- Приезжайте со всем вашим войском в Катовице, - пригласил он меня.
- Я мечтаю вернуться в Советский Союз, - признался я.
- А разве родина предков уже не нуждается в помощи поляков из Советского Союза? - возразил А. Завадский.
* * *
Пришло наконец приглашение на Парад Победы в Москве. Я вылетел туда немедленно и нашел нашу дорогую столицу совсем такой, как в довоенные годы: оживленной, бурлящей, торжествующей. Радостно было ходить по ее улицам, видеть веселые лица москвичей.
В Москве я встретился с М. Роля-Жимерским, К. Сверчевским, В. Корчицем и другими польскими генералами, также приехавшими на Парад Победы.
Генералы Войска Польского вместе с соотечественниками - офицерами, обучавшимися в советских военных академиях, прошли по Красной площади отдельной группой, вслед за колонной, представлявшей войска 1-го Белорусского фронта. Над нами реяло десять боевых знамен лучших польских частей. А у подножия Мавзолея Левина грудой пестрого тряпья лежали штандарты поверженной немецко-фашистской армии. И нам всем очень приятно было сознавать, что среди них находились вражеские знамена, захваченные в боях и польскими воинами.
После парада я тотчас возвратился в Германию. В Зеелове ожидала новость: поступил приказ о возвращении всех оставшихся соединений армии в Польшу.
Долгий путь наших полков на Родину вылился в поистине триумфальное шествие. Повсюду их встречали ликующие толпы народа. Причем многие люди поляки из близлежащих городов, сел и местечек - часами простаивали на дорогах, чтобы только взглянуть на своих верных защитников. Нисколько не преувеличивая, можно сказать, что обратный путь наших солдат был усыпан розами. Цветы красовались на их конфедератках, украшали танки и самоходки, орудия и грузовики, летели под ноги воинам, устилая ковром шоссе. Каждый город, село высылали навстречу делегации с хлебом-солью. В Польше не устраивали послевоенного парада победы, но этот марш наших войск по освобожденной земле вылился в подлинно всенародный праздник, какого еще не знала тысячелетняя история страны.
Штаб армии обосновался в Катовице. Приглашение А. Завадского оказалось просто пророческим.
Солдаты, не отдыхая, сразу же приступили к работе, а ее было непочатый край. Прежде всего потребовалось разминировать огромнейшие участки территории, через которую прокатился огненный шквал войны. Только в Нижней Силезии и на Опольщине было обнаружено 15 тысяч минных полей! А ведь эта территория составляет всего лишь треть заминированной площади воссоединенных земель.
Расчистка затруднялась тем, что у нас не было всех планов минных полей. Правда, советское командование передало Войску Польскому около 5 тыс. планов, попавших в его руки. Но гораздо больше такой документации оказалось у англичан и американцев. Заполучить ее от союзников оказалось делом нелегким. Лишь в июне 1947 года, когда разминирование в основном уже заканчивалось, они соблаговолили передать нам часть этих планов.
Министерство национальной обороны Польши выпустило в помощь саперам специальную карту, показывавшую расположение заминированных участков. На ней были отмечены опасные пояса шириной до сорока километров.
Польские солдаты занимались разминированием совместно с советскими саперами. По официальным данным, за период с 1946 по 1970 год было обезврежено свыше 15 миллионов мин различных типов, собрано и уничтожено более 68 миллионов снарядов и авиабомб, разминировано около 2 тыс. важных государственных объектов и почти 200 тыс. километров шоссейных и железных дорог.
Должен с горечью сказать, что в борьбе с минами не обошлось без жертв...
16 сентября 1945 года мы отметили годовщину 1-й армии Войска Польского. Местом торжества избрали катовицкий стадион, украсили его лозунгами, плакатами, рисующими боевой путь армии от Ленино до Берлина.
Один из плакатов рассказывал об итогах боевых действий армии. С 14 января по 9 мая 1945 года ее войска нанесли немецко-фашистским захватчикам такой урон: убитыми - 60 125, пленными - 31457 солдат и офицеров. За этот же период было захвачено и уничтожено 114 самолетов, 264 танка и самоходные артиллерийские установки, 3225 орудий и минометов, 3716 пулеметов, 20664 винтовки, автомата и противотанковых ружья, 6000 автомобилей, тягачей и тракторов, 71 паровоз, 2 тысячи вагонов и много другого имущества. Артиллерия армии потопила 6 вражеских военных кораблей, 7 бронированных буксиров, около 250 барж...
Военный совет Группы советских войск в Германии прислал нам очень теплое приветствие. Весьма тронула нас и телеграмма К. К. Рокоссовского, командующего Северной группой советских войск.
На торжество прибыли представители от партийного и государственного руководства страны, делегаты от советских армий, с которыми взаимодействовали на фронте наши части, гости из воеводств и уездов. Словом, все трибуны стадиона были заполнены до отказа.
В торжественной тишине было оглашено постановление Президиума Крановой Рады Народовой о награждении нашей армии высшим орденом Польской Народной Республики - Крестом Грюнвальда I степени.
Итак, польские вооруженные силы переходили на мирное положение. 1-я и 2-я армии расформировывались. В стране создавалось семь военных округов. Я получил назначение на должность командующего войсками Вроцлавского военного округа.
Началась демобилизация. Численность армии сокращалась вдвое. В первую очередь ее покидали солдаты и офицеры старших возрастов и специалисты, нужные стране для восстановления разрушенного народного хозяйства.
Возвращались в СССР и около 11 тысяч советских офицеров, служивших в Войске Польском. Оставалось только небольшое число высших должностных лиц.
