Двухмесячное сражение на древней смоленской земле стало одной из самых ярких страниц начала Великой Отечественной войны. Важнейшим ее итогом явился срыв планов гитлеровского командования по безостановочному наступлению на Москву. Группа армий Центр была основательно измотана, что вынудило ее почти на два месяца перейти к обороне на московском направлении.
   Именно здесь, в битве под Смоленском,- отметил известный в то время американский военный теоретик М. Вернер в книге "Великое наступление", вышедшей в 1942 году в Нью-Йорке, - Советская Армия впервые боролась с германской армией на равных началах. Тогда и открылась вторая сторона современной войны. Это уже не был больше блицкриг со стремительными фланговыми ударами, как мы это видели во времена кампаний в Польше, на Западе и на Балканах, и даже в приграничных боях на германо-советском фронте... Если первые бои определялись немецкими методами ведения войны, то характер боев под Смоленском определялся уже методами советскими. Смоленск показал, а Москва затем доказала, что фашистский блицкриг не получился.
   Да, уже со второй половины июля война пошла не по сценарию, задуманному Гитлером. В августе 1941 года фюрер с сожалением сказал: Россия - это не Франция... Мы открыли дверь, не зная, что за этой дверью находится. После угара легких побед наступило отрезвление...
   Завершился один из важных этапов вооруженной борьбы на советско-германском фронте, на его центральном участке. Шел 81-й день войны, 70-й день пребывания маршала С.К. Тимошенко на фронте. Два с лишним месяца напряженного, чрезвычайно ответственного, нередко мучительного и смертельно опасного труда, тягостных сомнений от того, что зачастую не были известны его истинные результаты. Многие бессонные ночи. Постоянное напряжение мысли. Вынужденно рискованные решения...
   Нужно отдать должное маршалу Тимошенко, - отметил, вспоминая о тех днях его деятельности Георгий Константинович Жуков. - В трудные первые месяцы войны он многое сделал, твердо руководил войсками, мобилизуя все силы на отражение натиска врага и организацию обороны. Становилось очевидным, что огромный опыт, приобретенный в гражданской войне, на Карельском перешейке, хорошая теоретическая подготовка, полученная в межвоенные годы давали свои результаты. Они выступали в тесном сочетании с глубоким и трезвым расчетом, с учетом новых условий и средств вооруженной борьбы.
   Достигнутые в первые месяцы войны некоторые позитивные результаты на Западном направлении стали следствием того, что Семен Константинович, возглавляя войска, умел правильно оценивать сложную обстановку, не терял присутствия духа при неудачах и поражениях, смог мобилизовать бойцов и командиров, действовавших на поле боя, на решение сложнейших масштабных задач, использовать их духовные силы, профессионализм и организаторские способности. Он умело использовал коллективный разум военных советов, штабов, других органов управления, ближайших помощников и непосредственно подчиненных военачальников Г.К. Маландина и Б.М. Шапошникова, Ф.А. Ершакова и М.Ф. Лукина, П.А. Курочкина и И.С. Конева. В деятельности Тимошенко проявилось стремление глубоко проникать в планы и замыслы противника, учитывать его сильные стороны, извлекать максимальную пользу из его просчетов и ошибок. Он был поистине мудр в принятии решений, достаточно гибок и настойчив в их реализации, обладал железной волей.
   Глава 5.
   На Юго-Западном направлении
   Назначение главкомом войск Юго-Западного направления. - Киев придется оставить... - Попытки стабилизировать положение советских войск. - Мы отдаем Донбасс, красавец Харьков... - Парад войск в Воронеже. - Потягаемся с Клейстом на равных. - "Тимошенко проявил точный расчет, железную выдержку, достойные полководца." - Елецкая операция. - Командование войск на участке между Тулой и Курском потерпело полное банкротство (из дневника Ф. Гальдера). - Развивая наступление в общем направлении на Запорожье... - Барвенково-Лозовская наступательная операция. - Ударим по войскам фон Бока с севера... - Весной сорок второго под Харьковом. - Кто виноват?
   В первой декаде сентября 1941 года резко обострилась обстановка под Киевом. В ночь на 11 сентября состоялся разговор Верховного Главнокомандующего с начальником Генерального штаба:
   - Надо быстро латать дыру... Быстро!
