Петухов Юрий. Звездная месть (Книга 1)

   Надо бы, конечно, было разобраться-живой это негуманоид или кибер, надо! Но Иван не "стал. Он подхватил лучемет, повесил его на плечо. И подошел к облезлому, потрогал его. Гадрианцн, кем он ни был--клоном^ или подлинным, не подавал признаков жизни, с ним было кончено. И эта смерть оставалась на совести Ивана, он сам понимал это. Понимал, но опять-таки нкчегошеньки он уже поделать не мог! Надо было самому спасаться, пока не хватились. В противоположном углу наверх, к потолку, вела ржавая и хлипкая железная лесенка. Никаких еледов люка в потолке не наблюдалось. Иван в три прыжка вскарабкался наверх. Уперся обеими руками. Так уперся, что заскрипело под ним, затрещало. Но крышка люка все же была, и она поддалась! Иван выбрался в непонятную полую трубутуннель. Не успел оглядеться, как крышка вернулась на место-назад дороги не было. Да они не собирался назад! Он просто не мог понять, ну как же через все эти нагромождения его перебрасывало по воле местных обитателей мигом? Да что там мигом! И мига не проходило, он сразу оказывался в ином месте, вином положении! Может, не* врали, может,, и впрямь^ какие-то иглы-уровни, пилообразные функции, свертываемость?! Поди разберись во всем этом! Ивану представилось, что он и есть жалкий комаришка, залетевший непонятно куда в открытую форточку, что он лягушонок в реакторе... И это было неприятным ощущением. Нет, он человек! Он создание Божье, а не комар, не слизняк, не червь! Но ведь и те - создания Божьи?! Ивану припомнились слова, звучавшие гордо, но без гордыни-По Образу и Подобию! Вот именно, именно так! Нет, не червь, не вирус, не жаба! Он Человек-Существо мыслящее, Созданное по Образу и Подобию Божиему! А стало быть, он не лягушонок в реакторе, стало быть, и ему место найдется в любой точке этого Созданного Мира! Однако предаваться философствованиям было некогда. И он полез по скобам наверх. Ох уж эти скобы! Сколько он по ним отмерил уже верст?! Но хорошо еще, что эти были подогнаны под человека, не то, что там, в садике. Все! Хватит! Теперь он должен очень рассчетливо, выверяй каждый шаг, каждое движение, пробираться к выходу. Он найдет эту проклятую невидимую форточку! Найдет без всяких подсказок! Одно лишь сдерживало Ивана, омрачало его мысли, повергало и делало бессильным - он не мог, не имел права уйти из этого жуткого мира, не уводя за собою Лану, или по крайней мере, не разузнав толком-где она, что с ней, есть ли хоть один шанс?! Или она, и впрямь, висит в прозрачной сеточке, висит себе мохнатым и хоботистым шаром-грушей?! Иван полз вверх, и чувствовал-он на правильном пути. Он даже не заметил, как труба-туннель закончилась, так и ударился головою в потолок. Но ударившись, понял-это то, что нужно, это место перехода. Вперед! Куда бы его ни выбросило, его выбросит ближе к выходу! Он протиснул сквозь упругую стену сначала руку с цепью, потом другую, и лишь после этого сунулся головой. - А-а-а-а!!! - заорал кто-то. - Охрана-а-а!!! А Иван ослеп от яркого света. Не сразу догадался, в чем дело. Это было невероятно, но это было он выползал из шара. Того самого шара, что стоял в садике, через который проник на Харх-А-ан с Хархана-А. Значит, он снова был на Хархане! Иван выбрался полностью. Встал. - Хватай его! - орала смуглянка. - Охрана-а!!! Иван пригрозил ей лучеметом. И смуглянка примолкла. Жирный вертухай-охранник сидел на шаре, пошевеливал