Страница:
Через несколько минут Мак вновь появился возле Тоби, блеснул глазами и взмахом руки велел следовать за собой.
Когда они подошли к машине, Болан сперва галантно распахнул перед ней дверцу, затем открыл багажник. По тому, как машина начала проседать, Тоби почувствовала, что Мак укладывает туда что-то тяжелое. Только теперь она поняла, что этот атлетически сложенный молодой мужчина нес на себе большой дополнительный груз. Прошли они немало: Тоби только-только успела отдышаться после ночной «прогулки», а ведь весила она всего пятьдесят килограммов и поддерживала спортивную форму профессиональной танцовщицы. В какой же спортивной форме был этот парень?
Она взглянула в зеркало заднего вида, увидела его обнаженный торс и сообразила, что получила исчерпывающий ответ на свой вопрос. Мак уже заканчивал переодеваться. Тогда Тоби поспешно повернула зеркальце и начала наводить марафет, стараясь забыть о взгляде, украдкой брошенном на «красавчика». Сейчас совсем не подходящий момент, чтобы так много внимания уделять достоинствам тела мужчины. Даже такого, как Мак Болан.
«Спокойно, Тоби, только спокойно», — уговаривала она себя. — «Ты на другой стороне баррикады. Мак Болан — беглец, за которым идет безжалостная охота. Это страшный человек. Ты должна рассчитывать только на сосуществование, чтобы выжить обоим — это одно дело, но не стоит тешить себя сумасшедшими иллюзиями насчет совместного пути. У этого типа только одна дорога — в ад. И тебе с ним не по пути...»
Болан сел рядом с ней, разом прервав поток ее мыслей. Он был одет в темную, открытую на груди рубашку и широкие брюки. На плечах белело полотенце, которым он стирал с лица черную краску.
— Давай я вытру, — предложила Тоби.
Он бросил ей полотенце, завел двигатель и потихоньку тронулся в сторону улицы Лейк Шор.
— Да... хороший вечер. Куда теперь, сержант? К тебе или ко мне? — спросила она.
Он бросил на нее беглый взгляд и ответил:
— Я отвезу тебя, куда пожелаешь. Ну, говори.
Тоби молчала. Она с усердием вытирала полотенцем лоб Мака, не удержалась и поцеловала его. Затем обтерла ему лицо и пылко поцеловала еще раз.
— Считай поцелуи моей благодарностью, — прошептала она. — Я попала в серьезный переплет. Спасибо, Мак, ты меня выручил.
— Забудь об этом.
Она повесила полотенце ему на плечо и добавила:
— Итак, я расстроила твои планы на сегодняшний вечер. Но я же ни о чем тебя не просила. Почему ты всегда так груб со мной?
Болан выдавил из себя улыбку, голос его несколько смягчился.
— Извини. Я ничего не имею против тебя, Тоби.
Она все поняла: ничего против. И ничего личного — у него одни дела на уме! А она так надеялась, что он хоть на короткое время забудет о них. Ни с того, ни с сего ей захотелось просто зарыдать от обиды. Она забилась в угол сиденья.
— Какая же у тебя гнусная жизнь, Мак Болан.
— Твоя не лучше, — бесстрастно парирован он.
Вот этого только ей не хватало. Она не плакала, но слезы все же навернулись на глаза. Мак услышал подозрительные всхлипывания и хлюпанье носом.
Он протянул к Тоби руку, но она отбросила ее в сторону. Тогда Болан обнял ее за плечи и прижал к себе: голова девушки оказалась у него на груди.
— Пошел вон, Болан, — заплакала она навзрыд и растаяла в его объятиях, позволив ему успокаивать себя, как случается иногда с каждой женщиной.
— Ну вот, все в порядке, — произнес Болан тихим и мягким голосом.
— Да, черт возьми, все в порядке, — ответила Тоби сквозь слезы. — Да, я фараон! Скольких полицейских ты довел до такого состояния, как меня?
— Все люди плачут, Тоби, — в спокойном заявлении Болана не было ничего грубого, личного, направленного против нее. Это было признание ее равенства с ним. Мак не успокаивал ее — он просто констатировал факт.
И тогда Тоби увидела в нем мужчину, настоящего мужчину, и к ней пришло понимание его сути. Трагедия жизни Болана помогла ей понять его. Маку приходилось противопоставлять личное безличному, и в этом заключался парадокс. Мужчине, чью душу переполняли истинные человеческие чувства, приходилось скрывать свое истинное "я" за холодной маской равнодушия и циничности. Он нес смерть и разрушение в крестовом походе, в котором не осталось больше ничего личного. И все же он сумел сохранить свой внутренний мир, который не мог не восставать против окружающей его грязи и крови. В то же время, человек, стоящий на пороге смерти, начинает абстрагироваться от жизни, воспринимать ее как нечто не имеющее к нему никакого отношения.
И напротив, жестокий человек, подлец и негодяй, лишенный даже намека на человеческие эмоции, может прикинуться достойным человеком, принося горе окружающим, не чувствуя при этом никаких угрызений совести.
Люди плачут, Тоби.
Да, действительно, настоящие люди плачут.
Мак Болан был настоящим человеком — это Тоби наконец-то поняла. Слезы ее высохли, она приняла его таким, как он есть и сохранила ярость и возмущение для тех, кто того действительно заслуживал.
В молчании они поехали дальше. Через несколько минут езды машина подъехала к современному зданию в северной части города. Болан загнал автомобиль в подземный гараж. Все так же молча Мак помог Тоби выйти из машины и повел к лифту. Кабина остановилась на двенадцатом этаже и Мак провел ее в хорошо обставленную квартиру, из окон которой открывался восхитительный вид на город.
— Кого ты пришиб, чтобы получить квартиру? — поинтересовалась Тоби.
— Снял на одну неделю. Никаких вопросов — были бы деньги.
Она с интересом осмотрелась, пытаясь в обстановке найти нечто такое, что помогло бы ей понять этого человека... но ничего, конечно, не нашла. Здесь уже жил воин-одиночка, а не человек.
Практически невидимые ниточки на полу и окнах указывали на то, что новый хозяин уже принял кое-какие меры безопасности от вторжения непрошеных гостей.
Мак включил свет.
В шкафу на полке лежала одна пара белья. В ванной комнате было только самое необходимое: зубная щетка, паста, бритвенный прибор, расческа, кусочек мыла и полотенце.
Мак прошел на кухню и занялся приготовлением кофе.
Тоби еще какое-то время помолчала, затем спросила:
— Ты приглашаешь меня остаться? Или я не так тебя поняла?
Наливая воду в кофейник, Болан ответил:
— Предлагаю остаться.
