Потоцкая Светлана. Убийство и Дама пик

   Елена бросила окурок на землю, растерла его ногой и снова попросила у меня сигарету. Павел посмотрел на нее с глубокой жалостью:
   - Может быть, позвонить твоему мужу? Пусть приедет, поддержит...
   - Даже если он сможет освободиться, - вздохнула Елена, - не скоро сюда доберется. Электрички ходят редко, да и далеко ехать... Нет, уж лучше пусть работает. Да и потом... я привыкла - одна...
   - Подожди, - вдруг изумился Павел, - что значит - "привыкла одна"? А Максим? Почему, кстати, он с тобой не приехал? Работает сегодня или... не может оторваться от жены?
   В голосе Павла мне послышалась грусть, тщательно скрываемая иронией.
   - Ни то ни другое. Я тебе не досказала. Последнее время у моих молодых все идет кувырком. Похоже, у Максима терпение все-таки лопнуло. Действительно, что это за жена? За все время их совместной жизни ни разу ему рубашки не постирала, ужин не приготовила, веник в руки не взяла...
   Чувствовалось, что Елена в первый раз так откровенно говорит о наболевшем. Да и то сказать, с кем ей было все это обсуждать? Галке она наверняка стеснялась признаться, что все неладно, мать только лишний раз попрекнула бы ее: вот опять не послушалась, теперь имеем то, что имеем. Обо мне речи не могло быть: кто я ей, в конце концов, да и видимся редко. А вот с мужем... Кстати, интересно, что же за муж у нее?
   - Эта красотка дрыхнет до двух часов дня, а он, если не на работе, с утра пораньше принимается за стирку, готовку, глажку, причем не только для себя, но и для нее. Так она еще может и скандал закатить: дескать, стиральная машина ей спать мешает. А ближе к вечеру приводит себя в порядок - и тащит его куда-нибудь развлекаться. Когда он на работе и никто ей завтрак в постель не несет, я вообще не знаю, чем она питается, - моя стряпня принцессе не по вкусу. А если вечером, одна дома сидит, то обязательно у нее бутылка мартини, орешки, фрукты. Представляешь, сколько денег нужно, чтобы так жить? В общем, Максиму не до меня. Точнее, не до нас...
   В ее голосе прозвучал чуть заметный оттенок горечи, и я подумала, что по-настоящему счастливых семей на самом деле очень мало, в каждой, если копнуть, найдутся свои заморочки. Даже те замечательные полулюбовные, полудружеские отношения, которые были у меня с мужем, омрачались его патологической ревностью, и неизвестно, во что бы превратился наш союз, если бы его не разорвала смерть. Павел души не чает в своей Милочке, а она начала фокусничать еще до свадьбы. У Елены, похоже, тоже все не так прекрасно и удивительно, как она изображала до недавнего времени. Разве что Галка со своим Тарасовым... Так это - исключение, которое лишь подтверждает общее правило. Хорошую вещь браком не назовут, это уж точно.
   - У твоей мамы были какие-то конфликты с соседями? - нарушил затянувшееся молчание Павел. - Кто-то мог желать ей зла? Времена сейчас веселые, за лишнюю сотку или новый забор могут со света сжить. В прямом смысле.
   Елена покачала головой:
   - Вряд ли. Скорее наоборот: у мамы были прекрасные отношения со всеми. Чуть ли не со всем поселком. Кого-то она лечила, с кем-то дружила, кому-то помогала. Сколько себя помню, у нас калитка не закрывалась никогда. Это в последнее время ее на ночь запирать стали. А раньше... Простить себе не могу, что давно здесь не была! Никогда не прощу!
   - Знать бы, где упасть, - философски заметила я. - Перестань комплексовать, ты ни в чем не виновата. Не могла же ты разорваться пополам. Сама говорила, что твой Санечка...
