Страница:
— То есть мне придется выбирать — или пойти против всей семьи, или разбить Саре сердце?
Уголки его рта слегка изогнулись:
— В целом, да.
— Значит, каждому от меня что-то нужно. Если быть точнее, мой голос.
— Честно говоря, ты нравишься Клементсам, потому что семья для них очень важна. О Хардинге ходят легенды. Все любили твоего отца.
— На фотографиях он выглядит таким молодым и беззаботным, — со вздохом сказала Джесси. — Грустно признать, но я никогда не видела его таким.
Алекс промолчал.
— Он никогда не улыбался и часто напивался. Он был так… разочарован в жизни.
— А твоя мать?
— Она бросила нас вскоре после моего рождения. Но ты должен был знать об этом, — с вызовом добавила она.
— Нет, — покачал головой Алекс. — Мы знали лишь, что она не жила с вами последние годы. Твоему отцу, наверное, было трудно одному воспитывать дочь. — Голос Алекса стал мягким, в нем угадывалась природная доброта.
— Да. Не знаю, как он справлялся, когда я была маленькой, но позже у меня сменилось огромное число нянь. — Она пожала плечами: — Мы много переезжали. Странно, но сейчас я не могу вспомнить ни одной. Они надолго не задерживались. Я лишь помню, как… — Она запнулась.
Алекс не настаивал на продолжении, и она была благодарна ему. Она не понимала, почему вдруг пустилась в воспоминания и стала делиться ими с посторонним, в сущности, человеком. Видимо, это последствия травмы или принятых ею лекарств. Да и слишком много событий произошло за последнее время. Теперь, в довершение всего, на ее голову обрушилось богатство. Даже после уплаты налогов у нее останется больше миллиона долларов.
Она вспомнила слова Сары во время их прогулки в горы. «Сансет» был жизнью Сары. Но были ли интересы Сары важнее денег, которые способны изменить жизнь других членов семьи?
— А акции? — вновь спросила она. — Ведь от меня нужен не только мой голос. Они также хотят знать, есть ли у меня ключ к какому-то… спрятанному сокровищу. — Она посмотрела ему в глаза. — Каждый чего-то от меня хочет, но до меня самой никому нет дела.
— Это неправда, — возразил Алекс. — Отношение к тебе не изменится независимо от твоего решения. Да, Марк и Каллен хотят, чтобы ты проголосовала за продажу ранчо. Сара отказалась продавать «Сансет», но не потеряла их любви.
— А каково ей будет, если я проголосую против нее? Она же родилась в этом доме.
— У нее будут деньги, — последовал ответ. — Она сможет купить любой дом.
— Кроме «Сансета». — Джесси не сводила с него взгляда, пока он не отвел глаза. Она уже знала, что будет делать. Возможно, это глупо, но она никогда не ждала наследства.
Нельзя жалеть о том, чего никогда не имел и не заслужил. Однако она не спешила объявить свое решение.
— Как, по-твоему, я должна поступить? — спросила она Алекса.
Он усмехнулся:
— Не совсем справедливо спрашивать меня. Мои комиссионные от продажи ранчо будут поистине астрономическими.
— Так ты не убедишь меня.
Он пожал плечами:
— Я и не думал таким образом влиять на твое решение. Полагаю, что ты не хочешь расставаться с «Сансетом».
— Почему?
— Потому что материальные блага, похоже, мало значат для тебя.
— Когда человек вырастает, не имея многого, он не может жалеть о богатстве. Я даже не могу представить, что бы делала с такими деньгами.
— Что ж, сначала тебе придется уплатить налоги.
— Мне кажется, что я не имею права ничего предпринимать, — призналась Джесси. — По-моему, так будет легче всего.
Алекс передал ей какие-то бумаги.
— Тебе необязательно принимать решение сейчас. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы ты с этим не торопилась.
— Я внимательно прочту документы, — пообещала Джесси.
Алекс посмотрел на нее с уважением:
— У нас есть неделя до того, как предложение о покупке ранчо будет снято. Поскольку ты нашлась… Каллен попросил отсрочку.
— Что будет с Россом, если ранчо продадут?
— Полагаю, тогда ему придется искать другую работу. У него не должно быть с этим проблем. Он хороший управляющий. Даже Марк признает это.
В дверь постучали. В палату зашли медсестра и санитар, кативший пустую коляску.
— Полагаю, доктор предупредил вас, что швы нужно снимать через десять дней, — сказала медсестра и протянула ей листок. — Вот рецепт на обезболивающее.
— А счет?
— Счет уже оплачен.
— Кем?
— Я не знаю, — ответила медсестра. — Знаю лишь, что все в порядке.
Джесси вопросительно взглянула на Алекса. Он пожал плечами.
— Наверное, Марк обо всем позаботился. Ведь несчастный случай произошел в, так сказать, семейном гнезде. — Он улыбнулся. — И в твоем доме.
Но нужно было встретиться с новой семьей.
В глубине души зашевелился страх, но Джесси прогнала его. Это было глупо. Никто не угрожал ей и не пытался навредить. Возможно, ей на голову действительно свалилась коробка, а пропавшие акции были лишь семейным преданием.
Сара мерила шагами холл. Похоже, она провела бессонную ночь. Увидев Джесси, она кинулась к ней.
— Как ты себя чувствуешь? Присядь. Может, тебе лучше лечь? Ты, наверное, голодна. Я скажу Розе приготовить тебе поесть. — Слова лились из нее бессвязным потоком.
Единственное, чего сейчас хотелось Джесси, — закрыться в своей комнате, спокойно прочесть документы, оставленные Алексом, и подумать о том, что он сказал и о чем умолчал.
Теперь, когда она знала, чего от нее хотят, на нее не оказывали никакого давления, и это удивляло Джесси. Впрочем, попытки надавить на нее всегда делали ее более упрямой. Неужели им и это известно?
Сейчас ей больше всего на свете хотелось укрыться в тишине своего магазина в Атланте, среди книг, которые были ее друзьями и не требовали ничего взамен. Но она, подобно Алисе, оказалась в чужой неведомой стране, где опасность могла подстерегать всюду.
Джесси решила, что на этот раз не сбежит, а встретит опасность лицом к лицу.
Она посмотрела на дом Росса, видневшийся из окна, но там не было заметно никакого движения. Пикапа тоже не было. Она была разочарована тем, что он не приехал к ней в больницу. Очевидно, она его не слишком интересовала.
Сара встревоженно смотрела на нее.
— С тобой все в порядке? — в сотый раз спросила она. — Утром я хотела поехать в больницу, но Алекс сказал, что должен поговорить с тобой.