— Но почему?
— Потому, что свалял дурака: позволил Чарли Фиверу уйти живым. Теперь он будет думать о тебе и обо мне. И может сделать кое-какие выводы. — Он поднял голову и пристально взглянул на девушку. — Правда, если ты выйдешь из подполья и нацепишь полицейский значок... Нет, даже тогда он может решиться убрать тебя. Эти парни на все готовы.
Она прикусила губу и задумалась:
— Я остаюсь и позволю себе первой принять душ.
— А я надеялся, что мы сможем организовать совместное предприятие.
Она сложила руки на груди и внимательно рассматривая что-то на полу, поинтересовалась.
— Что ты имеешь в виду?
— Ладно, забудем. Я думал, что мы оба «профи», больше ничего.
— Да?
Он отвернулся.
— Извини. Давай не будем.
Послушай, сержант... — начала она сердито.
— Пошла ты к черту.
— Ну, уж нет. Ты начат этот разговор, тебе и продолжать его.
— Ты — полицейский, вот ты и продолжай.
Она отстранилась от стены.
— Так какие мы «профи»?
Болан прикурил.
— Я сказал, давай забудем.
Но она уже не могла остановиться.
— Если это намек, то я жестоко разочарована.
— Никаких намеков.
— Ну, хорошо. Да, я"профи". Я проститутка со значком. Ты это имел в виду? Весь прошлый месяц я спала с Тони Квазо. Если ты думаешь, что я сейчас буду за это извиняться, то, как ты говоришь, давай не будем.
Мак улыбнулся.
— Тоби, я убил больше мужчин, чем ты имела за всю жизнь. И у меня нет значка. Поверь, я не собираюсь бросать в тебя камни.
— Ну-и ну...
Мак некоторое время молча наблюдал за ней, затем бросил сигарету в раковину и открыл кран.
— Послушай, — произнес он наконец, — у меня просто возникло внезапное желание потереть тебе спину. Понятно? Давай побудем просто мужчиной и женщиной. Давай хоть на немного забудем обо всем остальном. А то, что я сказал насчет профессионалов, не имеет никакого отношения ни к проституции, ни к убийствам. Просто я хотел сказать, что такие люди, как ты и я, ведут совсем другую жизнь. У нас нет времени и возможности разводить сантименты, танцевать до утра, смотреть друг другу в глаза и многозначительно вздыхать. Мы не такие как все, но и мы должны находить время для любви. Вот и все, что я имел в виду.
— Ты говоришь о любви?
— Да. Помнишь, что это такое?
— Помню. А ты меня любишь?
— Сегодня вечером, Тоби, я могу любить даже маму Дракулы, — тут Болан спохватился, что говорит не то. — Ой, нет! Извини, я не хотел сравнивать...
Она тихо засмеялась и сказала:
— Годится, сержант. Но только я первая потру тебе спину.
— Согласен.
И тотчас же сильные руки оторвали ее от пола и перенесли в другую, куда более приятную реальность.
Палачу предстояла большая работа — начисто смыть с души Тоби Ранджер тяжелые воспоминания о Тони Квазо. И Болан справился со своей задачей наилучшим образом.
Глава 9
Глава 10
Когда они подошли к машине, Болан сперва галантно распахнул перед ней дверцу, затем открыл багажник. По тому, как машина начала проседать, Тоби почувствовала, что Мак укладывает туда что-то тяжелое. Только теперь она поняла, что этот атлетически сложенный молодой мужчина нес на себе большой дополнительный груз. Прошли они немало: Тоби только-только успела отдышаться после ночной «прогулки», а ведь весила она всего пятьдесят килограммов и поддерживала спортивную форму профессиональной танцовщицы. В какой же спортивной форме был этот парень?
Она взглянула в зеркало заднего вида, увидела его обнаженный торс и сообразила, что получила исчерпывающий ответ на свой вопрос. Мак уже заканчивал переодеваться. Тогда Тоби поспешно повернула зеркальце и начала наводить марафет, стараясь забыть о взгляде, украдкой брошенном на «красавчика». Сейчас совсем не подходящий момент, чтобы так много внимания уделять достоинствам тела мужчины. Даже такого, как Мак Болан.
«Спокойно, Тоби, только спокойно», — уговаривала она себя. — «Ты на другой стороне баррикады. Мак Болан — беглец, за которым идет безжалостная охота. Это страшный человек. Ты должна рассчитывать только на сосуществование, чтобы выжить обоим — это одно дело, но не стоит тешить себя сумасшедшими иллюзиями насчет совместного пути. У этого типа только одна дорога — в ад. И тебе с ним не по пути...»
Болан сел рядом с ней, разом прервав поток ее мыслей. Он был одет в темную, открытую на груди рубашку и широкие брюки. На плечах белело полотенце, которым он стирал с лица черную краску.
— Давай я вытру, — предложила Тоби.
Он бросил ей полотенце, завел двигатель и потихоньку тронулся в сторону улицы Лейк Шор.
— Да... хороший вечер. Куда теперь, сержант? К тебе или ко мне? — спросила она.
Он бросил на нее беглый взгляд и ответил:
— Я отвезу тебя, куда пожелаешь. Ну, говори.
Тоби молчала. Она с усердием вытирала полотенцем лоб Мака, не удержалась и поцеловала его. Затем обтерла ему лицо и пылко поцеловала еще раз.
— Считай поцелуи моей благодарностью, — прошептала она. — Я попала в серьезный переплет. Спасибо, Мак, ты меня выручил.
— Забудь об этом.
Она повесила полотенце ему на плечо и добавила:
— Итак, я расстроила твои планы на сегодняшний вечер. Но я же ни о чем тебя не просила. Почему ты всегда так груб со мной?
Болан выдавил из себя улыбку, голос его несколько смягчился.
— Извини. Я ничего не имею против тебя, Тоби.
Она все поняла: ничего против. И ничего личного — у него одни дела на уме! А она так надеялась, что он хоть на короткое время забудет о них. Ни с того, ни с сего ей захотелось просто зарыдать от обиды. Она забилась в угол сиденья.
— Какая же у тебя гнусная жизнь, Мак Болан.
— Твоя не лучше, — бесстрастно парирован он.
Вот этого только ей не хватало. Она не плакала, но слезы все же навернулись на глаза. Мак услышал подозрительные всхлипывания и хлюпанье носом.
Он протянул к Тоби руку, но она отбросила ее в сторону. Тогда Болан обнял ее за плечи и прижал к себе: голова девушки оказалась у него на груди.
— Пошел вон, Болан, — заплакала она навзрыд и растаяла в его объятиях, позволив ему успокаивать себя, как случается иногда с каждой женщиной.