   - Говорила, говорила, - с несвойственной ей горячностью перебила меня Елена, - только вместо того, чтобы сидеть дома и ждать, когда он появится, могла бы на дачу к маме приехать. Она конечно же обижалась. А теперь...
   За забором послышался звук подъехавшей машины, хлопанье дверей и голоса. Судя по всему, явилась милиция. Быстро они, однако, не иначе дежурный рассказал про Павлушино удостоверение.
   Дальнейшую процедуру описывать, наверное, не стоит: подобное нам, грешным, теперь каждый Божий день по телевизору показывают. Примечательной в группе, прибывшей на место происшествия, была, пожалуй, только собака: огромная, роскошная овчарка, с совершенно человеческими глазами. Хотя в качестве друзей человека я предпочитаю кошек, тут была сражена наповал. Но овчарка нас проигнорировала, мы были ей глубоко неинтересны. Она ждала, когда нужно будет выполнять работу, и не желала отвлекаться на всякие глупости.
   - След, Матильда, - наконец негромко скомандовал проводник, и собака принялась деловито обнюхивать местность, а потом потянула проводника за собой в сторону калитки.
   - Я с вами, - встрепенулся Андрей, который, как мне было известно, начинал свою карьеру именно в милиции, а в тогдашнее КГБ перешел значительно позже, так что в глубине души оставался сыскарем, по его собственному изящному выражению.
   Вслед за Матильдой и проводником он отправился с дачного участка на улицу. А Павел подвел немолодого человека с усталыми глазами (надо полагать, оперативного следователя) к кусту, на котором висел злополучный шарф.
   - Похоже на орудие убийства, - безучастно отметил оперативник. Приобщим к делу.
   - Маму задушили? - охнула Елена. Флегматичность сыщика как рукой сняло.
   - Коллега, - едко спросил он у Павла, - родственникам потерпевшей здесь место? Особенно женщинам?
   Впервые увидела, как Павел смутился. Правда, ненадолго.
   - Все произошло слишком неожиданно, - ответил он. - Потом я попросил уйти, но...
   - Но я отказалась, - уже твердо сказала Елена. - Я не помешаю, обещаю. Скажите только, маму...
   Сыщик раздраженно передернул плечами:
   - Предположительно, слышите, предположительно, вашу мать задушили. Не здесь, тело волокли по земле с улицы. Вполне возможно, что петлей из широкого куска материи, тем, который мы видим. Время смерти установит эксперт. Вот и все, что я вам могу сказать. А теперь извините, мне нужно работать.
   Сыщик аккуратно снял то, что было шарфом, с куста и положил в целлофановый пакет. Я не то что пошевелиться - вздохнуть боялась, чтобы не навлечь раздражение еще и на себя. Я не родственница, со мной даже условно церемониться не будут. А один Павел нас всех не прикроет.
   - А вы кто? - вдруг спросил меня оперативник. Приехали!
   - Соседка, - брякнула я первое, что пришло в голову. - То есть подруга соседки.
   Павел закатил глаза к небу, но оперативнику, как ни странно, мой ответ пришелся по душе.
   - Будете понятой, - безапелляционно заявил он. - И найдите кого-нибудь еще. Хоть бы эту вашу подругу.
   Если честно, юмора ситуации я не поняла. А вдруг мы собственноручно укокошили старушку, а потом вызвали милицию - для отвода глаз? Но, помня старую истину: спорить с начальством (в данном случае милицейским) - все равно что плевать против ветра, покорно отправилась за Галкой, благо Павел вроде бы не возражал против такой расстановки кадров. Что ж, в своей жизни я уже побывала и в роли подозреваемой, и в роли жертвы. Для полноты ощущений следует побывать и в роли понятой. Так и до амплуа преступника окажется рукой подать. Замечательная иллюстрация к тезису о том, что ситуация в России криминализируется не по дням, а по часам.
   Галка старательно драила свой "жигуленок". В стрессовых ситуациях моя подруга всегда хватается за что-нибудь чистяще-моющее, а не за сигарету, как я. Вот разница между нами, и, должна сказать, не единственная. Увидев меня, она прекратила изображать Мойдодыра и спросила:
   - Что?
