Страница:
Тосненский РК ВКП(б) помимо партийного организатора обкома партии назначил ему дублера. В районе было создано 9 ячеек, объединявших 22 коммуниста, 3 комсомольцев и 4 беспартийных. Часть ячеек - параллельную подпольную сеть - возглавил парторганизатор-дублер. Подпольная сеть Оредежского района также опиралась на ячейки и коммунистов-одиночек, которые имелись во всех крупных населенных пунктах{97}. Батецкий РК ВКП(б) к середине августа создал в районе 3 ячейки в составе 11 человек, из них коммунистов 7 человек, беспартийных - 4; колхозников - 2, а остальные рабочие-железнодорожники, в основном путейцы{98}.
Активные подпольные организации складываются в юго-восточных районах области. Еще до оккупации здесь были образованы крепкие ячейки, которые затем пополнялись советскими патриотами, готовыми, несмотря на все трудности, вести самоотверженную борьбу с захватчиками. Тесная связь подпольных организаций и групп с партизанскими отрядами во многом способствовала успеху этой борьбы.
Деятельное участие в создании подпольной организации в Волотовском районе, а затем и в руководстве ею принимал партийный организатор обкома П. А. Васькин, инициативный и самоотверженный коммунист, талантливый организатор. В середине августа, к началу оккупации, районная организация объединяла 26 подпольщиков, из них 17 коммунистов и 9 беспартийных, а в сентябре - 36{99}. Влияние подпольщиков распространялось на поселок, железнодорожную станцию, основные сельсоветы. В декабре был создан руководящий орган - подпольно-организационный совет, председателем которого стал П. А. Васькин. К этому времени возникли еще две ячейки в соседнем районе - Дновском. Значительно окрепшая Волотовская подпольная организация установила связь с командованием 2-й партизанской бригады, а через нее с Ленинградским обкомом партии. В последующем волотовские подпольщики были тесно связаны с этой партизанской бригадой - ее комиссаром, политотделом и партийными организациями Партизанского края{100}.
Сплоченные подпольные группы организуются на станции и в городе Дно, где долгое время находился штаб 16-й армии вермахта{101}. Дновские подпольщики поддерживали прямую связь с партизанским отрядом своего районаего комиссаром М. И. Тимохиным, секретарем РК ВКП(б). В Порхове - важной железнодорожной станции на дороге Псков - Старая Русса (здесь находились полевая и местная комендатуры оккупантов и "экономическая команда" с "биржей труда") -организацию подпольных групп возглавили секретарь райкома партии И. В. Курсаков, который во второй половине июля перешел линию фронта, и уполномоченный обкома П. М. Мамыкин, В Залучском районе к августу подпольная организация насчитывала 13 человек, преимущественно коммунистов. Партийный организатор обкома, работавший садовником больницы, создал 4 подпольные ячейки, в которых строго соблюдались правила конспирации. Подпольщики через посыльных и почтовый ящик (тайник) поддерживали связь с партизанским отрядом{102}.
Как показали последующие события, активно действующая подпольная сеть была своевременно организована в Старорусском, Белебелковском, Дедовичском, Поддорском, Полавском и в других юго-восточных районах Ленинградской области.
Подполье в большинстве западных районов области пришлось создавать уже в ходе боев, развернувшихся на их территории. Накануне прихода захватчиков, и главным образом уже в период их господства, создаются подпольные ячейки в Середкинском, Сланцевском, Гдовском и других западных районах области. Секретарь Гдовского райкома партии Т. Я. Печатников и партийный организатор обкома С. А. Рыжков обратили особое внимание на организацию подполья в Гдове, где гитлеровцы разместили полевую комендатуру, отряд тайной полевой полиции и другие оккупационные части и учреждения. В последующие месяцы, особенно с середины осени, подполье в Гдовском районе еще более укрепляется.
Несмотря на всю тяжесть оккупационного режима, крепло подполье и в Полновском районе, возглавляемое уполномоченным обкома В. И. Кушниковым. Наиболее крупной организацией (около 60 человек) здесь руководил Д. И. Певцов.
Еще более сложная обстановка была в юго-западных районах области. Только после создания Псковского объединенного партийного комитета, а затем Псковского межрайонного партийного центра удалось централизовать и активизировать действия подпольных групп. Одну из первых подпольных групп в Пскове создал коммунист И. А. Екимов, возвратившийся в город после ранения, полученного им в партизанском отряде.
Большие организаторские способности, умение разбираться в людях, зажечь их, строгое соблюдение конспирации - все это способствовало успешной деятельности И. А. Екимова. Его группа из пяти человек явилась тем остовом, вокруг которого складывалась подпольная организация, ее боевые, пропагандистские звенья. Вскоре члены этой группы В. Студикин и В. Петров по заданию Екимова создали две новые группы (одну из них главным образом цз молодежи). Эти группы занимались преимущественно распространением листовок. После того как И. А. Екимов наладил связь с рабочим завода "Металлист" Г. Левиным, там организуется диверсионная группа. Члены организации И. А. Екимова успешно проникают в оккупационный аппарат. Вскоре в Пскове возникла еще одна подпольная группа - в железнодорожном депо. Ее возглавил коммунист Л. С. Акулов{103}.
Благодаря Псковскому межрайонному партийному центру удалось не только централизовать действия этих групп, но и создать новые. Член Псковского объединенного партийного комитета И. Г. Киселев неоднократно бывал в Пскове и встречался с подпольщиками. Для конспирации эти встречи обычно происходили на базаре.
