Страница:
Дверь в спальню распахнулась, и Джеральдина крепко закрыла глаза, сделав вид, что спит. Но это были напрасные старания: комнату наполнил ароматный запах кофе, и, приоткрыв один глаз, она увидела, что Бенджамен стоит у кровати и насмешливо смотрит на нее.
– Хватит притворяться, – сказал он и поставил поднос на столик рядом с ней. – Глупо с самого утра начинать военные действия, если ночью мы с тобой были так близки, что уж ближе, кажется, некуда. Ведь правда, глупо, как считаешь?
Джеральдина моргнула, сжала губы и заметила с некоторым облегчением, что он одет.
– Я… я только что проснулась, – солгала она. – А вы давно встали?
– Недавно, – ответил Бенджамен и подошел к окнам открыть шторы. – Сегодня чудесное утро. И мне не терпится продолжить наше весьма увлекательное знакомство.
– Понятно. – Джеральдина пристально посмотрела на него. – Вы, конечно, имеете в виду ваше знакомство с Каролиной.
– О Господи! – Он положил руку на шею и, отвернувшись к окну, начал разминать мышцы. – Я был уверен, что ты наконец-то поняла бесполезность этого спора, Каролина.
Тебе не кажется, что давно пора прекратить играть в глупые игры и начать вести себя как подобает взрослым людям, которые отвечают за свои поступки?
Джеральдина подтянулась и села, опершись на подушки, старательно придерживая простыню под подбородком.
На подносе стояли чашка с кофе, тост на изящном блюдце и еще стакан только что выжатого апельсинового сока – он сиял так, словно был осколком солнца. Сок она выпила, прежде чем продолжить разговор с этим сумасшедшим Маккеллэни.
– Это приготовила миссис Рэмплинг? Она в доме? – спросила Джеральдина, рискуя вызвать его гнев.
Бенджамен отвернулся от окна и хмуро взглянул на нее.
– Нет, это я приготовил, – резко ответил он, засовывая руки в карманы брюк. – Я кое-что умею. Могу приготовить кофе и сварить яйца. И вымыть посуду, если надо. Но, конечно, теперь, когда ты здесь, надеюсь, этим займешься именно ты.
Джеральдина вздохнула.
– Относительно того… что вы говорили раньше… – Она замолчала, увидев, как Бенджамен напрягся, но затем все-таки продолжила:
– Я согласна. Пора прекратить играть в игры. Я не Каролина, и вы никакой силой не заставите меня признаться в обратном. И если вы дадите мне одеться, я вам это докажу.
– Как? – спросил он с сомнением.
Джеральдина облизнула губы. «Спущусь сию минуту вниз и покажу вам таблетки, которые у меня в сумке!» – собиралась сказать она, но язык пристал к небу, не позволяя ей вымолвить ни слова.
– Вот видишь! – Бенджамен не стал дожидаться ее ответа. – Тебе нечего мне сказать. Ты просто-напросто тянешь время, Каролина. Если бы не Александр…
– Если бы не Александр, вас бы здесь не было, – робко возразила ему она, и он наклонил голову.
– Верно.
Бенджамен несколько мгновений насмешливо смотрел на нее. Потом, когда под его пристальным взглядом она смущенно потупилась, он пробормотал будто про себя:
– Такая невинная. Такая женственная… Прямо Психея, которую бросил Амур. – Бенджамен горько усмехнулся. – Пожалуй, я впервые в жизни вижу женщину, которая хорошо выглядит утром… что только подтверждает, что внешность обманчива.
Джеральдина подняла голову.
– Полагаю, вам довелось видеть многих женщин по утрам.
– Немало, – сухо согласился он. – Или ты хочешь, чтобы я лгал?
– Делайте, что хотите, мне это безразлично, – натянуто произнесла девушка, – только отпустите меня.
– Ты знаешь, что я не могу.
Джеральдина глубоко вздохнула.
– Почему? Потому что вы меня хотите? – спросила она, нарочно дразня его. Пусть знает, что не он один может наслаждаться ощущением власти, хоть и мимолетным.
Однако Бенджамен отреагировал совсем не так, как она ожидала. С жесткой улыбкой подошел к кровати, взял Джеральдину рукой за подбородок и с силой повернул к себе лицом.
– Не искушай судьбу, Каролина, – хриплым голосом сказал он; его другая рука по-хозяйски забралась под простыню, которую судорожно сжимала девушка, и нашла затвердевший сосок. – Если бы я думал, что…
Он резко умолк и отпустил ее. Джеральдина упала на подушки, в ушах гулко стучало сердце. Она еще раз убедилась, насколько уязвима и как глупо продолжать задирать его.
– Итак, – сказал Бенджамен уже спокойно, – одевайся. Но имей в виду, я нетерпелив.
Если ты не спустишься через… – он посмотрел на наручные часы, – пятнадцать минут, я приду и приведу тебя сам.
– И конечно, с кнутом, – добавила Джеральдина, чтобы показать, что ничуть не боится, и его лицо опять приняло издевательское выражение.
– Отличная мысль, – усмехнулся Бенджамен, оглядывая ее критическим взглядом. – Наверное, я так и сделаю. Поэтому, когда приду, постарайся уже выйти из ванной. Насколько я знаю… вернее не знаю, а догадываюсь, кнут прекрасно дисциплинирует непокорных.
Учтиво поклонившись, он вышел, а Джеральдина еще какое-то время лежала и думала, неужели он на самом деле может быть таким жестоким. Она не знала, в чем тут дело, но, хотя он и не давал оснований доверять ему, ей все-таки казалось, что Бенджамен человек добрый.
Она это чувствовала. Даже была почти уверена в этом. И уверенность ее основывалась на воспоминании о том участии, которое он невольно проявил, когда она упала в обморок, и на том, как тело ее откликнулось на его страстный призыв. Нет, он не жестокий человек. А каким был его брат Александр? Вероятно, добрым, если всю жизнь, вплоть до трагической кончины, любил одну женщину.
И все-таки Джеральдина не сомневалась, что Бенджамен придет за ней, если она задержится, поэтому быстро выпила кофе и поспешила в ванную. Одежда ее была там, где она ее оставила. Девушка быстро умылась, оделась, тщательно причесалась и пошла вниз.
Из задней части дома доносились какие-то звуки. Джеральдина, думая, что это Бенджамен моет посуду – хотя он и уверял, что теперь это предстоит делать ей, – набравшись духу, пошла туда и оказалась в кухне.
Она была почти разочарована, когда увидела незнакомую женщину, которая стояла у мойки и укладывала чистые тарелки в сушилку для посуды.
– Господи, кто вы? – невольно вырвалось у Джеральдины.
Женщина резко обернулась. Но, увидев Джеральдину, улыбнулась и посмотрела на нее с любопытством.
