Страница:
Сет же считал каждое мгновение, когда их руки встречались. Он ощущал эти мгновения необыкновенно остро. Каждый нерв кончиков его пальцев отзывался покалыванием на каждое ее прикосновение. И своим полным блаженства сознанием он отмечал, что она не пытается избегать этих прикосновений.
В такой благословенный день возможно все!
Возможно даже, что тайные планы, которые Сет проворачивал у себя в голове, смогут осуществиться на деле. Сейчас четверг, думал Сет. В субботу ему предстоит еженедельная беседа с глазу на глаз со своим духовным наставником из вестников. Это вестник, Эндрю, сам однажды поставил вопрос о том, что рано или поздно Сету обязательно придется жениться - не столько ради блага самого Сета, и, уж конечно, не ради страсти или похоти, а потому, что таково желание Преподобного. Об этом говорил и Преподобный. Он учил, что женитьба есть дело благое, ни в коей мере не противное вере и преданности Высшему Царствию, если, конечно, она устроена надлежащим образом. Преподобный определил, что есть надлежащий образ. Он сам решал, кто из его последователей когда и на ком женится.
С этим, конечно, не поспоришь. Но, конечно же, нет никакого греха в том, если Сет напомнит Эндрю, что он ощутил зов, и что, по его мнению, сестра Эванджелина -скромная и преданная девушка…
Весь этот день, проведенный в зале ожидания номер два, Сет строил планы и мечтал. Когда автобус уехал к залу ожидания номер один, сестра Эванджелина предложила благословить его по-сестрински на миссионерское подвижничество. Едва Сет, вынырнув из своих чудесных грез открыл рот, чтобы ответить тем же, звук его голоса перекрыл рев мотора другой машины, и все мечты мигом развеялись.
К ним на полной скорости подкатил, взвизгнув тормозами, огромный черный лимузин. Машину занесло. Она остановилась у бордюра. Из нее выскочили трое мужчин. Один грубо отшвырнул Сета, двое других схватили девушку. Сет ни минуты не сомневался в том, что происходит. Любой миссионер сразу разобрался бы в этой ситуации - их все время предупреждали, что такое может произойти с любым из них в любой момент.
Депрограммеры. И когда двое мужчин попытались затащить визжавшую и отбрыкивавшуюся Эванджелину в машину, он прыгнул сзади на ближайшего из них и во все горло стал звать на помощь.
- Похищение! - вопил он. - Кто-нибудь! На помощь! Полиция!
Мужчины были рослыми и сильными, к тому же их было трое. Но Эванджелина отбивалась от них изо всех сил - царапалась, лягалась, стараясь не позволить затащить себя в открытую дверь лимузина, в то время как Сет катался по земле, сцепившись с громадным краснорожим мужчиной, которого он однажды видел у Обители. Конечно, двое молодых людей не смогли бы справиться с противниками. Они столкнулись с профессионалами, которые зарабатывали себе на жизнь, похищая молодых людей из сект Муни, кришнаитов или наукологов и бились над ними до тех пор, пока они не соглашались вернуться к родителям. Но, какими бы здоровенными ни были эти похитители, ломать им кости они не хотели… И - о, чудо! Из-за угла медленно выехал старый ржавый военный фургон, из которого выскочили и побежали к ним четверо новобранцев, направлявшихся к новому месту службы. Это решило дело. Мужчины, ругаясь, отшвырнули Эванджелину и Сета и вскочили в лимузин прежде, чем солдаты успели подбежать к ним.
- Что тут стряслось? - крикнул один из солдат.
- Я запомнил номер! Идем, найдем полицейского! -ответил другой.
Эванджелина и Сет, как могли, убедили новобранцев, что все уже в порядке, и что не надо звать полицию (поскольку указания Преподобного на этот счет были весьма ясны)… и что им действительно нужно, так это позвонить по телефону в Обитель и рассказать о случившемся… если, конечно, кто-нибудь из солдат одолжит им несколько монет для телефона…
…Когда, наконец, они связались с Тадом и другими миссионерами, работавшими в аэропорту, и спешно прибежавшие Сет и Эванджелина с благодарностью забрались в автобус, все они согласным хором воздали хвалу Его Преподобию и Господу, и восславили служение во имя Господне. После этого Тад и еще один старший вестник по имени Уэнделл попросили прощения и вышли на минутку. Прочие умоляли Сета и Эванджелину рассказать им все, до самой последней мелочи, о том, что депрограммеры делали, говорили и чего хотели.
Вернувшись, Тад открыл дверь и заглянул внутрь. Вид у него был весьма серьезный. Сет машинально чуть было не выпустил руку Эванджелины, затем снова воинственно вцепился в нее, но вестник думал не об этом.
- Ты хорошо поступил, Сет, - сказал он. - Его Преподобие очень доволен.
- Так Его Преподобие знает? - изумился Сет.
- Его Преподобие знает все, - сурово ответил Тад. -И он желает наградить тебя за твое мужество и самоотверженность. Кроме того, неплохо бы увезти сестру Эванджелину на время из этих мест. Уэнделл?
Уэнделл сунулся в дверь и неприветливо посмотрел на Сета, подав ему два конверта с билетами на самолет.
- Это тебе, Сет, - ласково сказал Тад. - Вы вдвоем летите во Флориду следующим рейсом.
- Во Флориду? - хлопая от удивления глазами, повторил Сет.
- Конечно, во Флориду! Сейчас это лучшее место для вас, кроме того, там нужны миссионеры, чтобы встречать марсиан. Вы будете служить Его Преподобию на мысе Канаверал!
Глава семнадцатая. «Тайм мэгэзин»: «Мы ждем с нетерпением и радостью»
Капитан Сирселлер, с вами говорит президент. Капитан Сирселлер, я хочу вам сказать, что вся Америка, весь мир молится за вас сейчас, когда вы уже почти на пороге нашей любимой Земли. Мы приветствуем вас как героического руководителя экспедиции и раскрываем дружеские объятия вашим необычным пассажирам.
Капитан Сирселлер, мы с нетерпением и радостью ждем того момента, когда сможем сказать вам: «Добро пожаловать домой».
Когда фантастические марсиане Джорджа Герберта Уэллса прибыли в Англию в 1897 году, они несли с собой тепловые лучи, словно вампиры, высасывали кровь порабощенных землян и разрушали все, созданное человеком (сорок один год спустя они вызвали вторую волну паники - уже в Америке, в результате знаменитой радиопостановки другого Уэллса, уже Орсона). Нынешние пришельцы с Красной Планеты не таковы. Наших теперешних марсианских гостей зовут Александр, Боб, Кристофер, Дорис, Эдуард и Гретель и, по словам пандитов, они принесли нам очень необходимое вливание средств в экономику, блестящее зрелище для зачарованных толп и - кто знает? - быть может, новое предназначение нации.
