Декамертон
Полякова Маргарита Сергеевна
(Десять новелл о любви)
Никто в наших письмах роясь,
не понял до глубины,
как мы вероломны, то есть -
как сами себе верны.
М. Цветаева.
Шел дождь. Мелкий, холодный, противный и бесконечный. Именно такой, каким ему и положено быть в середине октября. Прохожие прятались от него под мокрыми зонтами, а он все равно шел. Наверное, это был очень настырный дождь. Ранние, грязно-серые сумерки навевали грусть, а хлюпающая под ботинками сопливая погода – желание побыстрее добраться до дома. Там было тепло. И сухо. И еще там можно было выпить кофе.
Ольга зашла в подъезд, стряхнула с мокрого зонта холодные капли и улыбнулась, предвкушая неторопливый вечер. Должна же у нее быть хоть какая-то компенсация за то, что Кир уехал к каким-то своим друзьям без нее!
Закутавшись в теплый халат, Ольга забралась с ногами в уютное кресло и вынула из пакета содержимое. Ого! Да этого ей хватит на целый вечер! Ольга смотрела на кипу тетрадей и не верила своим глазам. Неужели их набралось такое количество? Ольга давно их не открывала. Некоторые – много лет Ей было даже немного страшно сейчас прикасаться к ним. Здесь было все – ее мечты, ее фантазии, ее страхи. Все, что с ней случалось или могло бы случиться, если бы
Когда-то Ольга вела дневники. Но это было не очень удачной мыслью. И Ольга сожгла их. Все. Как сожгла до этого большинство хранившихся у нее писем. Она больше не хотела хранить все это. Зачем? Все это было слишком личным, чтобы допустить возможность попадания в чужие руки. Но Ольга любила писать. Очень. Небольшие новеллы и повести, рассказы и очерки, маленькие зарисовки о жизни, о себе и своих друзьях. И еще письма. Трогательные письма, полные нежных чувств, которые так и не были отправлены. Впрочем… Они и писались вовсе не для этого. Так было проще. Мысли, доверенные бумаге, приобретали законченность, точную формулировку и очень часто, таким образом, находился выход из проблем. Эти записи могли не бояться посторонних глаз Мало того. Отчасти они и предназначались именно для этого. Ведь это были не дневники. Это были литературные опусы. Такие вещи никто не воспринимает слишком всерьез. Ольга сама не воспринимала. Она не очень любила ворошить прошлое и поэтому отдавала весь этот хлам подруге.
Почему-то, Еленке Ольгины произведения нравились. Она могла перечитывать их помногу раз и даже цитировать наизусть. Еленка настолько все это ценила, что когда собралась перебираться на другую квартиру, отдала Ольгины опусы на хранение ей же самой, чтобы не дай Бог не посеять ничего при переезде. И вот Ольга сидела и смотрела на кипу своих тетрадок. Это было забавно. Вспомнить себя такой, какой она когда-то была. Ольга хмыкнула и прикрыла глаза. Да, прошло много времени. И былые раны затянулись. Но некоторые вещи забыть нельзя. Ольге вдруг необыкновенно захотелось вспомнить их всех. Всех, кто проходил по ее жизни. Не просто увидеть их или даже поговорить с ними, а прочитать слова, которые были им написаны, вспомнить чувства, которые к ним питались, и состояние своей души, оставшееся в прошлом. Ольга вытянула первую попавшуюся тетрадку, открыла ее, прочла первые несколько строчек и улыбнулась Юрка. Вспоминать о нем было просто. И так легко.
Первая
Каждый мечтает получить такую любовь, какую он не заслуживает.
Кто-то.
Думы окаянные,
мысли потаенные,
Бестолковая любовь,
головка забубенная.
"Г.О"
Была середина июля, и стояла чудовищная жара. Что интересно, такая жара, для нашей местности, в общем-то, несвойственна. Ну 25 градусов, ну 30, но чтобы 40… Это было чем-то выходящим за рамки обыденности. И именно в такую погоду (как будто другого времени не будет), в субботу, я двинулась на местный базарчик одной из областей родного мне города. Хотела купить кое-каких продуктов и пару вещей. Ходила я там часа 2, наверное. Не бесцельно, но жара доканывала. И вот, когда я хотела уже плюнуть рукой на последнюю покупку и двинуть домой, случилось непоправимое: я подняла глаза. Конечно, если б я увидела ларек, серую толпу или еще что-нибудь столь же малопривлекательное, то все было бы нормально. Но то, что я увидела… Это был парень. Точнее – молодой мужчина лет 25 – 27.
