Страница:
[103].
И не замедлил явиться еще один поэт, создавший романс на ту же тему. Этот романс представляется мне по своему звучанию и содержанию более искусно сделанным, чем предыдущие. Вот он;
А Гасул между тем, совершив свой дьявольский подвиг, как отчаявшийся человек примчался в Гранаду, где у него были имущество и родня. Но он не успел пробыть там и нескольких дней, как его вызвали на суд к королю и предъявили обвинение в убийстве севильского мавра Саида. Обвинение это очень огорчило короля, потому что он до крайности любил Гасула за его мужество. Однако, узнав обстоятельства дела, он тем не менее не смог отказать истцам в удовлетворении. Но стараниями его собственными и наиболее значительных рыцарей Гранады удалось ограничить кару доброму Гасулу двумя тысячами дублонов, которые он заплатил родне убитого, после чего был освобожден. Тут Гасул устремил свои взоры на прекрасную Линдараху и принялся служить ей, как мы уже рассказывали, и она отвеча\а ему взаимностью. Из-за нее произошел между Гасулом и Редуаном поединок, про который мы тоже уже рассказывали. Наконец благодаря содействию доблестного Мусы Редуан перестал добиваться любви Линдарахи, и она осталась за Гасулом. Гасул служил ей вплоть до убийства рыцарей Абенсеррахов, когда погиб отец Линдарахи, а она сама отправилась из Гранады в изгнание в Санлукар, сопровождаемая добрым Гасулом и некоторыми его друзьями. Здесь, в Санлукаре, влюбленные счастливо проводили вместе время, пока король дон Фернандо не осадил Гранаду и родичи не вызвали Гасула для принятия участия в заключении договора с христианским королем о сдаче оследнему города.
Гасул уехал в Гранаду, и в его отсутствие нашлись недоброжелатели, все рассказавшие Линдарахе про любовь Гасула к прекрасной Саиде и про убийство им жениха Саиды; они еще добавили, будто Гасул находится теперь не в Гранаде, а в Хересе. Эти слова причинили прекрасной Линдарахе страшные муки и возбудили в ее сердце смертельную ревность. И вот где таилась причина жестокого и бешеного приема, оказанного ею доброму Гасулу при его возвращении из Гранады в Санлукар. И, найдя в своей возлюбленной такую резкую перемену, добрый Гасул чрезвычайно удивился и не мог догадаться о причинах ее. Он изнывал от желания видеться и говорить с нею, но она, по-прежнему суровая и непримиримая, избегала свидания с ним. Тем временем в Хельвесе были назначены упомянутые нами игры в копья, и Гасул получил на них приглашение, для чего нарядился в белое, синее и голубое. Но перед отъездом ему до смерти захотелось повидаться со своей дамой, как про то рассказано в санлукарском романсе.
Но чтобы лучше объяснить причины ревности Линдарахи, мы привели здесь другой романс, тем более что нам уже нечего больше добавить к истории доброго Гасула, доведенной нами уже до конца, раз он вернулся со своей любимой женой Линдарахой в Гранаду. А прекрасная Саида осталась не при чем, хотя некоторые утверждают, будто позднее она вышла замуж за одного из родственников Гасула, человека богатого и могущественного, и будто брак этот устроил король мавров, чтобы смягчить гнев Саиды против Гасула.
Теперь оставим все это и еще раз возвратимся к нити нашей истории, ибо она еще не досказана до конца.
После того как король дон Фернандо овладел Гранадой, все города и селения Альпухарры восстали. Тогда король дон Фернандо созвал всех, еще находившихся при нем, военачальников и сказал им:
– Вам очень хорошо известно, благородные рыцари и отважные вожди, каким путем угодно было милости божьей даровать нам во владение Гранаду: его благость избрала своим средством ваши мужество и отвагу – вторую причину наших побед. Ныне все селения Сьерры снова восстали, и нам предстоит снова их покорить. А потому, благородные полководцы, решайте сами, кто из вас выступит в горы против восставших мавров и водрузит мои королевские знамена на вершинах Альпухарры. Я хорошо награжу того, кто сослужит мне эту службу; выступив, он ничего не потеряет, но преумножит свою славу и украсит свой герб.
На этом король кончил и стал дожидаться, что ответят ему рыцари. Все военачальники, присутствовавшие тут, переглядывались между собою и ожидали, кто отзовется и возьмет на себя такое дело. Они несколько замедлили с ответом королю: дело было очень опасным, сомнительным казалось возвращение, и в душах у них зародилась какая-то робость [104].
Отважный дон Алонсо де Агилар, видя, что рыцари заставляют дожидаться своего ответа несколько дольше должного, поднялся, снял с головы шляпу и ответил королю:
– Это предприятие, ваше католическое величество, предназначено для меня; мне обещала его моя владычица – королева.
Остальные рыцари чрезвычайно удивились обещанию, данному дону Алонсо. Король очень обрадовался и на другой же день выделил под начальство дона Алонсо тысячу отборных пеших и пятьсот конных солдат. И король и весь его королевский совет хорошо понимали, что с таким количеством воинов очень трудно подавить и усмирить восставшие селения.