Проводы были очень теплыми, трогательными. Я видел, как жолнежи на руках несли советских офицеров до самого вокзала.
23 февраля 1946 года Главком Маршал Польши М. Роля-Жимерский огласил специальный приказ, в котором отметил исключительные заслуги советских офицеров, служивших в Войске Польском. В нем, в частности, говорилось:
"...Благодаря вашей энергии были сформированы новые полки, бригады, дивизии и армии. Благодаря вашему труду Войско Польское стало грозной силой для врагов Польши и верным союзником непобедимой Советской Армии. В день славного 28-летия Советских Вооруженных Сил, когда весь польский народ благодарит вас за огромный вклад в создание возрожденного Войска Польского, все советские офицеры, проходившие службу в нем, награждаются Крестом заслуги".
* * *
Вроцлав сильно пострадал от немецко-фашистской оккупации. В нем было полностью разрушено 30 тысяч домов. Все крупные металлообрабатывающие заводы лежали в развалинах. Пригодные для работы машины и станки оккупанты вывезли. Они демонтировали также электростанцию в районе Вроцлава и увезли ее оборудование.
Полному разгрому подверглись железные дороги. Исправный подвижной состав фашисты угнали в Германию. Британские и американские оккупационные власти препятствовали возвращению его Польше. И вернули лишь незначительную часть.
И вот солдаты, сняв мундиры и надев спецовки, взялись за топоры, кирки, лопаты. Их можно было видеть на площадках Вроцлавского вагоностроительного завода. Они расчищали завалы на железнодорожном узле, восстанавливали канализацию, возводили мосты во Вроцлаве через Вислу и у Зегже через Нарев.
Много сделали солдаты для сельского хозяйства, находившегося тогда в исключительно тяжелом положении. Только во Вроцлавском военном округе они ежегодно засевали свыше 100 тысяч гектаров и убирали с них урожай, серьезно содействуя разрешению продовольственной проблемы.
Одновременно воины напряженно занимались боевой и политической подготовкой, осваивали опыт, накопленный войсками в годы войны.
Большим злом для страны был в то время бандитизм, насаждавшийся реакцией. В Катовице бандиты подожгли здание ратуши и несколько домов. Пытались поджечь здание театра, но были пойманы. Диверсионные акты совершались во Вроцлаве, Елене Гуре, Легнице.
Тяжелое время переживала тогда Польша. В борьбе с реакцией погибло 15 тысяч членов Польской рабочей партии. Тайком, из-за угла нападали они на рабочих лишь за то, что те трудились над восстановлением промышленности.
Части Войска Польского не раз приходили на помощь властям в ликвидации бандитских шаек.
Вместе с вооруженными бандитами орудовали мародеры, или, как их именовали, шабровники - саботажники и спекулянты. Мародерство особенно развилось на приодрских землях. Враги новой власти грабили все, что попадалось под руку, и спекулировали чужим добром. Вместе с тем они сеяли панику, распространяли провокационные слухи. Шабровники были связаны не только с бандитами, но и с замаскированными эсэсовцами, гестаповцами, бандеровцами.
Бандитизм еще больше возрос, когда в страну вернулся Миколайчик с другими лидерами эмиграции. По его указанию бандиты истребляли руководящих деятелей рабочего движения, представителей народной власти. От руки бандитов пал и мой незабвенный друг Кароль Сверчевский.
Это произошло в марте 1947 года. Сверчевский, в то время вице-министр национальной обороны, совершал инспекционную поездку по гарнизонам. В районе Балигрода он попал в засаду бандеровцев. В бою был ранен, но отказался перейти в безопасное место. Вторая пуля оборвала его жизнь.
Но ни выстрелы из-за угла, ни другие козни реакции не могли запугать народ, вставший на путь новой жизни.
19 января 1947 года состоялись выборы в сейм народной Польши. Впервые в истории страны право избирать и быть избранными получили военнослужащие. Польский народ удостоил и меня высокой чести, избрав депутатом сейма от Вроцлавского воеводства.
Сейм заседал в разрушенной Варшаве. Однако среди депутатов были и враждебные нам люди, такие, как Станислав Миколайчик. При содействии западных союзников он занял пост заместителя премьер-министра республики. Высокий, широкоплечий, с большой лысиной на голове и тщательно причесанными редкими волосами, Миколайчик, выступая с высокой трибуны, держался надменно, всем своим видом напоминая ясновельможного пана, попавшего в чужое для него общество. Завзятый демагог, он ловко жонглировал словами "демократия", "свобода", "прогресс", "цивилизация", "братство", резко выражая при этом свое недовольство новыми порядками в народной Польше.
Однажды я не выдержал и бросил ему, когда он выступал с речью:
- Вы тянете Польшу к капитализму, а кричите о демократии. Народ уже проголосовал за социализм оружием в годы борьбы с фашистскими захватчиками.
Миколайчик смолк на мгновение, сверкнул гневным взглядом в мою сторону:
- Раньше, чем спорить, научитесь без акцента говорить по-польски. Вы неполноценный поляк.
Приняв его вызов, я поднялся с кресла и ответил, сдерживая волнение:
- Пан Миколайчик! Когда вы бросили свою страну на произвол фашистов, а поляки из России пришли ее защищать, тогда вас не беспокоил наш акцепт. Почему же он режет вам ухо сегодня? Главное не в том, как человек произносит слова, и даже не сами слова. Важнее его дела. Да, по-польски я говорю хуже, чем вы. Но я - сын польского батрака и стою на стороне трудового народа. А вы защищаете помещиков и фабрикантов.
