24 декабря 1941 года, накануне перехода войск Северо-Западного фронта в наступление, Военный совет обратился к командирам и комиссарам партизанских бригад с письмом: "Боевые действия всех отрядов, - говорилось в нем, - перенести главным образом на дороги всех видов, по которым противник совершает передвижение и подвозит боеприпасы... Устраивать засады с целью уничтожения вражеских походных колонн, автотранспорта, артиллерии, танков, бронемашин и штабов"{407}.
   Перенесение основных усилий партизан на дороги в условиях, когда число их в тылу врага было ограничено{408}, да к тому же они были крайне растянуты, являлось наиболее эффективной помощью наступающим войскам Северо-Западного фронта. Каждая бригада получила конкретные задания о действиях на коммуникациях врага: какие дороги, какие их участки и к какому времени должны быть взяты под контроль партизан. Партизанский отдел при Военном совете фронта выработал свои рекомендации о наиболее целесообразных и рациональных способах выполнения приказа фронта.
   Накануне наступления советских войск многие командиры и комиссары партизанских бригад и отрядов, находившиеся в тылу, были вызваны военными советами фронта и армий для уточнения разведывательных данных, постановки конкретных задач и отработки вопросов взаимодействия. Военный Совет 11-й армии вызвал комиссара 2-й бригады С. А. Орлова и А. Д. Кондратьева командира партизанского отряда Крестецкого района, входившего в состав 1-й Особой партизанской бригады. По поводу своего вызова в штаб армии А. Д. Кондратьев вспоминает: "На той стороне нас уже встречали представители армии. Я тут же был доставлен в штаб армии и на совещании штаба доложил обстановку в тылу 16-й немецкой армии"{409}.
   В последующем план участия в наступлении вооруженных партизанских сил уточнялся и развивался.
   С началом наступления в январе 1942 года войск Северо-Западного фронта операции партизан в юго-восточных районах Ленинградской области были наиболее эффективными и действенными. Характеризуя обстановку зимой 1941/42 года на советско-германском фронте и партизанское движение в тылу оккупационных войск, американский историк Хауэлл пишет: "Действия партизан, которые начали возрастать в ноябре, достигли еще большей силы... Основные операции происходили в тылу 16-й армии"{410}.
   На коммуникациях 10-го армейского корпуса 16-й армии - дорогах, идущих от Старой Руссы к Шимску, Парфино, Иванково и Рамушево, - активно действовали отряды 4-й Старорусской бригады. С выходом в тыл врага подразделений советских лыжников партизаны вместе с ними успешно блокировали многие дороги в районе Старой Руссы. К концу февраля 1942 года отряды 4-й бригады, главным образом на дорогах, уничтожили около 240 гитлеровцев, 30 автомашин с боеприпасами и другим военным имуществом{411}. Одновременно резко возрастает число диверсий в Старой Руссе, которую оккупанты превратили в ключевой пункт своей обороны.
   Южнее, близ районного центра Пола, превращенного гитлеровцами в важный опорный пункт, оперировали отряды 1-й Особой бригады. "Наши отряды, говорится в отчете бригады, - начали парализовывать подступы противника к Пола, минируя дороги, разрушая связь, устраивая засады. Было разгромлено несколько вражеских обозов с продовольствием и боеприпасами"{412}.
   Для 3-й Залучской бригады основным объектом нападения являлась дорога Молвотицы - Марево - Велилы. Тесно взаимодействуя со 155-м лыжным батальоном и 42-й стрелковой бригадой, Молвотицкий партизанский отряд оказал активную помощь частям Красной Армии в овладении рядом населенных пунктов вокруг Молвотиц. Отряд получил благодарности от штабов 42-й стрелковой бригады и 155-го лыжного батальона{413}. Поддорский отряд 3-й бригады во многом содействовал наступлению 8-й гвардейской стрелковой дивизии и 75-й гвардейской морской стрелковой бригады. Всего отряды 3-й Залучской бригады к марту 1942 года уничтожили 650 вражеских солдат и офицеров, 65 автомашин и 20 повозок с боеприпасами, горючим и живой силой врага, 9 транспортных самолетов, взорвали 3 склада с боеприпасами.
