Интересно, если попросить вас угадать, кто из них первым затащил меня в свою постель, вы долго будете угадывать? Сомневаюсь. Впрочем, слово "затащил" вряд ли соответствовало действительности. Никто меня никуда не тащил. Даже кто кого соблазнил – это большой вопрос. Просто нам, наконец, надоело страдать фигней, и мы с Вадимом перешли к более тесному общению. Надо сказать, что я и так побила все рекорды по долготерпению в ожидании близких отношений. И Вадим, по-моему, тоже. Что-то я сильно сомневаюсь, что он еще за кем-нибудь неделю ходил прежде, чем в одной постели оказаться. Настолько сильно, что честно приписываю себе пальму первенства. Напористый Вадим взял инициативу в свои руки, и мы поехали к нему. Целоваться мы начали еще в автобусе, раздеваться в подъезде, и как мы все-таки умудрились добраться до постели – неясно. Особенно если учесть, что за все время наших с Вадимом близких отношений, мы оказывались там очень редко. Обычно Вадим находил для этого совершенно неожиданные места.
Надо сказать, что в постели (и вне ее) он был крут. Может, не самое потрясающее, что я видела в своей жизни, но достаточно хорош, чтобы не захотеть расстаться. После первой же совместно проведенной ночи мои пристрастия склонились в сторону Вадима окончательно. Тем более, что Илья к близким отношениям не стремился. Он даже целовался со мной как-то целомудренно. Я, конечно, понимаю, что он меня считал девушкой тихой и скромной, но не до платонической же любви! Одним словом, вся эта разлюли-малина мне надоела, и я решила выяснить, что же Илье от меня надо, если он не собирается со мной спать. Мило смущаясь, (поднатужившись, я даже смогла покраснеть), я полюбопытствовала у Ильи в духе "я тебе нравлюсь" о его намерениях. Илья разразился речью о том, что счастлив найти в моем лице буквально образец чистоты и не хотел давать волю своим грязным (если не мыслям, то действиям) на мой счет. Хотя бы до свадьбы. Вот тут-то я и рухнула.
До свадьбы? Он не собирался спать со мной до свадьбы? Он вообще нормальный после этого? Мужику 25 лет! Интересно, как это он себе представляет… Не хочет он ничего до свадьбы. Ха! А я хочу! Я, например, очень хочу выяснить, что Илья представляет из себя в постели. Причем выяснить это непременнодосвадьбы (если таковая вообще состоится), потому что потом уже будет поздно. Конечно, Илья был из себя весь такой нежный, весь из себя такой страстный, и смотрел он на меня многообещающе… Но я хотела знать – с чем мне придется иметь дело каждую ночь! А вдруг мне не понравится? Вдруг меня не устроит? Может, Илья – это было вообще не то, что мне надо? Вдруг это он только в штанах на вертолет похож, а если штаны снять, он и на бумажного змея не потянет? И живи потом с этим всю жизнь… Нет, такая перспектива меня абсолютно не прикалывала. Но каким образом затащить его в постель – я понятия не имела. Не просить же, чтобы он сделал меня нечестной женщиной! Илья этого не поймет. И вообще. Что значит "образец чистоты"? Что он этим хотел сказать? Не подразумевал же он, что я невинна? (Это в 24-то года!) А если подразумевал? Это вилы. Конечно, забавно будет посмотреть на выражение его глаз, когда он, забравшись со мной в одну постель, выяснит, что он у меня не первый. И даже, может быть, где-то, не второй. Но как ему потом объяснять все это?
Ольга хмыкнула и потерла переносицу. Да. Глупее ситуации не придумаешь. Действительно – ну как все это объяснить, если мужикам такие вещи объяснить нельзя вообще? Тем более такому типу, как Илья. Ну что сказать? Что у нее (когда-то) был без памяти любимый мужчина, которому она и отдала все самое ценное? Бред. Может еще сказать, что Илья у нее буквально второй, потому что она (столько лет!) сидела и ждала принца на белом коне в его лице? Бог ты мой… Детский лепет. Да на фига ей это надо вообще? Она что, жалеет, что у нее Толик первым был? Нет. Жалеет, что Илью не сидела и не ждала? Тоже нет. А в чем дело тогда? Ольга считала, что 18 с половиной лет – гораздо более походящий возраст для потери невинности, чем 24. По крайней мере, хоть первая любовь.
Тяжело женщине с правильным мужчиной! Я поняла, что жить так больше я не могу, и решила схитрить. Не дожидаться милостей от природы, а просто взять и заставить Илью со мной переспать. Да что я, мужика что ли соблазнить не могу? Да грош цена мне в таком случае! Тем более что Илье я нравилась. (Что я, слепая что ли?) В общем, заявилась я к нему в гости в свободное от родителей время (в том, что предки на дачу уедут, Илья неосторожно признался мне сам), мы слегка выпили, начали целоваться, ну а там… все было уже дело техники. Бог ты мой, никогда бы не подумала, что на свете есть мужики, которые относятся к этому делу настолько серьезно. Сначала Илья мужественно пытался сопротивляться. (Щас!) Потом его не устроил диван, как историческое место первой нашей с ним ночи любви. (Парень оказался приверженцем старых традиций и предпочел кровать. (Какая фиг разница?)) И наконец, выбравшись из этой постели, я долго не могла понять – было между нами все-таки что-нибудь, или нет. Это было довольно забавным ощущением.
