- Дальше, дальше, продолжайте, пожалуйста...
- Вы хотели узнать, способны ли вызвать вспышку солнечной энергии в этой комнате. Так, Юрий Васильевич?
Дейнека кивнул.
- И это, я вижу, удалось вам?
- Да, в каких-то пределах... Разве увеличительное стекло, скажем, двояковыпуклая линза, не осуществляет изменение в концентрации солнечной энергии? Ласковый неяркий осенний или даже зимний солнечный луч, собираясь в фокусе линзы, жжет способен не только расплавить, но и испарить металл.
- Но там же все просто?
- Когда познаны законы оптики, просто...
- Но почему именно вам удается сделать большее?
Юрий Васильевич не ответил.
- Может быть,- продолжал Козлов,- может быть, Афанасий Петрович был потомком каких-то пришельцев из далеких миров и передал вам такую способность?..
- Я не сочиняю фантастических романов,- ответил Юрий Васильевич. - Мне выпал случай прикоснуться к необычной ситуации, к серии новых фактов, к феномену, или, лучше сказать, к новому эффекту. Но я не допускаю мысли, что разгадка этой истории связана с внеземными пришельцами. И на нашей земле, товарищ Козлов, существовали тупиковые ветви. Видимо, "дедушка" Афанасия Петровича и принадлежал вот к такой ветви человеческого рода.
- Но почему мог появиться такой человек? Откуда?
- Взял да и родился человек с крыльями, и все.
- Но, насколько я знаю, существует эволюция, все постепенно.
- Не все постепенно,- сказал Юрий Васильевич.- Иначе можно было бы предположить, что птицы были вначале нелетающими, потом у них появились выросты, и эти-то выросты постепенно стали крыльями? Так выходит, но это было не так. Крыло было своего рода скачком, и первая же птица полетела.
- Но крыло тоже совершенствовалось?
- Да, но потом. И сейчас в этой картине дорисовывается весьма существенная черточка. Возникновение новых видов до сих пор окружено загадкой. Ламарк говорил о таком процессе не иначе, как о чуде - чуде, производимом природой.
- А чем же природа производит это чудо? - спросия Коэдов, и по его лмцу было видно, что он мучительно стремится помять Юрия Васильевича.- Должны быть какие-то, какие-то... как там Ламарк полегал насчет этого?
- Ламарк объяснял все действием воды, тепла, света и тонких "флюидов", таких всепроникающих веществ. Кстати, в это уже любопытное совпадение, Ламарк был уверен, что именно солнечный свет, именно Солнце поддерживает и преобразует эти флюиды. Солнечный свет. Вот она, ваша "выстроенность", которой вы так хотели. Сперва человечество все больше и больше убеждалось в том, что только Солнце снабжает все живое на Земле энергией. теперь мы вплотную подошли к тому, что Солнце вмешивается в ход эволюции жизни на Земле.
Вот вы ожидали увидеть в этой комнате электронно-вычислительную машину, не так ли? И она есть, только не вздумайте искать eе здесь, в этой комнате или в этом здании. Я ждал поутру ее восхода, ждал, может быть, чуть с большим волнением, чем все остальные существа на Земле. Солнце - вот моя вычислительная машина, но это и нечто значительно более сложное и чудесное. Все, что на Земле медленно или статично - рост дерева или жизнь человека, все это отражается на Солнце в бешеной динамике вихрей и протуберанцев, в безумной пляске атомов и ядер. И все находит свой учет: и блеск росы, и плач ребенка, каждая мысль и каждое чувство...
- Это ваша догадка?