   Основную роль в нарушении коммуникаций 16-й немецко-фашистской армии в период наступления советских войск играла 2-я партизанская бригада. Базируясь на Партизанский край, ее сильные, хорошо вооруженные и подвижные отряды помимо систематических и эффективных действий на железных дорогах Дновского узла полностью контролировали шоссейные дороги, идущие от перевалочных баз противника на станциях Дедовичи и Чихачево Витебской дороги к фронту. Все попытки гитлеровцев использовать даже отдельные участки этих шоссейных дорог решительно пресекались партизанами. Напряженное положение создали отряды 2-й бригады на важнейшей шоссейной дороге Дно - Старая Русса и основной рокадной дороге Старая Русса Холм{414}.
   "На шоссе Старая Русса - Холм, - пишет западногерманский историк Эрих Гессе, - любое движение немецких войск стало невозможным"{415}. Начальник партизанского отдела при Военном совете Северо-Западного фронта А. Н. Асмолов отмечает, что 2-я бригада лишала врага возможности "использовать такие важные в то время коммуникации, как шоссейная дорога Холм - Старая Русса, Чихачево - Волот - Старая Русса... Шоссейная дорога Псков - Старая Русса находилась под контролем партизан"{416}.
   Наряду с активными действиями на вражеских коммуникациях части 2-й бригады успешно решали и другую поставленную перед ними задачу содействовали войскам левого крыла Северо-Западного фронта в осуществлении торопецко-холмской операции. Учитывая, что захват такого крупного узла сопротивления, как Холм, с фронта будет связан с большими потерями, было принято решение силами 2-й партизанской бригады в ночь с 17 на 18 января совершить с запада неожиданное нападение на город, захватить его и удерживать до подхода советских войск. Это решение было одобрено Ставкой советского Верховного главнокомандования{417}. Необычно трудная задача по освобождению Холма потребовала от командования 2-й бригады соответствующей подготовки.
   Захватив Холм, гитлеровцы построили здесь широкую сеть дотов, дзотов и блиндажей, создали разветвленную систему огня, хорошо пристреляли все подступы. Мощные минные поля и проволочные заграждения опоясывали город. Его гарнизон - 1300 солдат и офицеров - составляла кадровая часть, имевшая на вооружении артиллерию, минометы, пулеметы. Кроме того, враг мог рассчитывать на подкрепления из соседних населенных пунктов. По своей численности и вооружению гитлеровский гарнизон в Холме превосходил 2-ю партизанскую бригаду, поэтому успех операции во многом зависел от внезапности удара.
   После всесторонней разведки командование бригады решило привлечь к операции все отряды, чтобы овладеть городом путем одновременного налета с нескольких направлений. Каждый отряд имел свои объекты нападения. Для обеспечения операции по указанию Военного совета фронта бригаде было дополнительно переброшено с помощью авиации более 4 тонн оружия и боеприпасов{418}.
   Ранним утром 15 января 1942 года отряды бригады (всего 1000 человек) тремя колоннами двинулись со своих баз к Холму. Им предстояло совершить 80-километровый марш. Только одна колонна двигалась по дороге, а остальные - по целине, по глубокому снегу. Многие партизаны были в легкой одежде, в кепках, в обычной обуви, а мороз превышал 30°. После 15-20 километров делали короткие привалы, главным образом для того, чтобы накормить лошадей. Подтягивались к городу скрытно, обтекая его со всех сторон. На все дороги были выставлены заслоны.
   К 4 часам утра 18 января партизаны незаметно для врага сосредоточились на рубежах атаки. По общему сигналу отряды нанесли концентрированный удар на узких участках. Гитлеровцы, застигнутые врасплох, открыли беспорядочный огонь. Сводная группа отрядов, штурмовавших город с севера (ею командовал начальник штаба бригады В. А. Головай), подавив огневые точки, прикрывавшие Холм со стороны Старорусского шоссе, первой ворвалась на окраины города. Здесь отряды партизан рассредоточились и приступили к выполнению самостоятельных боевых задач. На полуразрушенных улицах города бой шел за каждый квартал, за каждый дом. Оправившись от первых внезапных ударов, гитлеровцы усилили сопротивление и пытались контратаковать. Однако партизаны, занимая дом за домом, продвигались к центру города. К 8 часам утра от гитлеровцев была очищена северная часть города. К 12 часам дня партизанское кольцо сомкнулось вокруг большого каменного собора и здания тюрьмы. За стенами тюрьмы слышалось пение "Интернационала" - это пели ее узники, советские люди. Надежно укрывшись за толстыми каменными стенами, гитлеровцы яростно отстреливались. Неоднократные настойчивые атаки партизан не давали результатов.
