Лина опять повернулась ко мне и улыбнулась. Ее рука легла поверх моей, держащей стакан с виски. Она наклонилась и либо забыла, либо просто не обратила внимания, что просторная блуза сползла еще ниже, чем была.
- Я подошла, чтобы попросить прощения.
- Прощения? За что?
- За свой смех. Мне не следовало смеяться, когда ты хотел мне помочь. Я умею ценить отношение людей к себе. Шесть недель уже мы на сцене, каждый вечер по три выхода, но никто до тебя из-за этого и штанов от стула не оторвал. Лина откинулась назад и негромко рассмеялась. Как будто что-то зажурчало у нее в горле. - Но ты был такой смешной. Я не могла сдержаться и теперь жалею. Спасибо.
- Да ну, не за что.
Но, если честно, мне было чертовски приятно.
- А все-таки, кто ты такой? Как зовут? Джорджия встряла как раз вовремя:
- Это - Шелл Скотт, дорогая. Частный детектив. Вытаскивает из беды женщин. А в данный момент работает на меня. - По тому, с какой интонацией Джорджия произнесла последнее слово, было ясно, что никаких других дополнительных объяснений не последует.
Лина в ответ еще раз проверила свою гильотину:
- Так вот почему, оказывается, ты хотел мне помочь? Хм, ты что здесь, на посту?
Черт, лучше бы она не наклонялась. Деваться мне было некуда.
- Само собой получилось. Профессиональная привычка. Глупо, конечно.
- Хорошенькие же у тебя привычки. Ты сыщик, значит? - Лина поджала губы и нахмурилась.
Не знаю, о чем бы мы говорили дальше, но в этот момент нас прервал Мигель Меркадо - мексиканец, кидавший кинжалы. Он подошел, взял стул и сел безо всякого приглашения.
- Сыщик? Кто здесь сыщик? Тогда я наклонился вперед:
- Кто тебя звал, приятель?
Пока он моргал, думая, что ответить, я успел его рассмотреть. Лет тридцати пяти и тощий, как один из его ножей. Черные волосы смазаны какой-то гадостью и пахнут, словно он две недели провалялся на мусорной куче. Нос тонкий и острый. Зубы очень белые и ровные. На нем был черный, весь из складок, похожий на театральный занавес костюм.
Вмешалась Лина. Она представила Мигеля, он сказал "добрый вечер" Джорджии, а на мое молчание ответил молчанием. Повернувшись к Лине, Мигель затараторил по-испански.
Лина извинилась передо мной и в свою очередь тоже перешла на испанский. Мигель не унимался и кивал на дверь в глубине зала. Похоже, он хотел, чтобы она ушла, но Лина только поставила руки на бедра и, надменно вскинув голову, говорила едва ли не больше его. В конце концов Мигель уступил. Снова взглянул на меня. У него почти совсем не было акцента.
- Ну что, Мак, сегодня ты немного облажался, а? Может быть, придешь завтра, Мак?
Этот вонючий таракан начинал действовать мне на нервы, но я старался держать себя в руках:
- Послушай, приятель, меня зовут Скотт. Мистер Скотт. И пожалуйста, не называй меня Мак.
- О'кей, Мак.
Мне показалось, что стакан в моей руке треснул. Но я промолчал. Дай я себе волю тогда, и на этого сопляка хватило бы одной левой. Уж если на то пошло, Мигеля мог вырубить любой рослый школьник.
Лина очаровательно улыбнулась:
- Дай ему. Дай ему по носу. За меня.
- Заткнись, киска, - огрызнулся я, - спрячь зубки и поди надень лифчик.
Обычно, конечно, я так не грублю, но Мигель действительно завел меня.
А Лина вроде как ничего и не заметила. Ухмыльнулась, словно так и надо.
- Вот и не надену. Бюстгальтеры не люблю. Да ты, наверное, шутишь?
Мигель снова затараторил. Оглядел меня с ног до головы и, очевидно, выдал Лине по-испански все, что обо мне думает.
- О чем он треплется?
- Говорит, что ты трус и тупоголовая свинья. Что все твои предки и их родственники тоже были свиньями. Что...
Но я уже не слушал. Решил, что достаточно. Я медленно поднялся, втянул носом воздух и, обойдя стол, взял Мигеля за шиворот, причем захватил сразу и костюм и рубашку, выдернул его вверх и повернул к себе лицом.
- Приятель, слушай внимательно, повторять не буду. Исчезни сейчас же. Сегодня же. Иначе никакого завтра для тебя не будет. И будь паинькой, не заставляй меня...
Закончить предложение я не успел. Кто-то сзади рявкнул мне в ухо так, что я чуть не оглох:
- Что здесь происходит?!
Я отпустил Мигеля, он шлепнулся обратно на стул, вскрикнул: "Madre de Dios"! "Матерь Божья! (исп.)" - и смолк. Парень растерялся.
- Ничего, просто поболтать решили.
- Поболтать? Какого черта? Я - Мэгги, хозяйка этого заведения, и я тебя спрашиваю, что здесь происходит?
О Боже, как она рычала, какая женщина! На ней была темно-синяя юбка с ситцевой кофтой, обшитой чем-то, напоминавшим увядшие цветы. Жуть, что за баба!
Полных шести футов роста и с необъемной талией. Весила килограммов сто двадцать, не меньше, а на лице такое выражение, будто все эти ее килограммы ей до смерти надоели. В шутку мадам Риморс называли месивом, хотя месиво она из себя представляла отнюдь не шуточное. Изо рта у нее воняло. Вот оно - дыхание загробного мира. Помады на губах не было и в помине. Угрожающие контуры неряшливого жирного тела возвышались над полом, как нечто восставшее оттуда, откуда не возвращаются. Призрак Смерти. Она не смотрелась в зеркало лет, наверное, тридцать, а напомнить об этом ей никто не решался. Но хватит о Мэгги, иначе меня стошнит.
- Вы владелица этого заведения?
- Да-а-а! Я - м-мыссыс Риморс-с! Какого-о?.. Мне показалось, что со всего квартала уже сбегаются хряки. Но тут заговорила Джорджия. Обогнув стол, она встала перед Мэгги лицом к лицу:
- Может быть, я смогу внести ясность. Меня зовут Джорджия Мартин. Моя сестра Трэйси не пришла вчера вечером домой, она пропала. А это - мистер Скотт, частный детектив. Помогает мне ее разыскивать. Я занимаюсь религией, исповедую Учение и предложила ему начать поиски отсюда. Но мистер Скотт и мистер Меркадо что-то не очень ладят.
Джорджия произнесла это одной длинной фразой, обошла стол в обратном направлении и - шлеп - села на место. Ну а я, вы спросите? А я бы с таким же успехом мог находиться на луне. Совсем ничего не понял. Лина и Мигель стояли поодаль, как посторонние. Мэгги скорчила еще одну жирную гримасу.
- Черта с два, пташка! Клетка захлопнулась! Кактусового сочку насосалась?! "Кактусовым соком называют текилу, крепкий спиртной напиток" Джорджия молчала. Тогда мадам Риморс повернулась ко мне:
- Послушай, Мак... Я невольно вздрогнул.
