– Похоже, так оно и есть…
Фрост не успел ответить.
Раздался звонок и Камилл схватил трубку.
Трубку бросили.
– Инга у доктора Макклифа, – негромко произнес Камилл. – Теперь, Билл, они и тебя хотят видеть…
Он вскинул голову:
– Где Билл?
Никто не ответил.
Внизу красноречиво хлопнула дверь.
– Вот теперь, Камилл, – сказал Куртис, – звони этому столичному копу.
6
6
7
8
9
Эпилог
1
2
– Это здорово, шеф. Вы щелкаете тайны как орехи! Интерпол искал Сеймура или как его там, несколько лет, а вы подсекли его всего за пару дней. Такой пробел стоит восполнить! Да еще Макклиф и его компания. Ничего себе милый городок, правда? Как подумаю, что все это провернули мы с вами, так просто не верится.
– Мы?
Черри не заметил недоумения.
– Тоже мне гении, да? – пел он. – Жрать да пить. Мешать вкусные коктейли и опять жрать. Что в них такого гениального? Типичные ублюдки, шеф. Особенно Фрост. Да я рядом с ним…
– Смотри на дорогу, Черри. Я тут уже прокатился разок с одним любителем поговорить за рулем.
– Но почему гении – неожиданность?
Было видно, что Черри хорошо ознакомился с книгой Говарда Ф. Барлоу.
– Да потому, что неожиданность это беспорядок, – рассердился Янг. – А гении – это очень большой беспорядок. Чувствуешь разницу? Особенно с точки зрения хорошего полицейского.
Янг незаметно коснулся рукой нагрудного кармана.
Он был хороший полицейский, но никогда в жизни не получал персональных приглашений. А теперь такое приглашение лежало в кармане. Старшего инспектора Янга приглашали организовать специальную службу при «Фармаури». Это как пост министра получить, подумал он не без гордости. Этот латинос, которого я вытряхнул из машины на Южном шоссе, оказался вполне деловым человеком. Он понимает толк в людях. Такие, как я, ему просто жизненно необходимы. Ведь гении это точно – большой беспорядок. Проблем с ними Джинтано-младший еще нахлебается. Тем более среди ублюдков. Было бы глупо отвергнуть такое приглашение.
Ишь, гениоген… Ублюдки, решающие мировые проблемы…
Получается, несколько растерянно подумал Янг, что со временем мы все-таки выведем на чистую воду всех ублюдков? У него даже сердце зашлось от такой мысли. Неужели мы все-таки выиграем свою войну?
А еще салон «Кентавр», вспомнил он. Вот где есть с кем поговорить.
Ева… Есть в ней что-то от самой первой женщины… Завернуть туда и выволочь ее из-за стойки!.. Уж точно, такой пробел стоит восполнить, как говорит Черри…
Янг даже зажмурился.
– А знаешь, Черри, этот гениоген все-таки перспективная штука.
– И вы так думаете? – обрадовался Черри. – Вот бы нам попробовать, а?
– Оставь, Черри. Это не для нас. Но если власти и секретные службы не наложат лапу на этот гениоген, они будут круглыми дураками!
И загадочно потряс головой:
– Уж я-то знаю.
Фрост не успел ответить.
Раздался звонок и Камилл схватил трубку.
«…теперь мы готовы передать вам бумаги, о которых шла речь».– Но…
«…когда?»
«…но при одном обязательном условии».
«…я слушаю».
«…забрать бумаги должен ваш прыткий дружок, недавно выпущенный из Куинсвилла. Доходит? Именно он. Мы хотели бы сперва поговорить с ним, а затем вы получите бумаги».
«…куда он должен явиться?»
«…мы уверены, что он еще не забыл место бывшей его лаборатории».
Трубку бросили.
– Инга у доктора Макклифа, – негромко произнес Камилл. – Теперь, Билл, они и тебя хотят видеть…
Он вскинул голову:
– Где Билл?
Никто не ответил.
Внизу красноречиво хлопнула дверь.
– Вот теперь, Камилл, – сказал Куртис, – звони этому столичному копу.
6
Инспектор встретил четверку спокойно.
– Мои извинения, мистер Джинтано. Тот случай на шоссе…
– Оставьте. Сейчас не до этого. Как вы оцениваете сложившуюся ситуацию?
– Как сложную для ваших друзей. И как весьма обнадеживающую для полиции. С точки зрения наведения порядка в городе.
– Вы всегда так пышно выражаетесь?
– Но ведь доходчиво? – Янг чуть не произнес – ублюдки. – Завтра к следственным действиям на «Фармаури» по постановлению прокурора штата приступит группа федерального инспектора Сенфорда. Понимаю, мистер Джинтано, что для вас это лишние хлопоты, но для города это катарсис.
– Где вы подцепили такое странное слово?
– Я прочел в Бэрдокке несколько интересных книг. – Янг ухмыльнулся: – Есть у вас телефон Альбуди?
– Телефоны клиники Джинтано есть в любом справочнике.
– Но Альбуди уже нет в клинике.
– Как это нет?
– Я звонил доктору Макклифу. Он обрадовал меня. У его клиентки явное улучшение. Он сам сказал о ее выписке.
– Значит, она дома?
– Наверное. Сейчас проверим.
Набирая номер инспектор спросил:
– Мистер Джинтано, у вас есть в Бэрдокке надежные люди?
– Разумеется. Я позвоню капитану Палмеру.
– Ради Бога, только не капитану.
– Кто говорит?… – произнес Янг в трубку, отмахнувшись от Джинтано-младшего. – А как вы думаете?… Конечно, тот, кому необходимо услышать хозяйку виллы, ответ напрашивается сам собой, верно?… – Голос Янга звучал нагло. – Она дома?… Не может подойти?… Да, инспектор ФБНОЛ Эдвин Янг… Старший инспектор…
В трубке наступило молчание. Потом ее снова кто-то взял.
– А-а-а, это ты, неутомимый искатель порошков? – капитан Палмер был здорово раздражен. Янг немедленно включил громкую связь и теперь Куртис, Дон Реви, Джинтано-младший и Килби-старший отчетливо слышали каждое слово. – Тебе, кажется, запретили появляться в Бэрдокке?
– Я в отпуске, капитан.
– Так какого черта ты ломишься в наши двери?
