Пищенко Виталий. Разлом времени

   По кают-компании пронесся удивленный шепот.
   - Да-да, дорогие друзья! Беспочвенный, казалось бы, вымысел фантастов на этой планете стал реальностью! Прошу обратить внимание на то, что обитатели Третьей планеты крайне специализированы. В их именах: Дед, Бабка, Волк, Медведь - Центральный Мозг звездолета не сумел найти никакого фонетического смысла, никакой связи друг с другом! Судя по описанию, правда, очень неконкретному, жители этого мира резко отличаются и по внешнему облику. Жизнедеятельность они поддерживают путем включения в состав собственного тела кибернетических устройств, называющихся здесь "колобками". Привезенный Разведчиком документ позволяет полностью проанализировать процесс изготовления и внедрения в состав тела аборигенов этого киберустройства, - Капитан потряс в воздухе листками бумаги. - Вот о чем повествует сей прелюбопытнейший манускрипт.
   Некий обитатель планеты, по имени Дед, почувствовал необходимость обновления киберустройства. Он поручил другому аборигену - Бабке, несомненно, мастеру высокой квалификации, изготовить новый "колобок". Но Третья планета находится на краю сырьевой катастрофы: во всяком случае, Бабка сумел достать сырье, необходимое для изготовления киберустройства, лишь после получения от заказчика дополнительной информации. Нам трудно понять, что послужило причиной, но изготовленный робот нарушил заложенную в него программу и отказался повиноваться и мастеру, и заказчику. Попытки других обитателей планеты усмирить взбунтовавшегося кибера долгое время не давали результатов. Кстати, эти встречи, подробно описанные в документе, позволили сделать вывод, что сырьевой кризис носит затяжной и глубокий характер и оказывает пагубное влияние на моральный облик аборигенов. Во всяком случае, ни один из обитателей планеты, пытавшихся подчинить себе поломанное киберустройство, не пытался вернуть "колобок" законному хозяину, а, наоборот, старался включить его в состав собственного тела, что и удалось в конце концов аборигену Лисе, сумевшему устранить возникшие неполадки.
   Вот те выводы, которые сумел сделать кибермозг, ознакомившись с содержанием этого необычайно интересного документа. Есть ли желающие высказаться?
   Обсуждение заняло четыре суточные части времени.
   Капитан с интересом посмотрел на сидящего перед ним Конструктора.
   - Привлекательный вариант, очень привлекательный, но...
   - Капитан, вы посмотрите, - заволновался Конструктор, - в этом документе досконально описан процесс контакта между аборигенами и готовым киберустройством. Диалоги между "колобком" и различными обитателями планеты абсолютно идентичны. Смотрите, первая фраза: "Колобок, колобок, я тебя съем!" Эта фраза - пароль. Абориген сигнализирует о готовности контакта с киберустройством. В ответ робот немедленно сообщает свои тактико-технические данные: "Я колобок, колобок на сметане мешен..." И так далее.
   - А что такое "сметана"? - вступил в разговор Врач.
   - "Сметана"...- Конструктор на мгновение запнулся. - По мнению Центрального Мозга, это сырье, получаемое выжиманием из "коровы" существа, близкого биологически к разумным обитателям планеты.
   - Ужас какой-то, - тихо пробормотал Врач.
   - Но не это сейчас главное, - продолжал Конструктор. - Важно, что все без исключения аборигены используют абсолютно одинаковые "колобки". Ведь от контакта с кибером ни один из них не отказался! Поэтому я предлагаю сделать копию "колобка" и внедрить ее в организм какого-нибудь аборигена!
   - Но насколько это этично? - колебался Капитан.
   - Капитан! Ведь они киборги! Вступать в контакт мы не уполномочены. Наша задача - изучить обитателей этой планеты, изучить досконально!
   - Хорошо! - и Капитан хлопнул по столу первым щупальцем.