- Послушай, Мак. Мне нравится, когда в моем кафе все занимаются своим делом, то есть отдыхают. Мордобоев я не терплю, ясно? По крайней мере, не здесь. Бизнес страдает. А кроме того, этот мой парень кидает ножи, и я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. А не то он, не ровен час, проколет нашей кошечке брюшко. А кошечке этого совсем не хочется, правда? - Мэгги угрожающе наклонилась к Лине.
- Нет-нет, кошечка этого не хочет.
- Миссис Риморс, - я осмелился прервать ее, - может быть, я и доставляю вам неудобства, но, ей-богу, этот уголовник сам напросился. Свезите-ка его подальше и сбросьте в канализацию. Избавьтесь от него, и проблем не будет.
Жирные щеки разошлись в улыбке.
- Ха-ра-шо, Мак. О'к-кей! Пшел вон! - цыкнули в сторону Мигеля толстые губы.
Мексиканец пошел вон, а мадам, переваливаясь, потопала к себе, словно беременная слониха.
Когда она уже почти дошла до двери в глубине помещения, от другой стены ей кивнул невысокий, очень смуглый брюнет. Миссис Риморс сменила курс на девяносто градусов и двинулась к нему. Рядом с ней он казался карликом. Несколько секунд они говорили, после чего дружно посмотрели на наш столик. Непонятно, то ли на меня, то ли на Джорджию, то ли на Лину. А может, у них привычка такая - головой вертеть, не знаю. Только сразу вслед за этим и он и она скрылись за той самой дверью.
Я наконец сел на место:
- Итак, знакомство с боссом состоялось. Она тут заправляет, сразу чувствуется.
- Да ну ее, месиво, - брезгливо обронила Лина, - большая жирная корова. И несет от нее, как...
- А кто тот парень, с кем она говорила?
- Дружок какой-то. Знаю только, что зовут Хуан. Хуан Порфирьо, а что?
- Да ничего, просто любопытно. Он тут работает?
- Нет, приходит иногда. Впрочем, я его видела всего раз. Приставал, потому и запомнила. По-моему, он из Мексики. - Лина поднялась из-за стола. - Надо идти готовиться к следующему выходу. Ты останешься?
Я взглянул на Джорджию. Та покачала головой.
- Пожалуй, нет. Потом как-нибудь. Лина улыбнулась:
- Но ты вернешься, querido. - Это был уже не вопрос. Проводив девушку глазами, я повернулся к Джорджии:
- Что это такое ты сейчас разыгрывала? Я хоть и не лучший в мире сыщик, но уже достаточно понял и вижу, что все это несерьезно.
Моя спутница покачала головой:
- Все очень серьезно. И все идет прекрасно. Так, как задумано.
- Но неужели, милая, ты и впрямь думаешь, что от подобных дешевых трюков кому-то может стать, как ты выразилась, не по себе?
- Да, Шелл, я действительно думаю, что кто-то здесь меня испугался.
- Ты спятила. Кто, например? Я лично испуганных физиономий не заметил.
- Не знаю кто, но испугался. Готова спорить на что угодно.
- К черту! Ты самая разничегонезнающая женщина из всех, кого я встречал. Ну да ладно, Джорджия, это твоя игра. Здесь, похоже, больше ловить нечего, куда дальше?
- Да, нам пора. Идем.
На улице похолодало. К противно моросящему дождю добавился резкий северный ветер. Я помог Джорджии забраться в ее новенький "кадиллак" и сел за руль. Свою старушку я оставил у ее дома. Верх "кадиллака" на сей раз был поднят.
- Обратно, в сторону Голливуда, - сказала она.
Я включил стеклоочистители. Мы выехали на Чавез-Равин-роуд и помчались в направлении Элизиан-Парк-авеню и бульвара Сансет. Квартала через четыре, где-то в районе военно-учебного центра резерва ВМФ, в зеркале заднего вида я заметил огни приближающегося автомобиля. Он вылетел из темноты, как летучая мышь. Сбросив газ, я принял вправо, чтобы дать пространство для обгона, и снова сосредоточился на дороге.
Порывистый ветер подхватывал мелкие дождевые капли и швырял на лобовое стекло быстрее, чем щетки успевали их смахивать. "Какой идиот вздумал гнать в такую ночь?" - подумал я.
Мысль о самоубийственной гонке под дождем пришла ко мне одновременно с неприятным холодком в спине. Вынырнувший из ночной темноты автомобиль уже должен был нас обогнать. Я опять посмотрел в зеркало и в тот же миг краешком глаза засек, как что-то вырисовалось на дороге слева и шло параллельно "кадиллаку". Хорошо, что я успел повернуть голову, потому что автомобиль слева уже начинал немного уходить вперед. Правое переднее стекло его было опущено. Даже сквозь дождевую завесу я без труда рассмотрел направленный на нас ствол.
- Падай!
Я изо всех сил дал по тормозам. Боже, что тут началось!
Из-за опущенного стекла вырвались яркие вспышки огня. Как раз в тот момент, когда тормоза сработали, лобовое стекло разлетелось вдребезги. "Кадиллак" понесло. Сверкнула еще одна очередь. Колеса, почти не цепляясь, скользили по мокрому бетону. Намертво ухватив руль левой рукой, правой я толкнул вперед Джорджию и пригнул ее к полу. Скольжение "кадиллака" замедлилось. Я вытащил тридцать восьмой, распахнул дверцу и приготовился выскочить.
Но тот автомобиль уже маячил метрах в пятнадцати. Он огрызнулся последней очередью, наш "кадиллак" к этому моменту уже остановился, я выпрыгнул, вскинул револьвер и выстрелил пять раз с такой быстротой, с какой позволял спусковой механизм. Расстояние между машинами, пока я изготавливался и прицеливался, увеличилось еще, и я не был даже уверен, попал ли хотя бы раз.
Засунув пистолет обратно под мышку, я обежал капот - и быстрее к правой дверце.
Она легко открылась.
- Удрали, сволочи. Эти мерзавцы сбежали, забыв даже извиниться.
Джорджия лежала на полу машины. Она лежала на боку, ноги подтянуты к груди, голова запрокинута назад. Ее левая рука соскользнула с сиденья и безжизненно вывалилась наружу. Пальцы судорожно сжались.
- Джорджия! Джорджия!
Опершись на сиденье, я склонился к ней, просунул руку, чтобы поднять, и сразу почувствовал что-то теплое и липкое.
- Джорджия, милая, куда тебе попало? Куда ранили? Она могла говорить только шепотом:
- Шелл.., я...
- Успокойся, я отвезу тебя к доктору. Она попыталась поднять голову. Пальцы теребили мою штанину.
- Нарду.., я.., убила...
А последнее слово было "его", и дальше только какой-то свистящий шепот. Шепот замер. Изо рта у нее пошла кровь.
Рука Джорджии стукнулась о мою ногу и повисла, голова упала, длинные светлые волосы всколыхнулись в последний раз. Пульса не было. И после этого никаких движений. Ничего. Вот так все и кончилось.
