Однажды, во время конфликта с полицией Лос-Анджелеса, Джонни отличился и его заметил сам Сиро Лаванжетта, на которого произвели благоприятное впечатление поведение и "хорошие манеры" молодого человека. Чуть позже Лаванжетта взял Джонни под опеку и ввел его в семью Диджордже. Спустя еще несколько лет, когда Лаванжетта перебрался в Аризону, чтобы основать там собственную империю, он взял с собой в качестве администратора и Джонни Порточчи. В планах на будущее, которые строил Сиро, Джонни отводилась важная роль. Лаванжетта собирался организовать в Аризоне музыкальный бизнес, который взял бы под контроль музыкальные автоматы, продажу грампластинок, проведение гала-концертов, профсоюзы, короче, все... И ему это едва не удалось, особенно благодаря усилиям Джонни, но конечная цель не стоила затраченных средств. Максимальные барыши в то время приносил не шоу-бизнес, а строительство, рабочая сила, связи с профсоюзами и спекуляция земельными участками. Вот в этой-то сфере Джонни "Музыкант" и стал настоящим гением, имея за спиной могучую поддержку в лице организации, ворочавшей многими миллиардами долларов и отхапавшей львиную долю прибыли от небывалого подъема строительства в Аризоне в пятидесятые — шестидесятые годы.
Джонни стал одним из заместителей Сиро Лаванжетта. Но между ними не обошлось без некоторых трений, поскольку непомерные амбиции Джонни начали серьезно беспокоить капо. Поэтому со спекуляций недвижимостью Порточчи перевели на операции с наркотиками. Одновременно с этим он занялся организацией службы девушек по вызову. Сиро немедленно отстранил Джонни от этих обязанностей и, заявив, что только пьяница не в состоянии содержать бар, предложил ему заняться этой проблемой. И тогда Джонни "Музыкант" совершенно спокойно начал скупать точки сбыта контрабандного виски, к которым, немного погодя, добавил передвижные казино. Эта идея оказалась поистине даром Небес. Шоу-бизнес только-только начал расцветать в Аризоне, и Джонни был первым, кто вложил в него деньги. К своему личному достоянию он добавил два ранчо для туристов и шикарный отель, потихоньку присовокупив к своему последнему приобретению "девочек", монополизировав, таким образом, бордели, которые стали появляться по всей Аризоне, как грибы после дождя.
Да, Джонни "Музыкант" имел все, чтобы преуспеть в жизни. Когда-нибудь он, несомненно, сменит Сиро Лаванжетта на посту капо Аризоны; когда-нибудь возникнет семья Порточчи. А пока Джонни мог и подождать, уделяя особое внимание личному обогащению, — дело-то было практически решенным.
Мешал только один неприятный фактор, и он назывался Мак Болан. Этот ненормальный, как бульдозер, сносил все на своем пути. Он смерчем проносился через юго-западные территории и, мало-помалу, разрушал лучшую организацию к западу от Чикаго. Всего за две недели он уничтожил три склада и полдюжины точек сбыта наркотиков. Только за один налет этот негодяй унес шестьдесят тысяч долларов, а вся организация Лаванжетта до сих пор не может прийти в себя. Пришлось прекратить всякую деятельность, лечь на дно и заняться разработкой планов по ликвидации неуловимого злодея Болана. Ежедневные потери организации исчислялись тысячами долларов. И, словно этого было мало, Старики решили собрать всех в Майами, чтобы обсудить все наболевшие вопросы. Обсудить! В то время, как взбесившийся от крови людоед резал их, будто цыплят, грабил, а похищенные деньги снова пускал на свои черные дела! При мысли о Болане, Джонни "Музыкант" всегда испытывал приступ головокружения и тошноты.
Поэтому можно понять его раздражение и ярость, когда он узнал о происшедшем в Аризоне, едва успев выйти из самолета в Международном аэропорту Майами. Вин Бальдероне, представитель Сиро в Майами Бич, холодно объявил:
— Несколько часов тому назад Болан совершил налет на твой дом, Джонни. Он все разнес вдребезги.
Порточчи никак не прореагировал на печальное известие. Он продолжал идти к машине, словно ничего не слышал. Бальдероне добавил:
— Фредди "Свингер" мертв. Рольф Эпплз и Тоуди Панджини тоже. В живых не осталось никого. Ты слышишь меня? Он всех прикончил.
Сальваторе Ди Карло, другой помощник Лаванжетта из Таксона, нервно закашлялся и взял Бальдероне под руку.
— У тебя для меня тоже плохие известия?
Бальдероне отрицательно покачал головой.
— Насколько мне известно, Сал, у тебя дома все в порядке.
Он бросил взгляд на делегатов от Аризоны.
— Кто охраняет твой барак? Марти?
— Да, — проворчал Ди Карло. — Пойду позвоню ему.
Он быстрым шагом направился к шеренге телефонов-автоматов.
Порточчи заговорил только тогда, когда вся группа собралась возле автомашин.
— Сиро в курсе? — спросил он, оборачиваясь к Бальдероне.
— Конечно. Он сам сообщил мне об этом неприятном инциденте.
— И что он сказал по этому поводу?
— Он рад, что ты уехал вовремя. И еще он поинтересовался, не оставил ли ты следов, покидая Финикс.
— Конечно, оставил, — мрачно буркнул "Музыкант". — Инверсионный след на высоте десять тысяч метров.
— А?
Порточчи нетерпеливо махнул рукой.
— Где Сиро?
— Дома. Он сказал, чтобы ты ехал прямо в "Сэндбэнк" и не высовывал оттуда носа, пока он тебе не позвонит.
— Плевал я на его советы. Этот "Сэндбэнк" — приличное место?
— Будь спокоен, Джонни, — нервничая, ответил Бальдероне. — Хороший отель, прямо на берегу.
Порточчи нахмурился.
— Почему мы не можем ехать сразу к месту сбора?
— Боссы больше не хотят повторения аппалачской истории[1], Джонни. Мы не должны собираться большими группами. Ребята расселены по всему городу. Они составляют расписание рабочих встреч и коктейлей, так что за это ты не волнуйся. Но все вместе мы жить не будем. Я хочу сказать, не будем собираться надолго в одном месте, чтобы не попасть в ловушку, как это произошло в Аппалачах.
Порточчи мрачно кивнул.
— Но тогда зачем, в конечном счете, нужно было здесь собираться? — с горечью спросил он.