   "Колобок" был готов через двое суток. Врач клялся, что введенный в тело аборигена кибер не причинит здоровью обитателя планеты ни малейшего вреда. Еще через сутки Разведчик, не отходивший от экрана визора, доложил, что объект внедрения "колобка" найден. В течение каких-нибудь трех частей суточного времени один из жителей планеты шесть раз ссылался на острую необходимость "дозаправиться". Весь экипаж с волнением изучал на экране визора поведение страдающего от недостатка энергии объекта.
   - Ты вот что, - говорил энергетически обедненный абориген другому, ты отдай мне рубль двадцать три копейки. Так. И еще восемьдесят копеек, которые дал вот он. А свой рубль держи.
   - Ты че, ты че? - испуганно спрашивал собеседник. - Раздумал, че ли?
   - Нет, не раздумал. Только не пойму, где ты стоишь?
   - Как где? Вон за дедом!
   - То за дедом, то за бабкой! (Наблюдатели торжествующе переглянулись, услышав знакомые имена.) Крутишь ты что-то!
   - Ну ты че? Не веришь, сам вставай. Разве ж я корешей обману? Давай деньги-то...
   - Ладно, держи, - абориген облизнул пересохшие губы. - Ух, заправиться нужно.
   Капитан щелкнул выключателем, изображение исчезло.
   - Что ж, все ясно, - сказал он.
   - А мне лично не все, - возразил Врач. - Что такое "деньги", "кореши"?
   - Ах, да ведь не это же главное, - вмешался Конструктор. - Главное, ему заправиться нужно!
   Ветер нес по земле желтые листья, а под защитой бетонной стены гаража было сухо и тепло. Аборигены негромко переговаривались.
   - У-у, моя змея! Чуть что, шипит: "Алкаши, забулдыги проклятые! Тебе любой друг, лишь бы водку с тобой жрал!" - жаловался один.
   - А вы бы ей возразили. Научно, - посоветовал второй. - Так, мол, и так, существование нашего коллектива объективно обосновано. Конечно, бытие каждой отдельно взятой бутылки субъективно ограничено, ее объем конечен. Поэтому, после того как она будет выпита, мы разойдемся. Но существование вина, как формы материи, объективно и неисчерпаемо! Значит, мы встретимся вновь, и эта встреча закономерно обусловлена. Конечно, субъективные особенности коллектива могут варьироваться в зависимости от конкретных условий, но его объективная сущность глубоко неизменна.
   - Во дает! - восхитился третий - абориген, стремившийся заправиться. Эх, боюсь только, моя не поймет. У ней одна песня: "Чтоб ты захлебнулся ею!" Она еще и ребенка учит. Представляете, говорит сегодня родная дочь: "Чтоб тебя, папка Колобков (это фамилие мое Колобков), чтоб тебя, папка Колобков, волк съел!"
   Притаившийся в кустах кибер услышал командное сочетание: "колобок... съел". Он переместился поближе к аборигенам и затянул:
   - Я колобок, колобок, на сметане мешен...
   - Мужики! - дернулся первый абориген. - Это чего?
   - Тут зоопарк напротив, - испуганно выдохнул другой. - Гад буду, если эта тварь не оттуда сбежала!
   - С-содержащиеся в зоопарке существа не обладают даром членораздельной речи! С-скорее, это какое-нибудь новое научное изобретение!
   - Точно - изобретение! Менты, небось, придумали! Щас "воронок" подкатит, вытрезвиловки не миновать!
   И "объективно сложившийся коллектив" дружно рванул мимо "колобка" в темноту кустов и сваленных в кучи труб.
   - Ничего не понимаю, - Капитан, откинувшись в кресле, растерянно оглядел кают-компанию.
   - И я не понял, - поддержал его Врач, - что такое "воронок", "вытрезвиловка"?
   - Господи, да ведь не это же главное! - с отчаянием воскликнул Конструктор. - Чего-то мы не учли, все сорвалось!
   Все смотрели на Капитана.
   - Ладно, - первое щупальце пристукнуло по столу, - не будем впадать в панику! Сегодня кибермозг выдал свои соображения по второму документу, доставленному доблестным Разведчиком. Используем вариант "Кощей Бессмертный".