Я сидел и смотрел на нее. Сколько - не знаю. Классная девица, хотя немного и себе на уме. Мне она даже начинала нравиться. А кроме всего прочего, я должен был ее охранять. Эх ты, Шелл Скотт. Супердетектив нашелся. Дурень, а не детектив. Может, у нее и были бредовые идеи, но в одном она не ошиблась. Кто-то ее здорово испугался.
Глава 4
В ста футах в обратном направлении у обочины дороги стоял маленький домик. Оттуда я позвонил о случившемся в дежурное отделение. Старик, который мне открыл, все слышал, он смотрел на меня во все глаза и никак не мог закрыть рот. Наконец я повесил трубку. Тогда старик попытался задать несколько вопросов, но бесполезно. Отвечать я не собирался. Поблагодарив его, я пошел к машине и еще раз осмотрел Джорджию. К сожалению, ничего сделать уже было нельзя.
Как это все досадно и нелепо получилось! А я остался, по сути дела, ни с чем, разве что ее последние слова про Нарду. "Я убила Нарду". Но кто или что это такое? Еще, правда, тот факт, что в "Эль Кучильо" она хотела кого-то испугать, плюс то, что сама была напугана до смерти. Немного для начала, но больше, пожалуй, я ничего добавить не мог. Одно лишь я знал наверняка - это то, что скоро узнаю еще что-то.
Менее чем через пять минут оборудованная радиостанцией патрульная машина со включенной сиреной была уже на Чавез-Равин-роуд, а когда она, свернув с Адоуб-стрит, стала приближаться, я посигналил фарами, и она остановилась. Выскочил высокий, приятного вида полицейский. Я быстренько ввел его в курс дела, ответил на необходимые вопросы и поехал в город, в отдел по расследованию убийств. Была суббота, девять тридцать вечера.
Сэм выдвинул вперед огромную нижнюю челюсть и зажал в зубах незажженную черную сигару. Профессиональный детектив Фил Сэмсон дослужился до капитана и в основном сделал себе карьеру именно в отделе по расследованию убийств. Высокого роста и могучего телосложения, с поседевшими до металлического блеска волосами и внимательными карими глазами, он являл собой образец честности и добросовестности. Порой Сэму приходилось крутиться по двадцать четыре часа в сутки, но даже и в таких крайних случаях я всего лишь дважды, если мне не изменяет память, видел на его розовом лице щетину. Он все время следил за собой. Если и есть на свете хорошие сознательные полицейские, то Фил Сэмсон, безусловно, один из них. Он был моим другом. Я этим гордился и знал, что он ко мне относится так же. Не раз и не два я был чертовски благодарен судьбе за такую дружбу.
Он говорил, одновременно пожевывая сигару:
- Что, Шелл, опять неприятности? Я вытянул из-за стола стул с прямой спинкой и оседлал его, опершись на спинку локтями.
- Да, вроде этого. И похоже, что дело не шуточное. Она была неплохой девицей.
- Все кажутся неплохими. Для кого-то. В каком-то смысле. Выкладывай с самого начала. Просто расскажи, как все произошло.
Я постарался побыстрее изложить события. А когда кончил, долго ждал, пока массивная нижняя челюсть Сэма ходила туда-сюда, разминая сигару. Наконец он чиркнул спичкой и, чего почти никогда не случалось, зажег свою соску. Сэм выдохнул первый дым:
- Итак, последнее, что она сказала, - это то, что она убила Нарду, правильно?
- Точно, Сэм. Это я четко разобрал. Уверен на сто процентов, хотя она и была уже почти мертвая. Это имя что-нибудь говорит тебе?
- Немного да. Есть на примете один фанатик. Устраивает разные религиозные ритуалы. Прямо здесь, в городе. Имя его я слышал. Нарда... Большая шишка, я полагаю.
- Был большая шишка, - поправил я, - сейчас, судя по всему, уже нет. Значит, это мужское имя. Странно, что я ничего не слышал. Ну что же, еще одно дельце для от дела убийств. Только на этот раз мы начинаем с признания и даже не знаем, есть труп или нет. Наверное, Джорджия хотела очистить совесть перед смертью.
Я закурил сигарету, и Сэм послал одного из молодых помощников раскопать что-нибудь о Нарде. И тут вдруг я аж подскочил:
- Сэм, послушай, я совсем забыл. В "Эль Кучильо", в этом ночном клубе, Джорджия разговаривала с хозяйкой, с Мэгги, а я еще подумал: "Чушь какая-то". В общем, она сказала, что у нее религия или как-то так, а потом добавила, что наняла меня. Помню, что в тот момент мне показалось - у человека не все дома, но сейчас это имеет смысл и как раз стыкуется с его религиозными службами, или чем он там заправляет.
Я плюхнулся обратно на стул.
Через несколько минут вернулся помощник:
- О Нарде ничего. Проверил все, что мог. У нас нигде не проходит. Он возглавляет некую религиозную секцию. Они себя называют Общество Ревнителей Истины Внутреннего Мира - ни больше ни меньше. И похоже, что многие действительно принимают Нарду если уж не за Бога, то за его личного представителя на Земле, как минимум. Все, что удалось разузнать. Если хотите, можно еще поспрашивать.
- Адрес узнал?
- Так точно, сэр. - Он передал Сэму клочок бумаги.
- Отлично. Пока хватит. Помощник ушел.
- Слушай, Сэм, могу я взять этот адрес?
- А ты что, все еще намерен... - Его мохнатые брови слегка поднялись.
- Конечно. Какого же черта я здесь торчу тогда?
- Успокойся, Шелл, не надо. Начнем с того, что есть. Тебе скверно, я понимаю. На, возьми.
Адрес был: бульвар Сильвер-Лэйк. Я записал его на карточку, сунул себе в бумажник, а листок вернул Сэму.
- Не беспокойся, Шелл, этого Нарду мы проверим. Интересно, почему до сих пор никто ничего не доложил. - Сэм покачал головой. - Это никогда не кончится.
Я встал:
- Ну а Джорджия Мартин? Что ты о ней думаешь?
- Не знаю, Шелл. Пока не знаю. Посмотрим.
- Может быть, если она убила Нарду, кому-то это здорово не понравилось. Отомстили. Сподвижники или последователи. Похоже, что она сначала убила его, а потом пришла ко мне, чтобы состряпать фиктивное алиби.
Но я и сам, если честно, не сильно верил в то, что говорил.
- Может, и так, - пробормотал Сэм, - не исключено. Но можно предложить и еще с полсотни версий.
- Ты прав. Сейчас пойду к ее родственникам. Ненавижу подобные объяснения.
- Это не обязательно.
- К черту "не обязательно".
Фил Сэмсон поднялся и перегнулся ко мне через стол. Я смотрел, как дымит его сигара.
- Забудь, Шелл, плюнь на это. Ты не виноват. Убрать человека с дороги ничего не стоит. Есть тысяча способов, и не мне это тебе объяснять. Так что не казни себя. Ты просто там оказался. Случайно, вот и все.
- Ты прав, Сэм. Извини. Спасибо.
Я пожал его большую пятерню и вышел.