Много лет прошло со времени памятного для меня заседания. Давно сбежал из народной Польши Миколайчик. Его опять приютила Англия, потом он перебрался в США, где до конца своей жизни не переставал клеветать иа новую Польшу.
* * *
В 1956 году закончилась моя служба в Польше{32}, и я уехал в Москву. Возвратились в Советский Союз Кеневич и Зайковский, Шейпак и Бевзюк, Стражевский и Каракоз, Цуканов и Модзелевский, Дейнеховский и Никулин, Викентьев и Керп. Еще в начале пятидесятых годов в связи с болезнью вернулся сюда В. Корчиц, занимавший в Войске Польском пост начальника Генерального штаба. Все они, как и я, постарели, многие ушли на заслуженный отдых. Корчица, Роткевича, Радзивановича, Кеневича, Цуканова и Шейпака уже нет среди нас. Нам выпал печальный долг проводить их в последний путь.
О своей тринадцатилетней службе в Войске Польском я вспоминаю с большой гордостью и теплотой как об одном из самых интереснейших периодов в моей военной жизни. Это были трудные годы - годы ожесточенной борьбы с фашизмом, а затем - с внутренним классовым врагом. В то же время это было время, когда каждый из нас, советских поляков, надевших форму польских военнослужащих, особенно остро сознавал свою сопричастность к великой интернациональной миссии, возложенной на нас Советской Родиной и Коммунистической партией, свою ответственность за освобождение и послевоенное укрепление Польши.
В рядах Войска Польского нас сменили наши боевые товарищи и друзья по фронту и службе в мирное время, лучшие представители офицерских кадров, выпестованных Польской объединенной рабочей партией. Уезжая к себе на Родину - в Советский Союз, я был спокоен за судьбу польской армии: ее воины высоко сознают свои священные обязанности по защите возрожденной народной Польши.
И действительно, ныне Войско Польское - это современная, отлично организованная, хорошо вооруженная и обученная армия. Она бдительно стоит на страже социализма и является важным звеном Варшавского Договора - могучего социалистического оборонительного содружества.
* * *
Я часто бываю в Польше - тянет в те места, где было столько пережито, тянет к людям, с которыми тебя связывают самые прочные сердечные узы. Ведь Польша не только страна моих предков, но и страна моих братьев, с которыми я воевал за общее дело.
Я люблю бродить по Варшаве, где на каждом шагу встают картины былого. А рядом с минувшим - замечательное настоящее. И невольно возникают сравнения перед глазами словно проплывают кадры из двух кинолент, снятых на одном месте с интервалом в 20-25 лет.
Вот одна из главных артерий города - Ерозолимске аллея, бурлящая жизнью днем и светящаяся радугами неона ночью. 19 января 1945 года здесь состоялся первый парад польских войск, освобождавших столицу.
А вот и гостиница "Варшава". Это семнадцатиэтажное здание среди высотных домов столицы ныне выглядит весьма скромно. А ведь в январе 1945 года оно одно возвышалось над городскими руинами. И так - на каждом шагу: здесь, где теперь раскинулся сквер, была схватка с отступавшими фашистскими танками, тут, на берегу Вислы, мы обнаружили минное поле, а чуть подальше наши саперы возводили первый понтонный мост...
Не только Варшава, но и многое другое на польской земле вызывает у меня воспоминания, хотя иногда и трудно "сориентироваться" на местности. Стоишь озадаченный и недоумеваешь: здесь это было или нет? По карте вроде бы здесь, но как все изменилось! Там, где была разбитая, вся в рытвинах и колдобинах дорога, проходит асфальтированное шоссе, вместо разрушенного батрацкого дома, который почему-то врезался в память, видишь новую школу, а на месте пустырей - аллеи зеленых деревьев, рассекающих на квадраты новый поселок городского типа.
Да, мне никогда не забыть этих мест и всего того, что было с ними связано: освобождения Быдгоща, сражения за Померанский вал, боев под Надажыце, у озера Добре, под Мирославцем, штурма Колобжега, форсирования Одры... Никогда не забыть и боевых друзей, с которыми я шагал в победоносном сорок пятом по этим фронтовым дорогам.
Вспоминаешь и тех, кто по воде судьбы очутился в те годы в разных уголках мира, но сердцем всегда оставался с нами, с польским народом. Помню письмо, полученное воинами 1-й армии от поляков-антифашистов, сражавшихся в рядах бельгийского движения Сопротивления. Мы были тогда очень тронуты глубоко патриотическим содержанием письма. И вот много лет спустя в беседе с первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии Эдвардом Гереком я напомнил об этом письме.
Товарищ Э. Герек тепло говорил о бельгийских и польских коммунистах, о польских патриотических организациях, их борьбе с немецко-фашистскими оккупантами на территории Бельгии, где в то время он, участвуя в движении Сопротивления, был ответственным за выпуск польской подпольной печати.
Посещая Польшу, я встречаю бывших воинов 1-й армии. Иные из них занимают высокие посты в партийном и государственном аппарате, вооруженных силах, трудятся в сфере материального производства, в области науки и культуры.
Петр Ярошевич, в годы войны заместитель командующего 1-й армией, ныне член Политбюро ЦК ПОРП, председатель Совета Министров Польской Народной Республики.
Членом Политбюро ЦК ПОРП, министром национальной обороны ПНР является генерал армии Войцех Ярузельский. Как уже говорилось, в годы войны он был разведчиком высокого класса, командовал взводом разведки во 2-й пехотной дивизии.