Надо сказать, у меня много чего было в жизни. Мужчина мог мне понравиться, могнепонравиться, но чтоб я лежала, а мне все было до лампочки? Это было что-то новое. Бедный парень, конечно, старался как мог, но все, что я смогла для него сделать – это промолчать. Ну… подумать, например, о том, что у меня ноготь сломался, и его подточить надо. В общем, после ночи "страстной" любви, в памяти у меня остались чистые простыни, запах мужского одеколона и полное ощущение неудовлетворенности. И Илья еще говорил мне потом, что я очень сексуальная! Ха! Да он мне даже дотронуться до себя лишний раз не дал, не говоря уж о прочем.
В общем, расстроилась я здорово. Я ж действительно собралась за него замуж выходить! И тут вот оно! То, чтотакиеблизкие отношения меня не устроят, было ясно как пень даже ежу. Но неужели надо было плюнуть на Илью рукой? Я еще не всю библиотеку у него прочитала. И предки мне его понравились. И вообще я привыкла к мысли о нем, как о будущем муже. Нет, ну нельзя же так сразу сдаваться. Мало ли что бывает в первый раз. Надо притереться, присноровиться и вообще… может, Илью просто расквадратить надо было до нужной степени? Стоило попробовать. В конце концов – попытка не пытка. Не съест же он меня! Главное – постепенность и осторожность. Конечно, секс-гиганта я из него не сделаю, но что-нибудь удобоваримое – почему бы нет. Самое забавное – даже в постели Илья оказался абсолютным Вадькиным антиподом. Стоило их сравнить, чтобы понять, насколько разными бывают люди. Но я их сравнивать не стала. Иначе сразу бы отказалась от идеи создания из Ильи чего бы то ни было терпимого. Он так-то был не фонтан, а по сравнению с Вадиком…
Блин! 25 лет! К этому возрасту пора бы научиться такому жизненно важному делу, как секс! Но об этом я думать не стала тоже. Я просто добралась до Вадика, и за все про все с ним оторвалась. А потом взяла и поделилась с ним произошедшим. В подробностях. Он ржал как конь. Толиятакая остроумная рассказчица, толи одно из трех. (А может потому, что я представила Илью как случайное происшествие?) Кстати, именно из-за Вадима я набрела на способ исправления Ильи. Я просто позаимствовала Вадькины приемчики по расквадрачиванию меня. Вообще нельзя сказать, что в свои 24 года я была очень уж застенчивая и скромная. Скорее напротив. Но к Вадиму в голову лезли какие-то уж очень экзотические идеи. Сначала это была ночная крыша, потом сентябрьская листва в парке (в центре города!), потом чердак постороннего частного дома… и список можно было продолжать бесконечно! Я уж молчу о том,
чтоВадим придумывал, когда мы оказывались у него дома! У меня вообще вскоре сложилось ощущение, что кровать – это единственное место, которое он не любит. В конце концов, мне самой все стало по барабану, и мы начали экспериментировать наперегонки. Спортивная раздевалка и коридор, кинозал и музей… Удивительно, но нас почему-то даже ни разу не застукали!
Как и следовало ожидать, первая попытка встряхнуть Илью благополучно провалилась. Он так посмотрел на меня, когда я выдвинула первое пробное (простейшее!) инициативное предложение, что я поперхнулась на второй фразе. Е-мое! Ведь он же все-таки мужик! Неужели ему не хотелось ничего большего? Должны же у него были быть хоть какие-то грязные фантазии?! Мне было очень интересно – какие именно. И не просто интересно, а прямо-таки патологически любопытно. Потому что в любом случае дальше так продолжаться не могло. Я вполне могла забыться и заснуть. Причем в самый ответственный (для Ильи) момент. Господи, какое у меня было искушение связать его и показать ему высший пилотаж по полной программе! Я еле удержалась. И то только потому, что уговорила себя ограничиться мирным абордажем. Потому что если Илья все равно в постели ничего не может, то зачем он мне тогда нужен вообще? А если может… Ну, если может – простит.
Приняв подобное решение, я затащила Илью к себе (затащила в прямом смысле этого слова), подпоила (с ним поддатым общаться было гораздо легче) и распоясалась. Наверное, Илья опять хотел мужественно сопротивляться (как в нашу первую ночь), но на сей раз ему не удалось даже попробовать это сделать. Я просто-напросто не дала ему опомниться. Вы знаете, на самом деле, забавно оказаться в постели с мужчиной, который умеет гораздо меньше, чем ты. Поначалу Илья пытался еще хоть как-то взять ситуацию в свои руки, но потом сдался, и отдал ее в руки мне. И себя тоже. Вот тут-то я и дорвалась! Наверное, если бы мне с Ильей в постели было просто нормально, я бы на такие авантюры не пошла. Но тут я распоясалась из принципа. (Или это общение с Вадиком на меня так подействовало?) Я начала вытворять такое, чего сроду никогда не делала. Какая разница? Даже если я что-нибудь неправильно сделала, Илья все равно не понял. Небось подумал, что так оно и надо.
С утра смущенный Илья просил прощения за то, что заставил (!) меня, невинную, выполнять свои грязные фантазии.Онменя заставил? Странно. У меня (почему-то) сложилось совсем другое впечатление. Я подняла на Илью глаза и поняла, что он сам верит в то, о чем говорит. Я (не будь дура), повисла у него на шее, сказала ему, что он – мой герой-любовник, и что я готова повторять такое каждую ночь.
Ольга улыбнулась. Ну, скажем прямо, это было небольшим (?) преувеличением. Хотя с другой стороны – она выяснила, на что Илья способен в постели. И даже поняла, что сможет с этим жить. Ольга даже подумала, что после пары-тройки тренировок Илья (возможно) начнет проявлять инициативу самостоятельно. Вадиму, конечно, она ни о чем таком рассказывать не стала (это было бы слишком даже для него), но начала уже подумывать, что в перспективе можно с этим самым Вадимом расстаться. В конце концов, собиралась она замуж или нет? Собиралась, только ничего у нее не вышло. Она сама себе (в очередной раз) преподнесла сюрприз. Да. В жизни порой случаются очень странные вещи.
