Страница:
"В одиннадцатом году главенства Ездгерда, славного царя царей, после того как наступили мир и успокоение в церкви Господней, он устроил спасение и покой обществам [собраниям] Христовым, дал власть рабам Божиим открыто возвеличивать Христа в их плоти, в их смерти, в их жизни".47 Это было разрешением исповедовать христианство, открыто отправлять службы, отпевать и хоронить мертвых по-христиански; он разрешил восстановить разрушенные в гонениях церкви. В том же году, благодаря энергии и осмотрительности Маруты, епископа Майферкатского, сумевшего "примирить Запад и Восток", Византию и Иран, был созван собор в Селевкии. Марута был членом посольства империи, направленного к Ездгерду, которого он убеждал смягчить положение христиан. Собор 410 г., в сущности, вел Марута, бывавший в Антиохии, в Малой Азии, в Константинополе и принимавший участие во многих собраниях и поместных соборах, но официально главой клириков Персии был Исаак, епископ Селевкии - Ктесифона. На соборе был утвержден ряд догматических положений и установлен порядок диоцезов, епископских кафедр. Этот собор был подписан 38-ю епископами, из которых 36-е место принадлежит Осии, епископу Хирты.48 Однако его имя не упоминается в списке присутствовавших на соборе епископов, оно было добавлено впоследствии с тремя именами других епископов.49 Добавление имен было обусловлено постановлением самого собора, предлагавшего иерархам, которые находятся в отдаленных епархиях, принять эти постановления и, когда они прибудут в первый раз, подписать их собственной рукой.50 Другой причиной являлось стремление каждой из епископских кафедр считаться наиболее древней, вести свое начало от самых ранних времен распространения христианства; такое стремление было и у епископов лахмидских арабов.
Собор 424 г. был собран католикосом мар Дадишо в селении, названном Маркабта де Тайиайе, т. е. Маркабта арабов, местонахождение которого не определено. Поэтому были высказаны предположения, что в тексте актов собора ошибка и что речь идет о Мабракте, где был храм святого Сергия, находившийся близ Махозе, т. е. Селевкии и Ктесифона.51 На это можно возразить, что ошибка вкралась, таким образом, в самый заголовок актов, а заглавия обычно выписывались особенно тщательно. Кроме того, Маркабта названа "арабской", что было бы совершенно непонятным для селения близ столицы Ирана, а самое имя этимологизируется от корня - ехать верхом, что хорошо соответствует и приложенному определению "арабов".
В числе епископов, принимавших участие в этом соборе, был "Симеон, епископ Хирты арабов" - ;52 его имя занимает десятое место по порядку. Речь идет, конечно, о епископе ставки лахмидских царей и говорит о том, насколько давно христианство утвердилось в среде арабов. Недаром в начале VI в. один из знатных воинов Мундара лахмида возражал ему, говоря, что "не в его время") они стали христианами.
В Селевкии "в Бет Арамайе" в 486 г. был созван собор католикосом Акакием; в числе присутствующих епископов назван Симеон, епископ Хирты, как в заголовке, так и в первом каноне этого собора.53 Его подпись имеется и под актами собора, восьмая по порядку. Как и остальные отцы, он подписался так: "Я, Шемон епископ Хирты, согласен я с тем, что написано выше, и приложил руку и припечатал" - . Епископ Илия хиртский подписался под постановлением собора мар Бабая 497 г., где его подпись девятая по счету. Он приложил также свою печать ().54 В заголовке его имя упомянуто, но во вторичном перечислении оно пропущено по ошибке переписчика.55
Деяния собора Барсаумы 484 г. не были включены в сборник постановлений несторианских соборов, так как в Бет Лапате тогда собрались лишь несколько епископов, недовольных патриархом Бабоваем, который вскоре был приговорен правительством сасанидов к смерти. С патриархом Акакием, сменившим его, Барсаума примирился. Он обратился с четырьмя письмами к клирикам Ирана; в первом из них, в заголовке, упомянут в числе прочих епископов Симеон, тогдашний епископ Хирты.56 В основном это письмо содержит признание Барсаумой католикоса Акакия. Во втором письме, обращенном к католикосу, епископ Нисибии сообщает подробности военных действий между Византией и Ираном и просит не ждать ни его, ни других епископов на созываемый Акакием собор, так как в стране голод и засуха.57 Барсаума даже предлагает отложить этот собор на время после возвращения католикоса из посольства в Константинополь. Акакий в годы 485-487 был действительно направлен к императору Зенону Балашем,58 который в некоторых источниках ошибочно назван Перозом.
Третье письмо содержит покаяние Барсаума, его отказ от постановлений, принятых в Бет Лапате, жалобы на неспокойное состояние Нисибина, жители которого находятся в волнении. Он повторяет эти жалобы и в четвертом письме.59 Его переписка интересна, так как она показывает, насколько сложно было положение христианского клира в Иране и у арабов. Несториане вынуждены были ладить с шаханшахом, и в то же время без поддержки Византии христианство, в любом своем исповедании, обойтись не могло. Второе письмо Барсаумы (см. выше, стр. 65) показывает, насколько большое значение в ромейском и персидском войсках имели арабские отряды, что осложняло как общее политическое положение, так и положение христиан-арабов, поставленных в необходимость воевать со своими единоверцами, у которых они искали и не раз получали помощь.
