Пол Фредерик. День, когда пришли марсиане

   Малженицер ощутил легкое разочарование. Он видел столько снимков мыса Канаверал - с его песками, крокодилами и пальмами, голубым Атлантическим океаном на востоке… Дурак, сказал он сам себе, пальмы есть ив Афинах. Америка - это космос\Америка - это АмерикахОн поймал себя на том, что потеет от радости.
   Малженицер украдкой вытер лоб салфеткой, волнуясь, как бы кто не заметил. Он старался сидеть прямо, внимательно следя за тем, что происходит. Чернокожий по имени Свенсон взял несколько напечатанных страниц из папки со штампом стенографистки отеля и серьезно заговорил. Малженицер вздрогнул, когда уловил волшебное слово консультант.
   - Да-да, - сказал он, сияя, - консультант. Конечно. Если мой опыт может пригодиться. Я был бы счастлив работать для американской космической программы в любом качестве.
   Он остановился. Свенсон покачал головой.
   - Это не космическая программа, мистер… Воля. Мы говорим о частном бизнесе. Я думал, что ясно дал это понять.
   - О, - сказал Малженицер, - А. - Он еще глотнул из бокала. - Да, я понимаю. Я слышал об американских частных космических программах. Чудесно, что они есть. Конечно, поскольку у меня только советские данные, я мало знаю об этих частных проектах…
   - Это не космос. Недвижимость.
   - А, - слабо кивнул Малженицер. - Строительство. Недвижимость.
   - Трое из нас образовали, видите ли, нечто вроде консультационной организации. Чтобы помочь в осуществлении строительства.
   - Это первоклассный участок, рядом с Баррингтоном, - вставил Байард. - Тридцать один акр в сельской местности, но со всеми городскими удобствами, такими, как вода, канализация… Все. В основном дома с тремя спальнями, каждый площадью около половины акра. Модели домов почти готовы, и улицы уже проложены. Но, видите ли, я не знаю, как их назвать.
   - Да, конечно, - сказал Малженицер, на самом деле ничего не понимая. Он взял бумагу, которую пододвинул к нему Свенсон и посмотрел на заголовок. Он гласил:
 
   ДОГОВОР
   между Теодором Байардом, Виктором С. Свенсоном и Джеффри Тэтчером, ассоциация «Марсов Холм», с ограниченным партнерством и (пропуск) Солженицером, постоянным русским представителем в Афинах, Греция.
 
   - Придется изменить имя в контракте, - извинился Свенсон. - Я не был уверен, правильно ли продиктовал.
   - Да, для определенности, - кивнул Малженицер, пытаясь понять смысл этого документа.
   - Но это прекрасно, - сказал Байард. - Мы назовем все предприятие «Марсов Холм»! Мы назовем улицы согласно марсианской географии - думаю, никто еще не додумался до этого!
   - И это так кстати, - добавила его жена. - И в любом случае, хватит называть улицы в честь Гарварда, Принстона, Йеля или именами президентов, или по названию деревьев и птиц. Нам было нужно нечто действительно новое.
   - И поскольку мы никогда без вас до этого бы не додумались, - добродетельно закончил Тэтчеру- мы решили, что просто нечестно было бы не взять вас консультантом. С авторским гонораром за каждый проданный дом. И аванс в счет вашего гонорара.
   - Итак, - сказал Свенсон, - если вы соблаговолите подписать соглашение…
   - Я выдам вам ваш аванс наличными прямо сейчас, -улыбнулся Байард, открывая бумажник. - Двести американских долларов. Посмотрим - по сегодняшнему утреннему курсу за доллар давали примерно триста тридцать песет…
   - Драхм, дорогой, - упрекнула его жена.