– А вы еще не догадались, капитан?…
Лицо Янга вытянулось:
– Он бросил трубку.
– Послушайте, – вдруг догадался Куртис. – Случайно, это не ваш человек ходит за мной по пятам вторые сутки?
– Вы его засекли?
– Он держится так отстранено, что не засечь его невозможно.
– Здорово сказано, – с уважением заметил Янг. – Мой Уровень Эванса не позволяет мне выражаться так красиво. Но ходить за вами больше никто не будет, – успокоил он Куртиса и перевел наглый взгляд на Джинтано-младшего: – Хотите, я объясню то, над чем вы ломаете голову?
И не ожидая согласия, ухмыльнулся:
– Некто Икс, обладавший весьма немалым талантом, изобрел, скажем так, шапку-невидимку, чтобы с ее помощью творить добрые дела. А некто Игрек, чей талант несколько уступал таланту Икса, решил с помощью той же шапки-невидимки поправить свои личные дела. Ну, скажем, обчистить крупную фирму, а может целую страну, а может, несколько государств сразу. Как и следовало ожидать, возник серьезный конфликт, в котором, к сожалению, победу одержал Игрек. Как раз потому, что не обладал талантом Икса. Такое случается. Впрочем, Икс вовсе не желал сдаваться и, восстанавливая справедливость, так сильно нахлобучил шапку-невидимку на голову Игрека, что тот совсем исчез!
– Что за черт? Вы тоже читали Борхеса? – не поверил Куртис.
Янг не успел ответить.
Застрекотал факс. Янг ловко оторвал плывущий из аппарата лист.
– Вот теперь, – удовлетворенно сказал он, – мы можем поговорить с Палмером.
– Мои извинения, мистер Джинтано. Тот случай на шоссе…
– Оставьте. Сейчас не до этого. Как вы оцениваете сложившуюся ситуацию?
– Как сложную для ваших друзей. И как весьма обнадеживающую для полиции. С точки зрения наведения порядка в городе.
– Вы всегда так пышно выражаетесь?
– Но ведь доходчиво? – Янг чуть не произнес – ублюдки. – Завтра к следственным действиям на «Фармаури» по постановлению прокурора штата приступит группа федерального инспектора Сенфорда. Понимаю, мистер Джинтано, что для вас это лишние хлопоты, но для города это катарсис.
– Где вы подцепили такое странное слово?
– Я прочел в Бэрдокке несколько интересных книг. – Янг ухмыльнулся: – Есть у вас телефон Альбуди?
– Телефоны клиники Джинтано есть в любом справочнике.
– Но Альбуди уже нет в клинике.
– Как это нет?
– Я звонил доктору Макклифу. Он обрадовал меня. У его клиентки явное улучшение. Он сам сказал о ее выписке.
– Значит, она дома?
– Наверное. Сейчас проверим.
Набирая номер инспектор спросил:
– Мистер Джинтано, у вас есть в Бэрдокке надежные люди?
– Разумеется. Я позвоню капитану Палмеру.
– Ради Бога, только не капитану.
– Кто говорит?… – произнес Янг в трубку, отмахнувшись от Джинтано-младшего. – А как вы думаете?… Конечно, тот, кому необходимо услышать хозяйку виллы, ответ напрашивается сам собой, верно?… – Голос Янга звучал нагло. – Она дома?… Не может подойти?… Да, инспектор ФБНОЛ Эдвин Янг… Старший инспектор…
В трубке наступило молчание. Потом ее снова кто-то взял.
– А-а-а, это ты, неутомимый искатель порошков? – капитан Палмер был здорово раздражен. Янг немедленно включил громкую связь и теперь Куртис, Дон Реви, Джинтано-младший и Килби-старший отчетливо слышали каждое слово. – Тебе, кажется, запретили появляться в Бэрдокке?
– Я в отпуске, капитан.
– Так какого черта ты ломишься в наши двери?
– А вы еще не догадались, капитан?…
Лицо Янга вытянулось:
– Он бросил трубку.
– Послушайте, – вдруг догадался Куртис. – Случайно, это не ваш человек ходит за мной по пятам вторые сутки?
– Вы его засекли?
– Он держится так отстранено, что не засечь его невозможно.
– Здорово сказано, – с уважением заметил Янг. – Мой Уровень Эванса не позволяет мне выражаться так красиво. Но ходить за вами больше никто не будет, – успокоил он Куртиса и перевел наглый взгляд на Джинтано-младшего: – Хотите, я объясню то, над чем вы ломаете голову?
И не ожидая согласия, ухмыльнулся:
– Некто Икс, обладавший весьма немалым талантом, изобрел, скажем так, шапку-невидимку, чтобы с ее помощью творить добрые дела. А некто Игрек, чей талант несколько уступал таланту Икса, решил с помощью той же шапки-невидимки поправить свои личные дела. Ну, скажем, обчистить крупную фирму, а может целую страну, а может, несколько государств сразу. Как и следовало ожидать, возник серьезный конфликт, в котором, к сожалению, победу одержал Игрек. Как раз потому, что не обладал талантом Икса. Такое случается. Впрочем, Икс вовсе не желал сдаваться и, восстанавливая справедливость, так сильно нахлобучил шапку-невидимку на голову Игрека, что тот совсем исчез!
– Что за черт? Вы тоже читали Борхеса? – не поверил Куртис.
Янг не успел ответить.
Застрекотал факс. Янг ловко оторвал плывущий из аппарата лист.
– Вот теперь, – удовлетворенно сказал он, – мы можем поговорить с Палмером.
6
Бросив трубку, капитан раздраженно повернулся.
Фрост был надежно прикручен к тяжелому дубовому стулу, принесенному снизу.
На коротком диванчике в трех шагах от него, подобрав под себя босые ноги, сидела бледная Альбуди. Она смотрела на Палмера, но, кажется, не видела его. И ничего не слышала.
– Мы никак не могли тебя догнать, Билли.
Капитан Палмер машинально отстукивал по столу некий тревожный такт.
– Куинсвилл тебе не понравился, да? Ты, наверное, угнал чужую машину, чтобы поскорее попасть в Бэрдокк?… Хорошая мысль… – сам оценил он. – Мы приплюсуем это к твоим остальным подвигам…
Капитан встал и подошел к диванчику.