Широкая сеть подпольных организаций охватывает и весь Псковский район. Ее возглавили секретари Псковского райкома И. Г. Киселев, В. А. Акатов и уполномоченный обкома ВКП(б) К. А. Андреев. К весне 1942 года в сельсоветах района было уже больше 20 групп, объединявших более 100 человек. Связь с подпольными группами района поддерживалась либо путем явки руководителей групп на базар в Пскове, либо путем обхода сельсоветов своего куста членами Псковского объединенного комитета и межрайонного партийного центра.
Создание централизованной нелегальной сети в Пскове, где был размещен штаб фашистской группы армий "Север", имело большое значение для развертывания партизанских действий против оккупантов, так как через этот крупный город и важнейший железнодорожный узел проходили основные коммуникации врага в юго-западной части Ленинградской области.
Под влиянием Псковского межрайонного партийного центра разветвленная подпольная сеть складывается в Середкинском районе. Секретарь Середкинского райкома партии А. И. Басклеев установил связи с Гридинским, Будишским, Новиковским, Колядушинским, Вельским и Свердловским сельсоветами{104}. В каждом из них были организованы группы по 5-12 человек, основу которых составляли местные коммунисты. В Колядушинском сельсовете в подпольной группе из 12 человек 5 являлись коммунистами. Всего в подпольной организации Середкинского района насчитывалось свыше 50 человек. Широкое подполье организуется и в Новосельском районе.
Вскоре Псковский межрайонный партийный центр возглавлял деятельность более 25 подпольных организаций, партийное ядро которых составляли 100 коммунистов{105}.
Значительную работу по организации подполья в Стругокрасненском районе провели партийный организатор обкома партии А. М. Густяхин и секретарь райкома партии Г. В. Ежов. Последний побывал во многих населенных пунктах района, создавая подпольные группы и согласовывая связи, пароли{106}.
В некоторых районах области партийные организаторы обкома{107} и руководители ячеек сразу не смогли в сложных условиях оккупации найти соответствующие формы руководства подпольными группами и организациями, определить направление своей деятельности. К тому же в начале войны, в обстановке, когда гитлеровские полчища рвались на восток, основные силы, призванные возглавить партизанское движение на оккупированной территории, направлялись на создание вооруженных партизанских формирований, которые могли немедленно и довольно эффективно включиться в борьбу с наступающими вражескими войсками.
Всего в городах и селах Ленинградской области главным образом в предоккупационный период было организовано для подпольной борьбы 125 партийных, а также свыше 100 комсомольских ячеек{108}. Партийные ячейки объединяли 410 человек. Вокруг этой основы в последующем складывалась широкая сеть подполья. Зимой 1941/42 года, по неполным данным, в Ленинградской области имелось около 400 подпольных организаций и групп, которые объединяли около 2000 человек.
Успешная организация подполья во многом определила размах всенародной борьбы против захватчиков в городах и селах Ленинградской области.
* * *
Мероприятия Ленинградского обкома ВКП(б) по развитию партизанского движения в области - учреждение областного партизанского штаба с его представителями на фронтах и в армиях, перевод значительного числа коммунистов, и в первую очередь партийного актива, на нелегальное положение, образование широкой сети партийных органов в тылу врага, введение для непосредственного руководства борьбой в городах и других населенных пунктах организаторов обкома ВКП(б), создание, наряду с партизанскими отрядами в районах области, партизанских частей из рабочих, интеллигенции, служащих Ленинграда - отвечали конкретной обстановке развернувшейся партизанской войны на оккупированной гитлеровцами территории, способствовали обеспечению партийного руководства ею, увеличивали ее размах и действенность.
II. Начало всенародной войны
1. Оккупационный режим
Захватнический, империалистический характер войны, которую развязала фашистская Германия против СССР, определил и ее оккупационную политику. Подчеркивая политические цели войны с Советским Союзом, Гитлер, которому германские монополисты вручили руководство страной, говорил: "Наши задачи в России: разбить вооруженные силы, уничтожить государство... Речь идет о борьбе на уничтожение"{109}.
Развивая эти положения, сподвижник "фюрера" Розенберг в меморандуме о целях войны против Советского Союза писал: "На Востоке Германия ведет войну за осуществление трех целей: войну за уничтожение большевизма, войну за уничтожение великорусской империи, и наконец, войну за приобретение колониальных территорий для целей колонизации и экономической эксплуатации"{110}. На всей оккупированной гитлеровской Германией территории СССР устанавливался "новый порядок" - невиданный еще в истории фашистский военно-крепостнический режим.
Еще в марте 1941 года начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил гитлеровской Германии Кейтель издал директиву "Об установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории Советского Союза", являвшуюся частью плана "Барбаросса" - плана военного разгрома СССР и его Красной Армии. В, соответствии с этой директивой основным средством фашистского управления на оккупированной территории являлся массовый, ничем не ограниченный террор, лишение населения всех политических и даже просто человеческих прав. Вскоре, в мае, последовала новая директива - "О военной подсудности в районе "Барбаросса" и особых полномочиях войск". В ней Кейтель требовал применять против советских людей "массовые насильственные меры"{111}, причем со всех солдат и офицеров гитлеровской армии снималась всякая ответственность за любые действия "даже в тех случаях, когда эти действия одновременно представляют воинское преступление"{112}.
Своей главной экономической задачей гитлеровцы считали уничтожение социалистической формы хозяйства и воссоздание капиталистической. Путем насаждения кулацко-юнкерских хозяйств они хотели превратить Советский Союз в сырьевой придаток Германии. Его промышленность должна была носить подчиненный характер, всецело зависеть от германских монополий.