   В ЛАБИРИНТАХ ФОРТУНЫ
   ВЗЯТКА
   "Восторг Калифорнии" пошел на посадку. На информационном табло загорелась соответствующая надпись, а потом в салоне появилась длинноногая стюардесса и на правильном до отвращения интерлинге поздравила "уважаемых пассажиров" с окончанием пути и прибытием на планету Зор.
   Бесс проводил глазами стройную фигурку и вздохнул. Вздохнул просто так, на всякий случай, поскольку прекрасно знал, что стюардесса всего-навсего оптический робот и ее внешний вид полностью зависит от того, что хочет увидеть тот, кто на нее смотрит. Вполне вероятно, что кристаллическому кубу с Лингемы стюардесса представлялась идеально правильным параллелепипедом. Во всяком случае, Бесс готов был заложить месячную выпивку против стакана воды, что куб тоже вздохнул.
   О том, что на сей раз придумал Эд Паркинс, Бесс старался не думать. Человек, хотя бы немного знавший Эда, просто не стал бы ломать над этим голову, а уж Бесс-то своего компаньона знал!
   Месяц назад Паркинс исчез из Майами-бич, где приятели просаживали скудную стоимость совместно реализованной идеи. От Эда осталась недопитая бутылка виски и невнятная записка, в которой Паркинс ругательски ругал Бесса и приказывал ему сидеть в Майами и ждать вестей. Чего ради взбеленился приятель, Бесс решительно не мог понять. Правда, он ночи четыре не был в отеле, но что там делать? Идей все равно нет, да и зачем идеи, если в кармане еще лежит упругая пачка кредиток?
   Объявился Паркинс недели через три. Старый Хенк, вынырнувший из какой-то космической дыры, передал Бессу записку компаньона: "Планета Зор. Срочно вези комбайн". Пояснений не было. Пришлось тащиться на окраину галактики да вдобавок волочь с собой груду металлолома.
   Паркинса Бесс увидел сразу. Эд нетерпеливо переступал с ноги на ногу в паре шагов позади таможенного поста. Над головой Паркинса висело табло, извещавшее, между прочим, что посторонним вход в зону таможенного контроля запрещен. Бесс направился было к приятелю, но ласково журчащий что-то тип в униформе вежливо увлек его к небольшой кабинке. Похоже, на этой планетке все еще серьезно играли в таможенный досмотр.
   Минут через десять ошарашенный Бесс добрался-таки до Эда.
   - Привез? - Паркинс явно не собирался тратить время на приветствия.
   - Привез...
   - Показывай!
   - Видишь ли, он пока там...
   - Где это там?
   Бесс неопределенно махнул рукой в сторону таможенного пункта.
   - Ты что, оставил комбайн таможенникам?
   Бесс моментально окрысился:
   - Оставил?.. Поди забери! Ты не мог узнать, что любая вещь при ввозе на этот огрызок яблока должна пройти карантин? Я до сих пор не верю, что и меня-то выпустили.
   Он яростно процитировал:
   "Субъект или объект, представляющий опасность для общественного строя, экономики, культуры или здоровья населения планеты Зор, подлежит уничтожению в помещении таможенного пункта. Субъекты и объекты неизвестного предназначения должны подвергаться карантину, причем плата за содержание вышеуказанных субъектов и объектов в помещении карантинного пункта взимается с лиц, ответственных за их ввоз на планету Зор".
   - Но ведь меня-то никто не осматривал! - воскликнул Эд.
   - В том-то и дело! Стоило мне пойти не через таможню, а, скажем, через товарные ворота, и никто не проверял бы ни меня, ни мой багаж! Ты что, не мог об этом узнать заранее?!
   - Кто же знал, что ты шляпа, - огрызнулся Паркинс, но было видно, что он смущен.
   А Бесс продолжал бушевать:
   - По-твоему, легко было разыскать эти дурацкие комбайны? Картофелеуборочный я нашел на свалке, за угольным пришлось лезть в заброшенную шахту в Пенсильвании, музыкальный выменял у какого-то ненормального за ту пластинку, где ты поешь голосом Карузо, а комбайн для уборки зеленого горошка...