   - Меры уже приняты, - ответил тот. - Видимо, мы сможем восстановить 21-ю и 38-ю армии. Я распорядился выдвинуть из резерва Ставки пять стрелковых дивизий и три танковые бригады. Создаем новое командование Юго-Западного направления. Нужно ваше решение о руководстве.
   - А кого вы предлагаете?
   - Думаю, что в этой сложной обстановке там нужна твердая рука и опытная голова. Видимо, лучшей кандидатуры, чем Тимошенко не найти.
   - Согласен.
   - Членом Военного совета назначим Н.С. Хрущева, начальником штаба генерал-майора - А.П. Покровского.
   - Пусть будет так...
   Утром 11 сентября Семен Константинович получил назначение главнокомандующим войсками Юго-Западного направления. Сохранилась запись, сделанная в то время его адъютантом:
   11 сентября. 3.45 - звонил тов. Сталин. В 8.45 на машине выехали в Москву. Прибыли в 12.00. В 17.00 маршала вызвали в ЦК (Ставку ВГК). На квартиру возвратился в 22.00. В 23.00 выехали поездом Москва - Полтава.
   12 сентября. 19.10 - прибыли на станцию Полтава. Встретил тов. Буденный. 19.25 - на машинах в сопровождении охраны выехали на командный пункт Юго-Западного фронта. Прибыли в 23.40{1}.
   В полночь началось первое под его председательством заседание Военного совета Юго-Западного направления. На нем присутствовали член Политбюро ЦК ВКП(б), секретарь ЦК КП(б) Украины, член Военного совета Н.С. Хрущев, маршал С.М. Буденный, ранее занимавший должность главкома, начальник штаба направления генерал А.П. Покровский. Семен Константинович кратко проинформировал присутствующих о положении на советско-германском фронте.
   ...Добившись решительных успехов в начальный период войны, имея значительное превосходство в силах и средствах, немцы, видимо, рассчитывали одновременно решить три крупные стратегические задачи: на севере овладеть Ленинградом, в центре - разгромить войска Западного фронта и создать условия для дальнейшего продвижения на Москву, а здесь - на юге, уничтожив советские войска на Правобережной Украине, создать предпосылки для последующего овладения всеми южными районами страны.
   - С Ленинградом у Гитлера пока ничего не вышло, хотя положение там очень тяжелое. Что касается наступления противника на Москву, - продолжал Тимошенко, - то оно в значительной мере затормозилось в ходе сражения под Смоленском. В центре обстановка более или менее стабилизировалась, и вот теперь враг пытается добиться своих целей на Правобережье. Обстановку вы здесь знаете лучше меня.
   Скажу прямо: мы потерпели ряд крупных поражений, потеряли огромную территорию. И тем не менее, эти успехи достались фашистам дорогой ценой, хотя мы пока платим гораздо дороже. Помимо превосходства в людях и особенно в технике, враг имеет богатый боевой опыт. У нас его еще нет. Обороняться приходится на широких участках фронта, а это не позволяет создавать ни достаточной глубины обороны, ни необходимой плотности сил и средств.
   Новый командующий не старался смягчить формулировки, резко указывал на недостатки.
   - Не думайте, что я предвзято подхожу в оценках к войскам Южного направления - положение повсюду примерно одинаковое. И тем не менее, несмотря на всю тяжесть положения, оно далеко не безнадежно, как это, возможно, кому-то кажется. Я не сомневаюсь в том, что противник начнет выдыхаться, и мы сможем, в конечном итоге, остановить его, а затем переломить ход войны. Хочу обратить ваше внимание на одно примечательное обстоятельство: темпы наступления немцев снижаются. По данным Генштаба на северо-западном направлении они раньше продвигались в сутки на двадцать пять - двадцать шесть километров, теперь - на два - три, на западном темп снизился с тридцати до двух-двух с половиной, здесь - с двадцати - до шести. Это результат упорства и массового героизма наших бойцов и командиров. Враг, по данным нашей разведки, уже не в состоянии как прежде восполнять потери. Но не будем обольщаться - проявляются пока лишь симптомы болезни. Чтобы она дала о себе знать в полной мере, нужно время. Это сейчас главное. Каждый отвоеванный у врага день - серьезный выигрыш для нас. Вот и давайте вместе подумаем над этим.
