Плотников Максим. Лорд без наследства. Прибытие.

   — Для таких ботов нужно памперсы выдавать, — с опаской сказал Сарт, заползая с ногами в кресло и закрывая глаза руками. Он терпеть не мог высоту.
   Город был красив. Словно сталагмиты, здания вырывались из розоватых облаков и перемигивались отблесками тысяч окон-поясов. Дороговизна земли сослужила эстетике города хорошую службу. С высоты шпилей столица выглядела легкой, светлой и воздушной. Но если спуститься на несколько сот метров вниз, потоки машин и хитросплетения труб легкого метро обволакивали и погружали в огромный свистящий двигателями муравейник. Водитель, видимо, не в первый раз возивший туристов, демонстрировал город, выбирая лучшие ракурсы. Бот пролетал под огромным висячим мостом, словно скрученным из огромных полотен ткани. Сарт, позабыв про свою боязнь высоты, высунулся по пояс в открытое окно и кричал, ни к кому не обращаясь: «ЭТО — не может существовать вообще! Этот мост должен обвалиться немедленно, или я съем свой школьный учебник физики!»
   Гоген затащил расстроенного Сарта обратно. Сарт злобно отпихивался и считал что-то в коммуникаторе. «Нет… Все равно это невозможно…» — бормотал он. Так и не добившись нужного результата, он в сердцах вышвырнул прибор в окно и стал немедленно требовать «нормальный» компьютер.
   Пока остальные разглядывали вид из окна, Спекин присел на соседнее кресло к Нимруду и спросил: «Я не помешаю, господин?»
   — Нет, слушаю тебя.
   — За нами следят. Я не был уверен в этом в космопорту, но сейчас у меня не осталось никаких сомнений. Следят очень непрофессионально.
   — Торговая Федерация?
   — Не думаю, господин. У этой цивилизации очень высокий научный уровень. А «ведут» нас крайне примитивно.
   — Можешь что-то еще сказать? Ну, там, почерк или что-то еще. Ты ведь специалист в таких делах.
   — Спасибо, господин. Наверняка ничего сказать не могу. Но этот человек использует крайне неразумно даже то примитивное оборудование, которым располагает.
   Нимруд задумался. Искушение выяснить, кто же к ним сел на хвост было очень велико. Однако он не хотел опять нарушать законы. И все же любопытство победило. Нимруд подсел к водителю.
   — Скажите, мы можем спуститься пониже и лететь немного быстрее?
   Водитель-неймодианец криво усмехнулся.
   — Вы хотите проверить на прочность вон ту прокатную колымагу, которая плетется за нами с отеля?
   — Что-то в этом духе.
   — Мне приказано выполнять все ваши пожелания, и вы не ограничены в перемещениях. Не вижу смысла отказывать вам и… гм, себе, в удовольствии. Попросите ваших друзей закрыть окна и пристегнуться. Я участвовал в Гран-при ТФ в классе судов А. Так что вы обратились по адресу.
   Когда все, включая недовольного Гогена, были пристегнуты, бот почти вертикально рухнул вниз.
   — Вот это круто! — заорал Гоген, подставляя рвотный пакетик к позеленевшему лицу Сарта.
 
   Бот провалился сквозь облака и вошел, как нож в слоеный пирог транспортных потоков. Водитель ювелирными движениями штурвала увертывался от желтых щеголеватых такси и сверкающих хромом толстых каботажников, обдающих бот густым ревом клаксонов. Нимруд на секунду пожалел, что ввязался в эту авантюру. Гоген же был в восторге и тыкал средний палец в окна ошарашенным водителям. Капитан с уважением следил за мастерством водителя. Хуже всех пришлось Сарту. По цвету лица он не отличался от неймодианцев, вот только для них зеленый цвет был естественным.
   Когда первый шок прошел, Нимруд обратился к Спекину:
   — Ну как, оторвались?
   — Он отдаляется, я почти не чувствую его приборов, господин. Хотя нет… Видимо, пилот он куда лучший, нежели шпион.
   — Глянь-ка, действительно… — удивился водитель, что-то увидев в экран заднего вида. — Эх, разве на этом сарае можно от кого-то оторваться… Ладно, что ты на это скажешь?
