Портер Джейн. Память любви

   Но это было давно, много лет назад, когда мы были открытыми, свободными, сгорающими от любви друг по другу».
   – Ты сказал, чтобы я ждала тебя в кафе. Я ждала, ждала, но ты так и не пришел. Что случилось? Я испугалась, а потом меня забрали домой.
   Он молчал.
   Только однажды их разлучили, насильно, но это случилось давно… Это было самым мрачным воспоминанием в его жизни, когда, казалось, все было потеряно.
   Она шагнула вперед и засунула руки в карманы джинсов.
   – Ты знаешь, как себя чувствуешь, когда тебя бросают посреди ночи? – спросила Ана, выпрямив спину. Она по-прежнему была очень красива, с большой упругой грудью, тонкой талией и пышными бедрами. – Я не знала, что делать. Я ждала тебя, ждала, что ты вернешься за мной.
   И он вернулся за ней. Три с половиной года назад он снова нашел ее, и они переехали в этом дом, где позже поженились. Вот только их счастье длилось недолго. Ни в первый, ни во второй раз ничего не получилось. Их страсть и привязанность друг к другу не могли противостоять грубой действительности.
   Но это было очень давно. Она ничего не помнила, начиная с той ужасной ночи пять лет назад.
   – Ты сказал, что будешь ждать меня, – прошептала она, яростно и осуждающе сверкая глазами. – Ты мне солгал. Тебя не было рядом, когда ты был мне так нужен!
   – Теперь я здесь.
   Их глаза встретились. Она с напряжением всматривалась в его лицо, сжав губы. Он не знал, что она ищет и что надеется найти.
   – Ты останешься? – медленно спросила она.
   Он стал задыхаться, словно в его легких закончился воздух.
   – Я останусь до тех пор, пока ты этого хочешь.
   – Я хочу, чтобы ты остался навсегда.
   Ее слова, сказанные с детской прямотой и непосредственностью, обожгли Лусио. Его грудь горела, сердце, казалось, сейчас выпрыгнет.
   Она прогнала его, напомнил ему внутренний голос. Она настаивала на разводе.
   Но сейчас все это не имеет значения, подумал он.
   Сейчас он был ей нужен. И только это было главным.
   Она теребила отворот его кожаной куртки.
   – Посмотри на меня, – приказала она, глядя ему в лицо. – Посмотри мне в глаза и обещай, что останешься.
   Он нагнулся и поцеловал ее в голову.
   – Я останусь, Ана, – прошептал он. – Обещаю.
   Внезапно Лусио осознал, что они все еще стоят перед домом. Рядом ждал шофер. Сиделка в белой форме смотрела на них с крыльца дома. Они были у всех на виду. Ничего не скроешь, с горечью подумал он.
   – Можно мне войти? – спросил он, беря ее за подбородок и смотря ей прямо в глаза. – Ты позволишь мне войти, снять куртку и остаться с тобой?
   Под взглядом его черных глаз Ана смягчилась.
   Он всегда на нее так смотрел, и так страстно и убедительно любил. Это был Лусио, который должен был приехать за ней.
   – Да, – сказала она, чувствуя себя счастливой. Пойдем в дом, но предупреждаю тебя, это один из тех домов, которые ты ненавидишь.
   – Он не так уж плох, – ответил он сдавленным голосом.
   Ана видела, как он сжал губы. Она знала, что он любит простые вещи, а эта вилла была воплощением аристократического образа жизни семьи Гальванов.
   – Да, он вычурный. Здесь много антиквариата, дорогих безделушек и картин. Но мы останемся здесь ненадолго.
   Она взяла его за руку и повела за собой в дом.
   – А куда мы поедем?
   Ана хотела пожать плечами и сказать что-нибудь простое и беспечное, но на душе у нее было тяжело.
   Она чувствовала какую-то одержимость в себе.
   – Ана? – мягко спросил он.
   Она сжала руки в кулаки.
   – Я хочу вернуть его. Я должна вернуть его!
   Лусио изумленно поднял брови, их глаза встретились.
   – Кого, Ана? О ком ты говоришь?