Хирта была центром, в котором сходились нити, тянувшиеся из разных пунктов Ближнего Востока. В лагере лахмида Мундара в январе 524 г. обсуждались меры для прекращения гонений на христиан в Химьяре, которые были подняты царем Масруком Зу Нувасом, принявшим государство.60
Представители различных течений в христианстве принимали живое участие и проявляли беспокойство о судьбе своих единоверцев в Йемене. Послание Симеона Бетаршамского, ревностного монофизита, живо описывает все происходившее в ставке лахмидов, где он был известным человеком. Свое учение Симеон проповедовал и в Хирге, так как он доходил до "лагеря арабов дома Нааманова"; он часто его посещал и обратил большое число арабов, а "знатных" уговорил построить там христианскую церковь.61 Деятельность Симеона в Иране, особенно в Ктесифоне, была успешна и потому вызвала недовольство несториан, с которыми он вел неустанные словесные сражения. По подозрению в действиях, направленных в пользу Византии, он оказался в числе брошенных в темницу по распоряжению шаханшаха. Но за Симеона ходатайствовал посол эфиопского царя - , который также был "правоверным", т. е. сторонником монофизитства, и Симеон был отпущен. Симеон в 539-540 гг. жил в Константинополе, где монофизиты находили поддержку у царицы Феодоры.62
Выше было уже упомянуто, что в Хирте монофизиты имели сторонников. Во время патриаршества Шилы (505-522 гг.) монофизиты нашли поддержку в Хирте, вопреки католикосу, требование которого было оставлено без внимания. Только вмешательство императора Юстина заставило монофизитов скрыться или бежать из Хирты.63
В обращении в христианство арабских племен, кочевавших в Междуречье (Джезирта, Гезирта), большую роль сыграл Ахудеммех, который стал в 559 г. митрополитом яковитов. Он был просветителем кочевников и организатором их христианской жизни. Выражения, в которых говорит об этом его пространное Житие, цитируемое многими сирийскими хронистами, дают возможность и в этом случае уловить такие черты социального строя арабов, которые отмечались выше на основании других источников.
Ахудеммех родился в Баладе, области Бет Арабайе, пограничной с Византией провинции Ирана, значительную часть населения которой составляли арабы, что и дало ей соответствующее название. Балад, современный Эски-Мосул, находится на берегу Тигра в 30-40 километрах (в 6 парасангах)64 от Мосула. Родители Ахудеммеха не были ни монофизитами, ни язычниками. Слова - "он был сыном неверующих людей"65 следует понимать именно в этом смысле, так как для монофизитов такими были и несториане, и православные. Судя по тому, что далее в Житии говорится, что он отказался от признания "двух природ после единения", надо думать, что его родители придерживались несторианства, тогда как он склонился к монофизитам, имевшим ярких представителей своей доктрины. Он был поставлен знаменитым Иаковом Барадеем епископом, а затем митрополитом области Бет Арабайи.66 Деятельность Ахудеммеха как просветителя рисуется в Житии очень трудной, так как кочевые горные племена находились в состоянии варварства. "Многие народы имеются между Тигром и Евфратом, в этой области, называемой Гезирта (Джезирта), они живут в ней в палатках - , они были варварами и убийцами, у них было множество вер [суеверий] и были они самые темные из всех народов земли, пока не просветил их свет Христов".67 Желание проповедовать этим народам у героя Жития было давно, но он опасался, так как "видел, что они злы, что их язык труден, что они варвары и убийцы".68 Большие трудности представляли и природные условия: ему надо было терпеть холод, жару и преодолевать всякие другие препятствия. Следует отметить, что, несмотря на близость корней сирийского и арабского языков, биограф епископа жалуется на трудность для него арабского языка. Ахудеммех "посещал каждый, каждый их лагерь" - . "Лагерь", или "стоянка" , - говорит о том, что он объезжал становища кочевников, а не оседлое население. Он не только проповедовал и обращал, но стремился организовать клерикальную жизнь новообращенных, он "собрал и привел священников из многих областей, мягкими словами и дарами он убедил и обласкал их с тем, чтобы в каждом роде ( или племени) поставить одного священника и дьякона, он установил и дал имена церквам по именам глав (шейхов) их родов ( ), для того чтобы они помогали во всяком деле и вещи, требуемой им".69 Таким образом, Ахудеммех "умаслил", как буквально говорит текст, верхушку, шейхов родо-племенной организации арабов, стремясь их заинтересовать и заставить помогать устраиваемым им церквам, связываемым и самым именем с этими шейхами. Это должно было льстить их самолюбию. Биограф ставит своему герою и другое в заслугу, а именно, что он как истинный пастырь "сам покупал" (), на свои деньги, все необходимое для этих церквей, что также имело большое значение.
Так как деятельность Ахудеммеха протекала в областях Ирана, то о нем не могло не быть известно двору шаханшаха. Известно, что Хосров Анушерван интересовался религиозными течениями в своей державе; о том, что при его дворе устраивались диспуты, известно из нескольких источников.70 Словесная борьба между несторианами и монофизитами, в которой принял самое активное участие Ахудеммех, закончилась, если верить Иоанну Ефесскому, победой монофизитов. Во всяком случае, и им было позволено строить свои церкви и монастыри.71 Так, близ Тагрита им был построен монастырь, называемый Гаатани.72 Но Ахудеммех все же прогневал шаха тем, что окрестил его сына. За это митрополит и несколько его учеников были схвачены, их погнали в столицу, в тюрьму. Здесь он промучился два года, но в какой-то момент шахом было дано разрешение пускать к нему беспрепятственно христиан. В том же Житии рассказывается, что арабы, которых он окрестил, решили его выкупить у шаханшаха, они обещали дать золота в количестве, в три раза превышающем его вес, или "если он [шах] потребует двадцать мужей из нас, чтобы убить вместо тебя".73 Но Ахудеммех их "утешал" и твердо отказался от такого рода возможности, считая, что страдание, выпавшее ему на долю, следует ему и перенести, а что они, арабы, найдут еще поддержку. Во всяком случае, преданность их в этом случае была поразительна.