— Он объяснил мне условия завещания, — ответила Джесси.
— Хорошо. Если у тебя возникнут дополнительные вопросы, спроси меня.
У Джесси была масса вопросов, однако она не рассчитывала получить ответы на них. Сейчас было не время их задавать.
Холден сидел в своем кресле, пристально наблюдая за ней.
— Джесси, — позвал он.
Она подошла к нему. Он взял ее руку и удержал ее в своих ладонях.
— Я слышал, что произошло прошлой ночью, — сказал он надтреснутым старческим голосом. — Я очень сожалею.
— По крайней мере, я узнала, что у меня прочная голова, — с улыбкой откликнулась Джесси. Ее тронула искренняя забота старика.
— И очень хорошенькая к тому же, — добавил он, и в его ясных глазах мелькнули искры.
У Джесси снова защемило сердце. И Сара, и Холден искренне беспокоились о новой родственнице, как это и положено в семье.
Несмотря на пульсирующую боль в затылке, она улыбнулась.
— Вы слишком снисходительны ко мне.
Она расслабилась. Дядя продолжал держать ее руку в своей. Дядя и тетя были рядом с ней. Эти слова звучали странно и необычно, но, несмотря на тайны, окружавшие Клементсов, были сладкой музыкой для ее ушей.
Их нашел Алекс, приехавший вместе с Джесси.
— Доктор велел ей больше отдыхать. — Он вынул из кармана флакон с лекарством, купленным по дороге, и отдал ей. — Мне пора возвращаться в офис.
— Спасибо, что привез меня домой, — поблагодарила его Джесси.
Ее признательность была очевидна. Алекс польщенно улыбнулся.
— Дай мне знать, когда сможешь подписать бумаги. Или если возникнут вопросы.
После его слов в комнате наступила тишина, которую нарушил лай Бена, почуявшего приближающиеся шаги. «Наверное, приехал Росс», — подумала Джесси, и ее сердце забилось быстрее.
Она встала, взяв сумочку и папку с бумагами.
— Хорошо, — кивнула она Алексу. Джесси стремилась побыстрее подняться в свою комнату, чтобы не столкнуться с Россом, но опоздала.
Бен заливисто залаял, глядя на открывающуюся дверь. На пороге появился Росс. Он не обратил внимания на пса, радостно приветствовавшего его. Его взгляд был прикован к Джесси, и в глубине его глаз она увидела то, чего не хотела видеть, — виноватое выражение.
Глава 21
Уголки его рта слегка изогнулись:
— В целом, да.
— Значит, каждому от меня что-то нужно. Если быть точнее, мой голос.
— Честно говоря, ты нравишься Клементсам, потому что семья для них очень важна. О Хардинге ходят легенды. Все любили твоего отца.
— На фотографиях он выглядит таким молодым и беззаботным, — со вздохом сказала Джесси. — Грустно признать, но я никогда не видела его таким.
Алекс промолчал.
— Он никогда не улыбался и часто напивался. Он был так… разочарован в жизни.
— А твоя мать?
— Она бросила нас вскоре после моего рождения. Но ты должен был знать об этом, — с вызовом добавила она.
— Нет, — покачал головой Алекс. — Мы знали лишь, что она не жила с вами последние годы. Твоему отцу, наверное, было трудно одному воспитывать дочь. — Голос Алекса стал мягким, в нем угадывалась природная доброта.
— Да. Не знаю, как он справлялся, когда я была маленькой, но позже у меня сменилось огромное число нянь. — Она пожала плечами: — Мы много переезжали. Странно, но сейчас я не могу вспомнить ни одной. Они надолго не задерживались. Я лишь помню, как… — Она запнулась.
Алекс не настаивал на продолжении, и она была благодарна ему. Она не понимала, почему вдруг пустилась в воспоминания и стала делиться ими с посторонним, в сущности, человеком. Видимо, это последствия травмы или принятых ею лекарств. Да и слишком много событий произошло за последнее время. Теперь, в довершение всего, на ее голову обрушилось богатство. Даже после уплаты налогов у нее останется больше миллиона долларов.
Она вспомнила слова Сары во время их прогулки в горы. «Сансет» был жизнью Сары. Но были ли интересы Сары важнее денег, которые способны изменить жизнь других членов семьи?
— А акции? — вновь спросила она. — Ведь от меня нужен не только мой голос. Они также хотят знать, есть ли у меня ключ к какому-то… спрятанному сокровищу. — Она посмотрела ему в глаза. — Каждый чего-то от меня хочет, но до меня самой никому нет дела.
— Это неправда, — возразил Алекс. — Отношение к тебе не изменится независимо от твоего решения. Да, Марк и Каллен хотят, чтобы ты проголосовала за продажу ранчо. Сара отказалась продавать «Сансет», но не потеряла их любви.
— А каково ей будет, если я проголосую против нее? Она же родилась в этом доме.
— У нее будут деньги, — последовал ответ. — Она сможет купить любой дом.
— Кроме «Сансета». — Джесси не сводила с него взгляда, пока он не отвел глаза. Она уже знала, что будет делать. Возможно, это глупо, но она никогда не ждала наследства.
Нельзя жалеть о том, чего никогда не имел и не заслужил. Однако она не спешила объявить свое решение.
— Как, по-твоему, я должна поступить? — спросила она Алекса.
Он усмехнулся:
— Не совсем справедливо спрашивать меня. Мои комиссионные от продажи ранчо будут поистине астрономическими.
— Так ты не убедишь меня.
Он пожал плечами:
— Я и не думал таким образом влиять на твое решение. Полагаю, что ты не хочешь расставаться с «Сансетом».
— Почему?
— Потому что материальные блага, похоже, мало значат для тебя.
— Когда человек вырастает, не имея многого, он не может жалеть о богатстве. Я даже не могу представить, что бы делала с такими деньгами.
— Что ж, сначала тебе придется уплатить налоги.
— Мне кажется, что я не имею права ничего предпринимать, — призналась Джесси. — По-моему, так будет легче всего.
Алекс передал ей какие-то бумаги.
— Тебе необязательно принимать решение сейчас. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы ты с этим не торопилась.
— Я внимательно прочту документы, — пообещала Джесси.
Алекс посмотрел на нее с уважением:
— У нас есть неделя до того, как предложение о покупке ранчо будет снято. Поскольку ты нашлась… Каллен попросил отсрочку.
— Что будет с Россом, если ранчо продадут?
— Полагаю, тогда ему придется искать другую работу. У него не должно быть с этим проблем. Он хороший управляющий. Даже Марк признает это.
