Полынская Галина. Суп из птичьих гнезд

   - И так все ясно, у него уже побывали все, кто мог, то-то он в такой истерике бился.
   Мы с Таей быстро переглянулись, и она принялась деловито возить хлебным мякишем в тарелке.
   - Как Юрий Станиславович себя чувствует? - Слава допил пиво и аккуратно, будто боялся помять клеенку на столе, поставил бокал.
   - Неважно, - Тенгиз вытащил из кармана куртки пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, и в воздухе разлился знакомый аромат. - Препарат заканчивается, Аристарх мертв, кроме него никто формулы не знал. Вот ведь сучара! - в спокойном голосе Тенгиза прозвучала ярость. - Я ж знал, что он говнюет в сторону, что стучит Боровику, а доказать Юре не успел! А он все: "Аристарх мне жизнь спасает, меня б уж не было давно! Как ты можешь плохо думать о таком кристальном человеке!"
   - Ага, а компоненты для лекарства сам готовил, - поддакнул Слава, брехал, что никому не доверяет такой сложный процесс. Хотел, чтоб Юрий Станиславович всю жизнь от него зависел!
   - Да что теперь говорить? - Тенгиз с досадой затушил сигарету в пепельницу. - И формула должна быть где-то и компоненты. Опередить бы людей Боровика...
   - А мы, как ишаки везде опаздываем, - вздохнул Слава, и посмотрел на часы. - Все, время уже, пойдем.
   Они поднялись и быстро вышли из кафе.
   - Тая, они ушли, хватит хлебом елозить! - я вся горела и не понимала, почему мы сидим здесь, а не бежим вслед за Тенгизом и Славой. - Пойдем за ними!
   - Зачем это? - Тая бросила измочаленный мякиш в пепельницу.
   - Ты что, ничего не слышала? У нас же есть...
   - Я знаю, что у нас есть, и все прекрасно слышала, но никуда мы не пойдем.
   - С меня хватит! - я вскочила на ноги. - Мне кажется, я тебя никогда не знала! Я не знала, что ты за человек на самом деле!
   Я выбежала из кафе и огляделась. Тенгиза со Славой уже не было.
   Не торопясь, вслед за мной, вышла Тая.
   - Теперь успокойся и послушай меня, - сказала она. - Твои порывы благородства прекрасны, но рассуди здраво - мы не просто хранители "священной формулы", мы свидетели. Мало того, ненужные, для всех лишние свидетели. Если народ направо и налево крошит и похищает таких известных и богатых людей, то кто мы для них такие, а? Есть одна замечательная фраза: "Кто узнает о том, что ты умер, если никто не знал, что ты жил?" Сена, от нас избавятся в любом случае.
   - Так что же делать? - я малость поостыла.
   - Мы можем снять пару копий с этой злосчастной бумажки и отправить одну из них письмом господину Бенедиктову, а сами уедем на время, пока все не утрясется.
   - Куда?
   - К моему потенциальному жениху, в деревню Кузяево.
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ.
   Мы подошли к автобусной остановке.
   - Кстати, - вспомнила я, - ты так и не сказала, что там твоя соседка?
   - Потому и не сказала, что хотела время оттянуть, - Тая присела на край грязнючей скамеечки и вытянула ноги.
   - Что такое? - прошептала я, мгновенно лишившись голоса.
   - Дело в том, что сумку она мне отдала сегодня утром.
   - Как так? - тупела я с каждой минутой.
   - Я пришла к Марье Степановне, она отдала мне сумку с пузаном, что тут непонятного? Вот видишь, теперь мы свободны, как ветер, дорогая и ничем не отягчены, как совесть младенца. Ты счастлива?
   Я молчала, переваривая.
   - У тебя ещё сигареты остались? - Тая с отвращением посмотрела по сторонам на шумную, грязную, суетливую и нищую жизнь.
   - Да, тенгизовы, - я медленно полезла в карман.
   Внезапно, из общего потока машин вырвалось одно авто и, визжа покрышками, притормозило рядом с нами. Мы с Таей даже не пошевелились, продолжая апатично созерцать мир, меня же, после такой неприятной новости, вообще перестала интересовать вся эта дурацкая история. Из машины выскочил Леня и бросился к нам с похвальной скоростью и с непередаваемым выражением на лице.