Большой интерес представляет утверждение, что арабы "были усердны и горячи в вере православной (монофизитстве). И всякий раз, когда гнали святую церковь или она преследуема была врагами, они подставляли свою спину за церковь Христову, особенно племена избранные и многочисленные - акулайе, танухайе и туайе".74
Действительно, на примере царей из рода гасанидов видно, какую роль арабы играли в жизни монофизитов, когда они брали на себя обязанность защищать "восточных отцов" против тенденций Константинополя. Замечательно, что названы определенные племена, среди которых было распространено христианство. Акулайе - племя, располагавшееся вокруг Куфы или Акулы, на юг от Хиллеха.75 Танух главное ядро лахмидских племен, которые группировались вокруг двух городов Хирты и Анбара. Танухиты упоминаются в Ayam al-arab, где им посвящены многие строфы, они являются героями ряда сражений. Что касается туайе, то это племя упомянуто во втором послании Барсаумы в качестве подчиненных персам - - и в числе военной кавалерии Ирана. Называя 400 всадников этого племени, текст письма не дает основания считать, что это было все войско туайе целиком.76 Эти же племена принадлежали к пастве Георгия монофизитского, "епископа арабов" (ум. в 724 г.); одно из его писем озаглавлено как епископа "танухитов, туитов и акулитов".77
Реформатор сирийского монашества Авраам Кашкарский (491/2-586 гг.) начал свое служение в областях Хирты. Он посетил затем монахов Скитской пустыни, Синайского полуострова и паломничал по святым местам. Вернувшись на Восток, он основал знаменитый монастырь на горе Изале.78
Нерсес, епископ Хирты, был избран патриархом несториан в 523 г., но часть епископов высказалась за другого кандидата, Елисея, зятя умершего патриарха Шилы. Возникли споры. Нерсес умер около 535 г., но после него утвердили не Елисея, а избрали патриархом несториан Павла, служившего в Селевкии архидиаконом и получившего поддержку Хосрова Анушарвина.79
Знаменитый несторианский патриарх мар Аба, Патрикий греческих источников, в прошлом зороастриец, перс по происхождению, находясь в Ктесифоне, незадолго до своей смерти, последовавшей 29 февраля 552 г. (863 г. селевкидов), усиленно проповедовал свои воззрения. "Он отвратил от ереси многих, которые посещали его, тех, что прибыли с царем арабским, чтобы почтить царя царей".80 Map Аба, авторитет которого стоял так высоко для Козьмы Индикоплова,81 убежденный несторианин, стремился искоренить монофизитство среди приближенных лахмидского царя, прибывшего с ним ко двору шаханшаха. Успех деятельности патриарха, его известность повышали значение тех, кто был с ним связан. Останки мар Абы были перевезены в Хирту, где "его похоронили, а на его могиле построили монастырь, который существует до сих пор", пишет анонимная несторианская хроника.82 В своем завещании мар Аба велел похоронить себя в Хирте. Та же хроника считает, что он принял крещение в столице арабов. Это утверждение, которое повторяют и другие арабские источники, 83 находится в противоречии с тем, что житие называет местом крещения мар Абы, - "селение Акед" .84 Деятельность несторианского патриараха оставила глубокий след не только в истории сирийской церкви, но и в христианской среде арабов.
Несмотря на все эти сведения о наличии христианских церквей в Хирте, об иерархах, которые там бывали и проповедовали, несмотря даже на то, что жены лахмидских царей были христианками и часть родов, входивших в состав союза племен, объединенных этими царями, исповедовали эту веру, сами лахмиды оставались язычниками. Их жестокие нравы, человеческие жертвоприношения, "варварские обычаи" подтверждаются всеми источниками.
После побед Хосрова Парвиза, который пожертвовал кресты, захваченные им в Византии, церквам и проявивший как победитель известное снисхождение, положение христианства в Иране было значительно облегчено. Такое улучшение не замедлило сказаться и на отношении к христианам союзных им арабов.
"Тогда же и Нааман, филарх враждебных скинитов - ??? ?????? ???????? ????????, проклятый и нечестивый язычник, который и людей закапал собственноручно своим демонам, приняв святое крещение, расплавил на огне всю золотую массу Афродиты (??? ????? ???? ?????? '????????? ???? ?????), роздал бедным И привел к богу всех окружавших его".85 Его крестил Симеон, епископ Хирты. О событиях в Хирте, связанных с этим фактом, повествует анонимная сирийская хроника: "Ввиду того что Хосров имел большую ненависть к Ишоябу, главе христиан, за то, что тот не отправился с ним к ромеям, а также из-за клеветы Тимофея, архиатроса нисибийского, Ишояб весьма остерегался царя. Спустя немного времени католикос отправился в Хирту арабскую, чтобы повидать Наамана, царя арабского, который крестился и стал христианином. Когда он был близ Хирты, он захворал и умер в селении, называемом Бет Кушай. Об этом услыхала Хинд, сестра Наамана, она вышла со священниками и верующими Хирты, с великим торжеством привезла тело святого, и положила его Хинд в новом монастыре, который она построила".86 Несторианский патриарх Ишояб умер в 594/5 г. близ Хирты, куда он бежал, опасаясь гнева Хосрова, и был там похоронен сестрой Наамана - Хинд младшей. Нааман крестился незадолго до этого. Монофизиты приписывают себе обращение царя лахмидов в христианство,87 что лишний раз указывает на то, что эти два течения соперничали между собою на Ближнем Востоке.
Христианство среди "персидских" арабов, как и в сиро-финикийских областях, распространяли главным образом сирийцы. С монофизитством их сближало то, что византийские арабы, близкие им по языку и образу жизни, были оплотом этого вероисповедания. Клирики, поставленные Севером Антиохийским и Иаковом Барадеем, были активными проповедниками, а лахмидское и химьяритское царства представляли широкое поле для их деятельности.
С несторианами арабов, тяготевших к Ирану, сближало именно то, что это христианское вероисповедание было допущено, могло, хотя и с большими затруднениями, существовать в стране, где зороастризм был господствующей, государственной религией. Распространение несторианства среди арабов сближало их с иранскими подданными - христианами, представляя по этой причине меньшую опасность, чем сближение с православием и монофизитством, исповеданиями враждебных Ирану ромеев или ромейских арабов. И в этом случае нельзя говорить о широком распространении христианства среди арабов, оно было принято отдельными семьями, родами, причем следует отметить, что царский род киндитов, породнившись с лахмидами, сохранил верность христианству. Хинд была царицей, она построила церковь в Хирте, окрестила сына, о чем говорится в надписи на стене этой церкви. Женщины и в арабской среде вносили смягчение нравов и новую религию, которую они исповедовали.
