Поттер Патриция. Беспощадный

   — Мы не собираемся отступать, — сказал Билл Смит. — И дело не только в тебе, Рейф. Не думай. Мы прошли сквозь ад за те три года. И мне совсем не нравится, что какой-то трус нажился на войне.
   Остальные кивнули.
   — А что говорит Клинт? — поинтересовался Саймон Форд.
   Ответом послужило молчание Рейфа.
   — Мы твой крест, — сказал Саймон. — Нам некуда идти, к тому же мой маленький участок позволяет мне прокормиться. И мне не нравится, что кто-то разгуливает на свободе и убивает старателей.
   Он не сказал, что застолбил участок только с единственной целью — оправдать свое пребывание в Раштоне. Как промолчал и о том, что его теперешний доход даже близко нельзя сравнить с тем, что он зарабатывал, объезжая лошадей.
   — Черт, вы просто сборище дураков, — сказал Рейф.
   Слова давались ему с трудом. Давно ему не приходилось сталкиваться с такой верностью.
   Он беспомощно посмотрел на них, но тут вернулся Клинт, который оглядел всю компанию и ухмыльнулся:
   — Они тоже не купились, что скажешь, Рейф?
   Рейф рассерженно посмотрел на него:
   — Я не хочу быть виноватым, если…
   — А ты и не будешь, — сказал Бен, криво усмехнувшись. — Мы буквально дохли от скуки. Слишком уж спокойную жизнь вели.
   — А женщина хорошенькая? — поинтересовался Саймон, известный любитель дамского пола. Рейф нахмурился:
   — С ней чертовски много забот.
   — Значит, хорошенькая, — хмыкнул Саймон — Можно взглянуть?
   — Нет, если только не хочешь, чтобы твоя физиономия красовалась на плакатах, — прорычал Рейф, но от разъяснения его спас приезд Скинни У эра.
   Клинт пустил бутылку по кругу, каждый делал по глотку, чувствуя себя так же легко в этой компании, как было десять лет назад, до всей этой затеи. Даже еще легче. Теперь они знали, чего ожидать друг от друга. Они стали семьей, как братья. Рейф понимал, что теперь они не покинут его, что бы он ни приказал.
   И отчего все так дьявольски запуталось?
   Клинт рассказал и об отряде добровольцев, и о шерифском эскорте почтового дилижанса. До сегодняшнего дня налеты тщательно планировались, и кровь ни разу не была пролита. Дорогу преграждал валун или поваленное дерево, шестеро вооруженных людей в масках не допускали никаких необдуманных выходок. Каждый раз возница с охранником быстро сдавались; ни одному из них не платили столько, чтобы умирать.
   Но Клинт знал, что Расс Дьюэйн и его сыновья не сдадутся без борьбы.
   — Нам нужно забрать деньги прежде, чем их погрузят в Дилижанс, — сказал Рейф.
   — Ограбление банка? — удивился Клинт.
   — Налет на станцию, — сказал Рейф. — Ты ведь говорил, что деньга обычно кладут в станционный сейф накануне вечером, так как дилижанс отправляется очень рано.
   Клинт кивнул:
   — Да, так случалось.
   — Наличность Рэндалла будет помечена, не так ли?
   — Наверняка. Рэндалл договорился насчет займа. Но это, должно быть; последний раз, когда он его получает. По словам управляющего, кредит Рэндалла на исходе.
   — А деньги принадлежат Рэндаллу или банку?
   Клинт усмехнулся:
   — Рэндалл уже расписался за всю сумму. Он рассказал об этом на танцах, вот почему он намеревался снарядить особую охрану. Деньги его, будь уверен.
   Рейф поднялся:
   — Кто-нибудь умеет обращаться со взрывчаткой?
   Скинни кивнул:
   — Мне доводилось работать с ней на разработках.
   — У нас есть два дня, чтобы достать динамит.
   — Без проблем. Я куплю динамит, сказав, что мне нужно подорвать твердую породу.
   — А тебя потом не заподозрят? — забеспокоился Рейф.