   - Святые астероиды! Да сколько их у тебя?! - испуганно закричал Паркинс.
   - Одиннадцать! Думаешь, легко было добиться разрешения на вывоз с Земли всего этого хлама? Сначала потребовали, чтобы я представил справку из Психиатрического центра, потом свидетельство из Интерпола. Только когда я принес диплом полномочного представителя Ассоциации "Гуманных девственниц", власти капитулировали...
   - Какой Ассоциации?
   - "Гуманных девственниц". Я ее член-учредитель. А все эти комбайны безвозмездный дар Ассоциации голодающим феррофагам1 с Альфы Центавра. Не мог же я платить за перевоз этой груды железа из своего кармана. А рисковать было нельзя. Ты ведь не соизволил написать, какой именно комбайн нужен!
   - Надеюсь, среди этих одиннадцати механических покойников найдется простой зерноуборочный комбайн? - смиренно спросил Эд.
   - О, за этот пришлось платить наличными. Я нашел его в Айове у одного старого мухомора. Он долго тарахтел, что это единственная память о прадедушке. И чем больше я на него нажимал, тем больше он повышал цену. А сам все болтает о том, какой этот прадедушка был доблестный семьянин, как все, даже негры, его любили, да как уважали его местные куклуксклановцы, аж противно слушать. Пришлось припугнуть, что обойдусь без его телеги. Старикан тут же сдался, а после того как получил кредитки, заявил, что прадедушка был бы очень горд, если бы узнал, что память о нем пущена в оборот так успешно. Если прадед был таким же прохиндеем, правнук найдет его в раю, потому что в ад их никто не пустит. А зачем тебе понадобился именно этот комбайн?
   - В музей.
   - Какой еще музей?
   - Музей расточительности. Когда его директор узнал, что на Земле была машина, которая работала три недели в году, а остальное время стояла, он так заверещал от восторга, что лингофон сломался. Ладно, пойдем выручать из цепких лап таможенников будущий музейный экспонат. А остальные комбайны пускай достаются голодающим феррофагам, если таких когда-нибудь откроют.
   Бесс сидел на открытой веранде и потягивал через соломинку холодный коктейль. Сиреневое светило лениво опускалось в плоскую лужу, заменявшую здесь океан. Впрочем, Бессу, было на это наплевать. В местном отделении засыхающей на корню земной фирмы по перевозке туристов он встретил очень миленькую секретаршу и, естественно, познакомился. Кредитки пока были, и Бесса не заботили ни безнадежно застрявший в карантинном пункте комбайн, ни гнев Паркинса. По его подсчетам, можно было не волноваться еще недели две.
   Зато Эд не успокаивался даже во сне. Вот и сейчас он так яростно чертыхнулся, что обратил на себя внимание коренастого лузанина, терпеливо дожидающегося за стойкой исчезнувшего куда-то бармена. Лузанин внимательно посмотрел на взбешенного Паркинса и неожиданно улыбнулся Бессу. Бесс кивнул в ответ. Он знал этого лузанина, во всяком случае, ежедневно видел его в баре. Видимо, инопланетянин принял кивок за приглашение, потому что медленно растворился в воздухе и через секунду возник за столиком землян.
   - Похоже, мы - товарищи по несчастью? - лингофон лузанина работал в актерском диапазоне, и во фразе прозвучали непередаваемо трагические интонации.
   - У вас тоже что-нибудь задержали на таможне? - спросил Бесс, чтобы хоть что-нибудь сказать.
   - В том-то и дело! Видите ли, я приехал навестить приятеля, а его, как на грех, нет на планете. Вот и сижу...
   - Вот и ехали бы себе, - буркнул Эд.
   - Не могу! Сначала меня не пускали на планету под предлогом, что у меня есть багаж, а теперь не выпускают отсюда потому, что багаж лежит в карантинном пункте. Ну а таможенники говорят одно и тоже: "Зайдите завтра" да "Позвоните через несколько часов". Да что там! Вы ведь это тоже каждый день слышите...