— Ну вот, все в порядке, — произнес Болан тихим и мягким голосом.
— Да, черт возьми, все в порядке, — ответила Тоби сквозь слезы. — Да, я фараон! Скольких полицейских ты довел до такого состояния, как меня?
— Все люди плачут, Тоби, — в спокойном заявлении Болана не было ничего грубого, личного, направленного против нее. Это было признание ее равенства с ним. Мак не успокаивал ее — он просто констатировал факт.
И тогда Тоби увидела в нем мужчину, настоящего мужчину, и к ней пришло понимание его сути. Трагедия жизни Болана помогла ей понять его. Маку приходилось противопоставлять личное безличному, и в этом заключался парадокс. Мужчине, чью душу переполняли истинные человеческие чувства, приходилось скрывать свое истинное "я" за холодной маской равнодушия и циничности. Он нес смерть и разрушение в крестовом походе, в котором не осталось больше ничего личного. И все же он сумел сохранить свой внутренний мир, который не мог не восставать против окружающей его грязи и крови. В то же время, человек, стоящий на пороге смерти, начинает абстрагироваться от жизни, воспринимать ее как нечто не имеющее к нему никакого отношения.
И напротив, жестокий человек, подлец и негодяй, лишенный даже намека на человеческие эмоции, может прикинуться достойным человеком, принося горе окружающим, не чувствуя при этом никаких угрызений совести.
Люди плачут, Тоби.
Да, действительно, настоящие люди плачут.
Мак Болан был настоящим человеком — это Тоби наконец-то поняла. Слезы ее высохли, она приняла его таким, как он есть и сохранила ярость и возмущение для тех, кто того действительно заслуживал.
В молчании они поехали дальше. Через несколько минут езды машина подъехала к современному зданию в северной части города. Болан загнал автомобиль в подземный гараж. Все так же молча Мак помог Тоби выйти из машины и повел к лифту. Кабина остановилась на двенадцатом этаже и Мак провел ее в хорошо обставленную квартиру, из окон которой открывался восхитительный вид на город.
— Кого ты пришиб, чтобы получить квартиру? — поинтересовалась Тоби.
— Снял на одну неделю. Никаких вопросов — были бы деньги.
Она с интересом осмотрелась, пытаясь в обстановке найти нечто такое, что помогло бы ей понять этого человека... но ничего, конечно, не нашла. Здесь уже жил воин-одиночка, а не человек.
Практически невидимые ниточки на полу и окнах указывали на то, что новый хозяин уже принял кое-какие меры безопасности от вторжения непрошеных гостей.
Мак включил свет.
В шкафу на полке лежала одна пара белья. В ванной комнате было только самое необходимое: зубная щетка, паста, бритвенный прибор, расческа, кусочек мыла и полотенце.
Мак прошел на кухню и занялся приготовлением кофе.
Тоби еще какое-то время помолчала, затем спросила:
— Ты приглашаешь меня остаться? Или я не так тебя поняла?
Наливая воду в кофейник, Болан ответил:
— Предлагаю остаться.
— Но почему?
— Потому, что свалял дурака: позволил Чарли Фиверу уйти живым. Теперь он будет думать о тебе и обо мне. И может сделать кое-какие выводы. — Он поднял голову и пристально взглянул на девушку. — Правда, если ты выйдешь из подполья и нацепишь полицейский значок... Нет, даже тогда он может решиться убрать тебя. Эти парни на все готовы.
Она прикусила губу и задумалась:
— Я остаюсь и позволю себе первой принять душ.
— А я надеялся, что мы сможем организовать совместное предприятие.
Она сложила руки на груди и внимательно рассматривая что-то на полу, поинтересовалась.
— Что ты имеешь в виду?
— Ладно, забудем. Я думал, что мы оба «профи», больше ничего.
— Да?
Он отвернулся.
— Извини. Давай не будем.
Послушай, сержант... — начала она сердито.
— Пошла ты к черту.
— Ну, уж нет. Ты начат этот разговор, тебе и продолжать его.
— Ты — полицейский, вот ты и продолжай.
Она отстранилась от стены.
— Так какие мы «профи»?
Болан прикурил.
— Я сказал, давай забудем.
Но она уже не могла остановиться.
— Если это намек, то я жестоко разочарована.
— Никаких намеков.
— Ну, хорошо. Да, я"профи". Я проститутка со значком. Ты это имел в виду? Весь прошлый месяц я спала с Тони Квазо. Если ты думаешь, что я сейчас буду за это извиняться, то, как ты говоришь, давай не будем.
Мак улыбнулся.
— Тоби, я убил больше мужчин, чем ты имела за всю жизнь. И у меня нет значка. Поверь, я не собираюсь бросать в тебя камни.
— Ну-и ну...
Мак некоторое время молча наблюдал за ней, затем бросил сигарету в раковину и открыл кран.
— Послушай, — произнес он наконец, — у меня просто возникло внезапное желание потереть тебе спину. Понятно? Давай побудем просто мужчиной и женщиной. Давай хоть на немного забудем обо всем остальном. А то, что я сказал насчет профессионалов, не имеет никакого отношения ни к проституции, ни к убийствам. Просто я хотел сказать, что такие люди, как ты и я, ведут совсем другую жизнь. У нас нет времени и возможности разводить сантименты, танцевать до утра, смотреть друг другу в глаза и многозначительно вздыхать. Мы не такие как все, но и мы должны находить время для любви. Вот и все, что я имел в виду.
— Ты говоришь о любви?
— Да. Помнишь, что это такое?
— Помню. А ты меня любишь?
— Сегодня вечером, Тоби, я могу любить даже маму Дракулы, — тут Болан спохватился, что говорит не то. — Ой, нет! Извини, я не хотел сравнивать...
Она тихо засмеялась и сказала:
— Годится, сержант. Но только я первая потру тебе спину.
— Согласен.
И тотчас же сильные руки оторвали ее от пола и перенесли в другую, куда более приятную реальность.
Палачу предстояла большая работа — начисто смыть с души Тоби Ранджер тяжелые воспоминания о Тони Квазо. И Болан справился со своей задачей наилучшим образом.
Глава 9
Мак проснулся на рассвете, зная, что это может быть его последний рассвет, и все же благодарный судьбе за то, что он наступил.
Женщина, лежащая рядом с ним, — еще одна страница книги его жизни. Он видел ее в различных обличьях, уважал и любил. А сейчас он познан ее суть, добыв эти знания известным всем путем.
— Ты меня любишь?
Конечно, он любил ее. Он любил их всех, ведь каждая в своем роде уникальна, и в то же время все они очень похожи — это женщины. История Адама и Евы была бы чистой воды выдумкой, если бы Создатель не прочувствовал это сначала сам:
«Плохо, что мужчина должен быть одиноким. Я сотворю ему подругу.»