— Ты же хорошо знаешь, что сейчас происходит, Джонни! Капо страшно нервничают. Чуть ли не каждый день им докладывают о все новых и новых смертях. Они даже пригласили Сэмми...
— Я знаю Сэмми и его луженую глотку! — перебил Вина Порточчи. — Значит и он приехал на совещание?
— Конечно! — презрительно фыркнул Бальдероне. — Уж не думаешь ли ты, что какой-то инцидент, вроде того, что произошел у тебя дома, напугает Сэма...
— Выходит, "Коммиссионе" соберется в полном составе. Тогда скажи мне, Вин... существует ли веская причина для того, чтобы мы, все остальные съезжались сюда и селились в жалких мотелях? Я не люблю, когда мне приходится прятаться, Вин, и Сиро это известно. Послушай, я попрошу тебя об одном одолжении: вернувшись, позвони ему и скажи, что Джонни Порточчи возвращается в Финикс. Я слишком много могу потерять, если буду бесцельно торчать...
— Ничего не выйдет, Джонни, — запротестовал Бальдероне. — Не пытайся поставить меня между собой и Сиро.
Порточчи задумался.
— Думаешь, ему это не понравится, а?
— Уверен. Все остальные боссы прибыли со своими лейтенантами. Ты поставишь Сиро в неловкое положение, если уедешь, едва успев прибыть в Майами.
— Ты считаешь, что меня неправильно поймут, Вин?
— Да, Джонни, есть у меня такое впечатление. И Сиро тоже не поймет тебя. Я его знаю, да и ты тоже.
— А как бы поступил ты, Вин, если бы какой-то ненормальный уничтожил твой дом?
Бальдероне насупил брови и пожал плечами.
— Как и Сиро, я бы подумал, что этого ненормального уже давно нет в Финиксе, Джонни. Это не уважительная причина, чтобы смыться отсюда. Боссы уже принимают решительные меры против Болана, не беспокойся. Они считают, что он, возможно, последует за тобой в Майами.
При мысли об этом у Порточчи непроизвольно дернулось веко, и он молча проводил взглядом Сальваторе Ди Карло, который спускался к веренице машин. Люди из группы Джонни молчаливо и напряженно стояли у машин, ожидая окончательного решения своего босса.
Бальдероне предпринял последнюю попытку уговорить Порточчи:
— Отправляйся в "Сэндбэнк", Джонни. Сиро позвонит тебе. Это приказ, и ты прекрасно знаешь, что он исходит не от меня.
— А ты? — медленно спросил Порточчи. — Что будешь делать ты, Вин?
— Я... мы... боссы хотят, чтобы в каждом аэропорту находилась группа прикрытия. Я отвечаю за этот.
— Ты хочешь сказать, что здесь повсюду полно "солдат"? Так, что ли? Я их видел, не пытайся убедить меня в обратном. Ты что-то знаешь про Болана и ожидаешь его прибытия, так?
Бальдероне облизал пересохшие губы и с укоризной посмотрел на Порточчи.
— Только не проговорись Сиро, что ты узнал об этом от меня, — сердито сказал он. — Он не хочет, чтобы ты вмешивался в это дело. Твое место в отеле.
— Так я и думал, — недовольно проворчал Порточчи. — Он хочет, чтобы я спрятался в каком-то жалком мотеле, тогда как кто-то другой будет делать мою работу. Мне это не нравится, Вин, очень не нравится. Когда я подумаю об этом, у меня все внутри переворачивается.
В этот момент к ним подошел Ди Карло.
— Кто тебя так волнует? Болан? Хе! У меня он, слава Богу, ничего не натворил.
— Конечно, нет, — буркнул Порточчи. — Он летит сюда. Об этом все знают, кроме тебя и меня.
— Послушай, Джонни, — взволнованно заговорил Бальдероне, — на этот раз решено обойтись своими силами. Боссы не хотят, чтобы власти связывали возможные последствия с национальной конвенцией. Кроме того, нет абсолютной уверенности, что Болан все же появится здесь. Но на всякий случай наши люди находятся в боевой готовности. Зачем тебе-то толкаться здесь всю ночь напролет? Ты слишком важная персона, чтобы подпирать собой стены. А местным парням заняться больше нечем, кроме как...
— Что-то я сомневаюсь в их способностях, Вин, — скептически ответил Порточчи. — Кстати, через этот аэропорт проходит немало народа, не так ли? Как твои ребята узнают Болана?
— У них есть рисунки. Все знают, как он выглядит.
— Вот ты и ошибся, Вин. Ты этого не знаешь. И никто не знает, кроме покойников. Узнать Болана можно только чутьем, Вин, а я не совсем доверяю инстинкту местных "солдат".
— Послушай, оставь эту головную боль нам. Ты лучше побеспокойся за Сиро, по меньшей мере это твой долг. Он велел, чтобы ты ехал в "Сэндбэнк". Полагаю, лучше будет, если ты окажешься на месте, когда он позвонит. Улавливаешь, Джонни?
— Не хами мне, Майами Вино.
Щеки Бальдероне покрылись красными пятнами.
— С тобой говорит не Майами Вино, Джонни, а Сиро. И он приказывает мистеру Порточчи остановиться в отеле "Сэндбэнк" в Майами Бич. Теперь я могу вернуться в здание аэровокзала, чтобы позвонить мистеру Лаванжетта и сказать, что мистер Порточчи послал его на...
Громко расхохотавшись, Порточчи оборвал яростный монолог Бальдероне. Он открыл дверцу головной машины и втолкнул в салон Ди Карло.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал он. — Мы поедем в этот блошиный питомник, но я чертовски хотел бы оказаться сейчас в Финиксе. Бьюсь об заклад, что во всем этом паршивом городишке нет ни одной приличной девки.
— Вот тут-то ты ошибаешься, Джонни, — возразил Бальдероне, расплываясь в развратной улыбке. — У меня есть девочки по всему пляжу, лучше красоток ты нигде не найдешь. Нескольких я уже отправил в "Сэндбэнк". Кстати, он вовсе не жалкий. Мое участие в этом заведении составляет пятьдесят процентов, и я уверяю тебя, Джонни, там все по-настоящему великолепно. Девочки тоже!
— Плевать я хотел на твоих телок! — заскрежетал зубами Порточчи, вдруг снова наливаясь яростью. — Доставь мне Болана! Слышишь? Он мне нужен! Но только живой, чтоб он у меня еще немного поорал и подергался! Понимаешь, чего я хочу от тебя, Вин? Этот парень не должен умереть легкой смертью!
