— Почему «если», Леонид Григорьевич? Разве вы не собираетесь довести это дело до конца?
Кормухин почти наверняка знал, что он задаст этот вопрос — наивный вопрос человека, воспитанного в лучших традициях советского времени.
— До какого «конца», Николай Иванович, до своего? — пошутил он. И серьезно добавил: — До тех пор, пока мне не велят остановиться. Подготовлю материалы на того, кого в этот раз собираются «сдать». Я не теленок, бодаться с дубом не собираюсь. Вы не хуже меня знаете, что бывает с теми, кто выезжает за линию «стоп».
Зазвонил телефон…
28
Кормухин почти наверняка знал, что он задаст этот вопрос — наивный вопрос человека, воспитанного в лучших традициях советского времени.
— До какого «конца», Николай Иванович, до своего? — пошутил он. И серьезно добавил: — До тех пор, пока мне не велят остановиться. Подготовлю материалы на того, кого в этот раз собираются «сдать». Я не теленок, бодаться с дубом не собираюсь. Вы не хуже меня знаете, что бывает с теми, кто выезжает за линию «стоп».
Зазвонил телефон…
28
Зарицкий снял трубку.
— Полковник Зарицкий у аппарата.
Такая формулировка ответа — казенная, устаревшая, откуда-то со времен гражданской войны — ему нравилась; она делала его значимее в собственных глазах, хотя бы потому, что так, кроме него, никто не отвечал.
— Полковник Зарицкий…
— Рядовой Мехов, — насмешливо отрекомендовался абонент.
Полковник почувствовал, как сердце подпрыгнуло и нырнуло куда-то в область желудка, а ноги тут же занемели.
— Где ты?.. — машинально спросил он, понизив голос, будто бы они состояли в сговоре. И тут же понял всю нелепость своего вопроса.
— Я у тебя за спиной, — ответил Мехов. — Я твоя тень, полковник.
Зарицкий молчал. Он знал, что Мехов позвонит ему — знал с той секунды, когда Кормухин доложил о результатах экспертизы. Если бы поставил телефон на прослушивание — сейчас могли бы засечь, откуда звонок, но он не был уверен, что Мехов не сболтнет лишнего, и телефон не прослушивался.
— Что тебе нужно?
— То же, что и тебе. Попытай счастья — может, вторая попытка избавиться от меня окажется успешной.
Зарицкому не терпелось растереть этого сопляка в порошок; если бы могли подействовать угрозы, он пообещал бы ему участь его дружка. Но он молчал, скрипя зубами от бессильной злобы.
— Жду тебя в час на Серебрянском ЖБК. В том месте, где ты убил Земцова.
Трубку Мехов почему-то не вешал (ждал, что он станет отрицать обвинение?).
— Я тебя понял, — вымолвил Зарицкий с угрозой.
— Ты не все понял, полковник. Приедешь один. В своей машине. Привезешь кого-нибудь с собой — я снова стану твоей тенью.
Связь оборвалась. В комнату вошел Баранов — один из телохранителей, которых он теперь повсюду таскал за собой. Баранова прислал Салыков с деньгами для Медведя и разрешил оставить при себе.
— Он? — спросил Баранов, протерев заспанные глаза.
Зарицкий кивнул, подошел к бару. Полстакана водки должны были подействовать как лекарство от страха. У страха были основания: Мехову нечего терять, к тому же на его стороне молодость и сила.
— Позови Кускова, — Зарицкий выдохнул и стукнул донышком стакана о полированную крышку бара.
Жену он накануне проводил на курорт, хотели ехать вдвоем, но ситуация осложнилась провалом операции по задержанию Мехова, и стало очевидно, что в отпуск вырваться не удастся: под угрозой была, как минимум, карьера.
Кусков дежурил в парадном. На то, чтобы одеться и позвать его, Баранову потребовалась минута. Оба телохранителя были натасканные, по многу лет отработали на «оперативке», Зарицкий был с ними щедр, понимая, что они теперь — его последний оплот.
— Сядьте, — кивнул он на диван. Сам Зарицкий сидел на неубранной постели, в трусах и майке, взлохмаченный, с догорающей сигаретой в длинных желтых пальцах, и смотрел в пол. — Кажется, пришло время собирать камни. Он будет ждать меня на Серебрянском комбинате.