В дверь постучали. В палату зашли медсестра и санитар, кативший пустую коляску.
— Полагаю, доктор предупредил вас, что швы нужно снимать через десять дней, — сказала медсестра и протянула ей листок. — Вот рецепт на обезболивающее.
— А счет?
— Счет уже оплачен.
— Кем?
— Я не знаю, — ответила медсестра. — Знаю лишь, что все в порядке.
Джесси вопросительно взглянула на Алекса. Он пожал плечами.
— Наверное, Марк обо всем позаботился. Ведь несчастный случай произошел в, так сказать, семейном гнезде. — Он улыбнулся. — И в твоем доме.
* * *
Однако, очутившись на ранчо, Джесси не почувствовала себя дома. Лишь радостный лай Бена ласкал слух. Наверное, он просидел на пороге всю ночь, дожидаясь ее возвращения. Ей захотелось навсегда остаться вдвоем с верным псом.Но нужно было встретиться с новой семьей.
В глубине души зашевелился страх, но Джесси прогнала его. Это было глупо. Никто не угрожал ей и не пытался навредить. Возможно, ей на голову действительно свалилась коробка, а пропавшие акции были лишь семейным преданием.
Сара мерила шагами холл. Похоже, она провела бессонную ночь. Увидев Джесси, она кинулась к ней.
— Как ты себя чувствуешь? Присядь. Может, тебе лучше лечь? Ты, наверное, голодна. Я скажу Розе приготовить тебе поесть. — Слова лились из нее бессвязным потоком.
Единственное, чего сейчас хотелось Джесси, — закрыться в своей комнате, спокойно прочесть документы, оставленные Алексом, и подумать о том, что он сказал и о чем умолчал.
Теперь, когда она знала, чего от нее хотят, на нее не оказывали никакого давления, и это удивляло Джесси. Впрочем, попытки надавить на нее всегда делали ее более упрямой. Неужели им и это известно?
Сейчас ей больше всего на свете хотелось укрыться в тишине своего магазина в Атланте, среди книг, которые были ее друзьями и не требовали ничего взамен. Но она, подобно Алисе, оказалась в чужой неведомой стране, где опасность могла подстерегать всюду.
Джесси решила, что на этот раз не сбежит, а встретит опасность лицом к лицу.
Она посмотрела на дом Росса, видневшийся из окна, но там не было заметно никакого движения. Пикапа тоже не было. Она была разочарована тем, что он не приехал к ней в больницу. Очевидно, она его не слишком интересовала.
Сара встревоженно смотрела на нее.
— С тобой все в порядке? — в сотый раз спросила она. — Утром я хотела поехать в больницу, но Алекс сказал, что должен поговорить с тобой.
— Он объяснил мне условия завещания, — ответила Джесси.
— Хорошо. Если у тебя возникнут дополнительные вопросы, спроси меня.
У Джесси была масса вопросов, однако она не рассчитывала получить ответы на них. Сейчас было не время их задавать.
Холден сидел в своем кресле, пристально наблюдая за ней.
— Джесси, — позвал он.
Она подошла к нему. Он взял ее руку и удержал ее в своих ладонях.
— Я слышал, что произошло прошлой ночью, — сказал он надтреснутым старческим голосом. — Я очень сожалею.
— По крайней мере, я узнала, что у меня прочная голова, — с улыбкой откликнулась Джесси. Ее тронула искренняя забота старика.
— И очень хорошенькая к тому же, — добавил он, и в его ясных глазах мелькнули искры.
У Джесси снова защемило сердце. И Сара, и Холден искренне беспокоились о новой родственнице, как это и положено в семье.
Несмотря на пульсирующую боль в затылке, она улыбнулась.
— Вы слишком снисходительны ко мне.
Она расслабилась. Дядя продолжал держать ее руку в своей. Дядя и тетя были рядом с ней. Эти слова звучали странно и необычно, но, несмотря на тайны, окружавшие Клементсов, были сладкой музыкой для ее ушей.
Их нашел Алекс, приехавший вместе с Джесси.
— Доктор велел ей больше отдыхать. — Он вынул из кармана флакон с лекарством, купленным по дороге, и отдал ей. — Мне пора возвращаться в офис.
— Спасибо, что привез меня домой, — поблагодарила его Джесси.
Ее признательность была очевидна. Алекс польщенно улыбнулся.
— Дай мне знать, когда сможешь подписать бумаги. Или если возникнут вопросы.
После его слов в комнате наступила тишина, которую нарушил лай Бена, почуявшего приближающиеся шаги. «Наверное, приехал Росс», — подумала Джесси, и ее сердце забилось быстрее.
Она встала, взяв сумочку и папку с бумагами.
— Хорошо, — кивнула она Алексу. Джесси стремилась побыстрее подняться в свою комнату, чтобы не столкнуться с Россом, но опоздала.
Бен заливисто залаял, глядя на открывающуюся дверь. На пороге появился Росс. Он не обратил внимания на пса, радостно приветствовавшего его. Его взгляд был прикован к Джесси, и в глубине его глаз она увидела то, чего не хотела видеть, — виноватое выражение.
Глава 21
Подъехав к дому, Росс увидел во дворе спортивный автомобиль Алекса. Рано утром Росс отвез нетерпеливому покупателю в Фениксе проданного жеребца. На обратной дороге он остановился в Седоне, чтобы положить деньги в банк, и вернулся на ранчо, сгорая от желания увидеть Джесс. Но от Дэна он узнал, что она в больнице, потому что на нее упала тяжелая коробка на чердаке.
Он вскочил в пикап и помчался в больницу, но слишком поздно. Она уже уехала. Росс был вне себя от бешенства. Почему, черт возьми, Сара ничего не сказала ему? И почему Джесс не позвала его? И тут же сам себе ответил: потому что он все испортил прошлой ночью.
На все его расспросы Сара ответила, что Джесси попросила его не будить. Он разозлился на нее и на Джесс за такую просьбу. К тому же Росс не понимал, почему молчал Тимбер, но потом вспомнил, что пес проявлял беспокойство ночью. Он также слышал звук двигателя машины, но решил, что это вернулся Марк с одной из своих политических встреч.
Проклятие, эта женщина просто околдовала его. Росс понимал, что должен был держаться подальше от нее и прошлой ночью сделал непоправимую ошибку, позволив влечению к ней возобладать над здравым смыслом. Он жалел, что ничего не сказал и не предпринял, когда Джесси сообщила ему о разговоре про письмо. Росс и представить не мог, что она решит самостоятельно отправиться на чердак на его поиски.