– Смотри, Билли. Смотри сюда.
Он осторожно извлек из кармана маленький пистолет.
– Не думай, Билли, что это игрушка. Из нее можно проделать дыру в слоне.
Капитан вложил пистолет в безвольную руку Альбуди, и крепко сжал ее пальцы.
– Вот так она и будет сидеть. Как механическая кукла. Пока ее… не подтолкнут.
Раскурив сигарету, Палмер неслышно подошел к открытому окну.
Шелест листвы.
Серые линялые сумерки.
Нежный, почти неслышный дождь.
– Глупо оставлять свидетелей, правда?
Фрост не ответил.
Он смотрел на Альбуди.
Он пытался перехватить ее взгляд, но Альбуди смотрела куда-то перед собой. Непонятно, видела ли она вообще что-то?
– На рукоятке пистолета останутся пальчики твоей приятельницы, Билли. Три патрона… Ствол в пороховой гари… Кто подумает, что стреляла не она, правда? Гениальна Альбуди или нет, это мало кого будет интересовать при виде трупа с дыркой во лбу. А вот кто стрелял? – на этот вопрос всем хочется знать ответ. Даже самому глупому копу. Здесь, кстати, появится один такой отменно невезучий инспектор… Так и быть, старший инспектор… – ухмыльнулся капитан своим мыслям. – Никак от него не отделаться… Он даже из-под грузовика вылез… Но теперь он точно составит вам компанию, Билли, чтобы полиции хватило материала. Два трупа – это впечатляет… А уж если три… Хотите знать правду, Билли?
Химик молчал.
Он даже не поднял голову.
– Правду часто путают с истиной, Билли, но это случается не всегда. Я с удовольствием помогу полицейским. Они поймут, что привязал тебя к стулу именно этот долговязый невезучий коп из столицы штата. У него редкая фобия. Он ненавидит гениев. Уверен, что доктор Макклиф заинтересуется случившимся и напишет о случившемся специальную научную статью. В ней он досконально и убедительно объяснит, почему долговязый коп пристрелил тебя и эту дуру. И подчеркнет, что один я действовал профессионально.
– Хотите сказать, у меня нет выбора?
– Я этого не говорил.
Фрост был надежно прикручен к тяжелому дубовому стулу, принесенному снизу.
На коротком диванчике в трех шагах от него, подобрав под себя босые ноги, сидела бледная Альбуди. Она смотрела на Палмера, но, кажется, не видела его. И ничего не слышала.
– Мы никак не могли тебя догнать, Билли.
Капитан Палмер машинально отстукивал по столу некий тревожный такт.
– Куинсвилл тебе не понравился, да? Ты, наверное, угнал чужую машину, чтобы поскорее попасть в Бэрдокк?… Хорошая мысль… – сам оценил он. – Мы приплюсуем это к твоим остальным подвигам…
Капитан встал и подошел к диванчику.
– Смотри, Билли. Смотри сюда.
Он осторожно извлек из кармана маленький пистолет.
– Не думай, Билли, что это игрушка. Из нее можно проделать дыру в слоне.
Капитан вложил пистолет в безвольную руку Альбуди, и крепко сжал ее пальцы.
– Вот так она и будет сидеть. Как механическая кукла. Пока ее… не подтолкнут.
Раскурив сигарету, Палмер неслышно подошел к открытому окну.
Шелест листвы.
Серые линялые сумерки.
Нежный, почти неслышный дождь.
– Глупо оставлять свидетелей, правда?
Фрост не ответил.
Он смотрел на Альбуди.
Он пытался перехватить ее взгляд, но Альбуди смотрела куда-то перед собой. Непонятно, видела ли она вообще что-то?
– На рукоятке пистолета останутся пальчики твоей приятельницы, Билли. Три патрона… Ствол в пороховой гари… Кто подумает, что стреляла не она, правда? Гениальна Альбуди или нет, это мало кого будет интересовать при виде трупа с дыркой во лбу. А вот кто стрелял? – на этот вопрос всем хочется знать ответ. Даже самому глупому копу. Здесь, кстати, появится один такой отменно невезучий инспектор… Так и быть, старший инспектор… – ухмыльнулся капитан своим мыслям. – Никак от него не отделаться… Он даже из-под грузовика вылез… Но теперь он точно составит вам компанию, Билли, чтобы полиции хватило материала. Два трупа – это впечатляет… А уж если три… Хотите знать правду, Билли?
Химик молчал.
Он даже не поднял голову.
– Правду часто путают с истиной, Билли, но это случается не всегда. Я с удовольствием помогу полицейским. Они поймут, что привязал тебя к стулу именно этот долговязый невезучий коп из столицы штата. У него редкая фобия. Он ненавидит гениев. Уверен, что доктор Макклиф заинтересуется случившимся и напишет о случившемся специальную научную статью. В ней он досконально и убедительно объяснит, почему долговязый коп пристрелил тебя и эту дуру. И подчеркнет, что один я действовал профессионально.
– Хотите сказать, у меня нет выбора?
– Я этого не говорил.
7
Не доезжая до ворот Янг остановил машину.
– Оставайтесь здесь, – приказал он Реви и Куртису. – Скоро ваши друзья приведут помощь, тогда выйдете. Но до их прибытия никаких движений. Если в доме начнется стрельба, тем более не высовывайтесь.
– А вы?
– Попробую договориться.
– Не уверен, что это у вас получится, – покачал головой Реви.
– Оставайтесь здесь, – приказал он Реви и Куртису. – Скоро ваши друзья приведут помощь, тогда выйдете. Но до их прибытия никаких движений. Если в доме начнется стрельба, тем более не высовывайтесь.
– А вы?
– Попробую договориться.
– Не уверен, что это у вас получится, – покачал головой Реви.
8
Янг вошел в ворота открыто.
– С удовольствием дал бы тебе пинка, долговязый, – выступил из темноты человек в форме. Лицо он почему-то прятал под капюшоном. Дождь почти перестал, но человек, похожий на горбатого великана, сутулился в своем длинном плаще. Что-то его сковывало и слова он произносил как-то заученно. По крайней мере, не совсем уверенно. Но на поясе болтались обязательные полицейские игрушки.
– Сержант Хайд? Капитан Палмер приказал доставить меня наверх?
– Вот именно, – ответил сержант. Кажется, он обрадовался подсказке.
