- Скользкий тип.
- И это ты мне говоришь?
- Послушай, Сэм. Я так думаю, что сам туда наведаюсь. Где он обитает?
- Но, Шелл, можно все испортить.
- Ты меня знаешь.
- В том-то и дело, что слишком хорошо знаю. Ну ладно, есть одна наводка. Каждое утро, за полчаса до восхода солнца, он проводит службу. Поклоняются появляющемуся светилу. Все это организуется на задворках их, как они называют, храма; адрес у тебя есть. А по воскресеньям с утра, говорят, такое шоу, что маму родную забудешь. Перевоспитают любого. Сходи проверь на себе.
- Это мы посмотрим. Я разговаривал с отцом Джорджии. Он начал замечать неладное еще до того, как все произошло. Дочка сорила деньгами, тратила по-крупному. Папочка заподозрил шантаж. По его словам, конечно, похоже на то, но как это нам увязать? Не просматривается никакой логики.
- Хорошо, действуй. Если кто-то и впрямь присосался к девчонке, мы это узнаем. Я поручил дело Филипсу и Ролинсу. Парни надежные, справятся. А какие-нибудь мысли есть относительно того, кто мог выкачивать деньги?
- Ни одной. Все, Сэм, пока.
Я посмотрел на часы: одиннадцать тридцать. Суббота никак не кончалась. Еще четыре-пять часов, и пора к заутрене.
- Спасибо, Сэм. Увидимся.
***
Дождь прекратился, и небо немного прояснилось, но в "Эль Кучильо" было по-прежнему не продохнуть от духоты и дыма. По пути я успел забежать в свой офис и как следует прочистил револьвер. Я полностью зарядил его, как посоветовал мистер Мартин, и спрятал кобуру под левой рукой. Народ из кабачка еще не расходился. Едва протиснувшись к стойке, я заказал виски с содовой, а потом со стаканом пошел прямо к Лине.
- О-о! - Глаза ее смотрели на меня с искренним удивлением, губы улыбались. - Быстро же ты вернулся. Наверное, по мне соскучился, нет?
- Наверное, нет. Где бы нам поговорить? - Я огляделся, свободных столиков не было.
Лина показалась мне слегка озадаченной.
- Ты хочешь присесть и со мной поговорить?
- Да, и очень серьезно.
Девушка взяла меня за руку, и мы прошли в темную часть зала. Там двое парней пили виски. Лина приблизилась к одному из них и без всяких предисловий сказала:
- Нам надо присесть. Не больше чем на пару минут. А потом можете продолжать, о'кей? Я буду о-очень благодарна.
Никаких проблем. Оба встали сразу же. Даже замешкались, не зная, какой стул ей предложить. Лина села, сказала: "Спасибо", и парни ушли.
- А ты не привыкла церемониться, я смотрю?
- Ладно, выкладывай. О чем хотел поговорить?
- Вот о чем. После того как мы уехали, я и мисс Мартин, не произошло ли здесь чего-нибудь необычного? Чего-то экстраординарного?
- А-а, опять мисс Мартин. Мне она не нравится.
- Не об этом речь. Так произошло что-нибудь или нет?
- Ничего, по-моему. Ничего. Все было, как и раньше.
- А сразу после нас кто-нибудь ушел? Ну вообще, хоть один?
- Да никто же, говорю тебе. Я, по крайней мере, не видела. А с чего вдруг такие вопросы?
- Эта женщина, которая тебе не нравится, мисс Мартин, кто-то выстрелил в нее и убил. Сразу после того как мы уехали. Она умерла.
Сначала Лина вроде бы заулыбалась, но, когда поняла, что я не шучу, посерьезнела и задумалась.
- Боже, какой ужас! Но как же ты...
- Ни единой царапины. Мне повезло. Но только повезло, и не более того.
- Но почему? Почему кому-то понадобилось это сделать? О, мне очень жаль, правда. Мне она не нравилась, но как женщина женщину.., ужасно жаль.
- Я не знаю почему. Поэтому-то и пытаюсь выяснить. Думал, что ты можешь помочь.
- Но чем? Я бы очень хотела. Скажи что, и я сделаю.
- Спасибо, Лина. Может быть, я обращусь к тебе позже.
- Наконец-то. Это в первый раз.
- Что в первый раз?
- Ты в первый раз назвал меня Линой, нет?
- Но у меня еще, Лина, и возможности-то не было с тобой поговорить.
- Мы должны как-нибудь выбрать время. По-моему, Шелл, ты очень приятный парень. И это имя тебе подходит. Большой и сильный. Даже с этим носом и ухом ты все равно приятный. Да-да. Немного серьезный, но очень ничего. И не стриги так коротко волосы. Отпусти подлиннее. Ты это сделаешь для меня, нет?
- Нет.
Она наклонила голову набок и притворно нахмурилась:
- Но почему?
- Мне так больше нравится.
- Фу-ты ну-ты. Ну ладно, ты все равно ничего. А как я тебе?
Как она мне! Видели бы вы ее! Мой язык снова начал прилипать к небу. Я только и смог выговорить:
- Ты мне подойдешь.
- Подойду?! Подбирай слова, парень. Все мужики говорят со мной не иначе как: "Лина, ты богиня" или "В глазах твоих райские кущи" - и так далее в том же роде. А ты:
"Подойдешь!..", "Наверное, соскучился - нет!", "Надень бюстгальтер!..". Что с тобой, дорогуша?
- Может быть, я тебя боюсь. - Я изо всех сил пытался сохранять невозмутимость.
- Он боится! - У Лины сузились глаза. - Ну что ж, мистер Скотт, подожди немного. Я напугаю тебя до смерти. Мистер Скотт молчал.
- Бюстгальтер потребовался! Да я его сроду не надевала! Ты же просто старомодная бабка! С этой-то блузой? Взгляни как следует!
Она села прямо, и я взглянул. Как следует и как не следует.
- Нравится?
Я кивнул. Внутри у меня все свернулось, как спагетти в кастрюле.
- Крестьянки так носят. А я могу так. - Она подтянула ее к самому подбородку - тоже неплохо смотрелось. - Или вот так.
Блузка соскользнула вниз с одного округлого плеча, Потом с другого, потом еще ниже. О, Боже мой! Неужели совсем спустит? Еще ниже.
- И, пожалуй, вот этак. Правда, нравится, мистер Шелл Скотт?
Из меня вдруг полез французский.
- Oui "Да (фр.).", - с прилипшим языком ничего другого не скажешь.
- О-о, мсье говорит по-французски?
- Oui.
- О-о, merveilleux! Quel homme remerquable, monsieur Scott. Quels autres talents caches avezvous "Восхитительно! Какой замечательный человек мсье Скотт. Какие же другие скрытые таланты у вас имеются? (фр.)"?
- О-о, oui, oui.
Лина подняла брови и посмотрела на меня как-то подозрительно:
- Comment? "Что такое? (фр.)" Какой вы замечательный человек! И как хорошо щебечете по-французски! Уж по-испански-то вы тоже можете, нет?
- Si "Да (исп.).".
- Eres un marrano cochino. Verdad "Ты - грязная свинья. Не так ли? (исп.)"?
- Si, si.
Она рассмеялась. Затем перегнулась через стол и шепнула:
- Мистер Скотт, я только что назвала вас грязной свиньей. Вы большой притворщик, сеньор.