Начнем с того, что вдруг, откуда ни возьмись, появились деньги для развития нашей застопорившейся экономики. Последнее, самое большое ассигнование на возрождение американской космической программы составило сумму в сорок два миллиарда долларов. В этом году Санта Клаус пришел в Хьюстон, графство Ориндж и в Хантсвилл в штате Алабама раньше обычного. А шесть новых полнометражных фильмов о Марсе и марсианах, принесших общий доход в 225 миллионов долларов! Расширяющееся производство игрушек, игр и кукол только от розничной продажи в третьем квартале принесло свыше 380 миллионов, а тут еще и Рождество на носу - соперничество Милашки Дорис и Минди Марс будет самым ярким событием рождественской распродажи.
Но, как говорят ученые, это только начало. Химики-пищевики горят желанием заполучить образцы «водорослевой грязи» - бульона из плесенеподобных живых организмов, благодаря которой марсиане смогли выжить в течение нескольких эпох. Можно ли вырастить такие организмы на Земле? Почему бы и нет, говорят агрономы, и видят в этом возможность дешевого, эффективного и окончательного решения проблемы голодающих в слаборазвитых регионах нашего голодного старого мира. Предстоит еще выяснить, что можно позаимствовать из непонятной пока науки и техники марсиан. Какие могут здесь быть открытия, не может пока сказать ни один землянин. Несомненно, медлительные, флегматичные обитатели пещер мало могут способствовать быстрому развитию высокотехнологических наук, но все же есть свидетельства того, что некогда марсиане обладали знаниями, необходимыми для того, чтобы вырыть обширные катакомбы и лабиринты переходов. Марсианский «универмаг Мейси», видимо, содержит когда-то произведенные товары. Это означает, что когда-то здесь должны были существовать фабрики для их производства и соответствующие технологии. Поскольку процесс производства не мог быть позаимствован с Земли, то он почти очевидно основан на совершенно иных технологиях. И, возможно, нам удастся расшифровать какие-то записи вымершего народа и узнать, как вновь запустить наши простаивающие заводы.
Но эти подарки принесут нам рождественские праздники грядущих лет. А нынешним приближающимся Святкам придаст блеска широкая и разносторонняя подготовка к встрече нас, землян, с космическими братьями. В Пасадене, Калифорния, из 456 тысяч розовых бутонов сооружены гигантские фигуры марсианских путешественников для предстоящего Парада Роз. В Ганнибале, штат Миссури, два старинных врага - Маркезе Бокканегра и Энтони Мейкпис Мур зарыли томагавк и объединились для «научных» исследований (весьма прибыльных) того, что они называют остатками пребывания на Земле обитателей Ура - Марса. Даже Папа Римский заразился марсианским безумием - в своем еженедельном газетном столбце в 500 слов он упрекает нас в том, что «марсиане, в отличие от нас, сумели выжить в течение столетий, не боясь перенаселения и не прибегая к помощи искусственного контроля за рождаемостью, точнее, к убийству нерожденных младенцев, называемому абортом». Но все громы и молнии Его Святейшества превосходит то блистательное зрелище, которое будет разыгрываться в следующий четверг на мысе Канаверал, поскольку впервые в истории человечества Земля принимает гостей с другой планеты.
Но кто же будет, как обещал президент, приветствовать путешественников? Для начала, там будут те, кто получил приглашение с золотым обрезом на трибуны для почетных гостей на самом мысе. Таковых шестьдесят шесть тысяч, и плотники до сих пор сколачивают сиденья, с которых они будут наблюдать за приземлением. Ближе всего к посадочной полосе - в двух милях от нее -будут сидеть 104 посла, 26 глав государств, 31 Нобелевский лауреат, 460 членов Конгресса и 1 115 их жен, мужей, родителей, сестер и братьев, 11 тысяч духовных лиц от каждого религиозного направления, 3 200 университетских профессоров, 850 звезд сцены, экрана, телевидения и звуковой дорожки, 19 800 представителей прессы и других средств массовой информации, а также еще 33 914 других Очень Важных Персон будут приветствовать прибывающих исследователей, придавая новый, более широкий смысл термину «очень важный».
Здесь ничего не говорится о примерно 50 000 австралийцев, 500 000 гавайцев, 115 000 жителей Мехико, жителях крайнего юга Техаса и западного побережья Флориды, которые имеют возможность увидеть, как корабль вспыхнет при входе в атмосферу и разделится на ступени при снижении как раз перед посадкой. Также не учитывается примерно миллион (точно никто не знает) гостей, что в палатках, фургонах и спальных мешках обосновались за Банана-ривер прямо напротив мыса - наиболее ранние поселения уже начинают приобретать скваттерский статус. И конечно, в число приглашенных не входят сотни миллионов - возможно, дойдет и до миллиарда -тех, кто сможет наблюдать это зрелище на телеэкране в своей спальне, гостиной или в соседней уютной пивной.
Какие же огромные изменения произошли за этот год! Двенадцать месяцев назад, на этой самой неделе конгрессмен Фил Ингрэм пытался лишить Марс бюджетного финансирования. В ответ на стоны находившейся при последнем издыхании Комиссии по расследованию крушения транспортного корабля, так и не пришедшей ни к какому выводу, Ингрэм высказал мнение, что « катастрофа, произошедшая с экспедицией Сирселлера, означает непростительную трату денег на эту дурацкую затею. Я больше никогда не проголосую за то, чтобы хоть один доллар пошел на такие разорительные расходы». Может, и так, но на прошлой неделе он был внесен в список спонсоров, дающих 42 миллиона долларов по законопроекту «Марс есть Небо». Даже стервятники из комиссии сенатора Брекмейстера приветствовали откровения стукача Сэмпсона по поводу коррупции и сокрытия фактов лишь прохладными возгласами да адвокатскими разговорами о законодательном ограничении. Если бы сейчас и появились какие-нибудь дурные новости с Марса, никто не стал бы слушать.
Мир хочет услышать, что марсиане благополучно приземлились, как и люди, что их нашли. Старик Бродвей наряжается для торжественного проезда героев, самого грандиозного с тех пор, как в 1927 году из Парижа прибыл Линдберг, и уже сейчас команды обеспокоенного Санитарного Департамента устанавливают мусорные баки и рисуют красные, соответствующие цвету родной планеты марсиан, разграничительные линиии вдоль всего маршрута.