Эта мысль пришла в голову ко мне. Честно. Не к Вадиму, как к любителю острых ощущений, а именно ко мне. Конечно то, что у меня было два любовника (причем абсолютно разных) было забавно, но… Но я подумала о том, что соединить их в одном месте и в одно время будет еще забавнее. Когда данная мысль достучалась до меня в первый раз, я истерически хохотнула. Но когда она начала меня доставать, я поняла, что это не мысль, а загон. А от загона можно избавиться только одним образом: воплотив его в реальность. (Как?!) Опустим то, что это несколько (!!!) неприлично. Ладно. Не будем думать о том, что подобные мысли не для нормальных девушек. (А я все-таки была нормальной, иначе предлагаемые Вадиком фортеля не казались бы мне экзотическими.) Не станем размышлять даже о последствиях. (Тьфу на них!) Но каким образом, спрашивается, воплотить эту идею в реальность? Во-первых, Илья и Вадим друг с другом были не знакомы. И сама идея их знакомства представлялась мне весьма проблематичной. (Не говоря уж о большем.) Во-вторых, неизвестно как отнесется к этому Вадим, который при всей своей любви к экзотике был парнем нормальным и вполне мог отреагировать на данное предложения неадекватно. А в-третьих, закомплексованный Илья не поведется на такую авантюру ни за какие коврижки. А мне нужны были если оба, то именно они. Я хотела собрать их в собственной постели и посмотреть – что из этого выйдет.
Надо отдать должное Вадиму – истерику он не закатил. Даже заинтересованно поинтересовался, есть ли у меня на примете второй кандидат. Ну а поскольку Вадик был из тех мужиков, которые умеют выуживать из женщины нужные сведения, то я раскололась. Выяснив, что Илья такой же мой парень, как и он сам, Вадик озадачился настолько, что сознался, что это его задело. А потом он решил посмотреть, что же это там за Илья. На этом, собственно говоря, все и кончилось. Потому что Илья столько нового сразу не вынес. Может, вы думаете, что я была благодарна Вадику за то, что он меня избавил от необходимости метаться между двух парней и постоянно выбирать? Вот еще. Потеряв одного, я просто-напросто не захотела ехать к другому. А на фига мне нужен Вадик, если нет Ильи? Я настолько привыкла делить между ними свое внимание, что они прочно ассоциировались у меня только друг с другом. В симбиозе. Конечно, может быть, когда-нибудь я и вернусь к нашим отношениям с Вадимом, но только после того, как в мою голову перестанут приходить дурацкие идеи. И я стану гораздо более предсказуемой. Хотя бы для себя самой.
Ольга улыбнулась и откинулась в кресле. Забавная история. Жаль, что ей не удалось осуществить свою идею любви на троих. Было бы интересно. Она потянулась, открыла следующую тетрадь и удивленно приподняла бровь. Надо же… Она совершенно об этом забыла! Глупый загон, закончившийся обоюдной нервотрепкой. Ну зачем было придумывать то, чего нет? Зачем было изображать из себя то, чем ты не являешься на самом деле? Все равно на цыпочках долго ходить нельзя.
Седьмая.
Жизнь – игра. Задумана фигово, но графика обалденная.
Кто-то.
Я помню -
было же какое-то чувство,
я помню даже,
как оно называлось,
я не пойму -
куда оно подевалось,
сейчас мне просто
больно и грустно.
Мелин.
Очень трудно принять спокойно тот факт, что ты уже не властен над собственными прихотями. До конца кажется: да я просто не хочу, а стоит мне захотеть… Однако редко кто пытаетсязахотеть. Слишком страшно убедиться в собственном бессилии. Сначала над привычкой подсмеиваются, затем пытаются с ней смириться, затем бороться. Все это одинаково болезненно и бессмысленно. У меня тоже есть дурная привычка – воспринимать жизнь не слишком всерьез. Кажется, что это не слишком порочно – раздавать свое тепло тем, кто сумел тебе понравиться. Кажется, что когда-нибудь, когда душа устанет от бесконечных афер и путешествий, а сердце почувствует рядом нужного мужчину, все это забудется и смоется из памяти чем-то большим, чем прошлогодние ливни. Кажется даже, что со всеми, кто был тебе когда-то близок и дорог, ты сможешь никогда больше не встретиться. А если встретишься? Ну, что ж. Одаришь его дружеским приветствием. Да, конечно, так бывает. Так часто бывает. Но не всегда. Потому что слишком трудно отвыкнуть от тех, кто был когда-то близким для тебя человеком. Хочется снова прежнего тепла, прежнего участия и прежних ощущений. Даже если рядом с тобой нужный и надежный мужчина. Так уж получается, что он может не быть самым любимым и самым желанным.
Нет, я не собираюсь вам поведать о какой-нибудь гнусной измене. Речь пойдет всего-навсего о привычке. Привычке шутить собственными и чужими чувствами, устраивать праздники души и не расставаться даже с ненужными приобретениями. А еще речь пойдет о игре. О старых, но удачных ролях, о масках и спектаклях под музыку "Guns and Roses", о режиссерах и актерах, тратящих свои силы на бессмысленные наваждения. Просто потому, что так хочется. Потому, что к этому все привыкли. Хотите развлечься? Я расскажу вам о фарсе. Фарсе, который смел со своей дороги частичку моей души.