- Да, я большой притворщик. Но, пожалуйста, только не грязная свинья.
Она откинулась назад и засмеялась громче. У соседнего столика обернулись. По косым взглядам я догадался, что было бы лучше, если б я сейчас растворился в воздухе.
Лина успокоилась и сказала:
- С тобой не соскучишься.
- Это точно. Лина, скажи мне, как так получилось, что ты здесь работаешь? И почему с Мигелем? И давно ли? Вы с ним вместе?
- Нет. Нельзя сказать, что мы вместе. Будь он неладен, этот Мигель! Значит, так, я - певица. Приехала на заработки. Два месяца назад. А Мигель тогда со своими ножами работал с Рамоной. Это его напарница. И вот однажды Рамона не явилась. Как потом оказалось - сбежала с любовником и вышла за него замуж. А мужу неприятно видеть, как прокалывают жену, согласись?
- Логичное объяснение.
- Тогда ко мне подошла Мэгги и спросила, не пойду ли я на ее место. Я сказала "нет". Но Мэгги не отставала. Пообещала сотню в неделю. Это вместо пятидесяти у Рамоны. Я сказала: "О'кей". И вот, - Лина пожала плечами, - пока так. Толпе нравится. На меня они готовы смотреть весь вечер. Но я уломала Мэгги на сто пятьдесят. Уже шесть недель мы это делаем. Вернее, делает-то все он, а я только стою.
- И не страшно?
- Сейчас нет. А вначале - да, было. Но Мигель ничего, уж что-что, а ножи он держать умеет. Вот так, дорогуша.
- А родилась ты где? Здесь, в этом городе?
- Нет, родилась я в Венесуэле. Но живу здесь уже достаточно. В "Коронет-отеле" на Вестерн-авеню. Одна. Комната 40. Можешь навестить.
- Э-э.., сейчас надо бежать к шефу. Когда следующее представление?
- Следующее уже было. Закончилось как раз перед твоим приходом. Осталось последнее - в полвторого. Посмотришь?
- Не знаю. Попробую. - Я глазами показал на дверь справа от оркестра. Ведет к хозяйке?
- Да. Сразу к ее комнате. Но у нее там табличка: "Посторонним вход воспрещен".
Я подмигнул Лине и пошел прямиком к двери справа от оркестра. За ней оказался маленький коридор. В конце его тускло горела лампочка, освещая другую дверь с табличкой: "Посторонним вход воспрещен".
Я постучался. Половицы под ногами слегка закачались, дверь открылась, и оттуда зарычала мадам Риморс:
- Что тебе надо, Мак?
- Поговорить.
- Хм, заходи тогда и не торчи там как... - Но как что, она не сказала.
Я вошел. Это была комната, вернее комнатка, очень скромных размеров. Напротив двери стоял письменный стол, а за ним большой мягкий стул, достаточно большой и достаточно мягкий для внушительных размеров хозяйки. Помимо этого, из мебели в комнате было еще два простых деревянных стула.
Сама Мэгги уселась на мягкий стул, а мне указала на простой:
- Присаживайся, Мак.
Я присел.
У стола торчал тот самый парень, с кем Мэгги разговаривала часа два назад. Тот, про кого Лина сказала, что это Хуан Порфирьо. Сейчас я рассмотрел его как следует. Шести футов роста или чуть поменьше и худощавый. Он казался упругим и жилистым, как будто постоянно тренировался и держал себя в форме. Спорт, сауна и так далее. Среднего возраста, оливкового цвета кожа на лице и на шее, гладкая и натянутая. А костюм на нем был - мне такой в жизни не купить стоил, наверное, целую "Кучу денег. Волосы черные и жесткие, начавшие седеть на висках, а губы большие и толстые, даже слишком толстые для такого лица. Его запросто можно было сфотографировать и поместить на обложку издания типа "Чувствительный латиноамериканец". Он был если не из Мексики, то уж из какой-нибудь другой южноамериканской страны, - это точно. Выглядел, конечно, здорово.
Мы кивнули друг другу, а потом он обратился к Мэгги. Он говорил глухо и со специфическим испанским акцентом:
- Большое вам спасибо, миссис Риморс. Я отнял у вас, наверное, много времени и сейчас должен уйти. И после этого сразу ушел.
- Ну, так чего тебе надо? - в очередной раз зарычала на меня Мэгги.
- Видите ли, произошло нечто странное Весьма странное. Мисс Мартин, та молодая женщина, с которой я провел здесь около часа...
- Не тяни резину, выкладывай. Мне особо некогда с тобой цацкаться.
Я видел, что ей было некогда и что она ничем не занималась, но промолчал.
- Проклятье, - выругался я.
Голова у Мэгги дернулась, жирное лицо заколыхалось. Мне показалось, что она собирается сесть на меня, чтобы тут же и раздавить. Но она только криво усмехнулась и икнула.
- О'к-кей, Мак. Выкладывай, не стесняйся.
- Миссис Риморс, я расскажу это, как сам все видел. Итак, произошла странная вещь. Мы с мисс Мартин уехали отсюда, а через минуту или две, не больше, нас догнала машина, из которой нас обстреляли. Из настоящего оружия. Мисс Мартин убили. Могли убить и меня, но мне повезло. Ну как, это странно или нет?
- Ты прав, странно. Ну и что?
- А то, что это случилось сразу же после того, как мы оставили ваше милое заведение. Голову даю на отсечение - сюда за нами никто не ехал. Вот я и подумал: может, вы подскажете, как это произошло, что кто-то узнал про нас. Забавно получается: стоило нам слинять, и нас сразу сцапали.
- Ты дурак, Мак. И голова у тебя дурацкая. Что я, нанялась следить за каждой пигалицей, которая сюда заваливает? Да я и зада не приподниму, если кто-то захочет ее пришить. Да пусть вас обоих вздернут у меня перед входом, я буду дрыхнуть, как медведь в берлоге, ясно? А допустим, кто-то и выследил эту юбку, потом дружкам позвонил, что мне - их всех подслушивать, а? Что скажешь, Мак?
- Ты права, хозяйка. Я просто хотел узнать. Можно ли еще вопрос? Так, ради смеха?
- А не спросил бы ты лучше чертей на сковородке? Поди проспись, милашка. И не вздумай спросить, сколько мне лет. А-а-а-а...
Это Мэгги так смеялась: "А-а-а-а", одновременно хлопая себя ладонями по животу, пыхтя и переваливаясь. Шлепни она так меня, и пары бы ребер как не бывало.
Я смотрел на нее и думал: "Вот сидит женщина. Меня тоже родила женщина. Джорджия - женщина. И Лина - женщина, от которой внутри все замирает и куда-то падает". И я не мог себе представить, как это Мэгги стала такой, какая есть, играла ли она когда-нибудь в куклы, шила ли им платья. Глупо, конечно, но, глядя на мадам Риморс, детей становится жалко.
- А ты, хозяйка, отхватила себе неплохое местечко. Давно ли оно у тебя?
- О-о, еще с сорок пятого. Как приехала, так и купила. Маленькая золотая жила.
- Приехала откуда?
- Из Мексики, милашка. Прямо из Мехико. Я же там замуж выходила в тридцать четвертом. Он любил меня.