В основной массе арабские племена лахмидского царства оставались языческими, но при этом следует отметить, что монотеистические идеи в какой-то мере не были им чужды. Общность языка, единство народности, родство отдельных арабских племен между собой, единобожие постепенно осознавались, и объединение мусульманами арабских племен нашло живой отклик в широких кругах, у многочисленных племен арабов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы пришли к концу нашего исследования, посвященного истории северных арабских племен в период до возникновения ислама. Впервые история северных арабских племен рассмотрена в целом, в их взаимной связи, в войне и в мире. Впервые отношения союзов арабских племен с Византией, Ираном, Химьяром были изучены в их последовательности, в зависимости от общей экономической и политической жизни Ближнего Востока. Для сравнительного и параллельного их изучения были не только вновь пересмотрены все источники, но и привлечены многие совершенно новые, до того не введенные в научный оборот документы. Это были сабейские и химьяритские эпиграфические памятники, сирийские и греческие хроники и исторические сочинения, арабские христианские и мусульманские летописи, греческие надписи, документы сирийских соборов, арабские стихотворения, греческие и сирийские жития и церковные истории.
Тщательный сравнительный анализ всех источников вместе позволил выделить и установить основные нити развития обществ и хронологическую последовательность событий.
Вместо разрозненных фактов, эпизодов из жизни отдельных княжеств для нас оказалось возможным воспроизвести общую историю северных арабских племен, показать, как постепенно происходили изменения в их отношениях с державами-гегемонами, как возникали, распадались их объединения, как ими делались попытки утвердиться у персидских и византийских границ. Существенным является и выявление культурного воздействия держав на их кочевых и полукочевых соседей.
Новые источники позволили нам установить закономерное развитие обществ арабов, определить формы и уровень их социального развития, сделать новые выводы общего характера. Так называемой магометанской революции предшествовали глубокие социальные сдвиги в обеих великих державах Передней Азии, имевшие место между III в., веком кризиса рабовладельческой формации во всем Средиземноморском бассейне, и VII в., веком победоносного наступления арабов. Политическая и военная история этого времени пестра событиями, в которых постоянно участвуют племена и союзы племен арабов, втянутые в войны за экономические интересы держав. Социальные и экономические процессы в государствах-гегемонах Ближнего Востока завершились установлением новых, более прогрессивных по сравнению с рабовладельческими форм феодальной эксплуатации. Ранне-феодальный характер общественного строя Византии и Ирана во многом обусловил формы, сложившиеся в халифате, занявшем территории этих держав.
Значительную роль в века, непосредственно предшествующие арабским завоеваниям, сыграло нарушение живого обмена, существовавшего с незапамятных времен между народами Южной Аравии и Передней Азии, а также нарушение обычных связей между Дальним и Средним Востоком и бассейном Средиземного моря. Важнейшей причиной вражды между Ираном и Византией были вопросы о границах и торговых путях, на которых они неизбежно встречали кочевые и полукочевые арабские племена. Сведения источников позволили нам с достоверностью определить заинтересованность арабов в обмене, непосредственное их участие в провозе, доставке товаров, в самой торговле. Это справедливо как для "пути ароматов", пролегавшего вдоль всего Аравийского полуострова, колыбели "сынов Исмаила", так и для восточной части "шелковой дороги" от областей за Тигром до сирийского побережья. Втянутым в общие политические события оказалось и африканское побережье Красного моря, находившееся в руках византийско-химьяро-эфиопской коалиции. Арабы-киндиты пытались удержать ключевые позиции в северной прибрежной части моря. Активность рода Алкиль ал-Мурара на больших пространствах Передней Азии явилась как бы пробои сил арабов, учетом их возможностей в сложной международной обстановке.
Северные арабские объединения, разобщенные, часто враждебные друг другу, составляли союзы племен и со своей военной организацией были желанными союзниками для больших, мощных держав. Сохраняя племенное и родовое деление в войске, арабы оставались верными примитивному, построенному на общинном принципе, в основе своей демократическому устройству, в котором, однако, явно произошло уже выделение больших семей, родо-племенной знати, составлявшей господствующий слой. Горизонтальное деление намечало возможности классообразования, усиление процесса социального расслоения - нового этапа развития общества. Полукочевое состояние союзов племен арабов способствовало их подвижности, увеличивало их военную силу, боеготовность, но оно же осложняло образование и развитие тех форм государственности, которые были известны и привычны древним, давно сложившимся государствам оседлых народов.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПЕРЕВОДЫ ИЗ СИРИЙСКИХ ИСТОЧНИКОВ
ИЗ "ИСТОРИИ" ИОАННА ЕФЕССКОГО
(Ioannis Ephesini Historiae ecclesiasticae pars tertia edidit E. W. Brooks. CSCO. Scriptores syri, series tertia, t. III. Parisiis, 1935)
КНИГА ТРЕТЬЯ
Глава сороковая
О Мундаре бар Харит и обвинениях против него
Когда на востоке войсками командовал комит Маврикий, он сговорился с Мундаром, царем арабским, что они вместе перейдут в пределы персидские. После того как они продвигались в течение нескольких дней и достигли [места] против Бет Арамайе, где находится город царя персов, они нашли перед собою сломанный мост, так как [персы] предполагали, что они переправятся и осадят столицу. Тогда [Маврикий и Мундар] поссорились между собою, так как Маврикий полагал относительно Мундара, что это он послал к персам предупредить их, и они разрушили мост. И затем, когда вражда и ссора завязалась между ними, они возвратились, ничего не сделав. С того времени они начали писать императору Тиверию друг на друга. Император всячески старался их примирить, но так как он этого не смог сделать, то Маврикий отправился к императору и оговорил его [Мундара] зло и тяжко. Император принял его [слова] и сильно разгневался на Мундара и стал помышлять, как его обмануть и сделать так, чтобы его схватили и доставили в столицу. Тогда Магн, сириец, куратор, так как он был другом Мундара и его патроном и [Мундар] надеялся на него, что он защитит его перед императором, желая понравиться императору, сказал ему: "Если ты прикажешь, я доставлю тебе его связанным". Император обрадовался и послал [Магна]. Получив приказ, он отправился на восток, в селение, называемое Хеварин (), которое он устроил, как город, окружив его стеной и построив в нем храм. он отправился под предлогом его освящения и взял с собою и патриарха антиохийского, чтобы еще более ввести в заблуждение Мундара относительно своего приезда. Затем с хитростью он послал (сказать] Мундару: "Так как я пришел для освящения этого храма и у меня был тяжелый путь, то не я приду почтить тебя, но так как я желаю осведомиться о твоем здоровье, я прошу тебя тотчас придти ко мне, не беря с собою большого войска. Я прошу тебя, чтобы ты пробыл у меня несколько дней и мы отдохнули вместе. Но не делай больших дорожных расходов с большим войском, но приходи с немногим".