   – О ребенке.
   – Каком ребенке?
   – Нашем ребенке.
   В отчаянии она прижала руки к груди.
   – Ана, у нас нет никакого ребенка, у тебя был выкидыш, – сказал он, осторожно дотрагиваясь до ее щеки.
   – У меня не было выкидыша.
   – Был. У нас нет детей.
   – У нас мальчик.
   Она с трудом сдерживалась.
   – Детка, послушай меня!
   – Как ты мог забыть? – Она внимательно посмотрела на него, стараясь уловить хоть намек, что он помнит. – Лусио, что с тобой случилось? Мы должны найти нашего ребенка. Мы должны спасти его.
   Лусио молчал. Не зная, что сказать, он опустил руку Дела обстояли гораздо хуже, чем сказал доктор.
   Намного хуже. Доктор предупредил, что нужно быть готовым, но как можно быть готовым к такому?
   Лусио проглотил комок в горле, пытаясь оправиться от шока. Это была не Анабелла. Это не могла быть Анабелла.
   Она захныкала.
   – Может, сядем где-нибудь в тени? Пожалуйста, хрипло попросила она.
   – У тебя болит голова, – сказал он, дотрагиваясь до ее лба. От прикосновения его холодной руки, она сморщилась.
   Он обернулся и увидел, что в комнату тихо вошла сиделка.
   – Здесь сиделка.
   – Со мной все в порядке, мне просто нужно сесть. – Она вся сжалась от звука собственного голоса и втянула голову в плечи.
   Лусио не мог смотреть на ее страдания. Он взял ее руки в свои. Казалось, что ее боль была живым существом, которое двигалось по ее телу, обжигая и овладевая каждой клеткой. Боль была под кожей, в жилах, в голове.
   Он обнял ее и, взяв на руки, отнес наверх, в спальню.
   – Тебе нужно принять лекарство, – сказал он, опуская ее на шелковое покрывало.
   – Я ничего не хочу. – Ана повернулась на бок и взглянула на него тусклыми глазами. – От лекарства я хочу спать, но я не должна сейчас спать. Мне нужно подумать.
   – Как ты можешь думать, когда у тебя так болит голова?
   – Но я должна. Я должна собраться и отправиться за ним.
   За ним. Снова этот бред. Лусио подавил вздох. У него было ощущение, словно вокруг него густой туман. Но ему необходимо выбраться. Он должен найти способ помочь ей.
   Лусио подошел к окну и задернул шторы. В комнате стало темно.
   – Так лучше? – спросил он.
   – Немного. – Ана с трудом улыбнулась, но он видел, как ее тело содрогается.
   Он вернулся и сел рядом с ней. Она прижалась к нему, положив руку ему на колени.
   – Останься, – прошептала она устало, но с облегчением.
   – Конечно, я останусь.
   – Ты не сердишься?
   Она вся измучилась, подумал Лусио. Дикий мустанг чуть было не растоптал ее. Он улыбнулся ей успокаивающе, обнадеживающе.
   – Зачем мне сердиться? Ты ничего плохого не сделала.
   – Но ребенок… – Она запнулась, покачала головой, с укоризной и трепетом взглянула на него. Но в ее глазах появилось кое-что еще. Доверие.
   Как будто последних пяти лет не было, и она снова была семнадцатилетней девушкой, жаждущей любви.
   Он откинул длинные черные волосы с ее лица.
   – Я никогда не буду сердиться на тебя за то, что ты потеряла ребенка. Я обещаю, Ана.
   Ее глаза наполнились благодарными слезами, и она крепче прижалась к нему.
   – Не могу поверить, что ты здесь, – прошептала она. Потом поднесла его руку к своей щеке, крепко держась за нее, как за спасательный круг. – Это, наверное, сон.