   — Старатели то и дело покупают динамит. Кроме того, я могу купить его прямо здесь, в обычной лавке. Никто не свяжет это со взрывом в Кейси-Спрингс.
   Рейф кивнул:
   — Я кое-что узнал о том, как взламывать замки. Здесь трудностей не должно быть. — Они все посмотрели на него. — В последний год моего заключения, — объяснил Тайлер, — меня научил этому сосед по камере, он мог открыть любой замок, включая тюремный. Но мне оставалось только два месяца, поэтому я решил подождать и выйти законным путем.
   — Когда мы отправимся? — Глаза Саймона загорелись в предвкушении событий.
   — Ты остаешься, Саймон, — сказал Рейф. — Чем нас будет меньше, тем лучше. Поедет Скинни, потому что мне нужен подрывник, Бен и я сам.
   — Проклятье! — сказал Джонни Грин. — Я приехал сюда не для того, чтобы сидеть сложа руки.
   — Ты нам понадобишься, чтобы обеспечить алиби для Скинни и Бена, — сказал Рейф. — Ты и Билл. Ступайте в салун в Раштон, а попозже к вам присоединятся Скинни и Бен.
   Разочарование затуманило глаза Саймона, потом они вновь оживились.
   — Я могу остаться с девушкой.
   — Волк, охраняющий ягненка, — усмехнулся Бен, избавив Рейфа от необходимости сказать то же самое. Все расхохотались.
   — За ней присмотрю я, — предложил Клинт. — Все равно она меня уже видела.
   — А тебя никто не хватится?
   — Скажу, что отправляюсь на северное пастбище. Оттуда то и дело сообщают, что стая волков режет телят. Я и сегодня использовал этот предлог.
   Рейф согласился.
   — Если все пойдет хорошо, мы вернемся на рассвете. — Он ухмыльнулся, взглянув на унылую физиономию Саймона:
   — Она своим острым язычком разрежет тебя на куски, Саймон. А мне всегда казалось, что ты любишь, когда твои женщины ласковы и полны энтузиазма.
   — Да, Саймон, — подтвердил Бен. — Она совсем не в твоем вкусе. Она леди.
   — Иди к черту, Бен, — добродушно огрызнулся Саймон.
   — А как же с тем убийством, которое вешают на нас? — спросил Бен.
   Рейф посуровел.
   — Как ни смешно, но эта женщина обеспечит мне алиби. — Он взглянул на Клинта:
   — Постарайся не спускать глаз с Макклэри. Следуй за ним, если он уйдет вечером или ночью.
   Клинт кивнул, и они принялись обговаривать следующий шаг против Джека Рэндалла.

* * *

   Шей беспокойно вышагивала по хижине. Она слышала, что подъехали несколько всадников, до нее донесся сдавленный смех.
   Заперли ее сразу после завтрака, без всяких объяснений. Конечно, как пленнице ей и не должны были ничего объяснять, подумала она.
   Она все металась от стены к стене, удивляясь, как Рейф Тайлер выдержал десять лет в заключении, когда она не способна вынести и нескольких часов. Впрочем… он заслужил это. Предал страну из-за денег. А она… все, что она намеревалась сделать, — это найти отца.
   Шей попыталась рисовать, читать. Она попыталась приласкать Абнера — Рейф оставил мышку в хижине. Возможно, он это сделал из сострадания, но она сомневалась. Он, наверное, даже не знает, что означает это слово. И она была дурой, когда вчера возле водопада подумала иначе. После их возвращения в хижину он держался холодно и высокомерно, а сегодня утром просто запер ее, как какую-то надоедливую… собачонку.
   Она готова была продать душу, чтобы узнать, что происходит там за дверью. Почти готова. В кармане она вдруг нашла скомканный листок бумаги, который сунула туда вчера. Это оказался набросок погрета Тайлера, где она смягчила некоторые суровые черты ею лица.
   Несколькими штрихами она изменила рисунок, стараясь в очередной раз найти подлинную сущность этого человека, и опять потерпела поражение. В нем было слишком много внешних противоречий, и он слишком многое хорошо скрывал.