– Вы, наверное, и есть мисс Корнфельд, – сказала она, и Джеральдина была поражена, услышав свое имя. Впрочем, наверное, Бенджамен решил, что так проще: не надо ничего объяснять. – Мистер Маккеллэни сказал, что вы поздно встанете. Вы приехали сюда отдохнуть, да? Жаль, что я об этом не знала: я бы приготовила постели. Мое имя Берта, но все называют меня по фамилии, миссис Рэмплинг.
– Все в порядке, миссис Рэмплинг. – Джеральдина почувствовала, что краснеет при мысли о том, что думает о ней эта женщина.
Потом она неловко оглянулась и спросила приглушенным голосом:
– А где… где мистер Маккеллэни?
– Думаю, на улице. Он, кажется, говорил, что вчера из-за дождя не достал вещи из вашей машины. Наверное, он этим как раз и занимается сейчас.
– Ах да! Спасибо.
Джеральдина почувствовала, что кровь отхлынула от лица. Как же она сразу не догадалась? Ну конечно, он пошел за вещами. И что теперь? Она даже думать боялась об этом. Возможно, через несколько часов она будет в порту – в полдень прибывает морской паром.
Девушка вышла из кухни и быстро вернулась в холл. Так и есть, посередине него стояли ее сумки, но Бенджамена не было видно.
Через открытую входную дверь с улицы тянуло прохладой. Джеральдина встала на пороге и глубоко вдохнула, с удовольствием ощущая свежесть океанского воздуха. И тут же отпрянула назад, когда из-за «фольксвагена» показался хозяин дома.
Но Бенджамен заметил ее и направился к ней. По его напряженному взгляду она поняла, что он одновременно и удивлен, и рассержен.
– Скажи мне, пожалуйста, – сказал он, подходя к ней и упираясь руками в дверные косяки. Джеральдина невольно отступила на шаг назад. – Зачем Каролине понадобилось брать с собой спальный мешок, коробку с едой, если она не собиралась оставаться здесь на ночь?
Джеральдина глубоко вздохнула.
– Если… если подумаете как следует, то, я полагаю, вы… вы найдете ответ, – сказала она запинаясь. – И… и очень любезно с вашей стороны, что вы за меня достали из машины вещи.
Однако это лишние хлопоты… Я все равно не останусь.
– Неужели? – иронично протянул Бенджамен, а потом нетерпеливо спросил:
– Кто такая Джеральдина Корнфельд, черт бы ее побрал!
– Вы сами знаете, – сказала она и отступила еще на шаг.
Бенджамен убрал руки и шагнул вперед.
– Думаю, нам лучше пройти в библиотеку, – сказал он, и девушка, беспомощно пожав плечами, согласилась. Ей тоже не хотелось, чтобы их разговор услышала миссис Рэмплинг.
В библиотеке было прохладно. Из камина еще не убрали золу, и Джеральдина с грустью подумала, что всему на свете приходит конец, пришел конец и ее приключению.
Бенджамен закрыл дверь и, сложив на груди руки, нетерпеливо спросил:
– Вас прислала сюда Каролина? Предупреждаю, если это…
Джеральдина гордо откинула голову назад.
– Меня действительно прислала сюда Каролина. Только… – она увидела, как он помрачнел, – только это не имеет никакого отношения к делу.
– Как это, черт побери, понимать?
– Сейчас объясню. – Закусив нижнюю губу, девушка подыскивала нужные слова. – Мне… мне нужно было уехать из Нью-Хэмппорта на какое-то время.
– Как удобно!
– Нет, серьезно. И Каролина предложила мне это место для уединения.
– Предложила его вам?
– Предложила мне пожить здесь. Уехать сюда на пару недель от городской суеты, духоты, смрада.
– В это время года? – В голосе Бенджамена звучало сомнение.
– Ну да, так уж вышло. Она мне не сказала, что дом… занят.
– Занят? – повторил Бенджамен, поразившись столь своеобразной оценке ситуации. – Господи! Да вы хоть понимаете, что она чуть не наделала? Что я чуть не наделал из-за нее?
Джеральдина густо покраснела.
– Догадываюсь.
Он возбужденно заходил взад-вперед, потом повернулся к ней.
– Значит, если верить вашим словам, вы не имеете никакого отношения к проделкам Каролины?
Джеральдина пожала плечами.
– Я не знала, что вы здесь, если вы это имеете в виду.
– Это правда?
– Да! – возмущенно выдохнула она.
– Хорошо. Я вам верю.
– Да неужели? – Джеральдина понимала, что это не слишком вежливо, но после всего, что случилось за последние несколько часов, не могла убедить себя, что все кончилось. И ей даже не понадобилось говорить правду о себе!
Бенджамен внимательно смотрел на ее озабоченное лицо некоторое время, потом кивнул в знак согласия.
– Как я сразу не догадался, – пробормотал он, нервно проводя рукой по волосам. – Эта невинность! Так притвориться нельзя. Я вас, наверное, до смерти перепугал.
Джеральдина вздрогнула.
– Не… не совсем.
Он покачал головой.
– Господи! Почему же вы не остановили меня? – Как?
Бенджамен пожал плечами.
– Да взять хотя бы вашу машину – она лучше любого удостоверения личности. А спальный мешок, еда, рукопись! Не говоря уже о кроссовках, которые Каролина скорее бы умерла, чем надела!
Джеральдина промолчала, хотя последняя фраза прозвучала оскорбительно для нее. Она понимала толк в обуви, и кроссовки были прекрасные, кожаные, сшитые на одной из престижных обувных фирм.
– Вы бы сказали, что все это специально подстроено.
– И еда… И вещи… Нет, не думаю. – Бенджамен вздохнул. – Впрочем, не знаю. Может, вы и правы. Может, прошлой ночью я немного сошел с ума. Обезумел! Отчасти потому, – он сделал паузу, – что на самом деле не хотел верить в то, что это правда. Я был просто пьян!
У Джеральдины повлажнели глаза.
– Я не понимаю, на что вы намекаете.
– Э, бросьте! – Бенджамен остановился перед ней. – Вы не настолько наивны и доказали это там… наверху. Вы знали, что, когда ночью… я целовал вас, мной руководила не одна жажда мести. Мне нравилось вас ласкать, Джеральдина Корнфельд, глядеть на вас. И несмотря ни на что, вам это тоже нравилось.
Джеральдина отступила еще на шаг.
– Наш разговор зашел слишком далеко, – прошептала она, слегка задыхаясь, и добавила:
– Поскольку все выяснилось, к вашему удовольствию…
– Ни черта подобного! – сердито прервал ее Бенджамен, и девушка испуганно моргнула. – Я хочу узнать, почему Каролина послала вас сюда, как она этого добилась. Насколько я могу судить о жене моего брата по тому, что слышал о ней, это не просто совпадение.
Джеральдина беспомощно развела руками.
– Я же говорила, мне… мне надо было отдохнуть.