Герберт Джордж Уэллс не заходил так далеко в своих представлениях о покорении Красной Планеты. Судя по телефонному опросу «Тайм», проведенному в прошлый четверг, большинство людей знают Александра, Боба, Кристофера, Дорис, Эдуарда и Гретель лучше, чем собственных сенаторов. Марсиане на этой неделе завоевали не только место на обложке «Тайм». Они завоевали наши сердца.
Глава восемнадцатая. За рекой
Весь мир хотел посмотреть на прибытие марсиан. Большая часть жителей Земли это и делала. Когда «Алгонкин-9» вышел на посадочную орбиту, готовясь к приземлению на мысе Канаверал, телестанции всего мира прекратили свои обычные передачи. По всем каналам третьей от Солнца планеты показывали подготовку к встрече гостей с четвертой. Дневные покупатели на лондонской Оксфорд-стрит и парижских Елисейских полях останавливались у витрин магазинов, чтобы посмотреть передачу с мыса. В московских троллейбусах возвращавшийся по домам рабочий люд в меховых шапках следил за полетом корабля, слушая маленькие транзисторные приемники, как и загорелые жители Кейптауна. Дети в домах токийских служащих засыпали перед своими телевизорами, а в Перте детишки, которым позволили не ложиться спать в обычное время, закинув голову, смотрели в небо.
Это была, если так можно выразиться, электронная публика. Но было и много других. Тем, которые могли по-настоящему присутствовать на мысе, радио и телевидения было недостаточно. Нужно было оказаться на том или ином берегу Банана-ривер, и все, у кого были колеса, бензин и время для поездки, в эти дни направлялись туда.
Святая Обитель Преподобного тем утром опустела в шесть часов. В четверть восьмого четыре укомплектованных микроавтобуса пробирались по переполненному шоссе к берегу реки. Сорок два постоянно улыбающихся миссионера, среди которых были Сет Маренгет и Эванджелина Берди, выгрузились из автобусов Преподобного и смешались с готовящейся к встрече толпой на берегу Банана-ривер.
Сета трясло от возбуждения. Он почти забыл о депрограммерах, о беседе с адвокатом по имущественным делам, почти совсем забыл о своих надеждах, связанных с Эванд-желиной. Он глубоко вдохнул знойный воздух флоридского утра и устремил взгляд за реку, туда, где вдали стоял Космический центр имени Кеннеди.
- Ты сюда не баклуши бить приехал! - крикнул ему вестник, возглавлявший их группу. - Давай, принимайся за дело Его Преподобия!
- Хвала Его Преподобию, - по привычке сказал Сет, однако бросил еще один, последний взгляд на громадные здания и остроконечные башни взлетно-посадочного комплекса. Как же все это было чудесно!
Как жаль, что все было так далеко и казалось таким маленьким! Но он был здесь, во Флориде! Ждал прибытия марсиан! Здесь были пальмы! Здесь были яркие тропические лианы - каким-то чудом сотни тысяч ног не растоптали их.
И еще здесь была Эванджелина, которая коснулась его руки и улыбнулась ему, прежде чем отправиться на назначенный ей пост на берегу.
А там за какие-то дни вырос целый город - по подсчетам, там уже было с полмиллиона народу, а люди все прибывали и прибывали. По забитым дорогам ползли всевозможные машины - домики на колесах, жилые автоприцепы, фургончики, иногда семейные автомобили со специальной кроваткой для младенца на заднем сиденье и припасенными в багажнике одеялами для мамы и папы. В счастливой толпе были дети всех возрастов - от грудных младенцев до почти уже вышедших из подросткового возраста тинейджеров со спальными мешками и переносными стереоприемниками на плече. Почти у каждого был телевизор на батарейках, чтобы постоянно быть в курсе того, что творится за рекой, а также портативные кухонные плитки, пластиковые стаканчики и холодильные ящики с бутылками пива и содовой.
Среди них парами ходили дорожные полицейские штата Флорида, которые по возможности отлавливали карманников и утихомиривали пьяниц. Для встречи потока фанатов космоса штат Флорида организовал не только полицейский контроль. Приезжие действительно причиняли штату много хлопот, но они были здесь и желанными гостями. Большой бизнес! По расчетам, каждый из этих тысяч приезжих оставит примерно девяносто пять долларов на бензозаправках, в закусочных «7-11» и «Бургер Кингз». Штат устроил торговлю питьевой водой, привлек к работе полицейские радиофицированные фургоны и организовал по крайней мере три передвижных пункта первой помощи. На берегу реки были поставлены несколько сотен передвижных туалетов, и перед ними уже выстроились очереди неловко переминавшихся с ноги на ногу людей. Были устроены огороженные площадки для потерявшихся детей. Здесь были даже бойкие девочки-гиды из туристского бюро Флориды в белых шапочках домиком и красных, белых и синих шортах, которые ходили в толпе и отвечали на любые вопросы насчет того, где можно устроиться, как найти дорогу и на прочие всевозможные вопросы, которые пожелали бы задать девяностопятидолларовые гости.
Сет с завистью смотрел на мужчину, спокойно гревшегося на солнце на крыше «Эконолина» и смотревшего на экран переносного телевизора. Из телевизора доносился голос Питера Дженнингса, убивавшего время в трансляционном командном центре в ожидании события.
«…«Алгонкин-9» должен сделать еще три витка вокруг Земли, прежде чем ляжет на курс, необходимый для посадки на мысе Канаверал, - вещал он. - Когда корабль приземлится, первым прибывших встретит президент Соединенных Штатов. Затем астронавтов немедленно доставят в карантинное помещение, где НАСовские врачи осмотрят их, чтобы выяснить, насколько их самочувствие позволяет им принять участие в последующих торжествах. В то же время специально подготовленная команда экзобиологов взойдет на борт «Алгонкина» и приступит к деликатной работе по переноске марсиан в специально приготовленные для них передвижные жилища. Но сейчас им, как и всем нам, остается только ждать».
Но затянувшееся ожидание, казалось, никого не беспокоило. Всем хотелось, чтобы этот день никогда не кончался.
В Лос-Анджелесе, Сиэтле и Мехико ранние пташки (или наоборот, те, кто поздно ложится), позевывая, уже настраивались на передачи с мыса. В Нью-Йорке начали открываться офисы, но только самые дисциплинированные из служащих пришли сегодня без портативных телевизоров или транзисторных радиоприемников. В Атлантик-Сити, Нью-Джерси…
В Атлантик-Сити в казино «Юбилей» с доходом в 40 миллионов долларов исполнительный вице-президент спорила со своим боссом, председателем правления.