   Тем временем из соседних гарнизонов к Холму настойчиво пробивались подкрепления врага. Особенно тяжелое положение создалось в районе деревни Сопки. На партизанский заслон из 80 человек здесь наседали два батальона 396-го полка 218-й пехотной дивизии. Фашисты подтягивали со станции Локня танки и бронемашины. Цепляясь за каждую складку местности, партизанский отряд отходил. Крупные силы врага подступали к городу и с других направлений. Над партизанами 2-й бригады нависла угроза окружения. Где находились части советской 33-й дивизии 3-й ударной армии, которые должны были взаимодействовать с партизанами, командованию бригады установить не удалось. Бригада стала испытывать острый недостаток в боеприпасах, так как в напряженном бою было израсходовано огромное количество патронов, гранат, снарядов. В этой неблагоприятной для партизан обстановке командование 2-й партизанской бригады дало приказ об отходе.
   Разрушив многие укрепления гитлеровцев и заминировав дороги, партизанские отряды оторвались от бросившихся преследовать их гитлеровцев. Лишь через несколько дней, установив связь с частями 33-й дивизии, совместными усилиями регулярных войск и партизан удалось очистить от оккупантов район, примыкавший к городу Холм{419}.
   Это был один из наиболее крупных боев, проведенных партизанами зимой 1941/42 года во фронтовой наступательной операции советских войск.
   Фашистское командование было сильно обеспокоено налетом партизан на Холм{420}. Оно приняло срочные меры по укреплению всех городов и крупных населенных пунктов в полосе Северо-Западного фронта, пополнило их гарнизоны, а это ослабило силы врага на фронте. Своими ударами по коммуникациям 16-й армии партизаны во многом содействовали успеху войск Северо-Западного фронта. "Партизаны, - отмечает Хауэлл, - смогли оказать им реальную поддержку, перерезав "северное шоссе" и нанеся удар по центру коммуникации - городу Холм"{421}.
   После окружения советскими войсками демянской группировки врага партизанские соединения приняли активное участие в создании и удержании внешнего фронта окружения. Особенно эффективно они действовали в болотистых и лесистых районах, труднодоступных для стрелковых частей, которых к тому же было недостаточно{422}.
   Командование вермахта, до этого тщательно скрывавшее факт наступления войск Северо-Западного фронта, вынуждено было признать успех советских войск и ленинградских партизан. Однако, стремясь ослабить впечатление, гитлеровские генералы вопреки фактам утверждали, что результаты, которых добиваются партизаны, не стоят жертв, понесенных ими. Оккупанты разглагольствовали о "незаконности" партизанской борьбы, о "разбое" на фронте. За всеми этими фразами скрывалась тревога за свой тыл на оккупированной советской территории. Комментируя все эти заявления вермахта, радио Стокгольма 1 февраля 1942 года заявило: "Действия партизан являются самым поразительным явлением на фронте"{423}.
   Все нараставшие удары партизан по коммуникациям врага вынудили командование 16-й армии заявить 10 февраля штабу группы армий "Север": "Если не удастся пресечь действия партизан в тылу и восстановить контроль над "северным шоссе", то все дивизии придется снабжать с помощью авиации"{424}. Эту характеристику обстановки в тылу 16-й армии подтвердили и штаб группы армий "Север" и начальник генерального штаба сухопутных войск Гальдер. Последний не видел никакой возможности наличными силами оградить ее коммуникации от воздействия партизан. Поэтому 10 февраля Гальдер записал: "Придется организовать переброску снабжения 16-й армии воздушным путем"{425}.
   17 февраля после совещания у Гитлера в его ставке "Вольфшанце" действительно было принято решение высвободить с других участков фронта 337 транспортных самолетов и начать перебрасывать войскам 16-й армии боеприпасы, питание и пополнение{426}. В таком критическом положении 16-я армия находилась вплоть до осени 1942 года.