– Но почему вам надо было отдохнуть? И почему именно сейчас? Неужели Фирмбридж в апреле лучшее место для отдыха?
Девушка нахмурилась. Потом сказала:
– Дело в том, что один мужчина…
– Мужчина? – Бенджамен нахмурился. – Какой мужчина?
– Мой знакомый, – попыталась объяснить она. – Я… ну… я думала, что нравлюсь ему…
– А оказалось, нет?
– Похоже, так. – Она неловко пожала плечами. – Он… В общем, мы перестали встречаться.
– А Каролина имела к этому отношение?
– Каролина? – Джеральдина взглянула на него, и в ее глазах промелькнуло сомнение. – Ну, пожалуй, косвенное отношение она к моей истории имела.
– И что дальше?
Джеральдина сглотнула комок, подступивший к горлу.
– Вы меня допрашиваете, Бенджамен? Мне бы не хотелось отвечать.
– Джеральдина! – Он впервые назвал ее собственным именем, и ей это было приятно.
– Дело в том, – решилась она, – что Каролина сказала ему, моему бывшему другу, про меня одну вещь. Тогда я думала, что случайно, а теперь…
Бенджамен внимательно ловил каждое ее слово.
– А теперь думаете иначе?
– Я не знаю, что и думать. Он отвернулся от меня после того, как она вмешалась в наши отношения.
– Я, признаться, вам снова не верю… – протянул Бенджамен, откидывая со лба волосы. – Отвернуться от вас?! Идиот какой-то…
Господи, как подумаю, что могло случиться…
Вы вправе считать меня невесть кем, но, честное слово, я не имею обыкновения соблазнять всех встречных молодых женщин.
– Вы и не соблазнили.
– Но мог! – резко бросил Бенджамен. И добавил раздраженно:
– Хотя, может, вы разочарованы?
Джеральдина задохнулась от возмущения.
– Я…
– Ну хорошо, хорошо. – В голосе его звучало отчаяние. – Простите меня. Я вымещаю все на вас, а вы здесь ни при чем. Но Господи Боже, что за коварная женщина эта Каролина! Как она могла вместо себя послать сюда вас?!
– Но ведь теперь, – проговорила Джеральдина, пытаясь мыслить логически, – это не имеет значения. Я полагаю, теперь все кончилось.
– Вы уверены?
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать… Вот черт! Я не знаю. Мне нужно обо всем подумать.
– У вас будет масса времени, когда я уеду.
– Уедете? – Бенджамен нахмурился. – Но с какой стати?
– Мне нужно ехать.
– Почему?
– Почему? – Джеральдина беспомощно пожала плечами. – Я не могу остаться здесь сейчас. Сейчас… сейчас уже не могу.
– Объясните толком!
Девушка не могла противостоять его натиску и опять заволновалась.
– А… а разве у вас нет дел? – нашлась она. – Каролина…
– К черту эту интриганку! – жестко сказал Бенджамен. – Мне все равно, увижу я ее или нет. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Она хитрее, чем я думал. Сейчас я испытываю к ней одно отвращение. Странно, но месть уже кажется мне бессмысленной. Я сейчас думаю не о Каролине, а о вас. И я… я хочу, чтобы вы остались. – Голос его прозвучал внезапно мягко, даже просяще.
Как это все было волнительно, как неожиданно для Джеральдины.
– Я… я не могу.
Господи! Заладила как попугай, причем говорит то, что на самом деле не соответствует действительности!
– Почему не можете? – Бенджамен опять стал резок. – Сами же сказали, что хотели пожить здесь пару недель. Почему бы вам не остаться? Обещаю, что не буду… докучать вам.
Впрочем, думаю, вы и сами знаете, что вам нечего меня бояться… Разве вы забыли, что было вчера? Когда я… Когда мы… – Он умолк, разозлившись на себя за то, что запутался в словах.
У Джеральдины горели щеки.
– Вы не понимаете, – с трудом выдавила она, чувствуя, что пришел момент быть до конца честной. – Есть вещи, которые вы… вы обо мне не знаете…
Бенджамен посмотрел на нее с усмешкой.
– Думаю, я знаю почти все, что мне нужно знать, – сухо заметил он, но не удержался и внезапно ласково коснулся ее щеки. – Вы слишком невинны для того, чтобы у вас была настоящая тайна. Откройте ее мне, и я решу, не принесет ли мне морального вреда ваше пребывание здесь.
Он явно не принимал ее всерьез, и она раздумала признаваться. Да и нужно ли ему об этом говорить? – спросила себя Джеральдина.
Мы ведь совершенно чужие люди, хотя чуть не стали близки. Я уеду из Фирмбриджа и никогда больше с ним не увижусь.
От этой мысли в груди странно заныло.
И Джеральдина поняла, что на этот раз дело не в ее больном сердце, но легче ей не стало.
Если она останется, то как скрыть от него свою болезнь? Он рано или поздно увидит, что она принимает таблетки, или сам их найдет. Бенджамен – человек образованный. Возможно, он знает, что это за лекарство и от чего его прописывают. Ей было страшно даже думать, что будет, если он узнает о ее тайне.
– Вы что, боитесь здесь остаться? – Взгляд Бенджамена ожесточился, в нем появилось легкое презрение. – Я же сказал, что не буду вас беспокоить… если вы сами не захотите.
Джеральдина вся дрожала.
– Это невозможно.
– Но почему?
Девушка отрицательно покачала головой, вдруг ощутив сильную тревогу. Она ничего не могла объяснить ему, не выдав себя, и тщетно пыталась придумать какую-нибудь другую причину.
– Я хотела здесь поработать. Спокойно поработать над книгой, – сказала наконец Джеральдина, решив остановиться на полуправде. – Думала, в доме никого нет.
– Над книгой? – Бенджамен нахмурился. – Вы имеете в виду рукопись, которую я нашел в машине?
– Это… роман, – ответила она, вдруг утратив всю свою решимость. – Для девушек… Я хотела доработать и немного сократить его.
– Ну и ну! Писательница, да и только, – произнес Бенджамен, качая головой.
– Я предпочитаю, когда говорят… автор, – поправила она, и он усмехнулся.
– Да вы, никак, феминистка, мисс Корнфельд? – поинтересовался Бенджамен.
– Я понимаю, вас это забавляет, – усмехнулась она. – Но я серьезно отношусь к моей работе.
– Охотно верю. – Он смотрел на нее прищурившись. – Значит, вы хотели найти в Фирмбридже… уединение?
Джеральдина подняла голову, тихим голосом произнесла:
– Можно сказать и так, – Понятно. – Бенджамен помолчал, опершись рукой на каминную полку рядом с ней, затем спросил:
– И мое присутствие будет вас отвлекать?
Девушка пристально посмотрела в его смеющиеся глаза, повернулась и вышла в холл.
