Поттер Патриция. Беспощадный

   — Мы вторглись в их мирок, — объяснил Тайлер, встретившись с ней взглядом. — Если прийти сюда на рассвете, можно увидеть, как олени собираются на водопой. Встречал я здесь и волков, и медведей, и горного льва. Наверное, у воды они сохраняют перемирие.
   — А вы просто сидите и смотрите?
   — Иногда.
   «Как-то не вяжется с ним мирный пейзаж, — подумала Шей, — с этой его агрессивностью, с холодом, который излучают эти удивительные глаза».
   Но, видимо, она ошибалась и не понимала почему. Он сливался с природой, словно был здесь рожден, словно был одним из тех диких созданий, о которых только что рассказывал. Она вспомнила, как нежно он притрагивался к мышке, как терпеливо работал с конем. Ему была присуща нежность, когда он имел дело с живыми существами, но только не людьми, особенно с такими, как она. Это противоречие заинтриговало ее.
   — Спасибо, что привели меня сюда, — неожиданно для самой себя произнесла она.
   — Я подумал, вы захотите выкупаться, — резко произнес он и, повернувшись, ушел в лес.
   Но она могла бы выкупаться и в ручье, что протекал рядом с хижиной.
   Шей знала, что Тайлер ушел недалеко. Чего она не знала, так это ушел ли он из уважения к ее праву заниматься своим туалетом без соглядатаев или потому, что не хотел находиться в ее обществе. В любом случае Шей решила воспользоваться его отсутствием. Она сняла ботинки и чулки и опустила ноги в озеро. Вода была обжигающе холодной, но прозрачной как стекло. И хотя достигавшие ее брызги водопада кололи как льдинки, ей нравился освежающий холод капель, которые быстро высыхали на горячем солнце.
   Шей не знала, как долго ей будет разрешено побыть здесь, поэтому вымыла лицо, руки и ноги и нашла камень, на котором можно было посидеть и обсохнуть на солнце. Она быстро зарисовала водопад, пожалев, что у нее нет цветных карандашей, а только уголек. Когда рисунок был закончен, в уголке она вновь нарисовала Рафферти Тайлера.
   Он велел называть его «Рейф». Но она не могла. Это было чересчур… фамильярно. И все же пока ее рука скользила по листку бумаги, она увидела разницу между первым рисунком и этим. Там был изображен человек с холодными злыми глазами и циничной ухмылкой. У этого Рафферти Тайлера взгляд был чуть мягче, а усмешка слегка капризной.
   Секунду Шей разглядывала рисунок, затем смяла его в комок. Первый вариант был правдивее. Она не была настолько глупа, чтобы поверить во что-нибудь другое.
   Шей закрыла глаза, наслаждаясь мягкими лучами солнца в ожидании Тайлера. Устав от беспокойной ночи, она вскоре почувствовала, что ее клонит ко сну, и позволила себе задремать.

* * *

   Какая она беззащитная. И хорошенькая. Очень хорошенькая.
   Рейф вышел из леса, где проверял, нет ли капканов. Он ненавидел эти чертовы штуковины. Нашел один и защелкнул. Звук сомкнувшихся стальных челюстей, ставших бесполезными, доставил ему удовольствие, которого он давно не испытывал.
   Затем Рейф неохотно повернул обратно к озеру. Он только что провел час или больше, уговаривая себя, что его реакция на Шей Рэндалл — жар в чреслах и шевельнувшаяся в душе нежность как раз в то время, когда он не мог себе позволить размякнуть — была не чем иным, как результатом десятилетнего воздержания.
   К несчастью, вид спящей девушки, отдыхавшей на его любимом камне, не погасил разгоравшегося в нем пламени. Что же это он сделал, черт его возьми? Почему просто не оставил ее взаперти?
   Но Рейф знал причину. Насколько он мог судить, она была не виновата. Невиновная сторона. И он не смел поступить с ней так, как когда-то поступили с ним.
   Будь все проклято!