   В период наступления так называемой "группы Зейдлица" (март - апрель 1942 года), которой было поручено деблокировать окруженные под Демянском войска противника, партизанские отряды наносили удары по ее правому флангу. Так как "группа Зейдлица" должна была оперировать как можно компактнее, то между нею и ее правым соседом - полевой бригадой военно-воздушных сил Мейндля (позднее 21-я авиаполевая дивизия.- Ю.П.) образовалась брешь, где появились многие партизанские части{427}. Чтобы прикрыть правый фланг "группы Зейдлица", был создан специальный полк, в который вошли 290-й танковый истребительный батальон, 290-й разведывательный эскадрон, 1-й батальон 5-го полевого полка военно-воздушных сил, 5-й мотоциклетный батальон и истребительная команда 10-го армейского корпуса гитлеровцев. Этот полк, как отмечает Вернер Гаупт, "должен был вести тяжелые бои в лесисто-болотистой местности"{428}. Своими активными ударами по правому флангу "группы Зейдлица" и последующими неоднократными выходами на ее коммуникации партизаны затрудняли деблокирование вражеских войск, оказавшихся в демянском котле.
   Участие партизан юго-восточных районов Ленинградской области в наступательной операции Северо-Западного фронта во многом способствовало успеху этой операции, дезорганизации руководства вражескими войсками и их снабжения.
   Это был один из первых опытов довольно широкого привлечения партизан к фронтовым наступательным операциям Красной Армии. Действия партизан тщательно планировались в соответствии с задачами войск.
   К участию в наступательных операциях привлекались и партизаны в полосе Волховского фронта, войска которого зимой 1941/42 года должны были деблокировать Ленинград. Однако в силу специфических условий, а главным образом из-за большой концентрации вражеских войск в полосе Волховского фронта это участие не имело такого размаха, как в юго-восточных районах Ленинградской области.
   В начале 1942 года, когда войска Волховского фронта перешли в наступление, в полосе фронта было не более 10 рейдовых партизанских отрядов и столько же местных. Принимались меры по их усилению, но они заканчивались неудачей. В конце января при попытке перейти линию фронта в Киришском районе понес тяжелые потери 70-й партизанский отряд, а его командир, студент Ленинградского государственного университета В. И. Дорофеев, был смертельно ранен. При аналогичных обстоятельствах серьезно пострадали и другие отряды{429}.
   Лишь после того как 2-я ударная армия Волховского фронта глубоко вклинилась в оборону врага, удается перебросить в его тыл новые партизанские силы. Во второй половине февраля успешно переходит линию фронта батальон (14 отрядов, около 200 человек) под командованием Е. Ф. Туваловича. Батальон должен был оперировать на шоссейных и проселочных дорогах в Мгинском и Тосненском районах в полосе наступавших навстречу друг другу советских войск (2-й ударной армии Волховского и 54-й армии Ленинградского фронтов) и максимально затруднить врагу маневрирование своими силами.
   В начале марта переходит линию фронта другой батальон (около 100 человек), который возглавлял К. Н. Во-лович, ранее командир 5-го партизанского полка. Этому батальону была поставлена задача действовать на Варшавской дороге и на Киевском шоссе между Лугой и Красногвардейском (Гатчиной), срывая переброску вражеских войск из-под Ленинграда в полосу Волховского фронта.
   В начале апреля направляется в тыл врага 1-я Волховская бригада общей численностью 538 человек под командованием Ф. Н. Тарасова и М. А. Фишмана{430}. Бригада выходила в Лужский район, через который также шла переброска вражеских подкреплений в полосу наступавших войск Волховского фронта. Кроме этих двух батальонов и бригады в тыл врага тогда же было направлено 10 небольших партизанских отрядов{431}.
   Наибольшего успеха добился батальон Е. Ф. Туваловича. 23 февраля батальон совершил дерзкий налет на станцию Любань - важный опорный пункт врага на пути предполагаемой встречи двух советских армий - 2-й ударной и 54-й. В течение нескольких месяцев, вплоть до мая 1942 года, этот батальон действовал на коммуникациях вражеских войск. Батальону под командованием К. Н. Воловича пришлось вести действия между станциями Дивенская и Низовская Варшавской дороги. Это было недалеко от Сиверской, где находился штаб 18-й армии. В первые же дни партизаны подорвали вражеский воинский эшелон и совершили несколько других диверсий. Дерзкие налеты батальона вблизи штаба армии всполошили ее командование. Против него было брошено несколько частей. Под натиском превосходящих сил противника партизанский батальон вынужден был выйти в советский тыл.