Участник боев, командир взвода автоматчиков 1-й Варшавской танковой бригады имени героев Вестерплятте Анджей Верблян ныне член Секретариата ЦК ПОРП, вице-маршал сейма ПНР.
Начальник политотдела той же танковой бригады Казимеж Ольшевский стал членом ЦК ПОРП, заместителем председателя Совета Министров ПНР.
Юзеф Урбанович, в годы войны заместитель командира 4-й пехотной дивизии по политчасти, теперь член ЦК ПОРП, генерал брони, вице-министр национальной обороны - заместитель министра по общим вопросам.
Офицер 1-й пехотной дивизии имени Т. Костюшко Влодзимеж Савчук стал генералом дивизии, вице-министром национальной обороны ПНР - начальником Главного политического управления Войска Польского.
Заместитель командира 3-й пехотной дивизии по политической части Ежи Зентек теперь член ЦК ПОРП, председатель президиума воеводской Рады Народовой в Катовице.
Членом Военного совета Министерства национальной обороны является генерал дивизии Чеслав Варышак, командовавший при освобождении Польши пулеметной ротой в 3-м пехотном полку.
Тадеуш Тучапский на фронте командовал огневым взводом 11-го пехотного полка. Теперь он кандидат в члены ЦК ПОРП, вице-министр национальной обороны, возглавляет главное управление войск территориальной обороны ПНР.
Перечисление имен ветеранов 1-й армии можно было бы продолжить. Тысячи и тысячи вчерашних фронтовиков неутомимо трудятся на фронте социалистического строительства, заботясь о могуществе Польши, расцвете ее культуры и науки, о росте благосостояния трудящихся. И на каком бы участке мои фронтовые друзья ни работали, они всемерно содействуют упрочению нерушимых уз братства с верным другом поляков - великим Советским Союзом.
Вот почему, прогуливаясь по улицам Варшавы и Москвы, я часто думаю о том, что народы наших двух стран могут спокойно смотреть в будущее. Ибо братские узы, которые навеки соединили нас, выкованы в огне жесточайших военных испытаний, проверены долгими годами социалистического и коммунистического строительства, основаны на общности великих целей, стоящих перед нашими странами. Эти узы не ослабить и не порвать никогда и никому.
Примечания
{1} Нынешний Кировоград.
{2} В марте 1942 года 363-я стрелковая дивизия была преобразована в 22-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
{3} Читатель вправе упрекнуть меня за то, что я не называю фамилий членов танкового экипажа, как и командира танковой роты. К сожалению, их фамилии не сохранились в памяти. Хочется верить, что кто-то из членов экипажа жив и даст о себе знать. - Прим. авт.
{4} 14 февраля 1943 года Постановлением СНК СССР С. Г. Поплавскому было присвоено звание генерал-майора.
{5} Инспекционный - дежурный.
{6} Плютуновый - сержант.
{7} - Мое почтение, пан полковник!
{8} Бискуп - епископ.
{9} - Не знаю, пан генерал. Я не здешний.
{10} Звание генерала брони равнозначно званию генерал-полковника.
{11} Жолнеж - солдат.
{12} Звание генерала бригады соответствует званию генерал-майора.
{13} Подофицеры - младшие командиры.
{14} До конца войны для временного прохождения службы в Войско Польское было командировано свыше 16 тысяч советских офицеров, главным образом поляков по происхождению, что составляло 40 процентов офицерского состава народной армии Польши (см. История Коммунистической партии Советского Союза. Том пятый. Книга первая. М., Политиздат, 1970, стр. 575).
{15} Звание хорунжего равнозначно званию младшего лейтенанта.
{16} - Крестьянский генерал, ей-богу!
{17} - Добрый день! Как поживает наш крестьянский генерал?
{18} Звание генерала дивизии соответствует званию генерал-лейтенанта.
{19} Гражданин генерал (одно из обращений, принятых в то время в польской армии).
{20} Батальону было присвоено имя Эмилии Пляттер - героини Польского ноябрьского (1831 г.) восстания.
{21} "Да здравствует боевая дружба!", "Да здравствует непобедимая Советская Армия!"
{22} Тжех Кжижи - Три Креста.
{23} 4-я авиадивизия состояла из трех полков: истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков.
{24} - Да здравствуют Советский Союз и его непобедимая Советская Армия!
{25} "Победим!"
{26} - В штыки! Да здравствует народная Польша!
{27} Огнемищ - старшина в артиллерии.
{28} Герой Советского Союза И. Г. Талдыкин похоронен в Быдгоще с воинскими почестями. На его могиле воздвигнут памятник Благодарности.
{29} В десятую годовщину освобождения Колобжега на улице имени Первой армии Войска Польского в честь погибших героев поставлен памятник.
{30} Дж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг. М., Изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 468.
{31} За время войны Советский Союз предоставил народной Польше: винтовок и карабинов - 302 994, автоматов - 106531, ручных и станковых пулеметов - 18 799, противотанковых ружей - 6768, минометов - 4806, орудий 3898. Для создания авиационного корпуса было передано 630 самолетов. Советскими танками были полностью оснащены танковый корпус и две отдельные танковые бригады Войска Польского (см. История Коммунистической партии Советского Союза. Том пятый. Книга первая. М., Политиздат, 1970, стр. 574).
{32} С конца 1947 года С. Г. Поплавский командовал сухопутными силами Войска Польского, а затем занимал пост заместителя министра национальной обороны ПНР.
- Я мечтаю вернуться в Советский Союз, - признался я.