Вот только не надо тыкать в меня пальцем и крутить им возле виска. Без вас знаю, что мужиков вокруг – как собак нерезаных! Но это… Это видеть надо было! Сказать, что он был красив – это ничего не сказать. Он был великолепен! На кого он был похож? Да нет ни на кого! Такие мужчины встречаются в рекламе, в кино, но никак не на мелком базарчике провинциальной тутуновки! Описать его? Спросите чего полегче. Ну, что я разглядела с расстояния в 100 метров? Он был высокий. Выше 1.90, наверное. Сложен – идеально. Куча эластичных мышц. Но в тоже время, не перекачанное чудо отряда бодибилдинговых. Весь такой крепкий и вообще – крупный экземпляр. Волосы темные, но не черные. Густая шевелюра почти до плеч. После моих друзей-музыкантов – непривычно коротко, но по сравнению с бритоголовой молодежью – почти патлатый. Спереди – нечто типа челки. И такой небрежно – привычный жест рукой, когда он волосы назад откидывал… Было полное ощущение, что он себя подает. Не то что выпендривается, а… ну просто это его естественное состояние такое.
На незнакомце были какие-то светлые, явно дорогие джинсы и яркая рубашка с коротким рукавом. (Как он, бедный, не сварился в этих джинсах?) Посмотрела я на данное чудо как раз в тот момент, когда оно, в смысле он, снял с себя рубашку, чтобы что-то там примерить. О-е. Я судорожно сглотнула. Нда. Один из лучших представителей мужской половины человечества. Бедная продавщица пошла пятнами, а у меня, глядя на него, такие грязные животные мысли в голову полезли, – я офигела. Мало того, какая-то сила пихнула меня в спину и заставила сделать несколько шагов в его направлении. Слава богу, та часть мозгов, которая еще работала, притормозила меня и отвернула в другую сторону. Тяжко вздохнув, я успокоилась и пошла домой
На вопрос – что я собственно делала в этой самой области родного города – отвечаю: гостила у родственников. Проживала я в частном домике со всеми удобствами и с садом. Место было живописное – в стороне от дороги и недалеко от важнейших местных центров – магазина, клуба и озера. Для ясности уточняю, что среди родственников, у которых я гостила, числилась моя двоюродная сеструха Надька. Она была старше меня на год, в 2 раза меня симпатичнее, но в голове у нее не ночевали даже опилки, не говоря уже о мозгах. Может, конечно, я сужу так о Надюхе потому, что вкусы у нас с ней были абсолютно разные. Я, например большой любитель, почитать и послушать хорошую музыку. Надюха же за всю свою жизнь вряд ли прочла больше трех книг, а слушала преимущественно попсу. Хорошо дом большой, комнат много, мы хоть не особо друг другу мешали. Только из-за DVD постоянно спорили. Она терпеть не могла любимые мною фильмы Копполы, Феллини и Бессона, а я терпеть не могла тупые американские комедии с одноклеточным юмором (типа "Уикенд у Берни").
***
Ольга оторвалась от тетради, вспомнила себя прошлую и улыбнулась. Наверное, она была слишком категоричной. Впрочем… Так ли уж она изменилась? Может быть, сейчас она только
***
В тот день, когда началась вся эта история, и о котором я собираюсь вам поведать, Надюха доставала меня с утра. Во-первых, она рано меня разбудила, чем записала себя в стан моих смертельных врагов на весь день. Во-вторых, эта идиотка разбудила меня только затем, чтобы предложить пойти искупаться. (В 10 часов утра! Она нормальная после этого?) В-третьих, я такой человек, что меня один раз разбуди, и я больше не засну. В-четвертых, не было ничего, но первых трех было достаточно, чтобы закидать Надюху чем под руку попалось и выгнать пинком за дверь. Я провалялась в постели еще минут 20, но сон был безвозвратно потерян. Ну и что оставалось делать? Я оделась и пошла умываться. И что вы думаете, я увидела? Эта негодяйка, поднявшая меня ни свет, ни заря, сама спокойно опять легла и уже уснула! Только тут я поняла, как люди решаются убивать своих родственников: надо просто, чтоб родственнички подходящие попались.