Сергей относился к той категории людей, которых принято называть старыми знакомыми. Я рада была с ним встретиться, не любила надолго расставаться, и могла бесконечно болтать с ним обо всем, что только приходило в мою взбалмошную голову. Сережка был отнюдь не глуп, талантлив и до безобразия обаятелен. Он был высоким, худощавым, с оживленной мимикой и жестикуляцией. Короткий ежик черных, коротко стриженых волос придавал ему какой-то бесшабашный и даже безалаберный вид. Сережка никаким боком не относился ни к морякам, ни к десантникам, но дико любил носить тельник. Еще он являлся обладателем замечательного характера и тяжелого взгляда. Взгляд этот предназначался тем, кого Сережа откровенно недолюбливал. Надо сказать, что есть в моей женской натуре одна слабость, касающаяся мужчин – я жутко люблю серые глаза. А глаза Сережки были изумительно-серыми. Не с примесью голубого или зеленого, не какие-нибудь там бесцветно-блеклые, а яркие, серебристо-серые. Как фольга от шоколадки, только без дешевого блеска. В общем, когда он сердился, сразу становилось понятно – что есть на самом деле стальной взгляд. Скажем прямо – это не самая уютная и теплая вещь на свете.
Короче, общались мы с ним таким образом довольно долго. Встречались на сейшенах, шлялись по улицам, зависали в кафешках. Сказать, что мы были крутыми друзьями? Да нет. Иначе мы встречались бы чаще. Мы были просто хорошими знакомыми, и нас это вполне устраивало. У нас с Сережкой была куча общих знакомых и куча необщих. Нас постоянно кто-то окликал, здоровался, базарил о делах, и мы улыбались. Среди наших общих знакомых была одна подруга, которую звали Маринкой, и которую мне хотелось бы представить вам, как полную дуру. Только вся загвоздка в том, что дурой она не была вовсе. Просто у нее был мерзкий характер, и мозги в соответствии с этим были вывернуты в жутко противную для всех сторону. Я могла бы сказать, что она была мымрой и грымзой, но это было совершенно не так. Она была довольно симпатичной девчонкой, приятной в общении и не лишенной некоторых талантов. Маринка вообще была бы нормальным человеком, если бы не ее вреднячество.
Сказать, что я ее не любила? Это было бы слишком просто. Ненавидела? Это было бы слишком глупо с моей стороны. Она меня просто жутко бесила. Впрочем, отдать мне должное, я вызывала у нее такое же чувство. Однако, несмотря на все это, мы считались подругами. А что? Да мы плохо себя чувствовали, когда долгое время не встречались, чтобы поизмываться друг над другом. Скажем прямо, меня в компании любили гораздо больше. (В конце концов, могу же я как автор произведения (а значит хозяин положения) иметь какие-то преимущества!) Ну так вот. Началась вся эта история с того, что Маринка как-то раз очень полюбила Сережку. Конечно, не мне ей диктовать, кого любить, я сама слишком часто влюбляюсь в абсолютно неподходящих людей. Не мне диктовать и то,какнадо влюбляться. Ну нравится ей гоняться за мужиками – пусть гоняется, это ее проблемы. Я даже не могу удивиться тому факту, что она внезапно влюбилась в давно уже знакомого парня. Кому-кому, а мне хорошо известно, что очень часто случается непредвиденное. Казалось бы: ну хороший парень, ну классный приятель… и вот знаешь его знаешь, знаешь его знаешь, а потом просыпаешься одним прекрасным утром и понимаешь, что не можешь без него жить.
Я не знаю, почему я ввязалась в данную авантюру. Сережку ревновала? Да ничего подобного. Он мне тогда до смерти не нужен был. Просто у меня было хорошее настроение от общения с ним, просто Маринка в очередной раз достала меня своим ехидством, просто… да в конце концов, мне было просто жалко для нее Сережки! На мое счастье, Сережка недолюбливал Маринку вместе со мной. А влюбленная Маринка начала его осаду по всем правилам и в соответствии с собственными представлениями о завоевании мужчин. Сначала Сережка над этим прикалывался, потом начал раздражаться, затем беситься, и, в конце концов, Маринка так его достала, что он взвыл. Обо всем этом я узнавала из десятых рук, поскольку Маринка партизански отмалчивалась, а Сережку я видела редко. Когда же, наконец, мы с ним все-таки встретились, то Сережка своим возмущением по поводу Маринки просто пролил бальзам на мою душу, только недавно вышеупомянутой Маринкой уколотую. Я с таким воодушевлением поддержала Сережкину идею о том, что Маринка – редиска, что он готов был поставить мне за это памятник. Хотя бы из консервных банок.
Все началось с пришедшей Сергею в голову идеи. Была у него в характере такая черта – хорошая или плохая по усмотрению – как жуткий аферизм и сценизм. (Любовь к разыгрыванию людей.) По этой части он давно вышел за рамки простого любительства. Впрочем, вполне вероятно, что данная идея его никогда и не посетила бы, но тут уж была воля обстоятельств.
Дело было где-то в самом начале октября. На четверг планировалось очередное крупное выступление любимых "Аквабитлов" и еще парочки групп. Понятно, что я не могла пропустить такое событие и не посетить местный рок клуб. И к восьми часам я уже сидела за столиком. Правда, судя по афише, начало было в семь, но это были бы не рок-н-ролльщики, если бы они хоть раз в жизни что-нибудь вовремя начали. И действительно: я успела спокойно снять плащ, подправить прическу, наряд, макияж, поздороваться со всеми друзьями, найти место в теплой компании, да еще и ждать пришлось.