- О, нет... Нет, дорогой товарищ Козлов, не просто догадка. Что, разве природа плохо поработала на нашей Земле? Вон через окно видны ели, разве это не чудо? А птица... А человек? Человек! Разве может совершиться мало-мальски сложное действие, если нет, как говорят физики, обратной связи? Связи между исполнительным органом и управляющим, связи между рукой и мозгом; теперь мы можем оказать: между Солнцем и жизнью на Земле. До сих пор ученые были в удивлении, почему Солнце горит так ровно, что жизнь на Земле стала возможной. И ответ теперь ясен: Солнце сдерживается, стабилизируется жизнью на Земле. Давно уже замечено, что бури на Солнце отражаются у нас полосами войн, эпидемий или самоубийств. Нет, эти бури - результат активной реакции Солнца на наши земные дела и обязательно с обратной отдачей на Землю. Многое теперь следует понимать в прямо противоположном смысле...
- Но почему вы, Юрий Васильевич, получили возможность в какой-то степени управлять Солнцем?
- Вы уже задавали этот вопрос,- сказал Юрий Васильевич.И прежде всего я не согласен в данном случае со словом "управлять". Я не управляю Солнцем, нет... В силу обстоятельств моя нервная система оказалась включенной в естественный процесс обмена информацией между Землей и Солнцем... Если какой-нибудь жучок-паучок проникнет в корпус мощной вычислительной машины и будет своими лапками замыкать и размыкать слаботочные цепи, воздействовать на емкость отдельных элементов и тем самым вызовет появление новых результатов, то можно ли сказать, что он управляет машиной? Вот я и есть такой "жучек-паучок", товарищ Козлов. И не больше... С другой стороны, почему вообще такое могло случиться? Это вопрос более сложный... Человек, с его мыслями, его мозгом - это продукт окружающей его природы, природы, в которой Солнце играет главную, первенствующую роль. Нет ничего удивительного, что продукты человеческого мозга, в исключительной обстановке могут соответствовать природным связям вот в такой острой форме, напоминающей мне как физику своеобразный резонанс...
- И все-таки, Юрий Васильевич, почему именно вы, не человек вообще, а вот - вы?
- Тут многое сыграло роль... А больше всего то направление в науке, которое я выбрал под влиянием Афанасия Петровича и всех тех давних происшествий, о которых вы уже знаете, В этой комнате я урывками занимался той странной конструкцией, которую мне передал ныне покойный профессор Пасхин. Искал, разочаровывался и снова искал...- Юрий Васильевич задумался. - Так, так, так... Я знаю, когда это происходило! неожиданно громко выкрикнул он.- Днем в этой комнате я всегда просматриваю газеты. Прибор находился в спектре... Кое-что из прочитанного вызывало во мне острую реакцию, и в такие секунды перед моим сознанием со странной навязчивостью возникало лицо Афанасия Петровича, там, на острове, когда я в ужасе увидел, что он убит... Меня охватывало волнение, и в небе далекой страны вспыхивали самолеты. А может быть, не только самолеты?! У вас нет ли свежей газеты? - спросил резко Юрий Васильевич.
- Есть, уходя из гостиницы, я взял сегодняшнюю.
Юрий Васильевич торопливо развернул еще пахнущий типографской краской газетный лист и строго сказал:
- Так, они перегнали семнадцатый флот к берегам Тасмании? Хорошо же...
Юрий Васильевич заметно побледнел и резко взмахнул рукой. Козлов попытался остановить его:
- Я не стал бы этого делать... Кстати, Юрий Васильевич, вы никогда не задумывались над тем, куда делся этот Ганюшкин?
- Нет, - быстро ответил Юрий Васильевич. - В этой комнате нет... Хотя... Постойте! А он жив! - Юрий Васильевич закрыл глаза. - Он, знаете ли, спасся... Я вижу какой-то полигон и его, Ганюшкина. Он все еще бодр... Его окружают люди в военной форме. Я никогда не видел такой формы. Разве только в кино... Да, это он... Хорошо же...
Юрий Васильевич сделал такой же жест рукой, как и тогда, когда прочел о перебазировке семнадцатого флота.
- Вы... убили его? - осторожно спросил Козлов.
- Вполне возможно,- медленно ответил Юрий Васильевич.Сейчас я его не вижу.
- Понимаю,- быстро сказал Козлов. - Но вот что, Юрий Васильевич... У вас ключ от лаборатории?