Когда я умылась, в голове возник соблазн облить Надюху холодной водой. На ее счастье мне попалась недочитанная вчера кинговская "Бессонница", и я пошла в сад ее дочитывать. Я разлеглась в тенечке на раскладушке и принялась получать от Кинга интеллектуальное удовольствие. Он крут!!! Утро было прекрасное, жара еще не доканывала, сонливость брала свое. Я отложила книгу и закрыла глаза. Какое-то блаженное сонное состояние охватило меня с головы до пят, и я погрузилась в сладостные мечты о старых друзьях, фантастических приключениях и о нежности. В голове стали складываться строчки легких стихов, и я решила их записать. Однако когда я открыла глаза, стихи из моей головы моментально улетучились.
Прямо надо мной склонилась здоровенная немецкая овчарка. Я обалдела. Я вообще-то особой нежности к собакам не питаю, а уж когда такая лошадь, свесив язык, ухмыляется вам в лицо… Это, согласитесь, слишком. Я возвела глаза к небу, моля, чтобы все хорошо кончилось, и увидела на дереве виновника происшествия – моего рыжего котенка Крыса. Собака зарычала, а он заорал. По степени ора мой Крыс мог побить все рекорды книги Гиннеса. Немецкая овчарка нахально встала лапами мне на грудь и продолжила скалить зубы Крысу. Я мужественно по-быстрому закрыла глаза и, чтобы отвлечься, стала думать, – почему бы Надюхе не прийти и не проведать свою любимую сестру. Единственное, что может перекрыть ор Крыса – это ее визг. Наконец мои мысли были прерваны незнакомым голосом:
– Эй, дятел, ты пошто пристаешь к незнакомым девушкам? – я приоткрыла один глаз. Собака обернулась на голос, радостно оскалилась, но продолжила топтаться на моей груди. Судя по тому, как она активно радовалась, человек подошел ближе.
– Привет. Мы тебе помешали? – очевидно, вопрос был адресован мне, и я открыла второй глаз. О боже. Ага. Только этого мне и не хватало. Прямо передо мной стояло то самое создание, которое понравилось мне на местном базарчике. – Мы правда тебе помешали?
– Да как тебе сказать. Вообще-то топтание незнакомой собаки у меня на груди – это не самое мое любимое зрелище. – мой голос, на удивление мне самой звучал спокойно и холодно. Да здравствуют актерские способности во веки веков аминь! Рекламный мальчик улыбнулся и снял свою собаку.
– Прошу извинить за вторжение. Вообще-то мой Боб не сильно агрессивный, и я не могу понять, почему он к тебе полез. Другое дело, если бы я застал на месте Боба какого-нибудь парня. Его бы я понял.
– Не думаю, что мне это было бы приятнее, – хмыкнула я. – Не люблю, когда появляются не вовремя. Что люди, что собаки. – я встала и протянула Крысу руку. Крыс вцепился в нее мертвой хваткой и шипел. – Причиной нашествия твоей собаки было это небольшое создание по кличке Крыс.
– А что? По кайфу: котенок Крыс. Ладно, извини еще раз. Хочешь, Боб уползет отсюда на пузе, чтобы возместить моральный ущерб?
– Не думаю, что это настолько интересное зрелище. Полагаю, и так сойдет. А если вы оба дадите мне отдохнуть и дочитать книгу, я буду просто счастлива.
– А можно посмотреть, что ты читаешь?
– Пожалуйста.
– Кинг?
– А что?
– Дай почитать.
– Даже если забыть о том, что я тебя первый раз вижу, есть еще один нюанс – книга библиотечная.
– Из местной библиотеки?
– Ага.
– Надо тоже там что-нибудь взять почитать.
– А там только местным книги выдают.
– А что, я слабо похож на местного?
– Вообще не похож.
– Ты тоже не похожа. Тебе же выдали.
– Если я сознаюсь, что мне ее выдали по блату, я смогу, наконец, насладиться чтением в одиночестве?
– Еще две минуты, о?кей? – и, по-хозяйски усевшись рядом, он начал перелистывать книгу.
Ну и что мне оставалось делать, кроме как прикрыть глаза и наблюдать за ним из-под ресниц? Нда… Вблизи он показался мне еще очумительнее. И какие черти принесли в наш сад его собаку? Жила я и жила себе спокойно… Господи, ну бывают же такие люди красивые! Прям в дрожь бросает. Резко очерченные, правильные черты лица, черные брови и ресницы, пронзительно синие глаза, приподнятые утолки губ, из-за которых улыбка казалась ироничной… Мне тут же захотелось похудеть до размеров топ модели, вырастить ноги от зубов и приобрести чумовую внешность. Нет, ну бывают же такие мужчины! Жесткость, напористость, ироничность, пластичность (несмотря на крупное телосложение). Я могла бы добавить, что двигался он с ленивой грацией хищного зверя, но эта фраза слишком избита в любовных романах, а как сказать то же самое по-другому, я понятия не имею. Незнакомец соизволил оторваться от книги и поднять на меня глаза.
