Страница:
— Битва!!! — радостно взревел Гоген, засидевшийся в транспорте.
Патрульные разлетались в разные стороны, как кегли, но упорно пытались скрутить дебошира. В этот момент в драку включился Сарт. Он значительно уступал Гогену в силе, но двигался с кошачьей плавностью и невероятной скоростью. От его ударов патрульные только охали и оседали на бетон. Но несмотря на эти выдающиеся боевые навыки, патрульные теснили смутьянов к транспорту. В шуме драки прорезались проклятия капитана, которого собутыльники уронили, унося ноги.
Нимруд понял, что кутузки его эскорту не избежать. Приходилось что-то делать. Проклиная тягу Гогена и компании к горячительным напиткам, он подбежал к ракетному боту не первой свежести, с надписью «Такси» на борту. Таксист высунулся из окна, со знанием дела аплодируя наиболее удачным ударам.
— У меня обед, — досадливо бросил он Нимруду на вежливое пожелание засунуть задницу в кресло и ехать куда скажут.
У Нимруда не было времени на разговоры, он втолкнул таксиста во внутрь, запрыгнул сам и очень тихо сказал:
— Ты доезжаешь вон до того Древнего, играющего в черепашку-ниндзя, мы забираем своих друзей и едем в хороший отель. Задача ясна?
Для большей убедительности он совсем чуть-чуть сжал горло таксиста руками.
— Некоторые хоть деньги предлагают, — просипел полузадушенный таксист.
— О деньгах не беспокойся. Рули, давай!
Гоген и Сарт уже едва сдерживали натиск, когда подоспело спасение. Тяжело дыша, они ввалились в такси, таща за собой капитана.
— Жми родимый! — Гоген для убедительности дал увесистый подзатыльник водителю. Такси фыркнуло плазменными двигателями и умчалось из космопорта.
— Для такой рухляди она вполне прилично ездит, — отвесил неуклюжий комплимент Гоген, пытаясь сдвинуть тело капитана так, чтобы грязные флотские башмаки не мешали любоваться окружающим видом.
Сзади затихал вой сирен тяжелых «луноходов». Таксиста не нужно было учить жить, он избегал центральных улиц, и машина все дальше забиралась в глубокие трущобы.
Протрезвевшие от интенсивных физических упражнений Гоген и Сарт прятали глаза от Нимруда и всем видом показывали, что им стыдно, и они виноваты.
— Когда приедем в отель… — здесь такси резко ушло вправо и вверх, и Нимруд не закончил фразу.
— Не дрова везешь, — буркнул Сарт, отпихиваясь от все время сваливающегося капитана.
— Дрова, не дрова, лишь бы деньги платили. Уже скоро…
Машина остановилась у какой-то свалки. По крайней мере, Нимруд всегда считал, что большое количество железных контейнеров, заваленных пищевыми отходами, должно так называться. Однако, по словам водителя, это был лучший отель в этой части города.
— Он над нами издевается! — возмутился Гоген.
— Я? — таксист был полон праведного гнева. — Вы что, думаете, в центре у вас были бы хоть малейшие шансы дойти до стойки регистрации? А здесь, во-первых, ничего не спросят, во-вторых, за умеренную плату сделают новые документы. Шенгенская виза Торговой федерации всего за 100 кредитов с человека. Предупреждаю, органикой здесь не берут. Предпочитают звонкую монету.
— Я не собираюсь жить в этом свинарнике, — бурчал Гоген, когда они вошли в отель.
Место действительно выглядело отвратительно. Однако выбирать не приходилось. Драка с представителями правопорядка, особенно в столице, не делает жизнь проще.
— Черт бы вас побрал, — в сердцах шипел Нимруд, стряхивая с плеча упавшего сверху упитанного таракана. — Испортить все дело. Какого черта вы полезли в драку? Можно было спокойно отсидеть в кутузке пару часов, и я бы вас выкупил. Кстати, кутузка здесь наверняка приличнее, чем этот сарай.
— Дык, они же первые начали… — оправдывался Гоген. — Да и кто знал, что у них так строго с этим делом? А вообще, конечно, вляпались по уши. Что будем делать? Сдаваться или переходить в подполье?
— Я уж точно в подполье не собираюсь, — Нимруд остервенело лупил по архаичному звонку вызова портье. — Где его черти носят?
В это время таксист заехал за угол и остановился. Он достал коммуникатор и, набрав номер, скороговоркой выпалил: «Докладывает такси №351-659-H. Нарушители порядка в районе космопорта находятся в здании отеля „Оптерон“, передаю координаты. Прошу занести в протокол, что выполнял их требования под угрозой физической расправы».
Портье появился минут через пять, когда Нимруд с компанией уже собирались поискать другой отель.
— Чем могу помочь, уважаемые?
— Нам нужен номер… почище…
— У нас есть отличный номер, где с высоты открывается замечательный вид. Вы буквально будете попирать ногами всю промышленную мощь нашего города.
Все это было произнесено скучным тоном, в котором слышалось: «Вот уж мне все равно…»
— Давайте хоть какой-то, — Нимруду невыносимо хотелось в душ.
С улицы донесся вой приближающихся сирен и голос, усиленный мегафоном объявил: «Постояльцев отеля просим не выходить из номеров. Производится задержание нарушителей общественного порядка…»
— Ну вот, приехали, — Гоген выглядел растерянным. — Что будем делать, шеф?
— Главное, не оказывать сопротивление. Умерьте свою гордыню. Вы на цивилизованной планете. Кулаками будете махать в неинициированных мирах. — Нимруд осмотрел свой эскорт.
Спекин был безмятежно спокоен, Гоген и Сарт немного нервничали, но держались хорошо, а капитан вообще только начинал адекватно воспринимать окружающее.
«М-да… Мой путь начинается в тюрьме. Мачеха будет довольна. Этого она и добивалась».
— Медленно выходим и не делаем резких движений, — Нимруд говорил коротко и жестко. — Первым иду я.