   - Сена! Тая! - он пребольно схватил меня за плечо. - Глазам своим не верю! Неужели я вас наконец-то нашел?! Скорее, пойдемте в машину, здесь вам оставаться небезопасно!
   Мы молча поплелись за ним. В машине, на заднем сидении, мы увидели Влада собственной персоной. Мы втиснулись туда же, Леня расположился впереди, а на водительском месте сидел и чихал совершенно неизвестный нам субъект, не имеющий ничего общего с сопливым с дачи Аристарха. Я просто ошиблась... эпидемия гриппа, только и всего. Машина тронулась с места, Леня и Влад что-то говорили одновременно, но у меня не было никакого желания слушать их трепотню. На душе было гадко, в желудке тошнилось после помоечного кофе.
   - Ну, надо же! - ликовал Леня, - подумать только, проезжаем, смотрим вы! Я даже глазам не поверил, честное слово!
   - Послушайте, вы можете, наконец, рассказать, что это все такое было? - недружелюбно проворчала Тая.
   - Конечно, дорогие мои, - охотно откликнулся Леня, - но прошу вас, поверьте, у меня даже в мыслях не было, что вы хоть как-то окажетесь причастны к этой м-м-м... истории. Я так перепугался, когда вы исчезли из дома, просто места себе не находил.
   Тая шумно и многозначительно вздохнула.
   - Так вот, - приблизился к теме Леня, - дело в следующем, у меня есть брат...
   - Двоюродный, - подсказала Тая.
   - Да, - Леня, казалось, не обратил особого внимания на такую осведомленность, - у него свой бизнес, у меня свой, но мы вынуждены, как говорится, принимать участие в делах друг друга, сами понимаете родственники. У моего брата, кстати, зовут его Вадим, давние и мучительные разногласия с одним очень известным и влиятельным человеком...
   - Бенедиктовым, - вставила подруга.
   - Ну, надо же! - Леня обернулся и улыбнулся, - Совершенно верно! С Бенедиктовым! В последнее время эти разногласия дошли до своего апогея и стороны пошли на крайние меры.
   - Ваш браток украл дочку Бенедиктова, - снова влезла Тая, заграницей, между прочим, за киднеппинг пожизненное дают!
   - Да, - кивнул Леня, - хорошо заграницей. Может, не стоит дальше рассказывать, раз вы сами все знаете?
   - Продолжай, пожалуйста, - сказала я, и наступила на ногу Тае.
   - Бенедиктов очень болен, - Леня приоткрыл окно и закурил, - у него лейкемия и он это тщательно скрывает. Чувствовать себя в порядке ему успешно помогал некий Семашко, в гостях у которого вы, судя по всему, побывали. Семашко, выдающийся ученый, создал препарат нового поколения ливасол, на несколько порядков эффективнее борющийся с лейкемией, нежели все остальные. Формулу этого, способного совершить революцию на фармацевтическом рынке препарата, он держал в строжайшем секрете, все компоненты изготовлял сам. Семашко знал, покуда он один знает рецепт ливасола, он имеет громадное влияние на Бенедиктова. Патологически жадный и тщеславный Семашко никак не мог удовлетвориться властью над больным человеком, и средствами, которые, не считая, отсыпал ему Бенедиктов, он стал ещё и добровольным соглядатаем в доме и в офисе Бенедиткова. За нескончаемый поток информации, мой брат ему тоже очень неплохо проплачивал. Разумеется, Бенедиктов мог заподозрить в шпионаже кого угодно, даже собственную дочь, но только не своего ангела-спасителя.