Спор велся на английском, чтобы мог понять ее муж, что стоял рядом с ней.
- Я же только прошу вас на три часа включить телевизоры, - убеждала Эмили Сэнфорд, бывший полковник Блистательной Армии Ириадески Аррагингама-улутхиата. - Это же историческое событие!
- Да ты знаешь, что за три часа мы потеряем на одних только платных телевизорах более сорока пяти тысяч долларов? Что может быть более историческим, чем сорок пять тысяч долларов США? - ответил бывший генерал (ныне просто мистер) Пхенобумгарат.
- В «Ура» показывают посадку, - ответила Эмили. -В «Алмазной подкове», наверное, тоже. Вы хотите, чтобы наши игроки отправились в «Ура» или «Триумф»?
Пхенобумгарат содрогнулся. Он посмотрел на ее мужа.
- Что скажет наш директор по общественной информации?
- Включите, - немедленно ответил Чарли Сэнфорд. -Не забывайте, сейчас еще утро. Мы пока работаем только на девятнадцать процентов наших возможностей и… - он замялся, затем упрямо закончил: - И, между прочим, это настоящие марсиане, дядюшка Пхенобумгарат. Прошу вас, мне бы хотелось, чтобы мы поступили правильно.
Бывший генерал помедлил. Затем, приняв решение, сказал только одно:
- Йом.
Подумал еще немного и добавил:
- Ладно, но только в комнатах платного телевидения. В конце концов, игроки вполне могут потянуть за рычаг пару раз, пока будут смотреть за посадкой. К тому же, как ты говоришь, моя дорогая Аррагингама-улутхиата, это историческое событие.
Как всегда, объясняли на занятиях вестники Преподобного, для установления контакта требуется: пять секунд - чтобы подойти, пять секунд на то, чтобы прикрепить Цветок Мира на груди возможного клиента и, самое большее, десять секунд для того, чтобы выяснить, хочет ли клиент побеседовать. Даже в худшие времена миссионер мог установить до трех контактов в минуту, и, согласно статистике, из сотни контактов в среднем восемь заканчивались удачно. На каждый такой контакт требовалось - опять же, в среднем, - минут семь: чтобы принять пожертвования, пригласить посетить Обитель или продать книгу. Вдобавок, хороший миссионер в хорошей толпе за час мог установить двадцать пять контактов, из которых, по крайней мере, четыре или пять были удачными.
Однако после часа работы Сету удалось раздать только четыре Цветка Мира. Пожертвований же не было вовсе. Никому это не было интересно. Поговорить хотели почти все - с ним, с кем-нибудь еще, с кем угодно - но только о марсианах.
Когда он сделал круг по отведенному участку, он снова оказался у белого «Эконолина». Подойдя к фургону с другой стороны, он увидел, что на нем кто-то нарисовал потухший марсианский вулкан, Олимпус Монс. Как красиво, с завистью подумал Сет.
Хозяин фургона вытаскивал что-то из задней дверцы. Он бросил взгляд на Сета.
- Вы мне не поможете? - по-дружески попросил он. Сету следовало бы предложить ему цветок, но он не
сделал этого. Он положил букетик в тени фургона и взял у мужчины тяжелый ящичек. Это был телескоп «Квестар». Когда мужчина забрался на крышу фургона и протянул руку за телескопом, Сет жадно спросил:
- Можно, я вам помогу его установить?
- Конечно, - ответил мужчина. - Забирайтесь. Меня зовут Бернард Сэмпсон.
Он сказал это так, словно ожидал, что его узнают. Сет немного покопался в своей памяти. Миссионеры не следили за последними мирскими новостями, но когда человек укрепил телескоп на подставке, Сет вдруг вспомнил.
- О! - изумленно сказал он, - вы же знаменитость! -Он с удивлением показал рукой на огромные трибуны для ОВП. - Почему же вы не там, среди всех этих важных людей?
- Стукачей на приемы не приглашают, - сказал Сэмпсон без всякой злобы или обиды - он просто констатировал факт. - Меня довольно охотно допрашивали по поводу подделки исследований для марсианской экспедиции, но когда все закончилось, я стал непопулярным.
Казалось, это не заботило его. Он повернул «Квестар» так, чтобы можно было смотреть за реку, затем с улыбкой поднял взгляд.
- Хотите посмотреть?
- О, да!
Сет удивился, увидев перевернутое изображение, но через минуту сориентировался. Огромные трибуны за рекой были пока почти пустыми. ОВП было незачем приезжать заранее. Им не нужно было пихать друг друга локтями, чтобы занять себе местечко - им места зарезервировали. Наиболее важные из Очень Важных Персон, как видел Сет, все еще прибывали на лимузинах и даже на вертолетах, что кругами заходили на посадку прямо за трибунами.
С экрана маленького портативного телевизора вещал Дэн Рэйзер:
«…теперь перенесемся на борт «Алгонкина-9», экипаж которого готовится к возвращению на Землю».
Оторвавшись от окуляра, Сет увидел на экране размером с ладонь изображение в необычном ракурсе плавающих в невесомости людей, которые проверяли пенопластовый гамак, в котором безропотно лежал марсианин, глядя в камеру своими печальными глазами.
- Ублюдки, - беззлобно сказал Сэмпсон. - Знаете, почему они задерживают посадку? Они ждут, пока в Калифорнии все проснутся, чтобы избиратели могли видеть, куда пошли их деньги. После этого витка будут еще два.
- А мы увидим в телескоп, как они выйдут? - волнуясь, спросил Сет.
- Боюсь, что нет. Их никуда не выпустят, пока… О, черт! - выругался он, глядя вниз, на берег. По узкой полосе дороги, которую полиция освободила для проезда автомашин, медленно ехал большой голубой фургон телекомпании Тернера. Гулявшие тут и там зрители неторопливо отходили с дороги, стараясь помахать рукой и улыбнуться в камеры на его крыше, дававшие панораму толпы.
- Что случилось, мистер Сэмпсон?
- Послушайте, не могли бы вы посидеть немного здесь наверху, пока я, хм, побуду в фургоне?
- Конечно, - ответил Сет, но Сэмпсон уже спускался. Однако недостаточно быстро. Кто-то из телевизионщиков узнал его, и фургон остановился прежде, чем Сэмпсон успел спуститься по лесенке. Приятный чернокожий мужчина спрыгнул вниз с микрофоном в руке, и камеры резко нацелились на них.