длиннющими усеянными перстнями пальцами, сонно и немного испуганно поглядывал на Ивана. Был он точной копией того охранничка, которого не так давно Иван успокоил в подземелье. - Ну как? - спросил он заискивающе. - Что как? - Ну-у, вообще... как оно? - Оно-нормально! - съязвил Иван. - Слезай ка! Он сообразил, что вертухай его распознал, несмотря на смену внешности. Почему? Как? Может, какое-то особое зрение имели эти твари? - Живо слезай! И ты живо иди сюда! - последнее относилось к красавице-смуглянке. И та, покачивая налитыми полными грудями, мягко, по-пантерьи, переступая, подошла к Ивану, глядя не столько на него, сколько на лучемет. Блондиночка лежала в траве между вазами, перевернутыми тарелочками, рассыпанными кушаньями-сладостями. Лежала без чувств. - Лицом к шару! - приказал Иван смуглянке. - Руки за голову! Тон его был властен, непреклонен. Смуглянка повиновалась, шипя под нос, ругаясь, наверное. - А ты поясни-ка, - Иван обратился к жирному, - почему это я совсем из другого места выполз сюда, ведь мы... - Мы тогда с другой стороны влезали и по-другому! Это ведь универсальный переходной шлюз, рассчитанный на всю тройственную систему, и не только нанес, ну как вы не понимаете-это же так просто?! - Еще разберемся! - заверил Иван. - А сейчас меня интересует, где русоволосая?! - Да где ж ей быть-то?! - поразился евнух-вертухай. - Конечно, в Квазиярусе, в области нулевого времени, ну-у, короче, там, где и Марта, только... - Что еще за только?! - недовольно выкрикнул Иван. - Только не надо лишней суетливости, не надо опрометчивых поступков! залебезил жирный. - А чего это не надо? Пускай! - встряла смуглянка. - Все равно его вывернут наизнаночку, освежуют, гада! Так и надо ему, у-у, чтоб тебе... - и она снова многосложно выругалась. Иван не придал ее словам ни малейшего значения. - Так что - только?! - переспросил он. - Я хотел сказать, что вам только надо помнить всегда-за вами следят, вы постоянно под контролем, ясно?! И если на какое-то коротенькое время вам удалось вырваться из-под контроля, это не ваша заслуга, понятно? - А чья же еще? - обиделся Иван. - Вот видите, вы еще не все здесь усвоили, - продолжил жирный. - Вы же под колпаком, выражаясь и образно, и натурально! Если вы ушли от слежки, так только лишь потому, что следящий отвлекся, отвернулся, может, встал со своего места и пошел поболтать с приятелем... - Место, поболтать, ахинею несешь! - Нет, все правда! Контрольный пункт карантинной системы в соответствии с инструкциями отслеживает каждый шаг чужаков, не подлежащих моментальному уничтожению, понятно вам? Вы еще и не были в Системе. Это - "Система", ясно? - Не вижу разницы! - -буркнул Иван. - Еще увидите! Так вот, везде и повсюду не одни приборы и автоматы! Автоматам наплевать на вас! Решения принимает оператор. А он тоже живой, или полуживой, понятно вам, он может отвлечься... Вот в таких случаях вам и удается ускользать. Но помните, что автослежка все равно работает, вас просто не трогают, не перемещают, но держат под колпаком. до тех пор, пока не вернется оператор, пока он вдосталь не наболтается с приятелями, пока не передохнет малость. А потом-все сначала. - Ясно! - оборвал его Иван. - Мне надо в Квазиярус. И тут смуглянка резко обернулась-в руках у нее был зажат парализатор-совсем крохотный, чуть больше ее руки.