***
Корнелл Мартин, отец Джорджии, был немного ниже шести футов, но сейчас, после того как я сообщил ему о случившемся, он сразу сжался и усох и выглядел, по крайней мере, лет на десять старше своих шестидесяти. Он безвольно сидел в большом кожаном кресле у себя в кабинете. Его дом, очень большой дом, располагался на Ван-Несс-авеню; это примерно полмили к востоку от вилширского "Кантри-клуба". Мистер Мартин поводил по щеке тонкими пальцами, потом поднял голову и устало посмотрел на меня:
- Я очень ценю, мистер Скотт, ваш визит сюда и ваше искреннее участие в моем горе. Простите, что хозяин из меня сейчас никудышный, но это страшно. Я никак не приду в себя.
Вместо ответа я достал из кармана конверт с пятью сотенными бумажками:
- Мистер Мартин, когда ваша дочь пришла сегодня ко мне, то заплатила вот это. Предварительный гонорар. Я.., я не могу принять эти деньги.
- Нет уж, бросьте. - Он резко осадил меня, и его морщинистое лицо стало на мгновение жестким и суровым. Он был тверд и резок, с мягким характером миллион не заработаешь. Миллион и такое имение. - Об этом и не вспоминайте. Вас наняли для расследования. К сожалению - и вашей вины здесь нет - моя дочь убита. Но вы, я полагаю, собираетесь это расследование продолжить.
- Вы это полагаете совершенно правильно, мистер Мартин. Я собираюсь во что бы то ни стало...
- Ваши услуги будут хорошо мной оплачены, мистер Скотт. И я хочу, если в чем только возникнет надобность... На этот раз не дал договорить я:
- Никакой оплаты. Я все сделаю сам. И обещаю, что все, что в моих силах, я сделаю. Кто бы виновен ни был, я найду его...
Я хотел еще продолжать, но старик рассердился:
- Замолчите сейчас же! - Он сидел, руки на коленях, и смотрел мне в глаза. - Вы должны меня понять. Я уже сказал, что ценю ваше участие в моем деле, однако я являюсь тем лицом, кто больше всего заинтересован в справедливом возмездии. Я знаю, чего хочу, какие шаги следует предпринять. Я заплачу вам. А вы сделаете все, что возможно. Мне не важно, как вы это сделаете, в одиночку или вместе с властями, но тот - или те, - кто несет ответственность за смерть Джорджии, а также за исчезновение моей другой дочери - Трэйси, должны быть найдены и уничтожены. Полностью уничтожены!
Его слова несколько отрезвили меня и вернули к действительности. То, из-за чего Джорджия обратилась за помощью и что все еще оставалось не сделанным, а именно пропавшая Трэйси, за последние несколько часов почти вылетело у меня из головы. По-моему, я уже даже начинал сомневаться, существует Трэйси или нет.
- Да-да, вернемся к младшей сестре. Сколько времени, мистер Мартин, прошло с тех пор, как она исчезла?
- Это произошло вчера. Не знаю точно, в котором часу она ушла из дома, но не раньше чем после обеда. К ночи она не вернулась. И хотя прежде такого никогда не случалось, я все равно не видел особого повода для беспокойства. Пока вы не пришли... - Ему было трудно говорить, поэтому он сделал небольшую паузу. - Она должна быть найдена, мистер Скотт. Я - вдовец. Джорджия и Трэйси - вся моя семья.
- Мне очень неприятно, мистер Мартин, беспокоить вас сейчас своими вопросами, но хотя бы что-то, что может помочь делу, понимаете.., тогда бы я смог работать быстрее.
- О-о, как бы я хотел сообщить вам это "что-то". Впрочем, постойте. Есть одна вещь. В последнее время Джорджия заметно нервничала. Стала раздражительной и какой-то неспокойной. Буквально последние несколько недель. И еще кое-что. Обе девочки имели собственные счета в банке. На личные нужды, знаете. И вот когда Джорджия.., э-э.., изменилась, я занялся и проверил их расходы. Трэйси, конечно, тоже тратила деньги, но у нее это было в разумных пределах. Одежда, косметика и все такое прочее. Но Джорджия снимала суммы куда более значительные. Мне это показалось ненормальным. Вот и все.
Я кивнул:
- Спасибо за помощь.
- Естественно, что я предположил шантаж. Джорджии, правда, ничего не говорил, обе мои дочери приучены самостоятельно принимать решения и не бояться жизненных трудностей. Так ничего и не сказал... А может быть, следовало сказать. - Корнелл Мартин скорее рассуждал про себя, чем беседовал со мной. Теперь действительно все.
Я поднялся. Отпуская меня, он спросил:
- Оружие у вас есть? Мне кажется, у вас должно быть оружие.
- Конечно, сэр.
- Взглянуть не позволите?
Я вытащил из кобуры "кольт-спешл" и протянул старику. Двухдюймовый ствол, специальный спусковой механизм, дающий усилие на палец в один фунт, - пушка что надо, я слежу за ним.
Старик осмотрел его, щелкнул барабаном:
- Хороший револьвер. Но неужели у вас обычно только один патрон в барабане?
- Нет, конечно. Остальные я сегодня использовал. Сегодня вечером. По той машине, которая...
- Что? По машине?
- Да, мне кажется, что в машину я попал. В машину или в кого-нибудь, кто в ней сидел. А может, и промазал.
- Разрешите дать вам совет, мистер Скотт. Зарядите эту штуку.
- Непременно.
- Пистолет отличный. Если что, стреляйте не раздумывая. До свидания.
***
К мистеру Корнеллу Мартину я приехал на такси, потому что мой "кадиллак" стоял там, где я его оставил, когда забирал Джорджию. "Да-а, - снова подумал я, - не сравнишь с тем, что был у нее. Мой - сорок первого года выпуска, тоже с откидывающимся верхом и "целых" сто пятьдесят лошадей; по тем временам, когда я его покупал, это еще кое-что значило, а сейчас... И еще цвет. Один остряк недоброжелатель обозвал мою старушку "сморщенной желтой канарейкой". Да-да, я знаю, для сыщика вещь чересчур заметная. Но мне нравится. Да и, в конце концов, я езжу на нем не только по делам".
В общем, я забрал "кадиллак", вернулся к бульвару Сан-сет и остановился у аптеки на Вестерн. Надо было срочно позвонить в отдел по расследованию убийств Сэмсону.
- Привет, Сэм, это Шелл. Разнюхал что-нибудь?
- По делу Мартинов?
- Да.
- Конечно. Мы тут навели справки о Нарде.
- Он был уже совсем холодный?
- Прохладный, я бы так сказал. По отношению к нам. В развевающихся одеяниях и с полотенцем на голове. Но прыгал и скакал, как сама жизнь.
Я так и замер с трубкой у рта. Секунд, наверное, пять прошло.
- Ты хочешь сказать, что он не мертв? Джорджия его не прикончила?
- Если даже и прикончила, то он уже успел вернуться с того света. О-о, каким он был вежливым, ты не представляешь. Любезно согласился ответить и про мисс Мартин. Сказал, что девушку, конечно, знает, в этом сомневаться не приходится, интересовалась якобы каким-то Верховным Планом или что-то вроде того. Связано с тайными ритуалами. И больше о ней ни слова. Ума, говорит, не приложу, кому могло понадобиться ее убивать.