Теперь же, вглядываясь в ее лицо, он видел целую гамму эмоций, от смущения до подозрения.
— Джесс, — начал он. — Я только что был в больнице, но ты уже уехала.
Она отвела взгляд:
— Алекс привез меня домой.
— Я узнал о случившемся только сегодня днем. Прошлой ночью Сара ничего не сказала мне, а рано утром я отвозил лошадь в Феникс. Дэн сказал, что на тебя упала коробка. — Ему не нужно было спрашивать, что она делала на чердаке.
— Или что-то еще, — с легким нажимом добавила она.
От него не укрылся ее намек, и ему не понравились ее слова. Однако Росс не собирался расспрашивать ее при свидетелях. В этот момент он увидел в ее руках бумаги. Он сразу понял, что это за бумаги. В ее руках был ключ к «Сансету», к жизни Сары, к его будущему, к безопасности самой Джессики.
— Меня ждут дела. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Джесси кивнула. Ему показалось, что в ее карих глазах блеснули слезы. Он умирал от желания обнять ее, но вместо этого подошел к Саре. Ее лицо смягчилось, напряжение последних дней немного отпустило ее. Росс погладил Сару по плечу, заставляя себя не смотреть на Джесси, вышел и направился к конюшне. Ему хотелось что-нибудь разбить, закричать, чтобы немного ослабить боль в груди.
Однако он прибегнул к испытанному средству — к работе. Нужно было позаниматься с одним Из жеребцов. Сумма, полученная им за объезженного трехлетку, служила доказательством его расчетам на прибыль, которую ранчо способно приносить владельцам. Теперь пришло время тренировать подрастающих лошадей и укреплять свою репутацию.
Росс вернулся в свой дом, чтобы выпустить Тимбера. В отличие от Бена, пес встретил хозяина сдержанно. Росс вдруг почувствовал, что ему не хватает непосредственной радости простодушного Бена. И его хозяйка сама была непосредственность. Под ее внешним спокойствием пылал огонь, часто преображавший ее лицо.
Сегодня, впрочем, ее глаза не светились. Было ли происшествие на чердаке случайным? Если нет, кто причастен к нему? Росс вспомнил подозрение, промелькнувшее в ее взгляде. Она не позвала его. Неужели она думает, что он мог причинить ей зло?
Эта мысль, словно нож, резанула по сердцу. После прошлой ночи у нее действительно не было причин доверять ему. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Росс казался себе канатоходцем без страховки, и один его неверный шаг может уничтожить Сару. К сожалению, даже Сара не представляла, какая опасность ей угрожает.
Он оседлал жеребца по кличке Черный Джек и вывел его в загон. Остаток дня он проведет, тренируя жеребца, а потом отправится в свой любимый ресторанчик.
Росс заставил себя с головой окунуться в работу, стараясь не думать о женщине, которая сейчас чувствовала себя уязвленной и преданной. Однако эта мысль снова и снова закрадывалась в сердце, причиняя боль.
Затылок все еще ломило. Она хотела было выпить лекарство, купленное Алексом, но решила ограничиться аспирином. Она боялась, что выписанное врачом обезболивающее вызовет сонливость.
В дверь постучали. На пороге стояла Сара с подносом, на котором дымилась чашка горячего шоколада, а свежая булочка источала восхитительный аромат корицы. Сара улыбнулась:
— Когда нездоровится, мне обычно помогает горячий шоколад и булочка с корицей.
Джесси тронула ее забота. Никто никогда так не ухаживал за ней.
— Посиди со мной немного, — попросила она.
Сара просияла. Она вдруг помолодела на много лет, хотя ее кожа осталась бледной. Джесси знала, что Алекс не лгал и не преувеличивал, говоря о ее болезни. Под влиянием импульса Джесси взяла Сару за руку.
Она впервые почувствовала, что у нее есть настоящая семья. Несмотря на ночной инцидент, она чувствовала связь с Клементсами. Они не спрашивали ее, как она проголосует, ничего не требовали, просто постарались окружить ее заботой и домашним теплом.
— Выпей, пока не остыло, Джесси, — предложила Сара, и она с радостью подчинилась, почувствовав голод. Шоколад и булочка были превосходны, и Джесси ощутила прилив сил. Даже головная боль утихла.
— Надеюсь… несчастный случай не заставит тебя уехать, — нерешительно начала Сара.
— Я не собираюсь никуда уезжать. Во всяком случае, пока.
— Рада это слышать. Ты настоящая Клементс.
Джесси не знала, хорошо это или плохо, но Сара явно хотела сделать ей комплимент, поэтому она решила так и воспринять ее слова.
— Расскажи мне еще об отце.
Сара улыбнулась:
— Хардинг был на год младше меня. Мы были младшими в семье, и это нас сближало. Однако он был настоящим хулиганом, как и большинство здешних мальчишек. Они растут среди оружия и лошадей и, повзрослев, считают, что мир принадлежит им. — Лицо Сары стало задумчивым, она погрузилась в воспоминания, не замечая ничего вокруг. — Он плохо учился, в основном потому, что его интересы лежали за пределами школы и он не видел смысла в «книжных науках». Хардинг любил эту землю, горы. Он мог исчезнуть из дома на несколько дней, чтобы полазить по скалам и пещерам индейцев. Он знал об этих краях больше, чем все мы. А когда старшие братья покинули «Сансет» и стало ясно, что управлять им предстоит Хардингу, он стал наверстывать упущенное, учиться, чтобы узнать все, что необходимо для этого.
Джесси смахнула слезу. Как мало она знала об отце! Чего ему стоило вырастить ее! Он мог отказаться от нее, но он упорно возил ее с собой с места на место, и, возможно, ему многие отказывали в работе, поскольку он имел маленького ребенка на руках. Что случилось с мальчиком, любящим пустыню и звезды и свою семью? Может быть, именно из уважения к семье он не бросил маленькую дочь?
— Я бы тоже хотела взглянуть на эти пещеры, — сказала она.
— Росс все их знает, он покажет тебе, — ответила Сара.
— Не думаю…
— Я тоже могу показать их, — предложила она. — Во мне есть еще силы на несколько верховых прогулок.
Должно быть, Сара заметила что-то в ее глазах, потому что продолжила:
— Я перестану ездить верхом, только когда умру. Я не собираюсь коротать время в кресле-качалке за вязанием. Я буду счастлива показать тебе наши края. Думаю, твой отец ожидал бы этого от меня. — С этими словами она поднялась. — Какая же я старая болтунья. Тебе нужно отдохнуть. Если не хочется спускаться к ужину, я принесу тебе поесть. — Она наклонилась и потрепала Бена по голове. — Хорошо охраняй ее. — В ответ Бен отчаянно завилял хвостом.