   - А что у вас за багаж? - поинтересовался Бесс.
   - Пространство.
   - Что, что?
   - Свернутое пространство. Видите ли, у нас на Лузане давно работают над проблемой свертывания пространства. Мне удалось кое-чего добиться.
   Эд приподнял голову, в его глазах что-то мелькнуло.
   - Послушайте, м-м-м, коллега, а оно не развернется?
   - Вы знаете, именно это и интересно! Еще никто никогда не хранил так долго пространство в свернутом виде. Саморазвертывание теоретически допустимо.
   - А чем оно сопровождается? - Бесс понял причину интереса приятеля.
   - Не знаю! - добродушно улыбнулся лузанин. - Этого никто не знает. Возможно, никто ничего не заметит. Но не исключен и катаклизм. Впрочем, это-то и интересно. Не правда ли... коллеги?
   - Да, да, - промычал вежливый Бесс.
   В этот момент бармен наконец-то появился за стойкой и лузанин с извинениями растаял в воздухе.
   - Все, - Паркинс тяжело дышал. - Нужны решительные действия. Пора уносить ноги. Пока Оно не развернулось!
   - Что же делать? - Бесс преданно смотрел на компаньона.
   - Действовать! Ты заметил, что таможенник - женщина?
   - Естественно, раз уж все население этого шарика проходит женскую стадию развития.
   - А как у нее подкрашены глаза, заметил?
   - Одна пара зеленым, вторая, кажется, красным, третья... Да зачем тебе это нужно?
   - Затем, что это говорит о многом. Например, о широте натуры таможенницы. Ее нужно ублажить!
   - К-как? - поперхнулся Бесс.
   - Естественно, не так, как ты ублажаешь свою тощую Мери. Нужно дать ей в лапу...
   - Какую лапу?
   - Господи! И в кого ты такой тупой? В обезьяну что ли? Взятку ей нужно дать, взятку!
   - Но я никогда не давал взятки инопланетянам! Даже не знаю, как это делается... Да и что мы ей дадим? Кредиток-то ведь почти не осталось. На серьезную взятку не хватит.
   Паркинс выдержал многозначительную паузу.
   - Взятки на всех планетах дают одинаково. Покажи, что у тебя в кармане.
   Палец Эда повелительно ткнулся в пиджак приятеля. В кармане Бесса лежал косметический набор, предназначенный для Мери.
   - Вот он и сыграет роль взятки, - довольным тоном закончил Паркинс. Видел, как эта чиновная зануда уставилась на этот набор, когда ты достал его в таможне?
   - Не дам! - Бесса такой оборот дела не устраивал.
   - Ты хочешь сказать, что поцелуй Мери эквивалентен миллиону кредиток? А может, решил дождаться, пока Пространство не развернется? - холодно осведомился Эд.
   Бесс переменил точку зрения.
   Ласковые воды Атлантики белой пеной расслабленно подкатывались к ногам Бесса. Зеленым взрывом рвались в небо листья пальмы. Бесс наслаждался жизнью.
   - Молодчина ты, Эд, - растроганно произнес он.
   Мокрая голова Паркинса слегка приподнялась с шезлонга.
   - Еще бы, - Эд самодовольно улыбнулся. - Миллион кредиток на дороге не валяется. А все потому, что я сумел дать взятку! Таможенница, конечно, сделала вид, что ничего не заметила, а комбайн через пару часов отдала. Небось, красит сейчас все свои восемь глаз. Ха-ха-ха!
   Бесс охотно присоединился к радостному смеху приятеля.
   Хорошо было. Были деньги, запах океана кружил голову, стройная мулатка кокетливо поглядывала на Бесса. Идиллию нарушал только почтовый робот, топтавшийся у шезлонга.
   - Чего тебе? - Эд тоже заметил служителя Гермеса.
   - Мистер Паркинс? - осведомился робот.
   - Да, я.
   - Вам бандероль.