   - Пойдем, - уклонилась я от прямого ответа. - Меня хотят сделать понятой, а тебя велели привести за компанию.
   - Не валяй дурака... - начала было Галка, но тут же осеклась.
   Соображает она очень быстро, а выводы делает еще быстрее. Так что через несколько секунд она задала вполне конкретный вопрос:
   - Нашли тетю Таню?
   Я кивнула. Больше ничего говорить не потребовалось - Галка метнулась в ту сторону, откуда я пришла, а мне не осталось ничего другого, как припуститься за нею.
   Когда мы прибежали на заброшенный участок, Павел вполне мирно беседовал с оперативником и фотографом, закончившим свою работу. Нам предложили просто поставить свои подписи под протоколом осмотра. Возможно, это снова было нарушением правил, но одного взгляда на тело мне вполне хватило. Реакция была мгновенной и некрасивой: меня просто-напросто вырвало. Не знаю, кого как, а меня родное телевидение не смогло обеспечить иммунитетом к подобным зрелищам. Опять же видеть трупы на голубом экране и в натуре - большая разница.
   Пока я с помощью Галки и Елены кое-как приводила себя в порядок, вернулись проводник с Матильдой и Андрей. Одного взгляда на лицо моего друга было вполне достаточно, чтобы понять: по горячим следам раскрыть убийство вряд ли удастся. И проводник мою догадку подтвердил:
   - Труп сюда притащили с дачи пострадавшей, это и без Матильды было понятно. Отсюда следы ведут к магазину, а там... Самое оживленное место в поселке, машины, мотоциклы, люди, собаки. В общем, глухо. Ясно только, что если кто-то и уехал, то теперь уже с концами.
   - Если не найдем свидетелей - почти наверняка висяк, - заметил Андрей.
   По взгляду оперативника я догадалась, что особо рассчитывать на удачу не приходится. Если только найдутся свидетели. Впрочем, свидетелей даже мы с Галкой нашли: вроде бы видели в поселке постороннюю подозрительную личность. Ну и что дальше?
   Не рассчитывая больше услышать что-либо интересное, я стала смотреть по сторонам. В двух шагах от куста, на котором висел шарф, мне померещилось что-то белое. Я наклонилась: на земле лежало нечто, завернутое в целлофан. Подняла, повернула другой стороной - и на меня глянуло лицо... Масика! Мне показалось, что я сплю и вижу сон.
   - Галка, - сдавленным голосом позвала я, - пойди сюда, пожалуйста. Хотя подожди, я сама подойду.
   Галка непонимающе уставилась на мою находку. Ах да, она моего замечательного кавалера живьем никогда не видела, хотя и слышала о нем предостаточно.
   - У меня глюки, - констатировала я буднично. - Я сошла с ума, похоже.
   - С чего ты так решила? - живо заинтересовалась Галка.
   Вопрос о том, сошла ли я с ума, еще не войдя в него, или мне еще предстоит и то и другое, всегда занимал ее до чрезвычайности.
   - Да вот... это Масик...
   Галка покрутила пальцем у виска:
   - Судя по твоим рассказам, Масики на дороге не валяются. Может, просто похож?
   - Может быть! - ухватилась я за спасительную соломинку. - А может быть, и не похож вовсе, а мне просто мерещится. Придется предъявлять фото Андрею, пусть разбирается. У него-то память на лица отменная, не чета моей.
   - Ах да, он же его один раз имел честь лицезреть, - вспомнила Галка мой рассказ о делах не так уж давно минувших дней.
   - Узнаешь? - протянула я находку Андрею, который подошел узнать, что такое я демонстрирую Галке.
   Тот глянул и изумленно поднял брови:
   - Ты что, носишь с собой портрет любимого поклонника? Ах да, ты же у нас теперь невеста...