Ближайшая военно-экономическая цель фашистских заправил состояла в том, чтобы максимально использовать для войны все материальные ресурсы захваченных районов. Недостаток сырья, вызванный милитаризацией экономики Германии, политикой военных авантюр, ее правители надеялись восполнить за счет грабежа ценностей, созданных трудом советского народа. Военно-экономические мероприятия выдвигались на первый план. "Получить для Германии, - говорилось в директиве по руководству экономикой оккупированных восточных областей, - как можно больше продовольствия и нефти - такова главная экономическая цель кампании. Наряду с этим германской промышленности должны быть даны и прочие сырьевые продукты из оккупированных областей"{113}. Всего этого оккупанты стремились достигнуть путем конфискаций и принудительного труда.
Захваченная гитлеровцами советская территория разделялась на две части. Первая, к которой относился театр военных действий сухопутных войск (иногда она именовалась "военной зоной"), находилась под властью командных инстанций вермахта, а вторая - в руках политической администрации (гражданского управления) - имперского министерства по делам оккупированных восточных областей.
Наиболее тяжелый режим насаждался на территории, подвластной военному руководству. Здесь помимо полевых войск свирепствовали различные военно-карательные организации и команды, и прежде всего так называемые оперативные группы службы безопасности и полиции безопасности, военно-полевая полиция, контрразведка и т. д. Они систематически проводили обыски, облавы, прочесывания местности. На всей этой территории царили "законы военного времени": малейшее нарушение оккупационного режима каралось арестом и смертью.
В свою очередь территория, находившаяся в ведении военных властей, подразделялась на район военных действий (прифронтовую полосу), за которой следовали армейские тыловые районы, а затем тыловой район группы армий. Наибольшая плотность вражеских войск, естественно, была в районе военных действий, что во многом определяло существовавший здесь режим. Часто из района военных действий население поголовно выселялось. В этом случае появление здесь любого гражданского лица влекло за собой неминуемый расстрел. Но даже если жители оставались па месте, то все хозяйственные работы производились под надзором гитлеровских солдат. Велика была плотность фашистских войск и в армейском тыловом районе, который часто, особенно если армия вела напряженные действия, сливался с районом военных действий.
В захваченных районах Ленинградской области, находившихся под властью вермахта, жестокость оккупационного режима усиливалась тем, что на ее территории развернулись напряженные бои, не прекращавшиеся два, с половиной года, т. е. до освобождения области. Поэтому здесь происходило непрерывное пополнение сил врага. Ни в какой другой из оккупированных советских территорий не было такого количества вражеских войск, какое находилось в Ленинградской области.
Стремясь обезопасить тылы и коммуникации группы армий "Север", особенно 18-й армии, непосредственно блокировавшей Ленинград и являвшейся основой всего северного крыла фашистского фронта, гитлеровское командование прибегало к особо жестоким расправам с целью, как оно выражалось, "замирения" оккупированной территории Ленинградской области. В тылу 18-й армии, в которой находилось наибольшее количество дивизий группы армий "Север", к северу от линии Псков-Дно- Старая Русса - река Волхов сосредоточены были и основные карательные войска.
Власть на оккупированной территории Ленинградской области осуществляли командующий группой армий "Север" фельдмаршал фон Лееб и командующие 18-й армией генерал-полковник фон Кюхлер, 16-й - генерал-полковник Буш, 4-й танковой группой - генерал-полковник Гёппнер{114}.
Каждый из командующих армий имел в своем распоряжении военно-административные органы и охранные войска. Командующий группой армий "Север" проводил оккупационную политику, опираясь на начальника тылового района, в распоряжении которого имелись охранные дивизии, полевые и местные комендатуры, полевая полиция и разные карательные части{115}. В распоряжении каждого из командующих армий соответственно находился комендант армейского тылового района с полевыми и местными комендатурами. У коменданта армейского тылового района в подчинении были охранные батальоны. Ответственность за оккупационный режим в районе военных действий несли командиры дивизий и корпусов.
В тыловом районе группы армий "Север"{116}, начальником которого был генерал-лейтенант Рокк, дислоцировались три охранные дивизии - 207-я, 285-я и 281-я (две первых из них в тылу 18-й армии), а также значительное количество отдельных батальонов. Полки охранной дивизии имели танковое подразделение. Кроме того, здесь находились 6 полевых и 14 местных комендатур{117}. Тыловой район 18-й армии (583-й тыловой район) имел 4 полевые и 15 местных комендатур. В распоряжении коменданта 583-го тылового района генерал-лейтенанта Кнута было несколько охранных батальонов{118}. Тыловой район 16-й армии (584-й тыловой район) имел две полевые и 11 местных комендатур{119}. Комендант 584-го тылового района генерал-лейтенант Шпейман также располагал несколькими охранными батальонами.
Группе армий "Север" была придана так называемая эйнзатцгруппа "А" полиции безопасности и службы безопасности, специально предназначенная для "замирения" тыла. Ее возглавлял один из ревностных нацистов бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Шталлекер. Для тех же карательных целей служили отряды тайной полевой полиции и другие карательные организации и отряды, в частности 4 полицейских полка и 6 батальонов, подчиненные командованию СС и полиции - "Остланд" и "Север России".
Практически в каждом районном центре, более или менее крупном населенном пункте Ленинградской области находились каратели с комендантом во главе. В Полновском районе, например, кроме полицейскиx сил оккупанты располагали двумя гарнизонами: в Полне - 400 человек и столько же на станции Ямм. Комендантами, которые вольны были бесконтрольно творить суд и расправу над местными жителями, являлись, как правило, гестаповцы или офицеры вермахта.