Дон Алонсо де Агилар со своим отрядом и с многочисленными рыцарями – его родными и друзьями, пожелавшими сопутствовать ему в этом походе, – торжественно выступили из Гранады и начали подниматься в Сьерру. Мавры, узнавшие о приближении христиан, с огромной быстротой приготовились к защите и заняли все узкие и трудные проходы горной дороги, чтобы помешать христианам в их подъеме. И когда дон Алонсо со своим отрядом, продвигаясь все выше, достиг самых теснин. мавры с пронзительными криками обрушили сверху на христиан куски скал, производя большое опустошение в христианских рядах, калеча и убивая многих из них. Конница, совершенно расстроенная и смятая, и неспособная действовать в горных ущельях, вынуждена была отступить. Добрый дон Алонсо, невзирая на бесполезность своей конницы и разгром пеших, громким кличем воодушевлял своих солдат на дальнейший подъем. Но какая была в том польза? Мавры без боя, одними отколотыми кусками скал убивали множество христиан в узких ущельях. И когда, несмотря ни на что, дон Алонсо достиг высот, у него оставалось так мало людей, что с их помощью ничего нельзя было предпринять. И те немногие, что поднялись вместе с ним, были измучены, ранены, бессильны против мавров. И едва они вышли на небольшую поляну, как на них нагрянули огромные полчища мавров и в короткий промежуток времени перебили их всех, а вместе с ними погиб и отважный дон Алонсо де Агилар. сражавшийся с не изменившим ему до конца мужеством и собственноручно убивший свыше тридцати мавров. Некоторые из уцелевших всадников домчались до Гранады и поведали там о гибели христианского войска, чем были сильно опечалены король дон Фернандо и весь его двор. Таков был конец отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара. И про его смерть и то побоище долго пели тогда следующий старый романс:
ПРИЛОЖЕНИЕ
M. В. Сергиевский. ХИНЕС ПЕРЕС ДЕ ИТА И ЕГО КНИГА О ГРАНАДЕ
И не замедлил явиться еще один поэт, создавший романс на ту же тему. Этот романс представляется мне по своему звучанию и содержанию более искусно сделанным, чем предыдущие. Вот он;
Все спутники прекрасной Саиды и ее жениха остались растерянными, устрашенными, а некоторые из них – те, что напали на доброго Гасула, – ранеными. Убедившись, однако, что быстро мчавшегося всадника не догнать и шумом причиненного вреда не исправить, они подняли уже похолодевший труп жениха и под великий плач его родни снесли его обратно в дом прекрасной Саиды, которая всю ночь, не переставая, проплакала о своем женихе, и в печали и слезах осталось у нее только одно утешение, что отважный Гасул возвратится служить ей, как прежде, и они поженятся. Но надежде этой не суждено было осуществиться, как будет видно из нашего дальнейшего повествования. По наступлении утра с почетом похоронили убитого, как приличествовало человеку богатому и знатному. Его и невестины родственники пролили много слез и поклялись до самой смерти преследовать Гасула правосудием, потому что не было у них других средств.
Родамонт, воитель древний.
Кто в Алжире долго правил.
Не успел за Доралису,
Полный пыла и отваги,
В бой вступить непримиримый
Против мощи Мандрикардо,
Как Гасул спешил на дело,
Что себе не знало равных.
Из Сидоньи он поспешно
На коне своем помчался.
Нет цены его кольчуге,
Меч его – из фесской стали,
Он ему в подарок прислан
Королем, что в Фесе правил.
Там один христианский пленник,
Дел таких искусный мастер,
Закалял огнем суровым
Этот славный меч булатный.
Этот меч милей Гасулу,
Чем прекрасная Гранада.
Он копья не взял с собою,
Чтоб своей не выдать тайны,
И кольчуги блеск железный
Алькисел его скрывает.
Дальний Херес – цель Гасула.
Мчится он, душой терзаясь,
Как стрела, через Долину,
Нет ему в пути препятствий.
Вот река Гуадалете
Перед ним легла преградой –
Он с конем пустился в реку
И ее переплывает.
На другой добравшись берег,
Быстрым ветром он помчался:
Путь еще остался долгий.
В Херес он спешит на свадьбу.
Там за мавра из Севильи
Выдают сегодня замуж
Ту Саиду, что он любит.
А жених богат и знатен
(Между прочим – родич близкий
Он севильскому алькайду.
Тот алькайд в большом почете,
Город весь ему подвластен).
За него идет Саида,
И сегодня – вечер свадьбы;
Но кровавою ценою
Заплатить придется мавру!
И едва прибывши в Херес
Полуночным поздним часом,
У дверей своей Саиды
Стал Гасул с конем на страже.
Все заране он обдумал,
Чужд сомнений, чуждый страха,
И севильский похититель
Не уйдет от должной кары:
Новобрачных здесь дождется,
Жениха сразит внезапно.
В дом хотел уже проникнуть,
Истомившись ожиданьем.
В блеске факелов веселых
Показались гости свадьбы.
В середине шла Саида,
Рядом с ней – ее избранник.
Оживленною толпою
Гости их сопровождали,
Их едва Гасул завидев,
Весь смятением объятый,
Точно лев, вперед метнулся,
Точно лев, пришедший в ярость.
Но, не дав исхода гневу,
Скач коня скорей сдержавши,
Он к гостям подъехал тихо,
Взором ранит злого мавра,
Кто украл его Саиду –
Жизни свет, любовь и счастье.
Конь Гасула стал недвижно…
Пycть теперь подходит свадьба!