- Да, вот он.
Козлов осторожно сжал пальцами фигурную бородку ключа и потянул его к себе, но Юрий Васильевич только сильнее сжал кольцо ключа.
Оставим Юрия Васильевича и Козлова за этим занятием. У нас есть полная уверенность, что Юрий Васильевич расстанется с ключом от своей лаборатории. Да и как иначе? Юрий Васильевич, конечно, на ты с самим Солнцем, но...
И это правильно.
Нам предстоит сообщить, что в этот же день Козлов отправил в Москву подробную телеграмму, начинающуюся словами:
"Проверьте существование семнадцатого атомного флота. В случае, если этот флот по неизвестным причинам окажется уничтоженным двадцать второго февраля в одиннадцать часов пятнадцать минут, то прошу принять во внимание, что ..."
И так далее, всего 3563 слова.
Еще мы должны добавить, что, по неофициальным данным, спустя два дня после описанных выше событий на Кладбище безымянных героев в Диаманттауне состоялись похороны весьма важной персоны. Приданный штабу глобальной разведки взвод воздушной пехоты пронес на своих плечах гроб странной формы. Он был шире на целых десять дюймов обычного казенного образца "Арми-Коффин-37/21", утвержденного после сокрушительного поражения этого государства в одной из колониальных войн прошлого столетия, и завернут в трехцветный флаг. Гроб с телом сопровождала большая группа военных.
- Какой нелепый гроб! - негромко воскликнул один из них.
- Вы, вероятно, не знали покойного при жизни7 Он был неглуп и решителен, педантичен и не без размаха, несколько излишне жесток, но в наш век кто не жесток?
- Он умер7
- Вполне возможно. Определенно ничего сказать нельзя. Что можно предполагать во времена, когда само Солнце сошло с ума?
- Солнце сошло с ума... - повторил про себя его спутник. - Ах, вот что означают разговоры об эффекте бешеного Солнца!
Его собеседник почувствовал, что проговорился, м обиженно поджал губы.
- Вы хотели узнать, способны ли вызвать вспышку солнечной энергии в этой комнате. Так, Юрий Васильевич?
Дейнека кивнул.
- И это, я вижу, удалось вам?
- Да, в каких-то пределах... Разве увеличительное стекло, скажем, двояковыпуклая линза, не осуществляет изменение в концентрации солнечной энергии? Ласковый неяркий осенний или даже зимний солнечный луч, собираясь в фокусе линзы, жжет способен не только расплавить, но и испарить металл.
- Но там же все просто?
- Когда познаны законы оптики, просто...
- Но почему именно вам удается сделать большее?
Юрий Васильевич не ответил.
- Может быть,- продолжал Козлов,- может быть, Афанасий Петрович был потомком каких-то пришельцев из далеких миров и передал вам такую способность?..
- Я не сочиняю фантастических романов,- ответил Юрий Васильевич. - Мне выпал случай прикоснуться к необычной ситуации, к серии новых фактов, к феномену, или, лучше сказать, к новому эффекту. Но я не допускаю мысли, что разгадка этой истории связана с внеземными пришельцами. И на нашей земле, товарищ Козлов, существовали тупиковые ветви. Видимо, "дедушка" Афанасия Петровича и принадлежал вот к такой ветви человеческого рода.
- Но почему мог появиться такой человек? Откуда?
- Взял да и родился человек с крыльями, и все.
- Но, насколько я знаю, существует эволюция, все постепенно.
- Не все постепенно,- сказал Юрий Васильевич.- Иначе можно было бы предположить, что птицы были вначале нелетающими, потом у них появились выросты, и эти-то выросты постепенно стали крыльями? Так выходит, но это было не так. Крыло было своего рода скачком, и первая же птица полетела.
- Но крыло тоже совершенствовалось?
- Да, но потом. И сейчас в этой картине дорисовывается весьма существенная черточка. Возникновение новых видов до сих пор окружено загадкой. Ламарк говорил о таком процессе не иначе, как о чуде - чуде, производимом природой.
