Платонов О.. Энциклопедический словарь Русской цивилизации. СВЯТАЯ РУСЬ.

   В XVII—XVIII вв. Полтава — один из ремесленных и торговых центров Левобережной Украины. С 1802 — центр Полтавской губ.
 
    ПОЛТАВСКАЯ БИТВА, весной 1709 во время Северной войны России со шведами шведский король Карл XII осадил город Полтаву, которую защищал небольшой гарнизон. К лету Петр Iстянул к Полтаве 50 тыс. войска, против 28 тыс. шведов. 27 июня Карл XII атаковал русских, но через семь часов упорного боя шведы были обращены в бегство; шведская армия уничтожена. Эта победа очень возвысила Россию, а Швеция превратилась во второстепенную державу.
 
    ПОЛУБОЯРИНОВА Елена Адриановна(1864–1918), русский общественный деятель, вдова подполковника, имела свидетельство купца 1–й гильдии. Член Русского Собранияс момента его основания. В к. 1907 вступила в Союз Русского народа(СНР), была избрана членом его Главного совета. Стала издателем газеты СРН «Русское знамя»(в 1909–12 ее редактором), которую печатала в собственной типографии. Ежегодно расходовала на нужды Союза Русского народа до 100 тыс. руб. личных средств. Пользовалась большой популярностью в провинции, являлась почетным членом многих патриотических организаций в Нижнем Новгороде, Туле, Казани, Вологде и др. При расколе Союза Русского народа приняла сторону А. И. Дубровина. Впоследствии разделила и его судьбу — была зверски замучена еврейскими большевиками.
    О. Платонов
 
    ПОЛУНОЩНИЦА. — См.: СУТОЧНЫЙ КРУГ БОГОСЛУЖЕНИЙ.
 
    ПОЛЮДЬЕ («хождение по людям»), объезд в Киевской Руси княземи его дружинойподвластных областей и племен для сбора дани, позже — сама дань. Полюдье совершалось обычно осенью или зимой по окончании сбора урожая. После убийства во время полюдья кн. Игоря(945) на территориях, прочно вошедших в Древнерусское государство, полюдье было отменено.
 
    ПОЛЯНЕ, восточнославянское племенное объединение VI — IX вв. в лесостепной области Приднепровья между устьем Десны и устьем Роси. Этноним «поляне» летопись объясняет: «зане в поли седяху», противопоставляя соседним древлянам— обитателям Полесья. Область входила в зону старой земледельческой культуры. По археологическим и летописным данным, поляне занимались пашенным земледелием, скотоводством, охотой, бортничеством и рыбной ловлей. Остатки их поселений с небольшими квадратными жилищами — полуземлянками располагались обычно на невысоких речных берегах. В дальнейшем стали появляться укрепленные городища-замчища. Полянам принадлежали курганы с трупосожжениями. Ювелирные изделия полян, известные по кладам VI — VIII вв., и распространение в IX в. гончарного круга свидетельствуют о значительном развитии у них ремесла. Летопись неоднократно отмечала, что экономические и общественные порядки у полян находились на более высокой ступени развития, чем у соседей. С полянами связываются записанные в летописи легенды о начале Руси, о первых русских князьях, об основании Киева, передающие историческую обстановку VI — VII вв. В это время земля полян стала ядром древнерусской государственности, впоследствии объединившим вокруг себя другие восточнославянские области. В последний раз имя полян упоминается в летописи под 944; его сменил этноним «Русь» («поляне, яже ныне зовомые Русь»), распространившийся затем и на др. земли Киевской Руси.
    П. Третьяков
 
    ПОЛЯРНЫЙ, город в Мурманской обл. Расположен у Екатерининской гавани, на западном берегу незамерзающего Кольского залива Баренцева моря. Население 24,3 тыс. чел.
   Освоение Екатерининской гавани началось в 1723, когда Петр Iподписал указ об организации Кольского китоловного промысла; с 1803 была основной базой Беломорской китобойной компании. В 1896 началось осушение местности, и в 1899 был официально открыт новый административный центр края — г. Александровск. В 1898–1929 здесь базировалась биологическая станция, переведенная с Соловецких островов. В 1900 из Александровска на поиски т. н. Земли Санникова отправилась экспедиция Э. В. Толля на судне «Заря», в 1912 отсюда уходили полярные экспедиции Г. Л. Брусилова на шхуне «Св. Анна» и В. А. Русанова на судне «Геркулес».
 