Меч Гасула наготове…
Жди, жених, его удара!
И когда кортеж веселый
Проходил, где ждал тот всадник,
Закричал Гасул негромко:
– На, владей моей желанной,
Мавр негодный и презренный!
Не считай, что я предатель,
Раз тебя предупредил я.
Ну, берись за симитарру,
Если хочешь защищаться!
Меч из Феса беспощаден:
Он сверкнул, подобно молньи,
Поразил севильца-мавра.
Мертвым пал жених, сраженный
Тем Гасуловым ударом.
– Смерть убийце! Смерть злодею! –
Гости гневно закричали.
От врагов Гасул отбился,
Отразил их все удары.
На коне своем в Сидонью
Мчится он стрелой обратно.
А Гасул между тем, совершив свой дьявольский подвиг, как отчаявшийся человек примчался в Гранаду, где у него были имущество и родня. Но он не успел пробыть там и нескольких дней, как его вызвали на суд к королю и предъявили обвинение в убийстве севильского мавра Саида. Обвинение это очень огорчило короля, потому что он до крайности любил Гасула за его мужество. Однако, узнав обстоятельства дела, он тем не менее не смог отказать истцам в удовлетворении. Но стараниями его собственными и наиболее значительных рыцарей Гранады удалось ограничить кару доброму Гасулу двумя тысячами дублонов, которые он заплатил родне убитого, после чего был освобожден. Тут Гасул устремил свои взоры на прекрасную Линдараху и принялся служить ей, как мы уже рассказывали, и она отвеча\а ему взаимностью. Из-за нее произошел между Гасулом и Редуаном поединок, про который мы тоже уже рассказывали. Наконец благодаря содействию доблестного Мусы Редуан перестал добиваться любви Линдарахи, и она осталась за Гасулом. Гасул служил ей вплоть до убийства рыцарей Абенсеррахов, когда погиб отец Линдарахи, а она сама отправилась из Гранады в изгнание в Санлукар, сопровождаемая добрым Гасулом и некоторыми его друзьями. Здесь, в Санлукаре, влюбленные счастливо проводили вместе время, пока король дон Фернандо не осадил Гранаду и родичи не вызвали Гасула для принятия участия в заключении договора с христианским королем о сдаче оследнему города.
Гасул уехал в Гранаду, и в его отсутствие нашлись недоброжелатели, все рассказавшие Линдарахе про любовь Гасула к прекрасной Саиде и про убийство им жениха Саиды; они еще добавили, будто Гасул находится теперь не в Гранаде, а в Хересе. Эти слова причинили прекрасной Линдарахе страшные муки и возбудили в ее сердце смертельную ревность. И вот где таилась причина жестокого и бешеного приема, оказанного ею доброму Гасулу при его возвращении из Гранады в Санлукар. И, найдя в своей возлюбленной такую резкую перемену, добрый Гасул чрезвычайно удивился и не мог догадаться о причинах ее. Он изнывал от желания видеться и говорить с нею, но она, по-прежнему суровая и непримиримая, избегала свидания с ним. Тем временем в Хельвесе были назначены упомянутые нами игры в копья, и Гасул получил на них приглашение, для чего нарядился в белое, синее и голубое. Но перед отъездом ему до смерти захотелось повидаться со своей дамой, как про то рассказано в санлукарском романсе.
Но чтобы лучше объяснить причины ревности Линдарахи, мы привели здесь другой романс, тем более что нам уже нечего больше добавить к истории доброго Гасула, доведенной нами уже до конца, раз он вернулся со своей любимой женой Линдарахой в Гранаду. А прекрасная Саида осталась не при чем, хотя некоторые утверждают, будто позднее она вышла замуж за одного из родственников Гасула, человека богатого и могущественного, и будто брак этот устроил король мавров, чтобы смягчить гнев Саиды против Гасула.
Теперь оставим все это и еще раз возвратимся к нити нашей истории, ибо она еще не досказана до конца.
После того как король дон Фернандо овладел Гранадой, все города и селения Альпухарры восстали. Тогда король дон Фернандо созвал всех, еще находившихся при нем, военачальников и сказал им:
– Вам очень хорошо известно, благородные рыцари и отважные вожди, каким путем угодно было милости божьей даровать нам во владение Гранаду: его благость избрала своим средством ваши мужество и отвагу – вторую причину наших побед. Ныне все селения Сьерры снова восстали, и нам предстоит снова их покорить. А потому, благородные полководцы, решайте сами, кто из вас выступит в горы против восставших мавров и водрузит мои королевские знамена на вершинах Альпухарры. Я хорошо награжу того, кто сослужит мне эту службу; выступив, он ничего не потеряет, но преумножит свою славу и украсит свой герб.
На этом король кончил и стал дожидаться, что ответят ему рыцари. Все военачальники, присутствовавшие тут, переглядывались между собою и ожидали, кто отзовется и возьмет на себя такое дело. Они несколько замедлили с ответом королю: дело было очень опасным, сомнительным казалось возвращение, и в душах у них зародилась какая-то робость [104].
Отважный дон Алонсо де Агилар, видя, что рыцари заставляют дожидаться своего ответа несколько дольше должного, поднялся, снял с головы шляпу и ответил королю:
– Это предприятие, ваше католическое величество, предназначено для меня; мне обещала его моя владычица – королева.