   - Я имел в виду драхмы. - Байард отсчитал двадцать. шесть тысячедрахмовых банкнот. - Мы очень благодарны вам, мистер… Воля. Пожалуйста, укажите в соглашении ваш адрес, чтобы чтобы мы знали, куда высылать ваш гонорар. И… вот так, хорошо. Я был бы рад пригласить вас пообедать с нами, но мы еще раньше запланировали другое…
   - Но сначала, - сияя, сказал Тэтчер, - выпьем в последний раз. За Марсов Холм! За лучшее из новых предприятий в северо-западном графстве!
 
   Нетвердо шагнув в плавный до головокружения лифт, Малженицер ощутил настоятельную потребность помочиться. Пошатываясь, он с достоинством пересек вестибюль, холодно кивнув ночному портье, и вошел в мужской туалет.
   У него действительно были двадцать шесть тысяч драхм, верно. Почти месячный заработок. Хорошие деньги. Но у него не было визы.
   С другой стороны, думал он, опираясь рукой о твердую холодную эмалированную крышку унитаза, чтобы не шататься, он определенно попал в милость, в некую милость у настоящего брата настоящего американского конгрессмена. Так что будут кое-какие основания сослаться на этого конгрессмена при следующем визите в американское консульство. Возможно, что вице-консул, эта баба с каменным сердцем, даже выслушает его.
   Торопясь из отеля к площади, где он мог поймать автобус, чтобы добраться до дома, он размышлял: «Сначала новый костюм. Деньги для этого очень кстати! Затем написать письмо конгрессмену. Затем, когда получу ответ, конечно, он будет достаточно вежлив, чтобы ответить мне, еще раз отправлюсь в консульство. И тогда…»
   Он не мог представить, что будет за этим «и тогда», но, быстро шагая по жарким влажным улицам Афин к автобусной остановке, он решил, что, в конце концов, счастье, может, и улыбнется ему.
 
   Когда десятью минутами позже три чернокожих пары спустились в вестибюль, они были чрезвычайно довольны собой. В маленьком греческом такси места для всех шестерых не было, поэтому они разделились. Жены поехали первыми. Мужчины, улыбаясь, толпились вокруг швейцара, пока он, неистово свистя, подзывал другое такси. Они не выпивали бокал одним духом, как Малженицер, но все же немного приняли и поэтому были в хорошем настроении.
   - Кажется, дождь собирается, - заметил Свенсон.
   - А, все равно, - сказал Тэтчер. - Завтра утром будем в Каире.
   - Да и какое нам дело до маленького дождичка, когда мы только что выбили у федеральных властей кучу: денег?
   Все трое рассмеялись от души, и Свенсон восхищенно произнес:
   - И все это нам стоило каких-то двух сотен баксов! Вы, двое, не забудьте внести свою долю!
   - В любой момент, - сказал Тэтчер. - Но не забывайте, что мы еще должны выплатить старику Воле его гонорар -как там, пять долларов за дом?
   - Я говорил три, - запротестовал Свенсон, оборачиваясь к юристу.
   - Да не жадничай, - упрекнул его Байард. - Я написал пять, когда мы составляли контракт. Иначе он вообще никакого гонорара не получил бы, а это выглядело бы незаконно.
   - Ну, ладно, - с сомнением сказал застройщик. Затем ухмыльнулся. - Какого черта! Шестьдесят шесть домов. Значит, чуть больше сотни с каждого из нас. Ты уверен, что все в порядке, Тед?
   - Абсолютно, - ответил юрист. - Посмотри на факты. Строительство вполне реально. Ты на самом деле собираешься следовать нашим советам как консультантов. Мы совершили поездку в Афины, чтобы привлечь еще и этого консультанта. Мы посвятили ему целый день, все мы, вместе с нашими женами. Мы даже подписали контракт -нет, это железно. Я буду держать под контролем проверку лично для вас двоих, ежели власти будут оспаривать сделку.
   - Сотня с мелочью с каждого, и мы окупим всю поездку! - восхищенно сказал Свенсон. - Джефф, это же был прямо-таки мозговой штурм!