– Ну ладно, ладно, не смотри на меня так, я ухожу, – он закрыл Кинга и поднялся.
– Слава Богу! – вырвавшийся у меня вздох облегчения был явным, искренним и откровенным. Незнакомец свистнул свою собаку и ушел.
– Ольга, кто это? – я обернулась и увидела Надюху. Ну конечно, что ж не прийти когда не надо?
– Ты еще не на озере?
– Нет, правда, кто это?
– Понятия не имею.
– Как он вообще попал сюда?
– А я откуда знаю? Отстань от меня, дай почитать.
– Глупая ты, Ольга, он такой лапочка!
– Нда-а? А я и не заметила. Иди купайся. Ты, по-моему, с 10 часов утра сегодня на озеро стремилась. – Надюха надулась и ушла в дом. А я, наконец, могла спокойно дочитать "Бессонницу".
Незнакомца я не видела дня два. Но тут мне взбрендило потащить Надюху в библиотеку, чтобы она поменяла мне книги. Я ж без книг вообще жить не могу! Я если долго печатный текст не вижу – дичать начинаю. Так вот. Надюха мне книжки поменяла и тут же от меня смылась. А я с сумкой книг отправилась на пляж. Надо ж было подзагореть! Я устроилась недалеко от воды, водрузила на голову широкополую шляпу и уткнулась в книжку. И что вы думаете? Не успела я как следует пригреться, как рядом раздались шаги.
– Эй, ты откуда здесь взялась? – я удивленно подняла глаза. Передо мной стояло местное явление мужского пола. Низкое, кривоногое и явно поддатое. Это был Гвоздь. Офонаревший хулиган районного масштаба Пропитой, наглый и по уши в татуировках. Надюха показывала его мне с наказом обходить за три версты. Ага. Обошла.
– Я тебя спрашиваю, ты что тут делаешь? – ну чего прикопался, пьяная рожа? Что я ему ответить должна на этот идиотский вопрос?
– Ты что, оглохла?
– Гвоздь, здорово! – я удивленно обернулась. Угу. Опять он. Опять с собакой. Да, на этот раз никак нельзя сказать, что он не вовремя. Сама не помню – когда и кому я так последний раз радовалась. К моему огромному удивлению. Гвоздь с ним дружески поздоровался и ухмыльнулся, когда нахальное создание сказало мне "привет" и село рядом со мной.
– Так это твое что ли? – Гвоздь кивнул на меня. – Гляжу, лицо незнакомое. – Я пережила еще две минуты плоских шуток Гвоздя и с облегчением увидела, как он уходит.
– Наконец-то, – вздохнула я.
– Он тебе не понравился так же, как и я? – черная бровь взметнулась вверх, а наглая собака (вся в хозяина) полезла меня облизывать.
– Примерно. Да убери ты свою собаку!
– Ну я же не виноват, что ты ему понравилась! Правда, Боб? – псина продолжала лизаться.
– Видишь, даже хозяина не замечает. Это любовь с первого взгляда.
– Очень хорошо.
– А как там поживает твой Крыс?
– Без твоей собаки ему значительно лучше.
– Да? Это радует. А что это ты опять не в настроении? Характер такой или это у тебя сугубо
– Надо же какой ты догадливый. – он с любопытством взял книгу.
– Желязны. "Создания света, создания тьмы".
– Ну и?
– Впечатляет.
– Я счастлива.
– Ты так гостеприимна, что я так и быть оставлю около тебя свою собаку и свою одежду, пока я скупнусь схожу.
– Какой ты добрый, какой ты щедрый. Я уж прям даже и не знаю, что мне делать от восторга по поводу свалившегося мне на голову счастья. На пяточках что ли попрыгать?
Парень хохотнул, снял солнцезащитные очки и стал раздеваться. Я сделала над собой героическое усилие и отвернулась. Обернуться ему вслед я решилась только тогда, когда он уже отошел Нда… Не надо было этого делать. Впрочем… Помимо меня на него таращилась вся женская половина пляжа. Это было нечто! Я вздохнула, закрыла книгу, устроилась на ней щекой и задремала на жаре. Разбудила меня прохладная вода, вылившаяся мне на спину. Я подскочила.