Подруга — значит партнер. Любой мужчина знал, что такое быть одиноким. Уж он-то точно знал то особое качество женщины, которое действительно делало ее подругой в борьбе с искушениями дьявола — ведь на нее ложилось бремя ответственности за выживание двоих в мире, полном вражды и недоверия.
Болан знал, что выживание — не только умение быстрее всех выхватить револьвер и нажать на курок раньше противника. Не только он сам, но и каждый человек сражался с вызовом, брошенным судьбой, сражался в соответствии с условиями и потребностями жизненной ситуации, в которую попадал.
Жизнь — не случайность, а нечто совершенно иное, труднообъяснимое. Она есть та самая космическая магия, которая наполняет особым значением бесконечность безжизненного черного космоса.
Доктор, юрист, вождь индейского племени... Все вместе и каждый в отдельности они подняли свою перчатку, брошенную им судьбой, шли своей собственной дорогой в борьбе за выживание. А зачем мы пытаемся выжить? Ведь рано или поздно умереть суждено каждому. Так что же мы стараемся пережить? Может, те особенные условия, которые выпадают на долю человека, чтобы совратить его, привести в ярость, сбить с выбранного пути?
Вероятно, это так. Людям необходимо принять вызов и выйти победителем из схватки с судьбой и самим собой. Перчатка должна быть брошена. Да, черт возьми, должна! Потом все гораздо проще — не будет ни хитростей, ни уверток: голова гордо поднята, плечи расправлены, глаза глядят в глаза противнику и начинается борьба насмерть. И будь, что будет, лишь бы оказаться победителем.
А для этого человеку нужен партнер. Болан понимал, что и женщинам нужна опора и надежные друзья. Это относилось не только к Тоби Ранджер, но и ко всем, кто осмелился бросить вызов судьбе.
Мужчине нужна женщина, но и женщине необходим мужчина.
Одни слагают об этом песни. Другие пишут толстые монографии по психологии и публикуют в журналах статьи на эту тему. А все сводится к одному — взаимоотношениям между мужчиной и женщиной.
Никто не способен вынести одиночество. Иногда необходимо, чтобы рядом оказался человек, к которому можно обратиться, поговорить с ним и убедиться, что жизнь прекрасна и за нее надо бороться, чтобы познать ее истинное волшебство. Но вы нигде так ясно и отчетливо не увидите его, кроме как в глазах женщины, отдающейся во власть желания, страсти. В них все — и волшебство, и тайна, и вечность. Увидев это, вы поймете, что жить стоит, брошенную перчатку необходимо поднять, победить и выжить в борьбе с невзгодами — такова единственная цель вашей жизни. Уж не это ли послание хотел передать через женщину Создатель, сотворив ее как подругу, партнера и сладкую утеху?
Что ж, вполне возможно...
Мак притянул Тоби к себе и игриво похлопал ее по соблазнительной выпуклой попке.
— Эй, фараон в юбке, подъем!
— Фу, как грубо! И это после того, что у нас было, — пробормотала она сквозь сон.
— Пора вставать и приводить себя в порядок.
Тоби сонно потянулась.
— Ты же хозяин — покажи пример.
Мак хлопнул ее посильнее.
Она фыркнула, перекатилась на другой край кровати и, свесив ноги на пол, приоткрыла один глаз.
— Мне нужен толчок, — наконец заявила она. — Может, тогда я смогу подняться и дотащиться...
— Куда?
— В ванную комнату, сержант. Похоже, ты ничего не знаешь о девушках. На следующее утро мы всегда чувствуем себя неважно. Это реакция на секс-эксплуатацию со стороны мужчин. Меня, например, всегда тошнит.
Болан скептически хмыкнул.
— Судя по твоему виду, этого не скажешь, — он подтолкнул ее ногой. Тоби свалилась на пол и, отвернувшись от Болана, села, по-портновски скрестив ноги.
— Ах, черт! Извини, Тоби, ты не ушиблась?
Она повернулась к нему, но тут же опустила голову.
— Мак...
— Да.
— Спасибо.
— Не за что.
— Я хотела сказать... прости за банальность... я очень нуждалась в этом.
— Нам обоим хотелось одного и того же — ответил Болан.
— А что теперь будет? — спросила девушка, по-прежнему не поднимая головы. — Ты женишься на мне?
— Жениться на полицейском?! Мне?
Тоби тихо засмеялась.
— Ты об этом и не думал. Что ж, мне придется выйти замуж за кого-нибудь другого.
— Да?
— Да. Первый раз в жизни я чувствую себя как девушка, потерявшая невинность.
— Это так плохо?
— Нет, так хорошо.
— Ну... Тоби... Может быть, когда-нибудь мы еще встретимся... где-нибудь.
— Послушай, Мак, давай бросим. Оба. Я имею в виду те дела, которыми мы занимаемся.
— И чего мы этим добьемся? Решим все проблемы?
Она повернула к нему тонкое красивое лицо и тоскливо посмотрела на Болана поверх обнаженного плеча.
— Думаю, для тебя это ничего не решит.
— А для тебя?
Она передернула плечами.
— Не знаю, Я в растерянности, Мак, и даже не знаю, чем объяснить свое состояние. С тобой такое случалось?
— Да, бывает такая тоска накатит... Потом проходит, правда.
— Мак... — вздохнула Тоби.
— Да?
— Сейчас у меня нет никакого задания. Я действовала неофициально.
— Тогда какого черта ты суешь голову в пасть льву?
— Я ищу Жоржетту.
— Кого-кого?
— Ты помнишь Жоржетту Шеблё? Канадку?..
Еще бы! Он прекрасно помнил эту высокую, темноволосую девчонку с точеной фигурой из квартета «Ранджерс Герлз».
— Что с ней случилось?
— Как раз это я и пыталась выяснить. Чувствую, что она мертва. Но я должна знать это точно. Понимаешь?
Болан отлично понимал ее. Люди широкой натуры и радуются, и скорбят одинаково глубоко. Поэтому он не видел ничего удивительного в ее желании разузнать что-либо о судьбе своей подруги.
Мак встал с кровати, поставил Тоби на ноги и провел ее в ванную комнату, где они снова вместе приняли душ. Правда, сейчас на это у них ушло намного меньше времени, чем вчера. Пока Болан брился, Тоби готовила завтрак. И только, когда они уселись за стол, разговор возобновился.
— Ну давай, выкладывай, — приказал Болан.