Я чуть не упал со стула. Мэгги сказала: "Он любил меня", - и лицо у нее изменилось, стало мягче, как будто она вспомнила что-то давным-давно позабытое, но сама тут же все и испортила:
- Оказался настоящий сукин сын. Гонялся за всеми девками города. Никого не пропускал, сволочь. Ну и откинул потом копыта. Сердечный приступ. А я страховку получила. Единственное, что можно было выжать из этого ублюдка. А ты знаешь, Мак, ведь многие думали, я его отравила. Выкопали, гады, из могилы и проверили, от чего умер. И от чего, думаешь? Сердечный приступ! А-а-а-а... Складки жира снова закатались одна за другой.
Разговаривая, Мэгги курила коричневую сигаретку. Я таких раньше не видел. Она взяла ее из пачки на столе. Пачка была необычная - зеленая, с черными буквами и яркой цветной картинкой. Пока Мэгги заходилась от хохота и утирала глаза похожими на два молота кулаками, я незаметно вытащил одну сигаретку и прятал в боковой карман. Это называется - работать детективом.
Я подождал, пока колыхание жировых складок успокоится, и спросил:
- А как насчет Нарды?
Мэгги причмокнула губами и наморщила лоб:
- Нарды? Что еще за Нарда?
- Так, ничего. Ну что ж, у меня все. Спасибо.
- Ты закончил?
- Да, закончил.
- Хар-р-рашо. А теперь, Мак, я скажу кое-что. Прочисти уши и слушай.
Мэгги наклонилась вперед, и ее невероятных размеров груди расплылись по столу. Я невольно подумал о Лине. О Боже!
- Хватит тебе здесь сшиваться. Пришел, видите ли, да еще меня и допрашивает. Кое-какие мозги у меня пока остались, понял, наглец? Сгинь отсюда, и чтоб духу твоего здесь не было, ясно или нет?
Времени ответить не было. Дверь сзади отворилась, и вошел Мигель Меркадо. Тощий, как лезвие кинжала, в длинном, до колен, пиджаке и в облегающем трико. Он посмотрел сначала на меня, перевел взгляд на Мэгги и остановился в нерешительности:
- Извините. Не думал, что вы заняты.
Мигель вышел обратно в коридор, хлопнув дверью.
- До свидания, дорогая, - сказал я.
- Минутку, парень.
- Что?
- Я хочу, чтобы ты четко уяснил себе, что я имела в виду. Никакие допрашивающие меня нахалы мне здесь не нужны. И больше чтоб не приходил сюда.
- Постараюсь.
- Постараешься? Не вставай у меня поперек дороги, сосунок!
Я усмехнулся и вышел в маленький темный коридорчик. Сделал несколько шагов, затем так, чтобы слышала Мэгги, сказал:
- О, совсем забыл! - И почти вбежал в зал, где сидели посетители.
Лину я увидел сразу. Она сидела все за тем же столиком с почти нетронутым коктейлем. Я мигом пересек зал.
- Вот что, милая, хочешь мне помочь?
- "Милая"? - промурлыкала она. - Это, Шелл, уже лучше.
Но я смотрел на нее серьезно и внимательно. Лина поняла:
- Да, конечно. В чем дело?
- Если я не ошибаюсь, Мэгги сейчас будет звонить. Ты постарайся занять телефон и отвлечь ее. Но только не нарывайся на неприятности. Если увидишь, что это становится неестественным, сразу все бросай и занимайся своим делом. Поняла, милая? А сейчас действуй.
Она улыбнулась мне так, как будто обещала вечное наслаждение:
- Я поняла.
Итак, Лина направилась к двери, ведущей в офис Мэгги, а я выскочил на улицу. Машина моя была припаркована футах в тридцати - сорока от входа, но я к ней не пошел, а спрятался в тени и посмотрел направо вдоль Адоуб-стрит. Единственный автомобиль, который я успел заметить, как раз поворачивал на Чавез-Равин-роуд. Он шел на очень приличной скорости. По сути дела, я видел только задние огни, но мне этого было достаточно.
Я кинулся к "кадиллаку", врубил скорость и рванул следом. Дождь кончился, но дорога была мокрой, и "кадиллак" иногда заносило. Машина впереди свернула на Элизиан-Парк-авеню, а проскочив ее, - на бульвар Сан-сет. Наконец-то я рассмотрел эту машину. Новенький, только что купленный "кайзер" черного или темно-синего цвета. На Сансет пришлось немного отстать, но я держался так, что в любой момент мог ее догнать.
Когда "кайзер" свернул направо, на бульвар Глендэйл, я уже точно знал, что преследую Мигеля.
Глава 5
Черный "кайзер" свернул налево и поехал вверх по Дуан-стрит, еще одно звено цепи встала на место. Религиозная организация Нарды - Общество Ревнителей Истины Внутреннего Мира - судя по адресу, полученному мной от Сэмсона, располагалась как раз за этим подъемом. Дом 6417 по бульвару Сильвер-Лэйк.
Бульвар Сильвер-Лэйк получил свое название от находящегося рядом озера "От англ. - Серебряное озеро.". Дуан-стрит закончилась, и я не сомневался, что нужный дом находится где-то поблизости.
Проехав еще с полквартала, я увидел справа от дороги, за широкой зеленой лужайкой, большое двухэтажное здание. Ночью оно смотрелось как часть голливудской декорации для "Багдадского вора". Практически это был храм. Четыре круглых купола по углам, величественные шпили. На фоне темного неба они выглядели внушительно.
С дальней стороны к зданию подходила гравийная подъездная площадка, захватывавшая часть улицы. Сейчас она была едва видна. Но не успел я толком оглядеться, как с подъездной дорожки вылетел, громко урча, длинный седан и, провизжав шинами по асфальту, с левым поворотом выскочил прямо на нас. Водитель в машине передо мной резко затормозил, "кайзер" замер и лихорадочно засигналил и замигал фарами. Поравнявшись с ним, длинный седан остановился. Они закрыли фактически всю проезжую часть. Я мало что мог сделать в этой ситуации.
Остановившись в нескольких футах за "кайзером", я видел, как из него вышел Мигель, как он приблизился к дверце водителя другого автомобиля. Меня бросило в пот. Я никогда не считал себя тугодумом и тупицей и, как мне кажется, сейчас тоже правильно полагал, что в пятнадцати футах впереди меня идет небольшое совещание о том, как проделать маленькую круглую дырку в черепе частного сыщика Шелла Скотта. Может, я и ошибался, но меня этой ночью уже посещало чувство, что выйти из игры мы должны были вместе с Джорджией. Возможно, кто-то еще тешил себя такой надеждой. Но в одном, по крайней мере, я был уверен точно: я находился не у друзей.
Если бы только мой приятель Мигель посмотрел хорошенько назад или если бы кто-то узнал мой лимузин, то не представляю, как бы я объяснил свое появление в таком месте в такой час. Трудно бы было объяснить. Особенно с маленькой круглой дыркой в голове. Я, конечно, мог развернуться и уехать или проскочить вперед по обочине, но мне не хотелось пропустить в этом представлении ни одного акта.