   Как оказалось секундой позже, до этого момента они летали по практически «безлюдным» переулкам. Теперь бот на максимальной скорости рвался к одной из главных магистралей. Нимруду показалось, что на них надвигается ревущая труба, наполненная злобными реактивными пчелами. Через какой-то миг они стали ее частью. Поток шел практически бампер в бампер. Тем не менее, водитель умудрялся лавировать так, что скорость практически не снижалась. Они вынырнули из потока и влетели в одну из многочисленных труб тоннелей. Издали это сооружение напоминало огромный орган. По стенам тянулись ряды ярких реклам и десятки стрелок указателей. Они еще два раза повернули и вылетели на дневной свет в каком-то тихом месте. Здесь был заброшенный склад и тупик. Со всех сторон топорщились стальные держатели стази-контейнеров и пустые парковочные отсеки для грузовых ботов. Водитель поднял бот выше уровня тоннеля и завис.
   — Если он сюда доберется, — обратился он к Нимруду. — Здесь очень уютно… для душевного разговора.
   Преследователь не заставил себя долго ждать. Он вылетел из тоннеля и едва успел погасить скорость, чтобы не врезаться в противоположную стену склада. В тоже мгновение бот Нимруда спустился ниже и перегородил выход. Какое-то время суда висели друг напротив друга, пока Нимруд, открыв окно, не крикнул:
   — Может, объясните свое поведение, милейший?
   — Стекло слева от преследователя опустилось и визгливый голос закричал:
   — Освободите проход! Я заблудился! Это бандитское нападение! Я буду жаловаться в полицию!
   Так он вопил еще минут пять, пока окончательно не сорвал голос.
   — Что за неврастеник… — досадливо поморщился Гоген. — Нет здесь хотя бы самых маленьких лазеров, ну хотя бы крошечных? Руки чешутся.
   — Медленно подведите бот к нам и поднимитесь на борт. Если Вы не выполните требования, мы открываем огонь, — голос Нимруда звучал очень грозно.
   Все с удивлением посмотрели на предводителя. Какой огонь? Откуда лазеры на экскурсионном автобусе?
   Тем не менее, блеф удался. Через несколько секунд бот шпика завис рядом.
   — Не стреляйте, я сдаюсь… — прохрипел он, выходя из двери с поднятыми руками.
 
   Преследователь перекочевал в салон экскурсионного бота.
   — Ба… знакомые все лица! — удивленно завопил Гоген. — Так это же наш священник, который в порту конец света предсказывал. Чего тебе надобно, старче?
   Нимруд внимательно пригляделся к преследователю. Действительно, Гоген оказался прав, это был тот самый священник.
   — Ну поведай нам, святой отец, чего ты за нами увязался, — продолжил Гоген. — Только не сильно ври о «заблудших овцах» и «Царствии Небесном», мы немного в курсе.
   Священник затравленно оглядывался. Все его поведение выдавало мучительное сомнение, он решал для себя что-то важное.
   — Нет, не могу… — наконец выдавил он из себя. — Не могу, ибо лишение себя жизни есть страшный грех. Чтобы не говорил отец настоятель, но в Библии написано…
   — Слушай, перестань тут строить из себя божьего одуванчика, — Гоген терял терпение. — Мы вместо того, чтобы по магазинам прошвырнуться, проповеди слушаем. Колись, кто послал, пароли, явки и тогда мы убьем тебя быстро и ты транзитом попадешь в Рай, без растаможки.
   — Гоген, — в разговор вмешался Нимруд. — Нужно уважать чужую религию.
   — Да я что, я ничего…
   — Убейте меня, только прошу Именем Господа, ничего не спрашивайте!
   — Ну вот, пошла мелодрама, — Гоген заметно скучал. — Может, сломаем ему бот и поедем по своим делам? Будь это Инквизиция, он бы уже давно раскусил ампулу с ядом. А так, обычный сумасшедший с диагнозом: «Шпиономания».
   Шпион вздохнул и достал изо рта прозрачную стеклянную ампулу.
   — Я не могу, — еще раз повторил он. — Убейте меня!
   — Ну а вот теперь, — Гоген был ошарашен, — поговорить все-таки придется.
   — Кто вы, и что вам от нас нужно? — спросил Нимруд.
   — Я отец Себастьян. Больше я вам ничего не скажу.
   Не смотря на громкое заявление в лучших традиция партизанского движения, шпион начал говорить так быстро и много, что его пришлось останавливать, чтобы уточнять детали.
   Из рассказа шпика следовало, что он служит некой организации, которая несет Свет истинной Веры людям. Его завербовали где-то на заштатной планете в десяти парсеках отсюда и предложили послужить вере не только молитвой, но и более реальными действиями. В то время отец Себастьян подрабатывал звонарем в небольшой церквушке и собирался принять постриг. Это была реабилитация после того, как его вчистую списали с флота за систематическое пьянство.