- Бернард Сэмпсон? - сказал телевизионщик. - Я из программы Всемирных Новостей. Не могли бы вы сказать несколько слов нашим телезрителям?
В такой благословенный день возможно все!
Возможно даже, что тайные планы, которые Сет проворачивал у себя в голове, смогут осуществиться на деле. Сейчас четверг, думал Сет. В субботу ему предстоит еженедельная беседа с глазу на глаз со своим духовным наставником из вестников. Это вестник, Эндрю, сам однажды поставил вопрос о том, что рано или поздно Сету обязательно придется жениться - не столько ради блага самого Сета, и, уж конечно, не ради страсти или похоти, а потому, что таково желание Преподобного. Об этом говорил и Преподобный. Он учил, что женитьба есть дело благое, ни в коей мере не противное вере и преданности Высшему Царствию, если, конечно, она устроена надлежащим образом. Преподобный определил, что есть надлежащий образ. Он сам решал, кто из его последователей когда и на ком женится.
С этим, конечно, не поспоришь. Но, конечно же, нет никакого греха в том, если Сет напомнит Эндрю, что он ощутил зов, и что, по его мнению, сестра Эванджелина -скромная и преданная девушка…
Весь этот день, проведенный в зале ожидания номер два, Сет строил планы и мечтал. Когда автобус уехал к залу ожидания номер один, сестра Эванджелина предложила благословить его по-сестрински на миссионерское подвижничество. Едва Сет, вынырнув из своих чудесных грез открыл рот, чтобы ответить тем же, звук его голоса перекрыл рев мотора другой машины, и все мечты мигом развеялись.
К ним на полной скорости подкатил, взвизгнув тормозами, огромный черный лимузин. Машину занесло. Она остановилась у бордюра. Из нее выскочили трое мужчин. Один грубо отшвырнул Сета, двое других схватили девушку. Сет ни минуты не сомневался в том, что происходит. Любой миссионер сразу разобрался бы в этой ситуации - их все время предупреждали, что такое может произойти с любым из них в любой момент.
Депрограммеры. И когда двое мужчин попытались затащить визжавшую и отбрыкивавшуюся Эванджелину в машину, он прыгнул сзади на ближайшего из них и во все горло стал звать на помощь.
- Похищение! - вопил он. - Кто-нибудь! На помощь! Полиция!
Мужчины были рослыми и сильными, к тому же их было трое. Но Эванджелина отбивалась от них изо всех сил - царапалась, лягалась, стараясь не позволить затащить себя в открытую дверь лимузина, в то время как Сет катался по земле, сцепившись с громадным краснорожим мужчиной, которого он однажды видел у Обители. Конечно, двое молодых людей не смогли бы справиться с противниками. Они столкнулись с профессионалами, которые зарабатывали себе на жизнь, похищая молодых людей из сект Муни, кришнаитов или наукологов и бились над ними до тех пор, пока они не соглашались вернуться к родителям. Но, какими бы здоровенными ни были эти похитители, ломать им кости они не хотели… И - о, чудо! Из-за угла медленно выехал старый ржавый военный фургон, из которого выскочили и побежали к ним четверо новобранцев, направлявшихся к новому месту службы. Это решило дело. Мужчины, ругаясь, отшвырнули Эванджелину и Сета и вскочили в лимузин прежде, чем солдаты успели подбежать к ним.
- Что тут стряслось? - крикнул один из солдат.
- Я запомнил номер! Идем, найдем полицейского! -ответил другой.
Эванджелина и Сет, как могли, убедили новобранцев, что все уже в порядке, и что не надо звать полицию (поскольку указания Преподобного на этот счет были весьма ясны)… и что им действительно нужно, так это позвонить по телефону в Обитель и рассказать о случившемся… если, конечно, кто-нибудь из солдат одолжит им несколько монет для телефона…
…Когда, наконец, они связались с Тадом и другими миссионерами, работавшими в аэропорту, и спешно прибежавшие Сет и Эванджелина с благодарностью забрались в автобус, все они согласным хором воздали хвалу Его Преподобию и Господу, и восславили служение во имя Господне. После этого Тад и еще один старший вестник по имени Уэнделл попросили прощения и вышли на минутку. Прочие умоляли Сета и Эванджелину рассказать им все, до самой последней мелочи, о том, что депрограммеры делали, говорили и чего хотели.
Вернувшись, Тад открыл дверь и заглянул внутрь. Вид у него был весьма серьезный. Сет машинально чуть было не выпустил руку Эванджелины, затем снова воинственно вцепился в нее, но вестник думал не об этом.
- Ты хорошо поступил, Сет, - сказал он. - Его Преподобие очень доволен.
- Так Его Преподобие знает? - изумился Сет.
- Его Преподобие знает все, - сурово ответил Тад. -И он желает наградить тебя за твое мужество и самоотверженность. Кроме того, неплохо бы увезти сестру Эванджелину на время из этих мест. Уэнделл?
Уэнделл сунулся в дверь и неприветливо посмотрел на Сета, подав ему два конверта с билетами на самолет.
- Это тебе, Сет, - ласково сказал Тад. - Вы вдвоем летите во Флориду следующим рейсом.
- Во Флориду? - хлопая от удивления глазами, повторил Сет.
- Конечно, во Флориду! Сейчас это лучшее место для вас, кроме того, там нужны миссионеры, чтобы встречать марсиан. Вы будете служить Его Преподобию на мысе Канаверал!
Глава семнадцатая. «Тайм мэгэзин»: «Мы ждем с нетерпением и радостью»
Капитан Сирселлер, с вами говорит президент. Капитан Сирселлер, я хочу вам сказать, что вся Америка, весь мир молится за вас сейчас, когда вы уже почти на пороге нашей любимой Земли. Мы приветствуем вас как героического руководителя экспедиции и раскрываем дружеские объятия вашим необычным пассажирам.
Капитан Сирселлер, мы с нетерпением и радостью ждем того момента, когда сможем сказать вам: «Добро пожаловать домой».
Когда фантастические марсиане Джорджа Герберта Уэллса прибыли в Англию в 1897 году, они несли с собой тепловые лучи, словно вампиры, высасывали кровь порабощенных землян и разрушали все, созданное человеком (сорок один год спустя они вызвали вторую волну паники - уже в Америке, в результате знаменитой радиопостановки другого Уэллса, уже Орсона). Нынешние пришельцы с Красной Планеты не таковы. Наших теперешних марсианских гостей зовут Александр, Боб, Кристофер, Дорис, Эдуард и Гретель и, по словам пандитов, они принесли нам очень необходимое вливание средств в экономику, блестящее зрелище для зачарованных толп и - кто знает? - быть может, новое предназначение нации.