   Лусио сидел с ней, пока она не заснула, потом встал и направился к двери. Но внезапно почувствовал, что не может оставить ее одну. Остановившись на пороге, он посмотрел на нее, свернувшуюся калачиком на кровати. Он мог различить только ее профиль. Лицо было таким же прекрасным, как раньше – точеный нос с немного приподнятым кончиком, чувственный рот, волевой подбородок, высокие скулы и густые брови, – но сейчас не красота его волновала. Он вернулся домой, рядом с ним Анабелла, и это после долгих месяцев разлуки, после того, как он пытался смириться с тем, что будет жить один, без нее, и казалось, все безвозвратно потеряно.
   Что же с ними произошло? Почему они расстались?
   Лусио было горько оттого, что Ана заболела, стала беспомощной, многое не помнила – и не могла вспомнить, – в то время как он все помнил и мысленно проживал их жизнь заново.
   Он снова переживал чувство вины, предательства, чувствовал потерю, горе и ярость, потому что, черт подери, хотел, чтобы у них все получилось! Он делал все, чтобы спасти их любовь.
   Хуже всего было то, что Лусио до сих пор очень скучал по ней. Физически. Ему хотелось прижать ее к себе, почувствовать очертания и мягкость ее тела.
   Ему было очень больно, когда она сказала «Довольно!», собираясь прожить оставшуюся жизнь без него. Что за жизнь ее ждала? А его?
   Он вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Сиделка, дремавшая в кресле рядом с комнатой Анабеллы, увидев его, спросила:
   – Все в порядке?
   – Она заснула, – кивнул он.
   Два часа спустя Лусио все еще был в кабинете, когда в дверь постучала экономка. Он задремал в кресле, но, услышав стук, проснулся.
   – Да? – хрипло крикнул он, выпрямляясь и протирая глаза.
   – Приехал граф Гальван, – сказала Мария, входя в кабинет и забирая пустой поднос со стола. – Он ждет вас в гостиной.
   Лусио провел по лицу рукой. Значит, приехал старший брат. Данте Гальван не теряет времени даром.
   ..;;: Когда Лусио вошел в гостиную, – Данте был уже там и с интересом осматривался вокруг. Это была большая комната с высокими балками, стены выкрашены в розовый цвет, на полу – терракотовая мозаика, привезенная из Италии. На стенах висели картины семнадцатого века, повсюду были расставлены дорогие антикварные вещи – все говорило о богатстве, классе, престиже.
   Осмотрев комнату, Данте остановил взгляд на итальянских картинах и пейзаже, изображавшем амурчиков и девушек под деревом у реки.
   – Вы знаете, сколько это стоит? Особенно эта, проговорил Данте, указывая на пейзаж.
   Лусио хотел улыбнуться, но у него уже не осталось на это сил. После всего, что случилось, Данте собирался обсуждать благосостояние Лусио?
   – Да.
   – Когда вы ее купили? – спросил Данте, продолжая рассматривать большое полотно.
   – Прежде чем жениться на вашей сестре, – ответил Лусио, давая понять, что картина куплена на его деньги, а не на деньги Анабеллы.
   Данте поднял голову и уставился на Лусио с нескрываемой враждебностью.
   – Я сам купил этот дом, – наконец прервал молчание Лусио. – У бывшего владельца был тяжелый период, и я купил землю, виллу, мебель – все за наличные.
   Данте опустил глаза, но Лусио успел заметить промелькнувшее в них сомнение.
   – Вы никогда не рассказывали, как заработали эти деньги.
   – Я играл в казино.
   – Казино?
   – А потом вложил выигранные деньги в это поместье, – невозмутимо сказал Лусио, не обращая внимания на то, что Данте прервал его.
   – От азартного игрока к виноделу? Звучит не правдоподобно! – воскликнул Данте.
   – Я не собираюсь вам ничего объяснять, граф. Я всегда был азартен, и вы должны это знать. Я бы не стал тем, кем стал, если бы не рисковал.
   – Другими словами, вы не соблазнили мою сестру?
   – Нет. – Лусио начинал терять самообладание. – И я бы не стоял сейчас здесь, если бы не был уверен, что это прекрасная возможность и для нее, и для меня.
   – Возможность? – Данте бросил на него острый взгляд. – Не собираетесь ли вы все начать сначала?
   Лусио пожал плечами.