   Познакомив присутствующих с замыслами Ставки на ближайшее будущее, задачами, возлагаемыми на войска направления, ответив на вопросы, он предоставил слово генералу Покровскому для доклада о состоянии войск Юго-Западного и Южного фронтов. Начальник штаба подчеркнул, что особенно неблагоприятно сложилась обстановка на правом крыле Юго-Западного фронта. 6-й немецкой армии удалось севернее Киева форсировать Днепр, прорваться к Десне и в районе Чернигова соединиться со 2-й немецкой армией.
   Ожесточенно отбиваясь от наступающего врага, наши воины проявляли массовый героизм, высокое боевое мастерство, невиданную самоотверженность. Ярким примером тому служит коллективный подвиг команды бронепоезда под командованием капитана Петра Ищенко. Перед крепостью на колесах была поставлена задача переправиться по мосту через Днепр, занять там оборонительный рубеж и сдерживать противника, пока все наши части не отойдут на левый берег.
   Постоянно находясь под бомбежкой, артиллерийско-минометным обстрелом, бронепоезд все время был на виду у немцев и, непрерывно маневрируя, вел уничтожающий огонь по врагу. Стволы орудий раскалились, в пулеметах закипала вода. Но команда продолжала бой.
   На следующий день, когда немцам удалось повредить одну из опор моста, что отрезало бойцам путь к своим, а также разрушить железнодорожное полотно, из-за чего бронепоезд лишился маневренности, замкомфронта генерал-лейтенант Ф.Я. Костенко, зная об отчаянном положении, в котором находился гарнизон на колесах, все же распорядился, чтобы он продержался еще один день. И неподвижный уже, полуразбитый бронепоезд продолжал сражаться, пока не поступил приказ взорвать его остатки, орудия и прорваться к своим.
   Подвиг отважных воинов был по достоинству оценен. Все без исключения бойцы и командиры были удостоены орденов и медалей. Приказ по войскам Юго-Западного фронта о награждении героев подписали его командующий маршал С.К. Тимошенко и член Военного совета Н.С. Хрущев.
   Тем временем вал вражеского наступления продолжал катиться на восток. Ликвидировав разрыв между группами армий Юг и Центр, противник охватил 21, 5 и 37-ю армии в треугольнике Чернигов, Киев, Нежин. Сил, достаточных для создания надежной обороны на рубеже Десны, Юго-Западный фронт не имел. Одновременно нависла угроза и на его левом крыле, где находились главные силы 1-й танковой группы противника, сосредоточившиеся на кременчугском плацдарме.
   - Сегодня, точнее вчера, - отметил начальник штаба, посмотрев на часы, 1-я танковая группа перешла в наступление. Цель ее командующего Клейста предельно ясна - выйти на соединение со 2-й танковой группой.
   Покровский охарактеризовал обстановку, сложившуюся на киевском плацдарме, тяжелое положение штаба Юго-Западного фронта и его армий, на фланги которых выходили 1-я и 2-я танковые группы противника.
   - И тем не менее, Ставка требует не оставлять Киев. Но оперативное положение войск фронта, товарищ главком, с каждым часом ухудшается. Немцы в трех десятках километров от его штаба в районе Пирятина. Вот-вот может быть парализовано управление войсками, - заключил начальник штаба.
   Тимошенко полностью разделял его оценку сложившейся обстановки. Поэтому он немедленно отдал распоряжение Кирпоносу на отвод войск. Сделал это Семен Константинович через начальника оперативного отдела штаба фронта генерала И.Х. Баграмяна.
   - Попытаюсь переговорить с Москвой. Надеюсь убедить Ставку. А пока буду вести переговоры, Кирпонос и его штаб должны воспользоваться тем, что у противника еще нет сплошного фронта окружения.