Она рассеянно повертела вилку с кусочком бекона и начала рассказ:
— Я думаю, немного предыстории не помешает, поэтому начну с Торонто. Это родной город Жоржетты, и там уже несколько лет подряд пропадают девушки. Вначале имели место единичные случаи, а потом они стали повторяться все чаще и чаще. Власти Канады очень обеспокоены, ведь исчезнувших потом больше никто уже не видит. Жертвами становятся девушки в возрасте до 18 лет или чуть-чуть постарше. Все — красавицы. И с точки зрения шоу-бизнеса, и...
— С какой точки?..
Тоби наморщила носик.
— Ну, скажем так: порядочные девушки. Правда, несколько жертв были связаны с продюсерами порнофильмов. Но, в основном, речь идет о девушках, пытающихся найти себя и работу, не преступая закона. Это и участницы конкурсов красоты, и новички в шоу-бизнесе, и... ну ты же знаешь! Одни только красивы, другие чуть-чуть талантливы, но у всех мечта стать известной. Вот только в действительности эти мечты превратились в один нескончаемый кошмар.
Болан отпил глоток кофе и уставился в чашку невидящим взглядом.
— Организованная проституция, а?
— Похоже, что так. Но не только.
— Значит, рабство, — с отвращением произнес Мак.
— Пожалуй, это ближе к истине. Одну из пропавших недавно нашли в сточной канаве мексиканского городка неподалеку от границы Штатов. Она умерла от чрезмерной дозы героина. Вторая покончила с собой, бросившись с крыши одного из отелей в окрестностях Акапулько.
— Из Канады в Мексику... — пробормотал Болан, пожимая плечами.
— Для этих двоих все кончилось Мексикой.
— Но отправлять проституток в Мексику — то же самое, что возить уголь в Ньюкасл.
— В Торонто считают, что Мексика является лишь перевалочным пунктом международной торговли живым товаром, где девушек сортируют и распределяют по группам. Мы думаем так по той причине, что девушки не просто хорошенькие, Мак. Они все без исключения очень красивы.
— Ты считаешь, что похищения не прекратятся?
— Ты не знаешь названия этой игры, дружок, — четко произнесла Тоби. — Секс на продажу — чертовски доходный бизнес. Ты что, никогда не слышал об этом?
— На продажу или торговля сексом, — задумчиво произнес Мак. — Некоторые люди готовы продать душу дьяволу, только бы хоть одним глазком заглянуть в этот омут, который так же глубок, как космическая бездна.
— Что?
— Да так, собственная теория относительно основ секса. Забудь об этом. Так что там о Жоржетте?
— Да, вернемся к нашим баранам. В Торонто пришли к выводу, что девушек или похищали или заманивали в ловушку лживыми обещаниями. В таком случае большинство девушек нужно было сломать морально. Ты знаешь, как это делается.
Да, Болан знал методику, по которой работали мафиози: террор, непрекращающиеся изнасилования, унижения, наркотики и, если ничего не помогает, угроза послать домой или друзьям «грязные фото»...
Тоби продолжала рассказ:
— У Жоржетты есть друг — большая шишка в полиции Торонто. Я не знаю подробностей, но канадцы установили контакт с нашим управлением в Вашингтоне. В результате ее освободили от служебных обязанностей и направили в Торонто для оказания помощи под ее обычном прикрытием. Как ты сам мог убедиться, Жоржи великолепно играла свою роль.
Болан согласно кивнул головой.
— Когда это произошло?
— Около шести недель назад. Она устроилась танцовщицей в заведение с сомнительной репутацией и через несколько дней встретилась со своим связником. Жоржи сообщила, что за это время успела познакомиться с Тони Квазо — тот, правда, представился ей под другим именем. Он выдавал себя за театрального агента из Нью-Йорка, выискивающего молодые таланты. Жоржи его сразу же узнала. Они договорились, что на следующий вечер он вернется с еще одним агентом, чтобы оценить ее работу на сцене. Торонто все время держал Жоржи под колпаком. В ее комнате были установлены «жучки» для прослушивания, два человека из полиции работали в том же клубе. Однако Жоржетта пропала через несколько часов после встречи со связником. Больше ее никто не видел и не слышал о ней никаких известий.
— Шесть недель... — Болан вздохнул и покачал головой.
Тоби кивнула головой и продолжила.
— Я ждала десять дней — думала, она появится. Потом попросила управление разрешить мне разработку этого дела. Они не просто вежливо отказали мне, они прямо заявили, чтоб я даже и думать об этом забыла. Но... у меня уже в течение двух лет не было отпуска. Вот я и взяла его.
Болан еще раз вздохнул. Половина содержимого его тарелки давно уже остыла и осталась нетронутой. Мак закурил сигарету, задумчиво скользнул взглядом по стене и мрачно сказал:
— Итак, ты занялась разработкой Тони Квазо.
Она утвердительно кивнула и насупилась.
— Я посчитала, что это будет самый прямой путь.
— И что же ты узнала?
— Немного. Но вчера я была близка к разгадке тайны. По крайней мере, я напала на след Жоржетты. Я уверена: они узнали о ее связях с федеральным бюро.
— Почему ты так думаешь?
— Личный опыт. Я пришла в заведение Тони Квазо на Шестой улице и попросила работу. Управляющий принял меня и тут же нанял. Я назвалась Линдой Лейкмонт, а в ведомость на зарплату меня внесли под именем Линды Уолтерз. Через три дня посмотреть на меня пришел сам Квазо. Он рассыпался в комплиментах и пригласил к своему столику. Один из барменов принес выпивку — и это в заведении, где на каждые три столика имеется по официантке! Это меня сразу насторожило, я до смерти испугалась, не хотела пить, но пришлось. Затем тот же бармен подошел к столику, чтобы забрать пустые стаканы. При этом он воспользовался старым трюком: два пальца вовнутрь стакана, и когда ты его поднимаешь, то сохраняются отпечатки пальцев на внешней стороне.
— Ты думаешь, они пытались установить твою личность?
— Да. И поэтому, едва расставшись с Квазо, я заказала разговор с Вашингтоном и переговорила с приятелем из отдела дактилоскопии. Он быстренько ввел в компьютер вместо моих отпечатков отпечатки пальцев Линды Уильямс, арестованной в Хьюстоне за неприличное поведение в общественном месте. На следующий день друзья известили меня, что в архив отдела кадров по обычным полицейским каналам уже поступил официальный запрос на установление моей личности. Далее, когда мы с Квазо стали друзьями, он сделал умное лицо и сказал, что ему известно мое грязное прошлое. Я надула губки. Тогда он рассказал мне, как получил информацию. А еще добавил, что некоторое время назад у них были неприятности с «барышней», которая попыталась их обмануть. С тех пор они решили не рисковать и выяснять точно, с кем имеют дело.