Выговорившись, Порточчи сел в машину и с раздражением захлопнул дверцу.
С побагровевшим лицом Бальдероне нагнулся к окну.
— Как говорят, дареному коню в зубы не смотрят, — сдержанно произнес он. — Я не могу дать тебе никаких гарантий относительно его состояния при доставке.
Остальные члены делегации из Аризоны быстро уселись по машинам, и небольшой караван покинул автостоянку аэропорта. Бальдероне проводил его взглядом, отошел в тень здания и негромко свистнул. Из-за угла вышел человек в форме местной авиакомпании. Бальдероне с облегчением вздохнул.
— Ну все. Важную шишку мы сплавили, теперь займемся делом. Твой парень в диспетчерской?
Человек в форме кивнул и постучал пальцем по маленькому аппаратику у себя в ухе.
— Он на месте, и я все прослушиваю.
— Отлично!
Старый мафиози выудил из глубокого кармана уоки-токи, сам себе улыбнулся и выдвинул антенну.
— К черту! — пробормотал он. — Инстинкта нам не занимать! У нас есть более верное средство, так?
Его собеседник в ответ улыбнулся.
— Да, мистер Бальдероне. Самолет, летящий из Финикса частным деловым рейсом, как раз то, что вам нужно. По плану полета он прибывает в Майами на рассвете.
Бальдероне мрачно кивнул.
— Хорошо. Тогда иди на свое место. Я останусь на обзорной площадке. Ты будешь сообщать нам сведения обо всех приземляющихся самолетах. И не пытайся самостоятельно решать, что важно, а что нет. Это моя забота.
— Разумеется, мистер Бальдероне.
— Передай то же самое своему коллеге на вышке. Я плачу вам по пять тысяч долларов не за решения, а за информацию, поэтому хочу быть в курсе всего, что происходит в воздухе.
— Конечно. Надеюсь... э-э... вы разместили своих людей на постах службы обеспечения полетов. Частные рейсы прибывают именно туда.
— Не беспокойся. Мои люди сидят даже на заправщиках. Займись лучше...
Бальдероне замолчал, увидев двух человек, нагруженных чемоданами и другими предметами, похожими на штативы для фотосъемки.
— Вы все взяли? — спросил он.
Один из новоприбывших усмехнулся и приподнял продолговатый кожаный чемодан.
— Если ты это имеешь в виду, то да. Эта штука остановит на бегу носорога, а с помощью оптического прицела можно сосчитать кнопки на скафандре космонавта.
Бальдероне рассмеялся, ласково погладил чемодан и перекинул его ремень себе через плечо.
— Я возьму треногу тоже, — сказал он, — иначе с таким гузом вы не доберетесь до крыши. Эй! Не забудь мою карточку прессы.
Человек в форме заметно встревожился.
— Вы... э-э... надеюсь, не собираетесь стрелять сверху, а?
— Это не входит в наши планы, — ответил Бальдероне. — Мы, однако, хотим подстраховаться на тот случай, если вдруг в наших сетях окажется дырка. Чтобы, так сказать, заштопать прореху на месте...
Он засмеялся и в сопровождении своих людей пошел прочь. По прибытии в Майами Мака Болана будет ожидать неприятный сюрприз.
Последний в его жизни.
Глава 3
Джонни стал одним из заместителей Сиро Лаванжетта. Но между ними не обошлось без некоторых трений, поскольку непомерные амбиции Джонни начали серьезно беспокоить капо. Поэтому со спекуляций недвижимостью Порточчи перевели на операции с наркотиками. Одновременно с этим он занялся организацией службы девушек по вызову. Сиро немедленно отстранил Джонни от этих обязанностей и, заявив, что только пьяница не в состоянии содержать бар, предложил ему заняться этой проблемой. И тогда Джонни "Музыкант" совершенно спокойно начал скупать точки сбыта контрабандного виски, к которым, немного погодя, добавил передвижные казино. Эта идея оказалась поистине даром Небес. Шоу-бизнес только-только начал расцветать в Аризоне, и Джонни был первым, кто вложил в него деньги. К своему личному достоянию он добавил два ранчо для туристов и шикарный отель, потихоньку присовокупив к своему последнему приобретению "девочек", монополизировав, таким образом, бордели, которые стали появляться по всей Аризоне, как грибы после дождя.
Да, Джонни "Музыкант" имел все, чтобы преуспеть в жизни. Когда-нибудь он, несомненно, сменит Сиро Лаванжетта на посту капо Аризоны; когда-нибудь возникнет семья Порточчи. А пока Джонни мог и подождать, уделяя особое внимание личному обогащению, — дело-то было практически решенным.
Мешал только один неприятный фактор, и он назывался Мак Болан. Этот ненормальный, как бульдозер, сносил все на своем пути. Он смерчем проносился через юго-западные территории и, мало-помалу, разрушал лучшую организацию к западу от Чикаго. Всего за две недели он уничтожил три склада и полдюжины точек сбыта наркотиков. Только за один налет этот негодяй унес шестьдесят тысяч долларов, а вся организация Лаванжетта до сих пор не может прийти в себя. Пришлось прекратить всякую деятельность, лечь на дно и заняться разработкой планов по ликвидации неуловимого злодея Болана. Ежедневные потери организации исчислялись тысячами долларов. И, словно этого было мало, Старики решили собрать всех в Майами, чтобы обсудить все наболевшие вопросы. Обсудить! В то время, как взбесившийся от крови людоед резал их, будто цыплят, грабил, а похищенные деньги снова пускал на свои черные дела! При мысли о Болане, Джонни "Музыкант" всегда испытывал приступ головокружения и тошноты.
Поэтому можно понять его раздражение и ярость, когда он узнал о происшедшем в Аризоне, едва успев выйти из самолета в Международном аэропорту Майами. Вин Бальдероне, представитель Сиро в Майами Бич, холодно объявил:
— Несколько часов тому назад Болан совершил налет на твой дом, Джонни. Он все разнес вдребезги.
Порточчи никак не прореагировал на печальное известие. Он продолжал идти к машине, словно ничего не слышал. Бальдероне добавил:
— Фредди "Свингер" мертв. Рольф Эпплз и Тоуди Панджини тоже. В живых не осталось никого. Ты слышишь меня? Он всех прикончил.