   - Черт, это блестяще! - согласился Байард. А Тэтчер, наслаждаясь их респектабельностью, энергично пожал плечами.
   - Каждая маленькая налоговая скидка идет на пользу,- сказал он. - Особенно в пару тысяч долларов каждая! - Затем, когда такси наконец показалось и вспотевший швейцар открыл перед ними дверь, воскликнул: - Эй!
   Остальные остановились.
   - Ты что, забыл бумажник? - спросил Свенсон.
   -  Нет. Кое-что вспомнил! Каир!
   - Ну да, мы летим туда завтра утром. И что? На лице Тэтчера сияла неземная улыбка.
   - Пирамиды! Сфинкс! Все эти египетские штучки, понимаете? Вы собираетесь после «Марсова Холма» делать еще одну застройку? Может, мы найдем погонщика верблюдов или кого еще…
   - И создадим еще одну консультационную группу? Ох, Тед! - заорал Свенсон. - Слушайте!Вы понимаете, что мы здесь нашли? Каждый год! Китай! Индия! Рио-де-Жанейро,черт побери - ребята, если мы сделаем все
   как надо, мы получим налоговые скидки, что окупят наши поездки на десять лет!
   - И, - целомудренно сказал Байард, - каждый доллар получен абсолютно законным путем!
 

Глава седьмая. «Сайнтифик америкэн»: «Блуждания марсианского полюса»

 
   Потрясающая находка экспедиции Сирселлера - обнаружение на Марсе живых марсиан - несомненно является наиболее неожиданным, открытием, которое можно было ожидать от проекта НАСА, но кроме этого есть и множество других открытий. Данные, полученные экспедицией, привели к пересмотру некоторых весьма уважаемых теорий, касающихся строения коры планеты и в то же время послужили новым подтверждением для других теорий.
   Даже из предварительных, к сожалению, весьма ограниченных по времени, исследований туннелей и более крупных пустот, населенных марсианами, были получены образцы скальных пород, а также данные по геологическому строению намного более полные и детальные, чем полученные до открытия путем бурения.
   В строении коры наблюдается много старых (до миллиарда лет до н. э.) трещин и разломов, многие из них простираются вертикально на два или более километров, судя по данным сейсмозондов. Некоторые из разломов содержат жидкую воду.
   Остальные, менее глубокие, находящиеся ближе к поверхности, заполнены льдом и клатратной грязью. Откуда же взялась вода? Северная полярная шапка содержит значительное количество воды, хотя она, в основном, покрыта сезонными накоплениями замерзшей двуокиси углерода, но больше нигде в атмосфере или на поверхности Марса нельзя найти воду. В любом случае, вода в марсианских катакомбах - древняя вода. Хотя определение возраста льда, жидкой воды и клатрата не может быть окончательным до того, как образцы будут доставлены для анализа на Землю, предварительные исследования позволяют предположить, что ископаемая вода имеет примерно тот же возраст, что и разломы. Отсюда следует, что образование разломов и заполнение их водой имело место по крайней мере несколько сотен миллионов лет назад до нашей эры.
   Есть и другой вопрос, не менее сложный, чем откуда взялась вода на Марсе. Уже давно известно, что во многих местах на Марсе существуют геологические формации, которые почти полностью идентичны с разрушенными эрозией, вымытыми наводнениями долинами Земли, особенно с имеющимися на северо-западе Соединенных Штатов, но на Марсе неоткуда взяться воде или грязи. Если это действительно флювиальные образования, то куда делась вода?
   К счастью, уже существует теория, объясняющая некоторые из этих наблюдений.