— Квазо ничего не говорил насчет своих связей в преступном мире?
— Он хвастался этим. А если б ты знал, сколько раз мне пришлось смотреть с ним фильм «Крестный отец»!
— Ну, сейчас-то его бахвальство закончилось, — спокойно произнес Болан. — Я придавил эту гниду и прервал твою связь. Извини.
— Не надо извиняться. Я узнала от Тони все, что хотела, но думаю, местечко на Кросс Пойнт хранит еще много тайн.
— Предчувствие или есть информация?
— И то, и другое. Однажды, когда мы с Тони были в... в постели, ему кто-то позвонил из Торонто. Тони был осторожен, но несколько слов мне все же удалось разобрать. Речь шла о специальной отгрузке партии мяса, хороший товар, мол. Квазо пометил что-то в записной книжке у телефона. На следующее утро страница оказалась вырванной, но на нижнем листочке отпечатались две группы цифр. Одна — четырнадцать девяносто два, вторая — 6.30. Тебе что-нибудь говорит цифра 1492?
— В этот год Колумб отправился в плаванье.
— Точно. А «Сыновья Колумба» имеют великолепный уютный яхт-клуб на канадской границе.
— О'кей, в этих цифрах должен быть заложен какой-то смысл.
— Можешь в этом не сомневаться.
— Тебе, Тоби, нужна помощь, — вздохнул Болан.
— Это предложение?
— Ты не обойдешься без надежного партнера.
— Что?
Он улыбнулся.
— Когда-то канадцы спасли мою шкуру.
— Думаю, что ты делаешь мне предложение, — Тоби изумленно уставилась на Болана. — Сама я бы не решилась просить твоей поддержки, Мак. У тебя и так достаточно...
— Мне, в любом случае, нужно изменить направление удара.
— Послушай...
— Мы должны нанести удар по центру, из которого исходят все директивы.
— Торонто?
Болан угрюмо кивнул и спросил:
— У тебя по-прежнему есть пилотская лицензия?
— Конечно. Куда лететь? Приказывай.
— Учти, тебе придется оставить полицейский значок дома.
— Я же сказала тебе, что взяла отпуск.
— О'кей, тогда заруби себе на носу: командовать буду я, а ты будешь делать то, что я скажу.
— Согласна. Командуешь ты, — спокойно ответила Тоби. — Когда мы беремся за дело?
— Через пять минут. Годится?
Она перегнулась через стол и поцеловала его в губы.
— Звучит как музыка, сержант. Бог любит тебя, я в этом не сомневаюсь.
Болан был не слишком уверен в Боге, зато послание от партнера получил вполне доходчивое.
Женщина, лежащая рядом с ним, — еще одна страница книги его жизни. Он видел ее в различных обличьях, уважал и любил. А сейчас он познан ее суть, добыв эти знания известным всем путем.
— Ты меня любишь?
Конечно, он любил ее. Он любил их всех, ведь каждая в своем роде уникальна, и в то же время все они очень похожи — это женщины. История Адама и Евы была бы чистой воды выдумкой, если бы Создатель не прочувствовал это сначала сам:
«Плохо, что мужчина должен быть одиноким. Я сотворю ему подругу.»
Подруга — значит партнер. Любой мужчина знал, что такое быть одиноким. Уж он-то точно знал то особое качество женщины, которое действительно делало ее подругой в борьбе с искушениями дьявола — ведь на нее ложилось бремя ответственности за выживание двоих в мире, полном вражды и недоверия.
Болан знал, что выживание — не только умение быстрее всех выхватить револьвер и нажать на курок раньше противника. Не только он сам, но и каждый человек сражался с вызовом, брошенным судьбой, сражался в соответствии с условиями и потребностями жизненной ситуации, в которую попадал.
Жизнь — не случайность, а нечто совершенно иное, труднообъяснимое. Она есть та самая космическая магия, которая наполняет особым значением бесконечность безжизненного черного космоса.
Доктор, юрист, вождь индейского племени... Все вместе и каждый в отдельности они подняли свою перчатку, брошенную им судьбой, шли своей собственной дорогой в борьбе за выживание. А зачем мы пытаемся выжить? Ведь рано или поздно умереть суждено каждому. Так что же мы стараемся пережить? Может, те особенные условия, которые выпадают на долю человека, чтобы совратить его, привести в ярость, сбить с выбранного пути?
Вероятно, это так. Людям необходимо принять вызов и выйти победителем из схватки с судьбой и самим собой. Перчатка должна быть брошена. Да, черт возьми, должна! Потом все гораздо проще — не будет ни хитростей, ни уверток: голова гордо поднята, плечи расправлены, глаза глядят в глаза противнику и начинается борьба насмерть. И будь, что будет, лишь бы оказаться победителем.
А для этого человеку нужен партнер. Болан понимал, что и женщинам нужна опора и надежные друзья. Это относилось не только к Тоби Ранджер, но и ко всем, кто осмелился бросить вызов судьбе.
Мужчине нужна женщина, но и женщине необходим мужчина.
Одни слагают об этом песни. Другие пишут толстые монографии по психологии и публикуют в журналах статьи на эту тему. А все сводится к одному — взаимоотношениям между мужчиной и женщиной.
Никто не способен вынести одиночество. Иногда необходимо, чтобы рядом оказался человек, к которому можно обратиться, поговорить с ним и убедиться, что жизнь прекрасна и за нее надо бороться, чтобы познать ее истинное волшебство. Но вы нигде так ясно и отчетливо не увидите его, кроме как в глазах женщины, отдающейся во власть желания, страсти. В них все — и волшебство, и тайна, и вечность. Увидев это, вы поймете, что жить стоит, брошенную перчатку необходимо поднять, победить и выжить в борьбе с невзгодами — такова единственная цель вашей жизни. Уж не это ли послание хотел передать через женщину Создатель, сотворив ее как подругу, партнера и сладкую утеху?
Что ж, вполне возможно...
Мак притянул Тоби к себе и игриво похлопал ее по соблазнительной выпуклой попке.
— Эй, фараон в юбке, подъем!
— Фу, как грубо! И это после того, что у нас было, — пробормотала она сквозь сон.
— Пора вставать и приводить себя в порядок.
Тоби сонно потянулась.
— Ты же хозяин — покажи пример.
Мак хлопнул ее посильнее.
Она фыркнула, перекатилась на другой край кровати и, свесив ноги на пол, приоткрыла один глаз.
— Мне нужен толчок, — наконец заявила она. — Может, тогда я смогу подняться и дотащиться...
— Куда?