Сальваторе Ди Карло, другой помощник Лаванжетта из Таксона, нервно закашлялся и взял Бальдероне под руку.
— У тебя для меня тоже плохие известия?
Бальдероне отрицательно покачал головой.
— Насколько мне известно, Сал, у тебя дома все в порядке.
Он бросил взгляд на делегатов от Аризоны.
— Кто охраняет твой барак? Марти?
— Да, — проворчал Ди Карло. — Пойду позвоню ему.
Он быстрым шагом направился к шеренге телефонов-автоматов.
Порточчи заговорил только тогда, когда вся группа собралась возле автомашин.
— Сиро в курсе? — спросил он, оборачиваясь к Бальдероне.
— Конечно. Он сам сообщил мне об этом неприятном инциденте.
— И что он сказал по этому поводу?
— Он рад, что ты уехал вовремя. И еще он поинтересовался, не оставил ли ты следов, покидая Финикс.
— Конечно, оставил, — мрачно буркнул "Музыкант". — Инверсионный след на высоте десять тысяч метров.
— А?
Порточчи нетерпеливо махнул рукой.
— Где Сиро?
— Дома. Он сказал, чтобы ты ехал прямо в "Сэндбэнк" и не высовывал оттуда носа, пока он тебе не позвонит.
— Плевал я на его советы. Этот "Сэндбэнк" — приличное место?
— Будь спокоен, Джонни, — нервничая, ответил Бальдероне. — Хороший отель, прямо на берегу.
Порточчи нахмурился.
— Почему мы не можем ехать сразу к месту сбора?
— Боссы больше не хотят повторения аппалачской истории[1], Джонни. Мы не должны собираться большими группами. Ребята расселены по всему городу. Они составляют расписание рабочих встреч и коктейлей, так что за это ты не волнуйся. Но все вместе мы жить не будем. Я хочу сказать, не будем собираться надолго в одном месте, чтобы не попасть в ловушку, как это произошло в Аппалачах.
Порточчи мрачно кивнул.
— Но тогда зачем, в конечном счете, нужно было здесь собираться? — с горечью спросил он.
— Ты же хорошо знаешь, что сейчас происходит, Джонни! Капо страшно нервничают. Чуть ли не каждый день им докладывают о все новых и новых смертях. Они даже пригласили Сэмми...
— Я знаю Сэмми и его луженую глотку! — перебил Вина Порточчи. — Значит и он приехал на совещание?
— Конечно! — презрительно фыркнул Бальдероне. — Уж не думаешь ли ты, что какой-то инцидент, вроде того, что произошел у тебя дома, напугает Сэма...
— Выходит, "Коммиссионе" соберется в полном составе. Тогда скажи мне, Вин... существует ли веская причина для того, чтобы мы, все остальные съезжались сюда и селились в жалких мотелях? Я не люблю, когда мне приходится прятаться, Вин, и Сиро это известно. Послушай, я попрошу тебя об одном одолжении: вернувшись, позвони ему и скажи, что Джонни Порточчи возвращается в Финикс. Я слишком много могу потерять, если буду бесцельно торчать...
— Ничего не выйдет, Джонни, — запротестовал Бальдероне. — Не пытайся поставить меня между собой и Сиро.
Порточчи задумался.
— Думаешь, ему это не понравится, а?
— Уверен. Все остальные боссы прибыли со своими лейтенантами. Ты поставишь Сиро в неловкое положение, если уедешь, едва успев прибыть в Майами.
— Ты считаешь, что меня неправильно поймут, Вин?
— Да, Джонни, есть у меня такое впечатление. И Сиро тоже не поймет тебя. Я его знаю, да и ты тоже.
— А как бы поступил ты, Вин, если бы какой-то ненормальный уничтожил твой дом?
Бальдероне насупил брови и пожал плечами.
— Как и Сиро, я бы подумал, что этого ненормального уже давно нет в Финиксе, Джонни. Это не уважительная причина, чтобы смыться отсюда. Боссы уже принимают решительные меры против Болана, не беспокойся. Они считают, что он, возможно, последует за тобой в Майами.
При мысли об этом у Порточчи непроизвольно дернулось веко, и он молча проводил взглядом Сальваторе Ди Карло, который спускался к веренице машин. Люди из группы Джонни молчаливо и напряженно стояли у машин, ожидая окончательного решения своего босса.
Бальдероне предпринял последнюю попытку уговорить Порточчи:
— Отправляйся в "Сэндбэнк", Джонни. Сиро позвонит тебе. Это приказ, и ты прекрасно знаешь, что он исходит не от меня.
— А ты? — медленно спросил Порточчи. — Что будешь делать ты, Вин?
— Я... мы... боссы хотят, чтобы в каждом аэропорту находилась группа прикрытия. Я отвечаю за этот.
— Ты хочешь сказать, что здесь повсюду полно "солдат"? Так, что ли? Я их видел, не пытайся убедить меня в обратном. Ты что-то знаешь про Болана и ожидаешь его прибытия, так?
Бальдероне облизал пересохшие губы и с укоризной посмотрел на Порточчи.
— Только не проговорись Сиро, что ты узнал об этом от меня, — сердито сказал он. — Он не хочет, чтобы ты вмешивался в это дело. Твое место в отеле.
— Так я и думал, — недовольно проворчал Порточчи. — Он хочет, чтобы я спрятался в каком-то жалком мотеле, тогда как кто-то другой будет делать мою работу. Мне это не нравится, Вин, очень не нравится. Когда я подумаю об этом, у меня все внутри переворачивается.
В этот момент к ним подошел Ди Карло.
— Кто тебя так волнует? Болан? Хе! У меня он, слава Богу, ничего не натворил.
— Конечно, нет, — буркнул Порточчи. — Он летит сюда. Об этом все знают, кроме тебя и меня.
— Послушай, Джонни, — взволнованно заговорил Бальдероне, — на этот раз решено обойтись своими силами. Боссы не хотят, чтобы власти связывали возможные последствия с национальной конвенцией. Кроме того, нет абсолютной уверенности, что Болан все же появится здесь. Но на всякий случай наши люди находятся в боевой готовности. Зачем тебе-то толкаться здесь всю ночь напролет? Ты слишком важная персона, чтобы подпирать собой стены. А местным парням заняться больше нечем, кроме как...
— Что-то я сомневаюсь в их способностях, Вин, — скептически ответил Порточчи. — Кстати, через этот аэропорт проходит немало народа, не так ли? Как твои ребята узнают Болана?