   Тайлер прислонился к дереву и просто смотрел на свою пленницу. Волосы девушки были влажны, и крошечное пятнышко грязи выделялось на розовой, тронутой солнцем щеке. Она глубоко спала, будто не отдыхала несколько дней. Наверное, так и было.
   Ему хотелось дотронуться до нее. Ему хотелось еще раз увидеть ту улыбку, что появилась, когда они пришли к водопаду.
   И это дочь Рэндалла! Если только здесь нет ошибки, подумал он со слабой надеждой. Даже она, казалось, не совсем уверена, и, очевидно, ей не доводилось видеть человека, который считался ее отцом.
   Теперь Джек Рэндалл столп общества. Столп, возникший благодаря предательству и воровству, но она об этом не знает.
   Даже не будь всех этих сложностей, Рейф считал, что ему нет никакого дела до этой женщины. У него, безусловно, нет никакого будущего. До конца жизни он останется бродягой, которого легко узнать по метке на руке. Другие смогут вернуться к нормальной жизни, он — никогда.
   Интересно, подумал он, знает ли Рэндалл, кто создает ему проблемы? Пока Рейф не был готов обнаружить себя, потому что тогда Рэндалл мог прибегнуть к большей осторожности.
   Вот еще одна причина, по которой нельзя отпускать эту женщину. Пока нельзя.
   Он опустился на землю. Нужно дать ей поспать.

* * *

   Шей открыла глаза и слегка вздрогнула. На смену теплу пришел прохладный ветер, солнце почти полностью скрылось за горными вершинами. Над головой девушки мягко покачивались сосны. Небо было все еще ярко-голубым, но горные пики окрасились в малиновые и фиолетовые тона. Легкие облачка набросили на себя алые покрывала. С минуту она восхищалась мирной картиной. А затем ее взгляд коснулся Рейфа Тайлера, и тут она все вспомнила.
   Он сидел, не шевелясь, скрестив ноги, как индеец. Но взгляд его быстро метнулся к ней, словно он сразу почувствовал ее пробуждение.
   Тайлер поднес палец в перчатке к губам и беззвучно поднялся, затем сделал несколько шагов и протянул ей руку. Она замешкалась, и глаза его сузились. Он предостерегающе покачал головой, и Шей поняла, что он приказывает ей подчиниться и хранить молчание. Она нехотя взяла протянутую руку, сразу осознав, что не хотела делать этого из-за трепета, который пробегал по телу, стоило ему оказаться рядом.
   Даже сквозь кожаную перчатку его рука обжигала, в то время как он помогал ей спуститься с камня, и потом, когда, пройдя вдоль озера, они вскарабкались на крутой берег. Тайлер остановился и знаками велел ей лечь плашмя на землю, потом занял место рядом с ней. Она проследила за его взглядом, обращенным к озеру, и принялась ждать. Шей догадалась, что они не зря здесь находятся, так как у любого его поступка всегда была какая-то причина. Она не знала, как долго им придется ждать. В ветвях по-прежнему щебетали птицы, белки наперегонки перескакивали с дерева на дерево. Затем она их увидела: к озеру приблизилась черная медведица, а за ней бежал резвый детеныш.
   Медведица пребывала в нерешительности: она встала на задние лапы и настороженно понюхала воздух, выждала с минуту, заворчав, вошла в озеро и внимательно уставилась на воду. Шей наблюдала, как животное, сохранявшее неподвижность, внезапно молниеносно вскинуло лапу, и из воды вылетела рыбина, которая приземлилась прямо перед медвежонком, а тот принялся играть с ней, потом с жадностью проглотил. С той же быстротой из озера были выброшены еще три рыбины, две из них послужили обедом самой медведице.
   Затем оба зверя напились воды, с удовольствием покатались по грязи и лениво ушли прочь.
   Рейф подождал несколько минут, потом сел и слегка улыбнулся. Шей заметила, что улыбка делает его гораздо привлекательней, чем его обычная усмешка.