Помимо военно-оккупационного аппарата гитлеровцы и Ленинградской области, как и на всей захваченной советской территории, создавали так называемое "местное самоуправление", которому отводилась роль пособника в ограблении оккупированных районов, использовании их ресурсов в интересах немецко-фашистской армии. В деревнях представителями "самоуправления" были старосты, а в округах, соответствовавших территории упраздненных сельсоветов, - бургомистры. В феврале 1942 года округа переименовали в волости, а бургомистров стали называть волостными старшинами. При них учреждались волостные управы. При "местных органах самоуправления" оккупанты с осени 1941 года стали организовывать отряды полицейских "службу порядка" ("ОД"){120}. Во все "местные органы самоуправления" и в полицию гитлеровцы стремились завербовать уголовников, дезертиров, морально нестойких людей.
Жестокими расправами враг пытался запугать население, терроризировать его. По этому поводу Полновский РК ВКП(б) в своем докладе Ленинградскому обкому в конце 1941 года сообщал: "Вывешиваются различные приказы и обращения, и все они грозят населению расстрелом"{121}. Население области бралось под строгий надзор многочисленных оккупационных властей. Во всех городах и крупных населенных пунктах жителей выселяли на окраины. Здания в центре города занимали немецкие штабные и иные учреждения, а также офицерский состав. Доступ в город из других населенных пунктов и с окраин города разрешался только по пропускам.
В течение осени и зимы 1941/42 года путем неоднократных перерегистраций было взято на учет все трудоспособное население. Передвижение населения строго регламентировалось. Справка, выданная старостой деревни, была действительна лишь в радиусе 10 километров. Для поездки на большие расстояния требовалось разрешение военной комендатуры. В городах и крупных населенных пунктах оккупанты установили комендантский час: хождение ночью было запрещено. Вражеские комендатуры систематически проводили проверки, облавы и т. д. В Пскове и других городах, где размещались основные учреждения оккупационных войск, облавы иногда повторялись по 10-12 раз в сутки. В случае обнаружения лица, не проживающего в данной местности, аресту подвергалась вся семья, в которой был обнаружен "подозрительный", а часто и соседи. Все эти лица, как правило, причислялись к партизанам со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Различные телесные наказания и аресты производились по усмотрению любого оккупанта и неизменно поощрялись властями. Многочисленные тюрьмы и лагеря для военнопленных и гражданского населения были всегда переполнены. Чтобы "разгрузить" их, оккупанты практиковали массовые расстрелы.
На оккупированной территории Ленинградской области процветал безудержный грабеж. Стремясь прокормить огромную оккупационную армию, а также вывезти награбленное в Германию, захватчики особенно изощрялись в экономических поборах. Летом 1941 года в составе группы армий "Север" была учреждена "экономическая инспекция" с целью максимально использовать захваченные районы для обеспечения войск группы армий "Север" в первую очередь сельскохозяйственными продуктами. "Экономическая инспекция", которая располагалась вместе со штабом группы армий "Север" в Пскове, имела 8 так называемых "экономических команд", находившихся в различных пунктах области{122}.
Одновременно с широкими реквизициями материальных ценностей, принадлежавших Советскому государству, колхозам, кооперативам, общественным организациям и отдельным советским гражданам, оккупанты ввели различные формы явно непосильных налогов в сельской местности, установили систему обязательной сдачи сельскохозяйственной продукции.
Еще в начале оккупации, когда части гитлеровской армии продвигались по советской территории, открыто грабя и забирая все, что им заблагорассудится, - хлеб, скот, одежду, захватчики объявили о введении ежегодных натуральных поставок. На Псковщине гитлеровцы потребовали в августе 1941 года, чтобы все хозяйства поставили с каждого гектара посева несколько центнеров ржи. Через месяц-два было объявлено о сборе дополнительного налога зерном, а затем еще и еще. У крестьян был отобран весь хлеб, включая и семенной фонд. Подобное повторилось и с картофелем, который в связи с изъятием хлеба стал основным продуктом питания населения.
Оккупанты использовали любой повод для натуральных поборов: за прописку паспорта брали несколько яиц или курицу, за прописку новорожденного - пуд хлеба и т. д. На содержание старост, старшин, начальников полиции также требовали продовольствие с каждого хозяйства или едока. Все эти поборы дополнялись и другими формами бесконечных изъятий продуктов у населения. Командир каждой оккупационной части, расквартированной временно или постоянно, обязывал старосту сдавать определенное количество хлеба, скота, птицы, масла, картофеля и т. д.
Широкое распространение получил грабеж населения солдатами оккупационной армии. В октябре 1941 года гитлеровское командование разрешило посылать в Германию продовольственные посылки. После этого солдаты с мешками приходили в деревню и требовали от крестьян продукты. Если крестьянин медлил, его избивали. Эти поборы сопровождались широкой "инициативой" солдат: они сами ловили кур, обшаривали кладовые и шкафы, забирая все, что попадалось под руку.
Зимой 1941/42 года в результате всех этих поборов население оккупированных районов Ленинградской области, особенно в тылу 18-й армии, было полностью ограблено.
С весны 1942 года во всех захваченных районах области оккупанты ввели индивидуальную форму землепользования и ликвидировали колхозы. При наделении землей действовал принцип "благонадежности" - лучшие земли получали волостные старшины, старосты деревень, полицейские и все те, кто, по мнению комендантов, этого заслуживал. Введение индивидуального землепользования сопровождалось усилением налоговой политики и дополнительным изъятием продуктов у населения.
Помимо натуральных налогов существовала изощренная система денежных обложений. Налоговая политика ничем не регламентировалась и не ограничивалась. Кроме постоянных налогов взимались единовременные "военные" налоги, обычно в районах, где проходили важные железные и шоссейные дороги, где активно действовали партизаны. Эти налоги шли на содержание различных отрядов и команд, несших карательные или охранные функции. Коменданты по своему усмотрению увеличивали размер налога или вводили новый. В Стругокрасненском районе, например, комендант ввел даже налог за бороду: каждый имеющий бороду обязан был уплатить 10 рублей. Неуплата налогов, малейшее нарушение оккупационного режима наказывались арестом, поркой, расстрелом.