    ПОМЕСТЬЕ, одна из форм землевладения в Древней Руси. Во 2–й пол. XV в. расширение государственной территории Московской Руси потребовало создания обширной военной силы; этой военной силой явился особый класс населения, отдельный от личных слуг князя, хотя именно эти последние и составили его ядро. С возникновением этого класса возникли и особые формы землевладения, вызванные отчасти служебными, отчасти хозяйственными потребностями страны, по своей юридической природе весьма близкие к формам условного владения дворцовых слуг. Тогда же впервые стал употребляться термин «поместье» (жалованная грамота 1470, Великокняжеский Судебник 1497), понимаемый как личное безвозмездное владение, обусловленное выполнением известных служебных обязанностей. Наделение служилых людей участками дворцовой земли производилось со времен Иоанна IIIв очень широких размерах, причем самой плотной и многочисленной группой наделенных землею помещиковявился средний военно-служилый класс дворян и детей боярских. Первоначально чрезвычайно неравномерное распределение службы с земли вызвало в сер. XVI в. разверстку поместий, причем при назначении поместных окладов принималось во внимание, кроме наличности вотчиныслужилого человека, еще и качество его службы, исполнение им известной должности, чин и, наконец, отечество, причем самым существенным элементом, определявшим размер оклада, была «служба», т. е. степень боевой годности служилого человека, степень того, насколько он «собою, и службою, и головою своею добр». Нормальный оклад бояринаравнялся 800–1000 четям; окольничегои думного дворянина— 600–700 четям; детей боярских выборных — 300–700, дворовых— 200–450, городовых — от 50 четей и выше.
   Поместье как государственная собственность первоначально не могло было быть отчуждаемо его владельцем, как не имевшим права распоряжения. Однако с XVII в. правительство рядом постановлений нарушает этот основной принцип поместного владения. Уложение царя Алексея Михайловичаузаконивает по отношению к наследованию поместий начала, тождественные с началами наследования вотчинных земель: со смертью служилого человека поместье переходит к его семье, за ее отсутствием — к роду и за отсутствием последнего поступает в раздачу дворянам уезда. Таким образом, были сделаны первые и весьма существенные шаги к уравнению поместий с вотчинами; дальнейшее законодательство еще более сблизило ту и другую формы землевладения, допустив сперва безденежное отчуждение половины поместий, а затем и продажу его истцу или родственникам ответчика при несостоятельности последнего за долги. Указ Петраот 14 марта 1714 о майорате сравнял вотчины с поместьями одним общим наименованием «недвижимых имений».
    С. Ю.
 
    ПОМЕЩИК, первоначально временный владелец поместья, предоставлявшегося ему от государства за обязательство военной службы; этим временным и договорным характером владения помещик отличался от вотчинника, владевшего землей на праве наследственном. Впоследствии, когда за помещиками было утверждено такое же наследственное владение и они были освобождены от обязательной службы, слово «помещик» вытеснило слово «вотчинник» и помещиком стали называть владельца населенных имений, т. е. владевшего крестьянами, в отличие от землевладельца, владевшего землею без крестьян. После освобождения крестьян название «помещик» присваивается землевладельцам из потомственных дворян, но в разговорной речи постепенно вытесняется словом «землевладелец».
    С. Ю.
 