— В ванную комнату, сержант. Похоже, ты ничего не знаешь о девушках. На следующее утро мы всегда чувствуем себя неважно. Это реакция на секс-эксплуатацию со стороны мужчин. Меня, например, всегда тошнит.
Болан скептически хмыкнул.
— Судя по твоему виду, этого не скажешь, — он подтолкнул ее ногой. Тоби свалилась на пол и, отвернувшись от Болана, села, по-портновски скрестив ноги.
— Ах, черт! Извини, Тоби, ты не ушиблась?
Она повернулась к нему, но тут же опустила голову.
— Мак...
— Да.
— Спасибо.
— Не за что.
— Я хотела сказать... прости за банальность... я очень нуждалась в этом.
— Нам обоим хотелось одного и того же — ответил Болан.
— А что теперь будет? — спросила девушка, по-прежнему не поднимая головы. — Ты женишься на мне?
— Жениться на полицейском?! Мне?
Тоби тихо засмеялась.
— Ты об этом и не думал. Что ж, мне придется выйти замуж за кого-нибудь другого.
— Да?
— Да. Первый раз в жизни я чувствую себя как девушка, потерявшая невинность.
— Это так плохо?
— Нет, так хорошо.
— Ну... Тоби... Может быть, когда-нибудь мы еще встретимся... где-нибудь.
— Послушай, Мак, давай бросим. Оба. Я имею в виду те дела, которыми мы занимаемся.
— И чего мы этим добьемся? Решим все проблемы?
Она повернула к нему тонкое красивое лицо и тоскливо посмотрела на Болана поверх обнаженного плеча.
— Думаю, для тебя это ничего не решит.
— А для тебя?
Она передернула плечами.
— Не знаю, Я в растерянности, Мак, и даже не знаю, чем объяснить свое состояние. С тобой такое случалось?
— Да, бывает такая тоска накатит... Потом проходит, правда.
— Мак... — вздохнула Тоби.
— Да?
— Сейчас у меня нет никакого задания. Я действовала неофициально.
— Тогда какого черта ты суешь голову в пасть льву?
— Я ищу Жоржетту.
— Кого-кого?
— Ты помнишь Жоржетту Шеблё? Канадку?..
Еще бы! Он прекрасно помнил эту высокую, темноволосую девчонку с точеной фигурой из квартета «Ранджерс Герлз».
— Что с ней случилось?
— Как раз это я и пыталась выяснить. Чувствую, что она мертва. Но я должна знать это точно. Понимаешь?
Болан отлично понимал ее. Люди широкой натуры и радуются, и скорбят одинаково глубоко. Поэтому он не видел ничего удивительного в ее желании разузнать что-либо о судьбе своей подруги.
Мак встал с кровати, поставил Тоби на ноги и провел ее в ванную комнату, где они снова вместе приняли душ. Правда, сейчас на это у них ушло намного меньше времени, чем вчера. Пока Болан брился, Тоби готовила завтрак. И только, когда они уселись за стол, разговор возобновился.
— Ну давай, выкладывай, — приказал Болан.
Она рассеянно повертела вилку с кусочком бекона и начала рассказ:
— Я думаю, немного предыстории не помешает, поэтому начну с Торонто. Это родной город Жоржетты, и там уже несколько лет подряд пропадают девушки. Вначале имели место единичные случаи, а потом они стали повторяться все чаще и чаще. Власти Канады очень обеспокоены, ведь исчезнувших потом больше никто уже не видит. Жертвами становятся девушки в возрасте до 18 лет или чуть-чуть постарше. Все — красавицы. И с точки зрения шоу-бизнеса, и...
— С какой точки?..
Тоби наморщила носик.
— Ну, скажем так: порядочные девушки. Правда, несколько жертв были связаны с продюсерами порнофильмов. Но, в основном, речь идет о девушках, пытающихся найти себя и работу, не преступая закона. Это и участницы конкурсов красоты, и новички в шоу-бизнесе, и... ну ты же знаешь! Одни только красивы, другие чуть-чуть талантливы, но у всех мечта стать известной. Вот только в действительности эти мечты превратились в один нескончаемый кошмар.
Болан отпил глоток кофе и уставился в чашку невидящим взглядом.
— Организованная проституция, а?
— Похоже, что так. Но не только.
— Значит, рабство, — с отвращением произнес Мак.
— Пожалуй, это ближе к истине. Одну из пропавших недавно нашли в сточной канаве мексиканского городка неподалеку от границы Штатов. Она умерла от чрезмерной дозы героина. Вторая покончила с собой, бросившись с крыши одного из отелей в окрестностях Акапулько.
— Из Канады в Мексику... — пробормотал Болан, пожимая плечами.
— Для этих двоих все кончилось Мексикой.
— Но отправлять проституток в Мексику — то же самое, что возить уголь в Ньюкасл.
— В Торонто считают, что Мексика является лишь перевалочным пунктом международной торговли живым товаром, где девушек сортируют и распределяют по группам. Мы думаем так по той причине, что девушки не просто хорошенькие, Мак. Они все без исключения очень красивы.
— Ты считаешь, что похищения не прекратятся?
— Ты не знаешь названия этой игры, дружок, — четко произнесла Тоби. — Секс на продажу — чертовски доходный бизнес. Ты что, никогда не слышал об этом?
— На продажу или торговля сексом, — задумчиво произнес Мак. — Некоторые люди готовы продать душу дьяволу, только бы хоть одним глазком заглянуть в этот омут, который так же глубок, как космическая бездна.
— Что?
— Да так, собственная теория относительно основ секса. Забудь об этом. Так что там о Жоржетте?
— Да, вернемся к нашим баранам. В Торонто пришли к выводу, что девушек или похищали или заманивали в ловушку лживыми обещаниями. В таком случае большинство девушек нужно было сломать морально. Ты знаешь, как это делается.
Да, Болан знал методику, по которой работали мафиози: террор, непрекращающиеся изнасилования, унижения, наркотики и, если ничего не помогает, угроза послать домой или друзьям «грязные фото»...
Тоби продолжала рассказ:
— У Жоржетты есть друг — большая шишка в полиции Торонто. Я не знаю подробностей, но канадцы установили контакт с нашим управлением в Вашингтоне. В результате ее освободили от служебных обязанностей и направили в Торонто для оказания помощи под ее обычном прикрытием. Как ты сам мог убедиться, Жоржи великолепно играла свою роль.
Болан согласно кивнул головой.
— Когда это произошло?