   – Что сказать? Я – оптимист и никогда не брошу Анабеллу.
   Он сказал это, чтобы разозлить графа, но внезапно понял, что на самом деле так думает. Он хотел испытать судьбу во второй раз. Может, Господь Бог дал ему второй шанс, снова влюбив в него Анабеллу?
   Глаза Данте сузились, а лицо стало печальным.
   Он подошел к окну и стал пристально смотреть на видневшиеся вдали зеленые холмы с виноградниками.
   Они долго молчали. Лусио наблюдал за Данте и ждал, что будет дальше. Он мог подождать. Он только и делал, что ждал – последние несколько недель.
   Месяцев. Лет.
   Наконец Данте обернулся и слегка кивнул головой Лусио.
   – Думаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы приехали.
   Лусио молчал.
   – Доктор сказал, что вы в Калифорнии, – продолжал Данте.
   – Вы долго мне не звонили.
   – Я ждал, когда Ана захочет вас видеть, – их глаза встретились. – Иначе я бы не позвал вас.
   Лусио с трудом сдерживался, чтобы не броситься в драку. Но вражда между ними не поможет Анабелле. А ему нужны были факты. Больше информации. Недостающие кусочки ребуса.
   – Как она вышла из комы?
   – У нее были галлюцинации. Благодаря им мы смогли поставить правильный диагноз. Сначала все думали, что это грипп.
   – Вы навещали ее здесь?
   – Ваша экономка позвонила мне, и я тут же прилетел, вызвал «скорую». Я знал, что ситуация серьезная. У нее была лихорадка.
   – Когда это было? Месяц назад? – Лусио пытался оставаться спокойным, но он не мог простить Данте за то, что тот скрыл от него болезнь Аны.
   – Да, около месяца назад. – Какое-то время Данте колебался, словно подбирая слова. – Но сейчас ей лучше, – наконец сказал он. – Может, это и не прежняя Анабелла, но сейчас ей гораздо лучше.
   Лусио видел, что Данте переживает за сестру.
   Граф всегда проявлял искреннюю заботу об Анабелле, и Лусио вспомнил, как пять лет назад, осенью, он впервые познакомился с Аной и ее семьей. Ей было тогда семнадцать лет, она оканчивала школу, но в ней уже проснулся бунтарский характер, идущий вразрез с авторитарным характером старшего брата.
   Данте и Анабелла. Они могли не сходиться во мнениях, но что бы ни случилось, они всегда оставались семьей.
   – Интересно, что вы имели в виду, сказав, что ей стало лучше? – вздохнув, спросил Лусио.
   Граф недоуменно посмотрел на него.
   – К ней возвращается физический тонус мышц, сила. Но, как вы, наверное, заметили, есть провалы в памяти.
   Лусио не знал смеяться ему или плакать.
   – О, да! Я заметил.
   Внезапно наверху раздался крик. Данте вздрогнул, но Лусио остался невозмутимым. За последние шесть часов, с тех пор как он приехал домой, он слышал и не такие крики.
   – Что это было? – спросил Данте, поднимая глаза к потолку, расписанному в кремовые, красные и зеленые тона.
   – Анабелла, – ответил Лусио и поспешил к лестнице.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   За яростным криком послышался топот ног, бегущих вниз по лестнице. Перепрыгнув через две нижние ступеньки, Анабелла очутилась внизу, растрепанная, в белой блузке навыпуск.
   – Зачем ты пришел? Что тебе надо? – накинулась она на Данте.
   – Я пришел навестить тебя, – ответил Данте, отступая назад и поднимая руки, чтобы успокоить сестру – А кроме этого? – Ее точеное аристократическое лицо было полно страдания, глаза сверкали. Одним движением она собрала волосы и быстро закрутила их в пучок. – Или ты думаешь, что я не знаю о твоих намерениях?
   Данте нахмурился.
   – У меня нет никаких намерений, – нетерпеливо ответил он. – Я здесь потому, что ты была больна, и я беспокоюсь.
   Ана в негодовании всплеснула руками.