«Луноход» пробирался через пробки, мигалками расчищая дорогу. Он точечными выбросами плазмы из двигателей рыскал по уровням в поисках образовавшегося промежутка между мелкими частниками и импозантными городскими транспортниками. Город выглядел невесомым, несмотря на клубки развязок скоростного метро и огромные, с острыми шпилями, небоскребы. Высота зданий казалась умопомрачительной, земля в столице стоила фантастически дорого и строители забирались все выше и выше. Город вытянул свои шпили выше облачного покрова, словно остров вырастая посреди моря небесного тумана. Где-то далеко внизу, в разрывах отливающей красным пелены, виднелись шахты и генераторы, дающие свет, тепло и жизнь.
Внутри «лунохода» было чисто и даже уютно. Удобные кресла, оборудованные устройствами, не позволяющими покинуть их самостоятельно. Огромные иллюминаторы, фактически, прозрачные стены, давали хороший обзор.
— Это арестантский бобик или экскурсионный автобус? — съязвил Гоген, когда его усадили в кресло и пристегнули. — Эй, Сарт, у тебя коммуникатора в виде зубной пломбы не завалялось? Мне бы сообщить кое-кому…
— С кем тебе говорить? С кредиторами? Они тебя и в тюрьме найдут, не торопись, — Сарт с любопытством разглядывал разнообразные технические мелочи, которыми был напичкан салон. — Интересно, как эта хрень работает…
— Не трогать! — Заорал Нимруд, но опоздал.
Взвыла сирена и флегматичный голос бортового компьютера сообщил:
«Задержанный запросил помощь третьего уровня — угроза жизни и бунт в отсеке задержания. Варианты действий на выбор экипажа: катапультирование, усыпляющий газ. Напоминаем, что электрический разряд для органических рас в целях усмирения запрещен законом о правах человека».
В последней фразе, как показалось Нимруду, сквозило сожаление. Прежде чем уснуть, он успел подумать: «Кого катапультировать? Нас или экипаж?»
Сознание медленно возвращалось. Вначале Нимруд разглядывал сферический потолок, покрытый едва различимым орнаментом. Затем попытался поднять голову, но тут же опустил ее со стоном. Словно кто-то наполнил череп камнями и теперь встряхнул, как ребенок погремушку. Несколько минут ушло на то, чтобы камни улеглись. Начала появляться чувствительность в кончиках пальцев. Легкое покалывание медленно распространялось по всему телу, и вскоре Нимруд почувствовал, что сможет встать. Дразнить «ребенка» с погремушкой не хотелось, поэтому он решил еще полежать, пока окончательно не растает мутная вата в голове. Торопиться было некуда. За сопротивление представителям власти на любой планете закрывают на пару лет. Считать, что Торговая Федерация является исключением, было, по меньшей мере, наивно.
Наконец Нимруд решил, что созрел для активных действий. Будь, что будет. Он резко сел в постели. Ничего не произошло. Камни в голове не сдвинулись с места и слабость, вызванная наркозом, ушла.
Помещение, которое он увидел, ничем не напоминало тюрьму. Комната оказалась эллиптической формы. От пола до сферического потолка шло сплошное кольцо окна, за которым плескалась синева неба в бледно розовых перистых облаках. Мир словно перевернулся с ног на голову — облака плыли далеко под ногами.
На столике возле кровати лежали странноватые, но аппетитного вида, фрукты и небольшой графин со стаканами. Нимруд понюхал жидкость, запах напоминал апельсин с чем-то еще, неуловимо знакомым.
Рядом с графином лежал белый конверт большого формата. На нем было написано только два слова: «Лорду Нимруду».
— «Лорду», — усмехнулся Нимруд. — Вежливые люди… Тоже мне — «лорд»-уголовник, в компании трех разгильдяев и обезьяны шпиона. Интересно, если там уже приговор, то их суды работают просто молниеносно. Хотелось бы знать, есть ли у них вообще суд.
Нимруд порылся в памяти, пытаясь вспомнить все, что он читал о Торговой Федерации. О системе судопроизводства в памяти ничего не нашлось. Вскрывать конверт не было желания. Нимруду хотелось верить, что все произошедшее утром — кошмарный сон, и что он, как полагается, приехал во дворец, вручил письмо отца и верительные грамоты… Черт возьми, где же они? Вещи исчезли, включая одежду, дорожную сумку и единый галактический паспорт.
— Логично, — съязвил Нимруд. — Зачем заключенному документы… А вот с одеждой, это круто. Наверное, изъяли, как вещественное доказательство. Ладно, хватит тянуть, посмотрим, сколько мне припаяли.
Нимруд вскрыл конверт. Внутри оказался лист мягкого переливающегося металла. Надпись гласила: «Имеем честь пригласить Вас на банкет. Нут Ганрей».
— Ничего не понимаю, — пробормотал Нимруд и налил себе стакан сока.
Один из секторов огромного окна, на секунду стал молочно-белым, и выдал изображение комнаты, которая отличалась от «камеры» Нимруда только размерами. Из отличий также наблюдался весь эскорт Нимруда в полном составе. Сцена выглядела живописно. Капитан лежал на кровати, проклиная солдатский самогон силикоидов. Нелестных выражений удостоился также усыпляющий газ патрульных, от которого «завтрашнее похмелье уже сегодня». Спекин с видимым удовольствием подкреплялся фруктами и с иронией наблюдал за манипуляциями Сарта и Гогена. Впрочем, работал Сарт, а Гоген, как обычно, давал умные, но совершено бесполезные советы. Но все же, толк от Гогена был. Он служил стремянкой для Сарта, который ковырялся где-то на стыке окна и потолка. Сарт злобно плевался и шипел, ковыряясь в какой-то электронной схеме.
— Ооо… Шеф! — Гоген был так рад увидеть Нимруда, что рванул к экрану, намереваясь обнять друга немедленно.
Не ожидавший от «стремянки» такой прыти, Сарт свалился почти с трехметровой высоты, выдирая с мясом всю электронику, с которой в данный момент работал. Через пару секунд экран погас, но за это время можно было услышать очень много об анатомии рептилий, преимущественно в области первичных половых признаков.
— Начинается!!! — Нимруд пришел в ярость. Неуемный характер его друзей мог довести до белого каления кого угодно. Он подошел к окну, снова ставшим прозрачным, и в сердцах пнул его ногой.
Окно от удара помутнело, и Нимруд от неожиданности отпрянул. На экране снова появился грязно ругающийся Сарт верхом на Гогене. Гоген стоял смирно, почесывая затылок.