– А вы слышали про Интерпол, сержант?
– Еще бы, – голос сержанта прозвучал достаточно сдержанно.
– И представляете форму документов, по которым преступников объявляют в международный розыск?
– Конечно.
– Видите это фото?
– О черт! Откуда оно у вас?
– Получил факсом. Всего лишь час назад. Узнаете?
– Еще бы! Я как раз за ним и охочусь. За человеком, изображенным на фотографии. А вы кто?
– Инспектор Янг. Старший инспектор. Кажется, у нас одна цель.
– Лейтенант Винтер. Интерпол, – показал «сержант» удостоверение.
– А где сейчас настоящий сержант Хайд?
– Я накинул на него наручники.
– Он сердится?
– Нас не должно это волновать.
– Надеюсь, что за ним хорошо смотрят?
– Лучше не бывает. Я бы не хотел находиться под таким прессом.
– А вилла? Кто там сейчас находится?
– Капитан Палмер.
– Один?
– Альбуди и Фрост. Уверен, им неприятно присутствие капитана.
– Тогда почему мы медлим? Ведите меня наверх, «сержант». Палмер ждет этой встрече. Можете даже прикрикнуть, капитану это понравится. Только не дайте ему выстрелить первым.
– С удовольствием дал бы тебе пинка, долговязый, – выступил из темноты человек в форме. Лицо он почему-то прятал под капюшоном. Дождь почти перестал, но человек, похожий на горбатого великана, сутулился в своем длинном плаще. Что-то его сковывало и слова он произносил как-то заученно. По крайней мере, не совсем уверенно. Но на поясе болтались обязательные полицейские игрушки.
– Сержант Хайд? Капитан Палмер приказал доставить меня наверх?
– Вот именно, – ответил сержант. Кажется, он обрадовался подсказке.
– А вы слышали про Интерпол, сержант?
– Еще бы, – голос сержанта прозвучал достаточно сдержанно.
– И представляете форму документов, по которым преступников объявляют в международный розыск?
– Конечно.
– Видите это фото?
– О черт! Откуда оно у вас?
– Получил факсом. Всего лишь час назад. Узнаете?
– Еще бы! Я как раз за ним и охочусь. За человеком, изображенным на фотографии. А вы кто?
– Инспектор Янг. Старший инспектор. Кажется, у нас одна цель.
– Лейтенант Винтер. Интерпол, – показал «сержант» удостоверение.
– А где сейчас настоящий сержант Хайд?
– Я накинул на него наручники.
– Он сердится?
– Нас не должно это волновать.
– Надеюсь, что за ним хорошо смотрят?
– Лучше не бывает. Я бы не хотел находиться под таким прессом.
– А вилла? Кто там сейчас находится?
– Капитан Палмер.
– Один?
– Альбуди и Фрост. Уверен, им неприятно присутствие капитана.
– Тогда почему мы медлим? Ведите меня наверх, «сержант». Палмер ждет этой встрече. Можете даже прикрикнуть, капитану это понравится. Только не дайте ему выстрелить первым.
9
…как сомнамбула.
Инга поднялась с кресла.
Палмер равнодушно, Фрост с тревогой следили за ней.
Похоже, Инга ничего не видела. Шла, как вброд, высоко поднимая босые ноги. Маленький пистолет она оставила на диванчике. Преодолевала стремнину лестницы, пытавшуюся увлечь ее. С трудом, но поднималась, будто несла на спине крест.
– Зачем ей наверх?
– Там инструмент…
– Пусть идет, – равнодушно кивнул Палмер. – Не все ли равно, где ее найдут? Ее пальчики остались на пистолете.
Стон.
Обрывки мелодий.
Альбуди перебирала клавиши.
Она никак не могла вспомнить, как называется огромный белый инструмент, который она прежде так любила. Главное было – коснуться клавиш, провести по ним пальцами, гармонизировать мир, спасти его от серого хаоса, мутного, как вода в осеннем разливе…
Палмер стукнул ребром ладони о столик.
– Тебя выпустили из Куинсвилла. Зачем ты приперся в Бэрдокк?
Фрост не ответил. Он прислушивался к звукам, долетающим сверху.
Почему-то он не хотел отпускать Ингу. Смутный силуэт, почти не отбрасывающий тени.
– Ты, наверное, идиот. Ты не должен был появляться в Бэрдокке. Этот долговязый коп из ФБНОЛ нашел в спальне Лаваля две пачки сигарет «Плизант». Одна из них твоя, да? Я ведь не ошибаюсь? Это ты послал «подарок» Лавалю?
– Какая разница? Вещество, которым начинены фильтры, разлагается в течение двух суток. На этот раз вам не удастся меня упечь. Смерть Лаваля ничего не доказывает, хотя, если честно, я никак не ожидал, что его мозги окажутся слабее крысиных.
– О чем это ты?
– А ты догадайся с трех раз, болван. Думаешь, я отправился сюда, положившись только на волю Провидения? Рон Куртис и Эрвин Килби знают столько же, сколько я. И Дон Реви знает. И Камил Джинтано. Как тебе такая компания? Это тебе, Палмер, следует сейчас удирать из Бэрдокка. Я уже далеко не тот сосунок, каким был три года назад. И вам уже не обойтись без меня, Палмер.
– Хочешь поговорить?
– Не с тобой. С шефом.
– С доктором Макклифом?
– Это он для тебя шеф. Я говорю о другом, о настоящем шефе!
– А ты, парень, держишься правильно, – хмыкнул Палмер. – Хотя просветлить тебе мозги все равно придется.
И крикнул:
– Хайд!
«Сержант» втолкнул Янга в комнату.
Руки инспектора были заведены за спину.
Даже такой долговязый придурок не сломает наручники, удовлетворенно отметил про себя капитан. И заметил:
– Все ищешь свое зелье?
И не удержался, подмигнул:
– Странный бизнес для копа.
Предчувствие удачи не оставляло капитана:
– Сержант Хайд, что там у нас полагается за убийство полицейского?
– Пожизненное, сэр. А то и электрический стул.
– Что у тебя с голосом, Хайд?
Ответить «сержант» не успел.
Чертова девка! Даже играть не умеет!