Она занялась своими сумками, что-то проверяла, перекладывала безо всякой на то необходимости. Но, почувствовав его присутствие за спиной, собралась с духом, обернулась и посмотрела ему в глаза.
– Я не благодарю вас за гостеприимство, мистер Маккеллэни…
– Мистер Маккеллэни! – раздраженно передразнил ее Бенджамен и нетерпеливо дернул себя за волосы на затылке. – Джеральдина, давайте прекратим эту дурацкую игру! Вы ведь знаете, что никуда не уедете. Я не… я не отпущу вас! Во всяком случае, сейчас. – Он смотрел на нее в упор. – Нам нужно время обо всем поговорить… Ну, ради Бога, неужели вы не понимаете? Мы не можем просто так… расстаться. Я не желаю этого!
Бенджамен тяжело вздохнул, снова помолчал, потом произнес уже гораздо спокойнее, если не умоляюще:
– Пожалуйста, постарайтесь меня понять, Джеральдина. Я хочу, чтобы вы остались.
Девушка задрожала как от озноба. И он тут же взял обе ее руки в свои, чтобы согреть их.
– Да не смотрите вы на меня так, – попросил Бенджамен. – Я понимаю, что пока не сделал ничего, чтобы вызвать ваше уважение и хорошее отношение к себе. Но, поверьте мне, у меня тоже есть чувства, и вы не представляете, как я себя казню за то, что так жестоко обошелся с вами.
– Вам нечего себя…
– Черт побери, позвольте мне самому оценивать свое поведение!
Бенджамен посмотрел на ее захваченные им руки, и она вздрогнула, увидев, сколько нежности он вложил в этот жест. Еще мгновение, и он начнет целовать каждый ее пальчик, каждый ноготок…
– Если вы останетесь, я, по крайней мере, смогу думать, что немного вам… нравлюсь.
Джеральдина попыталась освободиться.
– А… а что вы собираетесь делать? – спросила она. – Тоже здесь останетесь? Вы, кажется, говорили, что живете в Италии. Когда думаете туда вернуться? Как вы можете позволить себе потерять столько времени в Фирмбридже?
Бенджамен чуть поморщился, услышав упрек в ее словах, и тихо сказал:
– Раз Александр умер, я остался в Фирмбридже. Мне надо уладить его дела.
– Значит, вам придется… встречаться с Каролиной?
– Необязательно. Этим могут заняться адвокаты Маккеллэни. Если Каролине, по вашим словам, причитается половина имущества покойного мужа, придется мне это учесть.
Он помолчал, явно припоминая некоторые детали их сумбурного ночного разговора.
– Но это не имеет никакого отношения к нам… к тебе. Я ведь работаю здесь, оборудовал себе мастерскую в угловой гостиной.
Его проницательные янтарного цвета глаза словно смотрели ей прямо в душу.
– Останься. Я не буду тебе мешать – обещаю. Может, я на несколько дней вообще уеду в Нью-Хэмппорт. Дом достаточно велик, честное слово. Дай нам время как следует узнать друг друга.
– Но с какой стати? – Джеральдина сама не понимала, почему сказала это, но ей было необходимо выяснить все до конца. – Ведь вы ждали Каролину, а приехала я. Зачем вам что-то узнать обо мне…
– Джеральдина… моя маленькая Джеральдина… – Он притянул ее нежные пальцы к своим губам, и сердце девушки опять бешено забилось. – Ты не представляешь, как ошибаешься! Ты такая очаровательная. Ты самая привлекательная женщина из всех, кого мне довелось видеть, и не только внешне, хотя и внешне ты лучше всех. – Губы его дрогнули в горькой усмешке. – Наверное, поэтому я тебя тогда отпустил. Я хотел думать о тебе плохо, но это было трудно, чертовски трудно, когда ты вся такая…
– Бенджамен…
– Нет, выслушай меня, Джеральдина. Ты мне нравишься. У тебя есть характер, и мне это тоже нравится. Я никогда раньше не встречал такой девушки, как ты. Не уезжай, пока мы не узнаем получше друг друга.
Его признание взволновало Джеральдину.
Но, увы, ей было известно больше, чем ему.
И не хотелось снова испытать боли унижения и разочарования. Ее счастье, что он не все знает о ней.
– Извините, – сказала Джеральдина, избегая его взгляда. – Я… я польщена, конечно, но…
– Черт побери, да забудь ты про то, что было ночью! – рассердился он. – Забудь, что я принимал тебя за Каролину, эту чертовку, погубившую моего бедного брата, и постарайся понять, что я хочу тебе сказать. Я совсем не такой человек, каким ты меня представляешь.
Я вел себя как свинья, согласен. То, что я отпустил тебя ночью, совсем на меня не похоже, уж поверь мне. Но ты… Как бы мне тебе объяснить?.. Ты помогла мне открыть в себе нечто такое, о чем я и не догадывался. Ну, позволь мне хотя бы пожить еще немного с этим открытием! Дай мне понять для себя – для нас обоих, – что это такое!
Бенджамен в этом месте перевел дыхание, потому что почти задохнулся от своего пламенного монолога, и внезапно предложил – легко, по-дружески, как очень близкому человеку:
– Идем, я покажу тебе мою мастерскую!
Просторная угловая гостиная, стены которой были затянуты светлым шелком, действительно выглядела мастерской художника. Солнечный свет свободно лился через огромные окна, из них открывался потрясающий вид на бухту и прибрежные скалы. Но не вид потряс Джеральдину…
В центре просторного помещения стоял мольберт, а на нем подрамник с почти законченным портретом молодой женщины. Джеральдина замерла. У нее возникло впечатление, будто она смотрится в зеркало.
– Это я?
– Не знаю, – опустив голову, произнес Бенджамен. – До вчерашнего дня я был уверен, что написал Каролину. Тогда я не знал тебя, Джеральдина. Хочешь ли ты узнать меня? Возможно, мнение твое обо мне переменится.
Девушка колебалась.
– Я… я думаю, вы предполагали заранее, сказала она, тщательно подбирая слова, хотя ей трудно было их произнести, – предполагали заранее, что… что я захочу вас узнать.
– А разве нет? – резко спросил он. – Хочешь сказать, что всегда ведешь себя так, как вчера ночью, когда тебя пытаются… изнасиловать?
– Д-да… то есть нет! Не в этом дело.
– А в чем же тогда?
– Я… Ну, вам ничего обо мне не известно.
Я хочу сказать, что, может, я не такая… невинная, как вы думаете. – Джеральдина покраснела. Ей было противно ему лгать, но следовало хоть как-то разрядить ситуацию. – Мне уже двадцать пять лет. И у меня был мужчина.
Спасибо Каролине, она меня от него избавила…
Бенджамен нахмурился, но не дал ей продолжить, а сказал ровным тоном:
– Ну и отлично. Мне никогда не нравились девственницы, а уж старые девы тем более.