   Его духовный наставник отговаривал его от этого шага. На его взгляд, не было святости и терпимости в суетливых вербовщиках, которые собирали священников, словно солдат. Но одна только мысль, что он снова сможет сесть за штурвал, затмевала разум, и отец Себастьян согласился.
   С детства он был слабоволен. Чужое влияние всегда брало над ним верх. Слабоволие его граничило с откровенной трусостью. Его бы никогда не послали следить за Нимрудом, но больше послать было просто некого. Ему на скорую руку объяснили, как пользоваться оборудованием и, благословя, отправили на задание. Руководители были чем-то очень озабочены последние недели. Он не получал никаких заданий от них уже больше месяца, пока его не отправили в космопорт с изображением Нимруда. Там на него нашла какая-то блажь, он начал проповедовать и практически провалил задание.
   Выслушав скорбную историю, Нимруд понял, что больше этот шпион ничего не знает. Или очень искусно скрывает правду за полуправдой. Однако мер воздействия в виде пыточных камер, которые широко использовались в Песчаном кластере, под рукой не было. Выжать из него что-либо, пугая несуществующим оружием, — невозможно. Единственное, что оставалось, это поломать ему бот и оставить здесь, чтобы не висел на хвосте.
   — Я все рассказал, а теперь убейте меня!
   «Опять, двадцать пять, вот неуемный», — подумал Нимруд.
   — Перестань орать благим матом, — сказал он вслух. — Никто тебя убивать не будет, но, когда вернешься к своим хозяевам, скажи, что если это будет продолжаться, следующему шпиону я сверну голову и ничего меня не остановит.
   — Я не могу вернуться. Меня убьют.
   — Ну, ты же этого и хочешь последние десять минут.
   — Разница в том, что они убьют меня очень медленно, и я тысячу раз пожалею, что не раскусил ампулу.
 
   Ситуация выходила из-под контроля. Нимруд не мог понять, чем так заинтересовал Инквизицию, или как там она называлась. Чем дальше, тем все больше он убеждался, что эта организация — не миф. Со священником нужно было что-то решать. Убить его нельзя, такой поступок вряд ли можно совершить безнаказанно в столице, а уходить в подполье — не входило в планы Нимруда.
   — Сарт, сделай так, чтобы эта посудина, — он кивнул в сторону бота шпиона, — очень долго не могла летать.
   — Легко, — ухмыльнулся Сарт.
   — Гоген, проводи отца Себастьяна на его судно. Думаю, мы его слегка утомили. Дадим ему время побыть со своими мыслями наедине. И не забудь изъять у него коммуникатор и все остальное оборудование.
   — Вы не можете так поступить! — отец Себастьян был на грани истерики. — Возьмите меня с собой, они ведь убьют меня!
   — У каждого свои проблемы, — философски заметил Гоген, относительно вежливо выпроваживая шпиона. — Попался бы ты на моей планете… Уверяю, пытки твоих патронов показались бы тебе детской шалостью.
   Противостоять Гогену шпион не мог, хотя отчаянно цеплялся за дверной проем.
   Лишь после того, как потерявший терпение Гоген пинком вышвырнул его из экскурсионного бота, отец Себастьян понял, что остается один. Он с ужасом думал о возвращении и проваленном задании. Ампула все еще была с ним, но он знал, что не найдет в себе сил ее раскусить. Если крысу загнать в угол, то ярость и мужество безысходности могут даже патологического труса сделать мужчиной. Истерика шпиона прекратилась. Он сидел в кабине своего бота и смотрел Нимруду в глаза.
   — Нет, теперь я не хочу умирать, — говорил отец Себастьян негромко и злобно. — Я буду ползать в ногах у отцов настоятелей, я буду слизывать пыль на их сапогах до тех пор, пока мне не будет даровано право искупить свою вину. И самое главное, я буду молить, чтобы моим искуплением была твоя голова, Нимруд! Когда я ее принесу, я сам сойду в подвал и с радостью отдамся в руки палачей.
   — Тогда тебе не стоит слишком усердствовать, — хмыкнул Гоген. — Дольше проживешь.
   — Господин, — Спекин говорил очень серьезно. — Его необходимо уничтожить.