- А чем же природа производит это чудо? - спросия Коэдов, и по его лмцу было видно, что он мучительно стремится помять Юрия Васильевича.- Должны быть какие-то, какие-то... как там Ламарк полегал насчет этого?
- Ламарк объяснял все действием воды, тепла, света и тонких "флюидов", таких всепроникающих веществ. Кстати, в это уже любопытное совпадение, Ламарк был уверен, что именно солнечный свет, именно Солнце поддерживает и преобразует эти флюиды. Солнечный свет. Вот она, ваша "выстроенность", которой вы так хотели. Сперва человечество все больше и больше убеждалось в том, что только Солнце снабжает все живое на Земле энергией. теперь мы вплотную подошли к тому, что Солнце вмешивается в ход эволюции жизни на Земле.
Вот вы ожидали увидеть в этой комнате электронно-вычислительную машину, не так ли? И она есть, только не вздумайте искать eе здесь, в этой комнате или в этом здании. Я ждал поутру ее восхода, ждал, может быть, чуть с большим волнением, чем все остальные существа на Земле. Солнце - вот моя вычислительная машина, но это и нечто значительно более сложное и чудесное. Все, что на Земле медленно или статично - рост дерева или жизнь человека, все это отражается на Солнце в бешеной динамике вихрей и протуберанцев, в безумной пляске атомов и ядер. И все находит свой учет: и блеск росы, и плач ребенка, каждая мысль и каждое чувство...
- Это ваша догадка?
- О, нет... Нет, дорогой товарищ Козлов, не просто догадка. Что, разве природа плохо поработала на нашей Земле? Вон через окно видны ели, разве это не чудо? А птица... А человек? Человек! Разве может совершиться мало-мальски сложное действие, если нет, как говорят физики, обратной связи? Связи между исполнительным органом и управляющим, связи между рукой и мозгом; теперь мы можем оказать: между Солнцем и жизнью на Земле. До сих пор ученые были в удивлении, почему Солнце горит так ровно, что жизнь на Земле стала возможной. И ответ теперь ясен: Солнце сдерживается, стабилизируется жизнью на Земле. Давно уже замечено, что бури на Солнце отражаются у нас полосами войн, эпидемий или самоубийств. Нет, эти бури - результат активной реакции Солнца на наши земные дела и обязательно с обратной отдачей на Землю. Многое теперь следует понимать в прямо противоположном смысле...
- Но почему вы, Юрий Васильевич, получили возможность в какой-то степени управлять Солнцем?
- Вы уже задавали этот вопрос,- сказал Юрий Васильевич.И прежде всего я не согласен в данном случае со словом "управлять". Я не управляю Солнцем, нет... В силу обстоятельств моя нервная система оказалась включенной в естественный процесс обмена информацией между Землей и Солнцем... Если какой-нибудь жучок-паучок проникнет в корпус мощной вычислительной машины и будет своими лапками замыкать и размыкать слаботочные цепи, воздействовать на емкость отдельных элементов и тем самым вызовет появление новых результатов, то можно ли сказать, что он управляет машиной? Вот я и есть такой "жучек-паучок", товарищ Козлов. И не больше... С другой стороны, почему вообще такое могло случиться? Это вопрос более сложный... Человек, с его мыслями, его мозгом - это продукт окружающей его природы, природы, в которой Солнце играет главную, первенствующую роль. Нет ничего удивительного, что продукты человеческого мозга, в исключительной обстановке могут соответствовать природным связям вот в такой острой форме, напоминающей мне как физику своеобразный резонанс...
- И все-таки, Юрий Васильевич, почему именно вы, не человек вообще, а вот - вы?