Собор 424 г. был собран католикосом мар Дадишо в селении, названном Маркабта де Тайиайе, т. е. Маркабта арабов, местонахождение которого не определено. Поэтому были высказаны предположения, что в тексте актов собора ошибка и что речь идет о Мабракте, где был храм святого Сергия, находившийся близ Махозе, т. е. Селевкии и Ктесифона.51 На это можно возразить, что ошибка вкралась, таким образом, в самый заголовок актов, а заглавия обычно выписывались особенно тщательно. Кроме того, Маркабта названа "арабской", что было бы совершенно непонятным для селения близ столицы Ирана, а самое имя этимологизируется от корня - ехать верхом, что хорошо соответствует и приложенному определению "арабов".
В числе епископов, принимавших участие в этом соборе, был "Симеон, епископ Хирты арабов" - ;52 его имя занимает десятое место по порядку. Речь идет, конечно, о епископе ставки лахмидских царей и говорит о том, насколько давно христианство утвердилось в среде арабов. Недаром в начале VI в. один из знатных воинов Мундара лахмида возражал ему, говоря, что "не в его время") они стали христианами.
В Селевкии "в Бет Арамайе" в 486 г. был созван собор католикосом Акакием; в числе присутствующих епископов назван Симеон, епископ Хирты, как в заголовке, так и в первом каноне этого собора.53 Его подпись имеется и под актами собора, восьмая по порядку. Как и остальные отцы, он подписался так: "Я, Шемон епископ Хирты, согласен я с тем, что написано выше, и приложил руку и припечатал" - . Епископ Илия хиртский подписался под постановлением собора мар Бабая 497 г., где его подпись девятая по счету. Он приложил также свою печать ().54 В заголовке его имя упомянуто, но во вторичном перечислении оно пропущено по ошибке переписчика.55
Деяния собора Барсаумы 484 г. не были включены в сборник постановлений несторианских соборов, так как в Бет Лапате тогда собрались лишь несколько епископов, недовольных патриархом Бабоваем, который вскоре был приговорен правительством сасанидов к смерти. С патриархом Акакием, сменившим его, Барсаума примирился. Он обратился с четырьмя письмами к клирикам Ирана; в первом из них, в заголовке, упомянут в числе прочих епископов Симеон, тогдашний епископ Хирты.56 В основном это письмо содержит признание Барсаумой католикоса Акакия. Во втором письме, обращенном к католикосу, епископ Нисибии сообщает подробности военных действий между Византией и Ираном и просит не ждать ни его, ни других епископов на созываемый Акакием собор, так как в стране голод и засуха.57 Барсаума даже предлагает отложить этот собор на время после возвращения католикоса из посольства в Константинополь. Акакий в годы 485-487 был действительно направлен к императору Зенону Балашем,58 который в некоторых источниках ошибочно назван Перозом.
Третье письмо содержит покаяние Барсаума, его отказ от постановлений, принятых в Бет Лапате, жалобы на неспокойное состояние Нисибина, жители которого находятся в волнении. Он повторяет эти жалобы и в четвертом письме.59 Его переписка интересна, так как она показывает, насколько сложно было положение христианского клира в Иране и у арабов. Несториане вынуждены были ладить с шаханшахом, и в то же время без поддержки Византии христианство, в любом своем исповедании, обойтись не могло. Второе письмо Барсаумы (см. выше, стр. 65) показывает, насколько большое значение в ромейском и персидском войсках имели арабские отряды, что осложняло как общее политическое положение, так и положение христиан-арабов, поставленных в необходимость воевать со своими единоверцами, у которых они искали и не раз получали помощь.
Хирта была центром, в котором сходились нити, тянувшиеся из разных пунктов Ближнего Востока. В лагере лахмида Мундара в январе 524 г. обсуждались меры для прекращения гонений на христиан в Химьяре, которые были подняты царем Масруком Зу Нувасом, принявшим государство.60
Представители различных течений в христианстве принимали живое участие и проявляли беспокойство о судьбе своих единоверцев в Йемене. Послание Симеона Бетаршамского, ревностного монофизита, живо описывает все происходившее в ставке лахмидов, где он был известным человеком. Свое учение Симеон проповедовал и в Хирге, так как он доходил до "лагеря арабов дома Нааманова"; он часто его посещал и обратил большое число арабов, а "знатных" уговорил построить там христианскую церковь.61 Деятельность Симеона в Иране, особенно в Ктесифоне, была успешна и потому вызвала недовольство несториан, с которыми он вел неустанные словесные сражения. По подозрению в действиях, направленных в пользу Византии, он оказался в числе брошенных в темницу по распоряжению шаханшаха. Но за Симеона ходатайствовал посол эфиопского царя - , который также был "правоверным", т. е. сторонником монофизитства, и Симеон был отпущен. Симеон в 539-540 гг. жил в Константинополе, где монофизиты находили поддержку у царицы Феодоры.62
Выше было уже упомянуто, что в Хирте монофизиты имели сторонников. Во время патриаршества Шилы (505-522 гг.) монофизиты нашли поддержку в Хирте, вопреки католикосу, требование которого было оставлено без внимания. Только вмешательство императора Юстина заставило монофизитов скрыться или бежать из Хирты.63
В обращении в христианство арабских племен, кочевавших в Междуречье (Джезирта, Гезирта), большую роль сыграл Ахудеммех, который стал в 559 г. митрополитом яковитов. Он был просветителем кочевников и организатором их христианской жизни. Выражения, в которых говорит об этом его пространное Житие, цитируемое многими сирийскими хронистами, дают возможность и в этом случае уловить такие черты социального строя арабов, которые отмечались выше на основании других источников.