   — Отчаливаем, — Нимруд хотел побыстрее закончить эту сцену. В окне он поймал взгляд шпиона, в котором горел огонь ненависти и фанатизма. Если бы Нимруд мог знать, что будет дальше, он, ни секунды не задумываясь, уничтожил бы шпиона. А пока их ждал банкет, и будущее выглядело совсем неплохо.
   — Что же написал отец в рекомендательном письме? — думал Нимруд, выбрасывая шпиона из головы.
   В гостиницу они добрались без приключений. Нимруд критически осматривал свой эскорт перед отъездом на банкет. Спекин несколько комично выглядел во фраке, но остальные смотрелись отлично. Гогену неожиданно шел смокинг. Мощная, сплетенная из гибких мышц почти трехметровая фигура великолепно подходила к чопорному наряду. Сам Гоген чувствовал себя не в своей тарелке, он мучительно вертел шеей и поминутно поправлял бабочку.
   — Ну… С Богом…
   Их бот подлетал к парадному шлюзу Дворца, когда солнце уже садилось. В проеме огромной арки люди казались крошечными, длинная широкая лестница розового мрамора уходила в перспективу. Через каждые пять ступеней стояли изящные подставки для факелов. В них извивалось странное зеленоватое пламя.
   — Извращенцы, — бормотал идущий сзади Сарт. — Для кого, интересно, было изобретено электричество?
   — Не ворчи, очень красиво…
   — Мы так до полуночи пешком будем топать, — Сарту жали новые туфли и он был не в настроении. — Вон, какая длинная лестница.
   Нимруд сам находился в легком замешательстве, если они продолжат в том же темпе, то вряд ли дойдут и до полуночи. Однако он не думал, что у архитекторов не хватило ума поставить эскалаторы.
   Его сомнения развеялись очень быстро. Через несколько ступеней лестница вдруг стала терять форму и сквозь нее просматривались очертания огромного банкетного зала.
   — Ничего себе, занавес, — присвистнул Гоген. — Это же надо — вбухать столько денег в голограмму такого размера!
 
   Первый Посвященный неинициированной планеты нервничал. Он допустил несколько ошибок, которые могли ему дорого стоить. И никого не будет интересовать, что бюджет был смехотворным, что персонал — жалкая кучка бездельников и дилетантов. За результат отвечал он. Он знал, как все произойдет. Под куполом Собора Святого Петра, в столице Инквизиции, есть совсем небольшая, глухая, без окон комната. Там простые побеленные стены, на одной из которых висит небольшое деревянное распятие. Посередине грубый деревянный стол и две скамьи по бокам. Здесь собирается Высший Совет Инквизиции.
   Он тоже когда-то заседал здесь. Пока одна из его интриг не разбилась о другую более изощренную. Да уж, Магистр мастер проделывать такие вещи, и в стремлении доводить все дела до конца ему нет равных. Те, кто наивно думали, что вымолили у его прощение, на самом деле получали только отсрочку приговора. Если ты ошибся единожды, то, в лучшем случае, тебе дадут уйти в монахи, в один из самых жестоких монастырей, где жизнь немногим лучше каторги на золотых приисках.
   Но Магистр не сразу сбрасывал человека на дно, нет, он делал это мелкими шажками. Часто это даже выглядело, как повышение. Типичным примером был его случай. Казалось бы, должность Первого Посвященного планеты — это испытание, дающее право полного голоса в Суде Инквизиторов. Это знак доверия и трамплин для дальнейшей карьеры. Так он в начале и думал… пока не оказался здесь и не обнаружил, что решить поставленные задачи с существующими ресурсами невозможно. Это был удачный ход. Убрать потенциального соперника подальше от столицы, убаюкав бдительность повышением и надеждой. А когда нейтрализовано все влияние, и о сопернике начинают забывать, с садистским удовольствием макать его лицом в грязь, с каждым разом опуская все ниже и ниже, пока человек не превращается в червя, или не делает глупость, после которой его можно спокойно осудить и убить.
   Он находился только в начале этого пути. Его полностью изолировали, объясняя это повышенной секретностью. Он общался только со своим куратором через шифрограммы. И с каждым разом в ответах из столицы сквозило все большее недовольство. Еще бы, все шло просто отвратительно.
   Началом его унижения была операция «Молот ведьм». Как он гордился, наивный глупец, что именно ему доверили быть «руками Инквизиции»! Меры предосторожности были беспрецедентными… но только со стороны столицы. У него для поддержания того же уровня не было ничего. Древние штатные шифраторы пехотинца… курам на смех. Он был уверен, что список оборудования составлял Магистр, и видел, даже через десятки парсеков, кривую ироническую улыбку на его лице.