Активные подпольные организации складываются в юго-восточных районах области. Еще до оккупации здесь были образованы крепкие ячейки, которые затем пополнялись советскими патриотами, готовыми, несмотря на все трудности, вести самоотверженную борьбу с захватчиками. Тесная связь подпольных организаций и групп с партизанскими отрядами во многом способствовала успеху этой борьбы.
Деятельное участие в создании подпольной организации в Волотовском районе, а затем и в руководстве ею принимал партийный организатор обкома П. А. Васькин, инициативный и самоотверженный коммунист, талантливый организатор. В середине августа, к началу оккупации, районная организация объединяла 26 подпольщиков, из них 17 коммунистов и 9 беспартийных, а в сентябре - 36{99}. Влияние подпольщиков распространялось на поселок, железнодорожную станцию, основные сельсоветы. В декабре был создан руководящий орган - подпольно-организационный совет, председателем которого стал П. А. Васькин. К этому времени возникли еще две ячейки в соседнем районе - Дновском. Значительно окрепшая Волотовская подпольная организация установила связь с командованием 2-й партизанской бригады, а через нее с Ленинградским обкомом партии. В последующем волотовские подпольщики были тесно связаны с этой партизанской бригадой - ее комиссаром, политотделом и партийными организациями Партизанского края{100}.
Сплоченные подпольные группы организуются на станции и в городе Дно, где долгое время находился штаб 16-й армии вермахта{101}. Дновские подпольщики поддерживали прямую связь с партизанским отрядом своего районаего комиссаром М. И. Тимохиным, секретарем РК ВКП(б). В Порхове - важной железнодорожной станции на дороге Псков - Старая Русса (здесь находились полевая и местная комендатуры оккупантов и "экономическая команда" с "биржей труда") -организацию подпольных групп возглавили секретарь райкома партии И. В. Курсаков, который во второй половине июля перешел линию фронта, и уполномоченный обкома П. М. Мамыкин, В Залучском районе к августу подпольная организация насчитывала 13 человек, преимущественно коммунистов. Партийный организатор обкома, работавший садовником больницы, создал 4 подпольные ячейки, в которых строго соблюдались правила конспирации. Подпольщики через посыльных и почтовый ящик (тайник) поддерживали связь с партизанским отрядом{102}.
Как показали последующие события, активно действующая подпольная сеть была своевременно организована в Старорусском, Белебелковском, Дедовичском, Поддорском, Полавском и в других юго-восточных районах Ленинградской области.
Подполье в большинстве западных районов области пришлось создавать уже в ходе боев, развернувшихся на их территории. Накануне прихода захватчиков, и главным образом уже в период их господства, создаются подпольные ячейки в Середкинском, Сланцевском, Гдовском и других западных районах области. Секретарь Гдовского райкома партии Т. Я. Печатников и партийный организатор обкома С. А. Рыжков обратили особое внимание на организацию подполья в Гдове, где гитлеровцы разместили полевую комендатуру, отряд тайной полевой полиции и другие оккупационные части и учреждения. В последующие месяцы, особенно с середины осени, подполье в Гдовском районе еще более укрепляется.
Несмотря на всю тяжесть оккупационного режима, крепло подполье и в Полновском районе, возглавляемое уполномоченным обкома В. И. Кушниковым. Наиболее крупной организацией (около 60 человек) здесь руководил Д. И. Певцов.
Еще более сложная обстановка была в юго-западных районах области. Только после создания Псковского объединенного партийного комитета, а затем Псковского межрайонного партийного центра удалось централизовать и активизировать действия подпольных групп. Одну из первых подпольных групп в Пскове создал коммунист И. А. Екимов, возвратившийся в город после ранения, полученного им в партизанском отряде.
Большие организаторские способности, умение разбираться в людях, зажечь их, строгое соблюдение конспирации - все это способствовало успешной деятельности И. А. Екимова. Его группа из пяти человек явилась тем остовом, вокруг которого складывалась подпольная организация, ее боевые, пропагандистские звенья. Вскоре члены этой группы В. Студикин и В. Петров по заданию Екимова создали две новые группы (одну из них главным образом цз молодежи). Эти группы занимались преимущественно распространением листовок. После того как И. А. Екимов наладил связь с рабочим завода "Металлист" Г. Левиным, там организуется диверсионная группа. Члены организации И. А. Екимова успешно проникают в оккупационный аппарат. Вскоре в Пскове возникла еще одна подпольная группа - в железнодорожном депо. Ее возглавил коммунист Л. С. Акулов{103}.
Благодаря Псковскому межрайонному партийному центру удалось не только централизовать действия этих групп, но и создать новые. Член Псковского объединенного партийного комитета И. Г. Киселев неоднократно бывал в Пскове и встречался с подпольщиками. Для конспирации эти встречи обычно происходили на базаре.
Широкая сеть подпольных организаций охватывает и весь Псковский район. Ее возглавили секретари Псковского райкома И. Г. Киселев, В. А. Акатов и уполномоченный обкома ВКП(б) К. А. Андреев. К весне 1942 года в сельсоветах района было уже больше 20 групп, объединявших более 100 человек. Связь с подпольными группами района поддерживалась либо путем явки руководителей групп на базар в Пскове, либо путем обхода сельсоветов своего куста членами Псковского объединенного комитета и межрайонного партийного центра.