   - Так это, по-твоему, Масик?
   - По-моему, ты делаешь из меня дурачка, а это место в твоем окружении давно занято.
   - Хамство - признак бессилия, - огрызнулась я, потому что мне уже изрядно надоели разговоры о женихах-невестах. - Если будешь издеваться, ничего больше не скажу.
   - Хорошо, не буду. Это безусловно и безоговорочно Масик. И что дальше?
   - А то, что я минуту назад нашла эту фотографию здесь, возле куста.
   Кажется, я достигла своей цели. Андрей перестал ухмыляться и посмотрел на мою находку вполне серьезными глазами. Я же, убедившись, что у меня не начались галлюцинации, стала раздумывать, как это изображение сюда попало. Не мир тесен - прослойка тонкая, это понятно. Но ведь не до такой же степени... Что Масик мог здесь делать? Приезжал к кому-то в гости? Возможно... Но почему тогда он так дернулся, когда я упомянула Белые Столбы? А потом начал лепетать что-то насчет Черноголовки, хотя ничего криминального в его поездке за город я, хоть убей, не усматривала. Даже если он приезжал с какой-то дамой, это опять же его сугубо личное дело. Не считает же он, что я буду устраивать ему сцены ревности? Впрочем... Нет, тут без пол-литра просто не разобраться. Может, у Андрея получится?
   - Что за фотографию ты нашла? - вдруг спросила меня Елена, очнувшись от своего ступора. Я молча протянула ей свой трофей.
   - Черт, кого-то он мне напоминает... Кого? Знакомый? Нет, вряд ли... Тогда... А, вспомнила!
   Мы все одновременно глянули на Елену с неподдельным интересом, хотя корни интереса у каждого были, естественно, свои.
   - Я видела этого типа по телевизору, - объявила Елена. - В рекламном ролике газировки для взрослых. Ну, в том, где говорится, что эта газировка не помогает от прыщей. Один к одному, ей-богу!
   - Надо бы показать фотографию Масика той женщине, которая видела незнакомого мужчину возле магазина, - точно прочитала мои мысли Галка. - А вдруг это он?
   - Масик, конечно, способен на многое, - возразила я, - но не на убийство же! А главное, зачем ему было убивать тетю Таню? Искать надо среди тех, кому это выгодно. А таких я пока не вижу. Врагов у нее не было, денег больших в доме не водилось...
   - Пойдемте в дом, - внес здравое предложение сыщик, о котором мы на несколько минут забыли. - За телом могут и туда приехать, а нам нужно осмотреть место происшествия. Если, конечно, там еще осталось, что осматривать... Фотографию эту придется тоже приобщить к делу.
   - Какой нормальный человек будет оставлять на месте преступления свой портрет? - запротестовала я.
   - Иной раз и не такое оставляют. Паспорта оставляют, представьте себе, невозмутимо ответил оперативник. - Все равно нужно будет проверять все версии.
   Тело тети Тани положили в сарайчик, где она обычно хранила инструменты, а мы прошли в дом. Как и предполагал оперативник, осмотр помещения мало что дал для разъяснения произошедшего. Удалось только более или менее четко представить картину преступления. Кто-то вошел в дом, когда тетя Таня сидела в кресле спиной к двери и смотрела телевизор, снял с вешалки у входа шарф, накинул его на шею пожилой женщине и стянул так, что сломал шейные позвонки. Смерть наступила практически мгновенно. После этого преступник перенес тело на соседний участок. А дверь запер на ключ, что было совсем уж непонятно или предполагало действия расчетливого и хладнокровного профессионала. Если бы я кого-то прикончила, то двери запирать уж точно не стала: я и уходя из собственного дома, частенько забываю это делать, а потом возвращаюсь с полдороги.
   - Более точное время смерти установит эксперт, - заключил сыщик, - а мы можем только предполагать. По косвенным признакам.