   Терять больше нечего. Шансы мизерны, но пока Магистр развлекается, есть время на разработку своей комбинации. Превратиться из мышки в кошку, из жертвы — в охотника — задача практически невыполнимая, но другого выхода нет.
   Из раздумий Первого Посвященного вывело объявление диспетчерской: «Рейс 356-1 совершил посадку. Встречающих просим пройти ко второму шлюзу».
   «Вот у нас построили и второй шлюз, — с горечью подумал Посвященный. — До инициации осталось совсем немного. Вот только дадут ли мне до нее дожить. Какие инструкции получил Специалист от Магистра? Если я доживу до завтрашнего утра, то у меня появится маленький, почти неразличимый, шанс прожить долгую и счастливую жизнь».
 
   Возле Посвященного остановилась высокая сутулая фигура в темно-серой сутане. Голова была прикрыта капюшоном, так что черты лица скрывались в глубокой тени. Специалист некоторое время смотрел на табличку с условным именем, которую держал Посвященный.
   — Приветствую вас, Первый Посвященный! Поступаю в ваше полное распоряжение.
   — Приветствую вас. Гладким ли был ваш путь?
   — Спасибо, дорога не казалась длинной.
   — Прошу в бот. Он здесь неподалеку. После того, как отдохнете с дороги, прошу явиться с инструкциями из центра по этому адресу. Впрочем, я вас провожу.
   В дороге о делах оба молчали, как того требовали правила безопасности. Разговор на отвлеченные темы не складывался. Специалист так и не поднял капюшон и на все вопросы отвечал вежливо, но односложно. Он словно задремал, сидел неподвижно, откинувшись в кресле.
   Специалист относился к боевому Ордену Инквизиции. В столице Посвященный видел его коллег несколько раз. Они никогда не привлекали к себе внимание и словно врастали в любую тень. Приезд именно воина не оказался неожиданностью. Посвященный ожидал чего-то подобного. Поскольку «Молот Ведьм» переходил в решающую стадию, присутствие Специалиста вполне оправдано. Мучил только один вопрос: существует ли в реальности сама операция, или это фикция, часть игры Магистра. Если так, то лучшего убийцу, чем воин Ордена, трудно даже представить. Горькую радость доставлял тот факт, что убивают члены Ордена быстро… в отличие от заплечных дел мастеров пыточных застенков Инквизиции.
   Через два часа Посвященный ожидал Специалиста в небольшой квартире неприметного дома в одном из переулков неподалеку от центра города. Воин прибыл минута в минуту и поклонился, прежде чем сесть в предложенное кресло. С ним был небольшой прибор в футляре с ручкой для переноски. Он молча открыл футляр и нажал несколько клавиш. Через несколько секунд Специалист удовлетворенно кивнул. То, что он увидел на маленьком экране, его, видимо, устроило.
   Только после этого он откинул капюшон и позволил себе улыбнуться.
   Посвященный имел достаточно самообладания, чтобы ни один мускул на его лице не дрогнул. Половина лица Специалиста оказалась обожжена, и изуродованная кожа застыла в бугристой полуулыбке. Один глаз заплыл белесым бельмом и был неподвижен, второй глаз черного цвета выдавал живой ум и внимательно осматривал обстановку.
   — У вас очень уютно, — вежливо сказал Специалист.
   — Да, спасибо.
   Комната была легкомысленно завалена цветами, а розовые обои с амурчиками смотрелись совершенно глупо.
   — С комплиментами, думаю, стоит покончить, перейдем сразу к делу. Принято решение позволить инициировать этот мир. Ликвидация инициатора будет произведена через пять-шесть циклов после открытия мира. Но до момента ликвидации у него должны быть получены все пароли и электронная подпись.
   — Но подпись проверяется не только по сетчатке глаза, что не очень трудно подделать, но ведь считывается и ДНК, с ним как быть?
   — Предоставьте это мне. Главное, получить небольшую часть тела инициатора. Крайне желательно не применять лазеры и прочие сильнодействующие средства. Холодное оружие подойдет идеально.
   — Способен ли Спекин в полном объеме контролировать информационные потоки с внешним миром?
   — Спекин практически неуправляем. Переданные нам коды не позволяют полностью управлять его действиями.