— У них есть рисунки. Все знают, как он выглядит.
— Вот ты и ошибся, Вин. Ты этого не знаешь. И никто не знает, кроме покойников. Узнать Болана можно только чутьем, Вин, а я не совсем доверяю инстинкту местных "солдат".
— Послушай, оставь эту головную боль нам. Ты лучше побеспокойся за Сиро, по меньшей мере это твой долг. Он велел, чтобы ты ехал в "Сэндбэнк". Полагаю, лучше будет, если ты окажешься на месте, когда он позвонит. Улавливаешь, Джонни?
— Не хами мне, Майами Вино.
Щеки Бальдероне покрылись красными пятнами.
— С тобой говорит не Майами Вино, Джонни, а Сиро. И он приказывает мистеру Порточчи остановиться в отеле "Сэндбэнк" в Майами Бич. Теперь я могу вернуться в здание аэровокзала, чтобы позвонить мистеру Лаванжетта и сказать, что мистер Порточчи послал его на...
Громко расхохотавшись, Порточчи оборвал яростный монолог Бальдероне. Он открыл дверцу головной машины и втолкнул в салон Ди Карло.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал он. — Мы поедем в этот блошиный питомник, но я чертовски хотел бы оказаться сейчас в Финиксе. Бьюсь об заклад, что во всем этом паршивом городишке нет ни одной приличной девки.
— Вот тут-то ты ошибаешься, Джонни, — возразил Бальдероне, расплываясь в развратной улыбке. — У меня есть девочки по всему пляжу, лучше красоток ты нигде не найдешь. Нескольких я уже отправил в "Сэндбэнк". Кстати, он вовсе не жалкий. Мое участие в этом заведении составляет пятьдесят процентов, и я уверяю тебя, Джонни, там все по-настоящему великолепно. Девочки тоже!
— Плевать я хотел на твоих телок! — заскрежетал зубами Порточчи, вдруг снова наливаясь яростью. — Доставь мне Болана! Слышишь? Он мне нужен! Но только живой, чтоб он у меня еще немного поорал и подергался! Понимаешь, чего я хочу от тебя, Вин? Этот парень не должен умереть легкой смертью!
Выговорившись, Порточчи сел в машину и с раздражением захлопнул дверцу.
С побагровевшим лицом Бальдероне нагнулся к окну.
— Как говорят, дареному коню в зубы не смотрят, — сдержанно произнес он. — Я не могу дать тебе никаких гарантий относительно его состояния при доставке.
Остальные члены делегации из Аризоны быстро уселись по машинам, и небольшой караван покинул автостоянку аэропорта. Бальдероне проводил его взглядом, отошел в тень здания и негромко свистнул. Из-за угла вышел человек в форме местной авиакомпании. Бальдероне с облегчением вздохнул.
— Ну все. Важную шишку мы сплавили, теперь займемся делом. Твой парень в диспетчерской?
Человек в форме кивнул и постучал пальцем по маленькому аппаратику у себя в ухе.
— Он на месте, и я все прослушиваю.
— Отлично!
Старый мафиози выудил из глубокого кармана уоки-токи, сам себе улыбнулся и выдвинул антенну.
— К черту! — пробормотал он. — Инстинкта нам не занимать! У нас есть более верное средство, так?
Его собеседник в ответ улыбнулся.
— Да, мистер Бальдероне. Самолет, летящий из Финикса частным деловым рейсом, как раз то, что вам нужно. По плану полета он прибывает в Майами на рассвете.
Бальдероне мрачно кивнул.
— Хорошо. Тогда иди на свое место. Я останусь на обзорной площадке. Ты будешь сообщать нам сведения обо всех приземляющихся самолетах. И не пытайся самостоятельно решать, что важно, а что нет. Это моя забота.
— Разумеется, мистер Бальдероне.
— Передай то же самое своему коллеге на вышке. Я плачу вам по пять тысяч долларов не за решения, а за информацию, поэтому хочу быть в курсе всего, что происходит в воздухе.
— Конечно. Надеюсь... э-э... вы разместили своих людей на постах службы обеспечения полетов. Частные рейсы прибывают именно туда.
— Не беспокойся. Мои люди сидят даже на заправщиках. Займись лучше...
Бальдероне замолчал, увидев двух человек, нагруженных чемоданами и другими предметами, похожими на штативы для фотосъемки.
— Вы все взяли? — спросил он.
Один из новоприбывших усмехнулся и приподнял продолговатый кожаный чемодан.
— Если ты это имеешь в виду, то да. Эта штука остановит на бегу носорога, а с помощью оптического прицела можно сосчитать кнопки на скафандре космонавта.
Бальдероне рассмеялся, ласково погладил чемодан и перекинул его ремень себе через плечо.
— Я возьму треногу тоже, — сказал он, — иначе с таким гузом вы не доберетесь до крыши. Эй! Не забудь мою карточку прессы.
Человек в форме заметно встревожился.
— Вы... э-э... надеюсь, не собираетесь стрелять сверху, а?
— Это не входит в наши планы, — ответил Бальдероне. — Мы, однако, хотим подстраховаться на тот случай, если вдруг в наших сетях окажется дырка. Чтобы, так сказать, заштопать прореху на месте...
Он засмеялся и в сопровождении своих людей пошел прочь. По прибытии в Майами Мака Болана будет ожидать неприятный сюрприз.
Последний в его жизни.
Глава 3
Когда над международным аэропортом Майами занялся серый ноябрьский рассвет, основной грузопассажирский поток иссяк. У терминалов стояло всего лишь несколько самолетов, на борта которых по трапам поднимались пассажиры. Небольшой самолет "Карибских авиалиний" разгружали рядом со зданием таможни. Лайнер "Истерн Эрлайнз" только что приземлился и под резкий, пронзительный свист турбин заруливал на площадку высадки пассажиров. На другом конце аэропорта, у низкого здания и ангаров службы обеспечения полетов частных самолетов, царили тишина и покой.
В зале ожидания аэровокзального комплекса человек пятьдесят — шестьдесят транзитных пассажиров бесцельно слонялись из угла в угол или дремали, утонув в глубоких уютных креслах. Разноголосый шум доносился только из ресторана, заполненного любителями плотно поесть с самого утра.