Телохранители довольно заулыбались.
— Знакомая местность, — сказал Кусков. — Когда?
— В час.
Часы на стене показывали двадцать три сорок. Круглая зеркальная бляха маятника противно билась о стенки деревянного корпуса, неумолимо отсчитывая секунды.
— Что молчите? — сорвался Зарицкий. — Время работает против нас!
— Против нас? — удивленно переспросил Баранов. — Это против него оно работает, сам в петлю лезет, дурак!
— Не такой уж он дурак, как тебе бы хотелось.
— Откуда он мог звонить? — вслух подумал Кусков. — Там на пять верст ни одного телефона.
— Откуда угодно! За полтора часа он может проехать сто километров, — Зарицкий схватил со спинки стула брюки и стал одеваться. — Но в городе его наверняка нет: он знает, что его ищут, так что по городу ехать не рискнет. А за город оттуда только одна дорога — Свердловский тракт. И к ЖБК не так уж много подъездов.
— Поворот к берегу он держит под наблюдением.
— Думаешь, он один?
— Один, — ответил за Кускова Зарицкий. — Я его уже понял. Сидит на крыше цеха обжига — оттуда видны все дороги. Говорит по сотовому телефону. Если увидит вторую машину — уйдет; кто-то еще выйдет из моей — то же самое. Поэтому сделаем так… Кусков! Возьмешь винтарь, я высажу тебя возле комбикормового завода, поднимешься на башню хранилища — только быстро! — оттуда все как на ладони…
— Он может потребовать войти вовнутрь, — покачал головой Баранов. — А может пальнуть из темноты — вы и дойти не успеете.
Зарицкий с помощью Кускова застегнул на себе американский бронежилет, способный обеспечить защиту от винтовочной пули 7,62.
— Для этого не нужно было предупреждать меня по телефону. Собирается проделать со мной то, что мы проделали с Земцовым… мститель хренов!
— Не слишком ли сложно в его ситуации?
— Как раз в его — не слишком. Ему надо на меня следствие навести.
— За убийство полковника безопасности…
Зарицкий щелкнул обоймой, спрятал пистолет в наплечную кобуру, рацию — в специальный кармашек в жилете.
— Э, брось, — снял пиджак с вешалки, — он знает обо мне не только как о полковнике безопасности. К тому же наверняка рассчитывает потом исчезнуть и перекантоваться в тайге, покуда Кормухин с этим жидом разберутся. — Он бросил Баранову ключи от машины и гаража: — Подгони к подъезду.
Баранов ушел. Зарицкий достал из оружейного сейфа карабин СКС, приладил лазерный прицел.
— Не проще ли обложить его силами опергруппы? — сделал еще одну попытку отговорить его от опасной затеи Кусков. — Предложить сдаться в обмен на жизнь, выманить и…
— Уже предлагали! — раздраженно отрезал Зарицкий. — И потом, он наверняка учел, что мы оцепим комбинат. Хватит! Мне не нравится, когда кто-то стоит за моей спиной!
Баранов пересек детскую площадку, чуть подсвеченную окнами дома, открыл тяжелые железные ворота и выгнал «Волгу» из гаража. Наметанный глаз остановился на приборном щитке — бензина едва ли четверть бака. Оставив мотор включенным, он вернулся в гараж, поискал канистру. Чья-то тень мелькнула в проеме, он резко обернулся и в ту же секунду получил нокаутирующий удар в голову…
Кто-то сидел на нем верхом, сомкнув пальцы на его горле; включенные подфарники «Волги» были единственным источником света, черный силуэт нависшего над ним человека ни о чем не говорил, но Баранов и без того все понял.
— Кто еще в квартире? — спросил Мехов.
— Зарицкий…
— Еще?!
— Телохранитель… Кусков…
— Один?! — Да!..
— Отдыхай! — Влад наотмашь ударил его костяшками пальцев в висок. Баранов потух, еще через секунду его бесчувственное тело рухнуло в ремонтную яму.