Она вырвала свои руки из его рук, хотя скорее всего это он сам отпустил их. Никогда в жизни Джеральдина не была так потрясена и взволнована. Она понимала, что не может позволить ему говорить дальше.
– Хватит притворяться, – сказал он и поставил поднос на столик рядом с ней. – Глупо с самого утра начинать военные действия, если ночью мы с тобой были так близки, что уж ближе, кажется, некуда. Ведь правда, глупо, как считаешь?
Джеральдина моргнула, сжала губы и заметила с некоторым облегчением, что он одет.
– Я… я только что проснулась, – солгала она. – А вы давно встали?
– Недавно, – ответил Бенджамен и подошел к окнам открыть шторы. – Сегодня чудесное утро. И мне не терпится продолжить наше весьма увлекательное знакомство.
– Понятно. – Джеральдина пристально посмотрела на него. – Вы, конечно, имеете в виду ваше знакомство с Каролиной.
– О Господи! – Он положил руку на шею и, отвернувшись к окну, начал разминать мышцы. – Я был уверен, что ты наконец-то поняла бесполезность этого спора, Каролина.
Тебе не кажется, что давно пора прекратить играть в глупые игры и начать вести себя как подобает взрослым людям, которые отвечают за свои поступки?
Джеральдина подтянулась и села, опершись на подушки, старательно придерживая простыню под подбородком.
На подносе стояли чашка с кофе, тост на изящном блюдце и еще стакан только что выжатого апельсинового сока – он сиял так, словно был осколком солнца. Сок она выпила, прежде чем продолжить разговор с этим сумасшедшим Маккеллэни.
– Это приготовила миссис Рэмплинг? Она в доме? – спросила Джеральдина, рискуя вызвать его гнев.
Бенджамен отвернулся от окна и хмуро взглянул на нее.
– Нет, это я приготовил, – резко ответил он, засовывая руки в карманы брюк. – Я кое-что умею. Могу приготовить кофе и сварить яйца. И вымыть посуду, если надо. Но, конечно, теперь, когда ты здесь, надеюсь, этим займешься именно ты.
Джеральдина вздохнула.
– Относительно того… что вы говорили раньше… – Она замолчала, увидев, как Бенджамен напрягся, но затем все-таки продолжила:
– Я согласна. Пора прекратить играть в игры. Я не Каролина, и вы никакой силой не заставите меня признаться в обратном. И если вы дадите мне одеться, я вам это докажу.
– Как? – спросил он с сомнением.
Джеральдина облизнула губы. «Спущусь сию минуту вниз и покажу вам таблетки, которые у меня в сумке!» – собиралась сказать она, но язык пристал к небу, не позволяя ей вымолвить ни слова.
– Вот видишь! – Бенджамен не стал дожидаться ее ответа. – Тебе нечего мне сказать. Ты просто-напросто тянешь время, Каролина. Если бы не Александр…
– Если бы не Александр, вас бы здесь не было, – робко возразила ему она, и он наклонил голову.
– Верно.
Бенджамен несколько мгновений насмешливо смотрел на нее. Потом, когда под его пристальным взглядом она смущенно потупилась, он пробормотал будто про себя:
– Такая невинная. Такая женственная… Прямо Психея, которую бросил Амур. – Бенджамен горько усмехнулся. – Пожалуй, я впервые в жизни вижу женщину, которая хорошо выглядит утром… что только подтверждает, что внешность обманчива.
Джеральдина подняла голову.
– Полагаю, вам довелось видеть многих женщин по утрам.
– Немало, – сухо согласился он. – Или ты хочешь, чтобы я лгал?
– Делайте, что хотите, мне это безразлично, – натянуто произнесла девушка, – только отпустите меня.
– Ты знаешь, что я не могу.
Джеральдина глубоко вздохнула.
– Почему? Потому что вы меня хотите? – спросила она, нарочно дразня его. Пусть знает, что не он один может наслаждаться ощущением власти, хоть и мимолетным.
Однако Бенджамен отреагировал совсем не так, как она ожидала. С жесткой улыбкой подошел к кровати, взял Джеральдину рукой за подбородок и с силой повернул к себе лицом.
– Не искушай судьбу, Каролина, – хриплым голосом сказал он; его другая рука по-хозяйски забралась под простыню, которую судорожно сжимала девушка, и нашла затвердевший сосок. – Если бы я думал, что…
Он резко умолк и отпустил ее. Джеральдина упала на подушки, в ушах гулко стучало сердце. Она еще раз убедилась, насколько уязвима и как глупо продолжать задирать его.
– Итак, – сказал Бенджамен уже спокойно, – одевайся. Но имей в виду, я нетерпелив.
Если ты не спустишься через… – он посмотрел на наручные часы, – пятнадцать минут, я приду и приведу тебя сам.
– И конечно, с кнутом, – добавила Джеральдина, чтобы показать, что ничуть не боится, и его лицо опять приняло издевательское выражение.
– Отличная мысль, – усмехнулся Бенджамен, оглядывая ее критическим взглядом. – Наверное, я так и сделаю. Поэтому, когда приду, постарайся уже выйти из ванной. Насколько я знаю… вернее не знаю, а догадываюсь, кнут прекрасно дисциплинирует непокорных.
Учтиво поклонившись, он вышел, а Джеральдина еще какое-то время лежала и думала, неужели он на самом деле может быть таким жестоким. Она не знала, в чем тут дело, но, хотя он и не давал оснований доверять ему, ей все-таки казалось, что Бенджамен человек добрый.
Она это чувствовала. Даже была почти уверена в этом. И уверенность ее основывалась на воспоминании о том участии, которое он невольно проявил, когда она упала в обморок, и на том, как тело ее откликнулось на его страстный призыв. Нет, он не жестокий человек. А каким был его брат Александр? Вероятно, добрым, если всю жизнь, вплоть до трагической кончины, любил одну женщину.
И все-таки Джеральдина не сомневалась, что Бенджамен придет за ней, если она задержится, поэтому быстро выпила кофе и поспешила в ванную. Одежда ее была там, где она ее оставила. Девушка быстро умылась, оделась, тщательно причесалась и пошла вниз.
Из задней части дома доносились какие-то звуки. Джеральдина, думая, что это Бенджамен моет посуду – хотя он и уверял, что теперь это предстоит делать ей, – набравшись духу, пошла туда и оказалась в кухне.
Она была почти разочарована, когда увидела незнакомую женщину, которая стояла у мойки и укладывала чистые тарелки в сушилку для посуды.
– Господи, кто вы? – невольно вырвалось у Джеральдины.
Женщина резко обернулась. Но, увидев Джеральдину, улыбнулась и посмотрела на нее с любопытством.
– Вы, наверное, и есть мисс Корнфельд, – сказала она, и Джеральдина была поражена, услышав свое имя. Впрочем, наверное, Бенджамен решил, что так проще: не надо ничего объяснять. – Мистер Маккеллэни сказал, что вы поздно встанете. Вы приехали сюда отдохнуть, да? Жаль, что я об этом не знала: я бы приготовила постели. Мое имя Берта, но все называют меня по фамилии, миссис Рэмплинг.