   1-я Волховская бригада в Лужском районе уничтожила гарнизон деревни Долговка, насчитывавший около 100 солдат и офицеров, и взорвала мост через реку Ящеру на Киевском шоссе. Были разгромлены вражеские гарнизоны на бывшей даче Балтийского флота и в деревне Пелково. Кроме того, подразделения бригады уничтожили еще 3 моста, несколько складов и других объектов врага. Все это также вызвало переполох во вражеском стане. Командир 285-й охранной дивизии генерал фон Плото и его штаб, многократно объявлявшие, что в районе дислокации их частей каких-либо крупных партизанских сил нет, счел за благо заявить, что под Лугу проникла регулярная воинская часть{432}. 9 апреля Плото поднял многочисленный гарнизон города по тревоге. На северную окраину Луги были выдвинуты танки.
   Принимались меры по усилению боевой готовности вражеских гарнизонов и в других населенных пунктах. Из-за невозможности организовать снабжение партизан продовольствием, а также вследствие ранения командира и комиссара бригада после этих диверсий вышла в расположение советских войск.
   "Впервые в прифронтовом районе, до отказа заполненном гитлеровскими регулярными войсками, - писал И. Д. Дмитриев, участвовавший в этом партизанском рейде, - бригада разгромила 3 крупных гарнизона численностью в общей сложности около 300 солдат и офицеров. Были подорваны 4 моста, лесопильный завод и другие сооружения. Несколько десятков гитлеровцев уничтожено на Киевском шоссе и в бою у реки Оредеж. Наши потери были значительно меньше. Главное же, как мне думается, в том, что поход бригады, кроме чисто военных целей, имел большое политическое значение"{433}.
   В боях участвовали и другие партизанские подразделения и части, направленные в тыл врага.
   В период наступления войск Волховского фронта партизаны участвовали в проводке советских войск через линию фронта. Отряд Маловишерского района под командованием Л. В. Карабача провел в тыл врага один из полков 59-й армии. Перерезав линию Октябрьской железной дороги между станциями Гряды и Дубцы, этот полк помог разгромить здесь вражеские войска.
   Несмотря на некоторые недостатки в организации и действиях партизан, вызванные большой концентрацией вражеских сил, партизаны оказали значительную помощь советским войскам в период наступления Волховского фронта в начале 1942 года.
   Участие партизанских частей и соединений Ленинградской области в наступлении войск Северо-Западного, а также Волховского фронтов наряду с операциями партизан в полосе Западного фронта зимой 1941/42 года послужило началом широкого использования советских партизан в наступательных операциях Великой Отечественной войны.
   * * *
   Оценивая партизанское движение на временно оккупированной советской территории, офицер вермахта и историк второй мировой войны Г. Теске (ему принадлежит ряд книг и статей по истории советского партизанского движения) вынужден был прийти к такому заключению: "Первая битва, которую проиграл вермахт во второй мировой войне, была битва против советских партизан зимой 1941/42 года. Затем последовали дальнейшие поражения в этой борьбе... В основном они состояли в том, что с самого начала инициатива находилась у партизан и осталась у них до конца войны"{434}. С этой характеристикой, которая относится и к деятельности партизан Ленинградской области, нельзя не согласиться. Ленинградские партизаны, захватив после вторжения фашистских войск на территорию области инициативу действий, несмотря на огромные трудности борьбы, не упускали этой инициативы. Они наносили оккупантам удары там, где последние их не ждали. Они дезорганизовывали тыл гитлеровской армии на одном из важнейших направлений советско-германского фронта.
   За 8 месяцев борьбы в тылу группы армий "Север" ленинградские партизаны, по далеко не полным данным, к марту 1942 года уничтожили около 17 тысяч гитлеровских солдат и офицеров, 130 взяли в плен, разгромили 8 штабов соединений и крупных частей немецко-фашистских армий, вывели из строя 90 самолетов, 125 танков и бронемашин, 2000 различных автомашин с грузом и войсками, взорвали 125 складов с боеприпасами, горючим и различным военным имуществом, пустили под откос 114 поездов, в результате чего было разбито свыше 700 вагонов с живой силой и техникой врага, совершили 10 налетов на крупные железнодорожные станции, взорвали 388 железнодорожных и шоссейных мостов, разрушили 18 радио- и телефонных станций{435}.