- Я подошла, чтобы попросить прощения.
- Прощения? За что?
- За свой смех. Мне не следовало смеяться, когда ты хотел мне помочь. Я умею ценить отношение людей к себе. Шесть недель уже мы на сцене, каждый вечер по три выхода, но никто до тебя из-за этого и штанов от стула не оторвал. Лина откинулась назад и негромко рассмеялась. Как будто что-то зажурчало у нее в горле. - Но ты был такой смешной. Я не могла сдержаться и теперь жалею. Спасибо.
- Да ну, не за что.
Но, если честно, мне было чертовски приятно.
- А все-таки, кто ты такой? Как зовут? Джорджия встряла как раз вовремя:
- Это - Шелл Скотт, дорогая. Частный детектив. Вытаскивает из беды женщин. А в данный момент работает на меня. - По тому, с какой интонацией Джорджия произнесла последнее слово, было ясно, что никаких других дополнительных объяснений не последует.
Лина в ответ еще раз проверила свою гильотину:
- Так вот почему, оказывается, ты хотел мне помочь? Хм, ты что здесь, на посту?
Черт, лучше бы она не наклонялась. Деваться мне было некуда.
- Само собой получилось. Профессиональная привычка. Глупо, конечно.
- Хорошенькие же у тебя привычки. Ты сыщик, значит? - Лина поджала губы и нахмурилась.
Не знаю, о чем бы мы говорили дальше, но в этот момент нас прервал Мигель Меркадо - мексиканец, кидавший кинжалы. Он подошел, взял стул и сел безо всякого приглашения.
- Сыщик? Кто здесь сыщик? Тогда я наклонился вперед:
- Кто тебя звал, приятель?
Пока он моргал, думая, что ответить, я успел его рассмотреть. Лет тридцати пяти и тощий, как один из его ножей. Черные волосы смазаны какой-то гадостью и пахнут, словно он две недели провалялся на мусорной куче. Нос тонкий и острый. Зубы очень белые и ровные. На нем был черный, весь из складок, похожий на театральный занавес костюм.
Вмешалась Лина. Она представила Мигеля, он сказал "добрый вечер" Джорджии, а на мое молчание ответил молчанием. Повернувшись к Лине, Мигель затараторил по-испански.
Лина извинилась передо мной и в свою очередь тоже перешла на испанский. Мигель не унимался и кивал на дверь в глубине зала. Похоже, он хотел, чтобы она ушла, но Лина только поставила руки на бедра и, надменно вскинув голову, говорила едва ли не больше его. В конце концов Мигель уступил. Снова взглянул на меня. У него почти совсем не было акцента.
- Ну что, Мак, сегодня ты немного облажался, а? Может быть, придешь завтра, Мак?
Этот вонючий таракан начинал действовать мне на нервы, но я старался держать себя в руках:
- Послушай, приятель, меня зовут Скотт. Мистер Скотт. И пожалуйста, не называй меня Мак.
- О'кей, Мак.
Мне показалось, что стакан в моей руке треснул. Но я промолчал. Дай я себе волю тогда, и на этого сопляка хватило бы одной левой. Уж если на то пошло, Мигеля мог вырубить любой рослый школьник.
Лина очаровательно улыбнулась:
- Дай ему. Дай ему по носу. За меня.
- Заткнись, киска, - огрызнулся я, - спрячь зубки и поди надень лифчик.
Обычно, конечно, я так не грублю, но Мигель действительно завел меня.
А Лина вроде как ничего и не заметила. Ухмыльнулась, словно так и надо.
- Вот и не надену. Бюстгальтеры не люблю. Да ты, наверное, шутишь?
Мигель снова затараторил. Оглядел меня с ног до головы и, очевидно, выдал Лине по-испански все, что обо мне думает.
- О чем он треплется?
- Говорит, что ты трус и тупоголовая свинья. Что все твои предки и их родственники тоже были свиньями. Что...
Но я уже не слушал. Решил, что достаточно. Я медленно поднялся, втянул носом воздух и, обойдя стол, взял Мигеля за шиворот, причем захватил сразу и костюм и рубашку, выдернул его вверх и повернул к себе лицом.
- Приятель, слушай внимательно, повторять не буду. Исчезни сейчас же. Сегодня же. Иначе никакого завтра для тебя не будет. И будь паинькой, не заставляй меня...
Закончить предложение я не успел. Кто-то сзади рявкнул мне в ухо так, что я чуть не оглох:
- Что здесь происходит?!
Я отпустил Мигеля, он шлепнулся обратно на стул, вскрикнул: "Madre de Dios"! "Матерь Божья! (исп.)" - и смолк. Парень растерялся.
- Ничего, просто поболтать решили.
- Поболтать? Какого черта? Я - Мэгги, хозяйка этого заведения, и я тебя спрашиваю, что здесь происходит?
О Боже, как она рычала, какая женщина! На ней была темно-синяя юбка с ситцевой кофтой, обшитой чем-то, напоминавшим увядшие цветы. Жуть, что за баба!
Полных шести футов роста и с необъемной талией. Весила килограммов сто двадцать, не меньше, а на лице такое выражение, будто все эти ее килограммы ей до смерти надоели. В шутку мадам Риморс называли месивом, хотя месиво она из себя представляла отнюдь не шуточное. Изо рта у нее воняло. Вот оно - дыхание загробного мира. Помады на губах не было и в помине. Угрожающие контуры неряшливого жирного тела возвышались над полом, как нечто восставшее оттуда, откуда не возвращаются. Призрак Смерти. Она не смотрелась в зеркало лет, наверное, тридцать, а напомнить об этом ей никто не решался. Но хватит о Мэгги, иначе меня стошнит.
- Вы владелица этого заведения?
- Да-а-а! Я - м-мыссыс Риморс-с! Какого-о?.. Мне показалось, что со всего квартала уже сбегаются хряки. Но тут заговорила Джорджия. Обогнув стол, она встала перед Мэгги лицом к лицу:
- Может быть, я смогу внести ясность. Меня зовут Джорджия Мартин. Моя сестра Трэйси не пришла вчера вечером домой, она пропала. А это - мистер Скотт, частный детектив. Помогает мне ее разыскивать. Я занимаюсь религией, исповедую Учение и предложила ему начать поиски отсюда. Но мистер Скотт и мистер Меркадо что-то не очень ладят.
Джорджия произнесла это одной длинной фразой, обошла стол в обратном направлении и - шлеп - села на место. Ну а я, вы спросите? А я бы с таким же успехом мог находиться на луне. Совсем ничего не понял. Лина и Мигель стояли поодаль, как посторонние. Мэгги скорчила еще одну жирную гримасу.
- Черта с два, пташка! Клетка захлопнулась! Кактусового сочку насосалась?! "Кактусовым соком называют текилу, крепкий спиртной напиток" Джорджия молчала. Тогда мадам Риморс повернулась ко мне:
- Послушай, Мак... Я невольно вздрогнул.