    ПОМИНАЛЬНЫЕ ТРАДИЦИИ, обширнейший пласт духовности русских, выраженный в четких традиционных формах, пронизывающих весь годовой цикл жизни и, сверх того, связанных с каждым конкретным усопшим в отдельности — непосредственно после смертии в дальнейшем — в дни, особо значимые для данного человека (см.: Погребение усопших).
   Из д. Рыбково (она же — Рыбки) Дорогобужского у. Смоленской губ. писали в к. XIX в., что крестьяне часто по воскресным и праздничным дням подают в церкви поминаньица (поминальные записки), по которым священники и церковнослужители читают имена усопших. В этом же сообщении отмечалось поминовение умерших на Радоницу(т. е. в первый вторник после Светлой — Пасхальной седмицы) и в Родительскую субботу — перед днем св. Димитрия Солунского(26 октября/8 ноября).
   Поминания умерших родственников на праздники описаны в 1899 наблюдателем из Карачевского у. Орловской губ. На Рождество, например, возвращаясь от ранней (до восхода солнца!) обедни, говорили встречным: «С праздником, будьте здоровы, здравствуйте! Вот и просвирочка, родителев помянул; нам-то тут хорошо, праздничек, а им-то там каково — Бог весть, сердешным, Царство им Небесное», — при этом крестились. Живая вера в загробную жизнь и теплое отношение к ушедшим очевидна в подобных замечаниях. Только Бог знает, какова посмертная судьба их, — наше же дело молиться за них, поминать их в церкви.
   О Дулевской и других волостях Жиздринского у. Калужской губ. в это время извещали, что четыре родительских дня соблюдают там очень строго. Речь идет о Радонице, субботе перед Троицей, Дмитровской родительской субботе и Вселенской родительской (мясопустной) субботе — накануне масленицы. В эти дни здесь курили в домах ладан, зажигали свечи перед образами и молились об усопших. Принято было подавать в церковь на канун поминальную пищу, часть которой несли потом на кладбище. Памяти родителей (под названием родителей в связи с поминовением подразумеваются все умершие родственники) посвящали также три субботы Великого поста— вторую, третью и четвертую.
   Четыре родительских дня выделены и в информации из с. Овстуг Брянского у. Орловской губ. Здесь прибавляется к сказанному выше важный факт: священник с причтом служит на кладбище на каждой могиле. По-видимому, речь идет все-таки не буквально о каждой могиле, но о тех умерших, чьи родственники приглашают священника.
   Среди дружного хора голосов из разных губерний, сообщающих о значении для крестьян дней особого поминовения усопших, прозвучало одно сожаление об ослаблении этого обычая. В материалах, собранных в 1901–02 в Васьяновской вол. Кадниковского у., записано: «В субботу перед днем св. Димитрия Солунского крестьянки ходят в храм к Богослужению и над принесенными ими в храм пирогами и лепешками отправляют панихидыпо усопшим родственникам. Заметим, что этот прекрасный обычай, к великому сожалению, все более и более оставляется».
   Повсеместно было распространено посещение могил на Светлой седмице (неделе). Местами оно совершалось сразу же после Пасхальной утрени. Так, в с. Берёзово Лихвинского у. Калужской губ. между утреней и обедней, когда освящали куличи, в это же время шли на кладбище христосоваться с покойниками: катали на могилах красные яйца и произносили трижды «Христос воскрес!» Затем разбивали яичко и крошили, «чтобы птицы поклевали и помянули покойных родителей».
   В сообщении из Щигровского у. Курской губ. 1852 объяснено, что в первые дни Святой недели сразу же после обедни идут на могилы христосоваться с покойниками в тех деревнях, где погосты устроены подле самих церквей. Произнеся три раза «Христос воскрес!», кланялись, клали на могилу красные яйца или писанки (расписанные узорами яички) собственного изготовления. Здесь не принято было разбивать яйца — их собирали нищие и поминали покойных. Во вторник на Фоминой неделе, то есть на следующей после Святой седмицы, поминовение родителей совершалось на всех погостах. Это была, как мы уже говорили, Радоница, которую здесь называли Проводы. Служили панихиды на могилах и угощали духовенство и бедных принесенными кушаньями.
   В иных местах в поминальном цикле Пасха— Радоница упор делался на первое воскресенье после Пасхи, то есть на Фомино воскресенье. Об этом писали из села Домнино Меленковского у. Владимирской губ.: «В первое воскресенье по Пасхе крестьяне носят на могилы яйца и блины с той целью, что будто бы в этот день души умерших выходят из могил и невидимо беседуют с людьми». Яйца и блины подбирали нищие.
   В Тульской губ. (с. Верхотишанка) на праздник Преполовения (то есть посредине между Пасхой и Троицей — Пятидесятницей), отслушав обедню, шли в сопровождении духовенства на кладбище, где «бабы голосили» над могилами своих родных. И лишь после этого служили молебны на полях. Учитель, автор этого сообщения, подчеркивает, что никто из участников всего этого цикла служб (обедня — панихиды на могилах — молебны в поле у каждого колодца) ничего не ест до тех пор, пока не принесут образа обратно в церковь.