— Вы когда прекратите свою самодеятельность? — заорал Нимруд в экран.
— Дык, мы соскучились шеф, — оправдывался Гоген. — Ну здесь и тюрьмы… Чума… Я бы здесь всю жизнь провел…
— Проведешь, если дурью маяться не перестанешь. Какого черта вы полезли электронику ковырять?
— Да мы просто с Сартом поспорили, что он не взломает их систему… Блин… Пропали мои двадцать кредитов. Кто же знал, что у них в тюрьмах такая система безопасности.
— В тюрьмах у них наверняка все в порядке… Поскольку это не тюрьма.
— Не тюрьма? — Гоген был разочарован.
— В тюрьму обычно не присылают приглашения на банкет.
— Бывает по-разному, господин, — Спекин мягко вмешался в разговор. — Могут пригласить, чтобы отравить, например.
— Типун тебе на язык! — Гоген даже подавился от возмущения. — Макиавелли начитался? Чего нас травить? У нас и так статья лет на пять на лбу написана.
— Тебе быть отравленным не грозит, Гоген, — усмехнулся Нимруд, — поскольку пригласили только меня.
— Жаль, — на лице Гогена отразилась печаль. Чего-чего, а поесть он любил даже больше, чем женщин.
— Полагаю, эта проблема разрешима, — голос раздался откуда-то сзади.
Нимруд сгруппировался и мгновенно с разворотом переместился влево на два метра. Боевые искусства были вторыми по приоритету в обучении знати в Песчаном кластере после искусства интриг. Нимруд провел немало часов в спортивном зале и числился неплохим учеником.
— Прошу прощения за вторжение, — голос принадлежал пожилому неймодианцу. Он уже вышел из прозрачного лифта, который выехал из пола в центре комнаты. — Я не хотел вас испугать. Добро пожаловать в столицу. Надеюсь, некоторые… гм… обстоятельства вашего прибытия не омрачили впечатления о нашей планете?
Нимруд не верил своим ушам. Фортуна опять поворачивалась к нему лицом. Но когда они увидят, во что Сарт превратил их электронику…
— Ооо… Я вижу, вы успели разобраться, как работает наша бытовая техника, — продолжил неймодианец, невозмутимо глядя на замершего Сарта с раскуроченной платой в руке. — Инструкция вам вряд ли понадобится и в дальнейшем. Еще раз приношу свои извинения. Я не представился. Меня можно именовать по занимаемой должности — Советник.
— Наследный принц Песчаного кластера, хранитель Источника и Великой пустыни приветствует Вас. — По протоколу требовалось произносить эту фразу с невероятным пафосом, что всегда получалось у Нимруда отвратительно.
— Советник Федерального Центра Торговой Федерации, добро пожаловать на нашу землю, — также по протоколу приветствовал неймодианец.
— Я приношу свои извинения за действия моей свиты, — Нимруд продолжал говорить официальным канцелярским языком. — Надеюсь избежать подобных инцидентов в дальнейшем.
— Извинения приняты. Ну, и поскольку все формальности выполнены, можем приступить к делу. Предвосхищая Ваш вопрос о верительных грамотах и документах, сообщаю, что они вручены Главе Федерального Центра Нуту Ганрею. Аудиенция состоится во время банкета. О точном времени и месте вас уведомят. Сейчас вы находитесь в пентхаузе отеля для почетных гостей. Вы можете совершить экскурсию по городу или делать, что сочтете нужным. Ваша свобода передвижения ничем не ограничена. Бот ждет вас внизу. Начало банкета в 20:00. Позволю себе откланяться. Возьмите ключи от номера. — Советник протянул Нимруду небольшую металлическую карточку.
Когда Нимруд остался в номере один, он приказал Сарту восстановить все как было, и впредь использовать легальные возможности работы электроприборов. С экскурсией он решил подождать, нужно было привести мысли в порядок и выработать план дальнейших действий.
Дорога от отеля ко Дворцу занимала не более десяти минут, несмотря на утренние пробки. Советник никогда не использовал спецсигналы, которые позволили бы ему использовать специальный VIP коридор. Он не любил выделяться и с брезгливостью смотрел на огромные, хромированные боты купцов, урвавших свой кусок на какой-то из локальных войн. Такие «танки» были обвешаны гирляндами мигалок словно новогодние елки и вели себя на дороге, как слоны в посудной лавке.
Неприметный бот Советника нырнул в один из боковых шлюзов Дворца. Когда Советник вышел из лифта, он уже знал, что будет говорить Ганрею.
Глава Федерального Центра принял гостя в комнате отдыха, рядом с Залом для приемов. Огромные сферические окна словно покрывала изморозь, едва заметно для глаза менявшая рисунок. Советник немного удивился принятым мерам предосторожности. Предстоящий разговор нельзя было назвать делом государственной важности. «Изморозь» несла не только декоративную функцию. Это была сколь совершенная, столь и затратная защита от всех известных видов прослушивания. На поддержание такой защиты уходила энергия двух генераторов планеты гиганта. А Ганрей не любил бессмысленных затрат.
— Приветствую вас, Ганрей.
— Давай без протокола, Тонелли. Эти «обои», — кивнул он в сторону окон, — отложили достижение тринадцатого научного уровня на один цикл.
— Это было так необходимо, Нут?
— Ты предпочитаешь оставить без света половину столицы? У меня вроде не рыжие волосы.
— Я не о средствах. Я о цели.
— То есть, ради чего все эти траты?
— Да.
— Ты ведь сейчас от иноземных дебоширов? Как оценили прием?
— Успели взломать систему видеообмена отеля за минуту тридцать восемь секунд.
— Недурно. Недурно. Тебе не кажется странным такое умение для обычной компании искателей приключений?
— Думаю, если бы это были шпионы, они бы не демонстрировали свои навыки так явно.
— Кто знает… Возможно, те, кто их посылал, на это и рассчитывали?
— Вообще-то, включение Спекина в группу разведки изобличает диверсанта больше, чем волочащийся сзади парашют. Спекин — идеальная машина шпионажа. Я до недавнего времени вообще считал их плодом больного воображения вашей службы безопасности.
— Ну, твоя «любовь» к данному департаменту давно известна, — улыбнулся Ганрей. — Ты бы видел, какой толщины досье они на тебя держат.