   "Маршал словно сбросил груз последних сомнений, - вспоминал впоследствии Баграмян. - Его выразительное лицо смягчилось, глубокие морщины на лбу разгладились. Чеканя слова, он продолжал:
   - Доложите, товарищ Баграмян, генералу Кирпоносу, что в создавшейся обстановке Военный совет Юго-Западного направления единственно целесообразным решением для войск Юго-Западного фронта считает организованный отход. Передайте командующему фронтом мое устное приказание, оставив Киевский укрепленный район и, прикрывшись небольшими силами по Днепру, незамедлительно начать отвод главных сил на тыловой оборонительный рубеж. Основная их задача при содействии резервов разгромить противника, вышедшего на тылы войск фронта, в последующем перейти к обороне по реке Псел. Пусть Кирпонос проявит максимум активности, решительнее наносит удары в направлениях на Ромны и Лубны, не ждет, пока мы его вытащим из кольца.
   Дав указания о порядке отвода и организации управления войсками в условиях выхода из окружения, главком сказал на прощание:
   - Спешите, товарищ Баграмян. И пусть Кирпонос не медлит!"{2}.
   В связи с наметившейся угрозой прорыва противника на Полтаву, Семен Константинович принял решение переместить командный пункт направления. "16сентября в 23 часа, - записал его адъютант, - из Полтавы поездом выехали в Ахтырку, куда прибыли 17 сентября в 9 часов. На станции Люботин пересели в вагон тов. Хрущева, куда приезжали тов. Коротченко, Стаченко, Гречуха и другие. Уже в 11 часов были на командном пункте тыла Юго-Западного фронта..."{3}
   Передовой командный пункт, где находилась основная часть штаба главкома, располагался в районе Решетиловки. Туда вскоре и выехал маршал.
   Распоряжения, отданные Тимошенко командующему войсками Юго-Западного фронта, все же запоздали. В полдень 15 сентября враг замкнул кольцо окружения вокруг войск Юго-Западного фронта. Возможность вырваться из него еще оставалась, но время шло, а командующий войсками фронта потребовал подтверждения приказа на отвод войск v Верховного... Оно поступило лишь в ночь на 18 сентября{4}. Противник к этому времени рассек окруженные армии на отдельные очаги сопротивления. На следующий день после упорных боев была оставлена столица Украины.
   Большая группировка советских войск сосредоточилась в районе Пирятина. Здесь кроме полевого управления фронта находились штабы 5-й и 21-й армий, различные тыловые части и учреждения. Как доложили Тимошенко, командующий войсками фронта, наконец, отдал приказ на выход их из окружения. Он поставил задачу командиру 289-й стрелковой дивизии полковнику Д.Ф. Макманову прорываться в направлении на Лохвицу, прикрыть отход штабов фронта и армий. Отходившим войскам предстояло переправиться через реку Удай около Пирятина. Через реку переправить, к сожалению, удалось лишь небольшую часть штаба фронта.
   20 сентября в Городище перед рекой Многа эта группа была остановлена противником, раздроблена и почти вся уничтожена. В тот же день в бою в роще Шумейково, южнее Лохвицы, погибли командующий войсками фронта генерал-полковник М.П. Кирпонос, член Военного совета М.А. Бурмистенко, начальник штаба генерал-майор В.И. Тупиков.
   Бои продолжались до 27 сентября. В окружении оказалось около 450 тысяч советских бойцов и командиров. Они имели почти четыре тысячи орудий и минометов, около шестидесяти танков, более двух тысяч автомашин. Лишь отдельные группы командиров и красноармейцев вышли из котла{5}.
   Семен Константинович вместе со всеми тяжело переживал случившееся. Юго-Западный фронт практически рухнул. Но, несмотря на тяжелейшее положение главком проявил выдержку, собранность, целеустремленность. По его приказу на рубеже Белополье, Красноград занимали оборону вышедшие из окружения соединения 40, 21-й и 38-й армий, подходившие из резерва Ставки ВГК стрелковая дивизия и две танковые бригады. Формировались сводные отряды. Тогда же 2-й и 5-й кавалерийские корпуса нанесли удар по противнику восточнее Лохвицы. Была проведена частная наступательная операция с целью выбить гитлеровцев с острова Хортица - бывшей столицы Запорожской Сечи.
   Принятые меры дали определенный результат. "Следует отдать должное Тимошенко, - отметит впоследствии Н.С. Хрущев. - Он отлично понимал обстановку, все видел и представлял... Правда, каких-либо средств, чтобы парализовать противника, не было"{6}. И все же его хотя бы на непродолжительное время удалось остановить. По мере стабилизации положения внимание главкома и его штаба переключилось на решение задач восстановления боеспособности оставшихся войск. "В штаб маршала Тимошенко были вызваны все вышедшие из окружения командиры соединений и объединений, - вспоминал С.К. Москаленко, в то время командир артиллерийской противотанковой бригады, ставший после войны Маршалом Советского Союза.