   Эд вскрыл аккуратный пакет, и на его ладонь выскользнул хорошо знакомый обоим косметический набор.
   - Ничего не понимаю...- Паркинс растерянно уставился на Бесса.
   - Может быть, ей не понравилось?
   Эд раздраженно передернул плечами.
   - Черт возьми, - смятенно пробормотал он, - а что если она ничего не поняла, если она не знает, что такое "взятка"?
   - Сэр, - робот совал Эду какую-то книгу, - вам надлежит расписаться в получении...
   Паркинс приложил к книге большой палец правой руки. Робот не уходил.
   - Чего тебе еще? - спросил Бесс.
   - Сэр, планета Зор, с которой прислана забытая вами вещь, не входит в Галактический почтовый союз. Все отправления с нее идут как доплатные. Вам надлежит заплатить за пересылку вашей вещи. Вот квитанция.
   Бесс взглянул в остановившиеся глаза Паркинса, перевел взгляд на протянутую роботом бумагу, на сумму почтового сбора, вытянувшуюся поперек квитанции длинной цифрой с шестью нулями, и медленно опустился на мокрый песок.
   БУДЬТЕ ДОБРОДЕТЕЛЬНЫ!
   - Главное в нашей профессии, - Эд Паркинс взмахнул в воздухе пластмассовой косточкой синтетического цыпленка, - это чувство самоуважения!
   - Точно, - вяло согласился Бесс, с тоской глядевший в засиженное мухами окно третьесортного отеля, давшего им приют.
   - Вот мы с тобой, - продолжал разглагольствовать Паркинс, - мы никогда не опускались до вульгарного грабежа, до унижающей истинного артиста карманной кражи. Я правильно говорю?
   Бесс молча кивнул.
   - Вот, - Паркинс запил цыпленка глотком водопроводной воды, - поэтому, пребывание в этом жалком городишке оскорбляет мое профессиональное достоинство. Мы здесь третий день, но боюсь, что от имени Шарксон меня будет тошнить до конца жизни. Куда ни глянешь, куда ни зайдешь, всюду Шарксон, Шарксон, Шарксон... Самое обидное, что этот Сэм Шарксон поразительно ничтожный тип.
   - Жалкая личность, - поддакнул Бесс.
   - Ты ошибаешься. Он не личность! Он просто не может быть личностью! Личность никогда не опустится до такой низости. Он всего-навсего ростовщик. Давать деньги под грабительский процент вдовам и сиротам, обирать джентльменов, временно севших на мель из-за того, что они не признают кодексы и законы, сковывающие привольное течение реки жизни!!!
   - Зато он стоит восемьдесят миллионов кредиток, - вздохнул Бесс.
   - Мой бедный друг! Лишения пагубно сказываются на тебе. Хотя ты прав. Сочетание восьмидесяти миллионов кредиток и Сэма Шарксона абсолютно неприемлемо. Наш долг - их разлучить. Вот только как это сделать?
   В глазах Бесса вспыхнул охотничий огонек.
   - Вечера Шарксон проводит в игорном доме "Пути мечты", - значительно произнес он.
   - Да? Это интересно. Особенно если учесть побочные эффекты твоей премьеры в Лас-Вегасе. Ну почему, мой друг, ты всегда идешь путем порока?
   Бесс с недоумением уставился на приятеля.
   - Почему ты не веришь в христианскую добродетель и в ее сестер деловую честность и буржуазную законность? - продолжал Паркинс. - Ведь осталось же в грязной душе Шарксона то великое и неизменное начало, которое заложил в нее Творец наш? Не благороднее ли попытаться найти эту чистую основу, помочь забить роднику нежности и любви? Кстати, друг мой, как ты относишься к религии?
   - Видишь ли, Эд, - осторожно начал Бесс, - пытаясь сообразить, куда клонит приятель, - в свое время соседка заманила меня в церковь, соврав, что там бесплатно раздают тело и кровь Христовы. Помню, как потрясла меня надпись над церковной дверью: "Врата в рай". Увы, на дверях висел жалкий клочок бумаги: "Ремонт. Объезд слева". С тех пор, столкнувшись с религией, я всегда думаю об этой лазейке слева, которая ведет в рай тех, кто знает о ее существовании.