   - Мама никогда не пила чай на ночь, - заметила Елена, выдержка которой меня просто потрясла. - Она после этого не могла уснуть. Значит, это было между четырьмя и пятью часами вечера - ее обычный полдник.
   - А если чашка осталась с завтрака, например? - предположил Павел.
   - Исключено, - покачала головой Елена. - Мама не терпела грязной посуды и сразу же все мыла. Даже на десять минут не оставляла. И потом, нет никаких следов завтрака: ни хлеба, ни сыра, ничего такого. Вазочка с печеньем и чашка. Нет, это был полдник,
   - И ничего из дома не пропало? - уточнил оперативник. - Кроме денет и бутылки водки?
   - Деньги мама могла сама потратить, хотя это и маловероятно. А вот водка... Бутылка хранилась в тумбочке, это неприкосновенный запас на всякий случай. О том, что она там хранится, знали только свои... Хотя, наверное, знали и соседки: они же все мамины приятельницы.
   - И все алкоголички, что ли? - не удержалась я. - Получается, что тетю Таню убили из-за бутылки водки. На такое способен только сильно пьющий человек: почитайте любую криминальную хронику.
   - Сейчас за телом приедут из местного моргай-проигнорировал мою реплику оперативник, - забирать будете оттуда после того, как мы выполним все формальности. Значит, послезавтра, а может быть, через два дня - эксперты у нас нарасхват, район огромный, а специалистов всего ничего. Ну и... будем искать. Наверняка следователь вызовет вас всех для допроса, так что имейте это в виду. Сочувствую.
   Это было единственное человеческое слово, которое он произнес за все время общения с нами. Ну что ж, их служба действительно опасна и трудна, эмоции при этом - непозволительная роскошь. Ведь не требуем же мы, чтобы хирург стонал и кривился от боли, сопереживая оперируемому. Так и зарезать недолго, дрожащими-то ручонками.
   Я вышла на крыльцо покурить. Там отдыхал, любуясь предзакатным небом, проводник служебной собаки, а Матильда сидела возле него. Я затянулась, выдохнула дым, и в устремленных на меня глазах животного прочла такое откровенное неодобрение, что буквально поперхнулась.
   - Она у меня вредные привычки не уважает, - прокомментировал происходящее проводник, увидев мою реакцию. - Мне самому пришлось курить бросить. Не собака, а прямо законная жена, хоть и не говорит.
   - Может, это и к лучшему? - предположила я. - А если бы они обе говорили?
   Матильда тихо зарычала. Собака явно знала себе Цену и не позволяла над собой издеваться. Мне бы такое чувство собственного достоинства!
   Проводник хохотнул:
   - А ей говорить не обязательно! У нас и так полное взаимопонимание. Правда, Матильда?
   Показалось мне или нет, что собака кивнула? С нее станется...
   - Она вообще такое может! - воодушевился проводник. - Хотите, покажу?
   Что еще может служебно-розыскная собака? Ходить по проволоке? Кувыркаться? Фокусы показывать?
   - Покажите, - неуверенно предложила я.
   - Матильда, тара! - скомандовал проводник. И огромная собака неторопливо стала обследовать дачный участок, что называется, по периметру. Вдруг она замерла возле качелей.
   - Нашла, - обрадовался проводник. - Бутылку нашла. А может, и не одну.
   Любопытство повлекло меня к месту находки. Проводник раздвинул роскошный куст флоксов, правда давным-давно отцветших, и у его подножия блеснуло стекло. Бутылка из-под водки, казалось, была поставлена туда совсем недавно: она даже не успела запылиться. Вся прочитанная и переведенная детективная литература тут же всплыла в моей памяти.
   - Надо позвать ваших коллег, - заявила я проводнику. - Никто из хозяев и их знакомых водку на участке распивать не будет. Бутылку кто-то принес. Может быть, поможет...
   Проводник посмотрел на меня с сомнением, но я уже мчалась к дому. Вчера, кстати, на этих самых качелях сидела Милочка, а я стояла рядом с ней, и довольно долго. И ничего не заметила. Впрочем, я же не Матильда, меня никто специально не обучал отыскивать тару.