   Увиденное привело ее в неописуемое изумление.
   — Разве они не знали, что мы здесь?
   — Я часто наведываюсь сюда. Они привыкли к моему запаху, — объяснил он. — Я наблюдал их и раньше, иногда даже с более близкого расстояния. — Он помолчал секунду, затем добавил:
   — Думаю, они знают, когда им не желают зла.
   Шей пришла в замешательство. Похоже, он пытался ее успокоить каким-то образом и при этом раскрылся с той стороны, которая обычно держалась в секрете. Ей не понравилась внезапная теплота, закравшаяся в душу, симпатия, возникшая к этому человеку. Как она могла? Отщепенец. Уголовник, не делавший секрета из своего стремления отомстить.
   Шей отвернулась, чтобы избежать его взгляда. Ей все время казалось, что он видит слишком много. Помолчав минуту, она справилась со своими чувствами, приведя их в порядок.
   Девушка вздохнула, стараясь придумать, что бы такое сказать, нарушив тем самым напряженное молчание, и вновь обернулась к Тайлеру:
   — Медвежонок просто прелесть.
   — Не вздумайте приблизиться к нему. Медведицы, как известно, всегда защищают своих малышей. Это только одна из опасностей, которые таятся в этих лесах.
   Снова предупреждение.
   — Мне до сих пор не приходилось видеть, как медведь ловит рыбу.
   — А еще сюда на водопой приходят олени, — сказал он. — Можно увидеть даже совсем маленьких оленят, но они обычно появляются перед самым рассветом.
   На какой-то миг Шей забыла, что находится у него в плену, и воскликнула:
   — Мы можем прийти и посмотреть?
   На его щеке дрогнул мускул. Он подумал в нерешительности, затем кивнул, и в глазах его впервые промелькнула теплота, но так быстро исчезла, что девушка решила, будто ей показалось.
   Тайлер встал и на этот раз не предложил ей руки. Шей тоже поднялась, отряхнула одежду от листьев и подобрала свой альбом, который оставила возле камня.
   Тайлер ушел вперед на несколько шагов. Разочарованная и разозленная, Шей плелась позади. Еще минуту назад он казался таким человечным, таким доступным, таким… симпатичным, а потом вдруг снова стал безжалостным бандитом, который ожидал, что она последует за ним как ученая собачка.
   Он все время так с ней поступает. Обезоружит ее капелькой волшебства, а потом вдруг отвергнет, словно она какой-то… слизняк. Такая противоречивость сбивала ее с толку: с одной стороны — восхищение животными, с другой — ненависть к Джеку Рэндаллу; и с ней он то проявляет терпение, то вдруг становится несносен. Она ничего не понимала и ненавидела его за то, что он постоянно вносит в ее душу смятение.
   Ей и следовало его ненавидеть. С трудом поспевая за Тайлером, делавшим широкие шаги, Шей уверяла себя, что на самом деле ненавидит его, но с каждой секундой, к своему неудовольствию, убеждалась, что где-то в глубине в ней теплится и другое чувство.

* * *

   Клинт Эдвардс аккуратно поправил узенький галстук и провел рукой по темным волосам.
   Он не был уверен, что поход на танцы такая уж удачная идея, впрочем он никогда не отличался осторожностью. Жить сегодняшним днем стало его девизом.
   Но с тех пор как он познакомился с Кейт Дьюэйн, его иногда стали посещать мысли, что неплохо бы узнать ради разнообразия, что такое покой. Ухаживание за дочкой шерифа не совсем способствовало осуществлению этого намерения. Да и вообще любое ухаживание было сейчас определенно неразумно. Он играл с огнем с тех пор, как двенадцать лет назад ушел в армию северян, но сейчас он оказался в самом пекле, которое уже начало его поглощать.
   Красавица Кейт.
   Он не мог удержаться вдали от нее, хотя был связан обещанием, которое должен выполнить в первую очередь, обещанием, из-за которого он и отец Кейт оказались по разные стороны закона.