Остальные рыцари чрезвычайно удивились обещанию, данному дону Алонсо. Король очень обрадовался и на другой же день выделил под начальство дона Алонсо тысячу отборных пеших и пятьсот конных солдат. И король и весь его королевский совет хорошо понимали, что с таким количеством воинов очень трудно подавить и усмирить восставшие селения.
Дон Алонсо де Агилар со своим отрядом и с многочисленными рыцарями – его родными и друзьями, пожелавшими сопутствовать ему в этом походе, – торжественно выступили из Гранады и начали подниматься в Сьерру. Мавры, узнавшие о приближении христиан, с огромной быстротой приготовились к защите и заняли все узкие и трудные проходы горной дороги, чтобы помешать христианам в их подъеме. И когда дон Алонсо со своим отрядом, продвигаясь все выше, достиг самых теснин. мавры с пронзительными криками обрушили сверху на христиан куски скал, производя большое опустошение в христианских рядах, калеча и убивая многих из них. Конница, совершенно расстроенная и смятая, и неспособная действовать в горных ущельях, вынуждена была отступить. Добрый дон Алонсо, невзирая на бесполезность своей конницы и разгром пеших, громким кличем воодушевлял своих солдат на дальнейший подъем. Но какая была в том польза? Мавры без боя, одними отколотыми кусками скал убивали множество христиан в узких ущельях. И когда, несмотря ни на что, дон Алонсо достиг высот, у него оставалось так мало людей, что с их помощью ничего нельзя было предпринять. И те немногие, что поднялись вместе с ним, были измучены, ранены, бессильны против мавров. И едва они вышли на небольшую поляну, как на них нагрянули огромные полчища мавров и в короткий промежуток времени перебили их всех, а вместе с ними погиб и отважный дон Алонсо де Агилар. сражавшийся с не изменившим ему до конца мужеством и собственноручно убивший свыше тридцати мавров. Некоторые из уцелевших всадников домчались до Гранады и поведали там о гибели христианского войска, чем были сильно опечалены король дон Фернандо и весь его двор. Таков был конец отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара. И про его смерть и то побоище долго пели тогда следующий старый романс:
Вот каков был конец отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара. Ныне относительно его смерти между поэтами, воспевающими ее в романсах, существуют разногласия. Так, один из них, чей романс мы только что привели, говорит, что битва и истребление христиан произошли в Сьерре-Неваде. Другой же поэт, написавший романс «На реке, реке Зеленой», утверждает, что это случилось в Сьерре-Бермехе. Не знаю, кому из двух отдать предпочтение. Пусть читатель сам выбирает, какой ему больше понравится, к тому же разница невелика, поскольку обе Сьерры назывались Альпухаррами. Мне же думается, что битва произошла в Сьерре-Бермехе, как утверждается в следующем старом романсе:
Воевал король Фернандо
Против мавров из Гранады,
Вместе с ним пришло походом
Много герцогов и графов.
Шел войною на неверных
Цвет испанского дворянства;
И врата своей столицы
Перед ним раскрыли мавры.
Так вступив в желанный город,
Созывает дон Фернандо
На совет всех полководцев;
Их спросил, когда собрались:
– Кто из вас решится, други,
На вершинах Альпухарры
Водрузить мои знамена,
Тем стяжав немало славы?
Короля вопрос услышав,
Сохранили все молчанье,
Ибо было всем известно,
Что поход тот преопасный.
Тут поднялся дон Алонсо,
Рыцарь смелый и отважный
Из семейства Агиларов.
Так сказал он дон Фернандо:
– Мне назначен этот подвиг!
Королева обещала
Предоставить мне исполнить
Это славное деянье.
Свет еще не брезжил утра
Над Долиною Гранады,
А уж храбрый дон Алонсо
Выступает в Альпухарру.
Сотен пять ведет он конных,
Пеших тысяча в отряде.
И подъем начался в Сьерру,
Что Невадой называли.
Но коварный враг не дремлет:
Про поход узнали мавры,
Средь ущелий и расщелин
Приготовлена засада.
Лишь едва вступили в горы
Строем сомкнутым христиане,
Началась в ущельях битва,
Чьи условия неравны.
Здесь вся конница бессильна:
Рушат сверху мавры камни,
Гибнут всадники и кони
Под камней тяжелым градом.
Повернули вспять в низины
Этой конницы остатки,
Но Алонсо – с ним пехота –
Неуклонно поднимался.
После долгого подъема,
Где был каждый шаг оплачен
Смертью воинов отважных,
Горной он достиг поляны.
Все испанцы перебиты,
Под конец один остался
Дон Алонсо, окруженный
Ратью злобной горных мавров.
Враг замкнул в кольце железном
Дон Алонсо Агилара.
Ослабевшая десница
Уж меча не подымает,
Истекли струями крови
Многочисленные раны.
Мертвым пал отважный рыцарь,
Гордость рода Агиларов.
Долго труп его рубили
Мавры бешено мечами.
Отнесли затем в селенье
По названью Охихара.
Мавры горные толпою
На него смотреть сбежались.
Дикой радости исполнясь,
Смотрят мавры, мавританки.
Между них была старуха,
Что смотрела со слезами.
Эта пленница вскормила
В дни былые Агилара
И теперь, склонясь над трупом,
Безутешно, горько плачет:
– Дон Алонсо, дон Алонсо!
Вознесись в обитель рая!