Начнем с того, что вдруг, откуда ни возьмись, появились деньги для развития нашей застопорившейся экономики. Последнее, самое большое ассигнование на возрождение американской космической программы составило сумму в сорок два миллиарда долларов. В этом году Санта Клаус пришел в Хьюстон, графство Ориндж и в Хантсвилл в штате Алабама раньше обычного. А шесть новых полнометражных фильмов о Марсе и марсианах, принесших общий доход в 225 миллионов долларов! Расширяющееся производство игрушек, игр и кукол только от розничной продажи в третьем квартале принесло свыше 380 миллионов, а тут еще и Рождество на носу - соперничество Милашки Дорис и Минди Марс будет самым ярким событием рождественской распродажи.
Но, как говорят ученые, это только начало. Химики-пищевики горят желанием заполучить образцы «водорослевой грязи» - бульона из плесенеподобных живых организмов, благодаря которой марсиане смогли выжить в течение нескольких эпох. Можно ли вырастить такие организмы на Земле? Почему бы и нет, говорят агрономы, и видят в этом возможность дешевого, эффективного и окончательного решения проблемы голодающих в слаборазвитых регионах нашего голодного старого мира. Предстоит еще выяснить, что можно позаимствовать из непонятной пока науки и техники марсиан. Какие могут здесь быть открытия, не может пока сказать ни один землянин. Несомненно, медлительные, флегматичные обитатели пещер мало могут способствовать быстрому развитию высокотехнологических наук, но все же есть свидетельства того, что некогда марсиане обладали знаниями, необходимыми для того, чтобы вырыть обширные катакомбы и лабиринты переходов. Марсианский «универмаг Мейси», видимо, содержит когда-то произведенные товары. Это означает, что когда-то здесь должны были существовать фабрики для их производства и соответствующие технологии. Поскольку процесс производства не мог быть позаимствован с Земли, то он почти очевидно основан на совершенно иных технологиях. И, возможно, нам удастся расшифровать какие-то записи вымершего народа и узнать, как вновь запустить наши простаивающие заводы.
Но эти подарки принесут нам рождественские праздники грядущих лет. А нынешним приближающимся Святкам придаст блеска широкая и разносторонняя подготовка к встрече нас, землян, с космическими братьями. В Пасадене, Калифорния, из 456 тысяч розовых бутонов сооружены гигантские фигуры марсианских путешественников для предстоящего Парада Роз. В Ганнибале, штат Миссури, два старинных врага - Маркезе Бокканегра и Энтони Мейкпис Мур зарыли томагавк и объединились для «научных» исследований (весьма прибыльных) того, что они называют остатками пребывания на Земле обитателей Ура - Марса. Даже Папа Римский заразился марсианским безумием - в своем еженедельном газетном столбце в 500 слов он упрекает нас в том, что «марсиане, в отличие от нас, сумели выжить в течение столетий, не боясь перенаселения и не прибегая к помощи искусственного контроля за рождаемостью, точнее, к убийству нерожденных младенцев, называемому абортом». Но все громы и молнии Его Святейшества превосходит то блистательное зрелище, которое будет разыгрываться в следующий четверг на мысе Канаверал, поскольку впервые в истории человечества Земля принимает гостей с другой планеты.
Но кто же будет, как обещал президент, приветствовать путешественников? Для начала, там будут те, кто получил приглашение с золотым обрезом на трибуны для почетных гостей на самом мысе. Таковых шестьдесят шесть тысяч, и плотники до сих пор сколачивают сиденья, с которых они будут наблюдать за приземлением. Ближе всего к посадочной полосе - в двух милях от нее -будут сидеть 104 посла, 26 глав государств, 31 Нобелевский лауреат, 460 членов Конгресса и 1 115 их жен, мужей, родителей, сестер и братьев, 11 тысяч духовных лиц от каждого религиозного направления, 3 200 университетских профессоров, 850 звезд сцены, экрана, телевидения и звуковой дорожки, 19 800 представителей прессы и других средств массовой информации, а также еще 33 914 других Очень Важных Персон будут приветствовать прибывающих исследователей, придавая новый, более широкий смысл термину «очень важный».
Здесь ничего не говорится о примерно 50 000 австралийцев, 500 000 гавайцев, 115 000 жителей Мехико, жителях крайнего юга Техаса и западного побережья Флориды, которые имеют возможность увидеть, как корабль вспыхнет при входе в атмосферу и разделится на ступени при снижении как раз перед посадкой. Также не учитывается примерно миллион (точно никто не знает) гостей, что в палатках, фургонах и спальных мешках обосновались за Банана-ривер прямо напротив мыса - наиболее ранние поселения уже начинают приобретать скваттерский статус. И конечно, в число приглашенных не входят сотни миллионов - возможно, дойдет и до миллиарда -тех, кто сможет наблюдать это зрелище на телеэкране в своей спальне, гостиной или в соседней уютной пивной.
Какие же огромные изменения произошли за этот год! Двенадцать месяцев назад, на этой самой неделе конгрессмен Фил Ингрэм пытался лишить Марс бюджетного финансирования. В ответ на стоны находившейся при последнем издыхании Комиссии по расследованию крушения транспортного корабля, так и не пришедшей ни к какому выводу, Ингрэм высказал мнение, что « катастрофа, произошедшая с экспедицией Сирселлера, означает непростительную трату денег на эту дурацкую затею. Я больше никогда не проголосую за то, чтобы хоть один доллар пошел на такие разорительные расходы». Может, и так, но на прошлой неделе он был внесен в список спонсоров, дающих 42 миллиона долларов по законопроекту «Марс есть Небо». Даже стервятники из комиссии сенатора Брекмейстера приветствовали откровения стукача Сэмпсона по поводу коррупции и сокрытия фактов лишь прохладными возгласами да адвокатскими разговорами о законодательном ограничении. Если бы сейчас и появились какие-нибудь дурные новости с Марса, никто не стал бы слушать.
Мир хочет услышать, что марсиане благополучно приземлились, как и люди, что их нашли. Старик Бродвей наряжается для торжественного проезда героев, самого грандиозного с тех пор, как в 1927 году из Парижа прибыл Линдберг, и уже сейчас команды обеспокоенного Санитарного Департамента устанавливают мусорные баки и рисуют красные, соответствующие цвету родной планеты марсиан, разграничительные линиии вдоль всего маршрута.