– Все в порядке, миссис Рэмплинг. – Джеральдина почувствовала, что краснеет при мысли о том, что думает о ней эта женщина.
Потом она неловко оглянулась и спросила приглушенным голосом:
– А где… где мистер Маккеллэни?
– Думаю, на улице. Он, кажется, говорил, что вчера из-за дождя не достал вещи из вашей машины. Наверное, он этим как раз и занимается сейчас.
– Ах да! Спасибо.
Джеральдина почувствовала, что кровь отхлынула от лица. Как же она сразу не догадалась? Ну конечно, он пошел за вещами. И что теперь? Она даже думать боялась об этом. Возможно, через несколько часов она будет в порту – в полдень прибывает морской паром.
Девушка вышла из кухни и быстро вернулась в холл. Так и есть, посередине него стояли ее сумки, но Бенджамена не было видно.
Через открытую входную дверь с улицы тянуло прохладой. Джеральдина встала на пороге и глубоко вдохнула, с удовольствием ощущая свежесть океанского воздуха. И тут же отпрянула назад, когда из-за «фольксвагена» показался хозяин дома.
Но Бенджамен заметил ее и направился к ней. По его напряженному взгляду она поняла, что он одновременно и удивлен, и рассержен.
– Скажи мне, пожалуйста, – сказал он, подходя к ней и упираясь руками в дверные косяки. Джеральдина невольно отступила на шаг назад. – Зачем Каролине понадобилось брать с собой спальный мешок, коробку с едой, если она не собиралась оставаться здесь на ночь?
Джеральдина глубоко вздохнула.
– Если… если подумаете как следует, то, я полагаю, вы… вы найдете ответ, – сказала она запинаясь. – И… и очень любезно с вашей стороны, что вы за меня достали из машины вещи.
Однако это лишние хлопоты… Я все равно не останусь.
– Неужели? – иронично протянул Бенджамен, а потом нетерпеливо спросил:
– Кто такая Джеральдина Корнфельд, черт бы ее побрал!
– Вы сами знаете, – сказала она и отступила еще на шаг.
Бенджамен убрал руки и шагнул вперед.
– Думаю, нам лучше пройти в библиотеку, – сказал он, и девушка, беспомощно пожав плечами, согласилась. Ей тоже не хотелось, чтобы их разговор услышала миссис Рэмплинг.
В библиотеке было прохладно. Из камина еще не убрали золу, и Джеральдина с грустью подумала, что всему на свете приходит конец, пришел конец и ее приключению.
Бенджамен закрыл дверь и, сложив на груди руки, нетерпеливо спросил:
– Вас прислала сюда Каролина? Предупреждаю, если это…
Джеральдина гордо откинула голову назад.
– Меня действительно прислала сюда Каролина. Только… – она увидела, как он помрачнел, – только это не имеет никакого отношения к делу.
– Как это, черт побери, понимать?
– Сейчас объясню. – Закусив нижнюю губу, девушка подыскивала нужные слова. – Мне… мне нужно было уехать из Нью-Хэмппорта на какое-то время.
– Как удобно!
– Нет, серьезно. И Каролина предложила мне это место для уединения.
– Предложила его вам?
– Предложила мне пожить здесь. Уехать сюда на пару недель от городской суеты, духоты, смрада.
– В это время года? – В голосе Бенджамена звучало сомнение.
– Ну да, так уж вышло. Она мне не сказала, что дом… занят.
– Занят? – повторил Бенджамен, поразившись столь своеобразной оценке ситуации. – Господи! Да вы хоть понимаете, что она чуть не наделала? Что я чуть не наделал из-за нее?
Джеральдина густо покраснела.
– Догадываюсь.
Он возбужденно заходил взад-вперед, потом повернулся к ней.
– Значит, если верить вашим словам, вы не имеете никакого отношения к проделкам Каролины?
Джеральдина пожала плечами.
– Я не знала, что вы здесь, если вы это имеете в виду.
– Это правда?
– Да! – возмущенно выдохнула она.
– Хорошо. Я вам верю.
– Да неужели? – Джеральдина понимала, что это не слишком вежливо, но после всего, что случилось за последние несколько часов, не могла убедить себя, что все кончилось. И ей даже не понадобилось говорить правду о себе!
Бенджамен внимательно смотрел на ее озабоченное лицо некоторое время, потом кивнул в знак согласия.
– Как я сразу не догадался, – пробормотал он, нервно проводя рукой по волосам. – Эта невинность! Так притвориться нельзя. Я вас, наверное, до смерти перепугал.
Джеральдина вздрогнула.
– Не… не совсем.
Он покачал головой.
– Господи! Почему же вы не остановили меня? – Как?
Бенджамен пожал плечами.
– Да взять хотя бы вашу машину – она лучше любого удостоверения личности. А спальный мешок, еда, рукопись! Не говоря уже о кроссовках, которые Каролина скорее бы умерла, чем надела!
Джеральдина промолчала, хотя последняя фраза прозвучала оскорбительно для нее. Она понимала толк в обуви, и кроссовки были прекрасные, кожаные, сшитые на одной из престижных обувных фирм.
– Вы бы сказали, что все это специально подстроено.
– И еда… И вещи… Нет, не думаю. – Бенджамен вздохнул. – Впрочем, не знаю. Может, вы и правы. Может, прошлой ночью я немного сошел с ума. Обезумел! Отчасти потому, – он сделал паузу, – что на самом деле не хотел верить в то, что это правда. Я был просто пьян!
У Джеральдины повлажнели глаза.
– Я не понимаю, на что вы намекаете.
– Э, бросьте! – Бенджамен остановился перед ней. – Вы не настолько наивны и доказали это там… наверху. Вы знали, что, когда ночью… я целовал вас, мной руководила не одна жажда мести. Мне нравилось вас ласкать, Джеральдина Корнфельд, глядеть на вас. И несмотря ни на что, вам это тоже нравилось.
Джеральдина отступила еще на шаг.
– Наш разговор зашел слишком далеко, – прошептала она, слегка задыхаясь, и добавила:
– Поскольку все выяснилось, к вашему удовольствию…
– Ни черта подобного! – сердито прервал ее Бенджамен, и девушка испуганно моргнула. – Я хочу узнать, почему Каролина послала вас сюда, как она этого добилась. Насколько я могу судить о жене моего брата по тому, что слышал о ней, это не просто совпадение.
Джеральдина беспомощно развела руками.
– Я же говорила, мне… мне надо было отдохнуть.
– Но почему вам надо было отдохнуть? И почему именно сейчас? Неужели Фирмбридж в апреле лучшее место для отдыха?