Мавры как тебя убили,
Мавры в дикой Альпухарре!
Некоторые поэты почерпнули сведения о том, что дон Алонсо Агилар пал в Сьерре-Бермехе, из королевских хроник; и нашелся еще поэт, исписавший романс в подражание приведенному выше. Вот он:
Как реки Зеленой волны [105]
Струи крови оросили;
Меж рекой и Алой Сьеррой [106]
Много воинов перебито.
Пали герцоги и графы
Пали герцоги и графы
В том бою кровопролитном,
Смерть нашел там Урдиалес,
Рыцарь доблестный и сильный.
Убегает Саяведра
По тропе глухой к вершине.
Беглый раб за ним погоней
Мчался в ярости звериной.
Оглашает воздух криком.
Боевою альгасарой:
– Стой, сдавайся, Саяведра!
Я знавал тебя в Севилье,
На тебя смотрел нередко.
Как играл ты на турнире.
И родителей я знаю,
И жену твою, Эльвиру.
У тебя в плену и рабстве
Семь я долгих лет томился.
Быть тебе рабом отныне,
Я же буду господином!
Словно лев, ему навстречу
Саяведра устремился.
Мавр копьем в него бросает.
Но копье промчалось мимо.
Налетев грозовым вихрем,
Саяведра ренегата
Поразил мечом с размаху –
И язычник пал убитым.
Сотни мавров дикой стаей
Саяведру окружили,
На куски его мечами
Беспощадно изрубили.
Дон Алонсо, чуждый страха.
Против мавров смело бился.
Конь его сражен врагами;
Конский труп – ему защита.
Прислонясь к скале спиною.
Отражал неисчислимый
Град ударов вражьей стали
Неустанною десницей.
Одолен толпой огромной,
Источая кровь обильно,
Дон Алонсо пал на землю.
Стаей вражеской убитый.
Граф Уренья тяжко ранен,
Но сумел избегнуть гибель:
Потайной из Сьерры вывел
Проводник его тропинкой.
Проводник тот горной Сьерры
Каждый выступ знал отлично.
Граф Уренья возвращался,
Много мавров перебивши.
Вместе с ним ушли остатки
Храбрых воинов кастильских.
Дон Алонсо не вернулся,
Рыцарь смелый, рыцарь сильный.
Встретив смерть в бою кровавом.
Приобщился к вечной славе.
Такова была славная смерть отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара, очень огорчившая, как мы уже сказали, католических королей, не пожелавших после этого высылать против мавров, засевших в диких, неприступных горах, еще войско [107]. Но горные мавры скоро убедились, что им не прожить, если они не будут поддерживать сношений с Гранадой. Тогда одни из них ушли в Африку, другие же покорились королю дону Фернандо, отнесшемуся к ним очень милостиво. Так закончилась война в Гранаде во славу бога, господа нашего. Аминь.
На реке, реке Зеленой
Сколько в битве воинов пало,
Сколько волны взяли трупов
Христиан, а также мавров.
Замутнен струями крови
Блеск воды ее прозрачной.
Там враги друг друга рубят
И не ведают пощады.
Смерть нашли в той лютой битве
Много герцогов и графов.
Много рыцарей достойных –
Цвет испанского дворянства.
Пал в ней смелый дон Алонсо
Из семейства Агиларов,
Разделил его с ним участь
Храбрый рыцарь Урдиалес.
Боковой тропой к вершинам
Уходил от вражьей стаи
Саяведра из Севильи,
Славный отпрыск древней знати.
П пятам за ним, как хищник.
Ни на шаг не отставая.
Гнался злобный перебежчик
И такими звал словами:
– Сдайся, сдайся, Саяведра!
Хорошо тебя я знаю:
Долго жил в твоем я доме,
Восемь лет томился в рабстве.
Я тебя знавал в Севилье,
На тебя смотрел нередко,
Как играл ты на турнире.
Знаю мать, отца я знаю
И супругу донью Клару.
Как с презренною собакой
Ты со мною обращался…
Наступило ныне время
Нам с тобою поквитаться!
Отдает тебя мне в руки
Магомет благой недаром:
Будешь ты теперь, мой пленник,
Изнывать в жестоком рабстве!
Саяведра, речь услышав,
Обернулся гневно к мавру.
Тот пустил стрелу из лука,
В цель стрела та не попала.
Тут сражен стрелой ответной
Ренегат пал бездыханным.
Но ему тотчас на смену
Появилось много мавров.
Саяведре нет спасенья.
Стаей дикою напала
На него толпа неверных:
Пал, изрубленный мечами.
Дон Алонсо той порою
Бился смело и отважно.
А когда коня убили,
Стал за ним он, как за валом.
Но врагов вокруг все больше,
Точат кровь обильно раны,
Истощен потерей крови,
Дон Алонсо зашатался.
У скалы крутой подножья
Смерть обрел тот рыцарь славный.
Лишь один граф де Уренья
Проведен тропою тайной
Был с остатками отряда
Из пределов горной Сьерры.
Той тропой ушли от мавров
Уцелевшие христиане.
Там остался дон Алонсо.
Славу вечную стяжавший.