   Насчет закона Клинт никогда особенно не беспокоился. Наверное, потому, что в течение четырех лет войны для него имело значение только одно: преданность людям, сражавшимся рядом с ним. Ему казалось нелепостью, что в военное время он мог делать то, за что сейчас ему грозило осуждение.
   И все же Клинта терзали муки совести. Он спрашивал себя, не была ли причиной тому Кейт, не она ли все перевернула у него внутри — и сердце, и душу, и совесть.
   Сейчас его мучило очень многое: женщина, оставшаяся в лагере у Рейфа, то, что он вынужден лгать отцу Кейт, человеку, которым Клинт восхищался; даже планомерное предательство того, кто нанял его на работу.
   В своем закутке Клинт натянул куртку. Нейт Керри, управляющий, тоже собирался сегодня идти вместе с хозяином.
   Танцы устраивались раз в месяц в школе, которую выстроил в Раштоне мистер Рэндалл. Туда стекались все владельцы ранчо, городские жители и кое-кто из старателей не только чтобы потанцевать и пообщаться, но и чтобы обменяться информацией. Предстоящий вечер был особенно важен. Разговор пойдет о грабежах. Будут обсуждать план действий.
   Клинт надеялся, что гость Рэндалла не притащится за ними. Таких неприятных и требовательных типов, как Макклэри, ему не приходилось еще встречать. Клинт не понимал, почему Рэндалл терпит Макклэри и даже заставляет своих работников ему угождать. Макклэри бывал на ранчо и раньше и каждый раз заводил себе врагов среди прислуги.
   Клинт напомнил себе рассказать Рейфу о Макклэри, когда завтра отправится в хижину. Он уже договорился с Рэндаллом, что уедет на весь день поохотиться на волков. Завтра у хижины Рейфа соберутся Бен, Скинни и остальные, чтобы обговорить следующее ограбление.
   Клинт вдруг подумал о пленнице. Он знал Рейфа достаточно хорошо и был уверен, что тот не тронет ее, но никак не мог забыть страх и мольбу, которые прочитал в глазах девушки. Он понимал, что задержать дочь Рэндалла было необходимо, но это ему нравилось ничуть не больше, чем Рейфу.
   Представив Кейт в подобной ситуации, он почувствовал, как внезапно сжалось сердце. Черт бы побрал его брата.

* * *

   Городские танцы проходили непривычно уныло. В зале было больше беседующих мужчин, чем танцующих пар.
   Вальсируя с Кейт, Клинт с трудом мог сосредоточить внимание на партнерше. Потеряв обычную ловкость, он пытался подслушать, о чем говорят в той или иной компании.
   По правде говоря, он вообще не мог ни на чем сосредоточиться, после того как пришел и услышал последнюю новость: «Прошлой ночью убили старателя. Должно быть, те же бандиты, что нападают на почтовые дилижансы».
   — Клинт, что-нибудь случилось? — тихо спросила встревоженная Кейт.
   Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. Что, черт возьми, происходит?
   — Прости, — сказал он, пытаясь сконцентрировать свое внимание на девушке.
   Она выглядела очень мило: волосы ячменного цвета были зачесаны назад, и завитки мягко обрамляли лицо. Оно оживлялось, стоило ей заговорить, а еще она умела смеяться счастливым смехом, от которого, казалось, в комнате становилось светлей. В начале вечера ее зеленые глаза сияли, а теперь, внимательно глядевшие на Клинта, они выражали только беспокойство.
   Кейт исполнился двадцать один год, возраст, в котором девушки уже с трудом находят себе пару. Хотя ей часто представлялся случай выйти замуж — Клинт знал, что все холостяки в долине пытались ухаживать за ней, — ее устраивало быть хозяйкой в отцовском доме, где жили еще два старших брата. Она не была похожа ни на одну из девушек, которых знал Клинт; она могла обсудить, как вести дела на ранчо с самым старым коневодом, а на лошади скакала не хуже отца и братьев.