- Послушай, Мак. Мне нравится, когда в моем кафе все занимаются своим делом, то есть отдыхают. Мордобоев я не терплю, ясно? По крайней мере, не здесь. Бизнес страдает. А кроме того, этот мой парень кидает ножи, и я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. А не то он, не ровен час, проколет нашей кошечке брюшко. А кошечке этого совсем не хочется, правда? - Мэгги угрожающе наклонилась к Лине.
- Нет-нет, кошечка этого не хочет.
- Миссис Риморс, - я осмелился прервать ее, - может быть, я и доставляю вам неудобства, но, ей-богу, этот уголовник сам напросился. Свезите-ка его подальше и сбросьте в канализацию. Избавьтесь от него, и проблем не будет.
Жирные щеки разошлись в улыбке.
- Ха-ра-шо, Мак. О'к-кей! Пшел вон! - цыкнули в сторону Мигеля толстые губы.
Мексиканец пошел вон, а мадам, переваливаясь, потопала к себе, словно беременная слониха.
Когда она уже почти дошла до двери в глубине помещения, от другой стены ей кивнул невысокий, очень смуглый брюнет. Миссис Риморс сменила курс на девяносто градусов и двинулась к нему. Рядом с ней он казался карликом. Несколько секунд они говорили, после чего дружно посмотрели на наш столик. Непонятно, то ли на меня, то ли на Джорджию, то ли на Лину. А может, у них привычка такая - головой вертеть, не знаю. Только сразу вслед за этим и он и она скрылись за той самой дверью.
Я наконец сел на место:
- Итак, знакомство с боссом состоялось. Она тут заправляет, сразу чувствуется.
- Да ну ее, месиво, - брезгливо обронила Лина, - большая жирная корова. И несет от нее, как...
- А кто тот парень, с кем она говорила?
- Дружок какой-то. Знаю только, что зовут Хуан. Хуан Порфирьо, а что?
- Да ничего, просто любопытно. Он тут работает?
- Нет, приходит иногда. Впрочем, я его видела всего раз. Приставал, потому и запомнила. По-моему, он из Мексики. - Лина поднялась из-за стола. - Надо идти готовиться к следующему выходу. Ты останешься?
Я взглянул на Джорджию. Та покачала головой.
- Пожалуй, нет. Потом как-нибудь. Лина улыбнулась:
- Но ты вернешься, querido. - Это был уже не вопрос. Проводив девушку глазами, я повернулся к Джорджии:
- Что это такое ты сейчас разыгрывала? Я хоть и не лучший в мире сыщик, но уже достаточно понял и вижу, что все это несерьезно.
Моя спутница покачала головой:
- Все очень серьезно. И все идет прекрасно. Так, как задумано.
- Но неужели, милая, ты и впрямь думаешь, что от подобных дешевых трюков кому-то может стать, как ты выразилась, не по себе?
- Да, Шелл, я действительно думаю, что кто-то здесь меня испугался.
- Ты спятила. Кто, например? Я лично испуганных физиономий не заметил.
- Не знаю кто, но испугался. Готова спорить на что угодно.
- К черту! Ты самая разничегонезнающая женщина из всех, кого я встречал. Ну да ладно, Джорджия, это твоя игра. Здесь, похоже, больше ловить нечего, куда дальше?
- Да, нам пора. Идем.
На улице похолодало. К противно моросящему дождю добавился резкий северный ветер. Я помог Джорджии забраться в ее новенький "кадиллак" и сел за руль. Свою старушку я оставил у ее дома. Верх "кадиллака" на сей раз был поднят.
- Обратно, в сторону Голливуда, - сказала она.
Я включил стеклоочистители. Мы выехали на Чавез-Равин-роуд и помчались в направлении Элизиан-Парк-авеню и бульвара Сансет. Квартала через четыре, где-то в районе военно-учебного центра резерва ВМФ, в зеркале заднего вида я заметил огни приближающегося автомобиля. Он вылетел из темноты, как летучая мышь. Сбросив газ, я принял вправо, чтобы дать пространство для обгона, и снова сосредоточился на дороге.
Порывистый ветер подхватывал мелкие дождевые капли и швырял на лобовое стекло быстрее, чем щетки успевали их смахивать. "Какой идиот вздумал гнать в такую ночь?" - подумал я.
Мысль о самоубийственной гонке под дождем пришла ко мне одновременно с неприятным холодком в спине. Вынырнувший из ночной темноты автомобиль уже должен был нас обогнать. Я опять посмотрел в зеркало и в тот же миг краешком глаза засек, как что-то вырисовалось на дороге слева и шло параллельно "кадиллаку". Хорошо, что я успел повернуть голову, потому что автомобиль слева уже начинал немного уходить вперед. Правое переднее стекло его было опущено. Даже сквозь дождевую завесу я без труда рассмотрел направленный на нас ствол.
- Падай!
Я изо всех сил дал по тормозам. Боже, что тут началось!
Из-за опущенного стекла вырвались яркие вспышки огня. Как раз в тот момент, когда тормоза сработали, лобовое стекло разлетелось вдребезги. "Кадиллак" понесло. Сверкнула еще одна очередь. Колеса, почти не цепляясь, скользили по мокрому бетону. Намертво ухватив руль левой рукой, правой я толкнул вперед Джорджию и пригнул ее к полу. Скольжение "кадиллака" замедлилось. Я вытащил тридцать восьмой, распахнул дверцу и приготовился выскочить.
Но тот автомобиль уже маячил метрах в пятнадцати. Он огрызнулся последней очередью, наш "кадиллак" к этому моменту уже остановился, я выпрыгнул, вскинул револьвер и выстрелил пять раз с такой быстротой, с какой позволял спусковой механизм. Расстояние между машинами, пока я изготавливался и прицеливался, увеличилось еще, и я не был даже уверен, попал ли хотя бы раз.
Засунув пистолет обратно под мышку, я обежал капот - и быстрее к правой дверце.
Она легко открылась.
- Удрали, сволочи. Эти мерзавцы сбежали, забыв даже извиниться.
Джорджия лежала на полу машины. Она лежала на боку, ноги подтянуты к груди, голова запрокинута назад. Ее левая рука соскользнула с сиденья и безжизненно вывалилась наружу. Пальцы судорожно сжались.
- Джорджия! Джорджия!
Опершись на сиденье, я склонился к ней, просунул руку, чтобы поднять, и сразу почувствовал что-то теплое и липкое.
- Джорджия, милая, куда тебе попало? Куда ранили? Она могла говорить только шепотом:
- Шелл.., я...
- Успокойся, я отвезу тебя к доктору. Она попыталась поднять голову. Пальцы теребили мою штанину.
- Нарду.., я.., убила...
А последнее слово было "его", и дальше только какой-то свистящий шепот. Шепот замер. Изо рта у нее пошла кровь.
Рука Джорджии стукнулась о мою ногу и повисла, голова упала, длинные светлые волосы всколыхнулись в последний раз. Пульса не было. И после этого никаких движений. Ничего. Вот так все и кончилось.