— Им же нужно оправдать свой раздутый бюджет, — съязвил Советник.
— Они проверили верительные грамоты Наследника Песчаного Кластера… — Сменил тему Ганрей.
— Ну и как?
— Божатся, что они подлинные. И еще один момент… Мы с отцом Наследника были знакомы еще до Большого Взрыва. И когда он улетал, мы договорились о встрече. Она должна состояться именно на той планете, куда поначалу прилетел его сын. Есть еще несколько скрытых моментов в письме, указывающих на то, что это подлинник. Один из знаков меня сильно тревожит. То, что достаточно могучий в своем секторе Лорд просит о помощи таким способом говорит о многом.
— Вы думаете, сын будет просить флот?
— Поживем, увидим. Я почти уверен, что сын об этом даже не догадывается. Мне кажется, что ссора и ссылка сына была спровоцирована отцом, чтобы спасти наследника. Впрочем, я вижу, ты скучаешь от моих стариковских воспоминаний. Ты хочешь сказать, что дела столь далекого кластера нас не касаются. В этом ты прав. Но есть один нюанс. Письмо вскрывалось по дороге, вскрывалось очень недавно и с поразительным профессионализмом. Наша служба контрразведки, потребляющая просто невероятные ресурсы, обнаружила это практически случайно.
— Думаете, это меня удивляет?
— Оставь свой сарказм и межведомственные дрязги. Объясни, кому может понадобиться провинциальный сынок уездного лорда, чтобы следить за ним с помощью таких специалистов? Только не начинай снова об инквизиции и артефактах.
— В отличие от Вашей контрразведки, мои специалисты кое-что нашли…
— Ну, поведай, что твои карманные сыщики обнаружили?
— Зря иронизируете… А обнаружили они вот что, — советник достал из кармана полупрозрачный сгусток, по виду напоминающий медузу в пластиковой упаковке.
— То, с каким видом ты это демонстрируешь, должно поразить меня до глубины души. Но, честно говоря, не впечатляет, — Ганрей повертел в руках аморфную массу. — Ну и что это?
— Это останки Спекина.
— Я тебе что, муниципальный крематорий? Зачем ты принес это мне?
— Для произведения эффекта, — улыбнулся Советник.
— Что-то у меня концы с концами не сходятся. Ведь полчаса назад Спекин был жив-здоров, судя по твоему докладу.
— Так и есть.
— А это… — Ганрей брезгливо положил пакет на столик.
— А это останки другого Спекина.
— Так, нам пора открывать дом престарелых для заслуженных шпионов. Еще десяток циклов и в столице бойцов невидимого фронта будет больше, чем рабочих в шахтах.
— Не иронизируйте, позвольте мне закончить.
— Говори, только не томи душу.
— Это не просто останки Спекина. В случае обычной смерти они мало, чем отличаются от тел других рас. Но если от Спекина остается вот такой сгусток, значит, он жив…
— Ты специально мне голову морочишь?
— Дослушайте… В этом случае он живет в другом состоянии, как бы поточнее выразиться… в информационном поле.
— Точнее некуда.
— Вы видели наркоманов, Ганрей?
— Приходилось.
— Так вот, это останки Спекина-наркомана, которого перед самой смертью чьи-то умелые руки ввели в хранилище данных, ну, например, в центральный компьютер планеты. Для Спекинов наркотиком является информация. Особенности расы Спекинов таковы, что они могут становиться частью любого, обладающего минимальным интеллектом прибора. Даже карманный коммуникатор подойдет. Правда выжить в нем Спекин долго не сможет, а вот в чем-нибудь поумнее и побольше… Идеальным местом будет вычислитель планеты, и, представляете, какие возможности откроются у тех, кто смог проделать эту операцию?
— Бред, некромантия какая-то. Это всерьез доказано?
— Я отдал огромные деньги. Моя провинция десять циклов работала на покупку этой информации.
— Хм… Может, назначить тебя начальником разведки?..
—… и контрразведки, — добавил Советник. — И, конечно, с совмещением должности советника.
— Хорошо, я подумаю. Давай, что там у тебя еще.
После таких оптимистических размышлений Нимруд решил прогуляться. До банкета оставалось еще много времени. Смокинг он обнаружил в шкафу, традиционно выезжающим из пола, словно чертик из табакерки. Там же оказалась и его старая одежда. Подумав немного, Нимруд решил, что смокинг для прогулки выглядит слишком вычурно, потому одел, то в чем приехал.
Возник вопрос — брать ли с собой эскорт. С одной стороны, неприятностей на сегодня хватало, но с другой — запереть в четырех стенах, пусть и элитного отеля, кипучую энергию Гогена тоже было жестоко.
«Возможно, я об этом пожалею» — вздохнул Нимруд и включил экран.
В номере эскорта царило уныние. Капитан, как обычно, что-то бурчал, Спекин поглощал фрукты, а Гоген с Сартом нарезали круги вдоль эллипса окна — один по часовой стрелке, другой против. Явно было видно, что у них руки чешутся, особенно у Сарта. Но приказ они соблюдали строго.
— Собирайтесь, правонарушители. Поедем, посмотрим город. Но — чтобы ни капли — и не трогать полицейских.
— В чем вопрос, шеф! — Гогена словно вернули к жизни. — Мы же все белые и пушистые. Кстати, а бот с кондиционером? А то здесь чего-то жарко на улице.
Бот оказался выше всяческих похвал. Традиционно он практически весь был прозрачен, даже через пол можно было видеть несколько сотен рядов транспорта снующего внизу.
Патрульные разлетались в разные стороны, как кегли, но упорно пытались скрутить дебошира. В этот момент в драку включился Сарт. Он значительно уступал Гогену в силе, но двигался с кошачьей плавностью и невероятной скоростью. От его ударов патрульные только охали и оседали на бетон. Но несмотря на эти выдающиеся боевые навыки, патрульные теснили смутьянов к транспорту. В шуме драки прорезались проклятия капитана, которого собутыльники уронили, унося ноги.
Нимруд понял, что кутузки его эскорту не избежать. Приходилось что-то делать. Проклиная тягу Гогена и компании к горячительным напиткам, он подбежал к ракетному боту не первой свежести, с надписью «Такси» на борту. Таксист высунулся из окна, со знанием дела аплодируя наиболее удачным ударам.
