан выждал несколько секунд, потом круто развернулся и покинул дом.
   Итак, Марти работала в качестве «контролера». Судя по всему, ее обслуживали не только боевики из Акапулько, но и бравые ребята из других стратегически важных точек земного шара. И на этом поприще она явно преуспевала, командуя целой армией мафиози всех мастей. Даже крошка Касс играл второстепенную роль, хоть и был у всех на виду.
   И не вина Марти, что все вдруг пошло кувырком. Она парила высоко и красиво, пока события вокруг нее не обрели зловещую окраску. Скрытая борьба против клана Спилка наконец-то выплеснулась наружу, и этот вихрь интриг, заговоров и неожиданных смертей разом подхватил Марту Канаду и повлек к краю пропасти. Возможно, ей и удалось бы уцелеть и даже, при удачном стечении обстоятельств, добиться еще большей власти... если бы на горизонте не замаячил Болан. А у него были собственные планы относительно новой мафии, да и вообще всей мексиканской империи.
   Конечно, Марти стоило немножко набраться терпения и выдержать некоторую паузу. Но, как это часто случается с темпераментными искательницами приключений, нервы у нее сдали, она ударилась в панику и перешла к необдуманно резким действиям. Ведь, по большому счету, никто не вынуждал ее сразу открывать стрельбу. Да и другие поступки можно было бы совершать куда осторожнее...
   Болан понятия не имел, как у нее складывались взаимоотношения с главами нью-йоркских группировок. Но, вероятнее всего, она имела достаточно мощное прикрытие в Совете. Поэтому заезжих гангстеров заранее предупреждали о необходимости соблюдать протокол — работать с девушкой так, чтобы ни в чем не скомпрометировать ее собственные операции.
   Теперь, слава Богу, все осталось позади. Теперь Марту Канада ждал долгий-долгий отдых, отдых без конца. Зато у Болана просвета не предвиделось. Его, как всегда, ждала работа на износ, тяжкая работа солдата.
   Обогнув залив, он погнал свой автомобиль к вершине холма, где располагалась вилла Спилка, надежно спрятанная в глубине роскошного парка.
   Времени оставалось мало, и потому нужно было действовать наверняка.
   Направив автомобиль в сторону ворот, Болан на ходу выпрыгнул из кабины и тотчас через густые заросли устремился к стене, которая опоясывала владения Спилка. Расчет был прост: машина врежется в запертые ворота и тем самым вызовет переполох в стане врага. Наверняка, часть охраны кинется к месту происшествия, а тем временем Болан, воспользовавшись паникой, проникнет незамеченным на территорию виллы.
   На правом бедре у него покоился «отомаг», а под левой мышкой висела в кобуре незаменимая «берет-та». Другого оружия он просто физически не мог взять с собой, поскольку на груди и на спине тащил два тяжеленных рюкзака с взрывчаткой.
   Расположение охранных постов было продумано наспех, если кто-то вообще ломал себе над этим голову, так что найти бреши в обороне не составляло особого труда.
   Перемахнув через стену, Болан тотчас углубился в парковые дебри, следуя точно спланированным маршрутом. И уже через десять минут он мог без помех приступить к делу.
   Ему понадобился ровно час, чтобы заложить взрывчатку среди скал, которые уступами спускались от здания виллы к самому пляжу. Еще пять минут ушло на установку детонаторов — им предстояло сработать в строго определенной последовательности, не оставляющей врагу путей к отступлению.
   Когда со всеми подготовительными «процедурами» было покончено, Болан зашвырнул в кусты пустые рюкзаки и легко, будто играючи, проник во дворец.
   — Я так и знал, что ты вернешься, — безразличным тоном произнес Спилк, едва Болан спрыгнул с парапета на просторную веранду.
   Здесь было очень темно, и босс мог различить лишь смутный силуэт позднего гостя, однако он сразу догадался, кто стоит перед ним. Вероятно, Спилк уже долгое время сидел вот так — в ночи, совершенно один; дожидаясь появления Палача.
   — Ты неплохо изучил мои привычки, — поздравил его Болан.
   — Что делать, — развел руками Спилк. — Сначала ты отправил мне яхту. Затем я получил самолет. Поверишь ли, я просто сгорал от нетерпения узнать, что получу в очередной раз.
   — Океан, — тихо сообщил Болан.
   — Что?
   — Я пришел подарить тебе океан, Макс.
   — Интересно, как это тебе удастся?
   — Если гора не идет к Магомету...
   — То Магомет идет к горе. Ну и что?
   Спилк неподвижно восседал в кресле возле парапета, на его коленях покоился обрез.
   — Ты хочешь затащить меня в океан, мистер Псих? Не надейся. Я прикончу тебя — прямо здесь и сейчас.