Девушка нахмурилась. Потом сказала:
– Дело в том, что один мужчина…
– Мужчина? – Бенджамен нахмурился. – Какой мужчина?
– Мой знакомый, – попыталась объяснить она. – Я… ну… я думала, что нравлюсь ему…
– А оказалось, нет?
– Похоже, так. – Она неловко пожала плечами. – Он… В общем, мы перестали встречаться.
– А Каролина имела к этому отношение?
– Каролина? – Джеральдина взглянула на него, и в ее глазах промелькнуло сомнение. – Ну, пожалуй, косвенное отношение она к моей истории имела.
– И что дальше?
Джеральдина сглотнула комок, подступивший к горлу.
– Вы меня допрашиваете, Бенджамен? Мне бы не хотелось отвечать.
– Джеральдина! – Он впервые назвал ее собственным именем, и ей это было приятно.
– Дело в том, – решилась она, – что Каролина сказала ему, моему бывшему другу, про меня одну вещь. Тогда я думала, что случайно, а теперь…
Бенджамен внимательно ловил каждое ее слово.
– А теперь думаете иначе?
– Я не знаю, что и думать. Он отвернулся от меня после того, как она вмешалась в наши отношения.
– Я, признаться, вам снова не верю… – протянул Бенджамен, откидывая со лба волосы. – Отвернуться от вас?! Идиот какой-то…
Господи, как подумаю, что могло случиться…
Вы вправе считать меня невесть кем, но, честное слово, я не имею обыкновения соблазнять всех встречных молодых женщин.
– Вы и не соблазнили.
– Но мог! – резко бросил Бенджамен. И добавил раздраженно:
– Хотя, может, вы разочарованы?
Джеральдина задохнулась от возмущения.
– Я…
– Ну хорошо, хорошо. – В голосе его звучало отчаяние. – Простите меня. Я вымещаю все на вас, а вы здесь ни при чем. Но Господи Боже, что за коварная женщина эта Каролина! Как она могла вместо себя послать сюда вас?!
– Но ведь теперь, – проговорила Джеральдина, пытаясь мыслить логически, – это не имеет значения. Я полагаю, теперь все кончилось.
– Вы уверены?
– Что вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать… Вот черт! Я не знаю. Мне нужно обо всем подумать.
– У вас будет масса времени, когда я уеду.
– Уедете? – Бенджамен нахмурился. – Но с какой стати?
– Мне нужно ехать.
– Почему?
– Почему? – Джеральдина беспомощно пожала плечами. – Я не могу остаться здесь сейчас. Сейчас… сейчас уже не могу.
– Объясните толком!
Девушка не могла противостоять его натиску и опять заволновалась.
– А… а разве у вас нет дел? – нашлась она. – Каролина…
– К черту эту интриганку! – жестко сказал Бенджамен. – Мне все равно, увижу я ее или нет. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Она хитрее, чем я думал. Сейчас я испытываю к ней одно отвращение. Странно, но месть уже кажется мне бессмысленной. Я сейчас думаю не о Каролине, а о вас. И я… я хочу, чтобы вы остались. – Голос его прозвучал внезапно мягко, даже просяще.
Как это все было волнительно, как неожиданно для Джеральдины.
– Я… я не могу.
Господи! Заладила как попугай, причем говорит то, что на самом деле не соответствует действительности!
– Почему не можете? – Бенджамен опять стал резок. – Сами же сказали, что хотели пожить здесь пару недель. Почему бы вам не остаться? Обещаю, что не буду… докучать вам.
Впрочем, думаю, вы и сами знаете, что вам нечего меня бояться… Разве вы забыли, что было вчера? Когда я… Когда мы… – Он умолк, разозлившись на себя за то, что запутался в словах.
У Джеральдины горели щеки.
– Вы не понимаете, – с трудом выдавила она, чувствуя, что пришел момент быть до конца честной. – Есть вещи, которые вы… вы обо мне не знаете…
Бенджамен посмотрел на нее с усмешкой.
– Думаю, я знаю почти все, что мне нужно знать, – сухо заметил он, но не удержался и внезапно ласково коснулся ее щеки. – Вы слишком невинны для того, чтобы у вас была настоящая тайна. Откройте ее мне, и я решу, не принесет ли мне морального вреда ваше пребывание здесь.
Он явно не принимал ее всерьез, и она раздумала признаваться. Да и нужно ли ему об этом говорить? – спросила себя Джеральдина.
Мы ведь совершенно чужие люди, хотя чуть не стали близки. Я уеду из Фирмбриджа и никогда больше с ним не увижусь.
От этой мысли в груди странно заныло.
И Джеральдина поняла, что на этот раз дело не в ее больном сердце, но легче ей не стало.
Если она останется, то как скрыть от него свою болезнь? Он рано или поздно увидит, что она принимает таблетки, или сам их найдет. Бенджамен – человек образованный. Возможно, он знает, что это за лекарство и от чего его прописывают. Ей было страшно даже думать, что будет, если он узнает о ее тайне.
– Вы что, боитесь здесь остаться? – Взгляд Бенджамена ожесточился, в нем появилось легкое презрение. – Я же сказал, что не буду вас беспокоить… если вы сами не захотите.
Джеральдина вся дрожала.
– Это невозможно.
– Но почему?
Девушка отрицательно покачала головой, вдруг ощутив сильную тревогу. Она ничего не могла объяснить ему, не выдав себя, и тщетно пыталась придумать какую-нибудь другую причину.
– Я хотела здесь поработать. Спокойно поработать над книгой, – сказала наконец Джеральдина, решив остановиться на полуправде. – Думала, в доме никого нет.
– Над книгой? – Бенджамен нахмурился. – Вы имеете в виду рукопись, которую я нашел в машине?
– Это… роман, – ответила она, вдруг утратив всю свою решимость. – Для девушек… Я хотела доработать и немного сократить его.
– Ну и ну! Писательница, да и только, – произнес Бенджамен, качая головой.
– Я предпочитаю, когда говорят… автор, – поправила она, и он усмехнулся.
– Да вы, никак, феминистка, мисс Корнфельд? – поинтересовался Бенджамен.
– Я понимаю, вас это забавляет, – усмехнулась она. – Но я серьезно отношусь к моей работе.
– Охотно верю. – Он смотрел на нее прищурившись. – Значит, вы хотели найти в Фирмбридже… уединение?
Джеральдина подняла голову, тихим голосом произнесла:
– Можно сказать и так, – Понятно. – Бенджамен помолчал, опершись рукой на каминную полку рядом с ней, затем спросил:
– И мое присутствие будет вас отвлекать?
Девушка пристально посмотрела в его смеющиеся глаза, повернулась и вышла в холл.
Она занялась своими сумками, что-то проверяла, перекладывала безо всякой на то необходимости. Но, почувствовав его присутствие за спиной, собралась с духом, обернулась и посмотрела ему в глаза.