   Разумеется, сотрудничая с Семашко, Вадим преследовал ещё одну, пожалуй, самую главную цель - ему нужна была формула ливасола, мало того, что это огромные деньги, это ещё и сам Бенедиктов со своим концерном в придачу. Скорее всего, Вадим дожал бы Семашко, но ему, совершенно случайно стало известно, что этот одуревший от собственной борзости "аптекарь", собирает компромат и на него самого. Вадим очень рассердился и отдал приказ убрать Семашко, но предварительно выяснить, где он держит ингредиенты и формулу ливасола. В голове формулу он никак не мог держать - память у Аверьяныча всю жизнь была стариковской. Зная, что Семашко на даче, а это очень было кстати, места там сами знаете, какие глухие, ребятки поехали к нему, но у Семашко, как на зло, гостевал женишок Шуры Бенедиктовой, по совместительству - начальник безопасности концерна. Ребятки оказались в глупой ситуации, допрашивать Семашко было уже некогда, поэтому они просто перестреляли всех, кто там был, к сожалению, за исключением женишка. Глупо, конечно, но, что взять с растерявшихся ребяток? Женишок-то никак не планировался. Тенгиз умудрился уйти, ранив обоих, но, слава богу, не сильно. Вернувшись к машине, ребятки подумали немного, решили вернуться и как следует обыскать дачу, в надежде найти тайник. Увы, безрезультатно. Расстроились, позвонили Вадиму. Узнав, что мальчики так опростоволосились, он подъехал на дачу самостоятельно, он бывал там неоднократно. У Вадима фотографическая память, это ему очень помогало в жизни, и он сразу же заметил, чего именно не хватает в интерьере. Разумно было предположить, что большая статуя - полая, и является тем самым тайником. Тенгиз её забрать не мог, он уходил с пустыми руками, ответ напрашивался сам собой - забрал её тот, кто сидел на чердаке. А я знал, кто там сидел, потому что люди Бенедиктова уже успели мне сообщить, что "моя жена, вместе со своей подругой находятся у них". Смех, да и только. Пришлось все силы бросить на ваши поиски, девочки, в этом нам очень помог Влад.
   - Мне Леонид Петрович совсем другую историю рассказал, - подал голос Влад, - сказал, что вы в беду попали... я помочь хотел...
   Вид у Влада был самым разнесчастным и мне от всей души стало жаль нашего простофилю внештатника.
   - А кто это вместо меня по моим знакомым ходит? - подала голос Тайка.
   - А, - махнул рукой Леня, - у Вадима целая команда имитаторов, проще простого.
   - А как вы догадались, что тайник у моей соседки? - мне казалось, что ещё немного, и она заплачет.
   - Как говорится, методом научного тыка, - не без гордости ответил Леня и я могла предположить, что научно "тыкал" именно он, - ему просто негде было больше быть.
   - Вы хоть старушку-то пистолетом по голове не били? - Тая с отвращением смотрела на Ленин затылок.
   - Ну, что ты, зачем? Она добровольно и с радостью отдала нам сумку.
   - Сена, дай мне, наконец, сигарету!
   Я выковорила из кармана пачку, зажигалку и протянула подруге. Самой даже курить не хотелось. Интересно, куда мы едем? Только я хотела задать этот вопрос, как Леня подпрыгнул, обернулся, повел носом и уставился на прикурившую Таю.
   - Ну, что ещё не слава богу? - хмуро поинтересовалась она, выпуская дым Лене в лицо.
   - Откуда у вас эти сигареты?!
   - Тенгизик угостил! - Тая с наслаждением затянулась и выдохнула целое облако ароматного дыма, в упор глядя на Леонида.
   Запиликал Ленин сотовый. Продолжая сидеть все в той же неудобной позе, глядя на Таю, он вытащил аппарат из кармана своего пальто и рявкнул:
   - Слушаю!
   В следующий момент мы имели возможность наблюдать, как удивительно быстро может меняться цвет человеческого лица.
   - К-как... пу-пу.. - прохрипел в трубку Леня, - не мо-мо... Мы едем к Ваде, подъезжайте!
   Он уселся нормально, и рявкнул водиле:
   - К Вадиму!
   Машина резко свернула.
   - Плохие новости? - полюбопытствовала подруга, курила она издевательски медленно, дабы ароматизированный дым как можно дольше озонировал салон автомобиля.
   - Да, - отрезал Леня. - Хотел я вас домой отвезти, да видать - не судьба, будем ещё общаться.