Ахудеммех родился в Баладе, области Бет Арабайе, пограничной с Византией провинции Ирана, значительную часть населения которой составляли арабы, что и дало ей соответствующее название. Балад, современный Эски-Мосул, находится на берегу Тигра в 30-40 километрах (в 6 парасангах)64 от Мосула. Родители Ахудеммеха не были ни монофизитами, ни язычниками. Слова - "он был сыном неверующих людей"65 следует понимать именно в этом смысле, так как для монофизитов такими были и несториане, и православные. Судя по тому, что далее в Житии говорится, что он отказался от признания "двух природ после единения", надо думать, что его родители придерживались несторианства, тогда как он склонился к монофизитам, имевшим ярких представителей своей доктрины. Он был поставлен знаменитым Иаковом Барадеем епископом, а затем митрополитом области Бет Арабайи.66 Деятельность Ахудеммеха как просветителя рисуется в Житии очень трудной, так как кочевые горные племена находились в состоянии варварства. "Многие народы имеются между Тигром и Евфратом, в этой области, называемой Гезирта (Джезирта), они живут в ней в палатках - , они были варварами и убийцами, у них было множество вер [суеверий] и были они самые темные из всех народов земли, пока не просветил их свет Христов".67 Желание проповедовать этим народам у героя Жития было давно, но он опасался, так как "видел, что они злы, что их язык труден, что они варвары и убийцы".68 Большие трудности представляли и природные условия: ему надо было терпеть холод, жару и преодолевать всякие другие препятствия. Следует отметить, что, несмотря на близость корней сирийского и арабского языков, биограф епископа жалуется на трудность для него арабского языка. Ахудеммех "посещал каждый, каждый их лагерь" - . "Лагерь", или "стоянка" , - говорит о том, что он объезжал становища кочевников, а не оседлое население. Он не только проповедовал и обращал, но стремился организовать клерикальную жизнь новообращенных, он "собрал и привел священников из многих областей, мягкими словами и дарами он убедил и обласкал их с тем, чтобы в каждом роде ( или племени) поставить одного священника и дьякона, он установил и дал имена церквам по именам глав (шейхов) их родов ( ), для того чтобы они помогали во всяком деле и вещи, требуемой им".69 Таким образом, Ахудеммех "умаслил", как буквально говорит текст, верхушку, шейхов родо-племенной организации арабов, стремясь их заинтересовать и заставить помогать устраиваемым им церквам, связываемым и самым именем с этими шейхами. Это должно было льстить их самолюбию. Биограф ставит своему герою и другое в заслугу, а именно, что он как истинный пастырь "сам покупал" (), на свои деньги, все необходимое для этих церквей, что также имело большое значение.
Так как деятельность Ахудеммеха протекала в областях Ирана, то о нем не могло не быть известно двору шаханшаха. Известно, что Хосров Анушерван интересовался религиозными течениями в своей державе; о том, что при его дворе устраивались диспуты, известно из нескольких источников.70 Словесная борьба между несторианами и монофизитами, в которой принял самое активное участие Ахудеммех, закончилась, если верить Иоанну Ефесскому, победой монофизитов. Во всяком случае, и им было позволено строить свои церкви и монастыри.71 Так, близ Тагрита им был построен монастырь, называемый Гаатани.72 Но Ахудеммех все же прогневал шаха тем, что окрестил его сына. За это митрополит и несколько его учеников были схвачены, их погнали в столицу, в тюрьму. Здесь он промучился два года, но в какой-то момент шахом было дано разрешение пускать к нему беспрепятственно христиан. В том же Житии рассказывается, что арабы, которых он окрестил, решили его выкупить у шаханшаха, они обещали дать золота в количестве, в три раза превышающем его вес, или "если он [шах] потребует двадцать мужей из нас, чтобы убить вместо тебя".73 Но Ахудеммех их "утешал" и твердо отказался от такого рода возможности, считая, что страдание, выпавшее ему на долю, следует ему и перенести, а что они, арабы, найдут еще поддержку. Во всяком случае, преданность их в этом случае была поразительна.