- А разве родина предков уже не нуждается в помощи поляков из Советского Союза? - возразил А. Завадский.
* * *
Пришло наконец приглашение на Парад Победы в Москве. Я вылетел туда немедленно и нашел нашу дорогую столицу совсем такой, как в довоенные годы: оживленной, бурлящей, торжествующей. Радостно было ходить по ее улицам, видеть веселые лица москвичей.
В Москве я встретился с М. Роля-Жимерским, К. Сверчевским, В. Корчицем и другими польскими генералами, также приехавшими на Парад Победы.
Генералы Войска Польского вместе с соотечественниками - офицерами, обучавшимися в советских военных академиях, прошли по Красной площади отдельной группой, вслед за колонной, представлявшей войска 1-го Белорусского фронта. Над нами реяло десять боевых знамен лучших польских частей. А у подножия Мавзолея Левина грудой пестрого тряпья лежали штандарты поверженной немецко-фашистской армии. И нам всем очень приятно было сознавать, что среди них находились вражеские знамена, захваченные в боях и польскими воинами.
После парада я тотчас возвратился в Германию. В Зеелове ожидала новость: поступил приказ о возвращении всех оставшихся соединений армии в Польшу.
Долгий путь наших полков на Родину вылился в поистине триумфальное шествие. Повсюду их встречали ликующие толпы народа. Причем многие люди поляки из близлежащих городов, сел и местечек - часами простаивали на дорогах, чтобы только взглянуть на своих верных защитников. Нисколько не преувеличивая, можно сказать, что обратный путь наших солдат был усыпан розами. Цветы красовались на их конфедератках, украшали танки и самоходки, орудия и грузовики, летели под ноги воинам, устилая ковром шоссе. Каждый город, село высылали навстречу делегации с хлебом-солью. В Польше не устраивали послевоенного парада победы, но этот марш наших войск по освобожденной земле вылился в подлинно всенародный праздник, какого еще не знала тысячелетняя история страны.
Штаб армии обосновался в Катовице. Приглашение А. Завадского оказалось просто пророческим.
Солдаты, не отдыхая, сразу же приступили к работе, а ее было непочатый край. Прежде всего потребовалось разминировать огромнейшие участки территории, через которую прокатился огненный шквал войны. Только в Нижней Силезии и на Опольщине было обнаружено 15 тысяч минных полей! А ведь эта территория составляет всего лишь треть заминированной площади воссоединенных земель.
Расчистка затруднялась тем, что у нас не было всех планов минных полей. Правда, советское командование передало Войску Польскому около 5 тыс. планов, попавших в его руки. Но гораздо больше такой документации оказалось у англичан и американцев. Заполучить ее от союзников оказалось делом нелегким. Лишь в июне 1947 года, когда разминирование в основном уже заканчивалось, они соблаговолили передать нам часть этих планов.
Министерство национальной обороны Польши выпустило в помощь саперам специальную карту, показывавшую расположение заминированных участков. На ней были отмечены опасные пояса шириной до сорока километров.
Польские солдаты занимались разминированием совместно с советскими саперами. По официальным данным, за период с 1946 по 1970 год было обезврежено свыше 15 миллионов мин различных типов, собрано и уничтожено более 68 миллионов снарядов и авиабомб, разминировано около 2 тыс. важных государственных объектов и почти 200 тыс. километров шоссейных и железных дорог.
Должен с горечью сказать, что в борьбе с минами не обошлось без жертв...
16 сентября 1945 года мы отметили годовщину 1-й армии Войска Польского. Местом торжества избрали катовицкий стадион, украсили его лозунгами, плакатами, рисующими боевой путь армии от Ленино до Берлина.
Один из плакатов рассказывал об итогах боевых действий армии. С 14 января по 9 мая 1945 года ее войска нанесли немецко-фашистским захватчикам такой урон: убитыми - 60 125, пленными - 31457 солдат и офицеров. За этот же период было захвачено и уничтожено 114 самолетов, 264 танка и самоходные артиллерийские установки, 3225 орудий и минометов, 3716 пулеметов, 20664 винтовки, автомата и противотанковых ружья, 6000 автомобилей, тягачей и тракторов, 71 паровоз, 2 тысячи вагонов и много другого имущества. Артиллерия армии потопила 6 вражеских военных кораблей, 7 бронированных буксиров, около 250 барж...
Военный совет Группы советских войск в Германии прислал нам очень теплое приветствие. Весьма тронула нас и телеграмма К. К. Рокоссовского, командующего Северной группой советских войск.
На торжество прибыли представители от партийного и государственного руководства страны, делегаты от советских армий, с которыми взаимодействовали на фронте наши части, гости из воеводств и уездов. Словом, все трибуны стадиона были заполнены до отказа.
В торжественной тишине было оглашено постановление Президиума Крановой Рады Народовой о награждении нашей армии высшим орденом Польской Народной Республики - Крестом Грюнвальда I степени.
Итак, польские вооруженные силы переходили на мирное положение. 1-я и 2-я армии расформировывались. В стране создавалось семь военных округов. Я получил назначение на должность командующего войсками Вроцлавского военного округа.
Началась демобилизация. Численность армии сокращалась вдвое. В первую очередь ее покидали солдаты и офицеры старших возрастов и специалисты, нужные стране для восстановления разрушенного народного хозяйства.
Возвращались в СССР и около 11 тысяч советских офицеров, служивших в Войске Польском. Оставалось только небольшое число высших должностных лиц.