Я сунул руку под мышку, вытащил свой тридцать восьмой и положил рядом на сиденье. Затем открыл бардачок и нашел там темную, видавшую виды шляпу и черные очки. У меня всего одна шляпа, темная. Для темных случаев. С некоторых пор я вожу ее с собой вместе с очками, потому что если ты следишь за кем-нибудь на улице, то идешь сначала без шляпы и без очков, потом их надеваешь, потом снимаешь очки, прячешь их в карман, и в результате тот, за кем следишь, ничего не подозревает. Итак, я напялил шляпу и нацепил очки, надеясь, что все обойдется. Такой маскарад позволяет мне скрыть хотя бы торчащие светлые волосы и лохматые несуразные брови.
Я не мог разобрать ни слова из того, что они там впереди говорили, но они все совещались и совещались. Несколько раз я вхолостую давил на акселератор, нажимал сигнал, в общем, усиленно изображал из себя нетерпеливого туриста. Я даже высунулся и, зажав язык зубами, прокричал:
"Пош-шли с дор-роги!" Мигель огрызнулся вполоборота:
- Заткнись, Мак, - и снова наклонился к тому, кто сидел во второй машине.
Я слышал, как тот, другой, включил первую скорость и на полном газу дернулся вперед. Его автомобиль проскочил мимо меня так быстро, что единственное из замеченного мною было то, что рядом с водителем сидел еще кто-то. Лиц я не рассмотрел.
Мигель пошел обратно к машине. Или ко мне. Пригнув голову как можно ниже, я тронулся и объехал его в тот момент, когда он садился в свой "кайзер". Глядя в зеркало заднего вида, я убедился, что до меня ему дела нет: он развернулся и уехал вслед за первым. Я принял вправо, снял очки и поехал помедленнее, чтобы прочитать то, что было написано на почтовом ящике перед храмом. 6417, есть попадание!
Подъездная площадка оказалась обсажена плотными рядами густого кустарника и эвкалиптовыми деревьями. Имея их как прикрытие между собой и зданием, я выключил фары, резко развернулся и помчался за Мигелем. По тому, как ярко загорелись красные тормозные огни его автомобиля перед поворотом на Дуан-стрит, я понял, что сейчас он повернет налево. Значит, обратно тем же путем.
Я выждал и не стал догонять его. Пусть, думаю, поднимется до конца. Потому что, когда сворачиваешь с Сильвер-Лэйк на Дуан, едешь на самой низкой. Иногда этот подъем кажется крутым, как склон горы. И только когда Мигель уже перевалил через верхнюю точку, я надавил на газ до самого пола.
Теперь уж я не отставал и старался держаться от него примерно за полквартала. Это было захватывающе. Где-то впереди длинный седан с двумя дружками Мигеля, потом сам Мигель, и в хвосте погони - я на "кадиллаке". И ни малейшего понятия, куда я за ними увязался.
Правда, вскоре, почти уже у "Эль Кучильо", я понял куда. Там я заранее свернул на Адоуб. Припарковавшись на Колледж-стрит, что от "Эль Кучильо" сразу за поворотом, я вновь нацепил шляпу и очки и остаток пути до кабачка проделал пешком. Внутрь на сей раз не зашел: мне показалось, что лучше оставаться снаружи.
Сбоку от этого ночного заведения имелась стоянка. Я быстро убедился, что "кайзер" уже там, даже капот не успел остыть, и открыл дверцу водителя. Хоть это и было рискованно, но я достал карманный фонарик и осветил приборную панель. Прочитать имя владельца и адрес хватило нескольких секунд: "Миссис Маргарет Риморс", зарегистрирован за "Эль Кучильо". Ну что ж, отлично.
Второго автомобиля на стоянке не было. Я искал его минут пять и нашел через несколько домов от клуба. Внутри тоже никого не было. Регистрационной таблички я не обнаружил, но записал номер водительских прав с адресом Нарды.
"Эль Кучильо", я уже говорил, начинался как бы прямо от тротуара, но я еще не сказал, что перед его входом растет несколько пальм. Спрятавшись за одну из них, я сунул свой тридцать восьмой в карман плаща и стал наблюдать за освещенным неоновой вывеской пространством. Прошла минута, другая, я закурил и посмотрел на часы. Час двадцать пять. Наступило воскресенье.
Сначала вышел молодой парень с девушкой. Он страстно ее тискал, та не возражала, оба качались и хихикали.
- О-о, Джордж, прекрати, пожалуйста. Не здесь, Джордж.
Я почувствовал себя лучше.
Потом показались они: Мигель и двое дружков. Вышли и остановились. Дружки Мигеля были среднего роста, но мускулистые и крепко сбитые. Оба отлично одевались - я не мог не обратить внимания на светло-голубые габардиновые костюмы, и у каждого под правым плечом пиджак слегка топорщился. А выглядели они как две фотографии, сделанные с одного негатива. Близнецы. Один братец что-то сказал Мигелю, но я не расслышал что, губы у него еле двигались, а затем оба, миновав пальму, где я стоял, пошли к автомобилю, а Мигель нырнул обратно. В мою сторону никто даже не взглянул. Я убрал пистолет в кобуру и спокойно докурил сигарету.
Чувствуя, что ничего не понимаю в этой свистопляске, я начал сопоставлять уже известные мне факты. Бессмысленные на первый взгляд заявления Джорджии, ее болтовня за столиком, информация Корнелла Мартина, признание Джорджии об убийстве Нарды, который, как оказалось, умирать и не собирался. "Скачет, как сама жизнь", - сказал Сэм. А куда утекали денежки? Денежки с банковского счета Джорджии Мартин? Разговор с глазу на глаз с Мэгги Риморс. И наконец эта последняя заморочка: "Эль Кучильо" - дурацкий храм под номером 6417 - снова "Эль Кучильо". Все носились по какой-то замкнутой кривой. Я попытался подвести черту, и знаете, что получилось? Что я бегаю по этой кривой быстрее остальных и некоторых уже обогнал. Схема начала прорисовываться. Буквы уже были, хотя прочитать пока ничего не удавалось.
В кафе заиграли вступление к номеру с ножами, кто-то крикнул что-то нечленораздельное в микрофон. Третий выход. Я затушил сигарету и стоял, усиленно пытаясь найти какое-нибудь решение. Ничего. Интересно, как там Лина? Как у нее получилось с Мэгги? Оставалось только надеяться, что она не переиграла. В два часа Лина будет уходить, и я спрошу. Лучшего в голову не приходило. Впрочем, и это ничего не решит.
Внутри загремело стаккато на барабанах. Самое интересное. Я представил, как выглядит сейчас Лина. Шорты и ярко-алое болеро. Мне даже подумалось: а может, зайти посмотреть? Но нет, лучше не надо, а то Мигель, чего доброго, занервничает.
Странно и неуютно, не видя представления, следить за его ходом по доносящемуся через открытую дверь звуковому сопровождению. Я слышал, как глухо вонзались в дерево ножи, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, и перед моими глазами стояло красивое полуобнаженное замершее тело. Затем тишина взорвалась криками и аплодисментами. Еще один крик. Номер закончился. Снова крики. У меня пересохло во рту при мысли о том, как изуверски изощренно действует на зрителей последний нож Вдруг я почувствовал неладное Женщина кричала странно. Шум внутри быстро нарастал и вот уже выплеснулся на улицу, а внутри тем временем все стихло, за исключением нескольких приглушенных голосов. Почему не играют музыканты?