   В 1980-х Анна Б. Лютц и Петер X. Шульц предположили, что марсианские относительные полюса, привязанные к различным природным объектам на поверхности, последние два миллиарда лет весьма активно перемещались по поверхности планеты. Причина перемещений коры неизвестна, хотя модель Лютц - Шульца предполагает, что это может быть выдавливание лавовых потоков или образование вулканов. В соответствии с их сценарием, около двух миллионов лет назад северный полюс Марса изначально находился примерно на 150 градусе западной долготы и 5 градусе северной широты. Затем он описал петлю вокруг современного положения Олимпус Монс прежде, чем достигнуть своего нынешнего расположения. Это предполагает, что Олимпус Монс, которая сейчас находится неподалеку от марсианского экватора, когда-то находилась вблизи полюса. Соответственно, район нынешней Полярной шапки когда-то находился относительно близко к экватору. Если предположить, что вся вода на Марсе, за исключением той, что на полюсах, испаряется, и вся вода конденсируется на полюсах, оставляя атмосферу сухой, как сейчас, тогда наличие ледяной шапки на полюсах может указывать на то, что в древности в засушливых ныне районах бывали даже наводнения.
   Экспедиция Сирселлера предоставила четкие доказательства в пользу этой модели. Они состоят в наличии множества трещин и разломов, открытых Генри Стигменом и прочими членами экспедиции. Возражения, в основном, касаются геометрии. Экваториальный район Марса, как и Земли, выпирает из-за вращения планеты. Из этого следует, что если твердая кора переползает через экваториальный регион с другой, чем в других точках планеты, кривизной радиуса, то напряжение в ней достигает точки разрыва и трещины в ней останутся и после того, как кора сползет на другую сторону поверхности планеты. Действительно, именно это и обнаружила экспедиция Сирселлера.
   Модель блуждающих полюсов объясняет многие вещи. Она предсказывает, что запасы воды и конечная цель ее перемещений может находиться на значительном расстоянии от поверхностных образований, свидетельствующих о водной эрозии, как это и наблюдалось. Трещины и разломы свидетельствуют об этом. Даже наблюдаемые статистические данные о том, что образование довольно недавних метеоритных кратеров имеет восточно-западную ориентацию, в то время как древние ориентированы на север и юг, теперь могут быть объяснены: направление ударов метеоритов всегда было в основном восточно-западным, но поскольку поверхность вращалась, полюс сместился. Это изящное решение многих проблем, хотя оно и не проясняет запутанного вопроса о существовании самих марсиан и несоответствии между их нынешним, довольно примитивным состоянием культуры и теми артефактами, которые, предположительно, они когда-то создали - вроде «склада» и сети туннелей.
 

Глава восьмая. Страсти по тарелке

 
   Девица за конторкой, набиравшая участников передач, была хрупкой, юркой, с густо накрашенными веками и, по мнению Маркезе Бокканегра, очень противной. Он ее просто ненавидел.
   Офис ему тоже не нравился. Он был маленьким и пустым. Он не лучшим образом характеризовал одну из богатейших телекомпаний мира, и, кроме того, женщина смотрела не ту программу. Все это не нравилось Маркезе Бокканегра. Не то, чтобы его заботило, что кое-кто из числящихся в платежной ведомости Эн-Би-Эс тайком посматривал на предложения Си-Би-Эс, но программа, которую смотрела,эта противная девица, была трансляцией с «Алгонкина», направляющегося домой с кучкой таких же противных марсиан на борту. Тошнотворные твари! Говорили, что они смахивают на тюленей, но у тюленей, по крайней мере, нет паучьих лапок. Нет, они определенно были отвратительны, хотя Бокканегра невзлюбил их не из-за внешнего вида.
   - Они милочки, - хихикнула женщина, обращаясь не то к Бокканегре, не то ни к кому.