— Сара, — позвала Джесси.
— Да?
— Я слышала, как Марк и Алекс говорили о письме, которое оставил Хэд. Могу я взглянуть на него?
По лицу Сары вновь пробежала тень.
— Так вот почему ты пошла на чердак.
— Да. Я не думала, что этого нельзя делать…
— Конечно, можно, — успокоила ее Сара. — Я уже говорила тебе, что этот дом твой. Я поищу письмо.
Но Сара избегала ее взгляда, и Джесси усомнилась в том, что письмо найдется.
Сара ушла, оставив в комнате тонкий аромат лаванды.
Однако эти деньги не понадобятся, если найдутся таинственные акции, оставленные Хэдом.
Джесси понимала, что вне зависимости от того, чьи интересы затронет продажа ранчо, раздел этой земли будет трагедией. Ее отец любил «Сансет» и никогда бы не принес его в жертву. Джесси чувствовала, что должна сохранить ранчо в память о нем.
Как только рана заживет, она вернется домой, снова просмотрит старинный букварь и выяснит, спрятан ли в нем ключ к загадке.
Приняв решение, она почувствовала себя лучше. Теперь нужно сообщить о нем остальным, чтобы сразу расставить все точки над i. Однако ей казалось, что о книге говорить еще рано, сначала нужно самой разобраться, какие тайны она скрывает.
Насколько она понимала, акции на предъявителя может продать любой человек, обладающий ими. Джесси опасалась, что человек, ищущий их, не захочет делиться.
Бен потерся о ее ноги, требуя внимания, и она погладила его.
— Ты уже хочешь домой?
Бен завилял хвостом.
— Я знаю. Дома хорошо. — Но она не могла уехать сейчас, не выяснив все до конца. Она должна узнать, был ли случай с коробкой предупреждением или неудавшимся покушением на нее.
Джесси посмотрела на часы, затем на заходящее солнце, заливающее комнату красноватым светом. Очевидно, никто не постучал к ней перед ужином, не желая будить. Она проголодалась. Джесси подошла к окну. Перед домом стояло несколько машин. Почти вся семья была в сборе. Наверное, настал момент сообщить всем о своем решении. Тогда, возможно, они не так рьяно будут добиваться ее расположения.
Джесси быстро оделась и придирчиво оглядела себя в зеркале.
Глаза были сонными и немного покраснели. Волосы вокруг швов упрямо не желали укладываться. Промучившись с расческой пару минут, она решила оставить их как есть. Она нанесла на губы немного помады и припудрилась, чтобы скрыть бледность.
— Ты тоже можешь пойти, — сказала она Бену, которому не терпелось выйти на улицу.
Она спустилась вниз. В холле слышались голоса. Марк и Саманта, Холден, старший из Клементсов, в неизменном кресле; Каллен приехал с женой Сондрой. Элизабет тоже была здесь. И, конечно, Сара.
С бокалом в руке к ней подошел Каллен:
— Не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь. Ты, наверное, устала от этого вопроса. Но ты прекрасно выглядишь. Мы все очень переживаем за тебя.
— Спасибо. Надеюсь, что я не заставила себя ждать.
Он положил ей руку на плечо:
— Элизабет решила остаться еще на день, чтобы убедиться, что ты в порядке.
Джесси стало тепло на сердце. Она помнила слова Росса об Элизабет. Ей было легко лишь с немногими людьми, и ее новая кузина относилась к их числу. Джесси беспокоило лишь, как она воспримет ее решение.
Что ж, не стоит больше ждать.
— Я приняла решение, — громко сказала она.
Все взгляды устремились к ней. Сара замерла в напряженном ожидании, даже не пытаясь скрыть своего волнения. Все застыли на своих местах, и Джесси показалось, что перед ней семейная фотография.
— Не думаю, что отец хотел бы продать ранчо, — сказала Джесси.
Фотография ожила.
— Ты не хочешь хорошо все взвесить? — подал голос Марк.
Сара ничего не сказала, но ее лицо озарила улыбка.
Каллен придвинулся ближе:
— Надеюсь, это не окончательное решение. Речь идет о больших деньгах.
Элизабет подошла и обняла Джесси.
— Не давите на нее, — негодующе сказала она.
— Ты уже сообщила свое решение Алексу? — спросил Марк.
Джесси покачала головой:
— Я решила сначала сказать вам.
Саманта поджала губы. Сондра нахмурилась, ее глаза гневно сузились.
— За последние дни на тебя слишком много свалилось, — примиряюще произнес Марк. — Разумнее было бы не торопиться.
— Я не поторопилась, — возразила Джесси. — У меня было время подумать. Я считаю, что эту землю нельзя продавать.
— Ты даже не знаешь эту землю. — Красивое лицо Сондры исказила злоба. — Это несправедливо по отношению к остальным.
Джесси спокойно встретила ее взгляд.
— Возможно, — согласилась она. — Но Холл Клементс, вероятно, хотел сохранить ранчо для семьи и именно поэтому оставил такое завещание.
Каллен обнял Сондру за плечи, но она сбросила его руки и выбежала из холла.
— Подумай хорошенько, — попросил Каллен. — И дай Рою Смиту возможность сделать еще одно предложение.
Она могла бы согласиться, чтобы снять напряжение, но знала, что решение не изменит.
— Я не передумаю, — твердо сказала Джесси. — Я все равно проголосую против.
— Это твое право, — заметил Марк. — Ты ничего нам не должна.
Ей не понравилась последняя фраза Марка, но она не обратила на нее внимания.
— Мне нужно выгулять Бена.
Семь пар глаз уставились на Бена, который от смущения спрятался за ее ноги.
Выходя на улицу, Джесси услышала голос Марка:
— Мне надо выпить.
Она осторожно закрыла дверь. Бен стремглав помчался к дому Росса. Его пикап был припаркован поблизости.
— Бен, — позвала она.
Она не была готова к еще одной встрече с Россом Маклеодом. Он будет доволен ее решением, но она так поступила не из-за него, а из-за отца. Сейчас отец, пожалуй, был для нее более реальным человеком, чем тогда, когда он действительно был жив. Сейчас она видела в нем человека, одержимого страстью, живущего мечтой, полного замыслов. И она была уверена, что он одобрил бы ее.
Джесси поспешила в дом. Роза постаралась и приготовила прекрасный ужин, и Джесси почувствовала, что сильно проголодалась. После ее заявления все остались за столом, и, за исключением Саманты, все были радушны к ней. Элизабет взяла тарелку и села рядом с ней.