– Я не благодарю вас за гостеприимство, мистер Маккеллэни…
– Мистер Маккеллэни! – раздраженно передразнил ее Бенджамен и нетерпеливо дернул себя за волосы на затылке. – Джеральдина, давайте прекратим эту дурацкую игру! Вы ведь знаете, что никуда не уедете. Я не… я не отпущу вас! Во всяком случае, сейчас. – Он смотрел на нее в упор. – Нам нужно время обо всем поговорить… Ну, ради Бога, неужели вы не понимаете? Мы не можем просто так… расстаться. Я не желаю этого!
Бенджамен тяжело вздохнул, снова помолчал, потом произнес уже гораздо спокойнее, если не умоляюще:
– Пожалуйста, постарайтесь меня понять, Джеральдина. Я хочу, чтобы вы остались.
Девушка задрожала как от озноба. И он тут же взял обе ее руки в свои, чтобы согреть их.
– Да не смотрите вы на меня так, – попросил Бенджамен. – Я понимаю, что пока не сделал ничего, чтобы вызвать ваше уважение и хорошее отношение к себе. Но, поверьте мне, у меня тоже есть чувства, и вы не представляете, как я себя казню за то, что так жестоко обошелся с вами.
– Вам нечего себя…
– Черт побери, позвольте мне самому оценивать свое поведение!
Бенджамен посмотрел на ее захваченные им руки, и она вздрогнула, увидев, сколько нежности он вложил в этот жест. Еще мгновение, и он начнет целовать каждый ее пальчик, каждый ноготок…
– Если вы останетесь, я, по крайней мере, смогу думать, что немного вам… нравлюсь.
Джеральдина попыталась освободиться.
– А… а что вы собираетесь делать? – спросила она. – Тоже здесь останетесь? Вы, кажется, говорили, что живете в Италии. Когда думаете туда вернуться? Как вы можете позволить себе потерять столько времени в Фирмбридже?
Бенджамен чуть поморщился, услышав упрек в ее словах, и тихо сказал:
– Раз Александр умер, я остался в Фирмбридже. Мне надо уладить его дела.
– Значит, вам придется… встречаться с Каролиной?
– Необязательно. Этим могут заняться адвокаты Маккеллэни. Если Каролине, по вашим словам, причитается половина имущества покойного мужа, придется мне это учесть.
Он помолчал, явно припоминая некоторые детали их сумбурного ночного разговора.
– Но это не имеет никакого отношения к нам… к тебе. Я ведь работаю здесь, оборудовал себе мастерскую в угловой гостиной.
Его проницательные янтарного цвета глаза словно смотрели ей прямо в душу.
– Останься. Я не буду тебе мешать – обещаю. Может, я на несколько дней вообще уеду в Нью-Хэмппорт. Дом достаточно велик, честное слово. Дай нам время как следует узнать друг друга.
– Но с какой стати? – Джеральдина сама не понимала, почему сказала это, но ей было необходимо выяснить все до конца. – Ведь вы ждали Каролину, а приехала я. Зачем вам что-то узнать обо мне…
– Джеральдина… моя маленькая Джеральдина… – Он притянул ее нежные пальцы к своим губам, и сердце девушки опять бешено забилось. – Ты не представляешь, как ошибаешься! Ты такая очаровательная. Ты самая привлекательная женщина из всех, кого мне довелось видеть, и не только внешне, хотя и внешне ты лучше всех. – Губы его дрогнули в горькой усмешке. – Наверное, поэтому я тебя тогда отпустил. Я хотел думать о тебе плохо, но это было трудно, чертовски трудно, когда ты вся такая…
– Бенджамен…
– Нет, выслушай меня, Джеральдина. Ты мне нравишься. У тебя есть характер, и мне это тоже нравится. Я никогда раньше не встречал такой девушки, как ты. Не уезжай, пока мы не узнаем получше друг друга.
Его признание взволновало Джеральдину.
Но, увы, ей было известно больше, чем ему.
И не хотелось снова испытать боли унижения и разочарования. Ее счастье, что он не все знает о ней.
– Извините, – сказала Джеральдина, избегая его взгляда. – Я… я польщена, конечно, но…
– Черт побери, да забудь ты про то, что было ночью! – рассердился он. – Забудь, что я принимал тебя за Каролину, эту чертовку, погубившую моего бедного брата, и постарайся понять, что я хочу тебе сказать. Я совсем не такой человек, каким ты меня представляешь.
Я вел себя как свинья, согласен. То, что я отпустил тебя ночью, совсем на меня не похоже, уж поверь мне. Но ты… Как бы мне тебе объяснить?.. Ты помогла мне открыть в себе нечто такое, о чем я и не догадывался. Ну, позволь мне хотя бы пожить еще немного с этим открытием! Дай мне понять для себя – для нас обоих, – что это такое!
Бенджамен в этом месте перевел дыхание, потому что почти задохнулся от своего пламенного монолога, и внезапно предложил – легко, по-дружески, как очень близкому человеку:
– Идем, я покажу тебе мою мастерскую!
Просторная угловая гостиная, стены которой были затянуты светлым шелком, действительно выглядела мастерской художника. Солнечный свет свободно лился через огромные окна, из них открывался потрясающий вид на бухту и прибрежные скалы. Но не вид потряс Джеральдину…
В центре просторного помещения стоял мольберт, а на нем подрамник с почти законченным портретом молодой женщины. Джеральдина замерла. У нее возникло впечатление, будто она смотрится в зеркало.
– Это я?
– Не знаю, – опустив голову, произнес Бенджамен. – До вчерашнего дня я был уверен, что написал Каролину. Тогда я не знал тебя, Джеральдина. Хочешь ли ты узнать меня? Возможно, мнение твое обо мне переменится.
Девушка колебалась.
– Я… я думаю, вы предполагали заранее, сказала она, тщательно подбирая слова, хотя ей трудно было их произнести, – предполагали заранее, что… что я захочу вас узнать.
– А разве нет? – резко спросил он. – Хочешь сказать, что всегда ведешь себя так, как вчера ночью, когда тебя пытаются… изнасиловать?
– Д-да… то есть нет! Не в этом дело.
– А в чем же тогда?
– Я… Ну, вам ничего обо мне не известно.
Я хочу сказать, что, может, я не такая… невинная, как вы думаете. – Джеральдина покраснела. Ей было противно ему лгать, но следовало хоть как-то разрядить ситуацию. – Мне уже двадцать пять лет. И у меня был мужчина.
Спасибо Каролине, она меня от него избавила…
Бенджамен нахмурился, но не дал ей продолжить, а сказал ровным тоном:
– Ну и отлично. Мне никогда не нравились девственницы, а уж старые девы тем более.
Она вырвала свои руки из его рук, хотя скорее всего это он сам отпустил их. Никогда в жизни Джеральдина не была так потрясена и взволнована. Она понимала, что не может позволить ему говорить дальше.