Я сидел и смотрел на нее. Сколько - не знаю. Классная девица, хотя немного и себе на уме. Мне она даже начинала нравиться. А кроме всего прочего, я должен был ее охранять. Эх ты, Шелл Скотт. Супердетектив нашелся. Дурень, а не детектив. Может, у нее и были бредовые идеи, но в одном она не ошиблась. Кто-то ее здорово испугался.
Глава 4
В ста футах в обратном направлении у обочины дороги стоял маленький домик. Оттуда я позвонил о случившемся в дежурное отделение. Старик, который мне открыл, все слышал, он смотрел на меня во все глаза и никак не мог закрыть рот. Наконец я повесил трубку. Тогда старик попытался задать несколько вопросов, но бесполезно. Отвечать я не собирался. Поблагодарив его, я пошел к машине и еще раз осмотрел Джорджию. К сожалению, ничего сделать уже было нельзя.
Как это все досадно и нелепо получилось! А я остался, по сути дела, ни с чем, разве что ее последние слова про Нарду. "Я убила Нарду". Но кто или что это такое? Еще, правда, тот факт, что в "Эль Кучильо" она хотела кого-то испугать, плюс то, что сама была напугана до смерти. Немного для начала, но больше, пожалуй, я ничего добавить не мог. Одно лишь я знал наверняка - это то, что скоро узнаю еще что-то.
Менее чем через пять минут оборудованная радиостанцией патрульная машина со включенной сиреной была уже на Чавез-Равин-роуд, а когда она, свернув с Адоуб-стрит, стала приближаться, я посигналил фарами, и она остановилась. Выскочил высокий, приятного вида полицейский. Я быстренько ввел его в курс дела, ответил на необходимые вопросы и поехал в город, в отдел по расследованию убийств. Была суббота, девять тридцать вечера.
Сэм выдвинул вперед огромную нижнюю челюсть и зажал в зубах незажженную черную сигару. Профессиональный детектив Фил Сэмсон дослужился до капитана и в основном сделал себе карьеру именно в отделе по расследованию убийств. Высокого роста и могучего телосложения, с поседевшими до металлического блеска волосами и внимательными карими глазами, он являл собой образец честности и добросовестности. Порой Сэму приходилось крутиться по двадцать четыре часа в сутки, но даже и в таких крайних случаях я всего лишь дважды, если мне не изменяет память, видел на его розовом лице щетину. Он все время следил за собой. Если и есть на свете хорошие сознательные полицейские, то Фил Сэмсон, безусловно, один из них. Он был моим другом. Я этим гордился и знал, что он ко мне относится так же. Не раз и не два я был чертовски благодарен судьбе за такую дружбу.
Он говорил, одновременно пожевывая сигару:
- Что, Шелл, опять неприятности? Я вытянул из-за стола стул с прямой спинкой и оседлал его, опершись на спинку локтями.
- Да, вроде этого. И похоже, что дело не шуточное. Она была неплохой девицей.
- Все кажутся неплохими. Для кого-то. В каком-то смысле. Выкладывай с самого начала. Просто расскажи, как все произошло.
Я постарался побыстрее изложить события. А когда кончил, долго ждал, пока массивная нижняя челюсть Сэма ходила туда-сюда, разминая сигару. Наконец он чиркнул спичкой и, чего почти никогда не случалось, зажег свою соску. Сэм выдохнул первый дым:
- Итак, последнее, что она сказала, - это то, что она убила Нарду, правильно?
- Точно, Сэм. Это я четко разобрал. Уверен на сто процентов, хотя она и была уже почти мертвая. Это имя что-нибудь говорит тебе?
- Немного да. Есть на примете один фанатик. Устраивает разные религиозные ритуалы. Прямо здесь, в городе. Имя его я слышал. Нарда... Большая шишка, я полагаю.
- Был большая шишка, - поправил я, - сейчас, судя по всему, уже нет. Значит, это мужское имя. Странно, что я ничего не слышал. Ну что же, еще одно дельце для от дела убийств. Только на этот раз мы начинаем с признания и даже не знаем, есть труп или нет. Наверное, Джорджия хотела очистить совесть перед смертью.
Я закурил сигарету, и Сэм послал одного из молодых помощников раскопать что-нибудь о Нарде. И тут вдруг я аж подскочил:
- Сэм, послушай, я совсем забыл. В "Эль Кучильо", в этом ночном клубе, Джорджия разговаривала с хозяйкой, с Мэгги, а я еще подумал: "Чушь какая-то". В общем, она сказала, что у нее религия или как-то так, а потом добавила, что наняла меня. Помню, что в тот момент мне показалось - у человека не все дома, но сейчас это имеет смысл и как раз стыкуется с его религиозными службами, или чем он там заправляет.
Я плюхнулся обратно на стул.
Через несколько минут вернулся помощник:
- О Нарде ничего. Проверил все, что мог. У нас нигде не проходит. Он возглавляет некую религиозную секцию. Они себя называют Общество Ревнителей Истины Внутреннего Мира - ни больше ни меньше. И похоже, что многие действительно принимают Нарду если уж не за Бога, то за его личного представителя на Земле, как минимум. Все, что удалось разузнать. Если хотите, можно еще поспрашивать.
- Адрес узнал?
- Так точно, сэр. - Он передал Сэму клочок бумаги.
- Отлично. Пока хватит. Помощник ушел.
- Слушай, Сэм, могу я взять этот адрес?
- А ты что, все еще намерен... - Его мохнатые брови слегка поднялись.
- Конечно. Какого же черта я здесь торчу тогда?
- Успокойся, Шелл, не надо. Начнем с того, что есть. Тебе скверно, я понимаю. На, возьми.
Адрес был: бульвар Сильвер-Лэйк. Я записал его на карточку, сунул себе в бумажник, а листок вернул Сэму.
- Не беспокойся, Шелл, этого Нарду мы проверим. Интересно, почему до сих пор никто ничего не доложил. - Сэм покачал головой. - Это никогда не кончится.
Я встал:
- Ну а Джорджия Мартин? Что ты о ней думаешь?
- Не знаю, Шелл. Пока не знаю. Посмотрим.
- Может быть, если она убила Нарду, кому-то это здорово не понравилось. Отомстили. Сподвижники или последователи. Похоже, что она сначала убила его, а потом пришла ко мне, чтобы состряпать фиктивное алиби.
Но я и сам, если честно, не сильно верил в то, что говорил.
- Может, и так, - пробормотал Сэм, - не исключено. Но можно предложить и еще с полсотни версий.
- Ты прав. Сейчас пойду к ее родственникам. Ненавижу подобные объяснения.
- Это не обязательно.
- К черту "не обязательно".
Фил Сэмсон поднялся и перегнулся ко мне через стол. Я смотрел, как дымит его сигара.
- Забудь, Шелл, плюнь на это. Ты не виноват. Убрать человека с дороги ничего не стоит. Есть тысяча способов, и не мне это тебе объяснять. Так что не казни себя. Ты просто там оказался. Случайно, вот и все.
- Ты прав, Сэм. Извини. Спасибо.
Я пожал его большую пятерню и вышел.