Проводы были очень теплыми, трогательными. Я видел, как жолнежи на руках несли советских офицеров до самого вокзала.
23 февраля 1946 года Главком Маршал Польши М. Роля-Жимерский огласил специальный приказ, в котором отметил исключительные заслуги советских офицеров, служивших в Войске Польском. В нем, в частности, говорилось:
"...Благодаря вашей энергии были сформированы новые полки, бригады, дивизии и армии. Благодаря вашему труду Войско Польское стало грозной силой для врагов Польши и верным союзником непобедимой Советской Армии. В день славного 28-летия Советских Вооруженных Сил, когда весь польский народ благодарит вас за огромный вклад в создание возрожденного Войска Польского, все советские офицеры, проходившие службу в нем, награждаются Крестом заслуги".
* * *
Вроцлав сильно пострадал от немецко-фашистской оккупации. В нем было полностью разрушено 30 тысяч домов. Все крупные металлообрабатывающие заводы лежали в развалинах. Пригодные для работы машины и станки оккупанты вывезли. Они демонтировали также электростанцию в районе Вроцлава и увезли ее оборудование.
Полному разгрому подверглись железные дороги. Исправный подвижной состав фашисты угнали в Германию. Британские и американские оккупационные власти препятствовали возвращению его Польше. И вернули лишь незначительную часть.
И вот солдаты, сняв мундиры и надев спецовки, взялись за топоры, кирки, лопаты. Их можно было видеть на площадках Вроцлавского вагоностроительного завода. Они расчищали завалы на железнодорожном узле, восстанавливали канализацию, возводили мосты во Вроцлаве через Вислу и у Зегже через Нарев.
Много сделали солдаты для сельского хозяйства, находившегося тогда в исключительно тяжелом положении. Только во Вроцлавском военном округе они ежегодно засевали свыше 100 тысяч гектаров и убирали с них урожай, серьезно содействуя разрешению продовольственной проблемы.
Одновременно воины напряженно занимались боевой и политической подготовкой, осваивали опыт, накопленный войсками в годы войны.
Большим злом для страны был в то время бандитизм, насаждавшийся реакцией. В Катовице бандиты подожгли здание ратуши и несколько домов. Пытались поджечь здание театра, но были пойманы. Диверсионные акты совершались во Вроцлаве, Елене Гуре, Легнице.
Тяжелое время переживала тогда Польша. В борьбе с реакцией погибло 15 тысяч членов Польской рабочей партии. Тайком, из-за угла нападали они на рабочих лишь за то, что те трудились над восстановлением промышленности.
Части Войска Польского не раз приходили на помощь властям в ликвидации бандитских шаек.
Вместе с вооруженными бандитами орудовали мародеры, или, как их именовали, шабровники - саботажники и спекулянты. Мародерство особенно развилось на приодрских землях. Враги новой власти грабили все, что попадалось под руку, и спекулировали чужим добром. Вместе с тем они сеяли панику, распространяли провокационные слухи. Шабровники были связаны не только с бандитами, но и с замаскированными эсэсовцами, гестаповцами, бандеровцами.
Бандитизм еще больше возрос, когда в страну вернулся Миколайчик с другими лидерами эмиграции. По его указанию бандиты истребляли руководящих деятелей рабочего движения, представителей народной власти. От руки бандитов пал и мой незабвенный друг Кароль Сверчевский.
Это произошло в марте 1947 года. Сверчевский, в то время вице-министр национальной обороны, совершал инспекционную поездку по гарнизонам. В районе Балигрода он попал в засаду бандеровцев. В бою был ранен, но отказался перейти в безопасное место. Вторая пуля оборвала его жизнь.
Но ни выстрелы из-за угла, ни другие козни реакции не могли запугать народ, вставший на путь новой жизни.
19 января 1947 года состоялись выборы в сейм народной Польши. Впервые в истории страны право избирать и быть избранными получили военнослужащие. Польский народ удостоил и меня высокой чести, избрав депутатом сейма от Вроцлавского воеводства.
Сейм заседал в разрушенной Варшаве. Однако среди депутатов были и враждебные нам люди, такие, как Станислав Миколайчик. При содействии западных союзников он занял пост заместителя премьер-министра республики. Высокий, широкоплечий, с большой лысиной на голове и тщательно причесанными редкими волосами, Миколайчик, выступая с высокой трибуны, держался надменно, всем своим видом напоминая ясновельможного пана, попавшего в чужое для него общество. Завзятый демагог, он ловко жонглировал словами "демократия", "свобода", "прогресс", "цивилизация", "братство", резко выражая при этом свое недовольство новыми порядками в народной Польше.
Однажды я не выдержал и бросил ему, когда он выступал с речью:
- Вы тянете Польшу к капитализму, а кричите о демократии. Народ уже проголосовал за социализм оружием в годы борьбы с фашистскими захватчиками.
Миколайчик смолк на мгновение, сверкнул гневным взглядом в мою сторону:
- Раньше, чем спорить, научитесь без акцента говорить по-польски. Вы неполноценный поляк.
Приняв его вызов, я поднялся с кресла и ответил, сдерживая волнение:
- Пан Миколайчик! Когда вы бросили свою страну на произвол фашистов, а поляки из России пришли ее защищать, тогда вас не беспокоил наш акцепт. Почему же он режет вам ухо сегодня? Главное не в том, как человек произносит слова, и даже не сами слова. Важнее его дела. Да, по-польски я говорю хуже, чем вы. Но я - сын польского батрака и стою на стороне трудового народа. А вы защищаете помещиков и фабрикантов.