ПРИЛОЖЕНИЕ
M. В. Сергиевский. ХИНЕС ПЕРЕС ДЕ ИТА И ЕГО КНИГА О ГРАНАДЕ
В 1595 г. в Сарагосе у издателя Мигеля Химено Санчеса была напечатана книга под названием «История о раздорах Сегри и Абенсеррахов, мавританских рыцарей из Гранады… Ныне вновь извлеченная из одной арабской книги, коей автор – очевидец – был мавр, именуемый Абенамин родом из Гранады, с изложением событий с ее основания. Переведена на испанский язык Хинесом Пересом де Ита, жителем города Мурсии»
[108]. За этим изданием быстро последовало второе, напечатанное в Валенсии в 1597 г. Книга переиздавалась часто и иногда в один и тот же год в нескольких местах сразу, так что до 1631 г. насчитывают 21 издание, а до конца XVII в. – еще 12
[109].
Естественно, хочется задать вопрос, чем объясняется такой успех книги, по заглавию как будто не имевшей основания претендовать на широкое распространение. Ответ прост: книга эта вовсе не была историческим произведением, но первой в Европе исторической повестью. Она увлекала в свое время Вальтера Скотта, познакомившегося с нею по английскому переводу Томаса Родда, сделанному в начале XIX в. Сюжет повести был почерпнут из прошлого Испании, связанного с отвоеванием последнего оплота арабских владений на Пиренейском полуострове – Гранады, и затрагивал экзотические темы, что соответствовало входившему тогда в моду в Испании увлечению мавританским жанром в искусстве и поэзии.
Упоминаемый в заглавии арабский источник книги является чистейшим вымыслом автора, вероятно, рассчитывавшего привлечь больше внимания к своему произведению. Автор, по-видимому, не очень хорошо знал арабский язык, свидетельством чему являются допускаемые им ошибочные объяснения некоторых арабских слов.
Но было бы неправильно думать, что все в книге Переса де Иты является фантазией. Основа повести – а именно описание внутренних распрей, которые раздирали Гранаду в последние годы ее самостоятельного существования и много способствовали успеху Испании, – безусловно, историческая. Основные группировки мавританской верхушки в Гранаде представлены в повести исторически верно, равно как и события из жизни придворной камарильи и гарема Абу-л-Хассана. Нет никакого сомнения, что Перес де Ита, писавший свою повесть почти сто лет спустя после изображаемых им событий, пользовался разнообразными источниками, преданиями и рассказами старших поколений.
О самом авторе повести мы знаем очень мало. Хинес Перес де Ита, родом из Мурсии [110], был участником кампании подавления восстания морисков (испанских мавров, обращенных в христианство) в Альпухарре в 1569 – 1571 гг. Затем он вернулся в Мурсию: женился в 1597 г. Больше о нем нет никаких сведений. Неизвестны точные даты его рождения и смерти (1544? – 1619?), неизвестны его жизнь, образование.
Несомненно, Перес де Ита имел склонность к литературе. Кроме повести о гражданских войнах в Гранаде, от него остались еще две рукописи, хранящиеся в Национальной библиотеке в Мадриде. Первая из них содержит поэму или, лучше сказать, рифмованную хронику (16 песен в октавах), посвященную описанию города Лорки. Поэма была составлена в 1572 г., и, несмотря на малые поэтические достоинства, особенно в отношении стихосложения, она несколько раз переписывалась и послужила главным источником прозаического произведения Педро Мороте Чуэкоса «Древности и славные деяния города Лорки» (1741).
Другая рукопись содержит поэму, тоже написанную плохими стихами. Манускрипт середины 1590-х годов Национальной библиотеки, являющийся, как предполагают, автографом, носит заглавие «Семнадцать книг Дареса о Троянской войне, ныне вновь извлеченные из древних и подлинных историй в стихах Хинесом Пересом де Итон, жителем города Мурсии». Поэма представляет собой переложение известной в XVII в. испанской «Троянской хроники» Педро Нуньеса Дельгадо, в свою очередь являющейся переложением средневековой «Истории разрушения Трои» Гвидо делле Колонне, составленной в конце XIII в. на латинском языке.
Повесть о Сегри и Абенсеррахах Переса де Иты, как уже говорилось, была напечатана в 1595 г. В предисловии к ней упоминается о предшествующем издании, будто бы вышедшем в Алкале в 1588 г. Но ни одного экземпляра этого издания не найдено, и библиографы сомневаются в его существовании. Впрочем, приняв во внимание, что рукопись о Троянской войне относится к тому же 1595 г., можно думать, что повесть о гранадских войнах была закончена ранее.
Уже после этого Перес де Ита принялся за свое последнее произведение [111], озаглавленное «Вторая часть гражданских войн в Гранаде» и посвященное описанию войны с морисками 1569 – 1571 гг., в которой он сам участвовал. Вначале испанскими войсками командовал дон Лопес де Мендоса, маркиз де Мондехар, который был отставлен двором Филиппа II, требовавшим безжалостного подавления восстания морисков. Король назначил командующим целиком зависевшего от двора дона Хуана Австрийского. В этой кампании, сопровождавшейся, особенно на втором этапе, жестокостями по отношению к восставшим морискам, Перес де Ита обнаружил редкое благородство духа и гуманность. По крайней мере, он с удовлетворением рассказывает, что ему удалось спасти двадцать женщин и грудного ребенка во время разрушения, которому подвергся город Феликс в момент взятия его испанцами. Мало того, в конце своей книги он высказывает мысли, слишком гуманные для своего времени, прямо осуждая изгнание морисков с их земель.