   - А в чем дело? - я и не надеялась, что он вез нас домой, дабы отпустить по добру по здорову, но узнав, что теперь домой мы точно не попадем, расстроилась.
   - Будем выяснять, куда вы подевали содержимое тайника! - процедил Леня.
   - В каком смысле? - растерялась Тая.
   - В прямом! Скульптура пустая!
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
   Мы с Таей молчали, наверное, минут пять, осознавая услышанное.
   - Совсем пустая? - подала, наконец, голос подруга. - Пузан пустой?
   - Да! - голос Лени был таким злым... я попыталась представить его лицо в этот момент и... не смогла. Перед глазами упорно маячил мой веселый добрый Леня. Глаза защипало.
   - Но, этого не может быть! - видать Тая успела свыкнуться с мыслью о потере кубышки, да и домой ей наверняка хотелось не меньше моего. - Мы отдали соседки все в целости и сохранности!
   - А, значит внутрь вы заглядывали? - немного оживился и обернулся к нам Леня. Ну, кто же мою дуньку все время за язык-то тянет?!
   - Ну-у-у... - неопределенно промычала подруга и зачем-то посмотрела на Влада. Тот разглядывал свои руки.
   - Значит, заглядывали! И что ж там было?
   - Листок с формулой, - нехотя ответила подруга.
   - И все?
   - Ну, и ещё кое-что.
   - Что именно?!!
   - Не скажу! - Тая снова злорадно закурила.
   - Ну-ну, - хмыкнул Леня и отвернулся, но молчал он недолго. - Что там было, девочки? - голос его прозвучал тихо и устало. - Это очень важно. Там должны были быть ингредиенты лекарства, должны... обязаны!
   - Не было там никаких ингредиентов, - уверенно произнесла подруга, формула была и больше ничего. А соседка моя жива?
   - Да что с ней сделается, со старой мухомориной! - досадливо передернул плечом Леня.
   Наконец машина затормозила. Я выглянула в окно. Стояли мы у милого двухэтажного особнячка, где-то в центре города, хотя, у такого городищщи, как Москва, трудно разобраться, где центр, такое чувство, что он повсюду. Выкрашенный в светло-бежевый цвет особнячок, имел вполне мирную вывеску: "Издательский дом "Глаголь"".
   - Прошу всех выходить, - изо всех сил вежливо изрек Леня и полез из машины. Чихающий водитель остался в машине, а мы, вместе с понуро-хмурым Владом, последовали за Леней. Издательский дом "Глаголь" абсолютно ничем не отличался от своих собратьев, и в душе у меня шевельнулась робкая надежда на то, что сейчас мы, как цивилизованные люди, обсудим с Вадиком создавшуюся ситуацию, проясним все непроясненное и отправимся домой, хоть и нищие по-прежнему, но живые и здоровые.
   Остановившись у солидной двери с табличкой, гласившей: "Главный редактор Кочетков М.Ю.", Леня толкнул дверь и вошел внутрь. Кабинет был пуст.
   - Присаживайтесь, - он кивнул на стоявшие вдоль стены стулья, а сам принялся расхаживать от двери к окну. Вскоре в кабинет вошел высокий подтянутый господин, я почему-то сразу поняла, что это и есть Ленин брат, хотя внешнего сходства меж ними не было практически никакого.
   - Вот, Вадь, - Леня устало махнул рукой в нашу сторону, - я сделал все, что мог.
   - Угу, - Вадя мельком взглянул на нас спокойными светло-карими глазами и развернулся к Лене. - Точно пустой?
   - Твои же звонили, - пожал плечами Леонид. - А они не могли взять?
   Вадим отрицательно качнул головой.
   - Мы тоже не брали! - выпалила Тая. - Клянусь вам!
   Вадя снова мельком глянул в нашу сторону, но этого мимолетного взгляда хватило на то, клясться в чем бы то ни было нам сразу же расхотелось, причем всем троим.
   - А что старуха?
   - А ничего, - развел руками Леонид, - в её отсутствие всю квартиру вверх дном перевернули - ничего, разумеется, нет.
   Вадим молчал с добрых полминуты. Было видно, что этот человек очень устал, долго не спал... и вообще, что-то мне всех было жалко, уж не признак ли это нервного расстройства?