   - Прибыв туда, мы узнали, что с каждым из нас будут беседовать отдельно. Сразу же подумалось: предстоит разнос. За неудачи, за поражение фронта... И вот, очутившись в кабинете главкома, я услышал спокойный твердый голос Семена Константиновича. Маршал говорил медленно, вероятно, чтобы скрыть волнение... Интересовался деталями боевых действий, тактикой противника, особенно его танковых соединений. Беседа с командующим ободрила меня. Куда девались усталость, чувство неопределенности! Хотелось поскорее начать действовать"{7}.
   Объективности ради следует привести и несколько иную интерпретацию поведения Тимошенко в дни, предшествовавшие этому событию. Произошел неприятный эпизод с генералом Москаленко, - вспоминал Н.С. Хрущев. - Он был очень злобно настроен в отношении своих же украинцев, ругал их, что все они предатели, что всех их надо выслать в Сибирь... Неприятно было слушать, как он говорит несуразные вещи о народе, о целой нации в результате пережитого им потрясения. ...Тогда я первый раз увидел разъяренного Тимошенко. Он обрушился на Москаленко и довольно грубо обошелся с ним.
   Характеризуя стиль работы главкома в эти дни, Александр Петрович Покровский уже после войны в беседе с К. Симоновым отмечал, что "Тимошенко человек в военном отношении подготовленный, много работавший над собой, разбирающийся в вопросах тактики и оперативного искусства. В этом смысле нельзя его недооценивать. Но у него было очень своеобразное отношение к штабу. Он имел с собой так называемую группу Тимошенко... Она находилась при соответствующих отделах штаба... и докладывала ему свое мнение, свою точку зрения на события. Получались двойные донесения, двойная информация... Стремление знать в точности обстановку - стремление хорошее, но то, что это проводилось при помощи такого дублирования, создавало ненормальные условия"{9}.
   1 октября 1941 года главком направления доложил Верховному Главнокомандующему о том, что фронт обороны восстановлен{10}. Вскоре, однако, он вновь оказался обнаженным - танковая группировка генерала Гудериана, перейдя в наступление, рассекла левое крыло Брянского фронта, в результате чего разрыв с его войсками достиг 60 - 75 километров. В воздухе господствовала вражеская авиация. Соединения Удет, Мельдерс, Зеленое сердце, ведомые первым ассом Германии генералом Рихтгофеном, наносили массированные удары по советским войскам. Ставка ВГК отдала приказ на отвод войск Юго-Западного фронта на восток{11}.
   До начала отхода оставалось около полутора суток. За столь короткое время необходимо было организовать перегруппировку большой массы войск. Для полевого управления фронта с этого момента сутки перестали делиться на день и ночь. Работа требовала предельного напряжения сил. Семен Константинович старался вникать во все вопросы организации отхода. Поздно вечером 15 октября в здании штаба Харьковского военного, округа собрался расширенный Военный совет Юго-Западного фронта. Начальник штаба генерал Бодин зачитал директиву Ставки ВГК. Главком коротко и четко изложил свое решение. Он был подтянут, гладко выбрит, спокоен. Глядя на него, трудно было поверить, что человек не спал по крайней мере трое суток.
   "Нам, операторам, - рассказывал впоследствии И.Х. Баграмян, - проект решения был известен, и думалось, что все в нем предусмотрено. Но, слушая маршала, мы убедились, что сделали немало упущений. Семен Константинович не только их заметил, но и восполнил упущенное... На Военном совете С.К. Тимошенко поражал всех своей бодростью духа. Когда же я вскоре после заседания вошел в его кабинет, где маршал был один, он выглядел мрачнее тучи и сказал мне, употребив не свойственное ему вообще-то обращение по имени и отчеству:
   - Иван Христофорович, невыносимо тяжело знать, что мы... отдаем Донбасс, красавец Харьков - вторую столицу Украины, большую, довольно густо населенную территорию. Одно лишь меня успокаивает: не долго врагу властвовать над этими родными нам землями... доберемся и до Берлина"{12}.