«Вторая часть гражданских войн в Гранаде» Переса де Иты представляет собой изложение событий, сделанное очевидцем, и вовсе не является новеллистическим произведением. Его наименование подсказано успехом первой повести.
Перес де Ита был, безусловно, достаточно просвещенным человеком и одаренным художником слова.
Теперь рассмотрим подробнее его повесть и постараемся установить ее источники. Мы уже говорили, что арабский источник повести является чистой фикцией. Правда, еще в XIX в. иногда высказывалось противоположное мнение и даже указывалось на существование арабского оригинала повести, который будто бы находился в руках испанского арабиста и историка Паскуале де Гаянгоса. Но, как выяснилось позже, этот оригинал был не чем иным, как переводом, или скорее сокращенным переложением, повести Переса де Иты, который сделал какой-то современный ему мориск (это свидетельство того факта, что повесть читалась и морисками).
Перес де Ита прежде всего использовал многочисленные исторические романсы, слагавшиеся в XV в. на темы воинственных столкновений испанцев с арабами. Эти исторические романсы, обычно называемые пограничными (romances fronterizos), составляющие одну из групп так называемых старых народных романсов (romances viejos), в значительном количестве встречаются в повести в том самом виде, как они были созданы в предшествующем столетии. Однако надо добавить, что, кроме этих собственно исторических романсов, Перес де Ита использовал в повести еще и более поздние романсы «в мавританском стиле» (romances moriscos). Сам Перес де Ита написал немало таких романсов для своей второй части повести. Здесь уместно будет сказать, что «мавританские романсы» вошли в моду в Испании именно после событий 1571 г., когда многие мориски, насильственно переселенные в Кастилию с юга страны, стали входить в близкое соприкосновение с испанским населением. В эту пору в Кастилии начинается увлечение мавританскими костюмами, обычаями и т. п. В соответствии с этим испанские поэты вводят мавританский стиль в составлявшиеся ими, в подражание старым романсам, сборники этого рода произведений, так называемые «Романсеро», которые в изобилии появляются в изданиях после 1550 г. Большинство этих мавританских романсов не имеет прямой связи с историческими событиями и является чисто лирическими произведениями, но в них неизменно присутствуют мавританский декор и имена. Перес де Ита прекрасно сознавал это различие между старыми историческими песнями и современным ему поэтическим жанром. В известных случаях он, приводя в своей повести такой исторический романс (например, «Боже, что за смелый рыцарь…», «Абенамар, влюбленный рыцарь…», «В день Хуана утром ранним…», «Из Гранады мавр поехал…» и т. д.), считал необходимым наделить его эпитетом «старый». Помимо этих источников, Перес де Ита использовал испанские исторические сочинения и хроники, упоминаемые в повести, в первую очередь «Хронику католических королей» Эрнандо дель Пульгара (1430? – 1493?), напечатанную под его именем в 1567 г., и «Хронику и всеобщую историю всех королевств Испании» (1571) Эстебана Гарибая де Самальоа (1525 – 1599).
Естественно, хочется задать вопрос, чем объясняется такой успех книги, по заглавию как будто не имевшей основания претендовать на широкое распространение. Ответ прост: книга эта вовсе не была историческим произведением, но первой в Европе исторической повестью. Она увлекала в свое время Вальтера Скотта, познакомившегося с нею по английскому переводу Томаса Родда, сделанному в начале XIX в. Сюжет повести был почерпнут из прошлого Испании, связанного с отвоеванием последнего оплота арабских владений на Пиренейском полуострове – Гранады, и затрагивал экзотические темы, что соответствовало входившему тогда в моду в Испании увлечению мавританским жанром в искусстве и поэзии.
Упоминаемый в заглавии арабский источник книги является чистейшим вымыслом автора, вероятно, рассчитывавшего привлечь больше внимания к своему произведению. Автор, по-видимому, не очень хорошо знал арабский язык, свидетельством чему являются допускаемые им ошибочные объяснения некоторых арабских слов.
Но было бы неправильно думать, что все в книге Переса де Иты является фантазией. Основа повести – а именно описание внутренних распрей, которые раздирали Гранаду в последние годы ее самостоятельного существования и много способствовали успеху Испании, – безусловно, историческая. Основные группировки мавританской верхушки в Гранаде представлены в повести исторически верно, равно как и события из жизни придворной камарильи и гарема Абу-л-Хассана. Нет никакого сомнения, что Перес де Ита, писавший свою повесть почти сто лет спустя после изображаемых им событий, пользовался разнообразными источниками, преданиями и рассказами старших поколений.
О самом авторе повести мы знаем очень мало. Хинес Перес де Ита, родом из Мурсии [110], был участником кампании подавления восстания морисков (испанских мавров, обращенных в христианство) в Альпухарре в 1569 – 1571 гг. Затем он вернулся в Мурсию: женился в 1597 г. Больше о нем нет никаких сведений. Неизвестны точные даты его рождения и смерти (1544? – 1619?), неизвестны его жизнь, образование.
Несомненно, Перес де Ита имел склонность к литературе. Кроме повести о гражданских войнах в Гранаде, от него остались еще две рукописи, хранящиеся в Национальной библиотеке в Мадриде. Первая из них содержит поэму или, лучше сказать, рифмованную хронику (16 песен в октавах), посвященную описанию города Лорки. Поэма была составлена в 1572 г., и, несмотря на малые поэтические достоинства, особенно в отношении стихосложения, она несколько раз переписывалась и послужила главным источником прозаического произведения Педро Мороте Чуэкоса «Древности и славные деяния города Лорки» (1741).