   — Ты уже тонешь — и тебе не всплыть.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Горы под твоей виллой нашпигованы взрывчаткой.
   — Как ты говоришь?
   — Я заложил взрывчатку среди скал. Через несколько минут, Макс, вся твоя чертова страна фантазий обрушится в море. Ты сомневаешься?
   Нет, Макс, безусловно, верил ему.
   Он поверил с самого начала, когда потерял яхту. И укрепился в этой вере, когда потерял еще один предмет обожания — свой несравненный реактивный самолет. Глупо было сомневаться и теперь, узнав о предстоящей гибели самого грандиозного — и потому особенно пестуемого — объекта его любви.
   Взор его невольно обратился к роскошным садам, темными волнами сбегавшим к океану. И как раз в эту секунду Болан бесшумно выстрелил по неподвижной мишени. «Беретта» никогда не подводила в нужное мгновение.
   Молниеносная смерть настигла Спилка раньше, чем он успел ощутить боль, и глава мексиканской мафии сполз со своего трона, не издав ни единого звука протеста.
   — Упаси Господь душу этого человека, — пробормотал Болан и стремительно шагнул в дворцовые апартаменты.
   Далеко впереди мелькнула фигура Крутого Пола — «беретта» оказалась проворней подручного Спилка. Когда Болан приблизился к нему, тот сидел скрючившись, уткнувшись лицом в цветочный горшок, и кровь, струясь из зияющей раны в голове, обильно поливала растение.
   Завидев Болана, люди в конце коридора со страхом тотчас побросали оружие.
   — Слушайте внимательно, — обратился Палач к охранникам. — Босс мертв, а дом скоро взлетит ко всем чертям. Игры закончены, так что немедленно дуйте отсюда. И предупредите всех слуг. В вашем распоряжении несколько минут. Бегите вниз по холму, и, чем дальше, тем лучше. Ну, что вы стоите?!
   Парни безмолвно подчинились.
   В свою очередь Болан нырнул в гущу сада и узкими мощеными аллеями быстро добрался до лестницы, которая крутыми, петляющими маршами спускалась к морю.
   На секунду он остановился, глядя вниз. Вот примерно с такого же утеса в Ла Квебраде отважные ныряльщики прыгали в океан. Интересно, какие мысли роились в их головах, пока смельчаки летели навстречу пенистому прибою?..
   Короткое расслабление прошло, и Мак стремительно помчался по лестнице, чуть придерживаясь — для страховки — левой рукой за перила. На пляже, усеянном камнями, его встретил единственный часовой — индеец с рваной повязкой на голове. Парень как-то странно посмотрел на Болана, но даже не пошевелился.
   — Понимаешь по-испански? — резко спросил Болан.
   В этой стране, где пересекались выходцы из многих стран, далеко не каждый понимал испанскую речь.
   Индеец коротко кивнул.
   — Беги прочь! — гаркнул Макс. — Скоро все взлетит на воздух! — Он указал в сторону холма. — Соображаешь? Разнесет все к чертям.
   — Ба-бах? — ответил часовой.
   — Правильно, парень. Беги!
   Болан вошел в воду и поплыл прочь от берега, изо всех сил работая руками и ногами. Немного погодя он принялся поочередно открывать баллончики со сжатым воздухом, укрепленные на поясном ремне. По сути, нехитрое приспособление, но зато благодаря воздушным струям, упруго бьющим вдоль тела, удавалось плыть значительно быстрее, да и можно было сэкономить силы.
   Он был на расстоянии двухсот ярдов от берега, когда первый взрыв сотряс ночь.
   А затем началась беспрерывная канонада — скалистый мыс раскалывался на глазах.
   Сначала вниз поползли террасы, на которых уступами подбирались к вилле роскошные сады. Затем пришла очередь и самого дворца. Стены зашатались и, разваливаясь на огромные бесформенные куски, посыпались в бездну, что с непостижимой быстротой начала разверзаться на месте некогда величественного холма. Грохот взрывов слился со звоном битого стекла и скрежетом лопающейся арматуры. Сердце сказочной империи остановилось навсегда; трон новой мафии, столь долго и любовно возводимый, в несколько мгновений обратился в пыль, в ничто. Воды океана с ревом устремились в образовавшуюся пустоту и навеки поглотили даже малейшие намеки на былое царское величие могущественного Максимилиана Спилка.
   Поднявшиеся сильные волны все дальше уносили Болана от изуродованного берега.
   Обернувшись, Палач долго смотрел на плоды своих трудов.
   — Видит Бог, я этого не хотел, — прошептал он.
   Но, чтобы покончить со злом, ему пришлось всем показать, что же такое настоящий ад.
   Другого выхода у него не было.

Эпилог

   — Так кто же она такая — твоя Дева Гвадалахары? — с нескрываемым любопытством спросил глава питтсфилдской мафии.