Влад быстро запер гараж и огляделся. Никого. Только в одном из темных окон на первом этаже шевельнулась занавеска, но даже если какой-то полуночник и смотрел в окно, то едва ли мог заметить подмену в темноте двора. Да Влад и не думал об этом. Он вообще ни о чем не думал: после взрыва во дворе Панича возврата в прошлое уже не было, а загадывать наперед — плохая примета.
Он сел в машину, обогнув квартал, выехал на улицу и остановился у парадного. Посигналив, выключил двигатель и, не забыв прихватить ключи, вбежал в подъезд. Хотел выкрутить лампочку, тускло освещавшую площадку, но не успел — вверху хлопнула дверь, послышались шаги.
«Они!» — понял Влад и встал за дверь, отделявшую коридор от лестницы.
На рукопашную схватку с двумя вооруженными гэбэшниками он рассчитывать не стал — те наверняка принялись бы в него палить из всех стволов. Как только шедший впереди телохранитель оказался к нему спиной, Влад сильно ударил дверью Зариц-кого, и тот, отлетев на пару метров, упал на ступеньки; выстрел из пистолета с глушителем, которым в свое время не успел воспользоваться Губарь, прозвучал не громче пробки от шампанского, и пуля опрокинула Кускова навзничь — он не успел даже повернуться.
— Тихо! — приказал Влад, рванув Зарицкого за лацканы пиджака. «ПМ» перекочевал в его карман. — За ноги бери, живо! Живо, полковник, не то я положу тебя рядом.
Они подтащили телохранителя к машине, Влад отпер багажник… Пуля угодила Кускову в спину, капли крови, поблескивавшие в свете фонаря, обозначили короткий путь от подъезда через тротуар. Крышку багажника пришлось прижать — мешала «запаска».
— Неплохо ты подготовился к нашей встрече, — повертел в руках тяжелый «СКС» с диковинным прицелом Влад. — В машину! За руль!
Он бросил Зарицкому ключи — жестом, в точности воспроизводящем тот, которым это проделал Зарицкий, приказав Баранову подогнать машину всего несколько минут назад. Ключи упали на тротуар в пяти сантиметрах от решетки водостока, Зарицкий хотел подтолкнуть их в щель, но ствол карабина ткнулся ему в бок:
— Не шали, полковник. Поехали!
Влад сел сзади, положив неудобный здесь карабин на сиденье, взвел курок ставшей привычной «кобры»:
— На «триста восьмидесятый» к Северному! — приказал, когда Зарицкий наконец вставил ключ в зажигание.
— К-куда?!
— Выедем за город — вызовешь «вертушку». А теперь включи рацию на кодовую частоту операции «Перехват» или как вы ее там обозвали… и — вперед!
Прострелив улицу дальним светом фар, «Волга» неуверенно стала набирать скорость.
Едва она исчезла за выступавшей оградой парка отдыха, к подъезду подкатили «Жигули», из салона одновременно выбежали трое.
— Кровь, Кондратий Лукич! — присев на тротуаре, посветил карманным фонариком один из сотрудников новой службы безопасности. — Точно, кровь!.. Я же говорил: труп волокут!
— Ну, труп или не труп… Могли и нос разбить, — проворчал Лукин.
— Есть гильза! — крикнул из подъезда третий. — Здесь стреляли — вон, лужа в углу!..
Внезапно отворилось окно на первом этаже, и пожилая женщина в наброшенном поверх ночной рубахи пледе, очевидно, стараясь быть услышанной в самом Управлении внутренних дел, надсадно прокричала:
— Вот я вам щас покажу, фулюганы! Я щас милицию позову, отморозки, опойки проклятые! Спать людям не даете, ироды!..
Сразу в нескольких окнах погас свет.
— Не нужно так кричать, бабуля, — примирительно сказал Лукин, — соседей разбудите. А милицию мы сейчас сами вызовем, не беспокойтесь!.. Давай, Сережа, звони Рутбергу, пусть немедленно поднимает всех. Сообщи, что они направляются в сторону Заводского района.
— Ясно!
— Костя, поднимемся-ка в квартиру на всякий случай, — бросил Лукин и побежал, перепрыгивая через три ступеньки, по лестнице.