– У тебя что, крыша поехала? – возмутилась я.
– А что? – он стоял и откровенно надо мной прикалывался.
– Слушай, что за манеры, в конце – концов?
– Ты со спины вся сгорела.
– И что, мне это надо было сообщить именно таким образом?
– Извини.
– Не слишком ли много извинений за два дня знакомства?
– Извини…
Второе "извини" было сказано таким тоном, что дальше я злиться не могла. Я вздохнула, перевернулась на спину и надвинула шляпу на лицо. Нахальное создание легло рядом. О-е. Там была такая буря эмоций… Чтобы немного отвлечься, я полезла целоваться к Бобу. Тот обрадовался и кинулся меня облизывать.
– Чудесный день! – вырвалось у меня со злостью.
– Ты любишь одиночество?
– Иногда хочется от всего отдохнуть.
– И сколько дней ты могла бы провести в гордом одиночестве?
– Уткнувшись в книги – дней пять – шесть.
– Я бы двинулся. Ну и как тебе здесь отдыхается?
– Пока не появился ты и твоя замечтательная собака, все было сносно.
– Мне уйти, громко хлопнув дверью?
– Рядом дверей нет.
– Тогда есть предложение донести твою сумку с книгами до твоего дома.
– Надо же… Ты еще и воспитанный бываешь… Сильно подозреваю, что это неспроста, но поскольку сумка довольно тяжелая – отказать не могу.
– Умеешь воодушевить мужчину. – он подождал, пока я оденусь, (сам он оделся гораздо быстрее), и мы направились к дому. – Тебя, кстати, как зовут хоть?
– Надо же, догадался поинтересоваться… Ольга.
– А меня Юрка.
– Замечательно.
Находиться рядом с ним было неимоверно тяжко. Во-первых, меня не покидали грязные мысли, а во-вторых, рядом с этим великолепным созданием природы как он, я чувствовала себя лягушонком.
***
Оторвавшись от опуса, Ольга не поленилась встать и подойти к зеркалу. Ну и что она там увидеть хотела? Внезапно покрасивевшую себя? С чего бы это? Ольга подтянула живот, выпрямила спину и решила, что она еще ничего. Могло быть хуже. Например, в ней могло быть не 1.70, а 1.60. С кепкой. В прыжке. И была бы она при своей далеко не мелкой комплекции квадратная как сундук. Или, например, у нее вполне могло бы не быть такой пышной груди, в чем тоже не было бы ничего хорошего.
Ольга критическим взором окинула себя с ног до головы и решила, что с такой внешностью, как у нее, жить еще можно Талия ничего (правда, почему-то меньше всего остального на два размера), ноги тоже вроде бы ничего. Даже длинные. Хотя и растут не от ушей, а из места, положенного им природой. Глаза даже красивые, хотя и неясного зеленоватого цвета. Волосы слишком темные, но для чего же мелирование изобрели? Личико, конечно, могло быть и покрасивее. Ну например, нос мог бы быть поизящнее. А губы не такими тонкими. Ну и что теперь, утопиться в дырявом тазике? Жить можно. Мало того, можно даже жить хорошо. Если не зависать на таком образце совершенной мужской внешности, как Юрка. Рядом с ним и не такие как она будут смотреться посредственно. Хорошо хоть у Ольги язык всегда подвешенный был, иначе фиг бы Юрка обратил бы на нее внимание. Ольга помнила, какое удовольствие им обоим доставляла их взаимная пикировка. Она даже вспомнила,
***
Чтобы хоть как-то отвлечься от непотребных мыслей и поддержать периодически съезжавший на дружеские подтыривания разговор, я искренне пыталась найти нейтральные темы.
– Ты надолго сюда прибыл? – дежурно полюбопытствовала я.
– Смотря по обстоятельствам. – воодушевился Юрка. – Но завтра я еще точно буду здесь. Так что если ты захочешь пригласить меня на чашку чая…
– Тебе уже кто-нибудь говорил, что ты как танк наглый?
– Я даже не знал до сих пор, что танки наглые, – хмыкнул он.
– Досадное упущение. – пикируясь таким образом, мы дошли до калитки. Юрка махнул мне рукой и исчез в неясном направлении. Я, в свою очередь, направилась к дому. На пороге, с обиженным видом, меня ожидала Надька.
– Ты чего такая дутая? – поинтересовалась я.