— Это был мужественный поступок, — похвалила она.
— Как ты относишься к этому?
— У меня смешанные чувства, — честно ответила Элизабет. — Я провела здесь гораздо больше времени, чем мой брат, и люблю «Сансет». Но Энди приезжает редко. Я сказала ему, что соглашусь, если он действительно хочет продать ранчо. — Она со вздохом добавила: — Я бы смогла путешествовать, но в глубине души всегда бы скучала по «Сансету».
Джесси кивнула, как никогда уверенная в своей правоте.
Через час все, кто не жил на ранчо, разъехались. Они тепло распрощались, и никто ни словом не обмолвился о своем недовольствии ее решением. Однако у Джесси сложилось впечатление, что Клементсы не собираются сдаваться.
Наконец Марк с Самантой тоже уехали на очередное политическое мероприятие, оставив Джесси и Сару одних.
Они прошли на задний дворик и сели на стулья. Луна и звезды освещали причудливые силуэты гор вдалеке.
— Как красиво, — восхищенно вздохнула Джесси.
— Спасибо, — произнесла Сара.
— Не надо меня благодарить. Думаю, именно этого хотел бы отец.
— Да, — согласилась Сара. — Наверное, он сейчас доволен.
— Надеюсь.
— Ты не думала о том, чтобы остаться здесь? Жить на ранчо? Я занимаюсь всеми бухгалтерскими делами, но в последнее время глаза стали болеть, да и силы уже не те.
Джесси закрыла глаза. Жить в окружении первозданной красоты, каждый день ездить верхом, работать вместе с Россом — что может быть лучше?
Но ее жизнь была в Атланте и ее магазине, а «Сансет» оставался лишь красивой сказкой, несбыточной мечтой, как и Росс. К тому же она все еще чувствовала себя чужой среди Клементсов и все еще была уверена, что кто-то намеренно ударил ее, подкравшись в темноте, как последний трус.
Вот почему это не мог быть Росс, вдруг пришло ей в голову. Росс мог быть кем угодно, но трусом он не был. Но тогда кто?
— Ты искала письмо? — спросила она Сару.
— Да. Его на месте не оказалось.
— Значит, ты его не нашла?
— Нет, — медленно ответила Сара. — Но оно вряд ли оказалось бы полезным. Единственная причина, по которой оно сохранилось, — Холден ужасно не любит выбрасывать старые бумаги. Он весь в отца. Я сама не видела это письмо уже сорок лет.
Он вскочил в пикап и помчался в больницу, но слишком поздно. Она уже уехала. Росс был вне себя от бешенства. Почему, черт возьми, Сара ничего не сказала ему? И почему Джесс не позвала его? И тут же сам себе ответил: потому что он все испортил прошлой ночью.
На все его расспросы Сара ответила, что Джесси попросила его не будить. Он разозлился на нее и на Джесс за такую просьбу. К тому же Росс не понимал, почему молчал Тимбер, но потом вспомнил, что пес проявлял беспокойство ночью. Он также слышал звук двигателя машины, но решил, что это вернулся Марк с одной из своих политических встреч.
Проклятие, эта женщина просто околдовала его. Росс понимал, что должен был держаться подальше от нее и прошлой ночью сделал непоправимую ошибку, позволив влечению к ней возобладать над здравым смыслом. Он жалел, что ничего не сказал и не предпринял, когда Джесси сообщила ему о разговоре про письмо. Росс и представить не мог, что она решит самостоятельно отправиться на чердак на его поиски.
Теперь же, вглядываясь в ее лицо, он видел целую гамму эмоций, от смущения до подозрения.
— Джесс, — начал он. — Я только что был в больнице, но ты уже уехала.
Она отвела взгляд:
— Алекс привез меня домой.
— Я узнал о случившемся только сегодня днем. Прошлой ночью Сара ничего не сказала мне, а рано утром я отвозил лошадь в Феникс. Дэн сказал, что на тебя упала коробка. — Ему не нужно было спрашивать, что она делала на чердаке.
— Или что-то еще, — с легким нажимом добавила она.
От него не укрылся ее намек, и ему не понравились ее слова. Однако Росс не собирался расспрашивать ее при свидетелях. В этот момент он увидел в ее руках бумаги. Он сразу понял, что это за бумаги. В ее руках был ключ к «Сансету», к жизни Сары, к его будущему, к безопасности самой Джессики.
— Меня ждут дела. Я лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Джесси кивнула. Ему показалось, что в ее карих глазах блеснули слезы. Он умирал от желания обнять ее, но вместо этого подошел к Саре. Ее лицо смягчилось, напряжение последних дней немного отпустило ее. Росс погладил Сару по плечу, заставляя себя не смотреть на Джесси, вышел и направился к конюшне. Ему хотелось что-нибудь разбить, закричать, чтобы немного ослабить боль в груди.
Однако он прибегнул к испытанному средству — к работе. Нужно было позаниматься с одним Из жеребцов. Сумма, полученная им за объезженного трехлетку, служила доказательством его расчетам на прибыль, которую ранчо способно приносить владельцам. Теперь пришло время тренировать подрастающих лошадей и укреплять свою репутацию.
Росс вернулся в свой дом, чтобы выпустить Тимбера. В отличие от Бена, пес встретил хозяина сдержанно. Росс вдруг почувствовал, что ему не хватает непосредственной радости простодушного Бена. И его хозяйка сама была непосредственность. Под ее внешним спокойствием пылал огонь, часто преображавший ее лицо.
Сегодня, впрочем, ее глаза не светились. Было ли происшествие на чердаке случайным? Если нет, кто причастен к нему? Росс вспомнил подозрение, промелькнувшее в ее взгляде. Она не позвала его. Неужели она думает, что он мог причинить ей зло?
Эта мысль, словно нож, резанула по сердцу. После прошлой ночи у нее действительно не было причин доверять ему. Она чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Росс казался себе канатоходцем без страховки, и один его неверный шаг может уничтожить Сару. К сожалению, даже Сара не представляла, какая опасность ей угрожает.
Он оседлал жеребца по кличке Черный Джек и вывел его в загон. Остаток дня он проведет, тренируя жеребца, а потом отправится в свой любимый ресторанчик.
Росс заставил себя с головой окунуться в работу, стараясь не думать о женщине, которая сейчас чувствовала себя уязвленной и преданной. Однако эта мысль снова и снова закрадывалась в сердце, причиняя боль.
* * *
Джесси наблюдала за Россом из окна своей комнаты.Затылок все еще ломило. Она хотела было выпить лекарство, купленное Алексом, но решила ограничиться аспирином. Она боялась, что выписанное врачом обезболивающее вызовет сонливость.