— Илья Ефимович, — докладывал Рутбергу Сергей Аржанов, — есть!.. В двенадцать семнадцать отъехали от дома… Да, вдвоем: Зарицкий и Мехов… Направьте сюда опергруппу, похоже, они кого-то убили. Труп увезли с собой в багажнике, есть гильза и кровь…
Подняв по тревоге все подразделения, задействованные в операции, Рутберг позвонил Кормухину:
— Ты оказался прав, Леонид. И Зарицкий, и Мехов — одного поля ягоды. Так что тогда во дворе Панича полковник выпустил Мехова умышленно — думал, не опознают китайца, тротила не пожалел…
— Чего же ты хочешь, Илья? Одно слово — бандиты!
Сразу за Индустриальной площадью стоял милицейский «УАЗ»; двое милиционеров в оранжевых бронежилетах, с автоматами на изготовку, останавливали машины. Издалека был виден светящийся полосатый жезл.
— Останови, — услышал Зарицкий. Его затылка коснулся ствол.
Он подъехал к «УАЗу», остановился.
— Старший наряда Шинкарев, — лениво представился офицер. — Ваши документы!
Зарицкий протянул ему удостоверение:
— Как обстановка, старлей? — спросил через губу. Офицер посветил фонариком на документ, немедленно вернул и, подтянувшись, козырнул:
— Готовность номер один, товарищ полковник! Пока все спокойно.
«Внимание, всем постам!.. — сработали рации в салоне „Волги“ и на ремне старлея. — Приказываю задержать автомобиль „Волга“ ГАЗ-31…»
— Трогай! — сдавленным голосом приказал Влад. Машина, взвизгнув покрышками, сорвалась с места. «…номер 05-06 черного цвета. При задержании соблюдать предельную осторожность, в машине находятся вооруженные преступники!.. Всем постам!..»
Сзади раздались трели свистков, елочной хлопушкой бахнул предупредительный выстрел, все потонуло в вое сирен.
«…автомобиль „Волга“ черного цвета, номер 05-06 направляется на запад по Свердловскому шоссе через Заводской район. Повторяю: преступники вооружены!..»
— Вот видишь, полковник, мы теперь с тобой, выходит, заодно — обоих под одну гребенку, — усмехнулся Влад. — Если стрелка спидометра упадет ниже «ста двадцати» — одним преступником станет меньше до задержания! Понял?
«…Первый, я Седьмой, „Волга“ проехала Индустриальную площадь, преследую по Говорухинскому в направлении ЖВК!..» — истошно вопил в микрофон Шинкарев.
— На Артемовской сворачивай на мост! — потребовал Влад.
— Слушай, Мехов, не дури, а? Все равно ведь не уйдем: город блокирован, на всех перекрестках дорожные патрули!..
— Жми, я сказал!!!
— Да куда «жать»?! — заорал Зарицкий. — Чего ты хочешь?! Влад протянул ему рацию:
— Вызывай вертолет на ближайшую площадку!
— Нету вертолета, дурак!!! Нету-у-у!!!
— Связывайся с «базой»!
— Никакой «базы» нет, понял?! Эвакуировали «базу»! Там, где она была, теперь пожар! Пожар! Тайга горит — и все! Все!!.
Влад растерялся. План, который он, казалось, продумал до деталей, рухнул в одночасье. Если бы Зарицкий вызвал вертолет, то тем самым признал бы свою причастность не только к «базе», но и к Паничу. Теперь же…
К мосту с обеих сторон набережной мчались машины с сиренами. Сворачивать было уже некуда — проскочили последний поворот. Опередив пытавшиеся перекрыть въезд «канарейки», «Волга» вылетела на мост, но на том берегу поперек проезжей части уже стоял громоздкий самосвал, загадочно пульсировавший синим цветом окружавших его «мигалок».
— Что делаем?! — крикнул Зарицкий, когда стало окончательно ясно, что деваться некуда и нужно тормозить.
Влад понял, что не сможет выстрелить в затылок убийце Сани Земцова, да это было уже и бессмысленно. Скорость стала падать. Теперь его задержат как особо опасного преступника, предъявят обвинение в целом ряде убийств, и если даже не расстреляют, свободы он уже не увидит никогда.