   С утра 24 октября начались бои на ближних подступах к Харькову. Две пехотные дивизии противника наступали с запада, а танковая группа обходила город с юга. Части 212-й, 216-й и 300-й стрелковых дивизий в течение двух суток вели ожесточенные бои, пытаясь как можно дольше задержать врага. Но в ночь на 26 октября были вынуждены оставить город. "Отход войск, - докладывал С.К. Тимошенко Верховному Главнокомандующему, - совершается в тяжелых дорожных условиях. Грязь на дорогах затрудняет отвод автотранспорта и артиллерии. Эвакуация Юга перегрузила железные дороги, в результате чего начались затруднения с подвозом горючего. Полное отсутствие в пределах фронта железнодорожного порожняка лишает нас возможностей маневрирования на железных дорогах и одновременно сокращает размеры эвакуации оставляемой территории"{13}.
   Резко обострилась обстановка и на Южном фронте, где подвижным войскам Клейста, имевшим значительное превосходство в силах, к концу октября удалось потеснить соединения 9-й армии. С тяжелыми боями она отходила на восток. 20 октября был оставлен Таганрог. До Ростова оставалось менее 100 километров.
   В руки нашей разведки попал очень важный документ противника. Его немедленно доложили Тимошенко. Семен Константинович быстро пробежал глазами небольшой листок убористой машинописи перевода, затем еще раз прочел основное: "Общее положение войны требует быстрого занятия Ростова: а) чтобы использовать политическое значение главного города данной области; б) чтобы отрезать центр путей сообщения и воздушную трассу; в) чтобы отторгнуть от Советов эту хозяйственную ветвь (Ростов является приемной и отправной гаванью); г) чтобы иметь здесь исходную позицию для дальнейшего продвижения вперед"{14}.
   - Точная, истинно немецкая калькуляция, - хмуро усмехнулся главком. - Но это еще бабушка надвое сказала.
   Связавшись с командующим Южным фронтом генерал-полковником Я.Т. Черевиченко, он приказал доложить, какие меры принимаются для усиления 9-й армии, в полосе обороны которой должны развернуться основные события.
   - Передаем Харитонову 136-ю стрелковую дивизию, 4-ю и 132-ю танковые бригады. Завтра утром они будут на месте. Харитонов готовит в глубине своей обороны противотанковый район, перекрывающий дорогу на Ново-шахтинск. Он также, намерен создать два - три подвижных противотанковых резерва.
   Тимошенко взглянул на оперативную карту.
   - Харитонов не доносил, где он мыслит оборудовать противотанковый район?
   - В Дьяково.
   - Ну что же, выходит, наши мысли полностью совпадают. Постоянно докладывайте о состоянии дел у Харитонова.
   Да, в прозорливости и точном расчете командарму-девять не откажешь: из четырех направлений, по которым мог наступать Клейст, Харитонов угадал наиболее вероятное: Дмитриевка, Дьяково, Новошахтинск, Шахты. Здесь стык 9-й и 18-й армий. Имеется много проселочных дорог, практически нет естественных противотанковых препятствий, значит благоприятная возможность использовать и танковые и моторизованные части. Прорвав нашу оборону, немцы выйдут на улучшенную дорогу Бирюково - Новошахтинск - Шахты - Новочеркасск - Ростов. Логично. Значит, максимум внимания - полосе 9-й армии. К сожалению, кроме того, что выделил на ее усиление Черевиченко, Тимошенко ничего добавить не мог. Но если Харитонов будет действовать столь же уверенно и находчиво как решал он задачи при отходе, то ему может быть, и удастся задержать продвижение Клейста.
   Последующие события подтвердили сделанные выводы. Утром 5 ноября немцы нанесли мощный удар именно там, где и предполагалось командованием армии. По докладу, поступившему главкому из штаба Южного фронта, можно было понять и другое - натиск оказался намного более мощным, чем рассчитывалось. И все же прорвать оборону советских войск противнику с ходу не удалось, хотя положение 9-й армии с каждым часом становилось все более угрожающим.
   Проанализировав обстановку, Семен Константинович пришел к выводу о необходимости немедленно поддержать действия соединений фронта.