Герберт Джордж Уэллс не заходил так далеко в своих представлениях о покорении Красной Планеты. Судя по телефонному опросу «Тайм», проведенному в прошлый четверг, большинство людей знают Александра, Боба, Кристофера, Дорис, Эдуарда и Гретель лучше, чем собственных сенаторов. Марсиане на этой неделе завоевали не только место на обложке «Тайм». Они завоевали наши сердца.
Глава восемнадцатая. За рекой
Весь мир хотел посмотреть на прибытие марсиан. Большая часть жителей Земли это и делала. Когда «Алгонкин-9» вышел на посадочную орбиту, готовясь к приземлению на мысе Канаверал, телестанции всего мира прекратили свои обычные передачи. По всем каналам третьей от Солнца планеты показывали подготовку к встрече гостей с четвертой. Дневные покупатели на лондонской Оксфорд-стрит и парижских Елисейских полях останавливались у витрин магазинов, чтобы посмотреть передачу с мыса. В московских троллейбусах возвращавшийся по домам рабочий люд в меховых шапках следил за полетом корабля, слушая маленькие транзисторные приемники, как и загорелые жители Кейптауна. Дети в домах токийских служащих засыпали перед своими телевизорами, а в Перте детишки, которым позволили не ложиться спать в обычное время, закинув голову, смотрели в небо.
Это была, если так можно выразиться, электронная публика. Но было и много других. Тем, которые могли по-настоящему присутствовать на мысе, радио и телевидения было недостаточно. Нужно было оказаться на том или ином берегу Банана-ривер, и все, у кого были колеса, бензин и время для поездки, в эти дни направлялись туда.
Святая Обитель Преподобного тем утром опустела в шесть часов. В четверть восьмого четыре укомплектованных микроавтобуса пробирались по переполненному шоссе к берегу реки. Сорок два постоянно улыбающихся миссионера, среди которых были Сет Маренгет и Эванджелина Берди, выгрузились из автобусов Преподобного и смешались с готовящейся к встрече толпой на берегу Банана-ривер.
Сета трясло от возбуждения. Он почти забыл о депрограммерах, о беседе с адвокатом по имущественным делам, почти совсем забыл о своих надеждах, связанных с Эванд-желиной. Он глубоко вдохнул знойный воздух флоридского утра и устремил взгляд за реку, туда, где вдали стоял Космический центр имени Кеннеди.
- Ты сюда не баклуши бить приехал! - крикнул ему вестник, возглавлявший их группу. - Давай, принимайся за дело Его Преподобия!
- Хвала Его Преподобию, - по привычке сказал Сет, однако бросил еще один, последний взгляд на громадные здания и остроконечные башни взлетно-посадочного комплекса. Как же все это было чудесно!
Как жаль, что все было так далеко и казалось таким маленьким! Но он был здесь, во Флориде! Ждал прибытия марсиан! Здесь были пальмы! Здесь были яркие тропические лианы - каким-то чудом сотни тысяч ног не растоптали их.
И еще здесь была Эванджелина, которая коснулась его руки и улыбнулась ему, прежде чем отправиться на назначенный ей пост на берегу.
А там за какие-то дни вырос целый город - по подсчетам, там уже было с полмиллиона народу, а люди все прибывали и прибывали. По забитым дорогам ползли всевозможные машины - домики на колесах, жилые автоприцепы, фургончики, иногда семейные автомобили со специальной кроваткой для младенца на заднем сиденье и припасенными в багажнике одеялами для мамы и папы. В счастливой толпе были дети всех возрастов - от грудных младенцев до почти уже вышедших из подросткового возраста тинейджеров со спальными мешками и переносными стереоприемниками на плече. Почти у каждого был телевизор на батарейках, чтобы постоянно быть в курсе того, что творится за рекой, а также портативные кухонные плитки, пластиковые стаканчики и холодильные ящики с бутылками пива и содовой.
Среди них парами ходили дорожные полицейские штата Флорида, которые по возможности отлавливали карманников и утихомиривали пьяниц. Для встречи потока фанатов космоса штат Флорида организовал не только полицейский контроль. Приезжие действительно причиняли штату много хлопот, но они были здесь и желанными гостями. Большой бизнес! По расчетам, каждый из этих тысяч приезжих оставит примерно девяносто пять долларов на бензозаправках, в закусочных «7-11» и «Бургер Кингз». Штат устроил торговлю питьевой водой, привлек к работе полицейские радиофицированные фургоны и организовал по крайней мере три передвижных пункта первой помощи. На берегу реки были поставлены несколько сотен передвижных туалетов, и перед ними уже выстроились очереди неловко переминавшихся с ноги на ногу людей. Были устроены огороженные площадки для потерявшихся детей. Здесь были даже бойкие девочки-гиды из туристского бюро Флориды в белых шапочках домиком и красных, белых и синих шортах, которые ходили в толпе и отвечали на любые вопросы насчет того, где можно устроиться, как найти дорогу и на прочие всевозможные вопросы, которые пожелали бы задать девяностопятидолларовые гости.
Сет с завистью смотрел на мужчину, спокойно гревшегося на солнце на крыше «Эконолина» и смотревшего на экран переносного телевизора. Из телевизора доносился голос Питера Дженнингса, убивавшего время в трансляционном командном центре в ожидании события.
«…«Алгонкин-9» должен сделать еще три витка вокруг Земли, прежде чем ляжет на курс, необходимый для посадки на мысе Канаверал, - вещал он. - Когда корабль приземлится, первым прибывших встретит президент Соединенных Штатов. Затем астронавтов немедленно доставят в карантинное помещение, где НАСовские врачи осмотрят их, чтобы выяснить, насколько их самочувствие позволяет им принять участие в последующих торжествах. В то же время специально подготовленная команда экзобиологов взойдет на борт «Алгонкина» и приступит к деликатной работе по переноске марсиан в специально приготовленные для них передвижные жилища. Но сейчас им, как и всем нам, остается только ждать».
Но затянувшееся ожидание, казалось, никого не беспокоило. Всем хотелось, чтобы этот день никогда не кончался.
В Лос-Анджелесе, Сиэтле и Мехико ранние пташки (или наоборот, те, кто поздно ложится), позевывая, уже настраивались на передачи с мыса. В Нью-Йорке начали открываться офисы, но только самые дисциплинированные из служащих пришли сегодня без портативных телевизоров или транзисторных радиоприемников. В Атлантик-Сити, Нью-Джерси…
В Атлантик-Сити в казино «Юбилей» с доходом в 40 миллионов долларов исполнительный вице-президент спорила со своим боссом, председателем правления.