Стрелка падала: сто десять… сто пять… сто… девяносто…
Влад подался всем корпусом вперед, перегнулся через плечо Зарицкого и, ухватившись обеими руками за руль, изо всех сил рванул его вправо…
«Волга» проломила деревянные перила моста и на несколько секунд зависла между звездным небом и его отражением в черной воде реки. В эти несколько секунд перед ним пронеслась вся его недолгая, непутевая жизнь, начиная с того момента, когда они с отцом покинули остров Крит и, полные радужных надежд, взяли курс на Сицилию, уповая на силу рук и крепость крыльев из птичьих перьев, скрепленных воском.
— Полковник Зарицкий у аппарата.
Такая формулировка ответа — казенная, устаревшая, откуда-то со времен гражданской войны — ему нравилась; она делала его значимее в собственных глазах, хотя бы потому, что так, кроме него, никто не отвечал.
— Полковник Зарицкий…
— Рядовой Мехов, — насмешливо отрекомендовался абонент.
Полковник почувствовал, как сердце подпрыгнуло и нырнуло куда-то в область желудка, а ноги тут же занемели.
— Где ты?.. — машинально спросил он, понизив голос, будто бы они состояли в сговоре. И тут же понял всю нелепость своего вопроса.
— Я у тебя за спиной, — ответил Мехов. — Я твоя тень, полковник.
Зарицкий молчал. Он знал, что Мехов позвонит ему — знал с той секунды, когда Кормухин доложил о результатах экспертизы. Если бы поставил телефон на прослушивание — сейчас могли бы засечь, откуда звонок, но он не был уверен, что Мехов не сболтнет лишнего, и телефон не прослушивался.
— Что тебе нужно?
— То же, что и тебе. Попытай счастья — может, вторая попытка избавиться от меня окажется успешной.
Зарицкому не терпелось растереть этого сопляка в порошок; если бы могли подействовать угрозы, он пообещал бы ему участь его дружка. Но он молчал, скрипя зубами от бессильной злобы.
— Жду тебя в час на Серебрянском ЖБК. В том месте, где ты убил Земцова.
Трубку Мехов почему-то не вешал (ждал, что он станет отрицать обвинение?).
— Я тебя понял, — вымолвил Зарицкий с угрозой.
— Ты не все понял, полковник. Приедешь один. В своей машине. Привезешь кого-нибудь с собой — я снова стану твоей тенью.
Связь оборвалась. В комнату вошел Баранов — один из телохранителей, которых он теперь повсюду таскал за собой. Баранова прислал Салыков с деньгами для Медведя и разрешил оставить при себе.
— Он? — спросил Баранов, протерев заспанные глаза.
Зарицкий кивнул, подошел к бару. Полстакана водки должны были подействовать как лекарство от страха. У страха были основания: Мехову нечего терять, к тому же на его стороне молодость и сила.
— Позови Кускова, — Зарицкий выдохнул и стукнул донышком стакана о полированную крышку бара.
Жену он накануне проводил на курорт, хотели ехать вдвоем, но ситуация осложнилась провалом операции по задержанию Мехова, и стало очевидно, что в отпуск вырваться не удастся: под угрозой была, как минимум, карьера.
Кусков дежурил в парадном. На то, чтобы одеться и позвать его, Баранову потребовалась минута. Оба телохранителя были натасканные, по многу лет отработали на «оперативке», Зарицкий был с ними щедр, понимая, что они теперь — его последний оплот.
— Сядьте, — кивнул он на диван. Сам Зарицкий сидел на неубранной постели, в трусах и майке, взлохмаченный, с догорающей сигаретой в длинных желтых пальцах, и смотрел в пол. — Кажется, пришло время собирать камни. Он будет ждать меня на Серебрянском комбинате.
Телохранители довольно заулыбались.
— Знакомая местность, — сказал Кусков. — Когда?
— В час.
Часы на стене показывали двадцать три сорок. Круглая зеркальная бляха маятника противно билась о стенки деревянного корпуса, неумолимо отсчитывая секунды.
— Что молчите? — сорвался Зарицкий. — Время работает против нас!
— Против нас? — удивленно переспросил Баранов. — Это против него оно работает, сам в петлю лезет, дурак!