- И это ты мне говоришь?
- Послушай, Сэм. Я так думаю, что сам туда наведаюсь. Где он обитает?
- Но, Шелл, можно все испортить.
- Ты меня знаешь.
- В том-то и дело, что слишком хорошо знаю. Ну ладно, есть одна наводка. Каждое утро, за полчаса до восхода солнца, он проводит службу. Поклоняются появляющемуся светилу. Все это организуется на задворках их, как они называют, храма; адрес у тебя есть. А по воскресеньям с утра, говорят, такое шоу, что маму родную забудешь. Перевоспитают любого. Сходи проверь на себе.
- Это мы посмотрим. Я разговаривал с отцом Джорджии. Он начал замечать неладное еще до того, как все произошло. Дочка сорила деньгами, тратила по-крупному. Папочка заподозрил шантаж. По его словам, конечно, похоже на то, но как это нам увязать? Не просматривается никакой логики.
- Хорошо, действуй. Если кто-то и впрямь присосался к девчонке, мы это узнаем. Я поручил дело Филипсу и Ролинсу. Парни надежные, справятся. А какие-нибудь мысли есть относительно того, кто мог выкачивать деньги?
- Ни одной. Все, Сэм, пока.
Я посмотрел на часы: одиннадцать тридцать. Суббота никак не кончалась. Еще четыре-пять часов, и пора к заутрене.
- Спасибо, Сэм. Увидимся.
***
Дождь прекратился, и небо немного прояснилось, но в "Эль Кучильо" было по-прежнему не продохнуть от духоты и дыма. По пути я успел забежать в свой офис и как следует прочистил револьвер. Я полностью зарядил его, как посоветовал мистер Мартин, и спрятал кобуру под левой рукой. Народ из кабачка еще не расходился. Едва протиснувшись к стойке, я заказал виски с содовой, а потом со стаканом пошел прямо к Лине.
- О-о! - Глаза ее смотрели на меня с искренним удивлением, губы улыбались. - Быстро же ты вернулся. Наверное, по мне соскучился, нет?
- Наверное, нет. Где бы нам поговорить? - Я огляделся, свободных столиков не было.
Лина показалась мне слегка озадаченной.
- Ты хочешь присесть и со мной поговорить?
- Да, и очень серьезно.
Девушка взяла меня за руку, и мы прошли в темную часть зала. Там двое парней пили виски. Лина приблизилась к одному из них и без всяких предисловий сказала:
- Нам надо присесть. Не больше чем на пару минут. А потом можете продолжать, о'кей? Я буду о-очень благодарна.
Никаких проблем. Оба встали сразу же. Даже замешкались, не зная, какой стул ей предложить. Лина села, сказала: "Спасибо", и парни ушли.
- А ты не привыкла церемониться, я смотрю?
- Ладно, выкладывай. О чем хотел поговорить?
- Вот о чем. После того как мы уехали, я и мисс Мартин, не произошло ли здесь чего-нибудь необычного? Чего-то экстраординарного?
- А-а, опять мисс Мартин. Мне она не нравится.
- Не об этом речь. Так произошло что-нибудь или нет?
- Ничего, по-моему. Ничего. Все было, как и раньше.
- А сразу после нас кто-нибудь ушел? Ну вообще, хоть один?
- Да никто же, говорю тебе. Я, по крайней мере, не видела. А с чего вдруг такие вопросы?
- Эта женщина, которая тебе не нравится, мисс Мартин, кто-то выстрелил в нее и убил. Сразу после того как мы уехали. Она умерла.
Сначала Лина вроде бы заулыбалась, но, когда поняла, что я не шучу, посерьезнела и задумалась.
- Боже, какой ужас! Но как же ты...
- Ни единой царапины. Мне повезло. Но только повезло, и не более того.
- Но почему? Почему кому-то понадобилось это сделать? О, мне очень жаль, правда. Мне она не нравилась, но как женщина женщину.., ужасно жаль.
- Я не знаю почему. Поэтому-то и пытаюсь выяснить. Думал, что ты можешь помочь.
- Но чем? Я бы очень хотела. Скажи что, и я сделаю.
- Спасибо, Лина. Может быть, я обращусь к тебе позже.
- Наконец-то. Это в первый раз.
- Что в первый раз?
- Ты в первый раз назвал меня Линой, нет?
- Но у меня еще, Лина, и возможности-то не было с тобой поговорить.
- Мы должны как-нибудь выбрать время. По-моему, Шелл, ты очень приятный парень. И это имя тебе подходит. Большой и сильный. Даже с этим носом и ухом ты все равно приятный. Да-да. Немного серьезный, но очень ничего. И не стриги так коротко волосы. Отпусти подлиннее. Ты это сделаешь для меня, нет?
- Нет.
Она наклонила голову набок и притворно нахмурилась:
- Но почему?
- Мне так больше нравится.
- Фу-ты ну-ты. Ну ладно, ты все равно ничего. А как я тебе?
Как она мне! Видели бы вы ее! Мой язык снова начал прилипать к небу. Я только и смог выговорить:
- Ты мне подойдешь.
- Подойду?! Подбирай слова, парень. Все мужики говорят со мной не иначе как: "Лина, ты богиня" или "В глазах твоих райские кущи" - и так далее в том же роде. А ты:
"Подойдешь!..", "Наверное, соскучился - нет!", "Надень бюстгальтер!..". Что с тобой, дорогуша?
- Может быть, я тебя боюсь. - Я изо всех сил пытался сохранять невозмутимость.
- Он боится! - У Лины сузились глаза. - Ну что ж, мистер Скотт, подожди немного. Я напугаю тебя до смерти. Мистер Скотт молчал.
- Бюстгальтер потребовался! Да я его сроду не надевала! Ты же просто старомодная бабка! С этой-то блузой? Взгляни как следует!
Она села прямо, и я взглянул. Как следует и как не следует.
- Нравится?
Я кивнул. Внутри у меня все свернулось, как спагетти в кастрюле.
- Крестьянки так носят. А я могу так. - Она подтянула ее к самому подбородку - тоже неплохо смотрелось. - Или вот так.
Блузка соскользнула вниз с одного округлого плеча, Потом с другого, потом еще ниже. О, Боже мой! Неужели совсем спустит? Еще ниже.
- И, пожалуй, вот этак. Правда, нравится, мистер Шелл Скотт?
Из меня вдруг полез французский.
- Oui "Да (фр.).", - с прилипшим языком ничего другого не скажешь.
- О-о, мсье говорит по-французски?
- Oui.
- О-о, merveilleux! Quel homme remerquable, monsieur Scott. Quels autres talents caches avezvous "Восхитительно! Какой замечательный человек мсье Скотт. Какие же другие скрытые таланты у вас имеются? (фр.)"?
- О-о, oui, oui.
Лина подняла брови и посмотрела на меня как-то подозрительно:
- Comment? "Что такое? (фр.)" Какой вы замечательный человек! И как хорошо щебечете по-французски! Уж по-испански-то вы тоже можете, нет?
- Si "Да (исп.).".
- Eres un marrano cochino. Verdad "Ты - грязная свинья. Не так ли? (исп.)"?
- Si, si.
Она рассмеялась. Затем перегнулась через стол и шепнула:
- Мистер Скотт, я только что назвала вас грязной свиньей. Вы большой притворщик, сеньор.