^Иван понял-он не успеет вскинуть лучемета, она опередит его. А заряд, парализатора сковывает человека не меньше, чем на сорок минут. - Бросай пушку, сука! - заорала смуглянка. - Живо! Иван выронил из руки лучемет. Он стоял как вкопанный. - На землю, гад! Ложись, падла, кому говорю! - Что там происходит? - пролепетала из-за спины смуглянка блондиночка. И та отвлеклась. Всего на долю секунды. Но этого хватило-Иван ногой вышиб парализатор из ее рук, сшиб, повалил наземь. Но не стал с ней возиться. Приказал вертухаю: - Связать! А сам подобрал лучемет, сунул парализатор за пояс. Ласково улыбнулся блондиночке. Спросил ее тихо: - У вас, наверное, слабые нервы, так? Какая вы нежная! Та улыбнулась ему в ответ, улыбнулась по-женски хитровато и одновременно кокетливо. И очень тоненько сказала: - Иногда в слабых нервах заключается большая сила, вы понимаете меня? Иван кивнул притворщице. - Пойдемте с нами, - предложил он. - Ну уж нет, - заявила блондиночка, нахмурившись, - я не любительница приключений, мне тут не-. плохо. - Как знаете! Иван отвернулся. Вертухай знал свое дело-руки смуглянки были перетянуты каким-то узеньким ремешком туго-натуго. - Она полезет с нами! - сказал Иван твердо. - Ни хрена я не полезу никуда! - огрызнулась смуглянка. - С кем это-с нами? - переспросил вертухай-евнух. - Со мной и с тобой! - Нет, мне нельзя! - обрубил вертухай. - Никак нельзя! Я у шара приставлен. Тебе же хуже будет! - Ладно, - согласился Иван, - вход в Квазиярус покажешь. И объяснишь, как выбираться потом, понял? Гляди, обманешь, я до тебя доберусь! - А мне-то что, - равнодушно проговорил вертухай, - покажу. Мое дело маленькое! Иван взял смуглянку за плечо. Толкнул к шару. - Нет, не здесь и не так, - остановил его вертухай, - Надо сверху. Они, мешая друг другу, подсадили смуглянку, потом и сами взобрались на шар. - Пойдете за мной, потом я остановлюсь и назад поверну, там уже сами. Но только вперед, не сворачивая. Когда под ногами все обвалится, не дергайтесь, не кричите, надо ждать! И главное, - он придвинулся к Ивану, задышал в ухо. - Главное, потом! Надо уметь входить в переходный шлюз, где бы он тебе ни попался! Все зависит от того, как войдешь! - Слыхал уже, - занервничал Иван. - Еще послушай. Если захочешь сюда попасть, в садик, заходи спиной, сразу же разворачивайсяи вверх, все время вверх, ну да ты уже знаешь как! Запомнишь? Иван не ответил. Он ткнул вертухая пальцем в жирный и отвислый живот, спросил: - А ты кибер? Вертухай надулся. - Я полуживой, - ответил он и добавил со вздохом: - Из некондиционной партии. - Как это? - Да ты все видал же! Помнишь, там, у Марты? Не все зародыши выживают, очень мало кто. Ну, а издыхающих, тех, кто точняк не вытянет, вживляют в киборгов, вот и получаются потом, когда вырастут и разовьются, полуживые. Только в этом сразу не разберешься. Пошли лучше! - Пошли! Вертухай поднял руки, сдавил ущи ладонями... и стал погружаться в шар. Когда над серой, оплетенной непонятной плетенкой поверхностью осталась лишь его голова и плечи, сказал глуховато: - Ты это, давай-ка бабу ставь на меня! А потом ей на плечи сам встанешь! - Я щас дам, встанешь! Волки поганые! Сучары! Я щас всех мести начну! Эй, охрана-а-а!!! Но Иван не стал обращать внимания на вопли смуглянки. Он приподнял ее и поставил прямо на вертухая, на его жирные и дряблые, растекшиеся тестом, плечи. И смуглянка пошла вниз. Когда и она скрылась почти полностью, Иван осторожно поставил одну ногу ей на плечо. Смуглянка тут же вцепилась