— Около шести недель назад. Она устроилась танцовщицей в заведение с сомнительной репутацией и через несколько дней встретилась со своим связником. Жоржи сообщила, что за это время успела познакомиться с Тони Квазо — тот, правда, представился ей под другим именем. Он выдавал себя за театрального агента из Нью-Йорка, выискивающего молодые таланты. Жоржи его сразу же узнала. Они договорились, что на следующий вечер он вернется с еще одним агентом, чтобы оценить ее работу на сцене. Торонто все время держал Жоржи под колпаком. В ее комнате были установлены «жучки» для прослушивания, два человека из полиции работали в том же клубе. Однако Жоржетта пропала через несколько часов после встречи со связником. Больше ее никто не видел и не слышал о ней никаких известий.
— Шесть недель... — Болан вздохнул и покачал головой.
Тоби кивнула головой и продолжила.
— Я ждала десять дней — думала, она появится. Потом попросила управление разрешить мне разработку этого дела. Они не просто вежливо отказали мне, они прямо заявили, чтоб я даже и думать об этом забыла. Но... у меня уже в течение двух лет не было отпуска. Вот я и взяла его.
Болан еще раз вздохнул. Половина содержимого его тарелки давно уже остыла и осталась нетронутой. Мак закурил сигарету, задумчиво скользнул взглядом по стене и мрачно сказал:
— Итак, ты занялась разработкой Тони Квазо.
Она утвердительно кивнула и насупилась.
— Я посчитала, что это будет самый прямой путь.
— И что же ты узнала?
— Немного. Но вчера я была близка к разгадке тайны. По крайней мере, я напала на след Жоржетты. Я уверена: они узнали о ее связях с федеральным бюро.
— Почему ты так думаешь?
— Личный опыт. Я пришла в заведение Тони Квазо на Шестой улице и попросила работу. Управляющий принял меня и тут же нанял. Я назвалась Линдой Лейкмонт, а в ведомость на зарплату меня внесли под именем Линды Уолтерз. Через три дня посмотреть на меня пришел сам Квазо. Он рассыпался в комплиментах и пригласил к своему столику. Один из барменов принес выпивку — и это в заведении, где на каждые три столика имеется по официантке! Это меня сразу насторожило, я до смерти испугалась, не хотела пить, но пришлось. Затем тот же бармен подошел к столику, чтобы забрать пустые стаканы. При этом он воспользовался старым трюком: два пальца вовнутрь стакана, и когда ты его поднимаешь, то сохраняются отпечатки пальцев на внешней стороне.
— Ты думаешь, они пытались установить твою личность?
— Да. И поэтому, едва расставшись с Квазо, я заказала разговор с Вашингтоном и переговорила с приятелем из отдела дактилоскопии. Он быстренько ввел в компьютер вместо моих отпечатков отпечатки пальцев Линды Уильямс, арестованной в Хьюстоне за неприличное поведение в общественном месте. На следующий день друзья известили меня, что в архив отдела кадров по обычным полицейским каналам уже поступил официальный запрос на установление моей личности. Далее, когда мы с Квазо стали друзьями, он сделал умное лицо и сказал, что ему известно мое грязное прошлое. Я надула губки. Тогда он рассказал мне, как получил информацию. А еще добавил, что некоторое время назад у них были неприятности с «барышней», которая попыталась их обмануть. С тех пор они решили не рисковать и выяснять точно, с кем имеют дело.
— Квазо ничего не говорил насчет своих связей в преступном мире?
— Он хвастался этим. А если б ты знал, сколько раз мне пришлось смотреть с ним фильм «Крестный отец»!
— Ну, сейчас-то его бахвальство закончилось, — спокойно произнес Болан. — Я придавил эту гниду и прервал твою связь. Извини.
— Не надо извиняться. Я узнала от Тони все, что хотела, но думаю, местечко на Кросс Пойнт хранит еще много тайн.
— Предчувствие или есть информация?
— И то, и другое. Однажды, когда мы с Тони были в... в постели, ему кто-то позвонил из Торонто. Тони был осторожен, но несколько слов мне все же удалось разобрать. Речь шла о специальной отгрузке партии мяса, хороший товар, мол. Квазо пометил что-то в записной книжке у телефона. На следующее утро страница оказалась вырванной, но на нижнем листочке отпечатались две группы цифр. Одна — четырнадцать девяносто два, вторая — 6.30. Тебе что-нибудь говорит цифра 1492?
— В этот год Колумб отправился в плаванье.
— Точно. А «Сыновья Колумба» имеют великолепный уютный яхт-клуб на канадской границе.
— О'кей, в этих цифрах должен быть заложен какой-то смысл.
— Можешь в этом не сомневаться.
— Тебе, Тоби, нужна помощь, — вздохнул Болан.
— Это предложение?
— Ты не обойдешься без надежного партнера.
— Что?
Он улыбнулся.
— Когда-то канадцы спасли мою шкуру.
— Думаю, что ты делаешь мне предложение, — Тоби изумленно уставилась на Болана. — Сама я бы не решилась просить твоей поддержки, Мак. У тебя и так достаточно...
— Мне, в любом случае, нужно изменить направление удара.
— Послушай...
— Мы должны нанести удар по центру, из которого исходят все директивы.
— Торонто?
Болан угрюмо кивнул и спросил:
— У тебя по-прежнему есть пилотская лицензия?
— Конечно. Куда лететь? Приказывай.
— Учти, тебе придется оставить полицейский значок дома.
— Я же сказала тебе, что взяла отпуск.
— О'кей, тогда заруби себе на носу: командовать буду я, а ты будешь делать то, что я скажу.
— Согласна. Командуешь ты, — спокойно ответила Тоби. — Когда мы беремся за дело?
— Через пять минут. Годится?
Она перегнулась через стол и поцеловала его в губы.
— Звучит как музыка, сержант. Бог любит тебя, я в этом не сомневаюсь.
Болан был не слишком уверен в Боге, зато послание от партнера получил вполне доходчивое.
Глава 10
Сначала Тоби заказала коротенький разговор с Торонто, затем наняла небольшой одномоторный «Бичкрафт» и они полетели на север от Детройта. В районе Великих Озер они взяли курс на восток и через озеро Гурон вторглись в канадское воздушное пространство.
Тоби была хорошим летчиком и отличным штурманом. Они добрались в Торонто без приключений и совершили посадку на небольшом частном аэродроме неподалеку от озера Онтарио.
Нескольких слов, сказанных Тоби, оказалось достаточно, чтобы всего через несколько минут они уже ехали в предоставленном им автомобиле.
Тоби была хорошим летчиком и отличным штурманом. Они добрались в Торонто без приключений и совершили посадку на небольшом частном аэродроме неподалеку от озера Онтарио.
Нескольких слов, сказанных Тоби, оказалось достаточно, чтобы всего через несколько минут они уже ехали в предоставленном им автомобиле.