   После танца Клинт проводил девушку туда, где стоял ее отец, шериф Расс Дьюэйн, и братья, Эд и Майкл.
   — Я решил собрать отряд добровольцев, — говорил Расс Дьюэйн, — но Джек не в восторге от моей идеи.
   Клинт повернулся к хозяину, вопросительно приподняв брови. Он-то думал, что Рэндалл первым потребует начать усиленный розыск, лишившись всей наличности, но тот почему-то предпочитал помалкивать.
   Вот и сейчас Джек Рэндалл пожал плечами:
   — Просто я считаю, что это бесполезно. В наших горах тысячи укромных мест.
   — Что же ты предлагаешь? — поинтересовался Дьюэйн.
   — Усилить охрану следующего дилижанса, — ответил Рэндалл. — Предыдущие оказались легкой добычей потому, что там и было всего-то двое — возница да старик Пит.
   Дьюэйн засомневался, внимательно огляделся вокруг и произнес, понизив голос:
   — Как насчет засады? Мы знаем, где они ударили в прошлый раз. Приедем туда пораньше. Ведь со следующей почтой должны доставить новое жалованье для рабочих, не так ли?
   Рэндалл ответил не сразу.
   — Думаю на этот раз послать за деньгами нескольких человек.
   — А меня беспокоит, — произнес Эд Дьюэйн, — нападение на старателя. Мы ведь думали, что оба ограбления совершили какие-то заезжие гастролеры.
   Рэндалл перевел взгляд на танцующих, и Клинт почувствовал, что хозяин хочет переменить тему разговора. Почему? Разве он знает, кто замешан в ограблении? И что более важно, известно ли ему что-нибудь о нападении на старателя? Рейф тут не виноват, Клинт не сомневался. Пустить пулю в спину — это не в характере капитана. Но наверняка обвинят во всем Рейфа. Вместе с теми, кто примкнул к нему.
   Клинт почувствовал, как Кейт дотронулась до его руки.
   Он взглянул ей в лицо и, заметив озабоченность в глазах, подавил внезапный прилив радости. Для него это было внове — видеть, как Глаза женщины темнеют от тревоги, и он не совсем представлял, как с этим быть. Особенно теперь, когда он неминуемо причинит ей боль.
   Клинт слабо улыбнулся, зная, что все сочтут, будто он взволнован недавними ограблениями и убийством. Чужая роль давалась ему нелегко. Он не хотел лгать людям, которые ему нравились и которых он уважал. Или женщине, которая впервые пробудила в нем желание к оседлой жизни.
   Клинт повернулся к шерифу:
   — Быть может, ограбление и убийство не связаны.
   — Обязательно связаны. До сих пор у нас не было таких бед, по крайней мере после войны, когда мы разбили наголову южан. Я не верю в совпадения.
   Клинт немного помолчал. Он тоже не верил в совпадения. Убийство, конечно, могло быть и непреднамеренным. Поспорили два старателя. Какой-нибудь бродяга воспользовался случаем. Но ему самому не очень-то в это верилось. Тем не менее он знал, что ни один из его друзей не способен выстрелить человеку в спину. Оставался Джек Рэндалл.
   Он давно наблюдал за Рэндаллом, хозяин казался потрясенным не меньше остальных.
   Клинт посмотрел на Кейт, затем вновь на ее отца:
   — Что вы намерены предпринять?
   — Джек прав, в этих горах есть где спрятаться. Завтра я съезжу в Кейси-Спрингс и узнаю, не было ли в их краях подобных ограблений. А затем вернусь вместе с дилижансом.
   Рэндалл, который за весь вечер не улыбнулся, явно испытал облегчение.
   — Тогда я велю прислать мне деньги этим путем и дам вам полномочия забрать их.