   Информатор из с. Бежаница Ново-Ржевского у. Псковской губ., отмечавший распространение причитаний (плачей) в этой местности, выделил также из поминальных обычаев опахивание (обметание) могил родственников на Троицу. Могилы мели зелеными ветвями березы, с которыми стояли в храме (по-видимому освященными кроплением), а затем втыкали эти ветки. По толкованию крестьян, это радостно для умерших — «душеньки их будут радоваться».
   В последний четверг перед Троицей (называемый в народной традиции Семик— седьмой четверг после Пасхи — столь богатый обычаями, уходящими корнями в христианскую и дохристианскую древность) было принято ухаживать за могилами для странников, не имевших в данном месте близких людей. Для Подмосковья этот обычай отметил Н. М. Карамзинв своей «Истории государства Российского»: «Близ Москвы было кладбище, называемое селом скудельничим, где люди добролюбивые в четверток перед Троицыным днем сходились рыть могилы для странников и петь панихиды в упокоение душ тех, коих имена, отчество и вера были неизвестны; они не умели назвать их, но думали, что Бог слышит и знает, за кого воссылаются к Нему сии чистые, бескорыстные, истинно христианские молитвы».
   Так же четко, как в обычаях родительских дней и в праздничных посещениях кладбищ, видна вера в загробную жизнь и возможность контакта с умершими в более частном случае выходов на могилы — поездках на кладбище невест-сирот за благословением от умерших родителей. Обычай этот был широко распространен по территории расселения русских в XIX в. Так, из с. Шельбово Юрьевского у. Владимирской губ. писали в 1850–х: «Если невеста не имеет родителей, то она после молебна прямо из церкви уезжает с большим в доме на могилу отца или матери. Как скоро выйдет из церкви, начинает вопить (причитать. — М.Г.) пока едет на кладбище: «Не пчела летит, не в устах несет, не в устах несет меду сладкого...» У могил невеста причитала, просила благословения у умерших родителей. Когда отъезжали от кладбища, просила крестного отца(с которым чаще всего и ездили невесты-сироты) ехать помедленнее и снова причитала. В Моршанском у. Тамбовской губ. (1848) невеста-сирота отправлялась на кладбище накануне свадьбыс подругами — перед утренней зарей. На могилах родителей она «повергалась в слезах на землю», просила благословения. Возвращалась в дом «с сильным рыданием, в коем участвуют и подруги». В восточносибирском описании этого же обычая подчеркивается, что невеста за день до свадьбы идет на могилы выть (причитать), если даже отец или мать умерли очень давно. Таким образом, вера в особую силу родительского благословения сохранялась и относительно умерших родителей.
   Поминание каждого умершего начиналось со дня похорон. На поминках перед каждым блюдом молились и желали покойному Царствия Небесного. Местами было принято, чтобы каждый участник поминального обеда в течение шести недель полагал ежедневно один или два земных поклона за покойного и поминал его. Совместно поминали умершего в шестой, девятый, двадцатый и сороковой дни, а затем постоянно — в день святого, имя которого он носил (день именин), и в день смерти. В этих сроках могли быть местные варианты. В сообщении из Тульской губ. сроки индивидуального поминания были определены несколько иначе: 3 недели, 6 недель, 6 месяцев, год. В другом описании Тульской губ. отмечено, что женщины ходят голосить над свежей могилой мужа или родственника каждое воскресенье и праздник в течение сорока дней.
   В ответах на программу Географического общества из Бобровского у. Воронежской губ. утверждали, что «сродники всегда ходят на могилу хотя бы и давно умершего и оплакивают его». Дома здесь служили панихиды до каждого поминального обеда и после него.
   Современная исследовательница русских поминальных традиций И. А. Кремлёва пришла к выводу о том, что особое значение придавали и придают в народе раздаче милостыни в помин души усопшего: в течение первых сорока дней, чтобы благополучно миновал мытарства, и позднее — для улучшения его загробной участи. Начиналась подача милостыни с самого движения в церковь на отпевание. Так, в Шуйском у. Владимирской губ. перед выносом покойника в церковь приготовляли пшеничный пирог — встречник и кусок холста. Пирог и холст отдавали первому встретившемуся по пути в церковь человеку, «чтобы душу покойника встретили на том свете так же хорошо и ласково, как они (родственники. — М.Г.) встретили первого человека — встречника».
   При похоронах повсеместно раздавали нищим что-либо из вещей умершего; милостыня подавалась также холстом. Зажиточные крестьяне в поминовение усопшего разносили по сорока домам сорок милостынь. Широко бытовала номинальная тайная милостыня (см.: Милосердие).
   Приведенные нами факты далеко не исчерпывают всего богатства русских поминальных традиций. Но даже упоминаемые здесь описания говорят о многом. Они исходят из двенадцати губерний, представляющих центр, север, юг, запад и восток России, и несомненно свидетельствуют о массовости веры в загробную жизнь умерших. Разумеется, вера в бессмертие души проявлялась не только в разных формах поминовения усопших и обращения к ним. Упованием на Царствие Небесное и стремлением спасти свою бессмертную душу пронизана вся религиозная жизнь православного человека. Но в многообразии и массовости поминаний наиболее отчетливо проявляются представления о связи живых и мертвых, о том, что «у Бога все живы».