— У меня обед, — досадливо бросил он Нимруду на вежливое пожелание засунуть задницу в кресло и ехать куда скажут.
У Нимруда не было времени на разговоры, он втолкнул таксиста во внутрь, запрыгнул сам и очень тихо сказал:
— Ты доезжаешь вон до того Древнего, играющего в черепашку-ниндзя, мы забираем своих друзей и едем в хороший отель. Задача ясна?
Для большей убедительности он совсем чуть-чуть сжал горло таксиста руками.
— Некоторые хоть деньги предлагают, — просипел полузадушенный таксист.
— О деньгах не беспокойся. Рули, давай!
Гоген и Сарт уже едва сдерживали натиск, когда подоспело спасение. Тяжело дыша, они ввалились в такси, таща за собой капитана.
— Жми родимый! — Гоген для убедительности дал увесистый подзатыльник водителю. Такси фыркнуло плазменными двигателями и умчалось из космопорта.
— Для такой рухляди она вполне прилично ездит, — отвесил неуклюжий комплимент Гоген, пытаясь сдвинуть тело капитана так, чтобы грязные флотские башмаки не мешали любоваться окружающим видом.
Сзади затихал вой сирен тяжелых «луноходов». Таксиста не нужно было учить жить, он избегал центральных улиц, и машина все дальше забиралась в глубокие трущобы.
Протрезвевшие от интенсивных физических упражнений Гоген и Сарт прятали глаза от Нимруда и всем видом показывали, что им стыдно, и они виноваты.
— Когда приедем в отель… — здесь такси резко ушло вправо и вверх, и Нимруд не закончил фразу.
— Не дрова везешь, — буркнул Сарт, отпихиваясь от все время сваливающегося капитана.
— Дрова, не дрова, лишь бы деньги платили. Уже скоро…
Машина остановилась у какой-то свалки. По крайней мере, Нимруд всегда считал, что большое количество железных контейнеров, заваленных пищевыми отходами, должно так называться. Однако, по словам водителя, это был лучший отель в этой части города.
— Он над нами издевается! — возмутился Гоген.
— Я? — таксист был полон праведного гнева. — Вы что, думаете, в центре у вас были бы хоть малейшие шансы дойти до стойки регистрации? А здесь, во-первых, ничего не спросят, во-вторых, за умеренную плату сделают новые документы. Шенгенская виза Торговой федерации всего за 100 кредитов с человека. Предупреждаю, органикой здесь не берут. Предпочитают звонкую монету.
— Я не собираюсь жить в этом свинарнике, — бурчал Гоген, когда они вошли в отель.
Место действительно выглядело отвратительно. Однако выбирать не приходилось. Драка с представителями правопорядка, особенно в столице, не делает жизнь проще.
— Черт бы вас побрал, — в сердцах шипел Нимруд, стряхивая с плеча упавшего сверху упитанного таракана. — Испортить все дело. Какого черта вы полезли в драку? Можно было спокойно отсидеть в кутузке пару часов, и я бы вас выкупил. Кстати, кутузка здесь наверняка приличнее, чем этот сарай.
— Дык, они же первые начали… — оправдывался Гоген. — Да и кто знал, что у них так строго с этим делом? А вообще, конечно, вляпались по уши. Что будем делать? Сдаваться или переходить в подполье?
— Я уж точно в подполье не собираюсь, — Нимруд остервенело лупил по архаичному звонку вызова портье. — Где его черти носят?
В это время таксист заехал за угол и остановился. Он достал коммуникатор и, набрав номер, скороговоркой выпалил: «Докладывает такси №351-659-H. Нарушители порядка в районе космопорта находятся в здании отеля „Оптерон“, передаю координаты. Прошу занести в протокол, что выполнял их требования под угрозой физической расправы».
Портье появился минут через пять, когда Нимруд с компанией уже собирались поискать другой отель.
— Чем могу помочь, уважаемые?
— Нам нужен номер… почище…
— У нас есть отличный номер, где с высоты открывается замечательный вид. Вы буквально будете попирать ногами всю промышленную мощь нашего города.
Все это было произнесено скучным тоном, в котором слышалось: «Вот уж мне все равно…»
— Давайте хоть какой-то, — Нимруду невыносимо хотелось в душ.
С улицы донесся вой приближающихся сирен и голос, усиленный мегафоном объявил: «Постояльцев отеля просим не выходить из номеров. Производится задержание нарушителей общественного порядка…»
— Ну вот, приехали, — Гоген выглядел растерянным. — Что будем делать, шеф?
— Главное, не оказывать сопротивление. Умерьте свою гордыню. Вы на цивилизованной планете. Кулаками будете махать в неинициированных мирах. — Нимруд осмотрел свой эскорт.
Спекин был безмятежно спокоен, Гоген и Сарт немного нервничали, но держались хорошо, а капитан вообще только начинал адекватно воспринимать окружающее.
«М-да… Мой путь начинается в тюрьме. Мачеха будет довольна. Этого она и добивалась».
— Медленно выходим и не делаем резких движений, — Нимруд говорил коротко и жестко. — Первым иду я.
«Луноход» пробирался через пробки, мигалками расчищая дорогу. Он точечными выбросами плазмы из двигателей рыскал по уровням в поисках образовавшегося промежутка между мелкими частниками и импозантными городскими транспортниками. Город выглядел невесомым, несмотря на клубки развязок скоростного метро и огромные, с острыми шпилями, небоскребы. Высота зданий казалась умопомрачительной, земля в столице стоила фантастически дорого и строители забирались все выше и выше. Город вытянул свои шпили выше облачного покрова, словно остров вырастая посреди моря небесного тумана. Где-то далеко внизу, в разрывах отливающей красным пелены, виднелись шахты и генераторы, дающие свет, тепло и жизнь.
Внутри «лунохода» было чисто и даже уютно. Удобные кресла, оборудованные устройствами, не позволяющими покинуть их самостоятельно. Огромные иллюминаторы, фактически, прозрачные стены, давали хороший обзор.