Ледяные долгие звуки. Как вскрик. Палмеру это не понравилось. Пронзительный холод. Мурашки по коже. И плач. Плач как дождь. Долгий тоскливый плач, прорастающий сквозь отчаяние и сырую листву.
Янг опустил руки. Чисто машинально.
Он всего на секунду потерял контроль над окружающим, наверное, даже на долю секунды, но капитан оказался начеку. Выстрел шумно расколол влажную, напитанную музыкой тишину. Ударив в стену, пуля рикошетом задела локоть Янга. Невероятно, но «сержант», так похожий на неуклюжего горбатого великана, пересек комнату быстрее, чем Палмер второй раз нажал на спусковой крючок.
– Хайд!
– Вы обознались, сэр.
– Что за черт, сержант? Что это значит?
«Сержант» умело замкнул наручники на руках капитана.
– Это значит, что я тоже умею играть. И у меня даже получается, правда? Ты меня достал, Сеймур! – лейтенант Винтер все же не выдержал. – Я ищу тебя по всей стране, развешиваю твои мерзкие фотки в Старом свете и на всех окраинах мира, а ты, оказывается, окопался в Бэрдокке. За тобой земля горит, мне плешь переели за тебя, крыса, а ты позоришь полицейский мундир. Из-за таких, как ты, Сеймур, – назвал он настоящее имя капитана, – люди думают, что честных людей в полиции не осталось! Инспектор, – крикнул он, явно взвинчивая себя. – Я разрешаю вам пнуть эту крысу!
– Заткнитесь! – прошипел Фрост.
Музыка, разбитая выстрелом, вновь взметнулась.
Как испуганная, она набирала силу. Это уже не были обрывки мелодий.
– Развяжите меня!
Янг, торопясь, потянул узел.
Но музыка наверху уже сломалась.
Тяжелый удар. Звон стекла.
Фрост бросился вверх. «Не все ли равно, где ее найдут…» Слова Палмера не выходил из головы. На лестнице химик столкнулся с Янгом и упал. И не стал вставать. Закричал, ударив кулаком по ступеням.
Пустой вертящийся табурет.
Острые, как ножи, осколки стекла, вынесенного нежным телом Коринфской невесты.
Инга поднялась с кресла.
Палмер равнодушно, Фрост с тревогой следили за ней.
Похоже, Инга ничего не видела. Шла, как вброд, высоко поднимая босые ноги. Маленький пистолет она оставила на диванчике. Преодолевала стремнину лестницы, пытавшуюся увлечь ее. С трудом, но поднималась, будто несла на спине крест.
– Зачем ей наверх?
– Там инструмент…
– Пусть идет, – равнодушно кивнул Палмер. – Не все ли равно, где ее найдут? Ее пальчики остались на пистолете.
Стон.
Обрывки мелодий.
Альбуди перебирала клавиши.
Она никак не могла вспомнить, как называется огромный белый инструмент, который она прежде так любила. Главное было – коснуться клавиш, провести по ним пальцами, гармонизировать мир, спасти его от серого хаоса, мутного, как вода в осеннем разливе…
«Я нашла того, кого любила, и его я высосала кровь…»– Эй!
Палмер стукнул ребром ладони о столик.
– Тебя выпустили из Куинсвилла. Зачем ты приперся в Бэрдокк?
Фрост не ответил. Он прислушивался к звукам, долетающим сверху.
Почему-то он не хотел отпускать Ингу. Смутный силуэт, почти не отбрасывающий тени.
– Ты, наверное, идиот. Ты не должен был появляться в Бэрдокке. Этот долговязый коп из ФБНОЛ нашел в спальне Лаваля две пачки сигарет «Плизант». Одна из них твоя, да? Я ведь не ошибаюсь? Это ты послал «подарок» Лавалю?
– Какая разница? Вещество, которым начинены фильтры, разлагается в течение двух суток. На этот раз вам не удастся меня упечь. Смерть Лаваля ничего не доказывает, хотя, если честно, я никак не ожидал, что его мозги окажутся слабее крысиных.
– О чем это ты?
– А ты догадайся с трех раз, болван. Думаешь, я отправился сюда, положившись только на волю Провидения? Рон Куртис и Эрвин Килби знают столько же, сколько я. И Дон Реви знает. И Камил Джинтано. Как тебе такая компания? Это тебе, Палмер, следует сейчас удирать из Бэрдокка. Я уже далеко не тот сосунок, каким был три года назад. И вам уже не обойтись без меня, Палмер.
– Хочешь поговорить?
– Не с тобой. С шефом.
– С доктором Макклифом?
– Это он для тебя шеф. Я говорю о другом, о настоящем шефе!
– А ты, парень, держишься правильно, – хмыкнул Палмер. – Хотя просветлить тебе мозги все равно придется.
И крикнул:
– Хайд!
«Сержант» втолкнул Янга в комнату.
Руки инспектора были заведены за спину.
Даже такой долговязый придурок не сломает наручники, удовлетворенно отметил про себя капитан. И заметил:
– Все ищешь свое зелье?
И не удержался, подмигнул:
– Странный бизнес для копа.
Предчувствие удачи не оставляло капитана:
– Сержант Хайд, что там у нас полагается за убийство полицейского?
– Пожизненное, сэр. А то и электрический стул.
– Что у тебя с голосом, Хайд?
Ответить «сержант» не успел.
Чертова девка! Даже играть не умеет!
Ледяные долгие звуки. Как вскрик. Палмеру это не понравилось. Пронзительный холод. Мурашки по коже. И плач. Плач как дождь. Долгий тоскливый плач, прорастающий сквозь отчаяние и сырую листву.
Янг опустил руки. Чисто машинально.
Он всего на секунду потерял контроль над окружающим, наверное, даже на долю секунды, но капитан оказался начеку. Выстрел шумно расколол влажную, напитанную музыкой тишину. Ударив в стену, пуля рикошетом задела локоть Янга. Невероятно, но «сержант», так похожий на неуклюжего горбатого великана, пересек комнату быстрее, чем Палмер второй раз нажал на спусковой крючок.
– Хайд!
– Вы обознались, сэр.
– Что за черт, сержант? Что это значит?
«Сержант» умело замкнул наручники на руках капитана.