Первыми на сцену выползли ребята из группы "Маразм". Надо сказать, что редко название так соответствует содержанию, как было в данном случае. Солистом этой группы был Дима Красивый, примажоренный гопник, пытающийся петь рок. Кстати, он далеко не был красивым, и даже напротив – был на большого извращенца. Однако он так себя любил, и так много хорошего думал о себе, что однажды, когда он превозносил собственную внешность, моя подруга Еленка, подвела итог типа "Дима Красивый, одна штука". Все дружно прикололись, и кличка к Диме приклеилась. В общем, "Маразм" спел пару маразматических песен и слез со сцены под облегченные вздохи толпы. После них на сцену вылезла неплохая группа "Сестра Морфин", и зал начал отрываться от сидений. "Сестра", классно выступив, ушла со сцены, и после очередного загона со шнурами, примочками и настраиванием гитар, сейшен продолжили всеобщие любимчики (и мои в том числе) группа "Аквабитл". Рок-клуб взорвался ревом восторга, и все оттягивались до тех пор, пока администрация слезно не попросила ребят сбавить темп. Ребята пожалели единственный в городе рок-клуб, послушались, начали исполнять медляк, и весь зал разделился на пары.
– Ольга…
Я оглянулась. Сережка, нарисовав на физиономии одну из своих очумительных улыбок, потащил меня танцевать. Мало того, после медляка он и не думал меня отпускать. Сначала Сергей отрывался рядом со мной, потом потащил меня пить пиво, потом мы опять танцевали медляк и… наконец мне все это окончательно перестало нравиться. На очередном медляке я принялась пилить Сережку и пытаться выяснить, фиг ли ему от меня надо. Я сказала ему, что конечно понимаю, и очень даже разделяю его нехорошие чувства по поводу стервозной Маринки, но мне очень не нравится, когда меня используют. Я слишком хорошо относилась к Сережке, чтобы он мог со мной так поступать. Сережка изобразил то, что называется "виноватые глазки" и устроил на моем плече слезное упрашивание не гнать его в три шеи, а остаться рядом и сделать вид, что мы очень друг другу нравимся. Сережка обратил мое внимание на тот факт, что он все-таки мой друг, и я просто обязана спасти его от Маринки, которой он имел неосторожность сегодня вечером приветственно улыбнуться. К тому же – продолжало аферное чудовище по имени Серега – мы оба не любим Маринку, а данная Маринка жутко бесится на нас глядя.
Клянусь, что если бы Маринка не была такой стервой, и не пыталась меня задеть – я бы на эту фишку не повелась. Но поскольку Марина меня уже просто достала (да и Сережку было искренне жаль), последний довод очень даже меня убедил, и я подняла на Сережку пробный влюбленный взгляд. Получилось неплохо. Вечер был просто обалденный: на сцене любимая группа заводит зал бешенным рок-н-роллом, рядом классные друзья, да еще и человек под боком, который обо мне заботился. Игра была что надо! Сережка ухаживал за мной, целовал куда-то в ухо, а я в ответ бросала на него укоризненно-счастливые взгляды и тоже что-то там шептала ему на ухо. Со стороны можно было подумать, что мы делаем друг другу неприличные предложения с продолжением. Попытки Маринки растащить нас хотя бы на один медленный танец оказались тщетными, и после сейшена Сережка проводил меня на остановку. Мы мило построили друг другу глазки и разъехались.
Надо сказать, что в постели (и вне ее) он был крут. Может, не самое потрясающее, что я видела в своей жизни, но достаточно хорош, чтобы не захотеть расстаться. После первой же совместно проведенной ночи мои пристрастия склонились в сторону Вадима окончательно. Тем более, что Илья к близким отношениям не стремился. Он даже целовался со мной как-то целомудренно. Я, конечно, понимаю, что он меня считал девушкой тихой и скромной, но не до платонической же любви! Одним словом, вся эта разлюли-малина мне надоела, и я решила выяснить, что же Илье от меня надо, если он не собирается со мной спать. Мило смущаясь, (поднатужившись, я даже смогла покраснеть), я полюбопытствовала у Ильи в духе "я тебе нравлюсь" о его намерениях. Илья разразился речью о том, что счастлив найти в моем лице буквально образец чистоты и не хотел давать волю своим грязным (если не мыслям, то действиям) на мой счет. Хотя бы до свадьбы. Вот тут-то я и рухнула.
До свадьбы? Он не собирался спать со мной до свадьбы? Он вообще нормальный после этого? Мужику 25 лет! Интересно, как это он себе представляет… Не хочет он ничего до свадьбы. Ха! А я хочу! Я, например, очень хочу выяснить, что Илья представляет из себя в постели. Причем выяснить это непременно
***
Ольга хмыкнула и потерла переносицу. Да. Глупее ситуации не придумаешь. Действительно – ну как все это объяснить, если мужикам такие вещи объяснить нельзя вообще? Тем более такому типу, как Илья. Ну что сказать? Что у нее (когда-то) был без памяти любимый мужчина, которому она и отдала все самое ценное? Бред. Может еще сказать, что Илья у нее буквально второй, потому что она (столько лет!) сидела и ждала принца на белом коне в его лице? Бог ты мой… Детский лепет. Да на фига ей это надо вообще? Она что, жалеет, что у нее Толик первым был? Нет. Жалеет, что Илью не сидела и не ждала? Тоже нет. А в чем дело тогда? Ольга считала, что 18 с половиной лет – гораздо более походящий возраст для потери невинности, чем 24. По крайней мере, хоть первая любовь.