Спор велся на английском, чтобы мог понять ее муж, что стоял рядом с ней.
- Я же только прошу вас на три часа включить телевизоры, - убеждала Эмили Сэнфорд, бывший полковник Блистательной Армии Ириадески Аррагингама-улутхиата. - Это же историческое событие!
- Да ты знаешь, что за три часа мы потеряем на одних только платных телевизорах более сорока пяти тысяч долларов? Что может быть более историческим, чем сорок пять тысяч долларов США? - ответил бывший генерал (ныне просто мистер) Пхенобумгарат.
- В «Ура» показывают посадку, - ответила Эмили. -В «Алмазной подкове», наверное, тоже. Вы хотите, чтобы наши игроки отправились в «Ура» или «Триумф»?
Пхенобумгарат содрогнулся. Он посмотрел на ее мужа.
- Что скажет наш директор по общественной информации?
- Включите, - немедленно ответил Чарли Сэнфорд. -Не забывайте, сейчас еще утро. Мы пока работаем только на девятнадцать процентов наших возможностей и… - он замялся, затем упрямо закончил: - И, между прочим, это настоящие марсиане, дядюшка Пхенобумгарат. Прошу вас, мне бы хотелось, чтобы мы поступили правильно.
Бывший генерал помедлил. Затем, приняв решение, сказал только одно:
- Йом.
Подумал еще немного и добавил:
- Ладно, но только в комнатах платного телевидения. В конце концов, игроки вполне могут потянуть за рычаг пару раз, пока будут смотреть за посадкой. К тому же, как ты говоришь, моя дорогая Аррагингама-улутхиата, это историческое событие.
Как всегда, объясняли на занятиях вестники Преподобного, для установления контакта требуется: пять секунд - чтобы подойти, пять секунд на то, чтобы прикрепить Цветок Мира на груди возможного клиента и, самое большее, десять секунд для того, чтобы выяснить, хочет ли клиент побеседовать. Даже в худшие времена миссионер мог установить до трех контактов в минуту, и, согласно статистике, из сотни контактов в среднем восемь заканчивались удачно. На каждый такой контакт требовалось - опять же, в среднем, - минут семь: чтобы принять пожертвования, пригласить посетить Обитель или продать книгу. Вдобавок, хороший миссионер в хорошей толпе за час мог установить двадцать пять контактов, из которых, по крайней мере, четыре или пять были удачными.
Однако после часа работы Сету удалось раздать только четыре Цветка Мира. Пожертвований же не было вовсе. Никому это не было интересно. Поговорить хотели почти все - с ним, с кем-нибудь еще, с кем угодно - но только о марсианах.
Когда он сделал круг по отведенному участку, он снова оказался у белого «Эконолина». Подойдя к фургону с другой стороны, он увидел, что на нем кто-то нарисовал потухший марсианский вулкан, Олимпус Монс. Как красиво, с завистью подумал Сет.
Хозяин фургона вытаскивал что-то из задней дверцы. Он бросил взгляд на Сета.
- Вы мне не поможете? - по-дружески попросил он. Сету следовало бы предложить ему цветок, но он не
сделал этого. Он положил букетик в тени фургона и взял у мужчины тяжелый ящичек. Это был телескоп «Квестар». Когда мужчина забрался на крышу фургона и протянул руку за телескопом, Сет жадно спросил:
- Можно, я вам помогу его установить?
- Конечно, - ответил мужчина. - Забирайтесь. Меня зовут Бернард Сэмпсон.
Он сказал это так, словно ожидал, что его узнают. Сет немного покопался в своей памяти. Миссионеры не следили за последними мирскими новостями, но когда человек укрепил телескоп на подставке, Сет вдруг вспомнил.
- О! - изумленно сказал он, - вы же знаменитость! -Он с удивлением показал рукой на огромные трибуны для ОВП. - Почему же вы не там, среди всех этих важных людей?
- Стукачей на приемы не приглашают, - сказал Сэмпсон без всякой злобы или обиды - он просто констатировал факт. - Меня довольно охотно допрашивали по поводу подделки исследований для марсианской экспедиции, но когда все закончилось, я стал непопулярным.
Казалось, это не заботило его. Он повернул «Квестар» так, чтобы можно было смотреть за реку, затем с улыбкой поднял взгляд.
- Хотите посмотреть?
- О, да!
Сет удивился, увидев перевернутое изображение, но через минуту сориентировался. Огромные трибуны за рекой были пока почти пустыми. ОВП было незачем приезжать заранее. Им не нужно было пихать друг друга локтями, чтобы занять себе местечко - им места зарезервировали. Наиболее важные из Очень Важных Персон, как видел Сет, все еще прибывали на лимузинах и даже на вертолетах, что кругами заходили на посадку прямо за трибунами.
С экрана маленького портативного телевизора вещал Дэн Рэйзер:
«…теперь перенесемся на борт «Алгонкина-9», экипаж которого готовится к возвращению на Землю».
Оторвавшись от окуляра, Сет увидел на экране размером с ладонь изображение в необычном ракурсе плавающих в невесомости людей, которые проверяли пенопластовый гамак, в котором безропотно лежал марсианин, глядя в камеру своими печальными глазами.
- Ублюдки, - беззлобно сказал Сэмпсон. - Знаете, почему они задерживают посадку? Они ждут, пока в Калифорнии все проснутся, чтобы избиратели могли видеть, куда пошли их деньги. После этого витка будут еще два.
- А мы увидим в телескоп, как они выйдут? - волнуясь, спросил Сет.
- Боюсь, что нет. Их никуда не выпустят, пока… О, черт! - выругался он, глядя вниз, на берег. По узкой полосе дороги, которую полиция освободила для проезда автомашин, медленно ехал большой голубой фургон телекомпании Тернера. Гулявшие тут и там зрители неторопливо отходили с дороги, стараясь помахать рукой и улыбнуться в камеры на его крыше, дававшие панораму толпы.
- Что случилось, мистер Сэмпсон?
- Послушайте, не могли бы вы посидеть немного здесь наверху, пока я, хм, побуду в фургоне?
- Конечно, - ответил Сет, но Сэмпсон уже спускался. Однако недостаточно быстро. Кто-то из телевизионщиков узнал его, и фургон остановился прежде, чем Сэмпсон успел спуститься по лесенке. Приятный чернокожий мужчина спрыгнул вниз с микрофоном в руке, и камеры резко нацелились на них.
- Бернард Сэмпсон? - сказал телевизионщик. - Я из программы Всемирных Новостей. Не могли бы вы сказать несколько слов нашим телезрителям?