   Шей решила разработать план побега. Вчера, когда он отвел ее к водопаду, она держала ухо востро. Запомнила их маршрут, положение солнца. Но ей таки не удалось понять, в каком направлении идти, чтобы выбраться из долины.
   Она не стала из-за этого расстраиваться, а спрятала в саквояж немного галет и сушеного мяса на тот случай, если ей представится шанс убежать. Шей с тоской посмотрела на два чистых платья внутри саквояжа, даже на то, которое не сумела выстирать в Кейси-Сити. Рубашка и брюки, которые были на ней, покрылись грязью и начали уже плохо пахнуть. Тем не менее переодеться в платье означало бы в какой-то мере, что она сдалась и приняла условия, которые нельзя было принять.
   Как долго ее продержат взаперти? Она посмотрела на ведро с водой и мыло, которое Тайлер принес ей сегодня утром, и решила по крайней мере выстирать рубашку. Хоть какое-то занятие.
   Переодевшись в коричневую юбку и подходящую по цвету блузку, Шей взяла чашку и налила в нее воды, чтобы можно было напиться, если захочется, а затем опустила рубашку в ведро и принялась с остервенением ее терзать, словно это была не рубашка, а Рейф Тайлер.
   Вероятно, это будет самая чистая одежда, которую ей когда-либо пришлось носить. Если от этой рубашки что-нибудь останется, когда закончится стирка.

* * *

   Рейф с огорчением смотрел вслед отъезжающим товарищам. Теперь мало что сможет отвлечь его от мыслей о пленнице.
   Бен привез кое-какие продукты, включая мешок картошки и оленье бедро. Возможно, сегодняшнее жаркое внесет разнообразие в их скудный рацион. Горячее блюдо сделает ее более… более какой?
   Он неохотно приблизился к хижине и отпер дверь. Она сидела на кровати и читала при свете свечи. Тайлер заметил, что девушка переоделась в блузку и коричневую юбку и выглядит чрезвычайно привлекательно: она склонила голову над книгой, и на каштановых волосах, перекинутых через плечо, играли отблески свечи. Когда Шей подняла на него глаза, он внутренне сжался от молчаливого укора, который прочитал в них.
   — Ваши… друзья уехали? Или у бандитов не бывает друзей?
   Хороший вопрос, но Рейф не желал на него отвечать.
   — Лучше скажем — нас объединяет одна цель.
   — Мой отец, — произнесла она.
   — Ваш отец, — подтвердил он.
   — И все-таки я не понимаю…
   — Вам и не нужно понимать, мисс Рэндалл. Вас это не касается.
   — Как вы можете говорить такое, когда держите меня здесь?
   — Это неудачное стечение обстоятельств.
   — Неудачное? — Глаза девушки метали молнии. — Неудачное? — Голос слегка зазвенел. Он приподнял бровь.
   — Как насчет чрезвычайно неудачного? — произнес он с насмешкой из чувства самосохранения. Румянец гнева на ее щеках стал еще ярче.
   — Вы отвратительны!
   — Мне так и говорили.
   Он невольно перевел взгляд на руку в перчатке и сразу пожалел. Тем самым он выставил напоказ свою слабость, которую не хотел выдавать. Только не ей.
   Шей проследила за его взглядом, и в ее глазах что-то промелькнуло. Он не хотел, чтобы это была жалость или сочувствие.
   Тайлер резко отвернулся от девушки. Рубашка, которую она носила, висела на спинке стула, и он понял, что Шей занималась стиркой. Рейф подошел к очагу. От вчерашнего огня остались одни головешки. Он сложил в очаге несколько поленьев, растопку и развел огонь.
   — Я собираюсь за водой, — наконец произнес он. — Хотите пойти со мной?
   — А если нет, то вы снова запрете дверь?
   — Правильно, — невозмутимо ответил он.