***
Тяжело женщине с правильным мужчиной! Я поняла, что жить так больше я не могу, и решила схитрить. Не дожидаться милостей от природы, а просто взять и заставить Илью со мной переспать. Да что я, мужика что ли соблазнить не могу? Да грош цена мне в таком случае! Тем более что Илье я нравилась. (Что я, слепая что ли?) В общем, заявилась я к нему в гости в свободное от родителей время (в том, что предки на дачу уедут, Илья неосторожно признался мне сам), мы слегка выпили, начали целоваться, ну а там… все было уже дело техники. Бог ты мой, никогда бы не подумала, что на свете есть мужики, которые относятся к этому делу настолько серьезно. Сначала Илья мужественно пытался сопротивляться. (Щас!) Потом его не устроил диван, как историческое место первой нашей с ним ночи любви. (Парень оказался приверженцем старых традиций и предпочел кровать. (Какая фиг разница?)) И наконец, выбравшись из этой постели, я долго не могла понять – было между нами все-таки что-нибудь, или нет. Это было довольно забавным ощущением.
Надо сказать, у меня много чего было в жизни. Мужчина мог мне понравиться, мог
В общем, расстроилась я здорово. Я ж действительно собралась за него замуж выходить! И тут вот оно! То, что
Блин! 25 лет! К этому возрасту пора бы научиться такому жизненно важному делу, как секс! Но об этом я думать не стала тоже. Я просто добралась до Вадика, и за все про все с ним оторвалась. А потом взяла и поделилась с ним произошедшим. В подробностях. Он ржал как конь. Толи
Как и следовало ожидать, первая попытка встряхнуть Илью благополучно провалилась. Он так посмотрел на меня, когда я выдвинула первое пробное (простейшее!) инициативное предложение, что я поперхнулась на второй фразе. Е-мое! Ведь он же все-таки мужик! Неужели ему не хотелось ничего большего? Должны же у него были быть хоть какие-то грязные фантазии?! Мне было очень интересно – какие именно. И не просто интересно, а прямо-таки патологически любопытно. Потому что в любом случае дальше так продолжаться не могло. Я вполне могла забыться и заснуть. Причем в самый ответственный (для Ильи) момент. Господи, какое у меня было искушение связать его и показать ему высший пилотаж по полной программе! Я еле удержалась. И то только потому, что уговорила себя ограничиться мирным абордажем. Потому что если Илья все равно в постели ничего не может, то зачем он мне тогда нужен вообще? А если может… Ну, если может – простит.
Приняв подобное решение, я затащила Илью к себе (затащила в прямом смысле этого слова), подпоила (с ним поддатым общаться было гораздо легче) и распоясалась. Наверное, Илья опять хотел мужественно сопротивляться (как в нашу первую ночь), но на сей раз ему не удалось даже попробовать это сделать. Я просто-напросто не дала ему опомниться. Вы знаете, на самом деле, забавно оказаться в постели с мужчиной, который умеет гораздо меньше, чем ты. Поначалу Илья пытался еще хоть как-то взять ситуацию в свои руки, но потом сдался, и отдал ее в руки мне. И себя тоже. Вот тут-то я и дорвалась! Наверное, если бы мне с Ильей в постели было просто нормально, я бы на такие авантюры не пошла. Но тут я распоясалась из принципа. (Или это общение с Вадиком на меня так подействовало?) Я начала вытворять такое, чего сроду никогда не делала. Какая разница? Даже если я что-нибудь неправильно сделала, Илья все равно не понял. Небось подумал, что так оно и надо.
С утра смущенный Илья просил прощения за то, что заставил (!) меня, невинную, выполнять свои грязные фантазии.
***
Ольга улыбнулась. Ну, скажем прямо, это было небольшим (?) преувеличением. Хотя с другой стороны – она выяснила, на что Илья способен в постели. И даже поняла, что сможет с этим жить. Ольга даже подумала, что после пары-тройки тренировок Илья (возможно) начнет проявлять инициативу самостоятельно. Вадиму, конечно, она ни о чем таком рассказывать не стала (это было бы слишком даже для него), но начала уже подумывать, что в перспективе можно с этим самым Вадимом расстаться. В конце концов, собиралась она замуж или нет? Собиралась, только ничего у нее не вышло. Она сама себе (в очередной раз) преподнесла сюрприз. Да. В жизни порой случаются очень странные вещи.
***
Эта мысль пришла в голову ко мне. Честно. Не к Вадиму, как к любителю острых ощущений, а именно ко мне. Конечно то, что у меня было два любовника (причем абсолютно разных) было забавно, но… Но я подумала о том, что соединить их в одном месте и в одно время будет еще забавнее. Когда данная мысль достучалась до меня в первый раз, я истерически хохотнула. Но когда она начала меня доставать, я поняла, что это не мысль, а загон. А от загона можно избавиться только одним образом: воплотив его в реальность. (Как?!) Опустим то, что это несколько (!!!) неприлично. Ладно. Не будем думать о том, что подобные мысли не для нормальных девушек. (А я все-таки была нормальной, иначе предлагаемые Вадиком фортеля не казались бы мне экзотическими.) Не станем размышлять даже о последствиях. (Тьфу на них!) Но каким образом, спрашивается, воплотить эту идею в реальность? Во-первых, Илья и Вадим друг с другом были не знакомы. И сама идея их знакомства представлялась мне весьма проблематичной. (Не говоря уж о большем.) Во-вторых, неизвестно как отнесется к этому Вадим, который при всей своей любви к экзотике был парнем нормальным и вполне мог отреагировать на данное предложения неадекватно. А в-третьих, закомплексованный Илья не поведется на такую авантюру ни за какие коврижки. А мне нужны были если оба, то именно они. Я хотела собрать их в собственной постели и посмотреть – что из этого выйдет.