- Да, я большой притворщик. Но, пожалуйста, только не грязная свинья.
Она откинулась назад и засмеялась громче. У соседнего столика обернулись. По косым взглядам я догадался, что было бы лучше, если б я сейчас растворился в воздухе.
Лина успокоилась и сказала:
- С тобой не соскучишься.
- Это точно. Лина, скажи мне, как так получилось, что ты здесь работаешь? И почему с Мигелем? И давно ли? Вы с ним вместе?
- Нет. Нельзя сказать, что мы вместе. Будь он неладен, этот Мигель! Значит, так, я - певица. Приехала на заработки. Два месяца назад. А Мигель тогда со своими ножами работал с Рамоной. Это его напарница. И вот однажды Рамона не явилась. Как потом оказалось - сбежала с любовником и вышла за него замуж. А мужу неприятно видеть, как прокалывают жену, согласись?
- Логичное объяснение.
- Тогда ко мне подошла Мэгги и спросила, не пойду ли я на ее место. Я сказала "нет". Но Мэгги не отставала. Пообещала сотню в неделю. Это вместо пятидесяти у Рамоны. Я сказала: "О'кей". И вот, - Лина пожала плечами, - пока так. Толпе нравится. На меня они готовы смотреть весь вечер. Но я уломала Мэгги на сто пятьдесят. Уже шесть недель мы это делаем. Вернее, делает-то все он, а я только стою.
- И не страшно?
- Сейчас нет. А вначале - да, было. Но Мигель ничего, уж что-что, а ножи он держать умеет. Вот так, дорогуша.
- А родилась ты где? Здесь, в этом городе?
- Нет, родилась я в Венесуэле. Но живу здесь уже достаточно. В "Коронет-отеле" на Вестерн-авеню. Одна. Комната 40. Можешь навестить.
- Э-э.., сейчас надо бежать к шефу. Когда следующее представление?
- Следующее уже было. Закончилось как раз перед твоим приходом. Осталось последнее - в полвторого. Посмотришь?
- Не знаю. Попробую. - Я глазами показал на дверь справа от оркестра. Ведет к хозяйке?
- Да. Сразу к ее комнате. Но у нее там табличка: "Посторонним вход воспрещен".
Я подмигнул Лине и пошел прямиком к двери справа от оркестра. За ней оказался маленький коридор. В конце его тускло горела лампочка, освещая другую дверь с табличкой: "Посторонним вход воспрещен".
Я постучался. Половицы под ногами слегка закачались, дверь открылась, и оттуда зарычала мадам Риморс:
- Что тебе надо, Мак?
- Поговорить.
- Хм, заходи тогда и не торчи там как... - Но как что, она не сказала.
Я вошел. Это была комната, вернее комнатка, очень скромных размеров. Напротив двери стоял письменный стол, а за ним большой мягкий стул, достаточно большой и достаточно мягкий для внушительных размеров хозяйки. Помимо этого, из мебели в комнате было еще два простых деревянных стула.
Сама Мэгги уселась на мягкий стул, а мне указала на простой:
- Присаживайся, Мак.
Я присел.
У стола торчал тот самый парень, с кем Мэгги разговаривала часа два назад. Тот, про кого Лина сказала, что это Хуан Порфирьо. Сейчас я рассмотрел его как следует. Шести футов роста или чуть поменьше и худощавый. Он казался упругим и жилистым, как будто постоянно тренировался и держал себя в форме. Спорт, сауна и так далее. Среднего возраста, оливкового цвета кожа на лице и на шее, гладкая и натянутая. А костюм на нем был - мне такой в жизни не купить стоил, наверное, целую "Кучу денег. Волосы черные и жесткие, начавшие седеть на висках, а губы большие и толстые, даже слишком толстые для такого лица. Его запросто можно было сфотографировать и поместить на обложку издания типа "Чувствительный латиноамериканец". Он был если не из Мексики, то уж из какой-нибудь другой южноамериканской страны, - это точно. Выглядел, конечно, здорово.
Мы кивнули друг другу, а потом он обратился к Мэгги. Он говорил глухо и со специфическим испанским акцентом:
- Большое вам спасибо, миссис Риморс. Я отнял у вас, наверное, много времени и сейчас должен уйти. И после этого сразу ушел.
- Ну, так чего тебе надо? - в очередной раз зарычала на меня Мэгги.
- Видите ли, произошло нечто странное Весьма странное. Мисс Мартин, та молодая женщина, с которой я провел здесь около часа...
- Не тяни резину, выкладывай. Мне особо некогда с тобой цацкаться.
Я видел, что ей было некогда и что она ничем не занималась, но промолчал.
- Проклятье, - выругался я.
Голова у Мэгги дернулась, жирное лицо заколыхалось. Мне показалось, что она собирается сесть на меня, чтобы тут же и раздавить. Но она только криво усмехнулась и икнула.
- О'к-кей, Мак. Выкладывай, не стесняйся.
- Миссис Риморс, я расскажу это, как сам все видел. Итак, произошла странная вещь. Мы с мисс Мартин уехали отсюда, а через минуту или две, не больше, нас догнала машина, из которой нас обстреляли. Из настоящего оружия. Мисс Мартин убили. Могли убить и меня, но мне повезло. Ну как, это странно или нет?
- Ты прав, странно. Ну и что?
- А то, что это случилось сразу же после того, как мы оставили ваше милое заведение. Голову даю на отсечение - сюда за нами никто не ехал. Вот я и подумал: может, вы подскажете, как это произошло, что кто-то узнал про нас. Забавно получается: стоило нам слинять, и нас сразу сцапали.
- Ты дурак, Мак. И голова у тебя дурацкая. Что я, нанялась следить за каждой пигалицей, которая сюда заваливает? Да я и зада не приподниму, если кто-то захочет ее пришить. Да пусть вас обоих вздернут у меня перед входом, я буду дрыхнуть, как медведь в берлоге, ясно? А допустим, кто-то и выследил эту юбку, потом дружкам позвонил, что мне - их всех подслушивать, а? Что скажешь, Мак?
- Ты права, хозяйка. Я просто хотел узнать. Можно ли еще вопрос? Так, ради смеха?
- А не спросил бы ты лучше чертей на сковородке? Поди проспись, милашка. И не вздумай спросить, сколько мне лет. А-а-а-а...
Это Мэгги так смеялась: "А-а-а-а", одновременно хлопая себя ладонями по животу, пыхтя и переваливаясь. Шлепни она так меня, и пары бы ребер как не бывало.
Я смотрел на нее и думал: "Вот сидит женщина. Меня тоже родила женщина. Джорджия - женщина. И Лина - женщина, от которой внутри все замирает и куда-то падает". И я не мог себе представить, как это Мэгги стала такой, какая есть, играла ли она когда-нибудь в куклы, шила ли им платья. Глупо, конечно, но, глядя на мадам Риморс, детей становится жалко.
- А ты, хозяйка, отхватила себе неплохое местечко. Давно ли оно у тебя?
- О-о, еще с сорок пятого. Как приехала, так и купила. Маленькая золотая жила.
- Приехала откуда?
- Из Мексики, милашка. Прямо из Мехико. Я же там замуж выходила в тридцать четвертом. Он любил меня.