— Не такой уж он дурак, как тебе бы хотелось.
— Откуда он мог звонить? — вслух подумал Кусков. — Там на пять верст ни одного телефона.
— Откуда угодно! За полтора часа он может проехать сто километров, — Зарицкий схватил со спинки стула брюки и стал одеваться. — Но в городе его наверняка нет: он знает, что его ищут, так что по городу ехать не рискнет. А за город оттуда только одна дорога — Свердловский тракт. И к ЖБК не так уж много подъездов.
— Поворот к берегу он держит под наблюдением.
— Думаешь, он один?
— Один, — ответил за Кускова Зарицкий. — Я его уже понял. Сидит на крыше цеха обжига — оттуда видны все дороги. Говорит по сотовому телефону. Если увидит вторую машину — уйдет; кто-то еще выйдет из моей — то же самое. Поэтому сделаем так… Кусков! Возьмешь винтарь, я высажу тебя возле комбикормового завода, поднимешься на башню хранилища — только быстро! — оттуда все как на ладони…
— Он может потребовать войти вовнутрь, — покачал головой Баранов. — А может пальнуть из темноты — вы и дойти не успеете.
Зарицкий с помощью Кускова застегнул на себе американский бронежилет, способный обеспечить защиту от винтовочной пули 7,62.
— Для этого не нужно было предупреждать меня по телефону. Собирается проделать со мной то, что мы проделали с Земцовым… мститель хренов!
— Не слишком ли сложно в его ситуации?
— Как раз в его — не слишком. Ему надо на меня следствие навести.
— За убийство полковника безопасности…
Зарицкий щелкнул обоймой, спрятал пистолет в наплечную кобуру, рацию — в специальный кармашек в жилете.
— Э, брось, — снял пиджак с вешалки, — он знает обо мне не только как о полковнике безопасности. К тому же наверняка рассчитывает потом исчезнуть и перекантоваться в тайге, покуда Кормухин с этим жидом разберутся. — Он бросил Баранову ключи от машины и гаража: — Подгони к подъезду.
Баранов ушел. Зарицкий достал из оружейного сейфа карабин СКС, приладил лазерный прицел.
— Не проще ли обложить его силами опергруппы? — сделал еще одну попытку отговорить его от опасной затеи Кусков. — Предложить сдаться в обмен на жизнь, выманить и…
— Уже предлагали! — раздраженно отрезал Зарицкий. — И потом, он наверняка учел, что мы оцепим комбинат. Хватит! Мне не нравится, когда кто-то стоит за моей спиной!
Баранов пересек детскую площадку, чуть подсвеченную окнами дома, открыл тяжелые железные ворота и выгнал «Волгу» из гаража. Наметанный глаз остановился на приборном щитке — бензина едва ли четверть бака. Оставив мотор включенным, он вернулся в гараж, поискал канистру. Чья-то тень мелькнула в проеме, он резко обернулся и в ту же секунду получил нокаутирующий удар в голову…
Кто-то сидел на нем верхом, сомкнув пальцы на его горле; включенные подфарники «Волги» были единственным источником света, черный силуэт нависшего над ним человека ни о чем не говорил, но Баранов и без того все понял.
— Кто еще в квартире? — спросил Мехов.
— Зарицкий…
— Еще?!
— Телохранитель… Кусков…
— Один?! — Да!..
— Отдыхай! — Влад наотмашь ударил его костяшками пальцев в висок. Баранов потух, еще через секунду его бесчувственное тело рухнуло в ремонтную яму.
Влад быстро запер гараж и огляделся. Никого. Только в одном из темных окон на первом этаже шевельнулась занавеска, но даже если какой-то полуночник и смотрел в окно, то едва ли мог заметить подмену в темноте двора. Да Влад и не думал об этом. Он вообще ни о чем не думал: после взрыва во дворе Панича возврата в прошлое уже не было, а загадывать наперед — плохая примета.
Он сел в машину, обогнув квартал, выехал на улицу и остановился у парадного. Посигналив, выключил двигатель и, не забыв прихватить ключи, вбежал в подъезд. Хотел выкрутить лампочку, тускло освещавшую площадку, но не успел — вверху хлопнула дверь, послышались шаги.