Много лет прошло со времени памятного для меня заседания. Давно сбежал из народной Польши Миколайчик. Его опять приютила Англия, потом он перебрался в США, где до конца своей жизни не переставал клеветать иа новую Польшу.
* * *
В 1956 году закончилась моя служба в Польше{32}, и я уехал в Москву. Возвратились в Советский Союз Кеневич и Зайковский, Шейпак и Бевзюк, Стражевский и Каракоз, Цуканов и Модзелевский, Дейнеховский и Никулин, Викентьев и Керп. Еще в начале пятидесятых годов в связи с болезнью вернулся сюда В. Корчиц, занимавший в Войске Польском пост начальника Генерального штаба. Все они, как и я, постарели, многие ушли на заслуженный отдых. Корчица, Роткевича, Радзивановича, Кеневича, Цуканова и Шейпака уже нет среди нас. Нам выпал печальный долг проводить их в последний путь.
О своей тринадцатилетней службе в Войске Польском я вспоминаю с большой гордостью и теплотой как об одном из самых интереснейших периодов в моей военной жизни. Это были трудные годы - годы ожесточенной борьбы с фашизмом, а затем - с внутренним классовым врагом. В то же время это было время, когда каждый из нас, советских поляков, надевших форму польских военнослужащих, особенно остро сознавал свою сопричастность к великой интернациональной миссии, возложенной на нас Советской Родиной и Коммунистической партией, свою ответственность за освобождение и послевоенное укрепление Польши.
В рядах Войска Польского нас сменили наши боевые товарищи и друзья по фронту и службе в мирное время, лучшие представители офицерских кадров, выпестованных Польской объединенной рабочей партией. Уезжая к себе на Родину - в Советский Союз, я был спокоен за судьбу польской армии: ее воины высоко сознают свои священные обязанности по защите возрожденной народной Польши.
И действительно, ныне Войско Польское - это современная, отлично организованная, хорошо вооруженная и обученная армия. Она бдительно стоит на страже социализма и является важным звеном Варшавского Договора - могучего социалистического оборонительного содружества.
* * *
Я часто бываю в Польше - тянет в те места, где было столько пережито, тянет к людям, с которыми тебя связывают самые прочные сердечные узы. Ведь Польша не только страна моих предков, но и страна моих братьев, с которыми я воевал за общее дело.
Я люблю бродить по Варшаве, где на каждом шагу встают картины былого. А рядом с минувшим - замечательное настоящее. И невольно возникают сравнения перед глазами словно проплывают кадры из двух кинолент, снятых на одном месте с интервалом в 20-25 лет.
Вот одна из главных артерий города - Ерозолимске аллея, бурлящая жизнью днем и светящаяся радугами неона ночью. 19 января 1945 года здесь состоялся первый парад польских войск, освобождавших столицу.
А вот и гостиница "Варшава". Это семнадцатиэтажное здание среди высотных домов столицы ныне выглядит весьма скромно. А ведь в январе 1945 года оно одно возвышалось над городскими руинами. И так - на каждом шагу: здесь, где теперь раскинулся сквер, была схватка с отступавшими фашистскими танками, тут, на берегу Вислы, мы обнаружили минное поле, а чуть подальше наши саперы возводили первый понтонный мост...
Не только Варшава, но и многое другое на польской земле вызывает у меня воспоминания, хотя иногда и трудно "сориентироваться" на местности. Стоишь озадаченный и недоумеваешь: здесь это было или нет? По карте вроде бы здесь, но как все изменилось! Там, где была разбитая, вся в рытвинах и колдобинах дорога, проходит асфальтированное шоссе, вместо разрушенного батрацкого дома, который почему-то врезался в память, видишь новую школу, а на месте пустырей - аллеи зеленых деревьев, рассекающих на квадраты новый поселок городского типа.
Да, мне никогда не забыть этих мест и всего того, что было с ними связано: освобождения Быдгоща, сражения за Померанский вал, боев под Надажыце, у озера Добре, под Мирославцем, штурма Колобжега, форсирования Одры... Никогда не забыть и боевых друзей, с которыми я шагал в победоносном сорок пятом по этим фронтовым дорогам.
Вспоминаешь и тех, кто по воде судьбы очутился в те годы в разных уголках мира, но сердцем всегда оставался с нами, с польским народом. Помню письмо, полученное воинами 1-й армии от поляков-антифашистов, сражавшихся в рядах бельгийского движения Сопротивления. Мы были тогда очень тронуты глубоко патриотическим содержанием письма. И вот много лет спустя в беседе с первым секретарем ЦК Польской объединенной рабочей партии Эдвардом Гереком я напомнил об этом письме.
Товарищ Э. Герек тепло говорил о бельгийских и польских коммунистах, о польских патриотических организациях, их борьбе с немецко-фашистскими оккупантами на территории Бельгии, где в то время он, участвуя в движении Сопротивления, был ответственным за выпуск польской подпольной печати.
Посещая Польшу, я встречаю бывших воинов 1-й армии. Иные из них занимают высокие посты в партийном и государственном аппарате, вооруженных силах, трудятся в сфере материального производства, в области науки и культуры.
Петр Ярошевич, в годы войны заместитель командующего 1-й армией, ныне член Политбюро ЦК ПОРП, председатель Совета Министров Польской Народной Республики.
Членом Политбюро ЦК ПОРП, министром национальной обороны ПНР является генерал армии Войцех Ярузельский. Как уже говорилось, в годы войны он был разведчиком высокого класса, командовал взводом разведки во 2-й пехотной дивизии.