— Это арестантский бобик или экскурсионный автобус? — съязвил Гоген, когда его усадили в кресло и пристегнули. — Эй, Сарт, у тебя коммуникатора в виде зубной пломбы не завалялось? Мне бы сообщить кое-кому…
— С кем тебе говорить? С кредиторами? Они тебя и в тюрьме найдут, не торопись, — Сарт с любопытством разглядывал разнообразные технические мелочи, которыми был напичкан салон. — Интересно, как эта хрень работает…
— Не трогать! — Заорал Нимруд, но опоздал.
Взвыла сирена и флегматичный голос бортового компьютера сообщил:
«Задержанный запросил помощь третьего уровня — угроза жизни и бунт в отсеке задержания. Варианты действий на выбор экипажа: катапультирование, усыпляющий газ. Напоминаем, что электрический разряд для органических рас в целях усмирения запрещен законом о правах человека».
В последней фразе, как показалось Нимруду, сквозило сожаление. Прежде чем уснуть, он успел подумать: «Кого катапультировать? Нас или экипаж?»
Сознание медленно возвращалось. Вначале Нимруд разглядывал сферический потолок, покрытый едва различимым орнаментом. Затем попытался поднять голову, но тут же опустил ее со стоном. Словно кто-то наполнил череп камнями и теперь встряхнул, как ребенок погремушку. Несколько минут ушло на то, чтобы камни улеглись. Начала появляться чувствительность в кончиках пальцев. Легкое покалывание медленно распространялось по всему телу, и вскоре Нимруд почувствовал, что сможет встать. Дразнить «ребенка» с погремушкой не хотелось, поэтому он решил еще полежать, пока окончательно не растает мутная вата в голове. Торопиться было некуда. За сопротивление представителям власти на любой планете закрывают на пару лет. Считать, что Торговая Федерация является исключением, было, по меньшей мере, наивно.
Наконец Нимруд решил, что созрел для активных действий. Будь, что будет. Он резко сел в постели. Ничего не произошло. Камни в голове не сдвинулись с места и слабость, вызванная наркозом, ушла.
Помещение, которое он увидел, ничем не напоминало тюрьму. Комната оказалась эллиптической формы. От пола до сферического потолка шло сплошное кольцо окна, за которым плескалась синева неба в бледно розовых перистых облаках. Мир словно перевернулся с ног на голову — облака плыли далеко под ногами.
На столике возле кровати лежали странноватые, но аппетитного вида, фрукты и небольшой графин со стаканами. Нимруд понюхал жидкость, запах напоминал апельсин с чем-то еще, неуловимо знакомым.
Рядом с графином лежал белый конверт большого формата. На нем было написано только два слова: «Лорду Нимруду».
— «Лорду», — усмехнулся Нимруд. — Вежливые люди… Тоже мне — «лорд»-уголовник, в компании трех разгильдяев и обезьяны шпиона. Интересно, если там уже приговор, то их суды работают просто молниеносно. Хотелось бы знать, есть ли у них вообще суд.
Нимруд порылся в памяти, пытаясь вспомнить все, что он читал о Торговой Федерации. О системе судопроизводства в памяти ничего не нашлось. Вскрывать конверт не было желания. Нимруду хотелось верить, что все произошедшее утром — кошмарный сон, и что он, как полагается, приехал во дворец, вручил письмо отца и верительные грамоты… Черт возьми, где же они? Вещи исчезли, включая одежду, дорожную сумку и единый галактический паспорт.
— Логично, — съязвил Нимруд. — Зачем заключенному документы… А вот с одеждой, это круто. Наверное, изъяли, как вещественное доказательство. Ладно, хватит тянуть, посмотрим, сколько мне припаяли.
Нимруд вскрыл конверт. Внутри оказался лист мягкого переливающегося металла. Надпись гласила: «Имеем честь пригласить Вас на банкет. Нут Ганрей».
— Ничего не понимаю, — пробормотал Нимруд и налил себе стакан сока.
Один из секторов огромного окна, на секунду стал молочно-белым, и выдал изображение комнаты, которая отличалась от «камеры» Нимруда только размерами. Из отличий также наблюдался весь эскорт Нимруда в полном составе. Сцена выглядела живописно. Капитан лежал на кровати, проклиная солдатский самогон силикоидов. Нелестных выражений удостоился также усыпляющий газ патрульных, от которого «завтрашнее похмелье уже сегодня». Спекин с видимым удовольствием подкреплялся фруктами и с иронией наблюдал за манипуляциями Сарта и Гогена. Впрочем, работал Сарт, а Гоген, как обычно, давал умные, но совершено бесполезные советы. Но все же, толк от Гогена был. Он служил стремянкой для Сарта, который ковырялся где-то на стыке окна и потолка. Сарт злобно плевался и шипел, ковыряясь в какой-то электронной схеме.
— Ооо… Шеф! — Гоген был так рад увидеть Нимруда, что рванул к экрану, намереваясь обнять друга немедленно.
Не ожидавший от «стремянки» такой прыти, Сарт свалился почти с трехметровой высоты, выдирая с мясом всю электронику, с которой в данный момент работал. Через пару секунд экран погас, но за это время можно было услышать очень много об анатомии рептилий, преимущественно в области первичных половых признаков.
— Начинается!!! — Нимруд пришел в ярость. Неуемный характер его друзей мог довести до белого каления кого угодно. Он подошел к окну, снова ставшим прозрачным, и в сердцах пнул его ногой.
Окно от удара помутнело, и Нимруд от неожиданности отпрянул. На экране снова появился грязно ругающийся Сарт верхом на Гогене. Гоген стоял смирно, почесывая затылок.
— Вы когда прекратите свою самодеятельность? — заорал Нимруд в экран.
— Дык, мы соскучились шеф, — оправдывался Гоген. — Ну здесь и тюрьмы… Чума… Я бы здесь всю жизнь провел…
— Проведешь, если дурью маяться не перестанешь. Какого черта вы полезли электронику ковырять?
— Да мы просто с Сартом поспорили, что он не взломает их систему… Блин… Пропали мои двадцать кредитов. Кто же знал, что у них в тюрьмах такая система безопасности.
— В тюрьмах у них наверняка все в порядке… Поскольку это не тюрьма.
— Не тюрьма? — Гоген был разочарован.
— В тюрьму обычно не присылают приглашения на банкет.