«Они!» — понял Влад и встал за дверь, отделявшую коридор от лестницы.
На рукопашную схватку с двумя вооруженными гэбэшниками он рассчитывать не стал — те наверняка принялись бы в него палить из всех стволов. Как только шедший впереди телохранитель оказался к нему спиной, Влад сильно ударил дверью Зариц-кого, и тот, отлетев на пару метров, упал на ступеньки; выстрел из пистолета с глушителем, которым в свое время не успел воспользоваться Губарь, прозвучал не громче пробки от шампанского, и пуля опрокинула Кускова навзничь — он не успел даже повернуться.
— Тихо! — приказал Влад, рванув Зарицкого за лацканы пиджака. «ПМ» перекочевал в его карман. — За ноги бери, живо! Живо, полковник, не то я положу тебя рядом.
Они подтащили телохранителя к машине, Влад отпер багажник… Пуля угодила Кускову в спину, капли крови, поблескивавшие в свете фонаря, обозначили короткий путь от подъезда через тротуар. Крышку багажника пришлось прижать — мешала «запаска».
— Неплохо ты подготовился к нашей встрече, — повертел в руках тяжелый «СКС» с диковинным прицелом Влад. — В машину! За руль!
Он бросил Зарицкому ключи — жестом, в точности воспроизводящем тот, которым это проделал Зарицкий, приказав Баранову подогнать машину всего несколько минут назад. Ключи упали на тротуар в пяти сантиметрах от решетки водостока, Зарицкий хотел подтолкнуть их в щель, но ствол карабина ткнулся ему в бок:
— Не шали, полковник. Поехали!
Влад сел сзади, положив неудобный здесь карабин на сиденье, взвел курок ставшей привычной «кобры»:
— На «триста восьмидесятый» к Северному! — приказал, когда Зарицкий наконец вставил ключ в зажигание.
— К-куда?!
— Выедем за город — вызовешь «вертушку». А теперь включи рацию на кодовую частоту операции «Перехват» или как вы ее там обозвали… и — вперед!
Прострелив улицу дальним светом фар, «Волга» неуверенно стала набирать скорость.
Едва она исчезла за выступавшей оградой парка отдыха, к подъезду подкатили «Жигули», из салона одновременно выбежали трое.
— Кровь, Кондратий Лукич! — присев на тротуаре, посветил карманным фонариком один из сотрудников новой службы безопасности. — Точно, кровь!.. Я же говорил: труп волокут!
— Ну, труп или не труп… Могли и нос разбить, — проворчал Лукин.
— Есть гильза! — крикнул из подъезда третий. — Здесь стреляли — вон, лужа в углу!..
Внезапно отворилось окно на первом этаже, и пожилая женщина в наброшенном поверх ночной рубахи пледе, очевидно, стараясь быть услышанной в самом Управлении внутренних дел, надсадно прокричала:
— Вот я вам щас покажу, фулюганы! Я щас милицию позову, отморозки, опойки проклятые! Спать людям не даете, ироды!..
Сразу в нескольких окнах погас свет.
— Не нужно так кричать, бабуля, — примирительно сказал Лукин, — соседей разбудите. А милицию мы сейчас сами вызовем, не беспокойтесь!.. Давай, Сережа, звони Рутбергу, пусть немедленно поднимает всех. Сообщи, что они направляются в сторону Заводского района.
— Ясно!
— Костя, поднимемся-ка в квартиру на всякий случай, — бросил Лукин и побежал, перепрыгивая через три ступеньки, по лестнице.
— Илья Ефимович, — докладывал Рутбергу Сергей Аржанов, — есть!.. В двенадцать семнадцать отъехали от дома… Да, вдвоем: Зарицкий и Мехов… Направьте сюда опергруппу, похоже, они кого-то убили. Труп увезли с собой в багажнике, есть гильза и кровь…
Подняв по тревоге все подразделения, задействованные в операции, Рутберг позвонил Кормухину:
— Ты оказался прав, Леонид. И Зарицкий, и Мехов — одного поля ягоды. Так что тогда во дворе Панича полковник выпустил Мехова умышленно — думал, не опознают китайца, тротила не пожалел…
— Чего же ты хочешь, Илья? Одно слово — бандиты!