   Бокканегра молча вздохнул. Он сидел, выпрямившись, на своем деревянном стуле, который никак нельзя было назвать удобным. Руки он спокойно сложил на коленях, с застывшим выражением лица, полузакрыв глаза. Он довольно хорошо мог видеть ее. Нос у нее был едва ли больше чем у мопса, зубы - хотя довольно белые и блестящие - слишком длинными. Она была по меньшей мере так же непривлекательна, как и марсиане, даже если забыть о том, как она обращалась с ним. Сначала он просидел сорок пять минут в приемной вместе со всеми этими фокусниками, конкурирующими комиками и рекламными агентами людей, которые только что написали книгу. Затем, когда она позволила ему войти, ее внимание большей частью было отдано экрану телевизора, а ей бы следовало решать, когда Бокканегра снова появится в шоу «Сегодня» - если вообще появится (но о таком ему и думать не хотелось).
   Бокканегра и не заметил, что глаза его совсем закрылись, но тут раздался ее раздраженный голос:
   - Да вы что, уснули?
   Он медленно открыл глаза и уставился на нее удивленным взглядом, который так хорошо выходил у него на экране.
   - Я не сплю, - строго сказал он.
   Нахмурившись, она выглядела еще менее привлекательной, чем когда-либо, но, по крайней мере, она выключила телевизор.
   - Я надеюсь, в эфире вы не заснете, - фыркнула она. -Прошу прощения, но я должна была посмотреть. Так как вас, вы говорите, зовут?
   - Мар-ке-зе Бок-ка-нег-ра.
   - Действительно, язык свернешь, произнося такие иностранные имена в эфире, - задумчиво сказала она. -Первая часть - это имя или титул?
   Он позволил себе моргнуть.
   - Этим именем назвали меня мои родители, - сказал он, хотя и не совсем правдиво. - Это действительно означает маркиз,.номоя семья уже больше сотни лет не называет себя этим титулом. - Это не было неправдой, буквально говоря, потому что эти сто лет они маркизами не были. Да и раньше, так как среди виноградарей вряд ли был хоть один маркиз.
   - В любом случае, - гладко продолжал он, - я не знаю, была ли у вас возможность ознакомиться с моим ситрепом. При последнем контакте…
   - Что такое ситреп?
   - Ситуационный репортаж. Детальное описание моего последнего контакта с Великими Галактами, который был намного более впечатляющим, чем те, которые я имел прежде. Я медитировал перед очагом в моем летнем доме в Эспене, когда пламя внезапно словно бы угасло, и из его языков вышло огромное золотое существо…
   - Вы рассказывали мне, - сказала она. - Они говорили с вами. Мне нужно знать, что они рассказывали вам о марсианах.
   - Марсианах? Дорогая моя, они не марсиане.Великие Галакты из такой дали - дальше Марса, можно сказать, что из совершенно другой вселенной, которую мы называем тета-полосой сознания…
   - О-ох… Как раз сейчас люди не слишком интересуются другими вселенными, мистер… - она сверилась со своими заметками и произнесла его имя на удивление почти правильно, - Бокканегра. Я составляю специальное шоу. У меня три с половиной минуты эфира, и мое шоу посвящено Марсу. У нас уже выступали Саган, Брэдбери, одна женщина из НАСА и нам нужен… кто-то вроде вас, я имею в виду. У вас были и другие встречи с летающими тарелками?
   - Летающие тарелки, - терпеливо сказал он, - это газетный термин. Мне он ни к чему. В моей книге «Конечная Истина: Потрясающая разгадка того, что скрывается за люками летающих тарелок» я вскрываю ложь того, что зовется историями о летающих тарелках. На тета-уровне реальности, то, что мы воспринимаем как тарелки…
   - Чем бы они ни были, но хотя бы одна из них прилетала с Марса?
   - Конечно, нет! - затем он поспешно добавил: -Естественно, с другой стороны, большая часть так называемых марсианских чудес объясняется в моей книге. К примеру, огромное каменное изображение человеческого лица на Марсе…
   - Нет-нет, не надо о лице. У нас уже выступал тип, который написал книгу об этом - во вторник, в восемь восемнадцать. Что-нибудь еще о Марсе? - спросила она, глядя на часы.