   Сознание необходимости поминаний умерших для облегчения их участи и для того, чтобы они были нами довольны, —устойчивая черта мировоззрения русских, сохранившаяся в значительной степени и после десятилетий гонений на православную веру. Достаточно вам сегодня прийти в любой православный храм в воскресенье перед началом литургии, чтобы убедиться, как много подастся записок с надписью «О упокоении» с перечнем имен поминаемых лиц. Это записки, на основании которых священник в алтаре вынимает частицы из просфор на проскомидии(за каждого поминаемого по имени особую частицу) и влагает их затем в св. потир со словами: «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею Честною молитвами святых Твоих». «Сам этот процесс погружения частиц в Кровь Христову символически означает соединение поминаемых лиц со Христом, то есть означает для них как бы заочное причащение Святых Тайн Христовых, со всеми проистекающими от этого благами». Вынуть за литургией частицу о живом или умершем в Православной Церкви всегда считалось самым спасительным и плодотворным действием. В иных церквах записок бывает даже в обычное воскресение так много, что священник не может прочитать их все сам и благословляет читать поминания дьякона и псаломщиков.
   Не все подающие записки понимают их евхаристический смысл, так как среди пришедших ради поминания есть маловоцерковленные люди и даже просто неверующие. Но и таких привела сюда глубинная традиция православного народа: они выполняют чью-то просьбу — живого или мертвого —или сами считают, что об умершем верующем обязаны подать поминание, либо подают его «на всякий случай» — «а вдруг там все-таки что-то есть».
   Многие заказывают еще и панихиды — специальные службы об упокоении усопших, выполняемые около поминального стола — кануна — после литургии. Панихиды служат по всем церквам ежедневно — и в будни, и в праздники. При этом на кануне лежит пища, принесенная за упокой души конкретных людей. Она может быть специально приготовленной, поминальной — кутья, блины, но может быть и просто купленной или выделенной из собственного хозяйства: хлеб, печенье, мука, конфеты, яблоки, варенье и др. В народной православной поминальной традиции особый смысл придается хлебу (и в виде муки, и печеному; это перенесено теперь в какой-то мере и на покупное печенье): считается, что лучше всего принести на канун в поминовение усопшего хлеб. Несомненно, эта традиция связана с евхаристическим значением хлеба. В каждое приношение на кануне вставляется свеча, которая зажигается к началу панихиды.
   Верующие, присутствовавшие на панихиде (это не только те, кто заказал панихиды, но и часть молящихся, оставшихся после окончания литургии), охотно подпевают клиросным (певчим), ибо хорошо знают некоторые из молитвенных песнопений об умерших: кондак «Со святыми упокой, Христе, душу раба Твоего...»; икос «Сам Един еси Безсмертный, сотворивый и создавый человека...»; тропарь «Со духи праведных скончавшихся душу раба Твоего, Спасе, упокой...»; припев «Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим». После окончания литургии что-то из пищи, стоявшей на кануне, забирают домой или раздают тут же, угощая присутствующих с просьбой помянуть такого-то. Так чаще всего поступают с кутьей и блинами, приготовленными в связи с поминками, девятым, сороковым днем или годовщиной смерти (на канун приносят для освящения, а потом подают дома к поминальному застолью). Остальное все остается в церкви и раздается самим священником или церковнослужителями, стоящими при кануне по благословению настоятеля. Раздают своим служителям, добровольным бескорыстным помощникам церкви, бедным прихожанам. Если при храме есть трапезная, поминальную пищу уносят туда. В обязанность стоящей при кануне церковницы входит также следить за свечками — ведь редкий посетитель храма не поставит свечку о упокоении.
   В дни же родительские, особо благоприятные для поминовения усопших, храмы сейчас, как и некогда, переполнены. Для подачи записок стоят очереди, хотя во всех церквах выделяются на такой день дополнительно лица, принимающие поминания. Записки носят в такие дни от ящика (деревянная стойка, где продают свечи, иконы, литературу) в алтарь тазами и для чтения их священники благословляют не только церковнослужителей, но и нескольких прихожан из хорошо известных в храме, пользующихся доверием.
   Возвращается постепенно в наши дни к православным русским людям обычай приглашать священников служить панихиды на могилах близких людей — в советское время это было запрещено, как религиозная пропаганда вне храма. Заказывают панихиды больше всего на близких к церквам кладбищах, но иногда привозят священника и издалека. Заказывают и в общие родительские и праздничные дни, и в дни, значимые для данного усопшего.
   В словаре В. И. Даляприводится характерное обращение нищих того времени (1860–е): «Подайте, Христа ради, поминаючи родителей во Царствии Небесном!» В этом случае подающий должен был откликнуться не только на просьбу нищего, как таковую (согласно Евангелию,