   Клинт пытался скрыть свою озабоченность. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы отец Кейт взял на себя сопровождение дилижанса. Он подумал было попытаться уговорить Рейфа пропустить почтовую карету с ближайшей партией наличности, но сразу понял, что не сумеет. Весь план строился на том, чтобы лишить Рэндалла денег. Он, должно быть, уже на нуле и успел продать весеннее стадо. Теперь ему придется продать часть племенного скота, чтобы выплатить жалованье рабочим, или придумать еще что-нибудь.
   А может быть, он уже придумал? Может быть, Рэндалл нашел новый источник пополнения дохода — у беззащитных старателей?
   Клинт посмотрел на Рэндалла, внимательно вгляделся в его лицо, но увидел такую же решительность и огорчение, как и на других лицах.
   Компания начала таять, когда одного из собеседников увела жена, и Кейт вопросительно посмотрела на Клинта. Черт возьми, какая она все-таки хорошенькая!
   Он предложил ей руку, пытаясь собраться с мыслями. Танцор он был не из лучших — не хватало практики, а над вальсом ему нужно было еще потрудиться. Двигался он ужасно неуклюже, и от беды его спасала только грация партнерши и ловкость, с которой она избегала его неверных шагов. К тому же его смущало то, как она на него смотрела, словно он был каким-то особенным, а еще не давала покоя мысль о поездке в горы завтрашним утром.

Глава десятая

   Все семеро помощников Рейфа прибыли на следующий день около полудня. Клинт и Бен Эдвардсы, Джонни Грин, Билл Смит, Кэри Томпсон, Саймон Форд и Скинни Уэр.
   Шей Рэндалл сидела в хижине под замком, с наглухо закрытыми ставнями. Остальных его людей она не увидит.
   Прошлым вечером и сегодняшним утром Рейф держался с Шей Рэндалл холодно и отстраненно только благодаря усилию воли. Она не просила, чтобы на рассвете он снова отвел ее к озеру, а он не предложил. И избегал вопросительного взгляда, когда собирался запереть ее в хижине на ночь, предварительно открыв несколько банок консервов. Две-три банки он захватил для себя, а еще взял галету для Абнера и сушеное яблоко для коня, потом ушел в сарай к созданиям, которых понимал.
   А вот ее он не понимал. Да и себя тоже.
   Предстоящая встреча требовала от Рейфа Тайлера всего внимания. Нужно было нанести следующий удар по Рэндаллу. Ему нельзя было думать о женщине. Особенно этой женщине.
   Но он думал, будь все проклято! Будь он проклят!
   Первым прибыл Клинт. На лице его была написана тревога и озабоченность. Он спешился и пошел к Рейфу, который работал с конем.
   Рейф слегка наклонил голову. Клинта всегда отличало спокойствие и беспечность.
   — Два дня назад убили старателя, — сообщил старший Эдвардс. — Считают, что это сделали люди, ограбившие дилижанс.
   Рейф молча уставился на него.
   — Это не все. Ты упоминал некого Макклэри. Так вот, он недавно появился на ранчо. Он и раньше приезжал сюда, но я почему-то не вспомнил его имя, когда впервые от тебя услышал. Может, потому, что мы не так уж часто с ним виделись, а если и виделись, то без особого удовольствия.
   — Сэм Макклэри?
   — Да. Высокий, худой как палка, светлые волосы.
   Рейф кивнул, ожидая продолжения.
   — Он отлучался в ту ночь, когда погиб старатель.
   — Откуда ты знаешь?
   — Я поспрошал работников, брал ли кто-нибудь лошадь. Один из них вспомнил Макклэри, потому что тот приказал конюху расседлать и обтереть коня, когда вернулся ближе к рассвету. Bee прочие сами заботятся о своих лошадях, даже Рэндалл, но хозяин сказал нам, что Макклэри — гость, поэтому мы должны выполнять его распоряжения. Видно, что ему самому не очень это по душе.
   — Воссоединение воров-сообщников, — сказал Рейф. — Интересно, имеет ли это какое-то отношение ко мне?