   — Это была просто шутка, приятель, — отозвался в трубке усталый голос. — Должно же в нашей жизни существовать нечто, что нельзя задешево купить или продать. Иногда, принимаясь за новое дело, очень полезно обратиться мыслями к такой вот деве или кому-то еще, подобному ей. Раньше это называли святынями, высокими идеалами... Теперь, конечно, все намного проще.
   Таррин усмехнулся. Рассеянно повозив пальцем по исцарапанной стенке телефонной будки, он заметил:
   — Знаешь, дружище, порой твои слова звучат как чистая фантастика. Невозможно поверить. Но — приходится! Этот взрыв в Акапулько вызвал у нас настоящее цунами. Ты слышишь вопли?
   — Чьи?
   — О, они доносятся со всех улиц Нью-Йорка. Мне они слышны даже там, где я сейчас стою. Эти люди столько потеряли, Страйкер, столько потеряли!.. Никто не ожидал. Можно подумать, на Уолл-стрит ужасное потрясение, похлеще многих предыдущих. Залихорадило не только мафиозных умников, но и всю чиновничью рать. Сам понимаешь... Для восстановления империи потребуются годы. Но то, что удастся создать, уже не будет походить на прежнее.
   — Остается лишь надеяться на это, — вздохнул Болан.
   — С тобой все в порядке?
   — Конечно. Правда, чуточку душа измаялась... Но думаю, солнце и чудесный пляж помогут быстро восстановиться.
   — Ты решил немного задержаться? Что ж, местечко подходящее.
   — Как-то мне не нравится твой тон, Липучка.
   — Правда? — Таррин удивленно уставился на свое ухмыляющееся отражение в стекле телефонной будки. — А что именно тебе не нравится?
   — Я не вижу ничего смешного...
   — Ах, ты про это! Да просто я в хорошем настроении.
   — Думаю, не стоит его афишировать, даже если у тебя все складывается как надо. Я понимаю — нервы, нервы. Но... береги свою репутацию, Липучка.
   — Пошел к черту! Так о чем ты начал говорить?
   — Я решил, что моим мозгам пора немного отдохнуть. Пора перетряхнуть все мысли и посмотреть, какие можно сохранить, какие следует проветрить, а какие надо вообще швырнуть на свалку. Что-то состояние моих мозгов меня вдруг стало удручать.
   — Надеюсь, это не касается кишок и прочего?
   — Нет, — засмеялся Болан, — только мысли, чувства и мое теперешнее отношение к миру.
   — Довольно опасное занятие — откупоривать подобную кубышку, — проворчал Таррин. — Вспомни-ка про ящик Пандоры, дружище. Разве забыл, что с ней потом случилось?
   — Не знаю я никакой Пандоры, — тихонько огрызнулся Болан. — Да и что мне за дело до нее, когда тут столько обалденных девушек! Если сталкиваешься с ними каждый день, волей-неволей приходится пересматривать свои взгляды. Или ты не согласен?
   — Ага, короче, ты...
   — Времена меняются, Липучка, — со смехом отозвался Болан. — В конце концов у женщин тоже есть права.
   — Ну, разумеется, а как иначе! И ты, насколько я могу, судить, намерен предоставить одной из них...
   — Скажем так: я решил максимально изучить вопрос о полном сексуальном равенстве.
   — Раскрепощение и все такое, да?
   — Ну, если все сводить к этому, то — да, — самодовольно хмыкнул Болан.
   — Предстоит серьезная работа, Страйкер. У тебя уже есть подходящая помощница на примете?
   — Да как тебе сказать... По самым скромным подсчетам, таких помощниц здесь наберется пять или шесть тысяч.
   — Боже мой! Я кое-что, конечно, слышал о прелестях Акапулько, но никогда особенно не верил...
   — Придется поверить, Липучка. Жизнь — удивительная штука.
   — Ладно-ладно, только не слишком увлекайся... э-э... духовными вопросами. Как бы усердное решение их не отвратило тебя от основного направления твоей деятельности.
   — Мне хватит всего пары дней, Липучка. А затем я продолжу свой путь. — Мак глубоко вздохнул, и в этом вздохе прозвучала бесконечная усталость. — На пару дней я исчезаю, а потом дам о себе знать.
   — Уж постарайся, парень. Я буду очень ждать.
   — Спасибо, Липучка. Без тебя я не сумел бы провернуть это дело.
   — Глупости! — сердито фыркнул Таррин и повесил трубку.
   — Этот парень, — секундой позже сказал он своему отражению в стекле телефонной будки, — мог бы перевернуть весь мир, если бы ему втемяшилась в голову такая идея.
   Лео Таррин не сомневался в этом.
   Но Маку Болану он ничего не стал говорить.