– Это значит, что я тоже умею играть. И у меня даже получается, правда? Ты меня достал, Сеймур! – лейтенант Винтер все же не выдержал. – Я ищу тебя по всей стране, развешиваю твои мерзкие фотки в Старом свете и на всех окраинах мира, а ты, оказывается, окопался в Бэрдокке. За тобой земля горит, мне плешь переели за тебя, крыса, а ты позоришь полицейский мундир. Из-за таких, как ты, Сеймур, – назвал он настоящее имя капитана, – люди думают, что честных людей в полиции не осталось! Инспектор, – крикнул он, явно взвинчивая себя. – Я разрешаю вам пнуть эту крысу!
– Заткнитесь! – прошипел Фрост.
Музыка, разбитая выстрелом, вновь взметнулась.
Как испуганная, она набирала силу. Это уже не были обрывки мелодий.
– Развяжите меня!
Янг, торопясь, потянул узел.
Но музыка наверху уже сломалась.
Тяжелый удар. Звон стекла.
Фрост бросился вверх. «Не все ли равно, где ее найдут…» Слова Палмера не выходил из головы. На лестнице химик столкнулся с Янгом и упал. И не стал вставать. Закричал, ударив кулаком по ступеням.
«Я нашла того, кого любила, и его я высосала кровь…».Раскрытый рояль.
Пустой вертящийся табурет.
Острые, как ножи, осколки стекла, вынесенного нежным телом Коринфской невесты.
Эпилог
1
Арчи Мейл священнодействовал.
Физиономия бармена выглядела постной, но в душе он ликовал.
Да и как иначе? Ведь его мастерству отдавали должное два самых невероятных ценителя. «Ловушка для дураков» – такой коктейль могут сочинить только гении. Людей подобного масштаба даже поодиночке трудно залучить в местечко, не перекрытое со всех входов охраной, а тут сразу двое!
Тигр Херст и Рон Куртис!
Арчи Мейл ликовал.
Впрочем, как всякий истинный патриот Бэрдокка, частью своего широкого сердца он плакал. Ведь всего днем раньше предали земле истинные солнца Бэрдокка – Ингу Альбуди и Анри Лаваля.
Жизнь не проста. Предложение Куртиса похоронить Лаваля рядом с Ингой Альбуди и Дэйвом Килби вызвало недоумение у некоторых «бэби-старз», однако Куртис сумел убедить самых непримиримых. В самом деле. Если даже смерть не исчерпывает конфликтов, то какой смысл в жертвах? Если когда-нибудь Сидней Маури впрямь заглянет в наш мир, ему полезно будет увидеть могилы своих учеников. Сидней Маури тоже искал кардинальный метод, гармонизирующий структуры.
Арчи Мейл старался не мешать беседе, однако каждый жест, каждое движение знаменитых гостей мгновенно отражалось в его восторженно раскрытых глазах.
– Утраты?
– Криминальный оттенок?
Куртис покачал головой. Он отвечал на вопросы Херста.
– Нам не об этом следует думать, Тигр. Мы обязаны понять первопричину, отыскать трещину, определившую судьбу наших друзей. Доктор Гренвилл был прав – только индивидуальный подход. Но на Земле нас уже несколько миллиардов. И если провалился столь мощный интеллектуальный десант, то что толку думать о всех сразу?
Херст согласился.
Да, конечно, попытки предугадать будущее пока никому не принесли успеха.
Как только в мире вспыхивает волшебный фонарь, неважно атомная бомба это, универсальное лекарство или, скажем, гениоген, вокруг новинки сразу разгораются неистовые страсти.
Обмануть время!
Прорваться в будущее!
Разве когда-нибудь бывало так, чтобы какой-нибудь властолюбец добровольно мирился с мыслью о бренности всего сущего? Вторгнуться в будущее хотя бы в криогенном гробу! Почему нет? Что с того, что все вокруг – лишь вечная пляска мотыльков в отсветах волшебного фонаря?
– «Химически точный прогноз»! – выругался Херст. – Какая, к черту, точность, если даже прошлое мы знаем больше по мифам!
– Но химия и ясновидение связаны гораздо теснее, чем тебе кажется, – усмехнулся Куртис. – Даже пифия, прежде, чем вещать, нанюхивалась дурманящих испарений. Главное, вовремя понять, что предпочтительнее – дурманящие испарения или гениоген? Помнишь вечер у Инги? Фрост и Килби хотели расковать наш интеллект. Пусть на мгновение, пусть всего лишь на долю мгновения… Они хотели, чтобы мы поняли, наконец, истинный вкус времени…
– Кое в чем они преуспели…
– Да, им удалось доказать, что в будущее можно заглядывать. И все же их опыт не убеждает. И не только потому, что в гебдомаду проник человек, не отвечавший условиям и масштабу задачи.
– Да, я ошибался, – мрачно рыкнул Херст, вызвав обожающий взгляд бармена. – Я напрасно не принимал Дэйва.
– Но с небес ты низверг все же не его, а Анри. Я говорю о детях-птицах на твоем полотне.
– И я опять ошибся. Я много ошибаюсь, Рон. Анри не был завистником. Просто он хотел большего, чем мог получить. Мародеры, такие, как доктор Макклиф, быстро чувствуют это. По крайней мере, доктору Макклифу удалось уловить самую уязвимую черту Анри.
– Что ты имеешь в виду?
– Лаваль считал, что по обрывку мелодии можно напеть всю партитуру.
– Но Дэйв и Фрост были рядом.
– Они торопились… Потом Дэйва убрали… Так же, как и Фроста… Но Лаваль уже ничего не замечал. Доктор Макклиф, наверное, постоянно внушал ему мысль о превосходстве. О превосходстве над всеми. Отсюда печальное нисхождение от гениогена к изумрудному кейфу.
Арчи Мейл с достоинством выставил перед «бэби-старз» еще по коктейлю.
– За счет заведения.
– Боюсь, что в программе обучения, разработанной доктором Гренвиллом, – кивнул Куртис, проводив взглядом бармена, – был некий существенный изъян. Помнишь? При подготовке кадров необходимо учитывать опыт, полученный доктором Джошуа Гренвиллом в процессе функционирования школы «Брэйн старз» и некоторых ее ответвлений». Я цитирую программу проекта «Оракул». Она, несомненно, продиктована той долей макиавеллизма, что все-таки проникла в учение доктора Гренвилла.