   - Подумать надо, - изрек Вадим, - а этих вниз пока давай, потом порешаем.
   Таино лицо вытянулось, а я хоть и вздрогнула, но спокойствие сохранила. В кипах дурацких писем, приходивших в нашу редакцию, малограмотные читатели желтушной прессы, зачастую вместо слова "решим" использовали "порешаем". Хотелось надеяться...
   Вадим остался в кабинете, а мы, в сопровождении Леонида, вышли в коридор и направились, почему-то в противоположную от лестницы сторону. В конце коридора Леня свернул в совершенно неприметный крошечный закуток, и спустился на ступеньку вниз. Последовав его примеру, мы оказались перед лифтом. Его дверь сразу же открылась, мы втиснулись в тесную кабину, и Леня нажал одну единственную кнопку на панели. Ехали молча, Тая все время сверлила взглядом эту одну единственную кнопку и её глаза постепенно снова начинали походить на глаза нервного оборотня.
   Кабина мягко остановилась, дверь открылась, и нашим взорам предстали складские помещения, заваленные ящиками, коробками и упаковками с отпечатанными книгами. Петляли мы по этим, тоже вполне мирным подвалам довольно долго, затем Леня остановился у совершенно ровной, выкрашенной масляной краской стены, наклонился к плинтусу (зачем в подвале плинтуса?), и в стене вдруг раскрылась узкая дверь. После тайника в пузане, без единого зазора, мы с Таей не удивились, Влад же, казалось, вообще ни на что не реагировал и двигался как сомнамбула. Леня по очереди впихнул нас всех в дверной проем и следом протиснулся сам. Мы снова оказались на лестнице, но на этот раз стали подниматься наверх, Поднимались до тех пор, пока не уперлись в железную дверь. Леня открыл её и приглашающе махнул рукой. Войдя внутрь, я застыла, раскрыв рот. Передо мной была самая настоящая тюрьма на восемь камер, частная тюрьма в центре Москвы! Камеры были сделаны по западному образцу - двери не глухие, а сплошь из решеток.
   - Идемте, - Леня деловито направился вглубь по проходу между камерами. Проходя, я заметила в одной из них рыжеволосую девушку, без движения сидящую на кровати. Бедная Шура Бенедиктова, сколько же она тут мается?
   Леня не стал нас рассовывать по разным клеткам, запихнул всех в одну, запер дверь и, пробормотав нечто вроде: "мне на самом деле жаль, но вы же должны понять", удалился. Как только стихли его шаги, Тая набросилась на Влада с кулаками. Чтобы она и меня случайно не задела, я отошла к входной решетке с отверстием для тарелки с едой и попыталась рассмотреть камеру Шуры. Просматривалась она плохо.
   - Гад! Сволочь! Йуда! - раздавалось за моей спиной и сопровождалось то увесистыми тумаками, то звонкими пощечинами. Влад молча сносил не совсем заслуженную экзекуцию.
   - Шура! - свистящим шепотом произнесла я, и огляделась, не появился ли какой-нибудь надсмотрщик. Никого.
   - Шура! - уже громче крикнула я. - Бенедиктова! Да заткнитесь вы! обернулась я к остальным заключенным. Тая перестала дубасить Влада и замерла, тяжело дыша. Влад сразу же ретировался на единственную в камере кровать и засел в самый дальний угол.
   - Шура! - снова крикнула я. - Шура, ты меня слышишь?!
   - Слышу, - в дальней камере мелькнул рыжий всполох. - Вы кто?
   - Твои друзья! И, так сказать, товарищи по несчастью!
   - Мы знаем Тенгиза! - подскочила к решетке Тая. - Он твой жених, да?
   - Прекрати! - я отпихнула её к стене. - Ничего мы его не знаем, хватит врать! И не твое дело...
   - Когда вы его видели?! - голос Шуры прозвучал ужасающе громко, и я подумала, что сейчас сюда точно сбежится народ. - Он жив?! Как папа?! С ним все в порядке?!!