   Рейф наблюдал, как она размышляет. Его вновь очаровала выразительность ее лица, когда в ней явно боролись дух сопротивления и желание выбраться наружу. Он понимал. Он все понимал.
   Их взгляды на секунду встретились, и он увидел, что она не сдалась, а просто выжидает подходящего момента. Никто другой, подумал он, не мог бы так красноречиво выразить без слов свои мысли.
   Тайлер подошел к двери, открыл и вежливо отступил, пропуская девушку вперед, затем повел ее к ручью. Была середина дня, солнце светило ослепительно. Возможно, вечером он отведет ее к водопаду. Если окончательно лишится здравомыслия.
   Рейф наполнил ведро и прислонился к дереву, наблюдая за ней, дочерью Рэндалла. Она всегда казалась ему грациозной, но сейчас была по-особому соблазнительна в шуршащей юбке и блузке, плотно облегающей фигуру, которую раньше скрывала не по размеру большая мужская рубашка.
   Тайлер подавил глубокий вздох. Когда-то он был офицером и, видимо, джентльменом. Но последние десять лет он вряд ли многим отличался от животного, потому что с ним так обращались. Он не знал тонкостей обхождения, даже ухаживая за Аллисон. Никогда не считал важным дарить цветы или безделушки и был чрезвычайно неловок, делая эти подношения, понимая, что Аллисон их ждет.
   Но никогда еще он не чувствовал себя так неловко, как теперь, пожелав то, чего не мог иметь, то, о чем не смел даже думать. И все-таки он желал эту женщину и пытался уверить себя — это происходит только из-за того, что он столько лет был лишен женского общества. Его мучила ноющая боль в животе, жар чресл и тоска в сердце. Один разон дал слабину, но не намерен был совершать эту ошибку дважды, особенно с дочерью Рэндалла.
   Он уже испытал, что такое предательство Рэндалла и предательство женщины, а Шей Рэндалл была и тем и другим.
   Он оторвал взгляд от земли и увидел, что она стоит в нескольких футах от него.
   — Можно мне уединиться на несколько минут?
   Он знал, чего ей стоит этот вопрос и как трудно произносить его каждый раз. Господи, как бы ему хотелось, чтобы рана была не такой глубокой и болезненной.
   Рейф кивнул.
   Шей продолжала смотреть на него, и он понял, что она чего-то ждет.
   Наконец он произнес:
   — Надеюсь, сейчас мне не нужно предупреждать вас?
   Она по-прежнему не сводила с него внимательных глаз.
   — Вы что, собираетесь следить за мной?
   — А вы хоть что-нибудь поняли?
   — Надеюсь, да.
   Черт возьми, если бы этот взгляд не был таким чистым и прямым.
   — Я тоже на это надеюсь, мисс Рэндалл, — сказал он, — потому что в следующий раз, когда вы решитесь сделать неверный шаг, вы проведете остаток дней запертой в хижине с ведром. — Голос его прозвучал суровей, чем он хотел бы. Лицо девушки залилось краской, и он почувствовал себя школьным громилой. Но выбор был сделан. У него своя дорога, у нее — своя. — Вы поняли?
   — Да.
   — И вы верите, что я так сделаю?
   — Да, — повторила она, и глаза ее вспыхнули непокорным огнем.
   — В таком случае я подожду здесь, — сказал он. — И не заставляйте меня раскаяться в моем доверии.
   — Даже в таком малом доверии, — горько сказала она.
   — А вы заслуживаете большего?
   Теперь ее взгляд жег его насквозь. Гневный. Воинственный.
   — А я не обязана ничего заслуживать.
   — Да, — легко согласился он, — не обязаны.
   Он понял, что его ответ удивил Шей. Ему самому было непонятно, зачем он продолжает с ней пикироваться, почему бы просто не обращать на нее внимания, что разумнее всего.