В дверь постучали. На пороге стояла Сара с подносом, на котором дымилась чашка горячего шоколада, а свежая булочка источала восхитительный аромат корицы. Сара улыбнулась:
— Когда нездоровится, мне обычно помогает горячий шоколад и булочка с корицей.
Джесси тронула ее забота. Никто никогда так не ухаживал за ней.
— Посиди со мной немного, — попросила она.
Сара просияла. Она вдруг помолодела на много лет, хотя ее кожа осталась бледной. Джесси знала, что Алекс не лгал и не преувеличивал, говоря о ее болезни. Под влиянием импульса Джесси взяла Сару за руку.
Она впервые почувствовала, что у нее есть настоящая семья. Несмотря на ночной инцидент, она чувствовала связь с Клементсами. Они не спрашивали ее, как она проголосует, ничего не требовали, просто постарались окружить ее заботой и домашним теплом.
— Выпей, пока не остыло, Джесси, — предложила Сара, и она с радостью подчинилась, почувствовав голод. Шоколад и булочка были превосходны, и Джесси ощутила прилив сил. Даже головная боль утихла.
— Надеюсь… несчастный случай не заставит тебя уехать, — нерешительно начала Сара.
— Я не собираюсь никуда уезжать. Во всяком случае, пока.
— Рада это слышать. Ты настоящая Клементс.
Джесси не знала, хорошо это или плохо, но Сара явно хотела сделать ей комплимент, поэтому она решила так и воспринять ее слова.
— Расскажи мне еще об отце.
Сара улыбнулась:
— Хардинг был на год младше меня. Мы были младшими в семье, и это нас сближало. Однако он был настоящим хулиганом, как и большинство здешних мальчишек. Они растут среди оружия и лошадей и, повзрослев, считают, что мир принадлежит им. — Лицо Сары стало задумчивым, она погрузилась в воспоминания, не замечая ничего вокруг. — Он плохо учился, в основном потому, что его интересы лежали за пределами школы и он не видел смысла в «книжных науках». Хардинг любил эту землю, горы. Он мог исчезнуть из дома на несколько дней, чтобы полазить по скалам и пещерам индейцев. Он знал об этих краях больше, чем все мы. А когда старшие братья покинули «Сансет» и стало ясно, что управлять им предстоит Хардингу, он стал наверстывать упущенное, учиться, чтобы узнать все, что необходимо для этого.
Джесси смахнула слезу. Как мало она знала об отце! Чего ему стоило вырастить ее! Он мог отказаться от нее, но он упорно возил ее с собой с места на место, и, возможно, ему многие отказывали в работе, поскольку он имел маленького ребенка на руках. Что случилось с мальчиком, любящим пустыню и звезды и свою семью? Может быть, именно из уважения к семье он не бросил маленькую дочь?
— Я бы тоже хотела взглянуть на эти пещеры, — сказала она.
— Росс все их знает, он покажет тебе, — ответила Сара.
— Не думаю…
— Я тоже могу показать их, — предложила она. — Во мне есть еще силы на несколько верховых прогулок.
Должно быть, Сара заметила что-то в ее глазах, потому что продолжила:
— Я перестану ездить верхом, только когда умру. Я не собираюсь коротать время в кресле-качалке за вязанием. Я буду счастлива показать тебе наши края. Думаю, твой отец ожидал бы этого от меня. — С этими словами она поднялась. — Какая же я старая болтунья. Тебе нужно отдохнуть. Если не хочется спускаться к ужину, я принесу тебе поесть. — Она наклонилась и потрепала Бена по голове. — Хорошо охраняй ее. — В ответ Бен отчаянно завилял хвостом.
— Сара, — позвала Джесси.
— Да?
— Я слышала, как Марк и Алекс говорили о письме, которое оставил Хэд. Могу я взглянуть на него?
По лицу Сары вновь пробежала тень.
— Так вот почему ты пошла на чердак.
— Да. Я не думала, что этого нельзя делать…
— Конечно, можно, — успокоила ее Сара. — Я уже говорила тебе, что этот дом твой. Я поищу письмо.
Но Сара избегала ее взгляда, и Джесси усомнилась в том, что письмо найдется.
Сара ушла, оставив в комнате тонкий аромат лаванды.
* * *
Джесси немного поспала. Когда она проснулась, в голове стоял туман. Она бы с удовольствием выпила чашку кофе, чтобы взбодриться, но ей не хотелось никого видеть. Поэтому она взяла бумаги, оставленные Алексом, и углубилась в чтение. В папке была копия завещания, результаты анализа ДНК, письменное подтверждение того, что она является Клементс, которое ей необходимо подписать. К документам прилагалась копия официального предложения о покупке ранчо. Сумма была поистине астрономической.Однако эти деньги не понадобятся, если найдутся таинственные акции, оставленные Хэдом.
Джесси понимала, что вне зависимости от того, чьи интересы затронет продажа ранчо, раздел этой земли будет трагедией. Ее отец любил «Сансет» и никогда бы не принес его в жертву. Джесси чувствовала, что должна сохранить ранчо в память о нем.
Как только рана заживет, она вернется домой, снова просмотрит старинный букварь и выяснит, спрятан ли в нем ключ к загадке.
Приняв решение, она почувствовала себя лучше. Теперь нужно сообщить о нем остальным, чтобы сразу расставить все точки над i. Однако ей казалось, что о книге говорить еще рано, сначала нужно самой разобраться, какие тайны она скрывает.
Насколько она понимала, акции на предъявителя может продать любой человек, обладающий ими. Джесси опасалась, что человек, ищущий их, не захочет делиться.
Бен потерся о ее ноги, требуя внимания, и она погладила его.
— Ты уже хочешь домой?
Бен завилял хвостом.
— Я знаю. Дома хорошо. — Но она не могла уехать сейчас, не выяснив все до конца. Она должна узнать, был ли случай с коробкой предупреждением или неудавшимся покушением на нее.
Джесси посмотрела на часы, затем на заходящее солнце, заливающее комнату красноватым светом. Очевидно, никто не постучал к ней перед ужином, не желая будить. Она проголодалась. Джесси подошла к окну. Перед домом стояло несколько машин. Почти вся семья была в сборе. Наверное, настал момент сообщить всем о своем решении. Тогда, возможно, они не так рьяно будут добиваться ее расположения.
Джесси быстро оделась и придирчиво оглядела себя в зеркале.