Он поднял глаза:
– Скажи, Арчи, Лаваль заглядывал в твое заведение?
– Два раза. Всего два раза. Это такой человек!
– Я бы не удивился, – покачал головой Куртис, – если бы узнал, что столь странный союз гениев и ничтожеств был оформлен в таком месте…
– Какая разница?
Куртис улыбнулся:
– Не знаю. Но ты должен вернуть Дэйва на групповой портрет, Тигр. Да, конечно, Дэйв всегда стремился к выигрышу. Но ведь в каждом человеке, на мой взгляд, скрыто это бессознательное стремление к выигрышу. Если ты невелик, проблемы у тебя тоже невелики – сиди и помалкивай, лови крохи, которые время от времени тебе перепадают. Но если у тебя есть нюх, есть силы, есть голова на плечах, зачем ждать? Смело ставь на кон! Прорывайся в будущее! Перо писателя, кисть художника, интуицию ученого – используй все! Выигрыш окупает усилия. Убежден, что Дэйва, Анри и Билла объединяла именно эта черта. Правда, думая об Анри, я теряюсь. Я начинаю думать, что в природе, кроме нам известных, существуют еще и какие-то другие виды таланта. Сами по себе они может и не способны творить чудеса, зато великолепно имитируют прекрасную жизнь живого. Звуки… Движения… Стиль мышления…
– Да, похоже.
– Знаешь, я перебрал все известные достижения Анри. Задним числом хорошо видно, что он всегда играл под кого-то. Под Дэйва. Под Фроста. Даже под нас с тобой. Уверен, он играл и под доктора Макклифа.
Херст выпятил толстые губы:
– Гений подделки? А что в этом удивительного? Подделок всегда больше, чем настоящих вещей.
– Вот-вот. Сидней Маури умел подчиняться обстоятельствам. Дэйв умел и подчиняться и бороться с ними. А Анри умел подстраиваться. Черт побери, Камилл, кажется, прав. Нам надо еще раз попробовать. В конце концов, доктор Гренвилл задумывал нас именно как некий коллективный интеллект. Заметь, что до сих пор счастливее всех те, кто не растерял связей. Я говорю о Пат и ее мальчиках. Если Дэйв, Анри и Билл действительно приблизились к великой тайне, все вместе мы сможем оптимизировать процесс. Доктору Макклифу не откажешь в чутье. «Разработка и производство гениогена как стратегического сырья»? Как тебе такая тема?
Физиономия бармена выглядела постной, но в душе он ликовал.
Да и как иначе? Ведь его мастерству отдавали должное два самых невероятных ценителя. «Ловушка для дураков» – такой коктейль могут сочинить только гении. Людей подобного масштаба даже поодиночке трудно залучить в местечко, не перекрытое со всех входов охраной, а тут сразу двое!
Тигр Херст и Рон Куртис!
Арчи Мейл ликовал.
Впрочем, как всякий истинный патриот Бэрдокка, частью своего широкого сердца он плакал. Ведь всего днем раньше предали земле истинные солнца Бэрдокка – Ингу Альбуди и Анри Лаваля.
Жизнь не проста. Предложение Куртиса похоронить Лаваля рядом с Ингой Альбуди и Дэйвом Килби вызвало недоумение у некоторых «бэби-старз», однако Куртис сумел убедить самых непримиримых. В самом деле. Если даже смерть не исчерпывает конфликтов, то какой смысл в жертвах? Если когда-нибудь Сидней Маури впрямь заглянет в наш мир, ему полезно будет увидеть могилы своих учеников. Сидней Маури тоже искал кардинальный метод, гармонизирующий структуры.
Арчи Мейл старался не мешать беседе, однако каждый жест, каждое движение знаменитых гостей мгновенно отражалось в его восторженно раскрытых глазах.
– Утраты?
– Криминальный оттенок?
Куртис покачал головой. Он отвечал на вопросы Херста.
– Нам не об этом следует думать, Тигр. Мы обязаны понять первопричину, отыскать трещину, определившую судьбу наших друзей. Доктор Гренвилл был прав – только индивидуальный подход. Но на Земле нас уже несколько миллиардов. И если провалился столь мощный интеллектуальный десант, то что толку думать о всех сразу?
Херст согласился.
Да, конечно, попытки предугадать будущее пока никому не принесли успеха.
Как только в мире вспыхивает волшебный фонарь, неважно атомная бомба это, универсальное лекарство или, скажем, гениоген, вокруг новинки сразу разгораются неистовые страсти.
Обмануть время!
Прорваться в будущее!
Разве когда-нибудь бывало так, чтобы какой-нибудь властолюбец добровольно мирился с мыслью о бренности всего сущего? Вторгнуться в будущее хотя бы в криогенном гробу! Почему нет? Что с того, что все вокруг – лишь вечная пляска мотыльков в отсветах волшебного фонаря?
– «Химически точный прогноз»! – выругался Херст. – Какая, к черту, точность, если даже прошлое мы знаем больше по мифам!
– Но химия и ясновидение связаны гораздо теснее, чем тебе кажется, – усмехнулся Куртис. – Даже пифия, прежде, чем вещать, нанюхивалась дурманящих испарений. Главное, вовремя понять, что предпочтительнее – дурманящие испарения или гениоген? Помнишь вечер у Инги? Фрост и Килби хотели расковать наш интеллект. Пусть на мгновение, пусть всего лишь на долю мгновения… Они хотели, чтобы мы поняли, наконец, истинный вкус времени…
– Кое в чем они преуспели…
– Да, им удалось доказать, что в будущее можно заглядывать. И все же их опыт не убеждает. И не только потому, что в гебдомаду проник человек, не отвечавший условиям и масштабу задачи.
– Да, я ошибался, – мрачно рыкнул Херст, вызвав обожающий взгляд бармена. – Я напрасно не принимал Дэйва.
– Но с небес ты низверг все же не его, а Анри. Я говорю о детях-птицах на твоем полотне.
– И я опять ошибся. Я много ошибаюсь, Рон. Анри не был завистником. Просто он хотел большего, чем мог получить. Мародеры, такие, как доктор Макклиф, быстро чувствуют это. По крайней мере, доктору Макклифу удалось уловить самую уязвимую черту Анри.
– Что ты имеешь в виду?
– Лаваль считал, что по обрывку мелодии можно напеть всю партитуру.