   И все-таки он знал ответ. Он был чертовски одинок. Ему казалось, что он победил и усмирил все чувства точно так же, как когда-то был усмирен сам, но он ошибся. Если не считать Бена и Клинта, в течение десяти лет он ни разу не имел долгой беседы ни с одним человеком. И если не считать того очень краткого визита в публичный дом, он ни разу не был в обществе женщины, хотя бы просто чтобы поговорить. Он и не осознавал глубины этой потребности, пока не убедился, что его тянет к дочери врага, женщине, которая презирает его и имеет на то полное право.
   Осмыслив все это, Тайлер почувствовал, как гнев к ее отцу стал еще сильнее, еще глубже. У него отняли свободу, гордость, самоуважение, отняли будущее. Теперь оказалось, что даже его воля была изломана так, что больше не поддавалась контролю.
   Его как будто окутало темное облако, загородившее свет, который начал было пробиваться в его сознании. Никогда у него не будет такой женщины, как Шей Рэндалл, никогда он не прошепчет ей ночью ласковых слов, никогда не станет отцом ее детей и не будет идти рядом с женой, чувствуя гордость. Он не понимал этого раньше. А теперь осознал, что радость, которая шевельнулась в нем вчера при виде восхищения на ее лице, когда он" разглядывала медведей, была рождена стремлением к нормальной жизни. К простой дружбе.
   Он услышал приближающиеся шаги и отвернулся. Не хотел, чтобы она заметила, как затуманились его глаза. Ненависть, напомнил он себе. Помни о ненависти. Что-то должно было заполнить пустоту внутри него, но только не любовь. Одна лишь ненависть. Рафферти Тайлеру ничего другого не оставалось. Рэндалл побеспокоился об этом.
   Рейф подхватил ведро с водой и направился обратно к хижине. Он старался не обращать внимания на комок в горле и болезненную потребность взглянуть на Шей.

Глава одиннадцатая

   После многих дней бездействия Рейф радовался предстоящей вылазке. Он встретил Бена Эдвардса и Скинни Уэра в пяти милях от Кейси-Спрингс, и они бок о бок двинулись к городу.
   Дрейфующие облака, которые спешили по небу, словно преследуя неуловимого призрака, не закрывали луну.
   Рейф радовался возможности убежать от натянутости в отношениях между ним и его пленницей. За прошедшие два дня они почти не говорили друг с другом, так как Рейф старался воздвигнуть между ними непреодолимый барьер.
   Его единственным просчетом было то, что вчера он снова отвел ее к водопаду, перед тем как запереть в хижине на время своего отсутствия. Медведица с медвежонком опять явились на водопой, и Шей следила за ними с той же зачарованной радостью, как в прошлый раз, и даже однажды повернулась к нему с прежней восторженной улыбкой, в ответ на которую он не мог не улыбнуться. Она испугалась, затем смутилась и сразу же перевела взгляд на животных.
   По дороге к хижине они оба молчали. Он выделил себе порцию из остатков жаркого, которое Шей приготовила два дня назад, и удалился из хижины, чтобы поесть. Девушка нашла место под деревом и читала книгу. Он время от времени бросал взгляд в ее сторону, как он сам себе объяснил, главным образом для того, чтобы убедиться — она все еще здесь, и иногда перехватывал ее взгляд. Но она всякий раз так быстро отворачивалась, что он не успевал заметить выражение ее глаз. По всей вероятности, в них была неприязнь. Презрение. Гнев. Недоверие.
   Поздним вечером он смастерил из ложки отмычку. И теперь с отмычкой в ножнах, висевших у пояса, он повернулся к Бену:
   — Ты знаешь, что делать?
   — Старая шахта сразу у выезда из города. Я поставлю взрыватель ровно на четыре, а через пятнадцать минут взорвется лачуга по другую сторону города. И тогда я к вам присоединюсь возле почты.
   Он вынул часы и сверил их с часами, которые купил рейфу. Рейф кивнул:
   — Мы со Скинни взорвем сейф, когда ты подорвешь лачугу. Надеюсь, жители побегут к шахте узнать о случившемся и не поймут, откуда последовал второй взрыв.