   — У вас максимальные права. Просто этот экземпляр очень силен. С ним нельзя говорить с позиции силы. Я помогу вам.
   — Спасибо. Помощь не помешает. На днях он чуть не разбил вдребезги о бетонку дипломатическую миссию. От скандала нас спасла только небывало плохая погода. Удалось списать все на нее.
   — Да, с погодой перед инициацией обычно проблемы. Ну что ж, давайте теперь обсудим детали реализации нашего плана.
 
   Банкетный зал поражал размерами. Стеной он закрывался только с одной стороны, с остальных трех он плавно переходил в плывущие облака. Гостей присутствовало пока немного, но они постоянно прибывали. Гоген, увидев компанию Древних с капсулами энергетиков в руках, направился к ним. Капитан скучающе осматривал девушек, разносящих напитки, лениво обсуждая их достоинства с Сартом (не упуская, впрочем, также недостатков). Спекин и Нимруд, взяв по бокалу шампанского, с любопытством смотрели на гостей. А посмотреть было на что. Разнообразию рас не было предела. Начиная от Древних с желтыми острыми зрачками рептилий, заканчивая изнеженными и вальяжными силикоидами.
   Гости располагались небольшими группами среди оранжевых пальм, искусственных бассейнов с яркими рыбами и небольших водопадов, подсвеченных все тем же зеленоватым пламенем.
   Нимруд мельком услышал несколько фраз между огненно рыжей девушкой и элегантным мужчиной в смокинге с бейджем «Дип. Миссия Алказар». Мужчина, улыбаясь, рассказывал:
   — Мы добирались сюда через неинициированную планету, и во время посадки у нас на несколько секунд выключилась вся навигация. Наш пилот просто чудом посадил транспорт. Мы потом едва разобрали, где чьи вещи. Все разлетелось по салону. Одна бортпроводница даже сломала ногу.
   — Какой ужас! — девушка хлопнула огромными ресницами. — Вы ведь могли разбиться!
   — Я был в этом уверен, — с усмешкой говорил мужчина. — Когда в салоне наступила абсолютная темнота, думаю, большинство решило, что это их последний полет.
   Ему определенно нравилось пугать собеседницу. Она так живо принимала участие в разговоре, так сопереживала… Гостю совсем не нужно было знать, о том, что она — одна из двух десятков гейш высшего разряда, специально нанятых, чтобы поддержать утонченную беседу и развлекать присутствующих, как во время банкета, так и после него. Часто они оказывались осведомителями различных, страдающих хроническим любопытством, служб.
   Даже такие въедливые критики, как капитан и Сарт, не нашли к чему в ней придраться. Спекин — тот вообще не отрывал от гейши глаз. Девушка еще раз улыбнулась собеседнику и, пожелав приятного вечера, взяла небольшой бокал минеральной воды и обернулась к Нимруду.
   — Добрый вечер. Я не пропускаю ни одной вечеринки на этой планете, — она игриво улыбалась. — Но вас не помню. Вы отшельник? Или прилетели издалека?
   Нимруд невольно поддавался ее обаянию, хотя в профессии девушки он не сомневался. У него на родине приглашение гейш было очень распространено. И, поскольку Наследник вел светский, если не сказать больше, образ жизни, то с первого взгляда отличал профессионалок. Он ничего не имел против. С ними было легко поддерживать разговор, они были веселы и могли удивить в постели кого угодно.
   — Мы с друзьями приехали издалека. Но надеемся, что теперь будем встречаться с вами чаще. Вы ведь сможете проконсультировать нас по достопримечательностям местной ночной жизни?
   — О, конечно! Здесь вам не найти лучшего гида.
   Нимруд был совершенно уверен, что девушка не совсем случайно оказалась рядом и завела разговор. Спецслужбы различных рас мыслили по шаблону.
   «Такое впечатление, что их в одном инкубаторе делают, — с иронией думал Нимруд о компетентных органах. — Никакой изобретательности. Ну что же, поддержим игру. Такая слежка куда приятнее, чем нудный член клуба анонимных алкоголиков».
   — Раз вы здесь всех знаете, может просветите нас, кто есть кто из гостей?
   — С удовольствием. Вон видите компанию Древних? Они опять хвастаются боевыми шрамами и бонусом защиты своих флотов. Ставлю всю последнюю коллекцию одежды от Кутюрье, что они обсуждают историю каких-то войн. Они скучны и такие буки.
   — У меня сложилось немного другое впечатление, — улыбнулся Нимруд, вспоминая Гогена.