   — Чего я только не делал, чтобы подслушать, но они всегда закрывают дверь, когда хотят поговорить.
   — Похоже, мы продвинулись вперед.
   — Или они продвинулись, — мрачно произнес Клинт. — Шериф Дьюэйн хочет собрать отряд добровольцев. — Он помолчал с сомнением, затем продолжил:
   — Расс решил сопровождать дилижанс вместе с сыновьями, поэтому Рэндалл сказал, что деньги отправят все-таки старым способом. Поначалу он думал выслать несколько человек за деньгами отдельным маршрутом, нам бы это очень подошло.
   — Расс? — Рейф удивленно нахмурил брови, услышав, как по-дружески произнес Клинт это имя. Клинт смотрел прямо ему в глаза.
   — Я встречаюсь с его дочерью.
   — Что ты думаешь об отце?
   Клинт ответил не сразу.
   — Мне он нравится.
   Рейф помолчал с минуту, снова сожалея, что втянул молодого человека в свою затею.
   — Выходите из игры, Клинт. Ты и Бен.
   — Нет, — сказал Клинт. — Мы вынашивали наш план в течение пяти лет. Я остаюсь. Кроме того, эта женщина уже видела нас обоих — и меня и Бена. — Он взглянул на запертую хижину:
   — Как она?
   — Злится, но с ней все благополучно.
   А вот с Рейфом не все было благополучно.
   — На ранчо о ней никто не упоминал. Возможно, она лжет.
   — Из того, что она рассказала, и из писем, которые она везет с собой, мне кажется, Джек Рэндалл — если он действительно ее отец — даже не знает о существовании дочери.
   — Тогда это объясняет, почему я не слышал о ней ни слова, — сказал Клинт.
   Рейф кивнул.
   — Может всплыть, что она задавала вопросы на станции, — сказал Клинт.
   — Знаю, — ответил Рейф. — Рэндалл тогда забеспокоится. Все в округе прослышат, что у Рэндалла есть дочь, которую он так и не признал. Репутация уважаемого человека будет поставлена под угрозу. — Говоря это, он не смог сдержать горечи.
   Тут их разговор прервал топот копыт, и появился Бен, а за ним Джонни Грин, Билл Смит, Кэри Томпсон и Саймон Форд.
   Они подъехали к своим товарищам и спешились.
   — А Скинни? — поинтересовался Клинт.
   — Немного опоздает, — ответил Джонни, невысокий толстый человечек, которого многие недооценивали. В этой команде он ловче всех обращался с оружием. — Сейчас он на собрании старателей. Они хотят организовать «комитет бдительности» <Организация линчевателей в Америке.>.
   Рейф закрыл глаза. Отряд добровольцев и «комитет бдительности». А он никак не может отделаться от мысли, что за этим убийством стоит Рэндалл. Но на этот раз Рэндалл не останется безнаказанным.
   — Мы так и думали, что он решится на какой-то шаг, если его подтолкнуть, — сказал Бен.
   Клинт молчал. Рейф взглянул на него:
   — Клинт!
   — Я все время думаю о Макклэри. Он хоть и гость, но Рэндалл, видимо, от него не в восторге.
   Пятеро прибывших посмотрели на Клинта, который кратко поведал им о приезде Макклэри и его роли на заседании трибунала, когда судили Рейфа. Видимо, Бен успел рассказать им о пленнице, и они кидали любопытные взгляды на хижину, но из осторожности помалкивали. Каждый отметил про себя, что его не пригласили внутрь пропустить глоток.
   Джонни растянулся на земле:
   — Виски найдется?
   Рейф мотнул головой в сторону сарая:
   — Клинт, бутылка в дальнем углу конюшни. Когда Эдвардс скрылся за дверью, Рейф обернулся к остальным:
   — Думаю, вам пора разбежаться. Дальше я справлюсь сам.
   — Как раз когда наступает самое интересное? — Вопрос задал Кэри Томпсон, высокий худой мужчина, у которого был талант на всякого рода заварухи.