в лодыжку зубами. Но Иван даже не поморщился. - Грызи, грызи, - проговорил он, кривя губы, - и не такие грызли! Через несколько секунд ион погрузился в темную полость шара. Но на этот раз ощущение было такое, будто он оказался в воде-Иван даже испугался за лучемет, не затекло бы вовнутрь! Но вертухай успокоил: - Сейчас все пройдет, - сказал он, - давайте за мной! Иван держал смуглянку сзади, держал за шею, не давая ей вырываться. Так они и пошли за жирным-он ее подталкивал, она упиралась, наваливалась спиной на Ивана, ругалась, кричала. Но на нее внимания не обращали. Пройдя с полкилометра, вертухай остановился. Остановились и Иван с пленницей. - Ну, дальше вам одним топать. А я назад! Все запомнили, а?! - Все, - ответил Иван. - Может, пройдешь немного, хотя бы до провала? - Нет! Мне тогда уже не выбраться! - Ну, как знаешь! Силком не потяну! Прощай! - Чего это-прощай! Ты рановато себя хоронишь что-то! - сказал жирный. Надо говорить-до свиданьица, вот как! Иван тихо рассмеялся. - Может, это я тебя хороню, чего ты такой самоуверенный! Вертухай ответил на полном серьезе: - Нет, со мной ничего не случится, я полуживой, а вот ты... - Ладно, заткнись! Спасибо, что хоть так помог, тут ведь помощи не дождешься! - Предатель, - прошипела смуглянка, - тебе еще вкатят по первое число! - Хоть по последнее, - вяло согласился вертухай, - наше дело маленькое! Ну, до встречи! И поплелся назад, ступая по невидимым лужам. хлюпая, топоча, сопя и вздыхая. Иван подтолкнул смуглянку в противоположную сторону. Но она не сдвинулась с места. Наоборот, развернулась к нему всем телом, навалилась непомерной грудью. - Ну чего ты, - тихонько прошептала она Ивану на ухо, - куда ты? - И не дала времени для ответа, сама сказала:-Некуда тебе идти и незачем, понял, дурачок! Разве это дело - гоняться за призраками? Обними меня! Иван, поддаваясь какому-то колдовскому воздействию ее голоса, положил ей руки на плечи, как были, прямо с обрывками цепей. Но она лишь теснее прижалась к нему, не Обращая внимания на холодное и тяжелое железо. - Я тебе нравлюсь? - опросила она вкрадчиво. - Попробуй меня, дурачек, ну! И ты позабудешь про всех. Ты ведь сам не знаешь, кто тебе нужен, правда, ведь не знаешь? Во-от! Я тебе нужна! Ну прижми сильнее, что ты боишься, я не сломаюсь, я... - она засмеялась, поцеловала Ивана в губы. И он прижал ее сильнее, зарылся носом в густые волосы. Голова шла кругом. Иван терял самообладание. И тут она немного, словно играя с ним, отстранилась. Его руки соскользнули с плечей по спине. И легли на полные горячие бедра. - Развяжи меня, - попросила она. - Мы немного постоим тут, а потом выберемся - я знаю лазейку. Им никогда нас не сыскать! Мы будем жить с тобой, вдвоем! И в этом мире есть укромные уголки. Гладь, меня, ласкай, люби... Я твоя! А ты мой! Ивану не надо было давать инструкций-его руки и так овладевали этим роскошным телом. Об одном можно было пожалеть - что этих рук слишком мало! Он хотел бы быть сейчас четырехруким, как тот уродец в зале Блаженства, а еще лучше-тысячелапым как Хранитель! Тогда бы он вобрал в свои ладони все ее тело, от мочек ушей до кончиков мизинцев на ногах, он не оставил бы ни малюсенького клочочка кожи.