Глаза были сонными и немного покраснели. Волосы вокруг швов упрямо не желали укладываться. Промучившись с расческой пару минут, она решила оставить их как есть. Она нанесла на губы немного помады и припудрилась, чтобы скрыть бледность.
— Ты тоже можешь пойти, — сказала она Бену, которому не терпелось выйти на улицу.
Она спустилась вниз. В холле слышались голоса. Марк и Саманта, Холден, старший из Клементсов, в неизменном кресле; Каллен приехал с женой Сондрой. Элизабет тоже была здесь. И, конечно, Сара.
С бокалом в руке к ней подошел Каллен:
— Не буду спрашивать, как ты себя чувствуешь. Ты, наверное, устала от этого вопроса. Но ты прекрасно выглядишь. Мы все очень переживаем за тебя.
— Спасибо. Надеюсь, что я не заставила себя ждать.
Он положил ей руку на плечо:
— Элизабет решила остаться еще на день, чтобы убедиться, что ты в порядке.
Джесси стало тепло на сердце. Она помнила слова Росса об Элизабет. Ей было легко лишь с немногими людьми, и ее новая кузина относилась к их числу. Джесси беспокоило лишь, как она воспримет ее решение.
Что ж, не стоит больше ждать.
— Я приняла решение, — громко сказала она.
Все взгляды устремились к ней. Сара замерла в напряженном ожидании, даже не пытаясь скрыть своего волнения. Все застыли на своих местах, и Джесси показалось, что перед ней семейная фотография.
— Не думаю, что отец хотел бы продать ранчо, — сказала Джесси.
Фотография ожила.
— Ты не хочешь хорошо все взвесить? — подал голос Марк.
Сара ничего не сказала, но ее лицо озарила улыбка.
Каллен придвинулся ближе:
— Надеюсь, это не окончательное решение. Речь идет о больших деньгах.
Элизабет подошла и обняла Джесси.
— Не давите на нее, — негодующе сказала она.
— Ты уже сообщила свое решение Алексу? — спросил Марк.
Джесси покачала головой:
— Я решила сначала сказать вам.
Саманта поджала губы. Сондра нахмурилась, ее глаза гневно сузились.
— За последние дни на тебя слишком много свалилось, — примиряюще произнес Марк. — Разумнее было бы не торопиться.
— Я не поторопилась, — возразила Джесси. — У меня было время подумать. Я считаю, что эту землю нельзя продавать.
— Ты даже не знаешь эту землю. — Красивое лицо Сондры исказила злоба. — Это несправедливо по отношению к остальным.
Джесси спокойно встретила ее взгляд.
— Возможно, — согласилась она. — Но Холл Клементс, вероятно, хотел сохранить ранчо для семьи и именно поэтому оставил такое завещание.
Каллен обнял Сондру за плечи, но она сбросила его руки и выбежала из холла.
— Подумай хорошенько, — попросил Каллен. — И дай Рою Смиту возможность сделать еще одно предложение.
Она могла бы согласиться, чтобы снять напряжение, но знала, что решение не изменит.
— Я не передумаю, — твердо сказала Джесси. — Я все равно проголосую против.
— Это твое право, — заметил Марк. — Ты ничего нам не должна.
Ей не понравилась последняя фраза Марка, но она не обратила на нее внимания.
— Мне нужно выгулять Бена.
Семь пар глаз уставились на Бена, который от смущения спрятался за ее ноги.
Выходя на улицу, Джесси услышала голос Марка:
— Мне надо выпить.
Она осторожно закрыла дверь. Бен стремглав помчался к дому Росса. Его пикап был припаркован поблизости.
— Бен, — позвала она.
Она не была готова к еще одной встрече с Россом Маклеодом. Он будет доволен ее решением, но она так поступила не из-за него, а из-за отца. Сейчас отец, пожалуй, был для нее более реальным человеком, чем тогда, когда он действительно был жив. Сейчас она видела в нем человека, одержимого страстью, живущего мечтой, полного замыслов. И она была уверена, что он одобрил бы ее.
Джесси поспешила в дом. Роза постаралась и приготовила прекрасный ужин, и Джесси почувствовала, что сильно проголодалась. После ее заявления все остались за столом, и, за исключением Саманты, все были радушны к ней. Элизабет взяла тарелку и села рядом с ней.
— Это был мужественный поступок, — похвалила она.
— Как ты относишься к этому?
— У меня смешанные чувства, — честно ответила Элизабет. — Я провела здесь гораздо больше времени, чем мой брат, и люблю «Сансет». Но Энди приезжает редко. Я сказала ему, что соглашусь, если он действительно хочет продать ранчо. — Она со вздохом добавила: — Я бы смогла путешествовать, но в глубине души всегда бы скучала по «Сансету».
Джесси кивнула, как никогда уверенная в своей правоте.
Через час все, кто не жил на ранчо, разъехались. Они тепло распрощались, и никто ни словом не обмолвился о своем недовольствии ее решением. Однако у Джесси сложилось впечатление, что Клементсы не собираются сдаваться.
Наконец Марк с Самантой тоже уехали на очередное политическое мероприятие, оставив Джесси и Сару одних.
Они прошли на задний дворик и сели на стулья. Луна и звезды освещали причудливые силуэты гор вдалеке.
— Как красиво, — восхищенно вздохнула Джесси.
— Спасибо, — произнесла Сара.
— Не надо меня благодарить. Думаю, именно этого хотел бы отец.
— Да, — согласилась Сара. — Наверное, он сейчас доволен.
— Надеюсь.
— Ты не думала о том, чтобы остаться здесь? Жить на ранчо? Я занимаюсь всеми бухгалтерскими делами, но в последнее время глаза стали болеть, да и силы уже не те.
Джесси закрыла глаза. Жить в окружении первозданной красоты, каждый день ездить верхом, работать вместе с Россом — что может быть лучше?
Но ее жизнь была в Атланте и ее магазине, а «Сансет» оставался лишь красивой сказкой, несбыточной мечтой, как и Росс. К тому же она все еще чувствовала себя чужой среди Клементсов и все еще была уверена, что кто-то намеренно ударил ее, подкравшись в темноте, как последний трус.
Вот почему это не мог быть Росс, вдруг пришло ей в голову. Росс мог быть кем угодно, но трусом он не был. Но тогда кто?
— Ты искала письмо? — спросила она Сару.
— Да. Его на месте не оказалось.
— Значит, ты его не нашла?
— Нет, — медленно ответила Сара. — Но оно вряд ли оказалось бы полезным. Единственная причина, по которой оно сохранилось, — Холден ужасно не любит выбрасывать старые бумаги. Он весь в отца. Я сама не видела это письмо уже сорок лет.