Я чуть не упал со стула. Мэгги сказала: "Он любил меня", - и лицо у нее изменилось, стало мягче, как будто она вспомнила что-то давным-давно позабытое, но сама тут же все и испортила:
- Оказался настоящий сукин сын. Гонялся за всеми девками города. Никого не пропускал, сволочь. Ну и откинул потом копыта. Сердечный приступ. А я страховку получила. Единственное, что можно было выжать из этого ублюдка. А ты знаешь, Мак, ведь многие думали, я его отравила. Выкопали, гады, из могилы и проверили, от чего умер. И от чего, думаешь? Сердечный приступ! А-а-а-а... Складки жира снова закатались одна за другой.
Разговаривая, Мэгги курила коричневую сигаретку. Я таких раньше не видел. Она взяла ее из пачки на столе. Пачка была необычная - зеленая, с черными буквами и яркой цветной картинкой. Пока Мэгги заходилась от хохота и утирала глаза похожими на два молота кулаками, я незаметно вытащил одну сигаретку и прятал в боковой карман. Это называется - работать детективом.
Я подождал, пока колыхание жировых складок успокоится, и спросил:
- А как насчет Нарды?
Мэгги причмокнула губами и наморщила лоб:
- Нарды? Что еще за Нарда?
- Так, ничего. Ну что ж, у меня все. Спасибо.
- Ты закончил?
- Да, закончил.
- Хар-р-рашо. А теперь, Мак, я скажу кое-что. Прочисти уши и слушай.
Мэгги наклонилась вперед, и ее невероятных размеров груди расплылись по столу. Я невольно подумал о Лине. О Боже!
- Хватит тебе здесь сшиваться. Пришел, видите ли, да еще меня и допрашивает. Кое-какие мозги у меня пока остались, понял, наглец? Сгинь отсюда, и чтоб духу твоего здесь не было, ясно или нет?
Времени ответить не было. Дверь сзади отворилась, и вошел Мигель Меркадо. Тощий, как лезвие кинжала, в длинном, до колен, пиджаке и в облегающем трико. Он посмотрел сначала на меня, перевел взгляд на Мэгги и остановился в нерешительности:
- Извините. Не думал, что вы заняты.
Мигель вышел обратно в коридор, хлопнув дверью.
- До свидания, дорогая, - сказал я.
- Минутку, парень.
- Что?
- Я хочу, чтобы ты четко уяснил себе, что я имела в виду. Никакие допрашивающие меня нахалы мне здесь не нужны. И больше чтоб не приходил сюда.
- Постараюсь.
- Постараешься? Не вставай у меня поперек дороги, сосунок!
Я усмехнулся и вышел в маленький темный коридорчик. Сделал несколько шагов, затем так, чтобы слышала Мэгги, сказал:
- О, совсем забыл! - И почти вбежал в зал, где сидели посетители.
Лину я увидел сразу. Она сидела все за тем же столиком с почти нетронутым коктейлем. Я мигом пересек зал.
- Вот что, милая, хочешь мне помочь?
- "Милая"? - промурлыкала она. - Это, Шелл, уже лучше.
Но я смотрел на нее серьезно и внимательно. Лина поняла:
- Да, конечно. В чем дело?
- Если я не ошибаюсь, Мэгги сейчас будет звонить. Ты постарайся занять телефон и отвлечь ее. Но только не нарывайся на неприятности. Если увидишь, что это становится неестественным, сразу все бросай и занимайся своим делом. Поняла, милая? А сейчас действуй.
Она улыбнулась мне так, как будто обещала вечное наслаждение:
- Я поняла.
Итак, Лина направилась к двери, ведущей в офис Мэгги, а я выскочил на улицу. Машина моя была припаркована футах в тридцати - сорока от входа, но я к ней не пошел, а спрятался в тени и посмотрел направо вдоль Адоуб-стрит. Единственный автомобиль, который я успел заметить, как раз поворачивал на Чавез-Равин-роуд. Он шел на очень приличной скорости. По сути дела, я видел только задние огни, но мне этого было достаточно.
Я кинулся к "кадиллаку", врубил скорость и рванул следом. Дождь кончился, но дорога была мокрой, и "кадиллак" иногда заносило. Машина впереди свернула на Элизиан-Парк-авеню, а проскочив ее, - на бульвар Сан-сет. Наконец-то я рассмотрел эту машину. Новенький, только что купленный "кайзер" черного или темно-синего цвета. На Сансет пришлось немного отстать, но я держался так, что в любой момент мог ее догнать.
Когда "кайзер" свернул направо, на бульвар Глендэйл, я уже точно знал, что преследую Мигеля.
Глава 5
Черный "кайзер" свернул налево и поехал вверх по Дуан-стрит, еще одно звено цепи встала на место. Религиозная организация Нарды - Общество Ревнителей Истины Внутреннего Мира - судя по адресу, полученному мной от Сэмсона, располагалась как раз за этим подъемом. Дом 6417 по бульвару Сильвер-Лэйк.
Бульвар Сильвер-Лэйк получил свое название от находящегося рядом озера "От англ. - Серебряное озеро.". Дуан-стрит закончилась, и я не сомневался, что нужный дом находится где-то поблизости.
Проехав еще с полквартала, я увидел справа от дороги, за широкой зеленой лужайкой, большое двухэтажное здание. Ночью оно смотрелось как часть голливудской декорации для "Багдадского вора". Практически это был храм. Четыре круглых купола по углам, величественные шпили. На фоне темного неба они выглядели внушительно.
С дальней стороны к зданию подходила гравийная подъездная площадка, захватывавшая часть улицы. Сейчас она была едва видна. Но не успел я толком оглядеться, как с подъездной дорожки вылетел, громко урча, длинный седан и, провизжав шинами по асфальту, с левым поворотом выскочил прямо на нас. Водитель в машине передо мной резко затормозил, "кайзер" замер и лихорадочно засигналил и замигал фарами. Поравнявшись с ним, длинный седан остановился. Они закрыли фактически всю проезжую часть. Я мало что мог сделать в этой ситуации.
Остановившись в нескольких футах за "кайзером", я видел, как из него вышел Мигель, как он приблизился к дверце водителя другого автомобиля. Меня бросило в пот. Я никогда не считал себя тугодумом и тупицей и, как мне кажется, сейчас тоже правильно полагал, что в пятнадцати футах впереди меня идет небольшое совещание о том, как проделать маленькую круглую дырку в черепе частного сыщика Шелла Скотта. Может, я и ошибался, но меня этой ночью уже посещало чувство, что выйти из игры мы должны были вместе с Джорджией. Возможно, кто-то еще тешил себя такой надеждой. Но в одном, по крайней мере, я был уверен точно: я находился не у друзей.
Если бы только мой приятель Мигель посмотрел хорошенько назад или если бы кто-то узнал мой лимузин, то не представляю, как бы я объяснил свое появление в таком месте в такой час. Трудно бы было объяснить. Особенно с маленькой круглой дыркой в голове. Я, конечно, мог развернуться и уехать или проскочить вперед по обочине, но мне не хотелось пропустить в этом представлении ни одного акта.