   Моя находка следственную группу не заинтересовала, зато Павел заметно оживился и потребовал, чтобы ее все-таки осмотрели и приобщили к делу. Он, по-видимому, рассуждал примерно так же, как и я: тетя Таня не потерпела бы на своем участке никакой грязи, тем более пустых бутылок, а значит, этот сосуд появился уже тогда, когда хозяйка не могла навести порядок. Только подобный ход мыслей опять-таки приводил к выводу, что действовал человек посторонний. Не исключено - какой-нибудь местный алкаш, не может быть, чтобы их тут не водилось. Теперь они есть, почитай, в каждом подъезде, а уж поселок просто обязан иметь парочку-другую.
   - Что-то в этом есть, - неохотно признал оперативник, - нужно поговорить с участковыми. Но вообще-то у нас довольно тихо, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Крадут - да, на дачи пустые залезают - обязательно, за этот год пара поджогов была. Но чтобы убивать... Пока Бог миловал.
   Бутылку тоже поместили в целлофановый пакет на предмет дальнейшего исследования. Приехала машина из местного морга, труп погрузили и увезли, следом уехала и оперативная группа. Мы остались впятером на даче, и не знаю, как остальные, а я чувствовала себя так, будто целый день копала канаву или таскала воду для поливки колхозного поля. Да и настроение было, прямо скажем, фиговое. А чего я, собственно говоря, хотела?
   - Пора в Москву, - нарушил молчание Павел. - Алена, может, все-таки позвонишь своему супругу, сообщишь, что стряслось? Было бы неплохо ему сегодня побыть с тобой дома. Да, я так и не понял, почему нет Максима.
   - Он потерял работу, - невесело ответила Елена, - а два дня назад поехал со своим другом перегонять машину из-за границы. Я так волнуюсь, на дорогах, говорят, рэкетиры всякие, бандиты...
   Она с надеждой посмотрела на Павла, но тот мрачную картину бесчинства на дорогах опровергать не стал. Да и не мог, наверное: об этом у нас сейчас знает любой ребенок дошкольного возраста, а не то что взрослые, разумные люди.
   - А Санечка, может быть, уже дома, - слегка оживилась Елена. - Пойду в правление, позвоню оттуда, еще успею.
   Павел молча протянул ей свой мобильный телефон. Нет, мы все-таки еще очень нескоро привыкнем к чудесам техники. Менталитет - штука не менее тонкая, чем Восток. Помню, когда у меня только-только появился видеомагнитофон, я решила посмотреть какой-то очень интересный фильм. Как на грех, телефон в тот вечер просто взбесился, меня все время отвлекали от экрана, и, когда позвонила Галка, человек свой и понятливый, я откровенно объяснила ей, что сейчас говорить не могу, потому что фильм крутится. Галка молчала минуты две, потом спросила:
   - А почему ты не нажмешь на кнопку "пауза"?
   С тех пор прошло довольно много времени, я успела освоить не только видеомагнитофон, но и компьютер, а вот привыкнуть к тому, что можно позвонить из любого места по совершенно игрушечному с виду аппарату - никак не могу. Наверное, потому, что у меня самой мобильника нет и вряд ли будет. Зачем он мне, если я почти все время работаю дома? Вот и у Елены, наверное, те же проблемы в отношениях с техникой.
   Супруга ее тем не менее дома не оказалось. Удалось его разыскать по рабочему телефону, причем трубку он снял практически сразу. И долго не мог поверить в произошедшее, а когда поверил, поклялся немедленно бросить все дела и ехать домой - встречать жену и оказывать ей моральную поддержку. Мы с Галкой переглянулись и с некоторым облегчением вздохнули: для некоторых мужчин смерть тещи, пусть и насильственная, вовсе не повод для того, чтобы оставлять свои занятия. Возможно, этот самый Санечка не так уж и плох. Да и не могла Елена полюбить абы кого. Или - могла? Любовь, как известно, зла...