Другая рукопись содержит поэму, тоже написанную плохими стихами. Манускрипт середины 1590-х годов Национальной библиотеки, являющийся, как предполагают, автографом, носит заглавие «Семнадцать книг Дареса о Троянской войне, ныне вновь извлеченные из древних и подлинных историй в стихах Хинесом Пересом де Итон, жителем города Мурсии». Поэма представляет собой переложение известной в XVII в. испанской «Троянской хроники» Педро Нуньеса Дельгадо, в свою очередь являющейся переложением средневековой «Истории разрушения Трои» Гвидо делле Колонне, составленной в конце XIII в. на латинском языке.
Повесть о Сегри и Абенсеррахах Переса де Иты, как уже говорилось, была напечатана в 1595 г. В предисловии к ней упоминается о предшествующем издании, будто бы вышедшем в Алкале в 1588 г. Но ни одного экземпляра этого издания не найдено, и библиографы сомневаются в его существовании. Впрочем, приняв во внимание, что рукопись о Троянской войне относится к тому же 1595 г., можно думать, что повесть о гранадских войнах была закончена ранее.
Уже после этого Перес де Ита принялся за свое последнее произведение [111], озаглавленное «Вторая часть гражданских войн в Гранаде» и посвященное описанию войны с морисками 1569 – 1571 гг., в которой он сам участвовал. Вначале испанскими войсками командовал дон Лопес де Мендоса, маркиз де Мондехар, который был отставлен двором Филиппа II, требовавшим безжалостного подавления восстания морисков. Король назначил командующим целиком зависевшего от двора дона Хуана Австрийского. В этой кампании, сопровождавшейся, особенно на втором этапе, жестокостями по отношению к восставшим морискам, Перес де Ита обнаружил редкое благородство духа и гуманность. По крайней мере, он с удовлетворением рассказывает, что ему удалось спасти двадцать женщин и грудного ребенка во время разрушения, которому подвергся город Феликс в момент взятия его испанцами. Мало того, в конце своей книги он высказывает мысли, слишком гуманные для своего времени, прямо осуждая изгнание морисков с их земель.
«Вторая часть гражданских войн в Гранаде» Переса де Иты представляет собой изложение событий, сделанное очевидцем, и вовсе не является новеллистическим произведением. Его наименование подсказано успехом первой повести.
Перес де Ита был, безусловно, достаточно просвещенным человеком и одаренным художником слова.
Теперь рассмотрим подробнее его повесть и постараемся установить ее источники. Мы уже говорили, что арабский источник повести является чистой фикцией. Правда, еще в XIX в. иногда высказывалось противоположное мнение и даже указывалось на существование арабского оригинала повести, который будто бы находился в руках испанского арабиста и историка Паскуале де Гаянгоса. Но, как выяснилось позже, этот оригинал был не чем иным, как переводом, или скорее сокращенным переложением, повести Переса де Иты, который сделал какой-то современный ему мориск (это свидетельство того факта, что повесть читалась и морисками).
Перес де Ита прежде всего использовал многочисленные исторические романсы, слагавшиеся в XV в. на темы воинственных столкновений испанцев с арабами. Эти исторические романсы, обычно называемые пограничными (romances fronterizos), составляющие одну из групп так называемых старых народных романсов (romances viejos), в значительном количестве встречаются в повести в том самом виде, как они были созданы в предшествующем столетии. Однако надо добавить, что, кроме этих собственно исторических романсов, Перес де Ита использовал в повести еще и более поздние романсы «в мавританском стиле» (romances moriscos). Сам Перес де Ита написал немало таких романсов для своей второй части повести. Здесь уместно будет сказать, что «мавританские романсы» вошли в моду в Испании именно после событий 1571 г., когда многие мориски, насильственно переселенные в Кастилию с юга страны, стали входить в близкое соприкосновение с испанским населением. В эту пору в Кастилии начинается увлечение мавританскими костюмами, обычаями и т. п. В соответствии с этим испанские поэты вводят мавританский стиль в составлявшиеся ими, в подражание старым романсам, сборники этого рода произведений, так называемые «Романсеро», которые в изобилии появляются в изданиях после 1550 г. Большинство этих мавританских романсов не имеет прямой связи с историческими событиями и является чисто лирическими произведениями, но в них неизменно присутствуют мавританский декор и имена. Перес де Ита прекрасно сознавал это различие между старыми историческими песнями и современным ему поэтическим жанром. В известных случаях он, приводя в своей повести такой исторический романс (например, «Боже, что за смелый рыцарь…», «Абенамар, влюбленный рыцарь…», «В день Хуана утром ранним…», «Из Гранады мавр поехал…» и т. д.), считал необходимым наделить его эпитетом «старый». Помимо этих источников, Перес де Ита использовал испанские исторические сочинения и хроники, упоминаемые в повести, в первую очередь «Хронику католических королей» Эрнандо дель Пульгара (1430? – 1493?), напечатанную под его именем в 1567 г., и «Хронику и всеобщую историю всех королевств Испании» (1571) Эстебана Гарибая де Самальоа (1525 – 1599).