***
Корнелл Мартин, отец Джорджии, был немного ниже шести футов, но сейчас, после того как я сообщил ему о случившемся, он сразу сжался и усох и выглядел, по крайней мере, лет на десять старше своих шестидесяти. Он безвольно сидел в большом кожаном кресле у себя в кабинете. Его дом, очень большой дом, располагался на Ван-Несс-авеню; это примерно полмили к востоку от вилширского "Кантри-клуба". Мистер Мартин поводил по щеке тонкими пальцами, потом поднял голову и устало посмотрел на меня:
- Я очень ценю, мистер Скотт, ваш визит сюда и ваше искреннее участие в моем горе. Простите, что хозяин из меня сейчас никудышный, но это страшно. Я никак не приду в себя.
Вместо ответа я достал из кармана конверт с пятью сотенными бумажками:
- Мистер Мартин, когда ваша дочь пришла сегодня ко мне, то заплатила вот это. Предварительный гонорар. Я.., я не могу принять эти деньги.
- Нет уж, бросьте. - Он резко осадил меня, и его морщинистое лицо стало на мгновение жестким и суровым. Он был тверд и резок, с мягким характером миллион не заработаешь. Миллион и такое имение. - Об этом и не вспоминайте. Вас наняли для расследования. К сожалению - и вашей вины здесь нет - моя дочь убита. Но вы, я полагаю, собираетесь это расследование продолжить.
- Вы это полагаете совершенно правильно, мистер Мартин. Я собираюсь во что бы то ни стало...
- Ваши услуги будут хорошо мной оплачены, мистер Скотт. И я хочу, если в чем только возникнет надобность... На этот раз не дал договорить я:
- Никакой оплаты. Я все сделаю сам. И обещаю, что все, что в моих силах, я сделаю. Кто бы виновен ни был, я найду его...
Я хотел еще продолжать, но старик рассердился:
- Замолчите сейчас же! - Он сидел, руки на коленях, и смотрел мне в глаза. - Вы должны меня понять. Я уже сказал, что ценю ваше участие в моем деле, однако я являюсь тем лицом, кто больше всего заинтересован в справедливом возмездии. Я знаю, чего хочу, какие шаги следует предпринять. Я заплачу вам. А вы сделаете все, что возможно. Мне не важно, как вы это сделаете, в одиночку или вместе с властями, но тот - или те, - кто несет ответственность за смерть Джорджии, а также за исчезновение моей другой дочери - Трэйси, должны быть найдены и уничтожены. Полностью уничтожены!
Его слова несколько отрезвили меня и вернули к действительности. То, из-за чего Джорджия обратилась за помощью и что все еще оставалось не сделанным, а именно пропавшая Трэйси, за последние несколько часов почти вылетело у меня из головы. По-моему, я уже даже начинал сомневаться, существует Трэйси или нет.
- Да-да, вернемся к младшей сестре. Сколько времени, мистер Мартин, прошло с тех пор, как она исчезла?
- Это произошло вчера. Не знаю точно, в котором часу она ушла из дома, но не раньше чем после обеда. К ночи она не вернулась. И хотя прежде такого никогда не случалось, я все равно не видел особого повода для беспокойства. Пока вы не пришли... - Ему было трудно говорить, поэтому он сделал небольшую паузу. - Она должна быть найдена, мистер Скотт. Я - вдовец. Джорджия и Трэйси - вся моя семья.
- Мне очень неприятно, мистер Мартин, беспокоить вас сейчас своими вопросами, но хотя бы что-то, что может помочь делу, понимаете.., тогда бы я смог работать быстрее.
- О-о, как бы я хотел сообщить вам это "что-то". Впрочем, постойте. Есть одна вещь. В последнее время Джорджия заметно нервничала. Стала раздражительной и какой-то неспокойной. Буквально последние несколько недель. И еще кое-что. Обе девочки имели собственные счета в банке. На личные нужды, знаете. И вот когда Джорджия.., э-э.., изменилась, я занялся и проверил их расходы. Трэйси, конечно, тоже тратила деньги, но у нее это было в разумных пределах. Одежда, косметика и все такое прочее. Но Джорджия снимала суммы куда более значительные. Мне это показалось ненормальным. Вот и все.
Я кивнул:
- Спасибо за помощь.
- Естественно, что я предположил шантаж. Джорджии, правда, ничего не говорил, обе мои дочери приучены самостоятельно принимать решения и не бояться жизненных трудностей. Так ничего и не сказал... А может быть, следовало сказать. - Корнелл Мартин скорее рассуждал про себя, чем беседовал со мной. Теперь действительно все.
Я поднялся. Отпуская меня, он спросил:
- Оружие у вас есть? Мне кажется, у вас должно быть оружие.
- Конечно, сэр.
- Взглянуть не позволите?
Я вытащил из кобуры "кольт-спешл" и протянул старику. Двухдюймовый ствол, специальный спусковой механизм, дающий усилие на палец в один фунт, - пушка что надо, я слежу за ним.
Старик осмотрел его, щелкнул барабаном:
- Хороший револьвер. Но неужели у вас обычно только один патрон в барабане?
- Нет, конечно. Остальные я сегодня использовал. Сегодня вечером. По той машине, которая...
- Что? По машине?
- Да, мне кажется, что в машину я попал. В машину или в кого-нибудь, кто в ней сидел. А может, и промазал.
- Разрешите дать вам совет, мистер Скотт. Зарядите эту штуку.
- Непременно.
- Пистолет отличный. Если что, стреляйте не раздумывая. До свидания.
***
К мистеру Корнеллу Мартину я приехал на такси, потому что мой "кадиллак" стоял там, где я его оставил, когда забирал Джорджию. "Да-а, - снова подумал я, - не сравнишь с тем, что был у нее. Мой - сорок первого года выпуска, тоже с откидывающимся верхом и "целых" сто пятьдесят лошадей; по тем временам, когда я его покупал, это еще кое-что значило, а сейчас... И еще цвет. Один остряк недоброжелатель обозвал мою старушку "сморщенной желтой канарейкой". Да-да, я знаю, для сыщика вещь чересчур заметная. Но мне нравится. Да и, в конце концов, я езжу на нем не только по делам".
В общем, я забрал "кадиллак", вернулся к бульвару Сан-сет и остановился у аптеки на Вестерн. Надо было срочно позвонить в отдел по расследованию убийств Сэмсону.
- Привет, Сэм, это Шелл. Разнюхал что-нибудь?
- По делу Мартинов?
- Да.
- Конечно. Мы тут навели справки о Нарде.
- Он был уже совсем холодный?
- Прохладный, я бы так сказал. По отношению к нам. В развевающихся одеяниях и с полотенцем на голове. Но прыгал и скакал, как сама жизнь.
Я так и замер с трубкой у рта. Секунд, наверное, пять прошло.
- Ты хочешь сказать, что он не мертв? Джорджия его не прикончила?
- Если даже и прикончила, то он уже успел вернуться с того света. О-о, каким он был вежливым, ты не представляешь. Любезно согласился ответить и про мисс Мартин. Сказал, что девушку, конечно, знает, в этом сомневаться не приходится, интересовалась якобы каким-то Верховным Планом или что-то вроде того. Связано с тайными ритуалами. И больше о ней ни слова. Ума, говорит, не приложу, кому могло понадобиться ее убивать.