Я сунул руку под мышку, вытащил свой тридцать восьмой и положил рядом на сиденье. Затем открыл бардачок и нашел там темную, видавшую виды шляпу и черные очки. У меня всего одна шляпа, темная. Для темных случаев. С некоторых пор я вожу ее с собой вместе с очками, потому что если ты следишь за кем-нибудь на улице, то идешь сначала без шляпы и без очков, потом их надеваешь, потом снимаешь очки, прячешь их в карман, и в результате тот, за кем следишь, ничего не подозревает. Итак, я напялил шляпу и нацепил очки, надеясь, что все обойдется. Такой маскарад позволяет мне скрыть хотя бы торчащие светлые волосы и лохматые несуразные брови.
Я не мог разобрать ни слова из того, что они там впереди говорили, но они все совещались и совещались. Несколько раз я вхолостую давил на акселератор, нажимал сигнал, в общем, усиленно изображал из себя нетерпеливого туриста. Я даже высунулся и, зажав язык зубами, прокричал:
"Пош-шли с дор-роги!" Мигель огрызнулся вполоборота:
- Заткнись, Мак, - и снова наклонился к тому, кто сидел во второй машине.
Я слышал, как тот, другой, включил первую скорость и на полном газу дернулся вперед. Его автомобиль проскочил мимо меня так быстро, что единственное из замеченного мною было то, что рядом с водителем сидел еще кто-то. Лиц я не рассмотрел.
Мигель пошел обратно к машине. Или ко мне. Пригнув голову как можно ниже, я тронулся и объехал его в тот момент, когда он садился в свой "кайзер". Глядя в зеркало заднего вида, я убедился, что до меня ему дела нет: он развернулся и уехал вслед за первым. Я принял вправо, снял очки и поехал помедленнее, чтобы прочитать то, что было написано на почтовом ящике перед храмом. 6417, есть попадание!
Подъездная площадка оказалась обсажена плотными рядами густого кустарника и эвкалиптовыми деревьями. Имея их как прикрытие между собой и зданием, я выключил фары, резко развернулся и помчался за Мигелем. По тому, как ярко загорелись красные тормозные огни его автомобиля перед поворотом на Дуан-стрит, я понял, что сейчас он повернет налево. Значит, обратно тем же путем.
Я выждал и не стал догонять его. Пусть, думаю, поднимется до конца. Потому что, когда сворачиваешь с Сильвер-Лэйк на Дуан, едешь на самой низкой. Иногда этот подъем кажется крутым, как склон горы. И только когда Мигель уже перевалил через верхнюю точку, я надавил на газ до самого пола.
Теперь уж я не отставал и старался держаться от него примерно за полквартала. Это было захватывающе. Где-то впереди длинный седан с двумя дружками Мигеля, потом сам Мигель, и в хвосте погони - я на "кадиллаке". И ни малейшего понятия, куда я за ними увязался.
Правда, вскоре, почти уже у "Эль Кучильо", я понял куда. Там я заранее свернул на Адоуб. Припарковавшись на Колледж-стрит, что от "Эль Кучильо" сразу за поворотом, я вновь нацепил шляпу и очки и остаток пути до кабачка проделал пешком. Внутрь на сей раз не зашел: мне показалось, что лучше оставаться снаружи.
Сбоку от этого ночного заведения имелась стоянка. Я быстро убедился, что "кайзер" уже там, даже капот не успел остыть, и открыл дверцу водителя. Хоть это и было рискованно, но я достал карманный фонарик и осветил приборную панель. Прочитать имя владельца и адрес хватило нескольких секунд: "Миссис Маргарет Риморс", зарегистрирован за "Эль Кучильо". Ну что ж, отлично.
Второго автомобиля на стоянке не было. Я искал его минут пять и нашел через несколько домов от клуба. Внутри тоже никого не было. Регистрационной таблички я не обнаружил, но записал номер водительских прав с адресом Нарды.
"Эль Кучильо", я уже говорил, начинался как бы прямо от тротуара, но я еще не сказал, что перед его входом растет несколько пальм. Спрятавшись за одну из них, я сунул свой тридцать восьмой в карман плаща и стал наблюдать за освещенным неоновой вывеской пространством. Прошла минута, другая, я закурил и посмотрел на часы. Час двадцать пять. Наступило воскресенье.
Сначала вышел молодой парень с девушкой. Он страстно ее тискал, та не возражала, оба качались и хихикали.
- О-о, Джордж, прекрати, пожалуйста. Не здесь, Джордж.
Я почувствовал себя лучше.
Потом показались они: Мигель и двое дружков. Вышли и остановились. Дружки Мигеля были среднего роста, но мускулистые и крепко сбитые. Оба отлично одевались - я не мог не обратить внимания на светло-голубые габардиновые костюмы, и у каждого под правым плечом пиджак слегка топорщился. А выглядели они как две фотографии, сделанные с одного негатива. Близнецы. Один братец что-то сказал Мигелю, но я не расслышал что, губы у него еле двигались, а затем оба, миновав пальму, где я стоял, пошли к автомобилю, а Мигель нырнул обратно. В мою сторону никто даже не взглянул. Я убрал пистолет в кобуру и спокойно докурил сигарету.
Чувствуя, что ничего не понимаю в этой свистопляске, я начал сопоставлять уже известные мне факты. Бессмысленные на первый взгляд заявления Джорджии, ее болтовня за столиком, информация Корнелла Мартина, признание Джорджии об убийстве Нарды, который, как оказалось, умирать и не собирался. "Скачет, как сама жизнь", - сказал Сэм. А куда утекали денежки? Денежки с банковского счета Джорджии Мартин? Разговор с глазу на глаз с Мэгги Риморс. И наконец эта последняя заморочка: "Эль Кучильо" - дурацкий храм под номером 6417 - снова "Эль Кучильо". Все носились по какой-то замкнутой кривой. Я попытался подвести черту, и знаете, что получилось? Что я бегаю по этой кривой быстрее остальных и некоторых уже обогнал. Схема начала прорисовываться. Буквы уже были, хотя прочитать пока ничего не удавалось.
В кафе заиграли вступление к номеру с ножами, кто-то крикнул что-то нечленораздельное в микрофон. Третий выход. Я затушил сигарету и стоял, усиленно пытаясь найти какое-нибудь решение. Ничего. Интересно, как там Лина? Как у нее получилось с Мэгги? Оставалось только надеяться, что она не переиграла. В два часа Лина будет уходить, и я спрошу. Лучшего в голову не приходило. Впрочем, и это ничего не решит.
Внутри загремело стаккато на барабанах. Самое интересное. Я представил, как выглядит сейчас Лина. Шорты и ярко-алое болеро. Мне даже подумалось: а может, зайти посмотреть? Но нет, лучше не надо, а то Мигель, чего доброго, занервничает.
Странно и неуютно, не видя представления, следить за его ходом по доносящемуся через открытую дверь звуковому сопровождению. Я слышал, как глухо вонзались в дерево ножи, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, и перед моими глазами стояло красивое полуобнаженное замершее тело. Затем тишина взорвалась криками и аплодисментами. Еще один крик. Номер закончился. Снова крики. У меня пересохло во рту при мысли о том, как изуверски изощренно действует на зрителей последний нож Вдруг я почувствовал неладное Женщина кричала странно. Шум внутри быстро нарастал и вот уже выплеснулся на улицу, а внутри тем временем все стихло, за исключением нескольких приглушенных голосов. Почему не играют музыканты?