   - Ты, как всегда, прав, - Паркинс кивнул с видом апостола, нашедшего отклик в темной душе закоренелого язычника. - Христианская добродетель всегда найдет дорогу. Вытолкни ее в дверь, она влезет в окно. Нет нашей вины и в том, что плоды, произрастающие на древе добродетели, часто неотличимы от плодов, которые мы привыкли рвать с ветвей древа порока. Разойдемся же, сын мой, по своим дорогам. Скорее всего они пересекутся, ибо пути эти ведут не в Рим, а к миллионам Сэма Шарксона.
   Ступеньки игорного дома "Пути мечты" были сделаны из настоящего гранита. Бесс понял это, пересчитав их все до единой своими ребрами. Оттолкнувшись от последней ступеньки, он уткнулся носом в хорошо знакомые ему ботинки. Бесс поднял глаза. Черную сутану, застегнутую до подбородка, венчала широкополая шляпа, из-под которой смотрело на свет божий умиротворенное лицо Паркинса.
   - Надеешься взять патент на новый способ передвижения? - осведомился Эд.
   - Видишь ли, - Бесс тщетно пытался придать своему голосу интонации снисходительной твердости. - Сэм Шарксон не снисходит до карточного стола, а его телохранители не захотели соглашаться с тем, что ко мне постоянно приходит больше козырей, чем к ним всем вместе взятым.
   - Значит, Шарксон здесь? - Эд пропустил мимо ушей признание компаньона в провале взятой им на себя миссии.
   - Сидит в салуне у окна. Это самое дешевое место. Сэм Шарксон до безобразия экономен. Боюсь только, что у него сегодня слишком воинственное настроение для бесед о добродетели.
   - Ну что ж, спасибо за информацию. Прими благословение божье, сын мой, - и, сунув под нос оторопевшему Бессу тщательно сдобренную благовониями руку, Эд Паркинс степенно направился к входу в игорный дом.
   - Вы позволите, мистер Шарксон?
   Стол ростовщика стоял так близко к окну, что Бесс, притаившийся в кустах, слышал каждое слово.
   - Прошу... Но мы, кажется, незнакомы?
   Заскрипел стул, видимо Паркинс устраивался за столиком основательно.
   - Ах, мистер Шарксон, - в голосе Эда Бесс уловил скрытую иронию. Деловые люди часто не замечают скромных служителей церкви, отдающих все силы на поприще добродетели...
   Шарксон коротко хохотнул:
   - Просто слуги божьи зачастую сторонятся деловых людей. Но я вас понимаю - делиться урожаем с поля, щедро унавоженного добродетелью, никому не захочется. Не обижайтесь, святой отец, не обижайтесь! Сам я истинный христианин и примерный прихожанин. Просто меня всегда восхищало умение дщери Христовой успешно совмещать то, что Священное писание полагало несоединимым!
   - Что вы имеете в виду? - Паркинс явно не считал себя специалистом в области богословия.
   - Ну как же. "Всякому свой черед и время всякому под небесами. Время собирать камни и время разбрасывать камни..." Кажется, так? А вы, святой отец, щедро разбрасывая камни божественных истин, в то же время успешно собираете вполне реальные камни материальных благ. Да и положение у вас полегче, чем у нас, бизнесменов.
   - Разве? - Паркинс выглядел святой наивностью.
   - О господи! Подоходных налогов вы не платите, отчетны только перед господом богом, а с ним с глазу на глаз договориться несложно. Да и территориальных границ у вас нет. А возьмите меня. Я зажат в этом жалком городишке. Стоит выбраться за его пределы, и кредитка прибыли влечет пять кредиток убытка. Ведь везде есть свои Шарксоны. Так вот и существую... И силы есть, да крылья не расправить. Где уж мне до вас, - в голосе ростовщика звучала нескрываемая зависть.