Создание централизованной нелегальной сети в Пскове, где был размещен штаб фашистской группы армий "Север", имело большое значение для развертывания партизанских действий против оккупантов, так как через этот крупный город и важнейший железнодорожный узел проходили основные коммуникации врага в юго-западной части Ленинградской области.
Под влиянием Псковского межрайонного партийного центра разветвленная подпольная сеть складывается в Середкинском районе. Секретарь Середкинского райкома партии А. И. Басклеев установил связи с Гридинским, Будишским, Новиковским, Колядушинским, Вельским и Свердловским сельсоветами{104}. В каждом из них были организованы группы по 5-12 человек, основу которых составляли местные коммунисты. В Колядушинском сельсовете в подпольной группе из 12 человек 5 являлись коммунистами. Всего в подпольной организации Середкинского района насчитывалось свыше 50 человек. Широкое подполье организуется и в Новосельском районе.
Вскоре Псковский межрайонный партийный центр возглавлял деятельность более 25 подпольных организаций, партийное ядро которых составляли 100 коммунистов{105}.
Значительную работу по организации подполья в Стругокрасненском районе провели партийный организатор обкома партии А. М. Густяхин и секретарь райкома партии Г. В. Ежов. Последний побывал во многих населенных пунктах района, создавая подпольные группы и согласовывая связи, пароли{106}.
В некоторых районах области партийные организаторы обкома{107} и руководители ячеек сразу не смогли в сложных условиях оккупации найти соответствующие формы руководства подпольными группами и организациями, определить направление своей деятельности. К тому же в начале войны, в обстановке, когда гитлеровские полчища рвались на восток, основные силы, призванные возглавить партизанское движение на оккупированной территории, направлялись на создание вооруженных партизанских формирований, которые могли немедленно и довольно эффективно включиться в борьбу с наступающими вражескими войсками.
Всего в городах и селах Ленинградской области главным образом в предоккупационный период было организовано для подпольной борьбы 125 партийных, а также свыше 100 комсомольских ячеек{108}. Партийные ячейки объединяли 410 человек. Вокруг этой основы в последующем складывалась широкая сеть подполья. Зимой 1941/42 года, по неполным данным, в Ленинградской области имелось около 400 подпольных организаций и групп, которые объединяли около 2000 человек.
Успешная организация подполья во многом определила размах всенародной борьбы против захватчиков в городах и селах Ленинградской области.
* * *
Мероприятия Ленинградского обкома ВКП(б) по развитию партизанского движения в области - учреждение областного партизанского штаба с его представителями на фронтах и в армиях, перевод значительного числа коммунистов, и в первую очередь партийного актива, на нелегальное положение, образование широкой сети партийных органов в тылу врага, введение для непосредственного руководства борьбой в городах и других населенных пунктах организаторов обкома ВКП(б), создание, наряду с партизанскими отрядами в районах области, партизанских частей из рабочих, интеллигенции, служащих Ленинграда - отвечали конкретной обстановке развернувшейся партизанской войны на оккупированной гитлеровцами территории, способствовали обеспечению партийного руководства ею, увеличивали ее размах и действенность.
II. Начало всенародной войны
1. Оккупационный режим
Захватнический, империалистический характер войны, которую развязала фашистская Германия против СССР, определил и ее оккупационную политику. Подчеркивая политические цели войны с Советским Союзом, Гитлер, которому германские монополисты вручили руководство страной, говорил: "Наши задачи в России: разбить вооруженные силы, уничтожить государство... Речь идет о борьбе на уничтожение"{109}.
Развивая эти положения, сподвижник "фюрера" Розенберг в меморандуме о целях войны против Советского Союза писал: "На Востоке Германия ведет войну за осуществление трех целей: войну за уничтожение большевизма, войну за уничтожение великорусской империи, и наконец, войну за приобретение колониальных территорий для целей колонизации и экономической эксплуатации"{110}. На всей оккупированной гитлеровской Германией территории СССР устанавливался "новый порядок" - невиданный еще в истории фашистский военно-крепостнический режим.
Еще в марте 1941 года начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил гитлеровской Германии Кейтель издал директиву "Об установлении оккупационного режима на подлежащей захвату территории Советского Союза", являвшуюся частью плана "Барбаросса" - плана военного разгрома СССР и его Красной Армии. В, соответствии с этой директивой основным средством фашистского управления на оккупированной территории являлся массовый, ничем не ограниченный террор, лишение населения всех политических и даже просто человеческих прав. Вскоре, в мае, последовала новая директива - "О военной подсудности в районе "Барбаросса" и особых полномочиях войск". В ней Кейтель требовал применять против советских людей "массовые насильственные меры"{111}, причем со всех солдат и офицеров гитлеровской армии снималась всякая ответственность за любые действия "даже в тех случаях, когда эти действия одновременно представляют воинское преступление"{112}.
Своей главной экономической задачей гитлеровцы считали уничтожение социалистической формы хозяйства и воссоздание капиталистической. Путем насаждения кулацко-юнкерских хозяйств они хотели превратить Советский Союз в сырьевой придаток Германии. Его промышленность должна была носить подчиненный характер, всецело зависеть от германских монополий.
Ближайшая военно-экономическая цель фашистских заправил состояла в том, чтобы максимально использовать для войны все материальные ресурсы захваченных районов. Недостаток сырья, вызванный милитаризацией экономики Германии, политикой военных авантюр, ее правители надеялись восполнить за счет грабежа ценностей, созданных трудом советского народа. Военно-экономические мероприятия выдвигались на первый план. "Получить для Германии, - говорилось в директиве по руководству экономикой оккупированных восточных областей, - как можно больше продовольствия и нефти - такова главная экономическая цель кампании. Наряду с этим германской промышленности должны быть даны и прочие сырьевые продукты из оккупированных областей"{113}. Всего этого оккупанты стремились достигнуть путем конфискаций и принудительного труда.