Надо отдать должное Вадиму – истерику он не закатил. Даже заинтересованно поинтересовался, есть ли у меня на примете второй кандидат. Ну а поскольку Вадик был из тех мужиков, которые умеют выуживать из женщины нужные сведения, то я раскололась. Выяснив, что Илья такой же мой парень, как и он сам, Вадик озадачился настолько, что сознался, что это его задело. А потом он решил посмотреть, что же это там за Илья. На этом, собственно говоря, все и кончилось. Потому что Илья столько нового сразу не вынес. Может, вы думаете, что я была благодарна Вадику за то, что он меня избавил от необходимости метаться между двух парней и постоянно выбирать? Вот еще. Потеряв одного, я просто-напросто не захотела ехать к другому. А на фига мне нужен Вадик, если нет Ильи? Я настолько привыкла делить между ними свое внимание, что они прочно ассоциировались у меня только друг с другом. В симбиозе. Конечно, может быть, когда-нибудь я и вернусь к нашим отношениям с Вадимом, но только после того, как в мою голову перестанут приходить дурацкие идеи. И я стану гораздо более предсказуемой. Хотя бы для себя самой.
***
Ольга улыбнулась и откинулась в кресле. Забавная история. Жаль, что ей не удалось осуществить свою идею любви на троих. Было бы интересно. Она потянулась, открыла следующую тетрадь и удивленно приподняла бровь. Надо же… Она совершенно об этом забыла! Глупый загон, закончившийся обоюдной нервотрепкой. Ну зачем было придумывать то, чего нет? Зачем было изображать из себя то, чем ты не являешься на самом деле? Все равно на цыпочках долго ходить нельзя.
Седьмая.
Жизнь – игра. Задумана фигово, но графика обалденная.
Кто-то.
Я помню -
было же какое-то чувство,
я помню даже,
как оно называлось,
я не пойму -
куда оно подевалось,
сейчас мне просто
больно и грустно.
Мелин.
Очень трудно принять спокойно тот факт, что ты уже не властен над собственными прихотями. До конца кажется: да я просто не хочу, а стоит мне захотеть… Однако редко кто пытается
Нет, я не собираюсь вам поведать о какой-нибудь гнусной измене. Речь пойдет всего-навсего о привычке. Привычке шутить собственными и чужими чувствами, устраивать праздники души и не расставаться даже с ненужными приобретениями. А еще речь пойдет о игре. О старых, но удачных ролях, о масках и спектаклях под музыку "Guns and Roses", о режиссерах и актерах, тратящих свои силы на бессмысленные наваждения. Просто потому, что так хочется. Потому, что к этому все привыкли. Хотите развлечься? Я расскажу вам о фарсе. Фарсе, который смел со своей дороги частичку моей души.
Сергей относился к той категории людей, которых принято называть старыми знакомыми. Я рада была с ним встретиться, не любила надолго расставаться, и могла бесконечно болтать с ним обо всем, что только приходило в мою взбалмошную голову. Сережка был отнюдь не глуп, талантлив и до безобразия обаятелен. Он был высоким, худощавым, с оживленной мимикой и жестикуляцией. Короткий ежик черных, коротко стриженых волос придавал ему какой-то бесшабашный и даже безалаберный вид. Сережка никаким боком не относился ни к морякам, ни к десантникам, но дико любил носить тельник. Еще он являлся обладателем замечательного характера и тяжелого взгляда. Взгляд этот предназначался тем, кого Сережа откровенно недолюбливал. Надо сказать, что есть в моей женской натуре одна слабость, касающаяся мужчин – я жутко люблю серые глаза. А глаза Сережки были изумительно-серыми. Не с примесью голубого или зеленого, не какие-нибудь там бесцветно-блеклые, а яркие, серебристо-серые. Как фольга от шоколадки, только без дешевого блеска. В общем, когда он сердился, сразу становилось понятно – что есть на самом деле стальной взгляд. Скажем прямо – это не самая уютная и теплая вещь на свете.
Короче, общались мы с ним таким образом довольно долго. Встречались на сейшенах, шлялись по улицам, зависали в кафешках. Сказать, что мы были крутыми друзьями? Да нет. Иначе мы встречались бы чаще. Мы были просто хорошими знакомыми, и нас это вполне устраивало. У нас с Сережкой была куча общих знакомых и куча необщих. Нас постоянно кто-то окликал, здоровался, базарил о делах, и мы улыбались. Среди наших общих знакомых была одна подруга, которую звали Маринкой, и которую мне хотелось бы представить вам, как полную дуру. Только вся загвоздка в том, что дурой она не была вовсе. Просто у нее был мерзкий характер, и мозги в соответствии с этим были вывернуты в жутко противную для всех сторону. Я могла бы сказать, что она была мымрой и грымзой, но это было совершенно не так. Она была довольно симпатичной девчонкой, приятной в общении и не лишенной некоторых талантов. Маринка вообще была бы нормальным человеком, если бы не ее вреднячество.