   Уже в начальный период войны в Ленинградской области были решены многие практические вопросы партизанского движения, обогатились его формы и приемы борьбы. Своей героической борьбой ленинградские партизаны, как и партизаны других оккупированных областей и республик, раскрыли огромные возможности советского партизанского движения в деле ослабления интервенционистской германской армии. Эти возможности особенно успешно стали претворяться в действительность в последующих наступательных боях Красной Армии по освобождению Советской Родины.
   III. Борьба за удержание инициативы
   1. Трудности возрастают
   Гитлеровское командование по-прежнему не отказывалось от своего замысла захватить Ленинград. Продолжалась концентрация вражеских войск, противостоявших советским армиям Ленинградского и Волховского фронтов.
   Вслед за деблокированием демянской группировки противнику в мае 1942 года удалось с помощью вновь подошедших войск отрезать советскую 2-ю ударную армию от главных сил Волховского фронта, а вместе с ней и значительное количество партизанских отрядов{436}.
   Летом началось сосредоточение новых вражеских дивизий, предназначенных для штурма Ленинграда. Для этого перебрасывались дивизии 11-й армии Манштейна, а также артиллерийские, саперные и другие войска, принимавшие участие в боях под Севастополем. Сюда направлялись и первые танковые подразделения, укомплектованные "тиграми", части и соединения резерва главного командования фашистской Германии.
   Вскоре под Ленинградом обосновался и штаб Манштейна, на который возлагалось руководство штурмом города. Количество вражеских частей и соединений в группе армий "Север" увеличилось по сравнению с началом войны почти в 2 раза{437}.
   С наращиванием сил под Ленинградом росла здесь и напряженность военных действий. В августе 1942 года развернулись тяжелые бой в районе Синявина, в которые были втянуты дивизии 11-й армии и другие части и соединения, предназначавшиеся для штурма города{438}.
   По мере того как положение на фронтах, действовавших на территории Ленинградской области, обострялось, возрастали трудности и для партизанского движения. Особенно напряженная обстановка для партизан складывалась к северу от линии Псков - Дно - Старая Русса - река Волхов, в полосе Ленинградского и Волховского фронтов в тылу 18-й армии, являвшейся основой северного крыла немецко-фашистского фронта. Большинство населенных пунктов здесь было занято войсками оккупантов, их тылами, вспомогательными и обслуживающими частями и подразделениями. Такой плотности вражеских войск не наблюдалось на других участках советско-германского фронта. Это создавало огромные трудности и являлось главной причиной, сдерживавшей развитие партизанского движения{439}.
   И если в других оккупированных советских областях и республиках с весны 1942 года наблюдался бурный рост партизанских сил, то в Ленинградской области этого не происходило.
   Передача руководства борьбой против партизан летом 1942 года в руки вермахта, непрерывная концентрация вражеских войск на территории Ленинградской области, усиление здесь гарнизонов - все это позволяло командованию группы "Север", 18-й и 16-й армий систематически направлять против партизан полевые войска, в том числе специальные - артиллерию, танки, авиацию. Наиболее крупные карательные операции планировали непосредственно штабы группы и армий. Эти операции стали носить планомерный и систематический характер.
   Новый командующий группой армий "Север" генерал-полковник фон Кюхлер{440}, который в середине 30-х годов командовал военным округом в Восточной Пруссии, нацеленным на СССР, считал себя знатоком "акции на Востоке". По мнению Кюхлера, его предшественник не сделал всего возможного, чтобы не допустить партизанского движения в тылу группы армий "Север" и образования Партизанского края. Кюхлер неизменно ставил в пример свою деятельность по подавлению партизан в тылу 18-й армии и требовал столь же решительных мер от командующих армиями, командиров корпусов, дивизий, командующего тыловым районом, комендантов армейских тыловых районов, командиров охранных войск, карательных органов гестапо и тайной полевой полиции.