Два человека в окружении большого количества фотографического оборудования стояли, покуривая, на платформе, расположенной над смотровой площадкой, вне главного здания аэровокзала. На террасе, опершись о перила ограждения, томился в ожидании коренастый мужчина, одетый в костюм небесно-голубого цвета. Время от времени он подносил к глазам мощный бинокль и внимательно осматривал взлетно-посадочные полосы. Опустив бинокль, он заговорил в микрофон маленькой рации:
— А как насчет большого самолета, который только что приземлился?
Ответ пришел незамедлительно:
— Рейс компании "Истерн" из Нью-Йорка. Совершал посадку в Вашингтоне и Джэксоне. Я уже говорил вам об этом.
— Я хотел еще раз проверить.
Человек в голубом костюме вздохнул, устало потер глаза и снова приник к биноклю, чтобы проследить за рулежкой прибывшего лайнера. На террасе появился служащий аэропорта в форме носильщика и направился к наблюдателю.
— Выпьете еще чашечку кофе, мистер? — спросил носильщик.
— Спасибо, нет. Я уже и так утонул в нем, — ответил Бальдероне.
— Хорошо. Мое дежурство закончилось, но я скажу своему сменщику, чтобы он позаботился о вас. Надеюсь, снимки вам удадутся.
Бальдероне опустил бинокль, повисший на ремешке у него на груди, и порылся в карманах. Найдя десятидолларовую купюру, он протянул ее носильщику.
— Попросите его избавить нас от любопытствующих зевак, о'кей?
Носильщик в ответ улыбнулся, пробормотал слова благодарности и ушел. Бальдероне снова взялся за бинокль, но тут в динамике рации послышались шорох, потрескивания, и наконец раздался голос:
— Частный самолет, вылетевший из Финикса, только что вышел на связь с контрольной башней. Он уже на подлете к Майами. Точно не разобрал время посадки, но он должен приземлиться... этак минут через десять... Его направят на стоянку к ангарам службы обеспечения полетов.
— О'кей. Ты все слышал, Морри?
— Да, — подтвердил усталый, отдаленный голос.
— Хорошо. Я пока спущусь вниз посмотреть на пассажиров с самолета "Истерн Эрлайнз". Потом приду к тебе. Один их этих двух — наш, так что пусть все просыпаются и держат ухо востро.
Человек с верхней платформы перегнулся через ограждение и помахал Бальдероне рукой. Старый мафиози ответил ему тем же и скрылся за дверью. Он направился прямиком к терминалу "Истерн Эрлайнз", примечая дорогой расстановку своих людей. Инстинкт, говорил Порточчи. Ха! У Вина Бальдероне инстинкт развит гораздо сильнее, чем у этого сопляка Джонни Порточчи, который стал членом Организации в спокойное время, когда все шло как по маслу. Зато старый солдат Вин пережил, слава Богу, страшные времена. Маранцано умел разбираться в людях.
Мафиози расположился в узком коридоре таким образом, что каждый пассажир неизбежно должен был пройти мимо него. Глядя на своего человека, устроившегося дальше по коридору, Бальдероне нахмурил брови и вытащил из футляра шикарную фотокамеру. Ее вспышка послужит сигналом: пассажира, снятого Вином, внимательно изучат другие мафиози, переодетые в работников таможни. Здесь не должно быть никакой стрельбы, никакого насилия. Этот чертов аэропорт Майами стал для семьи источником серьезных неприятностей: ФБР раскрыло систему подпольного игорного бизнеса, налаженного в основных зданиях аэровокзала, а потому приходилось считаться с вероятностью присутствия здесь федеральных агентов.
Первыми мимо Бальдероне прошли шумные молодые женщины, со смехом обсуждавшие проект поездки на Багамские острова. Мафиози едва удостоил их взглядом. Затем в проходе появились две четы стариков, которые проворно пронеслись по коридору, излучая не меньший энтузиазм, чем молодые искательницы приключений. Пассажиры самолета шли нескончаемым потоком, и Бальдероне безоговорочно "пропускал" молодые пары с детишками, большие крикливые семьи и некоторых одиночек. Когда прошла большая часть прибывших этим рейсом, в коридор вступила небольшая группа молодежи — человек двенадцать девушек и парней, одетых довольно необычно. Ребята почти все носили волосы до плеч и бороды. Распущенные волосы девушек свободно лежали на плечах, водопадом стекали по стройным гибким спинам. Одни шли босиком, другие — в индейских мокасинах, третьи — в высоких ковбойских сапогах. На одежде у них повсюду пестрели яркие украшения и безделушки. Бальдероне почувствовал, как в нем нарастает волна раздражения вперемежку с неосознанным страхом. Он быстрым движением поднял фотокамеру и преградил им дорогу.
Бородач, шедший первым, вытянул руку и закрыл ладонью объектив.
— Мир вам, — сказал он проникновенным голосом.
Людской поток замедлил ход, но сзади продолжали напирать. Бальдероне постарался скрыть свое нетерпение за вымученной улыбкой и внимательно оглядел молодого человека.
— Если вам не стыдно одеваться в подобное тряпье, — дружелюбно сказал он, — то вряд ли вас смутит моя фотокамера. Вы бы не хотели попасть на обложку "Ньюсуик", а?
Вперед шагнул еще один человек из группы — высокий парень, затянутый в костюм из черной кожи, с кожаным ободком на голове, с которого на цепочке свисал небольшой значок — символ мира. Кроме ободка, на голове у него был повязан черный шейный платок, концы которого по-арабски спадали ему на плечи. На груди у парня висела маленькая, перевернутая обратной стороной гитара. Он был чисто выбрит, зато на подбородке и крыльях носа носил татуировку.
— Пусть снимает, — обратился он к бородачу. — Только пишите правильно название нашей группы: "Семья любви". Эд Салливан обычно представляет нас как "Любовников"...
Бальдероне с недовольным ворчанием прервал его. Мимо проскочили другие пассажиры, и это очень обеспокоило мафиози.
— Да, да, подождите меня перед аэровокзалом, я сниму вас, — поторопился ответить Вин, прижимаясь спиной к стене коридора. — Мы перекрыли проход. Проходите, проходите.
Хиппи пожали плечами, улыбнулись друг другу и пошли дальше. За ними двинулась остальная группа, с интересом поглядывая на Бальдероне, который молча проклинал себя за то, что отвлекся на группу музыкантов — хиппи, и продолжал взволнованно вглядываться в лица людей, быстро мелькавшие перед его глазами. Поток прибывших пассажиров стал слабеть и через пару минут иссяк вовсе. Вин подал знак своему человеку, стоящему ближе всех, чтобы тот отправил команду осмотреть пустой самолет.