Большой интерес представляет утверждение, что арабы "были усердны и горячи в вере православной (монофизитстве). И всякий раз, когда гнали святую церковь или она преследуема была врагами, они подставляли свою спину за церковь Христову, особенно племена избранные и многочисленные - акулайе, танухайе и туайе".74
Действительно, на примере царей из рода гасанидов видно, какую роль арабы играли в жизни монофизитов, когда они брали на себя обязанность защищать "восточных отцов" против тенденций Константинополя. Замечательно, что названы определенные племена, среди которых было распространено христианство. Акулайе - племя, располагавшееся вокруг Куфы или Акулы, на юг от Хиллеха.75 Танух главное ядро лахмидских племен, которые группировались вокруг двух городов Хирты и Анбара. Танухиты упоминаются в Ayam al-arab, где им посвящены многие строфы, они являются героями ряда сражений. Что касается туайе, то это племя упомянуто во втором послании Барсаумы в качестве подчиненных персам - - и в числе военной кавалерии Ирана. Называя 400 всадников этого племени, текст письма не дает основания считать, что это было все войско туайе целиком.76 Эти же племена принадлежали к пастве Георгия монофизитского, "епископа арабов" (ум. в 724 г.); одно из его писем озаглавлено как епископа "танухитов, туитов и акулитов".77
Реформатор сирийского монашества Авраам Кашкарский (491/2-586 гг.) начал свое служение в областях Хирты. Он посетил затем монахов Скитской пустыни, Синайского полуострова и паломничал по святым местам. Вернувшись на Восток, он основал знаменитый монастырь на горе Изале.78
Нерсес, епископ Хирты, был избран патриархом несториан в 523 г., но часть епископов высказалась за другого кандидата, Елисея, зятя умершего патриарха Шилы. Возникли споры. Нерсес умер около 535 г., но после него утвердили не Елисея, а избрали патриархом несториан Павла, служившего в Селевкии архидиаконом и получившего поддержку Хосрова Анушарвина.79
Знаменитый несторианский патриарх мар Аба, Патрикий греческих источников, в прошлом зороастриец, перс по происхождению, находясь в Ктесифоне, незадолго до своей смерти, последовавшей 29 февраля 552 г. (863 г. селевкидов), усиленно проповедовал свои воззрения. "Он отвратил от ереси многих, которые посещали его, тех, что прибыли с царем арабским, чтобы почтить царя царей".80 Map Аба, авторитет которого стоял так высоко для Козьмы Индикоплова,81 убежденный несторианин, стремился искоренить монофизитство среди приближенных лахмидского царя, прибывшего с ним ко двору шаханшаха. Успех деятельности патриарха, его известность повышали значение тех, кто был с ним связан. Останки мар Абы были перевезены в Хирту, где "его похоронили, а на его могиле построили монастырь, который существует до сих пор", пишет анонимная несторианская хроника.82 В своем завещании мар Аба велел похоронить себя в Хирте. Та же хроника считает, что он принял крещение в столице арабов. Это утверждение, которое повторяют и другие арабские источники, 83 находится в противоречии с тем, что житие называет местом крещения мар Абы, - "селение Акед" .84 Деятельность несторианского патриараха оставила глубокий след не только в истории сирийской церкви, но и в христианской среде арабов.
Несмотря на все эти сведения о наличии христианских церквей в Хирте, об иерархах, которые там бывали и проповедовали, несмотря даже на то, что жены лахмидских царей были христианками и часть родов, входивших в состав союза племен, объединенных этими царями, исповедовали эту веру, сами лахмиды оставались язычниками. Их жестокие нравы, человеческие жертвоприношения, "варварские обычаи" подтверждаются всеми источниками.
После побед Хосрова Парвиза, который пожертвовал кресты, захваченные им в Византии, церквам и проявивший как победитель известное снисхождение, положение христианства в Иране было значительно облегчено. Такое улучшение не замедлило сказаться и на отношении к христианам союзных им арабов.
"Тогда же и Нааман, филарх враждебных скинитов - ??? ?????? ???????? ????????, проклятый и нечестивый язычник, который и людей закапал собственноручно своим демонам, приняв святое крещение, расплавил на огне всю золотую массу Афродиты (??? ????? ???? ?????? '????????? ???? ?????), роздал бедным И привел к богу всех окружавших его".85 Его крестил Симеон, епископ Хирты. О событиях в Хирте, связанных с этим фактом, повествует анонимная сирийская хроника: "Ввиду того что Хосров имел большую ненависть к Ишоябу, главе христиан, за то, что тот не отправился с ним к ромеям, а также из-за клеветы Тимофея, архиатроса нисибийского, Ишояб весьма остерегался царя. Спустя немного времени католикос отправился в Хирту арабскую, чтобы повидать Наамана, царя арабского, который крестился и стал христианином. Когда он был близ Хирты, он захворал и умер в селении, называемом Бет Кушай. Об этом услыхала Хинд, сестра Наамана, она вышла со священниками и верующими Хирты, с великим торжеством привезла тело святого, и положила его Хинд в новом монастыре, который она построила".86 Несторианский патриарх Ишояб умер в 594/5 г. близ Хирты, куда он бежал, опасаясь гнева Хосрова, и был там похоронен сестрой Наамана - Хинд младшей. Нааман крестился незадолго до этого. Монофизиты приписывают себе обращение царя лахмидов в христианство,87 что лишний раз указывает на то, что эти два течения соперничали между собою на Ближнем Востоке.
Христианство среди "персидских" арабов, как и в сиро-финикийских областях, распространяли главным образом сирийцы. С монофизитством их сближало то, что византийские арабы, близкие им по языку и образу жизни, были оплотом этого вероисповедания. Клирики, поставленные Севером Антиохийским и Иаковом Барадеем, были активными проповедниками, а лахмидское и химьяритское царства представляли широкое поле для их деятельности.
С несторианами арабов, тяготевших к Ирану, сближало именно то, что это христианское вероисповедание было допущено, могло, хотя и с большими затруднениями, существовать в стране, где зороастризм был господствующей, государственной религией. Распространение несторианства среди арабов сближало их с иранскими подданными - христианами, представляя по этой причине меньшую опасность, чем сближение с православием и монофизитством, исповеданиями враждебных Ирану ромеев или ромейских арабов. И в этом случае нельзя говорить о широком распространении христианства среди арабов, оно было принято отдельными семьями, родами, причем следует отметить, что царский род киндитов, породнившись с лахмидами, сохранил верность христианству. Хинд была царицей, она построила церковь в Хирте, окрестила сына, о чем говорится в надписи на стене этой церкви. Женщины и в арабской среде вносили смягчение нравов и новую религию, которую они исповедовали.
В основной массе арабские племена лахмидского царства оставались языческими, но при этом следует отметить, что монотеистические идеи в какой-то мере не были им чужды. Общность языка, единство народности, родство отдельных арабских племен между собой, единобожие постепенно осознавались, и объединение мусульманами арабских племен нашло живой отклик в широких кругах, у многочисленных племен арабов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Мы пришли к концу нашего исследования, посвященного истории северных арабских племен в период до возникновения ислама. Впервые история северных арабских племен рассмотрена в целом, в их взаимной связи, в войне и в мире. Впервые отношения союзов арабских племен с Византией, Ираном, Химьяром были изучены в их последовательности, в зависимости от общей экономической и политической жизни Ближнего Востока. Для сравнительного и параллельного их изучения были не только вновь пересмотрены все источники, но и привлечены многие совершенно новые, до того не введенные в научный оборот документы. Это были сабейские и химьяритские эпиграфические памятники, сирийские и греческие хроники и исторические сочинения, арабские христианские и мусульманские летописи, греческие надписи, документы сирийских соборов, арабские стихотворения, греческие и сирийские жития и церковные истории.