Сразу за Индустриальной площадью стоял милицейский «УАЗ»; двое милиционеров в оранжевых бронежилетах, с автоматами на изготовку, останавливали машины. Издалека был виден светящийся полосатый жезл.
— Останови, — услышал Зарицкий. Его затылка коснулся ствол.
Он подъехал к «УАЗу», остановился.
— Старший наряда Шинкарев, — лениво представился офицер. — Ваши документы!
Зарицкий протянул ему удостоверение:
— Как обстановка, старлей? — спросил через губу. Офицер посветил фонариком на документ, немедленно вернул и, подтянувшись, козырнул:
— Готовность номер один, товарищ полковник! Пока все спокойно.
«Внимание, всем постам!.. — сработали рации в салоне „Волги“ и на ремне старлея. — Приказываю задержать автомобиль „Волга“ ГАЗ-31…»
— Трогай! — сдавленным голосом приказал Влад. Машина, взвизгнув покрышками, сорвалась с места. «…номер 05-06 черного цвета. При задержании соблюдать предельную осторожность, в машине находятся вооруженные преступники!.. Всем постам!..»
Сзади раздались трели свистков, елочной хлопушкой бахнул предупредительный выстрел, все потонуло в вое сирен.
«…автомобиль „Волга“ черного цвета, номер 05-06 направляется на запад по Свердловскому шоссе через Заводской район. Повторяю: преступники вооружены!..»
— Вот видишь, полковник, мы теперь с тобой, выходит, заодно — обоих под одну гребенку, — усмехнулся Влад. — Если стрелка спидометра упадет ниже «ста двадцати» — одним преступником станет меньше до задержания! Понял?
«…Первый, я Седьмой, „Волга“ проехала Индустриальную площадь, преследую по Говорухинскому в направлении ЖВК!..» — истошно вопил в микрофон Шинкарев.
— На Артемовской сворачивай на мост! — потребовал Влад.
— Слушай, Мехов, не дури, а? Все равно ведь не уйдем: город блокирован, на всех перекрестках дорожные патрули!..
— Жми, я сказал!!!
— Да куда «жать»?! — заорал Зарицкий. — Чего ты хочешь?! Влад протянул ему рацию:
— Вызывай вертолет на ближайшую площадку!
— Нету вертолета, дурак!!! Нету-у-у!!!
— Связывайся с «базой»!
— Никакой «базы» нет, понял?! Эвакуировали «базу»! Там, где она была, теперь пожар! Пожар! Тайга горит — и все! Все!!.
Влад растерялся. План, который он, казалось, продумал до деталей, рухнул в одночасье. Если бы Зарицкий вызвал вертолет, то тем самым признал бы свою причастность не только к «базе», но и к Паничу. Теперь же…
К мосту с обеих сторон набережной мчались машины с сиренами. Сворачивать было уже некуда — проскочили последний поворот. Опередив пытавшиеся перекрыть въезд «канарейки», «Волга» вылетела на мост, но на том берегу поперек проезжей части уже стоял громоздкий самосвал, загадочно пульсировавший синим цветом окружавших его «мигалок».
— Что делаем?! — крикнул Зарицкий, когда стало окончательно ясно, что деваться некуда и нужно тормозить.
Влад понял, что не сможет выстрелить в затылок убийце Сани Земцова, да это было уже и бессмысленно. Скорость стала падать. Теперь его задержат как особо опасного преступника, предъявят обвинение в целом ряде убийств, и если даже не расстреляют, свободы он уже не увидит никогда.
Стрелка падала: сто десять… сто пять… сто… девяносто…
Влад подался всем корпусом вперед, перегнулся через плечо Зарицкого и, ухватившись обеими руками за руль, изо всех сил рванул его вправо…
«Волга» проломила деревянные перила моста и на несколько секунд зависла между звездным небом и его отражением в черной воде реки. В эти несколько секунд перед ним пронеслась вся его недолгая, непутевая жизнь, начиная с того момента, когда они с отцом покинули остров Крит и, полные радужных надежд, взяли курс на Сицилию, уповая на силу рук и крепость крыльев из птичьих перьев, скрепленных воском.