— Бывает по-разному, господин, — Спекин мягко вмешался в разговор. — Могут пригласить, чтобы отравить, например.
— Типун тебе на язык! — Гоген даже подавился от возмущения. — Макиавелли начитался? Чего нас травить? У нас и так статья лет на пять на лбу написана.
— Тебе быть отравленным не грозит, Гоген, — усмехнулся Нимруд, — поскольку пригласили только меня.
— Жаль, — на лице Гогена отразилась печаль. Чего-чего, а поесть он любил даже больше, чем женщин.
— Полагаю, эта проблема разрешима, — голос раздался откуда-то сзади.
Нимруд сгруппировался и мгновенно с разворотом переместился влево на два метра. Боевые искусства были вторыми по приоритету в обучении знати в Песчаном кластере после искусства интриг. Нимруд провел немало часов в спортивном зале и числился неплохим учеником.
— Прошу прощения за вторжение, — голос принадлежал пожилому неймодианцу. Он уже вышел из прозрачного лифта, который выехал из пола в центре комнаты. — Я не хотел вас испугать. Добро пожаловать в столицу. Надеюсь, некоторые… гм… обстоятельства вашего прибытия не омрачили впечатления о нашей планете?
Нимруд не верил своим ушам. Фортуна опять поворачивалась к нему лицом. Но когда они увидят, во что Сарт превратил их электронику…
— Ооо… Я вижу, вы успели разобраться, как работает наша бытовая техника, — продолжил неймодианец, невозмутимо глядя на замершего Сарта с раскуроченной платой в руке. — Инструкция вам вряд ли понадобится и в дальнейшем. Еще раз приношу свои извинения. Я не представился. Меня можно именовать по занимаемой должности — Советник.
— Наследный принц Песчаного кластера, хранитель Источника и Великой пустыни приветствует Вас. — По протоколу требовалось произносить эту фразу с невероятным пафосом, что всегда получалось у Нимруда отвратительно.
— Советник Федерального Центра Торговой Федерации, добро пожаловать на нашу землю, — также по протоколу приветствовал неймодианец.
— Я приношу свои извинения за действия моей свиты, — Нимруд продолжал говорить официальным канцелярским языком. — Надеюсь избежать подобных инцидентов в дальнейшем.
— Извинения приняты. Ну, и поскольку все формальности выполнены, можем приступить к делу. Предвосхищая Ваш вопрос о верительных грамотах и документах, сообщаю, что они вручены Главе Федерального Центра Нуту Ганрею. Аудиенция состоится во время банкета. О точном времени и месте вас уведомят. Сейчас вы находитесь в пентхаузе отеля для почетных гостей. Вы можете совершить экскурсию по городу или делать, что сочтете нужным. Ваша свобода передвижения ничем не ограничена. Бот ждет вас внизу. Начало банкета в 20:00. Позволю себе откланяться. Возьмите ключи от номера. — Советник протянул Нимруду небольшую металлическую карточку.
Когда Нимруд остался в номере один, он приказал Сарту восстановить все как было, и впредь использовать легальные возможности работы электроприборов. С экскурсией он решил подождать, нужно было привести мысли в порядок и выработать план дальнейших действий.
Дорога от отеля ко Дворцу занимала не более десяти минут, несмотря на утренние пробки. Советник никогда не использовал спецсигналы, которые позволили бы ему использовать специальный VIP коридор. Он не любил выделяться и с брезгливостью смотрел на огромные, хромированные боты купцов, урвавших свой кусок на какой-то из локальных войн. Такие «танки» были обвешаны гирляндами мигалок словно новогодние елки и вели себя на дороге, как слоны в посудной лавке.
Неприметный бот Советника нырнул в один из боковых шлюзов Дворца. Когда Советник вышел из лифта, он уже знал, что будет говорить Ганрею.
Глава Федерального Центра принял гостя в комнате отдыха, рядом с Залом для приемов. Огромные сферические окна словно покрывала изморозь, едва заметно для глаза менявшая рисунок. Советник немного удивился принятым мерам предосторожности. Предстоящий разговор нельзя было назвать делом государственной важности. «Изморозь» несла не только декоративную функцию. Это была сколь совершенная, столь и затратная защита от всех известных видов прослушивания. На поддержание такой защиты уходила энергия двух генераторов планеты гиганта. А Ганрей не любил бессмысленных затрат.
— Приветствую вас, Ганрей.
— Давай без протокола, Тонелли. Эти «обои», — кивнул он в сторону окон, — отложили достижение тринадцатого научного уровня на один цикл.
— Это было так необходимо, Нут?
— Ты предпочитаешь оставить без света половину столицы? У меня вроде не рыжие волосы.
— Я не о средствах. Я о цели.
— То есть, ради чего все эти траты?
— Да.
— Ты ведь сейчас от иноземных дебоширов? Как оценили прием?
— Успели взломать систему видеообмена отеля за минуту тридцать восемь секунд.
— Недурно. Недурно. Тебе не кажется странным такое умение для обычной компании искателей приключений?
— Думаю, если бы это были шпионы, они бы не демонстрировали свои навыки так явно.
— Кто знает… Возможно, те, кто их посылал, на это и рассчитывали?
— Вообще-то, включение Спекина в группу разведки изобличает диверсанта больше, чем волочащийся сзади парашют. Спекин — идеальная машина шпионажа. Я до недавнего времени вообще считал их плодом больного воображения вашей службы безопасности.
— Ну, твоя «любовь» к данному департаменту давно известна, — улыбнулся Ганрей. — Ты бы видел, какой толщины досье они на тебя держат.
— Им же нужно оправдать свой раздутый бюджет, — съязвил Советник.
— Они проверили верительные грамоты Наследника Песчаного Кластера… — Сменил тему Ганрей.
— Ну и как?
— Божатся, что они подлинные. И еще один момент… Мы с отцом Наследника были знакомы еще до Большого Взрыва. И когда он улетал, мы договорились о встрече. Она должна состояться именно на той планете, куда поначалу прилетел его сын. Есть еще несколько скрытых моментов в письме, указывающих на то, что это подлинник. Один из знаков меня сильно тревожит. То, что достаточно могучий в своем секторе Лорд просит о помощи таким способом говорит о многом.