Здесь делать было больше нечего, и Бальдероне заторопился к служебной машине, ожидавшей его на стоянке.
— Поехали, — приказал он шоферу.
Они обогнули небольшой состав тележек с багажом и помчались к ангарам службы обеспечения полетов как раз в тот момент, когда колеса красно-белой "Сессны" коснулись бетона посадочной полосы.
— Это он, — раздался голос из рации, которую Бальдероне еще раньше сунул в карман пиджака. — Тот самый частный самолет, выполняющий заказной рейс. Чтобы добраться до ангаров, ему потребуется около шести минут.
— Он там, в самолете, — отрывисто бросил Бальдероне в микрофон. — Никому не высовываться до моего сигнала. Стрелять только в крайнем случае. Пока это возможно, будем сохранять спокойствие.
Сидя в служебной машине, остановившейся в тени здания терминала, Вин Бальдероне нажал кнопку рации.
— Эй, Томми, ты уверен, что во время тех остановок никто не покидал самолет?
Голос человека, дежурившего на верхней платформе главного здания аэровокзала, прозвучал уверенно.
— Никто, Вин. — Он просто остановился в двух местах и все.
Бальдероне что-то неразборчиво пробурчал и всем корпусом подался вперед, не сводя глаз с самолета. Человек в комбинезоне жестами показывал пилоту, куда ставить машину. "Сессна" подкатила к указанному месту, и пилот заглушил двигатели. Бальдероне снова нажал на тангенту рации.
— Будьте готовы, но без команды не двигаться.
Из кабины самолета выпрыгнул светловолосый человек с планшеткой под мышкой. Он что-то сказал технику в белом комбинезоне. Тот кивнул, и пилот неторопливо пошел к зданию службы.
— Черт возьми! — только и смог сказать Бальдероне, выскакивая из машины. — Осмотреть самолет, живо!
Несколько человек в строгих костюмах пулей вылетели из ангара и понеслись к "Сессне", а Бальдероне торопливо пошел следом за пилотом. Услышав за спиной шаги, тот обернулся и, улыбнувшись, остановился, чтобы подождать спешащего к нему плотного коренастого человека.
— Где ваш пассажир? — сквозь зубы процедил мафиози.
— Он остался в Джэксонвилле, — ответил пилот, улыбка которого мало-помалу гасла. А вы, часом, не мистер Порточчи?
Неожиданный вопрос захватил Бальдероне врасплох.
— Остался в Джэксонвилле? — растерянно переспросил он. — Почему? Разве он не собирался лететь до Майами?
— Так вы мистер Порточчи или нет? — повторил пилот свой вопрос.
В зале ожидания аэровокзального комплекса человек пятьдесят — шестьдесят транзитных пассажиров бесцельно слонялись из угла в угол или дремали, утонув в глубоких уютных креслах. Разноголосый шум доносился только из ресторана, заполненного любителями плотно поесть с самого утра.
Два человека в окружении большого количества фотографического оборудования стояли, покуривая, на платформе, расположенной над смотровой площадкой, вне главного здания аэровокзала. На террасе, опершись о перила ограждения, томился в ожидании коренастый мужчина, одетый в костюм небесно-голубого цвета. Время от времени он подносил к глазам мощный бинокль и внимательно осматривал взлетно-посадочные полосы. Опустив бинокль, он заговорил в микрофон маленькой рации:
— А как насчет большого самолета, который только что приземлился?
Ответ пришел незамедлительно:
— Рейс компании "Истерн" из Нью-Йорка. Совершал посадку в Вашингтоне и Джэксоне. Я уже говорил вам об этом.
— Я хотел еще раз проверить.
Человек в голубом костюме вздохнул, устало потер глаза и снова приник к биноклю, чтобы проследить за рулежкой прибывшего лайнера. На террасе появился служащий аэропорта в форме носильщика и направился к наблюдателю.
— Выпьете еще чашечку кофе, мистер? — спросил носильщик.
— Спасибо, нет. Я уже и так утонул в нем, — ответил Бальдероне.
— Хорошо. Мое дежурство закончилось, но я скажу своему сменщику, чтобы он позаботился о вас. Надеюсь, снимки вам удадутся.
Бальдероне опустил бинокль, повисший на ремешке у него на груди, и порылся в карманах. Найдя десятидолларовую купюру, он протянул ее носильщику.
— Попросите его избавить нас от любопытствующих зевак, о'кей?
Носильщик в ответ улыбнулся, пробормотал слова благодарности и ушел. Бальдероне снова взялся за бинокль, но тут в динамике рации послышались шорох, потрескивания, и наконец раздался голос:
— Частный самолет, вылетевший из Финикса, только что вышел на связь с контрольной башней. Он уже на подлете к Майами. Точно не разобрал время посадки, но он должен приземлиться... этак минут через десять... Его направят на стоянку к ангарам службы обеспечения полетов.
— О'кей. Ты все слышал, Морри?
— Да, — подтвердил усталый, отдаленный голос.
— Хорошо. Я пока спущусь вниз посмотреть на пассажиров с самолета "Истерн Эрлайнз". Потом приду к тебе. Один их этих двух — наш, так что пусть все просыпаются и держат ухо востро.
Человек с верхней платформы перегнулся через ограждение и помахал Бальдероне рукой. Старый мафиози ответил ему тем же и скрылся за дверью. Он направился прямиком к терминалу "Истерн Эрлайнз", примечая дорогой расстановку своих людей. Инстинкт, говорил Порточчи. Ха! У Вина Бальдероне инстинкт развит гораздо сильнее, чем у этого сопляка Джонни Порточчи, который стал членом Организации в спокойное время, когда все шло как по маслу. Зато старый солдат Вин пережил, слава Богу, страшные времена. Маранцано умел разбираться в людях.
Мафиози расположился в узком коридоре таким образом, что каждый пассажир неизбежно должен был пройти мимо него. Глядя на своего человека, устроившегося дальше по коридору, Бальдероне нахмурил брови и вытащил из футляра шикарную фотокамеру. Ее вспышка послужит сигналом: пассажира, снятого Вином, внимательно изучат другие мафиози, переодетые в работников таможни. Здесь не должно быть никакой стрельбы, никакого насилия. Этот чертов аэропорт Майами стал для семьи источником серьезных неприятностей: ФБР раскрыло систему подпольного игорного бизнеса, налаженного в основных зданиях аэровокзала, а потому приходилось считаться с вероятностью присутствия здесь федеральных агентов.