   Друзья поспорили, что лучше — прибегнуть к отвлекающему маневру или рискнуть и сделать только один взрыв на почте, а затем удрать, прежде чем кто-нибудь опомнится. Но Тайлер хотел наверняка отыскать нужный ящик, а на это могло уйти несколько минут. Поэтому они решили, что лучшая тактика — вызвать неразбериху.
   Город был тих. Салуны закрывались в два часа ночи, иногда позже, если был наплыв посетителей. Друзья знали, что в четыре улицы будут пусты.
   Когда показались первые строения Кейси-Спрингс, трое друзей расстались. Бен поехал к заброшенной шахте, а Скинни с Рейфом направились к почте, в центр города. Черного входа в здании почты не было, но имелось боковое окно, которое выходило на темную аллею. Это был их путь к отступлению.
   В конторе шерифа, расположенной недалеко от почты, было темно. Рейф спешился, немного не доехав до почты, и отдал поводья Скинни, который отвел обеих лошадей в аллею и там привязал. Рейф держался в тени, подходя к дверям. Он вынул из ножен на боку отмычку и нож. Ему оставалось только надеяться, что с этой дверью справиться не труднее, чем с той, что вела в его камеру.
   Сначала он пустил в ход нож, пытаясь вывернуть замок, прежде чем прибегнуть к более длительной возне с отмычкой. Нож не помог, и Рейф быстро оглядел улицу. Ни души. Ни огонька. Он наклонился и, аккуратно вставив отмычку в замок, начал нащупывать задвижку. Через несколько секунд он услышал щелчок и толкнул дверь. У него вырвался вздох облегчения, когда дверь поддалась. Он скользнул внутрь, оставив за собой узенькую щелку для Скинни.
   Скинни появился через несколько секунд, ею худощавая фигура и темная одежда ничем не выделялись в темноте. После прихода Скинни Рейф запер дверь изнутри.
   Перед вылазкой Бен нарисовал план с указанием, где что расположено, и Рейф со Скинни выучили его наизусть. Они прошли в заднюю комнату и нашли сейф. Рейф зажег спичку. С разочарованием принялся разглядывать кодовый замок, жалея, что ничего не знает о таких сложных механизмах, но в тюрьме не было сейфа. Придется использовать динамит.
   Рейф взглянул на часы. Без двух минут четыре. Они подождали, затем услышали первый взрыв. На улице послышался шум. Кто-то попробовал дверь почты, затем оставил попытки, обнаружив, что она заперта. Прошло около пяти минут. Рейф не хотел зажигать еще одну спичку. Они выждали еще минуту. Затем Рейф чиркнул спичкой, закрыв пламя рукой, и вновь посмотрел на часы. Оставалось две минуты. Еще одна спичка. Осталось пятнадцать секунд.
   Скинни уже укрепил тщательно подготовленный динамит там, где нужно, и обложил его вокруг одеялами, которые должны были действовать как буфер. Затем он дал сигнал Рейфу, чтобы тот отошел назад, подальше от места взрыва. По сигналу Рейфа он поджег короткий шнур и поспешил в укрытие. Взрыв вдалеке раздался почти одновременно с их взрывом. Рейф надеялся, что для городских жителей взрыв на почте прозвучал как эхо первого взрыва. Дверца сейфа повисла на петлях. Скинни зажег спичку, а Рейф осмотрел содержимое. Несколько почтовых мешков. Ящик с наличностью. Небольшой железный ящичек с именем Рэндалла. Рейф кивнул Скинни, который уже отошел к боковому окну и отворил ставни. Каждое движение было заранее спланировано, поэтому им не нужны были слова. На улице опять послышался шум. Крики. Визг. Когда от окна была оторвана последняя филенка, Скинни разбил стекло, и они услышали, что говорят выбежавшие из домов люди.
   — Какого черта?!
   — Шахта…
   — Нет… лачуга старика Даккера.
   Затем они услышали голос Бена, который по плану должен был действовать для отвлекающего маневра. Бен говорил громко и возбужденно:
   — Кто-то забрался в банк. Это ограбление.
   Послышались еще крики людей, удалявшихся по улице.