   – Я не была больна, я была расстроена. Я скучала по Лусио, но он вернулся. – Ее глаза засверкали ярче. – Никто не сможет разлучить нас, Данте. Ни ты. Ни мама. Никто!
   – Ты ведешь себя неблагоразумно, Ана. Я не собираюсь вас разлучать.
   – Ты лжешь!
   Данте побледнел.
   – Ана!
   На ее глазах выступили слезы.
   – Не произноси моего имени. Вообще не разговаривай со мной. После смерти Тадео ты пытался управлять мною. Ты боялся, что я стану как Тадео – но я не Тадео! Я не употребляю наркотики. Я не пью. Я просто люблю Лусио. Но даже это сводит тебя с ума.
   – Нет, Ана.
   – Да, Данте. Да. – Она положила руку ему на грудь. – Ты и мама всегда вмешиваетесь, не можете оставить меня в покое. – Она замолчала, глотая слезы. – Почему у меня не может быть собственных желаний?
   Данте не ответил. Они оба смотрели друг на друга как два врага, а не брат и сестра.
   Она забыла, что они с Данте когда-то были лучшими друзьями, что она рассказывала ему свои сокровенные тайны.
   – Если ты не уйдешь, уйду я. – Анабелла подняла голову и вытерла слезы. – Я не хочу быть с тобой рядом!
   Данте беспомощно взглянул на Лусио.
   – Господи, она сошла с ума!
   – Это не та Анабелла, которую вы видели неделю назад? – хмуро спросил Лусио.
   – Нет.
   – Когда я приехал, она уже была такой.
   Анабелла схватила Лусио за руку.
   – Не разговаривай с ним. С ним нельзя иметь дела, ему нельзя доверять.
   – Все в порядке, Ана.
   – Нет, не в порядке. Он собирается избавиться от тебя. Он собирается сделать так, чтобы ты уехал!
   – Тише, девочка моя, – прервал ее Лусио и мягко погладил по щеке. – Все в порядке. Иди к себе и подожди меня. Я все улажу.
   Анабелла продолжала стоять, крепко держа Лусио за руку.
   – Ты не оставишь меня?
   – Нет. Обещаю.
   Немного успокоившись, Анабелла стала подниматься по лестнице. Задержавшись на последней ступеньке, она обернулась и презрительно взглянула на брата.
   – Я знаю, о чем ты думаешь, – вызывающе произнесла она.
   Лусио потерял терпение. Он поднялся наверх и взял Анабеллу на руки.
   – Давай убежим, – прошептала она, обнимая его за шею. – Сегодня ночью. Пока все спят.
   Он ничего не ответил, но и не стал прерывать ее.
   Мир, в котором она жила сейчас, был недоступен ему. Где она была? Что происходило в ее голове?
   – Остерегайся их, Лусио, – сказала Ана, крепче обнимая его за шею. – Я слышала их разговор. Они хотят разлучить нас. Не доверяй Данте, он ненавидит тебя.
   Данте был все еще в гостиной, мерил шагами комнату.
   – Она сумасшедшая, – сказал он, увидев Лусио. Она чокнулась.
   – Нет, она не сумасшедшая, – весело возразил Лусио, собирая волосы в пучок. Внутри у него все горело, но он чувствовал облегчение. Только сейчас он начал понимать, только сейчас все встало на место. Она не сошла с ума. Она потеряла память. Анабелла вернулась назад во времени, – сказал Лусио, мысленно восстанавливая сегодняшние разговоры с ней. – Она живет в прошлом.
   Данте в ужасе посмотрел на него.
   – Она вернулась в прошлое? Но куда?
   – Этого я пока не понял.
   – Вы думаете, что она вернулась на несколько лет назад?
   – Очевидно, в то время, когда вы были слишком деспотичным.
   – Я никогда не был деспотичным!
   Лусио рассмеялся. Данте обманывал сам себя.
   – Вы послали полицейских нам вдогонку. Они чуть не убили нас.
   – Мы хотели, чтобы Анабелла вернулась домой.
   – Давайте не будем больше об этом.
   Данте вздохнул. Все было не так-то просто.
   – Значит, вы и вправду думаете, что она не сошла с ума?