открытогои необласканного... Но так как рук было явно недостаточно, да к тому же мешали эти проклятые цепи, Иван вжимался в нее всем телом, позабыв обо всем на свете, теряя голову. Ему казалось, что он нашел то, что искал, что она права! Зачем еще что-то? Он владел прекрасной земной женщиной, с которой не могли сравниться создания иных миров! Он ее любил! И она его любила! Она дрожала всем телом, она нашептывала ему на ухо нежные слова. А он что-то шептал ей. Иван и сам не заметил, как развязал ей руки, и она начала его умело и настойчиво, с какой-то женской одержимостью ласкать. - Я люблю тебя, - шептала она, обдавая жарким и сладким дыханием, - ты мой, навсегда мой, мы заберемся в райский уголок, о котором никто тут не знает, - мы сольемся воедино, чтобы никогда, слышишь, никогда не разъединиться, ах, как я люблю тебя, это неземное блаженство... Иван целовал ее груди, не мог насытиться ими, ему было мало, мало! Он не соображал, где находится, с кем, что вообще происходит, она обворожила его, околдовала... И все-таки он почувствовал, как ее рука скользнула к поясу, дернула за рукоять парализатора. Колдовские чары тут же рассеялись. Иван ухватил ее за кисть, вывернул. Парализатор грохнулся на пол. - Ты что-о?! - зло выкрикнула она, отпрянула на миг. Но тут же вновь обхватила Ивана за плечи, прижала к себе. - Любимый! Он оттолкнул ее, завел руку за спину - теперь она не могла вырваться и убежать. В этот момент ему совсем не было жаль ее, он мог причинить ей боль, несмотря на то, что она женщина. Это не имело ровно никакого значения.* Она хотела его убить! Убить, перед этим обольстив, околдовав, окрутив самым подлым образом! О-о, она была прекрасной актрисой. Но и Иван был не лыком шит. - Гад! Сволочь! Слизняк! - заорала она. - Все равно вы сдохнете! Они вам не дадут выжить! - Кому это-вам? - поинтересовался Иван. Он уже взял себя в руки. - Ты что, в сторонке, что ли? Ты разве не наша, не землянка?! - Отпусти, сволочь! Они уничтожат вас всех! Никому не будет пощады! А тебя они прикончат заранее, чтобы ты... - Ну чего примолкла, договаривай! - Иван вывернул руку сильнее. - Обойдешься! Тебе не положено знать этого! - Они что-то гoтoвяг против нас?! - Иван прокричал ей прямо в ухо. - Что они замышляют?! Смуглянка дернулась, но боль в руке остановила ее. Она выгнулась всем телом, завизжала истерически, злобно. - Не поможет, - заверил ее Иван, - тут никого нет, никто не прибежит тебе на помощь. Отвечай, паскудина! - Готовят! Да-а, готовят! - заорала ему в лицо, брызжа слюной, смуглянка, видно, она не боялась свернуть себе шеи. Но зато Иван испугался, слишком уж резко и неожиданно она вывернулась. Он чуть не выпустил руки. А она орала:-Вы все передохнете, все! Они никого не оставят! Только сотнюдругую рабов! Да еще с тыщенку самых породистых и здоровых маток, и все! Правильно, давно пора уничтожить эту проклятую, паршивую планетенку! Иван отвел ее лицо ладонью. Сказал спокойно, с расстановкой: - Нет, ты все врешь! Этого быть не может! И Земля непаршивая планетенка, Земля-это прекраснейший из миров Пространства. Ты винишь других в том, в чем сама виновата! Да, это так! Тебе не пришлась по вкусу жизнь на Земле, а ничего путного найти вне ее ты не смогла, устроилась на грузовоз, в обслугу, злилась на всех, так?! - Не-т! - завизжала смуглянка. - Ты сволочь, гадина! Ты ни черта не смыслишь в этой жизни! Не-е-ет!!! И Иван понял, все так, он прав. Ему надо было бы ее добить-морально, духовно. Но он лишь процедил ей на ухо: - Тебя бросали на Земле любовники, многие бросали, я слышал... Может, ты им не пришлась, может, получше кого