Захваченная гитлеровцами советская территория разделялась на две части. Первая, к которой относился театр военных действий сухопутных войск (иногда она именовалась "военной зоной"), находилась под властью командных инстанций вермахта, а вторая - в руках политической администрации (гражданского управления) - имперского министерства по делам оккупированных восточных областей.
Наиболее тяжелый режим насаждался на территории, подвластной военному руководству. Здесь помимо полевых войск свирепствовали различные военно-карательные организации и команды, и прежде всего так называемые оперативные группы службы безопасности и полиции безопасности, военно-полевая полиция, контрразведка и т. д. Они систематически проводили обыски, облавы, прочесывания местности. На всей этой территории царили "законы военного времени": малейшее нарушение оккупационного режима каралось арестом и смертью.
В свою очередь территория, находившаяся в ведении военных властей, подразделялась на район военных действий (прифронтовую полосу), за которой следовали армейские тыловые районы, а затем тыловой район группы армий. Наибольшая плотность вражеских войск, естественно, была в районе военных действий, что во многом определяло существовавший здесь режим. Часто из района военных действий население поголовно выселялось. В этом случае появление здесь любого гражданского лица влекло за собой неминуемый расстрел. Но даже если жители оставались па месте, то все хозяйственные работы производились под надзором гитлеровских солдат. Велика была плотность фашистских войск и в армейском тыловом районе, который часто, особенно если армия вела напряженные действия, сливался с районом военных действий.
В захваченных районах Ленинградской области, находившихся под властью вермахта, жестокость оккупационного режима усиливалась тем, что на ее территории развернулись напряженные бои, не прекращавшиеся два, с половиной года, т. е. до освобождения области. Поэтому здесь происходило непрерывное пополнение сил врага. Ни в какой другой из оккупированных советских территорий не было такого количества вражеских войск, какое находилось в Ленинградской области.
Стремясь обезопасить тылы и коммуникации группы армий "Север", особенно 18-й армии, непосредственно блокировавшей Ленинград и являвшейся основой всего северного крыла фашистского фронта, гитлеровское командование прибегало к особо жестоким расправам с целью, как оно выражалось, "замирения" оккупированной территории Ленинградской области. В тылу 18-й армии, в которой находилось наибольшее количество дивизий группы армий "Север", к северу от линии Псков-Дно- Старая Русса - река Волхов сосредоточены были и основные карательные войска.
Власть на оккупированной территории Ленинградской области осуществляли командующий группой армий "Север" фельдмаршал фон Лееб и командующие 18-й армией генерал-полковник фон Кюхлер, 16-й - генерал-полковник Буш, 4-й танковой группой - генерал-полковник Гёппнер{114}.
Каждый из командующих армий имел в своем распоряжении военно-административные органы и охранные войска. Командующий группой армий "Север" проводил оккупационную политику, опираясь на начальника тылового района, в распоряжении которого имелись охранные дивизии, полевые и местные комендатуры, полевая полиция и разные карательные части{115}. В распоряжении каждого из командующих армий соответственно находился комендант армейского тылового района с полевыми и местными комендатурами. У коменданта армейского тылового района в подчинении были охранные батальоны. Ответственность за оккупационный режим в районе военных действий несли командиры дивизий и корпусов.
В тыловом районе группы армий "Север"{116}, начальником которого был генерал-лейтенант Рокк, дислоцировались три охранные дивизии - 207-я, 285-я и 281-я (две первых из них в тылу 18-й армии), а также значительное количество отдельных батальонов. Полки охранной дивизии имели танковое подразделение. Кроме того, здесь находились 6 полевых и 14 местных комендатур{117}. Тыловой район 18-й армии (583-й тыловой район) имел 4 полевые и 15 местных комендатур. В распоряжении коменданта 583-го тылового района генерал-лейтенанта Кнута было несколько охранных батальонов{118}. Тыловой район 16-й армии (584-й тыловой район) имел две полевые и 11 местных комендатур{119}. Комендант 584-го тылового района генерал-лейтенант Шпейман также располагал несколькими охранными батальонами.
Группе армий "Север" была придана так называемая эйнзатцгруппа "А" полиции безопасности и службы безопасности, специально предназначенная для "замирения" тыла. Ее возглавлял один из ревностных нацистов бригаденфюрер СС и генерал-майор полиции Шталлекер. Для тех же карательных целей служили отряды тайной полевой полиции и другие карательные организации и отряды, в частности 4 полицейских полка и 6 батальонов, подчиненные командованию СС и полиции - "Остланд" и "Север России".
Практически в каждом районном центре, более или менее крупном населенном пункте Ленинградской области находились каратели с комендантом во главе. В Полновском районе, например, кроме полицейскиx сил оккупанты располагали двумя гарнизонами: в Полне - 400 человек и столько же на станции Ямм. Комендантами, которые вольны были бесконтрольно творить суд и расправу над местными жителями, являлись, как правило, гестаповцы или офицеры вермахта.
Помимо военно-оккупационного аппарата гитлеровцы и Ленинградской области, как и на всей захваченной советской территории, создавали так называемое "местное самоуправление", которому отводилась роль пособника в ограблении оккупированных районов, использовании их ресурсов в интересах немецко-фашистской армии. В деревнях представителями "самоуправления" были старосты, а в округах, соответствовавших территории упраздненных сельсоветов, - бургомистры. В феврале 1942 года округа переименовали в волости, а бургомистров стали называть волостными старшинами. При них учреждались волостные управы. При "местных органах самоуправления" оккупанты с осени 1941 года стали организовывать отряды полицейских "службу порядка" ("ОД"){120}. Во все "местные органы самоуправления" и в полицию гитлеровцы стремились завербовать уголовников, дезертиров, морально нестойких людей.