   – Нет. Ей нужно время и поменьше давления со стороны. Если честно, ваши визиты приносят больше вреда, чем пользы. Вам лучше воздержаться от посещений какое-то время, пока она окончательно не поправится.
   – Это решать не вам, а ее доктору.
   – Вы забываете, что доктор работает на меня.
   Ана ваша сестра, но она моя жена.
   Данте поднял голову.
   – Ваша жена? Вы развелись! – воскликнул он.
   – Развод – это еще не конец.
   – Но официально…
   Они долго смотрели друг на друга. Лусио ненавидел себя за несдержанность, ему хотелось схватить Данте и отлупить его. Он глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Потом медленно выдохнул. Он должен сохранять спокойствие. Если он начнет ссориться с Данте, это будет нечестно по отношению к Анабелле. Она может услышать их спор и то, чего ей пока не следует знать.
   – Мне тоже это все не нравится, Данте. Мне сейчас нелегко. Я не хотел развода, это было ее решение. Она может и не помнить этого, зато я помню. Я знаю, что ее чувства ко мне изменились. Я также знаю, что она была несчастна со мной.
   Данте прищурился.
   – Но она же ничего не помнит.
   – Она вспомнит.
   – А пока, как я понял, она думает, что влюблена в вас.
   Улыбка исчезла с лица Лусио.
   – Тогда мне придется ей подыграть.
   Данте быстро заморгал, стараясь скрыть выражение лица.
   – И вы это сделаете? Вы останетесь здесь и вот так просто снова войдете в ее жизнь?
   – У меня нет выбора.
   – Да нет, у вас есть выбор! У вас есть другой дом, другая жизнь. Вы можете быть там, а не здесь. Граф отвернулся и закрыл глаза рукой. – Вы надеетесь воспользоваться ее болезнью, хотите ее вернуть.
   – Это преступление?
   Данте обернулся и его циничный взгляд встретился с взглядом Лусио. Лусио пристально смотрел на него. Пять лет назад он взял на себя обязательства перед Анабеллой. Его любовь не имеет ничего общего с формальностями и клочком бумаги.
   Он любит Анабеллу просто за то, что она существует.
   – Она была несчастна с вами, – прервал молчание Данте. – Ей нравится играть в любовь. Она не любит вас по-настоящему.
   Ей нравится играть в любовь. Она не любит вас по-настоящему. Эти слова эхом отозвались у Лусио в голове. Он молча проглотил их. Слова Данте глубоко ранили его, но он не подал вида.
   – Я обещаю, что позвоню вам, если что-то изменится, – твердо произнес Лусио. Он больше ничего не скажет.
   – А пока вы заставляете меня сидеть дома?
   – Я прошу вас дать Ане время.
   После ухода Данте Лусио отправился на кухню, попросил экономку приготовить ужин и накрыть его в кабинете, потом поднялся наверх.
   – Он ушел? – спросила Анабелла с надеждой, когда Лусио вошел в комнату. Она сидела на кровати, завернувшись в большое полотенце, мокрые волосы падали вниз, обрамляя ее красивое лицо.
   Лусио снова едва подавил желание обнять ее.
   – Он возвращается в Буэнос-Айрес.
   – Хорошо. Он мне не нравится!
   – Ана, ты обожаешь его.
   Он задумчиво посмотрел на нее, скрестив руки на груди, мысленно задавая себе вопрос, почему он впутался в эту историю. Что если ее состояние не улучшится? Что если к ней не вернется память, самостоятельность? Что тогда?
   Но пока было бессмысленно делать подобные предположения. Анабелла еще молодая, сильная и умная женщина. Конечно, она выздоровеет. Просто нужно время и терпение.
   – Ужин готов, – сказал он, стараясь, чтобы его слова звучали как можно более естественно. – А ты вся мокрая.
   – Ты думаешь, что так не романтично?
   – Мы же не будем ужинать в ванной.
   Звонко рассмеявшись, Ана соскользнула с кровати.
   – Вообще-то, я хотела одеться, но не могла найти свои вещи. Ты не знаешь, куда Данте положил мой чемодан?