Сказать, что я ее не любила? Это было бы слишком просто. Ненавидела? Это было бы слишком глупо с моей стороны. Она меня просто жутко бесила. Впрочем, отдать мне должное, я вызывала у нее такое же чувство. Однако, несмотря на все это, мы считались подругами. А что? Да мы плохо себя чувствовали, когда долгое время не встречались, чтобы поизмываться друг над другом. Скажем прямо, меня в компании любили гораздо больше. (В конце концов, могу же я как автор произведения (а значит хозяин положения) иметь какие-то преимущества!) Ну так вот. Началась вся эта история с того, что Маринка как-то раз очень полюбила Сережку. Конечно, не мне ей диктовать, кого любить, я сама слишком часто влюбляюсь в абсолютно неподходящих людей. Не мне диктовать и то,
Я не знаю, почему я ввязалась в данную авантюру. Сережку ревновала? Да ничего подобного. Он мне тогда до смерти не нужен был. Просто у меня было хорошее настроение от общения с ним, просто Маринка в очередной раз достала меня своим ехидством, просто… да в конце концов, мне было просто жалко для нее Сережки! На мое счастье, Сережка недолюбливал Маринку вместе со мной. А влюбленная Маринка начала его осаду по всем правилам и в соответствии с собственными представлениями о завоевании мужчин. Сначала Сережка над этим прикалывался, потом начал раздражаться, затем беситься, и, в конце концов, Маринка так его достала, что он взвыл. Обо всем этом я узнавала из десятых рук, поскольку Маринка партизански отмалчивалась, а Сережку я видела редко. Когда же, наконец, мы с ним все-таки встретились, то Сережка своим возмущением по поводу Маринки просто пролил бальзам на мою душу, только недавно вышеупомянутой Маринкой уколотую. Я с таким воодушевлением поддержала Сережкину идею о том, что Маринка – редиска, что он готов был поставить мне за это памятник. Хотя бы из консервных банок.
Все началось с пришедшей Сергею в голову идеи. Была у него в характере такая черта – хорошая или плохая по усмотрению – как жуткий аферизм и сценизм. (Любовь к разыгрыванию людей.) По этой части он давно вышел за рамки простого любительства. Впрочем, вполне вероятно, что данная идея его никогда и не посетила бы, но тут уж была воля обстоятельств.
Дело было где-то в самом начале октября. На четверг планировалось очередное крупное выступление любимых "Аквабитлов" и еще парочки групп. Понятно, что я не могла пропустить такое событие и не посетить местный рок клуб. И к восьми часам я уже сидела за столиком. Правда, судя по афише, начало было в семь, но это были бы не рок-н-ролльщики, если бы они хоть раз в жизни что-нибудь вовремя начали. И действительно: я успела спокойно снять плащ, подправить прическу, наряд, макияж, поздороваться со всеми друзьями, найти место в теплой компании, да еще и ждать пришлось.
Первыми на сцену выползли ребята из группы "Маразм". Надо сказать, что редко название так соответствует содержанию, как было в данном случае. Солистом этой группы был Дима Красивый, примажоренный гопник, пытающийся петь рок. Кстати, он далеко не был красивым, и даже напротив – был на большого извращенца. Однако он так себя любил, и так много хорошего думал о себе, что однажды, когда он превозносил собственную внешность, моя подруга Еленка, подвела итог типа "Дима Красивый, одна штука". Все дружно прикололись, и кличка к Диме приклеилась. В общем, "Маразм" спел пару маразматических песен и слез со сцены под облегченные вздохи толпы. После них на сцену вылезла неплохая группа "Сестра Морфин", и зал начал отрываться от сидений. "Сестра", классно выступив, ушла со сцены, и после очередного загона со шнурами, примочками и настраиванием гитар, сейшен продолжили всеобщие любимчики (и мои в том числе) группа "Аквабитл". Рок-клуб взорвался ревом восторга, и все оттягивались до тех пор, пока администрация слезно не попросила ребят сбавить темп. Ребята пожалели единственный в городе рок-клуб, послушались, начали исполнять медляк, и весь зал разделился на пары.
– Ольга…
Я оглянулась. Сережка, нарисовав на физиономии одну из своих очумительных улыбок, потащил меня танцевать. Мало того, после медляка он и не думал меня отпускать. Сначала Сергей отрывался рядом со мной, потом потащил меня пить пиво, потом мы опять танцевали медляк и… наконец мне все это окончательно перестало нравиться. На очередном медляке я принялась пилить Сережку и пытаться выяснить, фиг ли ему от меня надо. Я сказала ему, что конечно понимаю, и очень даже разделяю его нехорошие чувства по поводу стервозной Маринки, но мне очень не нравится, когда меня используют. Я слишком хорошо относилась к Сережке, чтобы он мог со мной так поступать. Сережка изобразил то, что называется "виноватые глазки" и устроил на моем плече слезное упрашивание не гнать его в три шеи, а остаться рядом и сделать вид, что мы очень друг другу нравимся. Сережка обратил мое внимание на тот факт, что он все-таки мой друг, и я просто обязана спасти его от Маринки, которой он имел неосторожность сегодня вечером приветственно улыбнуться. К тому же – продолжало аферное чудовище по имени Серега – мы оба не любим Маринку, а данная Маринка жутко бесится на нас глядя.
Клянусь, что если бы Маринка не была такой стервой, и не пыталась меня задеть – я бы на эту фишку не повелась. Но поскольку Марина меня уже просто достала (да и Сережку было искренне жаль), последний довод очень даже меня убедил, и я подняла на Сережку пробный влюбленный взгляд. Получилось неплохо. Вечер был просто обалденный: на сцене любимая группа заводит зал бешенным рок-н-роллом, рядом классные друзья, да еще и человек под боком, который обо мне заботился. Игра была что надо! Сережка ухаживал за мной, целовал куда-то в ухо, а я в ответ бросала на него укоризненно-счастливые взгляды и тоже что-то там шептала ему на ухо. Со стороны можно было подумать, что мы делаем друг другу неприличные предложения с продолжением. Попытки Маринки растащить нас хотя бы на один медленный танец оказались тщетными, и после сейшена Сережка проводил меня на остановку. Мы мило построили друг другу глазки и разъехались.