— Вы думаете, сын будет просить флот?
— Поживем, увидим. Я почти уверен, что сын об этом даже не догадывается. Мне кажется, что ссора и ссылка сына была спровоцирована отцом, чтобы спасти наследника. Впрочем, я вижу, ты скучаешь от моих стариковских воспоминаний. Ты хочешь сказать, что дела столь далекого кластера нас не касаются. В этом ты прав. Но есть один нюанс. Письмо вскрывалось по дороге, вскрывалось очень недавно и с поразительным профессионализмом. Наша служба контрразведки, потребляющая просто невероятные ресурсы, обнаружила это практически случайно.
— Думаете, это меня удивляет?
— Оставь свой сарказм и межведомственные дрязги. Объясни, кому может понадобиться провинциальный сынок уездного лорда, чтобы следить за ним с помощью таких специалистов? Только не начинай снова об инквизиции и артефактах.
— В отличие от Вашей контрразведки, мои специалисты кое-что нашли…
— Ну, поведай, что твои карманные сыщики обнаружили?
— Зря иронизируете… А обнаружили они вот что, — советник достал из кармана полупрозрачный сгусток, по виду напоминающий медузу в пластиковой упаковке.
— То, с каким видом ты это демонстрируешь, должно поразить меня до глубины души. Но, честно говоря, не впечатляет, — Ганрей повертел в руках аморфную массу. — Ну и что это?
— Это останки Спекина.
— Я тебе что, муниципальный крематорий? Зачем ты принес это мне?
— Для произведения эффекта, — улыбнулся Советник.
— Что-то у меня концы с концами не сходятся. Ведь полчаса назад Спекин был жив-здоров, судя по твоему докладу.
— Так и есть.
— А это… — Ганрей брезгливо положил пакет на столик.
— А это останки другого Спекина.
— Так, нам пора открывать дом престарелых для заслуженных шпионов. Еще десяток циклов и в столице бойцов невидимого фронта будет больше, чем рабочих в шахтах.
— Не иронизируйте, позвольте мне закончить.
— Говори, только не томи душу.
— Это не просто останки Спекина. В случае обычной смерти они мало, чем отличаются от тел других рас. Но если от Спекина остается вот такой сгусток, значит, он жив…
— Ты специально мне голову морочишь?
— Дослушайте… В этом случае он живет в другом состоянии, как бы поточнее выразиться… в информационном поле.
— Точнее некуда.
— Вы видели наркоманов, Ганрей?
— Приходилось.
— Так вот, это останки Спекина-наркомана, которого перед самой смертью чьи-то умелые руки ввели в хранилище данных, ну, например, в центральный компьютер планеты. Для Спекинов наркотиком является информация. Особенности расы Спекинов таковы, что они могут становиться частью любого, обладающего минимальным интеллектом прибора. Даже карманный коммуникатор подойдет. Правда выжить в нем Спекин долго не сможет, а вот в чем-нибудь поумнее и побольше… Идеальным местом будет вычислитель планеты, и, представляете, какие возможности откроются у тех, кто смог проделать эту операцию?
— Бред, некромантия какая-то. Это всерьез доказано?
— Я отдал огромные деньги. Моя провинция десять циклов работала на покупку этой информации.
— Хм… Может, назначить тебя начальником разведки?..
—… и контрразведки, — добавил Советник. — И, конечно, с совмещением должности советника.
— Хорошо, я подумаю. Давай, что там у тебя еще.
Шифрограмма №22
От: ШПРЕНГЕР
Кому: ИНСТИТОРИС
Тема: Молот Ведьм
Специалист прибывает на планету на следующий цикл. Обеспечьте прием и документы. Доложите о перемещениях инициатора.
Шифрограмма №23Нимруд закончил приводить себя в порядок. Планы на будущее почему-то не хотели составляться, да и его влияние на собственную судьбу сводилось только к ожиданию. Все зависело от письма отца. Если там будет написано, что Нимруду нужно отрубить голову, то он послушно пойдет на плаху. Слово, данное принцем крови, тем более наследником, выше жизни. Однако Нимруд все же думал, что этого не произойдет. Если его отправили на казнь, то проще было устроить катастрофу шаттлу где-нибудь по дороге. Тем более для этого не нужно много усилий. Шаттл и так еле дотянул.
От: ИНСТИТОРИС
Кому: ШПРЕНГЕР
Тема: Re: Молот Ведьм
К приему готовы.
Инициатор отбыл в столицу Торговой Федерации. Перемещение контролируется кандидатом в Посвященные. Других ресурсов нет. Обеспокоены процессами в центральном компьютере. После активации кодов и внедрения Спекина происходят неконтролируемые события. Отключаются системы жизнеобеспечения. Антенны планеты принимают данные с искажениями. При посадке едва не разбился транспорт с дипломатической миссией Алказар.
После таких оптимистических размышлений Нимруд решил прогуляться. До банкета оставалось еще много времени. Смокинг он обнаружил в шкафу, традиционно выезжающим из пола, словно чертик из табакерки. Там же оказалась и его старая одежда. Подумав немного, Нимруд решил, что смокинг для прогулки выглядит слишком вычурно, потому одел, то в чем приехал.
Возник вопрос — брать ли с собой эскорт. С одной стороны, неприятностей на сегодня хватало, но с другой — запереть в четырех стенах, пусть и элитного отеля, кипучую энергию Гогена тоже было жестоко.
«Возможно, я об этом пожалею» — вздохнул Нимруд и включил экран.
В номере эскорта царило уныние. Капитан, как обычно, что-то бурчал, Спекин поглощал фрукты, а Гоген с Сартом нарезали круги вдоль эллипса окна — один по часовой стрелке, другой против. Явно было видно, что у них руки чешутся, особенно у Сарта. Но приказ они соблюдали строго.
— Собирайтесь, правонарушители. Поедем, посмотрим город. Но — чтобы ни капли — и не трогать полицейских.
— В чем вопрос, шеф! — Гогена словно вернули к жизни. — Мы же все белые и пушистые. Кстати, а бот с кондиционером? А то здесь чего-то жарко на улице.
Бот оказался выше всяческих похвал. Традиционно он практически весь был прозрачен, даже через пол можно было видеть несколько сотен рядов транспорта снующего внизу.