Тщательный сравнительный анализ всех источников вместе позволил выделить и установить основные нити развития обществ и хронологическую последовательность событий.
Вместо разрозненных фактов, эпизодов из жизни отдельных княжеств для нас оказалось возможным воспроизвести общую историю северных арабских племен, показать, как постепенно происходили изменения в их отношениях с державами-гегемонами, как возникали, распадались их объединения, как ими делались попытки утвердиться у персидских и византийских границ. Существенным является и выявление культурного воздействия держав на их кочевых и полукочевых соседей.
Новые источники позволили нам установить закономерное развитие обществ арабов, определить формы и уровень их социального развития, сделать новые выводы общего характера. Так называемой магометанской революции предшествовали глубокие социальные сдвиги в обеих великих державах Передней Азии, имевшие место между III в., веком кризиса рабовладельческой формации во всем Средиземноморском бассейне, и VII в., веком победоносного наступления арабов. Политическая и военная история этого времени пестра событиями, в которых постоянно участвуют племена и союзы племен арабов, втянутые в войны за экономические интересы держав. Социальные и экономические процессы в государствах-гегемонах Ближнего Востока завершились установлением новых, более прогрессивных по сравнению с рабовладельческими форм феодальной эксплуатации. Ранне-феодальный характер общественного строя Византии и Ирана во многом обусловил формы, сложившиеся в халифате, занявшем территории этих держав.
Значительную роль в века, непосредственно предшествующие арабским завоеваниям, сыграло нарушение живого обмена, существовавшего с незапамятных времен между народами Южной Аравии и Передней Азии, а также нарушение обычных связей между Дальним и Средним Востоком и бассейном Средиземного моря. Важнейшей причиной вражды между Ираном и Византией были вопросы о границах и торговых путях, на которых они неизбежно встречали кочевые и полукочевые арабские племена. Сведения источников позволили нам с достоверностью определить заинтересованность арабов в обмене, непосредственное их участие в провозе, доставке товаров, в самой торговле. Это справедливо как для "пути ароматов", пролегавшего вдоль всего Аравийского полуострова, колыбели "сынов Исмаила", так и для восточной части "шелковой дороги" от областей за Тигром до сирийского побережья. Втянутым в общие политические события оказалось и африканское побережье Красного моря, находившееся в руках византийско-химьяро-эфиопской коалиции. Арабы-киндиты пытались удержать ключевые позиции в северной прибрежной части моря. Активность рода Алкиль ал-Мурара на больших пространствах Передней Азии явилась как бы пробои сил арабов, учетом их возможностей в сложной международной обстановке.
Северные арабские объединения, разобщенные, часто враждебные друг другу, составляли союзы племен и со своей военной организацией были желанными союзниками для больших, мощных держав. Сохраняя племенное и родовое деление в войске, арабы оставались верными примитивному, построенному на общинном принципе, в основе своей демократическому устройству, в котором, однако, явно произошло уже выделение больших семей, родо-племенной знати, составлявшей господствующий слой. Горизонтальное деление намечало возможности классообразования, усиление процесса социального расслоения - нового этапа развития общества. Полукочевое состояние союзов племен арабов способствовало их подвижности, увеличивало их военную силу, боеготовность, но оно же осложняло образование и развитие тех форм государственности, которые были известны и привычны древним, давно сложившимся государствам оседлых народов.
ПРИЛОЖЕНИЯ
ПЕРЕВОДЫ ИЗ СИРИЙСКИХ ИСТОЧНИКОВ
ИЗ "ИСТОРИИ" ИОАННА ЕФЕССКОГО
(Ioannis Ephesini Historiae ecclesiasticae pars tertia edidit E. W. Brooks. CSCO. Scriptores syri, series tertia, t. III. Parisiis, 1935)
КНИГА ТРЕТЬЯ
Глава сороковая
О Мундаре бар Харит и обвинениях против него
Когда на востоке войсками командовал комит Маврикий, он сговорился с Мундаром, царем арабским, что они вместе перейдут в пределы персидские. После того как они продвигались в течение нескольких дней и достигли [места] против Бет Арамайе, где находится город царя персов, они нашли перед собою сломанный мост, так как [персы] предполагали, что они переправятся и осадят столицу. Тогда [Маврикий и Мундар] поссорились между собою, так как Маврикий полагал относительно Мундара, что это он послал к персам предупредить их, и они разрушили мост. И затем, когда вражда и ссора завязалась между ними, они возвратились, ничего не сделав. С того времени они начали писать императору Тиверию друг на друга. Император всячески старался их примирить, но так как он этого не смог сделать, то Маврикий отправился к императору и оговорил его [Мундара] зло и тяжко. Император принял его [слова] и сильно разгневался на Мундара и стал помышлять, как его обмануть и сделать так, чтобы его схватили и доставили в столицу. Тогда Магн, сириец, куратор, так как он был другом Мундара и его патроном и [Мундар] надеялся на него, что он защитит его перед императором, желая понравиться императору, сказал ему: "Если ты прикажешь, я доставлю тебе его связанным". Император обрадовался и послал [Магна]. Получив приказ, он отправился на восток, в селение, называемое Хеварин (), которое он устроил, как город, окружив его стеной и построив в нем храм. он отправился под предлогом его освящения и взял с собою и патриарха антиохийского, чтобы еще более ввести в заблуждение Мундара относительно своего приезда. Затем с хитростью он послал (сказать] Мундару: "Так как я пришел для освящения этого храма и у меня был тяжелый путь, то не я приду почтить тебя, но так как я желаю осведомиться о твоем здоровье, я прошу тебя тотчас придти ко мне, не беря с собою большого войска. Я прошу тебя, чтобы ты пробыл у меня несколько дней и мы отдохнули вместе. Но не делай больших дорожных расходов с большим войском, но приходи с немногим".