   - Нет, - ответил Бокканегра, принимая решение. Он достаточно долго занимался бизнесом, чтобы знать, как сокращать убытки. Его не купили. Он не будет выступать в шоу «Сегодня», основанном на его интервью. Все, что он мог, так это держать связь на будущее.
   Как только она открыла рот, чтобы выпалить «не-звоните-нам-мы-сами-вам-позвоним», он широко открыл глаза и быстро сказал:
   - О, минуточку, вы имели в виду следующуюнеделю? Прошу прощения! Наверное, мой секретарь перепутал даты, на следующей неделе я должен быть на конференции в Вашингтоне. - Он встал с легкой снисходительной улыбкой и, извиняясь, пожал плечами. Взял свои серые замшевые перчатки и трость с золотым набалдашником.
   - Ну, я действительно не думала, что мы… - сказала женщина.
   - О нет, я настаиваю, - перебил ее Бокканегра. - Это только моя вина. Всего хорошего!
   И он ушел, даже не остановившись полюбоваться своим отражением в зеркале в человеческий рост на обратной стороне двери. В любом случае, оно было таким, каким ему следовало быть. Высокая, худощавая фигура в строгом черном костюме, на шее ослепительно-белый широкий галстук, белая гвоздика в петлице - он представлял собой ошеломляющее и неуловимо зловещее зрелище, как это и было задумано. Цвет,говорили ему эксперты с самыми лучшими намерениями. На телевидении сейчас цвет значит все.Так и было, но именно по этой причине Маркезе Бокканегра в своем чисто-черном и белом так выделялся на ток-шоу и дискуссиях. Точнее, всего на одном шоу. Других случаев ему почти не представлялось. Точнее говоря, практически не было, и не последней для этого причиной были марсиане. Как же они всем подгадили!
   Пройдя через приемную, Бокканегра коротко махнул секретарше четырьмя пальцами - это было приветствие и благословение Великих Галактов, и он более тринадцати лет демонстрировал его на стадионах. Но, похоже, она не узнала его. Все равно. Бокканегра вынул из петлицы гвоздику и осторожно положил ее перед ней (секретарша, которая вас помнит, может очень пригодиться) прежде, чем выйти в холл, где он нажал кнопку лифта набалдашником своей трости. Дверь открылась, он шагнул внутрь и удивленно произнес:
   - Энтони! Не ожидал увидеть тебя здесь!
   Стоял июнь, и дни были жаркими, но Энтони Мэйкпис Мур был при полном параде - застегнутое на все пуговицы пальто и черная шляпа с опущенными полями. Он скорее испугался, чем обрадовался, как и Бокканегра, но они велеречиво приветствовали друг друга, как коллеги и соперники.
   - Маркезе! - воскликнул Мур, стискивая его руку. -Сто лет не виделись! Полагаю, что и тебе позволили дать интервью?
   Бокканегра позволил себе криво улыбнуться.
   - Я намеревался появиться в шоу «Сегодня», - сказал он, - но о выступлении, которого они от меня хотят, не может быть и речи. А ты?
   - О, ничего такого знаменитого вроде «Сегодня». Я просто записал несколько минут на радио для новостей.
   - Обязательно послушаю, - пообещал Бокканегра, и его великодушный тон почти полностью скрыл зависть. Радио! По меньшей мере два года прошли с тех пор, как какие-либо редакции радионовостей хотели, чтобы Маркезе Бокканегра сказал что-нибудь для их слушателей. А теперь, когда они запи amp;али Мура, конечно, пройдет немало времени, прежде чем им понадобится кто-нибудь еще. Было время - давным-давно - когда они оба появлялись на публике вместе. Но это было тогда, когда инопланетный бум был в разгаре. А теперь двоим места мало.
   Так что Бокканегра был немало удивлен, когда Мур посмотрел на часы и неуверенно спросил:
   - Полагаю, ты очень спешишь на свое следующее выступление?