«просящему у тебя дай»

, — Мф. 5: 42), но и не отказать в милостыне о упокоении души умерших. Это хорошо сознавали и просящие, и подающие. Интересна в этом отношении и русская пословица, звучащая как заповедь: «Живы родители, так почитай, а умерли, так поминай!» Здесь поминание возводится на уровень основных христианских заповедей.
    М. М. Громыко
 
    ПОМОЧИ (толока), совместный неоплачиваемый труд крестьян, имевший добровольный характер, зачастую принимавший форму настоящего ритуального праздника. В помочах отражалось традиционное чувство взаимопомощи русских крестьян на основе взаимности, без эксплуатации одного крестьянина другим.
   Прежде всего посредством помочей выполнялись работы, необходимые для всего общества (хотя и не все общественные работы считались помочами).
   Строились мирские мельницы, школы, общественные магазины, склады, амбары, ремонтировались дороги. Возводились церкви, часовни, колокольни, церковные ограды, рубились дома для священников.
   Помочами осуществлялись заготовки дров для церквей, сельских больниц, а также для нетрудоспособных членов общины, вдов и сирот. Помочами же строились дома погорельцам, распахивались поля сельчанам, у которых пала лошадь или у кого мужчины были в рекрутах.
   Самой распространенной формой помочей было выполнение срочного этапа работ у отдельного хозяина. Такие помочи часто проводились в воскресенье или в праздник и заканчивались угощением.
   Помочи были очень многообразны как по форме их организации, так и по видам выполняемых работ. Были помочи, на которые обязательно по решению схода являлись все члены