   Рейф быстро выбрался из окна, за ним Скинни, в ту же секунду на аллею выехал Бен. Рейф и Скинни кинулись к своим лошадям и вскочили в седла, Рейф не выпускал из рук железный ящик. Они пришпорили коней, смешавшись с толпой беспорядочно метавшихся по улице всадников и пеших. Трое друзей повернули к шахте, когда в конторе шерифа зажглись огни.
   Какое-то время Рейф, Скинни и Бен оставались с группой всадников, скакавших к шахте, затем позволили своим лошадям отстать немного, а потом свернули на тропу, уводившую из города. Только отъехав на порядочное расстояние, они перешли на шаг; все это время Рейф держал в своих руках будущее Рэндалла.

* * *

   Клинт подъехал к хижине Рейфа на рассвете. Если в Кейси-Спрингс все сойдет гладко, Рейф, Бен и Скинни вернутся около полудня.
   Он обещал, что приглядит за женщиной, убедится, что с ней все в порядке. Клинт привез с собой корзинку яиц, уложенных в сене, и немного бекона. Он и раньше замечал, как Рейф Тайлер безразличен к еде, и мог только предполагать, что его друг заботится о питании заложницы не больше, чем о своем собственном.
   Клинт испытывал неловкость: ведь они до сих пор удерживают в плену Шей Рэндалл, хотя он был уверен, что девушка останется в целости и сохранности. Капитан, конечно, изменился, как изменился бы любой другой после стольких лет, проведенных в клетке, но по своей природе Рафферти Тайлер порядочный человек. Клинт понял это, когда навестил Рейфа в тюрьме; вот почему он чувствовал себя обязанным добиться для друга справедливости.
   Но Клинт сознавал, что такое донкихотство будет дорого стоить и ему, и другим, и особенно Тайлеру.
   А теперь еще эта женщина. Должно быть, напугана до полусмерти, и поэтому Клинта не покидало чувство вины.
   Подойдя к хижине, он нашел ключ там, где его спрятал Рейф. Прежде чем отпереть дверь, он постучал и выждал, пока не услышал:
   — Да?
   В ее голосе прозвучала неуверенность. Он отпер навесной замок и открыл дверь.
   Девушка стояла посреди комнаты, на ее лицо падал свет от свечи. Она заплела волосы в длинную косу и сменила брюки на юбку. Выглядела пленница немного разочарованно, что удивило его. Если и был в ее взгляде страх, то не за себя. Он сразу это понял.
   — Я Клинт, — сказал он.
   — Вы были здесь в первый день, — устало произнесла она. Он кивнул.
   — Где?..
   — Рейф? Он вернется попозже.
   Клинту показалось, что в ее взгляде мелькнуло облегчение, которое сменилось вопросом.
   — Рейф просил меня присмотреть за вами, — пояснил Клинт. — Разве он не говорил?
   — Он вообще мне ничего не говорит, — с горечью произнесла девушка. — Я даже не надеюсь, что вы здесь для того, чтобы отвезти меня…
   — На ранчо Рэндалла? Нет, ничего подобного. Но я привез вам кое-какую еду. — Клинт понимал, что это малость по сравнению с ее надеждой и добавил:
   — Мне очень жаль.
   — В самом деле? — спросила она. — Тогда позвольте мне уйти.
   — Немоту.
   — Отчего?
   — Рейф — мой друг.
   — Такой друг, что ради него вы готовы в огонь и в воду? — Вопрос прозвучал с издевкой, но было в нем и неподдельное любопытство.
   — Мисс Рэндалл, — спокойно заговорил он, — если бы не Рейф Тайлер, нас с братом не было бы в живых еще десять лет назад. Такие долги трудно оплатить.
   — Как это случилось?
   Ей хотелось узнать о Рейфе Тайлере как можно больше. Узнать о его слабостях, хотя она понимала, что до всей правды ей не докопаться. Ей хотелось раскрыть загадку, которую представлял собой Тайлер, но головоломка никак не складывалась: отсутствовало слишком много элементов.