находили. Но ты возненавидела не их, ты их* носила в памяти, перебирала, хотела вернуть, а ты возненавидела Землю! - Иван сдержал себя и закончил почти равнодушно: - Впрочем, это твое дело. Я не зову тебя туда, на родину, можешь оставаться здесь, раз тебе нравится! - Не зо-ову-у?! - с ехидцей протянула смуглянка. - Да тебе там никогда не бывать, слизняк! - Ну ладно, пошли! - Иван грубо толкнул ее вперед. Только пройти им далеко не удалось. На седьмом или восьмом шаге почва разверзлась под ними. Они стали падать. Иван, помня наказ вертухая-доброжелателя, не дергался. Он и ее сжимал крепко-накрепко, чтоб ни рукой, ни ногой не могла шевельнуть. Падали они долго. Ивану это падение было знакомо по прошлому разу. Снова мелькали пещерные стены, камни, валуны, сталактиты и сталагмиты, ревели водопады, брызги летели в лица... Но было ли это настоящим падением или только иллюзией падения, Иван не знал. Он всматривался в черные непроницаемые глаза смуглянки и видел-ей страшно, - она очень боится за себя - вон, - закусила губу, ноздри расширены, трепещут крылышками, а брови наоборот, напряжены, сведены к переносице, и не такая уж она красивая, обычная баба, молодая, грудастая, симпатичная, но обычная! Иван отвернулся. Они упали прямо в фильтр-паутину. И на этот раз Иван не стал вырываться из тенет, не стал вытягибать ног из болота, и смуглянке не позволил. Они в считанные минуты прошли сквозь фильтр. И упали на гамак. - Это еще что за явление, - пробурчала без вопросительных интонаций мохнатая и сонная Марта. - Привет, - бросил ей Иван:- Как висится? - Убирайся вон! - Обязательно уберусь, только вот приспособлю рядышком с тобой эту подруженьку и сразу же уберусь! - заверил Иван. Говорил он самым покладистым тоном. - Убирайтесь оба! - А ты заткнись, брюхо! - осмелела вдруг смуглянка. - Висишь-и виси себе! Не то я те хобот-то вырву, стерва! - Только без этого, - встрял Иван И спросил серьезно: - Где Лана? Марта посмотрела на него заплывшими поросячьими глазками. Но ответила. Иван даже не ожидал, что она ответит. - Там! - Где там? - За стеной, слизняк. - Марта перешла на какойто змеиный шип. - Но учти, если ты ее опять утащищь в мир смертных, она никогда тебе этого не простит! Она проклянет тебя, понял? Ты станешь для нее самым ненавистным существом во Вселенной! И эти, - Марта неопределенно кивнула в сторон^, отчего весь ее мохнатый живот-груша вместе со слизистым и морщинистым хоботом затряслись, заходили ходуном. - И эти тебя никогда не простят, у них каждая матка на вес... на вес... нет, тут золото не в цене, нас даже не с чем сравнить, мы дороже всего! Иван успокаивающе помахал рукой. - Ничего, - проговорил он, - я привел достойную замену русоволосой. - Он повернулся к пленнице-заложнице, сжал ей руку сильнее, заглянул в глаза. Не так ли? Ты ведь хочешь вечного блаженства? - Не-е-е-е-ет!!! - истерично завопила смуглянка. - Я загрызу тебя собственными зубами, я повисну на тебе и не отпущу никуда, я убью тебя! Не-е-е-ее-етИ! Иван скривился, прикрыл рукой ухо. - Ну ладно, мы пошли, - бросил он Марте, - а ты не волнуйся, вечная несушка, а то приплоду станешь мало давать. - Во-о-он!!! - крикнула Марта. И ее затрясло. За стеклом аквариума сразу поднялась какая-то муть. Только Иван не стал рассматривать, что там происходило. Он шел к стене. А стена оказалась настоящей, не пропускала. Тогда он ткнулся в другую, в третью, попробовал пол под