Жестокими расправами враг пытался запугать население, терроризировать его. По этому поводу Полновский РК ВКП(б) в своем докладе Ленинградскому обкому в конце 1941 года сообщал: "Вывешиваются различные приказы и обращения, и все они грозят населению расстрелом"{121}. Население области бралось под строгий надзор многочисленных оккупационных властей. Во всех городах и крупных населенных пунктах жителей выселяли на окраины. Здания в центре города занимали немецкие штабные и иные учреждения, а также офицерский состав. Доступ в город из других населенных пунктов и с окраин города разрешался только по пропускам.
В течение осени и зимы 1941/42 года путем неоднократных перерегистраций было взято на учет все трудоспособное население. Передвижение населения строго регламентировалось. Справка, выданная старостой деревни, была действительна лишь в радиусе 10 километров. Для поездки на большие расстояния требовалось разрешение военной комендатуры. В городах и крупных населенных пунктах оккупанты установили комендантский час: хождение ночью было запрещено. Вражеские комендатуры систематически проводили проверки, облавы и т. д. В Пскове и других городах, где размещались основные учреждения оккупационных войск, облавы иногда повторялись по 10-12 раз в сутки. В случае обнаружения лица, не проживающего в данной местности, аресту подвергалась вся семья, в которой был обнаружен "подозрительный", а часто и соседи. Все эти лица, как правило, причислялись к партизанам со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Различные телесные наказания и аресты производились по усмотрению любого оккупанта и неизменно поощрялись властями. Многочисленные тюрьмы и лагеря для военнопленных и гражданского населения были всегда переполнены. Чтобы "разгрузить" их, оккупанты практиковали массовые расстрелы.
На оккупированной территории Ленинградской области процветал безудержный грабеж. Стремясь прокормить огромную оккупационную армию, а также вывезти награбленное в Германию, захватчики особенно изощрялись в экономических поборах. Летом 1941 года в составе группы армий "Север" была учреждена "экономическая инспекция" с целью максимально использовать захваченные районы для обеспечения войск группы армий "Север" в первую очередь сельскохозяйственными продуктами. "Экономическая инспекция", которая располагалась вместе со штабом группы армий "Север" в Пскове, имела 8 так называемых "экономических команд", находившихся в различных пунктах области{122}.
Одновременно с широкими реквизициями материальных ценностей, принадлежавших Советскому государству, колхозам, кооперативам, общественным организациям и отдельным советским гражданам, оккупанты ввели различные формы явно непосильных налогов в сельской местности, установили систему обязательной сдачи сельскохозяйственной продукции.
Еще в начале оккупации, когда части гитлеровской армии продвигались по советской территории, открыто грабя и забирая все, что им заблагорассудится, - хлеб, скот, одежду, захватчики объявили о введении ежегодных натуральных поставок. На Псковщине гитлеровцы потребовали в августе 1941 года, чтобы все хозяйства поставили с каждого гектара посева несколько центнеров ржи. Через месяц-два было объявлено о сборе дополнительного налога зерном, а затем еще и еще. У крестьян был отобран весь хлеб, включая и семенной фонд. Подобное повторилось и с картофелем, который в связи с изъятием хлеба стал основным продуктом питания населения.
Оккупанты использовали любой повод для натуральных поборов: за прописку паспорта брали несколько яиц или курицу, за прописку новорожденного - пуд хлеба и т. д. На содержание старост, старшин, начальников полиции также требовали продовольствие с каждого хозяйства или едока. Все эти поборы дополнялись и другими формами бесконечных изъятий продуктов у населения. Командир каждой оккупационной части, расквартированной временно или постоянно, обязывал старосту сдавать определенное количество хлеба, скота, птицы, масла, картофеля и т. д.
Широкое распространение получил грабеж населения солдатами оккупационной армии. В октябре 1941 года гитлеровское командование разрешило посылать в Германию продовольственные посылки. После этого солдаты с мешками приходили в деревню и требовали от крестьян продукты. Если крестьянин медлил, его избивали. Эти поборы сопровождались широкой "инициативой" солдат: они сами ловили кур, обшаривали кладовые и шкафы, забирая все, что попадалось под руку.
Зимой 1941/42 года в результате всех этих поборов население оккупированных районов Ленинградской области, особенно в тылу 18-й армии, было полностью ограблено.
С весны 1942 года во всех захваченных районах области оккупанты ввели индивидуальную форму землепользования и ликвидировали колхозы. При наделении землей действовал принцип "благонадежности" - лучшие земли получали волостные старшины, старосты деревень, полицейские и все те, кто, по мнению комендантов, этого заслуживал. Введение индивидуального землепользования сопровождалось усилением налоговой политики и дополнительным изъятием продуктов у населения.
Помимо натуральных налогов существовала изощренная система денежных обложений. Налоговая политика ничем не регламентировалась и не ограничивалась. Кроме постоянных налогов взимались единовременные "военные" налоги, обычно в районах, где проходили важные железные и шоссейные дороги, где активно действовали партизаны. Эти налоги шли на содержание различных отрядов и команд, несших карательные или охранные функции. Коменданты по своему усмотрению увеличивали размер налога или вводили новый. В Стругокрасненском районе, например, комендант ввел даже налог за бороду: каждый имеющий бороду обязан был уплатить 10 рублей. Неуплата налогов, малейшее нарушение оккупационного режима наказывались арестом, поркой, расстрелом.