Первыми мимо Бальдероне прошли шумные молодые женщины, со смехом обсуждавшие проект поездки на Багамские острова. Мафиози едва удостоил их взглядом. Затем в проходе появились две четы стариков, которые проворно пронеслись по коридору, излучая не меньший энтузиазм, чем молодые искательницы приключений. Пассажиры самолета шли нескончаемым потоком, и Бальдероне безоговорочно "пропускал" молодые пары с детишками, большие крикливые семьи и некоторых одиночек. Когда прошла большая часть прибывших этим рейсом, в коридор вступила небольшая группа молодежи — человек двенадцать девушек и парней, одетых довольно необычно. Ребята почти все носили волосы до плеч и бороды. Распущенные волосы девушек свободно лежали на плечах, водопадом стекали по стройным гибким спинам. Одни шли босиком, другие — в индейских мокасинах, третьи — в высоких ковбойских сапогах. На одежде у них повсюду пестрели яркие украшения и безделушки. Бальдероне почувствовал, как в нем нарастает волна раздражения вперемежку с неосознанным страхом. Он быстрым движением поднял фотокамеру и преградил им дорогу.
Бородач, шедший первым, вытянул руку и закрыл ладонью объектив.
— Мир вам, — сказал он проникновенным голосом.
Людской поток замедлил ход, но сзади продолжали напирать. Бальдероне постарался скрыть свое нетерпение за вымученной улыбкой и внимательно оглядел молодого человека.
— Если вам не стыдно одеваться в подобное тряпье, — дружелюбно сказал он, — то вряд ли вас смутит моя фотокамера. Вы бы не хотели попасть на обложку "Ньюсуик", а?
Вперед шагнул еще один человек из группы — высокий парень, затянутый в костюм из черной кожи, с кожаным ободком на голове, с которого на цепочке свисал небольшой значок — символ мира. Кроме ободка, на голове у него был повязан черный шейный платок, концы которого по-арабски спадали ему на плечи. На груди у парня висела маленькая, перевернутая обратной стороной гитара. Он был чисто выбрит, зато на подбородке и крыльях носа носил татуировку.
— Пусть снимает, — обратился он к бородачу. — Только пишите правильно название нашей группы: "Семья любви". Эд Салливан обычно представляет нас как "Любовников"...
Бальдероне с недовольным ворчанием прервал его. Мимо проскочили другие пассажиры, и это очень обеспокоило мафиози.
— Да, да, подождите меня перед аэровокзалом, я сниму вас, — поторопился ответить Вин, прижимаясь спиной к стене коридора. — Мы перекрыли проход. Проходите, проходите.
Хиппи пожали плечами, улыбнулись друг другу и пошли дальше. За ними двинулась остальная группа, с интересом поглядывая на Бальдероне, который молча проклинал себя за то, что отвлекся на группу музыкантов — хиппи, и продолжал взволнованно вглядываться в лица людей, быстро мелькавшие перед его глазами. Поток прибывших пассажиров стал слабеть и через пару минут иссяк вовсе. Вин подал знак своему человеку, стоящему ближе всех, чтобы тот отправил команду осмотреть пустой самолет.
Здесь делать было больше нечего, и Бальдероне заторопился к служебной машине, ожидавшей его на стоянке.
— Поехали, — приказал он шоферу.
Они обогнули небольшой состав тележек с багажом и помчались к ангарам службы обеспечения полетов как раз в тот момент, когда колеса красно-белой "Сессны" коснулись бетона посадочной полосы.
— Это он, — раздался голос из рации, которую Бальдероне еще раньше сунул в карман пиджака. — Тот самый частный самолет, выполняющий заказной рейс. Чтобы добраться до ангаров, ему потребуется около шести минут.
— Он там, в самолете, — отрывисто бросил Бальдероне в микрофон. — Никому не высовываться до моего сигнала. Стрелять только в крайнем случае. Пока это возможно, будем сохранять спокойствие.
* * *
Красно-белая "Сессна" неторопливо рулила к ангарам. Она дважды останавливалась на рулежной дорожке, а теперь застыла метрах в пятидесяти от здания службы обеспечения частных полетов. Из ангара вышел человек в белом комбинезоне и остановился у заправщика. Уперев руки в бока, он с любопытством рассматривал легкий двухмоторный самолет. Но едва он сделал к нему несколько шагов, как двигатели "Сессны" взревели, она двинулась вперед и, покинув рулежку, покатилась на площадку технического обслуживания.Сидя в служебной машине, остановившейся в тени здания терминала, Вин Бальдероне нажал кнопку рации.
— Эй, Томми, ты уверен, что во время тех остановок никто не покидал самолет?
Голос человека, дежурившего на верхней платформе главного здания аэровокзала, прозвучал уверенно.
— Никто, Вин. — Он просто остановился в двух местах и все.
Бальдероне что-то неразборчиво пробурчал и всем корпусом подался вперед, не сводя глаз с самолета. Человек в комбинезоне жестами показывал пилоту, куда ставить машину. "Сессна" подкатила к указанному месту, и пилот заглушил двигатели. Бальдероне снова нажал на тангенту рации.
— Будьте готовы, но без команды не двигаться.
Из кабины самолета выпрыгнул светловолосый человек с планшеткой под мышкой. Он что-то сказал технику в белом комбинезоне. Тот кивнул, и пилот неторопливо пошел к зданию службы.
— Черт возьми! — только и смог сказать Бальдероне, выскакивая из машины. — Осмотреть самолет, живо!
Несколько человек в строгих костюмах пулей вылетели из ангара и понеслись к "Сессне", а Бальдероне торопливо пошел следом за пилотом. Услышав за спиной шаги, тот обернулся и, улыбнувшись, остановился, чтобы подождать спешащего к нему плотного коренастого человека.
— Где ваш пассажир? — сквозь зубы процедил мафиози.
— Он остался в Джэксонвилле, — ответил пилот, улыбка которого мало-помалу гасла. А вы, часом, не мистер Порточчи?
Неожиданный вопрос захватил Бальдероне врасплох.
— Остался в Джэксонвилле? — растерянно переспросил он. — Почему? Разве он не собирался лететь до Майами?
— Так вы мистер Порточчи или нет? — повторил пилот свой вопрос.