Участник боев, командир взвода автоматчиков 1-й Варшавской танковой бригады имени героев Вестерплятте Анджей Верблян ныне член Секретариата ЦК ПОРП, вице-маршал сейма ПНР.
Начальник политотдела той же танковой бригады Казимеж Ольшевский стал членом ЦК ПОРП, заместителем председателя Совета Министров ПНР.
Юзеф Урбанович, в годы войны заместитель командира 4-й пехотной дивизии по политчасти, теперь член ЦК ПОРП, генерал брони, вице-министр национальной обороны - заместитель министра по общим вопросам.
Офицер 1-й пехотной дивизии имени Т. Костюшко Влодзимеж Савчук стал генералом дивизии, вице-министром национальной обороны ПНР - начальником Главного политического управления Войска Польского.
Заместитель командира 3-й пехотной дивизии по политической части Ежи Зентек теперь член ЦК ПОРП, председатель президиума воеводской Рады Народовой в Катовице.
Членом Военного совета Министерства национальной обороны является генерал дивизии Чеслав Варышак, командовавший при освобождении Польши пулеметной ротой в 3-м пехотном полку.
Тадеуш Тучапский на фронте командовал огневым взводом 11-го пехотного полка. Теперь он кандидат в члены ЦК ПОРП, вице-министр национальной обороны, возглавляет главное управление войск территориальной обороны ПНР.
Перечисление имен ветеранов 1-й армии можно было бы продолжить. Тысячи и тысячи вчерашних фронтовиков неутомимо трудятся на фронте социалистического строительства, заботясь о могуществе Польши, расцвете ее культуры и науки, о росте благосостояния трудящихся. И на каком бы участке мои фронтовые друзья ни работали, они всемерно содействуют упрочению нерушимых уз братства с верным другом поляков - великим Советским Союзом.
Вот почему, прогуливаясь по улицам Варшавы и Москвы, я часто думаю о том, что народы наших двух стран могут спокойно смотреть в будущее. Ибо братские узы, которые навеки соединили нас, выкованы в огне жесточайших военных испытаний, проверены долгими годами социалистического и коммунистического строительства, основаны на общности великих целей, стоящих перед нашими странами. Эти узы не ослабить и не порвать никогда и никому.
Примечания
{1} Нынешний Кировоград.
{2} В марте 1942 года 363-я стрелковая дивизия была преобразована в 22-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
{3} Читатель вправе упрекнуть меня за то, что я не называю фамилий членов танкового экипажа, как и командира танковой роты. К сожалению, их фамилии не сохранились в памяти. Хочется верить, что кто-то из членов экипажа жив и даст о себе знать. - Прим. авт.
{4} 14 февраля 1943 года Постановлением СНК СССР С. Г. Поплавскому было присвоено звание генерал-майора.
{5} Инспекционный - дежурный.
{6} Плютуновый - сержант.
{7} - Мое почтение, пан полковник!
{8} Бискуп - епископ.
{9} - Не знаю, пан генерал. Я не здешний.
{10} Звание генерала брони равнозначно званию генерал-полковника.
{11} Жолнеж - солдат.
{12} Звание генерала бригады соответствует званию генерал-майора.
{13} Подофицеры - младшие командиры.
{14} До конца войны для временного прохождения службы в Войско Польское было командировано свыше 16 тысяч советских офицеров, главным образом поляков по происхождению, что составляло 40 процентов офицерского состава народной армии Польши (см. История Коммунистической партии Советского Союза. Том пятый. Книга первая. М., Политиздат, 1970, стр. 575).
{15} Звание хорунжего равнозначно званию младшего лейтенанта.
{16} - Крестьянский генерал, ей-богу!
{17} - Добрый день! Как поживает наш крестьянский генерал?
{18} Звание генерала дивизии соответствует званию генерал-лейтенанта.
{19} Гражданин генерал (одно из обращений, принятых в то время в польской армии).
{20} Батальону было присвоено имя Эмилии Пляттер - героини Польского ноябрьского (1831 г.) восстания.
{21} "Да здравствует боевая дружба!", "Да здравствует непобедимая Советская Армия!"
{22} Тжех Кжижи - Три Креста.
{23} 4-я авиадивизия состояла из трех полков: истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков.
{24} - Да здравствуют Советский Союз и его непобедимая Советская Армия!
{25} "Победим!"
{26} - В штыки! Да здравствует народная Польша!
{27} Огнемищ - старшина в артиллерии.
{28} Герой Советского Союза И. Г. Талдыкин похоронен в Быдгоще с воинскими почестями. На его могиле воздвигнут памятник Благодарности.
{29} В десятую годовщину освобождения Колобжега на улице имени Первой армии Войска Польского в честь погибших героев поставлен памятник.
{30} Дж. Ф. С. Фуллер. Вторая мировая война 1939-1945 гг. М., Изд-во иностранной литературы, 1956, стр. 468.
{31} За время войны Советский Союз предоставил народной Польше: винтовок и карабинов - 302 994, автоматов - 106531, ручных и станковых пулеметов - 18 799, противотанковых ружей - 6768, минометов - 4806, орудий 3898. Для создания авиационного корпуса было передано 630 самолетов. Советскими танками были полностью оснащены танковый корпус и две отдельные танковые бригады Войска Польского (см. История Коммунистической партии Советского Союза. Том пятый. Книга первая. М., Политиздат, 1970, стр. 574).
{32} С конца 1947 года С. Г. Поплавский командовал сухопутными силами Войска Польского, а затем занимал пост заместителя министра национальной обороны ПНР.