   - Да! - ответила я и показала Тае кулак. - Все хорошо! Надо подумать, как отсюда выбраться! Ты, главное, успокойся и расскажи, как тут и что!
   Из довольно путанного и бестолкового шуриного рассказа, я уяснила, что четыре раза приходит один и тот же мужик - три раза в день он приносит еду, а в четвертый раз, самый поздний, меняет ведро, заменяющее парашу. И больше она никого не видела, сюда её привезли с завязанными глазами, так что она даже не знает, где находится.
   - Мы в подвале издательского дома "Глаголь"! - не выдержала Тая, так долго молчать - это не для нее!
   - Где?! - Видать Шура так сильно изумилась, что из её голоса мгновенно исчезли все истероидные ноты. - Мы в "Глаголе"?!!
   - Да, - удивилась я, - а что?
   - Год назад это пыльное издательство моему отцу принадлежало, а потом он его продал!
   Я тихонько присвистнула. На месте Бенедиктова я б не догадалась искать дочь в бывшей собственности, тем более не предположила бы, что за сооружение размещается теперь в подвалах. А вот на месте Тенгиза...
   - Шура! А Тенгиз знает, кому продали издательство?
   - Не знаю... - Шура помедлила и добавила уверенно, - не знаю!
   - Понятно.
   Я призадумалась. Тая, присела у стены на корточки и тоже напряженно думала.
   - Тай, Сен, - подал жалобный голос Влад, - ну, простите меня, я же не знал! Я правда не знал! Если бы я знал...
   - "Знал-не знал"! - передразнила Тая, - теперь-то что?!
   - Предлагаю объявить перемирие в джунглях, - вздохнула я, - на время, так сказать, водопоя. Забудем все распри и направим свои духовные и физические силы на освобождение из плена.
   - Ты проповедник? - хмыкнул Шурин голос.
   - Да. Пожалуй, мне пора в монастырь сестер Августинок, - ноги устали, и я присела на край кровати, застеленной тонким казенным покрывалом.
   Что это ещё за Августинки? - заинтересовалась Тая.
   Да так, слышала по телевизору... в другой жизни!
   Страшно хотелось в туалет, но исполнить это в жестяное ведро на виду и на слуху, пусть даже друзей, было выше моих сил. Влад сполз с кровати и принялся тщательно исследовать глухую стену камеры.
   - И что ты собираешься там найти, Монте Кристо хренов?! незамедлительно изрекла Тая. - Подземный ход на Сицилию?!
   - Почему на Сицилию? - Влад тщательно ощупывал стену.
   - Так, к слову пришлось!
   - Тая, прекрати его цеплять! - рассердилась я. - Не время, в самом деле!
   - Ладно уж... - недовольно буркнула она отлепляясь от стены и присаживаясь на кровать.
   - Эй, вы где? - крикнула Шура.
   - Здесь, где же еще, - машинально ответила я. И тут меня одолела мысль. Я сорвалась с места, подбежала к решетке и буквально просунула голову меж прутьев.
   - Шура! - заголосила я, чихая на возможность подслушивающих гадов, ты хорошо это здание знала?!
   - Достаточно!
   - А что было или могло быть на месте этой тюряги?!
   Долгое молчание Шуры уже было почти обнадеживающим, но она выкрикнув:
   - Понятия не имею! Я ж по подвалам не шаталась! - разрушила она мои надежды.
   - А еду когда принести должны? - Тая брезгливо потрогала пальцем одеяло.
   - Часов у меня нет! Время не засекала!
   Насколько я помнила по фото в новостях, Шура выглядела такой милой девушкой, а по разговору - типичная богатая крыска! Я б на её месте рада была бы до смерти, что судьба послала ей в соседнюю камеру дружески настроенных союзников, а она ещё и огрызается!
   Тем временем Влад, обследовав добрую часть камеры, присел в уголок на корточки, рядом с Таей он не рискнул приземлиться. Усевшись в углу, Влад облокотился о стену, и вдруг провалился куда-то внутрь. Посыпались куски штукатурки, ещё чего-то... и тишина. Как тени бесплотные молча и бесшумно метнулись мы с Таей к нему, и, наступая на лежащего навзничь Влада, залезли в образовавшийся пролом. И лицом к лицу столкнулись с группой каких-то мужчин с странными приборами в руках.