   Лусио склонил голову набок. Она серьезно?
   – Вещи в шкафу, Ана.
   – А где мой шкаф?
   – В твоей комнате.
   – Покажи мне.
   Лусио подвел ее к большому шкафу рядом с ванной комнатой. Включив свет, он указал на полки с одеждой и коробки с обувью, выстроенные вдоль стены.
   – Это твой шкаф.
   Ана заглянула внутрь. Удивленно подняв брови, она осмотрела полки с костюмами, платьями и длинными вечерними нарядами.
   – Очень смешно. А где мои вещи? Мои рубашки, туфли, джинсы?
   Она не узнавала своих вещей. Анабелла не понимала, что она уже не подросток, а женщина. Как будто последних пяти лет не было… по крайней мере она их не помнила.
   Лусио снова взглянул на нее. Это будет трудно.
   Он не знал, как вести себя с ней… общаться с ней.
   Он привык думать об Ане как об элегантной, уверенной в себе женщине, но сейчас она была шипучей и игристой как бутылка шампанского.
   И опять Лусио сказал себе, что еще рано заглядывать в будущее. Все что он мог сейчас сделать, так это жить с Анабеллой одной жизнью. Он должен справиться сначала с одним недугом, затем постепенно побороть остальные. А сейчас она требует чистые джинсы.
   В нижнем ящике шкафа он нашел старые вещи Анабеллы.
   – Спасибо. – Просияв, она схватила джинсы и старый вылинявший свитер вишневого цвета. – Я буду готова через минуту. Можешь подождать меня внизу?
   Через пятнадцать минут она спустилась. Ее волосы были высушены, глаза слегка подкрашены, на губах играл розовый блеск.
   – Так лучше? – спросила она.
   – Намного, – кивнул Лусио.
   Он хотел улыбнуться, но не мог. Слишком много противоречивых чувств одолевали его в этот момент. Анабелла излучала мягкость и остроту, невинность и храбрость. В такую Анабеллу он влюбился, и без такой не представлял себе жизни.
   Но это было опасное чувство. Он пытался побороть в себе беспорядочные, беспокойные порывы.
   Сейчас Анабелле требовалась практическая, реальная помощь. Он должен оставаться спокойным.
   Только в его присутствии она могла оставаться под контролем.
   – Мы будем ужинать здесь, – сказал он, ведя ее в библиотеку. – Я подумал, что неплохо поужинать у камина. Так, кажется, уютнее.
   Она порозовела.
   – И интимнее.
   Интимнее. Она сейчас совсем не в том настроении, на которое он рассчитывал. Не обращая внимания на слова Аны, Лусио усадил ее за стол. Уже месяц она не сидела за нормальным столом, и Лусио надеялся, что этот ужин тет-а-тет будет первым шагом на пути к ее выздоровлению.
   Они мало говорили, и Ана съела почти все, что было на тарелке. Еда была простой, из аргентинской кухни – жареное мясо, картошка, зеленый салат.
   – Слава богу, – сказала она, сворачиваясь калачиком на кресле. – Наконец-то настоящая еда.
   – Что ты ела раньше?
   Ана пожала плечами и улыбнулась, блеснув белыми зубами.
   – Странно, но я не помню, – рассмеялась она. Значит, было не очень вкусно, иначе я бы помнила, правда?
   Он посмотрел, как отблеск огня в камине играет у нее на лице. Ему нравилось, когда она смеялась, была игривой и дразнила его как сейчас. Ему хотелось усадить ее к себе на колени, обнять, и чтобы так было всегда.
   Внезапно выражение ее лица стало серьезным.
   – Лусио!
   – Да, негритенок?
   Она покраснела. Ей нравилось чувствовать себя его женщиной.
   – Мы ведь поженимся, правда? – Она еще больше покраснела. – Ты же все еще хочешь жениться на мне?
   Ее слова прозвучали так невинно, словно она вернулась к своим детским мечтам. Он молчал, не зная, что ответить. Но, в конце концов, решил быть честным до конца. Она это заслуживала.