   В Москву я возвращалась уже в машине Павла, потому что Галка должна была еще завезти Елену к ней домой, на Земляной вал, а потом ехать к себе, в район Курского вокзала. Мы же ехали в самый южный из спальных районов Москвы, так что на каком-то участке шоссе пути наши расходились. Елена тщательно заперла дачу, в том числе и калитку.
   - Молодец, - похвалила ее Галка. - Не хватает еще, чтобы тебе дачу обчистили...
   - Какая разница, - устало вздохнула Елена. - Да и вообще молния дважды в одно и то же место не ударяет.
   Галкины "Жигули" мигнули фарами и исчезли за поворотом шоссе, причем я испытала чувство невероятного облегчения: еще раз вкусить все прелести лихачества моей подруги, да еще и в стремительно сгущающихся сумерках, хотелось меньше всего на свете. Павел, по крайней мере, не делает из езды культа.
   Какую-то часть дороги мы проехали молча, потом Андрей спросил меня:
   - Ты не слишком перевозбудилась сегодня? Кошмары сниться не будут?
   Как правило, мне снятся не кошмары, а один и тот же кошмарный сон. Мне снится, что возвращается покойный муж и устраивает мне жуткую головомойку за все те глупости, которые я успела наделать после его смерти. Поскольку выглядит он при этом абсолютно так же, как выглядел в гробу, а говорит со мной не разжимая губ и не поднимая век, то эффект от этого сновидения всегда бывает один и тот же: я просыпаюсь с диким воплем и потом долго пью воду, курю и прихожу в себя. Несколько раз это случилось при Андрее и, похоже, не слишком ему понравилось. Теперь вот беспокоится.
   - Не знаю, - честно ответила я. - Не хотелось бы, конечно. Выпью на ночь валерьянки...
   - Лучше водки, - подал голос Павел. - Тот самый случай, когда без пол-литра не разберешься.
   - Самые простые дела и бывают самыми загадочными, - поддержал его Андрей. - Когда убивают политика или там банкира, все понятно: ищи, кому выгодно...
   - Потому и не находят, - хмыкнул Павел. - Не хотят создавать себе дополнительных проблем.
   - Вот я и говорю. А тут - чистый бытовик. Пожалуй, поеду завтра, опрошу соседей. Вдруг что-то прояснится.
   - Мы же ходили сегодня с Галкой, - слегка даже обиделась я.
   - Наташенька, - нежно сказал Андрей, - как теоретику тебе, конечно, цены нет. Вот подожди, издадут твою детективную повесть, мы все ее будем читать как обязательную литературу, чтобы учиться грамотно раскрывать преступления. Но практика у тебя хромает. Лучше уж мы с Павлом этим займемся, ты у нас хлеб-то не отбирай. Елене помочь надо, хотя ее мало утешит, если даже убийца будет найден. Мать не воскресить...
   - Алене действительно надо помочь, - согласился Павел. - И не только в поисках убийцы. Я тут одну странность заметил... Она позвонила мужу домой, так? И дома его не оказалось. А потом она позвонила ему на работу. И...
   - И он оказался на месте, - буркнула я. - Очень странно, конечно!
   - Я заметил номер этого самого рабочего телефона. Он, между прочим, спутниковый. Человек носит с собой мобильный телефон, а жена, похоже, об этом даже не догадывается. Иначе в такой ситуации сразу же позвонила бы ему на мобильник. Логично?
   - Более чем, - согласился Андреи. - Почему бы тебе не познакомиться с этим... как его, кстати, зовут, Наташа?
   - Санечка, - ответила я.
   - Отчество у него имеется? - максимально терпеливо спросил Андрей.
   .- Не помню. То есть не помню какое. Я его в глаза ни разу в жизни не видела.
   - Мужа твоей близкой подруги? - изумился Андрей.