   - Там ещё кто-нибудь есть? - не давая нам опомниться, спросил темноволосый дядька с какой-то плоской круглой пилой в руке.
   - Шура, в другой камере, - отрапортовала присыпанная известкой голова Влада, - а наши все тут.
   - Угу, - дядька посторонился, и бравы молодцы, в две секунды извлекли нашу компанию из провала. Я глянула вокруг, очевидно мы были в каком-то гараже, чья стенка была частью стены нашей тюрьмы. Пока мы хлопали глазами и чихали, плюясь известкой, мужички принялись деловито, слаженно и практически бесшумно пропиливать и проковыривать проломленную стену, расширяя дыру. Дверь гаража приоткрылась, и к нам заглянул молодой паренек в страшном тренировочном костюме.
   - Гена, - быстро сказал дядька с пилой, - увози-ка этих поскорее.
   - А, откуда они... - паренек удивленно смотрел на нашу пыльную группу.
   - От верблюда! - рявкнул дядька. - Увози!
   - А куда? - парень был так растерян, мне его было так жалко...
   - Туда!!!!
   И паренек его сразу понял.
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
   Гена вытолкал нас из гаража, и мы увидели, что находимся явно в каком-то гаражном кооперативе, но осмотреться нам толком не дали. Паренек засунул нас на заднее сидение паршивенького москвичонка, сам прыгнул на переднее сидение, а водитель, даже не обернувшись в нашу сторону, спросил:
   - Куда?
   - На южку, - ответил паренек, и в моей душе всколыхнулась робкая надежда на то, что едем мы к метро "Южная", где жила Тая. Машина тронулась, он обернулся к нам и доброжелательно спросил: - Курите, ребята?
   - Да! - рявкнули все мы трое.
   - Меня Геной зовут, - паренек протянул нам пачку "LM". - А, кто из вас, извините, Тая?
   - Я! - незамедлительно вякнула я, дабы отвести беду от подруги, ведь взяла же она на себя роль жены Кишлакова! По недоразумению, конечно, но все же...
   - Да я это, я, - отмахнулась от меня подруга и прикурила, - что там еще? - Ой, как здорово с вами познакомиться, - обрадовался Гена, - нам Мария Степановна столько о вас рассказывала...
   - Кто?! - так возопили мы с Таей, что Влад подавился сигаретным дымом.
   - Мария Степановна, - охотно повторил Гена, ваша, Таисья Михайловна, соседка.
   - А вы-то её откуда знаете? - подруга деловито стряхивала пепел мне на джинсы. - И что вообще происходит? Лучше сразу и по порядку, а то мы и так уже на грани!
   - Конечно, - кивнул паренек и уселся поудобнее, одним глазом глядя на дорогу, другим на нас. - Когда вы принесли Марии Степановне свою сумку, она сразу поняла, что у вас какие-то неприятности, а она вас очень уважает, вы знаете?
   - Да, - кивнула я вместо подруги.
   - А после к ней заявилась девица, выдававшая себя за вас, - продолжил Гена, - она ей сумку-то отдала, но тут же позвонила своему сыну...
   - В Кузяево? - растеряно брякнула я.
   - Почему? - он удивленно покосился на меня. - Нет, в Кузяево дача Марии Степановны, а сын её на Проспекте Мира живет, да вы его видели только что!
   - Кто-то из людей в гараже? - я думала, Тая и сигарету свою о мою коленку загасит, но она все же додумалась выбросить её в приоткрытое окно.
   - Ну да, Алексей Сергеевич... ну, с пилой, помните?
   Мы кивнули.
   - Он в урозыске работает, - пояснил Гена, - замечательный человек! Он ведет дело о похищении Саши Бенедиктовой и, честно признаться, не думал, не гадал, что мамина просьба "помочь замечательной девочке, с которой что-то ужасное произошло", приведет именно к Саше.
   - А... как? Э-э-э... - есть хотелось невыносимо, ещё бы я с удовольствием распила бутылочку Хванчкары...