– Но Дэйв и Фрост были рядом.
– Они торопились… Потом Дэйва убрали… Так же, как и Фроста… Но Лаваль уже ничего не замечал. Доктор Макклиф, наверное, постоянно внушал ему мысль о превосходстве. О превосходстве над всеми. Отсюда печальное нисхождение от гениогена к изумрудному кейфу.
Арчи Мейл с достоинством выставил перед «бэби-старз» еще по коктейлю.
– За счет заведения.
– Боюсь, что в программе обучения, разработанной доктором Гренвиллом, – кивнул Куртис, проводив взглядом бармена, – был некий существенный изъян. Помнишь? При подготовке кадров необходимо учитывать опыт, полученный доктором Джошуа Гренвиллом в процессе функционирования школы «Брэйн старз» и некоторых ее ответвлений». Я цитирую программу проекта «Оракул». Она, несомненно, продиктована той долей макиавеллизма, что все-таки проникла в учение доктора Гренвилла.
Он поднял глаза:
– Скажи, Арчи, Лаваль заглядывал в твое заведение?
– Два раза. Всего два раза. Это такой человек!
– Я бы не удивился, – покачал головой Куртис, – если бы узнал, что столь странный союз гениев и ничтожеств был оформлен в таком месте…
– Какая разница?
Куртис улыбнулся:
– Не знаю. Но ты должен вернуть Дэйва на групповой портрет, Тигр. Да, конечно, Дэйв всегда стремился к выигрышу. Но ведь в каждом человеке, на мой взгляд, скрыто это бессознательное стремление к выигрышу. Если ты невелик, проблемы у тебя тоже невелики – сиди и помалкивай, лови крохи, которые время от времени тебе перепадают. Но если у тебя есть нюх, есть силы, есть голова на плечах, зачем ждать? Смело ставь на кон! Прорывайся в будущее! Перо писателя, кисть художника, интуицию ученого – используй все! Выигрыш окупает усилия. Убежден, что Дэйва, Анри и Билла объединяла именно эта черта. Правда, думая об Анри, я теряюсь. Я начинаю думать, что в природе, кроме нам известных, существуют еще и какие-то другие виды таланта. Сами по себе они может и не способны творить чудеса, зато великолепно имитируют прекрасную жизнь живого. Звуки… Движения… Стиль мышления…
– Да, похоже.
– Знаешь, я перебрал все известные достижения Анри. Задним числом хорошо видно, что он всегда играл под кого-то. Под Дэйва. Под Фроста. Даже под нас с тобой. Уверен, он играл и под доктора Макклифа.
Херст выпятил толстые губы:
– Гений подделки? А что в этом удивительного? Подделок всегда больше, чем настоящих вещей.
– Вот-вот. Сидней Маури умел подчиняться обстоятельствам. Дэйв умел и подчиняться и бороться с ними. А Анри умел подстраиваться. Черт побери, Камилл, кажется, прав. Нам надо еще раз попробовать. В конце концов, доктор Гренвилл задумывал нас именно как некий коллективный интеллект. Заметь, что до сих пор счастливее всех те, кто не растерял связей. Я говорю о Пат и ее мальчиках. Если Дэйв, Анри и Билл действительно приблизились к великой тайне, все вместе мы сможем оптимизировать процесс. Доктору Макклифу не откажешь в чутье. «Разработка и производство гениогена как стратегического сырья»? Как тебе такая тема?
2
ВЕЧНЫЙ КАЙФ!
ВСТРЕЧА ГЕНИЕВ!
ГОВАРД Ф. БАРЛОУ УДИВИТ ВСЕХ!
Черри и за рулем не уставал восхищаться:– Это здорово, шеф. Вы щелкаете тайны как орехи! Интерпол искал Сеймура или как его там, несколько лет, а вы подсекли его всего за пару дней. Такой пробел стоит восполнить! Да еще Макклиф и его компания. Ничего себе милый городок, правда? Как подумаю, что все это провернули мы с вами, так просто не верится.
– Мы?
Черри не заметил недоумения.
– Тоже мне гении, да? – пел он. – Жрать да пить. Мешать вкусные коктейли и опять жрать. Что в них такого гениального? Типичные ублюдки, шеф. Особенно Фрост. Да я рядом с ним…
– Смотри на дорогу, Черри. Я тут уже прокатился разок с одним любителем поговорить за рулем.
– Но почему гении – неожиданность?
Было видно, что Черри хорошо ознакомился с книгой Говарда Ф. Барлоу.
– Да потому, что неожиданность это беспорядок, – рассердился Янг. – А гении – это очень большой беспорядок. Чувствуешь разницу? Особенно с точки зрения хорошего полицейского.
Янг незаметно коснулся рукой нагрудного кармана.
Он был хороший полицейский, но никогда в жизни не получал персональных приглашений. А теперь такое приглашение лежало в кармане. Старшего инспектора Янга приглашали организовать специальную службу при «Фармаури». Это как пост министра получить, подумал он не без гордости. Этот латинос, которого я вытряхнул из машины на Южном шоссе, оказался вполне деловым человеком. Он понимает толк в людях. Такие, как я, ему просто жизненно необходимы. Ведь гении это точно – большой беспорядок. Проблем с ними Джинтано-младший еще нахлебается. Тем более среди ублюдков. Было бы глупо отвергнуть такое приглашение.
Ишь, гениоген… Ублюдки, решающие мировые проблемы…
Получается, несколько растерянно подумал Янг, что со временем мы все-таки выведем на чистую воду всех ублюдков? У него даже сердце зашлось от такой мысли. Неужели мы все-таки выиграем свою войну?
А еще салон «Кентавр», вспомнил он. Вот где есть с кем поговорить.
Ева… Есть в ней что-то от самой первой женщины… Завернуть туда и выволочь ее из-за стойки!.. Уж точно, такой пробел стоит восполнить, как говорит Черри…
Янг даже зажмурился.
– А знаешь, Черри, этот гениоген все-таки перспективная штука.
– И вы так думаете? – обрадовался Черри. – Вот бы нам попробовать, а?
– Оставь, Черри. Это не для нас. Но если власти и секретные службы не наложат лапу на этот гениоген, они будут круглыми дураками!
И загадочно потряс головой:
– Уж я-то знаю.