ногами по всему периметру. Лаза нигде не было. - Ну что, слизняк, - поинтересовалась Марта торжествующе, - застрял в паутине, заблудился? Иван отпустил смуглянку, бросил ей коротко: - Иди-ка, побеседуй с подруженькой! - Это мы со всем нашим удовольствием, - просипела смуглянка. Но она не стала набрасываться на висящую, не стала нервничать и злиться как в начале, она просто наступила ногой на хобот, тянущийся к аквариуму, пережала его. - Ну?! Одутловатое личико Марты исказилось страшной гримасой-чего только не было в ней: и боль, и страх, и досада, и ненависть, и еще множество подобного, мелкого и отвратного. - Я жду! - повысила голос смуглянка, не убирая ноги. - Гамак вас довезет! - выдавила висящая с крайним озлоблением. Проваливайте! Иван снова схватил смуглянку за руку. Они вместе запрыгнули на гамак. - Куда? - спросил Иван. - Тяни влево, слизняк, - посоветовала Марта. Ее лицо успело принять обычное сонное выражение. - И больше меня не беспокойте. Иван сделал, как было сказано, потянул за стропы-канаты. И гамак пошел влево, пошел прямо сквозь стену, будто ее и не было. - Во! Видал?! - восхищенно воскликнула смуглянка. - У нас до такого сроду не додумаются! - А ты когда у нас в последний раз- была? - Когда и ты! - Я в двадцать пятом веке, в середине, - тихо сказал Иван. Смуглянка уставилась на него. - Дура-ак! На Земле сейчас двадцать первый! - Это в твоей башке двадцать первый! Тебе же говорили подруги в садике, не верила, что ли? - Враки все! - отрезала смуглянка. - Ну, как хочешь, - Ивану надоели пререкания, чего с неевоэьмешь-глупая, толстая, симпатичная, но здорово озлобленная баба, и ничего больше, на нее и сердиться-то всерьез грех! Они въехали на гамаке в огромное помещение, напоминающее скорее обширнейшую пещеру, чем зал. И у Ивана глаза на лоб вылезли. Смуглянка была почти в шоке-она словно рыба выброшенная на песок разевала рот, закрывала его и снова разевала, но сказать не могла. Вдоль бесконечной стены на сколько хватало глаз висели мохнатые шарообразные и грушевидные матки-точные копии сонной Марты. Все они были опутаны сетями, шлангами, трубочками, чем-то паутинообразным и поблескивающим несмотря на плохое освещение. Все были растрепаны и одутловаты. Бледненькие хилые ручонки торчали, казалось, прямо из волос. Поверху шла толстенная черная труба, и из нее спускался к каждвй матке гибкий черный шланг искусственного происхождения. Зато сотни, если не тысячи, морщинистых хоботов, свивающихся в огромный жгут, стелющийся понизу, имели самый натуральный вид. Все это было настолько жутко, что у Ивана комок к горлу подкатил. Висящие тихо пели-хором, слаженно, будто подчиняясь палочке невидимого дирижера. А может, они просто гудели в такт чему-то, гудели от переизбытка чувств-понять было невозможно. - А им тут неплохо, - сказал вдруг Иван смуглянке, - хочешь туда, в вечное блаженство? Смуглянка обожгла его ненавидящим взглядом. Отвернулась. Они выпрыгнули из гамака, пошли вдоль стены, оглядывая висящих. Смуглянка, сама того не замечая, тихонько подвывала им. Вид у нее был совершенно обалделый. Иэан искал русоволосую. Но ее не было здесь. Он бы узнал Лану, как бы она ни выглядела сейчас, он бы ее сразу выделил... а может, он уже прошел мимо? Сомнения терзали Ивана. Он теперь не хотел, да и не мог шутить, какие там шутки! И помимо всего в мозгу маятничком колотилось от виска к виску: "под колпаком! под колпаком!