– Ничего. Интересно просто, что ты рядом с ним делала.
– Не я рядом с ним, а он рядом со мной. Он меня провожал – и, мило улыбнувшись в ее перекошенную от зависти физиономию, я прошла в дом. После встречи с Юркой я чувствовала себя выжатой, как лимон.
Ночью была такая духота, что спать было невозможно. Это при всем том, что спала я в купальнике на полу и с открытыми окнами. Поняв, что в доме я не засну, я вытащила раскладушку в сад и накрылась простыней от комаров. Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
– Ольга! Ольга!
– Надька, если ты не хочешь, чтоб я обрушила на твою голову этот тополь, не мешай мне спать.
– Во-первых, это не тополь, а во-вторых, не хотел бы я быть тем человеком, который будит тебя поутру каждый день, – раздался голос возле моего уха, и я поняла, что это не Надька. Я открыла глаза и узрела Юрку, полного решимости не дать мне заснуть.
– На весь сегодняшний день – ты мой враг номер один. – пробормотала я.
– Спасибо за предупреждение. Постараюсь больше на глаза тебе не попадаться. Сегодня.
– Тебе чего от меня понадобилось в такую рань?
– Вообще-то я пришел сюда с благочестивым намерением спасти твою спину от боли в связи со вчерашним перегревом на солнышке.
– А кто тебе сказал, что меня спасать надо?
– Я. И даже не думай рыпаться.
Прохладная мазь действительно принесла облегчение, а Юрка действительно не стал задерживаться. Я тяжко вздохнула и, решив не искушать богов, вернулась в дом. Выползла я оттуда только к вечеру, устроилась на раскладушке, на подоконник центр и кучу дисков. Сначала у меня играл "Крематорий", потом Чиж, а потом я поставила "Битлов". Когда очередной диск закончился, я уже дремала. И мне лень было вставать, чтобы поставить новый. Однако что-то щелкнуло, и "Битлы" заиграли по второму кругу. Я открыла глаза. Это опять был Юрка.
– Только не говори, что ты спишь, – раздраженно сказал он.
– Я не сплю. А ты что не в настроении?
– Тебе нравится, когда я перед тобой извиняюсь?
– Хочешь, я перед тобой извинюсь для разнообразия?
– Ладно, не заводись. Я пришел на звуки "Битлов". Как спина, ничего?
– Классно. Ты должен со мной этой мазью поделиться на будущее. – "Битлы" доиграли, и я поставила "Doors".
– Слушай. – Юрка оживился. – Найди среди своих дисков что-нибудь романтическое. Я сейчас. – Я пожала плечами и откопала сборник медляков. Юрка вернулся через несколько минут. Когда я подняла на него глаза, я обалдела. В руках у него были цветы, бутылка чего-то крепкого с двумя пластиковыми стаканчиками на горлышке и шоколадка. Цветы были жестоко выдраны вместе с корнями из ближайшей клумбы, а все остальное, очевидно, вело свое происхождение из местного магазина.
– Что мы сегодня празднуем?
– Ты нашла диск? – я кивнула головой и включила центр. Медляки поплыли.
– Так что за повод?
– Это длинная и грустная история, – отмахнулся Юрка, и я не стала настаивать.
– Ясно.
– Ну вот и хорошо. – Юрка развернул шоколадку и разлил по стаканчикам содержимое бутылки – Ну что? За что пить будем для начала?
– Ну, для начала полагается за знакомство пить.
– Ты чертовски права. Будь.
Содержимое бутылки оказалось сливовой настойкой, довольно приятной на вкус, а шоколад был вообще мой любимый – не очень горький, с крупным орехом. Запах спиртного кружил голову, и я улыбалась. А что мне еще оставалась делать? По сути дела, я должна была бы быть счастлива… Только я не была. Вместо этого я сидела и думала – насколько еще меня хватит. Долго ли еще я продержусь, глядя на него в такой непосредственной близости? Какая-то изысканная агрессивность, чувственность, породистость, аристократизм… Смуглая кожа, крепкое телосложение. Я сжала в пальцах стаканчик, чтобы не протянуть руки куда не следует.
– О чем ты задумалась?
– Да так. О своем, о женском. – да здравствует женское умение притворяться и дурачить мужчин!
– Ты не обламывайся вместе со мной, все не настолько плохо. Давай лучше еще за что-нибудь выпьем.
– Ну, давай за нас. За все то хорошее, что сбудется в нашей жизни.