- Тут многое сыграло роль... А больше всего то направление в науке, которое я выбрал под влиянием Афанасия Петровича и всех тех давних происшествий, о которых вы уже знаете, В этой комнате я урывками занимался той странной конструкцией, которую мне передал ныне покойный профессор Пасхин. Искал, разочаровывался и снова искал...- Юрий Васильевич задумался. - Так, так, так... Я знаю, когда это происходило! неожиданно громко выкрикнул он.- Днем в этой комнате я всегда просматриваю газеты. Прибор находился в спектре... Кое-что из прочитанного вызывало во мне острую реакцию, и в такие секунды перед моим сознанием со странной навязчивостью возникало лицо Афанасия Петровича, там, на острове, когда я в ужасе увидел, что он убит... Меня охватывало волнение, и в небе далекой страны вспыхивали самолеты. А может быть, не только самолеты?! У вас нет ли свежей газеты? - спросил резко Юрий Васильевич.
- Есть, уходя из гостиницы, я взял сегодняшнюю.
Юрий Васильевич торопливо развернул еще пахнущий типографской краской газетный лист и строго сказал:
- Так, они перегнали семнадцатый флот к берегам Тасмании? Хорошо же...
Юрий Васильевич заметно побледнел и резко взмахнул рукой. Козлов попытался остановить его:
- Я не стал бы этого делать... Кстати, Юрий Васильевич, вы никогда не задумывались над тем, куда делся этот Ганюшкин?
- Нет, - быстро ответил Юрий Васильевич. - В этой комнате нет... Хотя... Постойте! А он жив! - Юрий Васильевич закрыл глаза. - Он, знаете ли, спасся... Я вижу какой-то полигон и его, Ганюшкина. Он все еще бодр... Его окружают люди в военной форме. Я никогда не видел такой формы. Разве только в кино... Да, это он... Хорошо же...
Юрий Васильевич сделал такой же жест рукой, как и тогда, когда прочел о перебазировке семнадцатого флота.
- Вы... убили его? - осторожно спросил Козлов.
- Вполне возможно,- медленно ответил Юрий Васильевич.Сейчас я его не вижу.
- Понимаю,- быстро сказал Козлов. - Но вот что, Юрий Васильевич... У вас ключ от лаборатории?
- Да, вот он.
Козлов осторожно сжал пальцами фигурную бородку ключа и потянул его к себе, но Юрий Васильевич только сильнее сжал кольцо ключа.
Оставим Юрия Васильевича и Козлова за этим занятием. У нас есть полная уверенность, что Юрий Васильевич расстанется с ключом от своей лаборатории. Да и как иначе? Юрий Васильевич, конечно, на ты с самим Солнцем, но...
И это правильно.
Нам предстоит сообщить, что в этот же день Козлов отправил в Москву подробную телеграмму, начинающуюся словами:
"Проверьте существование семнадцатого атомного флота. В случае, если этот флот по неизвестным причинам окажется уничтоженным двадцать второго февраля в одиннадцать часов пятнадцать минут, то прошу принять во внимание, что ..."
И так далее, всего 3563 слова.
Еще мы должны добавить, что, по неофициальным данным, спустя два дня после описанных выше событий на Кладбище безымянных героев в Диаманттауне состоялись похороны весьма важной персоны. Приданный штабу глобальной разведки взвод воздушной пехоты пронес на своих плечах гроб странной формы. Он был шире на целых десять дюймов обычного казенного образца "Арми-Коффин-37/21", утвержденного после сокрушительного поражения этого государства в одной из колониальных войн прошлого столетия, и завернут в трехцветный флаг. Гроб с телом сопровождала большая группа военных.
- Какой нелепый гроб! - негромко воскликнул один из них.
- Вы, вероятно, не знали покойного при жизни7 Он был неглуп и решителен, педантичен и не без размаха, несколько излишне жесток, но в наш век кто не жесток?
- Он умер7
- Вполне возможно. Определенно ничего сказать нельзя. Что можно предполагать во времена, когда само Солнце сошло с ума?
- Солнце сошло с ума... - повторил про себя его спутник. - Ах, вот что означают разговоры об эффекте бешеного Солнца!
Его собеседник почувствовал, что проговорился, м обиженно поджал губы.