   - Честно говоря, - начал было Бокканегра, замялся, затем закончил:
   - Честно говоря, я немного проголодался. Я думал - не перехватить ли где-нибудь сандвич? Не желаешь ли присоединиться?
   Мур вежливо уступил ему дорогу, когда лифт остановился на первом этаже.
   - С удовольствием, Маркезе, - тепло сказал он. -Какое-нибудь особенное местечко? Что-нибудь национальное? Ты же знаешь, как я люблю необычную еду, а в Оклахоме нам нечасто доводилось ее пробовать.
   - Я знаю как раз подходящее местечко! - воскликнул Бокканегра.
 
   Подходящим местечком был «Карнеги Деликатессен», в полудюжине кварталов от здания Эр-Си-Эй, и оба очень хорошо его знали. Пока они шли по Седьмой авеню, люди с удивлением взирали на них. Насколько высоким, хищным и надменным был Бокканегра, настолько же приземистым и полным был Мур. У него были пушистые белые баки, и другой растительности у него на голове не было, если не считать кустистых белых бровей. Наверное, он выглядел бы полным даже в купальном костюме, но в купальном костюме его никто не видел: с октября по май он ходил в свободном пальто, отделанном чем-то вроде горностаевого меха. От этого он казался еще круглее. Более всего Мур напоминал упитанного гнома:
   Летом он одевался совсем иначе, поскольку лето он проводил на пяти акрах своего Эвдорпанского Астрального Убежища, как раз по соседству с Энид, Оклахома. Там он носил облачение Эвдорпанских Магистров, как и все обитатели Убежища, только цвета были разные. Искатели (платные гости) носили бледно-лиловый. Адепты (штат) - золотой. Сам же Мур, по примеру Папы Римского, всегда появлялся только в свежевыстиранном девственно-белом облачении.
   В «Деликатессене» Бокканегра вежливо дал Муру войти первым. Был полдень, но все же стояла небольшая очередь. Они обменялись удивленными взглядами.
   - О, слава, - прошептал Мур, и Бокканегра кивнул.
   - Твоя фотография обычно висела здесь, рядом с вентилятором.
   - А твоя над дверью, - припомнил Мур. - А теперь они даже не помнят, кто мы такие.
   Нечаянно услышавший это кассир с любопытством посмотрел на них, но даже к тому времени, как их столик был готов, никто не узнал их.
   Когда Мур снял свой пиджак, под ним оказалась спортивная рубашка в красную и белую клетку.
   - Сегодня без облачения? - спросил Бокканегра. В ответ он получил холодный взгляд. Затем Мур погрузился в изучение меню и выражение его лица смягчилось.
   - Добрые старые пастрами, - сентиментально произнес он. - Помнишь, как они нам посылали их тоннами во время (WOR)? И Долговязый Джон умолял нас взять немного домой, поскольку завтра вечером будет новая партия.
   - Там мы и встретились, верно? - спросил Бокканегра, прекрасно зная, что так оно и было. Ночное «Небесное Шоу Долговязого Джона» действительно ввело их в индустрию контактов с инопланетянами. - Помнишь Мистического Парикмахера, в его вечной короне из фольги?
   - И Барни, и Бетти Хилл, и Двоих-в-Черном, и Уилла Оурслера, и - о, Марко, - сказал Мур, закатив глаза, - мы не ценили то, что имели. Мы были так молоды…
   - И не было этих чертовых марсиан, отнимающих у нас публику, - проворчал Бокканегра. - Ну, ты готов заказывать?
   Ожидая, пока им принесут заказ, они предались воспоминаниям - о Долговязом Джоне и его чудесных закусках, о строительстве «Эмпайр стейт билдинг», о строительстве моста от башни (RCA), и все такое, не только о Долговязом Джоне, но и о самой атмосфере передач. Тогда, казалось, все были готовы предоставить время для разговоров о разуме иных миров, от телесети, до местных радиостанций, где приходилось втискиваться между записывающими дисками и на всех гостей был один микрофон.